Мифический Источник

 

Путешествие по Ферелдону шло ни шатко ни валко. Лесные эльфы тревожили, но не сильно, несколько раз пустив одиночные стрелы из зарослей. Жертвами стали один орк и два атраванских матроса – эльфы разили без промаха.
Орки предавались безделью. Боролись, но не как приличные люди – топча палубу и с молодецким хэканьем валяя друг дружку на лопатки, а как-то по-ленивому. Сидя за перевернутой бочкой и сцепившись руками пытались прижать к донышку запястье соперника.
На десятый день, по словам орков, Дикие Земли на правом берегу кончились, уступив место владениям цивилизованных остроухих. Цивилизованность орки мерили готовностью выйти на открытый бой, а с этим у энейров и анаридов был полный порядок.
На четырнадцатый день путешественники увидели орочью крепость, напротив которой, через реку, виднелись затянутые туманной дымкой руины.
- Алмириэль! - Объявил Грен показывая на руины, после чего махнул рукой в сторону крепости. - А это Кокра, что значит "орех". Застава на правом берегу, обозначает, что там тоже владения Орокрайна. Но владеют они там только горшком под собой.

отправляемся в >>>>> Орочий аванпост

 

 

Зилхар творил то, что творил последние полгода - ел, спал, язвил, дрался, командовал столько, сколь ему позволяла воля, исправлял ошибки, работал. Работал он более всего. Работал даже тогда, когда от него того не требовали, как сейчас - драил палубу, проверял такелаж, лазая между мачтами, словно белка, иной раз спрыгивая с нескольких метров на палубу, когда времени спускаться не было, тогда вслед он получал ворох злых слов - капитан явно беспокоился за сохранность корабля, а такие прыжки могли изрядно подпортить его качество. И всё же, прецедентов не было. 

Зилхар судорожно осмотрелся по сторонам - глухие, выбеленные солнцем стены не говорили ровным счётом ничего, и эльф, ориентируясь на тонкий запах сладости, зашагал вперёд, прислушиваясь к щелчкам собственных шагов, отражавшихся от стен, словно удары морских волн. Скоро эти щелчки стали чаще - он побежал. В этот раз он должен успеть.

Драить палубу до изнеможения легко, слушать недовольства капитана одновременно с этим - ещё легче. Обыкновенно на них эльф отвечал кратко, сводя всё к вопросу, готов ли он повернуть назад. Джахим не был таков, но это не умаляло раздражения в сторону юнги, и старый бедин взваливал на него побольше работы - но Зилхар издевательски не возмущался по этому поводу. Станет ли считать наказанием попойку тот, кто и без того пытается напиться по поводу и без? 

По одной из стен скользнула тень. Дроу не сразу обратил внимание на это, более прислушавшись к мелкой поступи, последовавшей затем за этой тенью. Он прищурился и свернул влево, туда, где полу-разрушенная арка с колоннами, на которых сумрачно можно было выглядеть двух высеченных львов, ознаменовывала начало самого северного квартала Белуджистана. Если идти дальше только вперёд, то легко можно настигнуть дверей "Белого Лотоса". Эльф перешёл на бег.

Труд превратился в замену алкоголя. Тем не менее, он наловчился вымывать палубу настолько быстро, что мышцы не успевали уже уставать. Тогда он вновь говорил с Джахимом - тот с удовольствием грозился прибить "одного засранца", если путешествие окажется пустым. Но эльф знал, что старый бедин брешет. Его не прибьют. Его продадут. Как шлюху. А ещё Зилхар знал, что тому вряд ли успеется сбыться...

Подбежав к уже знакомым расписным дверям борделя, дроу отшатнулся назад за мгновение, как дверь отворилась, выпустив одну из улыбчивых чаровниц любви, что при виде Зилхара улыбаться перестала. Колокольчики, вплетённые в её смоляные косы, тоскливо звякнули и замерли.
- Где Присцилла?..
- Зачем тебе? 
- Резать буду. А что? - раздражённо спросил юноша, щуря жёлтые глаза.
- Она ушла несколько минут назад, но я не скажу... эй, погоди, я забыла сказать, что госпожа Бравади...
Эльф, не дослушав её и уже предчувствуя, что в её словах не было ни толики добра, отвернулся и быстро зашагал дальше по улице. Он остановился, пытаясь, словно пёс, вновь поймать знакомый сладкий запах...

Джахим в ответ на подобные диспуты злился, называл бездельником и давал новые поручения. В последнее время его чаще отправляли таскать что-нибудь тяжёлое, несоизмеримо большее по объёму самого эльфа (благо, не всегда по весу), но Зилхар, как уже и было сказано, не был против, слушая краем уха происходящее вокруг и стараясь им же заполнять свои беспокойные мысли. Когда мимо проходила Корделия, он спрашивал её о всём, что она успела узнать или от Батоша, или от кого другого, а затем думал, как всё узнаваемое можно обратить в пользу для себя. 

Есть! Едва уловив аромат, мальчишка бросился вперёд, запинаясь и чуть ли не врезаясь в препятствия, ему казалось, что своими потными холодными ладонями он оставляет на камнях, от которых отталкивался, свои следы, и эти мысли по очереди перекрывали одну за другой. В его уме творилась столь безумная чехарда, что он не мог понять, в какой миг думает лишь о Присцилле, а в какой - оставленных следах рук на бледных стенах белуджистанских лачуг. Он вновь услышал шаги и поджал губы, ненадолго замерев...

Ближе к вечеру, когда мышцы гудели, словно пчелиный улей и болели, словно ужаленные им же, он неспешно ужинал свою похлёбку, слушая предупреждения Грена о том, что Батош непременно будет искать реванша. Но дроу не могла тронуть чья-то задетая гордость, поэтому заметки полуорка он слушал достаточно спокойно, но принимал во внимание - из уважения к наблюдательности Длиннорукого. Едва передвигая ноги он шёл спать, уже предвкушая ночь, в которой вновь не будет ни снов, ни переживаний. Ночь, которая не оставит сумятицы в уме.

Раздался вскрик. Эльф, не теряя ни секунды, повернул за угол, чувствуя в воздухе уксусный привкус крови. Взгляд его упал на алую полосу, оставленную на выбеленной глади стены, под которой, согнувшись, едва вздрагивала небольшая женская фигура, возле которой уже начала собираться алая лужа. Зилхар подбежал к ней, - проклятие... подери тебя свет, Цила! - он судорожно положил свою ладонь, которую она держала на раскрывающемся бутоне раны, обращавшем синюю ткань её одеяний в почти чёрную. Магия будто покинула его, и эльф, растерянно пытаясь остановить кровь, сильнее сжал её руку, вызвав всхлип. Девушка подняла бледнеющее лицо, сжимая зубы и жмурясь так, что две тонкие полосы слёз скатились к её вискам. Он поймал её лицо второй рукой, когда та обмякла. - Ты слышь меня? Дойдём до Лотоса, там тебя заштопают, давай, надо просто встать! Ну же! - Он забросил её руку себе на плечо, заставив её зашипеть от боли, но встать. С дрожащих губ сорвалось всего несколько тихих слов, - это всё из-за Источника?

Скоро после отбоя голоса моряков смолкали, но эльф не обращал на это особого внимания, проваливаясь в пучину сна, кажется, ещё когда голова касалась подушки. Снов он обычно не видел, либо же попросту их не помнил, уставая за день настолько, что на кошмары не было ни душевных, ни физических сил. Но сегодня всё было иначе. Иначе случалось во всех историях рано или поздно, и сейчас Зилхар, обливаясь потом, словно в горячке бормотал и ворочался, тихо шурша гамаком. Но вдруг он смолк, и даже упрямая складка меж бровей разгладилась на пару мгновений. Однако смолк Зилхар лишь для того, чтобы вновь сказать...

- Нет. - Уверенно ответил юноша, вновь нахмурив брови. Эльф почувствовал, что Присцилла более не в состоянии идти и, собравшись с силами, поднял её на руки, почувствовав, как тонкие пальцы сильно впились в плечо. Не так давно казалось, что заветное здание было совсем близко, но Зилхар шёл и шёл, а оно не становилось ближе. Пальцы, впившиеся в плечо и бывшие своеобразным знаком, что у раненной бардессы всё ещё есть силы на борьбу, стали разжиматься, да и самого эльфа, доселе не носившего женских тел, начали подводить силы. Даже когда руки начали неметь, он пытался идти вперёд, но долго это продолжаться не могло...

Зилхар подскочил, тяжело дыша и некоторое время сидел, склонив подбородок к груди. Из глотки уже рвались злые слова, пока что обличённые в ворчание и попытку отдышаться от настигшего кошмара. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никого не разбудил, он вылез из гамака и на дрожащих от перенапряжения ногах пошёл наверх, на палубу, откуда несло свежим запахом табака.

И он рухнул на колени. Осторожно держа ослабевшую Присциллу на руках и пытаясь справиться с растущим чувством гнева. Кровь не останавливалась, уже едва ли не полностью окрасив его самого. Кровь была горячая, свежая, пульсирующая и неумолимая, а жизни в девушке становилось всё меньше и меньше, обращаясь в тлеющий зелёным всполохом уголёк. Жизнь, которую он пытался подлить ей, уходила также быстро, как и приходила. А Присцилла продолжала молчать, создавая ощущение тихого упрёка. Первым не выдержал Зилхар.
- Да чтоб тебя! Чтоб тебя! Ты так просто сдашься, да?! Ну же, мы скоро должны дойти, проклятые шлюхи, грёбаные бордели, с-световы старики! Ты же слышишь меня! - Он почувствовал, как губы его предательски задрожали, на что он только пуще разозлился, - с-с-свет, эт уж ни в какие рамки не лезет! Ответь мне, Цила... Цила?
Он вздрогнул, почувствовав ледяную ладонь на своей, которую через несколько секунд раздумий сжал в ответ, а затем, страшась своей нежности, приобняв её, - хах... отлично, замечательно. Угадай, на кого терь повесят мокруху за твою продырявленную тушу? - язвительно спросил юноша, продолжая осторожно придерживать голову девушки. Она уже не стонала, с интересом рассматривая небеса. 
- Амнистат... 
- Что? - Эльф с неохотой посмотрел в небо, почувствовав неприятный укол где-то под сердцем.
- Я... я вижу Амнистат, - грудь её замерла и Зилхар, ненадолго закрыв глаза, вырвался из неяви в поток кошмара, чтобы затем очнуться.

Вышедщи наружу и глотнув ночного бриза, эльф в первый раз за путешествие с искренним интересом посмотрел в небо, заметив над чёрными клыками гор вдали всполох одной из самых ярких звёзд.
- Я тоже.

Дни неторопливо сменяли друг друга. Единственной заботой Корделии было не сойти с ума от скуки. Впрочем, в какой-то момент она даже подумала, что намечаются какие-то неприятности, когда эльфийские стрелы прилетели в атраванцев, да в одного из орков, но обошлось. Девушка даже не стала швыряться огнем в стрелков: разглядеть эльфов среди зелени ей было не по силам, а поджигать кусты наугад – слишком безумно.
Знакомство с Батошем состоялось куда проще, чем предполагала тавантинка. Она то все думала, как себя вести, да что говорить, но орк сам подошел и стал с ней обсуждать подробности похода. Так было намного лучше. Со Скарвиаром сын ярла не общался, как казалось чародейке, но она надеялась главным образом на отсутствие драк, а остальное – дело десятое.
К местному коменданту за разрешением на дальшейший путь Корделия отправилась вместе с Батошем. Она уже убедилась в том, что он при необходимости переведет все что нужно, так что незнание языка, «слишком грубого для женских уст» по словам Грена, не было неприятностью.
Жилище Коменданта выглядело подобно дому ярла Барги, но только еще более аскетично. Мебели почти не было, только грубые циновки, зато стены были увешаны оружием. Сам же комендант, назвавшийся как Радбуг, был чем-то похож на матерого волка с паленной шкурой. Та же сила, и даже внешность: лицо было покрыто шрамами и ожогами. Однако он оказался не в пример галантней Барги. По крайней мере не стал с ходу швыряться обвинениями в шпионаже и прочих грехах. Более того, он сразу перешел на бединский. Может потому, что слышал, как девушка объясняется на этом языке, а может принял ее за уроженку Атравана. В конце концов на корабле были именно атраванцы, а сама Корделия за последнее время порядком загорела, и без того вьющиеся волосы еще подзакрутились от жесткой соленой воды, да и языком она владела куда лучше, чем в начале этого приключения.
Поздоровался Батош весьма своеобразно:
— Наступить день и я убью тебя, Радбуг!
— Не сегодня, - ответил ему комендант. - С чем пожаловал, Батош?
— Хотим попасть в горы, — Сын ярла посмотрел на Корделию. — Эта женщина уверена, что там есть сокровища.
Девушка улыбнулась и кивнула:
- По крайней мере я на это очень рассчитываю, - ее забавляло то, что все вокруг считали, что поход к источнику организовала она. Впрочем, переубеждать кого-то тавантинка, ясное дело, не собиралась.
— Горы? — Радбуг как-то иначе взглянул на чародейку, словно оценивая ее. — Всех сейчас интересуют горы. Недавно с Севера пришла большая компания. Сунулись на перевалы и получив по чавке отвалили в эльфийские руины. Наверное тоже сокровища искали…
- А насколько недавно? – сразу заинтересовалась Корделия.
- Два месяца назад, - Тут же дал ответ орк. - Могу рассказать, если интересует, - добавил он, - за трапезой.
- Было бы чудесно, - улыбнулась чародейка. Уже после этого она вспомнила что не представилась, словно удовлетворившись представлением Батоша «эта женщина», поэтому исправилась, назвав свое имя, а потом приготовилась слушать.

 

Спустя полчаса гости и хозяин сидели на циновках, ели кровяное мясо и запивали это крепким травяным напитком от которого пищевод не просто горел, а буквально обугливался. 
-- Месяца два тому назад, из Анхара сюда пришел загид. В крепость не пошли, расположились на том берегу, подле руин. Мне проблем они не доставляли, я к ним тоже не лез, хотя сейчас думаю, следовало бы. Воины мои, из тех кто общались с ними, говорили, что загид этот вождя Грага Три-Пальца. Но он вроде пришел сюда не сам по себе, а будучи под каким-то чародеем. Это человек. Старый, узкоглазый, в черных одеждах и косицей как хвост редиски. Мои его не видели, но орки Грага охотно рассказывали о нем. И еще они видели слуг этого чародея.. Все люди. 
Радбуг прервался чтобы хлебнуть из своей чаши. Фыркнул, передергиваясь от крепости пойла. Продолжил
-- Постояли они станом да и ушли в горы. Как и вы, за мифическими сокровищами оставленными здесь остроухими. Через две седьмицы они вернулись, потрепанные и поредевшие как после большой сечи. Опять засели на том берегу, на этот раз прямо в руинах Алмириэля. Даже гулла, бродящего по ним не убоялись. ко мне слали ходоков, прося припасов и лекарей. Сами же злые, не разговорчивые. Тут уж мне интересно стало - велел своим наблюдать за чужаками. И не зря, как оказалось. Не зря..!
Он прищурился, следя за реакцией Дели на свои слова. Продолжил.
-- Беглецы у них завелись. Те самые людишки-наемники. Выждали безлунную ночь и побежали скопом. Большинство сами же орки из руин пощелкали стрелами в воде, но несколько все же добрались до моего берега. Кинулись, дураки, в чащу -- тут уж и остроухие проснулись. Они всегда где-то рядом, следят за нами. Закидали беглецов стрелами. Когда мы добрались до опушки, те были истыканы стрелами как ежики. Не знаю, сумел ли кто-нибудь из них в чащу уйти, а если ушел туда, то не прикончили ли их там остроухие, но мы одного живого нашли!
Лицо Радбуга ужасно исказилось. Следовало обладать изрядной фантазией чтобы узнать в этой гримасе улыбку.
-- Три стрелы в меся, нога переломана, но живой! И от ран позже не подох. Счастливчик он... 

 

Когда орки приступили к трапезе, Корделия последовала их примеру, но для начала едва коснулась напитка губами, предпочитая сначала попробовать налитое, а уж затем пить. Это было очень правильное решение: даже капля странной жидкости обожгла горло. Так что в течение трапезы тавантинка только ела совсем немного, а пила по капле, больше из вежливости, чем по собственному желанию. Зато историю она слушала очень внимательно.
Уже сам факт, что наемниками руководил чародей, заставлял прислушаться, впрочем, любой «соперник» на дороге к Источнику, хоть владеющий магией, хоть нет, заслуживал внимания. Тем не менее то, что волшебник был стар, настораживал. Во-первых, возраст мог сделать его опасным противником хотя бы потому, что время приносит опыт. Да и он то наверняка затеял это путешествие не просто так, из любопытства, а значит он наверняка был более подготовлен. Корделия задумалась, откуда родом мог быть этот старик. Конечно, это могло быть и не слишком важно, но девушка хотела воспользоваться всей предоставленной информацией. Узкоглазый, с косицей «как хвост редиски»… Впрочем, об этом подумать можно и после, как и о его черных одеждах. Случаен ли выбор цвета или это тоже что-то значит? Сама то Корделия уже долгое время носила штаны и тунику из неброской сероватой ткани, купленной в Морее. Может, одежде тоже не стоит предавать значение…
Тем временем орк продолжал рассказывать, а девушка старалась запомнить каждое слово. Она уже знала, что постарается пересказать Скарвиару все почти дословно. Ведь вопреки тому, что думали окружающие, именно он был «организатором» этого похода, а значит эльф мог знать что-то, неизвестное тавантинке. Так что может он сумеет распорядиться новой информацией лучше.
Когда комендант закончил свой рассказ, у Корделии уже созрела пара вопросов. В первую очередь она поинтересовалась, не знает ли Радбуг всех ли наемников перебили стрелы. Она рассуждала так: ели орки изначально следили за этой компанией, то знали, сколько народа там было, а потом могли видеть, сколько получилось «ежиков». Но тот лишь покачал головой, мол орки обстреливали и в руинах и в воде, кто-то мог утонуть, так что предположить количество не выйдет.
- А поговорить с вашим пленником можно будет? Уж очень интересная история выходит с этими наемниками чародея выходит...
Радбуг не выглядел недовольным этим вопросом. Только поинтересовался, зачем мол это. Чародейка честно ответила, что хотелось бы знать, кто потрепал эту компанию, сколько их было и что-нибудь еще в этом роде, ведь не хочется напороться на подобные неприятности по пути в горы. Видимо ответ коменданта удовлетворил, так что он разрешил разговор с пленником. Распрощавшись с Радбугом до следующего дня Батош и Корделия вышли из его жилища, чтобы вернуться на корабль.

Следующий день прошёл в том же режиме, что и прошедшие раннее дни, не считая того, что Зилхар с явным нетерпением ожидал возвращения Корделии и без устали размышлял над тем, какие вести могла принести чародейка.
Её возвращение он заметил, когда сел ужинать вместе с остальными моряками, собравшимися в большинстве своём за другим столом, грея руки о тарелку с пресноватой мясной похлёбкой - многим лучше, чем рыба.
- Приятного аппетита, - учтиво пожелала девушка, оказавшись рядом. Сама она не ела, взяв лишь стакан воды - но от неё и так пахло едой. Кажется, в гостях и трапезой кого-то не обделили.
- Ближе к делу. Что узнала? - Без обиняков выдал эльф, не поднимая взгляда от тарелки и почти сразу, с началом монолога человечки, начал есть.
- Здесь два месяца назад останавливались наемники во главе со старым магом. Они останавливались возле руин, потом ушли в горы, но через две недели вернулись потрепанные, причем, видимо, сильно. Они снова остановились в руинах Алмириэля, потом наемники бежали, но их по дороге перестреляли орки с эльфами. Может всех, может - нет. Но одного поймали живым. Завтра с этим пленником можно будет поговорить, комендант разрешил.
При упоминании старого мага эльф шумно (но не так, чтобы заглушить окружающий шум остальных моряков) проглотил кусок мяса, застрявший у него в горле. Нет, причины пока беспокоиться не было, но Зилхар немного напрягся. Старым магом мог быть Саади аль Каррак. Старым магом мог быть Даурлон. Старым магом мог быть Тарек... ан нет, он же молодой. Но лучше бы это был он - такого кретина хоть и не велика заслуга обчистить и наколоть всё же приятно.
- Старый маг? - Тихо переспросил эльф.
- Да, судя по словам Радбуга, коменданта то есть, это старый узкоглазый человек в черных одеждах с узкими глазами и тонкой косицей...
Тут что-то щелкнуло под сердцем, заставив кровь прилить к шее и обрывкам ушей и забежать по жилам со скоростью бурного потока горной реки. Эх, была бы эта кровь также холодна, как воды горных рек, и да охладила бы она ум молодого эльфа! Но жар её только разбудил спящего шакала горклых помыслов, которого Зилхар и старался все эти долгие дни уморить трудом, спорами, рутиной.
- Когда, гришь, можно с ним побазланить? - Тише, стараясь скрыть лёгкую дрожь в голосе, спросил юноша, уже слыша, как шакал рвёт и усталость тело, и спокойствие разума, и звук этот был похож на хруст втыкаемых в деревяшку когтей.
- Завтра... Не нравится мне этот маг, хотя черные одежды кто угодно может нацепить... Ты случаем не знаешь, что такое "гулл"? Судя по словам Радбуга, этот гулл бродил по руинам и мол наемники его "даже не убоялись", - Корделия попыталась изобразить интонацию орка, рассказывавшего эту историю. - Я подумала, что это что-то, чего обычно люди боятся...
Эльф  расслабил руку, стараясь убедить себя в том, что это, кажется, какая-то ошибка, совпадение, но понял слишком быстро, что пытается не переубедить себя - а обмануть.
- Жмур, - ответил он, сильнее нахмурившись, - а если точнее быть, призрак.
- Нда... Хотела бы я знать, с кем или с чем эти наемники встретились, что им пришлось вернуться. По словам Радбуга, их стало значительно меньше "как после большой сечи".
Зилхар поднял взгляд, - я иду с тобой.
- Хорошо, - кивнула девушка. Похоже, она была довольна, что он предложил это сам.
- Батошу эт передай. Пущай ужно прикончит в себе капризную шкуру и начнёт думать макитрой, а не пердеть выше неё...
- Ладно, - девушка хмыкнула и встала, чтобы уйти. Более задерживать её вопросами Зилхар не стал. Только вот аппетит куда-то безвозвратно делся.

Старик. Узкоглазый, с длинной косицей, как у редиски, и в чёрный балахон укутанный, что капустный кочан. Зилхар задумчиво глядел в водную гладь, из-за ряби уже и не видя своего отражения. Только бесконечный поток мелких вспышек ряби, которые уже не резали глаз.
- А есть какая-нибудь дорога помимо пути через этот перевал Топор Палача? - спросила Корделия после того, как они вышли из крепости и сели в лодку, чтобы отправиться на корабль. Эльф не сразу ответил, повторив в очередной раз имя старика. Катальор Пережравший. Да, это вызвало в нём пустую усмешку, направленную в точно такую же пустую водную рябь, - дорога... - задумчиво произнёс он, но думал пока лишь о старике. Всего четверть часа назад пламя гнева сжигало его хлеще всякой лихорадки, а теперь... теперь, кажется, его ненадолго отпустило. Подобный штиль эмоций на него накатывал нечасто, только в минуты сильного гнева, и Зилхар знал, что это - лишь затишье перед новым штормом.
- Дорога? - очнулся от раздумий, переспросил эльф, а затем привычно нахмурился, - хах... В подсказке гутарится, мол, надо идти под Топор Палача. - Ответил тот, немного собираясь с мыслями, - возможно, стоит шкандыбать не через перевал, но... но под ним. Найти подземный лаз.
- Хорошо... Я, конечно, не думаю, что этот Катальор такой уж великий чародей, но то, что ему пришлось вернуться при том, что в его распоряжении был целый отряд...
- Он ошибся. И он поплатится за это, - холодно ответил эльф. Он и до этого иногда путал времена глаголов в тавантинише, возможно, и сейчас перепутал, употребив "поплатится" в настоящем времени... возможно, что он и не ошибся вовсе?..
- Да сколько угодно, - чародейка никак не отреагировала на подобное. - Только вот что, он не только некромант, что ясно из рассказа Керриана. Он маг Разума. Если он в дополнение к этому еще и с ума сошел, то у нас может добавиться неприятностей, - немного мрачно сказала девушка. Она явно была не в восторге от того, что придется пересечься с некромантом.
- Маг Разума, который не в ответе за свои же мозги - дохлый маг Разума, - буркнул Зилхар.
- Ну, может и так. В общем, ты имей в виду... Я с ним не знакома, но не просто так к императору на службу попадают. Имечко ему, конечно, забавно переврали. Его называют Пережившим. Уж не знаю, что он там пережил, может просто хотел значительности себе придать...
Эльф прищурился, чувствуя, как злость вновь начинает завладевать им, и он хмыкнул, не выражая и намёка на улыбку, - мне плевать на него и на его шестёрок, но! - спокойно соврал эльф, - но если он будет мне мешаться, то, клянусь подмышками Амнистат, кликуху он свою не оправдает.
- Хорошо, - как всегда флегматично ответила волшебница, сдержанно хмыкнув.
Только сам дроу знал, что прозвище он не оправдает в любом случае, если только попадётся на пути. Конечно, он знал, что старый маг - враг серьёзный, и стоило бы охладить пыл, но больно хотелось отыграться за пережитое как раз на старике. Эльф не знал, как он был причастен к гибели Присциллы, но уже то, что она предостерегала его от встречи с пожилым тьессарцем, побуждало его искать эту встречу.

 

Зилхар почувствовал, что только неимоверное усилие воли заставило обернуться и метнуться прочь от старика, а не в его сторону в слепой попытке прикончить негодяя метким ударом кинжала, рукоять которой он продолжал сжимать. Даже когда призрачная ладонь указала точь в его сторону. И Корделия убежала первой.
Юноша быстро обогнал колдунью. Сперва их ослепило изумрудной вспышкой, вырвавшейся со стороны костра. Спустя мгновение настала тьма. Эльф не растерялся - он привык ориентироваться в ней без глаз и продолжил отступление почти с прежней быстротой. В этот же момент его едва сковал приступ беспричинной паники, с которой он совладал за два с половиной медленных шага. Позади раздался дроглый голос тавантинки - она ругалась, споткнувшись по дороге не то о камень, не то о цепкую верёвку лианы. Не отвлекись эльф вовремя от Корделии, не заметил бы, как совсем близко подошла прозрачная фигура женщины. Через провалы глаз её виднелась окутавшая руины темнота. Она протянула ладонь, и эльф, левой рукой пытаясь ухватиться за Корделию, вторую же выкинул в слепом пасе, пытаясь оттолкнуть от себя призрак. С пальцев его сорвался бледный огонёк, угодивший точно в грудь женщины. Она издала тихий укоряющий вздох перед тем, как раствориться во тьме. Эльф почувствовал, что сумел ухватиться за плечо чародейки, и та подошла ближе. 
Ближе проскользила другая бледная тень, прошедшая через волшебницу и отчасти через руку Зилхара насквозь. Тот отдёрнул пальцы, будто от сильного холода, несколько секунд даже не чувствуя их. Раздался стук тела о землю.
- Iblith... - прошептал дроу. Позади оставался старик, его призраки, его орки. Присцилла. И он, кажется, спокойно считал это всё своим. Эльф сжал кулаки, чувствуя, что вновь заражается гневом. Если этот старый мерзавец думает, что всё кончено, и борьбы не станется, то он глубоко ошибался - Корделию эльф не собирался ему отдавать. Это был вопрос не чести.
Он взвалил девушку на плечи и, поднявшись уже с несколько большим трудом, бросился прочь. Страх, витавший в воздухе, пока не брал его, и Зилхар только прислушивался к погоне, уже слыша тяжёлый топот вдали. Однако среагировать на резкий порыв ветра в лицо, новое препятствие, он не успел, врезавшись в каменный обломок. Юноша рухнул на землю, выпустив и Корделию. Шипя, чувствуя вкус разбитых губ, он сколь можно быстро поднялся, попытавшись взвалить на себя тело волшебницы, но зря. Стоило только ему её поднять, как он увидел несущуюся призрачную фигуру, прошедшую уже сквозь него. И тот обессиленно рухнул, скатившись куда-то вниз, собирая то плащом, то носом колючки и мелкие камешки. В конце концов дроу шлёпнулся о холодные узлы лиан, покрывавших пол какого-то подвала. Рядом рухнула Корделия. Тьма же, сотворённая старым магом, постепенно растворялась в обычной ночной мгле.
Не в состоянии пошевелить даже языком, он сжал зубы, что есть силы, и начал вытягивать жизнь из окруживших его лиан. Созерцать звёзды он не находил удовольствием, потому прикрыл глаза. Его ум, до этого затуманенный яростью, начал холодеть, но злость никуда не уходила, а в голове, словно муравьи, начали копошится странные мысли - возможно, что старик не враг? А не зря ли они бросились прочь? Возможно, стоит вернуться и, обратившись к холодному разуму, поговорить с некромантом? Возможно, не стоит окунаться в пучину поспешных решений? Возможно...
Возможно, старый говнюк решил помять его мозги и сейчас пытался внушить ему, что вовсе не враг. Эльф почувствовал магию и зарычал, - катись в Бездну, гнида узкоглазая...
Он из сил тряхнул головой, гоня из неё наваждение. 
Рядом он услышал, как молча поднимается пришедшая в себя Корделия, - надо вернуться, Скарвиар. Он нам не враг... 
Злость вновь закипитила кровь, но Зилхар, сжав кулаки, ответил, - погодь... Ты не сможь меня нести.
Кажется, она поверила. Очень скоро эльф пришёл в себя, встав на ноги и, как только волшебница оказалась рядом, врезал ей снизу под челюсть, что было сил. С коротким выдохом она пошатнулась и рухнула на лианы без чувств.
- Вернуться, блять. Щас прям, портянки поменяю и побегу, - проворчал эльф, зло глядя на бессознательное тело волшебницы. Над головой раздалась плеяда тяжёлых шагов, и юноша по привычке затаился, прислушиваясь как к шагам, так и к жизни, которую они несли. И её было очень много.
Шаги стихли, но жизнь никуда не ушла. Зилхар сделал вывод, что орки решили погодить, пока беглецы, подумав, что всё обошлось, не выйдут сами наружу - через кишку-тоннель, ведущую прочь из подвала. Дроу вновь взвалил девушку на плечи и потихоньку двинулся в сторону тоннеля, не спеша выходить. Не зря.
Через некоторое время издали раздались шаги, зажглась пара огней факелов. Зилхар, притихнув в углу, сотворил тонкую линию тьмы вдоль сырого камня стены, в которой смог бы затаиться сам и спрятать чародейку. По ней он и двинулся к выходу. Вошедшие, как и полагалось, не заметили их во тьме, но возле выхода юношу ждало новое препятствие - орки, оставшиеся снаружи. Эльф, понимая, что просто так ему не убежать, не нашёл ничего лучше, как убрать тьму до минимума и начать восстанавливать силы свои за счёт сил невольных охотников по его голову. А вот это он сделал зря.
Воины, стоявшие на выходе, спрыгнули вниз, потряхивая кривыми лезвиями сабель.
- Они здесь! - заорали один из них, обращаясь к товарищам застрявшим под дыркой, в которую и свалились Зилхар и Корделия. - Они где-то здесь прячутся! Может невидимы?
Раздался выстрел. За ним второй. Взмах меча - они начали рубить воздух, словно капусту. Дроу вжался в стену, услышав, как Корделия начала приходить в себя. Опять.
Тут воздух разорвал трескучий женский голос, - подите прочь, ничтожес-с-ства...
Эльф увидел ту самую фигуру, что и пролетела его насквозь - женщину с прорезями на лице, одетую в полупрозрачную мантию из саванна цвета свежей мочи. Дроу прищурился и едва ли не выругался, когда призрак остановился точь возле него, уже открыв рот и... он бросил в неё тем же сгустком магии, сотворив на окружение уже знакомую тьму. Призрак растаял... или же просто стал вновь невидим.
Корделия слезла с плеч, и эльф потянул её прочь за руку из творящейся вокруг вакханалии. Она вновь ничего не говорила, да и Зилхар ничего не объяснял, пытаясь пробиться к выходу, продвигаясь по стене.
В живот что-то сильно ударило, затем последовала острая боль. Дроу согнулся чуть ли не пополам и тихо зарычал. Только силой воли он заставил себя выпрямиться и продолжить путь прочь. Коснувшись живота, он наткнулся на торчащее из него древко. Эльф сумел пройти ещё немного перед тем, как рухнуть на колени, растерянно глядя на липкие от крови и дрожащие пальцы. В глазах потемнело...

Когда Корделия открыла глаза, вокруг было темно. Она поняла только, что Скарвиар снова тащит ее на спине. Пытаясь осознать, что происходит и где они, девушка пошла уже сама, послушно следуя за эльфом. Она помнила возникший перед ней силуэт призрака, вспышку заклятия, которое швырнула почти не задумываясь, но оно не сработало. Потом был холод и ужас ощущения, что она лишь гостья в собственном теле, которое словно существует где-то отдельно от сознания и не подчиняется приказам. Помнила, как Скарвиар потащил ее, а потом они куда-то провалились. Она пыталась вытянуть энергию из растений вокруг. Потом ей вдруг подумалось, что убегать не стоит, что некромант им ничего не сделал и враждовать с ним глупо. Она хотела сказать, что стоит вернуться, попыталась нащупать выход назад, наверх, а потом снова была темнота, только уже не вокруг, а везде.

Тавантинка понятия не имела, сколько была без сознания и почему отключилась, почему-то болела челюсть, видимо, ударилась, когда падала. А так как вокруг было темно, она просто шла за Скарвиаром, не решаясь задавать вопросы, ведь рядом могут быть орки или призраки… Она совсем недавно слышала голос одного из них «подите прочь, ничтожесссстваааа», но эльф справился с ней заклинанием. А потом послышалась возня и Скарвиар странно дернулся. Еще некоторое время он шел, увлекая за собой и спутницу, а потом вдруг рухнул на колени. Девушка присела рядом. «Стоит вернуться…» - крутилась в голове настойчивая мысль, но сначала нужно было разобраться, что с эльфом. Она наткнулась на его руки, испачканные в чем-то горячем и липком, и судорожно втянула воздух, обнаружив стрелу. «Сейчас…» - эта была мысль, которую пытались повторить губы, пока она обламывала древко и перевязывала рану так, чтобы жестко зафиксировать стрелу и уменьшить потерю крови. Вокруг была магия, и во тьме, и в том, что Скарвиар явно пытался как-то себе помочь волшебством и еще в чем-то… Так или иначе, она была почти беспомощна в этой темноте, поэтому мысль о том, что стоит перестать убегать повторялась без толку. Надо, а как? Вернуться – это куда? Где они вообще? Конечно, можно наверняка как-то договориться с этим стариком. Вода – это не золото, которое все вечно делят, ее должно хватить всем. Так зачем это соперничество? А сейчас и вообще. Скарвиару нужна помощь, с такой раной долго не продержишься… Так что стоит перестать убегать… Просто перестать убегать…
Со всех сторон раздался топот. То ли это такое эхо, то ли их действительно окружали. Скарвиар вскочил на ноги и рванул с места прочь.
- Куда? Они ведь нас окружили кажется... Может, пусть тогда выводят отсюда, а там посмотрим? – она по-прежнему следовала за своим спутником, держась за руку, но попробовала тихонько привести доводы к тому, чтобы остановиться.
- Пробьёмся, - его голос лихорадочно дрожал, - до лодки... всего ничего... пробьёмся...
В темноте показались огоньки факелов, а затем из-за разрушенной стены появились орки. Девушка поморщилась от неожиданно яркого после магической тьмы света.
- Вот они! – крикнул один из орков на своем языке. Корделия только отшатнулась, не поняв эту фразу, и заметила, что орки появились еще с двух сторон. Раскрасневшиеся, запыхавшиеся, а от того еще более страшные.
Эльф выхватил меч.
- Скарвиар, их больше, - выдохнула чародейка. - Может они и не будут нападать...
- Я скорее сдохну здесь, чем сдамся этому ублюдку, - прошипел тот, шатаясь, но всё ещё держа меч и глядя на орков исподлобья, - если они согласились служить ему...
- Они же наемники... им платят - они служат, все равно что оружие... - девушка подошла поближе, словно боялась, что эльф упадет, напряженно глядя на приближающихся орков, не в силах решить, что должна делать. - А вот сдыхать не надо, это всегда успеется...
- И чё мне теперь, макитру под топор подставить, а?!
- Не знаю, - неслышно пробормотала чародейка, оглядываясь по сторонам, чувствуя, что где-то там в темноте тоже орки...
 Из-за той же стены появился орк, мелковатый на фоне остальных, но зато в шлеме с хвостом. За ним показались огромный мужик-бугай, два уже знакомых привидения и старичок с желтой пергаментной кожей, выглядящей и вовсе ненастоящей в свете факелов.
Скарвиар попытался было сбежать, возмущенно спросив у спутницы:
- Ну же, чего стоишь?!
Она нервно пожала плечами, абсолютно искренне не знача причины своего замешательства.
- Отзовите призраков, - вместо приветствия заявила тавантинка Катальору
— Не бойтесь, они вас не тронут, — улыбнулся старичок. — Большее на что способны эти безобидные создания, это напугать вас до икоты. Зачем вы пробрались в мой лагерь?
«Безобидные… ну, совсем милашки просто…» - саркастично подумала девушка, но вслух сказала другое.
- Прояснить ситуацию: кто вы и действительно ли вы еще в руинах.
— Кто я? Это зависит от того, кто ВЫ. Если чутье не обманывает меня, предо мной гильдейская чародейка из Тавантина и... дроу! Вот уж необычная компания. Но мне кажется с вами должен быть еще один маг. Мужчина. Надеюсь, с ним все в порядке?
- Ты не ответил на вопрос, старик, - прошипел Скарвиар, мужественно стараясь сдерживать слабость.
 Корделия же удивленно смотрела на некроманта. «Какой мужчина?»… Только потом до нее дошло, что старик имеет в виду Ангмара. Что ж, его уверенность, что с ними еще один маг – это их преимущество…
— Не я подкрался к вам среди ночи как вор. Не я прятался в руинах и убегал, как раскрытый враг. И не я сижу, истекая кровью, со стрелой в брюхе. Потому право задавать вопросы принадлежит мне, а не вам…
- Довольно сложно не убегать от призраков, вы не находите? - фыркнула в ответ Корделия. Ей уже не казалось такой хорошей идеей сотрудничать с этим стариком.
— Не сложнее чем подобраться ко мне в этих развалинах, - отпарировал маг ее реплику.
- А не пошёл бы ты нахер? - тоном советчика вопросил эльф.
Старик сделал вид, что задумался.
— Нет, — ответил он наконец. — Не пойду.
- Жаль.
— Твой спутник очень не сдержан на язык, женщина... — старичок задумался на миг, пристально глядя на волшебницу, а она в это время почувствовала, как чужая магия вторгается в ее разум, словно пощупывает его, - Корделия? Но ладно. Представлюсь первым. Я — придворный маг императора Тавантинской империи, нахожусь здесь с особой миссией.
Девушка мгновенно почувствовала гнев: как он смеет? Кем бы ни был этот старикашка, он не имеет никакого права влезать в ее голову! Конечно, она знала, что он маг Разума, но такая наглость – это слишком. А маг тем временем продолжал.
- Это... - он сделал жест рукой в сторону мелковатого орка. — Лусхара. Командир этих доблестных воинов. А это моя свита. Маргарита. Тамара, - он указал по очереди на каждое привидение. — Так кто вы такие? Что вас привело сюда в эти края? Уж не то ли самое что и меня?
- Будьте так любезны, - процедила чародейка, - не лезьте мне в голову. Да, меня зовут Корделия, да, я из Гильдии, и можете считать я здесь тоже ради особой миссии.
Скарвиар шатался, но все еще стоял на ногах. Корделия стояла совсем рядом, чтобы он мог если что на нее опереться, хотя и понимала, что ни за что не предложит это ему.
Скарвиар, который последнее время уже совсем сильно шатался, хоть и продолжал стоять на ногах, все же потерял сознание и стал падать. Правда, Корделия уже стояла совсем рядом, так как уже некоторое время боролась с желанием как-то поддержать его, хоть и не могла предложить опереться. Поэтому она успела среагировать и подхватила эльфа.
Вынужденно присев, когда его вес оказался в ее руках, она как ни в чем не бывало продолжила, исподлобья глядя на старика.
- Итак, познакомились, господин придворный чародей, что дальше?
— Дальше вы пойдете с нами. Кажется, вашему другу нужна помощь, - просто ответил тот. Девушка вздохнула: куда деваться то, других вариантов, кроме как последовать за некромантом, не было… К сожалению.

 

По указанию Катальора один из орков взял Скарвиара на руки. Оружие у него забрали, хотя чародейка очень сомневалась, что раненный сможет кому-то навредить в таком состоянии. Эльф что-то пробормотал, но она так и не поняла, был л какой-то смысл в его словах и вообще, на каком языке он говорил. Сама Корделия пошла рядом, недовольно слушая вопросы некроманта. Она понимала, что лучше отвечать. Он уже залезал ей в мысли, по крайней мере когда назвал имя – точно, а может и еще когда, кто ж его знает… Так или иначе, девушка уяснила, что ему это дается довольно легко и, что самое противное, ей нечего ему противопоставить. Разве что сжечь его, что едва ли удастся. Так что как бы она не злилась, а отвечать приходилось, чтобы не давать повода применять к ней магию.
А Катальор продолжал интересоваться ее личностью. Ответа, что она из Гильдии оказалось недостаточно, так что он спросил о ее ранге и о том, с каким заданием она здесь оказалась.
- Да какой там ранг, - подняла брови чародейка, причем вполне искренне, - просто рядовой маг, если это можно так назвать… Я не так давно закончила учиться. Что до задания… Видите ли, я довольно любопытна, - она развела руками, - поэтому сюда отправилась по собственному желанию, о чем и заявила в Гильдии. Возразить мне никто не успел. Вы правы, я отправилась за тем же, за чем и вы, за легендарным Источником.
Они тем временем вышли из темного подвала и зашагали по улице ко дворцу, в котором Катальор недавно сидел со своим призраком. В этот раз идти было совсем легко с учетом того, что дорогу освещали факелы. Корделия старательно тянула энергию из окружающих растений. Она довольно скоро почувствовала, что ей самой больше не нужно, но тянула про запас, нужно было поделиться со Скарвиаром. Другого способа ускорить его выздоровление девушка не знала. Правда, сначала ее организм пустил излишек магической энергии на себя: перестала болеть челюсть, которую она как-то ушибла (И когда же она успела?), больше не ощущались мелкие ссадины и остаток холода после встречи с призраком. А дальше собственное тело могло служить амулетом-накопителем, главное, чтобы некромант позволил спокойно разобраться с раной эльфа.
- Очень хорошо, - проговорил старик, - а как же вы повстречались с вашим юным спутником?
- По чистой случайности, - честно ответила чародейка, а потом добавила. – Получается, сошлись на почве общего интереса к этой легенде. Когда ищешь что-то, частенько можно пересечься с теми, кого интересует предмет твоих поисков, - она покосилась на некроманта, будто говоря, «вот и с вами встретились», а вслух добавила, -  Мы и решили объединить усилия.
- А куда же подевался второй маг? – поинтересовался Катальор.
- Да никуда, - пожала плечами девушка. – Не везде же ему со мной ходить, мы всего лишь коллеги.
- Так кто же с вами еще? – прозвучал следующий вопрос.
- Орки и люди, - ответила чародейка. Потом, видя, что этого недостаточно, добавила, - моряки из Атравана.
- Сколько?
Она пожала плечами. Почувствовав на себе внимательный взгляд некроманта, девушка раздраженно посмотрела ему в глаза. С вызовом, но только на мгновение, и тут же продолжила, не давая повода принудить себя говорить. – Я серьезно не считала, - пояснила она. – Атраванцев было столько, чтобы управлять кораблем. Но их поубавилось после встречи с пиратами. А орки… Ну, уж простите, но я не пересчитывала, сколько их. Это же их территория, они сами решали, кто должен сопровождать чужаков, то есть нас.
Тут Скарвиар снова дернулся и Корделия настороженно прислушалась к его бормотанию. Ничего вразумительного она снова не услышала, хоть и поняла на этот раз, что эльф говорит на родном языке.
- А что насчет дороги? Ее знает юный дроу?
- О ней говорит легенда, мы и следуем по ее подсказкам.
Тем временем они дошли до дворца. По указу Катальора пленников заперли в каком-то тупичке дворца. Корделия только попросила оставить им воды. К ее легкому удивлению, уговаривать не пришлось, ее просьбу исполнили и закрыли их. Снаружи наверняка была стража, но об этом, как и о побеге подумать можно было потом.
Корделия присела рядом со Скарвиаром, которого опустили на пол, покрытый каким-то старым ковром. Судя по всему, он уже постепенно приходил в себя. Прежде всего чародейка как следует вымыла руки и даже раскалила их на пару мгновений, Иршад учил, что это очень важно. Потом подготовила воду в мисочке и чистую ткань: новые бинты она сделала из нижней рубашки. Воду девушка вскипятила, очень обрадовавшись, когда миска не треснула от температуры. Это заняло не много времени, так что можно было приступать. Правда, именно это тавантинка оттягивала: ей было банально страшно… Но пришлось мысленно обругать себя и напомнить, что иначе будет только хуже.
- Нужно вынуть наконечник стрелы, - тихо сказала эльфу Корделия. Скрутив из ткани жгут, посмотрела на спутника, – Лучше зажми между зубами, чтобы язык не прикусить… - добавила она уже решительней: отступать то все равно было некуда…
- Что? - он повернул посеревшее лицо в её сторону, - нет, нет... ох, свет дери этого старика... п-погоди... ты прям щас хочешь рвать её? - он зажмурился от очередной вспышки боли, впившись ногтями в пол.
- Если не вытащить, будет хуже, - попыталась уговорить его девушка. Она направила на рану, еще скрытую бинтами поток магии, чтобы немного облегчить боль.
- Да ладно? - раздражённо уточнил Скарвиар, - я-то думал, наконечник стрелы в кишках токмо улучшает их работу!
Уголки губ чародейки чуть дернулись от этой фразы, так и не сложившись до конца в улыбку, только глаза остались серьезными. Она протянула эльфу подготовленный жгут, мол, давай, с этим все равно придется заканчивать и лучше рано, чем поздно. Тот вздохнул, в очередной раз выругавшись под нос, но принял жгут.
Для начала она сняла бинты, сделанные буквально из подручных средств тогда в темноте. Быстро омыла рану снаружи теплой кипяченой водой, не прекращая поток энергии, надеясь, что это если не уберет боль, то сделает ее терпимой, а потом быстрым движением вынула наконечник стрелы. Эльф сильно дёрнулся, едва ли не выгнувшись дугой, словно змея, жмурясь и рыча. Корделия автоматически придержала его, но тут же вернулась к обработке раны, из которой хлынула кровь, едва сочившаяся до этого. Чародейка в несколько раз усилила поток запасенной энергии магии Жизни, чтобы остановить кровотечение. Не останавливаясь, продолжая «перекачивать» в эльфа запасенные силы, она промыла дыру, сделанную стрелой, убирая из внутренностей кровь, и соединила края раны. Магия должна была заменить отсутствие необходимых инструментов и зелий, нейтрализовать повреждения, нанесенные стрелой. Скарвиар выплюнул жгут, зашедшись несильным кашлем. Крупные градины пота, заставившие волосы прилипнуть к лицу, скатились вбок, когда он отвернул нос в сторону.
Корделия продолжала отдавать энергию до тех пор, пока не поняла, что еще немного и переборщит, навредив себе. Пришлось остановиться и закончить тем, что плотно перевязать рану, чтобы края не разошлись даже от резких движений. Тавантинка убрала окровавленные бинты и грязную воду, а потом села у стены, полуприкрыв глаза, и переключилась на растения, которые по-прежнему могли послужить источником для восполнения потраченных сил. Эльф некоторое время просто лежал с закрытыми глазами, тяжело и неровно дыша. Чуть погодя его дыхание выровнялось, он приоткрыл глаза, бесчувственно глядя в потолок. Через некоторое время тишину нарушил его негромкий голос:
- Её звали Присцилла, -эльф отвернулся к стене.
- Некромант убил ее? - почти также тихо спросила Корделия
В этот раз ответа не последовало, но девушка увидела, как Скарвиар едва сжал левый кулак.
- Мне жаль, - совсем тихо сказала чародейка, истолковав тишину, как ответ.
Эльф вновь ничего не ответил, но вскоре приподнялся и сел, дабы иметь лучший обзор, взглядом словно ища возможность побега.
- Ты как? Днем призраки не смогут нас остановить, так что... - она пожала плечами. Сидеть тут долго не хотелось, с другой стороны, нужно было дать ему прийти в себя.
- Времени мало, - тут Скарвиар вздрогнул, схватившись за живот, едва ли не вскрикнув. Он вновь упал, шипя проклятия. Чародейка дернулась, чтобы подбежать к нему, но вместо этого села рядом и снова направила поток запасенной из растений энергии. В конце концов, чем еще она могла помочь?
- Не так уж мало... Мы можем подождать следующего дня.
Скарвиар, когда она оказалась достаточно близко, приостановил девушку, совершенно трезво глядя ей в лицо. Одними губами он сказал, - нас могут подслушать.
Она кивнула, умолкая, и снова прислонилась к стене. Времени было достаточно, так что оставалось просто ждать.

 

Где-то над головой зрели новые звёзды, однако куда более увлекательным занятием Зилхар счёл именно разглядывание стены. Под спиной холодел каменный пол, под головой - уже изрядно потёртый плащ. Пока эльф не спешил шевелиться, пусть и иногда беспокойно вздрагивал, борясь с желанием устроить побег здесь и сейчас. Он потёр стянутый повязкой живот. Стоило несильно напрячься, как его почти сразу пронзала боль - словно арбалетный болт. Он неуклюже перевернулся на другой бок, задумчиво осматривая то миску с окровавленной водой, то окровавленные же бинты, то мох на стене, то вновь камень. Над головой раздался звук, похожий на тот, что издают практически пустые корабельные ящики во время качки, будто что-то мелкое гулко бьётся о деревянные стены. Треск воздуха под взмахами крыльев также не остался незамеченным - на этот раз Зилхар всё же пересилил себя и посмотрел вверх, увидев, как над его телом, напыжившись, нависла пернатая тушка птицы. Стараясь не напрягать пресс, он приподнялся на руках, прищурившись. То была сова - с белым тулом и сизо-чёрными крыльями, однако круг, на котором располагался клюв и круглые жёлтые глаза, был тоже чёрным. Птица смотрела не на него, а в сторону писка в нескольких метрах от эльфа. Дроу обернулся в сторону ещё одного огонька жизни - грызуна, слишком крупного для просто мыши и слишком мелкого для крысы. Он принюхивался к тарелке с окровавленной водой.
Зилхар хмыкнул и поднял ладонь в магическом пасе, приманивая к себе крысёныша. Тот послушно засеменил к эльфу, и даже залез на его ладонь. Дроу подтянул к себе тарелку с окровавленной водой, а затем и вытащенный из его кишок обломок арбалетного болта. Сова продолжала сидеть.
Зилхар припал к краю миски, не сразу начав пить, следя за реакцией Корделии, которая, наверное, всё же лучше знала о его нынешнем состоянии, но та никоим образом не воспрепятствовала этому, и эльф, не обращая внимания на специфический вкус, быстро осушил миску. Крысёнок доверчиво сидел рядом, и Зилхар, схватив его, точным движением болта вскрыл грызуну глотку, выдавив из него предсмертный крик. Брызнула кровь, поток которой юноша направил в тарелку, выдавливая её из ещё тёплой тушки крысёнка. Когда кровь остановилась, эльф поднял ладонь в новом магическом пасе, и через несколько секунд на пол присела сова, недоверчиво обведя взглядом обоих пленников. Дроу кинул тушку к лапам птицы и та, сперва отпрянув, затем осторожно осмотрела её, но вскоре вцепилась когтями о остервенело впилась небольшим клювом в голову крысёныша. Зилхар, поморщившись от боли, медленно подполз к птице, пока та трапезничала, и выдернул длинное чёрное перо из её хвоста. Она вспорхнула, и пришлось вновь тратить драгоценную магию, чтобы успокоить животное. Когда сова вновь начала есть, Зилхар отполз обратно к стену и, попросив у Корделии лоскут чистой ткани для письма, который она ему предоставила, оторвав тот от рубашки, принялся за написание, обмакнув кончик пера в миску с кровью.
Он кратко и сжато, чтобы всё вместилось в лоскут ткани, написал и о том, сколько орков, и как они дежурят, чем вооружены и каков их капитан, что раненных среди них замечено не было, что служат они некроманту, у которого в услужении и два призрака, чем и когда они опасны, что был у него в плену дух бединской женщины, которого он пытал. Также раскрыв и местоположение их лагеря и то, что были пленены, замеченные призраками, а сам он был ранен. 
После этого он попросил написать Корделию тот же доклад на другой стороне ткани (что-нибудь - тавантинский ли, эльфийский - да поймут), и, свернув ткань, прикрепил её к лапе совы, обвив дикой травой вокруг неё с помощью магии, а затем немного скрыв под пухом. Он уже чувствовал некоторую слабость от истраченной магии, и, когда потратил её на "объяснение дороги" к кораблю, отпустив сову на волю, почти рухнул обратно на пол, уже не слыша звуков выстрела...

 

Стрела пролетела почти в плотную с птицей. Несколько секунд казалось, что она просто прошило ее насквозь -- сова закружилась в воздухе, теряя перья, но потом выровняла полет и развернулась в сторону Ферелдона.
Орк часовой, пальнувший в птицу от скуки разочарованно крякнул, опуская лук и возвращая его товарищу.

Спустя два дня...
Со стороны реки доносились отголоски какой-то шумной возни. В слепой надежде на чудо могло даже показаться, что там идет бой, но нет. Это не был рев идущих в атаку орков, это не был грохот самопалов, там не звенели мечи, хотя казалось что вот-вот начнут. Там шел торг.
 
— Всякая вещь чего-то да стоит,— уже в который раз повторял атраванский торговец, представившийся как Джоахим. — За все надо платить. В том числе и за одеяла, и за вьючных мулов.
— И сколько же вы хотите? — спокойно поинтересовался желтолицый старик. Он долго не участвовал в споре, предоставляя право торговаться оркам, но вмешался, когда Джоахим и Лусхара в очередной раз расплевались и горячая оркша пригрозила пустить торговца ко дну со всей его посудиной.
— Все это стоит не меньше золотого таланта,— тут же ответил торговец.— Но снисходя к вашей бедности и что вы берете сразу много, я отдам все за 800 серебряных динариев. Почти себе в убыток.
Лусхара зарычала и без церемоний потянула мага за рукав в сторону.
— Я им не верю, — процедила она, когда они отошли на достаточное расстояние. — Откуда здесь атраванский купец? Уж не из компании ли тех двух, шпионивших за лагерем?
— Вполне возможно, — согласился некромант. — Можем ли мы с ними без шума разобраться?
— Прирезать-то? Легко! Но если это и вправду торговец и знает ярла Баргу, то будут проблемы. Царь не любит когда мы грабим купцов на его территории. Он обязательно покарает виновного, а вся округа уже знает что я Лусхара Двуязыкая, дочь Грага Три-Пальца и головорезы со мной - его воины...  А если спросить у него напрямую о тех шпиках? 
— Так и сделаем. Иногда прямой вопрос бывает лучше всяких интриг. — согласился некромант.
Они вернулись к человеку, терпеливо дожидавшегося их ответа.
— А скажи-ка любезный, — как и обещал, напрямую спросил его Катальор. — Не было ли с тобой мальчишки дроу и тавантинской волшебницы?
— Были,— бесстрастно сознался Джоахим.— Тавантинка наняла мой корабль, чтобы я привез ее сюда. Мальчишка... только не дроу, а полу-эльф, был при ней. Несколько дней назад они сошли на берег и пропали, так что теперь я снова свободен. А чтобы путешествие было мне не в убыток - продаю запасенных мулов и одеяла. Так будите брать?
Катальор нахмурился и легким усилием воли проник в разум Джоахима. Поверхностные мысли торговца захватили его, как волны бурной реки, потащили, притапливая в одном большом и страстном желании:
"Деньги, деньги, деньги, хочу денег! Проклятый мальчишка, проклятая тавантинка, столкни Аллуит их в Бездну! Я в убытке. Денег хочу..."
Собравшись с духом, Кат занырнул глубже, пытаясь дотянуться, до подсознания торговца. Попытка вызвала на лице Джоахима болезненную гримассу как от резкого приступа мигрени.
— Эй! — возмутился он, отскакивая в сторону, сжимая виски руками так, словно это могло его защитить.— Что за шуточки? В свою голову я вас не приглашал, почтенный! А....и...
Из подсознания торговца Катальора захватила волна злости и негодования направленная на некого Скарвиара, а так же картинка где торговец подвешивает его за ноги над кромкой воды, разрезаемой акульим плавником. Похоже этот Джоахим не лгал и был слишком зол на своих нанимателей, чтобы попытаться помогать им.
— Говоришь 800 дихремов, почтенный? — впервые улыбнулся некромант. — Я, думаю, мы сумеем с тобой сторговаться....

 

Тем временем Корделия отрешенно смотрела в потолок, сидя у той же стены, что и прежде. Растения в их закутке были уже либо изрядно потрепанными, либо и вовсе засохшими.
Пока некоторое время назад эльф возился с совой и посланием, она скорее просто наблюдала, а потом лишь кивнула на его вопрос, улетела ли сова. Сам то он видимо потратил слишком много сил на колдовство. Впрочем, некоторое время девушка его не трогала, решив дать просто отдохнуть. В конце концов и высокая температура бывает во благо, как объяснял Иршад. Только потом она снова приступила к своим манипуляциям с энергией, которую вытягивала из растений и передавала спутнику, чтобы поскорее восстанавливался. Последние же несколько часов она просто сидела в полудреме, размышляя, что делать дальше. Бежать нужно было днем, когда призраки не смогу их достать, осталось только выбрать момент…
И тут за камнем, заслоняющим выход, послышались какие-то звуки, словно упало что-то тяжелое, даже два тяжелых предмета. Чародейка вскочила на ноги, не зная, к чему именно стоит готовиться, но на всякий случай готовая ко всему. Тут камень отодвинулся и за ним обнаружился Грен. Корделия со вздохом облегчения увидела и источник прежних звуков: орки, охранявшие их, мирно лежали на земле связанные.
- Идем, Джоахим пока отвлекает некроманта торговлей, - произнес их освободитель. Чародейка кивнула, но спрашивать ничего больше не стала, так как только открыла рот, как была вынуждена согласиться со Скарвиаром: расспросы потом, а то все вместе могут попасться.
Снаружи стояли еще два моряка из команды. Двигаясь максимально тихо все пятеро скользнули к камышам. Задержались только Скарвиар и Грен. Полуорк объяснял эльфу, порявающемуся разобраться с орками, что убить их стражей нельзя:
— Это Орокрайн. Прольешь кровь, и месть тебе обеспечена. Причем в самый неподходящий момент. Ты не узнаешь от кого прилетит, а вот мститель всегда точно знает кого должен искать. Не найдет тебя - достанется мне или Джоахиму. Тогда уже мы будем искать тебя чтоб предъявить счет…
Скарвиар, казалось, готов не просто возразить, но и натворить что-то, ноздри трепетали, а выражение лица показывало, что он готов плюнуть на все запреты, но тут он прошипел:
- Хватит болтовни. Над уходить и поскорее, - и присоединился к Корделии и морякам, предварительно вытащив у охранников серебро и кинжал. Все пятеро быстро и бесшумно ускользнули в камыш, потом сели в припрятанную лодку и отправились на корабль.
Джахим, судя по всему, был вполне доволен: он продал самые гнилые одеяла и дрянных мулов, при этом обзаведясь деньгами. Так что можно было наконец «выдохнуть» и привести себя в порядок, а потом узнать о дальнейших планах…

>>> Переход на Заставу орков

Переход из руин

28 день месяца Червен, 3056 год.

Джахим решил закрутить веселье по поводу удачного обмана некроманта, и матросы легко перехватили инициативу в свои руки - очень скоро выпивка уже лилась рекой из кружки в кружку, грохотали голоса поддатых моряков, стучали путающиеся ноги о палубу, шелестели карты и гремели кости, раздавались всплески, ругань и смех, и запах гари, соли, рома, жаренного мяса перетекал в особенный аромат праздника... который Зилхару всё же казался обыкновенной вонью. От выпивки он категорически отказался и старался сидеть в стороне от шума. От пожелания худшего похмелья в жизни удерживал лишь тот факт, что с этой же командой ему идти дальше, что сейчас не могло не удручать. Но в какой-то мере Зилхар смирился с этим, ведь отговорить от праздника ему не удастся всё равно - оставалось только сделать всё возможное, чтобы сегодняшняя вакханалия сколь можно отразился на завтрашнем дне. А пока... надо было найти капитана.
Эльф по ходу поисков занимал себя тем, что пытался вырастить на деревянной поверхности острый длинный сук сколь можно скорее - в какой-то мере это успокаивало. Он вскоре рассыпался в труху, оставляя за собой только тёмный округлый след да лёгкий привкус сожжённой травы. Зилхар попытался представить, как этот самый сук пронзает по-кукольному мелкий старческий затылок, но от этого умом вновь овладел гнев, а ладонями - мелкая лихорадочная дрожь. Только что придуманное заклинание перестало получаться, и юноша, сжав зубы, зашагал быстрее, поймав горкло-кисловатый запах, который обычно нёс за собой капитан Джахим - от привычки запоминать запахи знакомых и ориентироваться по ним Зилхар избавиться не смог.
Эльф увидел, как бедин лихо замахнул рюмку неизвестного пойла, а затем, увидев Зилхара, встаёт из-за стола и направляется к нему. Тот кивнул в сторону акростоли, - по-моему, нам надо кое-что обсудить. Пойдём.
Дроу кивнул, настороженно следуя за Джахимом.
- Мне надоело чувствовать себя слепым котенком. Я хочу знать наш маршрут. Знать, к чему должен готовиться.
- Карта, значт?
Капитан кивнул, - вроде того.
Эльф на пару секунд задумался, вспоминая слова Присциллы, затем - предостережения Керриана, после чего выдал, - Идти придётся через перевал Топор Палача, токмо не в ущелье затем, а в горы... если не найдётся подземных лазов. А я кумекаю, что не найдётся. Мы пойдём на свет звезды Амнистат, она - наш ориентир.
- Вон она, Амнистат. - Джахим указал рукой на пока еще тусклую точку в небе. - К утру она разгорится и станет самой яркой звездой на небосклоне... А... шайтан... нам нужен Батош!
Вскоре к ним присоединился орк, не поленившийся взглянуть на Зилхара, что на кусок конского дерьма. Дроу же вообще не посмотрел на него.
- Ты лучше знаешь эту землю. - Начал капитан.
- Еще бы, человек. Я здесь родился!
- ...И потому ты лучше нас должен знать что есть в этих горах.
- Идти придётся через Топор Палача. За ним ущелье, но там вас перещёлкают, что куропаток. Амнистат - наш ориентир...
Эльф едва слышно вздохнул, но пока ничего не сказал, заметив на лице Батоша задумчивость. Он думал долго, и уже начало казаться, что ничего более не скажет.
- Если идти на Север, то отсюда два пути. "Топор палача" и "Седло". От "Топора" дорога подходит к Срезанному пику и ныряет в ущелье. Никто не ходил там. Считается, что дорога эта не проходима. Пещер нет, иначе бы их давно нашли.... Идти через верх.. хм...
- Срезанный пик? - переспросил эльф, пытаясь уцепиться хоть за какую-нибудь возможность пройти не через ущелье.
- Срезанный пик не зря зовут срезанным. Его вершина плоская. Можно попробовать обойти гиблое ущелье через него. Задача не простоя, но однажды мне удалось взобраться на него в одиночку.
- Дальше ты не ходил? - угадывая ответ уточняет Джахим. Батош отрицательно мотнул головой.
Капитан невесело хмыкнул, чеша затылок.
- Я не зря купил шерстяные одеяла у Радбуга, но нам понадобится больше вещей. Обувь, веревки... все, что нужно для лазания по горам. - Он обернулся к Зилхару, - что ты ещё нам не сказал?
- Там повсюду морок. Наёмник, который сбежал от старика, гутарил о нём. - Юноша нахмурился, - И тот ужно не пошкандыбает через то же ущелье. - Зилхар вспомнил вопрос, который ещё хотел задать в самом начале, - как тебе удалось его облапошить?
Капитан усмехнулся, - Когда он лез ко мне в голову, я думал, как сладко будет убить тебя после всех тех убытков, что ты мне принес. Я был искреннен.
Эльф хмыкнул, - тож отлично. Нескверно было б заграбстись арматидом...
В этот момент воздух пронзил остры запах перегара, за которым эльф не сразу распознал запах куда более знакомый...
- Ооо, вы уже выбрали марш…рут? - спросила ввалившаяся Корделия, едва стоя на ногах. Только силой воли Зилхар сдержал себя от сокрытия лица под рукой...

 

Корделия не стала отказываться отпраздновать успех «операции» вместе с командой и с орками, присутствующими на корабле. Сначала она только кивала, улыбалась и подносила напиток, который ей за компанию налили в высокую кружку. А потом обнаружила, что уже каким-то образом умудрилась влиться в общее веселье. Орки пели какую-то странную песню, а девушка, запомнив звукосочетание в припевах, начала подпевать сначала тихонько, а потом и в голос, мол кому какая разница, если она путает слова, в конце концов, все в курсе, что она не знает оркского. Через некоторое время какой-то орк стал ее поправлять, размахивая руками, чтобы с ней объясниться. Корделия пыталась повторять, хотя с заплетающимся языком это было весьма проблематично, это казалось очень смешным.
Еще один бокал и чародейка согласилась присоединиться к игре в карты. Правда, правил игры она не знала, но кого это волнует? Она заметила, что атраванцы уже тоже играют с орками, несмотря на то и дело возникающие недопонимания из-за разных языков. Ругань и смех смешались в одно. Двое орков боролись на руках, проигравшего кинули за борт, а потом он, ругаясь, влез обратно. Корделия уже почти согласилась принять участие и в этой забаве, но ее перетянул в другую компанию какой-то матрос, призывая выпить за то, чтобы некромант шел куда подальше. Тост показался совершенно шикарным, и Корделия допила содержимое кружки, с которой уже давно ходила. Поморщившись, она с удивлением обнаружила, что кружка снова почти полная. Это было странно. То, что ей просто подлили, в голову не пришло.
Снова раздался плеск, за борт полетел следующий проигравший в карты. Потом проиграла Корделия. Правда, окружающим пришлось долго объяснять девушке, что она проиграла: она так и не разобралась в правилах. Ее почти вытолкали за борт, но один из моряков предложил, чтобы она вместо этого показала фокусы. Та пожала плечами и зажгла пару огоньков в ладонях, а потом, хихикая, передала один из них оказавшемуся поблизости Грену, который с любопытством смотрел на огонь, чем и спровоцировал ее поступок. Полуорк отшатнулся, но огонек уже примостился на ладони. Правда, он не обжигал: Корделия все еще была не настолько пьяна, чтобы забыть о «технике безопасности», а может просто по привычке колдовала правильно. Теперь пришлось выдать огоньки еще нескольким оркам и парочке матросов. Чародейке почему-то было от этого очень смешно: люди и орки с любопытством тыкающие пальцами в огонь.
Подошли орк и атраванец, которые общались между собой жестами. Моряк заявил, что они поспорили, можно ли поджечь воду.
- Воду? – засмеялась Корделия, - Зачем вам ее поджигать? Воооот у вас огненная вода, - она тыкнула пальцем в кружки, а потом взяла и действительно подожгла содержимое кружки орка. Благо, пойло там было достаточно крепкое, так что огонь загорелся как миленький. Правда, орк тут же чуть не выронил эту самую кружку, и пламя вместе с частью напитка оказалось на полу. Корделия затушила огонь и нахмурилась, заявив, что так и пожар устроить можно. Сделав максимально серьезное лицо, она погрозила парочке пальцем, погасила все оставшиеся огоньки, успела поругаться с одним из моряков и пошла искать Скарвиара, капитана и Батоша заодно. Она решила, что теперь стоит узнать их планы на продолжение похода.
Идти ровно не вышло, так что она завалилась к борту, удивленно прислушиваясь к уже знакомой песне. Стала подпевать, потом вспомнила, что собиралась заняться делом и уверенно пошла прочь. По дороге наткнулась на мотора, с которым поругалась, когда тушила их огоньки. Он предлагал мириться, а за это надо было выпить. Через пару минут они оба сидели и пели все ту же пресловутую совершенно непонятную обоим песню. Потом Корделия снова вспомнила о своих намерениях и ушла из этой теплой компании.
Эльф, орк и атраванец стояли под навесом над местом кормчего на корме и негромко переговаривались.
- Ооо, вы уже выбрали марш…рут? – спросила тавантинка.
Скарвиар сдержанно, хоть и с недовольным лицом ответил ей: - спи иди.
- Почему спи? - удивленно и немного неразборчиво спросила Корделия. - Вообще то, еще не поздно и... и вообще, - она была уверена, что привела веский аргумент, и эта уверенность сквозила в ее тоне.
- Поздно. Запах твоего перегара щас вынесет токмо подушка. - Тут эльф заметил, что на него с пристальным молчанием смотрят и Джахим, и Батош. Он встал и подошёл к Корделии, - всё, идём, пора спать...
- Ну лааадно, - примирительно протянула Корделия, почти послушно разворачиваясь, - ладно Скар.. Скарвир... Скар-ви-ар, - наконец выговорила она, вполне довольная своим достижением. - У тебя очень сложное имя, ты знаешь? Хоть и красивое.
 Эльф ничего не ответил, увлекая покачивающуюся чародейку в сторону трюма.
Тот ничего на это не ответит, молча и мрачно ведя Корделию в сторону трюма.
- Доброй нооочи, господаа,- напоследок бросила девушка оставшимся Джахиму и Батошу.
Скарвиар, скрипя зубами, несильно отдёрнул ее к себе и повел дальше по-прежнему молча.
- Да иду, иду - усмехнулась Корделия и, покачнувшись, последовала за эльфом.
На лестнице в трюм Корделия все же споткнулась и почти полетела вниз, но уцепилась за своего провожатого и расхохоталась, представляя, как выглядел ее пируэт. Тот лишь покрепче ее перехватил и осторожно повел вниз. Та послушно шла, даже смеяться перестала, только иногда тихонько хихикала.
Они уже были рядом с ее гамаком в дальнем закутке трюма, когда Корделия, попытавшись развернуться, запуталась в ногах. Чтобы не упасть, она повисла на эльфе, неожиданно увидев под своими руками не темную кожу дроу, а загорелые плечи старого знакомца. В другой раз чародейка бы задумалась, попыталась разобраться, ведь она уже давно твердо решила, что тот, кого она видела на острове, был лишь наваждением. Но сейчас разум был затуманен алкоголем и не был способен составлять логические цепочки.
-Грейди, а ты здесь откуда? - удивленно, с нежной улыбкой спросила чародейка, потянувшись ладонью к его щеке. Тот одёрнул лицо от ладони и выругался на странном шипящем языке, на котором иногда говорил Скарвиар, и затем резким движением подхватил на руки и закинул ее в гамак.
- Ты чего? - удивленно спросила Корделия, цепляясь за гамак, не понимая, почему опора такая шаткая, а заодно по-прежнему цепляясь за руку парня, так как он в отличие от гамака не качался. Его черты были то четкими, то размытыми. Потянув юношу за руку, девушка встала, скорее просто притянувшись к нему, чем действительно задействовав непослушные ноги. Попыталась обнять, бороча, сначала хихикая, а под конец фразы серьезно: - Ты то появляешься, то исчезаешь, ты вообще есть?
- Тьфу, пьянь... пусть, подери тебя свет... – прошипел тот голосом Скарвиара, пытаясь освободиться из объятий, но Корделия не слушала. Она скользнула рукой, которая была у него на спине, ниже, к талии, прижимаясь крепче и шепча «Я скучала…»
Вдруг вместо черных волос и загорелых рук она в полутьме трюма разглядела рыжие вихры, словно растрепанные ветром, и яркие синие глаза. «Кеон?» - она даже не успела озвучить имя однокурсника, не успела среагировать на то, какой новый образ подкинуло ей воображение (а ведь последний раз она вспоминала его все на том же острове...), а потом заметила силуэт за его спиной, которого мгновение назад точно не было.
- Ангмар? Ты ведь на Голлоре… - она отстранилась от того, кто только что казался ее первой любовью из Академии, не замечая, что продолжает говорить на бединском, на котором общалась весь вечер. – Хорошо, что ты здесь, - заявила она, улыбаясь магу и пытаясь устоять на непослушных ногах, что без опоры стало довольно сложным делом. Переведя глаза на Кеона, Корделия с удивлением обнаружила на его месте Скарвиара. Этот эльф был может и не самой лучшей, но очень логичной компанией на этом корабле. Улыбка стала еще шире.
- Маальчики, как хорошо, что вы это вы… - протянула она.

Для кого-то лучшим времяпровождением является сидение вечером дома в кругу семьи или хотя бы в стенах родного поселения. А для некоторых, чья деятельная натура предпочитает пыль дорог домашнему очагу, такой досуг является мучительным. Слишком скучным и обыденным, чтобы посвящать этому жизнь. Излишне спокойным. Таким людям нужны приключения, опасности, что пьянят не хуже вина, и новые знакомства.
Кто-то называет Ангмара легкомысленным, говорит, что так он ничего не добьется, ничего после себя не оставит, кроме запыленного, в многочисленных заплатах плаща. И это отчасти верно, но сидеть в четырех стенах было выше его сил. В городе ему кажется, будто он заперт в темнице, а деревни представляются застоявшимся болотом.
Поэтому вместо того, чтобы заслуженно отдохнуть после изнурительной дороги, сложного задания и долгого преследования неизвестными, Мар лишь пару дней провел на Голлоре, выучив пару новых заклинаний, поругавшись со своим бывшим наставником. Успел получить пару вызовов на дуэль, кого-то вызвал сам… чем все это закончилось, Ангмар так и не понял, но на утро, кроме жутко гудящей головы, он обнаружил небольшую ссадину на скуле, разбитую губу и сбитые костяшки пальцев. С кем он дрался, плавающий в остатках хмельного дурмана мозг так и не соизволил подсказать. Еще немного потусовавшись с товарищами по магическому ремеслу, чародей принял незамедлительное решение линять.
Он уже давно не знал, что там твориться с Корделией и тем эльфийским подростком и куда привели их поиски какого-то источника вечной жизни. Наверное, все же не стоило оставлять напарницу тогда, но это задание…
А сейчас он свободен, как любимая стихия, и волен идти на все четыре стороны света. И маг знал, куда направить стопы.
Но перед этим следовало исполнить обещание...

Сейчас.
В воздухе плавал просто убийственный «аромат». Лишь едва оказавшись в этом полутемном помещении, Ангмар скривился. Стойкий запах перегара и крепкого алкоголя был столь силен, что перебивал все остальное.
Появление тавантинского чародея было не столь эффектным, как у его собрата по ремеслу Тарека ас-как-то-там-его. Не было никаких световых вспышек, искрящегося пространства в месте перехода или огромного овала. Миг – и Мар просто стоит на деревянных досках. Легкая качка и негромкие плески за стеной навевали кое-какие мысли насчет того, куда именно он попал.
Один стоял к нему спиной, безуспешно пытаясь отбиться от пьяной Корделии. Это зрелище было столь неожиданным, что вся пафосная речь, которую Мар готовил целые сутки, мигом вылетела из головы, оставив лишь недоумение.
Пьяная Дели. Такого на его памяти никогда не было.
Сам Ангмар этого не видел, но его зрачки, всегда узкие, длинные, точно змеиные, приняли овальную форму от удивления.
- Ангмар? Ты ведь на Голлоре…
Возможно впервые в жизни он не нашелся, что ответить. Пока он размышлял над своими словами, Корделия, всем своим видом демонстрирующая, что все идет по плану и неожиданное появление Мара в порядке вещей, продолжила, не дав ему и возможности что-то сказать:
- Хорошо, что ты здесь.
Девушка глупо улыбалась, переводя взгляд с него на своего спутника. Только сейчас чародей понял, что это никто иной как воришка, подставивший их давеча.
- Маальчики, как хорошо, что вы это вы…
А вот эту фраз Ангмар понял не очень хорошо. Что значит «вы это вы»? Или у кого-то алкогольные галлюцинации начались? Сам пару раз такое ловил. После этого ему даже было немножко стыдно.
Качнув головой, чародей цокнул языком, возвращая самообладание и привычную колкость:
- Стоило оставить тебя всего на пару месяцев, а ты уже с другими шашни крутишь. Ццц, как бесстыдно. А ведь я уже рассказал твоей матушке о нашей скорой свадьбе… придется теперь рассторгать помолвк…
Шаги он не расслышал, занятый собственной, обличающей подлую женскую натуру речью. Извещением о том, что к ним идет некто четвёртый, стал голос, говоривший, как и он сам только что на бединском:
- Корделия, ты потеряла на палубе свою…
Они встретились взглядами. В другой момент Ангмар бы пошутил, что перед ними промелькнули искра, буря, безумие. Но всего этого не было. Был лишь тесак, с негромким скрежетом покинувший ножны.
Неизвестно, за кого принял чародея орк (орк??? Куда этих двоих занесло, демоны их подери) – за выходца из Нижнего мира или обыкновенного шпиона-врага, но церемониться он явно не собирался.
- Чужак на судне!
Прогремел громкий возглас, заколачивая последний гвоздь в крышку гроба. Гроба, в котором лежала надежда на спокойное возвращение к напарнице.

 

В какой-то момент он почувствовал себя всего лишь наблюдателем, не в силах даже выругаться. Всё произошло столь быстро и столь внезапно, что Зилхар не успел вставить ни меткого слова, ни скорой реакции, на кои он обычно был горазд. Стоило лишь отбиться от наземницы, как спину обдал упругий поток ветра. Юноша по привычке вырвал из ножен кинжал и резко обернулся - только ради того, чтобы оцепенеть вновь, встретившись с парой змеиных глаз, принадлежавших человеку - человеку, которого сейчас здесь не должно было быть.
И тот тоже застыл, но не надолго, не поленившись даже выдать витиеватую колкость, - Стоило оставить тебя всего на пару месяцев, а ты уже с другими шашни крутишь. Ццц, как бесстыдно. А ведь я уже рассказал твоей матушке о нашей скорой свадьбе… придется теперь рассторгать помолвк…
Эльф услышал шаги и скрип двери, отвернувшись на секунду от змееглазого волшебника. Там уже стоял тёмный силуэт Грена, но сейчас дроу больше слышал, чем видел - в первую очередь, это был скользкий скрежет металла о ножны.
- Чужак на судне! - гаркнул полуорк, занеся блеск стали над головой назад. Зилхар проскочил вперёд, оказавшись между орком и магом.
- Мальчики, перестаньте! - Корделия неловко попыталась пройти тоже между ними.
- Нар! - юноша вскинул ладонь в магическом пасе, вырывая из вооружённой ладони Грена силы, - Нар веда як йон кату узмеал, але! Але гэт ман наймат!
Маг тоже остался неравнодушен, отправив полуорка в недолгий полёт в сторону двери. Раздался её треск, скрип, и та захлопнулась вновь. На полу в розовом свете свечи сверкнул покрытый зазубринами тесак Грена...
Смех за стенами каюты прекратился, и тишина быстро обратилась в перезвон стали и топота тяжёлых орочьих ног. Эльф потёр большим и указательным пальцем межбровную складку, - впрочем, ничё нового...
Выругался наземник, от которого тёмный почувствовал новый сгусток магии.
- Блять, где же мне вас всех хоронить-то?
Юноша поднёс к губам палец, - ш-ш-ш! А не то се могилу копать пошкандыбашь...
Спрашивать, как Ангмар здесь оказался времени не было. Зилхар не собирался терять рабочую единицу, но сейчас эта задача была не совсем в приоритете.
Дроу подошёл к двери поближе, чтобы очерствевший голос его не потерялся в стене, - Варлак - нар напознан, гэт ман наймат. Йон нар бадзас шлагат ак анзат арматид зымен-иши свый ву-с-с-ске... - он пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить слово, но быстро бросил это дело, - ...ву-дупа!
Чуткие ноздри уловили горький запах серы, заставив эльфа чихнуть. Шмыгнув носом, он добавил, - До аз олуват йог на Джахим. Ак аз-баб виршас гэт блудим.
За дверью теперь застрекотали шепотки, но фраз Зилхар не сумел расслышать - только их обрывки. Эльф тихо сглотнул, ненадолго закрыв глаза, чувствуя, как невидимые тиски сжимают его голову - его самого, словно скорлупку гнилого ореха. 
- Джахим лат-баб на клапи леклевас, ако лат-баб йог лундар клабаб. - Уже тише ответил тот, упрямо подняв подбородок. - Аз адкавету об-шара.
Молчание.
Эльф хотел было ударить кулаком в дверь, но сдержался. Не хотел выдавать чувство беспомощности, которое постепенно сковывало его крепче всякой цепи. Пока Зилхар чувствовал в себе силы противостоять ему - пока была цель и пока была надежда. К слову, штучный товар в его жизни.
 Но молчание затягивалось, а запах серы никуда не уходил. Его юноша чувствовал, когда орки проносили на корабль свои огненные самострелы. Весь сок происходящего был в том, что лишь сейчас эльф осознал - он наступает на уже ржавые грабли. И только сейчас пригнулся к полу, откатившись к чуть более прочной, чем дверь, стене каюты. Коротким жестом он указал сделать тоже самое и людям позади него.
- Выходите по одному. - Раздался голос уже на бединском. С некоторым облегчением Зилхар вздохнул - конечно, расслабляться было рано, но осознание того, что он хоть как-то может контролировать ситуацию и влиять на неё грело сердце. Он сделал небольшую паузу, одолевая путаницу в мыслях, а затем медленно обернулся к Корделии и Ангмару.
- Пойдёте за мной к капитану, - твёрдо заговорил тот уже на тавантинском, - никакой магии, никаких зехеров, - обращался он в первую, конечно же, к змееглазому, - коли будет надобно - наденешь арматид. Бушь выёжкиваться - сдохнешь быстрее, чем сверкнёт монета по твою переправу в Мёрк. Усекли?
Он, на мгновение прислушавшись, добавил, осторожно поднимаясь и выпрямляясь, - помоги ей, - Зилхар кивнул на еле стоящую на ногах Корделию.
Затем, сделав глубокий вдох, толкнул дверь и сделал шаг вперёд, не забывая прислушиваться и к шагам позади.

 

Корделия очень старалась разобраться в том, что происходит. Где-то за туманом опьянения скрывалась выработанная за годы привычка: в каком бы состоянии ты не была, анализируй ситуацию. Пока девушка понимала одно: на корабле появился Ангмар, его видят и остальные, так что он не видение, и эти остальные ему не рады, так как считают чужаком. Оставалось надеяться, что Скарвиар как-то утрясет ситуацию. Уже куда более серьезная, чем несколько минут назад, Корделия, шатаясь, пошла к двери вслед за эльфом.
Раздался смешок Ангмара:
- А мне уже нравится у вас тут. Столько приключений в первую же минуту. Не волнуйся, остроухий, с моей стороны проблем не будет... наверное...
Чародейка обернулась к нему, пытаясь сформировать свою претензию, пока остающуюся только ощущением. В голосе мага слышался намек на то, что у него будет чем удивить и без магии. Этот «спрятанный в рукаве козырь» не нравился тавантинке, но вот сформулировать это она сейчас не могла, так что просто качнула головой и пошла дальше, обнаружив, что теперь согильдиец держит ее под локоток. Девушка сначала дернулась, словно собиралась заявить, что дойдет и сама, но потом передумала и послушно пошла рядом.
Так они и вышли из каюты вслед за Скарвиаром к дружелюбным и вооруженным до макушки оркам. Ангмар был одет в мантию мага, скрывающую бригантину, с тяжелым баулом на плечах, и Корделия, не похожая не только на чародейку, но и даже на нормальную жительницу Империи: растрепанные рыжие волосы, загорелая кожа, местами порванная серая туника и штаны того же цвета, по крайней мере девушка успела еще до «празднования» поменять тунику, перепачканную кровью, на другую.
На выходе Корделия услышала короткое и емкое, сказанное ироничным тоном:
- Пьянь.
- Что хочу, то и делаю, - пробормотала чародейка, не собираясь оправдываться. Она отцепилась от руки мага и нетвердым шагом пошла в сторону капитана.
- Ути-пути, какие мы обидчивые, - хмыкнул маг. Он старательно не обращал внимание на далеко не самые добрые взгляды обитателей корабля. Шагая максимально твердо по качающейся на волнах палубе, он пристукивал концом посоха по деревянным доскам при каждом шаге.
Эта «процессия» остановилась перед Джахимом, который выглядел скорее удивленно-заинтересованным, и Батошем, взгляд которого был подозрительным и даже несколько кровожадным. Первый их вопрос, прозвучавший на атраванском, был произнесен чуть ли не хором.
— Ты кто такой?! – а Джахим почти сразу добавил, - Как ты очутился на моем корабле?!
Разумеется, маг не мог удержаться от саркастического высказывания… Сверкнув змеиными глазами, он вперил немигающий взор сначала на капитана корабля, затем на орка:
- Я есть Смерть и Злой дух, - сказал чародей, особенно выделяя голосом последнюю часть предложения. - Но можете звать меня просто Ангмаром.
Отвечая на второй вопрос, маг коротко хохотнул:
- У магов есть свой способ. Как говорить один мудрый человек: "Невежда передвигает предмет руками, а мастер использует силу своего духа".
Сложно было сказать, что именно двигало Маром во время этой короткой речи. То ли он действительно верил в высказывание, то ли желал покрасоваться, то ли иронизировал как всегда. Корделия закатила глаза: «Вот позер…» - подумала она, но пока не попыталась вмешаться.
Скарвиар после слов Мара просто потер указательным и большим пальцем переносицу, прикрыв глаза, кажется, он едва сдержался от того, чтобы сокрыть лицо под ладонью. После этого он вновь поднял взгляд на капитана и Батоша, то ли ожидая их реакции то ли и вовсе просто прислушиваясь к тому, что осталось позади.
Джахиму ответ не очень понравился. Он бросил орку несколько фраз, где преобладало словечко "Мар". Орк отозвался короткой речью, где помимо "Мара" присутствовало словечко "Шлагат". Причем понятно было без перевода, что этот «шлагат» он собирается применить к незваному гостю.
— Злых духов я привык отправлять туда, где им положено находится, — перешел на атраванский капитан. — А последнего, кто величал себя Смертью, я утопил в море четыре луны назад. Сдается мне, змееглазый, ты хочешь к нему присоединиться.
- Господа, перестаньте, - встряла Корделия, стараясь говорить максимально четко, что было не так то просто. - Джахим, я его знаю, не надо никого топить. - Потом девушка посмотрела на согильдийца, - Ну и на кой чёрт ты выкаблучиваешься? Нашелся злой дух, тоже мне...
- Если только из уважения к вам, ханум... — Джахим скупо поклонился, не отрывая зада от бочки. - Но предложение мальчишки я бы рассмотрел и с удовольствием дополнил мешком на голове и камнями на ногах.
Батош стал что-то говорить на своем, жестикулируя так, будто показывал, как правильно нарезать колбасу. В разговор встрял Скарвиар. Он то в отличие от Корделии знал оркский. Чародейка только прислонилась к стене и пыталась хоть по интонациям понять, что происходит. Джахим ответил на слова эльфа какой-то снисходительной фразой. Скарвиар что-то проворчал. Капитан поднялся и выдвинул целую грозную речь. Эльф вспылил, что-то возмущенно отвечая. Джахим промолчал. Батош тем временем приобретал все более недоумевающий вид.
- И чего я учил эльфийский, а не орочий в Академии? - риторически вопросил сам у себя Ангмар, подняв очи вверх. - Теперь бы хотя бы знал, как именно мне косточки промывают.
В голосе чародея не слышалось расскаяния, что он сам себе и эльфу усложнил жизнь и переговоры. Корделия промолчала. Несмотря на накалившуюся ситуацию, ей уже просто хотелось спать.
Переговоры все же завершились неким подобием мира, несмотря на плевки Батоша и едкие высказывания Мара. Судя по всему Скарвиар поручился за мага. Последнее, что Корделия помнила из этого разговора было то, как Джахим обещал и клялся Аллуитом, что следующего наймита эльфа, свалившегося к ним без предупреждения, он просто скормит акулам.

 

Переход из Заставы орков
30 день месяца Червен. 3056 год.


Солнце нехотя, лениво вставало над горами, заставляя верхушки горного массива сверкать, сиять, точно огромные светляки. Первые лучи еще не добрались до низины, по которой шел длинный перевал, извиваясь подобно змее, и местность была погружена в прохладную тень.
«Интересно, как назвали этот перевал местные?» - мелькнуло в голове. То ли ему никто этого не говорил, то ли сам пропустил мимо ушей.
С коротким прищуром глядя на сложенный в пирамидку хворост, что быстро пожирал огонь, чародей не мог не вспоминать события последних дней. Вроде и прошло всего ничего, а событий как на целую седмицу. Только события в Тёмном лесу были более насыщенными.
При воспоминании о том побоище бок прострелила короткая и не сильная вспышка боли. Хотя и прошло уже несколько лет, однако старая рана нет-нет, но временами напоминала о себе. Как вот сейчас, например.
Прохладный ветер, озорным сорванцом летящий меж высоких скал, коснулся адепта Воздуха и игриво пощекотал босые ступни, протянутые к огню. Треск горящих сучьев перемежался с негромким разговором двух матросов, что оглядывали окрестности в поисках опасности, параллельно переговариваясь. Сам маг всецело положился на наложенный им охранный контур, что широким кольцом описывал место стоянки. Чтобы оградить столь большой отряд, состоящий примерно из полусотни людей и орков и даже оставить немного свободного места, понадобилось приложить усилий и времени больше, чем обычно. И даже два раза, ибо какой-то недоумок, не послушавшись предостережений, шагнул за охранный периметр и полетел вверх тормашками и в сторону, приземлившись точно в какую-то впадину, развалившись в ней будто в могиле.
Честно говоря, Мар тогда посчитал, что этот идиот благополучно свернул себе шею и отправился к предкам. Но нет. Не даром говорят, что дураки делают больше и живут дольше. И что кости у них крепче. Отделался парой ссадин и кровоподтеков, даже ничего не сломал себе.
От небольшого котелка исходил белесый пар, тонкой струйкой поднимался вверх и, уносимый ветром, распространял вокруг душистый аромат сушенных  трав и пряных ягод. Напиток, закипая, булькал, сигнализируя, что отвар уже готов.
- Ты будешь? – спросил Мар у пустоты. Причем, говорил он именно на бединском языке, чтобы его не только слышали, но и ко всему прочему понимали.
Двое матросов замолкли, переглянулись, огляделись по сторонам от себя, затем снова посмотрели друг на друга. Лица застыли недоуменными масками, а в глазах читалась жалость… пока «пустота» вдруг не ответила сонным, заспанным голосом маленькой девочки:
- Буду… только не горячий.
Теперь часовые, которым вроде как запрещено было употреблять спиртные напитки на посту, с неверием уставились на небольшую фляжку, сиротливо лежащую между ними. По ее поверхности полз какой-то жук с крупными клешнями на морде и панцирем на спине. Насекомое нагло устроилось на пузатом боку и куда-либо спешить явно не собиралось.
Ангмар, старательно не обращая внимания, на то небольшое замешательство, что намеренно вызвал своими словами, коротким заклинанием, не утруждая себя лишними действиями, приподнял котелок вверх и плавно опустил на землю рядом. Налил в две кружки – одну большую и вторую маленькую, лишь немногим больше наперстка – жидкость малинового оттенка.
- Подожди пару минут пока остынет, - продолжил чародей говорить с пустотой. За эти пару дней он уже успел приобрести славу немного эксцентричного человека со своими странностями.
В ответ раздался все такой же сонный и невнятный ответ, похожий на мычание.
Косо поглядывая на все еще недоуменных матросов, Ангмар внутренне потешался их замешательством. Все равно ему было нечего делать, а тут хоть какое-то развлечение. Наверняка эти двое думают, что перепели и у них начались глюки.
Крошечный стаканчик приподнялся, взлетел вверх и стал клониться набок. Вот только вместо того, чтобы пролиться на землю, напиток стал попросту пропадать, будто испарялся без видимого эффекта. Теперь часовые уже терли глаза и слышали все тот же детский голосочек, но уже более бодрый:
- Еще!
Ангмар налил и повернул голову к матросам с улыбкой на губах и чертиками в холодных змеиных глазах:
- А вы чего молчите? Может, тоже хотите попробовать? Освежает и бодрит, особенно утром.
Один столь резво замотал головой, что магу начало казаться, будто она сейчас отвалится, а второй несмело кивнул.
Плеснув отвар в подставленную емкость, чародей глотнул чуть сладковатый, с кислинкой напиток из своей кружки, задумавшись, вспоминая разговор с напарницей и их… нанимателем. Кажется, он, Ангмар, вернулся под самый конец поисков. Было у него ощущение, что заветный источник, если он реально существует, находился совсем близко.
Щуря глаза и глядя на разгорающийся закат, адепт Воздуха и Ночи вдыхал напоенный свободой аромат дикой природы. Такой запах есть лишь за внешней стороной городских стен. Есть что-то обаятельное, притягательное во всем этом.
- Скоро подъем, - невпопад заметил гильдеец. На небе гасли последние звезды, истончались, растворялись в наступающем рассвете и терялись в синеве горного неба.

 

Уже давно стемнело, и только пробитое звёздами небо освещало паутину изморози - в горах воздух холодел быстро, и Зилхар с некоторым равнодушием наблюдал за тем, как иней постепенно захватывал иссушенные дневным солнцем колоски ежи. Ветер стих, и голоса от костра, у которого для эльфа не нашлось места, стали слышны отчётливее. Кое-кто жаловался на мозоли, кое-кто - на сбежавшего мула, но более всего матросы говорили о событии не столь давнем - зареве, окрасившем горизонт у побережья Ферелдона (кто кого жёг - долго затем спорили урухи), когда они поднимались ввысь по крутой, едва ли проторенной тропе перевала. Зилхар только тихо хмыкнул, укутавшись в пропахший соломой и гарью плащ, отороченный волколачьей шкурой. Верно, потому и места возле тепла ему не нашлось - не сказать, что юноша был совсем этому не рад, нет. Ему поднадоело ворчание капитана насчёт корабля, а после произошедшего Джахим был готов, случись чего с его посудиной, потушить её уже кровью того, кто, собственно, и подговорил его на эту призрачную авантюру. 
Тёмный довольно активно принимал участие в подготовке к походу, частенько споря даже с капитаном, за что и периодически огребал, однако от стремления контролировать окружение он не отказался, стараясь сохранять бодрость тела и духа. Стараясь как и всегда просто быть сильнее.
Отвернувшись от слишком яркого для его глаз света костра, Зилхар, тем не менее, продолжил слушать разговоры орков и матросов, с интересом пытаясь выловить в байках искорки правды и с равнодушием отмечая шутки, над которыми уже давно разучился смеяться. Он чувствовал запах похлёбки с кроликом, и вскоре получил свою порцию, после которой, едва ли не забывшись дрёмой, был оставлен дежурным.
Несмотря на боль в ногах, и ладонях после подъёма на гору по склону, эльф решил пройтись. Проминая путь по низкой траве, Зилхар остановился в полутора шагах от обрыва, ведущего вниз - на веера изумрудных крон тропического леса, оставленного позади. Здесь шумели птицы, чёрные и скользкие, так похожие на титланских ласточек - только вили они гнёзда в дырках голой, обрывающейся вниз породы. Юноша без особого интереса смотрел на вёрткие птичьи тела - слишком уж худые, чтобы стать хорошим ужином. Перьев и суетливости в них было больше, чем самого мяса. 
Одна из птиц села напротив Зилхара. Эльф поманил пернатую к себе и, стоило той сесть на перебинтованную тряпками ладонь юноши, тот вырвал из тушки шмат жизни, заставив птицу покачнуться и без чувств рухнуть в уже примятую сапогами траву. 
Стало теплее и даже боль немного отступила. Дроу присел, как и прежде прислушиваясь к окружению - только шумный стрекот насекомых, шелест спотыкающегося о траву ветра да птичьи крики. 
Ветер усиливался, заставляя эльфа сильнее кутаться в одежды, а вместе с тем усталость сильнее стягивала своё лассо на груди, заставляя ту вздыматься всё реже и реже. Пока юноша сопротивлялся, но веки, утяжелённые заиндевевшими ресницами, предательски смыкались, отчего и окружающий шум становился не таким уж и раздражающим.
- Вереск?
Эльф вздрогнул и схватился за кинжал, почти сразу же вскочив с места и судорожно озираясь по сторонам. Голос был ему знаком - так или иначе, под этим прозвищем его знали лишь двое - Присцилла и аль Саади. И это был не старик.
Зилхар знал, что это было только наваждение уставшего ума, но легче от этого не стало - разве что сон как рукой сняло. Похрустев затёкшей шеей, эльф убрал кинжал и посмотрел в сторону гор, выстраивая взглядом невидимую тропу, которую им предстояло пройти, чтобы настичь... настичь чего?
- Ты ведь слышишь меня, - эльф вновь вздрогнул, почувствовав как холодные ветер проскользил прямо по взмокшей спине. Вокруг опять же никого не было.
Зилхар потёр ладони, тихо хмыкнув под нос. - Я привыкну. Просто надо забыть и привыкнуть. Делов-то.
Замёрзшие пальцы он прижал к вискам, словно пытаясь выдавить из головы всю кровь. Голос прекратился, но эльфу показалось, что он услышал тихий вздох - так или иначе, он слился с шипением ветра. Вот и всё. Зилхар знал, что ни забыть, ни привыкнуть он не сумеет - покуда был жив улыбчивый тьессарский старик. Но разве его смерть он искал?..
Через несколько часов его сменили, и Зилхар, к собственному облегчению, забылся сном без видений на целых несколько часов, чтобы утром скрыть разбитое состояние под нарочитой энергичностью. Главное, просто для начала разлепить слипшиеся под инеем ресницы...

 

Корделия полусидя дремала, вечер сменялся ночью. Сидеть со всеми у костра не хотелось: мысли витали где-то далеко отсюда. Они добрались уже до этого самого зловещего «Топора Палача», о котором рассказывал ее пленный земляк, но ночь казалась тихой, только небо прятало свои звезды где-то в темных облаках.
Чародейка вздохнула и подтянула ноги к себе, поплотнее укутываясь в плащ. Холода она не боялась, в конце концов всегда можно было согреться с помощью магии, поэтому движение было скорее бездумным, просто так уютней. За время похода она не успела особенно устать, нести ничего тяжелого не приходилось, а собственные вещи болтались в сумке за спиной, не занимая руки. Разве что ноги зудели от долгой дороги, но это можно было считать пустяком. Поэтому то сон и не накрывал мгновенно, как приходит к измотанным днем людям, а неслышно подкрадывался, давая время подумать.

Мысли возвращались к уже довольно давнему разговору с Ангмаром. В следующий же день после его необыкновенного появления на шебеке, девушка взялась расспрашивать мага. Разумеется, в первую очередь ее волновал дом, то есть мама и брат, и Гильдия…  По сути они ведь не выполнили задачу, но с другой стороны разоблачили делишки атраванского «великого чародея»…
- Что говорили в Гильдии насчет Тарека? – без вводных фраз спросила она тогда, найдя согильдийца, удобно устроившегося на фальшборте. Он сидел, свесив ноги над водой, беззаботно грыз яблоко, выплевывая мелкие семечки в реку и поглядывая на суетливо носящихся матросов, переносящих ящики, бочонки и другие необходимые в походе вещи.
- Тебе как перефразировать или со всеми эпитетами передать? - усмехнулся маг.
- Яясно, - с улыбкой протянула девушка, опираясь локтями на борт. – А про этот поход ты с ними говорил?
Чародей встрепал и без того беспорядочные волосы. За последние несколько недель они порядком отросли и, видимо, чтобы не мешались, не лезли на глаза, Ангмар перетягивал их полоской ткани в районе лба.
- А как же... "Да она с ума сошла!..", "Разве можно этому дроу доверять?", " ...а если это уловка, чтобы выведать наши секреты", - явно кого-то передразнивая ответил Мар. Причем, с каждой новой фразой, он менял тон и голос, чтобы казалось, будто говорят несколько человек. - Ууу, бюрократы демоновы. Скинуть бы их всех со скалы вниз.
- Секреееты, - с явным удовольствием повторила Корделия. – Можно подумать… Ну и черт с ними, если путного ничего не говорили. А ты передал письмо от меня домой? – она наконец добралась до самого тревожного вопроса.
Губы мага исказились озорной улыбкой. Точно такая улыбка появляется у всех шебутных детей, которые любят нашкодить и находиться где-нибудь неподалеку и незаметно, что наблюдать результат и реакцию.
- Да, забежал на обратном пути, - вопреки выражению лица голос звучал совершенно беспристрастно, будто речь шла о том, что приготовить на завтра. - Премилая тё... женщина твоя матушка. Очень радовалась и просила передать тебе привет.
С последним словом маг поморщился и непроизвольно почесал бедро, словно его беспокоил ушиб в том месте. Чародейка проводила взглядом руку парня, удивленно подняв брови.
 - Обрадовалась? Мама? – не то, чтобы Корделия считала свою мать неспособной порадоваться гостю или новостям от дочки, просто обычно такие вещи не выводят ее из привычного состояния, «туманного», как однажды выразился брат. Этот туман редел только когда дома появлялись они двое, и то где-то в глубине по прежнему была эта прохлада и грусть.
- Очень радовалась, даже не представляешь, насколько, - на его лицо вновь вернулась ехидная ухмылочка, насторожившая тавантинку.
- И чему же именно она так радовалась? Неужели вид твоей физиономии привел ее в восторг? – ее голос звучал иронично, но нотки искреннего любопытства уже невозможно было скрыть.
- И главный приз за сообразительность получает Корделия Эмерстоун. Похлопаем же ей! - Ангмар действительно начал хлопать в ладоши, для чего ему даже пришлось выбросить недоеденный огрызок за борт, где тот и ушел на дно с негромким всплеском. По его лицу было видно, что чародей что-то не договаривает, скрывает, особенно, впрочем, не стараясь. Будто намекает, что остальное вскроется позднее.
 «Чего и следовало ожидать» - пронеслось у девушки в голове. Действительно, нашла от кого ждать нормального ответа…
- Тааак, и в чем же подвох? – грозно спросила Корделия и тут же невольно усмехнулась: - Выкладывай, что ты наплел доверчивой женщине, злодей?
- Что? Я? - притворно возмутился "злодей", картинно хватаясь за грудь напротив сердца. - Да ни в жизнь! Когда я кого-либо обманывал, вешал лапшу на уши? Когда? Ты ранишь мне сердце своим неверием! -  Указующий перст обвинительно смотрел на Корделию... вернее куда-то в район груди.
- Да все нормально, - уже совсем другим голосом закончил Ангмар. - Мы с твоей матушкой просто мило побеседовали, – и вновь озорная улыбка…
Чародейка уже открыла было рот, чтобы настоять на разъяснении, как ее окликнули. Пришлось уйти, предварительно с нарочито строгим выражением лица, погрозив согильдийцу пальцем.
Самое забавное, что за все время путешествия, она так и не выяснила, в чем дело: то она была занята, то маг, то он просто отшучивался, не давая прямого ответа. А ведь здесь явно скрывалась какая-то пакость, только вот какая – большой вопрос. Но наличие этой пакости гарантировало еще одну вещь – дома скорее всего все в порядке. Это было более чем хорошей новостью…

Убаюканная собственными мыслями, девушка завернулась в одеяло и уснула. Ночью начался дождь. Корделия поморщилась во сне, смахивая с лица холодные капли, и забралась поглубже под навес. Дождь превратился в ливень, но этот шум был не из тех, что настораживают и будят, в отличие от того, что случилось еще через некоторое время.
Девушка резко села, услышав треск дерева. Земля под ногами показалась ей странно неустойчивой со сна. Вдалеке раздался испуганный вскрик. Корделия тут же выскочила из под навеса, отбросив одеяло и закинув на плечо сумку, готовая сражаться или убегать или еще что-нибудь предпринимать. Стена дождя и темнота не позволяли ничего разглядеть, только земля перед ее глазами вдруг пошла вниз. Чародейка испуганно попятилась, а потом побежала назад. До нее наконец дошло, что они в горах, а с той стороны, где прозвучал вскрик, был обрыв. Видимо, землю размыло дождем….
Мельтешение в темноте, крики, шум дождя, перекрытый грохотом, с которым рушилась земля. Конечно, упал вниз лишь один участок, но выглядело это совершенно жутко, а звучало еще хуже. Корделия отбежала от предполагаемого края насколько смогла, насколько успела, когда вдруг все закончилось. Все произошло очень быстро, а теперь был только шум дождя и непроглядная ночь…
Отцепившись наконец от дерева, за которое неосознанно ухватилась, пока вглядывалась в темноту минуту за минутой, Корделия зажгла на ладони огонек, прикрывая его от льющейся с неба воды плащом. Наверное, стоило догадаться сразу, что можно так организовать освещение, но парализованный страхом разум только сейчас напомнил о себе. Тавантинка приказала себе взять себя в руки, и осторожно пошла вперед, предварительно ощупывая ногой землю. Надо было понять, кто пострадал, может быть кому-то была нужна помощь…
- Ангмар? Скарвиар? – позвала она в темноту, стараясь расслышать за шуршанием ливня голоса уцелевших.

Мар дышал тяжело, прерывисто. Последние пару минут жизни дались ему довольно непросто, выматывающе.

Высоты он не боялся, потому расположился почти у самого края. Закат в этом месте вчера был особенно красив, даже он был вынужден это признать. Это-то едва и не стало причиной его дальнейшего полета вниз, в бездну, скрытую завесой ливня, откуда продолжали исходить звуки грохота разлетающейся и складывающей земли.
Восстановив дыхание, Ангмар огляделся. У самого края он заметил движение. Кто-то весьма ловкий забирался по отвесной скале, цепляясь за корни, помогая себе ножом. Кряхтение раздавалось довольно приглушенно из-за шума ветра и барабанящего дождя. Приглядевшись, маг узнал фигуру, что с упорством, достойным восхищения, не желала расставаться с жизнью.
“Живучий стервец”, - подумал маг,  мельком размышляя не помочь ли ему. Подтолкнуть воздушным кулаком под зад и подбросить вверх, например?
Между тем фигурка эльфа перевалилась через край. Кажется, Скарвиар был малость… в шоке и лишь мог сидеть и с шипением что-то выдавать на своем языке. Явно нецензурное и далекое от приличного общества.
Фея, спасшая своего пасынка сегодня в очередной раз, вторила ему, но уже на тавантинском, безбожно перемешивая людские ругательства с гоблинскими и гномьими. Вышло такое словосочетание, что даже Мар заслушался, не замечая, как стихал ливень. Прежний быстрый темп, казавшийся рокотом десятка барабанов, замедлился, будто устал, и капли стали падать все реже и реже.
Когда Трень выдохлась, Ангмар вздохнул, переключая внимание на повреждения, которые причинил обвал. Участка скалы не было. Оборванные края будто намекали, что некто огромный, размером с гору попросту откусил кусок скалы.
- Ангмар! Скарвиар! – услышал чародей, а затем и увидел встрепанную фигуру Корделии.
- Мы здесь! – ответил он. Его ответ, словно служа сигналом, сбросил оцепение с эльфа, и тот, вскочив, скинул с головы мокрый капюшон:
- Прочь от края! Уходить нужно отседова, покамест ещё шмат не счебрыжило!
Суетливо оглядываясь по сторонам, эльфеныш прокашлялся в кулак, щурясь из-за дождя. Видимо, недавний подъем на грани сил, а затем резкое повышение голоса ослабили голосовые связки в результате чего Скарвиар примолк на время.
От Ангмара не укрылись действия эльфа.
- Сколько? – спросил он, догадавшись, что их проводник считает попавших под обвал, а вот его предупреждение адепта Воздуха и Тени нисколько не взволновало, раз он упрямо продолжал стоять на краю обрыва, вглядываясь в туманную пелену дождя внизу. Ничего другого он там, как ни напрягал зрение, так и не увидел.
Скарвиар ответил с небольшой задержкой:
- Четырнадцать. Включая орков и вас, - он кивнул на Мара и Корделию, - пошли туда ту тень, которой ты за мной в Атраване шакалил. Авось живчики есть, - короткий кивок в пропасть, - и, мать твою, отойди уже оттуда! Я не для того за твою дупу ручался, чтоб ты под первым же булыжником скопытился.
Ангмар начал выплетать заклинание, когда услышал  грубый и даже странно торжественный голос Батоша, говорящего на бединском:
— Топор палача! Ха-ха-ха! Он никогда не пропускает без жертвы!
У обрыва суетится, отмеряя верёвку, завязывая ее примерно через каждый метр, чтобы получались узлы. Ему помогало двое чистокровных собратьев. Глядя на них, чародей не мог не восхититься их стойкости и безбашенности, с которой они встречали трудности. Будто и не было этого обвала, радуются словно произошло нечто хорошее, а не трагедия.
Полученный моток полуорк обмотал вокруг высокого камня, приготовившись спуститься.
Дождь к этому моменту окончательно затих. В горах казалось, что свинцовые тучи висят очень низко, буквально над головой, поэтому редкие вспышки молний заставляли напрягаться в ожидании, что вот-вот попадут прямо в тебя. К счастью, вместе с ливнем исчезли и они. Осталась лишь черно-серая хмарь над головой, изредка рокочущая, будто дракон в небе.
Ангмар, уже давно закончивший заклинание и выпустивший скользнувшую по отвесной скале вниз тень, через некоторое время крикнул Грену, вновь подойдя к краю, от которой ранее все же отступил:
- Один жив! Следуйте за тенью.
Вскоре орки, раскидывая грунт и камни, откопали полузадохнувшегося капитана, которого совсестными усилиями подняли наверх. А вот остальным, увы, повезло меньше.

 

Зилхар, убедившись, что земля не норовит более уходить из-под ног, решился достать верёвку с кошкой и уже сам спуститься вниз. Дождь стихал, и грязь медленнее стекала по лицам суетящихся вокруг орков и... несуетящихся людей. Эльф слез прямиком на широкую грудь уже знакомого ему гордландца - Колува. Того самого гордландца с чутьём на ложь, как у голодной собаки. Юноша ловко спрыгнул на глину, чувствуя, как ноги едва ли не по щиколотку увязли в мелких камнях и грязи. Рядом было ещё два тела моряков, которых не завалило землёй, но в них он также не чувствовал жизни. 
Смерть так и осталась всего лишь фактом - Зилхар не был привязан к этим наземникам. Потому и гибель их огорчала лишь тем, что она только осложнит поиск проклятой воды.
Эльф принюхался к воздуху и принялся разрывать грунт. Но он искал не тела - припасы, что были с ними. И тёплые вещи. Через некоторое время он собрал вокруг себя грязную сумку из промокших насквозь плащей и двух более-менее целых, но маленьких сумок с едой - сушёной олениной. Вряд ли бы этого хватило надолго.
Уже светало, и Зилхар, ненадолго прислушавшись к гулу орочьей речи, встал на ноги, схватившись за верёвку. Проходящему неподалёку Грену он сказал, что собирается ненадолго покинуть лагерь, чтобы пополнить припасы, на что тот буркнул, - если решаешься сбежать - делай это молча.
Эльф, не останавливаясь, кинул через плечо уже излюбленное "Не сегодня".
...
Воздух нёс с собой запах мокрого камня, задавленной травы и козьего дерьма. Зилхар вытянулся, старательно принюхиваясь к воздуху, и уши его непроизвольно дёрнулись - зашуршала листва прижатой к земле, словно избитая жена, берёзы, на которой стоял, почти балансируя, сам эльф. Под берёзой - клочок земли не более, чем корзина на посудине Джахима. За этим воздушным островком - крутой, покрытый густой зеленью спуск, на котором были всё ещё видны примятые следы от сапогов Зилхара.
Эльф не спешил открывать глаза, слыша, как там, за спиной, которую уже давило тепло солнца, раздавался стук кости о камень. Это был обыкновенный стук козьях копыт. Зилхар услышал лишь одно блеяние, и теперь, пытаясь убедиться в своих догадках, всё-таки поднял веки, спустившись с берёзы на клок заросшей острой травой земли. Та пропахла гнилью, водой и испражнениями, и, недолго осматриваясь, Зилхар заметил два маленьких, похожих на вилку углубления. И цокот, обретший в тот момент тоже запах - острый, как специя, заставляющая течь слюну быстрее. Осторожно эльф обернулся, щурясь от проникающих сквозь дымную завесу облака лучей, а затем, заметив вдали около пяти огоньков жизни, начал быстро и тихо спускаться. Камни под ладонями были скользкими, колючими и холодными, однако загрубевшие ладони почти не чувствовали боли.
Вскоре взгляду открылась картина из пяти пасущихся молодых коз - небольших, с маленькими тонкими рогами и шерстью, похожей на сухую траву. С ними были детёныши, их было немногим больше - восемь. Восемь вялых кусков пуха и мяса прижимались к сухим ногам матерей, словно пытаясь спрятаться от воющего волком ветра... который вот вот сменит направление, задув уже в спину Зилхара, чем бы выдал эльфа. Дроу вздохнул и, сделав ещё несколько шагов, прижался к земле. Арбалет уже был заряжен, и приподняв тело его, он прицелился и...
Болт прошёлся рядом с шеей, и коза, пронзительно проблеяв, бросилась прочь - в тот же миг прочь бросились и остальные. Эльф вскочил и выбросил ладонь в пасе, вырывая из беглянки кусок жизни. Дроу увидел только едва дрогнувшую квадратную задницу, но рогатая продолжила бег, хотя и заметно отставая от состадниц. И тогда, проклиная всех богов в сердцах, Зилхар со зла швырнул в неё сгусток магии, которую и сам не до конца понял.
Коза остановилась. Эльф, сперва вздёрнув в удивлении бровь, затем медленно зашагал к животному, вытащив уже кинжал. В глазах его, пока способных изображать улыбку, блестела самодовольная усмешка. И тут-то рогатая обернулось, и что-то не понравилось во взгляде блеющей бестии Зилхару. Её раздавленные зрачки сверлили юношу, словно два направленных на него наконечника стрелы. Но длилось это недолго. Коза повернулась полностью, скрыв из виду уродливую квадратную задницу и побежала. Прямиком на Зилхара, набирая скорость, словно птица, пытающаяся взлететь. Только была это не птица, и не было у неё крыльев, а только два рога, нонче направленных в многострадальные кишки юного эльфа.
Зилхар, недолго думая, вырвал кусок жизни на этот раз точно из двух задних ног козы, из-за чего та рухнула на траву и ещё полтора метра прокатилась кубарем, истошно блея и вертясь, словно раненная гадюка. Юноша несмело подошёл к ней, вытягивая из рогатой жизнь, но даже так она не далась просто так, попытавшись укусить эльфа, когда тот задрал её голову, чтобы удачнее перерезать глотку.
Когда брызнула кровь, и коза обмякла, орошая примятую траву тёмным, пахнущим мечами ручьём, эльф услышал ещё два тонких козьих голоска - под падшим стволом кипариса, сокрытые серой листвой, притаились два козлёнка. Дроу магией приманил к себе обоих - те, спотыкаясь, подошли к тому, кто сидел рядом с телом их убитой матери.
Недолго думая, Зилхар кинул в одного из козлят тот самый сгусток магии, что и кинул несколько минут тому назад и в рогатую родительницу. Козлёнок, покачиваясь на тонких ногах, сперва оцепенел, а затем бойко бросился на второго козлёнка, принявшись бодать его своей крохотной безрогой головкой. Чтобы закрепить результат, Зилхар околдовал и второго козлёнка, некоторое время бесстрастно наблюдая, как детёныши пытаются друг друга побороть...
...
Со скальпа стекла крупная градина пота, и Зилхар, тяжело вздохнув, подбросил ещё тёплое тело козы на плечах, чтобы шерсть не так колола дажк сквозь одежду. Эльф нёс её на спине, держа за левую переднюю и заднюю ноги. За два задних копыта были привязаны ещё два тельца - два козлёнка с шеями нонче эластичными, словно языки колокола. Круглыми головками своими они бились о спину и о арбалет, чем уже начинали раздражать эльфа, но до лагеря оставалось всего ничего - и в какой-то момент эльф увидел и орков, и подчинённых магов, и Грена, держащего неистово ругающегося капитана Джахима с лицом цвета козьего молока.

 

Корделия напряженно ждала ответа по поводу наличия живых под завалами, но тщетно. «Ну, хоть Джахим цел», - проскользнула в сознании относительно ободряющая мысль. Ей было очень жаль тех, чьи жизни унес этот обвал. Нельзя сказать, что они были ее друзьями или что-то значили, просто тавантинка к ним привыкла за время плавания, они стали относительно «своими».
«Ты еще скорбеть по едва знакомым морякам собралась?» - собственное подсознание уже напомнило, что подобное поведение бессмысленно. «Ну, еще сядь, поплачь!» - продолжил издеваться ехидный голос из глубины мыслей, так похожий на собственный. Чародейка тряхнула головой. Стоило заняться чем-то более плодотворным. Например, поискать уцелевшие вещи…
Светало, так что через некоторое время стало возможным ориентироваться, не освещая путь огнем. Вещей уцелело совсем немного, все же большая часть лагеря оказалась погребена под комьями земли далеко внизу. Еды почти не было, нашлось несколько уцелевших одеял, но не более того. Какие-то вещи остались у орков, но едва ли они будут гореть желанием поделиться своим добром. Сейчас же оставшаяся часть «команды» находилась на каменной поверхности, так что нового оползня можно было не бояться. Вроде бы…
Выбрав место поудобнее, Корделия развела огонь, не обращая внимания на то, что ветки мокрые. «Ну, подымят чуток, пустяки, сухого хвороста после такого ливня все равно не найти». Она руководствовалась соображениями о том, что все вокруг ходят в мокрой одежде, а холод никуда не делся, а значит, надо сушиться, тем более, что запаса теплых вещей больше нет. Мимо прошел Батош, он спрашивал, не адресуясь вроде бы к кому-то конкретному, не «дрейфят» ли они идти дальше.
 - Может человекам лучше повернуть назад? Дальше будет хуже - начинается неизведанная земля, - утверждал он.
Корделия только криво усмехнулась, но отвечать не стала. Ей казалось, что итак понятно: возвращаться она не собирается ни за что. Да, она испугалась, когда начался обвал. Но скорее глупо было бы не среагировать подобным образом. Когда-то ей объяснил отец, что в страхе нет ничего зазорного, иногда он спасает жизнь, главное – не дать ему взять верх. А уж на это она вполне была способна.
Зато послышался голос Скарвиара, который не пропустил вопросы Батоша мимо ушей:
- И пропустить созерцание обосравшегося орка? Да ни за что.
- И пропустить все дальнейшее веселье? Ну уж нет! Я только начал разогреваться, - в свою очередь ответил Ангмар. Корделия только закатила глаза и продолжила возиться у костра. «Разогреваться он начал, ну конечно…»
- Заткнись! Убирайся к Шайтану! — вдруг взорвался Джахим, вынудив чародейку вздрогнуть и повернуться к нему. - У меня нет ничего! Я потерял деньги, команду, с которой ходил по морям 15 лет! – дальше понять было сложно, тавантинка еще не знала всех ругательств на бединском. -  Я даже не знаю цел ли мой "Медный кит"! И ты говоришь, чтоб я ушел?! – снова гневное восклицание, - Повернул назад?! С чем я вернусь домой?! – дальше последовала целая тирада, из которой Корделия смогла выцепить только корни некоторых знакомых ей бранных слов, да и то измененные непередаваемым образом.
Девушка покачала головой и отвернулась. Она сняла и развернула у огня промокший плащ, распустила волосы, и теперь теребила пламя палкой, чтобы оно разгоралось без лишнего магического вмешательства.
- Это все колдун, - спустя несколько минут сообщил Джоахим. — Это он! Как только он появился - начались наши беды!!! Где он был когда начинался обвал?! Его должно было засыпать вместе с Иршадом и Колувом! Это его рук дело!
- Ну, вы тут покричите и подеритесь еще! – возмущенно вмешалась Корделия. - Тогда точно завалит. Всех и окончательно. Джахим, - уже совсем другим тоном, намного мягче и искренней произнесла она, - мне жаль ребят, правда очень жаль, но магия тут не при чем. С таким мы бы не смогли справиться, тем более среди ночи, тем более во сне... – Она вздохнула и добавила, - идите лучше к огню, мокрая одежда - это не очень по погоде...
Тем не менее, ее, похоже, никто не слушал.
Ангмар сочувственно покачал головой, покрутил кистью на уровне груди, словно хотел покрутить польцем у виска, но передумал и разочарованно опустил руку вниз. Корделия догадывалась, что едва ли спасение далось ему легко. Если она правильно представляла все, то в момент обвала он был где-то совсем недалеко от края.
- Ну да, я специально сидел и топором всю ночь отрезал от скалы кусочки, чтобы наутро она обвалилась. Поздравляю! Ты раскрыл коварного меня. Что дальше? -  Видимо, этот «умник» просто не мог сдержаться от ядовитого высказывания, ведь едва ли его можно было обвинить в глупости, а значит он понимал, что лучше бы вести себя потише и не нарываться.
Джахим вскочил и кинулся в сторону Мара. На лице атраванца читалось намерение убить мага голыми руками.
Девушка рывком вскочила, бросив сумку и недосушенный плащ на камни неподалеку от костра, и встала между Ангмаром и Джахимом, еще на оду швырнув заклинание. Теперь этих двоих разделяла стена огня, как те, что тавантинка создавала в Морее, а сама девушка стояла почти внутри этой стены, на границе, так, чтобы видеть обоих. Руки уже были опущены, но пальцы слегка подрагивали, готовя новое заклятье на всякий случай.
-Вы серьезно?!Черт..., то есть Шайтан вас подери, - ругаться на бединском было пока в новинку. - Я вас спрашиваю! - она не кричала, а наоборот говорила тише, чем обычно, но с напором, несколько выдающим ее эмоции. - Вы нашли прекрасное время и место для разборок! - она обвиняюще глянула на обоих, стараясь не поддаться соблазну врезать им. Каждому. По очереди. Даже не магией, а рукой, со всего размаха. Но вместо этого пришлось напомнить себе, что так проблемы не решают и капитана можно понять, а у ее согильдийца просто такой характер. - Джахим, я уже сказала, в том, что случилось, не было магии. Это чертова случайность! Отвратительная, гнусная случайность, убившая хороших людей. Даже если бы мы не спали, мы бы это не остановили, это не в человеческих силах. А ты, - она перевела глаза на Мара, - нечего сказать, нашел чудесную возможность поерничать! Сядьте оба. Пожалуйста, - добавила Корделия.
Разумеется, ее никто не послушал…
- Ты пытаешься остудить двух разгоряченных парней огнем? - иронично спросил Мар, глядя на стену огня в нескольких шагах от себя. Он упрямо стоял на месте, хотя вряд ли это было очень приятно.
- Я пытаюсь не дать вам наделать глупостей, - парировала Корделия. Она просто уже представила, как будут развиваться события, и это ей очень не нравилось. Девушка понятия не имела, насколько хороший драчун из капитана, но не знал этого и Ангмар, а значит, наверняка станет защищаться магией. По крайней мере, Корделии это казалось логичным. А значит, кого-нибудь наверняка покалечат, причем скорее всего пострадавшим окажется атраванец. Мало им что ли бед после обвала?
- Пфф, глупости - это мое второе призвание, - усмехнулся маг. «Заметно! И первое, судя по всему, тоже!» - подумала девушка, но ничего не сказала, так как уже переключилась на другую проблему. Ее речь была очень быстрой, но за то время, пока они с Маром перебрасывались фразами, Джахим успел обругать кого-то, видимо как раз Корделию, нецензурными словами и устремиться в обход огня. Еще одно заклятие и этот недочет был устранен. Чародейка продлила стену, точнее, технически она поставила еще одну рядом, но главное, что она снова преградила Джахиму дорогу.
Атраванец же оказался не из робкого десятка. Снова выругавшись, он собрался прыгать сквозь огонь. Корделия собралась было уже убрать пламя, чтобы капитан не обжегся, но тут появился Грен, который судя по всему до этого был не то занят, не то вместе с орками просто издалека наблюдал за зрелищем. Так или иначе, полуорк скрутил Джахима
- Ну, вот и хорошо, - кивнула чародейка, убедившись, что капитана держат крепко. Огонь погас, будто истаяв в воздухе, так как она предпочла забрать оставшуюся в нем энергию. Бросив на Мара предостерегающий взгляд, мол "ну, не лезь ты к капитану", Корделия вернулась к обыкновенному костру, подобрала свои вещи и стала как ни в чем не бывало их досушивать у пламени.

 

Спустя несколько дней дороги почти по хребту, свет Амнистат повёл их вниз, где сперва перестали появляться птицы, потом звери, затем и вовсе исчезла всякая растительность. Стремительно они оказались в сети пещер. Зилхар, несмотря на голод, неопределённость и неотрывное чувство тревоги, близость родной стихии подбадривала. И потому, что от этого зависел успех кампании, он также продолжал являть собой пример неунывания и бодрости, хотя нередко уже ноги его подкашивались от усталости, а в глазах едва темнело от того, что последний раз еда была в его желудке несколько дней тому назад.
Однажды Батош, уже и доселе выражавший скепсис в отношении авантюры, предложил съесть самого мелкого... на что Зилхар не поленился ответить, что самопожертвование с его, Батошиной, стороны сейчас будет крайне неуместно.
Время шло, и Джахим всё больше и больше проникался доводами молодого орочьего командира, и всё бы, возможно, кончилось до скуки быстро и трагично... однако в какой-то момент пещерная капель притихла, а клыки сталагмитов сменились на резные арки, покрытые хрупким саваном паутины, камень статуй светлоухих и больших гривастых кошек, раскрывающих пасти в сторону новоявленных искателей. Не веря своим глазам, эльф приложил ладонь к колонне. И холодный камень, как того ожидал Зилхар, не испарился в воздухе.

Переход в слоистые пещеры и первую цитадель

 

>>> Переход с Перевала Палача


9 день месяца Красен. 3056 год.
 
Несколько дней хождения по пещерам показались бесконечностью. Нехватка еды, потом полное ее отсутствие, как и какого-нибудь намека на путь к Источнику, все это не прибавляло ни сил, ни настроя. Тем не менее, Корделия раз за разом напоминала себе: они обязательно куда-нибудь придут. И ведь действительно пришли!
Стены древнего храма эльфов казались самым прекрасным и желанным зрелищем. Девушка с живым интересом оглядывала вход. Колонны, едва тронутые временем, уходили наверх, вход «сторожили» крылатые львы… Небольшая компания тихо и осторожно вошла вовнутрь.
У стен стояли высокие скульптуры изящных героев древности. «Как же здесь должно было быть красиво тогда, столетия назад…» - подумалось чародейке. От созерцания красот архитектуры ее отвлекла куда более прозаическая картина. В большом центральном зале храма лежали скелеты, а почти в центре оставалась какая-то куча трепья. Корделия сделала шаг, чтобы подойти ближе, но «куча» вдруг зашевелилась и оттуда появилось невысокое существо с вытянутой мордочкой, длинными острыми ушами и крупным носом-баклажаном. Оно казалось довольно старым, впрочем, разобрать было трудно.  
Пока чародейка гадала, что это такое и что с ним делать, оно заговорило:
 - Приветствую герои. Вы прошли через земли дикарей, презрев опасности пути, преодолели Каменную Тропу, сражались с измененными и добрались сюда....
Язык был эльфийский, что весьма логично в этом храме. Только что же это за существо… Чародейка покосилась на Ангмара, но ничего не стала спрашивать, есть ли у того идеи.
- Здравствуйте, - отозвалась Корделия, но не продолжила фразу, а замолчала, невольно отдавая инициативу вести разговор спутникам.
- Это храм? Тот храм?! Мы дошли?!!! – раздался голос Джахима. Казалось, атраванец едва может поверить, что их блуждание почти по кругу в пещерах, казавшееся бесконечным, завершилось.
- Ага, и тебе того же, - не обращая внимания на капитана, недоверчиво буркнул Скарвиар, щурясь, - видать, эти, - он кивнул на скелет, - тож много чего прошкандыбали. Отчего они погибли? Эт во-первых. А во-вторых, что эт за место?
- Нет, это не храм, - отвечало существо, - но тоже знаковое место. Мой повелитель чарами оградил его от опасностей гор. Это презренные орки и осквернители, прорвавшиеся сюда. Мощью чар Гаринэля они уничтожены.
«Повелитель? Ну, конечно….» - догадалась наконец Корделия. Существо было гвармолом. Она читала о них. Такие служат эльфам, выполняют какую-то мелкую бытовую работу, даже немного владеют магией, вроде бы толи облик могут менять, толи и вовсе невидимыми становиться. Только вот воочию чародейка никогда их не видела. «Но ведь храм пустой… Или нет… Что он тут делает?» - пронеслось в голове. Весь храм ей казался пронизанным магией, но разобраться в сути заклятий или сил, окружающих это место, тавантинка никак не могла. Это тревожило, заставляло настороженно ждать подвоха.
Оркам ответ гвармола очень не понравился, но Скравиар, услышав их суету, поднял ладонь и обратится тихо сказал что-то на орочьем прежде, чем продолжить задавать вопросы.
- Осквернители?
 - Те, кто хочет разрушить храм, уничтожить источник, - пояснил гвармол.
 - Вы без сомнения голодны, — продолжало существо. Он назвался Первым. «Да хоть десятый…» - подумалось Корделии, - «можно подумать, его имя – такая уж важная информация…»
Гвармол же хлопнул в ладоши и вокруг появились низкие столы, уставленные разными блюдами и амфорорами с эльфийским вином. Воздух наполнился десятками соблазнительных запахов, от которых рот наполнялся слюной и кружилась голова.
- Спасибо, - девушка покосилась на еду и вино, но прежде решила спросить, пытаясь быть максимально вежливой на всякий случай. - Скажите пожалуйста, а для тех, кто не собирается причинить вред храму и источнику, чары безопасны?
Гвармол повернул голову на звук. Судя по всему он был слеп.
 - Я слышу голос.. здесь и люди?
- Это мои слуги, - встрял Скарвиар, не дав Корделии договорить. Сам он не спешил подходить к столу, настороженно озираясь по сторонам. Девушка возмущенно посмотрела на эльфа, но этим и ограничилась. «Ну-ну… слуги…» - впрочем, не так уж важно, кем будет считать их этот древний страж. «Сколько же ему лет? Вернее, столетий?» - снова подумалось чародейке. Ее не покидало беспокойство, что-то тут было не так… Или это ей просто казалось…
Батош стоял с бледным лицом, напряженно сглатывая, но к столам также не подходил. А вот Джахим уже схватил первый попавшийся персик и откусил.
- Побери меня, иблис, как вкусно! Словно только что сорван с ветки! – лицо атраванца осветилось неподдельной радостью.
Корделия замерла, глядя на капитана, словно ожидала, что с ним что-то должно случиться. «Надо было его остановить… Ну кто хватает в рот пищу в древнем храме, где на полу лежат скелеты?!»
- Так что с чарами, уважаемый? - мягко спросит она, не позволяя голосу выдать собственное напряжение. - Расскажите нам о чудесах этого места... пожалуйста.
 - Это чары повелителя, - ответил Первый. – Я, недостойный слуга, лишь привожу их в действие.
 - Вы приводите их в действие для всех, кто приходит сюда? Или лишь для тех, кто пытается навредить этому месту? – настойчиво, но все с той же вежливостью поинтересовалась чародейка.
Неуверенно потянулся к еде и Грен. Ему она тоже пришлась по вкусу.
 - Если она отравлена, то хотя бы помру сытым, - подмигнул он, встретив взгляд тавантинки.
 - Они приводятся в действие сами. Я лишь даю еду и напитки, - продолжал отвечать гвармол.
Корделия кивнула, хоть и не была удовлетворена ответами. Скорее она просто поняла, что не получит нужную информацию от этого стража давно опустевшего храма. «Опустевшего, и все же пронизанного магией…» - это не давало покоя. Чутье подсказывало, что здесь обман, подвох, что-то неправильно. Если бы магию можно было нарисовать, девушка изобразила бы пространство храма просто взрывающимся от цветов и переливов. Но на деле то все было тихо, прозрачно и абсолютно нормально…
- Вот дурак, жрать что попало... – пробормотал под нос Ангмар, молчавший до этого на удивление долго. Сам он хоть и смотрел голодными глазами на явства, но подходить не спешил, явно опасаясь. Фея, сидящая у него на плече в невидимости, также сохраняла молчание. Корделия задержала на притихшей парочке взгляд. Хотела бы она узнать, что они думают о происходящем. Уж фея то точно должна ощущать эту силу, так тревожащую саму чародейку.
С отведавшими местные яства ничего плохого не происходило. Косясь на них, орки один за другим стали брать еду. Корделия молчала, понимая, что не остановит кучу голодных путешественников. Но сама твердо решила ничего в рот не брать и если что остановить Скарвиара и Ангмара. Уж эти то двое могли и послушать… Впрочем, это пока было не нужно: и эльф, и маг стояли в стороне от подозрительной пищи.
«Почему молчит фея?! Она же…» - Корделия не знала, чего именно хочет. Видимо, девушке просто отчаянно хотелось, чтобы кто-то разобрался с ситуацией, которая непонятна ей самой. Например, фея. Видно же, что храм ей не нравится… Но та никого не предостерегала, так что оставалось ждать развития событий.
Корделия присела у стены, наблюдая за буквально обжирающимися товарищами. Наедаясь, они уходили отдыхать, но еду выносить из зала не пытались: Первый предупредил, что за пределами храма она истает, словно ее и не было, вернется туда, откуда была призвана.
Они решили было уходить, ведь надо идти дальше, но вернулись, потому что те, кто уже пробовал еду из храма снова хотели есть. Конечно, голод мучил и саму чародейку. Она, Скарвиар и Ангмар обходились только лишь водой, набранной в пещерах. Но уверенность в том, что брать эту пищу нельзя, была сильнее.
Вернувшись, путешественники накидывались на еду с новой силой. Корделия удивленно наблюдала за ними: только недавно столько всего съели, и снова «жрут», как не в себя… Джахим даже пожаловался, мол только что был сыт так, что не мог съесть больше ни кусочка, но не успел отойти от храма и сотни шагов, как снова чувствует такой голод, будто ничего не ел. Гвармол был там же, где и прежде, но на вопрос, почему так происходит, что голод возвращается слишком быстро, лишь пожал плечами.
«А может быть еда именно зачарована на что-то вроде того, чтобы не отпускать от себя? Этакая идеальная ловушка, сидишь, как муха в меду, и уже не думаешь о том, что приклеился...» - подумала чародейка.
Она решила поделиться этими мыслями со Скарвиаром и Ангмаром. Когда она выкладывала все про магию, про ловушку и так далее, к ним подошел еще и Батош с очередной амфорой, из которой жадно пил вино. Он удивленно отметил, мол все они за это время столько съели, и столько выпили, что «уссаться», как он выразился, а оно мол «никак».
К Батошу подошел Грен со слоеным пирогом в руках. Один он ел, а второй протянул орку.
- Странно. Я никогда не ел слоенного теста. Думал оно что-то особое, а вкус у него как у обыкновенного лаваша... Выходит, что брешут те, кто говорят о его нежности, – заявил он.
- Грен, а ты этого пирога уже сколько съел? Он раньше тебе больше нравился? – осторожно спросила Корделия.
 - Я его раньше вообще не ел. Первый раз пробую. Думал что-то особенное будет…
 - Хмх... не верь тому, чего нет, - Скарвиар присмотрелся к вину, впрочем, на взгляд Корделии выглядело то оно вполне нормально.
- Надо уходить отсюда… - напряженно проговорила девушка. – Как бы увести тех, кто пристрастился к поеданию местных блюд…
Скарвиар подошел к костям, что лежали в центре зала.
- Им пара сотен лет, давно померли, - отметил он.
Подумав, она поинтересовалась у Грена, есть ли среди этой еды что-то, что он уже пробовал до прихода сюда.
 - Ну да... Персики, - полуорк слегка удивился. Но когда она спросила, отличается ли вкус, выяснилось, что с персиками все нормально. Так что мысль о том, что еда как-то меняется, пришлось отложить.
Девушка замерла на несколько минут, размышляя над всем, что услышала. Ей казалось, что ответ на вопрос где-то совсем рядом, только руку протяни… Нужно было его только нащупать…
- Еда, которая не насыщает, питье, которое хмм... будто и не попадало в тело... А может нам только кажется, что все это есть? И этот страж... сколько он здесь? Он ведь даже не эльф вроде бы, как же он может столько жить? – негромко и несколько неуверенно проговорила она.
- Эт не просто зехер. Этого просто нет. Они ели еду, которой не было, и умирали от голода. Надо уходить, пока ещё есть силы, - одновременно с ней заявил Скарвиар.
— Нас нае…- голос Батоша на мгновение заглушился стуком упавшей тарелки, - …ли!
- Надо дать обычной воды тем, кто пил токмо здешнее вино. Я про ту воду, что мы в пещерах собрали - иначе от жажды ласты склеют, - сказал Скарвиар, после того, как все трое переглянулись, уж очень странно прозвучал их хор, выразивший разными словами одно и то же.
 - А ведь я давно уже говорю на оркском! - Батош ненавидяще воззрится на гвармола. - Что же хваленые чары Гаринэля не убивают меня?
-  Я слышу голос.. здесь и люди? — Первый точь в точь повторил свой возглас на первую реплику Корделии в этом храме.
Вырвав у ближайшего орка самопал, Батош разрядил его в гвармола. Заряд прошел сквозь тщедушное тельце и высек сноп искр из стены.
- Морок...- кивнула Корделия. - Зато какой качественный, мы ведь поверили...
После слова «морок» в глазах большинства наваждение схлынуло. Яства и вино истаяли в воздухе вместе со столами, а от гвармола Первого осталась лишь куча тряпья, в которой валялся его трупик, умерший не одну сотню лет назад.
- Пойдем отсюда поскорее, нам явно дальше...  – прбормотала Корделия, направляясь к выходу. - Может и настоящей воды и пищи добыть сможем...
 Зал был проходным, так что вся компания вышла из него и теперь шла дальше по пещерам.
Корделия осторожно светила под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь ловушку, и поглядывала на стены на всякий случай. Но ничего такого не попалось, зато где-то через километр ощутимо потянуло свежим воздухом…

 

Когда эльф решил забрать с собой тело гвармола, Грен презрительно фыркнул, - ты будешь жрать падаль?! Не думал, что ты можешь быть настолько отвратителен!
- Пока, как вишь, нет. - Чуть не закатив глаза, ответил дроу, - Но. Но если этот грёбаный некромант вскумекает чёнить с этим сделать, я сожру много чё, шоб ему помешать.
Преодолев испытание несуществующим столом яств, путники двинулись дальше. Сталагмиты, перемежающиеся с колоннами, уходили ввысь, в то время как Зилхар чувствовал, что спустились они ниже. Его шатало от голода, сапоги становились непомерно тяжёлыми, и упрямо вскидывать подбородок, чтобы приободрить хотя бы себя, с каждым пройденным шагом становилось всё сложнее и сложнее. Юноша опустил обрывки ушей, пытаясь себя утешить тем, что ни с чем он отсюда точно не уйдёт.
И точняк. Ни с чем я здесь скорее ласты склею. - Уже несколько мрачно добавил Зилхар. В какой-то степени он уже принял тот факт, что это место может стать его последним пристанищем, иногда в шутку успокаивая себя мыслью, что так хотя бы отдохнёт от нахлынувшего вороха приключений. Потом эти мысли перекрывали воспоминания о Присцилле, и молодой дроу испытывал мало известное его народу чувство - чувство стыда. Кажется, он знал её живой едва ли не меньше того времени, чем знает её мёртвой, но это уже было не слишком важно. Стыд перед своим бессилием быстро сменялся злобой, уже куда более плодотворным для тёмного эльфа чувством, и огонь этой злобы заставлял идти быстрее, притуплял боль на стёртых в кровь ногах, отрезвляло усталый ум. Чтобы окончательно закрепить результат, Зилхар вспоминал о Катальоре, и тогда уже силы появлялись на бдительность. С такой бдительностью коршун следит с высоты за добычей. Эльф иногда прикрикивал на тех, кто отставал и закрывал глаза, чтобы те хотя бы не заснули в дороге, и однажды он заметил вдали всадника в эльфийских доспехах на переминающейся с копыта на копыто каурой лошади. В какой-то момент Зилхар встретился взглядом с ним и обернулся к рядом идущему Грену, чтоб сообщить о своей находке. Полуорк с неохотой обернулся, но всадник исчез, будто его там и не было. Повертев у виска пальцем, тот что-то проворчал про цветы вместо мозгов и пошёл дальше.
Дроу тряхнул головой. Да, похоже усталость постепенно добивала и его.
Вскоре они вышли на каменное плато, на котором, к собственной радости, эльф обнаружил пучки растений, из которых тут же вытянул жизнь. Он почувствовал себя несколько лучше, и веки уже перестали слипаться под собственной тяжестью. Дальше по дороге им встречалась такая же скудная растительность, которую Зилхар также осушал. Через некоторое время растительности стало больше, но эльф не смог забрать жизнь, чувствуя, как она будто бы сопротивляется. Они вышли на площадку, заросшую мягкой зеленью. Дальше вверх вела только лестница, окружённая белыми, похожими на звёзды цветками. И орки, и также измотанные дорогой люди почти сразу рухнули на траву, а пикси, до этого следовавшая за своим хозяином, радостно запищала, увидев бледные соцветия, но, спустя несколько секунд, её писк стал тревожен. 
Зилхар, уже думавший рухнуть рядом на траву, услышав пищание, решил пока сдержаться. Он встал с колен и подошёл к цветам, несколько секунд внимательно рассматривая их.
Фея кричала что-то о ненормальности растений, но пока эльф видел лишь просто магию. Он сорвал один цветок, который тут же завял в его ладони, завоняв гнилью. Юноша обернулся к спутникам, прищурившись... и увидел, как жизнь куда-то утекала из них. Сей факт несколько взбодрил его и, выругавшись, он обхватил голову руками, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему делать. Пару раз он пнул лежащего рядом Батоша, пытаясь его разбудить, но тот, не открывая глаз, послал будителя далеко и надолго. Окинув взглядом поляну, дроу к собственному ужасу понял, что ему просто не разбудить всех. Да чего там говорить, если бы он сейчас уснул также, то и себя бы вряд ли разбудил.
- Что там, что там... холодный огонь? Своя кровь? Не верь тому, чего нет? - эльф чуть оцарапал ладонь кинжалом и капнул её на бледный лист цветка-пожирателя. Но ничего не произошло.
Дроу почувствовал слабость и осел. Чтобы заставить себя вновь подняться, потребовалось несколько секунд. Он достал у одного из орков кисет с арматидом, посильнее сжав его в ладони, а затем небольшую горсть отправил на Джахима... и , по сути, ничего вновь не изменилось. Выругавшись, он бросил кисет туда, откуда взял и со злости плюнул на цветы, следуя логике, что в роли жаждущего здесь как раз проклятые растения, а в роли живительной влаги... крхм, ну, ясно что.
Со злости он начал уничтожать цветы под корень, вырывая их совсем с неэльфийской ненавистю к растениям. На ругательства он силы решил не тратить, отбрасывая мгновенно усыхающие пучки растений в сторону. В воздухе повис густой запах гнили. 
Едва ли избавившись от половины, Зилхар почувствовал невыносимую слабость. Он рухнул на землю, и пытаясь не закрыть глаза, продолжил рвать растения лёжа. В глазах темнело, а на брови стекали градины пота, в ушах стоял звон, постепенно превращавшийся в ворох знакомых и незнакомых голосов. Рядом суетилась фея, которой он тихо сумел сказать, чтобы та рвала цветы. Вновь посмотрев на белые звёзды-бутоны, он вместо цветов начал видеть ухмылку на старом, гротескно бледном узкоглазом лице. И это добавило ему ещё сил, чтобы попытаться расправиться с оставшимися "головами тьессарцев-некромантов", изничтожая их с особенной, чисто дроусской жестокостью. Передвигаясь по пластунски всё дальше и дальше, он в какой-то момент почувствовал, что сил рвать руками цветы больше нет. И тогда он перегрыз стебли оставшихся растений, отплёвываясь от горклого привкуса компоста и земли, потому как грыз стебли почти под самый корень. Когда с растениями было покончено, Зилхар отполз в сторону лестницы, чувствуя, что силы были уже на исходе...

 

Корделия проснулась, едва в состоянии вспомнить, как вообще уснула. Разобравшись с тем, что происходило за время ее отсутствия в мире бодрствующих, чародейка поднялась с травы. Нужно было идти дальше, и небольшая компания путешественников стала подниматься по широкой лестнице.
Когда часть пути была пройдена, на горизонте появился стремительно приближающийся отряд эльфов. Корделия понятия не имела, что они забыли в этом давно заброшенном месте, но настроены эти господа были явно недружелюбно. Пятьдесят всадников в доспехах и с луками вряд ли просто хотели поздороваться.
Чародейка прикинула, сколько сил нужно, чтобы даже просто поджечь их, если понадобится, не говоря уже об уничтожении, и поняла, что задачка точно не по ней, особенно после всех блужданий по пещерам без пищи.
Батош сказал, что сражаться на такой широкой лестнице нельзя, здесь около пяти человек в ряд могут поместиться, так что преимущество будет на их стороне. Небольшой отряд стал торопливо подниматься: по рассчетам Батоша у них было несколько часов, чтобы подготовиться к "встрече".