Месть некроманта

Вооруженные, чем попало, рыбаки гурьбой высыпали на поляну, где был разбит лагерь некроманта, воинственно вопя и грозно потрясая своим колюще-режущим барахлом. На двадцать титланских рыл был только один меч, у остальных же имелись остроги – с которыми сподручно охотиться на сома; плотницкие топоры; багры; весла и даже пара драных сетей. Обнаружив, что стоянка почти пуста – раздосадованные отменой линчевания рыбаки возмущенно зашумели, но надо сказать, что крушить всё подряд мужички сразу не стали. Огляделись, заметили привязанного к дереву Клери и пошли на переговоры. В том смысле, что половина их разбрелась по поляне, осматривая брошенные орком сумки и личные вещи некроманта, а вторая половина окружила дерево плотным кольцом, рассматривая, что за чудо им попалось.
- Э, да это ж наш Тёх! – Воскликнул бородатый мужик в легкой кожаной броне, который был единственным у кого был меч и этим самым мечом он сейчас указывал на привязанного к дереву мальчика. – Ты что здесь делаешь? Кто это тебя связал? Куда они делись?
Двое мужиков тут же опустили оружие, подступая к дереву, чтобы освободить пленника, остальные, кроме меченосца, двинулись по тропе дальше, пытаясь в меру своих хилых следопытских способностей, отыскать следы трусливо сбежавшего врага. В общем народ заметно расслабился, что даже не сразу заметил вышедшего из кустов массивного громилу с оркским мечом в ручище. Кстати, это смешно, но по росту Корх был на голову ниже меченосца, но… в глаза это как-то не бросалось, потому, что недостаток в росте щедро компенсировалось шириной плеч и общей массивностью фигуры урукха.
Не говоря ни слова, Корх придвинулся к двум селянам, занятым потрошением сумки Зилькара и в два удара оставил вместо них два окровавленных тела, после чего рысью ринулся на меченосца, ведущего переговоры с Клёри. Старший (Корх искренне считал, что парень с мечом будет старшим в любой ситуации) и двое его помощников стояли спиной к надвигающейся угрозе и поняли, что что-то не так, только по лицу мальчика, изменившемуся при виде злобного орка с окровавленным тесаком в руке. Старший сообразил первым, стремительно обернувшись и тут же бросившись в сторону. Остальным повезло меньше.
- Gr-r-ra-a-a!!! – Уже не скрываясь взревел Корхулаг, широким махом рубя остолбеневших врагов.
Воздух оросило два алых фонтана, ударивших из лишившихся голов шей рыбаков, щедро окативших кровяными брызгами и орка и не до конца развязанного пленника.
- Орк!!! – Заорали вокруг.
- Деревня горит!!! – Заполошно взвыл чей-то голос и понеслось.
- Орки! Орки жгут нашу деревню!!!
На поляне воцарилась паника. Часть селян решила, что на них нападает отряд не меньше всего войска Больга Акулы и враги буквально повсюду – под каждым кустом! Кто потрусливее – вопя испуганными курицами, рванули в кусты, кто посмелее – бросились в деревню, где оставались их семьи. На Корхулага напали только самые тормозные, не сообразившие, что воин-орк – рыбка не по их сетям. Меч в руке Перекушенного Клинка мелькал как лопасти ветряной мельницы, обрушивая на противников град столь же стремительных ударов, в подавляющем большинстве заканчивающихся громким чавком разрубаемой плоти.

Тёх не притворялся. Он действительно заснул. И даже успел увидеть полноценный сон, нереальный и очень страшный. Он с родителями стоял среди кучи расплывчатых, смазанных силуэтов. Кто-то бежал, оставляя за собой призрачный след, кто-то нападал на убегавших. Война. Кошмар был серым и топким, как болото в сумерки. На этом фоне особенно выделялось оружие, которое пестрело яркими красками. Странным в оружии, кроме его цвета, был и его выбор: в ход шли гвозди, иголки, шила, рыболовные крючки... Один раз, правда, попался серп. И все это отлично приносило смерть. Так бесформенные враги в тельняшках убили его родителей. Ярко красными и ультрамариновыми гвоздями...
Воплю, разбудившему его, Тёх даже обрадовался. Яхо-Зьин метался по стоянке, Призрак продолжал дрыхнуть, а кроме того, у костра обнаружился орк.
"Кажется, я все на свете проспал!" -- удивленно и с досадой подумал мальчик.
Тем временем хозяин направился к нему. Тёх вопросительно посмотрел на него, но все его кривлянья остались незамеченными: Яхо-Зьин уже зашел к нему за спину. То, что он развязывает ему руки, Тёх, скорее, догадался, чем почувствовал. Руки совершенно онемели и затекли. Когда он на них оперся, чтобы встать на ноги, по ладоням пробежали мерзкие судорожные мурашки.
"Та-ак, весело. Все-таки неопытный хозяин, который даже связывать нормально не умеет, ни к чему хорошему не приведет. Так и рук можно лишиться! Впрочем, если ему горбатые рабы нужны, то, гоблин его знает, может, горбатые калеки еще нужней…"
Яхо-Зьин указал в сторону приближающихся огней, ткнул Тёху в грудь, а затем провёл ребром ладони по своему горлу.
"Кто там? Похоже на факельное шествие. Разве сегодня какой-то праздник?" – мальчик перевел взгляд на хозяина и увидел окончание жестовой «фразы». Глаза его расширились от ужаса.
"Реальность ничуть не лучше моего кошмара! Они хотят меня зарезать? За что?!"
Смуглый седой мальчишка, не отвечая на его мысли, уже привычно накинул петлю на шею Тёха, а другой конец верёвки передал орку. Что-то грозно ему сказал.
"Грозно-то грозно, но голос дрожит. Кажется, факелы идут не только по мою душу" – нервно, но немного даже злорадно подумал мальчик.
А потом хозяин сбежал. Тёх посмотрел на орка, в чьих руках оказалась его жизнь. А тот, в свою очередь, посмотрел на него, на веревку, на дерево, на его лице появилась довольно кровожадная ухмылка, обнажились клыки.
"Он что, палач при «этом»?! который хозяином зовется?!"
"С-спассииите… вееешшаююют…" – хотел крикнуть Тёх, но внезапно потерял дар речи…
Подведя Тёха к дереву, орк стоймя примотал его к нему, затянув веревку крепким узлом. Похлопал Тёха по плечу на прощание, непонятно что прорычал и, наконец, ускакал, перекинув через седло Призрака.
"Почему он так и не проснулся?" – подумал Тёх, но отвечать на свой вопрос не стал. Он закрыл глаза. Он наконец-то остался наедине с самим собой. Впрочем, ненадолго.
Поляна быстро наполнялась светом, а вместе с тем и жутким шумом. Когда свет стал проникать даже сквозь сомкнутые веки, Тёх открыл глаза и прищурился. Его окружили, и рассматривали с непонятным для него интересом.
"Да это ж свои! Уф, как хорошо! Теперь все просто прекрасно. Я жив! Я здоров (относительно)! И, главное, я на воле!"
"Кто ты?" – спросил один из рыбаков, вооруженный рогатиной. Тёх вспомнил, что видел его раз или два в трактире. Но близко познакомиться им не довелось.
"Я… я Тёх! Я…" – замямлил мальчик.
"Э, да это ж наш Тёх! – перебил его бородатый мужик в легкой кожаной броне, в котором Тёх с радостью узнал кузнеца, своего мастера. – Ты что здесь делаешь? Кто это тебя связал? Куда они делись?"
"Дядька Глон! Я… я не знаю, кто это был – темно же… бугай какой-то!.." – мальчик решил умолчать о своем кратковременном рабстве. Он и о своем прошлом рабстве никому не рассказывал. Боялся, что будут дразнить, перестанут уважать, да мало ли что! Не будут давать дел, в которых не тупое подчинение нужно!
Поверив Глону, что мальчик «свой», два рыбака пошли к дереву и стали освобождать Тёха от пут. Узел оказался затянут на совесть, развязать его все никак не удавалось. Остальные же «ополченцы», не видя в мальчике более ничего интересного, разбрелись по лагерю.
"Эх, малец! Натерпелся, должно быть, страху, а? – попытался взбодрить мальчика кузнец. – Ничего! В кузне скоро все с потом из пор выйдет. Из тебя еще… – Тёх внезапно увидел орка. Тот совсем не скрывался. И, вроде, даже не очень торопился, но перемещался очень быстро. С его когтистого меча капало что-то густое. – … еще выйдет толк"
"Нееет… Нет, пожалуйста!" – Тёх сделал отчаянные глаза. Язык у него снова отнялся, который раз уже за эту ночь. Но своей гримасой он спас жизнь своего учителя. Освобождавшие же его рыбаки были слишком увлечены узлом, чтобы что-нибудь заметить. Кровь. Очень много крови! 
"Почему я ничего не чувствую?" -- отрешенно подумал мальчик. 
Он действительно не чувствовал ничего, хотя был уверен, что смерть как минимум этих двоих легла камнем на его совести. Был уверен, что их лица будут ему сниться. И смерть их тоже. Был уверен, что вина за их гибель лежит только на нем. 
"Я был не прав... реальность со своим кошмаром. Реальность гораздо хуже... Он умер. А этот дергается... Ха." -- неслись беспорядочные, обрывочные мысли. Все они завершались одной фразой, звучащей лейтмотивом в его пошатнувшемся рассудке -- "Этот палач использовал меня как приманку"
О кузнеце он почти не вспоминал. Тот убежал на зловонный запах дыма, который донесся со стороны деревни. 
"Против орка он бы не... У него дома трехлетний... Он... лучшим подмастерьем, чем был я. Орк оставил меня как приманку. Зачем... (зачем что делать? жалеть? спасать?) приманку? Ведь ... во всем виновата. Я стал его приманкой".
О своей же дальнейшей судьбе он не думал вовсе.

Даурлон так и прибывал в блаженной и спасительной тьме, напрочь отрезавшей некроманта от реальности и восприятия собственного тела, с которым в это самое время могли проделывать все, что душе угодно. Жечь его на костре, например. Ни для кого не секрет, чтотнекромантия считается богомерзким и тёмным искусством. И каждый, кому не лень, да и с достаточным количеством сил и мужества старается пресечь существования магов смерти. Но Тьма заглушала и эти мысли, окутывая их прочным непроницаемым покрывалом забвения. Сколько прошло времени сказать было трудно, но, казалось бы, через пару мгновений длинной в несколько тысячелетий до альбиноса донеслись первые чувства. Боль, Страх и Смерть...
  Эльф слегка при открыл глаза, пытаясь разобраться в ситуации своим мутным сознанием. Кажется, он чисел на лошади, привязанной к толстому дереву. Вокруг так же наблюдалась одна растительность, а ни как не бивак. Что он пришёл в лагерь, приведя с собой орка и гнома, Даурлон помнил смутно, но все же помнил. "И что это значит?"     несколько безразлично подумал дроу. Лошадь в этот момент, видимо, почувствовав пробуждение своего груза, а вместе с тем и страх, исходящий от него, взбрыкнула и попыталась убежать, но веревка была привязана добротно. Тёмный эльф кулем свалился на землю, едва успев убрать руку с того места, на котором через секунду оказалось копыто скакуна. Ощущения, что вывели некроманта из бессознательности, все ещё витали в воздухе. Где-то рядом происходило что-то, что влекло за собой смерть. "На лагерь напали? Но почему я в стороне от всего этого? Или от меня так избавились?"     думал маг, медленно поднимаясь на трясущиеся ноги. Руки его висели по бокам тяжелыми, будто в тонну килограмм, бесполезными конечностями паралитика. Глаза впали, сделав и без того худое лицо Даурлона похожим на голый череп, обтянутый тонким слоем кожи. 
  Кое-как, ориентируясь концентрацию таким родных человеческих чувств, некромант медленной шатающейся походкой двинулся в сторону происшествия. Маг Смерти был уверен, что со стороны напоминает скорее зомби, чем живое(на сколько это применимо к некромантам) существо. Дроу беспорядочно врезался во все деревья, которые вялые заплетающиеся ноги не могли обойти. Эти столкновения немного корректировали курс движения эльфа, но в конечном итоге его вело чувство необходимости быть в гуще событий. Если происходящее выдернуло его из магического бессилия, повлекшего обморок, подпитав некроманта эманациями негативных чувств и Смерти, то и поставить его на ноги это событие в силе. 
 Глаза ещё не полностью пришли в норму, да и все равно контролировать движения не представлялось возможным, ровно как и защищаться от незамеченных веток, бьющих по лицу и голосу торсу, составляющих длинные неглубокие царапины. Наконец выбравшись на открытую местность, Даурлон стал свидетелем мастерства Корхулага во владении оружием, по крайней мене дроу надеялся, что большое орущее на непонятном языке пятно    это орк. Были "пятна" и поменьше, большая часть из которых бегала на разном отдалении от самого мага, другие валялись на земле мёртвые или близкие к этому состоянию. Различить в этой суматохе кого-то конкретного затвманенному взору эльфа было не под силу. Да и не требовалось этого, он нашёл то, что искал, а все подробности можно выяснить позже.
   Закинув голову вверх, Даурлон раскинул руки в стороны, закрыв глаза, и, сконцентрировавшись на поглащении того обилия чистой Силы, что расплескалась вокруг. Боль и Страдания, они были для некроманта подобно куска мяса для умирающего от голода бродяги.Эльф чувствовал, как все эманации медленно тянутся к нему со всех концов его небольшого лагеря. Время сменило свою скорость и позволило магу насладиться каждой каплей Силы и прочув твовать каждую рану и смерть на поляне. Вот какому-то бедолаге раскроили шею одним ударом тяжёлого меча, он даже не понял, что умирает, пока кровь не начала булькать где-то в горле, а вот этот умер быстро, от чего его оставшаяся жизненная сила всплеском вылетела наружу. Где-то недалеко кто-то лежал с тяжёлой раной, но не смертельной, а в паре метров от сего находился кто-то до жути чего-то боящийся, но живой и совершенно без повреждений. Момент был упущен и истощенное тело уже немного насытилось, приступив все ощущения, которые Даурлон испытывал впервые в таком объёме. Через несколько минут эльф был почти полностью наполнен Силой и желанием разобраться в том, что здесь творится. Разумеется, в горячее боя расспрашивать кого-либо было бы не самым "умным" решением. 
  Дроу огляделся, приметил дерево, к которому был привязан раб Зилхара, и направился прямиком к нему, напрочь игнорируя все вокруг происходящее. За время совсем не долгого преодоления пути между мальчишкой и той точкой, где сначала стоял эльф, с дроу случилось всего два происшествия: дроу споткнулся о тушку лисицы, которая и раньше выглядела мало аппетит но, а после того, как по ней потлпталась ни одна пара ног, смешав её с грязью, превратилась в фарш из которого торчали обломки скелета; и один обезумевший от страха человек кинулся на него с острогой и криком: "Сгинь призрак!"     именно этот человек стал единственным, кого Даурлон убил тем вечером.
  Оказавшись около Тёхлинга, маг некоторое время разглядывая отрешенное лицо ребёнка, после чего принялся его развязывать. Несколько раз прокляв, но в тоже время отдав должное, завязавшему узел, эльф все таки справился с задачей, взял свободный конец веревки в руку, а второй принялся делать нюпасы, преобразовывая витавшие в воздухе эманации боли в чистую энергию Ночи, и, перенаправляя её на поднятие пары бездыханных тел в виде зомби среднего качества. Они не были особо умны и напрямую выполняли отданные им приказы. 
  Через несколько минут некромант сидел на некотором отдалении от бивака близ реки. В одной руке он держал веревку, на другом конце которой был раб, а второй зажимал большой палец в кулак и раз за разом с силой сдавливал, ломая его, и, наслаждаясь сильным хрустом, после чего заставлял кость страстаться. По обеим сторонам от эльфа стояло по одному немертвому болванчику с все ещё более-менее живым видом, хоть и залчпаным кровью, но совершенно пустым отсутствующим взглядом. Сам же Даурлон с интересом наблюдал за тем, чем кончится все это представление.

Горячий ветер дул прямо в спину, тени от пламени плясали чёрными языками по холодной земле. Он бежал от огня, но огонь был в его глазах. Зилхар был столь воодушевлён, что добежал до места, где разбивался лагерь, без передышки. Хотелось вмешаться в битву, почувствовать в полной мере запах крови, но благоразумие взяло вверх. В конце концов, свою часть он исполнил. Большая часть крестьян отвлеклась на горящие дома.
Эльфёнок держал нож наготове, крадучись обходя место побоища – против здорового орка у испуганных хумансов было немного шансов. Эта мысль заставила дроу улыбнуться.
Он был сам не свой от всего пережитого, и это вдохновляло Зилхара. Он чувствовал себя настоящим иллитири!
Конечно, орк не послушал его (или его не понял), но это нисколько не портило эльфёнку настроения. Через пару минут Зилхар нашёл вдалеке фигуру некроманта и раба, которого он держал «на поводке». Эльфёнок, стараясь не попадаться на глаза людям, обошёл место боя и остановился в трёх метрах от мага, бесстрашно взглянув на нежить. Знал, что это «свита» сородича. Раб, что стоял сейчас с видом отрешённым, не был даже удостоен беглого взора. 
- Слабый наземник.

Взглянул Зилхар и в глаза мага, стараясь сохранить выражение бестрастности, стараясь не улыбнуться. Но лицо эльфёнка с опалёнными бровями и волосами, с волдырящимся росчерком ожога на правой щеке, с горящими злой радостью глазами словно говорило «я сжёг деревню людей, я сжёг скотину людей, я сжёг их посевы, возможно, женщин и детей. Здорово, правда?»
- Ну, чё тута без меня было, м?

Новый взмах меча разрубил пустоту, оповещая Корха, что враги кончились. Рыбаки не стали играть в героев и разбежались, что было очень правильно. Кроме самого перемазаного кровью урукха на поляне остались лишь пленник, очухавшийся вадоканур, который теперь держал в своих руках веревку к которой был привязан мальчишка, да семеро трупов, валявшихся в позах сломанных кукол. Один убитый лежал поперек кострища и портил воздух ароматом гари. Опустив меч, орк огляделся, разглядывая картину резни, с хлюпов вытер нос и в развалочку направился к дереву, к которому был привязан пленник. Проходя мимо кострища он лениво спихнул с него ногой труп рыбака.
- Lugu do vogal-pan. - С безразличной улыбкой сказал он взиравшему на него с молчаливым ужасом пленнику. - Nat-budz lat merdat - lu merdub. Mi merdat na ashu.    
Бухнувшись задом под дерево, где был привязан пленник, орк привалился к стволу спиной. Вставив в зубы травяной колосок он положил меч себе на колени и с любовным видом принялся обтирать клинок от крови, клочком грязной тряпки, в которой угадывались остатки рубахи, которые носили титланские рыбаки. 
В голове же его было совсем не спокойно. В тесной коробке его черепа, чловно перепуганные хорьком цыплята в курятнике, бешено метались всякие мысли. Он умирал и видел Мёркхейм, он пересекал реку с призрачными огнями, но каким-то образом вновь ожил. Корх пытался разобраться со своими ощкщениями - такие ли они как были раньше? Жажда, голод, чувство удовлетворенности битвой, разгоряченность мышц как после легкой разминки. Но при этом странное чувство, что что-то не так. Не правильно, как не должно было быть. Пожалуй, стоит поговорить с вадокануром - наверняка это его проделки. Надо узнать что тот натворил и во что это теперь выльется Корхулагу. А то может ну его это оживление от греха подальше...
В этот момент из кустов появился радостный мелкий дроу, лучащийся чувством выполненого долга. Если бы не зарево в том направлении где была деревня, Корх бы решил, что тот радуется тому как ловко отсидел в кустах.  
- Все бежать. - Коротко бросил Перекушенный клинок на эльфийском. - Никто не быть моя противник
 

Перевод:

- Жизнь такая маленький раб. Не будешь ты убивать - тебя убьют. Лучше убивать на опережение.

Орк добил последнего человека. Как ни странно, в этот раз Зилхар не отвернулся, как это делал раньше, пусть и не вольно, видя чужую смерть или боль. Эльфёнок с лёгким отвращением оглядел место побоища и зашагал прочь от некроманта, решив в ходе дела разговаривать с ним.
- А что ты тут видишь? – спросил маг спокойно. Зилхар хмыкнул.
- Здесь был наш лагерь, - ответил Зилхар, переворачивая на спину бездыханное тело простолюдина, которое начал обыскивать на предмет чего-нибудь, что было бы выгодно. Эльфёнок не в первый раз обыскивал трупы (и даже тогда в Турл-Титле то был не первый раз), и делал это довольно быстро.
- А я вижу хаос, так угодный твой богине... - как-то равнодушно ответил некромант, - но он вечно только путает карты, лишь изредка помогая достигнуть цели.
Эльфёнок недоуменно обернулся к сородичу, отвлёкшись от мародёрства.
- Чё? Моей ба... а, да. Точняк... Но! - Зилхар поднял указательный палец вверх, делая паузу, - но это орк виноват.
- Это разве важно? - альбинос удивленно приподнял бровь, - Ты не можешь даже своему рабу отдавать приказы, потому что не знаешь его языка. - темный эльф удрученно покачал головой     Чем я только думал... - тихо проговорил он, снова обращая свой взгляд в сторону бивака - Ты знаешь что он умеет? - поинтересовался Даурлон, подразумевая Техлинга, как предмет разговора, - Как ты получишь максимум собственной выгоды, если даже не знаешь, что ему лучше поручать?
- Нет, не знаю. И языка его не знаю. Мне чё, надо было его язык за два часа выучить? - зло кинул мальчишка, чувствуя несправедливость обвинений в свою сторону, - и ваще, всё могло быть... хуже.
На оправдания Зилхара альбинос в буквальном смысле махнул рукой, разочарованно покачав головой, и лишь добавив:
- Ты жил тут долгое время...
Эльфёнок фыркнул и поморщился, касаясь ладонью обожжённого лица.
- Где ж меня так угораздило? – растерянно подумал Зилхар, когда от касания щека ещё больше разгорелась.
- Ты ничего не знаешь, - прошипел мальчишка, чуть обернувшись к некроманту. Действительно, последняя фраза его покоробила. Где-то в глубине души он осознавал, что сородич-то прав, прав во всех аспектах, но эльфёнку была сия мысль болезненна.
Эх, если была бы возможность узнать, что Лэгвит умрёт так быстро и так бесславно – он бы сам себе не поверил. Мачеха была для него чем-то постоянным, как небо над головой. Зилхар даже и не планировал, что будет, если та неожиданно скончается.
Впрочем, плакать ему не хотелось.
Зилхар обыскал все семь трупов, нашёл два тёплых, хотя и потёртых плаща да жалкие монеты, с трудом снял с брошенной рогатины наконечник.
- Все бежать. Никто не быть моя противник, - кажется, с некоторой грустью сказал орк.

- И нам надо валить отсюда.

Переход на улицы Басхвалии

Мешанина обрывочных мыслей сменилась другой крайностью – их отсутствием. Тёх бессознательно погрузил себя в спасительный транс. «Спасительный», потому что иначе он бы совсем свихнулся. Когда-то давно, маленького Клёри гипнотизировала бединская фраза «я это заслужил», она делала его бездумным, послушным инструментом, вещью, рабом. На этот раз ему оказалось достаточно слова «приманка», повторенного множество раз. Этого слова хватило, чтобы перестать рассуждать о происходящем.
"Орк убивает. Призрак вернулся. Призрак убивает. Хозяин вернулся." –  и это уже тот случай, когда мыслей много. Тёх просто повторял в уме, что он увидел, не делая из этого выводов и никак не оценивая. Но, в основном, взгляд его был расфокусирован и мальчик ничего не замечал. Как его отвязали от дерева – не заметил, как его дернули при этом – тоже. Слов орка же он просто не понял.
"Хозяин и Призрак разговаривают" – этот факт он отметил только потому, что воцарилась мертвая тишина, и звуки их голосов казались нереальными на месте побоища.
"Ты знаешь этих людей? Тебе больно смотреть на их смерть?" – обратился вдруг к нему Призрак. Этот вопрос, заданный без тени издевки, застал мальчика врасплох. Его транс был еще шаток и неустойчив, а чтобы ответить, было необходимо подключить сознание. Еще сохраняя равнодушный вид, Тёх ответил: "Да, знаю. Больно". Но потом моргнул и спросил: "Почему я ничего не чувствую?". Этот вопрос он явно не собирался произносить вслух. И мальчик явно не заметил, что его все-таки произнес.
Призрак же всерьёз задумался над вопросом мальчишки и долгое время молчал, глядя куда-то вдаль.
"Почему я ничего не чувствую? Мне больно, но где-то далеко, будто и не мне больно. Я многих из них в трактире видел… – под «ними» подразумевались убитые. – А еще я всегда боялся чужой смерти, хотя ее не видел. Сейчас увидел, в красках. Почему мне не страшно и не хочется плакать? Мстить?»
"Потому что ты не знаешь, кто ты и чего стоишь." – сказал Призрак сочувственным тоном.
Тёх ойкнул и удивленно на него посмотрел, точнее, на его подбородок: "Почему не знаю? Я раб Яхо-Зьина. Когда-то меня звали Тёхленг…"
Транс Тёха пропал под живительным действием изумления, внезапности и любопытства:
"Как он узнал?! Он мыслечтец?"
Призрак рассмеялся, но ничего не ответил.
"Он... смеется?" -- это так не вязалось с его уже сложившимся представлением о бледном властном существе, что Тёх еще больше растерялся. Он помолчал, но Хозяин хозяина тоже решил помолчать.
"Э.. Я могу вас спрашивать? Что я вообще могу?" – спросил Тёх у единственного, кто понимал его язык.
"М? -- переспросил тот, оторвавшись от своих мыслей. -- Ты имеешь ввиду рамки дозволенного? – Призрак задумался – Это зависит от него. – кивок в сторону хозяина.
"Он так и не ответил, можно ли к нему обращаться. Но вроде пока и не убил за вопросы…"
Тёх снова помолчал.
"Но я не знаю его языка. Кто вы?" -- решился он наконец обозначить главные свои проблемы.
"Я тёмный эльф, как и твой новоявленный хозяин. – Спокойно ответил Призрак, снова вернувшись к обычному своему состоянию безразличия. – А с языками я разберусь, как только улучим пару спокойных дней."
"Повременить, затаиться, терпеть, -- вспомнил Тёх свои слова. -- Что ж, мне действительно придется подождать."

С безучастным видом обчищая меч от крови, орк наблюдал, как вадоканур разговаривает с человеческим мальчишкой; отдает распоряжения мелкому дроу и вообще проявляет командирскую суету, сворачивая их заваленный трупами лагерь.
- А ты что сидишь, доблестный воин? – Осведомился некромант, заметив бездельничающего Корха. – Ждешь когда явится достойный тебя враг? Он скоро будет и в количестве изрядном, только никто тогда не узнает с какой честью в неравном бою пал Корхулаг, потому что титлане о тебе даже пары строк не сочинят.
Орку не понравилось, что с ним разговаривают как с малолетним, или как с великовозрастным дурачком, но вступать в спор с некромантом прямо сейчас желания не было. Зато было желание задать ему пару вопросов.
- Что ты сотворить с моя, вадоканур? – Хмуро спросил Корхулаг, старательно выговаривая эльфийские слова.
- Если коротко и не вдаваясь в детали, то вернул тебя с Того Света. – Щелкнул пальцами некромант, с гордостью вспоминая о проделанной им работе. – Это было не просто.
- Так я умирать? – За чем-то уточнил орк.
- Почти. Еще чуть-чуть и лечить тебя было бы поздно. Только оживлять. – Даурлон старался говорить терпеливо. – А теперь, поднимай свою задницу и собирай оставшиеся наши вещи.  Если есть еще жизненно важные вопросы – ты можешь задать их в дороге.

Переход >>>>>>> Басхвалия

Наблюдая за происходящим около небольшого костра, тёмный не переставал удивляться открывающемуся зрелищу. Казалось, словно все невероятные и немыслимые случайности стеклись в одну очень странную и навевающую жуткие мысли группу разумных.
Только представьте, белокожий и худощавый эльф-некромант, с оранжевыми глазами... Такое Клейтон был готов лицезреть исключительно в своих кошмарах, и хоть вид у него был довольно устрашающий, особенно в сопровождении парочки мёртвых слуг, он казался спокойным, умиротворённым и, возможно, слегка уставшим.
Второй интересной фигурой оказался маленький мальчик, который судя по цвету кожи был одним из иллитири. У парнишки отчётливо виднелись ожоги на лице, что подталкивало лишь к одной мысли – он был одним из зачинщиков пожара в деревне.
«Похоже, они с детства такие» – с лёгкой иронией подумал данмеер.
Третьим интересным участником этой чудо компании был настоящий орк, чья светлая кожа не могла скрыть гордую зелёную (а может и серую) душу, жаждущую резать, грабить, убивать. Даже сейчас он бережно очищал свой клинок от крови, перекидываясь словами со своими спутниками.
Дальше мага ждал ещё один сюрприз – другой ребёнок, человеческий, с петлёй на шее и крайне потерянным видом. Возможно он был пленником из деревни, иначе зачем накидывать ему на шею верёвку. Открытым оставался лишь один вопрос, зачем столь пёстрой компании пленник, вряд ли у рыбаков будет выкуп, если только некромант и его дружки не рассчитывают на уху из форели.
«Орк, дроу, и эльдар-некромант, разговаривают у костра на поляне усеянной трупами. Теперь я видел всё...»
Аккурат когда этот странный квартет собирался покинуть облюбованную ими поляну, в глазах Клейтона потемнело, и он практически бесшумно рухнул в близлижащий куст, который немного смягчил его падение.

– Ну здравствуй снова – раздался голос в уже знакомой глухой темноте. Раай помнил его, помнил голос двойника своего отца.
– Ты не мой отец, так что можешь не изображать его голос – злобно процедил сквозь зубы эльф – И облик его не смей осквернять своей лживой личиной, покажи себя, каков ты на самом деле!
– Всему своё время, Клейтон Раай, сейчас я лишь хочу направить тебя по верному пути – интонация незримого собеседника была странной, словно тот пытался соблазнить данмеера на деяния, которые идут вразрез с его принципами.
– Твои слащавые речи ни к чему, чего бы ты не желал, я тебе помагать не стану – ответил колдун, стараясь в каждом новом слове отчеканивать интонацию твёрдого и безоговорочного отрицания.
По спине пробежался неприятный холодок, как будто кто-то пристально посмотрел в затылок эльфа, пока тот ожидал этого. Возможно никакого взгляда и не было, но ощущения продолжали обманывать тёмного, трубя тревогу по всем фронтам, заставляя сердце сумеречного эльфа биться в безумном, бешеном ритме.
– Бойся, Клейтон Раай, но не меня. Мне нет смысла ни подталкивать тебя, ни препятствовать тебе. Я знаю чего ты хочешь, я знаю как этого достичь – на этот раз голос перемещался, постепенно окружая Клейтона, звуча всё громче, совсем рядом.
– Оставь меня! – заорал тёмный, взмахивая руками в пустоте.
– Оставить? Как же тогда ты сможешь узнать, как поймёшь, кто ты есть на самом деле, откуда ты, какова цель твоей жизни?
– Я Клейтон Раай, сын Эрдора Раайя, маг разума и духа!
– Неужели? С чего бы тебе верить этому. Ты не видел ни своего отца, ни свою мать, о их существовании тебе лишь рассказали чары наложенные тем, кого ты называешь отцом. Вся твоя жизнь состоит из странных совпадений, изменений и непостоянностей! И что если я скажу тебе, что это ложь?
– Ложь лишь в твоих словах... – полушёпотом произнёс эльф, осознавая ту горькую истину, что сказанное сложно подвергать сомнениям. За давностью лет своего детства он уже не помнил, но мог с уверенностью сказать, что впервые он увидел отца лишь когда пробудился его колдовской дар.
– Мои слова могут быть и правдой, и ложью, но как ты сможешь объяснить, что уже дважды ты чувствовал приток магических сил? Как объяснить, что они покидали тебя на долгое время, заставляя вновь взять в руки лук, прежде чем снова сменить его на посох? – сейчас собеседник тёмного источал просто неизмеримый поток сарказма и издевательства, отчего Клейтону становилось не по себе – Если ты жаждешь истины, следуй за некромантом, ты узнаешь о себе больше, как и о своём народе...

Свет, пусть даже и лунный вновь развеял тьму, что окутала тёмного. Четвёрка, за которой он ранее наблюдал уже успела покинуть свой бивак и лишь по счастливой случайности Клейтон заметил две пепельные шевелюры, двинувшиеся по дороге в Басхвалию, после чего поспешил проследовать за ними. Сказанное Незримым, а именно так окрестил своего таинственного собеседника Раай, не давало данмееру покоя, и уж если эльфу-некроманту и его спутникам предстоит хоть как-то помочь ему разобраться в этих загадках, то упускать их из виду было просто нельзя.


(Переход в Басхвалию)

Путь компании от рыбацкого поселка был быстрым, Даурлон гнал своих спутников, не давая времени на отдых и еду, ибо полагал, что за ними может следовать погоня. Пару зомби эльф предусмотрительно оставил примерно на милю от себя, чтобы заранее узнать о "проблемах". 
 Басхвалия оказалась аккуратным городком с кучей торговых палаток на ровных улицах. поэтому торговцу, двум обычным детям и громиле-охраннику, коими для всех окружающих некромант сделал всю компанию, применив иллюзию. Остановились в "Голове орка", дроу нашел это несколько поэтичным. Некромант снял две комнаты, в одной поселил Корхулага, Зилхара и Тёхлинга, а во второй устроился сам, сразу же начав готовить ритуал, от части разработанный в дороге и требующий практики.
  Эльф аккуратно вырвал из дневника пару чистых страниц, после чего принялся медленно заполнять их текстом на двух разных языках, один из которых был тавантинским, а второй родным диалектом Даурлона. Маг начертил на полу ровный круг с толстыми линиями внутри, пересекающими друг друга под причудливыми углами. Бумагу дроу положил по краям круга, после чего вышел из комнаты, а когда вернулся, притащил с собой Техлинга.
     Сиди и не дергайся.     строго произнес некромант, усадив мальчишку напротив себя. Эльфа и его "лабораторную мышку" разделяла фигура, начерченная на деревянном полу, очищенном от соломы, которая сейчас кучкой лежала в стороне. Эльф положил свою руку на края круга и приказал мальчику сделать тоже самое, после чего принялся распевать слова заклинания. Суть этой волшбы состояла в том, чтобы перенести знания языка дроу из разума Даурлона в голову Тёха. 
  Круг засветился холодным белым светом, постепенно переползшим на руку некроманта, поднимаясь к его голове, затем тоже самое произошло с ребенком. Дроу почувствовал легкое покалывание в висках, после чего прекратил петь и уставился на мальчонку.
     Ты меня понимаешь?     медленно поинтересовался Даурлон, глядя в глаза Тёхлинга, и, используя свое родное наречие.

Группа во главе с некромантом явно не хотела терять ни минуты драгоценного времени, то и дело их лидер (а белокожего Клейтон считал именно лидером) подгонял своих спутников, не давая ни секунды на привал или передышку. Маг прикрыл своих спутников иллюзией, превратив их в простую компанию, состоявшую из торговца, пары простых ребятишек, да громилу телохранителя. Он даже заставил двух своих неживых прислужников следовать немного позади, вероятно, дабы избавиться от преследователей. Некромант явно ожидал погони, которую могли организовать крестьяне, но пока не приметил данмеера, иначе ограничиваться подтуповатыми слугами не стал бы.
От гниющей парочки Раайю даже избавляться не пришлось, он просто создал несложную иллюзию, делавшую его прозрачным, чего в темноте было вполне достаточно, чтобы обмануть мертвецов, чьи слизистые начали уже разлагаться, а слух оставлял желать лучшего. В итоге, ни толком увидеть, ни услышать, ни унюхать они данмеера так и не смогли, а он довольно быстро нагнал четвёрку, все так же оставаясь немного позади и сняв свою иллюзию, дабы не выдать себя магу ночи.
Пристань он к ним сейчас со своими просьбами, наверняка поймал бы лицом клинок орка… Ну или получил бы нож в животе от белобрысого поджигателя деревень… И это уже не говоря о том, что мог устроить опытный некромант, тягаться с которым Клейтон явно не мог.
«Куда же вы направитесь?» – мысленно спрашивал путников данмеер, пытаясь угадать, какие будут их дальнейшие действия. Замысел квартета оказался куда более простым, и они предпочли не прятаться по закоулкам, а направиться в ближайшую таверну.
– Голова орка? Поэтично – буркнул себе под нос эльф, припоминая настоящий облик одного из путников.
Эльф чуть не споткнулся о порог, толкая брутальную и крепкую дверь, которая наверняка была рассчитана на суровые побоища и побочный ущерб.
Помещеньице было словно пронизано кровью и потом, настолько, что от суровости у данмеера начали слезиться глаза.
– Обана, остроухий – недобро подметил кто-то слева.
– Смотрю теперь сюда пускают кого попало… Тебе тут ловить нечего, сумеречный... – начал разглагольствовать кто-то по соседству, прежде чем отвернуться к своей компании.
– Чего тебе надобно, тёмный, плати или проваливай, нечего тут просто так ошиваться! Будь твоя кожа на тон темнее, прирезал бы, ей богу... – грубо приветствовал, если это конечно можно так назвать, Клейтона тавернщик за прилавком, протиравший замызганой тряпкой деревянную кружку здоровенных размеров.
– Налей покрепче, и я тебя больше не побеспокою.
– Ну смотри, у меня тут такая брага, что уши скрутит! – хохотнул мужик, выцеживая в эту самую кружку мутноватый красный настой. В нос тут же ударил знатный запах алкоголя, но он был терпим, а за его смрадом чувствовался аромат винограда и ещё каких-то ягод.
«Винная? Давненько не пил» – довольно радостно подумал Раай, кидая на прилавок пару монет и унося напиток в сторону свободного столика.
Поправив чёрный плащ, он уселся и тут же прильнул к кружке.
Раньше он так много не пил, а уж такие крепкие напитки презирал вовсе, отчего теперь, брага здорово дала тёмному в голову. Зачем он это сделал, не ясно, возможно это было пагубное влияние одного жутко пьющего техномага, которого Раай оставил в Титле, ведомый своим внутренним, или не очень, голосом.
«Кстати, Э-э-э, голос… Ты ваще где?» – с издёвкой подумал данмеер, пытаясь прикрыть свою озадаченность этими странными беседами во тьме.
«Тут...» – раздался глухой и холодный ответ, от которого эльф тут же выронил из рук деревянный сосуд, разливая остатки напитка по столу… Его глаза были широкими от неподдельного удивления и страха.
«Как… почему ты меня просто не оставишь в покое!» – в гневе мысленно ответил эльф, силой мысли раскрамсывая несчастную кружку в клочья… Тавернщик хотел было окликнуть тёмного, но быстро ретировался, увидев, что часть осколков повисла в воздухе перед тёмным. Остальные посетители таверны ещё не успели заметить неладного, а когда решили узнать, что за треск и шум в углу эльфа, тот просто сидел с опущенными глазами перед осколками кружки и отсчитывал ещё монеты за причинённый ущерб.
– Извинения – злобно выдал он, впечатывая металлические кругляши в стол – За кружку.
Угрюмым чёрным вихрем маг вырвался из заведения, на ходу с помощью магии плотно засаживая в трубку табак, который словно сам перепорхнул из кисета в чашу курительного инструмента.
«Зачем я тебе, чего ты хочешь, почему просто не оставишь меня в покое…» – мысленно начал Раай.
«Потому, что ты мне интересен» – прозвучал издевательский ответ странного голоса – «Не волнуйся, твоя участь будет интересна и полна событий, но позже, отдыхай…»

Переход из рыбацкого посёлка

Таверна "Голова орка"

Некромант их гнал со страшной силой, не давая времени ни на отдых, ни на еду. Зилхар понимал его мотивы и смотрел с нескрываемой злобой на орка. Кто иной как не Корхулаг виноват в том, что ему пришлось героически рисковать своей жизнью, сжигая деревню?
Саднил шрам на щеке.
Кстати, нож для свежевания Даурлону эльфёнок так и не отдал, потеряв свой где-то в зарослях.
Маг замаскировал группу под обыкновенных странников и, к облегчению, девочкой юный дроу не стал. Ещё чего, во второй раз позориться.
Они остановились в таверне города Басхвалии, вроде как. Зилхар не разговаривал особо много с сородичем, да и тот был явно не из болтливых. Впрочем, как тогда, в первый день, эльфёнка вопросы не волновали. Даурлон снял комнату себе и комнату для остальных – орка, раба-наземника и его самого. Дроу за дорогу немного устал, но сидеть без дела прямо сейчас, пытаться уснуть он не мог. Попробовал он для начала разговорить своего питомца, попытаться научить его своему языку, как то посоветовал Даурлон, но вскоре после этого в комнату вошёл маг и утащил мальчонку за собой. Всё произошло так быстро, что дроу и слова сказать не успел, только несколько мгновений и глядел в хлопнувшую дверь.
Потом пожал плечами и вышел сам, по привычке схватив свою сумку, которую накинул на плечо.
Зилхар решил воспользоваться тем, что находится под иллюзией, и спустился вниз для подробного исследования помещения. Он много раз бывал в подобных заведениях, следуя за мачехой. Сейчас мачехи не было. Вновь эта мысль кольнула эльфёнка.
Особенно, когда он увидел данмеера, распивающего эль (или что-то иное – дроу не мог увидеть). Мальчишка некоторое время не сводил взгляда с темнокожего гостя, исследуя его с воровской тщательностью. У эльфёнка зачесались руки.
Он начал подкрадываться к данмееру, но тот отчего-то разволновался и сломал кружку. Силой мысли. Щепки лишь над его белобрысой головой поднялись.
Ахрине-е-еть. Чёртовы маги, - едва ли не вслух подумал юный дроу, но останавливаться не стал. Азарт проснулся в Зилхаре.
Темнокожий незнакомец что-то пробормотал и выбежал на улицу. Дроу проследовал за ним, приглядываясь к сумке на поясе.

Улица

Данмеер стоял в стороне, будто бы чем-то раздосадованный (или же бурда, кою он до этого пил, сильно ударила в мозги). Он был в себе. Желанная добыча для вора.
Зилхар этим воспользовался и подкрался сзади.
Пальцы ловко отцепили добычу, но… что-то пошло не так.
- Там табак и чернильница, они тебе так нужны?- устало буркнул данмеер, когда почувствовал, как кто-то отогнул полу плаща и отцепил небольшую сумку с письменными и курительными принадлежностями от пояса. Эльфёнок шугнулся и выронил сумку тёмного из рук. Незнакомец говорил на эльфийском, но этому мальчишка внимания особого не придал.

- Вот дерьмо! – Зилхар, не ожидая, пока данмеер обернётся, шустро скрылся за ближайшим углом. Что-что делать, а прятаться юный дроу умел искусно.



В соавторстве с Клейтоном

"Дорога-дорога…" – Тёх не любил путешествовать. Это напоминало ему его «хождение за море и горы» в качестве товара.
"А впрочем, сейчас-то я кто? Или что?" – грустно подумал он.
Еще раз этот вопрос, но с другой уже интонацией, прозвучал у Тёха в голове, когда вся разношерстная их компания стала выглядеть, как люди.
"Кем, интересно теперь меня видят окружающие?" – подумал единственный настоящий человек.
Тем временем они прибыли. Какой-то трактир, где прибито куча голов по стенам. Причем пять из них были орочьими и коптились над камином. Тёх взглянул в сторону орка-«охранника при торговце с детьми», но увидел только его спину. Спина ничего не выражала.
Когда они уже расселились (Призрак – отдельно от всех), Тёх подошел к окну. Видно было лишь небольшой освещенный участок перед трактиром, и звезды…
Яхо-Зьин некоторое время что-то читал в своей небольшой книжонке, затем перевёл взгляд исподлобья на Тёхленга. Скоро он слез с вьюков и подошёл к мальчишке. Грубый тычок костяшками пальцев в спину, мол, обернись, раб.
Тёх немедленно повернулся и стал смотреть на мыски ботинок Яхо-Зьина.
Тот пощёлкал пальцами, привлекая внимание человека к себе, а не своим ногам и спросил, -- "ты ваще меня не понимаешь?" – Тёх на непонятную вопрошающую тираду промолчал. Эльфёнок нахмурился и, кивнув головой медленно проговорил "vendui"
"Ва-дуи" -- старательно повторил Тёх. Он не понял что это значит, то ли "да", то ли "вода"... Зачем хозяин кивнул тогда, правда, не понятно. Но и в случае, если верен первый вариант, на что он ответил согласием? Или это одобрение? Но он хмурится... Тёх дернул головой.
Яхо-Зьин дал несильный, но достаточно болезненный подзатыльник и  повторил по слогам, - "вен-ду-ай...  - а потом задумался, что-то вспоминая. И попытался выговорить по-тавантински, - здр... здо... здру... здрасвуй"
"А-а! -- Тёх почти не заметил боли в затылке. -- «Здравствуй»? Вен-д^ху-ай?"
"Он решил научить меня своему языку? Здорово!"
"Вен-ду-ай, - повторил юный темный эльф и указал на Тёха, - ро-ве"
"Венд^хуай" -- Тёху никак не удавалось выговорить "д" по дроувски
"рове? Это, наверно, «раб» значит"
Он показал на себя и повторил, пытаясь не коверкать фонетику. Это у него получалось слабо: "Раввэ... "
Снова подзатыльник. Чуточку сильнее прежнего.
"Ро-о-овэ-э-э. Ровэ", - гневно произнёс эльфёнок.
Тёх сжался. И одновременно разозлился -- адская смесь: "А сам-то, сам-то? На моем языке «Здрасьте» выговорить не может, а дерется!"
"Рооовьэ", -- пробурчал Тёх себе под нос.
"Нет, совсем я отвык от рабства." -- одернул он себя. И повторил погромче.
"Раньше мое поведение было машинальным, теперь же каждый раз вспоминать приходится, изображать из себя раба, но я им себя не чувствую. Может это и к лучшему?"
Неожиданно распахнулась дверь, и вошел Призрак. И Тёх как-то стремительно оказался в другой комнате.
"Сиди и не дергайся" – приказал Призрак. Тёх послушно замер, касаясь рукой круга, как ему показали. А круг вдруг стал ярко светиться.
"Что это за магия?" – испугался мальчик.
Потом свет перешел на руки Призрака. С ним, с виду, ничего не произошло, и Тёху стало спокойнее. Поэтому когда свечение переключилось на него, он уже почти не волновался. Сначала ничего будто и не было. А потом… голова как будто взорвалась!
"Ты меня понимаешь?" -- медленно поинтересовался Призрак, посмотрев ему в глаза.
И Тёх дико заорал.
Это было больно, очень больно. Но еще хуже, что он не мог ничего с собой поделать, перестать орать, внушить себе чего-нибудь: все мысли перепутались, начинались на одном языке, заканчивались на третьем.
«я это…» -- на бединском.
«…ору? За что вы…» -- на имперском.
«…вендхуай…»
«…приехали!..» -- и снова родной язык, ставший вдруг таким непривычным.
«…За што? Што со меня сотворено?» -- титланский.
«Роовэ…» -- голосом Яхо-Зьина.


«…это заслужил???»

И почему все время я? Как будто занят меньше всех, а у меня тут экзамен еще через неделю...
В соавторстве с Даурлоном.

Тёх все еще пребывал в бреду, когда внезапно его окутала непроглядная мгла. Как будто из глубокого колодца он слышал собственные слова, произносимые на разных языках. Душа показалась ему легкой, он ощутил, будто отрывается от земли и смотрит на свое тело со стороны, временно занимая тела разных насекомых, блуждающих по комнате: паучьими восемью глазами он рассмотрел себя из угла, потом вселился в одинокого клопа под подушкой... Но через мгновение он почувствовал будто еще один взрыв внутри головы, теперь опустошающий. Его голос перестал выкрикивать всякую несуразицу. Тёх замолчал и с наслаждением стал слушать тишину.
Когда мальчик открыл глаза, он увидел, что темный эльф переместился ближе к нему. Видел он это и будучи пауком, но не придавал тогда этому значения. Призрак сидел прямо перед ним, его глаза были полузакрыты, а одна из ладоней лежала на голове Тёха. Только увидев эту руку, он ощутил ее прикосновение.
"Итак, ты понимаешь меня?" -- спросил маг, снова используя наречие иллитири.
"Дха, кажется...а-а что?"
Потом Тёх вдруг понял, что говорит на дроувском.
"Что со мной? А как вы преодолели эту боль в башке? Научите? или вам не было больно? Ооой..." -- выдохнул Тёх, когда его разум наконец включился и подсказал, с кем он говорит.
На какой-то момет град вопросов со стороны раба явно выбил из калеи темного эльфа, заставив его нахмуриться и сделать вид, что он обдумывает ответ.
"Магия..."  -- многозначительно и с ноткой таинственности произнес Призрак. И толсто намекнул, что Тёх волен идти обратно в комнату. Что мальчик и сделал, радуясь, что его вопросы не призвали молний на его злосчастную... гм... башку. Ввалившись в комнату Яхо-Зьина с орком, мальчик первым делом поспешил уведомить хозяина, что он терь языкастый.
"Яхо-Зьин, я понимательный теперь вашего языка"

В сооавторстве с Зилхаром.

Вор быть может и не был удачлив, но в ловкости отказать ему явно было нельзя. Появился он бесшумно, и исчез так же, не издав ни звука, стоило данмееру его лишь заметить.
«Ловко, ничего не скажешь» – подумал эльф, мысленно заставляя сумку вернуться на положенное место. Она явно не протестовала, потому что довольно быстро поднялась в воздух и, послушно закрепившись на поясе, довольно брякнула нехитрым содержимым.
Клейтон было попытался провести поиск разума неподалёку от себя, но успеха не возымел, накликав на свою белую шевелюру лишь головную боль.
«Да уж, такое только Кас мог провернуть…»
– Выходи – коротко, но настойчиво скомандовал эльф, но решив не угрожать незнакомцу лишний раз, добавил чуть мягче – Выходи и я тебя не трону.
Никто так и не вышел, лишь пара каких-то постояльцев прошла мимо мага, судача о своих незамысловатых «подвигах». Он даже не заметил, как неудавшийся воришка прошмыгнул мимо, вернувшись в таверну.
Преисполненный разочарования в собственной беспомощности, тёмный грузно уселся на лежавшую неподалёку кучку брёвен, и принялся вновь раскуривать трубку, когда к нему подошёл мальчик.
Клейтон не сразу узнал в парнишке искусно наложенную иллюзию, лишь через мгновение вспомнив, как теперь выглядели все попутчики мага ночи.
– Нравица кружки давить, да? – аккуратно спросил парнишка.
– Это случайность. Надо поработать над самоконтролем – коротко ответил данмеер, постепенно сбрасывая с себя оковы не самых приятных размышлений.
– Но всё же ты похож на очередного калдуна-выпендрёжника – коротко констатировал свой очередной вердикт эльфёнок, отчего тёмному стало немного не по себе. Он был готов кого угодно записать в выпендрёжники, особенно своего друга Каскира, но себя? С какой стати?!
Впрочем, уже через минуту поверхностные размышления сменились чуть более глубоким самооанализом:
– Все колдуны немного выпендрёжники, даже если не сознаются в этом - устало ответил Клейтон вытряхивая трубку. В голове же прочно обосновался образ некроманта, сидевшего у бивака в окружении своей мёртвой свиты. А ведь тогда в этом не было никакой нужды, все крестьяне либо уже лежали на земле, истекая засыхающей кровью, либо сбежали. Об этом Раай решил обязательно упомянуть, ведь кроме как бравадой это нечем было назвать. А уж «Голова орка» была совсем уж показушничеством, если учесть, что в спутниках был вполне себе живой сородич голов, установленных у камина заведения.
– Думаешь вашему некроманту не свойственна поэтичность и пафос? Взгляни на вывеску таверны – язвительно ухмыльнувшись выдал эльф.
– Какому ещё некроманту? Дядь, ты бухой, да? – эльфёнок прищурился, но не взглянул на вывеску, следя за движениями остроухого. То, что он по-прежнему пытался не выходить из образа обыкновенного местного мальца, было как минимум похвально, хоть одну деталь он упускал:
– Я видел и тебя, и орка, и другого мальчика в компании некроманта. Вы сначала раскидали деревенских увальней, а судя по ожогу на твоей щеке, ты ещё и деревню поджёг – до этого момента, Раай лишь пытался показаться крайне осведомлённым о действии всей компании, хоть и сохранял при этом максимально дружелюбный вид. Финалом стал короткий аргумент, который улыбнувшись выдал данмеер:
 – И разве ты не заметил, что говорю я с тобой на родном наречии, хоть и выглядишь ты как местный мальчуган?
Спрятав трубку в злосчастную сумку, эльф продолжил:
- До деревенских мне дела нет, я вас не осуждаю и не знаю чем было вызвано то побоище, я лишь ищу того, кто поможет мне найти дорогу в Нигею, а ты дроу, и можешь мне в этом поспособствовать.
– Я... я не знаю, о чём ты – эльфёнок попятился назад, подальше от Клейтона.
«Молодец, тебе только детей пугать!» – мысленно подытожил результат своих пламенных речей данмеер, прежде чем пойти на попятную:
– Ну, как знаешь, есть хочешь? – спросил он у мальчика, стараясь немного сгладить впечатление. Было поздно.
– Н-нет – буркнул мальчик. Может до этого у него и был аппетит, но после речи данмеера, наверняка, оный пропал совсем. Мальчишка спешно покинул Клейтона, оставляя тёмного на едине с самим собой.
«Это тебе прямое доказательство, почему у тебя никогда не будет детей, они разбегутся!» – вновь общался мысленно с собой Раай, набивая злосчастную трубку табаком.
Наверняка эльфёнок расскажет о встрече своему опекуну, некроманту, который вряд ли спутсится просто поздороваться… Счастье, если просто не придаст значение персоне Клейтона.

Таверна "Голова орка"

Зилхар кинулся прочь от данмеера – пятки только сверкали меж столов и пьяных моряков. Странно было – серокожий не желал устраивать погоню. Наверное, он рассчитывал на то, что дроу немедленно расскажет о случившемся Даурлону. И он был прав.
Осознавая это, эльфёнок всё равно не собирался отказываться от своей идеи. Он быстро поднялся по лестнице и нашёл дверь в свою комнату. Ворвался и врезался в стоящего рядом Тёхленга. Тот не дал эльфёнку рухнуть.
- Что случившись?
- Нет времени объяснять…
Раб прям светился от радости, немного приглушённой тенью беспокойства, - Яхо-Зьин, я понимательный теперь вашего языка!
- Какой нафиг я те Яхоз… - эльфёнок споткнулся и поджал губы, глядя в глаза раба и будто спрашивая «как?», но на подобные размышления у Зилхара не было времени, - отли-ично, замечательно, но! Но сиди здесь. Сиди. Здесь. Усёк? 
Юный дроу кинулся прочь их комнаты, громко хлопнув дверью вслед за собой, что та едва ли не слетела с хлипких петель.

На этот раз Зилхар ворвался в комнату Даурлона. Конечно, до этого он постучал два раза (воспитанность, как же без неё!), но затем бесцеремонно вошёл внутрь, - там внизу тёмный эльф подбухнувший! Травку курит, сидит на крыльце, грит, знает, кто я и кто мы ваще. Тя назвал некром, и меня узнал, мразюшник! Ищет он тя, зуб даю, но он какой-то странный, о нас рассказал мне, а меня даж грохнуть не попытался. Кончать его надо, пока совсем не накуликался! 


В соавторстве с Клёри

В южный форпост Турл-Титла они пришли на исходе  второй недели и это при том, что двигались по хорошей дороге. Из-за наличия неполовозрелых дроу и людей, в день они делали не больше двадцати пяти километров, так как дети не могли равняться в выносливости с некромантом, да и Корхулаг, к своему удивлению, не мог. Если уж быть честным, то главным тормозом оказался он, так как более погано чем в этом переходе, он не чувствовал себя никогда ранее.
После того как священная радость битвы (поэтичное название адреналина) покинуло его тело, но чуть не помер второй раз (честно попытался это сделать) – сказалась кровопотеря, понесенная им при ранении. Это очень хреновые ощущения, когда по всем законам Жизни ты должен отдать концы, но Душа упорно держится в теле, будучи не в силах оборвать связывающие их нити. Наверное, так и получается нежить, когда тело умирает, но душа не желает его отпускать. Выкарабкаться из этого Корху помог его крепкий оркский организм и черное колдовство вадоканура. По крайней мере, он сам так считал, гоня от себя мысли, что он стал нежитью - гуллом, умертвием, агурром, весь удел которых вечно служить тому, кто их поднял.  
Нет, в дороге орк крепился, старался не подавать вида, но быстро идти не мог и к концу перехода и вправду начал напоминать полежавшего в склепе упыря. Некромант им занимался, но так… по-своему… не столько лечил, сколько просто не подпускал к нему смерть, пока Корхулаг хоть немного не окреп сам.  
Здесь, в Басхвалии, он как бы из юмора выбрал таверну с самым говорящим названием «Голова орка», словно это был намек Корхулагу, что его голова теперь принадлежит ему.
«А вот хрен тебе в дупу, колдунишка! – Злобно думал оркский воин, с ненавистью смотря на некроманта. – Если я узнаю, что ты превратил меня в гулла – я тебя убью и не остановят меня никакие сдерживающие заклинания. Уж я найду способ поквитаться с тем, кто меня проклял, лишив посмертия»
Но сперва он должен во всем разобраться и набраться сил.
В первый же день их пребывания в таверне, дорвавшись до нормальной еды, Корх прикончил целого поросенка, сорвав его брызгающего кровяным соком с вертела и сожрав прямо так недожаренным. Мясо с кровью ему очень понравилось, хотя и вызвало слегка недоуменные взгляды гостивших в таверне солдат и наемников.
- Гордландец. – Услышал Корх прозвучавшую в зале реплику о своей персоне. – Что с  него взять? Берсеркер…
Запив свежатину целым жбаном, нагнанного из проросшего ячменя, пива, он от греха ушел в свою комнату, где уже сидел отпущенный некромантом пленник. Корх уже знал, что это раб Зилкара, которого тот захватил в рыбацкой деревне и был полон интереса расспросить мальчишку кто он и откуда и как попал в руки мелкого дроу, но тот почему-то боялся его пуще Даурлона. К тому же, изъяснялся на эльфийском он чуть лучше самого Корха и разговор меж ними никогда не клеился.
Сейчас же орк, будучи сыт и благодушен и был непрочь провести еще одну попытку узнать побольше о пареньке, но тут в комнату влетел взволнованный Зилкар, перекинувшийся парой слов со своим рабом и так же быстро выбежавший прочь. Спустя секунду орк услышал его голос за стеной в комнате которую занимал вадоканур. Интересно, что могло такого случиться?

Даурлон пребывал в очень приподнятым настроении: проба заклинания удалась на славу, зомби, расположившиеся достаточно далеко от города, встречали только одиноких путников, а следовательно, погони не было, что не могло не радовать мага, к тому же, в его голове зародился план по "вытаскиванию" Закария из Меркхейме. В общем, все шло достаточно удачно. Оставались некоторые не договорённости, типа причины похода Корхулага в деревню, что повлекло за собой целую цепочку всяких неприятностей.
  Когда в комнату влетел Зилхар, некромант аккуратно вырисовывал на полу новый круг, такой же, как и в лесу. 
    там внизу тёмный эльф подбухнувший! Травку курит, сидит на крыльце, грит, знает, кто я и кто мы ваще. Тя назвал некром, и меня узнал, мразюшник! Ищет он тя, зуб даю, но он какой-то странный, о нас рассказал мне, а меня даж грохнуть не попытался. Кончать его надо, пока совсем не накуликался!      На одном дыхании протораторил эльфенок. "Дроу? Спокойно разгуливающий по улице?"     подумал маг, а лицо его приняло скептическое выражение. Вслух же Даурлон произнёс:
     Веди меня к нему.     После чего поднялся с колен, ибо вырисовывание магического круга на половицах проходила, грубо говоря, на корачках, и двинулся вслед за возбужденным Зилхаром. Эльфенок провёл альбиноса через залу таверны и вывел на улицу, где ткнул пальцем в сторону фигуры, раскуривавшей трубку.
     Иди знакомится со своей игрушкой.     Пренебрежительно махнул рукой некромант, отсылая младшего сородича обратно в таверну, но через секунду добавил     Не угробь его. Иначе займешь его место в моих изысканиях.     После этих слов Даурлон, более не обращая внимания на Зилхара, двинулся к фигуре. Он снял с себя иллюзию, ибо маленький дроу уже сказал, что скрываться не имеет значения, а так де попутно произнёс быстрое заклинание, дабы отвести от себя чужие взоры.
     Меня настораживает интерес, направленный в сторону моей скромной компании.     Прямо заявил некромант, останавливаясь в метре за спиной тёмного эльфа, который, судя по цвету кожи, был не кем иным, как данмеером.

Соавторство Даурлон Дул'А-нис

В соавторстве с Клёри

Таверна "голова орка"

Зилхар ушёл обратно в комнату, оставив некроманта общаться со странным незнакомцем наедине. В последний раз обернувшись в сторону некроманта, он увидел, как спадает с него иллюзия личины обыкновенного торговца, а затем… затем эльфёнок почему-то потерял его из виду. Долго над этим Зилхар не думал, теперь решив побольше узнать о своём рабе. Он молча вошёл в комнату и подошёл к Клёри, - гришь, ты знаешь мой язык? Как? Это всё маг, да?
- Маг а-абучающее мной языку. Там круг. Светившись, - мялся Тёх, подбирая слова. - А следхующий головное болела".
- Мда... - эльфёнок почесал затылок, - но хоть что-то.
Вскоре в комнату вошёл низкорослый человеческий мужчина, и Зилхар насторожился. Некромант бросил короткое подтверждение того, что хуманс пойдёт с ними, и мальчишка с ненавистью глянул на незнакомца. Но тот вскоре заговорил, и Зилхар узнал голос, - На каком языке вы все общаетесь?
Эльфёнок, не давая высказаться своему рабу, ответил сам, - по-разному. Щас на эльфийском. Хэй, как там тебя... Тёх, - пренебрежительно бросил юный дроу, оборачиваясь к Клёри, - ты идёшь со мной. А ты, - Зилхар перевёл взгляд на тёмного эльфа, - ну, не знаю... попробуй от его разболтать, - кивнул в сторону Корхулага, - хотя он хреново говорит на эльфийском. А понимает ещё хреновее. Молись, шоб тя прально понял.
Приказав рабу закрыть за собой дверь (ибо Тёх последним выходил), эльфёнок направился прочь из таверны.

Улица

- Жрать хочешь?
Тот лишь кивнул, и Зилхар услышал урчание чьего-то живота.
- Вот сам се жрать и добудешь, - дроу ухмыльнулся и поправил плащ, лишь они отошли на несколько шагов от шумной и душной таверны.
- Тока слушай меня и не тупи, усекаешь? - эльфёнок глянул в глаза раба. Они шли минут пять, похоже, на запах каких-то пряностей, затем запах усилился - впереди замелькала небольшая булочная.
Тёх кивнул. Он, кажется, начал догадываться, каким образом они будут добывать себе еду.
- Ворующий я плох, - заметил мальчишка.
Похоже, юный дроу не очень обратил внимание на последнюю реплику или просто отмахнулся. Через минуту эльфёнок заговорил, - вишь бабульку? - Зилхар ткнул в мутное окно из бычьего пузыря, в котором мелькнула фигура крепкой пожилой женщины, - отвлеки её. Поболтай с ней, короч, чтоб она к двери на кухню не подходила, иначе пиши пропало. Всё, пошёл. Вздумаешь чего - кишки зашивать устанешь, усёк?
- Я крикнувший могу ее "Бабушка!", следующий скажу, что обознавшись. Что потерявшись. Заплакавший могу. Что бабушка похожий на ей, а папаня кузнецов," - сказал Тёх, подумав.
- А-атлично, замечательно, но! Но не дай ей зайти на грёбаную кухню. Разрешаю рыдать, - сказал Зилхар, уходя куда-то в сторону, а самого Тёхленга подталкивая ко входу, - валяй.

Офф: Вторую часть позже скину отдельным постом или дополню этот, ибо нет сил писать, да здравствует лето. Те, кто сейчас в таверне, можете отписываться, ибо, вроде как, действия в "Голове орка" у меня есть.

В соавторстве с Клёри

Улица


Пока Клёри занимался отвлечением хозяйки булочной на себя, юный дроу прошмыгнул вперёд. Женщина явно не была настроена дружелюбно, когда Зилхар обернулся в её сторону – прямо-таки сверлила сгорбленную фигуру мальчишки взглядом гневной матроны. Эльфёнок, не скрипя дверью, прошмыгнул в небольшую светлую комнатку с выложенной серо-красным камнем печкой в стене, тёплым, но не горячим на ощупь.
- Бабуля? Бабуля! Это я, Сонт! - радостно воскликнул раб за стеной, когда Зилхар шарахнулся от распахнутой печки и чуть не обжёг плечо. На столе, чуть ближе к маленькому высокому окну, на подносе благоухала то ли ванилью, то ли иной сладостью свежая выпечка – штук десять всё ещё горячих булок с розоватой корочкой по округлым бокам.
- Ты, парень, опознался, - сказала булочница, и эльфёнок невольно вздрогнул, услышав, как скрипнули доски под её ногами – обернулась, - какая же я бабушка? У меня и детей нет.
- Извините... Вы так похожи на мою бабулю... Мы путешествовали с ней через море! А потом... а потом я потерялся... Извините... – похоже по интонации было, что Тёхленг за что-то извинялся, и эльфёнок фыркнул, пообещав себе дать подзатыльник ему, если тот запорет задание. Сам Зилхар быстро стянул с себя рюкзак и начал пихать горячие булочки в него, невзирая на обожжённые пальцы и тот факт, что всё вряд ли туда вместятся. Всё же, он сумел затолкать всё содержимое подноса
- Вы... вы не сердитесь? – дроу различил интонацию робкого вопроса, и решил, что пора сваливать, хотел выбежать прочь из кухни, но мимо двери зашагала девушка. Зилхар затаился за печкой, молясь, чтобы девица не вошла на кухню.
-- За что? Разве ты совершил что-то плохое?
- Нет. А…
- Слушай, Сонт. - перебила его булочница, - Как ты понимаешь, я твою "бабулю"ни разу в жизни не видела. Оставить свою лавку, чтоб ее искать я не могу. К тому ж логичнее было б обратиться к страже. Если же ты решил давить на жалость, чтоб я тебе хлеба дала, то убирайся. Ты у меня такой не первый, да, боюсь, не последний. Лучше б попросил прямо, я очень не люблю лгунов.
- Извините... - пролепетал Тёх под таким напором, и Зилхар представил себе, как он с испуганным видом пятится к выходу.
- Бестолочь, - зло прошипел эльфёнок и стал быстро оглядываться, и его взгляд упал на печку. Схватив кочергу, он не без труда снял дверцу и поставил сторону, а после кочергой же выгреб несколько горящих углей на пол, а головёшку бросил на скатерть позади себя. Затем кинулся за стол, скрываясь за углом
- Тильра, дрянная девчонка! Сколько раз говорила закрывать печь! – крикнула булочница. Эльфёнок выглянул – увидел, как старуха усердно сбивала пламя.
- П-простите… я…
- Тащи воду, дурында!
Тихий стук убегающих ног.
Зилхар опять высунулся и увидел лишь согнутую женщину, что с кряхтением свалила скатерть и всё, что на ней было, на пол и топтала рыжие языки. Эльфёнок прошмыгнул мимо.
Скрыв пузатую от булок сумку под драным плащом, Зилхар выбежал на улицу, - всё, за мной.
Мальчишка повёл Клёри немного другой дорогой к таверне, тёмной и нелюдной. Там же, не останавливаясь, он изучал добычу. Достал первую попавшуюся булочку, несколько помятую, но всё ещё горячую, и разломал её. Поморщился.
- Фу-у-у-у, изюм, - Зилхар с пренебрежением отдал выпечку своему рабу, - во, сам жри. Ненавижу изюм.
Зилхар разломал ещё несколько булочек, пока не нашёл «чистую» от столь нелюбимой начинки.
- Хреновый ты актёришка, но! Но на первый раз прощаю. Некру ни слова.

Ещё до того, как впереди замелькала знакомая таверна, юный дроу закончил трапезу, а дошли до комнаты оба без происшествий.

Снова оказавшись в своей комнате, Даурлон достал из походного мешка свой дневник и книгу заклинаний. Сперва он тщательно изучил все доступные варианты по вызволению Закария из Меркхейма. Все, как оказалось, было не так уж и плохо, требовалось найти тело, в которое дух должен был вселиться, да подготовить ритуал. Благо, в соседней комнате находилось четыре потенциальных сосуда. Немного поразмыслив, эльф вычеркнул из этого списка Корхулага, ибо орки и гномы менее восприимчивы к магии, чем прочие расы мира. Ещё после некоторых раздумий из списка выпал и Зилхар, ибо некромант чувствовал ответственность за этого мелкого поганца, который, к слову, даже показал свою полезность, устроив пожар.
 Отложив гримуар, Даурлон принялся что-то записывать в дневник, постоянно прерываясь, и, уходя куда-то вглубь своих мыслей. Дроу пытался выстроить их в четкую линию, но выходило скверно. Скептически осмотрев получившиеся строки, некромант покачал головой и подготовился к короткой медитации. Он сел на кровать, поджав под себя ноги, положил руки на колени и отрешился от окружающего мира, погружаясь в пучины собственного разума. Когда эльф открыл глаза, он был соредоточен на предстоящих действиях. Далее последовала подготовка к ритуалу призыва.
  В первую очередь альбиносу пришлось стирать с пола "следы" своего прошлого колдунства. Мел хорошо стирался, оставляя на дереве лишь мелкую белую пыль.Следующим шагом было начертание круга и вписывание в него необходимых символов. Даурлон достаточно быстро выводил нужные руны и знаки, но сразу же тщательно проверял правильность их формы и расположения. После чего, утвердительно кивая самому себе, продолжал работу. Весь процесс занял около часа времени, но когда все было закончено, эльф не угомонился, вновь проверяя все, что сделал.
 Слова заклинания слетели с губ некроманта, завершая обряд. Нарисованная фигура "засветилась" ярко-черным цветом, а через мгновение в центре появилось серое облако, сквозь которое можно было увидеть уже знакомые Даурлону просторы Меркхейма. Облако начало вытягиваться вверх и вниз, постепенно меняя свой цвет на бледно-голубой, попутно принимая очертания человека. Через пару мгновений перед альбиносом стоял дух его наставника.
     Я уж думал, что ты забыл об обещании...     Недовольно проворчал дух, намекая на то, что с последней встречи прошло не мало времени.
     Я был занят.     Буркнул дроу, не намериваясь выдаваться в детали и рассказывать Закарию о случившихся недоразумениях     Я подготовлю тебе сосуд, в который тебе можно будет вселиться.     Медленно проговорил Даурлон, направляя беседу непосредственно к делу. Призрак старика "оживился" и, потирая руки, принялся расспрашивать своего бывшего ученика, хотя голос его все ещё содержал в себе толику сомнений.
     И кто же станет моим...     На время дух замолчал, подбирая слова     ..новым телом?     Все таки закончил Закарий, выдавая свою заинтересованность блеском в призрачных глазах. Некромант безразлично пожал плечами.
     Сам выбери.     Эльф кивнул на стену, за которой располагались его спутники. После чего произнёс несколько слов на языке мёртвых, подпитывая свою речь магией. Круг снова вспыхнул чёрным, а Закарий, кивнув, перешагнул через нарисованную линию, медленно становясь невидимым. Дроу почувствовал, что дух покинул комнату, и тяжело вздохнул. "В конце концов они изначально были расходным материалом."    подумал Даурлон, рассматривая рисунок на полу.
  Через какое-то время Закарий вернулся, принимая свой "естественный" цвет. 
     Я подумаю.     Констатировал мёртвый маг     А пока я поживу в твоём кольце.     Старик кивнул на старый перстень, который эльф просил на указательным пальце. Эльф снова пожал плечами, не выражая каких-либо эмоций.
 К удивлению Даурлона, Закарий сам, без ритуалов, вселился в кольцо. Круг на полу полыхнул и потерял силу. Эльф быстро стер линии, после чего засыпал пол соломой, как и было изначально.

И на этот раз юный дроу не сумел удержать задницу на месте. Общество оркского варвара, данмеера и собственного раба ему скоро наскучило, и, как это подобало Зилхару, он приказал Тёху сидеть в комнате, а сам схватил сумку, из которой выложил ворованные плащи и выпечку, арбалетные болты и самострел, убрав оружие и снаряды на лямку за спину. Мальчишка огляделся в сумрачном коридоре и, убедившись, что находится здесь один, прокрался к двери некроманта. Ухо коснулось стены, и эльфёнок прикрыл глаза. Он услышал звуки скрежета о пол, сделав вывод, что маг опять что-то чертит на полу. Это интриговало, но найти щель или взглянуть в замочную скважину Зилхар пока не решался.
- Я уж думал, что ты забыл об обещании, - эльфёнок вздрогнул от нахлынувшего холода и приобнял себя за плечи.
- Это тот старик, да? - подумал мальчишка, узнавая голос потустороннего знакомца некроманта.
- Я был занят, - заговорил маг. Зилхар ушло улыбнулся.
- Я подготовлю тебе сосуд, в который тебе можно будет вселиться.
Юный дроу прищурился, - чё ещё за сосуд? О чём они ваще го...
- И кто же станет моим... новым телом?
Эльфёнок расхрабрился и взглянул в замочную скважину. Сородич говорил с уже раннее виденной призрачной фигурой в горящем чёрным кругу. 
- Но... но они же не о...
- Сам выбери, - Даурлон с безразличием кивнул на стену.
- Что?.. - сердце ухнуло куда-то в кишки. Призрак прошёл сквозь стену, растворяясь в воздухе. Он прошёл туда, где находились спутники некроманта, где должен был быть сам Зилхар.
Он замер, молясь, чтобы этим самым сосудом старик выбрал кого угодно, но не его.
Скоро призрак вернулся.
- Я подумаю. А пока поживу в твоём кольце.
Зилхар молча попятился от двери, а затем зашагал из таверны. Он не чувствовал дурноты, но мысли его путались. Эльфёнок вышел на порог "Головы орка" и долго вздохнул.
Сосуд, тело, обещание, перстень... Зилхар впервые в жизни пожурил себя за любопытство, но отступать уже не намеревался. Он пытался понять, сообразить, что ему делать теперь. 
То ли с потерянным, то ли с задумчивым настроем эльфёнок сел на то самое место, где недавно раскуривал трубку серокожий волшебник. Запах табака всё ещё витал в воздухе.

Оказывается, что ничего особенного не случилось, просто в комнату, где уже сидели что-то жрущие Зилкар и его раб, пришел вадоканур, приведя с собой какого-то мужика в одеждах моряка и сказав: «Этот пойдет с нами» - развернулся и ушел. Чуть погодя, унес свой тощий зад и его мальчишка, оставив своего раба и Корха наедине с титланином.
Успевший слегка перекипеть в своих страстях и подозрениях орокский воин занимался в этот момент тем, что точил свой меч, с маниакальным упорством доводя лезвие до бритвенной остроты, что им, при желании, можно было бы побриться. Этот нехитрый процесс действовал на Перекушенного Клинка как успокоительное и медитация в одной бутылке. Пока он занят оружием – он не хочет никого убивать, он не забивает голову дурными мыслями и даже отсутствие в голове хмеля после целого жбана пива не вселяют такой страх и неуверенность как поначалу.
Услышав фразу Даурлона, Корх, не поднимая головы, зыркнул исподлобья на гостя, выглядевшего как человек, с небольшим пузом и вислыми усами и бородкой, топорщащимися из-под широкой шляпы моряка. Глянул и тут же вернулся к прерванному делу, хотя в другой раз непременно бы посмеялся поразительному сходству между гостем и его бывшим начальником капитаном Кэллингеном из Вольной роты.
Гость задумчиво буркнул себе под нос фразу на искаженном эльфийском наречии и образ его размылся, поплыв кругами, как отражение на воде, в которое бросили камень. Теперь в комнате стоял еще один остроухий, с пепельно-серой кожей, как будто кто-то пытался отмыть до-бела дроу и почти преуспел в этом.    
- Клейтон. – Чуть склонив голову в знак приветствия, коротко представился гость, решив не скрываться под мороком. – Рад встрече.  
Поняв, что обращаются к нему, Корхулаг прервал свое дело, подняв пустой равнодушный взгляд на данмеера. Посмотрев какое-то время ему прямо в глаза, орк снова вернулся к заточке меча, словно в этом был весь смысл его жизни.
Эльфов он начинал любить все меньше и меньше.

Улица.

Чья-то пропахшая хмелем и рыбой ладонь столкнула эльфёнка в сторону, и тот мешком прокатился по земле, сильно ударив колени и локти. Стон и шипение вырвалось из нервно сжатых губ, он обернулся к своему обидчику. Зилхар не смотрел в насмешливое лицо старого моряка, но уже достал клинок, отобранный в свою пору у некроманта. Лезвие он бережно прижимал к боку, поднимаясь на ноги.
Человеку было плевать, и этим юный дроу воспользовался, подкравшись к спине грубияна. Зилхар был из тех, кто категорически не отказывался от своей злопамятности.
Кто-то его заметил, хотел крикнуть, но было поздно. Скоро последовал короткий росчерк стали.
Через мгновение штаны бесшумно падают на землю, оголяя волосатые обрюзглые ляжки в пожелтелых портках. Они держались на скромном ремне, перерезать который не стоило большого труда.
Зилхар попятился назад, не без злорадства блюстя за меняющимся лицом моряка.
- Ах ты ж, маленькая срань!.. - это единственное, что эльфёнок успел услышать, но не успел перевести. За спиной уже раздавался топот ног, но Зилхар был быстрее, а радость так скоро свершённой мести несомненно придавала сил.
Но то было мимолетной забавой.
Юный дроу скрылся от погони в подворотне, в тёмной пустующем переулке, где печальные силуэты косых лачуг доживали свой век. И вновь они напомнили и о некроманте, и его мёртвом, но жаждущем жизни учителе. Зилхар разглядел клинок мага, который тогда, на привале, он использовал как разделочный нож, его привлекла гарда. Юный дроу любил пауков и сейчас с любопытством рассмотрел рукоять, часть которой была выполеена в форме головы и тела восьминогого. Клинок эльфёнку понравился. И как же он раньше не обращал на него внимания?
Зилхар медленно зашагал вперёд, а затем посмотрел на верх. Мысли о решении проблемы никак не лезли в голову, он не знал, сколь сильно может доверять Даурлону и стоит ли это его жизни? Эльфёнок вновь глубоко вздохнул и подошёл к сырой деревянной стене. Клинок пришлось убрать.
Мальчишка схватился ладонью за небольшой выступ в стене и потянулся. Скользнула нога. Короткий вскрик. Удар головой о землю. Эльфёнок лежал на мокрой земле и смотрел в слепящее небо. 
Вторая попытка оказалась удачнее, ему удалось взобраться, но этого для юного дроу было мало, очень мало! Зилхар перепрыгнул через несколько крыш, направляясь к двухэтажным домам, что были ближе к центру. Воздух уже похолодал, это бодрило, это снимало усталость и дурные мысли. Зилхар не смотрел вниз, на каменные дороги, но старательно забирался всё выше и выше, словно надеясь, что сумеет сбежать от чего-то, что находилось на земле. Отчасти, это было правдой.
Ветер бил в лицо. Зилхар присел на корточки на краю крыши пятиэтажного здания - совсем недалеко от того, что он обворовал недавно с Тёхом. Удивительно, но булочная так и не сгорела дотла.
Наверное, обратный результат стал бы очередным поводом для гордости юного дроу.
Он сидел на крыше целый час, там, куда обычно не достают взгляды зевак, глядя, как в небе загораются звёзды. Но звёзды, в отличие от пауков, Зилхар не очень любил, и принял решение спуститься, но замер, поймав внимательный взор стражника.
Отогнув средний палец на левой руке, он показал его блюстителю закону, всё также беззаботно улыбаясь и дрыгая ногами. Но когда см увидел, что рука его стала чёрной, то улыбаться перестал.
Зилхар кинулся бежать по крыше вниз, в сторону тех самых лачуг, где недавно скрылся от разгневанного моряка и ещё кого-то, он ловко прыгал, но вот крыша под ногами хрустнула.
С губ сорвалось короткое проклятие, и Зилхар провалился вниз. 
Он некоторое время лежал, лежал, не зная сколько, хотя и сознание не потерял. Небольшая высота спасла его от серьёзных травм, но вставать юный дроу пока не решался, сквозь зубы шипя проклятия и на дрожащих локтях приподнимаясь выше. Эльфёнок упал на доски, скрытые старым вонючим сеном, но слой его был слишком тонок, чтобы смягчить боль. Наконец он сел и посмотрел на небольшой просвет в крыше, а затем прислушался к окружению, искренне опасаясь, что стражник поднимет нешуточную тревогу, и сейчас целый патруль рыскает в округе в поисках дроу.
Зилхар снял с лямки арбалет и зарядил его, переползая ближе к стене.

Антаан Аф-Афеин

— Хороший арбалет. — Вдруг произнесла стена. — Но твой кинжал мне понравился больше, малыш.
— Что за... — мальчишка вскочил, но едва ли снова не упал, с явным недоумением посмотрев на стену, — ты следишь за мной?! Кто ты, раздери м...
Тут Зилхар запнулся, сам себе смутившись, ведь хотел выдать чисто тёмноэльфийское ругательство, а потом до него дошло, что «стена» разговаривает с ним на наречии илитири.
— Ты... ты гришь на моём языке... — полушёпотом пробормотал эльфёнок.
Вместо ответа темнота зашевелилась, беззвучно исторгая из себя черную фигуру в плаще. Незнакомец умышленно сделал шаг в сторону, чтобы свет луны упал на его закрытое капюшоном лицо, которое он дополнительно еще замотал платком. В темноте сверкнули лишь его красные глаза, которые могли принадлежать темному эльфу. Или какой-нибудь нежити…
— Я не хотел тебя пугать, дитя, — сказал капюшонистый на том же языке. — Но ты прав, я слежу за тобой почти от самой таверны.
Дав Зилхару время осмыслить увиденное и услышанное, незнакомец кивком головы указал на кинжал за поясом маленького дроу, утвердительно спросив.
— Этот кинжал принадлежит твоему господину, не так ли?
— Этот кинжал теперь принадлежит мне! — Дерзко ответил незнакомцу Зилхар, наставляя на него свое оружие
— Очень жаль, мальчик, — деланно вздохнул плащеносец, — ведь носитель этого кинжала проклят самой Ллосс. - А каждый слуга верный богине, обязан убить его хозяина при встрече. С другой стороны, ты мог бы заработать горсть монет, если скажешь мне правду.
— Но у тя нет арбалета, — сжав покрепче приклад, сурово напомнил наглому незнакомцу Зилкар, — а у меня есть. И ты на мушке, иллитири. Почему я те должен верить?
— Так тебе мешает поверить только твой арбалет? — Усмехнулся незнакомец, убирая с лица закрывающий его платок и открывая угольно-черную физиономию чистокровного илитиири.  Он снял одной рукой с головы капюшон, рассыпая по плечам серебряные волосы, сверкнув в лучах луны массивным кольцом на котором вместо камня примостилась фигурка растопырившего лапы паука, отсвет от которого невольно упал на глаза Зилхара. Мальчишка слегка поморщиться, от такой необычной яркости как в следующий момент левая рука незнакомца с быстротой змеи выбросилась вперед выхватив у мальчишки его заряженный арбалет.
— Теперь нам ничего не мешает? — Кротко поинтересовался дроу, не глядя выстреливая заряженную стрелу в потолок.
— Чтоб тебя... — с долей испуга прорычал эльфёнок, пятясь назад, —  я своровал этот клинок у одного хмыря…
Теоретически, Зилхар нисколько не лгал.
— Допустим... — Не стал спорить взрослый илитири. — Пожалуй, мне стоит представиться. Мое имя Антаан Ан-Афеин. Я служу могущественному Дому Изендерт, но здесь представляю не его, а саму Оргоэль Ги-Элейд жрицу и оракула Ллосс.
Антаан выдержал паузу, чтобы эльфенок проникся важностью того кто стоит перед ним, но Зилхар важности момента не оценил, а может просто решил, что раз с ним разговаривают, то убивать не будут. По крайней мере, пока.
— Я чё, похож на того, кто спрашивает имя перед тем, как чё-нить стырить? — саркастично поинтересовался эльфёнок, но прокашлялся, заметив, что убийцу такой ответ не устраивает.
— Ее очень интересует хозяин этой вещи: что он делает, куда идет, кто с ним рядом и мы готовы платить за эту информацию. Ты ведь можешь нам в этом помочь?
— Ладно, ладно... я с ним путешествую, помогаю, он мне за это платит, но ничё он о себе не грит. Ваще ничего. Молчит, как трупяк. И я ничё о нём не знаю... но мог бы узнать.
— Узнай. — Кивнул Антаан. — Дом Изендерт не забудет такой услуги. Но горе тебе, мальчик, если ты попытаешься нас обмануть. Ллос не прощает измены и Дом Изендерт тоже…
— Арбалет отдай! — С беспокойством выкрикнул Зилхар, увидев, что его собеседник собирается уходить. — Э-э.. слышь чё?! Отдай говорю!
Но шпион (убийца, ассасин или кто он там был) отступил в тень, полностью растворившись в ней и только потом откуда-то сверху на расстроенного пропажей Зилхара свалился его арбалет…

Улица.

Зилхар некоторое время осматривался вокруг, пытаясь найти пропавшего сородича, но вдруг прямо перед ногами свалился отобранный арбалет. Тут же схватив его, он проверил исправность самострела, не без злобы вспоминая чернокожего убийцу.
Безмолвно юный дроу двинулся прочь.
Над городом уже повисла ночная пелена, но теперь Зилхар не смотрел ни в небо, ни себе под ноги, постоянно спотыкаясь и неуклюже подставляя ладони вперёд, чтобы не рухнуть. Он сильнее натянул на лицо капюшон и теперь натягивал его столь часто, сколь мог позволить его смущённый произошедшим разум.
Он боялся некроманта, боялся возвращаться в таверну, где его могла ждать погибель. Зилхар хотел жить, хотел жить очень, но всего месяц назад его страхи ограничивались каждодневными разборками и поиском еды, где он, признаваясь себе сейчас, мог хоть кому-то доверять. Для настоящего иллитири было стыдно и позорно кому-то доверять, но с прискорбием Зилхар сделал вывод, что жил до этого именно доверием, доверие было его дорогой. Он и сейчас хотел верить хотя бы кому-то.
Эльфёнок у очередной раз запнулся и опёрся спиной к стене. С досадой ударил кулаком по дереву и поджал губы, кусая щёку.
Лэгвит, та самая женщина со скорбным лицом, иногда говорила: "Между двух огней."
Зилхар не мог с ней согласиться, ведь чувствовал себя скорее между двумя пропастями. От неуверенности своего положения его бросало в дрожь, и эльфёнок дрожал, бредя по темнеющей улице к неспящей таверне.
Казалось бы, он должен был лишь искать выгоду в этой ситуации, но он не мог, не мог ни искать, ни смиряться. Всё свалилось так быстро, и хладнокровие покинуло его так скоро, что он запутался. Раньше он мог согласиться с мыслью, что действительно ребёнок и не может принимать столь сложных решений.
Но он уже не мог назвать себя ребёнком. А взрослым назваться боялся.

Таверна "Голова орка"

Мальчишка с трудом поднялся по лестнице и приковылял к двери. Жутко разболелась голова. Из оставшихся сил он толкнул дверь и ввалился вперёд, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Его трясло, он был бледен и вид он имел растерянный.
- Тёх... помоги мне, - тихо пробормотал Зилхар, понимая, что сил дойти до кровати у него не было. Эльфёнок небрежно сбросил сумку с вещами в угол и опустил лицо.

Некромант отсутствовал, данмеер молчал и меч никем не отвлекаемого Корхулага обретал бритвенную остроту. Тёх, жующий изюмовую булку, тоже временно лишенный своего хозяина, видя орка в более спокойном состоянии слегка осмелел (а может быть он просто к нему привык) и неожиданно сам пошел на контакт, обратившись к Корхулагу с помощью новообретенного знания эльфийского.
- Э.. эй. - Осторожно позвал он его. - Господствующий орк? Ваший убивая зачем? за что существующий?"
- Ы?! - Отвлекся от любимого занятия Корхулаг, удивленно взирая на Тёха так, будто с ним заговорила мебель.
После нескольких безуспешных попыток разговорить раба Зилхара, он просто плюнул на эти попытки и стал считать мальчишку частью обстановки. Но справившись с удивлением, он попробовал вникнуть в искаженный эльдарский язык который знал не очень хорошо.
"Зачем я вшей убиваю? - Перевел он для себя, сразу начиная почесываться. - Да нету у меня вшей! Где ты видел, чтоб я их на себе убивал?!" 
 И произнес на эльфийском
- У мая нет вши. Это людь многа-многа вши. Патаму что они не мыться!
Тёх различил на слух только слова "май", "вошь" и "мыться". Протестующе замотал головой. 
- Нашего люди нормальные пахнув. В май все моющиеся. И в июня. Ты.. вы не могущий им убивающий за эти..
"Ха! А то я не знаю! - Настроение Корха слегка поднялось. - Оно и понятно, что вшивые, если только два месяца в году моются"
- Этот... как его... - Корх снова перешел на эльфийский. - мая вшей людь не нюхать. У нас нет вши у раб, снагга, урух. А тытл мыть когда упасть вода!
Тёх запутался во "вшах" и "водопадах", замотал головой и повторил:
- Ты не могущий им убивающий за эти!
Раб Зилхара совсем страх потерял, раз решил указывать Корху за что он может убивать вшей,а за что нет!
- Почему?! Очень даже могу! Показать? - Корх поднял свой меч поднеся его загнутое острие к носу мальчишки и только потом подумал, а чего... точнее на ком он это сейчас собрался показывать? Немытых вшивых титлан рядом не наблюдалось, а строгать мечом данмеера было нельзя - вадоканур бы расстроился. Вдруг он специально завел его в комнату чтобы обстрогать потом самому? Ну в жертву там принести или испытать очередное заклинание. - Гхм... 
Потом он подумал, увидел как побледнел Тех увидев перед собой загнутое острие и решил поменять тему.
- Твоя, - Корх ткнул пальцем в грудь мальчика. - Теохъ-хлинг... кто?
Тёх и вправду решив, что он действительно забылся и потому мелькнувший у него перед носом клинок, счел как напоминание своего места.
 -Раб - сказал он и стал смотреть на ноги орка, ожидая наказания за непочтительность. Если он убил за вшей, то наверно его вначале пытать будет. Подумав так, Тёх беззвучно и бесслезно заплакал.
- Я это знать. - отмахнулся орк, раздосадованный тем, что мальчишка плохо его понимает. - Как  Тёхъ-хом стать раб? Кто твой род?
- Я бывший с другими землям. В морю работающий моя отеческий. Продавающий трав для съедобный и запах.
- Твоя быть рабом в других землях? - На всякий случай дотошно уточнил орк. Все его отношение к мальчику зижделось на его происхождении. Если он родился рабом, то он раб заслужено и относиться к нему стоит соответствующе. Если же он был рожден свобоным, то рабство может быть лишь досадной случайностью в его жизни.  
- Я раб дважды. Тамошнему раб, тут раб - Тут же отозвался Тёх, лучше всего понимавший короткие вопросы. 
- Твоя раб здесь и твоя раб там? Az Zrzumat. (Я понял - оркск.) - Корх не мог сказать слово родиться, потому подыскал близкое по смыслу. - Значит, твоя всегда быть рабом.
Разговор прервал Зилкар, с грохотом вломившийся в каморку, в каком-то бледном виде.
- Тёх... помоги мне...

Тёх не знал, что на него нашло. Совершенно ведь самоубийственная мысль поговорить с орком! А впрочем, может, он и искал смерти?
"Если не убьет, то хоть буду знать о нем немного больше" -- решил мальчик и подошел к громиле. Тот точил свой странный меч. 
"Тем лучше. Острый меч убивает быстро" -- раздался и истерически захихикал безумный голос у него в голове. Тёх попробовал отвлечься, но меч так и притягивал взгляд.
"А ведь они похожи! Оба такие клыкастые и огромные..."
Молчание затягивалось. Тёха оно очень смущало. И наконец он немного развязно по собственным ощущениям, но очень пугливо на самом деле задал свой вопрос. Орк ответил. "Разговор глухого с немым", как мысленно охарактеризовал его Тёх, совсем не клеился. Но все же ему стало немного спокойнее. Кажется, собеседник был сегодня в хорошем настроении. Про вшей вспомнил почему-то. Однако когда мальчик почти совсем уже уверился, что сегодня его не будут убивать, ему быстро напомнили его место. И вот его снова обуял ужас. Что может быть хуже пыток? Наверное, только следствие этих пыток: раб-калека с пустыней в голове. Тёх теперь отвечал на автомате, только потому, что не отвечать было еще страшнее. 
"Значит, твоя всегда быть рабом." -- сказал орк и, не обращая уже внимания на отчаянный отрицающий жест Клёри, посмотрел на вошедшего Яхо-Зьина.
Тёх тоже повернулся. Таким беспомощным он хозяина никогда не видел. Хотя нет, видел... когда Яхо-Зьин валялся в обмороке с раной в боку.
"Ох, братишка! Что у тебя стряслось?!" -- воскликнул Тёх в испуге на родном языке, пружиной подскакивая к темному эльфенку и подставляя ему свое плечо. Нет, плеча тут будет недостаточно. Мальчик подхватил Яхо-Зьина на руки и отнес к постели. Он почувствовал, что ладони у эльфёнка были ледяные, а голова и шея горячие.
Не на пустом месте вырвалось у него заботливое "братишка". Тёх всегда мечтал о брате, а его отношение к эльфу было очень противоречиво: он и боялся его прогневить, злился на свое подчиненное положение, и хотел по-прежнему с ним подружиться, был благодарен за свое спасение от удушья и за лапник.
"Братишка... -- Тёх мысленно повторил это слово и ему очень понравилось, как оно звучит. -- Да, это мой брат, но только он этого не знает!"
Яхо-Зьин отвернулся к стене, ничего более не говоря Тёху и вообще не реагируя на присутствие окружающих. Он не уснул и безмолвно повторял что-то одними губами, словно мысля вслух.
Потихоньку и все остальные стали укладываться на боковую. Заперли дверь, приоткрыли окно. Свет в комнате еще горел, когда на Тёха напала почихота. Засов на двери вдруг поднялся и отъехал в сторону, она без скрипа открылась, пропуская внутрь летящий сундук, вслед за которым вошёл маг. Потом дверь опять, как по волшебству, закрылась. 
"Завтра вечером выходим." - громко объявил Хозяин хозяина. Сундук с грохотом шлепнулся на пол, от чего Тёх вздрогнул и перестал чихать. 
"Странное дело, -- подумал мальчик. -- он так шумит, словно и не ночь на дворе. Как от этого шума не проснулись еще соседи?" 
Крышка открылась по небрежному взмаху руки Призрака. Несколько монет вылетело изнутри и разлетелись на пару "порций", назначенных для орка и Яхо-Зьина. 
"Купите все необходимое для дороги." - третья кучка золота полетела к незнакомому серокожему. Тёх готов был поклясться, что никогда раньше его не видел. Нет, ну он заметил его, когда говорил с орком, но совершенно не представлял себе, откуда этот субъект взялся. И куда пропал моряк, если маг говорил, что он теперь их спутник?
"Все вопросы утром." - словно отвечая на мысли Тёха, сказал Призрак, после чего сундук закрылся и снова взлетел в воздух, а маг ушел.

Дальше напишу сон, можете пока писать

Тем временем, пока молодой дроу исчез, а его человеческий мальчишка пытался как-то найти себя в опустевшей комнате, Клейтон решил немного помедитировать. Он просто забился в один из крайних углов комнаты, куда падало чуть меньше света, и закрыл глаза.
Это не было похоже на медитацию какого-нибудь тьессарского монаха, когда те садятся на колени в особую позу и начинают ворочать какие-нибудь чётки, мыча себе под нос протяжные мантры. Нет, сейчас Раай развалился, словно какой-нибудь царёк в небольшом плетёном кресле, подперев голову правой рукой, которую он облокотил о край импровизированного трона. Для стороннего наблюдателя могло показаться, словно он спит, но любой, обладавший даром к магии заметил бы некое напряжение потоков колдовской энергии вокруг тёмного. Незначительное, едва уловимое.

– Надо же, ты теперь сам начинаешь говорить со мной, и мне даже не приходится выдёргивать тебя посреди города или леса! Это определённо прогресс – раздался глухой и, как обычно, невидимый голос собеседника.
– Просто я начинаю догадываться кто ты есть, и почему я не могу от тебя избавиться – коротко резюмировал данмеер, вглядываясь во всепоглощающую темноту вокруг него.
– Интересно, и какие же догадки у тебя на этот счёт появились? – саркастичный вопрос поставил тёмного в тупик. Стоит ли сейчас пытаться разгадать загадку собеседника? Что если все его догадки окажутся ложью, и он так и не сможет понять, кто этот невидимый и многоликий голос?
– Ты – это я.
Голос смолк.
Лишь через минуту, окружающая тьма поплыла, повинуясь мысли Клейтона. Он не хотел больше быть тут, он хотел домой, отчего окружение быстро приняло вид его подвала в башне, с теми самыми тёмными каменными стенами, холодными колдовскими огнями и небольшим садиком в центре комнаты. Одна из стен была шершавой, на которой данмеер вёл свои записи. У рабочего стола данмеера стоял он. Другой. Он выглядел точь-в-точь как Клейтон. Одежда была абсолютно такой же, даже грязь на сапогах была в тех же местах…
– Угадал, правда не до конца. Я не ты. Я – всё то, чем ты не смог стать. Считай меня своей маленькой противоположностью. Я могу быть чем-то лучше тебя, или хуже, но это не имеет значения – Другой прервался, записывая что-то в небольшой дневник, лежавший на столе – Разве ты никогда не хотел узнать, гед остальные данмееры? Разве тебе не интересно, чему они смогут тебя научить?
– Меня учил отшельник и один из сильнейших магов Гус Клибен, я был у рунных гномьих колдунов, чему меня ещё учить? – с некоторой злобой слукавил эльф.
– Не ври, всё равно я знаю правду. Ты боишься узнать, боишься, что твои сородичи тебя не примут или окажутся не теми, кем ты их хочешь считать. Этого страха у меня нет, потому я и пытался направить тебя. Мы разные, но цели и желания у нас общие.
– Пока я не заметил общих стремлений…
– А ты присмотрись…

Из разговора с самим собой, тёмного выдернул внезапный и громкий удар чего-то тяжёлого о пол комнаты. Открыв глаза, он увидел Даурлона, стоявшего у двери, рядом со средних размеров сундуком.
– Завтра вечером выходим – произнёс маг ночи, силой мысли открывая сундук и рассылая кучки золота всем в комнате, кроме человеческого мальчика, который пока просто буравил взглядом Клейтона. Одна из порций блестящих жёлтых кругляшей направилась в сторону Райя, что изрядно его удивило. Отказываться он и не собирался, потому просто перехватил свои монеты, и заставил их полететь в кошель за пазухой.
– Купите всё необходимое для дороги. Все вопросы утром – продолжил альбинос, после чего сундук закрылся и последовал, словно по собственной воле, за ушедшим магом.
– Он всегда такой мрачный? – спросил данмеер, кивнув на закрывшуюся дверь.