Мифический Источник

- А это чё за кусок говна? - рявкнул мальчишка, пытаясь придать своему голосу нотки спокойного раздражения, но не сумел - в нём отчётливо можно было услышать слабые, но признаки начинающейся истерики. Дроу не знал, как выглядело нечто, из которого он потихоньку тянул жизнь, но если бы узнал, то, наверное, полностью проникся бы настроем бардессы...
На вершине сталагмита что-то зашевелилось, вызвав сход небольшой лавины из мелких костей, с плеском скрывшихся под поверхностью пруда. Медленно переваливаясь с лапы на лапу к подножию стала спускаться толстая безобразная крыса, обмотанная рваными черными тряпками на манер плаща. Оказавшись у края водоема она выпрямилась, встав на задние лапы и, почти человеческим жестом с гордостью уперла одну лапу в бок - во второй она сжимала короткий "скипетр" из берцовой кости. За спиной крысиного короля (или кем тут была эта тварь?) торчала странная конструкция из заостренных кольев с насажеными на них черепами. При одном взгляде на них, коленки Цилы ощутимо задрожали - один из них явно принадлежал человеку.
- О-о-о... Кажется, это здешний император... - прошептала девушка круглыми глазами взирая на спустившегося к ним монарха... - и мы ему очень не нравимся.
Зилхар услышал, кажется, даже дрожь коленок у спутницы и вновь сглотнул, продолжая сжимать раны на руке - едва ли не до побеления костяшек.
- Отлично, - буркнул мальчишка, хотя голос его заметно дрогнул, - значит, главный кусок говна. За ним кто-нить есть?
- Я вижу только его и гору с костями. - Шепнула Цила и в этот момент король поднял над головой свой жезл и разразился длинным переливчатым писком от которого, казалось, вылетят барабанные перепонки...
Невыносимая боль пронзила голову, будто тысячи игл прошили его виски, и Зилхар, сперва даже растерявшись, только глухо и сдавленно вскрикнул, сжимая окровавленными ладонями уши. Так продолжалось около двух минут - двух минут концентрированного ультразвукового ада, который кончился ровно в тот момент, когда писк начал раздаваться со всех сторон, а цепкие холодные лапы потянули его тело за собой, куда-то вдаль, раздирая, словно стервятники падшую кобылу - в этот момент Зилхар просто лишился чувств.
Пришёл в себя он от боли в копчике - его сбросили в какую-то яму. Эльфёнок попытался выпрямить ноги, но упёрся в стену. Он мог здесь сидеть, подогнув колени. Пройдясь по стене всё ещё склизкими от крови и дрожащими ладонями, дроу обнаружил, что они были гладкими, без трещин. И жутко холодными. Дар речи всё ещё не вернулся к нему, губы предательски задрожали. Эльфёнок сделал глубокий вдох, пытаясь привести мысли в порядок и, дабы хоть как-то отвлечься, сипло выдавил из себя, не надеясь на ответ, - Цила, ты здесь?
Но ответ раздался.
- Здесь, - голос её был недовольным, но относительно спокойным - знала бы она, что её спутник (которого она, хах, считала Богом!) на грани истерики... но это определённо немного приободрило Зилхара.
- Замечательно... Я надолго оставаться здесь не мочалюсь. - На этот раз он сказал это просто слабо, но, в принципе, тоже спокойно. Будто пытаясь поверить собственным словам. Он сжал губы и вновь приложил ладонь к ранам, заживляя их желтоватым свечением. Когда стало немного легче, он даже притупил боль, а сердцебиение почти выровнялось.
Затем мальчишка сотворил на одной из рук три острых длинных когтя. Слабая замена кинжала, но уже так эльфёнок почувствовал себя увереннее. Он встал в полный рост и вновь ощупал стены вокруг - такие же холодные, гладкие, наверняка высокие. Ненавистные стены, не менее ненавистные, чем эти треклятые крысы. Но если тварей он победить не смог, то стенам вызов бросить имел право...
Дроу упёрся спиной в стену, а затем ногой упёрся в противоположную. Следующим рывком он выпрямил эту ногу, поднимаясь на полметра выше. Раны вновь загорелись, но эльфёнок только мысленно, едва сквозь губы, послал кого-то к чёрту. Он упёрся в стену второй ногой и выпрямил уже её. Так шаг за шагом, скрипя зубами от приступов боли, он поднимался всё выше и выше. Зилхар не думал, сколь может быть глубока яма, но каждый шаг ему казался десятью, каждая пролитая градина пота - ручьём. Горло сковывала жажда, и с сухих истрескавшихся губ периодически срывались тихие хрипы - когда ноги предательски скользили по стенам, норовя отправить его израненную тушку обратно, на холодное дно. Стены молчали, но воспалённый разум слышал их смех - они насмехались над слабостью их пленника, твердили, сколь мал он, и сколь велики они, шептали, что всегда им быть вместе... от крика мальчишку удерживали остатки ясного ума.
Рука уцепились за какой-то угол, и больная радость вырвалось в тихом истеричном смешке. В тот же момент ноги сорвались, и сердце ухнуло обратно на дно. Отчаянно эльфёнок вцепился пальцами за угол, а затем и пальцами второй руки, едва слышно скрипя когтями о гладкий камень. Нет, так просто сдаваться - никогда! Он наполовину подтянулся к краю, дрожа всем телом, прикусив язык до крови, а затем со злым и тихим "кряхом" перекинул одну ногу к краю. Через мгновение Зилхар, будто мешок с картошкой, упал на землю. Он лежал - а значит, был уже не в колодце. Дроу тихо засмеялся, кашляя и давясь смехом, который более походил на сипение. Он лежал на земле, прислонившись потной щекой к грязи - но на это было плевать.
Смеялся Зилхар недолго - смех прекратился резко, и мальчишка по-червиному прополз в сторону, прислушиваясь и принюхиваясь к окружению... Пахло крысятиной. Но не было поблизости цокота их маленьких когтей, да и пахло не так сильно. Зилхар поднялся на ноги и, вновь принюхавшись, посеменил в сторону сладковатого запаха бардессы и её звуков - впрочем, кажется, он вскоре начнёт узнавать даже её изумрудный огонёк жизни...
Пальцы нашарили край ямы, из которой доносились уже знакомые звуки и запахи. Эльфёнок вновь на всякий случай прислушался и принюхался к окружению, а затем обратился к девушке, - упрись в стены ногами и спиной и ползи сюда, я помогу. Живее! - он подал руку вниз в яму так, чтобы в случае чего не полететь за бардессой следом. Уши эльфёнка повернулись назад, - мы выберемся отсюда, - твёрдо произнёс дроу, словно пытаясь вселить свою уверенность в Присциллу.
Ему было по-прежнему страшно. Больно. Обидно за то, что он так легко оказался в плену, но... разве эти чувства должен внушать лидер? И если не он, то кто?

- Быстрее, бл... - договорить он не успел, охнув, когда на него свалилась мягкая тушка бардессы. Он почувствовал тёплый вздох её на мокром от пота лице и сдавленно кашлянул сквозь стиснутые губы.
- Можно прост сказать "спасибо", - ядовито просипел Зилхар, но ийланка только фыркнула, относительно ловко поднимаясь на ноги. Эльфёнок неуклюже последовал её примеру. В этот момент с девушки как заклятие немоты сняли.
- Поверить не могу, что эти чучела все ушли и никого не оставили за нами наблюдать! Видел бы ты их короля... Даже толстяк Рейнар по сравнению с ним как пример элегантности! 
- Не видел! - рявкнул дроу, которому уже порядком надоели "неловкости" в речи Присциллы, касающиеся его зрения.
- А зубы кривые... жуть...
- Хорош языком телепать. - проворчал он, - у нас мало времени... -  поморщился, - чуйка, будто кто-то в спину глядит... Ты чего?
Эльфёнок слышал, как девушка что-то берёт и бросает - судя по треску, камни...
- Ищу оружие. - Коротко ответила бардесса, но потом все же нехотя пояснила. - В отличие от тебя я не владею магией и не могу по желанию отращивать себе когти.
Зилхар, как ни странно, промолчал, сдержавшись от желания в очередной раз съязвить. Времени было действительно мало, да и сам он долго не протянет.
- Пойдём на сквозняк. Мне не нравится всё вот это, но... но выбора у нас чёрта с два.
Сколь долог был их путь, Зилхар не смог ответить - он сбился с шагов и поэтому просто пытался идти вперёд. Мальчишка чуть отставал от спутницы, у которой силёнок было всё-таки поболее, чем у него. Это уже не било по его гордости. Он просто хотел выбраться отсюда...
Скоро ийланка сообщила о том, что впереди крутой склон, а сам мальчишка почувствовал усиление сквозняка и запаха холода - такого странного аромата, которые наземники не в силах почувствовать, просто потому, что живут в его окружении. Поверхность была близка.
Девушка по-прежнему шла впереди, а точнее сказать - теперь уже ползла. Зилхар слышал её шебуршание и тихие кряхтения, потихоньку, цепляясь за редкие выступы, чтобы не скатиться вниз по склону, продвигаясь вперёд.
В этот момент раздался короткий писк, а перед эльфёнком раздался глухой грохот - Зилхар еле успел отскочить в сторону от катящегося кубарем тела бардессы, и сам проехался около двух метров вниз, скрипнув когтями о камень. Запах крысы - зелёный огонь был так рядом, и был он так ярок, что мальчишка на мгновение опешил, но затем кинулся в атаку на крысолюда.
Пальцам стало мокро и тепло от крови и шерсти. Крыса с таким же коротким писком отскочила назад и... в этот момент дроу потерял её из виду - даже пламя жизни. Сглотнув, он повернулся налево... в этот миг правое плечо пронзила боль - крысиные когти легко вошли в плоть, и с разбегу противница буквально свалила мальчишку с ног. 
Он рухнул на живот, но довольно быстро перевернулся на бок, замахиваясь правой рукой для контрольного удара когтями по горлу. А крыса вонзила зубы на локте, и уже тут Зилхар от вскрика не сдержался - правда, вышел он скорее похожим на стон, потому как эльфёнок по-прежнему пытался вести себя тихо. Из глаз брызнули слёзы.
Челюсти крепко сомкнулись на его руке, разрывая ранами легко и непринуждённо. Зилхар второй рукой попытался нашарить глаза твари, а затем надавил на глазницы. Его запястье перехватили когтистые холодные пальцы, а зубы на руке сжались столь сильно, что та потеряла чувствительность.
Затем раздался удар - будто что-то хрустнуло за спиной проклятой крысы, кажется, её же черепушка или спина. Эльфёнок не почувствовал, как челюсти разомкнулись, пребывая в состоянии предобморочном, но почувствовал, как огромная вонючая туша крысы придавила его к земле. 
- Попала?! - слабеющий огонёк сознания узнал голос певички.
Затем тот же голос доверительно сообщил.
- Я била наугад!
- Велипо... великолепно. Ты чё, камушек... кхах... потяжелее искала?
- Слетел бы ты так, кубарем с пригорка, я бы посмотрела как ты бы его искал. - Обиделась бардесса. - Сказал бы спасибо, что не по твоему лбу приложила. Могла ведь и промахнуться!
Эльфёнок слабо дёрнулся несколько раз и, если бы не помощь Присциллы, то вряд ли бы выбрался из-под поверженного крысолюда.
- Спасибо, что вернула долг за предыдущие спасения твоей задницы, - язвительно отозвался дроу и с трудом поднялся. Эльфёнок попытался согнуть раненную руку - но вышло это скверно, она не слушалась и висела почти рваной тряпкой. Кровь из ран текла пульсациями, что особенно удручало Зилхара.
- Крысы... ненавижу, блять, крыс, - прорычал тихонько эльфёнок, пытаясь с помощью оставшихся магических сил хотя бы приостановить кровь, - всё, идём, - он сжал зубы, прижав раненную руку к себе и начал вновь ползти на склон.

Эльфёнок подождал, пока Присцилла перестанет шебуршать, пытаясь понять по слуху, встала она или нет. В этот момент до них донеслась плеяда озлобленного писка, а Зилхар услышал также шорох множества маленьких лап.
Девушка, кажется, произнесла что-то вроде "ой-о-о", и голос раздался выше его головы, что подтвердило то, что Присцилла была на ногах.
- С-свет... - коротко шикнул дроу и рванул с места в сторону, из которой дул ветер в слепой надежде выжить и всё-таки выбраться из этих треклятых пещер. Это были не родные стены Нигеи, нет - кощунство сравнивать эту вонючую крысятничью нору с величественной родиной иллитири!
Присцилле не пришлось повторять два раза, и она шустро обогнала спутника. Через пару минут бега, спотыканий о камни, они ворвались в широкий грот - судя по далеко уходящему эхо. Эльфёнок резко остановился, переводя дыхание, но внимание его было почти сразу же приковано огромным количеством зелёного пламени жизни - слабые огоньки, но их было множество, и Зилхар с голодным остервенением бросился вытягивать из них драгоценную силу, чувствуя с каждой вырванной каплей, как бодрость разливается по ноющим мышцам и притупляет боль от ран. Он не сразу заговорил с Присциллой, которую тоже заинтересовали огоньки - она без опаски зашагала в их сторону, но что с ними сделала - для Зилхара осталось загадкой.
- Что ты видишь? - хрипло спросил мальчишка, продолжая всё-таки дорогу вперёд - погоня, увы, была близка.
- Кажется, там, наверху есть еще одна пещера. Я вижу новый крутой подъем и узкую щель в стене, если только это не игра света, - также сбивчиво ответила девушка. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - она тоже была измождена.
- П-похоже... так. Ты точняк больше ниче не зыреешь?
Присцилла некоторое время молчала, а потом как-то слишком резко, будто от чего-то опомнившись, ответила, - нет.
Зилхар хотел положить руку на плечо девушки, но попал пальцами на шею, на пульсирующую венку возле острого угла ключицы. Цила вздрогнула, и эльфёнок, преодолев накатившее смущение, переложил руку на плечо ийланки и поделился толикой выпитых из поганок сил.
- Тогда вперёд, - буркнул мальчишка и прошёл мимо Присциллы с таким видом, будто ничего и не произошло.
А впереди вновь был склон. Не менее крутой, чем предыдущий, но свою роль сыграла и доселе выпитая жизнь - конечно, они были каплей в море навалившихся проблем, но благодаря им, а также благодаря командной работе беглецы настигли вершину чуточку скорее. Тяжко дыша, Зилхар присел на одно колено, как услышал мириады маленьких лап, которые также ворвались в грот. Будучи магом жизни, эльфёнок почувствовал такую волну ненависти от этих полу-зверей, что, кажется, вновь этой ненавистью заразился. Однако подниматься на ноги не спешил.
А вот девушка дрогнула. От неё горкло запахло страхом, за что дроу вновь захотелось отвесить ей смачного леща...
- Ой! - испугано пискнула Присцилла. - Я вижу среди них самого главного. Кажется он очень недоволен нашим бегством...
Зилхар харкнул и таки поднялся на ноги под тысячекратный писк лысохвостой толпы, которая, кажется, ненадолго остановилась... может, пропуская своего главаря вперёд?
Дроу набрал пещерного воздуха полной грудью и крикнул в сердцах, - Идите на!.. - окончание фразы впрочем утонуло в какафонии острых крысячьих голосов, но стены услышали его и, словно стая филинов, гулко вторили ему "уй!", "уй!", "уй!"...
Зилхар схватил спутницу и потянул за собой дальше, прочь от крыс вглубь пещер.

 

Когда Цила и Вереск добрались до узкой щели в стене грота, в его противоположном конце засверкали десятки красных глаз. Они горели кровавым огнем, и от них шла такая мощная волна ненависти и голода, что видевшая все это Цила поневоле ощутила слабость и подкатывающую к горлу тошноту. От мысли что ее будет ждать, когда крысюки доберутся до них хотелось опустить руки и броситься сверху на острые камни. Вот первые ряды высыпали на освещенное поганками место и Цила увидела крысиного короля.

Крысиный король - негодуэ. (авт. Зилхар Канхорбесна)

- Ой! - испугано пискнула девушка. - Я вижу среди них самого главного.
Подумала и добавила глупую фразу:
- Кажется он очень недоволен нашим бегством.
Мальчишка пропихнул ее в проход, задержавшись на его пороге ровно на столько, чтобы показать крысолюдам конструкцию из сжатого кулака с отогнутым средним пальцем.
- Идите на-а-а! - Громко выкрикнул дроу преследователям.
- Уй-уй-уй-уй!!! - Ответило ему эхо.
Схватив окровавленной ладонью за запястье Цилы, он потянул ее за собой в темноту прохода. Дальше стенки коридора сужались и двигаться приходилось бочком, зато крысолюды тут точно бы не пролезли. Все то же эхо доносило их возмущенный писк от входа в расселину.
В одном месте им пришлось перебираться по стеночке через глубокую каверну - там требовались обе руки и Присцилле пришлось выбирать между верным камнем и букетом светящихся поганок, которые та набрала в одном из гротов. Выбор пал на букет поганок - все таки без света оставаться не хотелось.
Некоторое время ход вел беглецов на верх. От него тянуло прохладным воздухом и водяной свежестью, отчего Цила даже начала думать, что час их спасения уже не далеко.
Вот стены раздались в стороны и стало заметно свободнее, но идущий первым Вереск внезапно остановился, едва не сделав шаг в пустоту. Дальше дорогу перерезала пропасть, с теряющимся во мраке дном. Отсюда дорога делала резкий поворот и уходила направо вниз, куда, Цила это чувствовала, им совсем не надо. А тут еще эхо донесло до них искаженный воинственный писк крысолюдов, летящий, как казалось, с ведущего вниз рукава дороги.
- Куда дальше, ты зыришь?
Высоко поднимая над головой светящийся букет поганок, Цила заозиралась в поисках хоть какого-нибудь выхода, кроме того что находился у них за плечами. Хоть через каменную толщу прогрызайся - ей Богу!
Но неожиданно она увидела, что пропасть заканчивается метрах в трех от них и дальше чернеет провал новой пещеры. Радостно подпрыгнувшее в груди сердце потеряно провалилось в низ живота, когда бардесса поняла, что без разбега ей такого расстояния не одолеть. Однако секунду спустя, обратив взгляд на стену слева от себя, она заметила, что от их "берега" обрыва, до другого тянется тонкий горизонтальный выступ, а сама стена изобилует трещинами, за которые можно попробовать уцепиться.
- Я зы... как ты это сказал? зрю куда дальше. но придется ползти по стене.
Девушка коротко объяснила Вереску что от того требуется, но восторгов тот не выказал. Цила его понимала - не смотря на всю свою ловкость, с раненной рукой мальчишке будет трудно удержаться почти на отвесной стене, но альтернативой этому были только крысиные зубы.
- Я полезу первой и подстрахую тебя, если что. - Ободряюще улыбнулась ийланка, осторожно вкладывая свой грибной букетик в рот и зажимая стебли ножек зубами.
О возможном отравлении, которое будет если она прокусит стебли, она в этот момент старалась не думать.
Как перебиралась через пропасть - девушка даже не помнила - наверное сознание в этот момент полностью переключилась с осознанной части на чистые рефлексы. Просто она помнила как подошла к краю пропасти и вот она уже на ее противоположной ее стороне.
- Твоя очередь, Вереск!
Следуя указаниям девушки, Вереск глубоко вздохнул и сделал шаг, нащупав носком тонкую и полоску камни возле стены, на которую едва помещалась и половина его подошвы. Затем, прижавшись спиной к стене, он медленно пополз вперёд, стараясь даже голову не отпускать, чтоб не было лишнего шанса полететь вниз, но судьба вновь сыграла плохую шутку - когда он почувствовал, что начинает заваливаться вперёд, то резко рванул обратно к стене, но ноги соскользнули, и дроу с коротким, но ёмким "пля" полетел вниз...
Цила метнулась вперед, падая грудью на камень и хватая Вереска за здоровую руку. Резкий рывок на который позвоночник девушки отозвался резким приступом боли, исказившим лицо. Выроненные поганки крутясь полетели вниз - свободной рукой Цила упиралась в скальный уступ, дабы не съехать в пропасть следом за Вереском. Медленно - очень медленно, она потянула темного эльфа на себя, сначала поднявшись на четвереньки, потом выпрямляясь, вставая на колени и втягивая ошалелого парня на твердый камень.
Сейчас было самое время лечь трупами возле обрыва и дать уставшим организмам отдых, но на тропе с противоположной стороны пропасти, появилась погоня. Проверять, смогут ли крысолюды перемахнуть через пропасть, беглецам совсем не хотелось. Пришлось вставать, насилуя самих себя и бежать дальше.
Сумасшедший полуслепой бег по пещерам продолжался.

Кишка коридора вела их вниз, все время заворачивая вправо. Уж не обратно ли в логово крысолюдов она их ведет? Может быть потому погоня и унялась, что чудовища, зная свои пещеры лучше беглецов, поняли, что никуда те от них не денутся и вернутся в итоге обратно?
Эльфёнок почувствовал, как щиколотки охладила прохлада воды, но не замедлил шага, всё глубже погружаясь в ледяной поток, чувствуя, как каждый толчок течения заставляет отбивать его зубы чечётку. Цила шла рядом, и дроу также слышал, как и она стучала зубами, только вот сочувствия это не вызывало. С каждым шагом вода становилась всё выше и выше, пока не настигла подбородка - у Зилхара. Бардессе в этом плане, наверное, повезло больше - девушка была несколько выше его и, значит, таких проблем не испытывала. Сколько они шли, дроу не знал. От усталости и холода он уже перестал чувствовать конечности, из-за чего едва ли не потерял равновесия и не был унесён течением - итог этого наверняка был бы печален, ведь плавать мальчишка не умел.
Они вышли на каменистый берег, предварительно испив из реки, вновь на склон, но Зилхар уже не мог идти - ноги отказывались слушаться, да и сам дроу был уже непротив устроиться на месте и больше не вставать. Только упрямая девчонка отказывалась угомониться, видя опасность в отдыхе на месте - но Зилхар уже не слышал. Внимание его было рассеяно слабостью от потерянной крови и жгучим холодом, от которого просто хотелось свернуться раненной гусеницей и больше никогда не разгибаться. Не без помощи Присциллы они взобрались наверх, несколько раз скатываясь, царапая руки об острые камни. Хотя на этот раз балластом был сам дроу, который почти безвольной тушкой повис на хрупком девичьем плече. Когда склон был преодолён, он рухнул на землю. Несмотря на то, что упал он на израненную руку, попыток перевернуться Зилхар не принял, чувствуя, как пучина беспамятства затягивает его вновь. Последнее, что он почувствовал - это был небрежный толчок в левое плечо...

Крик вырвал его из дрёмы. Растерянный, ещё не до конца проснувшийся, мальчишка неуклюже вскочил на ноги, покачнувшись от накатившей тошноты. Только затем он почувствовал запах ненавистных крыс и то, что те были очень близки! Зилхар кинулся в атаку, нацелив здоровый левый кулак в сторону писка одной из тварей. Дроу почувствовал костяшками пальцев что-то мягкое и шерстистое, сообразил, что попал в брюхо - и тут же переправил кулак вверх. Удар оказался столь хорош, что крыса с коротким писком полетела назад. Мальчишка услышал также, почувствовал, как та сбила ещё двух своих сородичей, отправляя следом... но вместе с ними с криком полетела Присцилла. Зилхар кинулся вперёд, падая на живот и протягивая к кряхтениям бардессы здоровую руку. Она схватила ладонь.
В этот момент его сильно дёрнуло в ту же сторону, и теперь он с коротким вскриком полетел вниз, с невысокого утёса, на котором наши герои так и не сумели отдохнуть...
Эльфёнок приземлился на что-то мягкое и задницей почувствовал чьи-то два вдруг зажмурившихся глаза. В этот момент огромная крысиная морда попыталась стряхнуть нерадивого всадника, но дроу извернулся, схватившись за что попало - и им стало что-то деревянное, похожее на кол. И оно было за спиной твари - твари, которая и была Крысиным Королём...
Он пронзительно запищал, когда что-то будто ему сделало больно - но эльфёнок просто потянул кол на себя, и от писка едва ли не отпустил руки. Деревяшка была чем-то прикреплена к спине, похоже, ремнями. Мальчишка наконец-то вырвал кол и тут же рухнул на землю, больно ударившись затылком о камень.
В этот момент где-то над головой мальчишки вскрикнула Присцилла - она была рядом с Королём, и тот, кажется, её держал. В любом случае, не разбираясь, что между ними происходит в данный момент, Зилхар кинулся в атаку на тварь, слыша краем уха, как прочь куда-то вниз вновь улетает бардесса.
И вот, когда конец впился в живот Короля... кол сдержал череп, который был на него насажен. Он треснул и соскочил, но крыс схватился за деревяшку, стряхивая с неё эльфёнка легко, словно заигравшегося щенка. Зилхар вновь рухнул с высоты, скатываясь куда-то вниз. Под что-то, что особенно сильно пахло ссаньём и...
Мальчишка услышал, как рядом поднялась огромная задняя лапища, на которых стоял противник, чтобы раздавить Зилхара. И тот с размаху заехал пяткой по крысячьему достоинству. Пещера взорвалась новым писком...
Застонав сквозь зубы, пытаясь закрыть уши хотя бы одной рукой, дроу перекатился в сторону от вдруг начавшей падать на него туши Короля. И не заметил, как перекатился через край. Сердце опять ухнуло в пятки, но эльфёнок шлёпнулся на что-то мягкое, холодное, лоснящееся - а затем вместе с ним опять полетел вниз, уже даже не в силах ругаться.
Вода обволокла его со всех сторон, звуки исчезли - остался только холод и ужас. Плавать Зилхар не умел! Отчаянно пытаясь за что-нибудь схватиться, тёмный в хаотичном барахтаньи наткнулся ладонью на уже знакомую деревяшку, и в этот же миг вдохнул воды. Удушение горячей волной обожгло горло и грудь. И наконец-то эльфёнок нашарил подошвой скользкое илистое дно, от которого сильно оттолкнулся вперёд.
Он вынырнул и тут же жадно задышал, отплёвываясь от попавшей в глотку воды. Удивительно, но река оказалась мальчишке по грудь, только вот от этого дроу легче не стало. Зилхар медленно шёл вперёд, оглушённый биением собственного сердца...
- Вереск, сзади!!! - закричала вдали Присцилла, и тёмный резко повернулся назад, вдруг почувствовав нависшую над собой гору. Он сжал добытый кол и рванул вперёд. На этот раз деревяшка легко вонзилась в мягкую плоть. Но Король даже не вскрикнул.
Зилхар неуклюже попятился назад, пока волна от упавшего тела крысолюда не вынесла эльфёнка на берег, словно дохлую рыбёшку. Мальчишка не пытался встать, всё ещё кашляя водой, выплёвывая водоросли, щепки и крысиную шерсть.
Он слегка свернулся, дрожа, словно осиновый лист. Левая рука случайно коснулась раненного локтя правой. Пальцы нащупали крепкую тканную повязку. Способность разуметь постепенно возвращалась к юному эльфу, и, признаться, он так и не вспомнил, когда успел перевязать рану. 
За спиной, в воде захлёбывался поверженный Король, а по каменистому берегу, кажется, неспешно шла к нему Присцилла. Зилхар приподнялся на здоровой руке, обращаясь в сторону шороха её шагов, - ты... м-меня перевязала? - голос Зилхара сильно дрожал, он едва заикался и продолжал кашлять - хотя теперь и не так сильно.

Жизнь медленно вытекала из огромной крысячьей туши, он был ранен, но всё ещё отчаянно хватался за жизнь - это было слышно по плесканию и упрямому бульканию, это чувствовалось в растущем запахе железа в воздухе. Жизнь утекала, и этому способствовал сам Зилхар. Через минут пять всё было кончено. Король был мёртв.

Дроу уже перестал кашлять и почти перестал трястись. Встал на ноги он почти сразу же, как почувствовал, что крысолюд мёртв и, ничего не объясняя, зашагал к его туше, пальцами шаря по холодной водной глади, от которой заламывало кости. Через несколько секунд мальчишка нашёл всё ещё теплый толстый хвост, покрытый нежными длинными волосками. За него Зилхар и резко потянул всё ещё плывущий труп на берег. Волна захлестнула колени, и дроу чуть было опять не шлёпнулся, но сделал ещё несколько рывков, пока туша могла быть сдвинута с места. Эльфёнок на ощупь забрался на мягкий живот крысы, едва ли не провалившись в нём и, нащупав конец кола в нём, попытался вырвать - также он заметил, что крыса была обмотана какими-то тряпками, причём, множеством тряпок.
- Стащи пока эту срань, - дроу кивнул на место, где нащупал ткань, - тряпьё нам пригодится, а потом колья тож вытащи, тож пригодится. Даж черепа мож оставить. - Тёмный почесал затылок, - Всё пригодится, и! И, эт, поживее там, - Зилхар таки сумел выдернуть из живота твари кол, и слабая волна неохладевшей крови вылилась на его ноги. Мальчишка сделал ещё несколько шагов по широкой лысой груди мёртвого короля, приблизившись к его глотке. Взяв кол в зубы и нащупав пальцами крысячью морду, дроу спрыгнул в воду и открыл рукой пасть твари, ощупывая зубы крысолюда - под руку сразу же попалась пара длинных кинжалоподобных резцов. Они-то и интересовали эльфёнка.
Он вновь взял кол и острым концом начал расковыривать дёсны вокруг этих резцов, расшатывая их у самых корней. Эльфёнок чередовал работу колом с попыткой самой рукой вырвать зубы. Это продолжалось минут десять. 
Ноги, насквозь промокшие, уже онемели от холода, но дроу продолжал упорно кромсать челюсть несчастного крысолюда, пока наконец два окровавленных зуба, длиной в сантиметров двадцать, не оказались у него в руках. Хитро ухмыльнувшись, он зашагал на берег, в сторону запаха бардессы. Оказавшись достаточно близко, дроу протянул вперёд один из резцов - всё ещё в крови, кстати - девушке.
- А это точняк получше булыжника будет. Возьмёшь обрывщину, а я - деревяшки... где, гришь, ещё один склон? - Зилхар слепо поднял голову наверх...

Переход на дорогу пустыни (вообще - к горному озеру, но это не важно)

- А это точняк получше булыжника будет...

Негритянка, стоявшая на стрёме (как назвал это занятие Вереск), обернулась, глядя круглыми глазами на окровавленный клык, что протягивал ей ехидно ухмыляющийся молодой эльф. От одной мысли, что к ЭТОМУ придется прикасаться ее замутило, желудок подскочил к горлу и Цила была вынуждена его судорожно сглатывать, чтобы не расстаться со всем, что съела вчера вечером - парой кусочков сырых грибов.
- Я это в руки не возьму! - справившись с тошнотой выдавила бардесса, поспешно отодвигаясь от подарка словно от ядовитой гадины. - Еще чего... Он его во что только не втыкал! Еще заразу какую подцеплю... И потом, ты мужик - тебе меня и защищать!
Мальчишка гаденько усмехнулся и пожал плечами.
- Я хоть и мужик, ток вот жопу твою выуживать знай себе не буду. - Он убрал "кинжал" и наклонился к кольям, говоря уже себе под нос, - даж если эт очень клёвая жопа...
"Если бы не ты, то сидела бы я сейчас в сухой уютной камере на кучке соломы. - Подумала вздохнув, Цила, с тоской и даже с какой-то теплотой вспоминая винстальскую темницу. - Там на ужин давали бобовую кашу, а если построить глазки тюремщику, то на ночь можно было разжиться мурцовкой с луком..."
До нее впервые дошла мысль, что если Вереск не демон, то не иначе как послан ей богами как наказание. Причем наказание несоразмерное свершенным грехам!
За похабные стишки в адрес наместника ей причиталось десять плетей, после чего она провела бы несколько дней в колодках, но вместо этого она оказалась обвиненной в колдовстве, разыскивается Инквизицией, пережила землетрясение, чуть-чуть не погибла под обвалом, попала в плен к крысам-мутантам, мерзла, голодала, срывалась с уступов и едва не оказалась съеденной! И во всем этом виноват один единственный юнец цвета спелого баклажана...
Однако же эти мысли привели к пониманию, что в такой компании без оружия ей никак. Вздохнув о своей нелегкой судьбе, девушка оторвала от трофейного плаща кусок ткани, связала вместе концы и испытала получившуюся пращу на одной из крысолюдских туш. Камень полетел совсем не туда куда надо, но Присцилла решила, что при должном упорстве и тренировках - вполне способна овладеть этим оружием.
- Я готова. - Сказала она привешивая новое оружие на пояс. - Склона нет. Есть подъем на верх - оттуда тянет сквозняк

>>>>>>> Нас никому не сбить с пути. Нам пофигу куда идти

Переход из системы пещер

Туман ещё не опустился. Зилхар высунул чумазое лицо в расщелину, чувствуя, как тёплые капли тумана оседают на его лице, засаленных патлах. Неуверенно ощупал дрожащими пальцами каменный порог перед ногами, а затем аккуратно перешагнул его, вздрогнув, когда хлюпающим сапогом почувствовал травяной ковёр - всё ещё мягкий, мокрый, не хрустящий от палящего светила. Дроу с явным наслаждением вдохнул свежий воздух - да, теперь Поверхность вдруг показалась ему не таким уж и плохим местом. Даже в глазах от света не жгло...
Лицо хлестнула ветка, и мальчишка тихо зашипел, - я с лосихой шкандыбаю иль всё-таки с человеческой девкой, а?! Могла б и предупредить, - он крепче перевязал колья, что нёс на спине и выставил левую руку перед собой, несмело шагая вперёд и раздвигая острые тугие ветки и хрустящие листья, от которых сладко пахло смолою. Зилхар ещё некоторое время шёл с вытянутой вперёд рукой, даже когда ветки кончились - схлопотать по лицу снова желания не было никакого, да и осторожность для иллитири была всегда на первом месте. Однако веток больше не было. Мальчишка встал на месте, подняв лицо вверх, прислушался, принюхался. Пахло водорослями, влагой, холодом, цветами. Самое главное - неподалёко Зилхар слышал тихий шелест воды, будто её гладь беспокоит ветер. Это была не река - тогда бы она была бы быстра, трескуча. Это было озеро - то самое озеро, в которое впадала подземная река, что вывела путников на поверхность. Эльфёнок сбросил со спины колья, и те бесшумно упали в спутанные космы травы, а затем наклонился над ними, на ощупь выбирая то, что могло бы сгодиться для трости. Найдя нужную деревяшку, дроу ощупал ею траву вокруг себя. Почувствовал себя чуточку увереннее. Спокойнее. Затем снова принюхался, вдыхая горный воздух полной грудью. Подозрительная духота начала скапливаться в воздухе. На этот раз лицо его стало ещё серьёзнее.
- Ночью дождь будет. Надо найти место для укрытия, остроиться, потом я схожу чёнить поймаю, - Зилхар не был уверен в том, что в нынешнем состоянии вообще сможет поймать хотя бы старую больную мышь. Только вот выбора не было.
Зилхар некоторое время ходил возле озера, принюхивался, припадал к земле, ощупывал её, иначе говоря, искал местечко поудачнее в меру своих сил, пытаясь использовать свой не шибко богатый, но яркий жизненный опыт в деле. Получалось так себе, однако через минут сорок дроу остановился возле небольшой скалы, в которую дул ветер, опираясь на непрочно стоящий сухостой - увы, сам Зилхар не мог его видеть. Он присел, ощупывая лысый участок земли, а затем позвал Циллу.
- Я осушу веток, а ты с ними костра захреначь побольше, угли в землю впендачишь, чтоб точняк прогрелась. Здесь вроде ёлки есть, значит, лапнику можно приворочь. А там выстлать - чтоб задница к земле не примёрзла. - Дроу опирался здоровой рукой на сухостой, говорил он тихо, сипло, но в своей обыкновенной холеричной манере. - здесь же палатку загнём, на вот этой же ху... - вдруг сухостой хрустнул и повалился, - ...бля!.. - Зилхар растерянно свалился следом и больно ударился попой о землю, шипя под нос ругательства, - ладн, с-свет с ней, хотя-а-а! - эльфёнок прищёлкнул пальцами, - вот её на дрова поломашь, а я за лапником. 
Несмотря на то, что эльфёнок явно чувствовал запах ели, найти её потребовалось большого труда, а затем не меньшего - пытаться справиться с его добычей одной рукой. Зилхар был слаб, несколько раз падал, ругался, рвал, резал ветки добытым крысиным зубом и снова падал, а раненная рука, несмотря на повязку, болела всё сильнее и сильнее, что ещё пуще раздражало мальчишку. Тому явно была не по душе стезя ломовой лошади. Он был готов сорваться на ком угодно, но сейчас козлом (если быть точнее, козой) отпущения могла стать лишь Присцилла. Девушка, виновная лишь в том, что легкомысленно посчитала, что путешествие бок-о-бок с дроу станет красочным и полным радостных впечатлений приключением...
Зилхар сделал несколько заходов за лапником, ведь нужен был он не только для выстилки пола, но и для стен, дабы те хотя бы защитили от дождя и ветра. Эльфёнок в больше степени молчал, но иногда позволял себе комментарии. В основном - во властно-приказном тоне. Он ведь мужик, как кое-кто и отметил.
Через несколько часов с палаткой наконец-то было покончено.

 

Разводить костер без помощи кремня и кресала оказалось адским занятием. Вспомнив глубокое детство, когда она с голым задом нажваривала по пустыне следом за такими же голыми дикарями, Цила попыталась добыть огонь трением. Сорвав кожу на ладони и засадив несколько щепок в палец она забросила и это занятие, пинками раскидав с таким тщательным старанием уложенное кострище. Какое-то время она просто ревела и ругалась одновременно, грозя небу сжатыми кулачками и понося всех богов в надежде что те пошлют ей удар молнии. Но боги только надменно наблюдали за ничтожным, по их мнению, человечком, пожалев тратить на него молнию, либо же (что вернее) как всегда ничего не услышали.
Выругавшись и выпустив пар, Присцилла пошла укладывать костер заново, думая, что если слепой нахальный юнец вернется с добычей - она будет опозорена и посрамлена, так как имея глаза и обе руки не смогла справиться со своей частью обязанностей. 
Помогло как всегда чудо. За работой девушка случайно взялась за свой пояс - единственную часть одежды оставшуюся целой - и наткнулась на маленький мешочек в котором хранила костяную иглу, скатанный клубок грубых ниток и маленький истертый кремень. Последнее сейчас было настоящим сокровищем! Дрожащими руками, боясь выронить и потерять свою находку, она извлекла огненосный камушек из сумки и спустя несколько минут упорной работы смогла высечь чахлую искру, запалившую сухую хвою. Когда костер весело запылал, дело было за шалашом. С ним шло проще и веселее, хотя содранный с крысиного короля плащ оказался неважной заменой палатки. Он был драным пах кровью и той специфической вонью, что источали все крысы-мутанты, но выбирать не приходилось.
Место для шалаша было выбрано под валуном со склоненной вершиной, с расчетом чтобы хоть с одной стороны у них была прочная защита от ветра. Очистила землю под ним от мелких камней, уложила на нее хвою и растянула на палках драный крысиный трофей, превратив его в подобие крыши над головой. Место под ним было не много. Молодой девушке и юнцу хватило бы совсем впритык.
"Надо было снять с крысолюда шкуру" - подумала она, оценивая свою работу. - "Хотя, как и чем мы бы ее выделывали?"
Что делать с углями и куда их там надо было зарыть, Цила так и не поняла -- да и закопать их где-то, без кирки и лома, было той еще проблемой. Поэтому с костром девушка все оставила как есть - усевшись перед ним в ожидании своего добытчика.
"Как мило.. я уже думаю о нем как о своем" -- невесело подумала она. - "Скоро дойдет до того, что я начну стирать его штаны и пришивать заплатки на рубашки... Фе..."
Время шло... Солнце клонилась к закату, а дроу-добытчика все не было. В пору было начинать беспокоиться. Уж не стал ли слепой самоуверенный наглец сам чьей-нибудь добычей? Тут как на зло, с наступлением темноты погода начала портится. Порывы резкого холодного ветра почти задули костер, пробрав полуголую Цилу до самых костей. После всех пещерных приключений относительно целыми на девушке были только сапоги и брюки - рубашка же превратилась в кучу лохмотьев, часть из которых она пустила на перевязку Вереска. С наступлением темноты и вовсе началась гроза и пошел дождь, расправившийся с последними чахлыми огоньками в кострище. Перед входом в шалаш образовалась большая лужа, грозящая затопить все вокруг и Циле пришлось быстро организовывать на ее пути запруду из камней, в ходе чего она вымокла до нитки. Вернувшись в шалаш, отбивая чечетку зубами, девушка скинула с себя мокрые ошметки рубашки и верхние кожаные штаны, оставшись в одних белых подштаниках, которые промокли меньше. Сапоги сначала сняла, но потом натянула их вновь -- внутри они не промокли и в них было теплее. Притянув к себе оставленный Вереском плащ (не менее драный чем плащ крысиного короля), она накинула его себе на плечи, завернувшись в него как в одеяло, когда сквозь шум дождя услышала подозрительный шорох...

Несколько часов попыток выследить, затаиться, поймать, удержать одной рукой - и вот, Зилхар с болящей от удара корявых рогов грудью, медленно возвращался ни с чем. Он замёрз, он устал. Шёл дождь, но его мучила жажда, несколько минут назад он очнулся от обморока, но он по-прежнему чувствовал дьявольскую усталость. Тёмный не знал, сколько пролежал, сколько уже шёл, соскальзывая и падая со склона, но дождь шёл, шёл не переставая, лил, ветер дул в лицо, и от холода Зилхар перестал чувствовать лицо и пальцы.
Загрохотали небеса, и мальчишка вздрогнул, морщась от боли. Он в очередной раз принюхался и, почуяв запах бардессы, повернулся и медленно зашагал вперёд, хлюпая полными дождевой воды сапогами. До палатки он не дошёл. Споткнулся и рухнул в траву в очередной раз - он дополз. Когда ладонь коснулась колючего, но такого родного лапника, в грудь упёрлась чья-то нога.
- А ну стой! Где добыча, мужчина? - спросила Присцилла, добавив в последнее как можно больше иронии.
Дроу прокашлялся, убирая в сторону слабой ладонью подошву девушки в сторону, - м-могу в рифму ответить. Так, чист по-б-бардовски...
- Стой сказала! - Цила зашипела, как кошка, и пихнула сильнее, выталкивая Зилхара обратно под дождь. - Ты говорил, что принесешь поесть, а мне, как последний хам, приказал ломать дрова, разводить костер, строить дом... хорошо, что еще не вспомнил про сына и дерево... я свою часть работы выполнила, потому и спрашиваю: где обещанная еда?
Мальчишка закатил незрячие глаза и хрипло, но достаточно глубоко вздохнул, чувствуя, как раздражение лихорадкой разливается по всему телу.
- Эт токмо ты шалаш строила, да? - вспылил эльфёнок. - А кто место выбрал? Кто лапник таскал? Кто, драть м-мать твою в ийланскую жопу, предложил стащить плащ и колья, а? Да ты ж наверняка хвост бы поджала и свалила бы, куда зырки глядят! - он встал на ноги, придерживая раненную руку и пошатываясь, - а теперь помолчи и пусти меня, и завтра я притащу те связку полёвок пожирнее и...
- А кто разводил костер? Кто перевязывал тебя раненного и беспомощного? Кто не спал ночью слушая как ты во сне орешь "Не надо!" зовешь Лэгвит и бежишь от какого-то Даурлона?
Эльфёнок сбился, не в силах в течении нескольких секунд вымолвить и слова. Теперь его захлестнула волна стыда, он не смог скрыть этого - лицо мальчишки ненадолго обрело растерянно-испуганное выражение, даже уши опустились. Впрочем, скоро он совладал с захлестнувшей волной негодования, чувства, будто кто-то нагло выпотрошил мысли. Мальчишка гневно сжал кулак и прошипел, - так чего не бросила, о, милосерднейшая?
- Сама не знаю. Наверно так и стоило поступить, учитывая, кто втравил меня во всей эти приключения...
- Я говорил тебе валить, но нет же, у нас одна дорога! И терь я виноват! - рыкнул дроу, сделав шаг вперёд, - Отлично! Замечательно! Может, я ещё виноват в том, что у тебя мозги меньше, чем у блохи хyй?!
Тут же лицо загорелось от звучной пощёчины, и ослабевший Зилхар едва не был свален с ног, шипя под нос проклятия.
- Валить? Я не говорила, что у нас одна дорога! - Закричала в ответ девушка. - Из-за тебя меня обвинили в колдовстве, меня разыскивает инквизиция и если я появлюсь в Винстале, то меня отправят не в колодки, нет... меня отправят на костер! Ты отобрал у меня мою возможность свалить, как и право выбора вообще, мелкий негодяй!
Девушка быстро отодвинулась прочь, впрочем, в шалаш его теперь вряд ли пустит. А тёмный только растерянно моргал.
- Не говорила?! Не говорила, блять?!  - с новой силой вспылил дроу, - охренеть. Охренеть! Не говорила она! Ллос! - Зилхар возвёл лицо к небу, хотя, следовало, наверное, всё-таки к земле, - почему, сука, ты тварь такая, заставляешь меня шкандыбать с бабой, у которой память грёбаной селёдки?! За что?!
Никто ему не ответил. Ни ийланка в шалаше, ни понемногу стихающий дождь.
Зилхар шатаясь прошёлся вокруг палатки, хотя теперь уже молчал - и Присцилле могло показаться, что юный эльф смирился со своим положением и тем, что ночевать ему придётся под открытым небом. Только это было не так.
Нащупав самую большую палку, дроу мерзко ухмыльнулся - как-никак, он участвовал в построении шалаша и знал, что именно эта палка - несущая. Эльфёнок постучал по ней в нескольких местах, а затем со всей дури ударил сапогом по основанию возле подточенной дождём в грязь земли. Палка упала, обрушивая на девушку нехитрую конструкцию - палок и лапника было в шалаше не шибко много, поэтому гадость была мало травмоопасна для ийланки. Хотя, наверное, сейчас она будет ещё злее.
Сам эльфёнок, насвистывая под нос ту самую мелодию, которую наигрывала Присцилла, сидя в темнице, стащил немного лапника из руин палатки и отошёл чуть в сторону. Да, было холодно. Да, было мокро, неприятно, хотелось тепла - но в таких условиях эльфёнок прожил больше полугода в Титле, и здесь можно было потерпеть одну ночь. Да и совершённая гадость приятно грела душу.
- Всё равно она была хуёвая, - уже привычно тихо и сипло произнёс дроу, кивая в сторону, где слышал треск обрушившейся палатки, - да и я, кажись, нашёл небольшую пещеру. Её и остроим завтра, - Зилхар показушно зевнул, устраивая себе ночлег из лапника у скалы, - спокойной ночи, - он прикрылся лапником побольше, хотя и продолжал дрожать, - стерва.

 

Запах дыма, мокрой древесины и тины разбудили Зилхара, и он вяло перевернулся набок, пытаясь сообразить, что вообще произошло и как он оказался здесь - мысли ворочались в голове медленно, словно старые жернова, рассыпались, словно мука. Эльфёнку на какой-то миг показался запах дыма похожим на запах свежего хлеба, и рот наполнился слюной, а живот скрутило в голоде. Зилхар неспешно поднялся и сел, разминая затёкшую шею. Правая рука по-прежнему не слушалась, а рана теперь горела будто свежий ожог, и это тревожило мальчишку. Нет, скорее злило. В сердцах он хотел было сорвать повязку, но вовремя одумался. Немного проснувшись, дроу принюхался. Только вот запах бардессы был слишком слаб, чтобы та была рядом - да и уже успевшего стать "своим" огонька жизни не было. Зилхар был в лагере один. Мальчишка фыркнул, даже несколько позлорадствовав, что девушка ушла - не хотелось ни чувствовать ставшего вдруг противно приторным её запах, ни слышать тонкого птичьего голоса - не хотелось вообще о ней думать. Вдруг стали неважны знания о таинственном источнике, который дроу самоуверенно решил теперь искать в одиночку, ни грёзы о приятных на ощупь задницах. Сделав несколько безуспешных попыток разжечь костёр одной рукой и на сырых дровах, эльфёнок плюнул и ушёл прочь - пытать удачу на охоте.

На губах - перья и вкус крови, в ладони - мягкая мёртвая тушка. Сквозь редкий пух прощупывался киль и костлявая грудка, лапы скрючились и начали холодеть. В этой же руке, завёрнутые в пропахший кровью и крысой клок ткани, были яйца - Зилхар неподалёку нашарил небольшое гнездо, хоть и раздавил пару, пока пытался их собрать. Это показалось ему странным - ведь гнездятся эти птицы не в конце лета... но кто знает законы природы Атравана?
Эльфёнок вернулся к шуму озера - Присциллы по-прежнему не было. Даже её запах почти выветрился, а кострище было холодным. Дроу неволей подумал, что чего-то всё-таки не хватало, будто частичка привычного была нагло вырвана и теперь зияющая дыра, словно картина с отсутствующим паззлом, понемногу клевала его ум, мешая сосредоточиться сильнее, нежели растущий озноб. Словно дятел тревога клевалась в висок, и тёмный активно отрицал, что причиной этой тревоги мог стать уход бардессы. Да и чёрт с ней! Зилхар после недолгого поиска обнаружил два камня, похожих на кресало на ощупь, хмыкнул - мальчишке показалось глупым оставление такой полезной вещи, что вновь не стало комплиментом ушедшей ийланке. Он попробовал развести костёр вновь, по ходу дела выпив добытые яйца, чтобы хоть как-то унять голод.
Нескоро тёмный сумел и разжечь костёр. Жуткая слабость, ломота во всём теле, желание спать - в совокупности всё это растянуло процесс растопки на два часа, и пламя затрещало лишь когда Зилхар услышал стрекот вечерних насекомых. Дроу ощипал перья, спрятав те на запас, а затем вслепую попытался освежевать птицу. Он весь заляпался в крови, а когда пытался пожарить мясо, то ещё и обжёг пальцы. Эльфёнок тихо ругался, вгрызаясь в полу-сырой, но всё же обжигающий язык шашлык, который всё же казался даже вкусным - настолько пуст был сейчас желудок тёмного.
После еды он припал спиной к скале и всё-таки сорвал повязку с руки, вызвав приступ боли - тряпка успела "прирасти" к руке, и после отрывания Зилхар почувствовал, как по руке вновь побежала тёплый, пахнущий железом ручей, неприятно щекоча запястье. Эльфёнок растерянно пережал рану чуть выше, стараясь не задевать её грязными пальцами и зачитал заклинание, стараясь заживить. Зубы предательски стучали, сухой от жажды язык не слушался. Меж словами заклятия всё чаще и чаще мелькала ругань, но всё же Зилхару удалось приостановить кровь. Измождённый, он откинулся на лапник, тяжело дыша и думая, что неплохо было бы сходить к озеру и набрать воды в череп (не зря всё-таки решил он их оставить вместе с кольями). Жажда долго боролась с желанием отдыха, и дроу уже потерял счёт времени. Отсутствие деятельности вновь возвращали мысли к чернокожей спутнице, и это злило мальчишку. Стоит сказать, благодаря этому жажда ипобедила.
Зилхар встал на ноги, чувствуя какую-то странную, болезненную эйфорию и медленно зашагал по камням. Через двадцать шагов он почувствовал, как сапог звонко разворошил водную гладь и уже присел, чтобы смочить горло живительной влагой, как услышал подозрительный шорох.
Дроу встал на ноги и сделал пару шагов назад, пригнувшись в боевой стойке. Здоровой рукой он нашарил на поясе крысиный зуб и сжал его, почувствовав сильный прилив жара. За спиной раздалось рычание, и Зилхар быстро обернулся, но было поздно - тяжёлые лапы ударили в грудь, валя мальчишку на землю, словно куклу. Эльфёнок только успел крякнуть и попытался пырнуть зубом вперёд, но крепкие зубы зверя перехватили руку, и дроу закричал. Тварь сильнее сжала зубы, и кости, плоть захрустела, а Зилхар продолжал кричать и отчаянно пытаться вырваться из хватки. На лицо закапала не то слюна, не то кровь, а затем зверь сильно рванул предплечье в сторону. Оторвал его. Порвались связки, кости, плоть - всё это Зилхар прочувствовал, но теперь только хрипел и тяжко дышал, не в силах осознать, что только что остался без конечности. 
Затем тяжёлая лапа вновь полоснула по груди, и дроу безвольной куклой прокатился по берегу, уже не чувствуя камней. В ушах стоял звон, что заглушал рычание зверя. Ещё несколько ударов - тварь будто играла с ним. Когда удары прекратились, мальчишка попробовал отползти в сторону, оставляя позади кровь, что-то склизкое, но зверь вновь наскочил, переворачивая эльфёнка на спину. Последнее, что почувствовал Зилхар - это сомкнувшиеся на горле челюсти, пропахшие гнилым мясом и тиной...

Падение. Тьма. Вязкая, словно болото. Она продолжает пахнуть тиной и гнилым мясом - больше, конечно, гнилым мясом. Даже в обычном состоянии мёртвые глаза Зилхара не видели настолько густой тьмы - перед ними стоял разве что туман, маленькая частица Мёркхейма, которую дроу забрал с собой вместе с простым и печальным мотивом, что наигрывал старый музыкант возле лодки вглубь царства мёртвых. Сейчас тьма была такой, будто лодка на ту сторону Мёркхейма ненароком перевернулась, и Зилхар теперь уверенно шёл ко дну реки, разделяющей мир живых и мёртвых, не в силах даже закричать. Словно холодная цепь сдавливала глотку, не давая ни позвать на помощь, ни выругаться в сердцах. Цепь тянула вниз, ниже и ниже в густую пучину, в которой был лишь безмолвный, всепоглощающий страх...

Звучная пощёчина прилетела лицо, дроу ошалело раскрыл глаза, почувствовав родной запах ромашки и железа - запах волос Лэгвит.
- Утри сопли, пока я тебе их пяткой не вышибла! - в лицо ударил гнилостный запах голода, - мы выживем. Мы обязательно выживем. Оба, Зверёныш.
Гром доспехов, запах соли, рыбы - запах титланских доков. Над головой плакала чайка. и Зилхар поднял слепые глаза в небо.
- Я пытаюсь, - сдавленно выдал он, еле сдерживаясь от всхлипов. Гром доспехов был совсем рядом, дроу замер, прижавшись спиной к груди твиллки, слыша, как и её сердце отбивает ритм чечётки. В какой-то миг мир вдруг остановился. Перестала плакать чайка, перестали греметь тяжёлые сапоги стражников. Даже стук сердца остановился.
Вновь только тьма. Вновь холодная хватка тянет его куда-то вниз, упрямо, неумолимо, беззвучно. Его бросает в жар - горячий саван обволокает тело, заставляя кровь в жилах кипеть. Из глотки вырывается лишь хрип. 
Те же холодные пальцы вновь легли на плечо позади, вырывая из вязкой неизвестности. Холодные пальцы. Склизкие пальцы. 
Над головой по-прежнему плакала чайка. Воняло рыбой, солью, кровью. Воняло Турл-Титлом. Эльфёнок присел на колени возле хрипящего тела наставницы, кладя ладонь на плечо - мокрое, холодное от ветра и крови. 
Ладонь нащупала арбалетный болт, и потянула его, но твёрдые пальцы легли на запястие...
Опять тьма. Всё также тянет, а эльфёнок покорно падает в её пучину. Не сопротивляясь, поддавшись какой-то странной, болезненной радости, что скребла сердце хлеще всякой кошки.
- Прости, Зверёныш.
- Лгунья. - Беззвучно сорвалось с губ, и где-то вдали раздались голоса чаек, что походили сейчас не на плач, а на самый настоящий смех.
- Лгунья, - громче произнёс дроу, а затем почти крикнул, - лгунья! Ты не пыталась! Ты не знаешь! Ты...
Раздалось раскатистое рычание зверя, и Зилхар обомлел - тяжёлая кошачья лапа вновь откинула его в сторону, и дроу ударился затылком о стену. Мальчишка начал испуганно отползать назад, прочь по мостовому камню. Зверь цокал когтями, приближаясь, нависая грозою над эльфёнком. Зверь, который до этого мог только рвать и играть, заговорил человеческим голосом, - мы оба знаем, кто такие дроу. И даже те из нас, кто считает себя не таким, как прочие...
- Не надо!
- Просто не понимают, что они такие же, - лапа твари придавила мальчишку к мостовой, выдавливая из лёгких воздух, - как и прочие, - толчок в грудь, и мостовая под ним разверзлась, отправляя мальчишку в долгое падение в бездну. 
Удар. Острая боль во всём теле - разрывающая связки, кости, мышцы. Зилхар уже не кричит, чувствуя только гнетущую, холодную злобу, но сам не может понять, что злит его - боль вытесняет подобные размышления. И мальчишка просто злится - чисто, искренне, бесцельно. Чистая злоба переполняет его ровно до того мига, как до носа донёсся знакомый сладковатый запах, а до ушей - птичий голосок, только вот слова словно в воздухе растворились. Приступ жара заставил Зилхара тихо зарычать, словно зверя, на территорию которого проник незваный гость. Вспомнились и злые слова, и обвинения, и прочие обиды...
Желание убить. Жгучее желание убить, которое смешивалось с осознанием, что он просто не способен убить эту девицу. Эльфёнок схватил, кажется, её руку - мягкую, всё ещё холёную и тонкую - отчего в животе возникло странное, тягучее чувство. Он сжал пальцы на её запястьи, будто стараясь причинить сколь можно больше боли, но почти сразу же расслабил, словно что-то его ударило - в глотке возник болезненный узелок, а уши загорелись сильнее, чем всё остальное тело. Зилхар не выдержал и повернул голову чуть в сторону, но заговорил, - Тя гонишь прочь, а ты продолжашь шкандыбать следом...
Дроу попытался сглотнуть, но горло сильно пересохло. Он закашлялся, прислушиваясь к молчаливой бардессе - а она была рядом. Нависла коршуном над убитой дичью. То ли жалела, то ли тешила своё самолюбие - одно другого не исключало. Новая волна гнева заставила Зилхара сесть. Зашипел, - Тя спасаешь, а ты кличешь демоном и хошь свалить. 
Присцилла, кажется, отдалилась - но её голоса он по-прежнему не слышал. Эльфёнок разошёлся в неприятном трескучем смехе, но, по уже старой привычке, резко прекратил его, - память селёдки. И мозги... мозги меньше, чем у блохи член.
Губы Зилхара предательски дрогнули, но тот выдавил кривоватое подобие ухмылки, - но... н-но такие маленькие мозги вряд ли удержут такую большую легенду. А ты д-держишь т-так... так много больших легенд. 
В ответ - молчание. 
- Прикончить тебя бы. - в сердцах прорычал дроу, но вновь почувствовал предательский вкус соли, - а я... я и это не могу сделать. Не могу... не понимаю... ничерта. Ни... ни света.

Будто сквозь водную толщу доносился тихий треск костра. И тепло - это первое, на что обратил внимание Зилхар, попытавшись поддвинуться к теплу как можно ближе, но смог только неловко дёрнуться. От движения стало холодно, и дроу едва задрожал, слабо приобнимая себя за плечи. Висок защекотала скатившаяся градина пота. Волосы прилипли к лицу, отчего то лишь сильнее чесалось, но дроу не в силах был даже приподнять ладони - слабость камнем придавила к земле, заставляя всё больше и больше волноваться просыпающееся сознание. Из сухой глотки вырвалось трескучее сипение, а за ним - короткий, почти неслышный всхлип. Собственная беспомощность пугала, к тому же - он по-прежнему не чувствовал почему-то левой руки. Той самой руки, что откусил зверь, напавший на него возле озёрной глади. Седце застучало сильнее, Зилхар повторил попытку встать, но только сильно ударился затылком о что-то твёрдое при коротком падении. От осознания, что снова стал калекой, лишился руки, дроу хотел закричать, но только застонал, тяжко и неровно дыша. Глаза заблестели от подступивших слёз, и в этот самый момент дроу почувствовал как чьи-то пальцы зарылись под затылок, чуть приподнимая его голову, а к истрескавимся губам поднесли что-то острое, похожее на скорлупу - и пахнущее свежими яйцами. Зилхар сделал первый глоток, но сильно закашлялся. Через минуту, когда стало легче, дроу жадно выпил сердобольно предоставленное яйцо, пытаясь утолить жажду, а за ним и ещё пару. Когда жажда ушла, пришёл стыд - Зилхару с каждой секундой становилось всё хуже от одного только знания, сколь он, должно быть, сейчас жалко выглядит - слепой, ослабевший в горячке, так ещё и искалеченный диким зверем и готовый от этого плакать! И если слёзы он проглотить смог, то горящие адским пламенем кончики ушей скрыть не смогла бы даже чернота кожи. Когда же юный эльф почувствовал запах бардессы, ему и вовсе хотелось провалиться сквозь землю. Жаркая краска с ушей переползла и на лицо, которое дроу медленно повернул в сторону. Последней каплей стало чувство того, что он ещё и без одежды. Пусть и чем-то заботливо укрытый. С губ едва ли сорвалась просьба об убийстве из милосердия, которое Присцилла, наверное, скорее бы исполнила, чем нет - как-никак, а лежащий перед ней дроу причинил ей уже немало бед. Пусть и в этом была отчасти виновата и сама девушка.
Но сил на то, чтобы произнести свою просьбу достаточно громко у мальчишки не было. К счастью, Присцилла сама ничего не говорила, оставив эльфёнка наедине со своими переживаниями, что немного смягчало удар по гордыне Зилхара. И не только ей - мальчишке чудилась в воздухе "вонь жалости" - мерзкое, искренне ненавидимое тёмным чувство. Ненавидеть его было за что. 
Зилхара до сих пор не кольнула совесть за то, что тот убил Тёхленга - он чувствовал, как раб его жалеет, и это постепенно всё больше погружало в уныние, заставляло гнить изнутри от чувства собственной никчёмности. Но смерть человека будто освободила юного эльфа от гнёта этого чувства, и, возможно, стоило убить бардессу, стоило убить намного раньше, но...
Сам того не заметив, мальчишка провалился в тяжёлую дремоту на несколько часов, а проснулся от того, что его уже разбудила сама ийланка - всё также молчаливая. Зилхар начал чувствовать конечности лучше, и какова же была его радость, когда он обнаружил, что все они на месте, и, более того - он не был ранен! По крайней мере, больше, чем после злоключений в городе крыс. Эльфёнок на этот раз снова сделал рывок, чтобы сесть, и ему это почти удалось - правда, удар при падении был ещё неприятнее. Дроу тихо нечленораздельно выругался.
А бардесса продолжала молчать.
В этот раз она также дала испить сырых яиц и даже накормила полу-сырой мелко нарезанной печенью. Зилхар покорно принял еду, стараясь не думать о своей беспомощности. Удавалось это лишь во сне - и мальчишка вновь провалился в дрёму.
Проснулся он уже сам и довольно скоро. На этот раз он даже сумел сесть, хотя жуткая слабость переросла в озноб и тошноту - особенно, когда он почувствовал запах еды. 
- Цилла?.. - наконец смог выдавить из себя дроу, отчего сильно запершило в горле. Он приобнял себя за плечи и припал спиной к стене, чтобы опять не свалиться.
- Заткнись и жуй, что дают! - рявкнула Присцилла, отчего тёмный вздрогнул и вздёрнул бровь, - Или мне придётся самой всё пережёвывать. Ты хочешь есть жёванное и обслюнявленное мною?
Тут Зилхар не сдержался от смешка, сам не понимая, почему его вдруг потянуло на смех. Он едва заметно склонил голову набок, чувствуя некоторое облегчение - в голосе человечки не было жалости. И это, свет побери, по-своему радовало!
Но тут же дроу вновь нахмурился.
- Почему ты помогла мне?
- Не могу уйти и бросить слепого в горах, - Зилхар нахмурился сильнее и зло сжал кулак, - вот отведу тебя к людям, к двуногим, и с чистой совестью выполню то, что ты давно от меня добиваешься. Я уйду.
Мальчишка зашёлся в мерзком, но вполне искреннем трескучем смехе, что был едва громче горного ветра за пределами пещеры.
- Не трать силы на смех, иначе не дойдёшь. И вообще, нефиг ржать! Жри печёнку - зря я что ли на грызунов с пращой гоняюсь?!
Дроу некоторое время молчал, а затем отрицательно кивнул головой, - я не хочу есть. - а затем добавил твёрже, - и сил у меня хватит, уж знай! - он чуть опустил уши и глаза, слушая, как прочь от него не то идёт, не то ползёт бардесса, которой наверняка было смешно слышать подобное от Зилхара - но она, благо, ничего пока не сказала по этому поводу. А вот самому эльфу было что сказать, и хотелось сказать, но, вспоминая это слово, любому приличному дроу обыкновенно становилось стыдно - и Зилхар не был исключением. Однако и молчать он не мог, чувствуя, как какое-то неприятное, доселе малоизвестное чувство скребётся прямо под сердцем.
- Цилла, - начал было он уверенно, но затем перешёл на сдавленный шёпот, - спасибо.
Дроу отвернулся, искренне надеясь, что и на этот раз Присцилла промолчит.

 

Сразу на равнины они, однако, не отправились, проведя еще несколько дней в облюбованной Цилой пещере. Бардесса дожидалась пока ее вынужденный спутник окрепнет достаточно чтобы пережить спуск и дорогу через пустыню. Это только кажется, что идти по раскаленному песку легко — на самом деле пустыня еще более сложное испытание чем горы.
Присцилла помнила пустыню. Смутно...
С Вереском Цила все это время разговаривала мало и неохотно. Чаще отделывалась злым рычанием когда в мальчишке вскипал гонор и он начинал отказываться есть ее неумелую готовку.
— Маленький поганец! — ругалась в такие моменты она, позабыв тот суеверный страх, что когда-то внушал ей этот мальчишка. — Как я могла быть так слепа и глупа, что принимала тебя за бога и демона?! Ты просто самонадеянный молокосос в котором гордыня заменяет невеликий ум и здравый смысл! Ты специально отказываешься есть, чтобы я несла тебя вниз на руках!
Вереск бранился в ответ, слабым голоском привычно угрожая зарезать Цилу во сне или сбросить ее со скалы.
Убежище они покидали на рассвете четвертого дня, причем Вереск худо-бедно шел сам, опираясь на заточенный кол как на посох. Через десяток шагов от входа в пещеру начинался спуск, пологий, но усеянный коварный камнями, готовыми выскочить из-под ноги. Ступать приходилось с осторожностью, тщательно выбирая место куда ставить ногу.

Спуск отнял у них почти два дня. Возможно, не будь Вереск слеп - они бы управились быстрее. Ночь второго дня встречали в чахлой пальмовой роще, росшей на склоне горы. Дальше, куда хватало глаз, простиралась ровная как стол равнина с истрескавшейся землей. Цила обошла рощу, изучая зарубки от топора на древесных стволах и следы старых кострищ. Выходило, что люди часто бывают здесь. Судя по знатным кучам высохшего верблюжьего дерьма тут бывают целые караваны. Это открытие одновременно радовало и настораживало Цилу. Радовало тем, что это все-таки люди, с которыми можно попробовать договориться. Настораживало тем, что она неплохо знала торговую породу людей и не питала иллюзий, что те так просто возьмут в караван двух нахлебников. Скорее они увидят в них свой потенциальный товар, который можно продать на рабском рынке!

Порой Присцилла начинала скандалить. И это чертовски раздражало - если в первые дни её повышения голоса малость удивляли, то сейчас это уже просто бесило.
- Да чё не так с тобой?! - в ответ рычал дроу, - почему я не могу есть позже?! Вот малость, а?! Ох, с-свет меня дери, ты невыносима!
Потом он тихо желал девушке смерти от перерезанной глотки во сне да нечаянного падения со скалы. Особенно из-за последней фразы - что-что, а вот поднятие на руки дроу искренне терпеть не мог.
Они спускались с гор несколько дней, и за эти несколько дней Зилхар серьёзно чуть не успел навернуться со скалы пару раз, но, благо, реакции хватило, чтобы не полететь навстречу камням. Присцилла на такое обычно лишь ругалась. И дроу взаимно ругался в ответ.
Эльфёнок шёл по сухой земле уже довольно быстро, достаточно окрепнув опосля внезапно поразившей его лихорадки. К тому же, правая рука тоже стремительно приходила в норму, зажили почти полностью и остальные ранения - и всё, как бы это не горько было признавать, благодаря ийланке. Зилхар на благодарности не растягивался, но, кажется, стал немно-о-ожко мягче в оскорблениях в сторону чернокожей спутницы.
Когда Зилхар почувствовал запах растений и живительной влаги, то заметно оживился, и уверенно, хоть и постоянно спотыкаясь от усталости, зашагал в сторону оазиса, которого не видел. Через час другой ходьбы цель была настигнута и дроу, постукивая перед собой тростью, медленно приблизился к чахленькой пальме, ощупывая её шершавый ствол, а затем уселся возле неё, тяжко вздохнув. Едва слышно стукнулись друг о друга самодельные кинжалы из резцов крысы-мутанта на поясе - эльфёнок сделал для них подобие ножен из тряпок, что сделало их почти не заметными на фоне другой серой ткани. Девушка беспокойно ходила вокруг, тем самым немного раздражая Зилхара.
- Воняет потом. Людским, конским... - мальчишка попытался определить ещё один запах, но знаний его не хватило, - здесь часто торгаши шастают, да?..
- Скорее всего. - Отозвалась Цила, и дроу почувствовал, как у него ловко забрали плащ и часть рубахи. Треск ткани не остался без внимания.
 - Что? Чё ты делаешь? - растерянно спросил эльф.
- Рву твой плащ на тюрбан. - Беспечно отозвалась девушка. - Мне надо прикрыть волосы, чтобы не сойти за блудницу или иноверку. Иноверец здесь почти бесправная тварь, а, зная язык, обычаи и имея соответствующий цвет кожи, я легко подделаюсь под бединку.
Зилхар фыркнул, беспокойно поднявшись на ноги и тоже прошёлся по зыбкой глади песка.
- Отли-ично. Положим, с цветом кожи у меня заковык не будет... 
- Тебе тюрбан не понадобится, Вереск. За бохмича ты навряд ли сойдешь, хоть заверни тебя в ткань как мумию.
- Может, рабом мне предложишь твоим стать? - ядовито спросил эльфёнок и присел на песок, чтобы раскопать его в поисках воды - здесь он почувствовал особенно много влаги.
- Именно.
Дроу замер, через секунду повернув слепые, но оттого не менее ошалелые глаза в сторону голоса ийланки. От подобного оскорбления лицо эльфёнка приобрело какое-то особенное, непередаваемое выражение...
- Языка ты не знаешь, изобразить молитву не сможешь и даже я тебе не подскажу. Мужчины и женщины здесь молятся отдельно. Купцы быстро раскусят твою ложь, а, заодно, и мою тоже. Какая порядочная и правоверная бединка будет в одиночку путешествовать с иноверцем?
- Замеча-ательно, - прошипел дроу, - великолепно... - Зилхар некоторое время молчал, было слышно, кажется, как он скрипит зубами, а где-то вдали задыхается гордость с придавленной сапогом шеей. Может, это был просто ветер, - и каков же твой план? Знашь, мне интересны детали...
- Я купила тебя у горцев Таниджабала уже слепого. По дороге на нас напали разбойники и мы еле-унесли ноги, в итоге вынуждены сидеть в этой роще, ждать проходящий мимо караван. Я попрошу купцов взять нас с собой до Белуджистана, где нас встретит мой друг и поможет рассчитаться с купцами за место в караване.
Тёмный скрестил руки на груди и поджал губы, чуть приподняв подбородок. Благо, отросшие волосы немного скрывали тёмно-бордовые от стыда уши (если быть точнее - ухо и его огрызок).
- Кстати, для раба у тебя слишком строптивый вид. Строптивых рабов бьют палками и клеймят раскаленным железом! - Надменно сообщила Цила. - Конечно, некоторые вольности тебе позволяются, ведь ты помог мне убежать от бандитов, но на людях тебе лучше молчать и исполнять то, что я говорю... А главное, запомни мое имя - Парисстаи!
Веко Зилхара задрожало в нервном тике, но он только фыркнул. Девушка прыснула со смеху, при виде мины на лице мальчишки, но продолжила свою роль. 
- Да не строй ты такие рожи! Я буду очень доброй и милостивой госпожой! Зато тебе не придется каждое утро биться головой о песок, потешно задирая зад как делают это атраванские мужчины! И интереса к тебе будет меньше, чем если бы ты изображал свободного. Мы чужаки в Атраване и, к тому же, иноверцы. На нас не распространяются законы о помощи ближнему и милосердии. Будь здесь хотя бы город - нас защитил бы общий закон и судьи-каади, но тут пустыня. Тут прав, кто сильнее или за кого есть кому заступиться.
Дроу обошёл вокруг девушки, молча размышляя над её словами. 
- Идёт, моя госпожа, - нехотя и с долей издёвки выдал эльфёнок, как ни странно, довольно спокойно, - но! - Зилхар вновь присел на песок, скрестив ноги, - но не фуфырься шибко. Бушь зазнаваться - сдам с потрохами. Я-то из дерьма и похуже вывёртывался, а вот скок ты протянешь - мне не знамо. - Едко и с долей высокомерия окончил свою маленькую речь мальчишка. Может, он сумел наступить на горло своей гордыне, но вряд ли позволит наступать на её глотку другим. По крайней мере, слишком сильно границы дозволенного он косвенно означил...
Зилхар взял одну из тряпиц побольше и перевязал себе глаза, скрывая заодно и эльфийские уши. Если выпадает такая роль, то уж лучше окружающие считают обыкновенным (!) чернокожим бединским подростком, который только по Ллос известным причинам поседел в столь юном возрасте. Благо, из-за уродливых шрамов на лице его эльфийские черты не сильно-то бросались в глаза.
На утро следующего дня в оазис прибыл караван и, к счастью, придуманная бардессой легенда сработала.

 

Когда возле рощи остановился караван - все прошло даже лучше чем надеялась Цила.
Нет, но должно же им хоть когда-нибудь повезти?!
Купец - пожилой бедин с чахлой бородкой - заглотил Цилину сказку не поперхнувшись. Девушка и ее "раб" получили право присоединиться к его каравану и даже получили свой транспорт. Девушке предложили верблюда - Вереску, уважая его заступничество за хозяйку в момент опасности и слепоту (Аллуит велел жалеть ущербных) дали норовистого ишака. Дедушка-караванщик был так добр, что даже попробовал предложить Циле свой шатер, сказав, что прекрасно поспит и на улице среди товаров, но девушка отказалась. В итоге она и Вереск разжились небольшим отрезом материи из которого каждый вечер сооружали себе подобие палатки.
Единственным неудобством оказалось то, что шел караван не в Белуджистан. Точнее, Белуджистан был их конечной точкой, но на обратном пути. В данный момент целью главы каравана была цитадель Аархмнез.

>>>>>> Туда

Переход с дороги пустыни

Рука коснулась морды ишака, и Зилхар едва слышно прошептал заклинание - животное смолкло и остановилось. Эльфёнок ощупал узловатый шнур верёвки, а затем правой рукой попытался найти столб. Пришлось прищёлкнуть пару раз - дроу услышал, как на щелчки обернулись остальные, услышал, как скрипят мышцы их шеи и, кажется, ладоней - которые они волей-неволей наверняка поднесли к рукоятям своих кривых клинков. Тёмный привязал осла к столбу и прислушался.
Раны зажили окончательно, и только иногда юного эльфа беспокоила ноющая боль в локте правой руки - впрочем, такие боли ему уже не были в новинку. С болью можно было смириться, когда шрамов становится столь много, что новые закрывают старые, а иногда - ещё не до конца затянувшиеся раны. С болью можно было смириться. Но привыкнуть - никогда.
По вечерам, когда воздух сильно холодел, а хуманы, говорящие на совсем незнкомом, грубом, похожем на стук конских копыт наречии, останавливались, поили и кормили животных и рабов, Зилхар имел много времени, чтобы побольше узнать их язык - обучала его сама Присцилла. Он старался говорить на языке бединов, чтобы скорее им смочь свободно пользоваться, и, кажется, порой её весьма смешили ошибки в речи эльфёнка - это уже даже не злило. Скорее вызывало тихое, доброе раздражение. В основном он расспрашивал девушку о самих бединах, об их религии и культуре, хотя это был чисто практический интерес. В этот раз он решил сменить тему и спросил о... тех странных животных, которые были крупны, как кони, четвероноги, как кони, но пахли совсем не так, как кони!
Похоже, и в этот раз ей смешно. Она пообещала поведать сию тайну, если Зилхар принесёт воды. Впрочем, кажется, это был приказ, данный хозяйкой своему рабу? Неважно.
Эльфёнку не нравилось это место, где они остановились - здесь больше пахло камнем, чем песком. А ещё здесь чувствовалась магия - столь сильная, что эльфёнка слегка знобило, несмотря на то, что дневная жара всё ещё не отступила до конца.
Дроу волей-неволей коснулся пояса, на котором у него по-прежнему висели два крупных крысиных зуба-кинжала, а затем медленно двинулся в ту сторону, откуда особенно сильно пахло влагой. Он шёл неспешно, прощупывая землю перед ногами тростью, слушая ветер и крики коршуна. Пару раз он задел плечом пару суетливых тел, судя по спокойной реакции - рабов. От остальных невольников он чувствовал все эти дни сильную неприязнь - возможно, потому, что Присцилла была уж слишко с ним мягка, как с рабом, да и остальные действительно особенно не шпыняли мальчишку. Возможно, потому, что дроу по-прежнему имел слишком строптивый вид - он молчал почти всё время, да и не пытался даже с кем-нибудь заговорить. Не конфликтовал, но не чувствовал должного страха и трепета при тех, при которых этот страх и трепет был необходим. 
Зилхар был близок к колодцу, но почувствовал, как в грудь упёрлась чья-то горячая подошва, провонявшая конским ссаньём.
Дроу несильно ударил по ноге палкой, отбрасывая её в сторону - скорее из рефлекса. Но услышал, как к нему приблизились ещё чьи-то шаги. Зилхар поднял лицо, чувствуя. как две рослые фигуры преградили ему путь. От них сильно пахло конским ссаньём, они не были с теми, кто проводил вечернюю молитву. Значит, это были рабы. Эльфёнок не сдержался от презрительного хмыка.
- Идти прочь, дитя ослячьего испро-ожние... - с каким-то странным акцентом проговорил раб, и дроу недоумённо вздёрнул бровь, несколько секунд пытаясь вникнуть в суть оскорбления. А затем выдал хорошо запомненную на бединском фразу, однажды сгоряча брошенную чернокожей бардессой...
- С хyя ли? - эльфёнок дерзко прищурился (что, конечно, под повязкой видно не было), уперев руки в бока, дабы в случае чего скорее схватиться за оружие.
Сильный удар в солнечной сплетение свалил мальчишку с ног. Кашляя, пытаясь отдышаться от боли, дроу медленно встал на ноги.
- Ты глупый! Ты глупый, а твою жалеть, лелеять, как детёныш...
Эльфёнок услышал, как скрипят тяжелые кости ног, мышцы икр совсем рядом и подвинулся ближе.
- Ты слабый. Слабый место в... - по щиколотке с размаху опустилась нога лежачего дроу, - арх! - Зилхар еле-успел перекатиться в сторону от несущегося шума падающего тела, а затем, хрипя, вонзил клинок-зуб в первое, что попалось под руку - в ладонь противника. Ор оглушил его на несколько секунд, и почти сразу же в рёбра врезался крепкий носок противника. Эльфёнок сдержанно крякнул, но схватился за ногу, и порезал её своим "кинжалом". Но противник легко отодрал мальчишку от конечности и поднял его тушку. Зилхар дрыгнулся и глухо зарычал, услышав дыхание негодяя - на одном уровне. Дроу смачно харкнул в лицо раба и левой рукой попытался ударить в его лицо - но руки Зилхара были слишком короткими, а лицо слишком далеко. Невольник мерзко усмехнулся, а в следующий миг подраный полу-плащ эльфёнка треснул, ткань не выдержала, и эльфёнок глухо свалился на четвереньки. Вскочил он быстро, ударив ногой в первое, что попалось - а попалась на сапог промежность противника. Со стоном раб свалился на колени, и дроу хотел было перерезать ему горло, как услышал странный свист... эльфёнок неуклюже ушёл в сторону, и удар ведра пришёлся на левое плечо.
Зилхар вскрикнул скорее со зла, разгорячённый боем, пятясь назад. Припав спиной к горячему камню колодца, дроу тихонько захохотал.
- Нездоровый бастард! - крякнул один из противников, и Зилхар склонил голову набок, прислушиваясь к его движениям. Знать, это он и кинул ведро. Эльфёнок услышал, как оба раба начали подходить к нему с двух разных сторон...
Дальнейший бой больше напоминал игру в кошки-мышки - Зилхар бегал вокруг колодца от невольников, иногда успевая их поцарапать "кинжалом", который толком-то и сложно было разглядеть в чёрной, как смоль, руке... или даже пнуть под зад. Возможно, со стороны это и выглядело забавно, как-то даже трусливо, но как слепой мальчишка мог сражаться против двух взрослых мужчин?
В конце концов, утомлённый (несмотря на то, что вытягивал из соперников жизненную силу) эльфёнок получил сильный удар опять под ребро. Он отлетел на пару метров в сторону, но, на счастье дроу, услышал топот конских копыт, а затем почувствовал знакомый запах надсмотрщиков. И Зилхар чуть приподнялся, но не встал, хоть и чувствовал в себе ещё силы продолжать бой.
- Шайтан вас раздери, вы что тут устроили?! - воздух разорвал треск кнута, затем - несколько коротких вскриков. - Какая фурия подменила твои верблюжьи мозги на верблюжье дерьмо? А ты хоть понимаешь, что тебя ждёт, клятый выродок ослицы и...
- У детёныш быть коготь-сталь! Коготь-сталь боль!
- Что? - конь надсмотрщика остановился, и Зилхар нахмурился. Видимо, магию применить всё же придётся...
- Коготь-сталь! Кинжал!
Мальчишка знал, чем чреваты последствия обнаружения у раба оружия, лихорадочно закапывал оба зуба в песке. Однако проблема была в том, что раны у обоих пленников всё равно доказывали наличие у эльфёнка острых колющих предметов. По спине пробежался неприятный холодок.
- Мои раны доказать!
Зилхар пошевелил окровавленными пальцами за спиной и едва-слышно сглотнул. Он по-прежнему не вставал. Мальчишка услышал, как надсмотрщик спешился и, чем-то звеня, направился в его сторону.
- Встань на ноги, когда с тобой разговаривает свободный. - Властно произнёс человек, и Зилхар послушался, медленно поднявшись на ноги, придерживаясь за бок и заметно пошатываясь.
- Всё это время ты носил оружие? - голос бедина был спокоен, будто он уже знал ответ наперёд, - скажешь правду, и твоё наказание будет милосердным. Соврёшь, и я сдеру тебе кожу, а твоей хорошенькой хозяйке возмещу ущерб в двойном размере.
Зилхар вытянул вперёд окровавленный ладони. Чуть дрожащие пальцы заканчивались длинными, крепкими, но вполне реальными человеческими ногтями, которые в действительности могли нанести раны, нанесённые в самом деле совсем иным средством.
Эльфёнок почувствовал, как крепкие пальцы схватили его за запястье, рассматривая когтистые руки мальчишки.
- Мой единственный оружие, - нагло, но совершенно уверенно солгал Зилхар.
Через минуту, проверив и самого тёмного, надсмотрщик отпустил руку мальчишки и хмыкнул.
- Это не против закона, но в следующий раз я отрежу их вместе с фалангами пальц. Будь благодарен Аллуиту, мальчик. За его милосердие к... ущербным.
Эльфёнок молчал. Его лицо не выражало ровным счётом ничего.
- Будь я на месте твоей хозяйки, бросил бы тебя в Ямы, хах! Мелочь, а тогда толку поболе было бы, - всё ещё хохоча, он хотел было несильно толкнуть остроухого в плечо, но Зилхар будто это почувствовал и привычно отстранился. Человек не обратил на это внимания, отправившись обратно к лошади... и, судя по остальным голосам, двум тем невольникам очень сильно не повезло.
- Будь я на месте твоей матери, то напихал бы в твою неокрепшую черепушку побольше собачьей блевотины. Мелочь, а щас бы толку было поболе, - негромко проворчал эльфёнок на родном наречии, - осёл...
Дроу присел на землю, тихо зачитывая заклинание по залечиванию ран. Кажется, в драке он немного повредил ребро, заработал трещину - но, по крайней мере, оно не пронзило лёгкое. Или селезёнку - тоже скверная перспектива. А это было куда неприятнее. Нашарив спрятанные кинжалы зубы и прислушавшись на всякий случай снова, эльфёнок продолжил лечение.

Дроу почти сразу спрятал в песке оружие.
— Очень интересно. — Протянул незнакомый надтреснутый голос. — Ты не только носишь при себе оружие, но и обладаешь даром... Что-то ты не похож на раба.
Сердце ухнуло в пятки.
— Чего те надо, колдун? Какое оружие? — Растерянно и не совсем осознанно выдал эльфёнок, заметно напрягшись. Сейчас ему было действительно жутко. Мальчишка даже немного пожалел о том, что устроил эту чёртову драку...
— Я наблюдал за тобой из окна своей башни. Видел, как ты дрался с двумя здоровыми людоедами. Слышал шум твоего колдовства, когда ты крал их жизненную силу и отращивал себе ногти... Собственно, поэтому я сюда и спустился, чтобы рассмотреть тебя поближе... — раздался короткий смешок. — И, признаюсь, не ожидал, что смуглый мальчишка-раб окажется нигейским эльфом. Твоя госпожа тоже эльф?
Зилхар прикрыл глаза, поджал губы, но затем выдал сдавленно, — нет. С чего ты взять, что я эльф? — дроу с трудом сдержался от того, чтобы не проверить - а не сошла ли с ушей случайно повязка, демонстрируя его не совсем человечье происхождение?
— Я это вижу так же ясно, как день, что мне даже не понятно, как могут быть так слепы остальные люди, что не замечают очевидного?! Ты ведь даже не потрудился спрятаться под личиной. — Волшебник обошел Зилхара по кругу, явно разглядывая его со всех сторон. — Рузим*. Чистокровный! Невероятно...
Эльфёнок слышал, как незнакомец обходит его по кругу, но старался точно также двигаться, стараться находиться к волшебнику всё время лицом, а не спиной.
Чё ж, скажм и так, — едва не выплюнул мальчишка, — так чего тебе? Кто ты такой?
— Для начала хочу просто поговорить с тобой.
Зилхар закатил глаза.
— Рузимы редкие гости на поверхности. Бедный обозленный народ, забитый своими жрицами, ведущими его в никуда. У него нет будущего, и только умнейшие из рузимов готовы это признать и покинуть свои пещеры, что лишний раз говорит в пользу твоего интеллекта... Разумные рузимы - редкость. Еще большая редкость, когда они наделены даром к волшебству.
Дроу стоило большой выдержки, чтобы не поторопить волшебника с его речами. Он всё же терпеливо слушал незнакомца, скрестив руки на груди.
— Мое имя Саади аль Каррак, я чародей и хозяин этого замка. В округе я известен как учитель и наставник молодых чародеев. Я вижу ты слеп.
Эльфёнок состроил саркастически-одобрительную гримасу, насколько это позволяли сделать шрамы на лице, а затем поднёс к голове ладонь, чтобы поправить тряпку на глазах, неволей думая — "а ты умнее, чем кажешься! Как ты эт узнал? Может... меня выдала повязка на зенках?!"
— Я бы мог помочь твоей беде и даже взять тебя в ученики. Но не бесплатно... Деньги мне не нужны.
"Думаешь, у меня они есть?", — с тоскою подумал мальчишка.
— Твоя оплата - служба. Послужи мне немного, и я верну тебе зрение. Один глаз могу дать прямо сейчас, как аванс. Ты готов поступить ко мне на службу, молодой рузим?
Эльфёнок поднял лицо выше. Исчезла куда-то и спесь, и злые надменные мысли в отношение волшебника и, будь глаза Зилхара сейчас живы, в них легко можно было заметить блеск наивной, отчаянной надежды.
К его счастью, подобное состояние длилось недолго, и скоро эльф потихоньку начал возвращать себе прежнее настроение, хотя мысли так и кричали "соглашайся! Соглашайся, безглазый ты дурень!"
Тут-то мальчишка осознал, что готов не на любую службу даже ради возвращения зрения - гордость была велика даже для тёмного эльфа. Но, судя по всему, ему предстояло драться и колдовать - исходя из слов аль Каррака - и Зилхар легко бы согласился на такое задание
— Готов, — твёрдо ответил дроу, но тут же нахмурился. Так просто согласиться ему не повзоляла осторожность - он слышал, как вокруг по-прежнему ходили люди, да и сам старик мог быть просто проверяющим. А если их разговор услышат надсмотрщики, то вопрос будет даже не в службе...
Да и просто так согласившись, он мог подставить Присциллу. Выставить её лгуньей. А значит, подвергнуть риску и себя. По лицу Зилхара можно было прочитать жестокую борьбу между гордостью и осторожностью.
— Но... но мою судьбу решает госпожа Парисстаи, — скрипуче выдавил мальчишка, сам себя ненавидя за сказанное. Увы, роль следовало играть до конца. Иначе какой прок?
— Как пожелаешь. Приходи, когда соберёшься.

*Бединское наименование иллитири

 

Пока Вереск пропадал возле колодца, Цила успела развестикостер и теперь возилась возле небольшого медного котелка, мерной ложечкой насыпая в него черный порошок, густо пахнущий пережженным ячменем. И то и другое ей одолжил купец, все чаще повадившийся оказывать молодой незамужней девушке особые знаки внимания. Вряд ли все это было затеяно для того чтоб взять с нее вдвое больше денег по возвращении в Белуджистан. Похоже, что старичок всерьез положил на нее глаз!
"Жалко будет его разочаровывать... - вздохнула про себя бардесса. - Человек он вроде бы не плохой..."
Подумала и тут же забыла. Мысли ее снова возвращались к молодому эльфу. Последняя неделя их путешествия удивительно изменила его поведение. Возможно, что на людях он просто играл роль, однако когда они останавливались наедине, Вереск, хоть и позволял себе отпускать ехидство и дежурные оскорбления в ее адрес, но делал это совсем иначе. Другим тоном что ли? Как человек который хочет сказать комплимент, но не знает как это делается.
Девушка попыталась припомнить, с какого момента в ее спутнике произошла подобная перемена и пришла к выводу, что все началось с того единственного скупого "спасибо", сказанного словно превозмогая стыд.
Память девушки устремилась дальше, в обратном порядке листая перед внутренним взором Цилы книгу воспоминаний. Вот она кормит больного юнца перетертой печенью и поит сырыми яйцами, жалея, что не может нагреть воды и сварить бульона... Вот она меняет холодный компресс на его черном лбу, покрытом мелкими бисеринками пота... Вот она же волоком тащит эльфийскую тушку в пещеру, положив ее на полозья из сломанных веток пинии...
Тогда она раз за разом повторяла себе, что уйдет сразу же как только Вереск встанет на ноги. Чуть позже она переменила решение, сказав юноше, что оставит его сразу же как они доберутся до людей. И вот теперь она снова была неуверенна в своем прежнем решении.  
Тихий шорох за спиной Цилы вывел ее из потока мыслей и воспоминаний, предупреждая о возвращении ее "личного раба".
-- Наконец-то ты пришел! - воскликнула девушка, прежде чем Вереск успел вымолвить хоть слово. Не только слепой мальчишка навострился находить ее по слуху и запаху, но и она легко узнавала его по звуку кошачьих шагов.
Отставив в сторону котелок, девушка обернулась, взметнув песчаную пыль полами длинной юбки.
- А... - последовала короткая недоуменная пауза, в ходе которой бардесса разглядывала следы недавней драки оставшиеся на лице Вереска. - Во имя Аллуита, что с тобой случилось?!

Эльфёнок сам растерянно повернулся к девушке, ставя не без труда сращенное магией и немного протекающее ведро на песок, перед Присциллой.
- А, ты об этом... - он волновался. Не мог выкинуть из головы слова старого мага о возвращении зрения. От волнения сердце едва не пробивало грудную клетку, в животе что-то будто порхало. Тёмный похрустел костяшками пальцев.
- Подрался с двумя людоедами. Ублюдки хотели прогнать меня, - почти обыденно сообщил дроу, но голос его едва дрожал - не по причине сказанного. Мальчишка глубоко вздохнул, чувствуя хорошо запомненный запах бардессы, который вызвал странное тягучее, но вполне контролируемое желание... в этот момент Зилхара как молнией ударило. Это же как он со стороны выглядит?! Вот ещё, а что могла подумать ийланка, видя его трепет?
- Тащи ведро шурее, а то утечёт всё нахер, - буркнул эльфёнок и немного отпил из фляги, в которую тоже немного набрал воды. 
Когда же в воздухе повисло неловкое молчание, Зилхар всё же вновь подал голос.
- Я говорил с Саади аль Карраком. - Без обиняков выдал дроу, а затем сбился, видимо, пытаясь подобрать слова. - И терь... эрхм... нужно поговорить нам.
Зилхар не понимал, что испытывал к девушке, но точно знал, что хотел сохранности её шкуры не просто потому, что та могла знать о том, как вернуть ему глаза. В любом случае, пытаясь осмыслить подобное, тёмный не мог этого принять, не мог с этим смириться - ему было стыдно. Он корил себя за то, что становился всё больше и больше похожим на тех, кого его народ ненавидел веками. И мальчишка старался вести себя сколь можно сдержанно относительно этих незнакомых ему чувств, но, увы, Зилхар был слишком юн. Возможно, эльфёнок просто не мог отличить обыкновенную благодарность от чего-то большего, но, так или иначе, это его пугало. Злило. Заставляло стыдиться.
Сейчас же, уже взволнованный тем, что может вернуть глаза здесь и сейчас, он тем более не мог скрыть смятения ни в словах, ни в движениях.

Дроу прислушался к шороху её юбки неподалёку, но сам не садился, нервно похрустывая костяшками пальцев.
- Колдун сказал, что вернёт мне глаза за службу, - Зилхар сделал паузу, - один прямо сейчас... короче говоря, пришёл я сюда, чтоб это не выглядело, как самовольство с моей стороны. Уж шибко много там было этих надсмотрщиков, а вот так спалиться - не дело... бум считать, что я освобождён своей доброй госпожой. - Он отвернулся, чтобы уйти.
- Подожди! - окликнула ийланка, и Зилхар замер, поджав губы и едва слышно чертыхнувшись. Сердце застучало сильнее.
- Ты больше не хочешь искать источник?
- Я искал глаза. - Непривычно громко ответил мальчишка, будто стараясь заглушить стук в груди. Затем он заговорил уже тише. - Если есть чёт более реальное, чем "всего лишь красивая легенда", то я не горю желанием... гоняться за призраками.
- Что ж... - в голосе Цилы прорезалась грусть. - Если это твой выбор...
Зилхар открыл было рот, но ничего не сумел сказать. Он опустил сокрытые под повязкой глаза и уши, что было видно разве что в едва заметном шевелении ткани.
- О нем ходит дурная слава. Из десятков его учеников всегда остается один, который в итоге занимает место учителя. 
- Мне не нужен учитель. - Относительно более спокойно ответил мальчишка. 
- И что же он хочет от тебя взамен?
Дроу отрицательно покачал головой, - пока не сказал. Но чёт связанное с дракой и колдовством это точно.
- А ты не думал, что такое можешь дать магу вдвое старше и опытнее тебя самого? Что такого понадобится ему, чего он не может получить сам?
Мальчишка озадаченно почесал затылок.
- Если ты о худшем, то я ужно товарный вид профукал, - эльфёнок осклабился в уродливой из-за шрамов ухмылке, - а в остальном... мне плевать на цену. - Зилхар прищурился. - С каких эт пор тя так волнует моя судьба?
Цилла не ответила на последний вопрос. В воздухе вновь повисла пелена молчания. Сам эльфёнок тоже не решился торопить девушку с мыслями - не мог привести в порядок свои собственные.
- Что ж... ты свободный... - Наконец-то заговорила бардесса. - А я тебе не хозяйка. Поступай, как считаешь нужным. Прощай...
Мальчишка сжал пальцы в кулак, чтобы ими не хрустеть дальше.
- Цилла?.. Ты... - дроу попытался вымолвить хотя бы слово, но язык предательски онемел и, кажется, готов был выдать лишь мычание. Кажется, хотелось спросить, куда лежит теперь её дорога, что она будет делать, как называются те чёртовы четвероногие животные, в конце концов, так похожие на коней по шагу, но пахнущие совсем иначе! Спросить о чём угодно, лишь бы так глупо не закончить этот последний их разговор. Немного совладав с собой, Зилхар тихо буркнул, - хотя, не важно... Прощай.
Дроу зашагал прочь на деревянных от трепета ногах, чувствуя, что всё это - всё - как-то совершенно не правильно. Он чувствовал себя убегающим с поля боя, хоть для тёмного эльфа в этом постыдного было мало, и сейчас более всего боялся услышать только одно.
Смех.
Мальчишка остановился.
- И... и ещё, - заговорил вновь Зилхар, не оборачиваясь к бардессе полностью, но всё же "глянул" через плечо и слабо улыбнулся, - постарайся не сдохнуть.
И теперь уже быстрее зашагал прочь навстречу холодеющему песчаному ветру, нисколько не почувствовав себя легче.

Детский смех, раздающийся тут и там, вгонял мальчишку в ещё больший мрак, однако он мужественно скрывал настроение - пытался его скрыть. В жилище аль Каррака было прохладно и пахло едой, но сейчас, как ни странно, Зилхара тоже это мало заботило.
И вот наконец впереди раздался скрип дверей, и служанка учтиво отошла в сторону, давая эльфёнку унюхать запах чернил, пергамента, пыли и чего-то отсыревшего - как старая бумага. Дроу помнил этот запах, ведь Лэгвит любила хорошую дорогую бумагу, любила писать, но не всегда ей удавалось сохранить свои записи в прилежном состоянии.
Но особенно сильно пахло магией - аль Карраком.
- Я знал, что ты сделаешь верный выбор... - Молвил знакомый голос без всякого удивления или удовлетворения.
- Я тоже. Ближе к делу, колдун. 
- Иди за мной.
И мальчишка безропотно последовал за архимагом, уже не думая о том, что это может оказаться ловушкой, возможно, даже смертельной - когда уже нечего было терять, бояться было тоже нечего. 
Запахло алхимией, до ушей донёсся звук кипящей жидкости, едкий запах заставил эльфёнка пару раз чихнуть, и он почти пропустил мимо слуха быстро удаляющийся шаг пары незнакомцев.
- Сделай три шага вперёд и ляжь на кушетку.
Зилхар молча выполнил просьбу ли приказ, и его руки наткнулись на ремни... похоже, ему вновь будет больно? Дроу даже не вздрогнул от подобного умозаключения - что-что, а боли он испрововал в последнее время предостаточно, чтобы не робеть пред её неизбежностью.
- Итак... пока твои новые глаза доходят до кондиции мы можем немного поговорить. Расскажи мне о себе.
- О себе? - почти равнодушно переспросил эльфёнок, чувствуя, как затягивают петлю на его запястьи, - я... я почти всю жизнь проторился в Нигее, а вот здесь лет семь гдет, но... Но я не помню точняк.
Дроу смолк. Архимаг тоже молчал, затянув ремень на голове эльфёнка и снимая повязку с глаз.
- Звать меня Вереском. - Не соврал однако Зилхар. Ведь его действительно так нызывали!
- Как ты ослеп?
На этот раз мальчишка решил не отвечать магу рифмой, как ответил тогда, пришлой магессе жизни, - попал в ловушку. Дверь была... ахах... заминирована. - Ему отчего-то и вправду стало смешно, хоть и трескучий смех его звучал как-то совсем уж пусто.
- Кто та девица?
Зилхар перестал улыбаться и поджал губы. Он и не видя чувствавал сверлящий взгляд Саади, но всё равно заговорил не сразу.
- Парисстаи? Бединка, учёная и просто... неплохая девушка. - Уклончиво ответил дроу.
Эльфёнок почувствовал, как что-то железное коснулось века.
- Я требую от своих слуг абсолютной честности и потому настаиваю, чтобы ты рассказал обо всё сам. - Терпеливо произнёс аль Каррак.
- Я не слуга. Я наёмник. - ответил Зилхар, всё же, начав немного волноваться вновь, - и я был честен.
- Обо мне тебе, думаю, уже рассказали. - Ответил через некоторое время аль Каррак, гремя железом. - Я унаследовал свой знания и этот замок от своего учителя, Мургу аль Каррака. Когда-нибудь, один из моих учеников унаследует мои знания, этот дом и мое имя и тоже станет Карраком. Но стать моим учеником - это честь, которую надо залслужить... справишься - я причислю тебя к числу избранных.
Он покрепче затягивал петли на руках и ногах, - боль будет резкой, но терпимой.
"Свет подери, мне от этого легче..." - подумал дроу, уже начиная жалеть, что не продолжил "погоню за призраком".
- Я видел, как ты вслепую сражаешься с двумя крупными рабами. И весьма неплохо, раз им так и не удалось тебя поколотить. Вижу, тебе часто приходилось драться. Твоим первым заданием станет как раз драка. Тебе придется сражаться в бойцовой яме Белуджистана за право попасть на закрытые бои. За них хорошо платят, хотя выживают и уходят целыми оттуда далеко не все. Но это не должно тебя волновать. Я легко залечу любые раны и восстановлю любое увечье, если ты выполнишь порученное тебе дело...
Зилхар почувствовал, как над веко его чем-то зажали. Он сглотнул и хотел было спросить о тех самых закрытых боях, но на грудь его положили что-то непомерно тяжёлое, выдавив из мальчишки короткое "кха" и заставив смолкнуть на полуслове.
- Итак... о чем я? Ах да... о твоем деле... ты должен пробраться на закрытые бои и найти на них одного человека.... Это тоже маг. Некромант. И мой старинный недруг. Он прячется от меня под защитой города и сетью изощренных заклинаний, которые ты поможешь мне обойти.
Глаза коснулся металл ножниц, а затем последовал короткий визг металла и вспышка боли, но Зилхар только едва слышно ругнулся, не разжав губы. Боль прошла почти сразу же, а пустую глазницу чем-то промакнули и промыли.
Также молча маг убрал тяжесть с груди эльфёнка, и тот вздохнул с некоторым облегчением. Правда, ненадолго - к его лицу поднесли что-то горячее и едко пахнущее, отчего дроу волей неволей отпрянул назад в меру своих ограниченных возможностей.
И не зря. Когда груглый предмет начали вворачивать в глазницу, боль пронзила голову до самого затылка, будто в неё закручивают раскалённый шуруп. На этот раз Зилхар зарычал, мужественно сдержавшись от вскрика и до крови пронзив ладони невовремя отращенными ногтями. Когда всё закончилось, дроу не сразу услышал, как маг собирает инструменты и не сразу почувствовал, что вновь свободен, пытаясь справиться с жгучей головной болью. Когда стало немного легче он сел, схватившись за виски и тихонько застонав - окровавленные ладони нащупали повязку. Но не старую, из грязной ткани плаща крысиного короля - другую. 
- Как только боль утихнет, можешь снять повязку. Не раньше. - Заговорил Саади, видимо, заметив ладони Зилхара на ткани.
- А к-когда она стихнет? - сипло спросил мальчишка и зашипел, сделав неловкое движение. Вставать на ноги он пока не решался, боясь нового всплеска боли.
- Скоро... - последовал неопределенный ответ. - Ступай. Рабыня проводит тебя в твою комнату...

Зилхар ещё долго ругался под нос, следуя за той же рабыней, чьё сердцебиение заметно участилось - должно быть, неприятно было идти спиной к такой страхолюдине, который ещё и что-то непонятное бубнит в сторону. С пальцев стекала кровь от раненных собственными когтями ладоней, и дроу по ходу немного залечивал их и притуплял уже несильную, но раздражающую боль. Когда эльфёнок услышал впереди скрип двери, то прекратил колдовство и принюхался - в нос сразу же ударил запах людей. Множества людей, отчего Зилхар едва отшатнулся назад, где-то на интуитивном уровне чувствуя, что не сможет избежать проблем. Не сейчас. Не в нынешнем настрое. 
Вокруг было много жизни - яркой, свежей, прямо-таки пульсирующей силой, и Зилхару стоило большого труда не начать её вытягивать отовсюду, куда он мог кинуть свой магический взор. И были также те самые детские голоса... что немного облегчало решение возможных проблем. Дроу молча шёл за рабыней, которая указала ему на свободное место, а затем на ощупь сел рядом с подушкой - сейчас, после всего пережитого, койка с одеяло и матрасом казались королевской роскошью, чего уж говорить про крышу над головой. И, хотел было Зилхар расслабиться, как почувствовал неприятный запах, запах недовольства, едкий и отдающий ссаниной, а затем - шаги. Громкие, широкие шаги двух явно рослых фигур - и они приближались.
- Чё надо? - буркнул мальчишка на бединском, но пока не встал с кровати.
- Старшой с тобой погуторить хочет, - на джуншухе ответил один из громил. Зилхар фыркнул и с неохотой встал на ноги - ему было неуютно от ощущения, когда над головой нависают две крупные туши. Это, можно сказать, угнетало.
- Мне насрать, чё он хочет. Я хочу отдыхать, и те того ж советую, - ответил эльфёнок, однако по привычке напрягся. Рука уже хотела было коснуться рукояти кинжала, но дроу сдержался.
- Ты бессмертный что ли? - с угрозой спросил здоровяк.
- Энди, он тут ломается.
- Ну, так вас двое. - спокойно ответил кто-то третий, чуть вдали - судя по властно-спокойному тону голоса, их предводитель.
- Мож позвать ещё кого-нить, штоб шанс уравнять. - Зилхар шмыгнул носом, принюхался, - от тя воняет дерьмом. Шаляй дальше вылизывать зад своему старшому.
- Я слышал. - Известил главарь, и мальчишка услышал следом негромкий прыжок и медленные короткие шаги в его сторону. Проскрипела клинковая бритва. И Зилхар на этот раз всё же достал свой кинжал.
- Я тут, видишь ли, навёл некоторый порядок, и ты его нарушаешь.
- Жопа ссохла без лишнего язык, хошь сказать? - фыркнул дроу и положил руку на свой клинок из зуба крысолюда, - мне насрать на тя, твой порядок, твоих жополизов, но! Но давай без драк. Я здесь ненадолг, и не хочу платить колдуну за пару изнохраченных шкурёнок.
"Старшой" усмехнулся.
- Мы все тут ненадолго. Раз ты у нас такой серьёзный, то продершишься без сна неделю?
- Это экзамен для твоих шестёрок? Тады вряд ли. - Обезображенное лицо мальчишки скривил хищный оскал.
- Это предупреждение. - Спокойно ответил главарь, и его приспешники будто вдохновенно стихли. - Я не хотел бы, чтобы рушили порядок и идиллию. А за твою потрепанную шкуру Саади меня простит. - С этими словами он убрал бритву, и Зилхар почувствовал опасный толчок воздуха - и ушёл в сторону от чего-то тяжёлого в сторону его головы. И наткнулся на звонкую болезненную оплеуху - это был один из громил. Дроу почти сразу же ударил со всей дури по причинному месту здоровяка, а второй рукой сотворил тьму. В это же время он услышал, как его противники вдруг начали отступать. Зилхар не успел крикнуть злорадное "куда, бля?!" - его сбил с ног резкий толчок в грудь. И это точно была магия. Эльфёнок однако быстро поднялся на ноги и кинулся за главным, зная точно, что так просто и быстро им из области колдовства не выбраться, и дроу уже представлял, как будет пинать вдруг ослепшего негодяя. Он также вытягивал жизнь из окружения, готовясь сотворить своё любимое, уже испробованное в бою заклятие вырывания сил, но...
Но магия вдруг ушла, и тут же дроу услышал окрик Саади. - Вне занятий не колдовать!
- Я не твой ученик! - рявкнул Зилхар, однако всё же остановился, где-то скорее интуицией, не разумом, осознавая, что если он сейчас покалечит хотя бы одного из подопечных колдуна, то эта дерзкая фраза его станет последней.
Дроу сам не заметил, как Саади оказался рядом и даже немного растерялся, - нож.
Зилхар с неохотой, но всё же протянул старику крысиный зуб. Немного радовало лишь то, что остался ещё один. Мальчишка скривил губы и некоторое время молчал, ожидая, пока колдун отчитает остальных, а затем, когда тот ушёл, направился обратно к своей постели. Мимо как раз проходил "главный", которого Зилхар как бы ненароком задел плечом и мерзко посмеялся, на всяк случая следя за тем, чтобы человек ничего не украл и не попытался выкинуть... ещё чего.
- Положм, щас колдун спас твою вылизанную дупу. -  Не улыбка, скорее вновь оскал, также быстро исчез с его губ, - Не лезь ко мне, а я не трону твои... порядки.
Дроу молча направился прочь.

Спустя полчаса, как ни странно, Зилхар сумел забыться чуткой дремотой, игнорируя шум, смех, редкие всплески галдежа. И на этот раз сновидения не беспокоили его - хотя сам дроу мог назвать все эти звуки, запахи, ощущения снами. Всё это заменило глаза, которых уже, кажется, и никогда и не было - он был слеп. Но видел. Неужто и была необходимость возвращения себе того, в чём необходимость отпала?

Зилхар медленно сел, проспав почти до полуночи - боль уже прошла, и мальчишка положил ладонь на повязку на глазу. Кровь высохла и превратила ткань в жёсткую корку. Эльф ненадолго замер, неуверенный в том, что действительно готов... снова видеть. Ему было страшно, и дроу встал с кровати, бесшумной поступью направившись прочь из комнаты, покуда другие её обитатели спали. Всё так же, с привычной слепотой, уже не обратив внимания на то, что туман с одного из глаз превратился в обыкновенную темноту. 
Он прислушался и вышел прочь за дверь. Ощупав гладкую стену, Зилхар направился вперёд по кородору. Когда же он увидел свет, то испуганно сделал шаг назад - от волнения прошибло в холодный пот. Эльфёнок сглотнул и неуверенно шагнул вперёд. И вновь увидел вместо тьмы свет - болезненный, но терпимый. Дроу отвернулся и сорвал повязку с глаза, пытаясь проморгаться.
Несколько секунд он просто пялился в пол, в тусклую от лунного света мозаику из мелких осколков синего стекла, выложенного в замысловатый узор. По коже пробежались горячие мурашки, эльфёнок посмотрел в потолок, а затем вперёд - в длинный коридор, иссечённый бледными рубцами лунного света из окон. Дроу огляделся вокруг, ущипнул себя за руку и, будто на ватных ногах, зашагал вперёд, всё ещё пытаясь понять - наваждение это или реальность, к которой сам так долго шёл? 
Мальчишка шёл около минуты, пока плеяда из окон не кончилась, и вокруг вновь не настала полу-тьма. Зилхар даже был рад в какой-то мере вновь испытывать боль от света - пока что лишь лунного. Он тихо, заметно разве что для себя посмеялся.
И почти сразу же перестал - похоже, это закрепилось в привычку, но эльфёнок не придал сему особого значения. Гораздо больше его интересовало другое - руки.
Чёрно-серые, с бугристой от ожогов кожей и бледными, явно свежими рубцами поверх них - это были совсем другие руки. Столько шрамов было сложно получить за какие-то два года, но Зилхар успешно справился с этой задачей - и сейчас ошеломлённо осматривал плоды своих приключений. Дроу зашагал вперёд, на этот раз вновь прислушиваясь - слух его по-прежнему был чуток, как никогда, пусть и несколькими мгновениями тому назад тёмный был словно оглушён.
Можно сказать, бесцельными блужданиями Зилхар вышёл на балкон, чуть вздрогнув от холода - всё же его лохмотья были слабой защитой от погоды ночной пустыни. Эльфёнок затаился за колонной, услышав шаги со стороны коридора - лёгкие, явно женские, однако смотреть, кто и зачем пробежал не стал. Когда шаги стихли, дроу вновь осмотрелся и посмотрел с балкона вниз, во внутренний двор - от каравана остались лишь путанные следы, которые стремительно заносил ветер. Дроу оценил высоту и, немного раздумав, лихо встал на перила и прыгнул вниз. Эльфёнок негромко ударился ступнями о песок, сразу припадая к земле и поднимая небольшое облако пыли. Он некоторое время осматривался, а затем всё же зашагал к колодцу...
Тихо опустив бадью на ржавой цепи вниз, он опять огляделся - что ему было бояться? Здесь он не был вором. Гостем - да. Только вот привычки не искоренить.
Зилхар сильно напрягся и даже зажмурился, поднимая ведро обратно. В какой-то момент подумалось глупо и спонтанно - что если он по-тихому справит нужду в колодец? На лице выступил пот, дроу взмок, но холоднее от ночного ветра не стало - кровь стала горячей. Мальчишка перестал дрожать.
Он резко поставил ведро на землю, отчего вода немного выплеснулась, тёмными ручьями растеклась вокруг, унося блёклые бисерины песчинок прочь. Дроу набрал немного воды в ладони и умыл лицо, а затем посмотрел в мутную неспокойную гладь.
Правая щека, часть виска, лба и половина шеи были полностью обезображены пламенем, на левой стороне ожоги шли фрагментарно, что ещё больше уродовало и без того отвратительное лицо. А разные глаза - один белесо-алый мёртвый, а второй ярко-синий - и вовсе придавали вид какой-то нечисти. Зилхар несколько секунд пытался просто осмыслить - он ли это? И это существо, более походящее на какого-то неведомого, поражённого болезнью полу-зверя, действительно был он?
- Ухо! Эта сука всё-таки отчекрыжила мне ухо, - прорычал негромко мальчишка, осматривая огрызок левого уха. Не сказать, что испорченная внешность сильно обеспокоила Зилхара, нет - сложнее было принять отражение в водной глади за своё собственное. Не больше, не меньше.

На следующее утро дроу занялся сборами - Саади разрешил взять провизии на дорогу до Белуджистана, а также оружие - дроу взял рондельный кинжал, похожий на кинжал наставницы, который давно был утерян в чащах Титла, небольшой меч, а также арбалет и штук двадцать болтов. На пробу он выстрелил в пальму пару раз. И оба раза промазал.
Удалось раздобыть и одежду, более подходящую для жителя пустыни, бедина. Мальчишка посмотрел назад, на дрожащий в мираже пейзаж замка, расплывающегося в жаркой пустынной дали. А затем быстрее зашагал вперёд, за караваном, прикрыв глаза от палящего атраванского светила. Всё же, ориентироваться на слух было... легче. Пока ли? Неизвестно.

Переход в Белуджистан. Городские ворота

Переход из Аархмнеза.

День за днём, час за часом. Песок в глаза, песок в спину, песок в задницу - песок был везде, куда дотянется рука иль взор. Приходилось лишь это чувствовать, слышать - устав от постоянных пейзажей, замкнутой линии сизого горизонта, от которых по-хорошему уже болела голова, он закрыл глаза и шёл вслед за караваном уже привычно вслепую. Так было спокойнее.
Он слышал, как скрипят мышцы и бьются сердца. Он слышал, как ветер теребит перья на телах стервятников, чувствовал запах их жертвы. Слышал, как стекали крупные градины пота с их лиц, но не мог представить эти лица. 
Зилхар шёл с закрытыми глазами. Тьма, что не так давно казалась частью Мёркхейма, стала ему родной, более не пугала. Куда сильнее пугала действительность воочию. Она казалась... неправильной. Ложной. Стоило осмотреться, как на мальчишку накатывало чувство подлейшего из обманов - он видел лишь хромого бедина, но слышал бедина старого, спокойного и ногой совершенно здоровой - не было при ходьбе ни скрипа, ни треска. Он видел только стройную соловую лошадь, рысцою рассекающей зластистую гладь пустыни, а чувствовал, как в её чреве зарождается новая жизнь. Он видел всего-навсего болезный стан жёлтого саксаула, и нос его чуял тонкий аромат влаги, сокрытой под горячею толщей песка, под его широкими ветвистыми корнями.
День за днём, шаг за шагом. Камень точила вода, обращая его в песок, ум же точил покой. Слух его не угасал, но глаз старался достроить то, что видеть не мог. Его зрение не стало острее, но Зилхар начал видеть, сам того не желая, как жизнь течёт вокруг, иногда ему казалось, что он видит сквозь кожу - видит кости окружающих, тугие полнокровные жилы, волны шума, отражающиеся от ржавых зубов утёса. И пока он знал, что это лишь иллюзия. Но постепенно забывал - куда легче было воспринимать эту построенную воспалённым разумом реальность, чем пытаться вновь научиться слышать меньше, чем собственно видеть. 
Зилхар не был от природы замкнутым, необщительным, молчуном - отнюдь. Видели ли они то, что видел он? Понимали ли то, о чём думает? Неизвестно. Мальчишка, как ни странно, сейчас не чувствовал жгучей ненависти к роду людскому - только холодная, поглощающая тоска, медленно съедающая всякие чувства, превращающая в тень, брошенную из чужого мира и забытую на долгие века. 
День за днём. Осталась лишь тревога - за эти две недели ходьбы не случилось ничего. Совершенно ничего - где-то периферией сознания Зилхар осознавал, что не боялся опасности, будто чьей-то навязчивой злобной воли, коя так и лелеяла вкус его слёз и крови. Он не боялся её - он хотел её. Сильно, как женщину.
Но опасности не было, да и сам мальчишка не хотел признавать, что желает вновь окунуться в пучину злоключений, вновь забыться одним лишь животным хотением выжить. Как было просто выживать, но не жить.
Проще было признать, что он хотел не смерть. Далеко не смерть.
Присцилла наверняка уже была в Белуджистане. Наверняка там не задержится, а если даже задержится - то ради того старика, пахнущего гнилым мясом. Старики всегда ужасно пахли, но почему-то сейчас Зилхар почувствовал знакомое тепло гнева прямо под сердцем. Он и раньше слышал, как бардесса, что певчая пташка, порхала возле других мужчин, а те по-доброму смеялись и исполняли её невинные просьбы. Но особенно ей внимал тот вонючий старик.
Эльф знал, что это только мера необходимости, но ничего не мог поделать с этим горячим комком недовольства. И сейчас помимо тревоги им завладевал гнев - в первую очередь, конечно, на девушку, на старика, на тех ошивающихся вокруг неё риввилов и только затем на самого себя.
Дроу открыл глаза и неспешно поднял взгляд на стражника. Был уже вечер, и мальчишка хорошо мог видеть обветренное безбородое лицо почти цвета угля, в котором явно читались орочьи черты. Большое мощное сердце, толстые кости, мышцы - взгляд Зилхара не был проницательным. Пустой и мёртвый. 
- Чего уставился? Проваливай!
Повторять дважды не нужно было - дроу поправил куфию да ножны и молча двинулся вперёд, надеясь до того момента, как стемнеет окончательно, всё же найти достойное место для ночлега.

Переход от ворот

Шум, бьющий в глаз свет утреннего светила - дроу шёл, едва щурясь и морщась от боли, криков, пытаясь проснуться и перестать чесать искусанную клопами руку. Саади дал денег совсем немного, и Зилхар решил сэкономить на ночлеге, заплатив за сон до первых лучей солнца - и был выгнан из постоялого двора с этими самыми первыми лучами. Где-то час он бродил по полу-пустому переулку совершенно бесцельно, пытаясь просто продрать глаза (а заодно и не наткнуться на грабителей), а когда стало совсем светло, то направился к Бойцовым Ямам - точнее сказать, для этого пришлось подслушать разговор нескольких бединов и увязаться за ними - ведь сам Зилхар город не знал.
Эльф смотрел на силуэт непомерно широкой крепостной башни, с сооружением, похожим на конюшню (в которой, судя по запаху, держали рабов) возле подошвы которой мельтешили фигуры в ярких и не очень одеяниях. Кто-то шёл по своим делам, кто-то торговал разбавленным вином и чем-то сладким - во рту от этого запаха предательски скопилась слюна, а живот заурчал. До обострившегося слуха донёсся приятный, что звон ручья в пустыне, звон серебряной монеты - здесь их называли дихремами, как рассказывала Присцилла. Мальчишка по привычке похрустел пальцами, размял их - взор забегал по округе в поисках подходящей жертвы. Может, в воинском искусстве он и не был мастером, но искусство вора было у Зилхара в крови - он рос среди воров, был рождён вором и воспитан воровкой. Дроу прислушался к звону монет у одного из зажиточных мармаридов. Тот рассудительно держал их ближе к себе, но мальчишка не мог просто так взять и сдаться - ловким росчерком кинжала он срезал кошелёк и тут же двинулся прочь - монеты он высыпал к себе, а кошелёк выбросил. Пересчитывать добычу он на людях не решился и хотел было уйти прочь, но услышал один интересный разговор - толстый бедин с клиновидной бородкой утешал старика, от которого сбежала какая-то тавантинка. Зилхар про себя хмыкнул, не без надменности глядя на старика - и почему наземники их не убивают? Они же бесполезны, слабы... да от них даже рабы могут сбежать! Сперва юный дроу подумал, что сбежала рабыня-наложница, но когда толстяк начал что-то говорить про бойцовые ямы, мальчишка внимательнее к нему присмотрелся и прислушался. Если этот старик так говорит с этим риввилом... то неуж этот риввил и отвечает за бои в ямах?
Эльфёнок уверенно зашагал к разговаривающим.
- Пакш-ми-джу, господин распорядитель. Я пришёл сразиться. - нагло встрял в разговор Зилхар, глядя лишь на толстяка.
Распорядитель удивлённо посмотрел на дроу сверху вниз и небрежно бросил, - уйди, мальчик, не доставай меня.
Однако сдаваться эльфёнок просто так не решил.
- Куда ж мне, господин. Тя достать мне, что слона рогатиной свалить, - он беспардонно сделал несколько шагов вперёд и с нарочито скучающим видом огляделся, - ты не понял меня. Я буду сражаться.
Мальчик, - бедин соизволил обернуться и опустить голову вниз, чтобы взглянуть на докучливую мелюзгу. - Аллуитом прошу, не заставляй меня вспоминать, где лежит мой вартанак для наглых мальчишек.
- Я сделаю в те пару лишних дырок быстрее, чем ты сомкнёшь пальцы на хворостине, - глядя в лицо, ответил Зилхар, а затем добавил мягче, - хотя сомневаюсь, что ты вообще почувствуешь... какое те дело, кто выйдет на драку? Неуж боишься за мою дупу? - Зилхар осклабился в отвратной ухмылке, - не смеши, господин.
И, кажется, здесь мальчишка немного переборщил.
- Все, мальчик. Ты меня достал! - Бедин бросил взгляд куда-то за спину эльфёнка. - Рабомба! Выпори этого наглеца и выкинь на улицу!
Повинуясь детскому любопытству Зилхар чуть обернулся назад, одновременно и отшагивая в сторону - из осторожности. И не зря. Распорядитель попытался схватить своими толстыми пальцами дроу за шею, но мальчишка почти играючи ушёл от его пятерни и бросил презрительный взгляд на тостяка.
- Эй, нормально же общались!
Раб не появился сперва, и дроу скрестил на груди руки. Распорядитель прокашлялся.
- Рабо-о-омба-а-а! - заорал тот снова и закашлялся, а дроу прикрыл уши и оценивающе посмотрел на унылого вида увальня с хворостиной в ладони. Затем мальчишка, словно заразившись его настроением, также уныло спросил у распорядителя, - ну ты серьёзно, штоль? Ай-а!
Правда, зря обернулся - в следующий миг по бедру прилетел болезненный удар хворостиной - мальчишка отшатнулся в сторону, потирая "раненную" ногу и бросая гневные взгляды на на распорядителя, на старика, на увальня Рабомбу...
Толстяк же едва усмехнулся. И это сильнее раздраконило юного дроу.
Он шустро поднырнул под ноги Рабомбы и сделал подсечку - с коротким "ух" чернокожий раб свалился на землю, едва не похоронив под собой тощую тушку эльфёнка. Однако дроу успел отскочить в сторону и, когда увалень начал подниматься на ноги, Зилхар уже подставил к его горлу кинжал. Рабомба выпустил из руки хворостину и неспешно поднял светлые ладони вверх.
Распорядитель не изменился в лице, хотя в глазах его дроу заметил искорки гнева, направленные на поверженного мальчишкой раба.
- Герой из квартала воров, да? Решил попрактиковаться в бойцовых ямах, да? Ладно, будет тебе бой. Сегодня же! Попробуй победить так же настоящего дикаря из пустыни.
Юный эльф чуть ухмыльнулся и убрал кинжал обратно в ножны, позволяя Рабомбе подняться на ноги. 
- Я, мож, герой, ток кварталом ты обчекрыжился... - тёмный прищурился, а затем продолжил немного дружелюбнее, - Отлично. Великолепно! - Почти с детской непосредственностью заговорил Зилхар, а затем также бодро добавил, - Когда начинать?
- Приходи к закату, - лениво бросил бедин.

 

Уходя, Зилхар слышал, как раздаётся ругань, направленная на нерасторопного Рабомбу, а затем - хлёсткие удары хворостины о рыхлую его плоть. И это, как и всегда впрочем, не вызвало в сердце юного дроу ни сочувствия, ни гнева - и он ушёл, думая о предстоящем бое легко и даже по-детски прямолинейно, пусть и его самого пугала эта беспечность, эта пустая радость, заменившая животную страсть к выживанию.
Он вернулся в назначенный срок.
Дроу потёр виски - от возгласов, от бушующей силы со всех сторон начинала болеть голова. Запах пота вызывал тошноту, и эльфёнок едва не схватился за плечо какого-то низкорослого охранника и не выблевал пресный ужин свой на песок. Однако скоро ему немного полегчало, сердце перестало колотиться в самой глотке, и Зилхар почти трезвым взглядом окинул арену, по бокам которой было установлено что-то вроде решёток - на вид, говоры увы, не слишком надёжных. Эльфёнок услышал скрежет открываемых ворот и пригнул уши - вперёд, что дикий зверь, выбежал сухощавый чернокожий риввил - побитый, с выпирающими на худом теле рёбрами и налитыми гневом чёрными глазами, которые почти сразу нашли противника - Зилхару стало от этого взгляда не по себе.
В спину кто-то несильно толкнул, и мальчишка зашагал вперёд, стараясь не подать виду, что трусит. Но он и вправду не трусил - лишь чувствовал лёгкий трепет, любопытство и приятное покалывание в пальцах. Одной рукой он немного скрыл лицо и шею, а второй собирался по большей степени атаковать - благо, заранее отращенные ногти позволяли. Дроу был где-то в трёх метрах от дикаря, что так и не поднимался с четверенек, как тот рванул с такой быстротой, что Зилхар не успел даже в сторону дёрнуться - удар затылком о песок, и вот искажённая ненавистью чёрная рожа нависает над головой. Мальчишка с рычанием полоснул по лицу дикаря, а тот, легко схватив руки, попытался их рывком вывернуть. Эльф попытался порезать горло ийлана, но услышал лёгкий хруст - человек всё же вывернул его руки, а затем, подняв дроу за шкирку - у Зилхара перехватило дыхание - кинул его в стену. Дроу еле успел перекувыркнуться и ловко оттолкнуться от стены.
Снова стоял на ногах. Ийлан пытался вытереть глаза, и тёмный воспользовался этим - накинулся сзади, что кошка, и попытался перерезать ногтями горло. Дикарь схватил его за руки и в следующую секунду руку пронзила боль, от которой даже вскрикнуть Зилхар не сумел. Дроу только ошеломлённо пытался понять причину её, когда почувствовал, что падает - вместе с ийланом. Человек рухнул на спину, а в рёбрах эльфёнка что-то характерно хрустнуло. В глазах потемнело, с губ сорвался выдавленный из лёгких воздух с почти беззвучным "бля".
Дроу почувствовал, что встать более не может, а чёрная туша, скрывающая свет закатного солнца, вот-вот нанесёт последний удар. Левой рукой он сжал песок, а затем коротким рывком бросил его вперёд, через секунду почувствовав сильный удар в солнечное сплетение - мальчишка скорчился на песке, рефлекторно прижимая раненную руку к груди и пытаясь сделать хотя бы глоток воздуха.
С трудом, но это удалось - Зилхар даже соизволил выплюнуть кусок плоти (не то шеи, не то уха), который схватил ещё когда прыгнул на спину ийлана. Слабо повернув голову в сторону, увидев тёмное пятно ийлана, который будто пытался что-то вычистить с лица, мальчишка чуть ухмыльнулся и невероятным усилием воли поднялся на левой руке, правую же прижимая к груди
Дальше всё было как в тумане - неодобрительные свисты, запах гнилых фруктов, ругань, недовольство, грубая рука охранника, почти волоком оттащившая его куда-то в тёмную даль. Кажется, будто он потерял сознание - однако по какой-то ошибке продолжал идти. Зилхар пришёл в себя, сидя возле какой-то стены в помещении, пропахшем людским потом. Вокруг то и дело бегали люди, но на дроу не обращали внимания. Дроу всё также прижимал руку к груди. Сознание немного прояснилось.
Он даже не бормотал под нос ругательства, пытаясь приостановить кровь. В глазах темнело, веки смыкались под собственной тяжестью, а магия будто вдруг забылась - никогда Зилхар не думал, что мог так сильно в ней нуждаться именно сейчас. И вдруг тихо засмеялся - ведь именно сейчас, а не пару дней назад, окружённый мёртвыми песками, он чувствовал себя живым. Ему было страшно, ему было смешно - ибо сейчас был вынужден согласиться с тем, что вожделел опасность также сильно, как вожделеет усталый путник чистого холода ручья.
Эльфёнок сперва поэтому и не заметил широкую фигуру распорядителя, пытающегося прогнать горе-бойца прочь. Только спустя пару минут Зилхар бросил затуманенный взгляд на толстяка.
- Урх... прифол пофлоравсвовать? - фыркнул дроу, держа зубами один конец тканного жгута.
- Я дал тебе возможность, мальчик, ты ею не воспользовался! А теперь не вынуждай меня звать охрану!
Мальчишка выплюнул тряпку и вытер губы рукавом от крови.
- Позволь мне драться насмерть, - спокойно произнёс дроу. И сам ужаснулся собственным словам, однако виду не подал, чувствуя странное, но вполне реальное удовлетворение от сказанного. А Распорядитель несколько секунд просто ошалело глядел на него сверху вниз.
- Что?..
- Даж если я проиграю, никто не будет против позырить, как меня разрывает этот чёртов язычник! - громче сказал юный эльф и даже немного приподнялся, чувствуя, как им овладевает какой-то совсем нездоровый азарт.
- За такой бой никто не заплатит! - взвизгнул управитель ям. - Кто будет ставить хорошие деньги на такое зрелище?! Да зрители просто умрут от скуки.
Тёмный зашебуршал, что-то ища.
- Я заплачу. Дай ещё шанс, - Зилхар протянул кошель с ворованными дихремами здоровой рукой, - Бой. Насмерть.
Толстяк сощурился, внимательно разглядывая мальчишку.
- С чего такое желание сложить голову на арене?
Дроу рассмеялся.
Всегда хотел быть сожратым полу-безумным голозадым дикарём!  - Он перестал смеяться, вдруг осознав, что много наговорил очень и очень зря. Да и так себе попытка пошутить.
Взгляд толстяка сделался еще больше подозрительным. Казалось, что еще чуть-чуть и он спросит юнца: "Это ты оставил пятна на солнце?"
- Просто так ничего не бывает. - Медленно протянул он. - Мне не нравится, что какие-то синеглазые мальчишки лезут в мое заведение, как пьянчуга в духан. Я желаю знать о тебе все. Кто ты, как твое имя, откуда ты такой появился.
- Скарвиар ибн'Риззак аль'Бедин... - выдал тише мальчишка. Благо, легенду эту он он использовал ещё будучи в караване, - из Раколина. Я... я прибыл с караваном из Раколина, - Зилхар притих совсем.

 

- Бедин? Клянусь Аллуитом, ты не бедин! - мужчина воинственно упер руки в бока, выпятив пузо. - Двух слов внятно сказать не можешь! Ты - беглый раб? 
Последний вопрос звучал как утверждение. И дроу почувствовал неприятное зудение - это выходило как... человек называет его рабом! Неслыхано!
- А ты выродок ослицы и шакала-переростка! - рявкнул мальчишка и даже поднялся на ноги, - я свободный. И я бедин.
Нервный тик тронул левое веко.
- Я из Раколина! - Передразнил толстяк Зилхара, произнеся слова так, как произносил их для его уха тёмный эльф. Получилось примерно как "йа ис Ра-к-колинъа. - Ни один правоверный не говорит так!
Мальчишка прищурился. Во взгляде его скользнул недобрый блеск - как и почти любой тёмный он знал, что такое религиозный фанатизм. Он рос, окружённый им. А сейчас просто требовалось заменить одно имя на другое и добавить ещё несколько деталей, что узнал от Циллы, - правоверный, гришь? Неуж считашь ся вправе решать, кому чтить Аллуита от имени Его? Или! Иль по-твоему он столь мелочен, что не обратит свой взор на тех, кто не может сказать откуда он без запинки? Неуж по-твоему он равен демону, коему бьют поклоны лишь дикари-ийланы? - он также воинственно начал напирать на толстяка.
- Так значит ты утверждаешь, что ты бедин? - голос толстяка сделался прторно сладок, - Что ты правоверный?..
- Любишь переводить темы, распорядитель? - ядовито и передразнивающе приторно спросил эльфёнок. - Чё ты добиваешься?
- Я лишь хочу выяснить, насколько ты мне лжешь! - рассмеялся бедин, а потом скомандовал. - Снимай рубаху! Если ты правоверный, то на твоей груди должен быть знак Пророка!
Зилхар резким рывком снял рубаху, демонстрируя изуродованное огнём и не только им тело. Эльфёнок гадко рассмеялся в ответ, - он здесь, распорядитель. - Мальчишка бросил остервенелый и достаточно красноречивый взгляд на бедина, а затем оставшимися когтями вырвал острый кусок целого уха - и бросил его в пса, который жадно схватил вырванный кусок плоти и убежал, сверкая тощими боками. Дроу протянул окровавленную ладонь. - и пусть Он обратит эту кровь в соль, если шрамы выжгли мою веру!
Бедин несколько секунд молча смотрел на мальчишку, видимо, пытаясь найти, к чему же ему придраться. Губы скривились в дуге отвращения, глаза бегали по сторонам - похоже, демонстрация сработала на ура.
- Хорошо. - Нехотя изрек он. - Я тебе верю. 
Зилхар хмыкнул и скрестил на груди руки, про себя думая, что часть уха - не такая уж большая цена за то, чтобы быть раскрытым как эльф.
- Кто были твои родители? - голос бедина немного смягчился.
- Мой отец был воином, а мама... я не помню. Грят, она ткала. - Эльфёнок припал к стене и задумчиво выпил из меха, не забыв по привычке понюхать, будто боясь, что его отравят.
- А где они сейчас? - дроу чуть было с подозрением не прищурился на такой интерес со стороны распорядителя, но только бросил нарочито простодушный взгляд.
- Мать умерла от горячки, едва мной разродившись, отец... отца застрелили по дороге в Белуджистан.
Он внимательно следил за реакцией распорядителя, который, кажется, что-то про себя кивнул.
- Давай деньги!
- Когда бой? - Зилхар чуть наклонил голову вбок.
- Приходи после заката. Я предоставлю тебе бой насмерть.
- Отлично, - не слишком эмоционально ответил эльфёнок, одеваясь, - бабки тож после заката будут.
Шагая прочь, дроу нервно прищёлкивал пальцами, думая, что времени на подготовку у него совсем ничего. По крайней мере, следовало начать с того, чтобы залечить раны с помощью магии - подальше от ям и свидетелей. Только не хватало, чтобы кто-то узнал, что он колдун.

Переход на улицы Старого города

 

5 число месяца Верес, 3055 год. Вечер.

Переход из Бойцовых ям 

Зилхар уверенно шагал вперёд, глядя на длинные закатные тени. Усталость тяжёлым покрывалом давила на плечи, и дроу не сразу заметил слежки - впрочем, даже так он заметил лишнюю тень, следующую по его пятам, довольно быстро. Эльфёнок уже зашёл в район нищих, чувствуя на себе не только созидательный взор шпиона, но ещё множество других взоров - точно также недобрых. Так обычно смотрят на конкурентов - а в квартале воров Зилхар был как раз им... но неуж он так сильно повадками своими был похож на вора?
Мальчишка не подал виду, что заметил соглядатая, но был намерен оторваться от слежки. Не ускоряя шага, он завернул за угол, а там уже резко ускорился, скрываясь в тени какого-то ветхого домишка, в котором было ещё душнее, чем на улице, а пахло сыростью и гнилыми досками. Здесь не было мебели - только избитый временем пол, прикрытый тонким слоем гниющего сена, на которое падали тонкие алые росчерки закатного солнца из широкой дыры в потолке. Дроу притих, прислушиваясь к шагам снаружи - шпион топтался на месте, недовольно фырча под нос, а затем, рыкнув какое-то незнакомое эльфёнку, кажется, ругательство, куда-то зашагал быстрее - неужели ему показалось, что цель его ушла так далеко? Мальчишка не знал - он присел возле шершавой стены из смеси обожжённой глины (и верблюжьего дерьма?) и развязал на запястьи ткань. В воздух поднялся железноватый смрад крови. Дроу осмотрелся и поднял здоровую ладонь. С пальцев на рану разлилось тусклое золотистое свечение, облегчая боль и заживляя ранение. Спустя пару минут он пошевелил рукой, сжимая и разжимая пальцы - отёк не спал, но рука теперь слушалась гораздо лучше, почти как здоровая.
Мальчишка уже хотел было встать, как почувствовал чей-то очень недовольный взгляд. Обернулся - уставился на голодную рыжую морду псины с оторванной задней лапой. Животное утробно зарычало, когда дроу посмотрел в её чёрные глаза. Зилхар почти сразу же опустил взгляд и зачитал заклинание, дабы вызвать у псины хотя бы толику симпатии, но собака зарычала сильнее. 
Зилхар непонимающе заморгал, а псина в два прыжка оказалась в нескольких сантиметрах зубами от лица. Мальчишка отшатнулся назад, - но-но-но! - спешно заговорил дроу, чувствуя горячее рычание у самой щеки. Эльфёнок медленно нашарил сумку и вытащил из неё последний кусок солонины. Собака облизнулась и перестала скалиться. Мальчишка медленно положил мясо чуть поодаль от себя и вновь зачитал заклинание. На этот раз сработало лучше.
Ещё недолго тёмный сидел рядом с трёхногой псиной, вытягивая из неё жизнь. Буде на то время, он бы просидел бы в развалившемся покинутом доме до утра - благо, не брезговал подобным - только вот времени оставалось всё меньше и меньше. Эльфёнок скоро перевязал ухо и руку чистыми тряпками, а затем, чувствуя себя заметно лучше, вышел на улицу, с некоторым блаженством вдыхая холодеющий воздух.
Он медленно, почти прогулочной походкой зашагал по узкой улице, по бокам которой громоздились неуклюжие дома бедняков, некоторое из которых также были брошены. Почти сразу же взгляд мальчишки упал на стройную смуглую фигуру чуть поодаль - рыжеватую бединку немногим старше Зилхара в откровенном синем платье, более походящем на лохмотья. Тем не менее дроу чуть замедлился, неволей засмотревшись на мягкие изгибы бёдер и стройных колен, не тронутых сифилисом.
Раздался тихий смешок.
- Нравится? - с хитрым прищуром спросила девица, приподняв острый подбородок и оценивающе, будто коня на базаре, разглядывая в ответ Зилхара, который по  одежде и наличию приличного оружия не совсем походил на обычного уличного оборванца - что, видимо, и всё ещё не отпугнуло девушку.
- Крхм... нескверно, - не стал лгать эльфёнок, не отрывая взгляда от прелестей юной путаны. В горле несильно пересохло, а в штанах возникло уже знакомое напряжение. 
- Нэск'кхверхно, - повторила про себя девушка, видимо, думая, что Зилхар не заметил этого. - Так и будешь стоять?
- Неуж девицы вродь тя не могут позволить... - дроу сбился на полу-слове, теперь разглядывая лицо бединки - когда та повернулась в анфас, в закатном свете стало видно вторую часть её лица - изуродованную когтями какого-то невиданного зверя.
- Не могут, - мягко ответила путана, прерывая недолгую тишину, - во имя Аллуита, не смотри на меня так. Шрамов никогда не видел? - не без доли сарказма вопросила незнакомка, видимо, намекая на не слишком презентабельный вид мальчишка. Однако заметив, что напряжение в паху у визави никуда не ушло (или же по иной причине?), немного смягчилась. - Извини.
В другой бы обстановке и настроении эльфёнок бы непременно съязвил, но сейчас мысли предательски сводились лишь к одному... и это одно не давало другому даже просто сформироваться в нормальное предложение!
Девушка шагнула вперёд, и Зилхар, словно зачарованный, шагнул почти в такт. Она была немногим выше мальчишки и пахла потом, солью и тюльпанами. Будто о мёртвый морской берег споткнулась весна, и запахи их смешались воедино, в странный одновременно омерзительный и желанный аромат...
Едва изуродованная щека коснулась другой изуродованной щеки - Зилхар почувствовал леденящий холод магии и отшатнулся от путаны, будто облитый ушатом студёной воды. Девушка непонимающе прищурилась, а эльфёнок заозирался по сторонам. 
- Не сегодня, - буркнул дроу, перебив девушку на полу-слове и молча направился прочь. Он чувствовал чьё-то присутствие - да такое, будто рядом был сам Даурлон. От одного лишь упоминания его имени у дроу пробежались по спине мурашки - даже после всего пережитого некромант вызывал у Зилхара самые неприятнейшие из эмоций.
Кажется, за ним следили вновь - но на этот раз подключился тот, от кого просто так не скроешься в переплетениях улиц. За ним начал следить маг, и это мальчишка не ставил под сомнение. Не видя другого выхода (да и солнце почти скрылось за косым горизонтом), Зилхар направился обратно в ямы.

Переход в Бойцовые ямы

 

5 число месяца Верес, 3055 год. Вечер (после заката).
Бойцовые ямы под бойцовыми ямами.

Переход из Старого города

Распорядитель сдержанно хмыкнул, стоило эльфёнку появиться в поле его зрения. Зилхар не без толики грусти отметил, что охраны после захода солнца стало больше - но, по крайней мере, стало тише. Мужья вернулись к жёнам, воришки скрылись в переулках родного квартала, а бездомный зверь уже без особого энтузиазма рыскал в поисках лёгкой еды. Дроу молча подошёл к толстяку, который уже протягивал руку и ожидающе смотрел на мальчишку. Зилхар хмыкнул и нехотя бросил кошель с дихремами бедину, который с плутовской ловкостью подхватил его и почти сразу спрятал. Тёмный опасливо оглянулся по сторонам - впрочем, никому и дела не было до них.
Распорядитель двинулся за поворот у "конюшни", в которой содержали рабов (из неё многда доносились крики и смех, заставляя эльфёнка по привычке класть руки на эфес кинжала). Через минуту в узком переулке, освещённом лишь огнями жаровен, сверкнула массивная железная дверь. Толстяк по-особому в неё постучал и, спустя какое-то время, она отворилась. За дверью их встретил... самый настоящий монстр! Громадина под два метра с головой быка и налитыми кровью глазами. Зилхар также заметил, что сердце его было большим и билось медленнее, но громче, чем у обычного человека - чем у того же распорядителя.
- Ва-а... - только выдал эльфёнок, запрокинув голову назад и глядя в морду чудища, которому, похоже, не очень понравилось внимание к его персоне, - охренеть... а эт... рога спать не мешаются? - дроу опустил обрывки ушей и еле-слышно чертыхнулся, когда быкоголовый зашевелился и тяжело вздохнул, выпуская облако пара и буравя мальчишку гневным взором.
Дверь со скрипом закрылась и толстяк, с укором посмотрев на мальчишку, пошёл дальше. Зилхар спешно шмыгнул за ним.
- Ладн, потом расгутаришь, - простодушно бросил напоследок юный эльф.
Запахло сыростью - здесь было холоднее даже, чем на улице. Эльфёнок приобнял себя за плечи, немного щурясь от огней по бокам лестницы-коридора, ведущей вниз.
- Это хорошо, что ты сирота... - негромко отметил бедин.
- На чё ты намекаешь? - эльфёнок поровнялся с толстяком - благодаря тому, что был сам мал, он мог идти с ним нога в ногу.
Тот в ответ ухмыльнулся.
- Настоящие бои с хорошими ставками идут только по ночам для избранных. - В другой ситуации Зилхару бы непременно это польстило - сейчас волнение перебивало всякий приступ гордости, хотя виду он и старался не подать.
- Тебе не обязательно побеждать на этот раз, - добавил распорядитель, - достаточно просто не дать себя убить.
Дроу нарочито дерзко хохотнул.
- Ничё нового, - мальчишка скрестил руки на груди и приподнял подбородок, - я почти каждый день пытаюсь не подохнуть.
Они вышли в округлое помещение, похожее по конструкции на арену сверху. Но здесь она была окружена железными решётками попрочнее на вид, чем на поверхности - и даже скрыта этой решёткой сверху. Арену со всех сторон облепила небольшая толпа народа, и даже галдёж здесь казался просто слишком громким шёпотом. Зилхар однако обратил больше внимания на возвышение чуть поодаль от клетки - там было что-то вроде трона, на котором восседала молчаливая, но от того вряд ли незначимая фигура - разглядеть её тёмный подробнее не мог.
- Здесь тебя будут убивать целенаправленно, - распорядитель бросил взгляд на изуродованное шрамами лицо эльфёнка, - но без изысков.
Дроу нахмурился и медленно зашагал к клетке, возле входа в которую стоял ещё один быкоголовый. Дверь открылась.
Эльфёнок замешкался на месте, но чудище грубым толчком втолкнул его на арену и закрыл дверь. Мальчишка достал из ножен клинок, ожидающе глядя на противоположные ворота - однако за ними он не чувствовал жизни. Сердце билось у самой глотки.
Когда врата всё же открылись, Зилхар несильно округлил глаза.
- Рабомба, Рабомба... чё ж ты так, - глядя на бедина с разорванным горлом, пробурчал юный эльф.