Не все спокойно в Ундервуде

Не все спокойно в Ундервуде.

Недовольные высокими поборами и произволом знати, крестьяне в Ундервуде, покидают свои земли, сжигают дома и уходят в лес - партизанить. Олицетворением и вдохновителем крестьянского сопротивления служит некто Жак де Лавейни - по слухам мелкопоместный дворянин, доведенный сиром Лоссоном до полного разорения и набраный им отряд "Справедливщиков". Так это или нет, но смутьяны надежно окопались в лесных чащобах, откуда совершают свои дерзкие нападения на отряды баронов. И хоть образу де Лавейни далеко до репутации пресловутого Робин Гуда, беднякам денег он не раздает, трофейного винца не наливает - простой народ сильно уважает лесного мстителя и при случае поможет скорее ему, чем наместнику. И быть бы лесному сидельцу и дальше персонажем крестьянского эпоса,  да головной болью законников, но жадность Лоссона начала заставлять роптать даже горожан и купцов. А недовольство + деньги это уже серьезно.  В данный момент сбежавшие в лес крестьяне представляют собой уже достаточно серьезную угрозу, заставляющую Лоссона считаться с ней. Те же кто еще не ушел партизанить - подбирают предметы потяжелее и поострее, для вдумчивого общения с дружиной правителя, а городские купцы и горожане по-тихому скидываются на наемников и готовят городское ополчение. Можно выбрать как сторону восставших крестьян, так и стать наемником сира Лоссона

Участники:

НПС; Жак де Лавейни; Жюль де Лоссон; Милена; Молокай и многие другие...

Персонажи: Изольда ван Батильд; Тристан; Муиба ас'Сабах; Симеон Азисский; 

«Опять это мерзкое чувство, что ты куда-то опоздал, причем капитально!» – Подумала Агнесса, как на крыльях, влетая в раскрытую дверь уборной. 

Простите за невкусные подробности, но в дороге толком сходить в туалет не удавалось, постоянно рядом то Карвер, то этот барон, а то его вездесущий мальчишка, который, казалось специально подкарауливает ее за каждым кустиком. После всего, эта будка со скрипучей дверью для нее настоящий подарок Небес, вот только бежать до нее надо аж со второго этажа. Хорошо хоть не пришлось обегать всю таверну – под лестницей нашлась дверка ведущая на задний двор, к выгребной яме, курятнику и сараю с дровами, а то бы ей ни за что не донести… Надо сказать местной кухарке, чтоб не совала больше в гуся столько яблок – от них неимоверно пучит.
– Ффу-ух… - Облегченно выдохнула акробатка, через полчаса, поправляя на себе одежду. – Как же жить хорошо…
   Однако, выйдя из-за дровяного сарая, за которым прятался укромный домик уборной, Агнесс поняла, что жить ей не только хорошо, но и еще до жути интересно. Не каждый день видишь как барон Грейс Розен-мать-его-как-то-там спускает из окошка бесчувственную Рею. Вот, как сердцем почуяла – не спроста он ее так спускает и выскакивать ей из-за сарая не стоит. Нырнув обратно за угол, Агнесс лихорадочно цапнула рукой пустой пояс… Как на зло - ничего под рукой не было, а переть на вооруженного (не, ну должен же он быть вооружен, не спроста же он ее как мешок с картошкой кантует?) мужика с голыми руками Агнесс не решилась. Вот были у нее подозрения, что Грейс этот скользкий тип, жаль только они не успели добраться до города – там бы она смогла его как следует проверить, обратившись к знающим людям. А хотя на фиг их – она и своими глазами все прекрасно видит.
Итак, по уже названным выше причинам, Агнесс слишком сильно любила свой нежный организм, чтобы проверять его крепость сражаясь с мутным бароном голыми руками, тем более его силу и ловкость можно было оценить по тому, как быстро и бесшумно он скользнул по веревке следом за Реей, потому она не стала неожиданно выскакивать перед бароном как чертик из табакерки, а позволила ему уйти на конюшню. Эх, был бы у нее хотя бы березовый чурбачок… но их, подлюка трактирщик хранил не на улице, а в сарае под замком! Гр-р-р-рь!!!
А потом она вдруг подумала… «А это ведь и хорошо, что они покидают таверну! Как бы она вытаскивала отсюда Рею, на виду у всех? Не убивать же ей всех подряд?! А так половину работы за нее сделал барон.
Когда Грейс, со своей жертвой скрылся за углом таверны, наверняка отправившись к конюшням, Агнесс покинула свое укрытие и подойдя к оставленной в окне веревкой, быстро и сноровисто, как может это сделать прирожденная акробатка, вскарабкалась на второй этаж, в комнату где она гостила вместе с Реей и Оскаром. О том, что Грейс за это время успеет оседлать лошадей и слинять она не переживала. Все равно отсюда только одна дорога – та, по которой они сюда пришли. На Хорнкерст по лесной тропе барон врят ли поскачет – лошади там поломают ноги не проехав и километра, а вот обратно на торную дорогу и по ней в Бризингер это самый удобный путь для конного.
- Браво, сир Грейс. – Проворковала себе под нос ассасинка, раскрывая сундучок со своими вещами и вытаскивая оттуда черный плащ с капюшоном и перевязь с длинными кривыми ножами. Смешно, но все видели это хозяйство, но никто не обратил на него должного внимания, даже не подумав, что Агнесс ловко жонглирующая этими ножами, так же ловко может всадить их в чье-то брюхо. – Только никуда ты от меня не денешься. Она моя!
   Следом из сундука был извлечен пояс со множеством мешочков на нем, который Агнесса быстро перекинула наискосок себе через плечо, застегнув пряжкой на груди. Последним, на свет были вытащены ножны с коротким мечом, которые тут же были привешены к поясу с ножами. Вот теперь она была готова потягаться хоть с целой воровской гильдией. Поднявшись, Агнесса захлопнула сундук и подкравшись к дверям, тихонечко их приоткрыла и высунув наружу ушко, прислушалась к тому, что творилось внизу. Внизу были слышны незнакомые голоса, но ни голоса Карвера, ни голоса графини не было слышно, что говорило о том, что они вполне могли уже пойти к конюшням. Вот это был бы неприятный сюрприз. Так же тихонечко прикрыв дверь, Агнесса вернулась к раскрытому окну и покинула гостевую комнату так же как и попала в нее. По веревке.
Оказавшись на земле, девушка подбежала к углу и прижавшись спиною к стене, осторожно выглянула из-за него на конюшню.
- Ай-яй, барон, как не аккуратно… - мурлыкнула она себе под нос, видя брошенные Грейсом нараспашку ворота и громко лающих, где-то за забором собак.
Четвероногим сторожам очень не понравилось в действиях барона, но гнаться за ним и далеко отходить от таверны они не решались, а может быть, им просто не позволяло это собачье чувство долга. Но все равно, шум стоял такой, что не привлечь внимание тех кто в таверне это не могло, а следовательно, в любой момент, из дверей мог кто-то выйти и все испортить. Надо было спешить. Покинув свое укрытие, Агнесса скользя по стеночке как тень, проникла в конюшню и отойдя от входа, застыла в задумчивости, прикидывая какого коня взять.

Сообщение отредактировал Демон Знания: 06 Май 2022 - 23:50

Отойдя от двери, дабы ее не было видно с улицы, Агнесс не на долго замерла у стеночки, вслушиваясь в доносящиеся с наружи звуки, пока ее глаза не привыкли к полумраку царящему в конюшне. В целом, конюшня была хороша, гораздо лучше многих подобных, которые Агнесс видела в других постоялых дворах. Сразу видно, что Марий за хозяйством следит отменно и повсюду у него чистота и порядок. Здесь пахло сеном, отрубями и чуть-чуть лошадиным навозом, под ногами шуршала солома и свежие древесные опилки. А конская сбруя была аккуратно навешана на деревянные крючки, напротив каждого стойла. Лошадей, кстати, на выбор асассинки было предостаточно, но сам выбор был предрешен по ряду причин, так, что думала Агнесс всего лишь пару секунд.

Конь паладина был силен и вынослив, а так же хорошо обучен, но девушку не знал и всякий раз, как она приближалась к нему, прижимал уши и скалил зубы, грозя ее укусить. Лошадка Мария – неказистая, лохматая и коротконогая, выглядела покладистой, но врят ли была быстрой. Так, что оставались лишь лошади Карвера и Реи, но конь рыцаря, был достаточно быстр и вынослив, а кроме того, всю дорогу он вез на себе обоих девушек, так, что руку Агнесс знал и не проявил агрессии, когда асассинка приблизилась к нему положив руку на лоб. То, что нужно! Привыкший к немалому весу рыцаря, Агнесс он понесет как пушинку. Оставалось только надеть на него седло и уздечку.
С поиском сбруи проблем не было, как уже упоминалось – все висело напротив своего стойла, но вот рыцарское седло было бы для Агнессы не очень удобно. Ей ведь не надо оставаться в седле после копейного удара, а вот быстро соскакивать с коня, такая высокая спинка, какая была на седле Карвера, ей бы помешала. Потому, Агнесса не раздумывая сняла с крючка сбрую и седло мариевой лошадки.
Надев на конскую морду уздечку, Агнесс вставила коню в рот железку удила, когда услышала громкий хлопок закрываемых ворот. Вместе с этим собачий лай стал ближе и громче, кажется, поспешное бегство Грейса успели заметить. Надо поспешить… Времени на одевание попоны, и проверки не прилипло ли чего к конской спине, у Агнесс уже не оставалось. Приходилось цеплять седло прямо так, на спину коню, не заботясь о ее сохранности.
Быстро нахлобучив на спину рыцарскому коню просто седло, Агнесс застегнула на его пузе ремень подпруги и в этот момент почувствовала, как в конюшне сразу стало темнее. Обернувшись, она увидела темный силуэт, торчащий в оконце и заслоняющий идущий из него свет.      
— Эй, ты! — Воскликнул силуэт голосом Мария, — а ну вылазь оттуда!  
Агнесса, словно кошка, одним прыжком взвилась в седло, сразу же потянув на себя поводья, разворачивая конька мордой к выходу и что было сил лягнула его бока пятками. Жаль у нее не было шпор… но впрочем и без них жеребец рванул с места так, что едва не стоптал, появившегося в воротах трактирщика с оглоблей в руках. На всякий случай, Агнесс низко пригнулась к лошадиной гриве и почувствовала, как затылок обдала легким холодком, просвистевшая над ним дубина. Жалобно взвизгнул попавший под копыта пес. Всадница вырвалась во двор, под знатный матерок Мария, яростный собачий лай и звонко цокая подковами по утоптанной земле внутреннего дворика, заставила жеребца обежать двор по кругу.
«Проклятье!» - она таки не ошиблась и Марий действительно запер ворота! Но ее это не остановит. Углядев стоящую подле забора телегу, Агнесса направила коня к ней. В последний момент, перед самым прыжком конь Карвера вдруг заортачился, толи не захотев прыгать на телегу, толи поняв, что его доверчивостью наглым образом воспользовались и теперь бессовестно крадут у законного хозяина. Повернув голову к седоку, жеребец оскалился и попытался ухватить ее за коленку, но Агнесса умела укрощать строптивых коней и недолго думая, треснула его рукоятью короткого меча промеж ушей. Действует всегда безотказно!
Конек заржал от боли и обиды, а за спиною убийцы, глухо тукнула открываемая дверь таверны - похоже, что кто-то еще решил выглянуть на шум! Разворачивая коня, Агнесса отдуши повторила экзекуцию рукоятью меча, в этот раз ударив краем эфеса и снова попыталась повторить маневр с прыжком на телегу. В этот раз жеребец показывать характер не стал, видимо урок пошел ему впрок, а может быть просто не понравились псы Мария, попытавшиеся укусить его за задние ноги. Жеребец с ржанием взлетел на телегу, едва не развалив ее своей массой и не останавливаясь, скакнул с нее, как с трамплина, перемахивая через забор.

— И тебе мир, добрая женщина. — Тут же откликнулся на приветствие рыцарь и с плохо скрываемой усмешкой добавил, — неужто так распоясались разбойники, что теперь и деве латы приходится носить? Что же творится с этим миром, спаси нас Исайя...

— Разбойники сидят не только в лесах, но и в пышных дворцах и даже, как я убедилась, прячутся за святыми стенами церквей. — Не заметив издевки в его голосе, степенно ответствовала монахиня. — И я не могу оставаться в стороне, видя творящуюся кругом несправедливость, и как гибнут в борьбе с нею люди куда лучше и достойнее меня. Теперь эта борьба мой обет, сир рыцарь, данный мною Исайе и Святому Ворму Воителю. И пусть мои доспехи вас не смущают, меня ведь воспитывали добрые монахи из Обители Ворма, они же дали мне в руки оружие и снабдили доспехами.
— Эта дева – паладин! — Жестко ответил, влезая в разговор Медведь, смерив оценивающим взглядом шутливого рыцаря с ног до головы, словно уже прикидывая с какой стороны сподручней колупать его доспех. — А тем, кто сомневается в ее благочестии и в доброте, их ошибку объясняет уже Всевышний. Еще вопросы будут?  

Его реплика очень возмутила сира рыцаря. В глазах благородного сира Карвера Данна, Медведь представлялся кем-то вроде болотного тролля и тупого невежды. А невежде следовало отвечать резко:

— Возвращаясь к теме разбойников во дворцах, никто не выбирает кем родиться и где. Но вам...сударь...видимо не повезло, потому что судя по вашим манерам и тому факту, что вы посмели прервать разговор святой помазанной богом сестры и рыцаря Тавантина, родились в определённом месте под названием хлев. И если я захочу, я задам интересующие меня вопросы непосредственно святой сестре, а ваша туша, сэр, будет молчать и не перебивать, потому что иначе она будет укорочена ровно на длину языка. Прошу прощения, за излишнюю, агрессию, святая сестра, успокойте пожалуйста сего агнца божьего, да поучите его уму разуму, Исайей вас умоляю.

Медведь со скучающим выражением на лице выслушал полную ядовитого сарказма речь рыцаря, с утверждением, места рождения Медведя в хлеву (надо же угадал!) и лениво зевнул. Надо же обладать таким словоблудием чтобы настолько растянуть то, что можно уложить в двух словах: «Молчи свинья»

— Много болтаешь… — Бросил ему маренский ополченец и хотел было сплюнуть на пол, но вовремя вспомнил, о монахине, которая могла как следует ввалить за плевки в хате.

В этот момент появился Марий, притащивший все, о чем просила его монахиня и хотя редкозубый бурчал себе под нос что-то вроде того, что будто бы он в монахи не постригался, но воду пил и он, правда, делал это с таким выражением великомученика на лице, что любой ангел бы проникся, и немедля забрал бы его на своих крылах в Рай. Но ангелов в таверне на тот момент не случилось…
— На долго к нам? — Любезно поинтересовалась стоящая за прилавком хозяйка, выглядывая из-за железной спины рыцаря. Как любой потомственный трактирщик она замечательно чувствовала обстановку, особенно если назревала драка, а ничем другим такое пикирование колкостями закончиться не могло. Либо рыцарь, психанет и схватится за меч, когда кто-то неосторожно проедется по его дворянской чести, либо справедливцы разозлятся и решат избавить мир от очередного угнетателя. Хотя скорее разозлится Марий и всех повыгоняет за ворота.
— Нет, — ответила Изольда, пригубив воду из своей кружки и поставив ее перед собою на стол. — Мои друзья хотят дождаться у вас Боддо-лесника с сыновьями, после чего мы уйдем.
Яростный собачий лай за дверями, наконец, привлек внимание хозяев и трактирщица попросила Мария сходить и проверить все ли во дворе в порядке. Попутно этот лай насторожил и спутников Изольды. Монахиня заметила, как разом подобрался редкозубый, кладя мозолистую руку на меч и устремляя  выжидательный взгляд на дверь.              
— Может, кому-то из нас стоит покараулить на улице? — Предложила, глядя на эти приготовления Изольда. — Я могу сделать…
— Нет. — Возразил маренец, — выйдет Воло. Он посторожит.

Крик «Тревога!» заставил справедливщиков всполошиться и похватать оружие. Редкозубый и Медведь наперегонки ринулись к двери, споткнувшись при этом об Изольду. Кто-то, в общей кутерьме не опознанный, помянул демонов и напасти, рассевшиеся у них на дороге. Изольда вскочила вместе со всеми, готовая сражаться с кем угодно, будь то невесть как заблудившиеся здесь солдаты Лоссона, настоящие (не те которые за справедливость) разбойники, или же упомянутые выше напасти. Но ее е пустили. Один из товарищей положил руку на плечо, оттянув монахиню назад.

— Не лезь вперед. — Посоветовал он ей. — Пусть сначала Медведь глянет.
«А то начнешь звереть раньше времени так всех на месте и положишь, что своих что чужих», — явно хотел добавить он, но почему-то не стал и выбежал вслед за остальными на улицу.
— Чтож, раз вы готовы миледи, а лошадь мою видимо кто-то спёр, пойдёмте заберём вашу из конюшни, дабы с ней не случилось тоже самое и отправимся в наш путь...  — Изворачивался в очередном словословии рыцарь, которого уже не слушал никто кроме женщины в платье. Все ринулись во двор. 
Во дворе следы недавнего переполоха – взрыхленная конскими копытами земля, полуразваленная телега и разбросанные у забора жерди. Не найдя во дворе врагов, Изольда на всякий случай сняла с ворот засов и приоткрыв одну из створок, высунула нос наружу, разглядывая обступающий таверну со всех сторон лес. И там никого… Тут ее внимание привлекло странное сборище справедливщиков, за дальним углом таверны. Кажется, они что-то нашли и теперь оживленно это обсуждали. Заинтересовавшись, Изольда бросила ворота полуоткрытыми и поспешила присоединиться к остальным. Те, обступив плотным полукольцом, с Марием в центре, возбужденно обсуждали находку, оказавшуюся свисающей из окна второго этажа веревкой.
— Это точно не конокрады. — Прошепелявил редкозубый Ронад. — Сознавайся, мошенник, кого ты здесь приютил?! Лоссонских шпионов?! И они сбежали докладывать о нас лысому ублюдку Тости?!
— Может просто увидели нас и испугались? — Более сдержано предположил Медведь. — У тебя Ронад рожа такая, что так и тянет кистенем на упреждение оприходовать.
— Я уже говорил кто у меня остановился! — Потихоньку зверел Марий, которому очень начинало хотеться треснуть Ронада жердиной промеж глаз. — Две бабы, два рыцаря и мальчишка! Один из них вроде как бароном себя называл…
Тут, масла в огонь подлила появившаяся в окошке второго этажа личико мариевой жены, объявившей во всеуслышание, что комната девушек пуста. Так же нигде нет и его сиятельства барона Розенкрейца с воспитанником. Как-то слишком много народу вырисовывалось на роль неизвестного конокрада.

Пост ушедшего игрока.

Рыцарь очень удивлялся наглости и глупости маренского выродка и необразованного тролля из хлева. Ведь всегда проще сказать, что в словах нет смысла, если ты просто слишком туп, чтобы их понять, ведь так? Объяснения потребовали бы слишком много времени, а его у Карвера конечно же не было. И не потому, что он так торопился получить рекомендации и вступить в Имперскую гвардию, а потому, что со двора трактира послышался до боли знакомое конское ржание. 

"Это же мой конь, какого чёрта?" 

Сначала появляются Справедливщики, да ещё и хамить начинают, теперь вот конь заржал, а теперь и... копыта! Карвер вскочил:
- Эй, какого дятла там творится?! 
Ответа конечно же слышно не было. Хотя всю величину трагедии раннего утра коротко и ёмко обозначила фраза Мария: "Ворюга!" .

У Данна спёрли коня... 

Но кто? Справедливщики есть ещё и на улице, а это только офицерский состав? не похоже... Рея или Агнесс? Невозможно, у них нет причин этого делать...Оскар? Да он слабее чем тростинка. Оставался только пресловутый барон Роузенкартц, кавалер ордена трёх путей (Воруй, Убивай, Ешь ногами) и его маленький пройдоха протеже... Точно! Разберусь с ними позже! Сейчас надо как-то свалить от этих бандюганов, а там и до Бризингера рукой подать...Чёрт, было бы у меня время... разбил бы рыла этим холопам, да повесил бы вместе с этой псевдосестрой на ближайшем дереве...

 Но сейчас нужно было действовать и валить из этого проклятущего заведения, при этом спросить с трактирщика за коня, так как он его не уберёг, а это, сами понимаете, его практически основная обязанность. 
Сир Данн недолго думая выпрямился полный рост, который оказался почти с Медведя, и слегка хрустя суставами расправил плечи.

 Сдеру с трактирщика сейчас три шкуры, дрекольё ему запихаю по самые гланды через врата испорожнения, да башкой о конюшню побью, как котёнка о собственное дерьмо...не, просто узнаю что произошло и потребую компенсацию...

Вываленный в пыли Марий вскарабкался на телегу, глядя в след улепетывающему конокраду, смачно плюнул, выругался и ловко спрыгнул с нее обратно на землю. Таки он оказался прав и где-то действительно затопило нужник, с раннего утра изгадив весь сегодняшний день. Теперь ему предстояла суровая разборка с рыцарем, у которого увели коня и который наверняка потребует себе компенсации. Только…

Тут, стоя у телеги Марий заметил на задней одну интересную вещь, которую не видел, находясь со стороны ворот и которой вообще-то быть не должно. Из раскрытых окон второго этажа, из комнаты в которой квартировали девушки, вниз спускалась веревка… Вообще-то, может в городских тавернах это и считается последним писком моды, но у него в заведении для спуска надлежит использовать домашнюю лестницу. Что-то здесь не так… Определенно…
На вопли и крики во дворе, из таверны высыпали постояльцы. Одной из первых оттуда вылетела жена Мария, увидела задумчиво рассматривающего веревку мужа, охнула, испуганно всплеснув над головой руками, и встревоженно подлетела к нему.
— Поднимись на второй этаж. — Сходу, упредив все ее возможный вопросы, попросил Марий. — Посмотри, на месте ли наши гостьи… Сдается мне, что вор пришел не с улицы…
— Что случилось? — Рядом объявился встревоженный и подозрительно оглядывающийся по сторонам Медведь с уже обнаженным оружием в руках.
— Конокрад. — Спокойно объявил Марий, кладя дубину на плечо. — Интересно, откуда он тут в такой глуши? У меня гости хорошо если раз в полгода бывают. За зиму так вообще никого, а тут на тебе…

 Сказать, что рыцарь сильно переживал - это было не сказать ничего. Сейчас предстоял разбор полётов с трактирщиком и скорейший уезд из этого странного места. Честно говоря, помятуя о том, что сейчас верх над Данном взяла его "тёмная сторона", стоит сказать, что Карверу мягко говоря было наплевать на всех кроме Реи. Судьба Оскара Винхейма- благочестивого паладина Иссарианской церкви, так же была абсолютно "до фаербола" благородному рыцарю. В конце концов, сир Оскар был несколько старше Данна и мог вполне решить все свои проблемы сам. Но сейчас не об этом... Сир Карвер подошёл к трактирщику и спокойно но с лёгким холодом в голосе поинтересовался:

- Как будем решать этот вопрос, трактирщик? Я не хочу ругаться, но мой конь был мне очень дорог. И я надеюсь, ты понимаешь тот факт, что ответственность за его похищение висит на тебе. Ты знаешь каков закон. Твои предложения?
Всё время, пока рыцарь говорил, его слух был направлен на Справедливщиков. От них он ждал подлости в любой момент. В конце концов ещё один словесный выпад Карвера мог бы привести к очень неплохому кровавому танцу с клинками. Монахиня отчего-то до сих пор оставалась безмолвной. Не сказать, что это сильно напрягало сира Данна, но ведь в любой момент она могла заорать что-то типа 

"Ату его!.. Нет, Данн прекрати об этом думать, решай проблемы по мере их поступления...Конь, Бравенхольд, Айронхарт, Поместье, Эквилия..."

Марий хмуро выслушал требования рыцаря, после чего демонстративно подергал висящую из окна веревку. 

- А ничего, что этих воров привел ко мне ты, сир рыцарь? - С вызовом ответил он. - Ты пекся за этих дев, как за своих дочерей. Теперь их нет, их вещей (большей частью) - нет, может они и меня заодно обворовали?! Откуда мне знать, может быть они забрали твоего коня по сговору с тобой? В моей глуши никогда не бывало конокрадов и тут на тебе - вы пришли и конокрады появились. Не сильно ли подозрительно совпадение? К тому же, своими глазами видел и крест на том готов целовать, что конокрад была девица! Не из тех ли, которые сбежали из окна?!! 
Марий с силой дернул сжимаемую в руке веревку, но та была слишком крепко привязана. Дернул другой, понял, что не оторвет и яростно ее от себя отбросил. 
- Ничего я тебе платить не стану, мошенник. Можешь идти и жаловаться судье, наместнику, да хоть самому императору! 
Осознание собственной уверенности в собственной правоте, придавало трактирщику уверенности. На справедливщиков он даже не смотрел и помощи их не ждал, но Медведь, с неменьшим вниманием прислушивавшийся к словам Карвера, положил обнаженный меч клинком себе на плечо и негромко поинтересовался.
- Он правду говорит, рыцарь? Ты привел тех девок, которые жили в этой комнате и теперь исчезли?

- Я разве говорил о деньгах или плате? - сдал назад рыцарь, но взгляд, коим он прожигал трактирщика, говорил о том, что он с удовольствием бы разобрал бы этот трактир по бревнышку, сжег и растоптал бы саботонами пепелище. - Не кидайся оскорблениями, трактирщик, они не тебе ни мне не нужны! Да, это был хороший конь, но мне от тебя нужно нечто другое. А вот то, что девица, это интересно, потому что верёвка идёт как раз из их комнаты. Вся проблема в том, что одна из них - дворянка, а другая... Акробатка...точно! Ты точно уверен, что это была девка? Ты ничего там не попутал сгоряча?

 Конечно благородного сира останавливали не встречные обвинения слишком отважного трактирщика. Больше всего его беспокоило то, что у Тролле-Медведя на плече оказался меч, а это уже было дурным знаком и то, что скорее всего в конкрадстве виновата Агнесс.

 "Ишь, возомнил себя торквемадой, смерд, хочешь ответов, ты их получишь," - думал Карвер, отвечая Справедливщику:
- И да и нет. Они прибыли со мной. Но они мои попутчики. Моя забота о них лишь дань галатности слабому полу, не более. А то куда они исчезли, теперь моя забота в первую очередь. Сейчас тут стоять и языком щёлкать бесполезно...

— Лошадь свою не отдам. — Снова набычился Марий, став похожим на вздыбившего шерсть кота, но потом, услышав слова Карвера, что тот с него требуют не денег, малость остыл, пригладив вихры. — Конечно это девка. Невысокая, рост примерно вот такой, (Марий вытянул ладонь, показывая примерный рост конокрадки), фигурка с талией такой, что двумя пальцами можно обхватить, ловка – с одного прыжка, без помощи стремян в седло взвилась. Лица не видел, но не мужик точно, не бывает таких фигуристых мужиков!  

Сообщение отредактировал Демон Знания: 06 Май 2022 - 23:52

У Агнессы самой от такого прыжка даже дух на мгновение перехватило, но все получилось. Конь помчался по дороге, вытянув шею, закусив удила и роняя с нее клочья пены, пока таверна не осталась далеко позади. При этом, Агнесс приходилось постоянно пригибаться к самой конской гриве, чтобы не вылететь из седла от столкновения со случайной низко висящей веткой. Несколько раз конь взбрыкивал, пытаясь сбросить девушку со своей спины и Агнесс приходилось применять все свое мастерство наездницы, крепко сжимая коленями лошадиные бока, чтобы удержаться в седле. Отчасти в этом была виновна она сама, в спешке пренебрегя попоной и установив седло прямо на конскую спину, которую оно теперь нещадно натирало. Но останавливаться и перекреплять его асассинка не могла. Во-первых, потому, что у барона и так уже была приличная фора по времени, а во-вторых у нее были большие сомнения в том, что конь позволит оседлать себя вновь. Скорее вырвется и убежит в чащу – бегай, лови потом там его…

Мелькавшие впереди спины беглецов она заметила где-то через час гонки. Все-таки Агнесс нес мощный и выносливый конь, привыкший таскать на себе более тяжелого Карвера, так, что асассинка по сравнению с ним казалась почти пушинкой. К тому же, Грейс своих коней в отличие от нее жалел и не собирался их загонять. Вытащив из ножен короткий меч, Агнесс кольнула им в шею коня, заставляя того мчаться быстрее. Старый проверенный кочевниками пустыни способ, с помощью которого номмады отрывались от погони. Ей о нем рассказывал еще ее отец, которому довелось побывать в Атраване и даже повидать тамошних гильдейских убийц, тоже называемых асассинами (вот уж кто были настоящими профессионалами своего дела!) и даже остаться после этого в живых. Укол подействовал на коня, как удар шпорами, жеребец заржал, заметно прибавляя ход и быстро сокращая разделяющее ее и беглецов расстояние.
Скакавший впереди барон, ее заметил. Или услышал. Бросив быстрый взгляд через плечо, он крикнул что-то своему мальчишке и нахлестнул своего коня, пытаясь оторваться от Агнесс. Дальше тянуть и играть в догонялки было нельзя. Зажав повод зубами, убийца сняла с пояса один из метательных ножей и, прицелившись, метнула его в спину скакавшему позади барона Скорику.

Бросок оказался удачным – щенок Грейса коротко вскрикнув вывалился из седла под копыта своей лошади. Обернувшийся на вскрик барон изменился в лице, но не остановился, только нахлестнув лошадь, однако уйти у него не было шансов. Его несущая на себе двоих коняга, не могла бежать на пределе сил слишком долго. Разъяренный собственной наездницей конь Агнесс настиг баронского коня, толкнул его своим крупом, попытался укусить за шею, тот шарахнулся, в сторону смазав первый удар асассинки.

Грейс выхватил кинжал, отмахнулся от второго выпада, отбив обрушившийся на его голову короткий меч «акробатки», неловко попытался достать ее сам, но не дотянулся. Вообще конный бой не числился в умениях ни Агнесс, ни как можно было догадаться – Грейса. Им обоим куда привычнее было втыкать ножи в спину и резать глотки спящим (утрировано конечно, обычно Агнесс выполняла свои заказы более виртуозно, так, что ни у кого и не возникало мысли, что эта смерть не случайна), чем сражаться с противником в открытом бою. Если уж людям подобной профессии приходилось вынимать из ножен меч - это значило, что они либо бездомнейшем образом провалили порученную им работу, или же сталкивались с обстоятельствами которых не могли предвидеть. В случае Грейса скорее было второе. Он не мог предвидеть, что безобидная и слегка распущенная циркачка окажется обученной убийцей, а Агнесс была вынуждена действовать в открытую из-за решительности барона. В ее же случае этот бой был промахом в работе и еще каким! Расслабилась она, хотя догадывалась, что барон с сюрпризом и надо от него избавиться как можно скорее: подсыпав яду, подрезав подпругу на седле, запустив в сапог ядовитую гадюку. Но как это было сделать незаметно в их маленькой компании и так, чтобы не вызывать подозрений?! Но кому нужны ее жалкие оправдания? Отец никогда не позволял себе таких промахов, потому и прожил так долго…
Злясь на саму себя, Агнесс не забывала тыкать мечом в сторону Грейса и уклоняться прямо в седле от его неловких выпадов. Недолгий бой закончился так же быстро как и начался. Вообще-то она уже несколько раз могла его убить. Легко. Но почему-то захотелось взять живьем и притащить к Финку Финкенштейну, чтобы тот отдал его императорским заплечных дел мастерам, которые вытянут из него все жилы вместе со всем, что он знает. Жестокая, конечно, мыслишка – гуманней было бы просто убить, но видимо Агнесс слишком сильно задел этот щелчок по носу, который ей нанес барон, умыкнув внебрачную дочь императора прямо у нее из-под носа. Сделав обманный выпад, Агнесс заставила Грейса отклониться в седле назад, после чего кончик меча асассинки, аккуратно вспорол ремень которым Грейс привязал к седлу Рею и на выходе из своей траектории, срезал стременной ремень. Кстати, девушка, как успела заметить убийца, успела прийти в себя и теперь наблюдала за боем с немым страхом в глазах (ротик-то ей барон догадался завязать). Очень рискованный шаг, но на Грейса он подействовал безотказно. Барон вынуждено отвлекся от Агнесс, придерживая сползающую Рею и этим моментом Агнесс воспользовалась, выдернув правую ногу из стремени и заставив своего коня снова столкнуться с коньком Грейса, что было силы, пнула барона сапожком в бок!
Бедный барон вылетел как пробка, грохнувшись на песок дороги и, подскакивая на ней как мячик, кубарем прокатившись по нему. Схватив лишившегося седока коня за узду, Агнесс натянула поводья, останавливая своего коня. Быстрый беглый осмотр Реи показал, что если не считать пары царапин, то с ней все в порядке. Можно было вздохнуть свободнее. Вытянув девушку из седла, Агнесс уложила ее на траву и глядя в ее расширенные от страха и удивления глаза, упреждающе приложила палец к губам, прося не шуметь, после чего сняла с ее рта повязку.
- Молчи, - еще раз попросила она, попытавшуюся сходу заорать Рею. – Ничего сейчас не спрашивай, я потом все тебе расскажу, а пока мне надо уладить одно маленькое дело с твоим похитителем. Подожди здесь…
Разрезав Рее ремни на руках, Агнесс оставила девушку распутываться дальше самостоятельно и держа наготове меч, осторожно приблизилась к валяющемуся на обочине дороги Грейсу. Наемник лежал на спине, на куче прошлогодней листвы, с философским видом смотря в закрываемый еловыми ветвями небосвод, а подле него, пардон за очередные неаппетитные подробности, растекалось лужей содержимое его желудка. Фе-е... Агнесс бы саму вырвало, но она была к такому привычна. Все выглядело достаточно натурально и не похоже было на то, что барон притворяется. Хотя Агнесс к примеру могла и эпилептический припадок симулировать, если бы ей это потребовалось, так, что ни один лекарь бы не отличил от настоящего. При приближении к нему асассинки, Грей коротко рассмеялся, взглянул на нее и тут его снова вытошнило, в этот раз уже на себя самого.
«Это, что, такой тонкий намек?!» - Скривив губы в неприязненной гримаске, подумала Агнесса, непроизвольно поигрывая своим клинком. – «Хочет показать, что его от меня тошнит?!»
Но потом спохватилась. Действительно, чего это она? Какая ей разница от того, что думает без пяти минут труп?! Вот только как его такого… ароматного теперь вязать и грузить на лошадь? Может просто привязать за шею и волочь следом, как это делают с пленниками кочевники? Хм… идея!
- Агнесс... – хрипло выдохнул Грейс, обернув свой бледный, как поганка, лик к асассинке. – ...как закончишь... сожги наши тела.
После чего, бессильно уронив голову на землю, замолк. Наверное, на веки.
Агнесс, все еще не спеша подходить ближе, задумалась над последним желанием гильдейского убийцы, так и представляя себя в роли лесоруба. Это если готовить им полноценный погребальный костер, то дело затянется на полдня. Пока она найдет тело мальчишки, от которого они успели ускакать на пару-тройку километров; пока наломает веток для костра; пока она все это соберет, подожжет… м-да…  
- Думаю, обойдемся без церемоний, барон. – Пробормотала себе под нос псевдо-циркачка и акробатка, осторожно подходя ближе и наступая сапогом на запястье наемника.
Присев рядом, она быстро ощупала рукава Грейса в поисках спрятанных в них ножей, ничего не нашла. Стянув с уплывшего в небытие Грейса пояс, Агнесс перевернула его тело на живот, после чего ловко и сноровисто связала ему, его же поясом, руки за спиной. Проделав ту же операцию с его ногами, Агнесс шумно выдохнула, будто после тяжелого труда, вытерла лоб и направилась к распутавшейся Рее.

Девушка успела окончательно освободиться и теперь, растирая перетянутые ремнями запястья, смотрела на приближающуюся к ней Агнесс с таким непониманием и удивлением во взоре, с каким плотник смотрел бы на внезапно заговорившую с ним табуретку. Ха-ха… М-да, самой не смешно…

- Агнесс, что здесь творится? – Был первый вопрос Реи. – Что вообще с тобой случилось? Я тебя не узнаю…
- Это хорошо, - улыбнулась асассинка, - потому, что если бы ты меня узнавала – мне бы пришлось тебя убить! Ха-ха-ха-а… а ладно не смотри на меня так. Это я так пытаюсь пошутить… Свою ошибку поняла – больше юморить не буду.
- Так, что происходит? Я не понимаю! – Рея попыталась встать, но затекшие ноги держали ее плохо и она чуть не упала обратно на землю, благо Агнесса была уже рядом и успела подхватить ее за локоток. – Барон пришел в мою комнату, сказал, что дядя Оскар кем-то куда-то увезен, потом напал на меня… потом появляешься ты и нападаешь на него… я не понимаю, что происходит! Нам надо вернуться обратно…
- Нельзя! – Оборвала словесный поток убийца, как только мысли Реи приняли неправильное, на взгляд Агнесс, направление. – Нам нельзя возвращаться.
- Но почему?
- Там справедливщики. – Брякнула первое, что пришло ей на ум асассинка, даже не подозревая, как угадала с ответом.
- А как же Оскар? – Не унималась Рея, делая навязчивые попытки освободить зажатый Агнессой локоть. – Я не могу его бросить!
- Оскар – убит. – Напустив на себя скорбную мину, со вздохом соврала Агнесса. – Барон решил воспользоваться этим моментом и украсть тебя. Пойдем, я усажу тебя на лошадь
    Агент Натана попробовала сделать шаг в направлении лошадей, но Рея стояла как неподвижное изваяние, отказываясь двигаться с места. Выкрутив таки руку из пальцев убийцы, Рея отскочила от нее, так чтоб асассинка больше не смогла ее ухватить.
- Ты врешь! – Выкрикнула она, топая ногой. – Я тебе не верю!
- Хорошо. – Тяжело вздохнув согласилась Агнесса. – Можешь не верить, можешь возвращаться пешком обратно, потому, что лошадей я тебе не дам, и не буду отбивать тебя от разбойников. Если ты решила совершить таким хитрым способом самоубийство и отправиться на тот свет вслед за Оскаром, то кто я такая чтобы тебе мешать? Иди, уходи! А меня еще ждут дела, надо доставить этого типчика в Бризингер и сдать наместнику.
Асассинка с деланным безразличным видом отвернулась от Реи и демонстративно занялась делами, принявшись собирать разбежавшихся лошадей. О Реи она разумеется не забывала и поглядывала все время на нее краем глаза. Приемная дочь паладина не двигалась с места, стоя с потерянным и несчастным видом. При этом от нее в воздухе разливалось такое гнетущее напряжение, что казалось – тронь Рею пальцем и она взорвется. Точнее лопнет как гнилая плотина, залив слезами весь Ундервудский лес. Еще придется утешать, изображая из себя платочек в который можно поплакаться и утереть им слезки. Конечно, это ей по любому придется делать, но лучше это отложить на потом и не терять время, стоя на дороге.   
На карверового коня, Агнесс, поднатужившись, попыталась затащить бессознательную тушку барона, но та оказалась неожиданно тяжелой, что убийца едва не надорвалась, роняя несколько раз сира Грейса на землю. Отчаявшись взвалить его благородие в седло, асассинка, устало уселась на спину Грейсу, переводя дух и дожидаясь пока не утихнет боль в животе. Рея все так же торчала изваянием посреди дороги. К Агнесс она стояла спиной, но по мелко вздрагивающим плечам девушки, асассинка догадалась, что та плачет. Ну вот что с ней делать?
Вздохнув, экс-акробатка, сняла с седла лошадки на которой ехал Скорик моток веревки и крепко перетянув одним ее концом запястья Грейса – другой так же крепко примотала к седлу рыцарского тяжеловоза. Придется тащить его волоком. Сами виноваты барон – надо было меньше кушать!
Собрав оставшиеся трофеи и изъятые у Грейса вещи, Агнесс взвалила их все на того же многострадального жеребца, после чего взяв скорикову лошадку за повод, подвела ее к тихо плачущей Рее.
- Ну, что? Поедем? – Осторожно спросила Агнесса. – Давай я помогу тебе сесть в седло, девочка, а по дороге я все тебе объясню. Поверь, это будет очень долгий рассказ.
Таки в сравнении с плотиной Агнесса оказалась права! Стоило ей только дотронуться до Реи, как та, развернувшись, обхватила лже-циркачку руками и уткнувшись носиком ей в грудь, разразилась целым водопадом слез. Пришлось гладить Рею по спине и шептать на ухо слова успокоения и сочувствия, пока Рея не успокоилась на столько, что ее можно было усадить на лошадь. Наконец-то они тронулись в дорогу, держа путь на Бризингер.