Весск

1. Имя/прозвище:
Весск из племени Железных клыков / Белый глаз
2. Дата рождения:
24 густ 3027
3. Раса: Гнолл
- Родной язык: Гноллий
4. Ремесло/Род деятельности:
Бывший наемник, дезертир и травник. Следует пути, что указывает Тотем.
5. Внешность:
Весск, в основе своей, типичный гнолл. Можно даже сказать образцовый, разве что хвост не купирован, и представляет из себя короткую пушистую палку. Изредка, когда кинокефал не способен удержать эмоций, слегка повиливающую из стороны в сторону.
В остальном же, характерный для расы высокий рост, в случае с шаманом, в 192 см. Неопрятная, с точки зрения людей, вытянутая звериная морда с ярко выраженными крупными клыками, даже в обществе орков псу было бы за них не стыдно, и общим строением зубов, намекающих на преимущественно мясной рацион песиголовых. Гладкая шерсть, по виду грубая и неприятная на ощупь, на деле больше похожа на собачью, плотная и оберегающая Вееска от ветра и холода. В те моменты, когда кинокефал может позволить себе ухаживать за ней, по его собственному мнению, весьма достойно выглядящая. Уж что, а светлый, с явно различимой рыжиной, окрас всем своим видом показывает что перед вами не южный щенок, а мудрый и статный обитатель северных поселений.
Если доходить до скучных подробностей, то, при чуть более детальном взгляде, можно обратить внимание и на округлые, сидящие по бокам, уши, украшенные несколькими кольцам. Левое, еще и слегка потрепанно, как след о давно минувшей драке.
Выделяется и крепкая, привыкшая к тяжести походной жизни и драк, фигура, отличающаяся широкой грудью и сильными руками. Пусть и не пышущая той монументальной мощью, что присуща оркам. Скорее поджарая, наводящая больше мыслей о гончей, чем о быке.
Что до глаз, кои многие считают отражением души, то у пса с ними всё не очень сложилось. Нет, его правое око, янтарное, с разительно отличающимся от общего звериного вида, разумным и даже любопытным взглядом хорошо смотрится с аккуратным черным носом и ничуть не выделяется. Но вот левое, от рождения "с порчей", как говорил шаман, куда как лучше смотрелось бы на человеке. Бледно-бледно-серая радужка, почти белая, заставляющая многих думать, что Весск слеп на один глаз. Небольшой, но хорошо различимый шрам над глазом лишь укрепляет эту уверенность у незнакомцев.

6. Характер:
Для кинокефала Весск на редкость разумный, спокойный и рассудительный. К сожалению, лишь для кинокефала. Рассматривая же с точки зрения человека, характер хвостатого можно охарактеризовать как сложный и, в какой-то степени, варварский. Даже спустя годы, проведенные вместе с людьми, Белый глаз неспособен полностью относить себя к ним. Временами, он все еще может путаться в вопросах культуры или этикета, даже бытующего в низком сословии, не говоря уже о высокородных. Он груб, и, даже стараясь быть предельно тактичен, время от времени, вываливает на собеседника излишнюю прямоту своих суждений и мыслей. Пёс способен ко лжи, но ровно до тех пор, покуда дело не касается клятв, особенно данных при упоминании предков и духов. И пусть его суждения о долговечности клятвы, как и о формулировках, своеобразны, но можно быть уверенным, что псоглавец их не нарушит. Крайне щепетильно относится к вопросу духов и родной религии, излишняя вольность в высказывании на эти темы может пробудить агрессию. К слову, агрессивность и первобытную свирепость пробудить в шамане не столь уж и сложно. Хоть и большую часть оскорблений, особенно, если они звучат правдиво, дикарь не воспримет как что-то переходящее границы. Скорее уж ответит схожей правдой.
А вот что действительно лучше не делать, так поминать "запах псины". Одно упоминание подобного злит кинокефала. Ведь для чуткого нюха псоглавца его аромат совсем иной, а значит на него клевещут. К слову, сравнение морды с собачьей подобной реакции не вызовет. Ведь они и вправду похожи. Мужчина не воспримет подобное за оскорбление.
Если опустить привычные для псиного рода нетерпимость к предательству и клятвопреступникам, еще одной характерной чертой можно выделить и тягу к беспорядочным половым связям. Да, барышень, готовых распахнуть свои жаркие объятия для псоглавца не столь много, и, обычно, они требуют весьма солидное вознаграждение за подобные услуги, но что уж тут поделать. Весск поразительно влюбчив и, в этом ключе, его внимание очень легко контролировать. Правда, сколь легко мужчина увлекается, столь же просто и теряет интерес, когда на горизонте появляется кто-то более "любопытный".
К слову о любопытстве. Шаман сумел сохранить поистине детский взгляд на многие вещи и, весьма надоедливо может выспрашивать даже малознакомого человека, если тот внушает немного доверия, о чем-либо, привлекшем внимание хвостатого. Чего уж греха таить, в такие моменты травник крайне надоедлив. И, когда встретит грубость, будет с честным и непонимающим видом пытаться понять что же именно он сделал не так.
Равно сколь охотно мужчина получает информацию, столь же охотно он и делится с любым, кого считает другом. Поэтому, если не готовы терпеть долгий рассказ о травах, лесах, духах и оружии, вещаемые чуть хриплый, с хорошо слышимым лающим акцентом голосом, лучше вовремя останавливать увлекающуюся натуру. Весска легко представить стареньким профессором, что, читая лекцию, может окончательно потерять связь с реальностью и не замечать что половина его учеников уже давно спит. Жаль, кинокефалов не приветствуют в качестве учителей. Да и курс лекций самого Белого глаза был бы крайне сомнительный.

7. Стремления:
Найти единения с тотемом, вступить на тропу духов, если предки посчитают что кинокефал уже готов к подобному. Стать королем шаманов, ну или хотя бы обеспечить себе безбедную старость с колбасой и кружкой браги по первому зову.

8. Способности:

Подконтрольные силы:
Седьмая сила - шаман низкий
Магические:
Чутье на магию - низкий(расовое)
Призыв Тотема - низкий

Боевые:
Фехтование саблей и ятаганом - высокий
Метание - средний
Кулачный бой - средний

Бытовые:
языки
- гноллов (родной)
- тавантинский средний
травник - высокий
следопыт - лесов и болот средний
охота - лесов и болот низкий(расовое)
наездник - низкий

лекарь - низкий

9. Имущество:
Здесь

10. Биография:
Весск был одним из трёх щенков, родившихся в помете рядовой самки племени Железных клыков. На сколько знал Белый глаз, его отцом был сам вождь племени, но, о подобных вещах лучше было помалкивать, ибо, пусть и в традиции кинокефалов не входила моногамность, а щенки принадлежали всему племени, старшая самка, жена вождя, могла бы и не оценить излишних напоминаний о подобных традициях в племени.
Впрочем, каких-либо особо теплых чувств ни от своего отца, ни от матери щенок и не знал. Как только его глаза открылись, он едва не стал пищей. Железные клыки поддерживали качество своей крови путем поедания всех увечных детенышей, попутно добавляя мясо в рацион племени. И слепота на один глаз - вполне достаточное основание, чтобы очутиться в котле. Благо, старые традиции требовали чтобы изъян подтвердил шаман, а старик, с хорошо различимой сединой в гриве, заметил что щенок, чуть воя, продолжает следить за когтистым пальцем даже при закрытом здоровом глазе. Именно необычному цвету левого ока и обязан гнолл своему прозвищу. Псоглавцы не отличаются излишней фантазией.
Первые семь лет жизни щенка Весск с уверенностью может назвать лучшей частью своей жизни. За исключением обязательной кормежки и отслеживания чтобы дети не убегали далеко с территории лагеря, контакты с взрослыми были сведены к минимуму. Детвора только и занималась что играми, время от времени превращаясь в визжащий клубок, когда кто-то что-то не поделил, который приходилось разнимать хлесткими ударами розг. Мальчишка рос вполне соответствуя своим сверстникам, таким же, как и он, карапузам, активно играл с игрушками, вырезанными из дерева и кости, дрался на палках и неоднократно был укушен за некупированный хвост своими соплеменниками, в частности, последним особенно отличалась его сестра. В племени родственным отношениям предавалось крайне малое значение, поэтому и факт родства ребенок принял скорее как данность, вроде той, что хвоя родного Темного леса колючая. Право слово, скучно, в отличии, например, от важной охоты на лягушек.
С семи лет дети становились настоящими членами племени. Вернее, те из них, кто сумел дожить до этого возраста. Детская смертность среди лесных обитателей была способна испугать даже привычных крестьян. С этим была связана и традиция нарекания настоящим именем лишь в семилетнем возрасте. До этого щенки обходились всевозможными «Пушками» и «Толстяками».
Весск, по решению шамана, видевшего в изъяне его глаза добрый знак лесных духов, должен был стать травником, учащимся у седогривого. И, не смотря на все протесты юнца, не проявлявшего должного рвения в поисках, по запаху, трав и премудростям создания отваров, призванных врачевать и будить ярость предков в жилах воинов, остался жить при шатре шамана. К сожалению, рука седогривого Туила была крепка, поэтому даже спустя многие годы Весск мог легко вернуть в памяти яркую вспышку боли от коснувшейся спины розги, со свистом рассекшей воздух. Так что, отличить Нечуй-траву от Пронеси-травы он сможет с закрытыми глазами. О последствиях приёма концентрированного отвара последней знает не понаслышке. В тот раз шаман решил в педагогических целях не использовать розги, а напоить юнца тем, что тот принес из леса.
Собственно, сбор и изучение трав было основным занятием юноши вплоть до его четырнадцатилетия, когда молодняк получал своё второе имя, призванное отразить их особые черты или успехи. Нет, в глубине души Весск надеялся, что кто-то припомнит сколь уверенно он шел лесными тропами к полянам с редкими растениями и назовёт его "Ведающим пути" или, быть может, укажут на его лёгкий шаг, не тревожащий ни единого зверя, когда ставил силки на зайцев и прозовёт "Лесной тенью". Да хоть бы охотники вспомнили сколь ловко он метал копья, ведь каждый мужчина племени должен был защищать свои земли, но, ни "Меткой рукой", ни даже "Быстрым оленем" или "Стальным когтем" Весск не стал. Благо хоть, новоиспеченному Белому глазу достался добротный кусок зажаренного оленя, коим потчевали молодежь на празднике второго имени.

Лишь спустя годы, мужчина осознал, сколь сильно он благодарен Туилу, старому и мудрому шаману племени. Ведь именно седогривый смог дать Весску на редкость приличное образование, относительно иных гноллов. За долгими разговорами о сущности трав, духов предков и лесных божеств старик поведал, сколь знал сам о культуре и быте гладкокожих, считающих что владеют этими землями и вассальной обязанностей большинства племен кинокефалов. Выучился языку людей, на редкость простому и, по мнению Белого глаза, примитивному, не способному полно выразить, например, ту тишину, что возникает средь зверья, почуявшего охотника или отблески рассветного солнца, отражающегося от глади лесного озера. Что уж говорить о запахах. Люди лишь и умели что называть запахи похожими на что-то, когда каждый из них был вполне самостоятельным, пусть даже и смешанным из десятка иных. Иногда, кинокефалу даже казалось, что ограниченность нюха гладкокожих и связана с их языком. Ведь, если нет своего слова, обозначающего определенный аромат, то нос и сам будет подменять запах под тот, чье определение ему знакомо. К сожалению, подобных мыслей Туил не оценил и наказал щенку не забивать себе голову.
Впрочем, не одними лишь делами племени был занят уже официально взрослый кинокефал. В легком бреду, вызванному галлюциногенным отваром, традиционно подаваемым на ритуале совершеннолетия, он впервые увидел странного зверя, глядящего на него из леса. Большая серо-коричневая кошка, с темными кончиками ушей и хвоста, никогда не виданное им раньше животное, в глазах которого явственно чувствовалось любопытство и, что удивительно, разум. Но, что куда важнее, левый глаз хищника был подобен оку псоглавца. Бледно-серый, почти белый.
Шаман, выслушивающий наперебой высказывающихся молодых охотников и собирательниц, повествующих о привидевшихся им сценах охоты или пиршеств средь предков с особым интересом слушал сбивчивый, полный излишних деталей, рассказ волнующегося Весска. Юноша опасался, что привидевшийся зверь был следствием страшной болезни, лишающей разума кинокефалов, заставляющей бояться света и воды, а после даже кидаться на сородичей. Его сестра, пораженная этой болезнью, была сожжена без малого год тому назад.
По словам шамана, напротив, это был добрый и любопытный дух, разыскавший Весска на тропе предков. Ведь именно со вторым именем псоглавец рождается и для "тех, кто незрим". К сожалению, что-либо полезное о этой встрече Туил так и не произнес, отмахнувшись лишь тем, что Весск сам все поймёт, если духам будет это угодно. Разве что теперь, кроме привычной работы, в обязанности Весска вменялось и, испив туманящего мысли отвара, по вечерам, сидя под открытым небом, играть на небольшой деревянной флейте вистле. Как именно играть на этой дудке объяснено не было, за что Весск несколько раз участвовал в драках, когда недовольные слушатели решали лично высказать все свои замечания в исполнении мелодий. Играть мужчина решительно не умел, но, иногда, насилуя инструмент, погружаясь в собственные, от отвара, текущие словно в густом молоке мысли, его флейта сама по себе выводила весьма пристойные мелодии, словно бы дышащие в унисон лесу. Главное, в этот момент, было не потревожить кинокефала, пребывающем в странном оцепенении. Когда его пальцы двигались словно бы сами собой. Не задуматься о том, как именно он это делает, поскольку иначе, когтистые руки моментально ломали творящуюся магию, и флейта начинала вновь привычно издавать режущие слух звуки, высвобождающие из палаток и шатров проклятия в сторону горе-музыканта.
Но, в те редкие моменты, когда инструмент словно бы жил сам по себе, мужчина чувствовал что тот странный зверь рядом с ним. То, вальяжно развалившись на траве, легонько подергивает хвостом в такт мелодии и даже сквозь закрытые глаза было видно довольное выражение морды. То, лёгкое, подобно дуновению ветра, чувствовалась коснувшаяся руки шерсть, когда кот сидел рядом, и, задрав голову, наблюдал за звездами. Дух ни о чем не просил, ничего не указывал, он просто появлялся и вновь исчезал, словно бы его никогда и не было.
Но каждое подобная встреча не оставалась бесследной. К следующей зиме Весск, изредка, мог услышать тихий рык, когда собирался двинуться к камню, на котором, греясь на солнце, лежала змея. Или же, мог заметить серую тень, метнувшуюся меж деревьев, что вела его обратно в лагерь, когда мужчина, увлекшись, слишком далеко ушел в лес в поисках нужных ему трав и кореньев.
К тому же, обострился нюх Белого глаза. Он и ранее ощущал странный, инородный запах от некоторых вещей шамана, особенно, когда тот занимался ритуалами. Теперь же, псоглавец явственно чувствовал что-то инородное, несущееся от резного посоха Туила, от его ожерелья и полированного черепа, стоящего в шатре. Что-то, что не мог описать словами. Просто, будто бы этот аромат не принадлежал их миру. Был чем-то, принесенным извне, как ветер, что донес далекие запахи и разметал их по палатке.

Мирная и размеренная жизнь, если, конечно, так можно сказать о жизни племени псоглавцев, закончилась, когда Весску минуло шестнадцать зим. Их племя не поделило территории с пришедшими с востока Оскаленными черепами и все мужчины должны были идти войной на пришлых. Даже травника не минула участь, вооружившись несколькими дротиками и подаренной шаманом старой саблей идти войной на чужаков.
Впрочем, была хоть возможность покрасоваться перед девицами выданными доспехом из выделанной кожи и железной шапкой, взятой как трофей у кого-то из гладкокожих в незапамятные времена. Выглядел Весск, конечно, посредственно на фоне воинов племени, щеголявших настоящими железными доспехами. Правда, собранными из разных частей, и, в основном, скрепленными ремешками, чтобы все это добро держалось вместе. Но, надувшемуся от важности Белому глазу это не казалось помехой. Все же, ему предстоял его первый настоящий бой, и он, как и весь прочий молодняк, бесконечно храбрился тем, что возьмёт самую большую добычу, а к вечеру племя ждёт непременный пир.
Нет, наш кинокефал и до этого брался за оружие. Всего один раз, конечно, да и бой тот был - из засады забросать дротиками нескольких гладкокожих, но, тот сладкий вкус победы придавал дополнительной храбрости, особенно, когда на тебя смотрят женщины. И, конечно же, как могло что-то пойти не так?
Как оказалось, вполне могло. Бросив все свои три дротика, юнец побежал вперед, за вожаком. Если быть чуть точнее, то за вожаком и его личной дружиной, вооруженной куда как лучше остального племени, но подобные глупости можно и опустить. Бой кинокефалов мало похож на битвы людей. Племена предпочитают драться в рассыпном строю, уповая на личную силу каждого, чем на грамотное управление и выучку. Поэтому, бои почти всегда превращаются в череду мелких дуэлей, победитель в коей быстро переключался на помощь соплеменнику, чтобы вместе одолеть своего бесчестного противника. И полнейшему хаосу лишь способствовало то, что вождь, по традиции, должен был вести племя лично, в первых рядах, так что, если у племен и сохранялись какие-то планы, то они моментально испарялись, стоило произойти первым ударам оружия о щиты.
Противником Белого глаза оказался черношерстый рослый бугай, щеголяющий блеском стали доспехов. В голове юнца, опьяненной проснувшейся в нем первобытной яростью, лишь успела проскочить мысль, что подобная победа славно поднимет его в неписанной иерархии племени, а уж доспехи - честно взятый трофей, обеспечат возможности ходить задрав нос ближайший год, как минимум. Вот только всё оказалось немного сложнее, чем описывалось в легендах о старых героях. Сильный и бесхитростный удар Весска, по его мнению, был великолепный и обязательно должен был раскроить вражеский череп, достав до груди. Но, в действительности, сабля с неприятным звуком впилась в щит, выбивая щепки, да к тому же, еще и застряла там. В ответ же, к голове кинокефала устремился шестопер и наступила темнота...

Белый глаз очнулся к вечеру, лежа в кустах. Голова шла кругом, а первое же движение отозвалось непреодолимым желанием желудка извергнуть содержимое. Что, несмотря на то, что он был опустошен еще в первый раз, повторялось еще неоднократно. Шатаясь и пытаясь оттереть засохшую корку крови на лице, мужчина бегло осмотрел поле боя, судя по следам, переместившееся дальше в чащу. Трупов не было, но уж этому кинокефал не удивился, ценный запас мяса никто не оставит животным.
Беглый осмотр разоренного лагеря издали не оставил сомнений о том, кто именно взял верх в битве. Впрочем, судя по скромности пиршества, большая часть племени сумела сбежать, вот только где именно их искать наш хвостатый не имел ни малейшего представления. Да и, говоря честно, с каждой минутой ему становилось все страшнее оставаться подле разоренного дома. Не хотелось попасть на праздничный стол захватчиков.
Отвернув от лагеря, он, сколь мог быстро для раненного, двинулся прочь, остановившись, лишь когда окончательно выбился из сил, под утро. Кое-как промыл рану в ручье, залепил рассеченную над глазом плоть листьями и, сделав что-то вроде лежки из веток, погрузился в царство снов. Ему вновь явился большой серый кот, едва ощутимо кусавший за руку, тянущий в сторону, требуя мужчину немедленно проснуться. Не осознавая, происходит ли это наяву или во сне, травник безропотно подчинился, ступая вслед Зверю.
Вновь очнулся Весск уже на границе леса. Там, где по праву начинались владения гладкокожих, к коим он и двинулся. Признаться, ему не столь уж и нравилась эта идея, но, выбирая между одиночеством в лесу, имея все шансы быть пойманным, и гладкокожими, вторые выглядели куда лучшей перспективой. Благо хоть, стараниями шамана, травник знал их язык.
Как оказалось позже, мужчина вышел в земли провинции Лавидия, а точнее, к деревне у тракта. Встретили его скорее нейтрально чем отрицательно. В любом случае, кроме пары плевков в сторону от крестьян, да слов о запахе псины (Весск в этот момент решил поумерить свою вспыхнувшую агрессию, понимая свое откровенно плачевное состояние), с ним обошлись скорее почти достойно. В любом случае, до тех пор, покуда не оказалось, что местные в качестве валюты не приемлют ни шкурок мелких животных ни янтаря. Последний, правда, вызвал несказанный интерес у группы разбойничьего вида мужичков, трапезничающих похлебкой. Предложение отдать все желтые камни в качетсве оплаты куцего обеда кинокефала абсолютно не устроило, а ввиду отсутствия монет, решение ситуации напросилось само собой.
Конечно, начинать своё знакомство с гладкокожими путем драки, пожалуй было худшим решением из возможных, но, Весску хотелось верить что именно предки оценили храбрость псоглавца, ниспослав ему спасение в виде бородатого, плохо пахнущего мужчины, что, оценив лежащего на полу грузного трактирщика, уберег пса от скоропостижной кончины на вилах крестьян, стягивающихся к постоялому двору. Вольная рота Ультера согласилась оплатить все доставленные псом неудобства местным жителям в обмен на верную трехлетнюю службу. Жалование Весску не предоставлялось, но он получал свою долю в дележку трофеев. Сейчас, спустя годы, травник прекрасно понимал, что его контракт, мягко говоря, был невыгодным, но в тот момент это казалось разумным решением.
Поначалу в лагере роты было непросто. Сержанты, словно проверяя новичка, не обращали внимание на попытки задирать Весска, появляясь с неизменными палками и криком лишь в тот момент, когда все сводилось к очередной драке. К чести наемников, никто из них ни разу не обнажил клинка, оставляя место лишь честному мордобою. И здесь кинокефал вполне мог постоять за себя, если уж и не оставался стоять на ногах, то, как минимум, умел умерить у соперника желание лишний раз припоминать о "запахе псины" или "посадить на цепь".
А вот с применением железок у псоглавца все было далеко не столь радужно. Сержанты могли по достоинству оценить силу и свирепость пса в его ударах тяжелой палкой по деревянному столбу, но, бесхитростная грубость каждый раз заканчивалась болью в ребрах, когда кто-либо из них сходился с кинокефалом в поединке. Никто и не пытался принимать тяжелые, размашистые удары в жесткие блоки. Его "оружие", сталкиваясь под углом с "клинком" противника, предательски ускользало в сторону, а незадачливый воин получал очередной удар плоскостью щита или пинок сапогом. Научиться контролировать свою агрессию и постигать сложное искусство "наносить удары не получая их самому" давалось лишь с потом, болью и кровью из разбитых пальцев. Хорошо хоть не подставлять руку под удар мужчина научился относительно быстро. Да и навыки травника помогали в скорейшем выздоровление. Прознав о коих, отношение к Весску резко поменялось на положительное. Одно дело очередной новичок, пушечное мясо, который не переживет и первый бой, совсем иное - боевой товарищ, способный и корешки отварить, чтобы снять похмелье и найти травку, облегчающую зуд после посещения некоторых дам. Да и за одно лишь умение отпугивать вшей репутация Белого глаза среди однополчан доросла почти до уровня ветеранов.
В своей первой роте, кроме должности травника, мужчина был метателем. Глазомер у кинокефалов развит на удивление хорошо, да и со времени своей племенной жизни Белый глаз принес умение метко отправлять в цель дротики, да небольшие топорики. Когда же все сводилось к ближнему бою, ему, как, по-сути, неодоспешенному, предстояло с щитом и саблей вклиниваться в пробитые "тяжелыми" товарищами бреши, чтобы там развивать наступление.

Рота дралась за того, кто больше заплатит, хоть и говоря честно, чаще ее применяли для разгона мелких крестьянских восстаний, да действенного отрезвления очередного подлеца, вздумавшего пререкаться со своим господином. Мелкие стычки случались часто, но в серьезных битвах Весску поучаствовать не удалось. Вот только вместо положенных трех лет службы, ему пришлось отслужить все четыре, в качестве полной уплаты за взятый на поле боя трофей и выплаты роте за утерянное имущество, вроде пропавшего котелка или сломанных тренировочных мечей. Белый глаз даже не был против, горделиво поглаживающий рукоять длинной, богато выглядящей сабли, взятой с трупа какого-то знатного юнца.
Так что покинул отряд мужчина лишь ближе к концу 3047, без малого год скитался по дорогам, перебиваясь случайными заработками и попытками научиться общаться с собственных духом, но уже к 3049, без гроша в кармане, вновь ненадолго примкнул к уже иной вольной роте.
Успел поучаствовать в подавлении восстания крестьян в Ундервуде, после, когда капитана роты перекупили бунтовщики, бился уже с войсками ленд-лорда, чтобы потом, чуя куда дует ветер, успеть присоединиться к войскам виконта Альтберри и всласть поучаствовать в Бризингерской резне. По мнению самого Весска, это было бесчестно, но, он приносил клятву лишь командиру, а кому там будет подчиняться изменчивый капитан его мало интересовало. В любом случае, это война щедро осела монетами в кошелях наемников. Тех из них, кто умел вовремя присоединяться к победителю.
А вот "легкая прогулка" под знаменами Турл-Титл вышла совсем не такой. Вольная рота, в кою вступали головорезы, почуявшие запах крови и денег на востоке, переправилась в республику без приключений. Но вот дальше все шло совсем не по плану. И если первичные стычки были успешны, то бой в конце левиэля представлял собой форменный разгром. Неожиданная атака орков по не успевшим перестроиться в боевые ряды титланам закончилась резней. В частности, погибло все командование роты Весска, в том числе и капитан. По мнению псоглавца, с его смертью, клятва верности утратила свою силу и раненный травник, уходящий с отступающими, бросил войска на привале, заслужив спорное, по мнению Белого глаза, звание дезертира.

_____________________________________________________________________
Откуда узнали про наш мир?
РПГ-топ

Если вы уйдете с форума, даете ли вы согласие на перенесение вашего персонажа в акционные?
Нет, лучше будет достойная и славная смерть.

Имеются ли планы на развитие персонажа?
За исключением участия в турнире шаманов, развивать связь Весска с его пумой. Быть может, изучение всяких всенепременно опасных и древних мест, связанных с духами и предками. И обязательно встретить фею.

Испытания