село Гнилая Ладья (иное название Бабья Лодка)

На "правом берегу" сосредоточено большинство крестьянских домов, так что его справедливо можно назвать центром деревеньки. Так же это утверждение подкрепляется и наличием здесь небольшой площади, где сельчане палят костры, отплясывают по вечерам и куда раз в год свозят зерновой оброк для лорда Ундервуда.

Мельница на берегу реки - одно из самых людных мест деревеньки. Зерно сюда привозят со всех ферм в округе (остались еще в Ундервуде относительно свободные землевладельцы) и после помола отправляют в Монастырь, который владеет этими землями.

Раньше здесь жил и работал старик Бром с сыновьями и дочерями, но после того как деревню наказали солдаты Лоссона, там осталась лишь старшая из его дочерей. Одна со всем хозяйством управляется и слава о ней в деревне ходит дурная, что ведьма она и якшается с нечистой силой и всякой нежитью.

Настроение уже пробило дно. Можно было ожидать чего угодно от лесной чащи: разбойников, волков, медведей, да хоть попрошаек. Но когда какие-то псы пришли с требованиями куда-то топать за ними, она была неприятно удивлена. Снова. Как такое вообще могло произойти то? Единственное объяснение - кто-то из двоих проклят и притягивает к себе неудачи.
"А дальше в меня наверное молния ударит?!" начала она предполагать от злости, на всякий случай посмотрев в небо. Идти было не так уж и далеко, да и хорошая мотивация в виде других охотников, у которых было оружие. Очень быстро они дошли и вся группа столпилась у какого-то здания. Оно показалось очень знакомым и заставило девочку задать один вопрос.
- Мы что, ходим кругами? -
И ведь действительно, мельница находилась в Гнилой Ладье. Всё путешествие было бессмысленным мучением ради получения мучений. Покосившись на своего спутника в очередной раз, Эля вздохнула и скорчила недовольную рожицу. Один из больших псов вышел вперёд и постучал. Сначала ответом был простой собачий лай, затем оттуда послышался и женский голос.
- Чего расшумелись? На улице ни зги не видно, а они стучат и стучат... Не пущу! -
- Моррран, открррой, - прорычал совсем негромко, оглядываясь по сторонам, - Мало вррремя. -
За дверью стихли, но затем щеколда опустилась, и наружу выглянуло бледное конопатое лицо.
- Проходите, ну же, скорее. Вы двое, чего зенки мозолите? Проходите, и так холодно... -
У Эли в голову закладывались небольшие подозрения, но понятно, что направится обратно никто не позволит. Галантно пропустив Флинна перед собой, она зашла следом. Девушка, которую звали Моррррран огляделась по сторонам и закрыла дверь. Огромные псы видимо отправились назад в лес, оставив их на попечение рыжеволосой дамы. Хоть вопросы и были, с узнаванием можно было и подождать, а то могут и вытурить на мороз за хамство. Устроившись возле ближайшей стенки поудобней, она стала присматриваться к девчушке с подозрениями. Рыжие волосы. Это определённо какая-то болезнь или проклятие. Ещё был слух, что у таких нет души, но кто в такое поверит? По крайней мере, не носит капюшон как некоторые, значит скрывать ей нечего.
- И... Зачем нас сюда привели? - спросила Эля, топая ножкой.

Гноллы привели их в уже знакомую Гнилую Ладью, к мельнице, в которой жила якобы "ведьма", у которой Ди порой покупал целебные мази. Особо он с девушкой не общался и обычно не обращал внимания на дурные слухи о ней - это было не его дело.
- И... Зачем нас сюда привели? - спросила девчушка, притопнув ногой. Охотник был с ней солидарен в вопросе.
- Гноллы думают, здесь безопасно, - мельничиха пожала плечами. Скромное убранство, добротный стол, на котором была корзина с чем-то и голубоватая свеча, маленькая кровать у косой стены. Иллитид обернулся на Элю - девочка стояла с настолько недовольным лицом, что охотник сам почувствовал горечь. Моран смотрела на Диргравеска с явным недоверием - как, впрочем, любой житель Ладьи. Он привык к такому. Девушка хотела куда-то уйти, как вдруг дрогнула и остановилась, щурко глядя в мутное окошко из бычьего пузыря. Снаружи раздавались молодые мужские голоса и смех, они приближались, их было много.
Бегло глянув в окно, Диргравеск обомлел... то были действительно инквизиторы, кружившие вокруг мельницы, что волки вокруг умирающей добычи, только вместо клыков имели они кое-что поопаснее - пламя. Слух Ди уловил треск тлеющего дерева, рыжеволосая хозяйка тонко принюхалась к воздуху - в нём витал пока ещё слабый едкий смрад дыма. Иллитид начал судорожно соображать, что же им делать - сперва ему хотелось выбежать на улицу и воззвать к разуму молодых людей, но тот понимал - его репутация едва ли не хуже, чем репутация самой Моран, что немного раннее доказала юная рыбачка Джетти. Справиться со столькими воинами следопыту тоже было не под силу, так он только усугубит положение Моран и Эли. К тому же, Ди всё ещё не был против остаться в живых.
Иллитид бегло глянул на мельничиху и маленькую ведьму. Детёныш и женщина - он не мог позволить им умереть, и сейчас чувствовал некоторую ответственность за их спасение...
Детёныш и женщина...
На все раздумья ушло меньше, чем пол-минуты.
- Как же я сразу не догадался, - Диргравеска осенило, он одновременно обратился и к хозяйке дома, и к Эле, быстро заговорив - Моран, ты должна меня прогнать и назвать монстром, "защищая" дитя. Инквизиторы не тронут безоружную женщину, что спасает ребёнка от воина, им это... - Ди задумался на секунду, вспоминая это словосочетание, которому разумные приписывали пользу для себя. И вспомнил, - ...не выгодно.
Сильно волнуясь, Ди даже не заметил, как Норшу вжалась в его плечо, зло сипя и готовясь сорваться с места. Тот ласково провёл ладонью по дрожащим белым перьям питомицы, неловко попытавшись ту успокоить - только успел отдёрнуть пальцы от щёлкнувшего клюва.
- Надеюсь, ты сумеешь изобразить испуг, - обратился иллитид уже к девочке, и только после понял, насколько глупа его фраза. Прокашлявшись, он достал копьё и сгорбился, приготовившись изображать "монстра"... именно так же его представляли здешние разумные?
Запах гари стал заметен слишком сильно, и Ди, прокашлявшись, глянул в лицо мельничихи, - ну!
Несмотря на всю сомнительность авантюры, Диргравеск надеялся сбежать живым - уйти снова в тихий лес, в котором нет крови, инквизиции, предательств, возможно, отсидевшись, найти другую деревню, в которой он снова сможет продавать мясо и шкуры. Следопыту вдруг стало неимоверно горкло и стыдно.

- Гноллы думают, здесь безопасно. - ответила Морррран на вопрос девочки, пожимая плечами. Пожалуй можно было и посмотреть наконец, куда эти песолюди завели. Для Эли это было просто благодатью. Дёшево, но со вкусом. Только было интересно, кто гавкал при стуке дверей, из-за чего большее внимание уделялось полу. Где собачка?! Где?! Но никаких собак найдено не было. Неужели показалось? На всякий случай, девочка снова глянула на рыжую. На этот раз - с подозрениями.
"Неужели она оборотень?" подумала Эля. И ведь вдруг слухи правдивы? Или паранойя совсем овладела разумом и простой лай какой-то шавки уже вызывает подобные мысли? Об этом пришлось думать совсем недолго, ведь радостный хохот снаружи дома мешал. Эх, а ведь некоторые люди в этот момент спят и пытаются видеть сны, а из-за таких бухарей приходится просыпаться. Не хватало ещё, чтобы всю ночь шумели.
- Может разгоним этих пьяней? Я правда-правда отдохнуть хочу.
Кажется, охотник не одобрил, а только опасливо  глядел в окно. Да и запах скоро дошёл и до Эли. Они что, ещё и костёр решили разжечь? Возле дома? Это ведь совершенно не безопасно и глупо! Девочка лишь покачала головой и посмотрела на Флинна. Что-то с ним не так. Волнуется. Впервые алкоголиков видит? Однако, пошмыгав носом, даже до юной ведьмы дошло - жгут не костёр. Даже от стенки отлипла от осознания такого, да и в голове начали появляться варианты.
"Были в лесу, отвели в дом, сразу приходит толпа поджигателей... " Эля задумчиво почесала голову.
- Как же я сразу не догадался. - сказал Флинн. Эта мыслеречь мешает думать! И... А, всё перемешалось, теперь придётся думать заново.
- Моран, ты должна меня прогнать и назвать монстром, "защищая" дитя. Инквизиторы не тронут безоружную женщину, что спасает ребёнка от воина, им это... - после чего он сделал большую паузу. Оказывается, это были не пьянчуги, а инквизиторы. Недалеко ушли!
- Не выгодно. - наконец закончил он свою мысль.
Эля снова начала думать, хоть паника уже и начала овладевать разумом ведьмы.
"Пришли сюда, вокруг никого не было. Кто-то прямо указал на нас или это не за нами. Хм-хм. Морррран?"
Раздумья снова были прерваны. Видимо, подумать никто сегодня не даст. Какая досада.
- Надеюсь, ты сумеешь изобразить испуг. - сказал охотник и взяв копьё, встал в позу... Э... Кажется, похоже на гнома, страдающего гигантизмом. К счастью, ответ от девочки поступил незамедлительно.
- М-минуту, не спеши. Я готова поспорить на свои грязные ботинки, что они пришли по душу всех нас. Твой план скорее всего не сработает. Поэтому, если что-то не так - мы бросаемся в рассыпную и убегаем. - и с улыбкой добавила - Да и на монстра ты не похож. Скорее на гнома. -
Эля напряглась и стала смотреть на Флинна в ожидании. Передумает или нет? Естественно не передумает, в который раз уже? Ах, да. Второй.

В сотрудничестве с ГМ, как и несколько предыдущих

Моран схватила девочку за запястье и потащила в сторону подвала.
- Поможешь мне, - только буркнула она, скрываясь вместе с Элей в темноте. Ди хотел кинуться вслед, но услышал, что голосов снаружи стало ещё больше. Иллитид глянул в окно - помимо рыскающих инквизиторов у мельницы собирались и жители Ладьи - кто с вёдрами, кто с просто недовольными лицами. В любом случае, помогать церковникам они не особо рвались.
Ди вышел наружу, чувствуя, как от гнева накалилась его лысая черепушка. Норшу отпустила плечо и вспорхнула в ночное небо, а охотник уже послал мыслепоток в сторону дебоширов, - Глупцы! Что вы творите?!
Где-то в грязном небе уже зажглись звёзды, ветер был тих, луна нова и терпко пахло скошенной травой - в такую чудесную ночь особенно не хотелось обагрять землю чьей-то кровью.
- Наваждение! Он лезет в наши головы! Сжечь его! Сжечь вместе с проклятой ведьмой! - горланил один из инквизиторов (по виду самый старший из них)
- Эээээ, вы погодите, господин церковник... - начал было один из жителей, но получил по лицу гардой меча. Шум стал сильнее, Ди потёр сквозь капюшон висок, устало глядя на почтенных воинов Единого, чьи лица от неровного пламени факелов казались особенно остервенелыми.
- Глядите, шо творят! Это вона как они с людом простым, да?! - иллитид узнал в толпе дерзкий голосок юной Джетти, про себя покачав головой. Её перебили ещё множество голосов, не менее возмущённых. Одна из частей собравшейся толпы норовила постоять за побитого товарища, а вторая бросилась тушить мельницу.
Диргравеск хотел было воззвать к гласу разума, но заметил летящее по его голову полено, от которого охотник с некоторым трудом сумел увернуться. Просыпающаяся порой тяга поговорить редко приводила к чему-то хорошему, и в этом иллитид в очередной раз убедился. Он плюнул на попытки решить дело без мордобитья и бросился в сторону мельницы, помогать тушить её. Однако так просто ему уйти не дали.
Охотник увидел, что за ним бросились двое церковников - оба не разменяли и третьего десятка, один был бородат и просто суров взором, второй бороды не имел, но шёл наперевес с тяжёлой дубиной. Бросились они, похоже, не ради того, чтобы узнать, как пройти до ближайшей реки или попросить табаку. Но Диргравеск решил следовать принципам до конца, полуобернувшись к инквизиторам и мрачно мыслебуркнув, - что?
Вместо ответа последовал удар дубиной. Ди отвёл её в сторону от своей головы, церковник шагнул ближе, и охотник ударил пяткой копья в нос инквизитора, выбивая изо рта его рванное облако пара и пару алых брызг.
Слева раздался возглас.
- Во имя Отца нашего! - гаркнул второй, бесшумно выхватывая из ножен клинок. Юноша замахнулся на плечо Ди, и тот тем же копьём поймал лезвие плашмя, отводя точно также в сторону, а затем шандарахнул непутёвого церковника под заросшую челюсть, словно надеясь, что это вправит ему мозги и научит быть хотя бы чуточку вежливее и спокойнее...
- Это бессмысленно.
- Оно в моей голове! - возопил церковник с мечом, и Ди на него едва ли не отвлёкся - в его голову полетела дубина. Бам!..
Мимо.
Иллитид пригнулся, пропуская удар над макушкой, и сделал подсечку. Любитель дубин оказался на земле. Поднимаясь, он тяжёло вздохнул, - дайте мне объяснить...
Он почувствовал удар в бок, боль. Диргравеск потерял равновесие, ударившись о землю плечом и глядя, как над ним навис бородатый церковник, явно норовя отчекрыжить иллитиду лишние конечности.
О наличии которых пока не догадывался.

В соучастии с ГМ

Инквизитор поднял меч, взяв его так, чтобы пригвоздить охотника. Диргравеск перевернулся влево, пропуская лезвие рядом с бедром. Он ударил ногой в голень стоящего церковника, но тот отпрыгнул, оставив в земле меч. Иллитид только и увидел, как тот занёс уже щит, намереваясь ребром его проломить лысый кальмарий череп...
- И вовсе он не кальмарий, - подумал про себя охотник и ударил пяткой копья в пах противника. Церковник выронил щит и согнулся пополам, краснея заросшим лицом. Он сипел ругательства, но недолго - иллитид вскочил на ноги с помощью того же копья и ударил древком по инквизиторскому затылку, отправляя противника в царство беспамятства. Церковник рухнул лицом в траву, и Диргравеск холодно обвёл взглядом бесчувственных своих противников. Убивать он не был намерен.
То заметили другие инквизиторы, и вот уже троица служителей Исайи неслась к охотнику. Ди, недолго думая, кинулся прочь, решив, что такая игра точно свеч не стоит. Бежал он не слишком быстро, чтобы церковники поспевали за ним, скоро бедное пшеничное поле, вязкая земля которого так и норовила провалиться под ногами, сменилось лесом, а инквизиторы всё продолжали преследование. Диргравеск увёл их за один из холмов, недалеко от Ладьи - как ни странно, но здесь, совсем недалеко, охотник чаще всего встречал заплутавших путников. Скорее виной тому было множество практически одинаковых берёзовых стволов, в которых не только легко можно было заплутать, но и от которых же в глазах рябило. Впрочем, живности здесь почти не было - не любили они это место. Как и хищники. И прочая дрянь (надо же!). Потому страшно здесь было заплутать только потому, что выйти совсем непросто - так и ходи кругами целые сутки напролёт.
Диргравеск скрылся за кустарником и перестал специально шуметь. Когда инквизиторы заозирались вокруг, иллитид пригнулся и потихоньку двинулся обратно в сторону деревни, обходя по кругу кустарников церковников. Тот немногий шум, что он издавал, заглушал стрекот вечерних насекомых. Ди ещё некоторое время прислушивался к редкой возмущённой речи, которая всё дальше удалялась в пёструю чащу за спиной. Иллитид несмело начал спускаться по холму, чуть опираясь на копьё как на трость, земля под ногами едва хрустела, ветер гнул старые, потемневшие в сумерках берёзки, что ковром расстилались по склону до самого берега. Где-то там, в иссечённом белыми прорешинами небе, возможно, скрывалась Норшу - до сих пор она не подала ни знака. Ветер разносил запах гари, и Ди ускорился, возвращаясь в Гнилую Ладью, чтобы помочь её жителям, хотя теперь решил стараться не попадаться на глаза церковникам - он чувствовал за произошедшее неприятную ответственность. А ещё он надеялся, что девушкам хватило ума покинуть мельницу...

В содействии с ГМ

Диргравеск аккуратно убрал кусты в сторону, и глянул теперь в сторону мельницы внимательнее - пожар прекратился, только тонкие клубы дыма поднимались в тяжёлое небо, которое извергало на мельницу дождь. Изредка в нём проскальзывали росчерки молний. Охотник нахмурился и пошёл быстрее в сторону недавней бойни.
У уже негорящего здания следопыт заметил тех самых связанных церковников, которых порой попинывали те же жители.
Ему навстречу выбежал один из них. Кажись, у него Ди иногда покупал рыбу, хотя сейчас это было далеко не важно.
- Флинн! Ты жив! Слава Всевышнему, - прогорланил тот, подбегая к иллитиду. Когда тот оказался слишком близко, охотник невольно отшатнулся, боясь, что тень от капюшона недостаточно глубока.
- Где Моран и Эля? - немного подумав, добавил, - дитя, на вид около дюжины, щуплая, волос чёрный, - иллитид косо поглядывал на связанных церковников.
- В мельнице, они не выходили.
Диргравеск думал рвануть в сторону ведьминого дома, но его приостановили.
- Нам нужна твоя помощь, Флинн. Нужно рассказать наместнику о бесчинствах Инквизиции. Справишься? А за девочку не переживай, Морран о ней позаботится.
- Я? - охотник несколько опешил от подобной просьбы. Всё ожидал он, начиная от помощи в восстановлении мельницы и заканчивая выслеживанием сбежавшей скотины, но не визит к самому наместнику.
- Ты леса хорошо знаешь, да и нам сейчас не досуг до самого Бризингера идти. Подсоби, а. Нужно сказать, чтобы лорд Малакай прислал кнехтов, дабы они забрали этих. - кивок в сторону инквизиторов.
- Дайте письмо мне, и я доставлю его в столицу. - Спустя короткую паузу ответил Ди и добавил, - в чащобах вниз по течению ещё трое бродят.
- Спасибо тебе, Флинн... а насчёт послания сходи к отцу Глэну, не откажет, - рыбак ушёл, по дороге не удержавшись от пинка церковнику.
Диргравеск вскоре сумел раздобыть письмо у того же священника, хотя тот давно был не лучшего мнения об охотнике. Прочитать он написанное в послании не смог, ибо никогда не знал грамоту, но решил довериться написавшему и поблагодарил его за содействие. Когда Ди собрался уходить, жители вновь его приостановили и дали ему сумку с провизией да сухого рыжего коня в придачу. Охотник принял и то, и другое, решив, что ничего ему подобного в дороге до самого Бризенгера не помешает. Он был не самым умелым наездником, но в седле держался сносно. Сейчас, на холме, приглядываясь к серой дали раннего утра, Ди с некоторым неудовольствием заметил приближение непогоды. Он вновь проверил вещи, особенно пергамент с посланием наместнику, и почувствовал, как в плечо вцепились маленькие крепкие лапы. Птица зло клюнула охотник в висок.
Диргравеск только непонимающе уставился на питомицу, которая напыжилась и сидела теперь без движения. Конь беспокойно шагал на месте, вынуждая охотника иногда натягивать поводья. Иллитид приготовился пришпорить скакуна...

Топь

В село Мэвис добралась только поздно вечером. Промокшая, усталая, испуганная и уже не верящая, что ей суждено выбраться с этих болот, алхимичка даже не осилила радостный вопль, завидев на горизонте дома. Едва выговаривая слова, она умудрилась объяснить своему знакомому, у которого оставляла телегу, что им с Алишей удалось найти какой-то кусок ткани, а потом случилось всякое, и как-то вот. Травницы, кстати, так никто и не видел. Может, она решила не возвращаться в село. Может, её кто-то уже съел. По правде говоря, Мэвис было примерно всё равно. Это даже была не её идея - переться искать детишек. Нет, Мэвис была благоразумна, Мэвис хотела уйти. Алиша сама на себя это навлекла. Приговаривая про себя таким образом, чтобы приглушить острозубую совесть, алхимичка завалилась спать на сеновале, переодевшись в сухое и закутавшись в своё теплое одеяло. Её знакомый не очень знал, что делать с новостями, а потому просто уговорил её подождать до утра, оно же вечера мудренее.
А ночью кто-то сжёг мельницу.
Ну то есть не кто-то, а вполне конкретная Инквизиция. Правильно, что никаких других проблем больше нет, можно заниматься всякой хернёй. На соседних-то болотах всё спокойно, никаких чудовищ выслеживать не надо, вон, Мэвис подтвердить может. Алхимичка только зло сплюнула под ноги, когда ей, ещё сонно моргающей и зевающей во всю пасть, рассказали ночные новости. Сама она весь бугурт благополучно проспала. Вообще, Мэв рассчитывала сбагрить это всё на плечи сиятельных святош и отчалить за горизонт. Теперь придётся искать кого-то ещё. Не то чтобы ей это было нужно. Но если бы Мэвис откровенно сказала, что ей эти пейзанские детишки не всрались и пусть там их хоть гигантская жаба-ведьма изнасилует, убьёт и сожрёт, в каком угодно порядке, то в село можно было бы уже не приезжать. Видит Исайя, ради своей родной гильдии Мэв способна на великие жертвы. Даже отправиться настолько ранним утром, что оно ещё походило на ночь, искать какого-то следопыта "там у мельницы".
Конная фигура на холме в районе означенной мельницы подходила под описание странного стрёмного мужика, закутанного с ног до головы и с совой.
- Э, бля, куда собрался? - яростно выдохнула себе под нос Мэвис, опасаясь, что и эта возможность переложить свои проблемы ускачет в неизвестном направлении. Настолько опасаясь, что кое-как начавший складываться в её голове диалог выветрился моментально вместе с тем лёгким трепетом, который Мэв испытывала к этой живой ундервудской легенде. Ну если не легенде, так хотя бы знаменитому слуху. Истории о неразговорчивом, но приходящем на помощь нуждающимся мужчине в плаще и с совой торговцы пересказывали друг другу не раз - кто-то из них лично встречался с Молчуном, кто-то нет, это не было не так уж важно. Мэвис хотелось, чтобы её встреча с Ундервудской Стрелой прошла как-то более... э-э, легендарно? Фольклорно? Ну, в общем, так, чтобы другим было рассказать не стыдно. Но сейчас, испугавшись, что история с болотными чудовищами продлится для неё ещё хоть сколько-то, алхимичка вместо этого гаркнула во всё горло, удивительно проворно взлетая на холм:
- Эй, стой! - наверное, если бы в это время следопыту вздумалось и впрямь пришпорить лошадь, отчаявшаяся Мэв совершила бы бросок и вцепилась в него зубами не хуже тренированной гончей, но, хвала Исайе, ничего такого ей делать не пришлось. Слегка поостыв, алхимичка смутилась, на секунду замялась, и продолжила уже гораздо более вежливым, даже заискивающим тоном. – Мне сказали, ты можешь помочь. Найти кое-кого. Пожалуйста? - она нерешительно приблизилась к конному мужчине, до эталона дамы в беде не дотягивая только возрастом, весом и одеждой. В общем, всем не дотягивая, кроме беспомощного и надеющегося взгляда. Но взгляд был хорош, честное слово.

- Эй, стой! - крикнула женщина, на которую доселе Ди внимания не обращал. Она быстро приближалась, и даже издали охотник мог сказать, что вид у неё был крайне измождённый. Это была полноватая тавантинка в мужском одеянии (что охотника не слишком удивило) тридцати лет с приятным, но усталым лицом. Перчатки на её руках указывали на то, что женщина это была небедная (подобные у простолюдинок вряд ли найдёшь), но это были обыкновенные перчатки - скорее уж для защиты рук, чем для их украшения. Такие часто носили те, чья стезя предполагала непосредственный контакт с чем-то едким или ядовитым - хотя, он мог ошибаться... и даже сейчас сомневался. Следопыт решил подождать с дорогой и наблюдал за незнакомкой. Когда та стала ещё ближе, то заметил на её обуви остатки зеленовато-бурого мха (такой рос на падшем тополе во влажных местах) - похоже, она была недавно либо в чащобах к западу отсюда, в низине, либо в болотах, имеющих, судя по слухам, нелучшую славу.
Только затем Диргравеск заметил умоляющий взгляд, побуждающий то, что Создательница в своё время звала эмпатией. Охотник не всегда её понимал, но сейчас чувствовал, что это и есть это самое. Эмпатия. Какое умное слово-то!
- Мне сказали, ты можешь помочь. Найти кое-кого. Пожалуйста? - заговорила незнакомка, остановившись недалеко. Диргравеск мысленно вздохнул - он не мог отказать этой женщине в помощи, хотя сейчас чувствовал некоторую усталость после всего произошедшего - побаливала спина и ноги, хотелось есть, а упрямая птица на плече так и норовила снова клюнуть в многострадальный висок. С другой стороны, была возможность хотя бы подольше задержаться вдали от людного и шумного Бризенгера, который то пугал, то наводил почти суицидальную тоску, провоцируя стянуть капюшон посреди городской площади...
Еле-заметно иллитид тряхнул головой и спешился, встав в двух шагах от женщины. Он чуть склонил голову набок, ожидая продолжения речи от незнакомки.
В Гнилой Ладье его героем никогда не считали, но не гнали - и это уже хорошо. Ди не столь много помогал людям, как он считал, чтобы о нём шли порой такие даже положительные слухи. Он был не лучшим стрелком, не лучшим следопытом, не лучшим из тех, кто приходил на помощь нуждающимся - таких было много в Ундервуде, и Молчун просто был одним из этих многих.

Следопыт кивнул и спешился, и Мэвис облегчённо выдохнула. Ох, храни Исайя этих добрых, доверчивых людей, на которых можно спихнуть всю грязную работу. Где только таких дураков растят, а?
 – Кхм, – глубокомысленно сказала она, вдруг понимая, что не очень знает как начать. Столько всего произошло! И Мэв стало казаться, что она сейчас не может отделить правду от своих испуганных вымыслов. – Эм... ну, – всё путалось и цеплялось друг за друга, и алхимичка никак не могла понять, с какого момента начало происходить что-то важно и откуда ей следует рассказывать.  Она жестом показала следопыту идти за ней, пытаясь выиграть немножко времени на размышления. «Начни сначала,» – сказала бы её матушка, обычно строгая и спокойная.
 – Я и моя попутчица прибыли в Гнилую Ладью в прошлый полдень, – вдруг неожиданно чётко начала Мэвис, устремив взгляд куда-то перед собой. Глаза её были пустыми, голос слишком официальным, а фигура странно одеревенела, как будто бы устами алхимички говорил кто-то ещё, задвинув саму Мэв на задний план. Как бы ей со склона холма не скатиться, споткнувшись, а то ведь под ноги она не глядит.  – Прежде чем мы отправились на болота, один старик из местных попросил нас поискать следы пропавших детей. Мы не намеревались, – тут, конечно, она говорила скорее за себя, но откуда следопыту было это знать? – искать их специально, но согласились посматривать по сторонам. Я привела нас на поляну, где обычно собираю красноцвет, и там... – в этот момент её странная одержимость дала сбой, и Мэвис замялась, остановилась и закрыла лицо руками, то ли прячась от неприятных воспоминаний, то ли от накатившего стыда.  Не нужно было туда идти. Она же знала, она же чувствовала... Почему она позволяет другим людям принимать за неё решения? И вот что из этого вышло!
 – Мы нашли кусок ткани, – глухо сообщила Мэв. – И потом рядом с нами кто-то завыл, со всех сторон, как будто в кольцо взяли, – алхимичка опустила взгляд на свои руки, которым никак не могла найти места. Из-за постоянных заламываний и закручиваний стало видно, что у Мэвис не хватало почти двух пальцев. – Я приготовилась драться, выпила зелье ускорения, а тут моя напарница свистнула – магически свистнула – и те, кто выл, убежали, только просека от них осталась.
 Рассказом Мэвис, кажется, заинтересовалась парочка селян, которая сторожила инквизиторов – а именно возле них алхимичку угораздило остановиться. Мэв с удовольствием бы плюнула в рожу этим церковным мудакам за то что вынуждают её бегать за всеми подряд, только чтобы кто-нибудь уже что-нибудь сделал, но прерывать разговор ради этого было бы как-то невежливо.  
 – Ну... мы решили, конечно, сразу вернуться, – Мэвис неуверенно покосилась на своего молчаливого спутника, и тон у неё был какой-то оправдывающийся. – Но из-за зелья я... я убежала слишком вперёд, и сбилась с тропы, и долго искала дорогу назад, и выбралась только ночью, а моя... моя попутчица... – алхимичке было даже стыдно произносить имя Алиши вслух. «Это твоя вина. Нет-нет-нет-нет-нет. Да».
 – Это не моя вина! – яростно возразила Мэвис вслух, как будто бы это Молчун в чём-то её обвинял. – Никто не видел, чтобы она вышла с болот. Я... я не знаю, что с ней случилось. Но, в любом случае, на болотах кто-то есть и, возможно, это именно оно похищает детей, так что кто-то должен найти его... – Мэв уже и сама запуталась в обилии местоимений, но тут ей на помощь пришли охранявшие инквизиторов мужики.
 – Да, Флинн, кто-то должен поискать детишек иль хоть тварь, что их жрёт, – подошёл ближе один из них. Мэвис воспользовалась подвернувшейся паузой, чтобы отвернуться и скрыть проступившую на лице гримасу смеси из стыда и злости. Алиша полезла в это сама. Са-ма. Точка. О Исайя, Мэв даже в детстве не могла сказать матери, что ей совсем не нравится тот зелёный цвет ткани, из которой постоянно шили её платьица, как она вообще может кого-то отговорить от решения пойти и утопиться в болоте, полном чудищ?  
 – Ты уже сделал много для нас, но, пожалуйста... это же дети. Тришка от неизвестности скоро с ума чокнется, пожалей её, а? – просяще протянул мужик, и Мэвис не смогла сдержать скептического кашля (эти же мужики своим детям первым голову проломят в случае голода, чтобы не кормить лишние рты, потом ведь ещё нарожать можно), который, впрочем, сошёл за признак надвигающейся простуды. А может, и был ею – алхимичка вчера основательно промокла, не удивительно, если это закончится чем-нибудь этаким. Надо будет хлопнуть лечебного бальзамчика для профилактики.
 – Кхм, да, кхм, пожалуйста, – подвела итог речи мужика Мэвис, всеми силами изображая, что это правда был простудный кашель, пока кто-то не догадался о том, что происходит в её голове. Более всего алхимичка боялась, что кто-нибудь когда-нибудь поймёт, насколько она отличающаяся, неправильная, уродливая, порочная... Мэв просто хотелось выпутаться из этой истории как можно скорее и вернуться домой, или не вернуться домой, потому что ей ещё нужно сделать выручку, а без выручки можно и не возвращаться... Ох, помоги ей святой Пророк.

С некоторым непониманием Диргравеск слушал рассказ женщины, которая сперва то говорила с холодной отчуждённостью, напоминая тем безликую леди Сипуху, то стыдливо закрывала лицо, то оправдывалась, будто пропажа детей была на её совести. Незнакомка вела его вниз по склону, и Ди следовал за ней, держа коня за поводья.
- Никто не видел, чтобы она вышла с болот. Я... я не знаю, что с ней случилось. Но, в любом случае, на болотах кто-то есть и, возможно, это именно оно похищает детей, так что кто-то должен найти его... - иллитид нахмурился, поправляя платок на лице. К ним подошли два деревенских биндюжника, из тех, что охраняли связанных инквизиторов.
- Да, Флинн, кто-то должен поискать детишек иль хоть тварь, что их жрёт, - Диргравеск искоса глянул на говорящего, обдумывая, кто мог напасть на детей, а также... пути отходов в случае особенно неудачного столкновения с неведомой опасностью, если игра не будет стоить свеч. Не любил он это выражение, но сейчас оно хорошо описывало ситуацию.
- Ты уже сделал много для нас, но, пожалуйста... это же дети. Тришка от неизвестности скоро с ума чокнется, пожалей её, а?
Даже Диргравеск чувствовал робость перед болотами, он ещё не разучился бояться за себя, тем не менее, сейчас он не мог отказать - своевременный щелчок совести. Она всегда просыпалась вовремя, но Ди был не из жалующихся на подобное. Собственный пупок был дорог, но от подобных взглядов иллитиду было легко отступить ради чего-то высокого. Он до сих пор не понимал тех, кто выставлял его импозантной фигурой, защитником и заступником. Благо, подобных говоров было не шибко много и легендой назвать его можно было с огромной натяжкой.
От небольшой рефлексии пробудила Норшу, что сильнее вцепилась в плечо и набычилась, став похожей боле на воробья, чем на сову.
Следопыт подал поводья одному из деревенских, решив, что конь на болотах скорее обуза, а послание может подождать. Когда они достаточно удалились от холма, на котором охотник пытался обозреть дорогу, он добавил, - где и когда их в последний раз видели?
Идти в болота без какой-либо даже самой маленькой наводки было подобно плаванию на лодке без уключин и вёсел, но и здесь промедление могло стоить жизни. Шанс был невелик, но и за него стоило схватиться. Идеи не спешили телиться, но на стороне следопыта был опыт.

На некоторое время Мэвис отвлеклась на пушащуюся сову – она была такой миленькой и её очень хотелось погладить, но сейчас явно было не лучшее время для того, чтобы спрашивать разрешение. Может, стоит притащить птице какую-нибудь вкусняшку? При мысли о еде Мэвис затошнило от голода. Она не ела со вчерашнего утра, и казалось, что у неё голодно урчат даже желудочки в сердце.
«Где и когда их в последний раз видели?» – прозвучал в голове алхимички голос, вроде как внутренний, но при этом вызвавший какой-то диссонанс. Странно, она вроде бы не думала о пропавших детях, умиляясь сове и мечтая пожрать, с чего бы Мэвис пытаться вспомнить?..
–   Дак это... ушли на болота и не вернулись. Искали их, искали, да только они как в воду канули! – сообщил скорее следопыту, чем ей, один из мужиков, и Мэвис поднапряглась. Странно, ей казалось, что она это подумала, а не сказала вслух... – А может, и канули, – задумчиво добавил мужик, пожимая плечами, и совершенно точно обращаясь к этому, как его, Флинну. Погодите-ка... Это что, в голове у Мэвис был не её голос? Это была... ТЕЛЕПАТИЯ?!
Мэв не смогла сдержать взвизг ужаса, отшатываясь от следопыта, панически представляя, что он мог успеть прочитать у неё в голове. Все её мысли на данный момент сколлпасировали в одно большое «бля», и не нужно было быть телепатом, чтобы понять это. Мужики довольно заржали при виде перетрусившей алхимички. Они оба пооткрывали рты, чтобы отпустить что-нибудь крайне «остроумное», но тут Мэв успела сориентироваться и отвлечь их внимание:
– А у вас инквизиторы убегают! – ткнула она пальцем за их спины, где связанные за руки, но не за ноги воины Церкви решили воспользоваться заминкой и смыться в неизвестном направлении. Про Мэвис мужики разом позабыли.
– А ну стой, сука! – кинулись они следом за инквизиторами, которые не смогли продемонстрировать чудеса ловкости и скорости и вскоре были пойманы. Мужики с удовольствием отвесили им пару пинков по почкам, но алхимичка этого уже не видела, воспользовавшись ситуацией, чтобы отойти подальше. Мэв смущённо глядела под ноги, и даже желудок у неё бурчал как-то скромно. Ведь баяли же, что этот молчаливый следопыт говорит вроде как мыслями, но она всегда относилась к этому как к приукрашенной выдумке.
– Так ты правда можешь мысли передавать... – пробормотала Мэвис, обращаясь больше к себе, чем к Флинну, но всё равно достаточно громко, чтобы её можно было услышать. – Я слышала об этом. Думала, *нецензурная брань* . И-извини, я не хотела... – что именно она не хотела осталось загадкой, потому что конец фразы алхимичка не осилила и только смущённо прокашлялась, не совсем зная, как продолжить разговор. Да, ей же надо отправить следопыта на ту поляну, где они с Алишей слышали этих странных волков... Мэвис не выругалась матом, только потому что у неё перехватило дыхание. Она поняла одну очень важную вещь, до которой почему-то не доходила ранее. Она не могла объяснить Флинну, как попасть на поляну с красноцветом! Столько много мелких ориентиров, которые алхимичка воспринимала как данность, что описать всё это было просто невозможно. И это значило, что Мэвис опять придётся туда идти. О Исайя, за что?! Она просто хочет вернуться домой, к чему все эти наказания на неё голову?!
– Я думаю, нам стоит пойти туда, где мы... я слышала этих странных волков, – не очень уверенно предложила Мэв. – Понимаешь, может быть, вой и был очень похож, но настоящие волки так не воют, я много лет в дороге, слышала их не раз. Там ведь как: один начнёт, остальные подхватят, тут, там... А тогда они все разом взвыли, со всех сторон, ладно, как певчие в хоре, – алхимичка покачала головой, наконец поднимая глаза на следопыта, но в тени от капюшона, разумеется, ничего разглядеть было нельзя. – Но знаешь, ты подожди меня возле дороги на болота из деревни, я... я сначала кое-что с собой ещё прихвачу, ладно! – и едва ли дожидаясь подтверждения, она заторопилась вниз по склону на другой берег, где осталась её телега. Мэвис определённо стоило пополнить запасы зелий и захватить что-нибудь поесть, прежде чем отправляться на болота. Ещё раз. Ох, ну за что небеса так к ней суровы?

—-> Топь

Диргравеск едва вздёрнул несуществующие брови, когда женщина взвизгнула и отшатнулась от него. Охотник немного смущённо замялся на месте, чувствуя себя неловко, а рядом стоящие жители, привыкшие к таковому средству общения, уже приготовились рассмеяться, но незнакомка перебила их, - а у вас инквизиторы убегают!
Следопыт бросил взгляд исподлобья на инквизиторов, что собирались убежать, но ничего не предпринял, оставшись на месте. К тому же, мужики сами сорвались в погоню, которая очень скоро увенчалась успехом.
- Так ты правда можешь мысли передавать... Я слышала об этом. Думала, *нецензурная брань*. И-извини, я не хотела... - бормотала под нос женщина.
- Только передаю. - Немного смущённо ответил охотник, - Читать не умею. Совсем.
Диргравеск почувствовал, как Норшу вспорхнула с плеча на ветку близстоящего дуба и немного потёр плечо, в которое недавно цеплялась птица.
- Прости, если напугал, - добавил он.
Диргравеск до сих пор не знал, как лучше объяснить окружающим, что такая передача мыслей совсем безобидна и чужие секреты он никогда не узнает, покуда ему вслух о них не решат поведать. Объяснить до того момента, как они испугаются или, того хуже, схватятся за оружие. И это ещё без знания истинного облика!

Ничего особенного, увы, жители деревеньки не сообщили о пропавших детях, и Ди решил довериться женщине.
- Я думаю, нам стоит пойти туда, где мы... я слышала этих странных волков. Понимаешь, может быть, вой и был очень похож, но настоящие волки так не воют, я много лет в дороге, слышала их не раз. Там ведь как: один начнёт, остальные подхватят, тут, там... А тогда они все разом взвыли, со всех сторон, ладно, как певчие в хоре.
- След скажет, - спокойно ответил охотник, - досели в болотах я воющих, окромя волков, не видал. - Диргравеск как всегда не был слишком уверен в своих знаниях, но старался быть сколь более честным, - но и так времени мало...
- Но знаешь, ты подожди меня возле дороги на болота из деревни, я... я сначала кое-что с собой ещё прихвачу, ладно!
Женщина умчалась вниз по склону, видимо, для того, чтобы пополнить запасы, а может и для чего-то другого - Ди не знал. Сам он решил тоже воспользоваться свободной минутой, и скрылся из виду для того... чтобы поесть. Увы, если обычным людям достаточно было скрываться для справления нужды, то для Диргравеска этот список был куда шире. Не все люди умели красиво есть, а что там говорить о щупальцах, обхватывающих сырую добычу и поедая её бесследно? Зрелище не из аппетитных. Нечаянно он замарал заячьей кровью перчатку.
Когда Ди вернулся, то увидел, что также возвращается и его новая спутница, которая действительно прихватила за собой припасы. Норшу всё также сидела на дереве, похоже догадываясь, что хозяин вернётся сюда как на место встречи.
По дороге женщина предложила разделить с ней трапезу, но следопыт постарался как можно учтивее отказаться от подобного, сообщив, что ел совсем недавно.
- Как зовут тебя? - спросил следопыт, решив, что без обращений по имени всё равно в пути не обойтись. А люди не любят обращения не по имени. Кажется, им от этого становится неловко.
По дороге к болоту Ди выискивал взглядом хоть какие-то зацепки.

Переход в Топь

Переход от стен монастыря.

Долгая была дорога, особенно для девочки. Хоть она и начала путь первой, всего несколько минут понадобилась Флину для того, чтобы догнать и перегнать её.
- Э-эй, может мы пойдём ещё быстрей? - спросила Эля с небольшой долькой сарказма. Тем более, у неё было важное дело, которое можно даже назвать испытанием на стойкость: Доесть этот кулинарный шедевр до того, как они дойдут до места назначения. Иначе засмеют. Ещё и холодеть начало, словно проклятие какое-то. И мясо остыло, вот дела. "Холодное, оно ещё хуже..." подумала девочка, доедая последний кусок и выкидывая палку подальше. Зато, они уже возле стен, а это значило, что осталось идти совсем немного. Неожиданно, охотник остановился и порывшись в сумке, вытащил оттуда потрёпанный плащ, не забыв напомнить, что нужно торопиться.
- Нет, спасибо. Я уже привыкла. А дойти мы всегда успеем, не надо так спешить. Веди, я дальше дороги не знаю. -
Благо, дальше идти оказалось совсем недалеко. По крайней мере, так казалось после путешествия к стене. Эля уже начинала уставать, уж больно непривычно было идти так далеко, ещё и в такую погоду.
- Когда мы уже придё-ё-ём? Когда мы уже отдохнём? - тянула Эля, плетясь позади охотника.

Офф:

Даю дальнейшее описание на откуп Дигравеску. Сейчас у меня мало времени на это, а тянуть дальше не хочу. Извините.

Диргравеск не обернулся к спутнице, глядя куда-то вперёд. Серой гладью за холмом, с которого на восток уходил лес, в противоположность его - маленькая деревня у реки, и в ней (деревне, не реке - не видно) кипела жизнь.
- Скоро, - ответил охотник и, подождав, когда девочка с ним более-менее поравняется, ускорил шаг. Ему предстояло не только продать шкуры, но и купить всё необходимое, и побыстрее - ночевать в деревне он не собирался, слишком уж рисковое дело. Да и небо над головой без постели были куда более привычной и даже в какой-то мере уютной альтернативой. Парадоксально звучало вкупе с предыдущими размышлениями, но была тому причина - в Ладье не было трактиров.
Они через минут десять уже подошли к пристани, возле которой он заметил не особо много людей, некоторый лица были знакомы смутно, некоторых он припоминал без особых усилий - вот старый рыбак, любящий предлагать рыбу за шкуры, вот его внуки (уже пять - быстро летит время), вот рыжая мельничиха, о которой так любят недобро перешёптываться сельчане. Впрочем, Диргравеск не вмешивался в их жизнь. Даже в ту же заварушку со справедливщиками он почти не вмешивался.
Охотник решил, что девчушка в деревне уже сама сориентируется - где можно поесть, а где поспать. Как-никак, а она, верно, выросла в подобных местах. Следовательно, его советы уже бессмысленны.
Старик заметил знакомую (пусть и старательно укутанную) морду, и подошёл к охотнику.
- Эк прохиндей, всю зиму не видать было, уж думалось, окочурился ты!
Диргравеск молча полез за товаром на поясе - тремя кроличьими и одной соболиной шкуркой, снятыми и высушенными ещё около полторы недели назад. Самому иллитиду они были ни к чему (навыков шитья он не имел), а вот для продажи - неплохой товар. Скромный заработок, но даже им Ди был доволен. Старик сперва воротил нос, мол, переоценил охотник свой труд, но иллитид был непреклонен. В конце концов, сошлись на двух золотых за соболя, что очень даже неплохо. Да и спор вышел быстрым. И ни одной селёдки!
Ди торговался с рыбаком немного в стороне от общей толпы, иначе его мыслеречь вызвала у других как минимум недоумение. А так, он уже научился изображать шёпот, словно вовсе не шлёт слова непосредственно в голову.
Только в ладонь, сокрытую перчаткой, упали деньги, Ди кивнул и двинулся прочь, полагая, что Эля даром время не теряла. В конце концов, их совместная дорога скорее здесь и окончится. Охотник размышлял о том, где мог бы прикупить сапоги.

- А я думала, мы не туда пошли. - с облегчением ответила Эля. Флинн даже подождал, пока девочка нагонит его, но сразу после этого вновь ускорил шаг и вырвался вперёд. Шутит так, наверное. По крайней мере, теперь можно увидеть, куда топали измученные ноги девочки. Издалека мало что можно было разглядеть, но сходство с родным местом было.
Спустя целых десять минут, они были на месте. Вопреки ожиданиям Эли, тут не было даже отдалённого запаха гнили. Откуда тогда такое название? Впрочем, задать этот вопрос было уже некому, её спутник смылся, пока девочка оглядывала здешние красоты. А его пропажа поставило её в тупик. "Неужели потерялся?", так мало этого, тут ещё и очень много людей. Непривычно. На всякий случай, девочка ушла с просматриваемого места и оперелась на ближайший забор. Только оперелась - захотелось и присесть. Это было большое счастье для ног, которые уже были ватными от усталости. Эля снова огляделась... Нет, Флинна не видно. В голову полетели и совсем бредовые теории о том, что это было привидение. Общается мыслями, не ест, бледный, так ещё и исчез. Бр-р. Впрочем, теория портилась тем, что призрак не смог бы добыть мясо и носить одежду.
Подождав ещё немного времени Эля... Снова огляделась. Да где его носит?! Неужели ситуация в лесу показалась настолько смешной, что он решил повторить? "Ну уж нет!" подумала Эля, вскочив с места. Снова на эту удочку она не попадется! Надо его найти, вот только где? На этой мысли она снова обленилась, ведь искать его в деревне будет слишком долго. Лучше посидеть ещё немного и подождать...

Диргравеск прокрутил в пальцах связку табака и бросил взгляд на возвышающееся над чёрными пиками дальних ёлок светило. Он купил также новую трубку, и решил, что поры возвращаться домой. Бросив прощальный на людную площадь, Ди направился прочь из деревни в сторону пшеничного поля.
- Дядь Флинн! - охотник обернулся на девичий возглас и остановился. Джети, младшая из дочерей старого рыбака Вильяма, преградила дорогу охотнику на малолюдном участке возле ограды. Несмотря на то, что Ди был на две головы выше девчушки, он всё равно чувствовал себя неловко. То была русая худощавая девушка, года на три старше Эли, одетая скорее как мужчина, чем как девица.
Диргравеск знал её.
- Продайте мне свой лук, Флинн, я заплачу, очень хорошо заплачу! - кивала она за спину охотника.
- Пошто он тебе? - спросил охотник, склонив по-птичьи голову чуть вбок. Нет, конечно Ди понимал, зачем человеку лук, но почему именно его лук?
- У вас лук медвежий, вона какая жердина, а у нас таких не делают. А я стреляю знате как уже? Мальчишки дуются ажно! Тут, знать, в окрайне бесовщина повелась, люди пропадют! Слухи ходют, проделки это всё ведьмы, побери их Сатаниэль, - Джети сплюнула и постучала по забору кулаком, - посжигать всю эту гниду давно пора! Неужто вы у себя в чащах ничего и не заметили?
- Я далеко не знаток Ундервуда. Что ты слышала ещё?
- В Хорнкерсте инквизиторы... и, и давно пора!
Диргравеск нахмурился и хотел зашагать в сторону леса.
- Эй, эй, Флинн! А лук не продашь-то?
- Если слухи правдивы, то мне он пригодится также, - абсолютно честно ответил Ди, но про себя добавил, - правда, вряд ли поможет.
- Эт... постойте! А чегойто ты так заспешил, когда я об инквизиторах сгутарила, м-м-м?
- Я и до этого спешил. - Охотнику всё больше не нравилась ситуация.
- А чегойто ты спешишь-то всё? И разговариваешь так? Неужели за все лета не сумел хотя б языка себе прирастить?
- Я не могу прирастить себе язык.
- А в башку слова слать можешь? Экий ты вурдалак, да ещё рожу прячешь, точно вурдалак!
- Я ведь рассказывал причину... - Диргравеск весь напрягся, словно струна, готовый рвануть в любую секунду. Внешне это было сложно заметить, но Джети это видела. Некоторые жители деревни всё же догадывались о мыслеречи, и тогда Ди рассказывал им причину - немота. И они верили.
Ведь говорил охотник чистую правду.
- Скажи по чесноку, вурдалак, да? - прищурилась Джети, убрав руки в боки.
- Нет.
Оба смотрели друг на друга около десяти секунд молча. Диргравеск и до этого держался довольно отчуждённо, а сейчас отступил тем более, искренне не понимая поведения маленькой женщины. Конопатое лицо Джети дрогнуло, затем задрожало в тихом смехе, который постепенно перерастал в безудержный хохот. Следопыт удивился, но, наверное, то было шуткой, следовательно, можно было вздохнуть спокойно, что он поспешил сделать.
- Вурдалак! - весело прошептала она, а затем, заговорчески осмотревшись, продолжила, - папа говорит, что вурдалак, мама говорит, что вурдалак, а соседи вовсю говорют, шо ты на ночки не остаёшься, потому што в волка переворачиваешься и псов из деревни уводишь!
- У вас собаки пропадают? - поинтересовался иллитид.
- Дурак, - фыркнула Джети, - не только собаки... вон, говорют, у Жака сын в лес ушёл да не вернулся. Уж недели две ни слуху, ни духу.
- Странно.
- Не то слово! А ещё...
- Джети, выпорю тебя! Опять ты к этому у-окаянному прилипла?! Пусти мужика, кому говорю! - раздался голос со стороны мельницы, и Ди увидел вдалеке немолодую женщину, кричащую в округу. Девушка махнула рукой и тихо буркнула охотнику, - не бойся, мать тебя так звать не будет...
- Джети!
Девушка скривила лицо и побежала прочь, махнув охотнику на прощание грязной ладошкой. Диргравеску стало легче, когда он вновь почувствовал одиночество - он хотел понять, что двигало поведением тех, кто его окружал, но порой (как сейчас) это было невыносимо тяжело.
Он некоторое время шёл вдоль ограды, пока не заметил уже знакомую Элю, которая, видимо, тоже время зря не теряла.

А время неторопливо шагало вперёд. И чем дольше продолжалось отсиживание под этим хлипким заборчиком, тем больше девочку посещало чувство дежавю. И это касалось не только в очередной раз затянувшейся шутки доброго человека в капюшоне, но и деревни. Вроде совершенно другая деревня, но столько схожего. Разве что люди другие, да речка намного ближе... Ну и название другое. Как ни странно, это только добавляло желания взять и убраться отсюда подальше. Это гораздо легче осуществить - лес найти намного легче, чем деревню, это даже ребёнку было понятно.
Однако, её важные размышления разрушились, когда в поле зрения оказался долгожданный потеряшка. Второй раз за день.
- О... Здравствуй. Рада снова тебя видеть. - сказала Эля, привставая со своего места и оттряхиваясь.
- Как проводишь время? Я например, думаю, куда ты умудрился исчезнуть за... В общем, я не помню, сколько, но это было очень быстро. -
Эля всё никак не могла понять, как охотник в таком одеянии умудрился затеряться в толпе деревенщин. И чем больше она разглядывала это чудо - тем больше дивилась этому. Впрочем, она прекрасно понимала, что и не пыталась искать по настоящему. Но об этом знать ему вовсе необязательно.
- В следующий раз предупреждай. Где я тебя только не искала! Вот, присела отдохнуть немного, а ты сам меня нашёл. -
Всё, за исключением просьбы было сказано шуточным тоном, а саму Элю пробило на смешок. Успокоилась наверное.
- Так, как ты проводил время, что пришлось уйти без предупреждения? - решила переспросить девочка, затем снизойдя на полушёпот - Или неужели... Шкуры тут продавать запрещено? В таком случае, тебе надо было придумать одежду попроще. -
И кому могло прийти в голову запретить продавать шкуры зверей? А никому. Это очередная попытка пошутить. Очередное любопытство, ведь как можно посмеяться в мыслях? А вдруг у него совсем нет чувства юмора? Ну, или у неё самой его нет и эти попытки пошутить только раздражают.

- О... Здравствуй. Рада снова тебя видеть.
Диргравеск чуть склонил голову набок (похоже, взял дурную привычку у собственной совы!), глядя, как девочка поднимается на ноги. После короткого раздумья иллитид тоже кивнул, выражая взаимность.
- Как проводишь время? Я например, думаю, куда ты умудрился исчезнуть за... В общем, я не помню, сколько, но это было очень быстро.
Охотник вздёрнул несуществующую бровь. Ему казалось, что Эля уйдёт по своим делам, забыв о нём, только вот девчушка стояла перед ним и с толикой обиды, кажется, ждала немедленного объяснения своих деяний. Маленький инквизитор.
Иллитид тряхнул педипальпиями.
- В следующий раз предупреждай. Где я тебя только не искала! Вот, присела отдохнуть немного, а ты сам меня нашёл. - С губ маленькой ведьмы сорвался тихий смешок.
- Так, как ты проводил время, что пришлось уйти без предупреждения? - повторила свой вопрос девочка и заговорчески продолжила - Или неужели... Шкуры тут продавать запрещено? В таком случае, тебе надо было придумать одежду попроще.
Она чуть улыбалась, но, увы, следопыт вновь не смог понять суть этой улыбки. Шутка? Возможно. Значит, следует вновь вздохнуть спокойно.
- Нет, шкуры здесь продавать не запрещено, как видишь, - Ди успел продать ещё несколько, и теперь количество меховых тушек на поясе его заметно уменьшилось, - а как я проводил время, моё дело, - иллитид нахмурился, но затем добавил мягче, - если хочешь, иди своей тропой, но если решишь разделить костёр, я гнать не буду. - следопыт отвернулся и зашагал в сторону пшеничного поля, которое оканчивалось недалеко от широкого оврага. Через него вёл хлипкий мост в ундервудскую чащу.
Любопытный разум пытался понять чуждые для иллитида повадки человека, но, с другой стороны, он желал остаться тет-а-тет со своими мыслями, и сейчас, шагая в сторону леса, иллитид нервно сжимал скрытые под платком щупальца, погружаясь в невесёлые раздумья о близости инквизиции, о слухах, пропажах людей, о странной диковатой девочке, у которой, похоже, было тайн едва не больше, чем у него самого. Странный человеческий детёныш.

Переход —--> Лес

"Горка" так в просторечии сельчане именнуют каменистую возвышенность, на правом берегу села. По давней традиции здесь стоят дома самых зажиточных крестьян, старенькая деревянная крепость (строенная еще в эпоху покорения Империей Ундервуда) и используемая ныне как большой амбар.

Небольшое пшеничное поле, возле деревни. Слишком маленькое, чтобы снимать с него достаточный для пропитания урожай, но достаточное, чтобы всегда иметь краюху хлеба к ухе из выловленного в реке леща.
За полем высится лес, с одного бока, оно упирается в быструю речку, а с другого в заросшее камышом и вереском болото, которое вытянутым серпом, окружает селение с двух сторон, подобно крепостному рву.