Мифический Источник

Услышав про эльфов от Батоша, юноша не сдержался и тихо выругался на родном дроувише, - от дятлы, долбоклюи, тараканы недавленные! Лет двести никто здесь не шкандыбал, так этим засранцам в уши дёрнуло сюды переться именно вот щас, - он в сердцах плюнул без слюны в камень под ногами, но примолк, почувствовав лёгкий привкус дурноты. Подозрение, что эльфы здесь появились не случайно крепчало с каждым пройденным шагом, и только то, что по расчётам Батоша до встречи с ними было как минимум несколько часов вселяло некоторую надежду на лучшее. 
Когда лестница кончилась, перед ними возник мост через небольшой ров. Мост вёл к обширной площадке на том конце - с тремя гаргульями и похожими на громадные ладони деревьями, расположенными по бокам центральной дороги. Стоило им ступить на мост, как внизу заполыхало пламя, заставив от неожиданности шарахнуться назад даже Батоша. Жар нагрел поверхность моста, и горячий воздух шевелил волосы, обжигая кожу. Впереди также возникла стена огня, оставившая однако свободный проход как раз через аллею древесных ладоней. Что было здесь не так, Зилхар не мог понять, поэтому лишь беспомощно посмотрел на то, как резко приободрился Джахим и ускорился, а за ним, в свою очередь, ускорился и Грен. 
Голос подала Корделия.
- Ребят, подождите.
Капитан недоумённо оглянулся на девушку, но остановился.
- Вам не кажется, что проход между огнем - слишком просто для этого места? Я бы на вашем месте не пошла в него, уж лучше через огонь, как-то надежней... - она запнется, кажется, осознав, как странно звучит ее фраза, попытается пояснить, - в песне ведь было про то, что очевидный путь не всегда верный и надо довериться какому-то холодному огню... До этого никакой огонь нам не попадался...
- Думашь, это ещё одна ловушка? - спросил эльф, искоса глядя на Джахима.
- Понятия не имею, но зачем зажигать огонь, при этом оставляя безопасный проход? Для острых ощущений? - девушка попыталась подойти к огню и, видимо, вытянуть из него силы. Но пламя просто так не далось ей.
- Это не обычный огонь... Так, я знаю, это звучит дико и уговорить вас идти через огонь я не смогу, так что давайте я просто пойду сама первая?
Батош скрестил руки на груди, недоверчиво глядя на чародейку, но так ничего не сказал. А Корделия, войдя в огонь вспыхнула, но затем погасла. Потом вернулась, как ни в чём не бывало, без единого намёка на ожог.
- Но ты маг огня. Остальные-то этим похвастаться не могут? Что если это хитрый план заманить ненужных конкурентов в огонь и не делить с ними добычу? - с подозрением спросил Джахим.
- Полагашь, мы все одновременно в него войдём? Какой ей смысл лгать ради одного, может, двух жмуров? Да её же тут же ушатают. - Вставил свои пять копеек уже Зилхар.
- Бросьте в огонь что-нибудь, проверим, - предложила девушка, и дроу достал останки гвармола. Те вспыхнули, словно сноп сухой травы, но, стоило вытащить мумию из огненной стены, она погасла, будто никогда и не горела.
- Думаю, она права, - хмуро ответил эльф, разглядывая труп, - я пойду... Твою мать, Джахим, нет!
Но его возглас не настиг цели - капитан, плюнув на всё, уверенно зашагал по самой очевидной дороге. Его и не смогла остановить и хрупкая девичья рука Корделии, которая просто не успела его схватить.
Горгульи ожили и бросились на Джахима. Тот не успел сделать нескольких шагов назад, как был пойман крепкими каменными лапами, выдавившими из него предсмертный крик. На подмогу бросился Грен, и эльф уже успел схватить его за руку, как и Корделия. Возможно, это и спасло полуорку жизнь... и то, что он рвался в полную силу недолго, быстро осознав, что капитан уже не жилец. Чародейка с ужасом смотрела на происходящее, а Зилхар пользовался моментом и тихо пил остатки жизни из пока не до конца охладевшего тела капитана... обрывков его тела. 
Батош и его орки ещё некоторое время обстреливали горгулий, но затем тот приказал им прекратить, не видя смысла - те просто не могли выйти за пределы огненной стены. Когда выстрелы стихли, успокаиваться начали и монстры, потихоньку водрузившись обратно на постаменты. Они замерли в одинаковых грозных позах, разинув клыкастые пасти, с которых всё ещё стекала кровь. Осталась только одна горгулья, развалившаяся, словно груда камней посередине дороги. И, словно её отражение, разорванные останки капитана Джахима.
Эльф обернулся на орков и, подойдя к стене из пламени, глубоко вздохнул. Недолго длилось молчание и, сперва выкинув вперёд левую руку, Зилхар шагнул вперёд, закрыв глаза. Оказавшись на той стороне, он вновь посмотрел на останки капитана, а вскоре увидел и оказавшегося рядом с ними Грена. Он подошёл и присел над истерзанным телом, и только нервный перебор желвак выдавал его настроение. Спустя пару секунд, он поднял взгляд на Корделию и Зилхара и спросил на удивление спокойно, - что предлагаете делать дальше?
Взгляд дроу загорелся недобрым пламенем. Он обернулся к Батошу, - надо по возможности не дать алвам пройти через пламя.
Орк прищурился, - Интересно, как? По-твоему, алвы не поймут, что огонь - морок? Да и что нас ждёт там? - он кивнул на вход в храм, - Голая пещера?
- Не знаю, - ответил Зилхар насчёт пещер, - но! Но по твоему лучше принять бой с пятью десятками вооружённых ухосветков здесь? - он начал судорожно соображать, как вынудить эльфов идти через свободный ход, - чародейка может превратить часть морока в настоящий огонь. Токмо ей нужны силы... у тебя есть что-нибудь взрывчатое?
- Я предлагаю устроить засаду в храме. Уверен, они идут сюда за тем же за чем и мы.
- Ясен хер, что не погулять. Но у нас есть шанс здорово ослабить их! Нужно просто вынудить их пойти по самой очевидной дороге.
- А если они знают, чем им это грозит? Они могут просто закрыть проход и дождаться, пока мы сами не пожрем друг друга.
- Они эт могут сделать и так, и сяк. Я не думаю, что они здесь одновременно с нами оказались случайно. Поздняк жопу воротать, - пожал плечами эльф, - осмотрим пещеру, остановимся и подготовимся. Заодно скумекаем, как это дерьмо - он кивнул на каменную статую гаргульи, - можно обратить супротив светлоухих же. 
На всякий случай он вновь прислушался и присмотрелся к окружению, будто подозревая неподалёку вновь какого-нибудь шпиона со слишком длинными и слишком светлыми ушами...

Корделия, в принципе, была готова поколдовать над огнем, но магия требует сил, а их было мало, очень мало. Батош отказался делиться порохом. Заявил, мол смерти он не боится, и поворачивать обратно ни за что не станет, так как он орк, а значит во всем идет до конца, иначе предки не поймут. Но добавил, что просто так под меч тоже не полезет, погибнуть бесславно – дело не интересное. В результате решили оставить огонь в покое и зайти в храм.

Внутри здание было все увито зеленью и цветами, в центре поблескивал пруд, возле которого сидел Гаринель, точнее, следовало предположить, что это и был он: на давно иссохшем трупе были дорогие истлевшие от времени одежды и корона, а у ног останки гвармолов, подобные тем, какой тащил с собой Скарвиар. Позади стена была неровной, там лежали валуны, местами проходили трещины, так как храм был выдолблен в пещере. А рядом с валунами по стене стекала вода. К ней и направился Скарвиар, сказав остальным не подходить к пруду.
- Шибко уж подозрительная эта сияющая херня, - пробормотал он.
Чародейка пошла следом. В воде она не разбиралась, так что сочла за благо просто послушаться эльфа, да и в песне говорилось не о пруде.
- Надо бы обыскать храм, - вслух подумала Корделия. – Если можно выйти через какой-нибудь лаз, можно забаррикадировать вход…
- Ага, светлоухие нам помогут тож. В барикадировании, - отозвался Скарвиар.
Чуть спустя он обернулся к девушке:
- Вижу, ты магию жизни розумеешь. Цветы живые. Повытягивай из них сил, поделись с остальными. Жрать нам все равно нечаво. А я пока с этим как-нибудь расчекрыжусь.
Чародейка кивнула и занялась цветами. Энергия живительным потоком полилась в тело, измученное долгой дорогой. Сложно было не вытянуть эти силы из растений, завядающих и засыхающих на глазах, а не позволить собственному организму использовать их. Девушка представила отдельный прозрачный кувшин, в который и «сливала» эту энергию, потом представила такие же кувшины у каждого из путешественников, в том числе и у себя, и поровну «разлила» добытые силы.
Скарвиар тем временем сначала брызнул водой на труп гвармола, потом несмело испытал ее на собственной царапине. С гвармолом ничего не произошло, а вот ранка мгновенно зажила. Скарвиар осмотрел ее и прошептал:
- Это источник! Это он! – только его голос вдруг дрогнул.
Корделия внимательно посмотрела на эльфа, на труп гвармола, который ничуть не изменился от чудесной воды, но промолчала.
Стали наполнять бутылки волшебной водой. Корделия сама испытала ее на царапинке, хоть это было и не нужно, просто хотелось убедиться в этом чуде. А Батош, казалось, становился мрачнее с каждой налитой каплей. Конечно, у этого могло быть множество объяснений, но все же такое настроение орка бросалось в глаза. Чародейка помедлила, приглядываясь к остальным, но внимание неизменно возвращалось к Батошу. Казалось, он смотрит на Скарвиара как на врага, то есть, они и раньше, конечно, не очень ладили и ни о какой симпатии тут и речи быть не могло, но казалось, сейчас было видно, что орк с удовольствием придавил бы эльфа.
«Надо с этим разобраться…» - подумала Корделия и подошла к Батошу, решив для начала просто поговорить наедине.
- Что случилось? – мягко без нажима спросила она, а потом на всякий случай поинтересовалась. – Ты думаешь, у нас маловато шансов из-за эльфов?
- Мне плевать на альвов. Смерть в бою не самый плохой исход жизни. Он куда лучше старости.
- Тогда что стряслось? Мы ведь нашли источник…
- Да… - у Батоша был такой вид, словно он бы плюнул в бороду, но ее нет, так что некуда, и он об этом очень жалеет. – Нашли…
- Ты рассчитывал на что-то другое, да? После всех этих ловушек…
Орк не ответил и с выразительным молчанием демонстративно занялся заточкой сабли.
- Ты ожидал найти здесь сокровища, да? Не только воду? – предположила тавантинка.
- Лучше бы мы ничего не нашли здесь! – в сердцах прошипел Батош. – Оставь меня, женщина.
- Заладили, - фыркнула Корделия, - женщина, женщина… Чем тебе вода не угодила?
Он не ответил.
- Подумать только, какие все серьезные… - девушка начинала заводиться. – Я вроде бы ничем не заслужила твоего недоверия, Батош. Тебе так сложно ответить на простой вопрос? Что не так?
Тот с многозначительным взглядом поставил между собой и ней саблю, будто намекая, что в случае продолжения «допроса» он пересмотрит ценность чародейки для их похода.
Корделия фыркнула и ушла, демонстративно резко развернувшись. На самом деле, хоть жест был и чисто показушным, девушка действительно была раздражена и даже немного обижена. Но это не имело значения. Что важнее, ситуация ее напрягала, поэтому чародейка решила приглядывать за Батошем. Она и до этого не была очень уж расслабленной, все же они ждали нападения, но теперь девушка была внутренне готова к неполадкам внутри лагеря. Даже на всякий случай стала занимать место в пространстве между Батошем и Скарвиаром, уж очень ей не нравился этот взгляд.
Подумав, она решила, что дело в том, что орк ожидал найти сокровища, а тут только вода и да корона Гаринеля. Может быть он ждал горы золота… Но тогда непонятно, почему «лучше бы ничего не нашли». «Может быть, это какие-то орочьи убеждения против этой волшебной воды, она все же эльфийская… Или есть какое-нибудь продолжение легенды, или древнее проклятие, или их клятвы чести и так далее…» - гадала Корделия. Но это занимало ее мысли не очень долго: пришли эльфы…

 

Подготовка к встрече с остроухими шла полным ходом. Кто-то чистил оружие, кто-то точил мечи, кто-то набирал побольше воды, кто-то просто берёг силы, а кто-то - надевал под шлемы на лица ещё более мрачные маски. Одним из таковых был Батош, явно недовольный перспективой оказаться в ловушке (и, по правде сказать, не только этим). Таковыми были и его орки, перенявшие настроение своего предводителя. Таковым был Грен, пусть и умело скрывал это за нарочитой деловитостью - Зилхар обыкновенно для сокрытия подобного делал также. И да, он тоже был из тех, кто принял мрачную маску.
Металл визгливо скрежетал о точильный камень, заставляя вздрагивать рванные кончики ушей. Всем своим видом молодой дроу также старался изобразить занятость и сосредоточенность, пусть и периодически замирал глядя на одну из набранных фляг с волшебной водой. Его взгляд в тот момент вспыхивал лихорадкой, но также быстро гас. И оставалась лишь едва заметная дрожь в ладонях.
Скоро визг металла из-за воспалившегося ума стал походить на женский голос - знакомый до боли, словно старый добрый клинок. На женские вскрики.
Меч он положил на колени, откинувшись спиной на холодную пещерую стену. Совсем рядом журчал ручей, ради которого он терпел невзгоды больше года, потом и кровью разыскивая хотя бы намёк на чудо, на призрак легенды. Подумать только, тогда он был слепцом без гроша в кармане, отчаявшимся полу-животным! Только вот теперь ему показалось, что лучше бы он остался и слепцом, и полу-животным, посчитавшим бы росскозни об источнике просто слишком красивой сказкой.
В горле застрял острый ком боли. 
До сего момента он тешил себя слабой надеждой, что может исправить всё, что это непременно в его силах. И он замахнулся на смерть. Думая, что сможет рассмеяться в костлявый оскал погибели, Зилхар забыл одно - куда чаще та смеялась последней. Ужас осознания того, что ровно до этой секунды эльф считал состояние Присциллы чем-то вроде болезни, очень долгого сна или просто пропажи, накрыл, словно горный ливень - также внезапно и мучительно отрезвляюще. 
Гнев сменился на отвращение к себе. Неужто он всё это время так упорно бежал от осознания реальности? Неужто в нём слишком мало мужества, чтобы проглотить боль, а сплюнуть вместе с кровью уже презрение к ней? Неужели он просто слишком слаб?
Зилхар сильно сжал рукоять раздобытого у орков меча, на который потратил последние деньги, а затем убрал его обратно в ножны на поясе. Батош подал знак, что светлоухие приближались, и эльф тихо подтянулся к остальным, взяв уже лежащий рядом заряженный арбалет.
Эльфы кинулись в атаку, но после уверенного отпора остались за пределами храма. Они прошли через огонь, и горгульи их не тронули. 
- Чё надо-то? - через некоторое время подаст голос Зилхар.
- Нам нужен некромант. Отдайте его и остальных, так и быть, мы пощадим.
Юноша почувствовал, как что-то загорелось под сердцем с новой силой.
- Некр? Эт случаем не один тьессарский старый пердун? Бледный такой, как помёт голубя, и такой же скукоженный?
- Такой. Давайте его сюда.
Зилхар издал звук, отдалённо походящий на смешок. Нет, даже будь у него этот ублюдок, он просто так его не отдал. И пусть светлоухие подождут, пока не охладеет чужая жажда мести... ну, и чужой труп, конечно.
- Кодлу его вы ужно прощёлкали. Прям перед макитрой. Они за нами шкандыбали.
- Не верим. Пусть у вас выйдут все, кто спрятался, и встанут перед входом, чтоб мы видели.
Едва сдерживая больную ухмылку во взгляде, Зилхар обернулся к отряду Батоша и магам, заговорив на орочьем, - всё, амба, каюк, загиб. Враг грозен, но, сука, милосерден. Надрочим булки и встанем в ряд, авось им понравится, и мы даж уйдём отсюда живыми!
Орки сдержанно рассмеялись. Не смеялся только Батош, убийственно глядя на остроухого. Но Зилхар не особо обратил на это внимание, чувствуя, как вместе с шуткой, пущенной прочь, улетает и страх боли, и страх скорой погибели, оставляя за собой простое желание выжить. И нагадить так, чтобы боялись уже другие.
Заговорила доселе молчавшая Корделия, - Пусть кто-нибудь зайдёт и сам проверит. Мы обещаем не вредить ему... если, конечно, он не начнёт вредить сам.
- Нет, нам такое не подходит, - недолго думая, ответили остроухие.
- А среди вас есть маги?
- Это не ваше дело.
- Ага, щас, не станут они брать с собой магов, - проворчал Зилхар.
- Ваши маги не в силах понять, что с нами нет некроманта? - продолжила чародейка.
- Они не выпустят нас живыми, - довольно спокойно и тихо ответил Корделии юноша, - ибо брешут, как дышат. Ангмар, - он обратился к магу воздуха, - здесь найдётся терь очень много сухой травы. Её нужно собрать в кучу. - После чего обернётся к Батошу, - сколько осталось пороха и пуль?
- Могут. - Доложились эльфы через некоторое время, - Но глупо бы было не попробовать...
Зилхар вздохнул.

 

Время шло в напряженном ожидании. Эльфы молчали, больше не вступая в переговоры, но в любого, кто высовывался из двери хоть на секунду, тут же летели стрелы.
Батош сидел в угрюмом молчании. Чародейка время от времени настороженно на него поглядывала, но он вроде бы не дергался. Сама она помогала Ангмару собрать в кучу сухие останки растений. Правда, это дело кончилось довольно быстро, так как маг и сам уже много собрал.
Но задуматься о том, какое дело себе найти, Корделия не успела. Скарвиар кивнул на кучу сухих растений:
- Поджигай и набирайся сил. Токмо сильно не дыми, а то задохнемся все тут к eбеням, - сказал он.
Девушка кивнула. Силы ей пригодятся, немного энергии оставалось в амулете-накопителе, но этого было мало, да и не поместилось бы туда много: после встречи с гордланцами артефакт едва работал.
Она разожгла совсем маленький костерок у стены подальше от всех остальных. Огонь вспыхнул с одной искры, весело поедая сухостой. Дальше некоторое время Корделия была занята тем, что подбрасывала в огонь по чуточке листьев, стеблей и прочих остатков от местной растительности, а потом аккуратно тянула из него энергию. Огонь почти погасал, и она снова подкидывала «горючее».
Отвлекалась тавантинка в это время только на Батоша. Уж очень ее насторожил последний с ним разговор. Тем временем орк выставил у двери отполированный до зеркального блеска и выяснилось, что почти все эльфы ушли. На лестнице было всего несколько стрелков. Батош предположил, что враги расположились с удобством ниже, у подножия лестницы, где сами путники некоторое время назад уснули.
В полночь там внизу началось какое-то движение и шум драки, а то и сражения. На разведку отправилась пикси, но она не вернулась, поэтому выяснить, что же там, так и не вышло. Батош собрал орков и пошел на прорыв. Корделия помчалась с ними, привычным движением закинув за спину сумку-рюкзак, в которую успела отправить одну из бутылей с волшебной водой. Остальным она решила не утяжелять себя. Орки подорвали пороховой заряд и под прикрытием дыма вышли на террасу перед храмом. Смять заслон из четырех эльфов удалось без потерь, и они поспешили вниз, откуда шел шум.
Добравшись до подножия лестницы они увидели, что в свете горящих костров и палаток мечутся две призрачные тени. Темные фигуры двигались, сражаясь между собой. Девушка ощутила всплески магии: темной и стихийной. Скарвиар спешно предупредил всех, чтобы никто не лез к призракам. Корделия стала искать взглядом «источники» магии, при этом уже готовясь выпустить заклинание, чтобы напасть или защититься.

 

По лестнице они продолжали идти сквозь дымную завесу, слыша, как крики, лязг, топот и алые вспышки приближаются, и постепенно резвый стук сердца вытеснил всё остальное. Зилхар прищурился, когда Батош поднял ладонь. Через несколько секунд он крикнул "Агра!", и новые вспышки от выстрелов разорвали воздух. Эльф зашипел от боли, по-собачьи прижал к голове уши, от чего рядом стоящий Батош не сдержался от едкого смешка, законченного новым кличем, - Гарга! Нат мар одр-иши!
Зилхар выхватил из ножен меч и, подхваченный волной воинственного крика, понёсся вперёд, в бушующее море сражения. Глаза его привыкли ко тьме, и в очередной вспышке юноша увидел тёмный силуэт эльфа. Он приближался. Шаг, вспышка, прыжок, вспышка, алый блеск - клинок в бледных пальцах разрезал воздух. Зилхар вскинул свободную ладонь в магическом пасе, и меч выскользнул из руки противника. Юноша кувыркнулся вперёд и проскользил тяжёлым ударом меча по бедру эльфа. Звон упавшего меча совпал с новым вскриком. Дроу быстро оказался на ногах и вонзил клинок меж пластин брони на спине, после чего снял обмякшее тело противника пинком. Спину обдал холодок. Зилхар резво обернулся и поймал на лезвие длинный эльфийский меч. Сверкнули искры, и дроу чуть было не рухнул. Он посмотрел в искажённое болью лицо противника, чтобы ударить ногой в пах. Тот зашипел и согнулся, словно подрезанный колос, и дроу уже потянулся за кинжалом, но увидел целящегося в него лучника. Оглушённого болью противника он дёрнул и закрылся от стрелы, после чего пнул его в сторону и посеменил дальше, стараясь не поднимать голову слишком высоко - слишком громко свистели над макушкой стрелы.
В какой-то момент он почти врезался в копейщика - невысокого такого, по виду - почти ровесника юноши. Он рванул вперёд, целясь в живот, но Зилхар успел уйти в сторону и дёрнуть копьё вбок, в свою сторону. Однако копейщик сохранил равновесие, и тогда дроу немного влил в древко в жизни и пытался разрубить ключицу - но удар пришёлся прямо на щит. Юноша начал отступать от эльфа, пристально глядя на копьё в его руках, которое через несколько секунд позеленело, а на месте, где была рука, выскочил толстый шип. Противник бросил копьё и прошипел что-то. Через пару секунд он был снесён крупной орочьей тушей с дороги. Орк замахнулся топором, просвистевшим рядом с его ухом и вонзившейся в кого-то позади Зилхара с характерным чавком. После чего набросился уже на самого дроу. Тот ушёл от столкновения кувырком вперёд, после чего, увидев ещё нескольких противников, скрылся с поля зрения орка. Он выдернул топор из черепушки убитого эльфа и огляделся, безуспешно ища сбежавшего Зилхара - и через несколько секунд получил стрелу в глазницу, прямо под козырёк шлема. 
Эльф отскочил в сторону, спрятавшись за особо крупный сталагмит с линии обстрела. Тут-то взгляд его пересёкся с прозрачной женской фигурой, свободно прошедшей через пару колонн прямо навстречу тёмному. Она улыбалась.
 Дроу поднял руку в магическом пасе и отправил в призрак сгусток магии. Женщина обратилась туманом, обдав лицо Зилхаром неестественным холодом. Через пару секунд за спиной его раздался взрыв, обдавший уже спину горячим ветром. Эльф вздрогнул и побежал вперёд, оборачиваясь назад и пытаясь понять, что произошло. И врезался в орочье тело так, что тот прихрюкнул, заглушив звон кольчуги. Дроу отскочил назад от размашистого удара кистенем, но боль всё же пронзила бок. Зилхар сжал зубы и в ответ полоснул мечом от левого бедра к правому плечу. Орк также не успел отскочить. Клинок рассёк кольчугу, и по стальным кольцам заструилась свежая кровь.
Разгневанный болью Зилхар ударил мечом в шею, но орк парировал удар щитом - правда, на ногах не устоял и споткнулся, повалившись на землю. Дроу попытался пронзить грудь падшего противника, но лезвие с торчащим из него крюком сбил траекторию - и кончик меча врезался в землю. Зилхар обернулся к противнику - и увидел высокую женскую тень.
Он откачнулся назад от лезвия гвизармы и замахнулся свободной от оружия рукой в очередном заклинании...
Дрались они недолго, пытаясь сперва ранить друг друга мечом и саблей соответственно, а затем, оказавшись на земле, просто избить. Женщина прижала его к земле и ударила лбом в лоб, выбив дух на несколько секунд. И не ясно, чем бы это кончилось, если бы в ту же секунду она не обмякла. Дроу, пытаясь придти в себя после удара головой, скинул с себя противницу и увидел смутный силуэт эльфа с палицей. Зилхар несколько взбодрился и в ответ на замах палицей ударил светлого пяткой в колено, заставив его зашипеть, но оружие не выпустить. Однако через секунду кто-то ему помог в этом топором, срубив сжимающую палицу руку почти по локоть. Дроу заметил лишь как ещё спустя мгновение, едва ли успев закричать, с плеч эльфа слетела голова, скатившись к одной из ближайших колонн. Зилхар качнул головой и увидел протянутую руку с ярко-рыжими волосами. Недолго думая, дроу взялся за ладонь и поднялся, а затем кивнул Грену в знак благодарности. Забрать выроненный клинок много времени не заняло, и Зилхар пошёл следом за Длинноруким. Немногим позже они встретили Батоша.

 

Корделия и Ангмар оказались позади орков и Скарвиара, ворвавшихся в бой первыми, поэтому чародейка благополучно избежала рукопашного боя, в котором у нее не было бы ни шанса. Позади нее кто-то вспыхнул, девушка даже не успела разглядеть, чей воин превратился в угли. Зато она тут же нашла источник огненной магии. Шагах в тридцати от нее, окруженный другими эльфами, стоял высокий эльф в доспехах, а на его руке поблескивала золотая перчатка. Вот она то и была источником того пламени, не оставившего от неизвестного бойца ничего кроме пепла.
Эльф ее не видел, точнее, не выделял из множества других фигур. Девушка собрала побольше энергии из горящих тут и там предметов, и приготовилась вступить в бой. Эльф разбрасывал смертоносные вспышки во все стороны, и это было очень не кстати. Выстрелив по нему заклинанием воспламенения, чародейка быстро, не дожидаясь результата, переместилась в сторону и швырнула то же заклятие в одного из эльфийский воинов, стоявших ближе всего к их магу. К ее удивлению, ни один из ударов не сработал. Но зато на воине тут же, как медь на солнце, засиял арматид, которым, видимо, были защищены все бойцы, а у мага сработал щит. Корделия разочарованно цокнула языком: щит был хороший, ей такой было пробить не под силу пока что.
Эльф обернулся в поисках напавшего мага. Горящий огонь давал достаточно света, чтобы разглядеть все, что нужно. Чародейка поняла, что ее «обнаружили». Она продолжила вытягивать из огня вокруг силы, закрылась щитом элементов и крикнула на эльфийском с максимально язвительными интонациями:
- Что, без перчаточки никак, господин волшебник?
Эльф не ответил, зато пальнул в нее огнем, пытаясь и ее обратить в угли. Чародейка почувствовала жар пламени, которое тем не менее не навредило ей, лишь вспышкой отразившись от магического щита. Она же спешно швырнула в мага прежним заклятием воспламенения. Снова безрезультатно. Пришлось повторно укрыться своим щитом и отступать вверх по лестнице. Ее планом было просто для начала увести эльфа от остальных сражающихся. Слишком много вреда могла принести его перчатка. Но не вышло: маг за ней не пошел.
Оставалось пытаться угадать момент, когда эльф снимет защиту. Именно этого девушка и ждала, сплетая заклинание. Тут его атаковали призраки, он выпустил в них заклятия магии духа. Корделия в этот же момент хотела ударить по нему заклятием испепеления, целясь в основном в руку с перчаткой, чтобы если уж не сожжет всего, то чтобы хоть руку оторвало. Но не сработало: маг успел восстановить щит раньше ее атаки.
Отогнав призраков, эльф снова направил перчатку на Корделию. В этот раз артефакт ударил по камням под ногами чародейки. Жар обдал пространство вокруг нее, но саму девушку снова защитил щит. Эльф остановился, видимо поняв, что огнем с ней не справиться. Пока длилась пауза, он вертел в руках стрелу, словно стараясь что-то увидеть, а Корделия предприняла еще одну попытку ударить испепелением, но заклятие снова разбилось о щит мага. А в его туках тем временем появился лук.
Эльф выпрямился, вскинул лук с наложенной на него стрелой, наконечник которой горел ровным голубым сиянием. Он целился в чародейку, а ей оставалось только попытаться уйти от стрелы. Не особенно размышляя, Корделия выбросила перед собой огненную стену, отскочила в сторону и пригнулась, рассчитывая, что за пламенем ее маневр не будет замечен. Но стрела так и не просвистела мимо. Увидев, что чародейка закрыта пламенем, эльф поменял цель. Стрела ударила в дно из приведений. Корделия убрала стену, вобрав энергию назад, как раз чтобы увидеть, как парящий над битвой призрак, пораженный стрелой, с диким, холодящим кровь криком развоплощается, чтобы больше не появиться.
Чародейка вновь закрылась щитом, но эльф был временно занят орками Катальора. Охраны из эльфийских воинов рядом больше не было. Чародейка попыталась было зачаровать издалека оружие одного из орков, чтобы его руками прикончить мага, но не вышло: эльф слишком быстро с ними разобрался. Орудовал он перчаткой, так что щит так и не был снят. Но осознав, что соратников рядом больше нет, эльф попытался скрыться в пещерах. Корделия перегородила ему дорогу несколькими огненными стенами. Она приготовилась создать еще одну, как увидела летящего прямо на нее призрака. Помня по прошлому опыту, что стрелять по ним огнем бесполезно, девушка побежала, на ходу создавая магический щит. Она опасалась, что и щит не станет защитой. Она хотела смешаться с толпой, потеряться для призрака. Но вместо этого оказалась среди вражеских орков, добивавших последних остроухих. Орков было восемь. Корделию сбили с ног и приставили к горлу оружие. Она сняла магический щит и подняла руки, улыбнувшись, мол «сдаюсь, сдаюсь, поймали», а сама попыталась применить заклятие огненных доспехов. Но было поздно, она уже была по сути в плену.
«Интересно, скольких можно убить, если взорвать сейчас заклятие ловушку…» - пронеслось в голове, но пришлось отложить эту мысль: вероятность выжить в таком взрыве самой была очень маленькой. Краем глаза девушка увидела пресловутого эльфа удирающим, разве что одежду по пути не теряющим от спешки.
К ней подошел Катальор:
- С того самого момента, как вы, не попрощавшись, покинули меня, я ждал этой встречи! Поднимите ее, - велел некромант.
- Сама встану, пустите, - прошипела девушка, пытаясь освободиться из держащих ее рук.
«Угораздило же!» - с досадой и злобой на себя думала чародейка, глядя в сморщенное лицо Катальора.

Зилхар шёл позади всех, чувствуя, как сквозняк в спину приносит запах гари, крови, пота и свежих экскрементов. Тем не менее, он не оборачивался. Батош стал совсем мрачен, Грен тяжело дышал, придерживая рукой свежую рану. Эльф с опаской посматривал на Длиннорукого, и когда троица дошла до узкого прохода, справа обрывающегося в пропасть, а слева ограниченного каменной стеной, Зилхар протянул полуорку одну из фляг с волшебной водой, - ну, бери. Рухнуть здесь в вырубан будет не токмо обидно.

Как ни странно, такое предложение не вызвало у Зилхара приступ жадности. Он искал источник для иной цели, и теперь, когда он её не оправдал, не чувствовал необходимости во всеисцеляющей воде. Смерть она не лечила... и это было главным.
- У меня своя! - Грен радостно потряс несколькими полными мехами. - А это, - он кивнул на свою рану, - заживет. Не впервой мне получать такие дырки. Нечего тратить на них драгоценную воду. 
Батош проворчал, - нам не надо было идти за этой водой. Все из-за нее.
- Хочешь вернуться и вылить всё обратно?
Но всё же и избавляться просто так от такой полезной вещи Зилхар не собирался, и слова Батоша пробудили в нём тревогу.
- Это уже не поможет. Эта вода подарок демонов. Она нарушает естественный ход вещей.
Сам того не заметив, дроу положил ладонь на рукоять меча пока ещё в ножнах. Батош остановился, и Длиннорукий влетел в спину, едва ли не споткнувшись. Несколько камней полетело вниз, ударившись о неровные стенки обрыва.
Внук Барги обернулся к стоящему позади него полуорку. Тот хотел было что-то спросить, но Батош опередил его, - Но это ещё можно исправить.
Сильный удар в грудь отправил Длиннорукого в пропасть.
- Грен! - Зилхар было рванул вперёд, но почти сразу замер на месте, вырвав меч из ножен, - твою мать, цветы вместо мозгов! Ты что творишь?!
- Откуда ты свалился на мою голову, алв?
Батош достал из ножен тесак и теперь наступал на дроу. Тот в свою очередь решил пока ретироваться.
- Почему появился сейчас?! - продолжал рычать орк, но вдруг оскал его исчез, явив почти волчье спокойствие, - Мой достойный дед прожил долгую жизнь. Он пережил моего отца, пережил моих братьев. С этим подарком переживет и меня. 
Эльф давно догадывался, в чём дело, но даже так всё равно был застигнут врасплох выходкой Батоша. Почувствовав ногой широкую землю, он стал увереннее. И злость вновь даровала ему сил для грядущей схватки.
- Боги не просто так сделали нас смертными. Старое должно уйти в прошлое, уступить место новому. Таков заведенный порядок вещей!
- Ты рехнулся, - ответил Зилхар, крепче сжимая рукоять кинжала, - вернёшься без воды и отряда, и получишь клеймо простака, которого до конца водил за нос остроухий! Не видать тебе власти, как мне моих ушей, Батош.
- Всегда можно сказать, что ты не довел нас. Ложь не большое зло.
- Но орков ты ужно не воротишь. Пожертвовал ими ради лжи, так? - Зилхар прищурился.
- Они погибли как подобает оркам. В бою...
Широкий замах тесака до искр столкнулся с лезвием меча. Зилхар пытался отвести удар от себя, но почувствовал, что силы его подвели - рукоять предательски скользнула в запотевшей ладони, и через мгновение острая боль пронзила левый бок. Сквозь зубы эльф вскрикнул, отступая назад, чем приободрил противника. Батош вскинул тесак, уже было пронзив грудь дроу, но тот сумел отбить удар в сторону от себя, приседая и делая подсечку.
Зилхар ударил левым сапогом по ноге орка, но только упал сам, зашипев от боли. Слишком уж крепко стоял на своих коротких ногах внук Барги!
- Дважды одна и та же хитрость не сработает, алв! - орк ловко поменял хват на тесаке на обратный и замахнулся для контрольного удара. Эльф ударил пяткой в колено Батоша и откатился в сторону.
- Сработала!
Тёмный поднялся на ноги, выхватывая свободной правой рукой кинжал.
- Подери тебя Сатаниэль, гадёныш! - гадюкой шипел тот, хромая и вновь меняя хват на тесаке.
Батош, несмотря на хромоту, начал активно наступать на эльфа. Тесаком он проделал в воздухе сложный зигзаг, и дроу был вынужден отступать от опасной быстроты лезвия назад. Когда орк сделал выпал в лицо, Зилхар поймал его тесак "ножницами" из кинжала и меча, сделал шаг вперёд, увёл оружие над его чёрной макушкой. И просто незамысловато ударил ногой в пах. Батош захрипел, покраснел, вены на его лице вздулись - он начал загибаться. Это не помешало ему ударом тесака наотмашь отогнать дроу, но и тот начал активно наступать. Зилхар сделал шаг вперёд и рассёк грудь орка от плеча до противоположного бедра, а затем, подскочил совсем близко. Краем глаза тёмный увидел, как упрямый урух попытался разрубить противника тесаком, но эльф оказался быстрее - кинжал легко врезался в шею, вырвав из глотки Батоша сдавленный хрип. Тот кашлянул, тесак выскользнул из ослабевшей ладони. Внук Барги продолжал с ненавистью смотреть на своего убийцу, сжимая белеющие губы так, будто пытался в него плюнуть. Через несколько секунд глаза его закрылись, и он пал, орошая мёртвый пещерный камень ещё тёплой кровью.
Эльф убрал кинжал и меч обратно в ножны и сжал глубокую царапину на боку, бормоча слова исцеляющего заклинания. Однако вскоре он почувствовал неприятный холодок со спины. Реакция не заставила себя долго ждать, и дроу обернулся, уже резко скинув руку в магическом пасе. Призрак вновь обратился туманом. Зилхар почувствовал новый прилив пламени в жилах и хотел рвануть назад, надеясь, что хотя бы как-нибудь да сумеет забрать с собой в Бездну одного тьессарца, но, не заметив ни его запаха, ни огня жизни, решил поквитаться с ним уже в горах. Юноша быстро засеменил дальше во тьму пещер, прислушиваясь ко всякому шуму теперь куда внимательнее.

Некоторое время по приказу Катальора просто ждали. Насколько поняла Корделия, ждали не поймают ли Скарвиара. Но не дождались, что очень порадовало девушку. Если попалась она одна, то все еще не так уж и плохо. Чародейку поставили на ноги и повели к Источнику, предварительно заковав в арматид, чтобы обезопасить.

В храме все было по-прежнему, даже у дальней стены оставался пепел от костерка, устроенного Корделией не так давно. Только тела Гаринеля у пруда не было. «Неужели некромант постарался?» - с отвращением подумала девушка.
- Что, уже порядок навел? – скептически спросила тавантинка. – Чем останки эльфа то вам помешали?
- Какого эльфа? – Катальор обернулся, изобразив вполне искреннее удивление.
- Местного. Сидел тут в короне… Неужто и он вам понадобился? Он же древний, как не знаю что…
Некромант озадаченно отвернулся и некоторое время не лез к чародейке, просто ходил вокруг, колдовал, что-то выясняя. Девушка изучающе наблюдала за ним.
- Хотите сказать, вы еще здесь не хозяйничали? – с подозрением спросила Корделия. Все действия некроманта ведь и правда мало походили на спектакль.
- Интересно, когда я мог это сделать? Я вошел сюда вместе с вами, - Катальор резко обернулся к ней. Затем он обратился к оркам, спрашивая, где некая Лусхара. Ему ответили, что она «в отрубе». Тогда некромант спросил, кто сейчас старший, потребовал выбросить в огонь все трупы и выставить усиленную охрану.
- Слишком много магии, - негромко проговорил маг. – Она повсюду здесь. Невозможно ничего понять.
- Ничего не знаю, - чародейка выразительно посмотрела на арматидовые оковы. – Но здесь был труп, а сейчас его нет.
Лицо Катальора выразило недоверие, на что Корделия лишь пожала плечами с максимально равнодушным видом.
- Довольно пустых разговоров. Выпейте воду из пруда, - приказал некромант. Он и до этого говорил, что испытывать водицу собирается на чародейке.
- Не хочу, - заявила та. – Пить воду, над которой сидел труп? Вы серьезно?!
В ответ на это Катальор велел громиле-телохранителю заставить Корделию выпить из пруда. Этот бугай медленно повернулся, схватил девушку и размеренно двинулся к пруду, совершенно безэмоционально и не обращая внимания на ее брыкания и попытки вырваться.
- Ну, утопите вы меня, а смысл? Труп бы поискали. На нем куча безделушек была, от которых магией за милю разит, - тавантинка безуспешно попыталась переключить внимание на что-то другое. Она была уверена, что пруд опасен. Но ее уже подтащили к кромке. Пришлось пробормотать «Ладно, ладно», не дожидаясь, пока ее окунут головой.
Она опустила ладони, собираясь зачерпнуть воды, при этом опасаясь какой-нибудь подставы от этого блестящего водоемчика, и зашипела от боли, отдергивая руки прочь. Казалось, они горят, только вот огонь обычно не приносил ей такой муки. Громила по-прежнему стоял неподалеку, но больше не лез. Его, кажется вообще не заботило ничего в этом мире. А вот некромант, на которого Корделия подняла глаза, выглядел заинтересованным. «Его бы в эту водичку…» - с ненавистью подумала девушка, закусывая губы. Во рту почувствовался солноватый вкус крови: переусердствовала.
Руки уже покраснели, стали появляться волдыри, а через несколько минут кожа начала понемногу слезать. Корделия уже искусала губы, но не позволила себе пожаловаться или пойти к нормальному источнику. Благо Катальор наконец удовлетворился зрелищем и махнул рукой в сторону нормального источника.
- Теперь оттуда.
Девушка с трудом сдержала вздох облегчения и пошла к целительной воде, спеша подставить под ее струи руки. Кожа и вправду стала заживать на глазах. Пока Корделия лечила пострадавшие конечности, она заметила то, чего раньше не видела: в самой глубокой из трещин, доверху заполненной водой, на глубине лежал хрустальный шар, в котором было бьющееся сердце.
Тавантинка не позволила себе задержать взгляд на этом чуде, решив подождать, когда сможет хотя бы избавиться от арматида. Все же шар не просто не бросался в глаза: в первый раз они его не увидели, хотя осматривали все очень тщательно. Так что вполне был шанс, что некромант не увидит сердце, а дальше можно будет разобраться, что это.
Закончив с исцелением рук, Корделия сделала шаг в сторону от источника и демонстративно покрутила ладошками. В рот она воду так и не взяла. Оставалось узнать, что в планах дальше.

Эльф ещё несколько минут бежал, спотыкаясь о сталагмиты, кости и камни, опираясь окровавленными руками о стены, царапая ладони, тяжело дыша и пытаясь собрать двоящуюся картинку в глазах воедино. Покуда холод за спиной не рассеялся, уступив холоду от пота, он продолжал бежать. Но в какой-то момент призрак, рассмеявшись вслед так, что подкосились ноги, прекратила погоню. Сделав ещё несколько шагов, Зилхар рухнул на землю. Поднялась пыть, и дроу закашлялся, тщетно пытаясь восстановить дыхание. На несколько минут веки его закрылись...

Перед глазами всё ещё стояла поднятая пыль, сверкая лишь в видимом Зилхару свете тысячей крохотных белых вспышек. От холода пола занемела щека. Дроу поднялся и сел, осматриваясь по сторонам. Над головой зияла тьма потолка, подпираемого несколькими могучими колоннами, уходящими каменной аллеей вдаль на несколько метров - в узкий, нетронутый эльфийским архитектором пещерный проход. Зилхар помнил, как выбежал оттуда и помнил смех, отразившийся ударами от высоких стен. Несколько секунд Зилхар пытался прийти в себя, разглядывая широкую, выцветшую со временем фреску на стене, где эльфийка с венком из эдельвейса жестом низвергала в пышущую огнём пропасть однокрылого змея. Он чувствовал магию. Однако поиск хотя бы капельки жизни, которой можно было подкрепиться, не увенчался успехом. Дроу тихо выругался и поднялся на ноги, оперевшись рукой на одну из колонн. Его движения вновь эхом отразились от стен. 
Уши Зилхара дёрнулись к новому источнику шума - на той стороне, против хода, через который он вышел, раздавались чьи-то энергичные шаги. Прикрыв глаза, дроу спрятался за колонной, пусть и уши его невольно были повёрнуты в сторону приближающегося шума, едва вздрагивая от каждого шага. Судя по громкости, это был кто-то некрупный и двуногий. Он принёс запах пороха, и потому мог быть орком, однако Зилхар вскоре разубедился в этом, заметив краем глаза, как к фреске на стене подошёл высокий эльф. Дроу видел его со спины - взъерошенный низкий хвост цыплячьего цвета. Плащ с звёздами и волосы - в тёмных пятнах крови, но не его. Слишком уж уверенно стоял. 
Зилхар тихо вышел из-за колонны, и, пригнувшись, зашагал к эльфу как можно более бесшумно. Дроу вытащил меч, решив для начала вырубить светлого сородича, но едва оказался в метре от цели, получил стальной перчаткой по лицу. В глазах полыхнуло красным, и через секунду юноша стукнулся о пол затылком. По губам и подбородку заструилась кровь из разбитого носа. Зилхар пытался отдышаться от боли ртом, когда в солнечное сплетение прилетел тяжёлый сапог. Дроу закашлялся, согнулся пополам, попытался дрожащими пальцами схватиться за землю, чтобы отползти от опасности. 
Крепкая ладонь схватила его за волосы и приподняла над полом. Открыв глаза, Зилхар увидел перед собой искажённое косой улыбкой белое лицо. 
- Что, подземная крыса, хотел ударить со спины, да?!
Всё ещё не в силах говорить, юноша собрал остатки сил и плюнул в лицо эльфа. И получил новый удар, безволной куклой рухнул на пол. 
Уставившись помутневшим взглядом в потолок, он заметил, как остроухий взвёл клинок, и лезвие уже сверкнуло над грудью, когда между стремительным кончиком меча и телом дроу взлетела фея. Она принесла за собой порыв слабого ветра от крохотных крыльев, и начала говорить столь быстро, что Зилхар сперва не смог понять ни слова. Но эльф, недоуменно уставившись на кроху, медленно опустил меч.
- Неубиванеубивайонврагнекромантонхорошийтолькпритворяетсясволочьютолько
неубивай!
Эльф смотрел то на пикси, то на Зилхара, постепенно приходящего в себя. Адреналин в крови угасал, и боль в теле от того становилась только острее. Дроу думал попытаться подняться, но был встречен кончиком меча в грудь и весьма красноречивым взглядом светлого сородича.
- Сперва ты мне так говоришь о человеке-маге, теперь о дроу! Как мне верить тебе?
- Я не дроу, я иллитири...
- Замолкни, крысёныш! - шикнул на Зилхара светлый, и юноша, увидев, что светлый отвернулся к вертящейся вокруг него пикси, выхватил кинжал и отбил кончик меча в сторону. Рывком он кувыркнулся назад, неловко стукнувшись коленями. Эльф чертыхнулся и уже кинулся в атаку, но между дроу и ним вновь встала пикси.
- Хватитхватитхватитпрекратитесейчасже!
Зилхар поднялся на ноги, спиной припав к колонне позади (если бы не она, то, скорее всего, на ногах бы не удержался). Раненный бок прострелила вспышка острой боли, заставив дроу зашипеть, зажимая кровавое пятно на животе.
- Проклятые люди, проклятые феи, теперь ещё и эти подземные выродки, - чуть не плюнув, проворчал эльф, шумно убирая меч обратно в ножны, -  да не буду я убивать этого шкета, не буду. Голова некроманта важнее, нежели кровь двух орков и одного пришельца.
Некромант!
Сперва заинтересованно приподнялись до этого прижатые к голове уши, затем и лицо. Дроу прищурился, - что с остальными светлоухими?
- Не знаю, - сильнее нахмурившись, ответил светлый эльф, - я дал слово найти этого тьессарского ублюдка, и я его найду. И убью.
- Эт мы ещё посмотрим, - прохрипел дроу, откупоривая флягу с волшебной водой. Отпив полтора глотка, он вновь закупорил её. Через несколько секунд Зилхар почувствовал себя несколько лучше и даже перестал опираться на колонну.
- Ты мне угрожаешь?
- Гренемунужнапомощьбыстреебыстрее! - прямо над ухом застрекотала фея, и Зилхар вздёрнул бровь.
- Что... он жив?!
- О чём она говорит? - светлый эльф кивнул на летающую вокруг юноши пикси.
Дроу, недолго думая, ответил, - об ещё одном враге некроманта.

Через несколько минут пара эльфов уже была у обрыва. Шли они параллельно друг другу, постоянно косясь друг на друга и не смея сказать более ни слова.
Зилхар увидел висящего на собственных бурдюках Грена, который в ответ на оклик, посмотрел на дроу почти уже со скучающим видом. Дроу, в который раз покосившись на светлого, встал на колени и снял с плеч плащ, который скрутил до состояния тугого каната. Длиннорукий взялся за опущенный конец самодельной "верёвки". От напряжения заломило спину, и Зилхар гаркнул стоящему рядом эльфу, - эй, как там тя, мож, поможешь всё ж?!
Несколько секунд светлый эльф с нескрываемым презрением смотрел на юношу. Но просьбе внял. Совместными усилиями полуорк вновь оказался на земле.

 

Грен, едва отдышавшись, недовольно покосился на светлого эльфа. - Этот сукин сын пытался нас убить, - но затем, бросив взгляд на охладевший труп Батоша, сплюнул под ноги, - впрочем, не он один.
- Вы говоrите, что у всех вас есть пrичина веrнуться.
Зилхар кивнул, - ты догадлив, светлоухий. Неужто у тебя есть план?
- Диrан, - поправил юнца эльф, заодно и представившись, - я не уйду, пока не уничтожу некrоманта... а ещё сделаю так, что источник больше никогда и никем не будет найден.
- Эка заява, - протянул Зилхар, - его макитра и мне нужна. Ближе к делу, что ты предлагаешь?
- Надо rазrушить хrам. 
 - Твоя пеrчатка способна на такое? - дроу скрестил на груди ладони.
- Да. Если есть, что поджечь. Твои оrки использовали гrомобой. Я знаю, что он взrывается.
Юноша обернулся в сторону входа, ведущего в храм, - порох? Он... - и нахмурился. - Паучье дерьмо, он в храме!
- Ну... это немного облегчит задачу.
- Облегчит? Думашь, они позволят войти внутрь, чтоб ты разнёс всё к чертям собачьим? Отлично, замечательно... будем прорываться. - Зилхар почесал затылок и добавил совсем тихо. - Впрочем, ничё нового.
- Повегь, им будет не до нас, я-а... кое что сделал... Я пrизвал стrажа пrобудиться.
- Стража? - Зилхар вздёрнул бровь.
- Гаrинэля.
Дроу быстро сообразил, в чём дело. И это ему не очень понравилось, - эта мумия на троне - страж?
Диран посмотрел на сородича, несколько секунд ничего не говоря. Молчал и Грен. Только сам Зилхар одними губами в очередной раз проклял весь светлоэльфийский род.
- Он так и не смог покинуть источник. Совсем свихнулся над ним. Вынул собственное сеrдце, заключил в сфеrу и поместил в воду источника... Думал, что будет таким обrазом жить вечно... Идиот. Жалкое подобие баэльноrна.
Юноша же несколько секунд весьма красноречиво смотрел на светлого сородича и тоже молчал. От едкого комментария, впрочем, он решил сдержаться.
- Великолепно. Нам стоит поторопиться, не так ли?
- Да. Потому что, как только он спrавится с некrомантом, он займется остальными. А потом может нагrянуть домой. Я не хочу, чтоб он веrнулся домой.
- И всё ж ты его разбудил, - дроу вздохнул.
Фея уже начала тараторить что-то про то, что надо поторопиться, и тогда Зилхар добавил на орочьем, - тогда выдвигаемся. - Заметив непонимание на лице Дирана, тот стукнул ладонью в лоб и сказал на эльфийском, - идём.
Эльф кивнул и все трое зашагали прочь от обрыва. Едва поровнявшись с пикси и Греном, Зилхар обратился сперва к ней, - лети вперёд и разузнай, что там творится в храме, но! Но будь осторожна.
После уже обернулся к Длиннорукому на орочьем, - Хочешь спасти волшебницу - уведи её прочь скорее, чем я оттащу мешки с порохом ко входу. Этот картавый индюк не станет ждать, пока нам угораздит сбежать. 

 

- Значит, эта лечит, - протянул Катальор задумчиво. Лоб некроманта покрылся змейками морщин, отчего кажущееся и без того старым, сморщенным лицо стало еще более безобразным.
- Теперь посмотрим с насколько серьезными ранами она справляется, - продолжил неугомонный некрофил.
"Ну и урод", - подумал Мар, размышляя. Чародей пытался решить для себя, чем ударить противного некроманта. Молнией или просто башку снести? Или окунуть его в кислоту?
Некромант поднял руку. Между растопыренными пальцами побежали изумрудные искры готовящегося колдовства, явно не того, что исцеляет, дарует бодрость духа и придает мужество, а нечто недоброе.
- Ах да... На тебе же, девочка, арматид. Стар я стал, забывчив, - в голосе Катальора Мару послышались виноватые нотки, столь не вяжущиеся с жестким тоном дальше: - Конрад, отруби ей конечности, только осторожно, не залей источник кровью.
Один из орков, сжимая в огромной лапе тесак, молчаливо двинулся к Дели. Девушка стала торопливо отступать.
- Себе что-нибудь отруби. Или наемнику своему, он и сам себя порубит, если ты ему скажешь, - возмущалась она. Арматид на руках не позволял ей воспользоваться магией, а орк все наступал. Долго чародейка убегать бы не смогла - орков слишком много - потому Ангмар решил выйти, не дождавшись подходящей возможности.
Тень отпустила, отцепив свои острые коготки от человека. Переход из границы мира теней в настоящий мир был быстрым, точно порыв ураганного ветра. Пустующее место за какой то миг оказалось занято человеком, вокруг которого закрутились потоки сил.
Воздух, взметнув пыль и мелкие камешки, упругим потоком пронесся по храму и, точно ударом тролля, опрокинул бугая-орка, что, не издав ни малейшего звука, улетел в пруд, подняв фонтан брызг. Выроненное оружие, протяжно звеня, прокатилось по земле и с плеском ушло туда же под воду.
Продолжая движение, Мар крутанул посохом и указал им на некроманта. Очередной воздушный кулак поднял вверх облачко пыли и... бессильно стек по вовремя выставленному магическому щиту.
- Арр, я-то думал, когда же ты вылезешь, крыса трусливая? - зло сказал некромант, ментальный удар которого противными склизкими когтями которого прошелся по мозгам чародея. Прошептав пару слов, он махнул посохом и давление ослабло, постепенно угасая. Вокруг него воздух исказился, будто нагретый солнцем в пустыне.
- Мне было интересно понаблюдать за спектаклем, - парировал ничуть не обидевшийся на крысу маг, чувствуя металлический привкус на губах. Как там говорится, не загоняйте крысу в угол? Мудрость этого выражения, человек познал еще в детстве, приперев животное к стенке. След от укуса и пораненная гордость еще долго бередиди душу тогда еще пацаненка.
Катальор, видя что его атака не принесла нужного результата, ударил снова, но уже силой Ночи. Мерзкая энергия смерти, оформленная в заклинание также бессильно стекла по воздушному щиту.
- Убейте его, - зло рявкнул некромант, теряя терпение. Пока орки быстро сближались с адептом Воздуха и Тени, сам Катальор успел окружить себя каким-то щитом, полупрозрачным, темным.
Орки бросились дружной гурьбой. Арматид на них не оставлял чародею ни шанса воспользоваться магией. Как и Корделия недавно, Мар стал отступать, держа клыкастых на расстоянии ударами посоха.
Отблеск стали справа, и Ангмар успевает заблокировать атаку.
Выпад от впереди стоящего противника по ногам, и маг прыжками отступает назад. Орки загоняли его, прижимали к стенке, не давая возможность приблизиться к Катальору. Сквозь общий магический фон пробивалась ужасающей силы энергия, собираясь, концентрируясь в одном месте, еще не оформленная в заклинание, но уже сейчас заставляющая волосы вставать дыбом.
Орки наседали все сильнее, и Мар постоянно пятился, приближаясь все ближе и ближе к стенке, краем глаза продолжая наблюдать за некромантом, руки которого вначале неярко засветились мертвенно-зеленым светом. Свечение все усиливалось, и чародей гильдии в какой-то момент упустил своего главного противника из виду.
К счастью, бригантина исправно защищала своего носителя, до сих пор Ангмар отделывался лишь незначительными дырками в собственном теле.
В какой-то момент Катальор оказался рядом, растолкав толпу орков и оказавшись прямо напротив мага. Его руки продолжали светиться и крепко прижались к груди гильдейца. Короткий победный вскрик, сменившийся удивлением, пошедшая волной защита эквилийца, но выдержавшая неизвестный удар, и Катальор едва не оказался с разбитой головой от удара прочного, зачарованного посоха.
Один из орков успел, вывернув кисть, заблокировать посох прямо над темечком некроманта. Тесак, скользнув вдоль древка, успела впиться в предплечье мага. Удар второго незначительно задел плечо, а третий едва не располосовал грудину, но защита и неплохая ловкость Ангмара практически отразили атаку, оставив лишь короткий порез на боку, быстро пропитавший одежду и доспех кровью.
Зарычав, Мар использовал старого некроманта как щит и успел разорвать дистанцию прежде, чем группа орков оставила хозяина позади своих широких спин.
Победный, радостный вскрик, изданный девичьими устами, бальзамом лег на душу Ангмара.
"Молодец, девочка, никогда в тебе не сомневался", - мелькнуло в его голове. Пока была возможность, порядком подуставший адепт Воздуха собирал энергию родной стихии, запасая ее в собственном теле. Усталость отступила, в мышцы постепенно возвращалась сила и чувствовал он себя немного лучше, но этого все равно было недостаточно, чтобы продолжить эскападу с орками - рано или поздно, но гораздо более умелые в ближнем бою клыкастые достанут его, если раньше не задавят числом.
Несмотря ни на что, у Ангмара был день бесконечного везения. Отразил три магические атаки некроманта, отделался легкими ранениями в сражении с толпой орков и даже способен огрызаться, а не только бесконечно отступать.
Чародей бросился в сторону, краем глаза заметив, как метнувшаяся к исцеляющему источнику Дели оказалась отброшена раненной орчихой, гораздо более сильной, чем человеческая женщина, подальше.
Двигаясь неуверенно, словно что-то мешает, она сблизилась с чародейкой и приставила к ее шее стилет. Их короткий разговор остался за гранью слышимости, и Мар ничего не разобрал, зато он наконец занял удобную позицию для контратаки.
Катальор более не защищенный спинами орков оказался в прямой видимости.
Резко затормозив, эквилиец вскинул посох. Змеиные глаза нехорошо сверкали, когда губы исторгали слова заклинания. Катальор оставаться в долгу не собирался, готовя собственное колдовство. Когда обоим оставались доли мгновения до завершения, волна холода, прокатившаяся по храму заставила Мара продрогнуть до костей за какую-то секунду. А в следующий миг чародей осознал, что не способен двинуться. Совсем. Ни единым пальцем. Чья-то воля гораздо более могущественная, чем у него и его противника-старикашки парализовала тела всех, заставив бой затихнуть.
Новая волна холода обдала уже не тело, но саму душу, так как обладатель той самой воли явил себя во всей красе. Все такой же иссушенный, но немного будто...раздобревший. Костлявое тело короля Гарниеля парило примерно в полулокте над землей. Казавшийся дохлым, но на деле не до конца мертвый эльф двинул пальцем в сторону драчунов.
Пучки сухой травы, которую Мар самолично собрал и сжег всю без остатка, вытянулись с тихим хрустом. Стебельки вытягивались

 

В тот момент, когда из тени появился Ангмар, Корделия уже готовилась творить какое-нибудь безумство. Ее загнали в угол, а колдовать было невозможно: арматид холодной тяжестью висел на запястьях. Что сделаешь против надвигающегося бугая с мечом, который собирается отрезать тебе руку или ногу? Катальор стоял у трона Гаринеля, совсем рядом с поблескивающим прудом. Можно попытаться увернуться от заколдованного бугая, рвануть к некроманту и столкнуть его сморщенную тушку в воду… Но кругом орки. Если они не успеют остановить, то они смогут сделать что угодно после, а на руках по-прежнему будет арматид…
Впрочем, чародейка почти решилась на этот отчаянный рывок, как бугай отлетел в сторону и упал в воду пруда. Девушка даже представлять не хотела, какую боль испытало его тело перед смертью. А вот Катальор к сожалению успел среагировать на появление Ангмара.
Корделия, не тратя лишних секунд на радость от временного избавления или скорее отсрочки неприятностей, решила избавиться от арматида. Ангмар, орки и Катальор были заняты, у нее было совсем немного времени, пока о ней забыли… Энергия полилась точечно на арматид, колдовать то все равно было бесполезно. Метал стал стремительно нагреваться, чародейка сжала губы, упрямо продолжая это действо. Оковы раскалились, обжигая запястья, пришлось остановиться. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… И заново.
Вторую попытку арматид выдержал, хоть и начал заметно крошиться. Третья еще ухудшила его внешний вид. Корделия стиснула зубы и принялась нагревать упрямый метал еще раз: времени делать паузы почти не было. Оковы почернели, готовые раскрошиться, но не осыпались, а лопнули, поранив и без того обожженные руки. В глазах рябило, а по лицу катился пот. Чародейка даже не вскрикнула, когда осколки впились в кожу, только нервно выдохнула, готовая просто осесть на пол храма без сил. Но «борьба» с арматидом была только подготовкой к той, что скорее всего предстояла. Катальор по-прежнему был здесь, как и орки, как и магия, опутывающая это странное место.
Корделия метнулась к источнику, надеясь с его помощью привести себя в порядок. Не тут то было. Дорогу ей преградила орчиха с костлявым лицом, длинными руками и повязкой на голове.
- Куда собралась? – рявкнула она, отбрасывая девушку прочь от источника.
Тавантинка упала, не сумев увернуться, но тут же сосредоточилась на том, чтобы вылечить руки с помощью магии жизни. Атаковать в таком виде она все равно не смогла бы, так что толка от отсутствия арматида было не много. Но ничего не вышло. Боль мешала не то, что колдовать, она отвлекала от всего на свете.
Оркша тем временем шагала к чародейке. Правда, шагала как-то неуверенно, возможно, дело было в повязке на ее голове, но расстояние там было мизерное, так что рядом она оказалась очень скоро.
- Сиди и не рыпайся, - она выхватила стилет, приставляя его к лицу Корделии.
- Да сижу, сижу, - пробормотала та, пытаясь предпринять еще одну попытку поколдовать.
Магия снова отказалась подчиняться. Не успела тавантинка подумать, что делать со всей этой ситуацией, как повеяло ощутимым холодом. Шум боя затих. Катальор и Ангмар замерли, готовясь заколдовать друг друга.
«Призраки такого не умели…» - пронеслось в голове у девушки.
Но новое действующее лицо не стало томить их ожиданием. Недавно сидевший на троне труп парил в ладони над полом храма. Не сказать, что теперь он выглядел живым, но казалось, даже пополнел слегка. Он повел костлявым пальцем в сторону орков и Мара, их стали оплетать стебли, спешно пробивающиеся из-под земли на смену тем, что были сожжены некоторое время назад. Растительность прочно связала всех дравшихся, создав из них причудливую композицию.
Гаринель приказал замереть всем, на ком нет арматида. Корделия инстинктивно дернулась, но с ужасом осознала, что тело ей больше не подвластно. Оно послушно застыло, только глаза все еще могли двигаться, да губы уже сложились, чтобы произнести какое-нибудь ругательство, но Корделия сдержалась. Пока. Надо было подождать, что будет дальше.
Катальор двигался медленно, казалось, для этого он прикладывает массу волевых усилий. Ну хоть неприятностям некроманта можно было порадоваться.
- Что здесь случилось? Откуда здесь орки?! Кто вообще их сюда пустил?! – умертвий издал звук, похожий на вздох.  - Погодите минутку, - он с хрустом размял суставы, спину, повращал голову на шейных позвонках на 360 градусов, потом выкинул набившийся под ребра мусор. – Все, теперь лучше.
Корделия зачарованно наблюдала за этим действом. Оживших мертвецов она видела, но таких еще нет…
- Итак, что я вижу, - продолжил свой монолог Гаринель. - Гнусные орки в арматиде.. прелестно... будет чем развлечь себя ближайшую пару дней. Они так смешно ведут себя под пытками... а это кто? Людинка? Волшебница? Какому идиоту взбрела в голову мысль приобщать людей к волшебству?!
На этих словах чародейка неодобрительно фыркнула, но смолчала.
 - А тут... - он посмотрел на Катальора. - Опять человек. Мастер Ночи. Только страшный какой-то... А ну говори, сушеная вобла, какой сейчас год? Какая эпоха?
«Сушеная вобла» - мысленно с удовольствием повторила Корделия. Ее губы расплылись в улыбке. «Ну хоть выражаться этот эльф умел, а то только заклятьями швыряться…»
Катальор не ответил, а тавантинка решила, что молчания с нее достаточно:
 - А вы, уважаемый, собственно, что творите? Вот орков и некроманта уберите, а мы ничего плохого здесь не делали! Что вам на троне то не сиделось? – приподняв брови спросила она.
 - Молчать, людинка!  - тут же громогласно заявил Гаринель. - Вы все пришли сюда незванно, и все понесете кару.
«Кааааару» - хотела передразнить девушка, но передумала. На самом то деле смешного в ситуации было мало, но по крайней мере забавны были пафосные выражения и интонации давно умершего эльфа.
Тут пришла в себя стоящая рядом орчиха. Она выхватила нож и метко запустила им в лича, попав в глаз. Тот рассердился, мощным жестом указал на ноги «красотки». Повисла тишина: ничего не происходило.
- И че? – спросила та. Судя по всему, на ней, как и на остальных орках, был арматид. Правда, пафос был не долог: орчиха согнулась и ее вырвало.
- Так вот она какая, древняя эльфийская магия, - произнесла Корделия, с отвращением косясь на воительницу, которая благо стояла все же немного в стороне. Конечно, магия была тут не при чем, дело наверняка было все в той же повязке на голове этого чуда природы, но какая разница.
Гаринель, казалось, готов лопнуть от злости. Наверное, он бы умер на месте, если б мог. Но такая роскошь ему была уже не доступна. Лич выдернул из глаза нож и стал озираться, явно ища, что запустить в орчиху. Не нашлось ничего, но видимо, он искал не только предметы….
Мертвый эльф сделал движение, словно бьет кого-то перед собой, а Корделия с удивлением осознала, что поднимается на ноги, заносит руку и наносит сильный удар в челюсть орчихи. Та упала, а чародейка сжала губы: руки явно было не готовы к такому испытанию. Но даже боль не смогла затмить удивления от ощущения того, что тело двигается, подчиняясь не ее приказам. Впрочем, этого стоило бы лучше испугаться…
Тем временем лич сделал повелительный жест в сторону пруда, велев кому-то:
- Встань!
Вода зарябила и оттуда показалось какое-то чудовище. Корделия далеко не сразу смогла сообразить, что это то, что когда-то было бугаем-слугой Катальора. Тело без кожи, голое мясо, покрытое язвами… Это просто не могло быть человеком… Даже останками человека.
- Убей их всех! – последовала следующая команда от Гаринеля, и его ужасный слуга сделал шаг прочь от пруда.

 

Едва Грен и Корделия вышли из храма, как прогремел взрыв, заставивший их отскочить подальше. Сквозь поднявшуюся пыль они увидели фигуру Ангмара, который тоже успел выйти, а потом еще одна вспышка, которая полетела в потолок. Камни с жутким грохотом стали падать: храм складывался внутрь, погребая под руинами всех, кто выйти не успел. Магу подставил плечо Грен, оттаскивая того в сторону, а чародейка мучительно вглядывалась в пыль и дым. Не было еще одной фигуры. Худой фигурки подростка-эльфа с короткими, словно обрезанными ушами.
- Скарвиар! – позвала девушка без особой надежды. Она попробовала поискать жизнь с помощью магии, получалось плохо, все еще мешали колдовать раненные руки, но в конце концов ей удалось прислушаться к пульсации энергии, выдающей любое живое существо. Но жизнь была только позади нее… Там, где оставались Грен и Мар, а под руинами никого не было… То есть Гаринель то там может и оставался, все же вряд ли взрыв разбил ту сферу с сердцем, которую девушка только теперь могла связать с восставшим мертвецом. Но этот эльф был прочно заперт под завалом.
В какой-то момент Корделии показалось, что проблеск жизни блеснул, но наваждение исчезло без следа.
- Где этот гад с перчаткой? – спросила она, ни к кому не обращаясь. В голосе звенела злость. Ей было плевать на то, что взрыв избавил их от трупа и от некроманта. Если эльф не мог позволить выйти из храма всем членам их «команды», то он враг. И магию использовать не обязательно… Можно кинжалом… Голыми руками. Но пыль оседала, открывая картину останков храма. У самого входа, придавленный камнями лежал мертвый брат Гаринеля, если девушка правильно поняла услышанную фразу, то их родство было именно таковым. Мстить за взрыв было некому.
Корделия прикрыла глаза. Все было… неправильно. Именно это слово приходило на ум. «Так не должно быть…» Конечно, Скарвиар не был для нее другом или кем-то важным, но он был своим. А еще он был просто мальчиком, который не должен был вот так умереть. Смелым, отчаянным, очень взрослым мальчишкой, который очень много пережил. Взбалмошным, порывистым подростком. Непонятным мальчишкой… Наверное, он не был другом. Скорее всего….
Плеча аккуратно коснулась рука, и Корделия вздрогнула, резко оборачиваясь. Перед ней стоял всего лишь Грен. Девушка пожала плечами, словно говоря «что уж тут скажешь». Ее глаза были сухими, так что выдать какие-то эмоции не могли. Не плакать же на этих руинах…
- Ох, Ангмар! – она только сейчас увидела, что маг, уже отошедший на некоторое расстояние, теперь сидит на земле, зажимая рану. Чародейка и полуорк поспешили помочь.
- Не мог сразу позвать? – ворчала девушка. – Что, язык бы отсох о помощи попросить?
Из-за крови нельзя было сразу понять, куда пришелся удар меча. Вся одежда уже была мокрой и потемневшей, так что удивительным казалось уже то, что маг все еще в сознании. Впрочем, об этом можно было и поспорить. Он просто молча сидел, опираясь спиной на камень.
Одежда была рассечена на груди, на лице был порез, но не очень глубокий, видимо, здесь меч только слегка чирканул. Пришлось достать кинжал и немного разрезать одежду, чтобы раздвинуть рассеченный доспех и добраться до раны. Корделия неодобрительно хмыкнула и подняла руки, чтобы залечить ее магией: нужно было поторопиться, Ангмар ничего не говорил, но его бледное лицо было красноречивей любых слов.
Живительная энергия послушно полилась с пальцев, но надолго Корделии не хватило. Обожженные руки бессильно опустились, чародейка поджала губы. Теперь она сама была почти настолько же бледной, как раненный маг.
- Сейчас, - она упрямо собралась продолжить, но фея, до этого копошившаяся в сумке Ангмара, потянула ее за рукав.
- Воданадежнееибыстрееводаизволшебногоисточникаунегожевсумкеесть! – тараторила эта крылатая леди.
Корделия не очень поняла, но заглянула в сумку, куда тыкала фея. Бутыль с водой. «Кто забывчивая дура? Я!» - отругала себя девушка, спешно вытаскивая бутылку. Крышка упрямо не поворачивалась. Возможно, дело было в непослушных пальцах.
- Дай сюда, - пробормотал Грен, легким движением открывая сосуд.
Корделия бережно уронила несколько капель на грудь Ангмара, рассеченную наискось мечом, хорошо хоть рана была неглубокая. Еще капля на лицо. Потом она поднесла воду к его губам, чтобы пара глотков заменили магию, которой сейчас тавантинка не могла воспользоваться.
Девушка вернула Грену бутыль и крышку. Тот бережно закрыл воду и вернул ее в сумку мага. Такую ценность тратить или проливать нельзя. Порез на лице затягивался в разы быстрее, чем основная рана, но и она уже перестала кровоточить, становясь больше похожей на рубец или свежий шрам. А сам маг открыл глаза, оглядывая руины храма.
- Идем отсюда, - предложил Грен. Корделия кивнула, предварительно стянув с руки мертвого эльфа волшебную перчатку. Мало ли, вдруг пригодится. Перчатка отправилась в сумку девушки, и троица неспеша пошла вниз по лестнице. Грен на одной из ступеней остановился и, сказав подождать его минуту, умчался, а потом вернулся, укладывая в сумку свою бутыль с волшебной водой.
- Я оставлял ее на улице, и чуть ведь не забыл, - пояснил он. Теперь можно было уходить.

Путь назад был определенно проще и казался короче. Дорога до храма, где в прошлый раз путники наслаждались призрачными яствами, заняла всего пару дней даже при том, что им приходилось часто останавливаться: пищи по пути так и не было, как и воды, а тратить живительную волшебную влагу никто не спешил. Корделия даже не пыталась залечить руки ею, терпеливо ожидая, когда раны либо подзаживут сами, либо попадется хотя бы растительность какая-нибудь, чтобы вытянуть из нее энергии. А пока оставалось только шагать. В пещерах получилось набрать немного воды, так что каждому по глотку хватило смочить горло.
Как только дорожка повела их из пещер, куда дни назад завел свет Амнистат, стала появляться растительность. Сначала это был только мох, но стоило вынырнуть из темноты на свет, как появились и травы, и цветы и даже какие-то мелкие кустики, бойко противостоящие местному климату. Дели тогда невольно хихикнула, увидев глаза Грена, обернувшегося и увидевшего, как по их следам засыхает вся зелень. Конечно, все сохло: девушка жадно тянула из растений жизнь. Первый же привал неплохо восстановил их силы: среди камней они развели небольшой костер из мелкого сухостоя, из ледяных ручьев, что тонкими ниточками текли с вершины, набрали более чем достаточно. Грен с Маром даже поймали мелкую дичь, так что привал казался пиром. А Корделия прикрыла глаза и сосредоточилась на энергии вокруг, все собранное она разделила между собой и спутниками, резко повысив количество сухостоя вокруг.
Чем ниже, тем больше живности попадалось вокруг. Чародейка охотницей никогда не была, но это благо и не было нужно, Грен и Мар более чем справлялись с добычей еды, ей оставалось возиться с огнем и готовить, ну и еще следить, чтобы никому не было слишком холодно. Руки уже почти зажили, на запястьях остались только неглубокие широкие шрамы по форме оков, но их убрать можно было и потом, не мешают и ладно. На привале, который устроили после прохода сквозь перевал Топор Палача (уж там то они больше не остановились бы), девушка хитро посмотрела на Ангмара, решив, что все уже не настолько плохо, чтобы продолжать молчать.
- Ты расскажешь или нет, что наплел моей наивной маме? – невинно поинтересовалась она. Слишком много было намеков от него, так что стоило расставить все точки над "и" в конце концов.

 

Мар, расстелив порядком запачканный плащ, сидел и поглядывал то на огонь, то на Грена, занимающегося подшивкой одежды, то вокруг себя. Небольшой, грубо сработанный из подручных материалов, найденных тут же, вертел изредка прокручивался Корделией, чтобы мясо непригорало.
День затухал. Расцвеченное тремя цветами небо - бледно-голубым на северо-востоке, свинцово серым из-за туч на юге и пунцовой полосой заката меж ними - было пробито редкими, едва мерцающими точками. Звезды просыпались медленно, лениво, словно нехотя. Складывались в созвездия. Первым Ангмар заметил трубача, несколько вертикальных и горизонтальных звезд. Следом проступил щит.
- Ты расскажешь или нет, что наплел моей наивной маме?
Голос напарницы прозвучал неожиданно для чародея. Он перевел взгляд на нее, не найдя ничего лучше, чем начать тянуть время детской отмазкой:
- Когда это?
Слишком наигранной, слишком неубедительной.
- Тогда это, - беззаботно фыркнула девушка, отложив веточки, которые подкладывала в огонь и уставившись на собеседника.
- Ничего я ей не говорил, - продолжал прикидываться пнем Ангмар, в свою очередь изучая продолжающего заниматься своим делом Грена, навострившего уши, окружающую местность, огонь, но избегая встречаться с зелеными глазами напарницы.
- То то ты с самого своего появления намекаешь на свою беседу с ней, - Корделия хмыкнула и все же подложила пару веточек в огонь. - Рассказывай уже, надо же мне знать, что дома ждет.
Несмотря на пьяное состояние, она умудрилась запомнить сказанное им во время встречи. Сам Мар подобной чертой не обладал. Напившись, он никогда не мог позднее вспомнить даже того, что творил, не говоря уже о услышанных мельком словах.
- Ой, что-то мне нехорошо.
Маг откинулся на спину, картинно приложив ладонь ко лбу, наполовину прикрыв глаза, но в щель внизу было прекрасно видно, как глаза с узкими зрачками косятся на магессу
- Наверное, у меня рецедив после ранения, мне нужен покой и долгий сон.
И изобразил вполне себе правдоподобный храп... который Дели начисто проигнорировала:
- Угу, - улыбнулась Корделия. В ее голосе не слышалось и намека на то, что она поверила.
- Осложнение на память, видимо, бедняяяжечка, - с издевкой протянула она.
"Проклятье", - ругнулся про себя Ангмар, совсем позабыв, что его напарница в его отсутствие научилась паре новых фокусов. Обмануть мага жизни, способного отследить твое состояние довольно проблематично...
- Очень бедный, очень. Ты только посмотри, как тот облезлый тип покромсал мне бороду. Теперь сбривать ее и заново отращивать.
А вот сейчас чародей не лукавил. Вечно встрепанная борода всегда была предметом гордости.
- Ах, вот в чем дело, в бороде, - девушка засмеялась и поискала взглядом фею. - Трень, милая, ну, может хоть ты расскажешь мне, что он успел наворотить у меня дома? - прибегла магесса к нечестному ходу.
Сидевшая на дорожном мешке фея заговорщически переглянулась с чародейкой и, взмахнув кожистыми крылышками, подлетела к девушке, важно усевшись ей на плечо. Тихие слова, говоримые прямо в ухо, были неслышны Мару, но он прекрасно знал, что добрая "крестная" не только все расскажет, но и значительно приукрасит.
Презирающий опасности маг стал медленно отползать назад и искать глазами посох. Который он, как назло, оставил вдали от себя...
- А ты не отползай, не отползай.
От Корделии не укрылись попытки мага тихонечко слинять, и она поймала его за ногу, улыбнулась Грену. Прислушиваясь к фее, она поглядывала на Мара. И в этом взгляде эквилийцу виделся приговор осужденному на самую страшную смерть.

***

- Тпру, - остановил Мар лошадь. Люси прянула ушами и косо с дружелюбными искрами в глазах посмотрела на наездника.
Маг изучал представшую глазам покатую крышу с красной черепицей. Стена поместья, обнесенная забором, была скрыта, как и внутренний дворик. Ограждение, выполненное со вкусом, длинной лентой тянулось по обе стороны от ворот, под углом сворачивая на запад. Такие же искусносделанные створки были закрыты, поблескивая золотой головой зверя с массивным кольцом, зажатым меж острых клыков.
- Скромненько живут, господа потомственные чародеи, не шикуют.
Разумеется эквилиец не удержался от сарказма, даже несмотря на то, что слышали его только две лошади и одна не в меру любопытная фея.
Спрыгнув с седла, адепт Воздуха и Тени несколько раз бесцеремонно стукнул кольцом. Раздался сочный, насыщенный звон. Этот звук спугнул какую-то пташку во дворе, и та, противно оглашая округу недовольным свистом, улетела в сторону леса.
Ждать пришлось довольно долго, а потом ворота открыла женщина среднего возраста. Она чем-то была похожа на Корделию. Строение лица, рост, завивающиеся рыжевато-каштановые волосы, украшенные нитками седины, знакомый прищур - все это напоминало Ангмару другого человека. Фамильное сходство на лицо. Разве что глаза были не ярко-зелеными, цвета молодой, только распустившейся зелени, как у дочери, а насыщенно-карими, словно древесина орешника.
- Добрый день, - женщина удивленно осмотрела гостя. Его не ждали, что и не удивительно.
Ангмар приосанился, пригладив вечно топорщащуюся шевелюру. Волосы прикинулись прилизанными и вновь встали на дыбы, будто в насмешку.
Чародей не ожидал, что ему откроет сама хозяйка поместья, а не привратник, потому не успел приготовиться. Сделать это по дороге он, разумеется, посчитал нецелесообразным. Чуть запыленная мантия с поблескивающим на груди значком Гильдии магов немым укором показывала всю расхлябанность эквилийца, а змеиные глаза глядели настолько дружелюбно и открыто, насколько это вообще было возможно.
- Добрый день, мадам, - начал разливаться соловьем Ангмар. - Позвольте представиться. Меня зовут Ангмар. Я некоторое время назад работал с вашей дочерью.
Женщина посмотрела на значок мага и улыбнулась. Ее губы изогнулись плавными линями, и Мар не мог не приметить, сколь мягкая эта улыбка, отличная от улыбки, больше похожей на усмешку Корделии
- Приятно познакомиться, Ангмар. Я Вивиан Эмерстоун, заходи, - она посторонилась, пропуская гостя внутрь. - А Дели, мм, то есть Корделии сейчас нет.
- Я знаю, - кивнул Мар, проходя внутрь и оглядывая внутренее убранство двора. - Мы с вашей дочерью разделились недавно.
Тот факт, что это самое "недавно" произошло почти восемь месяцев назад, было начисто проигнорировано колдуном
- Лошадей можешь привязать здесь, сейчас их напоют и накормят, - кивнула Вивиан. А затем видимо узнала коня дочери, потрепала его по гриве и максимально спокойно спросила, - А она... Мм, с ней же все в порядке? Вы просто так разделились?
Привязав повод сначала своей лошади, а после коняги Корделии, Мар пару секунд обдумывал ответ. То, что с напарницей все было в порядке, он не сомневался - в обиду себя маг огня не давала и постоять за себя умела.
- Не считая, что своим взрывным характером, она мастерски умеет привлекать неприятности, в добром здравии и выполняет задание Гильдии, - чародей усмехнулся в бороду, умолчав, что основным инициатором всех проблем в походе был именно он. - Кстати, ваша дочь просила кое-что вам передать. Где же оно... вроде сюда положил...
Обыскивая один карман за другим, Мар тщетно искал письмо и не находил...
Вивиан облегченно выдохнула и повела гостя в дом. Нрав дочки секретом для нее не был, так что отсутствие плохих новостей было самой лучшей новостью само по себе.
Садик, что ни говори, был красивым. Небольшим, но ухоженным. Рука мастера виднелась в том, как были посажены цветы, рядком, словно солдаты в строю. Деревья клонились к земле, аккуратно подстриженному газону. Ветви, уже готовые дать плоды, едва слышно шептались. А чуть в отдалении, практически не пересекая границу тени, виднелся огородик, с зреющими овощами на голой земле без сорняков.
Ангмар косо глянул на руки хозяйки, чуть запачканные, со следами царапин. Его мать тоже любит возиться с огородом, и ее ладони носят такие же следы работы, как у мамы Корделии.
- Ты ведь с дороги, Ангмар? Ничего ведь, что я так запросто, на "ты"? - женщина по доброму улыбнулась, открывая дверь. - Сейчас за обедом и расскажешь, для чего приехал и что передать хотел.
Ангмар покачал головой в знак того, что не имеет ничего против такого общения. Он и сам не любил расшаркиваться, предпочитая переходить к сути как можно скорее.
- Да, буквально только-только с корабля. Сразу не мог заехать - дела гильдии, - развел руками змееглазый волшебник. Вообще он мог и по пути заглянуть, но маленькая шалость, задуманная им, могла потребовать очень скорого ухода, потому, взвесив все за и против, эквилиец решил забежать на обратной дороге, пусть это и займет у него на несколько дней больше.
- Вообще хотел передать письмо, но кажется, я его где-то выронил...
- А что за письмо то? - Вивиан, вымывшая руки, уже указала гостю на место за небольшим столом в гостиной, куда женщина в переднике, надетом на кучу юбок, уже ставила тарелки и чашки.
- От вашей дочери любящей матушке, - не без иронии ответил маг.
Вспомнив, эквилиец хлопнул себя по лбу и полез во внутренний карман. Через пару секунд пальцы сжимали изрядно помятый конверт с целой печатью. За восемь месяцев пути Ангмар много наприключался и не все его имущество сохранилось в хорошем состоянии.
Вивиан только мягко улыбнулась.
- Угощайся, Ангмар, - она указала на накрытый стол. Потом проводила взглядом письмо, которое достал маг.
- Это оно? - женщина ненастойчиво протянула к письму руку. Порывистости Корделии в жестах ее матери не было и следа.
Мар не мог не отметить, сколь разные характеры у Дели и Вивиан. Если первая была напористой, пробивной, силой вырывающей то, что ей надо, то вторая добивалась своего более мягкими методами. Судя по всему дочь пошла в отца.
Без лишних слов, эквилиец отдал письмо, наблюдая за хозяйкой поместья.
Вивиан неторопливо распечатала конверт, пробежалась глазами по строчкам. На губах появилась едва заметная мягкая улыбка, словно говорила: "Ну, чего-то в этом роде я и ожидала".
- Спасибо, Ангмар, - женщина бережно убрала бумажку в карман платья. - Я, конечно, привыкла, что Корделия вечно исчезает, но я очень рада, что смогла получить это письмо. Она сама то, судя по всему, еще долго не появится... А ты кушай, с дороги ведь! - в последней фразе послышалась тень настойчивости.
- Ах да, и ведь наверное надо тебя отблагодарить за то, что привез и письмо и коня. Ты скажи, не стесняйся, я, честно говоря, сама не знаю, как это лучше сделать.
Подобная настойчивость вновь напомнила Мару его собственную приемную мать. Она также может несколько раз повторять одно и тоже, покуда не сядешь и не съешь все.
Усмехнувшись в бороду, маг сказал, тщательно скрывая иронию, лезущую помимо воли:
- Благодарю... Но вы тоже присоединяйтесь, а то одному мне немного неудобно трапезничать. И да, какие могут быть между нами расчеты? Мы ведь с вами уже почти родственники... - вопреки обыкновению говорил он вежливо, учтиво, тщательно сдерживая свою саркастическую натуру.
- Да, конечно, - рассеянно кивнула женщина, пододвигая к себе тарелку. - А почему ты сказал "родственники"? - запоздало удивилась Вивиан.
Ангмар наигранно и совсем не по этикету почесал затылок за столом, но тут же иронично улыбнулся:
- Ну как же, ваш будущий
тесть, как-никак.
- Тесть? - на лице Вивиан сначала отразилось непонимание, потом удивление, граничащее с шоком, только потом она смогла растерянно похлопать глазами и спросить: - То есть Де... Корделия? Вы... Она... Ох, ничего себе новости!
Ангмар постарался придать голосу смущенные нотки:
- Вообще, ваша дочь была против того, чтобы говорить это и зачем-то скрывает это от всех и наверняка будет отнекиваться дальше, но я решил, что вы обязаны это знать...
Он развел руками.
- Тааак... Спасибо, что рассказал. А вы это давно решили? И... И когда вы хотите все провести?
- Нет, недавно, - отрицательное покачивание головы. - Даже даты точной нет еще. Но не раньше начала следующего лета.
- Ну и молодцы, что не торопитесь, - улыбнулась Вивиан. - Может быть вина? А то гостя с такими новостями чаем поить как-то негоже... Вы, значит, по работе познакомились? Или как-то еще пересеклись?
- Не откажусь.
Мар, как и подобает истинному мужчине, сам сорвал сургуч с бутылки и разлил темно-рубиновую жидкость по тонким фужерам.
- Мы с Дели пересекались в Гильдии, пару раз работали вместе, - начал он - В те времена она меня даже пару раз... ммм... как бы это помягче выразиться, - кривая ухмылка, - отшила.
- Да, - усмехнулась Вивиан, но как-то растерянно, словно в своих мыслях витала. - А откуда ты родом? Ты уж извини, но мне ведь интересно познакомиться с новым родственником.
- С Эквилии, - не стал скрывать маг. А зачем? Его внешность говорила о происхождении лучше всяких слов. Столь смуглая кожа и волосы, черные, точно уголь, встречаются в пределах империи только на юге. - Жил и рос в Холвуде, покуда не узнал, что владею Даром.
- А в Гильдии ты уже давно? - Вивиан пододвинула гостю очередную тарелку, которую только что поставила на стол женщина в переднике.
Ангмар чуть нахмурился, вспоминая. Он и сам порядком подзабыл все.
- Семь или восемь лет уже. Сразу с момента выпуска вступил.
- Дольше, чем Корделия, молодец, - отметила женщина. - А сейчас ты снова на какое-нибудь задание?
- По правде говоря, да. Я собирался вернуться к Дели после вас. Благо, много времени это не займет.
Эквилиец похлопал себя по карману, в котором лежал свиток телепортации.
- О, ну, хорошо, я рада, что она будет там, непонятно где, не одна, - Вивиан искренне улыбнулась.
- Я передам ей от вас привет, - улыбнулся Мар, окидывая сытым взглядом стол. - Благодарю за угощение, ваш повар просто великолепен
- Тереза, слышишь, тебе комплимент, - кивнула Вивиан той самой женщине в переднике, что накрывала на стол. - Ты еще побудешь, Ангмар? Комната для тебя найдется, если захочешь. Или тебе нужно уже отправляться?
Терпение эквилийца уже подходило к концу. Ситуация забавная настолько, что маг уже едва сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос.
- Увы, но мне пора в путь, - отрицательно качнул он головой, - я и так порядком задержался в пути.
- Тогда доброй тебе дороги и, действительно, передавай Дели привет
- Да, конечно.
Тепло распрощавшись с женщиной, Ангмар вышел за стены поместья. Свою лошадь эквилиец с разрешения хозяйки оставил у них в конюшне. Слуги и домочадцы вскоре смогли увидеть, как мужчина через пару минут растворился в воздухе, и лишь пепел, оставшийся на месте, где он только что стоял, свидетельствовал о том, что им не показалось. Да и тот, налетевший порыв южного ветра, горячего и жгучего, подхватил и унес на крыльях, распылив по траве.

(отредактирую чуть позже)

 

Корделия внимательно слушала фею, даже не отвлекаясь на комментарии. Только рука все крепче стискивала ногу напарника, чтобы даже при желании никуда не делся. Сначала на лице чародейки читалось удивление, потом оно плавно переросло в целую смесь эмоций.
- Ах ты, - она почти подавилась ругательством, уставившись на мага. - Ну сейчас ты получишь... - Корделия крепче ухватилась за ногу согильдийца, и потянулась другой рукой не то к лицу, не то к горлу Мара.
- У тебя руки не до конца зажили, - спокойно сказал Ангмар, продолжая, насколько это было возможно, ползти назад. Вот уже седалище покинуло границу плаща и перекочевало на кусочки усохшего моха.
- О них можешь не переживать, заживут, - прошипела девушка, отпихивая в сторону ногой оружие согильдийца. Уж на что ей было сейчас глубоко плевать, так это на руки, а также на все кроме того, что она только что услышала. Гнев клокотал внутри так, что казалось хватит на несколько взрывов, типа того, что был устроен в храме. - Ты ненормальный! Как тебе только в голову могло прийти!
- Нормальный бы с тобой не связался... И вообще, главным инициатором этой идей была одна маленькая особа, - сдал он крестную с потрохами, видимо, не желая получать нагоняй один. А "главный инициатор" меж тем уже пропала. Не иначе опять невидимой стала.
Рука наконец дотянулась до горла и начала медленно нагреваться. А вторая рука отцепилась от ноги Мара и потянулась к кинжалу.
- Мне плевать, кто инициатор! Ясно?! - чародейка еще сама не знала, что хочет сделать. - Она ведь поверила тебе! Придурок! Я бы еще поняла, если бы ты брату такое наплел! Лерой бы с тобой разобрался! Но мама!
- Гхрен, туши пожар, - прохрипел Ангмар полуорку. - А вот это уже немного лишнее... - и добавил, накаляя обстановку: - невестушка.
-Ах невестушка?! - кинжал в руке девушки вспыхнул. - Да как ты...
- Корделия, - Грен мягко, но уверенно остановил руку с оружием, не задев при этом поврежденную кожу на запястьях. Чародейка резко повернула к нему голову. Полуорк глаза не отвел, спокойно встретившись с ее яростным взглядом. Глаза девушки чуть прищурились, а потом выражение лица резко сменилось на спокойное, почти мягкое. Кинжал погас.
- Ладно, - Корделия разжала руку, так и не успевшую оставить ожог на шее мага. - Но я тебе это припомню, учти, - она метнула в согильдийца острый взгляд и вернулась к костру, как ни в чем не бывало подкидывая туда веточки.
- Ты действительно решил сделать ее своей невестой против воли? - обратился к Ангмару Грен.
- Нет, конечно, - хмыкнул Мар, потирая уцелевшую шею. - Так не интересно, лучше добиться. - Чародей косо глянул на напарницу. - Вообще, это я сделал, чтобы понаблюдать за реакцией. Обожаю, знаешь ли, доставать людей.
- Ну-ну, - кивнул полуорк и вернулся к своему занятию.
- Угу, ты то развлекаешься, а мама тебе поверила... - пробормотала чародейка. В принципе, она отреагировала бы куда спокойнее, если бы в шутку не была впутана мама. Корделия считала ее слишком доверчивой, а после смерти отца еще очень уязвимой, хрупкой. Конечно, на самом деле все было не так или не совсем так, но тем не менее, для девушки ситуация была неприятной. Просто потому, что это мама, а ее нельзя впутывать.
- Нам бы не засиживаться допоздна... - словно между делом вставил Грен. – Завтра нужно еще прилично пройти.
- Ты собрался ложиться спать, не поев? - удивился маг. По воздуху уже давно плыл одуряющий аромат жаренного мяса. Без каких-либо специй и трав мясо даже сейчас ощущалось так, будто было приготовлено в самой лучшей ресторации мира. Оно было не удивительно - столько дней питаться абы чем.
- Разумеется, нет, - усмехнулся Грен, забирая себе понравившийся кусок.
 

На следующий день предстояло дойти до корабля.

 

Из привычной пещерной мглы его выбросило в свет, больно ударивший по глазам. Правда, боль эта была несколько несравнима с той болью, которую причиняли свежие ожоги. Зилхар рухнул в снег и выругался, сплюнув ещё глоток крови. Проведя языком по голым кровоточащим дёснам, он обнаружил, что зубов осталось меньше половины. Дроу всё ещё морщился и жмурился, пытаясь совладать с чувствами. Он слышал, как шевелились кости в сломанной руке, и собственные стоны этого нисколько не заглушали. Открыв глаза, Зилхар обнаружил, что лежит в сугробе, уже залитым алым. Через некоторое время он сумел вернуть себе некоторую трезвость ума. Видимо, некромант решил спастись одним из тех порталов, что в своё время выбросил самого Зилхара из Каскировой башни в орочью пустыню...
Оставалось надеяться, что и Катальор где-то недалеко. Поджав губы, дроу перевернулся на спину и нашарил на поясе единственную флягу, которую с трудом открыл. Даже несломанная рука успела опухнуть от ожогов. Да и была также вся в крови. Живительная влага быстро утолила боль, а затем разлилась приятным жаром по всему телу. Зилхар выпил всю флягу до последней капли, и, только поднявшись, заметил перемены в теле. В первую очередь это были волосы - густые и длинные, что дроу, уже привыкшего к короткому "ёжику", несколько смутило, второе - это уши. Зилхар потрогал острые кончики ушей, пытаясь смириться с давно утерянными ощущения. И третье... он совершенно не чувствовал шрамов. 
Отсутствие уже привычной ноющей боли воодушевило Зилхара, и он, присев на корточки, одновременно завязывая отросшие патлы в хвост, хищно осмотрелся вокруг, пытаясь найти хотя бы намёк на следы Катальора. Поиски пришлось продолжить. Лишь через час дроу наткнулся на брошенный окровавленный плащ с дыркой от болта и едва заметные следы маленького двуногого. Подобрав накидку, он надел её сам, уверенно двинувшись вперёд по неостывшему следу.
Через некоторое время, изрядно уже замёрзнув от колючего ветра, Зилхар заметил тонкую тёмную фигуру в трещине одной из скал. От неё разило жизнью. Сердце от этого забилось сильнее - ведь и следы вели именно туда! Дроу с предвкушением хмыкнул и проверил арбалет - не очень хотелось, чтобы он подвёл именно в этот момент. Мандраж пробирал до кончиков пальцев сильнее, чем начинающееся переохлаждение, он дарил тепло и силы для предстоящей битвы. Чем ближе подходил Зилхар, тем больше чувствовал себя хищником, тем слаще становилось ожидание возмездия. Он даже забыл о Присцилле, она ему в тот момент не была нужна - важна была лишь только кровь того, из-за кого теперь её не было.
Как и ожидалось, Катальор выпил воды. Теперь в молодом тьессарце было сложновато узнать того сморщенного маленького старика. Тот не то дремал, не то думал - ресницы и волосы были покрыты инием. Зилхар отметил, что, возможно, если бы не настиг его он, то наверняка настиг бы холод. Какой же дурень ложится в снегах спать да без огня?
Ан нет, такой. Он сейчас сидел прямо перед ним.
Стоило юноше подойти слишком близко, Катальор открыл глаза, бросив ленивый взгляд в сторону гостя.
Дроу направил на него арбалет, - без фокусов, некромант. Ты умрёшь скорее, нежели выкинешь какой-нибудь зехер. 
- Это ты? Не узнал... ты изменился, мальчишка. Похорошел. - Заиндевевшие усы дрогнули от натянутой улыбки. - Зачем ты идешь за мной?
Юноша зло прищурился, но затем кинул к ногам тьессарца плащ, - ты потерял. А здесь прохладно, не так ли?
- Я спросил, зачем ты идешь следом. Ты омолодился, значит, получил, что хотел. У нас у обоих есть вода, так что тебе еще надо от меня? - К собственному злорадству Зилхар хорошо видел, как тает на его лице эта искусственная улыбка.
- Хм, моей причины недостаточно? - всё также щурясь, спросил юноша, - ах, да... совсем забыл, - он показушно ударил себя по голове, - ты встречал одну девушку в Белуджистане. Она пела тебе. И ты её убил. Зачем ты это сделал?
- Убил? - Катальор явно удивился. - Я никого не убивал. Хотя слышал о том прискорбном случае. Ее зарезала подруга, кажется, она была проституткой и кого-то приревновала к ней...
Губы Зилхара дрогнули, и он бы крикнул, обозвав некроманта лжецом, если бы он не продолжил свою речь.
- ...и она мне не пела. Отказалась. Мне пришлось прилагать уйму усилий чтобы выдернуть ее душу из Меркхейма и выудить все то что она по доброй воле рассказала тебе. 
- И правда, скорбно, - несмотря на то, что лицо дроу оставалось бесстрастным, левое ухо дёрнулось в нервном тике, - и, всё же, зачем ты её убил? Зачем ты терзал её дух?
Тьессарец молчал, глядя на направленный на него самострел. После чего улыбнулся, - Будь добр, убери арбалет. Иначе я запихну его тебе в задницу.
Зилхар попытался нажать на спусковой механизм, но не смог. Палец отказался его слушать. Эльф зло зашипел ругательства, силясь одолеть колдовство.
- Что? - сочувственно спросил Катальор. - Не получается? Может, палец занемел на морозе?
Через несколько секунд Зилхар потерял власть и над своей левой ладонью, - ах ты кусок паучьего...
- Или ты не на столько силен как о себе думаешь?
Злая насмешка быстро слезла с лица дроу, сменившись гневом. Теперь даже голос его дрожал от злости, - Ты... ты не ответил на вопрос!
Некромант устало закатил глаза, - я же сказал, что не тронул её и пальцем. Ее убила проститутка...
- Ты лжёшь! Лжёшь, старый шакал! - рявкнул Зилхар, уже совсем не сдерживая ярости.
- ...а дух мне пришлось мучить из-за ее упрямства. Она не хотела, чтоб я добрался до источника. Какой эгоизм!
- Если убил не ты, ты всё равно добивался её смерти! 
Зилхар округлил глаза, почувствовав, что холодный наконечник арбалетного болта упирается ему под челюсть. 
- Я запихнул дух Парисстаи в банку. Она просидит там до скончания Света. И ничто не освободит ее. - Катальор достал из сумки мерцающую синевой банку, поигрывая ей в руках, а затем направился к обрыву.
Зилхар зарычал и усилием воли сумел отвести арбалет от своей челюсти, вновь обретя некоторый контроль над руками.
- О, да ты пытаешься противостоять мне. На сколько тебя хватит? - усмехнулся тьессарец, делая очередной шаг к пропасти и замахиваясь склянкой для широкого броска.
Зилхар сорвался с места, сбив некроманта с ног и выхватив из рук его банку, - даже не представляешь, насколько!
Не поднимая рук, Катальор ударил дроу в грудь невидимым кулаком, отбросившим его на несколько метров назад, и нескольо метров Зилхар прокатился на спине едва ли не до края обрыва - несколько кусков снега упало в туманную даль. Банка улетела в сугроб неподалёку. Зилхар попытался выстрелить в некроманта, но болт улетел совершенно в другую сторону. Эльф выругался и почувствовал, как что-то подняло его в воздух. Он знал эти ощущения - перед глазами промелькнули картинки из прошлого, боль, хруст собственных костей, крики Даурлона... из воспоминаний вырвал голос уже другого некроманта.
- Признаю, я зашел слишком далеко. Заигрался, - Он заставил руку с арбалетом разжаться, и самострел упал в снег.
- Пора прекратить эту игру. Я засажу тебя в одну банку с Парисстаи. Будете куковать вечность вместе...
Дроу почувствовал, как, несмотря на клокочущую в груди ярость, уши его беспомощно опустились. Теперь он больше злился не на Катальора, а на себя за ту самоуверенность, с которой надеялся на лёгкое возмездие. Но, возможно, если бы не такой конец, он бы и не вспомнил, ради чего он совершил глупость. Ради кого.
Когда магический пас был окончен и Зилхар зажмурился, словно щенок, на которого замахнулись метёлкой, произошло... ничего. Дроу открыл один глаз и увидел недоумевающий взгляд тьессарца. Через несколько секунд лицо его исказилось болью. Схватившись за руку, он поднял рукав котты, оголив покрытое трупными пятнами предплечье. А затем выругался на своём языке, знания которого Зилхар имел ровно столько же, сколь и понимания сложившейся ситуации.
Невидимая хватка выпустила эльфа и тот упал. Зилхар вскочил на ноги и на бегу выхватил кинжал из ножен, но был вновь остановлен Катальором, выставившим перед собой ладонь. Магия вновь сковала его. Юноша взревел от злости так громко, что заглушил поток ругательств Катальора. Похоже, он и сам не понимал, что происходит.
- Ты должен был сдохнуть, разложиться заживо. Почему этого не произошло?! Какой-то артефакт? Амулет? Ты что-то нашел в храме источ... - Зилхар вырвался из чар и вонзил кинжал под ребро некроманта, - ...ника.
Кривое лезвие он даже прокрутил в его теле, выдавив хриплый стон.
Зилхар вырвал из-под ребра кинжал и сделал шаг назад, молча глядя, как падает раненный некромант, как пытается куда-то отползти, оставляя на камне кровавую полосу, как замирает, как дышит всё реже и реже, пока снег, подающий на его лицо, не перестаёт таять.
От созерцания мёртвого врага он очнулся не сразу, но быстро вскочил, кинувшись в сторону сугроба, в который улетела склянка с духом Присциллы. Пальцы на руках сильно замёрзли, снег лез в сапоги, но поиски всё же увенчались успехом. Дроу поднял округлый стеклянный шарик с запаянной крышкой и с размаху кинул его на камень.

Осколки от разбитой банки разлетелись по сторонам, пара упала на сапоги Зилхара. Из неё вырвался клубок дыма, который через несколько секунд охватил всё вокруг. Холод исчез, под ногами зашелестела молодая высокая трава, а небо стало хмурым, с редкими проблесками тонких белых облаков. Дроу недоуменно осмотрелся вокруг, пытаясь разглядеть в сверкающей от ветра зелени хотя бы намёк на заснеженный хребет Орочьих гор.
Но вместо этого он увидел, как рядом с ним упала тонкая тень. И её он узнал раньше, чем обернулся, почувствовав знакомый запах. Присцилла выжидающе глядела в ответ, но эльф несколько секунд молчал, безуспешно пытаясь подобрать слова.
- Цила?.. - Юноша стыдливо приопустил уши, мысленно журя себя за банальность. Ах, если бы он только имел больше времени на подготовку, если бы только мог знать, что всё закончится именно так, если бы был чуточку храбрее, чем он есть! Отчаянно забилось в груди сердце, гоня кровь к лицу и ушам, и от нахлынувшего жара на чёрном лбу заблестела испарина.
- Вереск. - Карие глаза её лукаво прищурились, - Мелкий врун. Мог бы и сказать мне свое истинное имя.
Юноша вздохнул, - арх... эмн... Зилхар. Меня зовут так.
- Я знаю. Уже. - На лбу её пролегла складка, она чуть склонила голову, - И... Зилхар... ты победил. Я верила, что ты победишь. Иначе просто быть не могло. Это приключение было достойно героя. Я бы очень хотела сложить о нем песню. 
С каждым словом уши его словно увядали, опускаясь всё ниже и ниже, пусть и на губах всё также играла улыбка. Зилхар с трудом сдержался от того, чтобы отрицательно качнуть головой - ему не нужна была такая победа. И если бы только он умел ценить слепоту.
- Прости, что не смогла скрыть тайну. Я пыталась.
- Знаю, - Зилхар невесело усмехнулся, -  но... но со мной-то всё отлично будет. А вот у старика проблема... - вспоминая размеры кижала, он добавил, - небольшая, но всё ж проблема.
Губы Присциллы дрогнули, но так и не смогли стать улыбкой. Несколько секунд она молчала, но вместо секунд Зилхар считал биение своего сердца. До момента, когда девушка заговорила вновь, он насчитал тридцать два удара.
- Мне пора, - она опустила голову, - никогда не умела прощаться.
Зилхар сделал шаг, смяв сапогом пучок острых колосьев ежи. Ладонью своей он поймал неожиданно тёплые, пусть и огрубевшие от струн пальцы Присциллы. - Я... послушай... арх, к свету, Цила, я молчал тогда, когда нужно было говорить и ссыковал столько, сколько не ссыковала ни одна даже самая забитая псина! Я... - он внезапно остановился и едко цыкнул, даже не распробовав на вкус те три слова, которые только что думал так легкомысленно выплюнуть, - нет, "я" здесь не к месту. Ты была достойна большего, нежели бесчестный убийца, Присцилла Бравади. 
Потом через секунду добавил. - И... и-и "была" здесь также не к месту, да.
Но бардесса молчала. Рука её выскользнула из пальцев Зилхара, и тот растерянно сжал воздух. Сердце едва ли не рухнуло вновь, но затем он почувствовал, как груди коснулся шёлк её туники. За крепким объятием на скулу Зилхара упал тёплый влажный поцелуй. 
- Ты тоже, - она положила подбородок на его плечо. - Мне будет жаль, если ты погибнешь от ножа вора или окончишь жизнь в петле.
Зилхар осторожно зарылся пальцами в её кудри, также сложив подбородок на её плечо. - Ох... в этом мы, пожалуй, солидарны.
Он закрыл глаза, прижавшись к ней сильнее. К тёплой, не пропахшей собственной кровью и пышущей жизнью так, словно никогда её не лишалась. Он хотел верить этому наваждению и сейчас верил, как никогда. 
Но в конце концов она остранилась, и Зилхар почувствовал, как усилился и похолодел ветер, растрепавший мелкие каштановые кудри. Присцилла недолго улыбнулась. На щеках её появились крохотные ямки.
- Так не погибай. Всегда есть выбор. - Взгляд её упал на ладонь Зилхара, всё ещё сжимающую её пальцы, - Зилхар...
- Только одна просьба. 
Она выжидательно посмотрела на дроу. И тот, на несколько секунд опустив голову, поднял взгляд, - не умирай.
- Ты ведь знаешь, что...
- Хотя бы во снах. - Перебил её Зилхар и отпустил ладонь, - хотя бы в моих снах.
Присцилла хотела что-то сказать, но, губы её сомнулись на полуслове. Через несколько секунд она истаяла, обратившись в снежный вихрь. Истаяло и окружение, став холодом и белизной Орочьих гор.

Зилхар растерянно опустил взгляд, пытаясь проглотить острый ком, застрявший в глотке. Но почувствовал рядом чьё-то присутствие.
Дроу поймал руку с кинжалом, когда лезвие оказалось едва ли не вспороло грудь. Взгляд столкнулся с взглядом раскосых чёрных глаз. Лицо Катальора застыло в посмертной маске остервенения, и теперь он пытался докончить то, что не сумел сделать магией Ночи.
Зилхар отвёл кинжал в сторону и пытался выломать руку, но некромант оказался быстрее, ударив головой в лоб. Дроу закряхтел и поморщился от боли, почувствовав, как шею его сдавила петля из чёрных волос. Кинжалом достать некроманта не выходило, и силы уходили слишком быстро. Юноша подумал, что если умрёт именно сейчас и именно так, то точно не сумеет оправдаться перед Присциллой. 
С хриплым шипением он врезал сапогом точно в промежность некроманта. Тот взревел и задрал от боли подбородок в небо, но удавку ослабил. И Зилхар бросился на него, вонзив зубы в глотку. Не слушая бульканий, он с рычанием вырвал из горла кусок пока ещё тёплой плоти. После чего выплюнул её в сторону, неловко отскочив прочь от Катальора. Тот, держась белыми пальцами за истекающую кровью глотку, упал на колени. После чего всё же сумел поднять голову - только для того, чтобы посмотреть в глаза своего убийцы. И подарить ему глумливую краснозубую улыбку.
После он закрыл глаза и с почти безмятежным выражением лица рухнул в снег. Зилхар несколько секунд пытался отдышаться и откашляться. Затем медленно обошёл труп и перевернул его на спину, глядя в молодое тьессарское лицо со слипшимися от крови усами. Чем больше Зилхар всматривался в него, тем больше оно казалось ему счастливым. Счастливым беспричинно, беззаботным. Мёртвым.
Зилхар отвернулся от некроманта, сильно сжав губы. Он должен был страдать, он должен был злиться гораздо больше, истекать кровью, кричать, он должен был для этого... просто быть жив.
Необъяснимой силой дроу выхватил из ножен меч и с оборота обрушил лезвие на шею некроманта. Клинок звякнул о камень и задрожал. Глядя, как отрубленная голова скатилась вбок, Зилхар заметил, что и сам дрожит. Ноги его ослабели, и он рухнул на колени, но вместо привычного гневного рыка с губ сорвался всхлип...


Подбитый серым мехом плащ Катальора не сильно защищал от вездесущего ветра. Помимо прочего Зилхар забрал его бутылку с водой из источника, кинжал и сапоги, так хорошо подходившие с размером. Холод хлёсткими порывами обжигал кожу, слипались заиндевевшие от влаги ресницы, в какой-то момент Зилхару показалось, что уши его, доселе по-собачьи прижатые к голове, к этой самой голове намертво примёрзли. Крутой спуск давался эльфу с трудом, ноги отказывались подниматься выше щиколотки, и только палка из выкорчеванного осинового сухостоя помогала не прокатиться кубарем вниз по камням. Шёл час, шёл второй, веки становилось разлеплять всё сложнее, снег, бьющий в лицо, таял всё медленнее, пальцы, сжимающие самодельную трость, задеревенели, стали скользкими, как ледышки. Зилхар выбрался на маленькое каменистое плоскогорье с несколькими пожухлыми пучками травы и поникшим кустом кипариса. Силы подвели его, и к зелени он уже подобрался ползком, жадно выпивая из растений всю жизнь до последней капли. Он присел на корточки, заметив вдали нечто, похожее на дом - небольшую хижину с большой неровной крышей, делающей более похожей её на землянку, и таким же крыльцом, подпёртым одним единственным бревном. Переведя дух, юноша взял палку и поднялся на ноги, сильнее укутавшись в дырявый окровавленный плащ. Путь предстоял долгий, но Зилхар был уверен, что сумеет его одолеть.
Через полтора часа или того меньше он оказался на плоскогорье покрупнее - впереди, средь камней и кружившего в воздухе снега, маячила та самая хижина. Зилхар заметил в крыше продолговатое отверстие, похожее не трубу. В глазах темнело и двоилось, и последние несколько шагов к дому эльф проделал, опираясь больше не на ноги, а на палку. Тяжёлая деревянная дверь отказывалась подчиниться и открыться. Тогда эльф, припав плечом к стене избушке так, что так вздрогнула, вставил палку в щель между стеной и дверным притвором, несильно потянув полученный рычаг на себя, чтобы не сломать палку. На третий раз дверь сдалась, и Зилхар ввалился внутрь, рухнув прямо на запыленный ковёр из бурой шкуры. С губ сорвалось несколько дрожащих облачков пара прежде, чем эльф нашёл в себе силы перевернуться на спину, уставившись в неровный, пересечённый тремя балками потолок, с которого свисали чёрные пучки незнакомых трав. Слёзы, застывшие на щеках тысячу шагов назад, начали понемногу оттаивать. Через пару минут Зилхар сел спиной к стене, под лестницей возле двери, ведущей на нечто-похожее на чердак. Эльф положил пальцы на заросшую сизым мохом лесенку. Перед тем, как встать, он осмотрелся вокруг немного протрезвевшим взором. У дальней стены он увидел узкую деревянную кровать с одеялом из серой шкуры и чем-то похожим на подушки. Роскошь не иначе после сотен ночей, проведённых либо на земле, либо в корабельном гамаке, день и ночь качающемся, словно люлька. Но Зилхара больше заинтересовала маленькая, уходящая ввысь глиняно-каменная печка. Эльф нашёл в себе силы встать и, шатаясь, пройти по избе, высматривая что-нибудь, что можно было отправить на дрова. В первую очередь, конечно, он сломал трость, но полученных палок всё равно было маловато. Под кроватью помимо паутины и инея он нашёл ржавенький топор на обухе с трещиной. Дроу залез под стол, осмотрел большой стул, с сожалением отметив, что сейчас сил разломать его может просто не хватить. Через минут двадцать исследования он разжился новой тёплой одеждой, которую не повременил надеть. Когда Зилхар в движении отогрелся настолько, что на щеках оттаяли застывшие слёзы, он нашёл наконец вязку дров. Деревяшки он скинул в печь, содрал с лестницы немного мха, достал кресало. Для надёжности он больше осушил и без того сухие деревяшки. Несколько раз он ронял кресало на пол, ругался, пытался замёрзшими пальцами взять непослушный камень, но, в конце концов, пламя послушно застрекотало, разлив по хижине ровным алый свет. 
Зилхар судорожно подобрался к печи, подставляя ладони почти вплотную к жадному пламени, еле сдерживаясь от того, чтобы не рухнуть лицом в огонь. Иней на ресницах растаял и стёк по щекам, растаял и иней на волосах. И теперь, спадая на измождённое лицо, они едва дрожали от жара костра. Эльф хотел было выйти и набрать в котелок немного снега, но сил больше не было. Тепло разморило его, и, глядя, как тонкие клубы дыма уходят ввысь по трубе, он дополз до кровати, перекинув сперва на неё ногу, а затем и всё остальное тело, заполз под тяжёлую шкуру-одеяло и почти сразу уснул.

 

Через пару дней Зилхар немного пообвык и окреп, особенно после того, как сумел поймать пару пташек вроде тех, что вьют себе гнёзда на скальных обрывах - чёрных, мелких, шустрых, с жёлтыми клювами. Эльф сгрыз несчастных пернатых скорее, чем они успела зажариться так, что мясо бы разваливалось на части. Появившиеся силы дроу потратил на дальнейшее исследование избы, обнаружив одну глиняную миску, в которой когда-то что-то было, на чердаке и котелок поменьше того, что был у эльфа, в который он слил ещё кипящую воду от растопленного снега. В хижине стало тепло так, что при дыхании даже не видно было облаков пара. Зря времени Зилхар не терял, решив ещё немного поохотиться.
Правда, во второй день добыча еды как-то не задалась. Магия, как назло, не срабатывала, арбалетные болты летели мимо, и еда то улетала ввысь, то убегала вдаль, заставляя Зилхара только сглатывать слюну. Ближе к середине дня, довольствуясь редкими пучками жизни в виде скудной зелени, Зилхар, угрюмо опустив уши, возвращался в хижину ни с чем. Он пытался найти что-то ниже по склону, и теперь дорога вверх давалась с особенным трудом. На тропе, по которой он уходил утром, юноша заметил что-то тёмное. Чуть приблизившись, Зилхар увидел скрюченное тело, в котором всё ещё теплился огонёк жизни. Дроу взял кинжал и подобрался ближе, со спины. Ногой он перевернул тело грудью вверх и удивлённо вздёрнул брови, заметив знакомое лицо под шлемом с нащёчниками - измождённый и худощавый птичий профиль. Женское лицо. 
Эльф присел рядом с Лусхарой, приставив лезвие к её горлу. Реакции не последовало. Зилхар хмыкнул, подумав, что всего лишь одним мановением руки может окончить её страдания, да и просто убить ту, что служила его врагу. Однако желания убивать не было. Дроу просто не чувствовал к ней ненависти - и это его удивляло. Между бровями Зилхара пролегла глубокая складка.
Возможно, тогда стоит просто её оставить?
Юноша посмотрел на свой новый дом, на косую, испытанную временем избу, представил себя через много лет одичалым охотником, уже давно позабывшим язык и день ото дня живущим только покуда его не настигли ни орочьи громобои, и эльфийские стрелы. Зилхар чувствовал необходимость в некотором одиночестве, но даже его такая судьба его не прельщала. Возможно... стоило, немного изменить принципам?
Через минуту раздумий, когда жизни в теле Лусхары стало заметно меньше, он с кряхтением наклонился и потащил девушку вверх по склону, шипя сквозь зубы ругательства.
Закрыв дверь, он на всякий случай присмотрелся к телу на полу - нет, она была по-прежнему жива, хотя дышала неровно и хрипло. В сознание упрямо не приходила, даже когда Зилхар раздел её, сложив доспехи в сторону, а мокрую от растаявшего снега одежду развесив. Нагое тело, не вызвавшем в эльфе естественного мужского желания ввиду крайней его усталости, он укутал в найденный плащ, особенно утеплив ноги. Без железа полукровка стала существенно легче, и Зилхар даже сумел донести её на руках до постели, укрыв и одеялом из шкуры. Хотя после таких нагрузок сам несколько минут приходил в себя. 
На улице начинало потихоньку темнеть, и холодало также в хижине. Зилхар растопил печь и повесил котелок со снегом над огнём. Когда стало вокруг немного светлее, юноша поставил стул возле постели и уселся. Повязка на голове уже почти съехала на глаза, и эльф, чуть приподняв затылок Лусхары, снял её. Среди копны коротких жёстких волос зияла едва подзажившая рана. Снятие повязки возобновило кровотечение, и несколько красных капель упало на подушку. Зилхар вздохнул и заворчал под нос, что, возможно, совершает самую большую глупость в жизни, но всё же достал бутылку с водой из источника, отобранную у Катальора. Несколько капель упало на сложенную тряпицу, которой юноша тут же промокнул рану. 
Через некоторое время Зилхар потрогал внешней стороной ладони лоб девушки. Она потеплела. Правда, в сознание упрямо пока не приходила, но дышать стала глубже - видать, разжиться свежим орочьим мясом на ближайшие пару недель всё же не выйдет. Зилхар решил пока оставить в покое воительницу и заняться делом более насущным. Достав слегка подмороженные кости вчерашних птиц, он сбросил их в кипящую воду.