Как верно заметила Юкки, легионеров надо к чему-то привести. Чему-то конкретному, чем оставшийся в живых калека и пепелище людоедского логова. Этим место могло быть только то, где погибла пропавшая кенутрия. Теперь, благодаря спасенному легионеру, все знали, что случилось.
Офицер по каким-то причинам изменил маршрут патрулирования и пошел в сторону Санкт-Кареса. Легионер, которого звали Олаф Хальфман, помнил, что кентурион изменил приказу после разговора с вернувшимися разведчиками и долгим совещанием в палатке со своими опционами. То есть, какой бы не была причина, она была серьезной, но до солдат ее не доводили. Кентурия шла не бездумно – осознанно. Каждый вечер легионеры обустраивали лагерь, ограждая его острыми кольями, копали небольшой ров и насыпали вал, то есть вели себя так, будто рядом находился серьезный противник, так как обычно на ночь от нежити просто выставляли колья. Тупые мертвяки насаживались на них и застревали, позволяя охране легко себя приканчивать. От большой толпы это не спасло бы, но большая толпа «бродячих» никогда не маскируется, а прет дуром туда, где чует жизнь.
Нападение на кентурию произошло на марше. Под ногами легионеров внезапно провалилась земля, открывая под собой зев глубокой ямы с острыми кольями, куда провалилась вся середина колонны. Оставшиеся оказались разделены ловушкой на две части, на каждую из которых со всех сторон полетели стрелы. Командовать оказалось некому и к тому времени, как из леса молча, без единого клича, ринулись враги, легионеры превратились в стадо. Кто-то пытался организоваться, но выстроить перед нападающими стену щитов поредевшей и разделенной на две части кентурии не удалось. Кто уцелел – просто сиганул в ближайший овраг, как Олаф с товарищами. По нему и ушли.
—
Кто были нападающие? — Деловито осведомился Аларик.
—
Не знаю, я их не видел. — Скрипнув зубами опустил голову легионер, отводя взгляд.
—
Сражался с ними и не понял кто это был?! — Изумился горец. —
Как такое возможно? От мертвяков смердит как из трупной ямы, гоблина с рыцарем даже ребенок не спутает, хотя откуда им тут взяться? Потом до него дошло… но свою догадку перед всеми Аларик озвучивать не стал. Легионер не сражался. Он просто бежал, когда увидел врагов. Может кто-то счел бы такое поведение в данной ситуации нормальным, но не воин из клана Волчехвостых. Бодаться надо до последнего, а если уж прижмет убегать, то так, чтобы об этом никому не пришлось потом рассказывать!
Утром герои ушли, оставив после себя жарко пылающую избушку людоедов. От всей зловещей фермы (хозяйства, усадьбы – словом, того чем это раньше было) остались лишь забор из кольев, на которых отрубленные головы каннибалов заняли место своих прошлых жертв, будка туалета (позабыли в общей суете или просто рука не поднялась спалить такую важную вещь?) и старый пес тоскливо шарившийся по пепелищу. Впрочем, последний быстро нагнал ушедших людей, попытавшись пристать к Аларику, но злопамятный горец сердито отмахнулся от него своей палкой-костылем. Пес удручено отошел на порядочное расстояние, так чтобы до него не могли достать, но в то же время чтоб он мог не терять людей из вида и упрямо шел следом. Похоже, не сильно он был предан прежним хозяевам, или не хотел оставаться один в мертвом лесу…
А собственно, куда топают сами разведчики? Они топали туда, где погибла кентурия. Аларик настаивал на том, чтобы самим увидеть место побоища, прежде чем вести туда остальных. По словам беглеца нападение было не так далеко отсюда, к вечеру они должны были до него добраться.
>>>>>>>
В Мертвую Долину