Большой Зимний Турнир`21. Воины - полуфинал. Гленн и Азазель.

Ночное кладбище

- Полуфинал - молвил Джед, стоя у могильного постамента. Поочередно взглянув на церковника и наймита он кивнул - Бой начался - и развернувшись через плечо скрылся в портале открывшимся за его спиной.

Азазель неспешно прогуливался по кладбищу, внимательно озираясь по сторонам. Периодически он сверялся с клочком пергамента в руках, недоумённо оглядывался по сторонам, чесал в затылке и устало бранился. Наконец, устав бродить, он смял пергамент и в сердцах зашвырнул его в бурьян между могилами. 
- Сука, я на бой опаздываю! Как мне отсюда чухнуть?! - воскликнул нефилим. Ответили ему лишь полночный ветер, тормошивший сухие ветви кладбищенских деревьев, да довольное урчание вурдалака, глодавшего кости в одном из склепов. Наёмник захлопнул забрало шлема и медленно вынул меч из ножен:
- Вот говорили мне умные люди: далась тебе эта лютня, учи лучше картографию, пригодится в жизни. Зря, дурак, не слушал. Шестой раз так встрял, - процедил сквозь зубы Азазель, идя вдоль ровных рядов старых могил с мечом наготове. Он так и не понял, что в кое-то веки держал карту не вверх ногами и пришёл, куда надо. Оставалось только найти противника... и он его нашёл. Или, скорее, его нашёл Джед, дожидавшийся его вместе с визави Азазеля.
- Святоша... - покачал головой нефилим, увидев напротив себя собственного нанимателя. Он не был удивлён, но был разочарован. Впрочем, сейчас это не имело значения - распорядитель подал сигнал сходиться и Азазель, поудобней перехватив верный меч, стал приближаться к церковнику, пытаясь зайти со стороны слепого глаза. 

Сообщение отредактировал Азазель Странник: 02 Февраль 2021 - 17:57

Недооценка противника - вернейший способ отправиться на тот свет, вернее только на собственный меч прыгнуть. Азазель воочию убедился, что к открытому бою, тем более затяжному, Гленн приспособлен слабо, шлем не носит, вместо брони - лёгкая кольчужка, на глаз кривой, колюще-режущего, как и большинство церковников, избегает, да и в целом привык больше наблюдать за боем из задних рядов, чем впустую рисковать головой на первой линии. Делало ли это его лёгким противником? Да чёрта-с два! Кистень Гленн носит вовсе не для красоты и не боится пускать его в ход (хоть и предпочитал забивать врага мозгами и божьим словом, нежели тяжёлым стальным шаром на цепи), в меру ловок, умеет думать на ходу и подстраиваться под ситуацию (а в бою это не менее важно, чем отточенные рефлексы и надёжный слой брони), к отсутствию глаза привык, кольчуга всё таки не бумажная, да и "божьим словом"  так приложить может, что потом только собственные мозги выблёвывай (Азазель испытал это на своей шкуре). Тем более Джед, для честности, пожаловал святоше щит с барского плеча.
Кистенём получить - удовольствие ниже среднего. Конечно, всегда есть шанс, что гамбезон и доспехи смягчат удар, но лишний раз всё равно лучше не подставляться. Щитом в забрало огрести, кстати, тоже приятного малого. А уж если чёртов святоша начнёт молитвы зачитывать - тут только надейся, что увлечётся и успеешь его раньше отоварить, чем мозги в кисель превратятся. По всему выходило, что в этом бою встряли всё таки оба и шансы у одноглазого "Давида" против консервированного "Голиафа" с остро заточенным полутораметровым дрыном выше, чем могло показаться со стороны.
Азазель не обманывал себя: вот так с ходу отдать инициативу этот изворотливый хер не мог. Точно задумал какую-нибудь гадость. Эх, жаль ножа при себе нет - швырнуть бы его в благочестивую морду и, пока отвлёкся, эфесом по маковке со всей дури. Это же такой праздник для наёмника - законно отхреначить собственного нанимателя. Но что впустую мечтать, надо уже что-то делать, не всё же им кружиться да окрестную нежить "танцами" веселить. И, сократив расстояние на длину меча, Азазель нанёс резкий, быстрый колющий удар, метя в лицо Гленна. Он особо не надеялся достать его первым же выпадом, главное - сбить с ритма, не давать думать и заставлять резко перестраиваться и защищаться, тратя силы и время. Главное самому не сбиться и быть готовы отпрыгнуть, ежели контратакует. Потому что на голове шлем, но кистенём всё равно больно. 

Рехтланц был спокоен и сдержан. Он отмёл лишние мысли и эмоции, сосредоточившись на поле боя и на противнике. Он был готов практически ко всему - предыдущая схватка его достаточно разогрела. Потому когда Азазель решился на удар, Гленн успел развернуться левым боком, закрывшись от удара щитом, и вместе с тем с силой ткнул кистенём вперёд, пропустив руку под щитом, надеясь древком достать Азазеля. Поножи поножами, а удар всё-таки должен доставить хоть сколько-то неприятных ощущений.

Сбить Гленна с ритма не удалось. Святоша не только не растерялся и, что было вполне ожидаемо, отразил выпад щитом, но и попытался контратаковать. Однако удача оказалась на стороне Азазеля - набалдашник древка кистеня ударил не по ноге, а по кирасе, не причинив никакого вреда. Большая часть силы удара ушла в латы, остатки погасил гамбезон. Нет, чего-то там Азазель почувствовал, но если бы каждый слабый удар заставлял его кривиться от боли, он погиб бы ещё задолго до их с Гленном достопамятной встречи в Аустенните. Неженки наёмниками не становятся.
Упущенная возможность даёт новую - пока щит святоши был поднят, его ноги и бёдра были открыты. Меч, ударившись об щит, отлетел вбок и вверх. Вместо того, чтобы остановить клинок, Азазель позволил ему лететь дальше, лишь изменил траекторию движения клинка, направляя его вниз и в сторону Гленна. Меч, описав боковую дугу сверху вниз, рубанул Гленна по ногам. Азазель не рассчитывал отрубить визави ногу, а уж тем более две, знал, что силы удара для этого не хватит. Но вот оставить на ноге достаточно глубокую рану, или вообще наполовину увязнуть в ней (кость по любому остановит, но трещину даст) - для этого силы удара должно было хватить.
Не в последнюю очередь, ставил Азазель и на дистанцию - они стояли слишком близко друг к другу и был неплохой шанс, что времени отреагировать у Гленна не останется. Но стоило помнить и ещё одно важное правило любого боя: живой противник не соломенный манекен и не будет покорно ждать, пока его зарубят. 

Инквизитор не имел дурной привычки переоценивать свои силы. Пытаться бороться с противником силой глупо, особенно когда он крупнее и хорошо защищён. Поэтому как только щит принял удар полуторника Рехтланц довольно шустро попятился, попутно огибая Азазеля с левой для оного (и правой для себя) стороны, стараясь держаться слепым глазом к наёмнику, и попутно опуская щит до уровня живота.  Удар же кистеня, который наверняка показался прочим неудачным, помог точнее определить положение Азазеля, потому как щит перекрывал обзор. По пути инквизитор не упустил возможности впечатать каблук сапога в подъём ступни наёмника.
"Главное не покалечить насовсем," - отстранённо подумал инквизитор. Турнир турниром, а Азазелю ещё с вампирами расправляться.

Инквизитор попятился, намереваясь обойти противника и зайти тому за спину, но клинок Азазеля оказался быстрее. Меч врезался в левую ногу Гленна чуть повыше колена, лишая его равновесия.

Первая кровь пролита. Меч прорезал штанину, кожу, плоть с жилами и, Азазель мог поклясться, скользнул по кости. Характерного хруста нефилим не слышал - значит сломать кость не удалось. Впрочем, это всё равно был успех - любая колото-режущая рана это всегда боль, потеря в скорости с подвижностью и, самое главное, кровь. К тому же этим ударом Азазель лишил Гленна равновесия. Теперь главное не радоваться первому успеху, а продолжать, ведь пока противник жив и способен драться - он не побеждён. Меч взлетел вверх, Азазель развернулся,  чтобы быть лицом к лицу с противником (Гленн двигался, пытаясь зайти Азазелю во фланг. Во многом, именно это спасло его перелома или ампутации), повернул запястье, будто готовясь вновь обрушить меч на одноглазую голову, и... пнул Гленна тяжёлым сапогом в район живота (может там щит? Потому не в сам живот, а в район живота). Хороший пендель и здорового с ног может сбить, а уж с пораненной ногой и сбитым равновесием тем более нелегко как устоять на ногах, так и быстро встать, если упадёшь. Азазель не собирался спешить и, очертя голову, вновь бросаться под било кистеня. Время, а с ним и кровь, бегущая из раненной ноги, были сейчас на его стороне. 

Инквизитор понял, что не успевает увернуться, лишь за пару мгновений до того, как полотно меча наёмника впилось в левую ногу. Этот удар наверняка решил исход боя - вспороты вены и артерии, пускай и не самые большие. Подрублены мышцы. Нога уже не выдержит весь вес. Пролитая кровь не только отнимет силы, но и привлечёт нежить. Не самый приятный исход.

Уже в тот момент, когда клинок начал покинуть рану, Рехтланц понял, что пытаться устоять на ногах - пустая затея. Он был ранен, тогда, когда отступал. Опорной ногой в тот момент была правая, в движении отставленная назад. Вместо того, чтобы попытаться оказаться как можно дальше от наёмника, инквизитор остаточную энергию движения направил по иному вектору, всем своим весом бросаясь под ноги наёмника, рассчитывая сбить того на землю. Ребро щита при этом также участвовало в ударе.

Азазель пнул упавшего в ноги Гленна, веса того не хватило, чтобы сшибить двухметрового верзилу в латах.

Первым делом Азазель забрал себе кистень. В отличии от Гленна, он-то видел, куда тот улетел. И пока святоша пытался целиком уместиться под щитом, Азазель сгонял за оружием инквизитора и заткнул его себе за пояс сзади. "Вот же-ж хер упрямый", - Азазель подошёл к Гленну на расстоянии колющего удара мечом, встав в районе спины инквизитора. Бой давно пора было заканчивать - нашумели изрядно, да и на запах крови человечей того и гляди нечисть сбежится. Не хотелось бы со стаей голодных гулей или вообще стрыгой столкнуться. Ну что-ж, если враг не сдаётся - его уничтожают. А церковник для нефилима даже раненный и безоружный опасен. "Ничего личного, святоша, но ты сам меня вынуждаешь", - присев, Азазель взял меч обеими руками, хорошенько прицелился и нанёс мощный, отработанный годами тренировок и боёв, колющий удар в спину инквизитора. Раз уж Гленн так рьяно защищается от атаки сверху, то ударим сбоку. А кольчуга от колющих ударов защищает куда хуже,чем от рубящих. Не пробьёт - так вдавит в тело так, что света белого невзвидет. 

 

Гленн всего лишь разжал ладонь и выпустил кистень из рук, не отбрасывал его в ночь от себя прочь. Потому кистень покоился где-то между Азазелем и Гленном на земле. В момент, когда Азазель намеревался подобрать чужое оружие, инквизитор вонзил тому в стопу, пробив сапог сбоку, свой нож в область подъёма стопы.

Краем глаза Азазель успел заметить, как тускло блеснуло лезвие ножа... а вот что-то сделать уже не успел. "Ах ты сукин..." - подумал нефилим, когда его ногу пронзила резкая боль, а в сапоге потеплело и намокло от крови. Его крови. Чтобы не упасть, нефилим упёрся мечом в землю и перенёс вес на другую ногу. Раненная конечность отзывалась тупой болью и наёмник знал, что лучше ему голеностоп не сгибать, если он не хочет, чтобы от боли у него полетели искры из глаз. Другая рука, ближе к ножу, оставалась свободна. Мгновенный шок от столь подлого удара (по совести сказать, Азазель на самом деле не видел в поступке Гленна ничего бесчестного - сам не стеснялся подобных фокусов) сменился злостью. Схватив святошу за запястье, Азазель со всей своей недюженной силой сжал его и вывернул, стремясь сломать его. (точнее говоря, не схватил и сломал, а ПОПЫТАЛСЯ схватить и сломать запястье).

Когда лезвие пробило крепкую кожу сапога, инквизитор выдернул с незначительным проворотом клинок. Оставаясь в ране тот мог бы причинить больший дискомфорт, однако у Гленна не было при себе никакого дополнительного оружия. Кистень не в счёт - для его применения пришлось бы вставать. Когда наёмник попытался (как подумал инквизитор) отнять нож и согнулся для этого (а Гленн по-прежнему на земле, т.е. для того, чтобы схватить его за запястье надо наклониться) инквизитор резко ударил вверх ребром щита, надеясь угодить наёмнику в живот, и вместе с тем ударил свободной рукой по раненой ноге Азазеля, надеясь совокупностью этих действий повалить наёмника на землю.

Щит тюкнул Азазеля в грудь - Гленну не хватило сил, чтобы нанести полновесный удар и сбить противника с ног. Одновременно с этим бесполезным "тюк", у Азазеля брызнули искры из глаз - чёртов святоша зарядил ему по раненной ноге второй рукой. Боль была жуткая, но всё же терпимая:  Гленн ослаб от кровопотери и не мог толком бить, тем более из неудобного положения. Азазель вновь попытался ухватить святошу за руку и сломать ему запястье, благо, позы он не менял и дотянуться теперь было ближе. Второй рукой, не колеблясь, нефилим выпустил меч и попытался просунуть руку под щит, пока Гленн его не убрал назад. Цель - схватить святошу за вторую руку и вывернуть её, не давая ему пользоваться щитом. 

Инквизитор прижал левую руку с щитом к телу, не давая наёмнику возможности добраться до запястья, а нож, пока его не отнял Азазель, попытался вогнать в подколенную ямку уже раненой ноги. Подобная область просто не может быть защищена бронёй должным образом, так как лишний металл будет мешать сгибать ногу, да и обычно как-то враги стоят на ногах и размахивают железками не ювелирно.

"Твою... мать..." - нож ударил в тыльную сторону колена, заставив Азазеля припасть на здоровую ногу. Это ещё раз подтверждало истину, что недобитый враг, даже поваленный на землю - всё ещё опасен. Одно хорошо, чёртов святоша ощутимо слабел - нож вошёл неглубоко, но крови было достаточно, чтобы заставить Азазеля не игнорировать рану. Лишь бы продержаться, дать Гленну истечь кровью... и не давать и дальше кромсать несчастную ногу нефилима на ремни. Руку с ножом святоша так и не убрал, Азазелю ничего не оставалось, как вновь попытаться схватить святошу за руку и сломать её к чертям. Чтобы не получить в ответ щитом, нефилим нашарил забытый в схватке кистень другой рукой и им попытался садануть по щиту. Лишь бы сил хватило припечатать хорошенько, глядишь, что путное выйдет. 

Инквизитор попытался снова поднять руку с ножом, но она показалась невероятно тяжёлой. Левая, державшая щит, уже просто лежала на теле. Случись что, инквизитор едва ли сможет вновь поднять щит. Ноги... Удар наёмника был хорош. Чёрт знает сколько такая рана будет заживать. Вскинув голову, инквизитор взглянул на нависающую громаду наёмника. Если тот всё-таки не устоит на ногах, то рухнет аккурат на инквизитора, своим немалым весом наверняка к порезу на ноге добавляя трещины и переломы.

- T... зар-раза... toucher, Азазель, - выдохнул инквизитор, выпуская из руки нож. - С меня хватит на сегодня. Джед, заканчивай, - обратился он в пустоту.

"А кто там хотел славить Орден на Турнире... Сами, сволочи, выходите. Или хотя бы паладинов шлите, dimitte, Domine!"

- Азазель проходит в финал! - возвестил распорядитель, незаметно появившийся из портала еще пару мгновений назад и сидящий на ближайшем надгробье, наблюдая за боем.
- Вы были хороши - добавил он и дважды хлопнул в ладоши. Серебрянные порталы буквально всосали в себя противников, унося с кладбища.