Мифический Источник

Зилхар волком закружил возле громилы, что сильно хромал на вывихнутой ноге - это привлекло внимание больше, чем пугало мёртвое лицо с горящими угольками-глазами. Признаться, мертвецов эльфёнок перестал бояться практически совершенно ещё в Титле, когда после ранения и ослепления приходилось выживать практически в их окружении несколько месяцев (пусть и не без помощи Тёха). Зилхар не видел их, но чувствовал. 

Дроу обратным хватом взял кинжал и рванул к целой ноге мертвеца. Его нежданно быстрые руки чуть не схватили Зилхара за плечи, но эльфёнок ловко проскользнул мимо пальцев и коротким росчерком перерезал связки. Почти сразу же мальчишка отскочил в сторону, а мертвец тяжёлой грудой повалился наземь. На этот раз его ладонь уже было схватила тонкое запястье Зилхара, но тот выскользнул из неё, что кусок мыла. Когда громила оказался на земле, эльф пригвоздил его к полу кинжалом в глазницу. Для верности он попытался прокрутить клинок, как это делали воины постарше, но вышло так себе - впрочем, и без этого мертвец вновь стал мертвецом, каким было ему положено быть.
Дроу упёрся сапогом в лоб окончательно поверженного Рабомбы и вырвал кинжал, чуть отшатнувшись назад. Он хотел было вытереть лезвие об одежду раба, но вновь услышал скрип дверей с противоположной стороны и прищурился - на этот раз на арену вышли два мертвеца. Сухощивых, как едва не убивший эльфа ийлан, быстрых и с целыми ногами - почти такие же чернокожие, что Зилхар, они двигались слаженно, не отходя друг от друга. Мальчишка неуклюжим движением смахнул с клинка остатки загустевшей крови и неспешно двинулся в сторону противников. Дроу по-скорпионьи рванул вперёд, целя кинжалом в глазницу мертвеца - он не успел увернуться. Но остался на ногах - глаз пострадал, но мозг остался цел.
Со спины Зилхара схватили, и теперь тёмный, одной рукой стараясь отдалить от себя клацкающую челюсть, второй полоснул по вцепившемуся в руку холодному запястью - в попытке перерезать сухожилия. Одноглазый его сородич попытался также схватить эльфёнка. Дроу рыкнул и с разворота рванул в сторону - и одноглазый врезался в однорукого. Хватка ослабла, но и сам дроу чуть не свалился с ног. Эльфёнок вонзил клинок меж позвонков ближайшему зомби - и тот вроде как затих. В этот же миг рука оставшегося мертвеца прошлась в паре сантиметрах от голени - дроу успел шарахнуться в сторону. Переводя дыхание и поднимаясь на ноги, Зилхар также глядел на поднимающегося мертвеца со скрючеными, словно мёртвый паук, пальцами повреждённой руки. Дроу осторожно двинулся вперёд, приопустив даже огрызки ушей. Стоило расстоянию сократиться до полутора метров, как эльфёнок вновь рванул вперёд, вонзая кинжал также в глазницу - на этот раз куда удачнее. Мертвец прощально хрюкнул и, что мешок с картошкой, рухнул на пол. Зилхар обвёл затуманенным взором три тела, пытаясь услышать хоть что-то кроме стука собственного сердца в ушах. Скоро ему это удалось - по немногочисленной толпе тех, кто окружал клетку, прошёлся возбуждённый гомон. Эльфёнок наблюдал, как карлик с подносом, прикованным к его запястью, шёл меж бединов, и серебряные монеты, брошенные на него, с треском разрывали воздух. Затем уже приличную горсть серебра разделили поровну среди немногочисленных гостей, которые, похоже, были приятно удивлены. Зилхар присел возле поверженного противника и неспешно вытер кинжал о его одежду - однако его по прежнему не выпускали из клетки. Но и новых мертвецов тоже не выпускали!
Когда мимо клетки прошёл распорядитель, юный дроу бросил на него вопросительный взор.
- Это была разминка. - Ободрил он. - Подожди, основное веселье запланировано на потом.
Зилхар нарочито беззаботно хмыкнул, хотя всё его состояние выражало нетерпение и волнение. Через минуту врата вновь заскрипели - во тьме дроу увидел две пары таких же алых глаз. Две тёмных собачьих фигуры - громадных, всё ещё с лоснящейся шерстью и мускулистыми лапами. Они побежали с глухим лаем, и дроу, неслышно чертыхнувшись, рванул к прутьям клетки, по которым взобрался с быстротой паука и свис почти с потолка, почти что паук - только не головой вниз. Зилхар убрал кинжал в ножны и, взяв один болт в зубы, не слишком ловко достал из-за спины арбалет, пытаясь удержаться в положении в большей степени благодаря ногам - что мартышка на дереве.
Зилхар начал перезаряжать самострел, только сейчас свесившись чуть не вверх тормашками и следя за псинами, что пытались допрыгнуть до него - почти довольно успешно, ведь зубы, подери их свет, клацали у самого  лба. Дроу чуть подвинулся ближе к стене и прицелился - стоило одной из собак вновь прыгнуть, как эльфёнок выстрелил почти в упор ей в лоб, но почувствовал, как начал соскальзывать вниз - вторая гончая воспользовалась этим и схватила мальчишку за ногу и рванула оземь. Зилхар рухнул и сильно ударился спиной, роняя арбалет. Дроу выхватил кинжал, а псина выпустила ногу - эльфёнок еле-успел вонзить лезвие ей в висок - клыки застыли возле дрожащего кадыка. Мальчишка с рыком оттолкнул от себя псину и сел, осматривая теперь не три, а пять трупов. Он уже не слышал галдёж толпы, словно зачарованный выдирая болт из черепушки псины, вытирая его и клинок, кладя всё на место - он даже не сперва услышал звук открывающейся клетки...
На этот раз его выпустили - быкоголовый с нетерпением ждал, пока Зилхар закончит со своими делами, а сверлящий недовольный взор заставил эльфёнка даже немного поторопиться. Он вышел за дверь и только там почувствовал жуткую боль в ноге и терпимую - в раненном недавно запястье. Опустив взгляд, дроу чуть было не выругался на родном языке, но вышло какое-то невнятное полу-рычание полу-шипение.
Голень была разорвана до самой кости собачьими клыками, и с неё почти ручьём струилась кровь. Мальчишка сделал ещё несколько шагов и рухнул на задницу возле стены, разрывая остатки куфии на вторую повязку. Он услышал знакомый звон и поднял взор.
К ногам его, на оставленную тропку из алых пятен, упал крупный кошель с дихремами. Зилхар покрепче постарался пережать рану и второй рукой взвесил кошелёк. А затем бросил недовольный взгляд на весёлое лицо распорядителя.
- Здесь меньше, чем я заплатил, - резонно отметил дроу.
- Это была плата за вход. Попасть сюда больших денег стоит, но теперь у тебя есть пропуск.
Эльфёнок протяжно хмыкнул, крепче перевязывая рану тканью, сквозь которую почти сразу просачивалась кровь.
- Кто эт? - вопросил Зилхар, кивая на тёмную фигуру на возвышенности.
- Там место для почётных гостей, - отозвался толстяк, - иногда сюда захаживают очень важные и благородные господа, что таким, как ты, несусветная честь будет вынести за ними ночную вазу!
- О, видать, те такую честь уже предоставили, - язвительно отозвался эльф, а затем, выражая невинное любопытство, заговорил чуть тише, - откуда у вас мертвяки? - Зилхар кивнул на арену, а затем, закашлявшись, добавил, - то есть, я не о прост о жмурах...
- Это не твоего ума дело. - Тут же сказал бедин, теряя свою веселость. - Лучше не суй в это дело нос, если не хочешь оказаться одним из них. Делай то, за что тебе платят. Сражайся на арене и, возможно, когда-нибудь станешь именитым и богатым воином.
Зилхар хотел было съязвить, что, мол, не шлюха, чтобы делать всё то, за что платят, однако благоразумно смолчал, с простодушным видом почесав затылок и сделав вид, что его это не сильно-то и интересовало.
- Следующий бой тож после заката? - вопросил мальчишка, заканчивая с перевязкой.
- Да. - Толстяк уже куда-то умчался. Дроу припал спиной к стене и прикрыл глаза - вот уж действительно прошедший день содержал в себе больше, нежели прошедшие до этого недели пути до Белуджистана! Зилхар чувствовал, как усталость накатила большой волной, однако всё ещё неугасшее чувство азарта пересилило физическое истощение. Дроу встал и, заметив вновь суету у клетки, дохромал до неё, заняв место меж двух бединов, которые брезгливо отшатнулись от мальчишки. Ставки он решил не делать - просто насладиться очередным кровавым зрелищем.

Улицы Белуджистана, бойцовые ямы и яма под ними.
Начало игры

Сунан привычно шла позади Джиучи и её двух охранниц, глядя себе под лапы. Хотя под вечер улочки Белуджистана пустели и являли собой не самое интересное зрелище, гноллка бы всё равно не отказалась поглазеть по сторонам, но когда она шла, понурив голову, прохожие пугались её меньше. Поэтому Сунан не смотрела по сторонам. Только под лапы. И всё равно кто-то, протискиваясь мимо неё и задевая её плечом, пробормотал проклятье, поминая шайтана. Сун сама бы предпочла идти ближе к краю улицы, не мешая другим, но орчанки, чувствуя себя хозяйками положения, ехали на лошадях ровно посередине, считая, что кому надо, тот и обойдёт, и гноллка беспрекословно семенила следом. Тоже посередине. И как бы она сама никому уже не мешала, но костерить вооружённых и бронированный наёмниц – дело неблагодарное, а вот по их собственности можно и проехаться. Тем более что эта собственность и сказать-то в ответ ничего не могла. «Много храбрости пихать ту, от кого сдачи ждать не приходится», – язвительно заметила Масарра. Сунан согласно вздохнула.
Гноллка задумчиво шевельнула ушами. Дорога до Ямы была ей знакома – и сейчас они шли по этой же самой дороге. Но Генара – одна из охранниц, та, что получше, – сказала Сунан, что это будет не совсем обычный бой. Так что она гадала, что же это такое необычное. Наверное, Генара и дальше объяснила бы, но не успела – появилась Джиуча и сказала выдвигаться. Время уже необычное – это раз. Люди в Атраване считали, что хорошие дела ночью не делаются. Тогда это были какие-то нехорошие бои, плохие? Как… как… Сунан не смогла подобрать подходящего примера. С её точки зрения в боях вообще не было ничего хорошего, но кому это интересно.
И звуки улицы тоже были не такими как обычно. Утром или днём тут был бы ужасный галдёж, все бы спешили куда-то, толкались, ругали обнаглевших стражников (на памяти Сунан стражники ещё ни разу не становились воспитанней, только наглели и наглели), бросающихся под ноги детей и расплодившихся собак. Зато сейчас – почти что тихо. Только где-то недалеко, видимо, во дворе какого-то дома на повышенных тонах ссорились две женщины, мимо проскрипела чья-то телега, а на соседней улице перелаивалась стая собак, заглушая даже вопящих женщин. Ну и цокали копыта лошадей, на которых ехали орчанки.
И тут Сунан наконец сообразила, что если людей на улицах сейчас почти нет – то и она никого особенно и не испугает. Обрадованная гноллка резко вскинула голову, с энтузиазмом шевеля ушами. В общем-то, она и раньше умудрялась чуток разглядеть улицы – маленькие, обшарпанные дома, грязные дороги, пыль и ещё грязь. Ничего особенно привлекательного. Зато небо было красивое – ещё голубое, с розовыми разводами облаков. Сунан ненадолго распрямила шею, вглядываясь в лоскутья горизонта между домами, но вскоре привычно съёжилась. Очевидно, небеса были не для неё.
Опустевшая Яма у гноллки приятных предчувствий тоже не вызвала. Без людей это место было какое-то сиротливое и зловещее. «Она как зверь, вечно голодный и поджидающий новую добычу», – патетически провыла Масарра, имитируя голоса баюнов, когда те принимались за страшные истории. Сунан весело хмыкнула её шутке. Хотя крошки хорошего настроения быстро улетучились, когда Джиуча и ещё одна охранница, Боэта, свернули к загону для рабов. Это было плохое место, от него пахло массой немытых людей и страхом. Ну, просто немытыми людьми, ладно. Про страх Сунан придумала, эмоции не пахли, во всяком случае, она их не чуяла. Это поэтическая вольность. «Их-то я могу себе позволить», – мысленно пробурчала она. Поэтому от загона пахло людьми и страхом.
Но Генара не дала гноллке пойти за двумя другими орчанками. Вместе с ней они направились по обычному для Сунан маршруту – к комнатам, где бойцы разогревались перед боями. Генара всегда ходила вместе с ней. Поэтому она была получше, чем другая, Боэта. Она заботилась о Сунан, присматривала за ней. Ну, не по доброте душевной, конечно, просто Джиуча боялась, что гноллке могут подсунуть яду или битого стекла под лапы, но Генара правда была ничего. Старалась подбодрить Сун, проверяла крепления на доспехах, смотрела, чтобы гноллка размяла все мышцы и ничего не пропустила. За последними двумя вещами Боэта следила тоже, но под языком у неё всегда было много колючек, которые она с охотой пускала в ход, и всегда жаловалась, что она не какая-то там надсмотрщица, чтобы мотаться за Сунан хвостом, так что в конечном итоге за подготовкой гноллки стала присматривать только Генара.
- Хм, так вот, касательно боя, – задумчиво почесала макушку орчанка, когда Сун приступила к разминке. Комнаты для бойцов были тоже пустые, и сопение гноллки отдавалось в них эхом. Жуть какая. – Видишь ли, здесь, в Белуджистане, эта Яма – не единственная Яма. Ну, с определённых пор, – гноллка навострила уши, широкими взмахами разогревая руки и изнывая от нетерпения, но Генара не особенно торопилась со своими объяснениями, медленно подбирая слова. – Есть и другая, понимаешь? – Сунан согласно кивнула, мол, это весьма логично. Раз эта Яма – не единственная, то где-то в городе есть ещё как минимум ещё одна. – Прямо под этой, – орчанка указала на землю под своими ногами. – И в ней сражаются не с обычными противниками, – продолжила она. Если бы Сунан могла, она бы навострила уши ещё сильнее, но правое и так было натянуто от всей души, а левое уже давно не двигалось. Зато оно забавно так хлопало, когда гноллка редко приседала или мотала головой из стороны в сторону. Впрочем, неважно. – С мёртвецами.
Гноллка застыла посередине приседа, с очевидным напряжением шурудя мыслями в голове. Как можно драться с мёртвыми? Мёртвые они… ну, мёртвые. Лежат. Не двигаются. Не представляют никакой опасности. Ну, только если споткнёшься и разобьёшь голову. Сунан окончательно распрямилась и повернула голову к Генаре.
- Ну, с живыми мертвецами! – всплеснула та руками, мол, как ты не понимаешь! Сун не понимала. Мертвецы не живые. Они мёртвые. Они поэтому так и называются. Мертвецы. Потому что мёртвые. Нет, Сунан решительно не понимала. – Магией они оживлённые! – ещё больше повысила голос орчанка, а потом резко заозиралась, не услышал ли кто. Гноллка, кажется, что-то поняла. – Я понятия не имею, как это работает, нам, оркам, это жульничество ни к чему, – с ощутимым расовым превосходством заявила Генара. – Но оно как-то работает, и поэтому на той арене сражаются поднятые из мёртвых. И не стой столбом, Сунан, разогревайся!
Послушная окрику, Сунан вернулась к упражнениям. Мёртвые, поднятые магией. Это прямо… явно что-то нехорошее. Неудивительно, что такие бои проводят после заката.
- Так вот, – после небольшой паузы, во время которой гноллка успела перейти к прыжкам, продолжила Генара. – Сражаться с мёртвыми – это совершенно иное дело, – Сун издала согласный звук, потому что это тоже было логично. – Они не чувствуют боли или усталости, не истекают кровью, не боятся смерти, – теперь гноллка издала печальный звук. Испугать и измотать противника – это были две её излюбленные тактики, потому что так Сунан могла не убивать своих противников ради победы. Они совершали ошибки, получали много болезненных, но не смертельных ударов, и не могли продолжать драться. Очевидно, здесь так не получится. Это были плохие новости. Очень плохие. – Единственный способ упокоить живого мертвеца с гарантией – это проломить ему башку, – сказала Генара, и Сунан издала звук ещё печальнее. Кости на голове – самые крепкие. Её удар мог проломить и череп, но это всё равно будет не так просто, как хотелось бы. – Ну и там другие приёмы тоже подойдут – связки перерезать, конечности отсечь, – но тебе же нечем, – в голосе Генары слышалось некоторое неодобрение. Сунан знала, что ей не дали оружия, потому что так принято в родных краях орков. Может быть, Генара считала, что в Атраване можно было бы поступить и по местным обычаям?
Хотя какая разница? Она всё равно умрёт на одной из этих арен. Не на подземной, так на надземной. С оружием  в руках или без. «Может, всё ещё изменится», – попыталась утешить её Масарра. – «Никто не знает, что ждёт их в будущем». «Меня – точно ничего хорошего», – мрачно подумала Сунан в ответ. Иногда она ещё верила в лучшее, на чаще всего, особенно перед боями и после них – в худшее. Теперь Сун ещё знала, что ей даже умереть спокойно не дадут – поднимут магией и отправят драться уже так. Без разницы. Если, как говорят другие, после смерти душа отправляется в какое-то другое место (если у Сунан она есть, конечно), то тогда на арене будет драться кто-то ещё. Магия. А если души у неё нет, то для неё всё равно мало что изменится. Поэтому – привычные движения, чтобы в мышцах стало тепло. Поэтому – привычные выдумки, чтобы занять разум, пока телом командует кто-то ещё. В выдумках Сунан хорошо – там она никогда не дерётся. Она прячется (потому что они с Массарой маленькие), она быстро убегает и ловко забалтывает (потому что там она умеет говорить) других, если кто-то встаёт на её пути, но не дерётся.
Ей пришлось ненадолго вынырнуть из своего собственного мира, когда гноллка закончила разминаться и Генара помогла ей надеть доспех и длинные шерстяные чулки, чтобы Сунан не успела остыть перед боем. Чулки были забавные, и гноллке нравилось их трогать. Это было примерно, как гладить зверушку. Жаль только, что выдавали ей их совсем ненадолго – только когда она сидела, ждала боя после разминки. Ещё орчанка, задумчиво поугукав, пока осматривала гноллку, заплела Сунан её отросшую гриву. Коса ей тоже нравилась. Правда, короткая грива была всё-таки удобнее.
Через некоторое время дверь открылась, и в комнату просунулась недовольная рожа Боэты. Орчанка хмуро уставилась сначала на Генару, потом на Сунан и коротко дёрнула головой, мол, идём. Гноллка коротко выдохнула и послушно двинулась следом. Живые мертвецы. Чего только люди не придумают. «Почему взрослые не могут удовольствоваться обычными игрушками?» – подумала Сун, заботливо поглаживая тряпичную куколку, спрятанную в пазухе за доспехом.
- Слышала? – полуобернулась к товарке Боэта, пока они выбирались из Ямы. – Арсуд вчера помер, в той же поземке, ага.
- Правда? Не свезло мужику, – вздохнула, но не особенно тяжело, Генара.
- Ага. И псину его тож того, – кивнула в ответ первая орчанка.  
Сунан отозвалась печальным скулежом. Арсуд был тоже ничего, он нравился гноллке, и всегда давал ей погладить его питомицу, собаку Крапку. И вот оно как вышло. Однако долго грустить у Сун не вышло, потому что Боэта, свернув где-то возле загона, остановилась возле большой железной двери, едва освещённой парой жаровень. Гноллка, нервно дёргающая ушами от звуков, доносящихся из загона, столь же нервно переступила с лапы на лапу, пока орчанка ловко отбила ритм по железной поверхности. За дверью раздалась пара коротких, тяжёлых шагов, та отворилась… и впервые за долгие годы взгляд Сунан упёрся в чью-то грудь. Гноллка недоверчиво моргнула, но могучий торс, возвышавшийся над плечами орчанок, никуда не исчез. Всё ещё удивлённая, Сунан разогнулась в полный рост (по-гнолльи, не по-человечески), и увидела, что в проёме торчал не просто какой-то великан, а с бычьей головой.
О! Оооо… Это было совершенно неожиданно, но… хорошо? Она была не одна такая! Правда, быкоголовый не торопился разделить с Сун радость от встречи, зато весело стало орчанкам.
- Глянь-ка, наша Сунан наконец нашла себе мужика по размерам! – хихикала Боэта (действительно хихикала, даже мерзенько, гноллка и не подозревала, что та может издавать такие звуки), пока они втроём спускались по длинной лестнице, оставив быкоголового великана позади.
Гноллка с удовольствием бы посмеялась тоже, если бы понимала, что тут забавного. Ей бы пошла на пользу удачная шутка – чем дальше уходила лестница, тем неуютнее становилось Сун. В воздухе всё гуще становился чуждый, щекочущий запах, какой иногда исходил от предметов и людей. От зачарованных предметов и умеющих колдовать людей. Магия. Та, которая поднимает мертвецов, очевидно. Отчего-то Сунан очень резко захотелось в туалет, и шерсть на затылке стала ощутимо мокрее и холоднее.
Лестница закончилась в помещении, которое мало чем отличалось от привычных гноллке Ям. Разве что народу было куда меньше. И ещё эта клетка. Клетки устанавливали редко, в основном, когда стравливали зверей, а борта арены были не слишком высокими. Сунан уже приходилось сражаться в таких. Только тогда в воздухе не пахло магией. И мертвечиной. И свежей кровью. На площадке быстро суетились рабы, утаскивая трупы от предыдущего боя и засыпая поверхность свежим песком.  
- Удачи там, – хлопнула по спине гноллку Генара, и направилась к трибуне. Сначала Сун скорее шкурой почувствовала взгляд Джиучи и только потом выцепила её среди остальных зрителей. Орчанка как всегда выглядела сурово. Под её пристальным взором, Сунан наконец шагнула вперёд. И ещё. Лапы не очень хотели нести её к клетке, хотя рабы уже оттуда выскользнули, и второй быкоголовый нетерпеливо притоптывал копытом. Гноллка неловко протиснулась мимо толстяка, который над кем-то склонился, видимо, очень маленьким, чтобы его можно было сразу разглядеть под тенью грузного мужчины, и ловкой змейкой скользнула под сень клети. Дверь с лязгом захлопнулась, и скрип засова отрезал все пути к отступлению.
«Песок холодный», – грустно отметила Сунан, переступая с лапы на лапу и не сводя взгляда с двери на другом конце арены. Оттуда ощутимо разило магией. Гноллка задёргала ноздрями в попытках удержаться от чихания. Послышался едва слышный за общим шёпотливым гомоном металлический скрежет.
Клетка оказалась почти мала для разогнувшейся перед боем Сунан. Без разницы. Из противоположного проёма показалась неловко ковыляющая фигура. Гноллка привычно издала низкое рычание, но без толку. Мертвецу, медленно, но упорно бредущему к ней на ногах с раздробленными коленями, было абсолютно всё равно.
Первый бой закончился даже до того, как Сун успела заметить его начало. Пара больших прыжков, шаг в сторону, и вот она уже снова стоит на своей половине арены, а мертвец лежал в песке с другой стороны с проломленным черепом. Гноллке даже пришлось покоситься на свои цестусы, чтобы убедиться, что это правда она нанесла удар. Хороший, кстати, прямо в висок. Без разницы.
Нет, нет, не правда. Ей хотелось бы, чтобы так было, но нет. На песок из ворот выпрыгнул тигр. «Возможно, он прямо из клетей Бахисира», – подумалось Сунан. Нет, нет, она не должна думать. Тогда всё закончится быстрее.  Тигр прыгнул ещё раз, теперь уже прямо на гноллку. Он был старый и худой. Скорее всего, умер своей смертью, в тишине и спокойствии. Сунан вновь отпрыгнула в сторону, уходя от удара. Тигр летел медленно, как будто бы ему было совершенно лениво даже падать на гноллку, но и она двигалась не быстрее мухи в меду. Потому что её здесь не должно было быть, она бы появилась позже, когда всё закончилось бы, но она здесь была. Тигр разворачивался для следующего прыжка. Но в холодном и липком нутре у Сунан жил кто-то, кто говорил ей, что отсюда надо бежать. Растопыренные лапы с выпущенными когтями летят прямо на неё. Беги, беги, беги. И не оборачивайся.
Без разницы. Бежать-то некуда. Гноллка быстро выбросила руку, захватывая лапу тигра там, где у человека было бы запястье, и чуть сдвинулась в сторону, позволяя зверю своей собственной массой вывихнуть себе лапу и отпустив его чуть раньше, чем она сама бы осталось без руки. Это тоже был хороший приём. На трёх лапах тигр был уже не такой опасный. Он всё ещё мог откусить Сунан ногу, но та не собиралась находиться перед его мордой. Они бросились вперёд одновременно: тигр выкинул ту лапу, и на этот раз гноллка ничего не смогла сделать – сильный удар отбросил её в сторону. Она только успела задрать голову повыше, чтобы песок не попал ей куда-нибудь ни туда, а остальное было неважно – доспех когтями не пробить. Надо только вдохнуть воздуха. Давай же, пролезай в лёгкие, глупый воздух!
Тигр бросился ещё раз, как бы неловко это выходило на трёх лапах. Сунан едва успела выбросить руки и перехватить зверя, не давая ему схватить себя за шею. Некоторое время они так и боролись: тигр пытался дотянуться до чего-нибудь, что можно было укусить, а гноллка всеми силами старалась не дать этому случиться и при этом больше по привычке отчаянно молотила лапами живот противника. Бесполезно, даже когда её когти пропороли его шкуру и комок холодных, омерзительных кишок вывалился ей на голени, тигр не обратил на это никакого внимания. Зато сама Сунан от отвращения дёрнулась, одной рукой перехватила зверя за горло, а второй, той, что была ближе к выдернутой лапе, ударила один раз, другой, ещё, и ещё, и ещё, и ноги её по-прежнему отчаянно дрыгались, скрежеща о позвоночник…
Мёртвый зверь всё наседал, и скоро, совсем скоро, рука гноллки бы не выдержала этого напора и, скорее всего, сломалось бы, и тогда её тоже бы оживили и выгнали бы следующей ночью на эту проклятую арену, и тогда, и тогда… Сунан правда не выдержала напора туши, и тигр рухнул на неё, потому что он уже не стоял на своих оставшихся трёх лапах. Гноллка издала пару свистящих вздохов, вытаращенными глазами глядя в никуда, потому что не могла поверить, что она ещё дышит. Улюлюкание толпы оглушало и опьяняло её. Да, здесь же ещё была толпа. Сунан на неверных лапах поднялась из кучи кишок. Холодных. Мерзких. «Пожалуйста, можно я сплю?» – тоскливо попросила она неизвестно кого, но ответа не последовало.
Ворота пока оставались закрытыми. Ещё немножко пошатываясь, гноллка вернулась поближе к дверям, но быкоголовый не торопился открывать засов. Значит, будет ещё. Сунан ощупала живот, пытаясь найти под слоем кожи и металла свою куколку, но это было не лучшим решением – туда-то её тигр и ударил. Гноллка раздражённо зашипела. Ох уж это мягкое тело, вечно ему всё не так.
Через несколько ударов сердца гомон толпы затих, и Сун смогла вовремя расслышать уже ставший знакомым скрежет засова ворот с той стороны. Часть гноллки сжималась и ныла от желания бежать, бежать так далеко, как только можно. Или хотя бы с воплями побиться в дверь, чтобы её отсюда выпустили.
На этот раз на арену вырвались две фигуры. Человек с тором в руке и собака в мелкое пятно. Две знакомые фигуры, которые в любое другое время Сунан была бы рада видеть. Но теперь у Асурда не было одной руки, и в глазах бедина не осталось ничего человеческого, а у бедной Крапки голова была свёрнута набок, но даже это не мешало мёртвой собаке с голодом и ненавистью смотреть на свою цель.
Хорошо, что у Сун была другая часть, та, которой было без разницы. Эта часть легко ушла от предсказуемых уже бросков оживших мертвецов. Эта часть спокойно прикидывала, с кем ей стоит разобраться первым и как половчее использовать эти прямолинейные атаки против тех же, кто их и совершает.
Впрочем, всё было не так просто. Пусть Асурд и Крапка не помогали друг другу, как прежде, они не так уж друг другу и мешали, а вот Сунан хотелось бы ещё и не споткнуться о лежащие в песке качественные трупы и не поскользнуться на кишках. Она прыгала по всей арене, пытаясь подступиться хоть к кому-нибудь, но яростные атаки сменяли одна другую, а гноллка была готова рисковать только ради победы, не ради особенно зрелищного способа самоубийства.
И Сунан начала уставать. Нет, она могла продолжать ещё долго, пока не упадёт. Но «долго» не означало «быстро». Гноллка спиной наткнулась на угол клетки, бегающими глазами наблюдая, как Асурд и Крапка разворачиваются, чтобы кинуться на неё вновь. Они-то не замедлились ни на полчуточки. Сун оттолкнулась от обрешётки, но сделала лишь шаг вперёд. Это место было не хуже никакого другого, чтобы всё-таки рискнуть.
Крапка, потому что она всё-таки была собакой, домчалась до гноллки первой, но её Сунан только поймала и отшвырнула, выигрывая драгоценные ей секунды. В жизни Асурд никогда бы не стал бежать на неё, высоко подняв топор, но он был мёртвые, а мёртвые были глупые, и это было хорошо, потому что так перехватить и его было проще простого. Гноллка схватила его за запястье, зашла ему за спину, ухватила за голову и от всей души приложила бедина лбом об решётку. Это было одно хорошее, слаженное движение, но дальше Сунан не видела, что происходило, потому что сильно зажмурилась. Она никогда не хотела убивать Асурда, тем более вот так,  он был хороший и весёлый, но теперь он был мёртвый и глупый, и Сунан всё-таки чихнула, так сильно магия раздражала её нос, и потом ещё раз, и она уже не знала, плачет ли она, потому что расчихалась, или потому что ей было жалко бедина и его собаку.
В чувство гноллку привёл только сильный рывок и удар об прутья решётки, потому что Сун была длинная и не упала сразу на землю. Челюсть, столкнувшаяся с решёткой, ощутимо хрустнула. Это было ужасно больно, поэтому сразу Сунан смогла только закрыть голову руками, не давая Крапке добраться до своего горла. Гноллке и так ужасно повезло, что оживлённая собака бросилась на не оголённую лапу, а дёрнула Сун за полы доспеха. Возможно, дело было в свёрнутой голове, так что Крапка не слишком хорошо наводила удары.
Гноллка кое-как разлепила один зажмуренный глаз. Раскалённый штырь в челюсти мешал соображать, но что-то же надо было делать. Асурд лежал неподвижно. Это хорошо. Хоть что-то хорошо. Сунан резко поднялась, пытаясь откинуть собаку, но та мёртвой хваткой вцепилась в рукав куяка. Или просто застряла зубами между пластинами. При этом гноллка по привычке пыталась издать рык, но вышел только болезненный вопль. Глупая челюсть. Разозлившись, Сунан пошарила рукой в песке. Крапка отчаянно дёргала башкой, пытаясь освободить челюсть. Пальцы гноллки нащупали деревянную рукоять. Собака, оставив один из клыков между пластин куяка, вырвалась прочь, издав при этом совершенно неживотный звук. С мясистым чавканьем топор поймал её шею.
Когда Сунан всё-таки рискнула поднять голову, потому что она так сильно размахнулась, что удар увлёк её за собой, и у гноллки не было сил ни на что, кроме как растянуться на холодном песке, она поняла, что ненавидит это место. Просто ненавидит. Сун никогда не испытывала этого чувства до этого, но точно знала, что это оно. Это место было абсолютно неправильное, провонявшее магией и смертью, и если она чихнёт ещё хоть раз, у неё точно отвалится челюсть, и тогда она со злости швырнёт её куда-нибудь в толпу, например, вон в того мужика на троне, потому что, кажется, от него воняло сильнее всего, и тогда это он во всём виноват. Сунан в последний раз посмотрела на обезглавленную Крапку и повернулась к выходу с арены. Быкоголовый уже открыл дверцу. Хорошо.

 

5 число месяца Верес, 3055 год. Вечер (после заката).
Бойцовые ямы под бойцовыми ямами.

Зилхар несколько отстранённо наблюдал за следующим бойцом - громадную, но сгорбленную, будто провинившийся ребёнок, одоспешеную гноллку с цестусами на могучих кулаках. Эльфёнок по привычке накидывал варианты, как в случае чего мог победить эту монстрицу (ну, гля, даж рычит, как монстрица, вона, шакалью рожу осклабила!), поэтому и не придал значение вполне себе осмысленному и в какой-то степени очень грустному взгляду собакоголовой.
- Из этого пса вышел бы толк, - заговорил кто-то неподалёку. Зилхар прикрыл глаза, прислушиваясь, как скрипят мышцы на шее сказавшего.
- Эт баба, - буркнул дроу, не оборачиваясь к бединам.
- Ты в своём уме, юнец? - рассмеялся человек и несколько, что стояли рядом с ним - тоже рассмеялись, но тише - так, чтобы поддержать. Эльфёнок принюхался к воздуху, не спеша открывать глаза - нет, это совершенно точно была гноллка, а не гнолл. От неё пахло кровью - менструальной кровью. Так порой пахло от Присциллы, и Зилхар в такое время старался держаться от бардессы чуточку больше на дистанции и старался язвить чуточку меньше - ибо была она явно не в себе. Отчего же? Эльфёнок догадывался, но не хотел знать деталей - как и практически любого дроу, женщины его... немного пугали. Особенно своей непонятной физиологией.
"Sussan'en jalil'..." - подумал про себя Зилхар и ответил, - уж в своём. А ты бабу от мужика отличить не могёшь!
Бедин фыркнул и приостановил спешащего куда-то распорядителя - эльфёнок почувствовал его запах и тяжёлую, но быструю поступь.
- Этот шакалёнок утверждает, что эта... тварь на арене... - бедин думал, что его никто не слышит, шепчась с толстяком, - женщина!..
Дроу чуть обернулся на говорящих и встретился с недобрым взглядом чёрных глаз - это был не бедин, но рослый номмад-воин (если он не ошибся с описанием, данным Присциллой) с выжженной на солнце косой и кожей цвета застоявшейся мочи. Распорядитель посмотрел на Зилхара, на высокомерного атраванца. Пожал плечами. 
- Так и есть, - прыснул он и ушёл прочь. И эльфёнок, глядя, как стекает с морщинистого лица спесь, мерзенько засмеялся, оборачиваясь обратно в сторону клетки, ближе всего которой и стоял. В этот же момент гноллка ловко оказалась возле первого своего противника, последовал чавк разбитой черепушки - а в лицо мальчишки прилетело что-то холодное и мокрое. Дроу закрыл глаза и аккуратно смахнул со стороны незрячего глаза кровававое желе мозгов, слыша, как за спиной уже те самые люди сами также мерзко засмеялись.
Зилхар на пару шагов отошёл от арены, сдержавшись от гадостей в сторону атраванцев и сам себе отметив, что неплохо было бы как-нибудь с ними расквитаться.
Он вынужденно присел на пол, когда почувствовал сильную слабость и припал губами к меху с водой, не отрывая взгляда от худощавого тигра, который рванул на гноллку. За их боем эльфёнок следил с холодным интересом, приятным чувством нетерпения - как обычные дети предвкушают подарки от родителей, так дроу предвкушают вкус чьей-то боли и слёз - да, ему действительно доставляло искреннее удовольствие наблюдение за такими зрелищами. Только вот азарта не было... может, всё же следовало сделать хотя бы маленькую ставку?
Однако и мёртвый тигр полёг следом за первым противником. По толпе вновь прошёлся возбуждённый галдёж, на который зверица ровным счётом никакого внимания не обратила, пытаясь отдышаться - только сейчас Зилхар обратил внимание на её взгляд. Он был уж слишком человечным для монстра - полным непонимания, растущей злобы и, как только вышли два новых мертвеца, старик и пятнистая псина, печали. Мальчишка хорошо видел чувства и уж точно не был лишён эмпатии - только вот она, эмпатия эта, была у дроу... своя. Наземники скажут, что она была вывернута наизнанку, извращена - но она была просто другой. Зилхар видел боль и печаль на морде гноллки - и чувствовал, как под сердцем расцветает радость по чужим страданиям, как боль притупляется, как приятная волна тепла заставляет уголки губ приподняться в ухмылке, ещё больше уродующем безобразное лицо юного дроу.
Зверица отшвырнула псину, словно маленькое надоедливое животное, а затем, схватив мертвеца за запястье, завела его руку за спину и, схватившись второй рукой за голову, шандарахнула его лбом об решётку. Затем она зажмурилась, что вызвало у эльфёнка смешок - это выглядело так трогательно, что уважающий себя тёмный эльф просто не сдержится от едкости в такой момент. И мальчишка тихо рассмеялся - над чужой болью, над чужой печалью, над тем, как мёртвое вновь становится мёртвым, а живое истекает свежей, ещё горячей кровью. В какой-то мере это была защитная реакция - гораздо легче было разделить свою боль и чужую, нежели пережить её единообразно. Дроу были по-своему мудрые создания, пусть такая мудрость нынче вела их лишь к погибели...
Когда отобранный у первого мертвеца топор с чавком вонзился в шею псины, Зилхар почесал седую засаленную макушку и неспешно встал, почувствовав вновь тошноту и головокружение. Нога с новой силой заболела, и эльфёнок поморщился, искренне жалея, что не может хотя бы притупить боль с помощью магии прямо сейчас. Он бросил прощальный взгляд на сидящую на троне фигуру и двинулся прочь. Напротив входа в клетку, в метрах трёх, его приостановил тот самый номмад.
- Как ты узнал, что это женщина? - скорее даже не спросил, а потребовал ответа атраванец.
И дроу, лениво обернувшись, молвил, - косичка у неё, - буркнул тот и поднял голову. Гадко прыснул, - прям как у тя.
Номмад схватил эльфёнка за грудки и хорошо тряхнул его щуплую тушку, - а ну, повтори, ш-шакалий выродок!
Зилхар уже вытащил из ножен кинжал и хотел было подставить его к горлу атраванца, как услышал знакомый оклик, - Пусти мальчишку, Хасса.
- Он ответит за свои слова, - прорычал номмад. В этот же момент Зилхар подставил лезвие к кадыку на сухощавом горле воина.
- Ну уж нет, Хасса, если и ослушаешься, то, клянусь Аллуитом, я прикажу разможжить твою ослячью черепушку! - грозно произнёс распорядитель и, для убедительности, быкоголовое чудище в стороне намекающе скрестил на груди мускулистые руки.
- Ты чё, глухой? - прошипел эльфёнок и, сильнее нажав на лезвие, отчего номмад поднял подбородок выше, произнёс тише, - иль бессмертный?
Атраванец отпустил руку, отчего юный дроу с грохотом рухнул оземь.
- Кид ин-Аллу ным Щайтан... - проворчал номмад, отходя прочь.
Зилхар отряхнулся и, медленно поднявшись, не с первого раза отправил кинжал обратно в ножны. В этот момент тёмный столкнулся взглядом с гноллкой всё ещё у входа в клетку - со сломанной челюстью и топором в окровавленной руке...
- Пошёл вон, - Зилхар обернулся к нависшей над ним туше распорядителя.
- Хм, что? Он первый начал! - дроу убрал руки за спину, глядя на мрачнеющего толстяка, - хорошо... отлично! Но! - эльфёнок чуть покачнулся, смахивая с лица прилипшую белую прядь волос, - н-но я ж могу вернуться?
Распорядитель хмыкнул, - не на сегодня.
Он медленно пошёл прочь, кивнув на лестницу вверх, - ещё один такой схлёст и вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь что-нибудь гавкнуть, - толстяк направлялся к двум бединам, о чём-то активно спорящих, - а теперь, выметайся. 
Зилхар фыркнул и тихонько, едва слышно передразнил распорядителя, а затем неспешно, сильно хромая и шипя, похромал к лестнице.

Идём в постоялый двор через порт

...однако до постоялого двора из Ям не доходим

 

6 число месяца Верес, 3055 год. Ночь.
Порт, улицы, временный дом, в котором расположилась Штина Таар.

В глазах вновь потемнело. Оперевшись на палку, Зилхар медленно упал на колени - тело гудело так, словно он последние два дня провёл на каторге. Нога уже начала неметь. Эльфёнок посмотрел на набухшие на голени повязки и тихо, но зло застонал. Чтобы встать опять, потребовалось убедить себя, что после всего обязательно позволит себе отдыхать столько, сколько угодно лишь ему, что купит самой вкусной похлёбки, что выберет кучку сена помягче и что найдёт портянки для перевязки почище.
Дроу вытянул немного жизни из пересёкшей его путь чёрной кошки и встал, сжимая дрожащими ладонями палку. Где-то с восточной стороны несло запахом моря и рыбы, отчего эльфёнка затошнило, но он стоически сдержал содержимое желудка и двинулся вперёд. Дорога в духан занимала не так уж много времени, но с раненной ногой оно значительно растянулось - Зилхар просто не мог себя даже силой воли заставить идти быстрее и где-то внутри закралось растущее отчаяние. Желание на месте заняться своими ранами и на месте же уснуть. Сдерживался лишь ещё благодаря проблескам рассудка.
Дроу, пытаясь отдышаться, присмотрелся к двум фигурам на пирсе - они что-то пытались поймать в воде - водил какой-то палкой по тёмной глади воды. Мошкара прямо лезла изо всех сторон, но Зилхар уже не отмахивался от неё.
- Ну и как она тебе? - заговорил один из ловцов, у которого и был сачок.
- Кто?
- Да лекарка эта.
Его напарник, взбалтывающий котелок, про себя кивнул и пробурчал, - Бешеной собаке полверсты не крюк. Дала б ему лучше помереть спокойно. Месить у нее не хуже получается...
Услышав что-то о возможном лекаре, Зилхар прислушался внимательнее.
Первый возил по дну "сачком", вглядываясь в глубину, потом что-то зачерпнул из воды (эльфёнок не мог разглядеть, в глазах и без того начало двоиться). Второй подставил ему небольшой котелок и ловец с сачком опрокинул в него добычу.
- Эт точно. - заговорил он же, осмотревшись по не слишком людному порту, - Что, думашь, она делать будет, как его вылечит? Вернется?
Тот, что следил за котелком, фыркнул.
- Ты прям так уверен, что вылечит? Я слыхал, он весь струпьями покрылся и едва дышал.
- Сам сказал - бешеная. Уж если взялась, из могилы поднимет.
Оба почти одновременно встали и двинулись прочь, прихватив свой нехитрый инструментарий в виде сачка и котелка, в котором, судя по звукам, что-то во множественном числе копошилось.
Зилхар за время их разговора несильно и не особо навязчиво вытягивал из тех жизнь и теперь захромал вслед за ними, стараясь держать дистанцию. Через минуты три ходьбы пара свернула за угол и ускорилась, отчего мальчишка тихонько выругался, но тоже ускорился, немного притупив боль в ранах с помощью магии. Оба ловца остановились возле двери недалеко от духана, а через несколько секунд один из них постучался. 
Зилхар тяжело вздохнул и медленно направился к захлопнувшейся двери, за которой ловцы и скрылись, стуча палкой и скрипя зубами. Когда дверь оказалась наконец-то рядом, дроу постучался в неё верхним концом палки. Через минуту она отворилась, и в дверном проёме, уперев руки в бока, скептически глядел на него пожилой бедин.
- Чего тебе, мальчик? Нариман ас'Базарган ибн Хабир нынче в долг не даёт.
- Здесь живёт лекарь, т-так? - Зилхар сглотнул, - Позови её. Рассчитаться у меня есть чем.
- Нет, мальчик, ты ошибся. Здесь живет Нариман ас'Базарган, банкир. Про него весь город знает!
Эльфёнок услышал позади старика усталый женский, но до боли (в прямом смысле!) знакомый голос, - "Кто там, Бадакшан?"
- Не ври мне, Бадакшан, - дрожащим, но от того не менее твёрдым голосом прошипел эльфёнок и приопустил обрывки ушей.
- Так, ничего. - отмахнулся бедин, не обратив даже внимания на слова дроу, который отчаянно пытался вспомнить, где и когда мог слышать этот голос, - Какой-то наглый мальчишка требует лекаря, - дверь начала закрываться...
Зилхар зарычал и зажмурился... и, о! Эврика!
- Р-розмарин! - тихий вопль его был похож на крик умирающей чайки, - л-леди... ле... ди Розмарин.
Но дверь уже захлопнулась, обдав мокрое от испарины лицо эльфёнка волной пропахшего травами воздуха. Дроу чихнул и выругался под нос. Бросил взгляд на рядом стоящее здание духана. Вздохнул...
Дверь отворилась опять. На этот раз в проёме оказалась беловолосая светлая эльфийка средних лет. Она холодно оглядела мальчишку, а затем присвистнула.
- Эге. Решил постоянным клиентом заделаться? Да еще и путешествовать за мной хрен знает куда? Жди.
Дверь снова закрылась.
Эльфёнок несколько раз ошарашенно моргнул, пытаясь вспомнить до конца, где он мог слышать это имя и почему этот голос был ему так знаком.
- Розмарин... - повторил про себя дроу, будто пробуя имя на вкус, - Розмарин... - и тут его осенило, - Розмарин!
Ну, конечно! Так Тёх называл ту ведьму, которая лечила тёмного после взрыва на складе. И поэтому голоса он и не забыл - лекарка держала его в сознании, и слова её прямо врезались в память, словно те осколки, которые эта женщина выковыривала из него, не образая внимания на истошный ор. Зилхар едва поморщился.
Через минут пять дверь открылась снова, и дроу захромал внутрь, в тёмное небольшое помещение с деревянными стенами и пустыми, необжитыми полками сбоку, кои освещал тусклый свет из бычьего пузыря-окна. Дроу едва вздрогнул, когда услышал недалеко чьи-то торопливые шаги.
Розмарин повела его по такому же узкому тёмному коридору, который вызывал у эльфёнка приятное чувство ностальгии.
- Мы чё, знакомы? - риторически, словно пытаясь окончательно уточнить свои подозрения, спросил Зилхар и вздрогнул, когда увидел, что теперь его вела не светлая эльфийка... а настоящая иллитири! Чернокожая и черноглазая. И надо же - сперва даже эльфёнок внимания не придал запаху магии.
- Х-хотя... не важно, - отмахнулся мальчишка и добавил, - сколько?
На вопрос женщина не ответила.
- Ты уж определись, помнишь меня, или нет. - Эльфийка остановилась возле очередной двери. Отворив её, выпустила яркий свет, отчего мальчишка зашипел и отшатнулся обратно в родную тьму. - Когда глаз отрастил?
- Недавно, - недовольно произнёс дроу, несмело входя в помещение вслед за лекаршей. Зилхар видел лишь идущую впереди фигуру Розмарин, поэтому едва ругнулся на родном, когда та взяла его подмышки и на что-то усадила. Кажется, на стол.
- Рассказывай, как получил раны, - женщина начала разматывать окровавленные повязки на ноге.
- Собака покусала, - Зилхар сглотнул, чуть покачнувшись, - громадная, с-свет, псина... размером с лошадь.
Когда повязки начали сдираться непосредственно с самих ран, тёмный поджал губы. Штина усмехнулась.
- Смотрю я на тебя и думаю, может, тебе целиком уши нахрен отрезать. Тебе без них живется лучше, раз ты от них избавиться пытаешься. Только очень неумело. - дроу перевёл мутный взгляд на лицо эльфийки и угукнул.
- На отчекрыживание ушей мне ужно дихремов не хватит, - буркнул мальчишка и достал мех с водой.
- Это будет дешевле, чем лечение ног.
- Я откажусь, - Зилхар вновь сделал несколько жадных глотков.
Через мгновение он почувствовал сильный всплеск магии и вздрогнул, но увидел на руках эльфийки странную, похожую чем-то на мыльный пузырь сферу, которая перешла на его изорванную ногу. Женщина твёрдой рукой уложила дроу набок, раной кверху. Зилхар не видел, что она делает, но зато прекрасно чувствовал. Он шипел сквозь зубы, рычал, но не кричал, всё ещё отчаянно себе обещая, что скоро боль неприменно уйдёт, и будет его похлёбка, мягкий сноп сена и чистые портянки, но...
Зря он открыл зрячий глаз - увидел, как окровавленный шмат (шматище!) мяса с его ноги небрежно отбрасывают в сторону. Вот это стало последней каплей на сегодня. Мальчишка тихо вздохнул, и сознание его обволокла тьма.
Очнулся он скоро от того, что эльфийка разрешила ему вставать. Однако дроу пока не послушался её, пытаясь придти в себя окончательно - в глазах двоилось со страшной силой, и вместо одной лекарши он видел целых двух. Может, это к лучшему? Отнюдь.
Ведь придётся ведь платить сразу двум.
Зилхар тряхнул головой и чуть приподнялся на руках.
- Бальзам будет застывать три дня, с внешней стороны, примерно сантиметра два в день. На четвертый день это место взбугрится. Нужно будет выпустить токсин, который бальзам за эти три дня изолирует внутри себя. Но из-за того, что застывает он в сторону кости, а не вовне, резервуар будет ближе к кости. Нужно будет проткнуть прокаленной спицей и выдавить. - на одном дыхании выдала лекарша, а дроу всё это время смотрел на неё, смотрел пристально, кивая и едва приоткрыв рот.
- Чё? - буркнул он, пытаясь скомпоновать в голодающем мозгу сказанное Розмарин в единую картину.
Затем он сдержанно прохрипел, - ух... бывало и хуже.
- Сколько у тебя денег? - риторически спросила остроухая и, не дожидаясь ответа, назвала столь немаленькую сумму, что под стать ей округлились и отрезвели глаза Зилхара. Только вот это было лишь начало! - Либо аттракцион невиданной щедрости. Ты ж дроу? Принесешь своего бастарда - младенца, который бы унаследовал твой цвет кожи и уши... - Розмарин посмотрела на обрывки ушей эльфёнка, - Не такие уши, как у тебя сейчас - нормальные эльфийские. С отсрочкой в два года.
Дроу икнул. 
- Чё-о-о-о-о?!
Да тут даже не хотелось исправлять "дроу" на "иллитири"! Зилхар глубоко вздохнул и посмотрел в лицо лекарши, пытаясь прочитать в нём хотя бы намёк на шутку - кстати, довольно странную шутку.
- Ты - мальчишка кивнул на эльфийку, - предлагаешь мне, - указал на себя, - трахнуть левую девку и... и принести выблядка от неё, чтоб он был на меня похож... - сделал паузу. - Так? 
- Именно, - на полной серьёзности ответила женщина.
Зилхар зачесал пальцами волосы назад, опустив взгляд в пол. А затем глупо хохотнул.
- Охренеть...
Розмарин убирала инструменты, кажется, даже не глядя на пациента.
- Либо плати. Но сомневаюсь, что у тебя есть столько.


Зилхар просто хотел, чтобы это всё скорее кончилось. Хотел, чтобы кончилась боль, кончилась усталость, кончились долги и поэтому грубо бросил эльфийке мешочек с выигранными на боях дихремами. Он даже не думал о том, что мог бы очень выгодно продавать в будущем своих детей ей - он просто хотел наконец-то отдохнуть...
- Сойдёт, - к его облегчению выпалила остроухая, взвесив в руке кошелёк, - можешь идти...
Зилхар посмотрел на ногу и тихо спросил, - Когда она полностью заживёт?
- Два дня, чтоб зажил укол спицей. После этого будет полностью здорова.
Дроу не удержался на руках и упал набок на столе, сонно глядя на лекаршу, - я м-могу остаться здесь до утра? Я заплачу... да... да хоть в конюшне, - он лениво сжал оставшийся кошелёк.
- Можно.
Зилхар закрыл глаза и почти сразу провалился в беспамятство, будто Штина дала не разрешение, а команду. Всё же, даже для него за этот день произошло... многовато событий.

Скиптайм на неделю и переход на рыночную площадь

13 число месяца Верес, 3055 год. Утро.
Общая зала.


Ангмар сидел в одиночестве на утратившей былую мягкость старой подушечке. Темные следы неизвестного происхождения, потертая поверхность и зияющие местами дыры по краям всецело говорили об одном: пора менять этот элемент декора. Подушечки эти были настолько древними, что чародей не удивился бы, если бы ему сказали, что они его ровесники.
Сидел Мар в самом углу за низким столиком, потягивая дешевое, кислое вино прямо из горла, лишний раз не утруждая себя кружкой. На самом столике лежали тарелка с остывшим тушеным мясом, от которого, надо сказать, чем-то сильно попахивало, и сумка с самыми ценными вещами - местному хозяину маг нисколько не доверял.
Одного взгляда хватило, чтобы понять - жулик, какие мало встречаются. Интересно, насколько больше пришлось заплатить за комнаты? Если подумать, то и за это пойло с вонючим мясом пришлось отдать много лишнего, даже несмотря на яростный торг. С местными ценами Ангмар еще не до конца разобрался.
Дорожный плащ, которым чародей гильдии был все еще укутан, зашевелился по собственной воле. Полы распахнулись, и оттуда высунулась маленькое заспанное личико. Путешествующая почти вечно с ним маленькая фея любила спать у него за пазухой или в сумке, укрывшись от всего остального мира.
- Приехали? - спросила она. Крошечные кулачки выползли вслед за головой и стали энергично протирать глаза.
- Давно уже, соня, - хмыкнул Ангмар и отпил вина. Хотел было предложить и фее сделать глоток, но вовремя одумался. Желательно пережить эту ночь без приключений. - Разложиться успели, пока ты дрыхла, пиная меня в бок.
- Тогда давай поиграем! - пикси попыталась было выпорхнуть полностью из плаща, но оказалась задвинута обратной лапищей Мара. Сделано это было, чтобы не привлекать лишнее внимание к себе. И так выделяются больше некуда. - Нууу, у меня крылья затекли уже, - протянула фея голосом капризного ребенка.
- Сама залезла туда, дорогуша, - хохотнул маг, вздохнул и добавил, обещая: - Потом поиграем.
По правде говоря, ему ужасно хотелось навести шумиху в этой дыре, но эти несколько мордоворотов у двери отбивали всякое желание балагурить.
- Потом, как съедем отсюда... я тебя даже вином угощу...
- Правда?
Похоже, не зря говорят, что феи - вечные дети. Эта непосредственность сколько умиляла, столько же и ошарашивала, особенно если знать, на что способны эти "дети".
Предвкушая, какие неприятности будут ждать жуликоватого хозяина завтра, когда иностранцы уедут, Мар повеселел.
- Правда-правда, - с серьезным лицом пообещал он, но смешинка в глазах выдавала его. - Но только, если ты не будешь пока показываться никому на глаза, хорошо?
- Заметано! - пропищало из-под плаща. Раньше она так не говорила. От него нахваталась, что ли?
Проходящий мимо загулявший постоялец услышал, что чужестранец сидит в одиночестве и разговаривает с кем-то. Оглядел его пьяным взглядом, но затуманенный алкогольными парами мозг не смог соединить странности в поведении и сделать выводы. Промычав что-то непонятное, пьяница удалился, держась за стенку.
- Что-то она задерживается, - вслух подумал Мар, думая о напарнице, с которой и прибыл в эту жаркую страну. Он, конечно, понимал, что женщины после дороги всегда долгое время приводят себя в порядок, но не настолько же!..
Или ему только кажется долго? Сам-то он привел себя в порядок буквально за пару минут.

13 число месяца Верес, 3055 год. Утро.
Общая зала.

Войдя в залу, Корделия спешно огляделась, ища взглядом спутника. Вообще то она привыкла быть самостоятельной и независимой и даже себе не была готова признаться, что чувствует себя неуверенно в чужой стране без знания языка. Этим нужно было заняться, а пока девушка лишь привыкала к диковинному звучанию и пыталась выхватывать отдельные слова, что пока не особенно выходило.
- Вот и я, - негромко произнесла чародейка, садясь напротив Ангмара. Она не считала, что задержалась, впрочем, с выходом из комнаты девушка и правда не торопилась: совершенно не хотелось оказаться в зале раньше спутника, да и к тому же это время можно было потратить на то, чтобы привести себя в порядок и сбить с одежды дорожную пыль.
Бросив несколько недоверчивый взгляд на напиток в руках у мужчины и блюдо возле него, Корделия напомнила себе, что поесть стоит, правда, как что-то заказать она пока понятия не имела. "Ну, это выясним по ходу", - решила она и, положив сумку возле себя перевела глаза на Ангмара.
- Не слишком долго ждать пришлось? - она улыбнулась: на самом деле ей было не очень важно, сколько ее уже ждут, но почему бы не спросить...

- Да нет, нисколько, что ты, - усмехнулся Ангмар. - Подумаешь, поседел слегка, тебя дожидаясь.

Корделия только тихо хмыкнула, больше никак не отреагировав на комментарий про время, которое ее ждали. Бросив еще один взгляд на почти нетронутую тарелку Ангмара, она спросила:

- Это хоть съедобно или даже пытаться заказывать ничего не стоит? - Не то, чтобы она сильно хотела есть, но знать стоило бы... 
Впрочем, вопрос еды интересовал ее далеко не в первую очередь.
- И да, что у нас с планами? Я по-местному не говорю, так что придется полагаться на тебя... Да и не станем же мы долго здесь торчать? - перешла девушка к делу, мельком задев тему собственного незнания языка.

В ответ Ангмар широко зевнул. Все же ночь большей частью выдалась бессонной и утомительной. Скакать несколько часов кряду - то еще удовольствие, однако им хотелось преодолеть остаток участка как можно скорее.

Чародей привычно расслабился и растворил в собственном теле немного энергии воздуха, чувствуя, как возвращается бодрость и легкость в тело. Ненадолго, правда, но уже лучше. Теперь он вполне несколько часов продержится без особого труда и сонливости. В отличии от напарницы, которой такой фокус был недоступен.
- Ну почему сразу несъедобно? Ты только вкуси этот аромат! Почувствуй, как исходящий из него запах проникает в твое нутро и дарует наслаждение и желание откушать! - продекламировал Мар. - Но если тебя не устраивает верблюжья похлебка, можешь заказать похлебку из верблюда. Есть еще похлебка из верблюда и верблюжья похлебка. Богатый, в общем выбор. И вино, - с последним словом воздушный и теневой маг допил эту гадость. И какой черт ему сказал, что в Атраване лучшие вина в мире? Поймать бы его и подвесить за ноги. Хотя надежда, что это только в этой дыре подают такое пойло, оставалась.
- Ой, наше благородное высочество призналось в собственном невежестве? Какая неожиданность... - растянул губы в насмешливой улыбке Мар, явно нарываясь. Наверное, в сочетании с холодными змеиными глазами выглядело довольно неприятно. Первое время такая особенность доставляла много неудобств, но сейчас попривык как-то.
На самом деле хоть сейчас, но можно было ответить серьезно, однако обсуждать дела гильдии в таком месте было как-то... непредусмотрительно. Уж Корделия-то об этом должна была знать. Или просто забылась от усталости. Иногда и не такое ляпнешь, когда спать хочется. Знаем, проходили.
Впрочем, скорее всего он просто себя накручивает. Вряд ли кто-то здесь знает имперский язык. Чтобы унять свою параною, он сделал вид, что разминает шею, косым взглядом исследуя помещение. Как и ожидалось, ничего подозрительного, хотя в подсознании что-то такое засело, что не давало ему успокоиться.
Фея завозилась под плащом, устраиваясь поудобнее, отчего тот пошел волнами, будто под порывом ветра. Разница заключалась лишь в том, что сейчас ветра не было и из-за него задвигался бы весь плащ, а не один только участок.
- Вообще, передохнем немного и пойдем на рынок. Думаю, стоит прикупить пару запасных вещей - мало ли сколько мы еще тут проторчим. А в одежде местных будем меньше привлекать внимания.
Была у этого предложения и другая цель, но о ней чародей решил умолчать.

Снова опустив глаза к тарелке Ангмара, Корделия решила, что все же не голодна... Совсем... 

- Даже у совершенства должны быть небольшие недостатки, - со сладкой улыбкой проговорила девушка, задвинув подальше вспыхнувшее возмущение и желание подпалить к чертям полы плаща спутника.
Впрочем, дальше она услышала то, чего хотела. Запасные вещи - чудесная идея, но что еще лучше, так это возможность поговорить без чужих ушей.
- Отлично, рынок так рынок, может быть здесь даже можно найти что-то симпатичное, - ответила чародейка, облокачиваясь локтями на стол.

Возведя "змеиные" очи к потолку, Ангмар с трудом удержался от того,  чтобы хлопнуть себя ладонью по лицу.

Типичная женщина.
Он ей про практичность, а она про красоту. Никогда ему не понять таких людей. Они в середине опасного задания в незнакомой местности, а его напарница думает о том, есть ли здесь симпатичные вещи.
Великолепно. Замечательно. Просто прекрасно. Как же ему повезло с напарницей-то!.. хотя он это понял еще в начале путешествия...
Еще раз косо оглядев "таверну", не смотря на ранний час полную людей, чародей с короткой усмешкой произнес:
- В таком случае не будем терять времени. Если ты, конечно, не собираешься отведать сие дивное блюдо, - указал он пальцем на тарелку с тушенным мясом. Возможно, в другой ситуации он бы и не побрезговал этой едой, но, к счастью, голод был не настолько сильным, чтобы прямо за ушами трещало. Потерпит. Авось на рынке удастся перехватить что-нибудь посъедобнее.

- Нет, нет, - хмыкнула Корделия, - я не голодна, - блюдо на тарелке действительно казалось ей настолько неаппетитным, что голод действительно пропал. Обычно она была не сильно придирчива к еде, но... В общем, не хотелось ей есть это.
- Замечательно, - девушка положила сумку на колени и подняла взгляд на спутника, показывая, что мол готова идти хоть сейчас. Встретившись взглядом с необычными глазами Ангмара, Корделия скорее усилием воли заставила себя не отвернуться сразу же. Она все еще не привыкла к его странному взгляду, но не могла определиться, пугают ее эти глаза или скорее завораживают, словно гипнотизируя. И тот и другой вариант девушку ни в коем случае не устраивали, поэтому она упрямо не показывала каких либо эмоций, вызванных взглядом желто-зеленых глаз.

ПОСТ №101

 

13 число месяца Верес, 3055 года. Утро. 
(Условный скиптайм на неделю)

Одним солнечным утром боль и жар ушли - Зилхар пришёл в себя несколько утомлённым, но практически здоровым. Последние два дня выдались особенно отвратными - после укола спицей и вывода токсина мальчишка свалился с горячкой - не такой глубокой, как тогда, в Аппенидах после тяжёлого боя с Королём Крыс и его сворой, но достаточной, чтобы сил хватало лишь на то, чтобы сходить по нужде и наполнить мех водой. Он ночевал под лестницей, а вчера утром проснулся от того, что слуга тыкал в него палкой - но сил не было накричать даже на него. Тогда где-то на краю мысли дроу подумал, что, похоже, подлая лекарка его знатно подставила - но зачем ей убивать того, кто мог в будущем стать отцом её будущих приёмышей? Зилхара, признаться, пугали мысли об отцовстве, хотя он уже сам не мог отрицать, что испытывает влечение к противоположному полу... почему всё так скверно-то?

Деньги кончались, и этим утром эльфёнок потратил последние монеты на несколько сухарей - хозяин постоялого двора (соваться в "Жало скорпиона" мальчишка пока не хотел) недружелюбно предложил ему убраться, но дроу и не собирался оставаться надолго.
Уже около часа Зилхар бродил по рыночной площади, с нарочитым воистину эльфийским скепсисом осматриваясь вокруг. Разномастный атраванский народ суетливо мелькал то у полных коробок и гнилых бочек с фруктами - таких же цветных, как ткани на их одеяниях - то у открытых лавок, под навесами рассматривая сверкающую сталь клинка, поднося его так близко к своей кудрявой бороде, что, кажется, лезвие вот-вот её укоротит, то  рассматривая рабов в зубы, словно породистых лошадей. В момент рядом вовсе пронеслась рыжая макака с тюрбаном в зубах, за которой с криком "Башмачок!" бежал сухощавый мармарид в развевающемся на ветру чёрном плаще - тёмный только и успел отшатнуться с дороги, глядя вслед странной паре.
И всё же, обострившиеся за время слепоты чувства вызывали желание закрыть глаза и ориентироваться лишь по ним - эльфёнка по-прежнему пугали бредни собственного сознания, пытающегося воспроизвести воочию ток крови, биение сердец, движение воздуха...
Дроу прикрыл глаза, пальцами массируя виски - от шума, от вездесущего смрада из специй, фруктов и пота начинала болеть голова. В этот момент он услышал рядом чьи-то кроткие шаги. Развитое в криминальном поприще чутьё узнало в маленьком (судя по шагам - почти ровесника Зилхара) незнакомце коллегу по ремеслу! Эльфёнок едва ухмыльнулся, но не подал виду, что заметил ушлые ручонки, потянувшиеся к клинку на его поясе.
Когда коричневые пальцы коснулись ножен, дроу ловко их перехватил и твёрдой рукой поднял вверх. Тёмный с нескрываемой насмешкой смотрел в ошалелое лицо оборванца, который пытался вырваться - в ответ на вырывания эльфёнок сильнее сжал пальцы, заставив воришку несильно вскрикнуть.
- Какой палец я могу те сломать? 
Воришка замахнулся свободной рукой, но дроу схватил кинжал и подставил его ко впалому животу бродяжки, под выступающие рёбра.
- Слушь, не рыпайся, а? - Зилхар осклабился и сильнее сжал пойманные пальцы, заставив лицо вора содрогнуться в гримасе боли, - какой палец я могу те сломать?
На пойманного оборванца проходящие мимо окружающие смотрели с нескрываемой насмешкой - вряд ли бы кто сейчас за него заступился, учитывая законы этой страны. Тем более, что сам Зилхар на оборванца не был похож. На юного обнищавшего вояку, у которого за кадыком только отцовский меч и его же гонор - да, но не на попрошайку-вора, которого он сейчас держал.
Губы ребёнка - мальчика лет десяти-двенадцати - задрожали, но Зилхар был непреклонен.
- Ми... мизинец, - пропищал воришка.
Дроу удовлетворённо кивнул и задумчиво хмыкнул, с наслаждением следя за испуганным бродягой. Раздался несильный хруст, и рынок огласил крик.
Оборванец отшатнулся и загнулся, держась за ладонь, - Ш-ш-шакалья жопа! Ты говорил, что поломаешь только мизинец!
Зилхар сипло засмеялся.
- Я спросил, чё ты хошь, чтоб я те поломал, но, - передразнивающе печально ответил юный дроу, - Но не обещал, что выполню твою просьбу!
Воришка перестал кричать, а на заплаканном лице появилась немая тень удивления. Он посмотрел на Зилхара, который с немного разочарованным видом взвешивал в руке отобранный у бродяжки кошель.
- Ну? Чё надо? Пшёл вон! - буркнул эльфёнок, исподлобья глядя, как воришка вновь зашевелил пальцами "пострадавшей" руки. Пользуясь моментом, дроу пнул бродяжку под задницу, едва сам не шлёпнувшись при этом на ягодицы - спасла эльфийская ловкость. Но даже так пинок подействовал волшебно - оборванец скрылся из виду быстрее, чем дроу успел моргнуть четыре раза.
Рядом стоящий купец рассмеялся, глядя на сверкающие пятки неудавшегося воришки. Только Зилхар уже не смеялся.
Лэгвит любила жестокие шутки - и часто так шутила с юным Зилхаром, хватая за пальцы, пугая, а затем страшно ими хрустя, вызывая приступ боли - воспалённое страхом воображение достраивало страшные картины поломанных фаланг, что для вора - смерти подобно, однако... вскоре чувствительность к пальцам возвращалась, и юный дроу, не сдерживая себя в ругательствах, очень сильно злился на хохочущую наставницу.
Как это ни странно, Зилхару не было стыдно за то, что он сдержался от жестокости настоящей - не сломал воришке пальцы. Может, недавно это бы его удовлетворило, сейчас... это казалось мелочным, детским - как тот самый убитый в Турл-Титле подросток, который решил помочь тёмному эльфу. Мальчишка чуть улыбнулся.
Говоря просто, дроу искренне отрицал, что только что подвергся мерзкому, свойственному (по его исключительному мнению) лишь наземникам чувству жалости, которое они лицемерно зовут сочувствием. Зачем совершать маленькие жестокости, если можно вершить великие?
Впрочем, до них было далековато...
Зилхар пересчитал отобранные у воришки монеты, а желудок, едва ли не заглушая урчанием окружающий шум, будто намекнул, на что следует потратить эту небогатую, но всё же добычу. От мысли о горячей похлёбке (возможно даже мясной!) Зилхар сглотнул слюну и опасливо осмотрелся по сторонам.

 

Переход с рыночной площади

Предательски заурчал живот. Голод выдавливал всякие мысли о предстоящей авантюре, и стоило волевых усилий заставить себя думать о двух тавантинских магах, о том, что же они забыли в этой стране, об ухосветке, который поручил такую задачу... признаться, то, как быстро незнакомец угадал его стезю (и даже не спросил, знает ли он тавантиниш, чтобы следить за двумя тавантинцами!) вызывало некоторый дискомфорт и желание вытрясти из светлого то, что он всё же понять не смог.
Зилхар увидел, как несколько бединов в светлых одеяниях направляются тоже в "Жало Скорпиона" и слегка ускорил шаг - он вошёл не в одиночку, но чуть позади от атраванцев и, оглядевшись по сторонам, заметил светлокожего человека в мантии и плаще, которого сперва из-за смуглости и чёрных волос принял за мармарида - пока не заметил, что мантия на нём необычная, непохожая на те, что носили атраванцы. К нему направлялась белокожая кудрявая девица в красном, которая вела себя не совсем как бединская жена, а вполне себе дерзко - наверное, судя по вызывающему виду, магичка ночи или огня. Долго дроу на них взгляда не задерживал, направившись за пустой стол туда, где побольше людей. Слуга бросил не слишком довольный взгляд на мальчишку, но Зилхар блеснул несколькими монетами -мало кого не задобрит звон монеты.
- Две похлёбки с кониной, - мальчишка едва сглотнул. Запомнить ему удалось лучше, как ни странно, запах девушки в красном.
- Коней нету, - буркнул слуга и шмыгнул носом, - есть хозяйский верблюд. Позавчера сдох, старая скотина...
- Давай своего верблюда, - отмахнулся эльфёнок, полагая, что за милую душу съест и волчатину недельной давности. Сильно об этом далече пожалеет, но съест.
Слуга кивнул и скрылся, а мальчишка сел за стол, сцепив чёрные пальцы в замок. Бедины справа учтиво закрывали его от взгляда чародеев, впрочем, как и их от его взгляда - но чтобы следить за тавантинцами Зилхару на данный момент глаз не требовалось. 
- Вот и я. Не слишком долго ждать пришлось? - Зилхар слышал, как девица легко присела на, кажется, подушки (как успел разглядеть эльфёнок).
- Да нет, нисколько, что ты, - усмехнулся её напарник. - Подумаешь, поседел слегка, тебя дожидаясь.
Что странного заметил в этой парочке - так это то, что вместо двух огоньков жизни видел в их месте три. И всё бы ничего (может, под столом была крыса), если бы не то, что от третьего огонька тоже шла магия - магия, которую Зилхар сперва и не заметил, но даже сейчас принял за свою ошибку. Он не стал придавать этому значения, гораздо больше его заинтересовало другое, не менее странное - из того немногого, что дроу успел разглядеть, он заметил, что лицо человека... не совсем человеческое. Некоторое время ему требовалось вспомнить и понять, что же это... 
Глаза! У этого человека были воистину змеиные глаза - то ли жёлтые, то ли зелёные с продолговатым зрачком - наверное, буде взгляд мага направлен на него непосредственно, то точно бы запомнил такую деталь.
Как раз принесли две тарелки, и Зилхар, предварительно понюхав блюдо, будто там мог быть яд или иная гадость, приступил к трапезе, продолжая слушать парочку магов.
- Это хоть съедобно или даже пытаться заказывать ничего не стоит? - с некоторой брезгливостью вопросила магичка, но сам дроу подобные харчи нонче уплетал за обе щеки - ведь это точно не худшее, что может с тобой произойти в жизни, не правда ли?
- И да, что у нас с планами? Я по-местному не говорю, так что придется полагаться на тебя... Да и не станем же мы долго здесь торчать? - перешла девушка к делу, мельком задев тему собственного незнания языка.

 

Долгий зевок донёсся со спины. Потребовалось усилие, чтобы подавить приступ вторить тавантинцу и в ответ не сделать широкий глоток воздуха. Дроу по привычке прикрыл рот, но затем вновь вернулся к еде.
- Ну почему сразу несъедобно? Ты только вкуси этот аромат! Почувствуй, как исходящий из него запах проникает в твое нутро и дарует наслаждение и желание откушать! - не без сарказма заговорил маг, на что тёмный только едва слышно хмыкнул, продолжая с аппетитом уминать столь "расхваленную" похлёбку. Благо, укреплённый магией Жизни желудок позволял есть и полу-сырое мясо порой, - Но если тебя не устраивает верблюжья похлебка, можешь заказать похлебку из верблюда. Есть еще похлебка из верблюда и верблюжья похлебка. Богатый, в общем выбор. И вино, - дроу коротким жестом подозвал слугу и тихо попросил принести разбавленного вина, бросив тому ещё несколько медяков. 
- Ой, наше благородное высочество призналось в собственном невежестве? Какая неожиданность... - мальчишка неслышно зевнул, но продолжил слушать перепалку. Первая тарелка с похлёбкой была уничтожена, а вторая - уже почти наполовину. Зилхар не чувствовал тяжести от еды (признаемся - порции здесь подавали не очень-то и крупные), хотя жажда от верблюжатины разыгралась только сильнее.
- Вообще, передохнем немного и пойдем на рынок. Думаю, стоит прикупить пару запасных вещей - мало ли сколько мы еще тут проторчим. А в одежде местных будем меньше привлекать внимания.
Зилхар бросил усталый взгляд на поставленную рядом кружку с вином - кажется, в таких заведениях обычно нет спиртного? Впрочем, так даже лучше. Дроу залпом осушил половину кружки.
- Даже у совершенства должны быть небольшие недостатки, - тонкий голосок чем-то напомнил голос Циллы, отчего светлые брови опустились к самой переносице. И всё же - это был не её голос - ниже, громче, медленнее. Мальчишка фыркнул и осушил вторую половину кружки.
- Отлично, рынок так рынок, может быть, здесь даже можно найти что-то симпатичное, - продолжила магичка, и Зилхар услышал тихий стук - то ли колен, то ли локтей.
Маг в ответ на простодушное замечание девушки тяжело вздохнул, и тут дроу не сдержался от солидарной полу-ухмылки.
- В таком случае не будем терять времени. Если ты, конечно, не собираешься отведать сие дивное блюдо, - Зилхар отодвинул вторую пустую тарелку, но пока не вставал. Запах магов он запомнил, их голоса и походку девушки - в принципе, тоже. Маги - народ горделивый, но не самый глупый, а слежку не любят не только они.
- Нет, нет, - торопливо ответила девица, - я не голодна. 
Дроу выжидательно сложил пальцы в замок.
- Замечательно, - добавила магичка. Настала тишина.
Через некоторое время Зилхар услышал, как оба мага встали и направились к выходу - на этот раз он прислушивался к шагам и походке мага. Только когда оба вышли из чайханы, эльф тоже направился в их сторону, держась на расстоянии, периодически глядя то на ускользающие пыльные полы плаща смуглокожего мага, то на дрожащие на ветру кудри его напарницы.

Переход опять на Рыночную площадь

 

Переход из "Чайхана "Жало скорпиона""

До рынка удалось добраться хоть и без приключений, но все же не быстро - пока собрали вещи (на всякий случай!) да оседлали порядком уставших лошадей и нашли рынок время пролетело прилично. По правде говоря, своих скакунов можно было бы и оставить, чтобы те отдохнули, но Ангмар совершенно не доверял этому мошеннику-"трактирщику". Мало ли, вернутся, а верные товарищи пропали. Потому он и убедил Корделию, что стоит взять их с собой, несмотря на планы вернуться сюда.
Ведя Люси в поводу, сам маг решил лишний раз не нагружать лошадь, приторочив к седлу лишь свои сумки и посох, и прогуляться пешочком, осматривая окрестности.
Изучая в Академии бединский язык, он не мог не узнать немного о культуре и быте атраванцев, но вот их архитектура была ему совершенно незнакома. Совершенно уникальная, отличная от того, что строят имперцы. Была здесь своя изюминка, шарм.
"Но минусы все равно перевешивают", - мысленно заключил он, страдая от жары. Напарнице наверняка легче, так как практически родная стихия.
Мару казалось, что даже пластины бригантины плавятся под мантией, а уж к полудню вообще пекло начнется.
Рынок, несмотря на ранний час, был полон народа и оживлен. Стоял гвалт, сновали туда-сюда просто прохожие и помощники купцов. Наверняка и парочка воришек затесалось где-то. В такой толчее будет сложно уследить за всем.
Переложив кошель поглубже под плащ, Мар шепнул фее:
- Будет лучше, если ты переберешься на лошадь пока в одну из сумок. Там попросторнее будет. Только незаметно.
Пикси, когда хочет, умеет прятаться. Да так, что смотря в упор не заметишь.
Этим Мар преследовал две цели: во-первых, самому станет свободнее, если никто не будет шебуршиться под одеждой, во-вторых, фея, если кто-то нырнет своей ручкой в седельную сумку, сама разберется со вторженцем. Прецеденты уже случались - вторгаться в свое личное пространство посторонним эта оторва не позволяет.
Что-то там пискнув, пикси быстро покинула "гнездышко".
Корделии говорить, чтобы проследила за своими вещами, он не стал. Потеряет - сама виновата.
"Так, и куда сначала пойти", - задал он себе мысленно вопрос. Тут есть лавки и с едой, и с одеждой. Даже ювелирные есть. Нужно лишь решить, с чего начать.

 

Переход из Чайхана "Жало скорпиона"

Глядя по сторонам, Корделия с интересом изучала чужую культуру. Точнее, ту часть, что могла видеть. Наряды жителей, постройки, торговые лавки, - все это было вновинку для нее. Еще по дороге сюда, девушка повесила сумку через голову на плечо, потивоположное руке, под которой она теперь болталась. В седельных же сумках почти ничего не было, но Корделия старалась на всякий случай почаще обращать на них внимание, подозревая, что не важно, где находишься, а воры на рынке промышляют всегда и везде.
С удовольствием подставляя лицо солнцу, чародейка решила, что местный климат ей нравится, хоть и слегка жарковато. Она кинула быстрый взгляд на Ангмара, подумав, что в плотной одежде мужчины должно быть словно в печке...
- Мы планировали обзавестись местной одеждой, - полу-спросила полу-напомнила девушка, оглядывая близлежащие лавки. "Переодевшись будет проще затеряться в толпе, да и под погоду эти такие костюмы подойдут куда лучше", - думала Корделия, наблюдая за проходящими мимо людьми.

 

Переход из Чайханы "Жало скорпиона"

Когда толпа и шум её стали гуще, Зилхар позволил себе следить на парой магов с более близкого расстояния. Девушка рассудительно подобрала сумку поближе к рукам, а её спутник, пошебуршав чем-то... что-то прошептал. Дроу, несмотря на отличный слух, сумел лишь различить "переберись в сумку", "просторнее" и "только незаметно" - сказывалось ещё и неидеальное владение тавантининским. Когда же мальчишка заметил всплеск зелёной энергии - яркий огонёк жизни совсем рядом с магом, то недоумённо нахмурился - это был тот самый огонёк, от которого тогда, ещё в чайхане, он почувствовал магию. 
Едва пожурив себя за то, что ещё тогда не обратил на данный факт особого внимания, Зилхар почесал затылок и продолжил слежку. 
- Мы планировали обзавестись местной одеждой, - заговорила магичка, будто намекая на цель похода. 
Дроу с трудом успел увернуться от проскакавшей мимо лошади и припал спиной к ещё холодной глиняной стене маленького здания с косой крышей - оттуда пахло травами и мылом. Мылом пахло сильнее.

- Ты, конечно, сказала, что не хочешь кушать, но я, пожалуй, пойду и перекушу, - решил Ангмар, сознательно пропуская слова Корделии мимо ушей. Он отлично помнил слова напарницы, как и ее гримасу, когда она посмотрела на тарелку с ее содержимым. Ерничая, он припомнил ей это и сразу же двинулся в направлении лавки с фруктами. 
Девушка, видимо, ничуть не смутилась того, что поступает вразрез со своими недавними словами. Потому как, заявив, что против фруктов ничего не имеет, последовала за Ангмаром к лавке.
На прилавке стояли ряды разных фруктов, прикрытые от солнца сверху куском ткани, держащейся благодаря нескольким шестам. Некоторые из плодов уже начали подгнивать и лежали отдельно, однако не были убраны совсем. Похоже, торговец продавал и их, пусть немного дешевле, но тем, кто не мог себе позволить нормальные, еще свежие. 
Тучный торговец – чернокожий и с большим носом – оглядел Мара снизу вверх, изучая одежду и внешний вид покупателя. Остановился на глазах и отвел взгляд, не в силах смотреть в змеиные зрачки. 
Кожа Мара была темнее, чем у большинства жителей империи, но светлее, чем у тех же самых жителей Атравана. Ее знать уже давно не имела чисто бединской крови, которая смешалась с кровью представителей иных стран, из-за чего кожа у представителей местного дворянства была светлее, чем у обычного люда. 
Ангмар спокойно сошел бы за здешнего аристократа если бы… если бы не одно но, зовущееся Корделией и идущее за ним. Ни внешним видом, ни одеждой, ни, тем более, поведением она никак не походила на жену знатного бедина. Особенно поведением. Супруга так нагло себя не ведет. 
- Мир вам. – В голосе торговца слышалась неуверенность. Кажется, он так и не придумал, как вести себя со странной парочкой. 
Ответив на приветствие с акцентом, Ангмар развеял все сомнения торговца: эти двое чужестранцы. Поведение купца изменилось мгновенно. Теперь своим видом он выдавал толику презрения к иноверцам.
Не обращая на это внимания, чародей молниеносно, особо не задумываясь, выбрал несколько фруктов с наиболее презентабельным внешним видом, сразу же оплатив их парой медяков.
Мар косо глянул на напарницу. Судя по чуть подрагивающим губам, она запоминала приветствие. После она мимолетно улыбнулась торговцу, который спросил у нее, что она хочет, и ткнула пальцем в понравившиеся фрукты. В ответ на выражение лица мужчины, который кивнул, но явно был не в восторге от ее способа объясняться, чародейка только улыбнулась еще шире и с самым невинным выражением зеленых глаз протянула несколько монет. Наверняка она не поняла даже того, сколько у нее попросил купец, и дала несколько больше, чем надо. Вскоре ей на ладонь вернулась одна лишняя монета, а торговец отвернулся, возвращаясь к своим делам. Корделия забрала фрукты и убрала в сумку, оставив один, который потерла и стала есть, стараясь не испачкаться при этом
Впившись зубами в сочную мякоть, Мар даже не заметил, как худая, совершенно не заметная в такой толпе тень приблизилась к его лошади и сунула руку в седельную сумку. Миг – и громкий вопль оглушил людей в радиусе нескольких метров. Незадачливый воришка отдернул конечность, на которой отпечатались следы маленьких зубов. 
Ангмар стремительно развернулся, уже догадываясь, что произошло. Как он и думал, кто-то попытался стянуть что-нибудь из его вещей. Странно, что вообще всю сумку не попытались срезать. Наверное, оборванец подумал, что будет слишком подозрительно выглядеть с ней и обращать на себя ненужное внимание. 
Поняв, что провалился, карманник попытался было спрятаться в толпе, но не успел. Мар, не удовлетворившись наказанием от феи, ударил потоком воздушной энергии воришке под ноги, отчего тот споткнулся и свалился наземь. Раздался хохот наблюдающих за представлением прохожих. Ни одного сочувствующего или жалеющего взгляда не было. 
Вообще в Атраване с ворами обходились весьма строго и жестоко. Каким бы порой циником Ангмар не был, но он не желал тому такой участи. Однако и спускать такое было нельзя.
Приблизившись к пареньку, который безуспешно пытался встать, Мар присел перед ним на корточки и взглянул ему в глаза.
- У тебя просто прекрасная душа, грешник, - осклабился чародей с заметным акцентом. Голос хоть и получился довольно зловещим, однако в глазах плясали бесенята, выдающие, что он попросту веселится. Но воришка смотрел в них не больше секунды, потому этого даже не заметил. Гораздо больше его взволновало продолжение: - Я пожру ее, она прекрасно подойдет для короткой трапезы… 
Рука мага нарочито медленно потянулась к воротнику карманника, однако неудачник-вор не сдвинулся с места. Такое ощущение, будто у него отнялось все тело и все, что он сейчас может делать, это смотреть на ладонь, что подбиралась к нему все ближе и ближе. Кто знает, какие ужасы рисовало его собственное воображение. Должно быть, он принял Мара за одного из демонов Единого, что наказывает провинившихся грешников. 
Наконец, животные инстинкты возобладали, и воришка, коротко взвизгнув, бросился наутек, несмотря на свое худосочное телосложение, буквально раскидав ошарашенных и молчащих прохожих, которые только что смеялись и злорадствовали над ним. 
Ангмар незаметно выдохнул. Если бы этот парнишка так и не попытался убежать, то пришлось бы придумать что-то еще. А теперь, может быть, воришка в страхе перед возможной карой перестанет красть у других… хоть какое-то время, пока голод опять не толкнет его на кривую дорожку.
Мар не мог точно знать, но догадывался, что Корделия бы вообще подпалила этому воришке зад. В лучшем случае. Но сейчас она попросту стояла и вместе со всеми наблюдала за происшествием.
Когда карманник затерялся в толпе, девушка приблизилась к напарнику, по пути мельком проверив свои седельные сумки на предмет пропажи.
- А теперь линяем, пока они все не очухались, - быстро скомандовал он своей высокомерной напарнице. Настолько стремительно, насколько позволяли его навыки, забрался в седло и ударил пятками бока лошади, заставляя ее двигаться. Несколько сот футов веса явно не обрадовали покупателей, и они все также молча разошлись в стороны. 
- В кои то веки полностью с тобой согласна, - негромко проговорила девушка, запрыгивая в седло следом. 
Удаляясь, Мар слышал, как позади все нарастал шум. Свернув немного в сторону, они скрылись из глаз. Только сейчас чародей позволил себе громко рассмеяться. 
- Нет, ты видела рожу этого воришки? Вот умора… 
- Какой актерский талант пропадает, - посмеявшись, с наигранной серьезностью посетовала Корделия, а потом снова усмехнулась.
Мужчина и женщина продолжали свой путь по рынку, особо нигде долго не задерживаясь, к вящему неудовольствию последней, ибо сейчас она практически целиком зависела от первого. Ангмар искал подходящую лавку, где было бы не так шумно, как в остальных и свободно.
Вскоре двойка имперских магов набрели на тупик одного из базарных переулков. Расположенную здесь лавку заметить было трудно, тем более что ее владелец не пытался цветистыми речами увести всех покупателей к себе. Хозяин, суховатый мужчина преклонного возраста, напротив сидел и мирно почитывал некий фолиант в тени. Рядом на столике лежала обычная глиняная кружка, от которого исходил совсем слабый аромат заваренных трав. 
«Оно», - мелькнуло в голове. Товар, выставленный не особо красиво, но на видном месте не оставлял сомнений в том, чем именно торговал купец. 
Мужчину не интересовало, почему купец сидит тихо и не пытается громко впарить весь свой ассортимент случайному прохожему. Это не его дело. Зато теперь они имели возможность без лишних глаз спокойно заняться своим внешним видом. 
Владелец лавки встал на встречу гостям, отвесив короткий приветственный поклон, и жестом пригласил войти, заведя лошадей в специальный маленький уголок, поинтересовавшись, какую услугу он, Саффир ас’Аллу, может оказать двум чужеземцам. 
От Ангмара не укрылось, что в поведении бедина не было ни капли презрительности к иностранцам и последователям иной веры. Редкое явление. 
Это еще больше настроило его на благодушный лад. 
Для себя чародей выбрал парочку комплектов типичной атраванской одежды для дальних переходов и уже вскоре, переодевшись (лишь бригантину оставил под одеждой) в покупки, сидел на мягкой подушке, делая глотки травяного отвара из кружки и беседуя с торговцем на самые отвлеченные темы. 
А Корделия между тем все никак не могла выбрать уже довольно продолжительное время. Примеряя и отбрасывая вещи, она, наверное, уже пересмотрела все, что тут было. По крайней мере, так показалось Ангмару. 
- Дорогая, - нарочито серьезно громко сказал он, - может, мне зайти к тебе в примерочную и помочь тебе выбрать подходящую одежду? Поверь, у меня отличный вкус, плохого не посоветую… 
- А тебе так хочется заглянуть в примерочную? – с некоторым ехидством спросила Корделия. – Прости, но повод пришел тебе в голову с легким опозданием, - продолжила она, выходя из-за шторки. – Я уже выбрала.
Свою прежнюю одежду чародейка убрала в сумку, оставшись в выбранном костюмчике песочного цвета. В руках она держала еще два наряда: один на несколько тонов темнее надетого, а другой ярко-алый.
- Жаль, жаль, - сокрушенно выдал Мар и расплылся в короткой усмешке: – Но ты если что зови, я всегда готов помочь тебе…
- Непременно, - ответила Корделия и достала из сумки монеты, чтобы расплатиться с торговцем.
"Вроде и согласилась, но все равно как-будто в душу плюнула", - мелькнуло в голове мага.
Он-то уже давно облегчил изрядно прохудивший кошель, расплатившись за одежду.
Работая на гильдию и выполняя частные заказы, он получал вполне неплохие деньги, однако практически тут же все тратил либо, по возможности, оставлял в приемной семье "на сохранение".
Этот же мешочек с деньгами был выдан гильдией на путешествие и дорожные траты. Вполне приличная сумма, на самом-то деле, однако уже сейчас большая часть этих средств была потрачена на... что-то. На что именно, Ангмар и сам не имел ни малейшего представления.
Решив поиграть немного в благородство, чародей в кои-то веки перевел для напарницы слова торговца, назвавшего цену за три женских наряда, выбор которых немного удивил Мара. Он-то уже привык, что девушка ходит постоянно в алом. И даже сменная одежда не отличается разноцветием. Должно быть решила, что красный слишком сильно выделяется.
Корделия слегка удивленно подняла брови, когда поняла, что в этот раз ей не придется мучиться, угадывая цену. Расплатившись, она повернулась к напарнику:
- Спасибо за перевод... - негромко сказала она, а потом, когда они уже покинули лавку, вернулась к делу. - Теперь дело за малым: отыскать дом, - немного излишне жизнерадостно заявила девушка.
Это было бы как искать иголку в стоге сена, если бы не одно но...
- Пока кое-кто - опустим, кто именно - почти целый час примерял несколько нарядов, я уже все вызнал у этого торговца. Не всем же быть бесполезным балластом, - съязвил Мар и, перемежая свой рассказ ироничными высказываниями, поведал Корделии о приметах, по которым можно было отыскать особняк нужного мага.
Вскоре двойка имперских чародеев покинула пределы рынка.


Переход на Улицы

пост №108

 

Переход из Рыночная площадь 

 

Немного обновив свой внешний вид, Ангмар и Корделия наконец отправились по делу, ради которого и явились в эту страну. Они уже довольно долго бродили по улицам, пытаясь отыскать нужный дом. Вокруг было столько зелени, что девушке казалось, будто они идут по саду, но никак не по городу. Среди пальм иногда попадались фруктовые деревья, а возле некоторых домов цвели незнакомые цветы. Чародейке пару раз даже приходилось напоминать себе, что высматривать надо приметы, которые были им даны, а не новые сорта растений. Впрочем, через некоторое время «прогулка» наскучила: даже красота незнакомого и еще более интересного от своей непонятности города не могла перебить желание наконец уже прийти к искомому.
- Мы вообще там ищем? - спросила Корделия не столько ради ответа, сколько озвучивая не то беспокойство, не то надоевшее чувство ожидания результата поисков. Она пыталась разобраться в системе местных построек, но это пока не особенно выходило: все дома казались ей поразительно похожими. "А ты думала, тебе табличку на родном языке да большими буквами повесят?" - поддразнил ее внутренний голос. Впрочем, спустя еще некоторое время, девушка была готова ворчать, что действительно надо вешать таблички, но это был только лишь результат длительной "прогулки" с напряженным разглядыванием каждого дома.
- Нет, конечно, мы не там ищем. Мы случайно забрели во дворец Саффир-Шаха и плутаем сейчас в его коридорах. А все, что мы сейчас видим, – плод нашего больного воображения, испорченного некачественными фруктами, - последовал колкий ответ. Ангмар при этом смотрел не на собеседницу, а провожал глазами стройную фигуру случайной прохожей, идя спиной вперед, а не наоборот, как все нормальные люди. – Какая женщина, какая страна... Пока мне тут нравится, - последнее, сказанной с ухмылкой, явно не относилось к делу.
- Ничуть не удивлена, - усмехнулась Корделия. Она проводила глазами прохожую, так заинтересовавшую ее напарника, автоматически оценив ее внешний вид. – Ты бы поосторожней, а то здесь не всегда на девиц безопасно заглядываться, - добавила чародейка. – Впрочем, страна мне тоже нравится, - она достала из сумки персик и поднесла к губам, сначала вдыхая его аромат, а уж потом пробуя на вкус.
- В любой местности «не всегда на девиц безопасно заглядываться», - флегматично изрек Ангмар. – То мужья, то отцы и братья…
Корделия только безразлично пожала плечами в ответ и дальше они шли в молчании и относительной тишине.
На одной из улочек пришлось остановиться. Две повозки, которые, видимо, так и не смогли разъехаться здесь, столкнулись, да так, что даже пройти было сложно, не то что провести коня. Хозяева повозок (впрочем, это Корделия закрепила мысленно за ними этот статус) ругались так, что девушке был не нужен перевод, чтобы осознать суть происходящего.
Пока чародейка стояла, наблюдая эту картину и немного лениво думая, как обойти эту «прелесть», один из ругающихся повернулся к магам и что-то прокричал. Корделия скосила глаза на напарника. Она понятия не имела, чего хотел странный господин. Впрочем, возможно, его не устраивало наличие зрителей для его несчастья.
А вот Ангмар, не скрываясь, ухмылялся во всю рожу, отлично понимая, что было им сказано и зачем-то скосил на нее свои странные глаза, в кои-то веки – о чудо! – промолчав.
Магам пришлось повернуть на соседнюю улочку, которая вывела их к подозрительно знакомому месту: они здесь сегодня уже проходили. А может, и не раз.
Вздохнув и ускорив шаг, чародейка вдруг замерла. Она смотрела на один из домов, краем глаза заметив, что спутник смотрит туда же. Башенка, украшавшая его (как и многие другие дома), была разбита так, что осталась только половина. Напротив была невысокая постройка с покосившейся вывеской, которую Корделия не могла прочесть, но почему-то догадывалась, что это старая пекарня. Ни одного дома, настолько подходившего полученному описанию, они еще не встречали за весь день.
- Как думаешь? - Девушка не стала продолжать свой вопрос. Ей казалось, что ее спутник тоже догадался, что этот дом - то, что они ищут. Оставалось только проверить свою догадку касательно вывески.
- «Общественная баня. Мужчины и женщины, добро пожаловать. Особенно женщины. Одежду и стеснение оставьте за порогом», - «прочитал» надпись на вывеске Ангмар, а на деле выдумал. Даже мысли читать не надо уметь, чтобы это понять.
- Конечно, прямо так и написано, - Корделия не поверила словам напарника не только потому, что они противоречили ее догадке и внешнему виду строения, но и потому, что ей очень хотелось, чтобы это было пекарней, чтобы это означало, что их поиски, наконец, завершены. – Впрочем, может тебе уже мерещится?
- Померещилось мне только одно, что ты добрая, чуткая и заботливая девушка в момент знакомства. Но увы, это была лишь иллюзия…
- Интересно, что ты пил, что тебе такое померещилось, - фыркнула чародейка. Обижаться на едкие слова она не стала: знала, что не является обладательницей чудесного характера. «Ну, я тебе это еще припомню», - подумала она полу в шутку, полу всерьез.
Впрочем, она была уверена, что дом напротив предполагаемой пекарни – именно дом того мага. Вглядевшись в растения, которые росли здесь в даже большем изобилии чем в остальном городе, девушка поняла, что они совсем не похожи на остальные. Часть из них, казалось, были вообще из других стран с другим климатом, тем не менее, они вовсе не выглядели погибающими в неподходящих условиях. Без магии такое обеспечить нельзя, а если Корделия не ошибалась, то она как-то слышала, что есть у этого мага такое увлечение…
- Но мы ведь здесь проходили, - Корделия сначала не могла понять, как они могли пропустить это место, но потом прикинула, сколько времени было бы сэкономлено, и посетовала на невнимательность спутника. (Разумеется, не на свою, ведь немудрено не заметить какой-то таблички на непонятном языке).
- Да я уже давно увидел его, просто захотелось немного прогуляться, - сказал согильдиец таким тоном, что становилось непонятно, то ли он сказал правду, то ли опять придуривался.
- Ладно, - девушка фыркнула, не желая спорить, хоть и подозревая, что Ангмар просто издевается, и направилась к двери.
- Думаешь, если ты стукнешь пару раз своими кулачками по воротам, тебя услышат? Давай я их Воздушным кулаком лучше обломаю. Заодно громко о себе заявим, чтобы хозяин сразу понял, кто явился к нему в гости.
В отличие от Корделии Ангмар остался на месте. Он сделал движение рукой, будто бросает что-то в направлении массивных створок и коротко присвистнул.
- Не надо ничего ломать! – возмутилась девушка. – Как бы ты отнесся к гостям, которые пришли в твой дом и стали все крушить? Нам не враждовать с ним надо… - она на всякий случай посторонилась, так как не успела договорить свою фразу, когда Ангмар уже стал действовать.
- Да я просто шучу. Я же не такой взрывной, как ты, чтобы сжигать чужое имущество, - хмыкнул Мар, направляясь к воротам. Сложив руки рупором, громко крикнул, уже на бединском. Наверняка спрашивал, есть ли кто-то дома.
И пару раз ударил ногой по створкам, подтверждая догадку.

 

На крик Ангмара вскоре вышел слуга. Ну да, кто еще-то? Не самому же хозяину встречать гостей. Что здесь, что в Тавантине наблюдается одна и та же картина. Хоть в чем-то эти две страны сходятся.
Слуга выглядел как... слуга. Типичный представитель сего племени. Чопорный, изыскано одетый, что сразу показывало статус и богатство того, кому он служит. Невозмутимый. И внимательный. Таким цепким глазам, скрытых за налетом безразличности, можно только позавидовать.
- Мир вам. Могу я поинтересоваться целью вашего визита... не знаю как вас величать.
В этом месте слуга немного замялся, не зная, как квалифицировать статус гостей.
- Ангмар и Корделия, - со свойственной ему непосредственностью ответил маг, представив и себя, и напарницу. - Вредная дамочка, скажу я тебе, по секрету, - пользуясь тем, что его не понимают, продолжил он. Судя по лицу, вернее полному отсутствию эмоций на оной части тела, слугу это мало интересовало. - Скажи, твоего хозяина, случаем, не Тарек ас'Бак...крос...крас...
- Тарек ас,Баккруз...
- Именно он, - не дал договорить ему Мар. Его в общем-то совсем не интересовало имя этого мага. Главное - что дом действительно его. - Значит, мы прибыли, куда надо. Мы приехали из Тавантина, чтобы побеседовать с твоим хозяином. Но это мы обсудим только с ним. Проведи нас к нему.
- Сожалею, но господина сейчас нет дома, однако он оставил по поводу вашего приезда неукоснительные указания. Вы можете либо пройти в поместье и подождать господина тут, либо назвать место вашего обитания, чтобы мы могли вас найти.
Пусть чародей и не полностью понял, что ему сказали - все же сказывалась некоторая недостаточность знаний, - но смысл уловил верно и сумел сам восстановить непонятые фразы.
- Тогда мы подождем тут, - моментально решил Ангмар. Возвращаться в ту душную чайхану ему не очень-то и хотелось. Корделии, подозревал он, еще больше. - Айда, нас пригласили внутрь, пока хозяин где-то бродит, - повернулся он к напарнице, пропустив ее вперед. Не из-за галантности, но, как говориться, истинный кавалер всегда пропустит даму вперед, чтобы приглядеться к ее ста... чтобы никакой вор не подобрался сзади. Вот.
- Проходите.
Створки распахнулись, слуга сделал пригласительный жест и повел гостей внутрь. Пара охранников тут же закрыла ворота.
Изнутри сад поражал воображение еще больше, нежели снаружи. Что там видно-то, через забор? Так, мелочь одна.
Сейчас эта самая "мелочь" высилась над рядами более мелких растений, кое-где даже росли плоды, а в воздухе плыл смешанный аромат разных трав.
Конюх почти сразу увел лошадей в конюшню. Мар едва успел вытащить из сумки фею и посадить себе на плечо. Здесь уже нет лишних ушей и просто левых свидетелей.
- Как хорошо, - протянула она своим звонким, девичьим голоском, потягиваясь, после чего взлетела в воздух, но не высоко. Так, над головой "поплыла". - Ой, а где это мы?
А вот теперь Ангмар добился хоть каких-то эмоций у слуги. Маска безразличия покинула лицо, слетела будто под порывом ветра, а на ее место приклеилось удивление. Впрочем, оно долго не продержалось и тут же сменилось равнодушием.
- В гостях, - хмыкнул Мар удовлетворенно. - И давай не шали тут.
Вскоре двойка магов, одна пикси и их провожатый зашли в дом и оказались в большом, богато отделанном зале. Маг даже присвистнул от такого великолепия.
- Мда, живут же люди, - пробормотал он на имперском, разглядывая внутреннее убранство. Большое количество подушек, мягкие ковры, расстеленные на полу и отделанный золотом декор отдавал некой сказочностью.
- Будьте добры снять обувь. Для вас приготовлены сандалии. Можете устраиваться, где хотите. Я прикажу подать закуски.
Сказал и исчез, будто не было.
Сделав, как было велено, Мар без стеснения плюхнулся на самую большую подушку и приглашающе похлопал рядом с собой.
- Присаживайся, тут рядом со мной свободно, - с намеком сказал он, ухмыльнувшись.

 

Корделия, внимательно вслушивавшаяся в разговор Ангмара со слугой, но все равно ничего не понимающая, кивнула, услышав наконец фразу на родном языке и послушно пошла вперед. Потрепав на прощание коня по гриве, девушка отдала повод конюху и пошла дальше. Дом ей понравился. Все красивое, каждый предмет дополняет картину общей роскоши интерьера.
Переобувшись и аккуратно присев рядом с Ангмаром (намека или еще чего-либо в его словах девушка не услышала, ее мысли были заняты другим), чародейка перевела глаза на фею. Она ее, конечно, и до этого видела, но не так близко, да и поговорить возможности не было. 
Фея Корделии почему-то нравилась. Она дружелюбно улыбнулась маленькому существу (и куда только делось обычное выражение насмешки или легкого высокомерия) и попробовала поздороваться.
- Здравствуй, чудо, - чародейка не знала, как обращаться к пикси, но так уж само произнеслось. - А как тебя зовут? К тебе можно так обращаться или надо как-то по-особенному? - девушка решила сразу прямо спросить, ну, если нужны какие-то церемонии, то придется извиниться за свое невежество. К тому же, времени у них предостаточно, все равно ждать, а возможность общения с феей казалась Корделии куда более интересной, чем разговор с напарником или разглядывание убранства дома.

 

Переход с рыночной площади
3055 год, 13 число месяца Верес, улицы, а затем - особняк Тарека ас'Баккруза

Вскрик унёсся птицей к небесам, ударив по ушам словно колокол. Зилхар зашипел, зажимая уши и пытаясь понять, что же произошло, и, пока он приходил в себя, мимо пронёсся щуплый подросток его лет. Дроу и несколько бединов ушли в сторону, наблюдая за тем, как коротким пасом, за которым последовала волна воздуха, маг сбил очередного незадачливого воришку с ног. Присев рядом с ним и изображая змея-демона, человек пригрозил мальчишке скорой и жестокой расправой если не с ним самим, то точно с его душой. Подействовало это представление отменно - и бродяжка, испуская резкий запах страха, умчался прочь. Наверное, делиться опытом со своим товарищем по несчастью. И поделом.
Зилхар сдержанно ухмыльнулся и фыркнул, чувствуя, как тёплая волна самодовольства разливается по нутру, словно горячая похлёбка по кишкам в промозглую осеннюю ночь. Все маги любили подобные сцены - сам Зилхар, конечно же, к таким себя не относил. Он вообще сторонился такого громкого определения как "маг" относительно себя.
Смех клокотал в воздухе стаей шмелей, и дроу, уже перестав даже улыбаться, прислушался и принюхался к воздуху, поворачивая в толпу и неспешно шагая на запах девицы, едва отдающий пеплом. 
- ...с тобой согласна, - услышал Зилхар и обернулся на голос. И маг и его напарница уже скоро шагали прочь, в глубину улиц. Мальчишка последовал за ними, сам себе напомнив, что сейчас, когда толпа станет жиже, стоит вновь держаться от тавантинцев на расстоянии...
Оба остановились в лавке, в которую Зилхар решил не входить, но спрятался у стен, чтобы не вызывать подозрений если не у самих колдунов, то у окружающих. Он слышал два мужских голоса, и один из них принадлежал смуглому тавантинцу, но второй знаком не был. Они говорили о доме - о доме такого же мага. К нему, видимо, и прибыли люди, только вот и до сей поры не было ясно - зачем? Зилхар запомнил описание, данное незнакомцем и мысленно чертыхнулся. Будь у него с собой его отмычки, сколь всё было бы легче! Пока маги собирались (особенно девушка), дроу выскользнул из укрытия и прошмыгнул за угол, оглядываясь по сторонам. Через минуту взгляд уцепился за труп трёхногой рыжей собаки - свежий, но уже изрядно поклёванный. Признаться, заинтересовал эльфёнка не сам труп - а стая воронья, что мирно им трапезничала. Зилхар на всякий случай огляделся, прислушался, и только затем посеменил к птицам. Магией он старался лишний раз не пользоваться, не хотел придавать огласке свои способности. И именно сейчас настал тот самый "не лишний" случай. Эльфёнок едва вытянул руку вперёд и, не сводя взгляда с вороны, про себя зачитал заклинание. Через несколько секунд птица отвлеклась на дроу... и вновь продолжила трапезу. Мальчишка неспешно подошёл к пернатой и положил ладонь на её спину. Нет реакции.
Зилхар ласково прошёлся пальцами по перьям птицы, осторожно ощупывая наиболее прочные. Затем дроу осторожно взял ворону на руки и вытянул из неё немного жизни - настолько, чтобы та не подняла шум, когда ей начнут выдёргивать перья. Убивать сейчас мальчишка просто... не желал.
Да, именно так. 
Но если жизни нечаянно вытянется больше, чем следует, совесть мучить не будет.
Эльфёнок отошёл в сторону с засыпающей вороной на руках и присел возле стены. Теперь он мог спокойно раскрыть широкое серо-чёрное крыло. Перья на свету отдавали бирюзой, и ловкими движениями Зилхар выдернул несколько из того же крыла, затем - из другого, и напоследок - четыре из хвоста. Мальчишка потрепал животное по голове и вернул пернатой часть жизни, чтобы та несильно выделялась среди стаи своей вялостью. Мало ли, найдутся наблюдательные.
Он отпустил ворону и осмотрел свою добычу - девять перьев разных размеров. Зилхар вздохнул, жалея, что уже не сможет вернуть свои старые отмычки, но пообещал сам себе, что скоро попытается найти какой-нибудь более достойный аналог. 
Маги по-прежнему не выходили. Да что там выбирает эта девица?!
Зилхар вновь спрятался, но на этот раз чуть дальше. Очистив несколько перьев от пуха, мальчишка заточил несколько очищенных перьев и сломал их в нескольких местах - после чего сразу же срастил и укрепил, чтобы те невзначай не поломались во время использования. Полученные инструменты он спрятал.
Колдуны по-прежнему не выходили... погодите-ка!
Зилхар увидел, как две уже знакомые тени исчезают за поворотом и, чертыхнувшись, погнался за ними, стараясь не выдать себя шумом. 
Через некоторое время эльфёнок забрался на крышу заброшенной чайханы и затаился, наблюдая, как магичка предостерегает товарища от чего-то - чего именно, Зилхар не успел перевести. Магов пропустили внутрь, двери закрылись, и охрана вновь встала на свои места. Дроу бегло осмотрел дом, задумчиво почёсывая подбородок и прикидывая возможные пути проникновения. Особняк - трёхэтажное прямоугольное здание с плоской крышей и обширной аркадой с мозаичным орнаментом из переплетающихся виноградных лоз - так себе опора, но зацепиться можно. Охранников на виду было всего пять, но до уха доносились ещё и шаги из самого здания. Чтобы пройти в слепую зону, придётся обойти здание. 
Эльфёнок спустился и бесшумно посеменил к пункту назначения...
Запах собаки заставил немного напрячься. Зилхар повис на каменной ограде, глядя, как огромный чёрный пёс, заметивший чужака, начал уже поджимать уши. Мальчишка зачитал заклинание симпатии, приготовившись на всякий случай вырвать из псины часть жизни - чтобы та если и сразу не уснула, то хотя бы не подняла шум... на его счастье, волшба сработала. Зилхар ловко преодолел ограду, опустившись на траву. Чёрный пёс уткнулся в его грудь, дружелюбно виляя обрубком хвоста, и дроу мягко отдалил от себя острую собачью морду, почесав за коротким, таким же обрубленным ухом.
- Отли-и-ично. - едва слышно проговорил Зилхар, постепенно с уха переходя на живот собаки, отчего та завалилась пузом кверху, высунув язык так, что он касался каменной плитки.
- Хороший блохонос... - ласково прошептал мальчишка, глядя на ту самую пресловутую аркаду, - ...а охранник ты ещё лучше.
Скоро эльфёнок, забравшись внутрь дома, оказался в небольшом светлом кабинете, озадаченно чеша затылок. Это не совсем было то, что искал Зилхар - а искал он, в первую очередь, магов, но уходить было пока небезопасно. Совсем рядом шнырял чопорного вида слуга-бедин.
Зилхар тихо вздохнул и осмотрелся, сдержавшись от того, чтобы присесть. Подслушать разговор именно сейчас не представлялось возможным, а значит, надо было думать, как покинуть дом и не получить при этом перманентных... однако...
Мальчишка подошёл к столу, на котором лежали бумаги... ну, конечно! Если это были маги из Тавантина, то наверняка они предупреждали своего собрата о визите. В письменном виде. Надо было просто найти нужное письмо.
Тавантинский и бединский в письменном виде Зилхар знал хуже (особенно всё же язык чёрных людей), но отдельных слов, вид которых можно было узнать, всё же должно было хватить, чтобы понять, что это именно то самое послание.
Дроу запомнил расположение бумаг и начал рассматривать их... на то ушло минуты три, и ничего подходящего под описание мальчишка не нашёл. Тогда взгляд уцепился за небольшую шкатулку - вроде той, что Зилхару приходилось взламывать ещё в Титле, когда потребовался пропуск из зачумленного города.
Прислушавшись к ощущениям (вдруг на замке была магическая ловушка), дроу достал отмычки из вороньих перьев. Не без предвкушения он сглотнул, чувствуя, как волнение дрожало в кончиках пальцев - и приступил к работе.
Довольно быстро замок поддался и Зилхар, оглядевшись по сторонам, открыл шкатулку, аккуратно вынимая стопку густо пахнущих чернилами бумаг. Возможно, и нужного письма не было - маг просто сжёг его - однако попытаться найти стоило...
Эльфёнок присмотрелся к одному из писем, особенно на сломанную печать, что его скрепляла - больно герб на ней был похож на символику гильдии магов. А с магами и ему, и его наставнице дело иметь приходилось и не раз!
Зилхар развернул письмо и, почти не понимая ни слова, пробежался по нему взглядом, заметив в конце ту же печать. И, кажется, имя... а ставить имя в конце письма было не бединской традицией. А учитывая, что основную массу Гильдии составляли как раз тавантинцы...
- За-ме-ча-тель-но... - пробурчал эльфёнок и вновь почесал затылок. Забирать письмо нельзя было... но можно было его скопировать! Зилхар достал неощипанное и несломанное воронье перо, а затем снял плащ и обмакнул перо в чернильницу, аккуратно и быстро нанося загогулины человеческой речи на ткань и сетуя на примитивность и грубость их языка.
Когда письмо было закончено, Зилхар решил немного высушить полученную копию, встряхнув ткань. Бам!
Чернильница звонко разбилась о пол, и эльфёнок еле успел отскочить в сторону, чтобы чернила не попали ни на него, ни на копию письма. За сим последовало едва слышное ворчание...

 

3055 год, 13 число месяца Верес, особняк Тарека ас'Баккруза

- Трень-Берень коро Асуилар-Эрет нэбе Крам’Дхаришо-Унаи Аттао из Семейства Утренней росы Юга, рожденная в ночь полной луны, дочь Асуилар-Эрет коро Хамне-Норо нэбе Саато-Кли Аттао из Семейства Падающих листьев Запада, рожденной в день начала листопада, и Крам’Дхаришо-Унаи коро Уттанэ-Маяна нэбе Гре-Гре Уттао из семейства Утренней росы Юга, рожденного в ночь подающих звезд, - фея еще чуть-чуть взлетела и сделала нечто среднее между реверансом и мужским поклоном, отставив маленькую ножку назад, и в полуприседе взмахнула своей шляпкой, похожей на цветок со множеством лепестков.
По правде говоря, даже по прошествии стольких лет ее имя вызывало нервный тик у Ангмара. Попробуй-ка запомни эту последовательность непонятных слов да еще в таком количестве. Он и сейчас порой путался, потому предпочитал называть ее просто и коротко Трень. А уж какой эффект это имя оказывает на тех, кто его спросил и упоминать не надо - выражение «глаза на затылке» иной раз обретает едва ли не буквальное значение.
После представления крылатая пикси зависла в воздухе в ожидании. По традициям и обычаям фей собеседник должен представиться сам и сделать это в первую очередь, иначе это чревато неприятностями, но Корделии, похоже, об этом многочисленные учителя и наставники не говорили. Несмотря на то, что Трень и так знала, как зовут эту девушку - слышала и не раз, - это не отменяло необходимости назвать свое имя. Приличия ради хотя бы.
Вообще то, что до их знакомства дошло только сейчас, можно назвать странным. Почти всю дорогу по пустыне, маленькая оторва либо пряталась в тени под плащом Ангмара, либо летала ночью вдалеке. Даже ее, такую энергичную, пустыня заставила перейти в едва ли не спячку.
Хуже разговора двух женщин придумать для мужчины сложно. Однако если это разговор девушки-человека и болтушки-феи, то любым сознательным особям мужского пола настоятельно рекомендуется держаться от таких испытаний подальше. Во избежание.
Спас его слуга-паренек, что принес два подноса, заставленных едой. Наконец-то можно было набить желудок нормальной, хоть и не хитрой едой. Богатого стола, конечно, не было, так как никто не знал, что гости придут именно сегодня, но кое-какую сытную снедь прислуга мага собрала буквально в мгновение ока, что говорило о хорошей дисциплине в доме. Обычно после ухода хозяина слуги начинают лениться, работать спустя рукава и делать все дольше, но только не здесь.
Практически полностью отстранившись от происходящего, Мар стал закусывать, бросая любопытные взгляды по сторонам. В целом, ему понравилась гостиная. Несмотря на помпезность и излишнее богатство отделки, едва ли не физически ощущался именно что домашний уют, здесь хотелось остаться подольше.
От процесса поедания еды его отвлек едва слышный звон разбитой посуды, идущий откуда-то сверху.
- На счастье, - не мог не прокомментировать услышанное чародей, не уверенный, что обе девушки, обратили на звук хоть какое-то внимание. Но ошибся. Одна уж точно обратила, что, впрочем, неудивительно с ее-то слухом.
Пикси внезапно встрепенулась и заверещала что-то там на своем, рванув по лестнице наверх.
Если бы не это, то Ангмар бы уже через секунду забыл о произошедшем. Ну уронил какой-то краборукий слуга вазу там или нечто подобное. И что? Из-за этого вставать и куда-то идти? Уж лучше спокойно поесть. Но увы, Трень иной раз походила на бедствие локального масштаба, особенно в периоды перепада настроения с просто игривого до «энергично-активный метеор».
Ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Это было, конечно, немного неприлично, но такие вещи давно уже не волновали мага. Если бы не хотели, чтобы они гуляли по дому, то сразу бы сказали об этом.
Поднявшись наверх и, идя по едва уловимому цветочному аромату, Ангмар вышел на помещение, больше всего смахивающее на рабочий кабинет. На полу растекалась черная лужа, подбираясь к одному из книжных шкафчиков, в окружении битых осколков. На столе в беспорядке лежат разные бумаги, которые по идее должны лежать, как минимум, в стопках и занимая соответствующее место на столе, а не занимая почти всю поверхность.
Но больше всего его позабавила (немного) и обеспокоила (в большей степени) следующая картина:
У открытого настежь окна находилась здоровенная зверюга почти двух метров длинной, шея которого была опоясана полоской ошейника. Пасть, до того закрытая, немного приоткрылась, и маг увидел, как Трень безуспешно борется с крупным вараном, пытаясь раскрыть пошире рот варана.
И как только она умудрилась туда залезть? Или все же случайно, хотя с нее станется сделать это специально?
- Э, а ну отпусти ее, - велел чародей, но успеха не добился и коротким заклинанием швырнул в зверя сотканную из воздуха стрелу, но вновь безуспешно, так как ошейник оказался не из простых безделушек и защитил от магии. Ругнувшись, Мар рванул к окну.

 

3055 год, 13 число месяца Верес, особняк Тарека ас'Баккруза

Зилхар только успел убрать письмо гильдии обратно в шкатулку и разбросать другие... и попятился назад, увидев громадную ящерицу, что приготовилась к прыжку. Эльфёнок рванул к окну, но ставни захлопнулись, больно ударив по лбу, отчего мальчишка упал на пол. Увидел, как по полу змеёй к нему подползает чёрная лужа чернил. Затем раздался страшный грохот, и дроу шарахнулся в сторону от падающих в его сторону шкафов. Проклятая ящерица всего-то задела полку хвостом! 
Несколько книг рухнули рядом с эльфом, разбрызгивая чернила, и тот, недолго думая, вскочил на ноги, а затем на окно, зацепившись за косяк так, чтобы зверюга не сумела его тяпнуть. Свободной рукой он сделал короткий пас и зачитал уже старое, проверенное опытом заклинание симпатии... и оно не подействовало, подери его свет!
Зилхар недоуменно проморгался. Он только сейчас обратил внимание на странный ошейник с камнем - возможно, именно он подавлял всякое направленное колдовство. Либо же хозяин заколдовал самого ящера. 
Мальчишка выругался и поджал ноги к себе, когда рептилия заклацкала челостями у самых пяток. Пнув ставни, эльфёнок нырнул наружу... и почувствовал, как челюсти сомнулись почти на его ягодицах. Если быть точнее - на штанах. Зилхар коротко выругался, после чего раздался треск ткани... и добрый кусок ткани остался в зубах варана, а дроу, сверкая чёрной задницей, ловко ушёл в сторону от окна, чтобы не попасться в случае чего в поле зрения возможных обитателей дома. И дело было здесь не в приличии... 
Через несколько секунд эльфёнок ловко спрыгнул на землю и скрыл оголевшие ягодицы плащом и, настигнув ограды, также быстро перебрался за неё. Он продолжил бег - и направлялся он не куда-нибудь, а в глубину улиц, в заброшенную часть Старого города. Когда опасность миновала, мальчишка решил перевести дыхание за углом. Для начала, он осмотрел плащ, на который и переписал письмо - на удивление он хорошо сохранился, несмотря на все приключения, и буквы хорошо читались, и пятен чернил не было. Затем он изучил штаны на степень испорченности... Впрочем, если говорить честно, осматривать было, считай, и нечего (касательно штанов и только!). Зилхар тихо выругался и почесал затылок. Являться в лавку, несмотря на наличие денег, было чревато, а это значило лишь одно - придётся действительно идти в квартал воров. И искать вора его размеров.
Со штанами.

Переход в Старый город

 

Переход с улиц
13 число месяца Верес, 3055 год. День.

Волей-неволей, шагая почти в чём мать родила, задумаешься о том, что женщины - на удивление везучие создания, которым позволено носить и штаны (не здесь, конечно), и юбки. Невероятно, как меняется восприятие мира, когда ткань не трёт ни задницу, ни яйца. Хотя, наверное, в данном случае это стоило списать не на присутствие юбки, а на отсутствие всякой одежды ниже пояса.
Плащ ещё в пустыне спасал от песчаных ветров и ночного холода, сейчас же он просто спасал от возможных (и всяко лишних) вопросов - запахнувшись в него, что воробей, Зилхар шагал всё дальше и дальше вглубь улиц, высматривая возможную жертву.
"Ты собираешься убивать за штаны, зверёныш? - внутренний голос, изображая Лэгвит, горкло вздохнул. Через несколько секунд добавил, - ты жалок..."
Эльфёнок фыркнул и припал к стене, не без досады отмечая, что подходящие штаны вокруг-то и не ходят. А это значило лишь одно - придётся идти за ними вглубь улиц. С голой задницей.
- Чтоб я хоть раз ещё ввязался в подобное дерьмо... - проворчал юный дроу, хотя даже сам знал - ввяжется, пожалеет, а потом опять ввяжется. Было в этих злоключениях что-то романтичное, отдающее мускусом философской тоски... Такое, что даже отсутствие портков в опаснейшем районе города заставляло не столько поджать ягодицы во страхе лишиться не той девственности, что положено лишаться мужчине, сколько задуматься о том, что, возможно, и те штаны, что остались в вараньей пасти, были ему и не по бёдрам вовсе.
Эльфёнок увидел уже знакомые стройные ноги, и только затем поднял взгляд к изуродованному лицу, что девица задумчиво опустила в землю, продолжая хищно выглядывать тех, кто мог заплатить за её тело. Путана быстро почувствовала на себе взор и молча зашагала к юному эльфу.
- Ты вернулся, - девушка осмотрела его с ног до головы, словно товаром была не она совсем, - и мне это льстит.
- Угу, - Зилхар обеспокоенно огляделся, - скаж, ты ж много чего мож за деньги сделать?
- Ты о чём? - девушка прищурилась, а кончики её тонких губ дрогнули в ухмылке.
Дроу сверкнул золотой монетой, высунув руку из-под плаща.
- Ты ведь взрослый мальчик и знаешь, о чём спрашивать девушек вроде меня, - путана понизила голос и приблизилась почти в упор к юному эльфу, - а я знаю больше, чем выгляжу.
- Эт всё отлично, но... Но моя воля может те показаться не совсем обычной, - Зилхар приблизился в ответ, отчего их носы едва соприкоснулись.
- Удиви меня, - девушка провела кончиком носа по бугристой от ожогов скуле дроу и прошептала на ухо, - тебя каракурт в член ужалил?
Зилхар почувствовал, как предательски загорелись уши, и смущение бордовой краской медленно, но верно подползало к лицу.
- М-м-м... нет, но. Но чёт тип этова.  - эльф приблизился к уху путаны, - Мне нужны штаны.
Девушка чуть отдалилась, чтобы вновь быть лицом к лицу к эльфу.
- Что? - бединка не сдержалась от смешка.
- А я грил же... - дроу посмотрел в небо, в землю, а затем, глядя в глаза девицы, повторил, - штаны мне нужны. Штаны.
- Я похожа на швею?
- Не-а.
- Или, может, на ткачиху?
- Нискольк.
Путана едва отстранилась.
- А я думал, ты ужно спросишь, пошто я сюда без штанов припёрся.
Девушка в ответ вздёрнула бровь, продолжая молчать. Зилхар вхдохнул, - ладн, эт был тупой вопрос...
Путана отдалилась ещё больше, скрещивая на груди руки.
- Где я тебе, птенчик мой остроумный, штаны достану, м-м?
Дроу поднял руку, меж пальцев которой по-прежнему блестела золотая монета, - ты ж больше знашь, чем выглядишь, так?
Бединка медленно зашагала вокруг Зилхара.
- Действительно. - Путана обошла эльфа и вновь остановилась перед ним, - Действительно... я достану тебе штаны.
Зилхар кривенько ухмыльнулся, а когда девушка попыталась взять монету, ловко отдёрнул ладонь, - но-но! Бобы потом.
Путана хмыкнула и зашагала прочь, - если я не вернусь через полчаса...
- А мне некуда торопиться, - мальчишка пожал плечами, - ещё сток же погодю. Но! Но всё ж лучше б ты поторопилась. 

Через двадцать минут девушка вернулась, а Зилхар, до этого спрятавшись в тень, вышел из своего укрытия. Путана протянула ему свёрток бурой ткани.
- Хм... ловко, - не без сарказма отметил дроу, глядя на едва широковатую, но, в принципе, подходящую одежду.
Девушка выжидающе смотрела на Зилхара. И тот всё же отдал пресловутую монету. А затем, недолго думая, дал ещё одну.
- Меня здесь не было. Портков здесь не было. Ты меня не знашь... - заговорил дроу, натягивая штаны.
Путана, видимо, осознав, что на этом её услуги вряд ли понадобятся, направилась прочь.
Зилхар посмотрел вслед уходящей, про себя думая, что в следующий раз надо бы всё же спросить у девицы имя - если случай вновь их встретит. И что-то подсказывало ему, что этот случай настанет.

 

3055 год, 13 число месяца Верес, особняк Тарека ас'Баккруза

- Приятно познакомиться, - девушка не особенно знала, как вообще положено представляться феям, тем более, что ее имя по сравнению с пикси звучало просто до смешного коротко. - А я Корделия, - произнесла чародейка и, пытаясь повторить поклон феи, встала, сделала что-то вроде реверанса, а потом села назад. - Правда, думаю, мое имя и без того не секрет для тебя, - она пожала плечами.
- Я заранее прошу прощения, - Корделия решила закончить тему с именами, а для этого приходилось признать: она не сможет повторить названное. "Трень-Берень коро Асу... как же там дальше..." - она тщетно пыталась вспомнить хоть часть. - Моя несовершенная память не сможет удержать твое чудесное имя, - чего Корделия от себя не ожидала, так это признания собственных слабостей. Но что поделать, такое имя ей с первого раза не запомнить... да и со второго... и с десятого, видимо, тоже...
- Есть ли какой-то сокращенный вариант? Для тех, кто не сможет называть имя целиком? - девушка решила, что конечно попытается когда-нибудь запомнить все целиком, но это будет потруднее заклятий и непонятных названий, выученных за время учебы.
Ответа девушка услышать не успела, так как их прервал звук чего-то разбивающегося.
- Или нет, - невольно прокомментировала Корделия фразу Ангмара.
Дальше были догонялки… Точнее сначала пикси полетела в сторону источника звука, за ней последовал маг, а Корделия, еще не до конца уверенная, что ей надо туда идти и что это их касается, все же направилась за напарником, решив, что раз им не запрещали передвигаться по дому, то ничего предрассудительного в любопытстве, а может и не только, нет.
Войдя в кабинет следом за согильдийцем, девушка слегка растерянно окинула помещение взглядом. То, что беспорядок тут наведен не хозяином, бросалось в глаза: даже при склонности к устраиванию бардака сложно оставить перед уходом лужу чернил на полу… А осколки объясняли недавний звук и происхождение лужи.
А потом девушка метнулась к окну следом за Ангмаром. Применять магию она не собиралась, чтобы не поджарить вместе с ящерицей и фею, да, как она поняла, ничего бы и не сработало. Она решила ориентироваться по ситуации, тем более, если Ангмар разберется сам, то лучше, возможно, не мешать…

 

На нетвёрдых лапах Сунан вышла из клети, одновременно пытаясь отыскать взглядом свою хозяйку, потому что она уже совершенно успела забыть, где та сидела. Гноллка даже не чувствовала, что у неё когда-то было прошлое вообще (или хотя бы нижняя челюсть. У неё правда была нижняя челюсть?). Мир успел сжаться до железных прутьев и не стремился снова становиться большим. Сунан могла его понять.
С другой стороны, долго игнорировать три женские клыкастые фигуры в броне посреди сборища не-орков в основном мужского пола не вышло бы ни у кого, поскольку Джиуча и её телохранительницы сами поднялись со своих мест и шли навстречу Сунан. Гноллка, чуть приободрённая тем, что сейчас они пойдут домой, в пару энергичных шагов добралась до ступенек, но Генара почему-то выскочила вперёд и перегородила ей путь, предупреждающе выставив руку. Сунан замялась, тревожно прижимая уши. Она сделала что-то не так? Но что именно? Она выиграла, а челюсть потом как-нибудь заживёт… наверное.
- Брось топор, Сунан, - приказала Джиуча, спокойно и властно и откуда-то сверху, потому что Сунан смотрела прямо и куда-то сквозь орчанок, сгорбившаяся под тяжестью доспеха. В этот момент командирша наёмников показалась гноллке похожей на бога, которому кланялись все в Атраване – могущественному и безликому. – Сунан!
Хотя громкость и интонации голоса Джиучи не поменялись, Сун дёрнулась как от удара, вскинула взгляд на хозяйку, будто удивлённая её (или своим?) присутствием, а затем посмотрела на свои руки. Точно. В левой руке она зажимала топор. Что было неправильно, потому что так сказала Джиуча. Ей нужно было его отпустить. Бросить. Оставить. Гноллка сосредоточенно пялилась на свои пальцы, но те даже не дрогнули. Сунан дёрнула головой (раскалённый штырь снова на мгновение ввинтился в нижнюю челюсть, хорошо, у неё все-таки есть нижняя челюсть), как будто угол обзора мог что-либо изменить, но упрямые пальцы до бесчувствия сжимали рукоять оружия.
- А, по-моему, эта штука ей ещё пригодится, - заметила Боэта, заставив всех остальных повернуться к ней. Джиуча едва заметно нахмурилась, но таким же едва заметным движением подбородка разрешила своей охраннице продолжить. – Ну типа голыми руками этих мертвяков мочить явно неудобно, а тут хоть чем добить будет. Всё равно она, - «она» в отношении Сунан у Боэты всегда выходило так, будто бы самой гноллки и рядом не стояло. Временами это было даже обидно, - с этой штуковиной обращаться толком не умеет, так что… - орчанка неопределённо пожала плечами, и это движение явно было понято двумя другими женщинами, но не самой Сунан. Очевидно, это было не её ума дела.
- Хм, - задумчиво сказала Джиуча, а больше по этому вопросу она не сказала ничего, потому что она вообще говорила не очень много, и только когда это было необходимо. – Разберись, что там с челюстью, и едем, - бросила она Генаре, хлопнув ту по плечу, и вместе с Боэтой командирша наёмников ушла из Ямы.
- Да, шеф, - устало вдохнула Генара и показала на нижнюю ступеньку. – Садись, - велела она Сунан. Гноллка послушно села, сложив руки и топор на коленях. Орчанка не очень одобрительно покосилась на оружие. – Открой рот.
- Агх, - издала Сун короткий звук, с трудом приоткрывая пасть. Больно. Наверное.
- Хм-м, - задумчиво промычала себе под нос Генара, пытаясь что-то рассмотреть в неверном свете факелов. Она осторожно повернула голову гноллки, стараясь не задеть ранение, похмыкала ещё немного, а потом ободряюще хлопнула Сунан по плечу. – Всё не так плохо! Ну то есть там перелом, но, поверь мне, когда я говорю, что это не самый хреновый перелом. Зак как-нибудь разберётся. Дай только перевяжу, и можно идти.
Зак был врачом отряда. Ну и ещё хирургом. И алхимиком. В общем, перечень его умений был такой же длинный, как его атраванское имя, которое он произносил всегда полностью и с большим апломбом (и требовал того же от остальных), так что все из вредности сокращали даже его собственное имя – Закхарим. Больше, чем это сокращение, его бесило только прозвище Закхарим-тырм-пырым. Хотя в глаза его мало кто рисковал так назвать – правильно зашитые кишки нужны были всем.
- Ну вот, отвалиться не должно,- заключила Генара, отсмотрев конструкцию из шарфа, которую она намотала на голову гноллке для поддержки челюсти. Это был красивый тёмно-бордовый шарф, который удивительно шёл орчанке и который та часто носила, небрежно накинув поверх брони. Сунан было бы жаль, если бы такую хорошую вещь испортили ради неё, но на самом деле Генара часто использовала этот шарф для подобных целей, потому что крови на нём видно не было. Поэтому гноллка просто издала благодарное ворчание. – Ладно, пойдём, шеф нас до рассвета ждать не будет, - поторопила её Генара, стремительно взлетая вверх по ступенькам. Орчанка уже была на полпути, пока Сунан только встала, покачнулась и спрятала нетвёрдой рукой топор, ещё воняющий несвежей плотью, запазуху. Не лучшее соседство для Масарры, но что поделать. Верх лестницы терялся где-то в зыбком тумане, то ли от чада факелов, то ли потому что гноллка слишком устала, но Сун была готова ползти на четвереньках, только чтобы убраться уже из этого места.
«Они заставят тебя вернуться,» - заметила Масарра. «Могла бы оставить мне хоть какие-то иллюзии,» - фыркнула Сунан, начиная взбираться по ступенькам. Она умрёт в этом месте, и они заставят её сражаться после этого. Но не сегодня.

—> Улицы

 

3055 год, 13 число месяца Верес, особняк Тарека ас'Баккруза

- Вот прожорливая скотина, - выругался Ангмар и добавил еще пару "ласковых". По пути он прихватил единственный стул и с силой разбил об стол, добавив в явно рабочий кабинет беспорядка. Когда-то этот стул являл собой целое произведение искусства. Аккуратно вырезанные формы, дорогое красное дерево. Спинка была выполнена в виде кожистых драконьих крыльев, а ножки сделаны в виде лап.
А теперь от него только щепки полетели по помещению. Две ножки отломились, улетев в разные стороны, левое крыло отвалилось и упало как раз рядом с вараном. Ее-то маг и прихватил, сразу же засунув кусок зверю в пасть, хоть и не без труда. Используя некогда великолепную спинку, как рычаг, сумел приоткрыть пасть ровно настолько, чтобы фея выскользнула наружу, причем ругательства у нее шли вперемежку со смехом, и закружилась под потолком.
Непонятно, то ли довольна, то ли стресс из-за случившегося.
Отвлекшись на нее, чародей едва не оставил свои руки в пасти варана вместе с куском дерева, которые тот через секунду выплюнул.
- Твою!..
Отступив на шаг назад, Ангмар запнулся об упавший шкаф и едва не упал на заляпанный пол.

 

3055 год, 13 число месяца Верес, особняк Тарека ас'Баккруза


Тарек ас'Бакруз

Появление атраванского волшебника было эффектным. Воздух посреди комнаты вдруг сгустился, пошёл рябью и прямо из него соткалась фигура в желто-полосатых одеждах. Тарек ас’Бакруз оказался относительно молодым мужчиной, среднего роста с черными вьющимися волосами, спадающими до плеч, щегольской треугольной бородкой под верхней губой и массивными золотыми серьгами, заставившими бы Зилхара подавиться слюной от жадности.
Увидев представшую его глазам картину полностью разгромленного кабинета – Тарек вначале опешил. Книжные шкафы – опрокинуты, стол перевернут, на дорогом алясбадском ковре чернела чернильная лужа, в которой плавали пожелтевшие от времени свитки с мудростью минувших эпох. На полу валялся заветный ларец, полностью раскрытый и опустошенный, а хранимые в нем письма как палая листва устилали весь кабинет, радуя глаз (при условии, что он умел читать) своим пикантным содержимым. Но самое гнусное было увидеть одного из своих гостей, ломающего ножкой стула пасть его любимому варану! И при виде сей картины в душе Тарека взбурлило такое искреннее негодование, что он разом пришел в себя.
-- Ах вы, двуличные шакалы, обманом проникшие в мой дом!!! – проникновенно взревел он голосом проповедника которого довели до каления многочисленные грехи паствы. – Пусть Тень спеленает ваши души!
Взмахнув рукой, он нацелили на пришельцев свой перстень с большим черным ониксом в массивной оправе, активируя заложенное туда заклинание. В следующее мгновение, из стен, из пола, из потолка и даже прямо из воздуха комнату заполнили невидимые глазу простого смертного теневые отростки. Они беспрерывно извивались и шевелились, как щупальца анемоны, оплетая астральные тела тавантинских волшебников и даже парящей под потолком пикси. Физические тела жертв поразил паралич, лишая их возможности двигаться и роняя на пол сломанными марионетками.
Первые инстинктивные попытки сбросить себя чары и освободиться были ожидаемы Тареком и потому легко им подавлены. На вторую, более осознанную попытку у Ангмара и Корделии сил уже не оставалось -- теневые щупальца как присосавшиеся пиявки выкачивали их магическую силу, оставляя после себя предательскую слабость и пустоту. Дольше всех заклинание провозилось с феей. Магия Ночи никак не могло совладать с созданием Света и Духа, но в конце концов дело решило простое заклинание «Оцепенения», брошенное Тареком вдогонку.
Убедившись, что все его пленники обездвижены и не представляют угрозы, атраванский чародей навел хилое подобие порядка, волшебством вернув на положенное место книжные шкафы, собрав книги и заставив собраться в ларец разбросанные письма. От чего не смог избавиться так это от чернильного пятна на ковре и восстановить разбитую чернильницу.

 

Отскочив в сторону, чтобы не стать жертвой разлетающегося в щепки стула, Корделия там бы и осталась, но потом все же решила помочь Ангмару. Правда, ничего сделать она не успела: чародей уже разобрался с освобождением феи, а из воздуха возник незнакомый мужчина. Девушка решила, что это скорее всего хозяин кабинета: об этом говорила не только его богатая одежда, но и взгляд, которым он осматривал помещение. На погром в чужих комнатах так не смотрят.
Девушка уже открыла рот, чтобы поздороваться, а потом может что-то еще и объяснить, но маг закричал что-то непонятное и раньше, чем чародейка успела хоть как-то среагировать, наложил на них заклятие. Корделия упала, ахнув и инстинктивно попытавшись сбросить магические путы, но ничего не вышло. Когда же она попробовала во второй раз, уже вполне осознанно, то вдруг осознала, что не просто не может пошевелиться, но и постепенно лишается силы. Энергия утекала, как сквозь пальцы вода, и с этим ничего не удавалось сделать.
- Ну, что вы недовольны ситуацией, я поняла, - с иронией выдала она. – А вот остальное без перевода мне совершенно не по силам. Вы что творите? – Возмущение послышалось только в последней фразе: девушка была настолько удивлена, что даже не разозлилась в ответ на подобное обращение.
- У вас принято так что ли? Сначала на гостей ящериц натравливать, а потом еще и об пол прикладывать? – она фыркнула и снова попыталась дернуться. Ожидаемо ничего не вышло. Насколько она понимала, Ангмар тоже был под подобным заклятием. «Ну, хоть ругаться можно, и на том спасибо…» - подумала чародейка, на время оставляя бесплодные попытки пошевелиться.