Кошки и мышки

Место действия: Офир 3060 год

Участники: Амир ас'Сабах, Сальвадор

Прелюдия: нет такой бездны, в которую не могут завести людей их амбиции. Вот и Амир, решил стравить двух своих соседей, Бекрет-Хана и Вологеза, чтоб забрать себе земли слабейшего. Начиная интригу, знал ли он к чему она его приведёт?

Перед Амиром лежала пустыня. Бескрайняя, жаркая. А ночью холодная. Она была такой огромной, что в ней, казалось, могла уместиться вся Вселенная. И за это Амир любил ее. Воины клана явились по зову молодого хана, его гулямы были готовы всегда. Знамя клана ас-Сабах развевалось на ветру позади юноши. Он вел своих людей в свой первый поход. Каждый воин, помимо своей лошади, вел еще одну – хан Амир не собирался задерживаться в пути. Впереди его ждала либо победа, либо смерть. 

Клан выступил очень рано утром, сразу, как были закончены сборы. Переходя с рыси на галоп и обратно, изредка на прогулочный аллюр, отряд быстро двигался по знойной пустыне. Амир хотел опередить противников и подготовиться к встрече. Для того, чтобы победить Амиру необходимо было знать о движении вражеских кланов. Всматриваясь за горизонт, Амир гадал, смог ли он перехитрить старых лисиц пустыни в этой охоте или его план провалился, и он сам скоро станет их добычей. Еще вчера Амир отправил три группы разведчиков: на север, на юг и по центру. Они должны были выследить отряды Бекрет-хана и хана Вологеза и оставаясь невидимыми для врагов, сообщать своему хану о передвижении противника. А по возможности - схватить зазевавшегося или отставшего воина и после тихих пыток - выведать планы врага.

Помимо разведки молодой хан отправил к своим врагам двух гонцов с устными сообщениями о готовящихся нападениях. В них молодой хан предлагал свою помощь в борьбе с другим ханом, объясняя это недавно нанесенным оскорблением в ходе якобы совершенного набега на клан Амира. Оба сообщения юноша составил так, что, если гонцы попадут к одному хану, то у того не возникнет сомнений, в том, что все адресовалось именно ему. Расчет был также на, то, что вернувшийся гонец сможет рассказать, где он встретил вражеский клан, в каком направлении тот двигался, а также сообщить о его численности

Впереди отряда двигалось еще две группы воинов, отправленных на разведку, которые должны были предупредить хана и его клан о внезапной встрече. Хан Амир хоть и рвался вперед, но не был самоубийцей. Пустыня была величественной, но суть ее всегда оставалась коварной, как притаившаяся под камнем кобра. Не дожидаясь момента, когда солнце раскалит песок, отряд останавливался. Раскинув выцветшие ткани на припасенных заранее жердях, люди и животные отдыхали в тени, пережидая зной, грозивший погибелью. Не забывал Амир и об осторожности, всегда выставляя охрану вокруг лагеря

Сообщение отредактировал Амир ас-Сабах: 18 Март 2023 - 16:51

- Ежести у древа встреченного отрасль, природа чья неиллюзорна, на вышине не более чем метра полутора от земли глазом зрима будет, то и треантом, сиречь, дубочудом существо сие оказаться может лишь неким образом, превелико от обыкновенного отличающимся - растянувшийся на коврике под навесом на время дневки Салва зевнул и грустно посмотрел на раскрытый перед ним фолиант.
- Что ж вы мне, мастер, мозги полощете, вам же - полуэльф поскреб ладонью подбородок, вспоминая то что знал о почтенном брате Лантфрите, авторе недавно приобретенной книги - и двухсот-то лет нет. И труду вашему. Не говорили так уже в ваше время, да и не писали. Превелико, ишь ты...
Привязанная рядом к чахлому деревцу лошадь презрительно фыркнула и поскребла копытом землю, вероятно, тоже выражая неуважение к брату Лантфриту.
- Зря только серебро выбросил, выходит, за сборник баек. А мог бы ведь и сладостей купить - помнишь, что мы там на базаре-то видели?
Лошадь не помнила. Или не посчитала нужным ответить. При всех ее достоинствах присущих орксам, собеседник из лошадки получался так себе, но других Салва не видел уже дней пять, не говоря о том что разговоры с местными по смысловому наполнению мало отличались от бесед с лошадьми - хоть полуэльф и старательно упражнялся, языковой барьер давал о себе знать. Теперь, трезво осмысляя свое решение отправиться в Атраван, Салва находил его, мягко говоря, не самым продуманным. Погоня за чудесами кончилась покупкой пары сомнительных книг и еще более сомнительных безделушек, которые с равной вероятностью могли оказаться как ценными артефактами, так и мусором. И исполненный скептицизма полуэльф со временем все больше склонялся ко второму варианту. Впрочем, ложью было бы сказать что он совсем не видел атраванских чудес - наоборот, некоторое их количество он даже успел испытать на себе - правда, по большей части это были чудеса ловкости рук базарных карманников и волшебство забалтывания атраванских торговцев, способных посреди пустыни продать песок бедину.
Снаружи тревожно заржала лошадь, дернувшись на привязи. Полуэльф недовольно цыкнул - настроиться на дневной сон у него никак не получалось, а путешествовать под палящим солнцем было невозможно, так что большую часть времени в долгих переходах Салва чувствовал себя совершенно разбитым. Лошадь вновь подала голос, вероятно, учуяв где-то поблизости шакала, однако, без внимания этого оставлять уже было нельзя - как минимум, животину надо было успокоить. Салва повозившись накинул на себя перевязь с мечом и широко зевнув вылез из-под навеса, сразу ощутив давящий жар дневного солнца. Приготовившись объяснить лошади всю глубину ее неправоты, он, однако, запнулся даже не начав говорить, ибо снаружи его уже ждали трое вооруженных всадников с закрытыми лицами и намотанными на голову повязками из белой ткани.
- Мир вашему дому! - счел нужным соблюсти правила приличия Салва и приложил руку к груди жестом который он подглядел у местных торговцев. Находясь в окружении вооруженных незнакомцев вежливостью пренебрегать вообще не стоит. Ближайший к нему всадник ответил коротким кивком.
- Ты не отсюда - произнес, видимо, старший из всадников на певучем хаммадийском наречии, не прекращая осматриваться вокруг. Все трое встали так, что солнце светило им в спину - как следствие, они видели Салву без проблем, а вот ему рассмотреть гостей стоило немалого труда.
- Глаз не обманывает тебя, воин - наконец, поклонился Салвадор - я путешествую.
- Один?
- Один - вздохнул полуэльф - Зря, да?
- Саир, проверь - коротко бросил старший. Второй всадник кивнул, спешился и откинул навес, увидев нехитрый скарб полуэльфа. Салва неодобрительно цыкнул, но мешать не решился.
- Видел кого-то?
- Не видел - ответил Салва самым уверенным тоном, на который был способен. Откровенно говоря, даже если бы видел, все равно сказал бы то же самое - иначе последовали бы уже более детальные расспросы и кто знает, к чему бы они пришли.
- Здесь книги и... это - Саир вытащил на свет божий лютню Салвы, продемонстрировав своему главному. Тот усмехнулся и махнул полуэльфу рукой.
- Садись на лошадь, поедешь с нами.
- Ты приглашаешь меня в гости или берешь в плен? - осведомился Салва, рассчитывая на то что у всадников сейчас не самое плохое настроение.
- Амир решит - пожал плечами тот - но пока я предлагаю тебе ехать на своей лошади и со своими вещами. Поторопись и не делай то о чем будешь жалеть.

Атраван. Юг офирской пустыни.

1 Марта 3060 года

Над караванной дорогой, соединяющей Офир с городами Кайсиба, лежала звездная ночь, черная, словно нафта. Во все стороны уходила плоская, как сковородка, каменистая равнина. Лишь местами унылое однообразие нарушали кактусы и колючие кусты. Следы прошедших здесь караванов, в виде обглоданных испепеляющим солнцем черепов, давали убежище змеям и скорпионам. Рядом с одним из таких нюхал землю тушканчик, надеясь отыскать признаки воды. Почуяв глубинную прохладу, он принялся разрывать грунт передними лапами, но вдруг замер, повёл носом, шевельнул ушками. Земля дрожала от перестука копыт большого зверя. Он иногда видел таких, несущих на спине людей, но они никогда не интересовались им. Тонкий пронизывающий свист тоже не внушил ему страха. А следовало бы…

            Направленная метким глазом стрела пронзила его на сквозь. Зверек пискнул, пригвожденный к земле, маленькое тельце забилось в предсмертных судорогах. Огромный конь, черный, как сама ночь, прошел над ним быстрой рысью. Всадник свесился с седла, подхватывая добычу и поскакал дальше на юг. Укрытый до самых глаз платком гутрой, стрелок улыбнулся. На нем была дорогая серебристая кольчуга и старые протёртые в нескольких местах, и много раз залатанные шаровары. Слева на поясе бряцала в такт лошадиному шагу кривая хаммадийская сабля с потёртой рукоятью. Справа громыхал стрелами седельный тул с тугим луком.

Вдали, затянутые серой дымкой, возникли стены караван-сарая. Там обязательно должен находиться колодец, а если повезёт, то и духан, где можно утолить жажду чем-то получше воды. Он направил коня прямо к забору и вскоре уже стоял перед воротами. Не спешиваясь, он несколько раз бухнул по ним кулаком.

— Эй, там, кто ни есть! Мне нужна еда и вода!

С той стороны послышались торопливое шарканье. Глухо стукнул засов, деревянные створки скрипнули, приотворяясь. Всадник заехал во двор. Караван-сарай оказался практически пуст. Все постройки лепились к защитной стене, оставляя середину двора свободной. В центре находился колодец, вокруг которого грудились пара верблюдов, мул и ишак. Из маленького приземистого строения слева от ворот, тянуло дымком, кальяном и мясом. За спиной всадника закрылись ворота. Он не стал подъезжать к колодцу, а спешился возле кухни. В ноги словно вонзилась сотня мелких иголок, он чувствовал, как дрожит и пульсирует кровь, разгоняясь по жилам. Накинув поводья на опорный столб, он посмотрел на подковылявшего к нему привратника.

— А с гостями не густо. Как часто здесь бывают купцы?

— Мира и благоденствия, — поздоровался привратник — толстоватый мужчина с курчавой бородой подозрительно поглядывая на гостя. — Если на то есть воля Алуита, то раз в неделю. Но после того, как храм в Альмадине разорили неверные, столкни Алуит их в преисподнюю, купцы перестали приходить с севера. Заходят только случайные путники, нищие дервиши, да коршуны пустыни, вроде тебя.

Гость стянул край платка, обнажив лицо с резкими хищными чертами, смуглое и обветренное. Глаза скрывались глубоко в провалах глазниц, чернеющих словно зинданы для пленников. У них был взгляд змеи — холодный, немигающий, цепенеющий. У него была короткая борода без усов, тщательно выбритая под нижней губой и тонкие бледные губы. Дёрнувшись, они оголили кончики белых зубов.

— Я пришел сюда не стричь бороды. Меня не интересуют жалкие медяки. — он бросил демонстративный взгляд на животных возле колодца.

Не слушая ответные бормотания, он первым шагнул в духан и сразу же оказался в широком зале, застланном дымом кальяна. Четверо мужчин, один из которых курил, а трое других азартно играли в кости за отдельным столом, все как один подняли на него глаза и замерли. Всадник по очереди ответил на каждый взгляд и подошел к прилавку, место за которым уже занял толстоватый привратник, так же оказавшийся и духанщиком. После нескольких мгновений тишины, пока посетители ответно изучали нового гостя, один из игроков кинул кости. Как будто случился горный обвал…

Трое вернулись к своей игре. Курильщик выпустил облачко дыма, скрывая себя от хаммадийца, коим без сомнения являлся гость. Духанщик нетерпеливо посмотрел на него.

— Дай мне вина, — тихо сказа гость. — Не притворяйся невинным. Я знаю, у тебя имеется кувшинчик-другой, для купцов. Я заплачу. Алуитом клянусь.

«Он обещал заплатить», — духанщик, он же еще и смотритель караван-сарая, с облегчением отвернулся. Всем известна набожность людей пустыни. Если они призывают Всевышнего во свидетели, то не посмеют его обмануть. И все же этот гость был каким-то странным. Никак нельзя было определить его возраст и племенную принадлежность. Говор как у офирца, но манеры акхмара, или гюльмина. Достав из-под прилавка кувшин, он налил хаммадийцу вина и тот выпил, посматривая на посетителей поверх края пиалы. Когда он убрал её, стало видно, что на губах его играет улыбка, жутковатая и холодная, подстать взгляду.

— Мне не нравится здешний запах. — сказал он, как бы между прочим.

А потом он вдруг размахнулся и запустил чашей в кальян. Во все стороны полетели глиняные черепки и раскрашенные осколки керамики. Курильщик вскочил. Веселые споры и грохот костей оборвался, словно отрезанный. Все смотрели на гостя. Тот наблюдал за ними с улыбкой, весёлой, как оскал черепа.

Игроки в кости молча встали. Сейчас, когда дым немного рассеялся можно было разглядеть, что двое из них люди пустыни с длинными кинжалами на поясах. Третий по виду ремесленник, или мелкий торговец. Курильщик сын какого-то земледельца из ближайшего кишлака.

Духанщик обрел власть над голосом.

— Что творишь?! Хочешь неприятностей, да? Алуит мне свидетель, ты их получишь! Ты поклялся не грабить, разбойник…

— Я сказал что приехал не за медяками,— спокойно возразил гость.— И обещал заплатить за вино.

— И клянусь Алуитом, заплатишь!

— Провалиться нам в Бездну, если нет,— добавил один из игроков, кладя ладонь на кинжал.

Гость очень медленно развернулся к ним.

— Так всё и будет.

— Что? — не понял кочевник.

— Я сказал, что ты провалишься в Бездну к Алалу. Как обещал.

— Ах ты, собака! — выкрикнул хаммадиец прыгая на разбойника и размахиваясь для удара. Но в следующее мгновение, сабля пришельца покинула ножны, мелькнув серебристой молнией перед ним. В лицо духанщику брызнуло теплым и липким, а голова кочевника отделилась от туловища. Он нелепо взмахнул руками и рухнул мимо слегка посторонившегося разбойника. Его сородич напал слева. Короткий росчерк клинка, вой и вот уже второй хаммадиец сгибается пополам, обнимая руками распоротый живот. Курильщик бросился прочь. Гость не стал догонять, а просто подхватил выпавший кинжал одного из убитых и метнул его в беглеца.

Духанщик схватил кувшин, чувствуя, как сердце его стучит где-то под горлом. Он размахнулся и в ужасе вскрикнул, когда ноги, поскользнувшись в луже вина, ушли из-под него. Едва он обрел равновесие, разбойник стремительно развернулся, вонзая в него кровожадный взгляд и острую сталь. Хозяин повалился на кувшины, раскидывая их с треском и грохотом.

— Всевышний… — выдохнул последний из посетителей — ремесленник, или купец, прижимая ладонь к губам. — Всемилостивый и Милосердный…

Лицо его стало белым, как снег. Увидев, что страшный человек приближается к нему, он выставил руки перед собой, словно желал остановить ими удар. Убийца приближался к нему, улыбаясь чисто и безмятежно, словно ребенок получивший кусок пахлавы.

— Пожалуйста, — хрипло бормотал ремесленник. — Не убивайте меня… пожалуйста… У меня есть немного денег. Возьмите… возьмите всё, только не убивайте…

— Как я уже сказал, — спокойно ответил разбойник, — меня не интересуют жалкие медяки. Ты отправляешься к Алалу, чтобы стать на том свете моим рабом. Запомни имя хозяина, я — Асвад ас’Кабут!

Он усмехнулся и взмахнул саблей. На стол и игральные кости плеснула карминовая струя. Асвад слизнул несколько кровяных капель с клинка. Оставшуюся вытер обеждой убитых. Несколько минут он стоял неподвижно, лениво осматривая поверженные тела. Он глубоко втягивал запах смерти и чувствовал, как нарастает в нём небывалое возбуждение.

 «Алуит, как мне хорошо!» — подумал он, вдыхая пропитанный смрадом бойни воздух духана, пока в лёгких не закололо. Подойдя к трупу духанщика, он поднял один из кувшинов, нюхнул, встряхнул и жадно вылил остатки вина в свою глотку.

Он разбил опустевший кувшин об пол и запустил руки за пояс. Извлек серебряную монету и кинул на тело духанщика. Он обещал заплатить за вино. Теперь он мог двигаться дальше.

Воздух пустыни принял его в свои жаркие объятья. Он раскрыл ворота, отвязал коня и запрыгнул в седло, не касаясь стремян. Очень быстро трупы найдут, но это не важно. Когда это случится, он будет уже далеко. Он повернул лицо в сторону севера. Кожу слегка пощипывало, словно её пронзали тысячи мелких иголок. Здесь это чувство было сильнее чем в Офире, и усиливалось по мере его приближения к цели. Иногда ему казалось, что ветер доносит до него запах крови, сладостный, как дым гашиша, несущий в себе мучительное предвкушение. Асвад не сомневался, что чем дальше он будет продвигался на север, тем сильнее станет «зов». Да… именно так. Зов.

И еще его преследовал сон. Он видел его раз за разом каждую ночь уже на протяжении месяца. В этом сне он мчался на своём коне в красноватых лучах заката, а за его плечами скакала целая армия всадников на черных конях. Худые, словно скелеты, с окаймлёнными тенями глазами, горящих неживым потусторонним светом. Сверкали наконечники копий, звенела сбруя, бряцало железо доспехов, кони храпели и роняли с губ клочья пены. И под эту симфонию они вдруг начинали выкрикивать всё громче и громче, одно единственное слово: «Асвад! Асвад!! Асвад!!!»

В этом сне Асвад видел город и каррак. В своих странствиях он успел изучить половину Атравана и опознавал в карраке жилище хана Вологеза. А город тогда должен быть ближайший к нему городок Аль-Маалак. Алал посылал ему знак!

Сообщение отредактировал Многоликий: 21 Март 2023 - 16:00

Амир, натянув поводья, развернул коня в сторону подъезжавших всадников. Один из воинов держа узду, вел коня с сидевшим на нем незнакомым мужчиной. Амир нетерпеливо пришпорил животное и рысью направился к ним навстречу. Подъехав, перевел коня на шаг и пустил его вокруг гостя.

- Ты кто? - Закончив круг, с любопытством разглядывая незнакомца, поинтересовался молодой хан, - кто тебя послал? Говори!

- Сальвадор из Фаэмара - сняв шляпу, поклонился полуэльф, насколько это позволяло седло - ведом лишь богами и собственным любопытством. Будет ли мне оказана честь узнать имя господина, что столь любезно послал своих воинов сопроводить меня?

Молодой хан подъехал ближе. Прищурившись, наклонился к незнакомцу.

- Ты не ответил на мой вопрос, Сальвадор из Фаэмара, - Амир положил руку на повод коня мужчины, - еще раз: что ты тут делаешь и кто тебя послал?

- Я... - Салва мысленно попытался перевести слово "менестрель" на хаммадийский, но не преуспел и со вздохом кивнул на прилаженную к седлу лютню - играю для того кто хочет слушать. Скупаю книги, артефакты. Меня ведет лишь дорога, а посылает лишь любопытство.

Амир продолжая щуриться, вглядываясь в глаза мужчины, пытался понять, говорит ли он правду. Кинул короткий взгляд на лютню.

- Играешь музыку, говоришь... - хан думал, нервно двигая желваками.

- У него с собой было это, - одни из воинов, сопровождавших Сальвадора вытащил два меча и нож, которые продемонстрировал Амиру. Хан по достоинству оценил оружие и сделал вывод, что перед ним точно не нищий и не бродяга.

- Меня зовут Амир. Я хан клана ас-Сабах. А это, - Амир открытой ладонью вверх показал в сторону воинов, - это мои воины. Ты слышал про мой клан, Сальвадор из Фаэмара? - Продолжая всматриваться в лицо незнакомца, поинтересовался хан.

- Боюсь, я новый человек в этих землях, хан - вновь с коротким поклоном ответил полуэльф - и слава о ваших подвигах еще не успела дойти до меня. Но величие вашего клана не вызывает ни малейших сомнений - дайте мне шанс, и я спою о ней каждому кого встречу.

Амир ухмыльнулся. Конь, видимо устав стоять на месте, дернулся вперед, но хан, натянув поводья, удержал его. Тот, в ответ, недовольно фыркнул и мотнул мордой.

- Хорошо, Сальвадор из Фаэмара. Допустим я поверю тебе, - выхватив из рук своего воина самый красивый меч, сунул в руки полуэльфу, - держи! Это вроде твое?

- Я отобрал его у одного наглеца - когда Салва взял в руки искусно украшенный морейский меч, на его лицо набежала странная тень, словно он безуспешно пытался поймать ускользающее воспоминание - он не смирился с поражением на ином фронте и решил взять реванш сталью.

Ударив коня по крупу, хан Амир отъехал на несколько шагов, развернул скакуна и вытащил из ножен свой меч.

- А теперь покажи, Сальвадор из Фаэмара, как хорошо ты играешь, - выкрикнув, занес меч на изготовку, - Йалла! - Амир пришпорил коня и с места пошел в атаку...

Посмотрев на отъезжающего Амира, полуэльф печально покачал головой и как только хан пришпорил коня, Салва быстрым движением соскочил с коня вправо, захватив с собой в левой руке накидку, которую использовал как навес на дневках. Сражаться в седле он все равно не умел, а стоя на земле у него был хоть небольшой шанс - к тому же теперь между ним и кочевником стояла флегматичная лошадка.

Увидев, что мужчина спешился, Амир, натянул повод и остановил своего коня, поставив того на дыбы. Спрыгнув на землю, направился к полуэльфу, занял боевую стойку и нанес первый удар.

Полуэльф кивнул, отмечая благородство хозяина, решившего сражаться на равных, но больше времени на любезности похоже не оставалось. Атраванские обычаи всегда казались Салве как минимум, немного странными, но такого развития событий он не ожидал и теперь лихорадочно соображал, что делать. С одной стороны - драться-то придется так или иначе, а то ведь под хорошее настроение хаммадиец запросто может его тут располовинить и ведь даже имени потом не вспомнит. С другой - ну, пусть даже все сложится удачно, и победа в дуэли окажется на стороне Салвы - а что тогда делать с остальными? Рассчитывать на то что воины окажут уважение правилам дуэли и не станут мстить за ранение или смерть своего повелителя Салва не мог - и, к тому же, не мнил себя настолько хорошим фехтовальщиком, чтобы свести дуэль к ничьей без членовредительства. Самое большее из того что он мог сделать - по крайней мере, постараться не убивать уважаемого Амира - ну и сам отправляться в лучший мир менестрель пока не торопился.

Взмахнув плащом навстречу атакующему на уровне глаз, чтобы на мгновение закрыть обзор хану, Салва увернулся от сабли полуоборотом и пользуясь длиной своего прямого меча, нанес колющий удар по диагонали сверху вниз чуть выше выставленного колена противника.

Легким, воздушным шелестом ткань, закрыла Амиру обзор, скрывая едва заметное движение меча. Амир, не мог не догадываться об уловке и попытался уклониться, но меч Салвадора был быстрее, и хан поплатился за свою самонадеянность. Укол меча пришелся в бедро, чуть выше колена. Горячий песок под ногами хана окрасили первые капли крови.

Амир, скрестив саблю с мечом Салвадора, вращающим движением нанес резкий удар с правой стороны у эфеса меча в сторону большого пальца руки противника, с целью выбить оружие из его рук.

Несмотря на то что Салва принял удар на гарду, то что его противник был выше, тяжелее и, очевидно, физически сильнее, не могло не сыграть роль и кисть полуэльфа на мгновение онемела. Логично было бы отступить на шаг назад и встать в защиту, надеясь измотать раненого противника, но полуэльф не знал, насколько долго способен продержаться под таким напором - к тому же, мастерство хаммадийца, похоже, ничуть не уступало его собственному. Исходя из этого вместо отступления Салва вновь выбрал контратаку - пользуясь тем что его меч все еще блокирует саблю противника, он не стал разрывать контакт, а сделал вместо этого шаг вперед и заставив клинок своего меча скользить по сабельному, ударил снизу-вверх тяжелым навершием морейской скьявоны в лицо хаммадийца, надеясь попасть в челюсть.

Амир увидев движущейся удар, направленный в голову, слегка наклонился, пропуская его мимо, одновременно разворачиваясь левым боком. Перехватив саблю в другую руку, нанес удар кулаком правой руки в солнечное сплетение.

Салва после тяжелого удара сложился пополам и поднял руку в универсальном умиротворяющем жесте, пытаясь вдохнуть - что оказалось весьма нетривиальной задачей. Меч его валялся неподалеку в грязи и дотянуться до него было никакого шанса, а полуэльфу лишний раз напомнили о том, что воин из него вообще-то так себе.

Амир поднес клинок к горлу мужчины.

- Ты на пороге смерти, нет нужды дальше обманывать меня. Скажи, кто послал тебя? И, клянусь, ты умрешь быстро...

Справившись, наконец, с дыханием, Салва покачал головой, внимательно глядя на приставленный к его горлу клинок.

- Я скажу тебе, кто. Я не знаю имени, но могу показать - ибо этот человек здесь - прохрипел, наконец он, доверительно склонив голову.

Амир, не понимая, удивленно огляделся вокруг.

- Объяснись, я не понимаю тебя. Если не знаешь, как его зовут, то покажи на него.

Оглядевшись, Салва уверенно указал пальцем на того воина, который прервал его дневку во главе троицы всадников.

- Вот он, тот злодей, который послал меня сюда. Если бы не он, я бы до сих пор дожидался ночи и никогда не узнал бы о твоем существовании, хан! - договорив, полуэльф засмеялся, зайдясь сухим кашлем.

Амир, поняв шутку, усмехнулся. Через секунду он убрал клинок и протянул руку, чтобы помочь ему подняться.

- Ты хороший и смелый воин, Сальвадор из Фаэмара. Что ты ищешь в этих землях? Золото? Женщин? Славы? Что ты хочешь за свою верность и твой клинок?

- Золота, женщин и славы - уверенно ответил Сальвадор - и знаний. Хотя пока что за время странствий по вашим землям я узнал лишь то что они опасны.

- Мы найдем общий язык, Сальвадор, - Амир был доволен, - поклянись своими богами, что не предашь меня, служи мне верно и я не забуду тебя и твоих услуг. Ты получишь, то чего ищешь, а знания ты найдешь в наших городах, там есть мудрецы. Я подарю их тебе... если раньше не отрежу им язык - Амир громко заржал - ты голоден Сальвадор? Располагайся в моем лагере с моими воинами. Тебя накормят. Ты теперь один из нас. После отдыха мы поедем туда, где нас ждет воинская слава.

- В мире еще остались места, где верят клятвам - усмехнулся полуэльф - но пусть так. Да будет Мохольган свидетелем, а мое слово залогом, я более не обращу меч против тебя. Что там насчет отдыха?

Амир запрыгнув на коня.                                                

- Наш лагерь за тем барханом, брат, - Амир указал рукой, туда, где остановился клан, - там есть вода и еда. Ближе к ночи мы выступаем, - хан пришпорил скакуна, который сорвался с места.

Один из воинов подъехал к Сальвадору и вернул его вещи и оружие.