Проклятье Гнилой Топи

Торная дорога

Ближе к середине второго дня они наконец-то подъехали к селу. Несчастная задница Мэвис ужасно ныла от сидения на неудобной скамейке. Обычно она в таких случаях слезала с козел и просто некоторое время шла пешком, но когда вместе с ней ехала Алиша было как-то неудобно расписываться в том, что у неё не очень удобная телега.
Вообще, целительница – это Мэвис успела узнать, оказалась довольно приятной компанией. Не очень куртуазной, конечно, но после стольких лет в компании бродячих торговцев смутить алхимичку было трудно. Тем более, что чем больше времени проходило, тем больше Мэв начинала отражать Алишу, как она всегда это делала. Вечером на привале, соблазнившись тем, с каким удовольствием лекарка посасывала свою трубочку, Мэвис всё-таки скрутила свою цыгарку, и теперь жалела об этом: после приятной лёгкости, которую подарило небольшое количество болотника, у неё болела голова, а курить хотелось только ещё сильнее. И зачем она только связалась с этой пагубой?
– Ну, вот и приехали, – сказала Мэвис, тормозя возле площади. – Я договорюсь со своим знакомым, чтобы он присмотрел за телегой и вещами, пока я на болотах. Можешь подождать меня, если хочешь, ну а если нет... – она пожала плечами, мол, никаких обид.
 

Мэвис оказалась приятным собеседником. Алиша не ошиблась, подумав, что она - алхимик. А пальцы должно быть - след неудачного эксперимента. 
Кроме того, вспоминая, как во время своего неудачного эксперимента с магией чуть не откинулась, Алиша поняла, что Мэвис ещё и очень удачливая. Хотя по сравнению с горбуньей удачливы в какой-то мере были все. Поездка проходила хорошо, и только сладковатый запах самокрутки новой знакомой заставил Алишу поднапрячься: и как врач, и как бывшая наркоманка, она всех встречных-поперечных по возможности старалась оберегать от всего, что было крепче табака.
 - Да шо ж ты давишься, давай тебе лучше табака отсыплю! И затягивает не так, и голова не болит. - в конце-концов не выдержала знахарка.

Но вот больше всего её смутило то, что Мэвис сказала в конце поездки.
 - Вот те раз! Я ж говорю: вы ТОЖЕ за красноцветом? Столько ехали, а ты так и не поняла, что я за тем же?
Алиша хохотала от души. Такая невнимательность, да при такой профессии - неудивительно, что Мэвис осталась без пальцев. Впрочем у знахарки ещё не было серьёзного повода считать новую знакомую идиоткой.
 - Я тоже за травами. Вместе пойдём.

 

Прежде чем девушки ушли на болота, их окликнул старик, медленно идущий к ним по пыльной дороге:
    Подождите!    голос человека был явно обеспокоен    Вы же на болота? Да?    старик остановился в нескольких шагах от травниц    Вы уж не обесудьте, но если на болтвх найдете хоть останки детские, вы скажите. Мы уж всем селом измаялись.

Возможно, Мэвис была бы не против перейти на один только табак, но толку от него ей не было – кури не кури, а болотник действовал по-другому... и ей было нужно это действие. Но обсуждать тему своей зависимости алхимичка не хотела, так что она тогда лишь покачала головой, и сказала, что и так курит болотник со смесью табака. «Приятная хрень, но не советую и не предлагаю».

Смех Алиши заставил Мэв недовольно сморщиться. Если здесь кто и дурочка, так это эта лекарка – то, что у людей одна цель, далеко не означает, что они обязательно будут сотрудничать. Такова уж несовершенная человеческая натура. Ну и некоторые люди предпочитают общество самих себя, и Мэвис просто пыталась быть вежливой. И вот тебе благодарность. Алхимичка сердито фыркнула.
А тут ещё и этот старик. Мэв встретилась с Алишей взглядом и только пожала плечами. На самом деле, всё это было весьма подозрительно. Болота могли быть домом для разных существ, разумных и не очень, желающих полакомиться нежным человеческим мясцом. Ну и от людей проблемы тоже бывают.
– А чой-та сами не сходите, не поищите, – подозрительно прищурилась Мэв, упирая руки в бока. То есть, у них там кто-то народ с концами заглатывает, а она, Мэвис, иди ищи! Щас, ага, пусть держат карман шире!
– Искали, – грустно вздохнул в ответ старик. – Токма ничего не нашли. Ни тела, ни сапожка, ни распоследнего лоскутка. Ну у вас-то, травниц, глаз намётаный, вы к земле пригибаетесь, авось чего и заметите, – старик утёр слёзы сухой рукой (не факт, что он так расчувствовался – в старости у многих слезятся глаза) и умоляюще уставился на женщин.
Хм... Искали, не нашли, но и раз искали не раз, то остальные люди возвращались без проблем. Да и если бы пропадали взрослые, суеверные крестьяне уже бы штабелем сложились на подъездах к селу, умоляя их не ходить на болота и не гневить лихо, что там появилось. Значит, у двух взрослых женщин есть шансы не пропасть в этих местах с концами, но надо ли испытывать судьбу...
– Я те говорю, валить надо, – тихо проворчала Мэв, наклонившись поближе к Алише. – Понятия не имею, что за херь жрёт местных, но красноцвет встречи с ним не стоит.
 

 

Алиша, откровенно говоря, ненавидела, когда кто-то сваливал на неё свои проблемы (если они, конечно, не блыи связаны со здоровьем). Видевшая за всю жизнь немало дерьма, она знала, что большинство таких вот проблем - яйца выеденного не стоят пред лицом Смерти.
- Я те говорю, валить надо. Понятия не имею, что за хрень жрёт местных, но красноцвет встречи с ним не стоит.
Впрочем то, что пытались взвалить на них сейчас, было не личной, а уже местной проблемой.
Да и... дети... Алиша прекрасно знала, что встречаются среди них и такие засранцы, что любой взрослый обзавидуется. Но всё равно они оставались её слабостью. Только двум типам людей она давала скидку: убогим и детям.
Её ум начал лихорадочно работать.
- Некто, похищающий детей, но не трогающий взрослых. Не оставляющий ни следов, ни трупов. Чёрт, неужели опять... нет, не его стиль... - Алиша не сразу поняла, что бубнит вслух. А когда поняла, посмотрела на Мэвис. Между ними повисла небольшая неловкая пауза, как бывает со всяким, кто обнаружил знакомого, разговаривающего с самим-собой.
- Красноцвет, может, и не стоит. - ответила Алиша в полный голос. - А вот дети - стоят.
И повернулась к старику.
- Детали?
- Да где-то... две недели тому назад... мальчик... - слова давались старику с трудом. - За хворостом пошёл на болота - и с концами. Мы давай искать, а пока то да сё, ещё трое пропали. Там же.
Алиша нахмурилась. Пока ничего особенного, но одна мысль мучала её.
- Скажите... не приходил ли к вам в деревню человек: среднего роста, короткие светлые волосы, высокий лоб... не было такого?

Старик посмотрел на Алишу с задумчивым видом, изо всех сил пытаясь вспомнить не проходил ли мимо подобный субъект.

 

По мнению Мэвис, дети тоже не стоили того, чтобы она была сожрана кем-то на этих болотах. Болот много, детей много, чудищ много – а она, Мэвис, у себя одна и её надо беречь. Так что она просто сейчас заберётся в тележку, помашет всем ручкой и уедет восвояси, возможно, заглянув в монастырь, чтоб вызвали инквизиторов...
Куда там. Члены её тела как будто бы отсохли, а язык опух и отказывался повиноваться. Алиша подумает, что Мэв трусиха. Что она равнодушная. И старик этот. И вся деревня. И как ей потом сюда возвращаться? Как слышать шёпот за своей спиной, что она бросила Гнилую Ладью на погибель, а отважная травница Алиша не побоялась лишиться живота и храбро отправилась на болота, чтобы спасти невинных детишек из лап чудовищ?
Однако травницей двигало не явно столько благородство, сколько свои собственные счёты. Мэвис этого никогда не понимала – как события прошлого могут стоить того, чтобы подвергать себя опасности сейчас? Это безрассудно. Она ненавидела безрассудство. И ещё Алишей двигало любопытство. Мэвис знала, что любопытство может стоить очень дорого. Но ещё больше она ненавидела выделяться.
– Лады, – вздохнула алхимичка. – Будем поглядывать по сторонам, авось дело нетрудное.
Ох, ей точно пора завести свою собственную жизнь, думала Мэвис, ведя за собой на поводу ослика и тележку, чтобы таки сдать их на хранение своему знакомому. Не по широте душевной этот знакомый следил за её вещами, нет, конечно. Впрочем, соверен – не такая уж большая трата для Мэвис, и вполне весомый прибыток в этих краях. Заодно она сменила одежду на более подходящую для лазания по болотам: тёмно-коричневое коттарди хорошо сочеталось с такими же цвета грязи шоссами, а на их фоне отлично маскировалась сумка для трав и инструментов.
Обратно Мэв плелась с ещё меньшим энтузиазмом, и печальное тявканье Гавки – ей не нравилась разлука с хозяйкой, – как нельзя лучше отражало её настроение.
– Ну что, не передумала ещё, нет? – спросила она у травницы без особой надежды. – Ну тогда идём.
—> Топь
 

Офф:

 

Алиша уже собиралась расстаться с новой знакомой и пойти на болота, когда наконец поняла, что Мэвис тоже намеревается пойти.
Пока Мэвис готовилась, она успела заполучить куклу одной из пропавших девочек.
Видок у женщины, конечно, был тот ещё. Ещё пару минут назад она выглядела довольно бодренькой для того, кто собрался переться в за травами в лес, где как нефиг делать можно напороться на волков или бандитов. Теперь же, узнав, что поход будет лишь немного опаснее, чем обычно, Мэвис буквально раскисла.
Ответ на её последний вопрос был очевиден. 
Когда женщины поравнялись на дороге к болотам, Алиша наконец нарушила тяжёлое молчание.
 - Подыхать из любопытства - это одно. А вот из гордости подыхать - совсем другое. Впрочем... ладно, твоё дело. Ты как думаешь, кто это мог быть?


—--—-->Топь

 

Правый берег
– Кто говорил о гордости? – фыркнула Мэвис в ответ. Если бы какому-то математику пришло в голову составить уравнение для Мэв, всеми слагаемыми, помноженными на её гордость можно было бы смело пренебрегать – они явно были бы примерно равны нулю. В мире было исчезающе мало вещей, которые алхимичка бы не сделала ради собственного выживания, но отступилась бы она точно не из гордости. – Я понятия не имею, кто это может быть, но если это болотные твари, то я могу пустить их на дорогие декокты. А если это люди, то... В общем, эти мудаки тоже туда отправятся, я знаю отличный бальзам для...  
Впрочем, сразу они далеко не ушли, потому что, Мэв, нее сделав и десятка шагов по дороге, внезапно осеклась, досадливо сплюнула, махнула Алише, чтобы тут её подождала, и метнулась обратно к телеге. Там она переложила в сумку с зельями мешочек Чесоточного порошка, очки и маску, чтобы самой от него не пострадать. Поверх коттарди Мэвис натянула гамбезон: слабая, конечно, но всё-таки защита от того, что может попытаться проткнуть её насквозь – а Мэвис не любила, когда её протыкают насквозь. Подумав эту мысль, алхимичка сама же смутилась – как-то пошло вышло, нет? А, не важно. Прихватив с собой ещё свои толстые кожаные перчатки, она направилась обратно. Да, она перестраховщица. Да, она печётся о своей безопасности. Но как ещё выживать в этом мире?

Мэвис всё так же тревожилась, пока они с Алишей шли к болотам, но только теперь эта тревога поселилась где-то в животе, скручивая внутренности в один тугой холодный комок, а в глазах алхимички блестел огонёк охотничьего азарта. Она как будто бы разделилась на две части – нижняя Мэвис чувствовала себя марионеткой в руках кукловода,  и ей это не нравилось, а верхняя только досадливо отмахивалась от всех инсинуаций и терпеливо вдалбливала: мы идём спасать детей, мы помогаем людям, мы хорошие, ты же хочешь быть хорошей, да, Мэвис?
В отличие от Мэв болота были тихими и спокойными. Даже комары не пищали – они в эту благословенную пору ещё не проснулись. Хоть какие-то плюсы. Мэвис огляделась кругом, выискивая то, что ей было нужно.
– Обожди минутку, – попросила она Алишу, наклоняя молодое деревце из редеющей поросли вокруг. – Ты-то при своём, – Мэвис кивнула в сторону палки травницы, – а вот мне чуток подготовиться надо.
Несколькими ударами кинжала алхимичка легко надрубила ствол, сломала деревце и принялась ловко отчищать ветки, заткнув пока перчатки за пояс. Руки быстро стали липкими от смолы на почках. Что и говорить, на болота соваться без посоха точно не стоило.

Правый берег——->

- Не знаю, как ты, а я очень надеюсь обойтись без мокрухи.
Впрочем на это Мэв не ответила: она что-то забыла в своей тележке и вынуждена была отлучиться.
Алише доводилось убивать - и даже чаще, чем хотелось бы. Три раза, если быть точной - для знахаря это всё равно слишком много. И даже тем, что все три раза это была эвтаназия, она не могла себя оправдать. Не получалось. Кстати о птичках.
Все три раза виноват в таком исходе оказывался один и тот же человек, широко известный на севере как "Двенадцать". Его-то изуродованных жертв ей и приходилось добивать. Самым логичным образом её мысли снова вернулись к нему.
Это не может быть он. Селяне его не видели, да и похищение - не в его правилах. Хотя пёс его знает... Если это звери или бандиты, перевес сил будет не в нашу сторону, но мы сможем остаться целы и донести, куда надо. Если же это Двенадцать... он силён - нет сомнений - он очень силён. Но это мы ещё поглядим...
- Это мы ещё погля... КХМ! - Мэв наконец-то вернулась.
Некоторое время они шли молча, пока Мэв не остановилась, чтобы смастерить себе посох.
- Ну и зачем ты не взяла собаку? - Алиша показала Мэв куклу. - Она могла бы взять след.

 

В смы-ы-ысле у Алиши была какая-то кукла (откуда она её, кстати, взяла?), она про неё не сказала, а виновата в этом Мэвис? Алихимичка разом позабыла все слова от такой внезапной наглости и только молча хлопала глазами, переводя взгляд попеременно с горбуньи на куклу и с куклы на горбунью. Потом она снова уставилась на свой недоделанный посох и проворчала:
– Гавка всё равно не умеет брать след, она сторожевая собака, а не ищейка.
После этого Мэв ещё раз бросила острый взгляд на Алишу – мол, нечего виноватых искать, коли у самой башка дырявая, – и резким движением отломила верхнюю тонкую часть деревца. Получился вполне неплохой посох.
– Пойдём, – Мэвис направилась к небольшой тропинке между кустов, показывая пример. – Я знаю, где тут хорошее место с красноцветом. Далеко от трясины. Хотя не знаю, хватит ли его там на двоих.
После этих слов она сделалась весьма неразговорчивой. Болото – дело опасное, и хотя Мэв ходила здесь уже не первый год и даже не первый десяток лет, алхимичка предпочитала осторожно проверять дорогу перед собой шестом и никуда не торопилась. Да, безопасность прежде всего. Только ещё теперь Мэвис настороженно вслушивалась в то, что происходило вокруг. Хотя даже если рядом зарычит какое-то чудовище, выдавая себя с головой, клыками, когтями и что там у него ещё могло быть, шансов убежать от него далеко на болотах не было – попадёшь в трясину и пиши пропало.

 

Алиша тяжело вздохнула. 
Что это за собака такая? Слишком маленькая, чтобы перегрызть горло, не может брать след... ну хоть лает звонко.
На заметку: разработать или выучить заклинание, аналогичное собачьему взятию следа...
Разговор прервался. Оттаивающее болото было, само по себе, не таким уж и дрянным местом. Но исчезновения детей и временная размолвка с Мэвис делали тишину гнетущей, словно она поглощала каждый звук.
О красноцвете Алиша уже не думала. Тем более, что пришла она сюда не только за ним: книга всё ещё была при ней.
Внезапно до её слуха донёсся шорох, показавшийся знахарке подозрительным.
Она тут же пригнулась (что в её случае больше выглядело, как земной поклон), широко расставив ноги. Трость она ухватила левой рукой, уперев в землю, правой вытащила клинок, до середины. Застыла, озираясь. Шум не повторялся. 
Горбунья убрала меч.
 - Тьху, блин, нервы ни к чёрту. - досадливо бросила она.

Долго ли, коротко ли, но в конце-концов женщины набрели на поляну с красноцветом. Сбор растения позволил немного отвлечься.
Ровно до того момента, когда Алиша нашла возле очередного соцветия клок ткани.
 - Та-а-а-ак...

 

Сбор травы протекал в несколько напряжённом молчании. Мэвис уже было неловко, что она так себя повела, в конечном итоге, ну было бы из-за чего ссориться, но она никак не могла найти повод, с которого можно было бы возобновить непринуждённую беседу. Так что пока она только тихо сопела, срезая острыми ножницами ярко-красные и тугие бутоны. Тихое металлическое клацание ножниц настраивало на медитативный лад, и Мэв даже начала тихонько мурлыкать себе под нос мелодию.
Но от сидения на корточках у неё довольно быстро заболели колени и спина, и алхимичка встала, чтобы с наслаждением потянуться до хруста в шее. Она обернулась к Алише, чтобы проверить, как там травница: горбунья выглядела весьма болезненной, да и теперь было видно, что одежда сидит на ней как-то странно – как будто у неё под одеждой... палки? – но, кажется, пока Алиша была в порядке.
– Та-а-а-ак... – вдруг протянула травница и встала, демонстрируя клок ткани.
– Оу, - только и сказала Мэвис, догадываясь от кого мог остаться этот клок. Мысли в её голове испуганно замерли, затем заметались в панике, и в этом калейдоскопе обрывков идей не смог бы разобраться и самый лучший телепат, куда уж там Мэв, а потом они снова остановились, и алхимичка обрела дар речи. Впрочем, сказать ей было нечего. Этот клок ткани мог взяться откуда угодно и пролежать здесь сколько угодно – ну ладно, не так чтобы долго, потому что ткань, вроде бы, ещё не сгнила от лежания на сырости. А зимой на болота никто не ходит, так что... Мхм, да. Но этот клок мог оставить все ещё кто угодно, кому понадобилось зачем-то пойти на болота. А что крестьянам может понадобиться на болотах в это время? Ну, может, клубни какие выкопать, весна, она завсегда голодная, вот люди и переходят на подножный корм. Это совсем не обязательно были пропавшие дети, совсем не обязательно... Правда ведь?
– Ну-у, вот самый распоследний лоскуток мы нашли, а теперь давай возвращаться... – «нам уже пора,» – хотела сказать Мэвис, но договорить не успела.
Потому что рядом завыли волки.
Со всех сторон.
Чертовски много волков.
– Блять, – ёмко прокомментировала ситуацию Мэв, обмениваясь взглядами с Алишей. Сердце алхимички колотилось как бешеное, словно надеялось вырваться из грудной клетки и убежать подальше от своей дурной хозяйки. Возможно те, кто сейчас выл, вышли на них с травницей по их следам, а значит, обратный путь – не вариант. И другой любой путь – тоже, потому что Мэвис не знала дороги, а особой разницы между тем, чтобы утонуть в трясине или быть сожранной монстрами не просматривалось. Так что Мэв только спокойно – удивительно спокойно, так, как будто бы это всё происходило не с ней или было только во сне, а сейчас она проснётся в своей постельке и в безопасности, – потянулась к поясной сумке, нащупала зелье скорости и опрокинула содержимое бутылочки в рот, скривившись от так себе вкуса.

 

 - Лоскуток-то мы нашли, но это как-то не... - собиралась уже перебить Алиша, когда услышала синхронный вой нескольких десятков волков. Со всех сторон.
 - Блять.
 - Согласна.
Как-то уж больно организованно они завыли. Волки, конечно, животные умные, но... ими словно что-то руководит...
 - Так, Мэв. - Алиша отошла от края поляны, чтобы расположиться на её середине. Знахарка очень надеялась, что до боя не дойдёт, но если дойдёт - ей нужно открытое пространство. - Сейчас я кое-что попробую. Пригнись, заткни уши, и открой рот.
Алиша аккуратно положила трость на землю. Ей не хотелось так убирать оружие, но сейчас это было необходимо. Вообще-то подготовки заклинание не требовало, но лучше уже перебдеть. И дать Мэвис приготовиться.
Знахарка сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Выпрямилась, насколько это было возможно, вдыхая полной грудью и поднимая руки к груди. 
А затем резко вложила мизинцы в рот и свистнула так громко, и на такой высокой ноте, что воздух вокруг буквально задрожал, а птицы в радиусе слышимости в панике покинули свои места.

 

– Это... это было круто, – всё ещё несколько ошалевшая от свиста, который встряхнул ей мозг пусть даже она выполнила все рекомендации Алиши, выдохнула Мэвис, не заметив, что сболтнула на жаргоне, который чаще использовался среди Гильдии Воров, чем где-то ещё. Ну, что поделать, гости с таким словарным запасом были не так чтобы редки в доме Кёртисов.
У-уф. Съездила, называется, за цветочками. Нахер, нахер эти болота, отныне Мэвис всё будет покупать в лавке травника и платить любую ёбанную наценку, только чтобы не приближаться к этим забытым Создателем местам не в жисть! Ох, прости, Исайя, её грешную за сквернословие. Не мы такие, жизнь такая. А эта горбунья, значит, магичка. Ну, будь они в других обстоятельствах, Мэв могла бы продемонстрировать профессиональное зазнайство и перейти в режим скрытого презрения, ведь обычным людям для лечения приходится всякие лекарства придумывать, а эти маги ручками поводили и всех дел-то, только заработок у честных трудяг отбирают. Но Мэвис и Алиша были в тех обстоятельствах, в которых были, и способности травницы вызвали у алхимички только здоровое уважение.
- Хм, они ушли, да? – спросила Мэв, наклоняясь и подбирая посох. Только когда её что-то кольнула в бедро, алхимичка поняла, что всё это время сжимала в левой руке ножницы. Небрежно обтерев их о шоссы, она сунула их обратно в сумку. – Лучше бы они ушли, – сама себе ответила Мэвис, и пошевелила палкой высокие заросли перед собой. Оттуда на неё с рычанием никто не выпрыгнул. Осмелев, Мэв проверила землю несколькими тычками и прошла вперёд. За зарослями осоки быстро обнаружилась протоптанная среди жёстких высоких стеблей просека. Действительно похоже на целую стаю волков.
– И как это понимать? – озадаченно спросила она то ли у Алиши, то ли у мироздания. – Повыли, присмотрелись получше и решили, что нахрен им не нужны две прокуренные бабы? А мне ещё втирали, что курение – вредная привычка, – насмешливо фыркнула алхимичка, расхрабрившись то ли от того, что на её стороне, оказывается, была магичка, то ли зелье скорости начало ей в голову бить – зелью требовалось время, чтобы разнестись по организму, а, хотя алхимичка не могла того знать, её ускоренное сердцебиение только способствовало скорейшему усвоению. Мир кругом стал более размеренным и чётким, хотя на самом деле это начинало меняться восприятие Мэвис.

 

В горле запершило. Алише пришлось постоять неподвижно, прочищая грудь хрипами и кашлем. А потом - просто прислушиваясь к окружению.
 - Хм, они ушли, да? Лучше бы они ушли.
 - Очень на это надеюсь. - наконец отозвалась Алиша.
М-да... это, конечно, пугает. Но по крайней мере теперь я знаю, что это НЕ Двенадцать. Если только волков не было двенадцать, штук, впрочем... короче, это не он.
Алише случалось попадать в подобные неприятности, собирая ингредиенты. С диким зверем она почти всегда могла разойтись полюбовно. С разбойником, принявшим горбунью за лёгкую мишень, она тоже вполне могла справиться. Да и стаи волков угрожали ей пару раз. Но ещё никогда волки не были так организованы.
Это неправильные пчё... то есть волки. Слишком дофига умные...
И как ни хотелось ей блеснуть храбростью, как бы опытна она ни была в деле избегания опасности в лесу, Алиша всё же поняла, что пора уходить.
 - И как это понимать?
Алиша наконец оглянулась на Мэвис. Та говорила бодро и громко и как-то вся порозовела и похорошела.
Упоролась... надо было раньше сказать, что я маг. Тогда бы она не рисковала здоровьем...
Знахарка почувствовала себя виноватой: она лучше других знала, какие опасности подстерегают того, кто решился работать с зельями.
 - Не знаю, что там у нас насчёт луны, но я вижу только одно разумное объяснение: оборотни. Уж больно синхронно они сработали.
Алиша двинулась по направлению к деревне.
 - Пошли отсюда. Тут нужны специалисты.

 

– Луна?Какаялуна?Ахлуна, – не сразу сообразила Мэвис, к чему была фраза знахарки про луну, несколько растерявшись. Мир кругом был до забавного медленным, всё происходило с таким чувством, толком и расстановкой, как будто бы здесь было не болото, а двор эльфийского правителя, где живут одни только чинные снобы, даже если они – растения в горшках. Или болотные кусты. Болотные чинуши, ха-ха. Мэв тихонько хихикнула ходу своих мыслей. Когда твоей целью было не выживание, зелье ускорения могло творить странные вещи – в голове всё скакало странной чехардой и ни одной разумной мысли из этого не выходило.
– Пошли отсюда. Тут нужны специалисты, – сказала Алиша, разворачиваясь обратно. Мэвис обернулась, чтобы ещё раз просить взгляд на просеку. Кто же её протоптал, а?
– Да-а-а-а,точно, – чуть более раздельно протянула алхимичка. От зелья её речь превратилась в едва внятную скороговорку. – Намнужнапомощь, – да, они в одиночку тут не управятся. Мэвис потрясла головой, словно надеясь избавиться от дурмана и стать снова самой собой – наблюдательной и осторожной. Куда там. – О!Язнаю,язнаю! – радостно заголосила она, вприпрыжку кидаясь за травницей – настолько быстро, что они чуть не столкнулись, но Мэв так же быстро и ловко ушла от столкновения. – Язнаюодногоохотника,– затараторила алхимичка, пятясь задом, чтобы поддерживать зрительный контакт с Алишей. – Аонзнаетэтиболотакаксвоипятьпальцев!Иядумаю,ясмогуегоуговорить!Пойдём! -она развернулась и припустила по знакомой ей тропинке, даже не утруждаясь проверять дорогу посохом. Мысли Мэвис так резво умчались вперёд к предстоящему разговору с охотником, что алхимичка совсем забыла – Алиша могла не запомнить дорогу, а значит не найти пути назад самостоятельно. Пришлось возвращаться обратно и ждать травницу, убегая вперёд, когда Алиша подходила близко и нетерпеливо топая ножкой, пока травница проделывала тот же путь, что и Мэвис, но только в дофигища раз медленнее. У-у-у-у, ну неужели она не могла ускориться магией?
А потом что-то пошло не так. Вернее, это Мэвис пошла не так. Свернула где-то не туда и... она не сразу сообразила, что сбилась с пути. Сердце Мэв сразу ухнуло куда-то в глубокий бочаг, ведь найти дорогу назад может быть не просто. Она попыталась позвать Алишу, но травница не ответила. Может, и горбунья потерялась? Насколько хорошо она знала местные болота? И как далеко ушла сама Мэвис? Алхимичка потрясла головой, пытаясь прочистить разум, но всё было в каком-то тумане, и она не могла сказать, сбилась ли она с тропы пять минут или два часа назад. Оставалось только попробовать вернуться по своим следам и каким-то отложившимся в памяти ориентирам. И надеяться, что с Алишей не случилось ничего ужасного - видит святой Пророк, это болото было опасным и безо всяких магических тварей.

—--> Мельница

Диргравеск шёл сколь можно быстро, используя копьё как посох, дабы не попасть в крепкие объятия топи. Иногда он оглядывался на спутницу, которая, как надеялся Ди, шла по его тропе, но чаще изучал окружение. Он шёл по следам пары детей, судя по всему, те не бежали - след был слишком ровным. В нескольких местах иллитид отметил, что те останавливались... ну и скверное же место они выбрали для прогулки. К тому же Диргравеск заметил и другие следы, нечеловеческие...
- Волки, - следопыт присел рядом с плеядой отпечатков волчьих лап у подкосившейся осины, - обыкновенные волки... это их территория. Стая некрупная, но и ребёнку лучше с ней не пересекаться, - Ди прошёл ещё пару метров, - и они не пересекаются. Этот след младше, - иллитид нахмурился и поджал сокрытые под платком педипальпии, когда увидел, что детские следы обрываются... и вместо них начинаются крупные, глубокие. Диргравеск несколько секунд их рассматривал, - глянь на это, Мэвис, - охотник указал на более-менее яркий (по его мнению) след, который мог бы заметить даже обыватель, - что бы это ни было, в нём не меньше семи футов... следует поспешить, - иллитид почувствовал, как засосало под ложечкой, а внутренний голос говорил, что спасать уже некого и время скорее потеряно, но Ди пересилил себя и отправился дальше по следу, готовый в любой момент выхватить лук. Он знал эти места, и предположения, кем бы мог быть этот великан, унёсший детей его совсем не утешали.
- Спасибо за помощь. Ты вольна уйти, если боишься. Дальше обратной дороги не будет, - предупредил охотник спутницу и вытащил лук, сильнее прислушиваясь к шелесту вокруг, дабы не стать жертвой внезапности. От этой поляны мог найти дорогу обратно в деревню и большинство незнающих, но дальше... дальше заблудиться было куда легче.

Пока Мэвис рылась в своих запасах, её сильно раздирало желание либо заплакать от ужаса, либо скрыться в неизвестном направлении, либо сделать и то, и другое. Вот не было печали, надо было наткнуться на телепатирующего хрена, закутанного в тряпки с ног до головы. Уф-ф, ну куда она засунула хлеб? Так кутаются не от хорошей жизни и не потому что такой красавчик, что девицы под ноги штабелями падают и ходить мешают. Точно какой-нибудь неписаный урод. Мэв тяжко вздохнула: ну как будто она красавица. Ага, вот остатки краюшки, а здесь ещё копчёный сыр и фляга с вином.  Рот её наполнился слюной, но сейчас есть было некогда, по дороге перекусит. Правда, придётся предложить еды Флинну. О, и совушку можно будет покормить! Она хотя бы точно мило выглядит. Чуть воспрявшая духом Мэвис быстро загребла несколько бутылочек с зельями, свои защитные очки (уж где лежит её алхимическое снаряжение, она всегда знала) и вчерашний посох.

Следопыт оказался на месте, и это вызвало у Мэв чувство облегчения и досады одновременно. Если бы он смылся, пришлось бы придумывать что-то ещё, но зато ей не пришлось бы находиться в компании не пойми кого. С другой стороны, алхимичка была хотя и осторожным, но любопытным созданием, а те, кто обладал магическими способностями (что ещё могла подумать Мэвис, кроме того что Флинн – не очень сильный маг Разума?), но почему-то бегал от Гильдии, были обычно интересным народом. И вообще, что-то ей везёт на всяких самоучек. Стоит надеяться, что этот не закончит как предыдущая.
Мэв предложила следопыту перекусить, но он отказался, и поэтому она не решилась попросить покормить сову. Ну вот, а так хотелось. Вообще, вся эта телепатическая фигня оказалась даже забавной, только её собственный внутренний голос бесился, что в голове звучит теперь не только он.  
– О, действительно, где мои манеры, – спохватилась алхимичка, когда следопыт спросил её имя. Говорила она с набитым ртом, так что было понятно, где её манеры и насколько глубоко они там застряли. Однако перед тем как представиться, Мэв таки соизволила прожевать и проглотить свой нехитрый завтрак. – Мэвис Р. Кёртис, алхимичка из Гильдии Зелейщиков, – в том, как несколько залихватски она отрекомендовалась, чувствовалась долгая тренировка.
Некоторое время они шли молча. Мэвис зябко ёжилась от утренней свежести и одолевавших её неприятных мыслей. Ей казалось, что вот-вот где-нибудь всплывёт обрывок одежды Алиши, или её клюка, или её труп. Прежде чем её фантазия успела бы выйти из-под контроля, алхимичке удавалось сосредоточиться на дороге. Немного помогало ощущение тепла от вина, которым Мэв запила хлеб с сыром. Но выпила она совсем чуть-чуть, да ещё и разбавленного, так что опьянение ей никак не грозило.
На поляне они даже почти не задержались: не успела Мэвис открыть рот, чтобы попрощаться и свалить в утренний туман, как Дигравеск уже ушёл вперед, даже не особенно замедляясь. Судя по тому, как он внимательно смотрел себе под ноги, он нашёл след. Некоторое время алхимичка мялась, не зная, как бы так половчее скрыться, но не так чтобы совсем убежать, как следопыт обернулся проверить, где она там. Пришлось догонять, сделав вид, что она просто остановилась пояс поправить. Изредка Флинн оглядывался на неё опять и опять, и алхимичка отвечала ему слабой улыбкой, мол, здесь я, не украли ещё. В этих местах Мэв никогда не была, и ей было несколько тревожно, но грязь чавкала под ногами и посохом так же, как и везде, редкие болотные птицы орали так же, как и везде, в воздухе висели холод и сырость. Так же, как и везде.  Это как-то немного успокаивало. Какая, в самом деле, разница, в каком бочаге утонуть – в знакомом или нет?
Наконец следопыт что-то нашёл. И это не было что-то хорошее.
«Волки, обыкновенные волки... это их территория,» – раздался уже более-менее привычный голос в её голове. Ну как привычный. Во всяком случае, Мэвис не тянуло подпрыгнуть на пару футов с перепугу, уже прогресс. «Вот только волков нам не хватало, пойдём отсюда,» – немедленно заканючил внутренний осторожный голос. «Стая некрупная, но и ребёнку лучше с ней не пересекаться». «С нас и некрупной хватит, идём, говорю». Мэв грустно вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. Это, конечно, хорошо, что волки самые обычные. Но, кажется, волками проблемы не исчерпывались. «Глянь на это, Мэвис,» – Флинн показал на след, не заметить который и впрямь было трудно. «Хрена себе хреновина... слышь, ухо...» «Что бы это ни было, в нём не меньше семи футов...» «Спасибо, мы догадались, можно я дого...» «Следует поспешить,» –  заключил следопыт и бодро рванул куда-то туда, куда его вёл след. «...ворю. Вот урод невоспитанный. Эй, ты куда?!» – завопил обиженный внутренний голос, потому что Мэвис тоже припустила следом за следопытом.
«Спасибо за помощь. Ты вольна уйти, если боишься». «Видишь, он сам тебя прогоняет, вот и...» «Дальше обратной дороги не будет». «Да хватит меня перебивать!»
Во-первых, нет никаких гарантий, что это семифутовое нечто на болотах всего одно, и что ему не вздумается пересечься тропой с возвращающейся в гордом одиночестве алхимичкой. Во-вторых, неведомая семифутовая хрень на болоте, похищающая детей, скорее всего – опасная неведомая семифутовая хрень. И один Флинн с нею может не справиться. С Мэвис хватит и одной сгинувшей по её вине Алиши. «Может, она и не погибла, и вообще ты тут ни при чём, ну что ты сразу как эта,» – завилял внутренний голос, который совсем недавно утверждал обратное. Да и дело с мёртвой точки не сдвинется, а алхимичка вроде как в него уже ввзялась, и Исайя, похоже, очень против, чтобы она из него вывязывалась. Не следует гневить небеса. Все эти мысли Мэвис выразила в одном царственном фырке, показывающем, что никуда она не уходит. «Ох, отлично, хочешь сдохнуть в компании этого невежи, я тебе мешать не стану,» – фыркнул в ответ внутренний голос и наконец-то заткнулся. Хотя бы ненадолго перестав чувствовать себя так, как будто бы она кругом во всём виновата и вообще дура, Мэвис несколько приободрилась и проверила кинжал на поясе, заражаясь настороженностью Флинна. Да, теперь стоило держать ушки на макушке.

Диргравеск еле-слышно вздохнул на фырк девушки - на воина она не походила, следовательно, в случае опасности придётся защищать и её. И детей, если защищать было что. Следопыт посмотрел в сторону паутины и с некоторым опасением глянул в небо - погода стремительно портилась, чего уж там, то был не секрет даже для незнающего. Иллитид вынужденно ускорился, прислушиваясь, поспевает ли его спутница, и та, вроде бы, справлялась с дорогой неплохо - точно не хуже той девочки, на которую он недавно в лесу наткнулся. Ну и угораздило же!

Дождь довольно быстро перешёл в ливень, размывая дорогу и, увы, сами следы. Иллитид на всякий случай спросил, не нужен ли Мэвис плащ, хотя вряд ли, наверное, разумный человек пойдёт в дальнюю дорогу без плаща - то, что спутница его опытная странница, Ди под сомнение не ставил. Диргравеск ещё некоторое время шёл по их остаткам, а когда дождь смыл даже намёки на следы в почве, досадно фыркнул в мыслях, вспомнив те немногие неприличные слова, которые слышал в обиходе окружающих, но никогда не решался сказать их "вслух" - да и надо ли оно? Дождь заливал дорогу, грохоча по мёртвым веткам болотных деревьев. Следопыт чувствовал, что промок почти насквозь, но это не доставляло ему особых неудобств - может быть, сказывалась его кальмарья природа?..
- И вовсе я не кальмар, - вновь подумаол Диргравеск, гоня от себя не слишком приятные мысли насчёт своего происхождения. Взамен им пришли другие неприятные - явные следы смыты дождём, а по сломанным веткам, смятой траве, иным признакам проходящих мимо ориентироваться было куда сложнее. Особенно, когда ливень не смел прекращаться. Ди взял копьё, ибо с ним удобнее куда было ориентироваться, дабы на топь не наткнуться.
- Проклятие, - вновь с досадой подумал иллитид, опять же не присылая мысли собственные Мэвис - кому-кому, а ей, промокшей и явно не в духе (как, впрочем, и он), вряд ли нужны такие комментарии - она и сама до них прекрасно додумывается.
Диргравеск осмотрелся вокруг и понял, что переждать непогоду совсем негде, и это хорошо, что небо дрожало лишь от редких громыханий, а всполохов молний и вовсе не было... на том хорошесть заканчивалась. Он увидел, что меж деревьев замелькали серые фигуры, стремительно приближающиеся к ним.
- Держись ближе, - иллитид крепче сжал древко копья, насчитав в стае особи четыре. Бежать смысла не было - догонят да раздерут так, только на заплатки отправляй.
Иллитид хотел избежать боя и тихонько уйти в сторону чащ, где эти самые волки бродить не любили... но что-то пошло не так, и звери их заметили. Животные стремительно приблизились к путникам, Ди глянул на самого крупного и наглого, видимо, вожака. Следопыт чуть опустил взгляд, стараясь не встречаться им с животным. Он медленно отходил назад.

Мэвис правда была опытной путешественницей. И у неё правда был плащ. Даже два. Только оба они остались лежать в телеге! Проклятье, ну вот кто бы мог подумать! С утра погода была вроде ничего, а тут так резко испортилась... Мэв хотелось захныкать от такой мирской несправедливости, а ещё лучше закурить цыгарку, но последнее ей не давал сделать дождь и отсутствие огнива (хотя вдруг у Флинна есть, раз он такой запасливый и ходит с запасным плащом?), то первое... ну, в общем, не привыкла она расклеиваться в присутствии посторонних. Хватит и того, что она устроила при их встрече на холме. Да и от плаща она отказалась – гамбезон некоторое время мог удерживать влагу, всё-таки это несколько слоёв холста, да ещё и конский волос. Правда, от воды он становился всё тяжелее и тяжелее, да и голову не закрывал... Ну, плюсы профессии Мэвис были в том, что она могла бы принимать ванну в целебных зельях, если бы захотела.

   Шли они молча. Да и о чём тут говорить? О погоде? Алхимичка была сосредоточена на том, чтобы не сбиться с тропы, потеряв Флинна из виду за завесой дождя. Платок и волосы промокли насквозь, и вода стала заливаться ей за шиворот, заставляя вздрагивать от холодных струек. Всё было очень плохо, но плюнуть и уйти вдаль Мэвис не могла – она бы просто заблудилась в такой ливень. Остро пахнущая мокрая земля так и норовила уйти из-под ног. Алхимичка сглотнула жадную слюну и немного дождевой воды, что была на губах – может, хотя бы пожевать болотника с табаком? Внутренний голос, обрадовавшись паузе в разговорах с Флинном, принялся ныть о том, как Мэв здесь заболеет и умрёт. Или будет растёрзана волками. Или неведомой семифутовой хренью. В общем, ничем хорошим это всё не закончится. Она потрясла головой, пытаясь избавиться от дурных мыслей, как будто бы одной дурной погоды ей было мало. Да, точно нужно пожевать болотника. И всё станет лучше. От болотника всегда становится лучше...
   «Держись ближе,» – вдруг обратился к ней Флинн. Мэвис вскинула голову и заозиралась, пытаясь углядеть опасность. Внезапный далёкий раскат грома заставил её нервно поёжиться, и тут она заметила почти неотличимые от серой пелены дождя фигуры. Следопыт, кажется, пытался обойти их, и Мэв честно держалась поближе, только что за ручку его не взяла, чтобы точно не потеряться. Сердце её оборвалось и несчастно трепетало, спрятавшись где-то в кишках. Не то чтобы она ни разу не дралась с волками, но одно дело, когда вокруг тебя толпа мужиков и погода нормальная, а тут их всего двое и...
   Волки явно заметили Мэвис и Флинна и кинулись им на перерез, сочтя их, очевидно, лёгкой добычей. Паникёрский внутренний голосок Мэв тоже был с этим согласен, мстительно просипел «Я же говорил!», скрестил свои мысленные ручонки на груди и приготовился умирать. Следопыт стал отходить назад, опустив голову, видимо, всё ещё надеясь, что волки как-то передумают связываться с ними. Мэвис тоже не желала ввязываться в драку, а потому с готовностью последовала примеру Флинна. Куда там: серые тварюги, скалясь и щерясь, стали их окружать и явно не для дружеский объятий.
    «У тебя вроде было мясо,» – взвинченная Мэв чуть снова не подпрыгнула с визгом, услышал мысленный голос следопыта. Уф-уф, спокойно, спокойно...
   – Мяса нету, есть сыр, – шёпотом созналась алхимичка, не очень уверенная, что Флинн может услышать её за шумом дождя, но всё равно полезла в сумку немного дрожащей рукой.
   «Давай сыр,» – согласился на замену (как будто бы у них были другие варианты! А может, и были. «Он же тоже чем-то перекусил, помнишь? Вот гад жадный, лишь бы въехать в рай на чужом горбу,» – встрепенулся мелочный внутренний голосок, не упуская возможности проехаться по перебивающему его грубияну) следопыт. Тот волк, который пёр прямо на него, с готовностью бросился за подарком судьбы, но остальные, кажется, приняли это за сигнал к обеду и кинулись на незанятые блюда. То есть, прыгнул пока только один и тут же получил в нос от Флинна. Удар, правда, оказался не смертельным, волк осёкся, но его место тут же занял следующий. Мэвис, как только первый волк прыгнул, отбросила посох и вытащила кинжал, готовая к схватке, но пока удобного момента не предоставлялось – не бросаться же под копье следопыту в героическо-тупом акте? Тем более Флинн неплохо справлялся: второму волку повезло меньше, и копьё вошло ему в пасть с летальным исходом. Серая туша брякнулась в мокрую траву.
   Зато неудобный момент предоставил себя сам – первый волк, похоже, вожак, дожевал сыр и решил продолжить лёгкую трапезу. Из двух возможных вариантов он выбрал самый привлекательный. Отчего-то Мэвис не посчитала себя польщённой. Она рефлекторно выставила руку, ухватила вожака за шкуру на грудках, но, увы – он дёрнулся, и алхимичка промазала. Волк вырвался, попытался прыгнуть ещё раз, однако успел схватить её только за полы гамбезона, выплюнул бяку и отскочил к своим двум оставшимся собратьям. Алхимичка облегчённо выдохнула.
   Некоторое время звери кружили вокруг них. Мэв быстро, пока они не передумали и не напали, потянулась к сумке с алхимией, цапая зелье ускорения. Она чуть не промахнулась от волнения мимо рта, но всё-таки проглотила зелье. Очевидно, алхимичка казалась волкам более простой целью, но Флинн всё время как-то умудрялся отбивать их нападки, и она почувствовала некоторый прилив уверенности, хотя и дрожала от холода и страха. А возможно, это начало действовать зелье.
   Волки по-прежнему прыгали, но как-то... вяло? Она могла видеть всё – вот один зверь группируется, вот очерчивается рельеф его мышц под мокрой шкурой, вот он отталкивается лапами от земли, вздымая мокрые комья... Он несётся прямо на неё, пасть раскрыта, клыки жёлтые, между ними блестит слюна. Ещё один волк как-то странно застыл на половине шага, третий только что был отогнан Флинном и теперь рычит, прижимая уши, а следопыт не успевает развернуться к новой угрозе, катастрофически не успевает...
   Хвать! Быстрее, чем кто-либо мог ожидать, Мэвис бросилась к бегущему волку, схватила его за загривок и замахнулась кинжалом. Лезвие тускло блеснуло, со свитом рассекая воздух, зверь дёргался, пытаясь вырваться...
   – А-а-а! – Мэв завопила, когда внезапно боль пронзила её лодыжку. Рука алхимички дрогнула, и кинжал лишь рассёк шкуру зверя в её руке, и тот вырвался, обиженно воя. Другой волк крепко вцепился в ногу Мэвис, и никак не хотел отпускать, хотя, видит Исайя, она брыкалась как легион адских скакунов. Алхимичка в отчаянии кинула взгляд на Флинна – тот боролся с оставшимся волком за своё копьё, но почти в этот же самый момент выпустил его и швырнул нож в атаковавшего Мэвис зверя. Тот взвыл, когда лезвие прошило его бок, и у Мэв наконец получилось от него отбрыкнуться, хотя это и стоило ей сапога. Волк мотнул головой, выплёвывая обувь, и бросился в сторону, надеясь избежать схватки, но куда там: Мэвис не собиралась отпускать недобитого врага. Сзади раздалось влажное чавканье земли и сопение, и алхимичка сама нырнула в сторону, уходя от атаки раненного прежде ею зверя; он с досадливым рыком плюхнулся в грязь где-то сзади. Недобитку далеко убежать не удалось – рывком Мэвис настигла его, схватила за шкуру, рванула на себя тушу (она не была такой тяжёлой, кажется, волки долго голодали), и кинжал в шею поставил точку в этой истории. Но не успела алхимичка насладиться своим триумфом, как сзади её сбил с ног сильный толчок. Она упала, рот наполнился грязью, и это было мерзко, но куда больше её сейчас волновал волк, намеренный сполна поквитаться за свою рану. Он рычал и клацал зубами, и пытался добраться до шеи Мэвис, но она сжалась и плотно прижала руки к голове, защищаясь. Об ответной атаке не было и речи... Ну где же Флинн? Ох, а вдруг его уже задрали? Следопыт был ужасно молчалив, и не издавал не звука, поэтому она не могла знать, что за возню она слышала где-то там за шумом дождя.
   Вдруг тяжесть с её спины куда-то делась. Видимо, волку надоело кусаться там, где это не приносит результата, и он решил сменить тактику. Мэвис тут же перевернулась, намереваясь встретить зверя сталью, когда он снова прыгнет, но волка куда больше заинтересовала необутая нога алхимички. Он метнулся, впиваясь зубами в её незащищённую икру, и это стало последним событием в его жизни. Мэв тут же вонзила ему кинжал под челюсть, а следом в тушу волка прилетело копьё, вонзившись в паре дюймов от головы сложившейся пополам алхимички, и от испуга она сложилась ещё пуще прежнего, вжавшись грудью в колени. Глаза её округлились как два соверена. Это было о-о-о-очень близко.
   «Ты охерел так близко рядом со мной всякие штуки метать?!» – хотела возмутиться Мэвис, и разогнулась, ещё не отрывая взгляда от подрагивающего древка, и подняла взгляд, и открыла рот...
   Похоже, с последним волком Флинн дрался врукопашную, вдоволь извалявшись в грязи, сбив капюшон и платок, в конечном итоге воткнув в зверя стрелу и... оставшись без одного щупальца. На это красноречиво намекала кровь непонятного в сумраке и за дождём цвета, текущая из свежей раны.
   Он был ужасен. Совершенно нечеловеческие череп и лицо, щупальца, огромные глазищи, да и фигура его теперь казалось не изящной и гибкой, а какой-то угре– или змееподобной, вызывающей соответствующее отвращение. Мэв развернулась в ту сторону, куда собралась бежать, потому что, храни её Исайя, от демонов надо держаться подальше, и вдохнула поглубже, чтобы заорать, и...
   «Аааааааааааааа!» – надрывался в панике внутренний голос. Мэвис развернулась обратно и неловко шлёпнулась в грязь рядом с убитыми волками. «Что, что такое, почему мы никуда не бежим, почему мы никуда не бежи-и-и-и-м?!»  
   С громким клацаньем захлопнув рот, алхимичка пялилась на чудов... на следопыта. Он пялился в ответ, застигнутый врасплох, рука всё ещё поднята, чтобы надеть капюшон. Был ли он тоже... напуган? У Мэвис затряслась нижняя губа, как у старухи. Она едва слышно всхлипнула, но сама не могла сказать текли ли по её щекам слёзы страха или это был только дождь. Дрожала ли она от ужаса или просто от холода.
   И что ей было делать? Это... это создание никак не походило на доброе дитя Создателя, хотя Он много всяких уродов наплодил, однако именно этот был уже чересчур. А с демонами исарианам яшкаться не пристало, но... «Но» было большущим с точки зрения Мэвис копьём, и в умении Флинна с ним обращаться она уже убедилась. Далеко ей не убежать. То, что следопыт попытаётся её остановить и весьма радикально, у Мэв сомнений не вызывало: зачем позволять свободно разгуливать кому-то, кто может сдать тебя Инквизиции? Да и селяне вряд ли будут стоять за Флинна горой, узнай что он... что он вот такое. Возможно, следопыт убьёт её в любом случае, но, наверное, если она сделает вид, что всё не так ужасно, он её пощадит? Мэвис опустила глаза в замешательстве. Во рту давно пересохло, и она нервно облизнула губы. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Исайя, пусть Флинн окажется тем благородным идиотом, каким он показался ей с самого начала, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...
   – И я думала, это я хлебалом не вышла, – с нервным смешком выдавила Мэвис, покачивая головой. Ёпт, она, конечно, намеревалась шуткой разрядить ситуацию, но это как-то вышло не очень... «Нам конец,» – печально вздохнул внутренний голос.

 

Диргравеск замер, встретившись со взглядом спутницы, чувствуя, как у него засосало под ложечкой. Он невольно поджал оставшиеся пять щупалец в кучку, отчего те стали немного меньше. К лицу, если таковое можно называть лицом, прилила кровь, как это бывало у смущённых людей - только ввиду цвета крови следопыт частично посинел. Также синяя с едва зеленоватым оттенком кровь окрашивала серый плащ. Ди чуть отвёл взгляд, увидев краем глаза, что то же самое сделала и Мэвис. Он медленно, неумеючи скрывая робость, зашагал к девушке, готовясь к возможному крику. Она боялась - для такого вывода необязательно обладать проницательностью или особенной мудростью. Иллитид заметил на ноге Мэв раны от волчьих зубов - крови было много, но дождь успевал смывать с лодыжки её, открывая рваные следы. Он медленно продолжал подходить к девушке, подняв руки ладонями вперёд и показывая, что безоружен. Неудивительно, что его считали тем, кто по ночам ворует, а затем поедает заживо детей, травит скот и вообще являет собой личность ну крайне скверную, совсем не ту, что в редких роскознях тех, кому помог человек в плаще и с совой. Удивительная двойственность слухов, и всё обычно хорошо, когда те не начинают относиться к одной и той же личности. Это то же самое, что смешать фунт мёда и фунт дерьма, а затем результат попробовать. А в этом случае до фунта мёда было ой-как далеко...
- И я думала, это я хлебалом не вышла, - девушка нервно хохотнула, и Ди остановился.
Иллитид отвёл взгляд и едва отстранился от знакомки, почувствовав с её стороны ещё больше отвращения. Нет, за это он никого не осуждал, но сейчас с досадой думал, что вновь ему придётся покинуть уже обжитые места, ведь, скорее всего, зелейщица расскажет о нём много кому - а знать, что рядом бродит двуногая тварь с кальмаром вместо головы, не очень приятно. Ди на этот случай глядел в сторону Лавидии, но сейчас ему совсем стало печально - как-никак, а к здешним лесам он успел привязаться.
- Так вышло, - не найдя лучшего ответа, сказал охотник, чуть пожав плечами, - глупая просьба, наверное... но не бойся, пожалуйста. Я не ем разумных. Да и не убиваю их, - Диргравеск, недолго переминаясь с ноги на ногу, надел капюшон и чуть присел, стараясь слишком близко не подходить к Мэв, дабы не пугать её ещё пуще. Он бросил взгляд на изодранную ногу женщины, - с такой раной дальше идти ещё опаснее. Я могу помочь с перевязкой или... или просто до Ладьи спроводить.
Иллитид нарочито медленно выдернул из одной туши клинок и тут же спрятал его в ножны, чтобы не давать повода больше прежнего страшиться. Он чувствовал себя мерзко, позабыв об оторванной конечности - чувство стыда, неловкости, досады буквально пожирали изнутри, и Ди просто старался вести себя достаточно спокойно. Мысли убивать у него и в помине не было, а если бы и была, то была бы с позором изгнана. Также он ненавязчиво следил за самой девушкой - одно дело, если та бросится наутёк, другое, если попытается проломить ему череп.
- Извини за копьё, - следопыт глянул на древко, торчащее из бездыханной волчьей туши. Наверное, не только педипальпиями он её напугал. Диргравеск прижал ладонью кровоточащий огрызок щупальца.

И... она всё ещё была живая! Ура! Хотя Мэвис промокла, замёрзла, устала, её нога ужасно болела, так что, может быть, живая она была зря. Вечно ей всё не так и всё не то. Первый испуг постепенно уступал место измождённой опустошённости. Да и не было похоже, чтобы Флинн врал насчёт того, что разумным он вреда не причиняет. Если бы следопыт хотел убить Мэвис, он мог это сделать несколько мгновений назад, не растрачиваясь на объяснения и уговоры. Вообще, она неплохо понимала, когда люди врут, а когда нет, но Флинн не был человеком, так что тут Мэв не могла быть ни в чём уверена.

«С такой раной дальше идти ещё опаснее. Я могу помочь с перевязкой или... или просто до Ладьи сопроводить,» – предложил ей следопыт, осторожно опускаясь на корточки рядом, и алхимичка серьёзно задумалась над таким соблазнительным предложением, провожая взглядом медленно вытаскиваемый нож. И ей стало, ну, Флинна как-то... жалко? Вот она бы точно забодалась такой жизнью жить. Чуть что – все кругом орут, пугаются, обзываются всякими нехорошими словами и зовут Инквизицию. Грустно это. «Извини за копьё». Наконец Мэвис соизволила заметить, что кровь у следопыта шла подозрительными пульсациями, прежде чем он пережал огрызок щупальца. Ну да, если это какие-никакие, а конечности, то там должны быть крупные сосуды.
– Сейчас,– Мэвис зубами стянула перчатки, и если раньше Флинн мог не заметить, что у неё отсутствуют полтора пальца, то теперь проглядеть оплавленную изуродованную руку было нельзя. Алхимичка потянулась к узлу на кожаном шнуре, удерживающем платок. Под холодным проливным дождём развязать его было не так просто, но в конечном итоге Мэв управилась довольно быстро. – Перевяжи... э-э, ну, ты понял,– она неловко махнула второй рукой в районе лица. – Потеря крови ещё никому не шла на пользу, – высказав эту мудрую мысль, алхимичка неловко потупила взгляд и обратилась к своей ране.
Укус где-то чуть повыше лодыжки выглядел не очень, но был не таким серьёзным. Кровь уже даже начала потихоньку останавливаться. Кажется, ни вены, ни жилы разодраны не были, зубы прошили только мясо, а дождевая вода промыла рану. Мэвис печально вздохнула, кое-как оторвала задницу от земли и пересела из грязи на валяющуюся рядом тушу волка. Ту, которая была с копьём.  
– Мне нравились эти шоссы, – пожаловалась она в никуда. А теперь они были все в грязище, в кровище и с дырищей – алхимичка разрезала кинжалом ткань, чтобы было удобнее промывать и накладывать повязку. Из сумки она достала мех с вином. Вообще, в сумке была какая-то непонятная каша, потому что ткань промокла, а вместе с нею и хлеб. Отряхнув бурдюк от размокшего мякиша, Мэв открыла крышку и щедро плеснула на рану, поморщившись и зашипев. Наверху, в Небесной Канцелярии, видимо решили, что с них с Флинном хватит, так что в небе грохнуло последний раз, и дождь быстренько сошёл почти на нет.
– Как всегда вовремя, – буркнула алхимичка, задирая голову вверх, стягивая мокрый платок и выжимая его. Её намокшие волосы из светло-русых стали какими-то тёмно-мышастыми. Сложив ткань треугольником, Мэв обмотала её вокруг раны. Тёмно-синяя шерсть сразу пошла бурыми разводами. Алхимичка вздохнула ещё раз. Этот платок она тоже любила, но сейчас спрашивать у Флинна что-нибудь для перевязки ей было как-то неудобно. Пошарив в поясной сумке, Мэв извлекла на свет два одинаковых флакона.
– Зелье исцеления, – она протянула один из них следопыту, а второй взяла в свободную руку, откупорила и опрокинула в рот. Вкус был так себе, так что она поморщилась ещё раз. – Ускорит заживление раны и не даст ей загноиться. Можешь выпить сейчас или приберечь на потом.

 

Он растерянно глянул на протянутый шнур, но принял его. - Спасибо.
Диргравеск задержал взгляд на изуродованной ладони зелейщицы. Ранее он не обратил особенного внимания на отсутствие пальцев, списав всё на профессиональные травмы, а их он видал не только у редких алхимиков (точнее сказать, городские алхимики редко захаживали в Ладью), но и у рыбаков, кузнецов, других охотников. Судя по давности рубцов, то была травма не такой уж и далёкой юности Мэвис, которая, может, и выглядела умудрённой годами леди, ещё не дошла до седой поры. Следопыт принял шнур, продолжая придерживать второй рукой культю. Боль становилась яснее, заставляя иллитида едва морщиться. Пока женщина занималась собственными ранами, сожалея о потерянных вещах, Ди как бы ненавязчиво предложил ей тряпицу для перевязки, только вот алхимичка оказалась слишком в себя погружённой. В такие моменты, как уяснил Ди из своего небогатого жизненного опыта, разумных особенно не стоило беспокоить мыслеречью - они особенно нервны и пугливы. Тогда следопыт занялся своей раной, с некоторым ошеломлением отметив, сколь много крови успело покинуть его организм. Передавив кровотечение шнуром, он наложил на сам огрызок повязку. Ему было совсем непривычно, казалось, что несуществующую конечность продолжала терзать ноющая боль. Пока Мэв занималась делами своими, охотник достал небогатый скарб свой (в котором, увы, еды не было - Ди ел в основном сырое свежее мясо), трубку, которая, скорее всего, скоро разваливаться начнёт, табак, недавно купленный в Гнилой Ладье да кремень. Иллитид взял трубку и аккуратно затолкал внутрь махорки, а затем взял трубку щупалом, руками же высекая из камней искры.
Скоро Диргравеск сидел на пне, чуть отвернувшись от Мэвис, дабы больше не смущать её и так нервную. В уцелевшей педипальпии он держал трубку, выпуская из носа короткие кольца сизого дыма. Боль немного стихла, возвращая потревоженному уму почти прежнюю ясность. Обычно он курил недолго, и сейчас он ушёл глубоко в себя, что почти любому не составило бы труда к нему подкрасться. Ди часто уходил в такие размышления, хотя и не так глубоко, как сейчас, но и не так коротко, как и сейчас. Следопыт привычно быстро окончил перекур, всё-таки выпив зелье Мэвис, кое она предложила скоро после жгута, и запив его водой (накатила жуткая жажда), убрав и трубку, и кремень, и оставшийся табак, а затем вновь скрыв чудовищное лицо под широким платком, что снова остались видны лишь лиловые глаза, в которых легко угадывалась некоторая усталость. Ди встал на ноги, опираясь на копьё, ибо вдруг почувствовал сильнейшую слабость. Едва дрожа, он простоял на месте нескольких секунд, пока не почувствовал себя лучше. Охотник выпрямился, несильно тряхнув головой, пытаясь приободриться и сделал пару шагов вперёд, ожидая Мэвис.
- Я провожу тебя до тропы, по которой мы сперва шли. Далече к деревне дорогу ты и сама отыщешь. Там безопасно.

 

Мэвис завистливо покосилась на смолящего трубочку Ди, но ничего не сказала и продолжила заниматься своей раной. Вряд ли у него была бумага, чтобы алхимичка могла свернуть себе цыгарку. Да и курить сейчас болотник – идея так себе, на самом деле, хоть и хотелось. Горьковатая слюна заполнила рот, когда Мэв в очередной раз вдохнула соблазнительный табачный дым, перебивающий запах мокрой псины вокруг, но алхимичка только сплюнула.
Небольшой перерыв, когда Мэвис была больше занята решением насущных проблем типа раны на ноге, позволил ей привести свои чувства в порядок. Ну, более-менее. Во всяком случае, ей не хотелось плакать, орать и убегать в неизвестном направлении. Ну как не хотелось. Она могла контролировать эти порывы. В конце концов, щупальца, ладно, случается с лучшими из нас. Вот когда она голову долго не моет, у неё тоже что-то такое вместо нормальных волос образуется, так что было бы из-за чего переживать. Мэвис только тяжело вздохнула, думая, как она дошла до жизни такой, заткнула снятые перчатки за пояс и сделала попытку встать, чтобы добраться до лежащего в траве сапога. Нога в одной портянке и в грязи начала замерзать. Да и всей остальной алхимичке жарко не было – стёганка, промокнув, стала тяжёлой и холодной.
«Я провожу тебя до тропы, по которой мы сперва шли. Далече к деревне дорогу ты и сама отыщешь. Там безопасно,» – Флинн окончил свой перекур практически тогда же, когда Мэвис попыталась принять вертикальное положение, балансируя на одной неукушенной ноге. Разумеется, опять испугавшись мыслеречи, она не удержалась и шлёпнулась обратно на тушу волка, неудачно приземлившись на больную ногу и прошипев пару неразборчивых ругательств. Мэвис уставилась на следопыта сверху вниз – выглядел он, кстати, не очень, – пытаясь подобрать слова, потому что алхимичка и сама затруднялась объяснить свой комок эмоций и мотиваций. Там было столько всего... Алиша, слишком бурные реакции на Флинна, боязнь, что следопыт сгинет один где-то там, как и травница, боязнь, что сама Мэв сгинет, стоит ей остаться одной, чисто человеческое желание делать хорошие и правильные вещи, её несколько болезненное желание нравится другим людям, даже если у них щупальца или они необразованные крестьяне, наконец, просто тревога за детей. У Мэвис были племянники, и если бы кто-то их похитил, она бы заглянула под каждую кочку на болоте, сходя с ума от беспокойства за маленьких. И ей хотелось бы, что бы кто-то ещё копал под кочками по соседству. Но уйти ей тоже хотелось: она замёрзла, устала и всё ещё побаивалась своего странного спутника. В кустики тоже неплохо было бы сходить, хотя это уже к делу не относится. Видимо, её мысли опять начинали странно скакать по действием зелья.
– В общем, как тебе это сказать-то, – наморщила лоб алхимичка, делая вторую попытку встать, более успешную, и на одной ноге прыгая до такого чёртовски далёкого сапога, хотя он лежал в нескольких футах от неё. Добравшись до обувки, обслюнявленной, со следами зубов, в общем, весьма неприглядной, Мэвис высмотрела пучок травы посимпатичней и обтёрла об неё испачканную в грязи ногу, слегка зашипев от боли. – Гуртом и батьку бить сподручней, – повернулась она к следопыту, закончив обуваться. – Я знаю, я не так чтобы сильно помогаю, но я помогаю достаточно, – Мэв ткнула в двух поверженных при её активном участии волков, наглядно подтверждая свою точку зрения. – Так что давай, иди, бери след, а я сейчас буду, – алхимичка замахала ручкой, побуждая следопыта к действиям. – И, кстати, где твоя сова? – задумалась она на секунду, крутя головой по сторонам, но пока никого не обнаружила. – Давай, давай, иди и не оборачивайся, не надо оно тебе это.
Убедившись, что Флинн отошёл достаточно далеко в том направлении, откуда они пришли, прежде чем свернули со следа, соблюдая инструкцию не оборачиваться, Мэв несколько призадумалась над тем, как ответить на зов природы. Сесть на корточки с её ногой так, чтобы не упасть и так, чтобы не слишком сильно сместиться на здоровую ногу – это слишком сложный эквилибр. Но тут её взгляд упал обратно на туши волков, особенно на вон того, который цапнул Мэвис за ногу, и, на ходу развязывая завязки шосс и брэ под ними, алхимичка похромала, чтобы совершить акт мелкой и недостойной, но приятной мести. Ну а что? Если бы это она сейчас была мёртвой тушкой, волки бы с аппетитом рвали её на кусочки, и вообще, они первые начали.
Сделав своё подлое дело, Мэвис, не забыв прихватить из травы выброшенную ранее палку, достаточно бодрым шагом принялась догонять следопыта, запуская руку в кисет и засовывая горсточку табачно-болотниковой смеси в рот. Ну, если не удастся покурить, то хоть пожуёт, а там и боль немного отпустит.

 

- И, кстати, где твоя сова? - Диргравеск посмотрел в небо.
- Осталась в Ладье. В дождь её крылья бессильны.
- Давай, давай, иди и не оборачивайся, не надо оно тебе это.
Охотник хорошо понял, что хотела сделать зелейщица, и, естественно, его это не особо-то и интересовало. Он сделал несколько шагов, но всё же остановился, не оборачиваясь, - постарайся не задерживаться. И будь осторожнее.
Ди зашагал вперёд, аккуратно ступая по кочкам, которые легко научился отличать от подлой трясины. Вновь огляделся в поисках хотя бы какой-нибудь зацепки, ведь умения следопытов не ограничивались одними лишь отпечатками ног. Ливень хорошо сокрыл, куда дальше ушла тварь, детей похитившая, и охотнику только и оставалось цепляться взглядом за поломанную ветку, потревоженную живность иль крепкую траву, что даже дождь не смог бы размыть. Нет, всё было пустым - оставалось лишь идти вглубь, туда, где скорее всего и спряталось чудовище. Будь он чудовищем, он бы пошёл прятать жертву именно туда? Или съел на месте? Где же останки?
Ди устыдился своих мыслей - ведь по сути своей он и сам был чудовищем. Только детей не похищал. И был чуточку поменьше комплекцией. Крхм...
Он услышал ухание и с надеждой поднял взгляд, но его ждало разочарование - на ветке сухостоя сидел филин, беззастенчиво уставившись янтарные очи на охотника. Диргравеск даже этому немного смутился. Птица была близка, явно чувствовала здесь себя хозяйкой, раз охотника не боялась от слова совсем. Филин ещё раз ухнул, тряхнув головой и насупившись, будто приготовился к атаке.
Диргравеск оглядел животное с макушки до лап, - и как под тобою ветка не ломается?
Через секунду дерево хрустнуло, и ветка надломилась. Пернатый неуклюже вспорхнул, а затем таки взлетел. Ди едва ли не получил пощёчину широким крылом, увернувшись по привычке (спасибо собственной питомице) от удара. Он недолго провожал взглядом филина, который показался странным не только из-за поведения, но из-за абсолютно сухого оперения, а затем обратился мыслеречью к Мэвис, - успеваешь?
К спутнице у охотника сложилось двоякое отношение. С одной стороны, он продолжал её побаиваться - кто знает её мотивы? Алхимики вообще народ загадочный, чего стоит хотя бы Создательница. Мэвис, кажется, двигал тот же непонятный простому люду (да и отчасти самому Ди) интерес - к науке. Наверное, потому она относительно спокойно (?) отнеслась к его настоящему облику?
С другой стороны, Ди ей в какой-то степени доверял. Как-никак, а почти только что они дрались на одной стороне, к тому же, Мэв отказалась возвращаться обратно, несмотря на то, что это было более чем рациональным решением. Хотя, это можно было объяснить тем, что существу с головой кальмара было бы весьма опрометчиво доверять спасение детей и... и всё же, это характеризовало зелейщицу скорее со светлой стороны.
Диргравеск прислушался.

 

Мэвис старалась поспеть за Флинном. Что не просто, потому что её нога была ранена, земля всё время норовила раскиснуть и не предоставить надёжной опоры, да и сильно поспевать за следопытом алхимичке не хотелось. Он её всё-таки пугал своей... э-э, сущностью. А ещё Мэв нервировал холодный ветерок, касавшийся её волос и голой шеи. Она так отвыкла от того, что голова может быть не закрыта платком. И это было ужасно. Непокрытая голова открыта всем нечистым силам! Во всяком случае, так говорила Церковь, а кто ей не верит? Мэвис хромала, сжавшись в несчастный дрожащий (от холода, от холода!) и жующий болотник комочек: оказаться посередь болот без какой-либо защиты от местных злых духов и демонов не входило в её планы на сегодня. Хотя от Флинна платок не так чтобы помог, а он так похож на нечистую силу. Зато, может быть, сам следопыт отпугнёт других демонов, которые решат позариться на бедную маленькую Мэв? Алхимичка нервно провела свободной рукой по волосам: у неё в сумке ещё лежали очки, сойдут ли они в качестве символического покрытия? В это время её рука доскользила до шеи и случилось страшное ¬– Мэвис нащупала свой капюшон. Всё это время у неё на гамбезоне был капюшон, и она совершенно про него забыла!
– Бля-я-я,  – на треть смеясь, на треть плача и на треть чавкая,  протянула себе под нос алхимичка, утыкаясь ладонью в лицо. «Вот дура,» – со злорадным удовлетворением констатировал внутренний голос. Мэв снова пощупала капюшон. Ну, он точно сойдёт в качестве замены платка, но... Исайя, что подумает Флинн, когда увидит её в капюшоне теперь, когда дождь уже закончился? Насколько хорошо он понимает исарианские предписания... и насколько долбоёбкой он её сочтёт? Алхимичка стыдливо опустила руку, сжала её в кулак и тут же потянулась надеть перчатки, чтобы чем-то себя занять, хотя сделать это, продолжая удерживать палку и хромая без опоры на неё, было непросто.
А ещё Мэвис начинало казаться, что Флинн не слишком-то знает, куда им надо идти. Раньше он шёл как-то целенаправленнее что ли? Ну, конечно, она не могла сказать точно, но нехорошие предчувствия стали закрадываться, и от этого алхимичке было ещё неуютнее. А вдруг они сошли со следа, чтобы... Список того, что следопыт мог с ней сделать был впечатляющим и ужасно неприятным. Мэвис очень захотелось натянуть капюшон до самого носа, как будто бы это могло сделать её невидимой.
В какой-то момент Флинн остановился, чтобы посмотреть на филина. Птица была здоровенная и наглая. Мэвис тоже приостановилась на некотором расстоянии, пользуясь возможностью перевести дыхание. Покусанная нога значительно затрудняла передвижение, это правда. Да и действие целебного зелья пока замедлялось (внимание, каламбур) ускоряющим зельем – от него сердце билось быстрее, мышцы сокращались резче, и поэтому рана пока не спешила перестать доставлять неудобства. Кажется, там даже всё ещё шла кровь. Вдруг птица резко снялась в места под звук хрустнувшей ветки, и Мэвис вздрогнула от неожиданности, едва не теряя равновесие, но на этот раз она устояла на ногах.
«Успеваешь?» – обернулся к ней этот натуралист-любитель. Мэв только молча кивнула, относительно неочевидно переживая очередной лёгкий испуг от непривычного способа обращения. Забавного, но непривычного.  Очевидно, удовлетворённый этим кратким ответом, следопыт решил вновь продолжить движение. Мэвис тоже, тяжко крякнув, вновь потопала следом за ним, с чавканьем ступая по грязи. Но дождь всё-таки сделал своё подлое дело, и в какой-то далеко не прекрасный момент земля таки вышла у неё из-под ног. Боль в раненой голяшке на мгновение затмила всё, и когда её сознание чуть прояснилось, Мэв уже скользила вниз с небольшого холмика, с треском проламывая тонкий кустарник. Попытки ухватиться за тонкие ветки (где её посох?) результата не принесли. Недолгий полёт закончился громким плюхом, широко разнесшимся над болотом. Тяжело дыша, Мэвис обнаружила себя сидящей на коленях в подозрительно радостно побулькивающей грязи. И без болотниковой жвачки. Проглотила, что ли? Рефлекторно она попыталась встать, но грязь только булькнула ещё радостней и начала засасывать алхимичку.
– Бля-я-я, – с ужасом протянула Мэв (её словарный запас сегодня отличался разнообразием, да), осторожно распластываясь пузом по грязи и пытаясь нащупать твёрдое под руками. Да, вот она, земля, у неё ещё был шанс выбраться. Но только если... – Фли-и-и-и-ин! – грустно и как-то даже немного нежно позвала следопыта на помощь Мэвис. С холодящим ощущением внизу живота, она чувствовала, как что-то бесконечно огромное тянет её вниз. Хотелось истерически задёргаться и вырвать себя из этой нечеловеческой хватки, но это было бы чистой воды самоубийством. Крепко сцепив зубы и прижавшись щекой к холодной мокрой траве, Мэв из последних сил пыталась сохранить хладнокровие, надеясь, что Флинн вот-вот подоспеет.

Диргравеск обернулся на всплеск и застал довольно привычное для болот зрелище - коварная трясина схватила зелейщицу за ноги и явно норовила "полакомиться" свежей человеческой плотью. Сама жертва повела себя довольно грамотно, опустившись на живот и не делая резких движений. Охотник зашагал в её сторону, несколько даже обрадовавшись, что затянуло Мэвис совсем неглубоко. Но всё же, обострять ситуацию промедлением не стоило.

Когда Ди встал в шаге от начала трясины, то присел напротив женщины, подавая той зараннее вытащенное копьё, - сама выбраться сможешь? - Мэвис ответила положительно, и следопыт подал ей оружие, - обопрись и постарайся освободиться. Здесь ползти недолго. - Мэвис довольно скоро вырвалась из болотного плена и проползла почти до твёрдой поверхности. Как только так оказалась на достаточном расстоянии, Охотник помог ей подняться, чуть ли не рывком не поставив зелейщицу на ноги, что стоило ему небольшого головокружения и потемнения в глазах. Ди чуть покачнулся, но быстро справился со слабостью, глядя теперь на эту замёрзшую, измождённую, но непоколебимую маленькую женщину, к которой испытывал знатную долю уважения.
Он не знал, была ли та когда-нибудь на болотах или попадала ли в трясины раннее, но зато прекрасно помнил свой первый промах, первый плен тягучей топи - он был вне себя от ужаса. Было это давно, уже два десятка лет назад, но Ди прекрасно помнил то леденящее отчаяние, которое он не мог выпустить криком - ведь кричать ему не позволяло отсутствие голосовых связок... в любом случае, спасибо стоит сказать лишь старому леснику, который ему тогда и помогал овладеть нынешними умениями.
Следопыт не мог прочитать по её бледному лицу чувств, далеко не самых приятных чувств, которые Мэвис сейчас испытывала. Он бросил взгляд на древко палки, которое осталось на твёрдой поверхности, поднял да отдал её хозяйке - ведь раннее он точно заметил у девушки палку. Диргравеск чуть исподлобья посмотрел на неё снова и достал тот самый запасной плащ, который предлагал ещё когда дождь только начинался. На этот раз, не ожидая решения Мэвис (стук зубов которой, похоже, только мертвецов не распугал), опустил накидку на плечи зелейщицы, чуть укутал её и скромно отступил назад, - думаю, подай я руку вместо брошенной палке тебе, всё обошлось бы намного хуже. Ты молодец, Мэвис... но рану на ноге надо промыть. Сама понимаешь.
Следопыт поднял копьё и посмотрел в сторону, куда собирался идти - вглубь топей. Он вздохнул про себя, чувствуя бремя вины за то, что позволил себе упустить детский след. Но выбора у него не было...
Вдруг раздался шум со стороны иссохших крон, и Ди встрепенулся, подняв голову - он едва успел поднять руку, и на неё тут же уселась маленькая белая птица, едва ли не до крови вцепившись в длинную перчатку. Если бы он умел улыбаться, то непременно это сделал бы. Правда, ненадолго.
В лапах Норшу охотник заметил обрывок детской одежонки. Он аккуратно отнял его у пернатой и расмотрел в ладони, мысленно обратившись к животному, - ты ведь умная птица, Норшу?..
Сова не ответила, кажется, удивлённо глядя на хозяина. Диргравеск посмотрел в сторону, откуда прилетела сипуха, а затем бросил взгляд на Мэвис.

 

Ей было страшно. Очень, очень страшно. Удушающая паника не давала даже орать. Мэвис из последних сил прижималась к земле, запуская пальцы в длинную иссохшую траву. «Ты сейчас утонешь,» – шипел внутренний голос. – «Спасайся, дура!» Нет. Нет, нельзя дёргаться, нельзя. Иначе трясина утянет её ещё быстрее. Алхимичка едва слышно всхлипнула. Её здравый смысл постепенно уступал животному желанию вырваться и бежать. Она не выстоит против него ещё сколько-нибудь долго. Мэвис зажмурила глаза. Пожалуйста, ещё чуть-чуть, Флинн ей поможет, только надо продержаться ещё чуть-чуть... «Это расплата,» – вдруг зашептал ей внутренний голос. Мэв резко распахнула глаза. – «Она мертва, Алиша, она мертва и тянет тебя за собой».
  Нет, неправда! Алхимичка вздрогнула и дёрнулась, жадно вдыхая, как будто только вынырнула из воды, болото обрадовалось такой прыти, жадно булькая на заднем плане...
  «Сама выбраться сможешь?» – практически ей в лицо уткнулась пятка знакомого копья. Слава Исайе  и всем Святым Праведникам. Мэвис подняла взгляд чуть повыше, на самого следопыта, и слабо ему улыбнулась, выражая признательность.
  – Да, управлюсь, – кивнула она, протягивая чуть дрожащую руку за оружием. Как всё в жизни меняется – недавно алхимичка так испугалась этого копья, а теперь оно было прямо-таки самой прекрасной вещью в подлунном мире.
  Мэвис много раз слышала о том, как правильно выбираться из болота, но в жизни ей эту науку применить до сих пор не удавалось – будучи крайне осторожной, она ходила только знакомыми тропами, которые были достаточно широкими и пролегающими вдалеке от опасности. Ну, насколько это возможно в топях. Опёршись на древко копья обеими руками, алхимичка потянула себя вверх. Трясина недовольно зачавкала, не торопясь выпускать Мэв из своей хватки. Она выкинула руки вперёд, подтаскивая себя следом. Вот так, давай, ещё чуть-чуть.
  И она была свободна! Мэвис чуть не завопила от восторга, когда почувствовала удивительную лёгкость в движениях. Ещё чуть-чуть, и под её ногами не было ничего, кроме замечательно твёрдой земли. Откуда-то сверху появилась рука. Ах да, точно, Флинн... Мэв так сосредоточилась на своей цели доползти до безопасности, что всё остальное исчезло из её мира. Она, не задумываясь, приняла предложенную помощь, хотя только недавно хотела держаться от своего подозрительно демонического спутника подальше.
  Но её радость длилась недолго. Убедившись, что они в безопасности, её внутренний голос немедля принялся за дело. «Только посмотри на себя,» – Мэвис послушно опустила глаза и увидела буквально несколько стоунов грязи у себя на ногах. – «Корова неуклюжая, как тебя вообще кто-то терпит?» Алхимичка виновато покосилась на, кажется, пошатнувшегося Флинна. Похоже, потеря крови правда сильно на нём сказалась, а тут ещё и от неё очередные проблемы... Она хотела сказать «спасибо» и спросить, как он сам себя сейчас чувствует, но губы её едва слушались. И лицо, наверное, тоже – Мэв понятия не имела, какое там сейчас на нём выражение. Ей стоило больших усилий просто не расплакаться от стыда. «Ну да-да, давай, поплачь тут ещё,» – чувство ненависти к самой себе было просто ужасным. Алхимичке хотелось ударить саму себя, потому что ей казалось, она заслуживает наказания за что-то, но это было бы тоже проявлением истерики. «Да, лучше палку держи, может, в следующий раз ты даже воспользуешься ею по назначению,» – с ядом посоветовал ей внутренний голос, и Мэвис послушно протянула руку.
  Вот плащ был... несколько неожиданным. И забота, которая была вложена в укутывание. Сначала Мэв вскинулась, протянула руку к ткани («Сними, сейчас же сними, испачкаешь!» – требовал внутренний голос), но поняла, что дрожит, как шмель спросонья, и решила не выступать лишний раз, сделав вид, что она только хотела поправить плащ. Пожатием плеч алхимичка выразила, что ничего не имеет против поданного копья, мол, без вопросов, логичное решение, спасибо большое. Это было очень ёмкое пожатие плечами.
  «Ты молодец, Мэвис...» – она смущённо потупила глаза, пока в её голове бушевал критически настроенный внутренний голос. «Какая она, блять, молодец, глаза разуй, кальмар сухопутный!» – возопил он, заставив Мэв досадливо поморщиться от слишком большого количество говорящих в её голове одновременно. «Но рану на ноге надо промыть». «Блять, ты меня опять перебивать будешь?!» «Сама понимаешь». «Да нихера она не понимает, посмотри на неё!»
  – Да, конечно, сейчас, – покладисто и едва слышно ответила Мэвис, на месте усаживаясь на землю и вытаскивая ногу из сапога. В обуви было полно грязи и тухлой болотной воды. Фу. Она сняла и второй сапог, чтобы тоже вылить из него лишнее содержимое. Взгляд её наткнулся на постепенно выравнивающуюся поверхность трясины. Была ли это правда Алиша? Дотянулся ли её разгневанный дух до Мэвис, когда та оказалась без платка?
  – Я думаю, вчера из-за меня погибла женщина, – медленно сказала алхимичка. – Я думаю, теперь она пытается убить меня тоже.
  Испуганно вздрогнув, она оглянулась на следопыта, но тот даже не смотрел в её сторону – он с радостью, которую можно было прочитать просто в его торопливом движении, встречал свою сову. Хм, видимо, Мэв сказала это одними губами, от усталости не владея своим собственным голосом. Что ж, оно и к лучшему.
  С собой сова принесла какой-то клочок ткани. Кажется, от детской одежды? С такого расстояния алхимичке было трудно разглядеть конкретно, но Флинн внимательно изучил находку, посмотрел туда, откуда прилетела сова, а затем повернулся к Мэвис.
  – Только не говори мне, что твоя сова тоже умеет брать след. Исайя, от моей собаки меньше пользы, чем от неё, – покачала головой алхимичка, возвращаясь к своей ране. Ткань платка промокла и от неё пахло тиной, но рана вроде бы выглядела ничего, грязь туда не попала. Однако Мэвис всё равно потянулась за флягой в испачканную теперь не только изнутри, но и снаружи сумку. Сделав один глоток для успокоения нервишек и утоления жажды, остатками вина она промыла кожу вокруг укуса. Тот правда стремительно заживал, но не так, чтобы Мэв смогла сейчас просто встать и пойти, не припадая на раненую ногу.  
  – Думаю, от этого проку больше не будет, – алхимичка наглядно махнула мокрым платком в воздухе. – Вроде у тебя были какие-то тряпки, да? – неуверенно наморщила она лоб, что-то такое припоминая, но не точно.
Тряпки в самом деле были, и вскоре Мэвис могла продолжать путь, с облегчением водрузив пахнущий тиной платок обратно на голову и завязав концы под волосами. Сова и правда оказалась способна указывать дорогу. Что на свете-то творится, а? Правда, маршрут Мэв не очень понравился. Идти пришлось долго, несколько часов, а она уже и так устала, и пришли они в какую-то берёзовую рощицу. А как знала алхимичка, такая рощица есть возле деревни. Это они типа круг дали, или что?
  – Уф, пресвятой Исайя, что же эту тварь так носило-то? – пробурчала она себе под нос, ненадолго останавливаясь и опираясь на палку, чтобы отдышаться. Дело шло к концу второй половины дня, тут кто угодно себе все ноги оттопчет. И вообще, они точно правильно идут? Мало ли какие дети потеряли клок ткани в лесу, может, это всё не вообще не связано? Но Мэв просто старалась быть как можно незаметнее, а потому лишних вопросов не задавала. – А?
  Где-то за деревьями раздались крики. Что-то вроде: «Ау! Ну кто-нибудь! Пожалуйста! Ау!» Очень отчаянные такие крики.
  – Это не дети орут, – мудро заключила Мэвис, настороженно косясь в том направлении. «Раз не дети – то и ввязываться в это незачем,» – хотела сказать она, но Флинн уже стал осторожно продвигаться в том направлении.
  «Держись ближе и будь осторожней,» – донеслась до неё его мыслеречь.
  – Нет, спасибо, я лучше тут постою, – замялась алхимичка. – Потише в лесу... это вот точно не ко мне. Если что – кричи, э, телепатируй громче, – напутствовала она его, скептически вглядываясь вдаль. О, Создатель, ну вот зачем этому чистосердечному идиоту надо ввязываться во всё кругом?

 

Голос продолжал усиливаться, в нём читались нотки истерики. Это был неприятно знакомый Диргравеску голос, молодой совсем. Следопыт узнал в нём одного из церковников: одного из тех юнцов, что по взбалмошному уму решили жечь мельницу. 
- Прошу! Помогите! - уже сипло орал инквизитор. Ди смотрел в его спину - плащ его был изорван и грязен, тот медленно передвигался, вытянув ладони вперёд, касаясь окровавленными пальцами коры. Его силы истекали.
Диргравеск перестал затаиваться и вышел к "знакомцу", одновременно обращаясь к Мэвис, чтобы та тоже подходила. Следопыт аккуратно подошёл к юноше, безгласно прокашлявшись в кулак. Тот вздрогнул и обернулся, заставив вздрогнуть уже самого Диргравеска...
- Ты! Пожалуйста, кто угодно, помоги, выведи меня отсюда, умоляю! - чуть не плача затараторил юнец, пытаясь подойди к Ди... на звук.
Охотник ошеломлённо глядел в пустые, исцарапанные глазницы. Недолго - он скоро подошёл к инквизитору, помогая ему не свалиться с ног и осторожно усадил возле дерева. Ди полез за флягой со спиртом.
- Где остальные двое? И кто это сделал? - охотник пробежался взглядом по округе
- Откуда ты знаешь? А, не важно, бросили... - раненный ненадолго смолк, и Ди добавил ещё немного спирта на алую тряпицу, которой смывал кровь. Инквизитор продолжил, - бешеная птица какая-то...
Охотник посмотрел на сидящую неподалёку Норшу, но тут же отбросил глупое подозрение - когти её были слишком малы, чтобы нанести столь глубокие раны, а норов слишком робок, чтобы нападать на разумных без веской причины. И такой причины не было.
- Ты успел её разглядеть?
- Нет, - дрогнувшим голосом ответил юнец.
- Слепошарный какой, хе-хе, - заговорила зелейщица, и Ди бросил на ту недовольный взгляд. Подобный цинизм показался охотнику совсем уж низким, даже если у Мэв и были поводы ненавидеть инквизицию.
- Пошла ты! На тебя бы посмотрел. - Ругнулся церковник, повернув безглазое лицо в сторону Мэвис. 
- Это Инквизиция. Никто не любит Инквизицию. Хорошие люди не идут в Инквизицию.
- А у меня выбор был!? Меня забрали из родной деревни ещё сопляком!
- Этот парень наверняка уже пытал, грабил и насиловал, просто потому что ему можно. Исайя всё видит, хе-хе, и всем воздаёт по заслугам, - пожала она плечами, и Ди, хоть и не видно было лица его, зло прищурился, - тем похищенным детям он тоже воздал по заслугам, да, Мэвис? - он думал про себя.
- Заткнитесь оба, - ответил  Ди, а затем обратился к одной только Мэвис, - не тебе говорить о хороших людях. И не мне.
- Хорошо, как скажешь, - вновь пожала она плечами. - Я уверена, та тварь любезно подождёт, пока ты доведёшь этого бедолагу до ближайшего целителя, прежде чем начать жрать детей.
- Что же ты об этом не думала, когда бежала с болот, бросив подругу свою? - зло подумал Диргравеск, но в тот же миг устыдился своим мыслям - ведь, скорее всего, ранили они бы Мэвис не меньше, чем этого юнца злые речи про его слепоту. Охотник проглотил эти слова, оставив их столь далеко, сколь это мог сделать. Он закончил перевязку и обернулся к зелейщице полностью.
Предлагаешь бросить его здесь? - сухо спросил он и подал флягу с водой раненному, - Мэвис. Что сейчас с детьми, мне неизвестно. Может быть, они уже мертвы. Но он, - Ди посмотрел на юнца, - жив... Эта чаща совсем рядом с Ладьёй. Время позднее, ночью нам детей не найти. 
Инквизитор через несколько секунд поник патлатой головой и перестал реагировать на окружающих, ещё больше бледнея. Охотник попытался привести его в чувства, поднеся к лицу смоченную спиртом тряпицу. Тот сперва слабо дёрнулся, но скоро вновь пришёл в чувства. Мысленно Ди обрадовался, что ему не придётся тащить бессознательное тело церковника - не осилит ведь...
Мэвис стояла в стороне, будучи едва ли не бледнее ослепшего мальчишки. Пряди всё ещё непросохших волос свисали на усталое лицо, губы её застыли в скорбной дуге. Она определённо была недовольна таким решением. Ди, подхватив инквизитора под руку, прошёл мимо неё, едва отведя взгляд.
Хорошо, что обошлось без горячих слов, но и здесь повисла тень напряжения. 
Остаток дороги они прошли в молчании.

Потолок над головой почему-то всегда вызывала у Ди ассоциации с крышкой гроба, да и не мог он никогда уснуть на кровати ли, другой мягкой поверхности - сам себе охотник не мог объяснить это, но факт был фактом. Он лишь сопроводил Мэвис и искалеченного церковника к посёлку, но остаться там не мог, повернув тут же в те же чащи. Посредником меж продвигающимися поисками и жителями Ладьи осталась зелейщица, сам Ди решил провести ночь в одиночестве, подальше от вопросов и прочего шума разумных.
Она остановила его. В руках её была склянка с чем-то похожим на то, что давала ему Мэвис ещё на болотах. Похоже, то было лекарство, и Ди едва ли не поспешил отказаться от подарка, но, раздумав, принял бутылёк, молча кивнув в знак благодарности. Охотник ушёл в сторону леса, выглядевшим в вечерней мгле куда более зловещим. Лишь рога юной луны останутся освещать берёзовые кроны через какие-то пару часов...
Диргравеск недолго шёл, устроившись на ночёвку относительно недалеко от Ладьи, там, где почва была тверда, что камень, а кроны деревьев и тени их глотали дым и свет от пламени. Маленький костёр неохотно хрустел не слишком сухими ветками, освещая округу демоническим кармином, и Ди хлопотал над раной. Сипуха напротив кромсала ещё живого детёныша полёвки, но, кажется, охотник был только доволен тем, что питомица с таким остервенением рвала вожделенную добычу - то было признаком хорошего здоровья. 
Он чуть не с зубовным скрежетом проглотил лекарство, но мужественно не выплюнул - всё-таки зелейщице он в некотором роде доверял. Педипальпию это, конечно, вряд ли вернёт, но Диргравеск старался меньше думать о потерянной конечности. Ему это удавалось.
Были мысли куда ярче и куда тяжелее. 
Тришка. Мать. Мать, которая потеряла своих детей и теперь сходит с ума от неизвестности. Мать, которая готова на многое ради своих детей. Мать, которая своих детей, скорее всего, живыми уже не увидит...
Нет, нет, нет! Не всё потеряно! - Диргравеск потёр висок, пытаясь справиться с собственной же рефлексией, - Они могут быть живы, время ещё есть, время есть, стоит взглянуть под другим углом...
...и ты находишь лишь прах. 
Тот церковник, несчастный мальчишка, он бормотал о птице, которая глаза ему выцарапала, говорил, что чуял в ней магию. Диргравеск вспомнил наглого филина с болот, чьи перья оказались слишком сухими для места, где за час дождь едва ли не в озеро трясину превратил.
Нет, всё не то... не то, - от усталости Ди едва ли не выронил повязку. Веки его смыкались. Охотник наконец-то поел, ибо некого было смущать своим ужасным видом. Силясь, Диргравеск всё же закончил перевязку. Норшу устроилась рядом, уткнувшись клювом в бок хозяина, а действие зелья Мэвис стало последней каплей. Следопыт провалился в сладкое забытье.

Охотник проснулся с первыми лучами солнца. В меру выспавшийся, но всё же нервный, обеспокоенный, мрачный он дошёл вновь до Ладьи, дабы встретить Мэвис. Ди не хотел думать, что с детьми уже произошло непоправимое, но не мог избавиться от этих мыслей. Но физически он чувствовал себя определённо лучше.

 

Мэвис, на секунду застыв, с некоторой растерянностью посмотрела с пригорка на деревню. Исайя, за пределами этих болот есть мир! А она уже и забыла! Хотя особенно радоваться ей не приходилось. Не потому что Мэв не хотела обратно к людям, нет. Алхимичка бросила короткий взгляд на Флинна, ведущего слепого Инквизитора. Ей было очень стыдно, что она сорвалась на этого парня. Не потому что обижать калек не хорошо. А потому что следопыт стал думать о ней хуже, и не быть хорошей в чьих-то глазах и знать об этом для Мэвис являлось непростым испытанием. Она досадливо прикусила губу уже в который раз. Ну чего ей стоило промолчать? Или хотя бы потом не пытаться оправдаться? Ох, ну почему она такая... такая... какая есть, в общем. Ещё Мэв думала о том, что было бы неплохо предложить помощь Флинну с Инквизитором, поскольку её нога уже почти прошла и она смогла бы поддерживать парня, а следопыту явно было не очень хорошо, но пока она разрывалась между желанием быть снова хорошенькой и просто пустым местом, они уже дошли до деревни.
Что было потом, вспоминалось не очень. Разумеется, пришедших из леса немедля облепили те крестьяне, которые ещё торчали на улице, а там и остальные подтянулись. Флинн очень быстро вывернулся, Мэвис едва успела дать ему последний пузырёк с зельем исцеления, чтобы он оправился за ночь. И совсем забыла вернуть ему плащ! Ей задавали вопросы, но алхимичка не была уверена, что именно она отвечала, пытаясь пробраться к дому, где оставила свою телегу. Весь день искали, да, пока никого не нашли, похититель (Мэв слишком устала, чтобы расписывать тварь в акварельках, а так бы она не преминула выставить себя в лучшем свете) дал большой крюк, запутывая след, нет, кто так расцарапал Инквизитора она не знает, отведите его к батюшке, пусть тот разберётся с его ранами.
Ночевать в крестьянском клоповнике Мэвис, как и Флинн, большого желания не имела. Так что, снова завалившись к своему знакомому (тот, наверное, уже жалел о том, что был знаком с самой Мэв), она только помыла ноги в горячей воде, переоделась в другую одежду (как раз вчерашние шоссы и коттарди, которые страшные и в которых можно с чистой совестью идти на болота, высохли), отдала в стирку сегодняшнюю (расставшись с очередной серебрушкой за труды хозяйке – расценки выше, чем в некоторых хороших постоялых дворах, ужас) и благополучно отчалила к своей телеге, в которой давным-давно привыкла спать. К ней под бок запрыгнула и донельзя довольная Гавка, соскучившаяся без хозяйки, и у Мэвис не было сил выпихивать её из фургона, пусть даже лапы собаки вообще-то были сильно грязными от бегания по крестьянскому подворью. Она уснула, едва только закуталась в своё гигантское одеяло и положила голову на подушку.
Утро началось с того, что Мэв разбудили неистовым дёрганием за ногу. Моргая как сова, она высунула нос из телеги, чтобы увидеть наступившее раннее утро и хозяйку, которая принесла ей горячий завтрак из чего-то очевидно вчерашнего. Желудок сутки не евшей алхимички очень обрадовался, хотя сама Мэв скрупулёзно подсчитывала получающуюся стоимость стирки и завтрака и находила результат неутешительным. Она ещё ничего не продала, а уже такие траты, такие траты. Ладно, всё равно пока алхимичка была должна посетить только Ладью и монастырь, не самые рыбные места. Вот поедет в Травене в Марен, вот там будет торговля. Если только сегодня она где-нибудь не утонет окончательно.
Взяв свою проверенную палку и собрав сумку, на этот раз основательней, Мэвис без особого энтузиазма выползла за ворота. Прошла два дома, развернулась и пошла забирать плащ. Снова выползла за ворота, загнала обратно рвущуюся следом Гавку, опять вышла за ворота. Уф, Исайя, пожалуйста, путь эти дети уже умерли и самой страшной смертью, потому что они заслужили страданий за то, что Мэв сейчас приходится переживать. Или если они умерли – то тогда она зря мучилась сама? Вот чёрт. Ну ладно, пусть они будут живы, но очень, очень пострадавшие, хотя бы морально. Это было бы справедливо.
Они как-то не договорились с Флинном насчёт конкретного места встречи, и Мэвис сочла это не очень умным. И где его теперь искать? Однако следопыт очень быстро нашёлся на окраине деревни, где они и расстались. Алхимичка не уверено вскинула руку в приветственном жесте, не зная, сердится ли ещё Флинн на неё.
«Извини за вчерашнее,» – совершенно внезапно сказал следопыт после приветствия. Мэв даже остановилась как вкопанная от удивления, непонимающе хлопая глазами. На секунду ей показалось, что это она придумала эти извинения, потому что они правда были очень неожиданными.
– Что? Нет, нет, это... это моя вина, – тут же затрясла головой алхимичка. – Мне правда не следовало так говорить, пусть и... – она дёрнула щекой, вынужденная снова пережить воспоминания о тех унижениях, которым она подвергалась из-за Инквизиции. Они постоянно крутились возле алхимиков, очевидно считая, что те могут удариться во что-нибудь создателенеугодное. – Ни тот парень, ни ты не заслужили подобного, – Мэвис потупила глазки как будто бы из мук вины. Она ненавидела извиняться, но чего только не сделаешь ради хорошего отношения других. – И вот твой плащ, спасибо большое, что одолжил.
Ей правда очень не хотелось опять куда-то идти. Исайя, ну за что? Ладно, теперь они хотя бы шли по роще, которая была недалеко от болот, но и почва там была крепкая. Однако Мэв не жалела, что взяла с собой посох, вдруг эта тварь всё-таки снова вернулась на болота, сделав большой крюк? Кто её знает. И ещё, пока они просто шли до места, где вчера наткнулись на Инквизитора, чтобы продолжить поиски, на Мэвис накинулось желание поболтать. И без того почти весь вчерашний день прошёл в молчании.
– М-м... А куда ты собирался вчера до того, как я вчера тебя поймала? – она некоторое думала над какой-нибудь темой, но ничего хорошего в голову так и не пришло. Временами Мэв была весьма неловкой в светских беседах. – Надеюсь, это не очень срочно, да? – «А вот представь, что срочно, и что тогда?» – немедленно прокомментировал внутренний голос, и алхимичка печально вздохнула. Да, заводить разговоры было не её коньком. Особенно с теми, кто не очень разговорчив. Пожалуй, следовало бы просто оставить Флинна в покое.