Дремучий лес

Мёртвая долина >>>
Временный лагерь остался далеко позади, но не смотря на обозначенную цель, разведчики петляли, периодически выходя на дорогу, чтобы осмотреться, а то уходя далеко в сторону, чтобы убедиться в отсутствии новых троп или следов вообще.
Дорога постепенно обрастала уже не отдельными деревьями, а небольшими рощицами, которые быстро сливались в единый лесной массив. Приходилось всё чаще пользоваться заросшими тропами или выходить на прогалины, чтобы не тратить попусту силы на пересечение непролазных зарослей молодой рябины, которая так ни разу и не осчастливила пернатых своим урожаем.
Юкки уже привыкала к необычные особенности местности и всё меньше отвлекалась, на предметы, которые здесь были в порядке вещей. Вот только блеск, мелькнувший на краю прогалины, с противоположной стороны, сразу привлёк внимание.
Переливы снега уже поздноваты для этого времени года, а осколки камней не дают такого чистого желтоватого отблеска, по которому можно с большой долей вероятности узнать металл, любимый многими по другую сторону границы.
- Подожди. - Тихо сказала северянка, и снимая топор с пояса, указала в сторону своей находки.
Предосторожность лишней не бывает, а золото оставленное на виду, могло и в правду оказаться приманкой для слишком жадных или бережливых.
- Горец говорил про мертвецов прячущихся в земле, но волчья яма или отравленный кол тоже не слаще. - Юкки жестами показала, что хочет обогнуть прогалину и осмотреться, прежде чем подойти ближе. Алларик не возражал, может чтобы оценить подготовку северянки, а может доверившись каким-то своим собственным выводам. 
- Лучше потратить день жизни на всякий случай, чем потерять всю оставшуюся жизнь. - Дня здесь не требовалось, но осмотр места занял время, и как оказалось не зря.
С другой стороны были следы, среди которых и оказались разбросанными золотые монеты. Кто-то проходил по краю зарослей и отправился дальше в чащу, сторонясь дороги. Следы можно было объяснить, но монеты не увязывались с общей ситуацией. Если бы были другие вещи, кровь или признаки борьбы, бегства - догадок было бы куда меньше. А так возникало больше вопросов, оставляя прежние без ответа.
- Надо бы разведать, куда они. - Юкки решила за одно сказать чуть больше. - Но у меня предчувствие, что нам это не понравится.

— Хм… — Аларик взял найденную Юкки монету, почесал толстым пальцем нос, повертел ее и так и эдак и даже попробовал на зуб. — Да чтоб меня целиком проглотил тролль – это же целый динарий! Кто по доброй воле выкинет такую монету?!
Взял остальные монеты, сличил с первой, погрыз их для порядка и воровато покосился по сторонам.  
— Имперские монеты новой чеканки. — Констатировал он известный факт, ткнув для наглядности пальцем в чеканный профиль усатого дядьки на монете. — Это Рейнар Толстяк! Значит потерять их могли только наши пропащие.
И спрятал монеты себе за пояс, надо полагать, для их вящей сохранности. С Юкки он непременно поделится, но после похода. А пока нечего нагружать охотницу лишней тяжестью, а то не приведи старые боги – надорвется…
И так, что из этого следовало? Кто-то, предположительно имперские солдаты были здесь и зачем-то побросали здесь свои деньги, что само по себе было неожиданно. В понятии Аларика золото вообще можно было бросить в двух случаях: когда надо что-то кинуть во врага, а кроме золота под рукой ничего нет или же когда надо от кого-то быстро-быстро бежать, теряя на ходу портки. Во втором случае лишняя тяжесть точно ни к чему, с ней бежать тяжелее. Вариант третий Аларик пока что не рассматривал, но он у него был.
— Идем по следам. — Решил он, — только держи свой топор наготове. Не нравится мне, что так деньгами сорят…  

Осторожность оказалось лишней, но в незнакомом месте, а тем более не привычном для северянки, как бы это парадоксально не прозвучало, потеря бдительности может стоить жизни, если не ещё чего-то более ценного.
Горец сразу схватил одну из монет, и стал её изучать, а вот Юкки больше интересовали следы. И пока их не успел затоптать Алларик, девушка сосредоточилась на них, что позволило немного прояснить ситуацию.
— Идем по следам. — Высказал горец и Юкки была согласна с его решением. — только держи свой топор наготове. Не нравится мне, что так деньгами сорят… 
Следы шли неравномерно, с разными промежутками и расползаясь раз от разу. Оставившие их спешили, переходя на бег и часто забывая смотреть под ноги, из-за чего оступались или подскальзывались на грязи и прелых листьях.
Присев на одно колено, Юкки вгляделась в следы на прелой листве и заметила отчётливые капельки, которые сперва приняла за обычную грязь. Она потерла пару листочков друг о друга и только тогда почувствовала отчётливый запах крови.
- Кто-то ранен, но все идут на своих ногах. - Северянка поднялась и вскоре вышла на небольшую поляну.
Кровавое пятно на воне серо-желтой листвы сразу бросилось в глаза. После такого редко кто выживает, но тела рядом не было. Она осмотрелась по сторонам, прислушиваясь к окружающим звукам, и только убедившись в относительной безопасности, продолжила осмотр поляны. Обнаружилась ещё пара кровавых пятен, не уступающих по размерам первому.
- Как думаешь, четвёртым был тот бедолага из лагеря? - Шансы на это были, но точно сказать сама она не могла.
Следов было много, но не смотря на их чёткость, разобраться было сложно, из-за их обилия. У нападающих была иная обувь с гладкой подошвой, от чего их следы нельзя было спутать со следами разведчиков, оставивших чёткие контуры каблуков, сминавших листву. - Здесь их нагнали или они сами решили дать бой, не успевая оторваться от погони и скрыться, всё сильнее рискуя полностью выбиться из сил, став совсем уж легкой добычей. - Им это не помогло, но всё равно было достойным уважения.
- Зачем они забрали их тела? - Северянка заметила блеск металла и вытащила из под ветвей кустарника смятый шлем легионера. Если голова была внутри при ударе, то солдат умер без мучений, а желание встретиться с нападающими немного по угасло.
- Они забрали тела. Возможно среди них были и их. - Это могло объяснить, почему только три лужи крови было на поляне. - Они ушли все в одном направлении и если сперва они осторожничали, то теперь идут на пролом. Зачем им трупы? - Юкки подобрала обломанную веточку испачканную в крови. Она была измазана в маслянистой жидкости, но при этом следов крови, где она лежала, почти не было. Что значит, что она упала обломанная окровавленным телом. И это было только один из десятков следов, оставленных нападавшими, потерявшими осторожность или убеждёнными в своей безопасности.

— Какой еще бедолага? — Не понял Аларик, пристально разглядывая серый сушняк в который уходила цепочка следов.  — Из какого лагеря?
На смятый шлем он смотрел плотно сжав губы, отчего лицо приняло цвет спелого помидора, а усы превратились в две стоящих торчком морковки. Наверное, он пытался угадать, что ждёт их впереди.
Идти пришлось долго. Кто бы не утащил тела солдат, но унесли они их далековато. День уже клонился к закату, когда следопыты вышли на небольшую поляну со старым высоким деревом в центре. Среди его, извивающихся словно змеи, корнях, была большая нора, способная уместить в себе двух Алариков или пятерых Юкки. Если набросать на нее лапника и еловых веток, то получился бы неплохой шалаш. Там следопыты обнаружили новые следы оставленные теми кого они преследовали. Найти их было не просто – кое-кто постарался скрыть следы своего присутствия, но не достаточно тщательно. Волчехвостого, стоически молчавшего всю дорогу до поляны, после этого как прорвало.    
— Ага! — Радостно возвестил горец, тыча пальцем в найденный Юкки след чужой задницы. — Они отдыхали здесь! Это многое проясняет!
Проясняло то, что гнались они не за нежитью – той отдыхать вообще без надобности. А если неизвестный враг из живых, то Аларик его не боялся. Из живого проще сделать мертвого чем окончательно упокоить того кто умер, но смиряться с тем не желает.
Придя к этим выводам, Аларик снова приободрился и пристал к Юкки с расспросами.
— Не помню, спрашивал ли я или нет… — Начал он свой вопрос, — говорила ли ты, что заставило тебя пойти в наемники к равнинникам? Женщины гор редко идут на войну, тем более сюда. Если уж они спускаются с гор, то предпочитают охранять богатых торговцев или дворянок.  
Среди деревьев сгущалась темнота и далее иди по ночному лесу Аларик почитал опасным. Но не очень нравилась ему и идея оставаться в том месте где ночевали те, кто убил легионеров. Вдруг они подстроили таким способом засаду и среди ночи их костер осчастливят своим появлением целая толпа вооруженных до зубов врагов? Лучше бы им устроить лагерь в другом месте и поспешить пока окончательно не стемнело.

- Тот разведчик, что потерял руку. В крепости. - Картина несколько не увязывалась. Раненому руку словно откусили, как будто он решил помериться силой с бешеным медведем, а найденные следы были скорее результатом резни, чем схватки на равных. - Он мог уцелеть в отличии от остальных, хотя мог просто истечь кровью по пути.
В намечающихся сумерках отыскивать следы становилось всё труднее, но пока свет клонившегося к горизонту светила позволял разглядеть землю под ногами, северянка продолжала путь. В темноте можно зажечь факел, но свет сразу выдаст их присутствие, а скорость движения снизится на столько, что лучше пересидеть ночь, а потом со свежими силами сделать новый рывок. Ко всему прочему, разрастающиеся тени, всё плотнее сплетающиеся друг с другом, повышали риск проглядеть какую-то важную деталь, к примеру засаду, поджидающую своих преследователей, на окраине ими же протоптанной тропы.
Следы становилось всё труднее различать, но в тени дерева они начали теряться в ворохе листьев и мелких веточек. - Они пытались сбить со следа или здесь творилось что-то, с чем я раньше не сталкивалась. - Пока Юкки рассматривала следы грязи и свезённой коры на корнях, которые нельзя было скрыть так, чтобы при этом не оставить ещё больше следов, на глаза попалась большая нора или даже берлога, если судить по её размерам.
— Ага! — Горец словно обрёл второе дыхание, если даже не так, то сейчас его ликование казалось несколько неуместным. — Они отдыхали здесь! Это многое проясняет!
- Если уж они спускаются с гор, то предпочитают охранять богатых торговцев или дворянок.

- Тож они. - Юкки не смогла сдержать в груди вздох сожаления. - А мои корни, по эту сторону границы, и я не вижу ничего, чтобы помешало взять в руки топор и встать бок о бок с родными духом или кровью. - Интонация в голосе северянки была несколько вопрошающей, мол что она упустила из виду, когда пришла в земли, кои принято сейчас величать "Серыми". - Мой отец ушёл к предкам и я ищу братьев, сообщить им вестимо. Это был самый лёгкий путь попасть сюда.
Если для многих жителей городов мысли северянки были бы восприняты, как безумство, то для горца, наверное не было проблем с особенностями восприятия её отношения к миру.
Пока осматривали уцелевшие следы мгла всё ощутимее набирала силу. Надо было устроиться на ночлег, но лучше это сделать не в столь хоженом месте, чтобы нечаянные гости, не набрели на них. Кто знает на сколько часто они пользуются одними и теми же путями. Кто-то же вырыл нору не ради разогрева.
- Можно костер в яме развести, чтоб со стороны не видно было. - Небольшой костерок скрыть проще, а большого им и не надо. - Только место посуше лучше поискать.

Ночь прошла… спокойно. Единственной помехой ночью были комары и холодный ветер, гулявший среди деревьев. Из-за него Аларик отказался от мысли разведения огня, сказав, что дым разнесется ветром далеко и его могут учуять. Кто может учуять – не вопрос. Конечно же те, кто напал на легионеров.
— Это не нежить! — Уверенно заявил нахохлившийся от ночного холода горец, грызя сухарь. — Мертвецы не устраивают привалов и не берут пленников. Это люди… хотя чего я рассказываю? Ты и сама обо всем поняла не хуже меня.
Рассказ о тех, кто остался здесь со времен нашествия Мглы ему повторять не хотелось. Одичавшие озлобленные люди, готовые убить ради заплесневелого сухаря… Да и не только за него. Убьют любого и не поморщатся, а тело заберут с собой – дома скушают.
Утром они продолжили идит по следам, которые к вечеру следующего дня вывели их на вросшую в землю избушку, окруженную частоколом из кольев, на которые были насажен ряд черепов. Несколько совсем свежих.
Пришли.

От костра пришлось отказаться ради маскировки, чтобы из охотников не стать жертвами.
— Мертвецы не устраивают привалов и не берут пленников. Это люди… хотя чего я рассказываю? Ты и сама обо всем поняла не хуже меня. - Горец скорее всего был прав в своих размышлениях, поэтому Юкки молча согласилась, выискивая подходящее место для ночлега.
Среди нескольких близко росших деревьев, которые теперь вытягивались из кустарника длинными скелетами голых стволов и обломанных зимними ветрами веток, была небольшая прогалина, устеленная ковром из старых листьев и веток, которые не успевали сгнить из-за недостатка влаги. Плотная вязь из ломкого кустарника и сухая подстилка были небольшой гарантией того, что никто крупнее крысы не сможет к ним подкрасться бесшумно.
Не смотря на это, северянка положила на колени топор, когда стала готовиться к ночлегу. Даже не взирая на сухой ковер под ногами, ложится прямо на него - это быстро расставаться с теплом, перенимая сырость гнили. Не каждый закаленный организм выдержит такое, а не зная, когда им удаться погреться у огня, может стать вовсе фатальной глупостью. Юкки упёрлась спиной в сминающийся с хрустом кустарник, пока тот не перестал жалобно возражать против такого обращения с ним, и притянула ноги поближе, плотнее закутываясь в плащ.
Она слушала звуки шелеста и потрескивания подстилки, пока горец устраивался на ночлег, потому что в сгущающейся ночи уже мало что можно было разглядеть.
Первый раз сон прервала боль в щеке под писклявый комариный хор. Жизнь в лесу приучает не обращать внимание на крылатых паразитов, но как и у любого терпения, когда-нибудь наступает предел, дальше которого дух больше не способен сохранять спокойствие. Северянка прихлопнула не глядя нескольких паразитов, не успевших разлететься из-под её карающей длани, а остальных отогнала несколькими взмахами руки. Комариный писк стал тише, но никуда не делся. Можно было накрыть голову капюшоном, но плотная кожа, отороченная мехом, сильно притупит восприятие звуков, а этим пренебрегать было куда опаснее. Юкки прикрыла лицо прядями волос, всё равно мало что можно было разглядеть в темноте и сразу задремала.
Второй раз её разбудило отдаленный шум птиц. Потревоженные вороны, не хуже комаров, огласили округу, но то, что их спугнуло, было где-то далеко в ночи. Девушка уже дольше сидела вслушиваясь в тишину, заглушаемую оголодавшими комарами.
- Кто-то живой кормит этих нахлебников, не позволяя им исчезнуть на измученных смертью землях. - С этой мыслью северянка вновь погрузилась в сон, крепче сжимая рукоять топора, которая в сырой прохладе леса, казалась очень тёплой.
К первым лучам солнца разведчики уже проснулись, дожидаясь лишь того, когда станет достаточно светло, чтобы найти следы, без риска сбиться с пути. Пока ещё было время, северянка достала одну из чёрствых булок и, отломив у неё край, начала медленно разжевывать.
Сборы были совсем не долгими, разведчики только отряхнулись от нацепившихся на одежду листьев и веточек и отправились к тому месту, где вечером видели последние следы.
Почти весь день ушёл на путь по оставленным следам, которые приходилось выискивать, чтобы не уйти в сторону, а тогда бы пришлось возвращаться начинать всё заново, теряя и так лихо убегающее время.
Небесное светило уже уверенно клонилось к земле, когда Юкки разглядела творение рук человеческих - избушку или полу землянку, которую огородили в упреждение незваных гостей. Но первое, за что цеплялся взгляд - это человеческие черепа нанизанные на колья, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что здесь вам будут не рады.
- Вот и трое. - Среди черепов три выделялись своей белоснежностью и ещё не успевшей почернеть размазанной по ним кровью. - Видать их и вправду освежевали. Так и не знаешь, что хуже - ходить безвольным мертвяком или пойти на прокорм озверевшим.
- Как мыслишь, они гадят прямо там или отходят куда? - Горец наверняка был хоть немного знаком с привычками местных. - Если тела удосужились освежевать, то это уже не временное пристанище и, скорее всего, как минимум трое здешних обитальцев кроется внутри или где-то поблизости.

— Ну, вряд ли они гадят прямо в хате. — Серьезно воспринял слова Юкки Аларик. — Хотя уборной я тоже не вижу, но она может быть и с другой стороны двора. Но я тебя понял…
Он азартно усмехнулся, сверкая в предзакатных сумерках белозубой улыбкой. Близость битвы вызывало в нем приступ неудержимого радостного предвкушения. Много позже таких людей будут звать «адреналиновыми наркоманам», но пока еще в Амалирре до таких мудреных словес не дошли.
— Хочешь схитить кого-то из злодеев когда они выйдут на двор по нужде? — И не дожидаясь ответа Юкки ответствовал сам себе. — Да, я тоже об этом подумывал. Неплохо было бы узнать сколько их там в этой конуре. А то вот будет веселье, если мы вышибем дверь, а они повалят оттуда как снежная лавина! Хе-хе-хе… Хотя откуда? Не штабелями же они там спят…
Аларик позволил себе тихонько рассмеяться, так, что его смех угадывался только по ритмичному вздрагиванию плечей.
— Вот, что Юкки дочь Стейнбьёрна… Давай-ка мы для начала обойдем эту халупу и посмотрим что делается во дворе. Нет ли у них там собачек, или какой живности, которая может нас почуять и заголосить. Не хотелось бы настораживать всех в доме раньше времени.
После этого Аларик проверил направление ветра, определяя с какой стороны безопаснее начинать обход. Кроны скрипели от гуляющего по ним ветра, но внизу, между деревьями гулял лишь слабый ветерок, к несчастью переменчивый. Неприятно, но при должной доли везения они должны были справиться с разведкой.
Горцу очень не хотелось, чтобы его предположение о живности оказалось верным. Сомнительно чтобы людоеды держали у себя гусей, но вот собаки при них могли жить запросто. Плохо если это деревенские пустобрехи, которые лают на каждый шум – таким ничего не стоит поднять тревогу. Лучше если это будут бойцовые псы, обученные нападать на чужаков молча, и сразу их рвать. Аларик сейчас буквально с грустью в сердце вспоминал двух бульдогов легата «Вороновой Гряды». Вот уж собачки, что вцепятся так, что челюсти не разожмешь, но зато нападают всегда без предупреждающего лая и молча. Не псы, а мечта разведчика.

Горец разделял мысли Юкки и сразу сориентировался. Видимо что-то человеческое в местных всё же оставалось, но на сколько, даже Алларик не мог сказать с полной уверенностью. А вот его оживление девушка поняла не сразу, решив сперва, что он собирается с силами для нового рывка, но быстро поменяла своё предположение, уже склоняясь к тому, что в ситуации его некоторые моменты именно потешали.
— Вот, что Юкки дочь Стейнбьёрна… Давай-ка мы для начала обойдем эту халупу и посмотрим что делается во дворе. Нет ли у них там собачек, или какой живности, которая может нас почуять и заголосить. Не хотелось бы настораживать всех в доме раньше времени. - С его настроем обычный люд идёт валить трухлявое дерево, а не готовится заглядывать в логово шакалов, которые могут и зубы показать.
- Собаки? Ни разу не слышала ни лая, ни воя за всю дорогу. Хотя если люди так озверели, во что могут звери превратиться? - Северянка повесила топор на пояс и достала лук, проверив натяжение тетивы. - Как отец говорил - дивись, только когда начнёшь снимать шкуру с туши.
Короткий лук не создаёт особых проблем даже в зарослях, а стрела наложенная на тетиву, даже если не убьёт, то поможет поубавить проворности в равной мере как нападающему, так и убегающему.
Горец повел за собой, потому что надо было осмотреть как можно больше до наступления темноты. Он повел себя так, словно и взаправду пошел на звериное логово, но идти другим путём, да и ещё наперекор опыта горца просто по предчувствию было глупо. Если нападать сейчас, то их, вполне вероятно, встретят уставшие после таскания тел через лес и либо оголодавшие, либо набившие до отвала брюхо. Оба варианта были на руку разведчикам, а сутра их встретят уже отдохнувшие и набравшиеся сил бойцы, которые недавно справились с четырьмя разведчиками за раз.
- Если они жрут человечину, то я с удовольствием подвешу их туши на потеху воронам. Ворон птица мудрая, не даром вестники предков. Уж они то примут верное решение. - Северянка вглядывалась в лесную чащу, чтобы не подставлять спину, даже если сами соберутся нападать.

Крадучись, они обошли весь двор по кругу. За домом обнаружились пара сараев, навес с дровами и характерная будка уборной между ними. Ни собак, ни прочей живности, на первый взгляд заметно не было и Аларик принял решение лезть через забор. Но стоило ему оказаться на той стороне, как вдруг выяснилось, что зверье там все-таки есть. Откуда-то из дыры между сараями вылез лохматый барбос, без сомнения, некогда мощная и опасная псина, но ныне старый, с проглядывающими ребрами и явно подслеповатый. По закону подлости, Волчехвостый своей тушей закрывал Юкки весь обзор, с другой стороны собаку закрывал угол сарая. Чтобы сделать прицельный выстрел, северянке пришлось бы самой перемахивать через ограду и обходить горца со стороны.
С усилием приподняв мощную голову, пес внимательно вгляделся в замершего с мечом Аларика (горец в это время так же мучительно соображал, успеет ли он допрыгнуть до собаки чтобы прибить ее, или та убежит с громким лаем?), втянул носом воздух и неуверенно предположил.
— Бав?
И выжидающе замер, шевеля носом. Аларик облегченно перевел дух и стараясь не делать резких движений полез в поясной мешок за сухарем. Пес-то похоже, на живых реагировать не натаскан! Идея, что он просто привык к чужакам, была отмета Алариком едва придя ему в голову, как дикая и невероятная.
— На. — Пес подошел ближе, взволнованно обнюхивая предлагаемую ему горцем взятку и решил не вредничать, принял сухарь, попутно укусив разведчика за палец обломком клыка и уполз с добычей обратно в нору под стеной сарая. Спустя пару мгновений оттуда донеслись смачные лижущие звуки.
Больше никаких неожиданностей во дворе не появлялось.
Проникнув во двор, разведчики спрятались за дровами и стеной сарая по обеим сторонам от уборной и принялись ждать, прислушиваясь к доносящимся из дома звукам. Там чем-то стучали, глухо переговаривались и всхрапывали, звякнул разбиваемый горшок, за которым сразу же последовал возмущённый рык и звонкий удар подзатыльника, слышимый даже сквозь стену. Обитатели дома жили своей обычной жизнью, никак не подозревая о чужаках у себя во дворе.  
Ждать, пока кто-нибудь из людоедов захочет по нужде, разведчикам пришлось долго. Аларик даже успел растерять половину своего боевого задора и заскучать. Пес под сараем слизав сухарь без остатка, захотел добавки и, выбравшись на улицу, настойчиво тыкался носом то к горцу то к Юкки, вымогая еще. Неизвестно сколько еще бы это продолжалась, но в доме вдруг хлопнула дверь и на порог вывалился голый по пояс низкорослый лохматый мужик, с сальной бородой на морде. Лениво почесываясь, он глянул на уборную, но пошел не к ней, а за угол хаты, развязывая на ходу тесемки штанов. Через несколько секунд, после того как он скрылся за углом, там характерно зажурчало.
— Ах ты ж, ленивая задница! — Свирепо шевеля усами, прошипел Аларик, подхватывая свой тесак и едва ли не на цыпочках, бросаясь следом, не дожидаясь реакции Юкки. Если этот уйдет, то неизвестно сколько придется ждать другого! Да он (Аларик) тут мхом порастет!
Старая псина, завиляв хвостом мелко порысила следом за горцем, скрываясь вместе с ним за углом дома. Секунда тишины. Глухой удар и… бешенный визг собаки, на которую кто-то наступил!

Сладковатый запах гнили, вперемешку с запахом свежей крови, усиливался при приближении к частоколу. Поблизости никого не было видно, но двор оказался не без охраны.
Старая псина, настолько пропахла местной чащей, что её запаха никто не уловил, особенно на фоне прочих ароматов лагеря одичавших. Хотя одичавших ли? Они ещё не видели местных, пусть и следы их присутствия не радовали, но кровожадность может быть чертой, в остальном вполне адекватных, хотя бы временами, людей.
Горец сразу смекнул, что с псом можно договориться, потому что ни нападать, ни поднимать шум, тот не рвался и возможно даже не собирался, то ли от лени, то ли от старости, а может ещё по каким, ведомым только ему оному мотивам.
- Бав? - Вопросительную интонацию в голосе пса мог расслышать даже не сведущий в повадках блохастых.
Алларик решил задобрить пса, но его идея северянке не понравилась, хотя возразить ему она тоже не рискнула.
- Кто знает, что у псины на уме? Сейчас лизнет, а потом и руку отхватит. Или попытается. Времена, когда он был славным бойцом уже прошли, а сейчас, наверняка годиться, только чтобы сидеть за частоколом не давая местной живности вконец обнаглеть и лезть в избушку.
Только опасения северянки не оправдались, пес не только принял дар горца, но и тихо ушёл с ним восвояси.
В воцарившейся тишине, разведчики выбрали место для засады, спрятавшись за ближайшим к отхожему месту укрытием. Оставалось только выжидать добычи, которую можно будет тихо повязать, и прислушиваться к звукам, сильно приглушенным старыми стенами. Внутри было несколько человек, постоянно что-то обсуждающих, ругающихся или гремящих не понятно чем. Если бы шума внутри было меньше, то можно было бы сориентироваться, сколько же там сейчас человек. Хотя бы в общих чертах уже можно было бы иметь представление, с чем придётся столкнуться, а так можно было полагаться только на удачу и интуицию, опасаясь чрезмерно разыгравшейся фантазии.
Ждать пришлось долго. Даже пёс пришёл за добавкой, расправившись с угощением горца, но он не требовал, а скорее выпрашивал ещё. Юкки не дожидаясь пока он решит сменить тактику или начнёт скулить, а то и вовсе поднимет лай, отдала остатки черствой булки. Это успокоило его, но размусолив новое подношение, он принялся по новой тыкаться холодным мокрым носом в ладони.
Наконец-то скрипнула дверь. Даже пёс замер, прислушиваясь, что уж говорить про разведчиков. Мужик, вышедший на улицу, немного подумав, решил сходить за угол, поставив крест на плане легкого захвата пленного.
- Значит уборной пользуются?.. - Может ещё какая потребность выгнала мужика из под теплой крыши, но в такое время в это верилось слабо.
Горец не стал долго раздумывать и большим медведем, внезапно возомнившим себя зайцем, легкими скачками побежал следом за мужиком. Если бы кто-то ещё вышел из избушки, то его бы скорее всего озадачило подобное представление, но не надолго. Юкки подняла лук, чтобы в случаи чего, по возможности уложить стрелой неудачливого свидетеля, но в этот момент из под ног вскочил пес и бодрой рысцой побежал следом за горцем, весело размахивая хвостом.
Северянка едва не окликнула пса, но вовремя прикусила язык, с сомнением подумывая о том, чтобы выпустить приготовленную стелу в блохастого идиота.
Через миг она пожалела о том, что не решилась стрелять, а теперь стоило сосредоточиться на двери, из которой скоро последуют любопытные, а то и вооруженные хозяева.
Северянка надеялась, что Алларик не стал нечаянной жертвой пса, но если даже так, то если она не сможет сдержать остальных сейчас, то шансов на успех их похода уже не будет.

Голоса в доме на секунду стихли, а потом собачьему визгу ответил возмущённый рёв сразу нескольких глоток. Грохнула распахнувшаяся от пинка дверь и на пороге возник здоровенный бугай со шрамом через всё лицо. В длинных толстых, как сваи, руках он сжимал шипастую палицу и круглый щит. Следом показался второй, копия первого но без шрама, в руках он сжимал короткое копье с широким наконечником.

За углом…

Теперь уже сложно сказать, кто именно наступил на собаку. Наверное, все же Аларик, когда скрутил людоеда и пытался половчее приложить кулаком брыкающееся тело. После поднявшегося визга, как ему показалось, переполошившего половину леса, хватка горца на пару секунд ослабла и людоед этим воспользовался. Он извернулся в руках Волчехвостого, боднул его головой в живот, опрокидывая на сложенные в поленницу дрова и что было мочи заорал, подхватывая с земли длинный сосновый дрын, который тут же попутался опустить на голову горцу. Заваленный поленьями Аларик лягнул его сапогом в колено, валя наземь рядом с собой. Навалился на него всей своей тяжестью, выхватывая кинжал и стискивая лапищей горло рыжего. Тот оказался не менее крепкой харей, сумев высвободить одну руку и перехватить кинжал Аларика в пальце от своего глаза. Изогнувшись он скинул противника с себя и они вместе покатились по утоптанной земле двора.

Выпустив стрелу в первого бугая появившегося из-за двери избы, Юкки отбросила лук в сторону. Второй попытки для удачного выстрела уже не предвиделось, а в точности ударов топора она не сомневалась, поэтому и взялась сразу за него, одновременно перекидывая щит со спины.
- Мы сейчас на равных правах - они не знают сколько нас, как и мы не знаем, сколько их. И пока они пребывают в неведении и не успели разобраться, шансов больше напустить страху или путаницы в их действия. - Дверь у избушки только одна и она слишком мала, чтобы разглядеть все события во дворе, не покидая стен, не говоря уже о том, что выходить через дверь могут только по одному.
Из-за угла раздался шум разлетевшейся поленницы и отчетливые звуки ударов и скрипа древесины.
- Надо было пришибить пса, пока была возможность. - Даже не желая того и не осознавая свершенного, блохастый оказался большой свиньей, которая всё же сыграла свою роль сторожа, но в особо изощренной форме.
Сознание девушки наполнялось холодной яростью. Это была не месть или правосудие. Северянка увидела вещи, сотворенные этими людьми, которые не должны свершаться под солнцем, тем более на северных берегах.
Пока время было на стороне Юкки, она начала быстро сокращать дистанцию, собираясь в последний момент поднырнуть под щит бугая, прикрывая голову своим щитом от удара сверху и рубануть противника в пах. Один быстрый маневр, короткий удар и одним противником станет меньше. Уже нет нужды таиться и выжидать, лишь рискуя попасть под более осмысленный удар или организованное сопротивление.
Северянка заметила, как Алларик, сцепившийся с мужиком, который сиял голым задом, выкатились из-за угла. Это была хорошая новость, но горец был слишком занят, борясь за свою жизнь, чтобы броситься на помощь Юкки.
Если получиться справиться с первым бугаём, то надо будет припереть второго у входа, чтобы остальные не могли быстро присоединиться к схватке, и наоборот, помешали бы ему защищаться.

Щитоносец взревел и прыгнул с порога вперёд, уворачиваясь от пущенной Юкки стрелы, которая, просвистев в пальце от его бока, вонзилась повыше пупка людоеду с копьём. Мужик удивленно ухнул, выпучивая глаза на торчащее из его тела оперение стрелы и выронив копье, начал заваливаться навзничь, рухнув внутрь хаты. Больше в дверях никто не появлялся, хотя народ в доме точно еще был. Из затянутого бычьим пузырем окна вылетела стрела, вонзившаяся в широкую спину Аларика, в тот самый момент, когда тот, поднявшись на ноги, что было дури столкнул свою закрытую шлемом голову с рыжим лбом людоеда. Гулкий звон совпал с коротким вскриком Волчехвостого. Горец выпустил из своей хватки, ошеломленного ударом противника, пошатнулся и со стоном припал на одно колено. Неловко заведя руку себе за спину, он попытался вырвать пробившую кольчугу и толстую одежду стрелу. Его противник мешком свалился на рассыпанные по земле дрова, хватая ртом воздух и вращая по сторонам вытаращенными безумными глазами. Наверняка заработал себе сотрясение мозга (он таки там был!).
 
Щитоносец, увидев отшвырнувшую лук Юкки, сам бросился к ней на встречу, с ревом раскручивая над головой булаву. Северняка избежала первого удара, в последний момент, поднырнув под щит громилы, одновременно вскидывая свой щит над головой, парируя возможный удар сверху, которого так и не последовало. Заметив, что воительница серой молнией метнулась куда-то вниз, людоед отшатнулся в сторону, махнув своим щитом понизу и сбивая его железной оковкой нацеленный в его пах удар топора. Северянка и людоед разминулись, теперь получалось так, что воительница оказалась между громилой и открытой дверью в избушку, из которой невесть кто еще может выскочить.  
В мгновение ока развернувшись, людоед яростно заревел, нанося по воительнице могучий удар сверху вниз. (Офф: бьет с плеча наискосок, целя в макушку разворачивающейся после своего маневра Юкки. Впереди нее, в полдесятке шагов открытая дверь в избу)

Предчувствие не подвело северянку - самый первый и самый шустрый громила, оказался опаснее и изворотливее, наверное поэтому и особенно хотелось справиться с ним быстрее и сразу, без лишнего растягивания схватки или вернее постараться вовсе без неё обойтись. Вот только судьба распорядилась иначе.
Железное топорище зазвенело от удара об окантовку щита, словно выражая протест и мимолётное разочарование над неудачным выпадом.
Второй менее удачливый мужик, должен был быть щитом, но вместо этого провалился в темноту избы, выронив своё оружие у входа. Раз он не смог удержать то, что его кормит и спасает от смерти, то значит в этой схватке он наверное уже не поучаствует, но его место скорее всего займёт кто-то другой, зажимая её с двух сторон.
Из этого, мягко говоря, неловкого положения надо было выходить как можно быстрее. Удар палицы на полном замахе она вряд ли сможет удержать или отразить, а оставаясь на месте она будет слишком хорошей мишенью для удара в спину.
Юкки немного присела, поворачиваясь к противнику, чтобы не терять его из поля зрения и одновременно сжимаясь, как пружина, чтобы сразу рвануть с места и по возможности нанести ответный удар.
Бугай замахнулся палицей, словно палкой, небрежно и легко. От одного вида этого действа у слабовольных начнут дрожать колени, заливаемые горячей жидкостью.
Палицу придётся принимать на топор и отводить в сторону, используя как дополнительную опору, чтобы обойти громилу. Зайти сбоку и ударить кромкой щита в основание черепа или в шею бугая, сразу же прячась за его широкую спину от раскрытой двери. А дальше, как повезёт - либо снова убегать от его нового удара, либо подрубить ему опорную ногу. Сомнительно, что такой громила сразу сможет отскочить, подхватывая палицу на излёте удара, прошедшего мимо.
Со стороны от избы слышалась возня, а значит Аларик был ещё жив, но на его помощь лучше особо не рассчитывать.
- Он жив. - Неважно что будет дальше, но он дышит, а его сердце бьётся. Пусть только пока, но до потом надо ещё и её самой дожить. А сейчас он жив.

Вторая стрела, вылетевшая вслед за первой меньше чем через десять секунд, вонзилась под правую лопатку Аларику, заставив горца пожалеть, что он оставил свой мешок с сухарями на месте своей засады. Получив второй «подарок» Волчехвостый завалился вперёд, плюхнувшись на дрова рядом с полу-оглушенным людоедом, медленно приходящим в себя. Прятавшийся в хате стрелок теперь мог вплотную заняться Юкки, правда, сделать прицельный выстрел ему в этом разе было гораздо сложнее (забегая вперед – и без него скучать не пришлось). Северянка и людоед кружились в безостановочной карусели, обмениваясь стремительными выпадами.
Отбив своим топором палицу людоеда в сторону, воительница с быстротой птицы оказалась с боку от противника, с разворота угощая того ударом щита в бычью шею (выше не доставала). Бугай замешкался, пытаясь развернуться вслед за прыткой воительницей и хотя быстроты ему было не занимать – Юкки все же оказалась быстрее. Все, что он исхитрился сделать, это попытаться закрыться своим щитом, смазав удар воительницы, приняв на него часть его силы. Рыжие космы на загривке людоеда, а так же лохмотья на его плечах, стали окрашиваться алым от крови, вытекающей из рассеченной на шее кожи. Это еще более разъярило дикаря. Палица в его руках стала вращаться вокруг него с бешеной скоростью, с гулом рассекая воздух, готовая сокрушить все, что попадется ей на пути. При таком деле, подойти и нанести удар по опорной ноге людоеда — было чистым самоубийством. (Результат броска на продолжительность замешательства людоеда)
Сегодня судьба вообще решила испытать северную воительницу. Как будто этого противника было для Юкки мало – из хаты показался еще один, в длинных тряпках, с распущенными светлыми космами, но зато с длинным ухватом в руках. Остановившись подле трупа своего родича валяющегося у порога, новый противник, или точнее противница, отшвырнула свой ухват, подбирая выпавшее из рук убитого копье.

Схватка была уже в самом разгаре, когда на звуки сражения подоспели ещё разведчики. Гаррет с ходу перемахнул невысокий частокол, вовсе не раздумывая о том, что бряканье его наплечника и металлической перчатки выдало его тут же. Уже с мечом в руках он оказался аккурат напротив дверного проёма, где обнаружился первый противник.
Разбойница в этот момент поднимала оружие уже поверженного противника, которого убили ещё до прихода Ретана. Решив воспользоваться тем, что одичавшая ещё не успела его заметить, он быстро сократил расстояние и попытался нанести удар первым, рубанув своим на удивление лёгким полуторником горизонтально влево. Расстояние до одичавшей было не таким уж маленьким, потому если её и заденет, то лишь острием клинка, но подобная атака могла вполне обезоружить неподготовленного бойца.
Хорн был куда более изобретателен. Незамеченной тенью он шмыгнул за какую-то халабуду, которая, судя по знатной вони, являлась ничем иным как местным отстойником. Прижавшись спиной к стенке вонючего строения, он натянул тетиву лука и уже через мгновение спустил её в окно избы около входа, где виднелся один из людоедов. Целью оказался другой лучник, смотревший в этот момент в сторону навеса с дровами, откуда слышалась невнятная возня.
Сразу после выстрела, седовласый разведчик поспешил ретироваться за стену, дабы остаться незамеченным. Он вслушивался в каждый звук во всей этой невнятной какофонии лязга клинков, стона людей и топота сапог внутри избы. Он ждал вскрика, который мог ознаменовать попадание по цели.

Щит слегка завибрировал достигнув цели, но бугай не замешкался, а напротив, словно набравшись ещё больше ярости, крутанул дубиной наотмашь. Пришлось сразу отступать назад, едва не оступившись, рискуя приземлиться на пятую точку и попасть под "мельницу", у которой вместо крыльев тяжелая палица.
Пришлось отступать дальше, прикрывая бок щитом, от тёмного провала избы, да на случай, если бугай сможет сделать рывок или упустит своё оружие, и если не отклонить удар, то хотя бы немного его смягчить.
- А он держит удар. - Северянка прониклась толикой уважения и может даже сказала бы пару добрых слов, если бы громила был сейчас на её стороне.
Тактическое отступление оказалось своевременным - из темноты дверного проёма показался ещё один человек, но в данный момент Юкки больше заботила палица, описывающая приближающиеся к ней круги.
Позади послышался скрип частокола и чьё-то приземление, сопровождающееся позвякиванием металла. - Идея взять пленного была хорошей, жаль что не удалась. - Быстро возросшее численное превосходство могло стать фатальным и вероятность увидеть рассвет всё более призрачной.
Северянка отступила ещё, опасаясь палицы, и только тогда оглянулась. Человек, в этом не было сомнения, разительно отличался от местных, и на счастье девушки, его сейчас интересовала не её персона. - Кажется всё не так плачевно.
Можно было потянуть ещё время, пока бугай не выдохнется и не потеряет больше крови, от которой его одежда стала темнее и начала липнуть к телу. Если же людоед дальше с той же настойчивостью продолжит теснить северянку, то можно попытаться скользящим ударом краем щита отбить к земле палицу, чтобы поубавить пал разъяренного бугая, а если получится выбить его оружие. тогда и самой можно идти в наступление.

Стрелявший в затянутые бычьим пузырем окна Хорн разумеется промазал, так как разглядеть сквозь них в темной избе хоть что-то было не реально. Точно так же и прятавшийся в доме стрелок видел только то, что творилось перед окнами и не смог определить откуда был сделан выстрел. На всякий случай, посчитав, что врагов очень много, людоед решил не высовываться из дому, а поддержать своих собратьев стрелами и предупредительным воплем. Стараясь не отсвечивать перед окнами, он прижался к стене и с уже наложенной на тетиву стрелой, стал всматриваться сквозь мутную пелену пузыря на улицу. Своих, среди мельтешащих за окном фигур, он узнавал по контурам и тому как они двигались. Он различал Здоровяка и Подругу, и видел одного из врагов – крепкого воина с длинным мечом, но вот разведчица мелькала в окне лишь мутной тенью. Поэтому Стрелок выбрал для себя единственную возможную (но зато самую удобную мишень) – воина, схватившегося с Подругой. Вскинув лук, он пустил стрелу в размахивающую мечом фигуру и сразу же выхватил из колчана за спиной новую стрелу, собираясь, если надо, повторить выстрел.

Людоедка на улице, успела схватить копье и заметив новых врагов, развернулась к ним лицом. Она была не слепая и обладала приличным глазомером чтобы понять, что воин слишком далеко от нее чтобы его удар как следует ее задел. Потому, вместо того чтоб отбивать полуторник своим копьем, дикарка просто отскочила на полшага назад и позволив острому наконечнику просвистеть мимо себя, тут же ринулась в атаку, норовя воткнуть копье ему в живот. Одновременно с этим, разорвав пузырь на окне, из дома вылетела стрела, прошедшая чуть выше наручного щитка Гаррета и вонзившаяся ему в правое плечо.

Громила с булавой рычал и размахивал своим агрегатом без явных признаков усталости, что казалось, будто он сможет гоняться за Юкки хоть до следующего утра. Но вскоре (как вскоре сказать сложно), его движения стали более медленными и заторможенными, а рев хриплым и прерывистым. Страшная дубина по прежнему поднималась и опускалась, круша попадавшуюся под нее дворовую утварь, но уже не так стремительно как в начале схватки. Кровопотеря давала о себе знать – тряпки на спине и плечах людоеда стали мокрыми от крови, что было заметно даже в лесных сумерках.

Пришел в себя оглушенный Алариком лесовик. Он застонал, с трудом поднимаясь и усаживаясь на землю и потряс все еще гудящей головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Твою мать, Гаррет – сквозь зубы прошипел Хорн, натягивая тетиву со стрелой во второй раз. Теперь он видел окно из которого вылетела стрела, и тут же спустил свою прямо в ту же точку, откуда вылетела вражеская. И вновь, решив лишний раз не рисковать своей шкурой он поспешил укрыться за стенкой уборной. Глупо было бы покидать такое успешное укрытие, когда единственный противник представляющий опасность находится в избе.

– Аргх! – сдавленно вскрикнул Ретан, ощутив, как острый наконечник стрелы попал ровно между двух металлических пластин щитка и наплечника. Боль мгновенно сковала руку, заставив воина чуть пошатнуться, но он всё же успел заметить устремившееся в живот копьё. Стиснув зубы едва ли не до хруста эмали, он дернул свой клинок в сторону перпендикулярную копью, помогая здоровой рукой. При таком раскладе ему наверняка удастся отклонить древко и наконечник от своего торса вправо. Одновременно с этим, он крепче стиснул рукоять своего меча, от чего клинок в мгновение ока вспыхнул ярким пламенем. Такой поворот мог наверняка ослепить разбойницу, но для Гаррета такое свойство его собственного меча было едва ли удивительным, и привыкнуть к тому, как ярко вспыхивает его клинок он давно успел.

Нежданный помощник поймал стрелу, которая могла предназначаться Юкки, вот только ни поблагодарить, ни развести руками в сочувствии она не могла. Бугай с палицей продолжал яростно наседать сметая всё, чего касалось тяжелое оружие.
Северянка пыталась поймать ритм его атак, но приходилось только отступать и уклоняться. По поднятому щиту забарабанили щепки старой колоды, неудачно попавшей под удар людоеда. Девушка хотела было сделать ответный выпад, но палица описав круг вновь летела в её направлении. Пришлось отскочить и перекатится к самому частоколу. Бугай не заставил себя ждать и сделал рывок, но Юкки уже была готова встретить натиск, уклонившись от нескольких ударов в ускорившемся темпе, часть из которых даже пришлось отводить щитом, чтобы не попасть под сокрушительную силу удара.
Дыхание людоеда сбилось и он начал хрипеть, с усилием наполняя свои легкие воздухом, реже сопровождая особенно широкие взмахи выкриками и рычанием. Кажется бугай просто упивался соей яростью, больше ни на что не обращая внимания, и не смотря на опасность такой манеры боя, это у него вполне не плохо получалось. можно было подумать, что он берсерк, но слишком уж ловко он успевал прикрываться щитом, в те моменты, когда ему грозила опасность.
Надо было менять тактику иначе можно было попасть под удар раньше, чем людоед выгорит в своём рвении, или вовсе схлопотать стрелу.
Юкки ударила щитом по палице, когда та в очередной раз просвистела мимо и замахнулась топором, на манер бугая, сверху-наискось, чтобы он принял его на свой щит, открываясь для удара снизу. Если маневр удастся, то северянка отдуши приложит его ногой в пах. Правда она опасалась, что результат может оказать противоположный эффект.

Громила сам вскинул щит, навстречу топору Юкки. Оружие северянки с хрустом врубилось в дерево по обух, застряв там, но удар в пах людоед пропустил. Согнулся, отступая от воительницы, тупо хватая ртом воздух.

Людоедка с испуганным криком отшатнулась от вспыхнувшего меча, отскочив к стене хаты.

Хорн попал. Людоед получил стрелу в плечо и свалился на земляной пол, царапая пальцами торчащее из его тела красное от крови древко.

Пришедший в себя лесовик, увидел высунувшегося из-за уборной и тут же юркнувшего обратно разведчика, подобрал оброненный нож и, держа одной рукой полуспущенные штаны, крадучись направился к вонючей халабуде, за которой спрятался воин. Людоед постарался зайти так, чтобы от разведчика его закрывало само строение. Он видел с какой стороны высовывался лучник и рассчитывал обойти уборную так, чтобы оказаться с его тыла.

_____________________________
Офф: знаю мало и скудно, но написать толком нет времени, а тянуть резину не хочется

Попадание Хорна подтвердил глухой удар падающего на пол тела. Он, естественно не знал, что лишь ранил противника. Стрелять и дальше с этого угла было уже довольно опасно, он, как опытный разведчик, не раз бывший на просторах Серых Земель и уж подавно не единожды встречавшийся с людоедами, прекрасно понимал, что оставаться на одном и том же месте чертовски рискованно. Более того, сейчас стоило позаботиться о тех частях дворика избы, которых он ещё не видел, мало ли северянку и Гаррета соберутся обойти со стороны?
Сложив лук за спину, седовласый вытащил свой меч, и, перехватив его поудобнее и поближе к корпусу, поспешил заглянуть за второй угол отстойника.
Стоило Хорну только выглянуть из-за угла, как мимо просвистел блеснувший сталью нож. Разведчик прекрасно увидел кем и откуда была произведена атака, и умудрился в один стремительный рывок сократить расстояние между ним и людоедом, одновременно совершая колющий удар в торс врага. Противник лишь сдавленно прохрипел что-то невнятное, когда холодная сталь полуторного меча разорвала одежду и плоть в районе живота, оставляя ему минимум шансов на выживание
Гаррет же в этот момент постарался здоровой рукой ухватить копьё отскакивавшей людоедки, чтобы выдернуть его из её цепких рук и обезоружить разбойницу. Боль во второй руке отозвалась тут же, но копьё врага всё же оказалось в руках Ретана. Впрочем, людоедка не потеряла равновесия и теперь оставалась безоружной стоять возле входа в избу.

Топорище пробило щит с удара в пол силы. Знай северянка о таком казусе сразу, то со щита бы и начала, наперёд лишив каннибала сомнительной защиты.
Противник потянул щит на себя, не торопясь с ответным ударом. Юкки оттолкнулась ему на встречу и с размаха ударила по намеченной цели. Рык бугая оборвался, будто у него кончился воздух в груди, и  она начал пытаться пополнить запас необходимого организму газа, нелепо шевеля губами, как рыба выброшенная на берег.
Канибал начал отступать маленькими шажками, прикрывая остатки своего достоинства палицей, но по всей видимости забыл, что топор северянки, всё ещё торчал в его щите.
- Куй железо.. - Прошептала Юкки, делая новый рывок и одновременно подтягиваясь за топором. - .. пока горячо! - Она почти выкрикнула последнее слово в лицо каннибала, и тут же следом прилетел край её щита, врезавшегося в угол ходящей туда-сюда челюсти.
Северянка сразу отскочила назад, дёрнув за ручку топора со всей силы, не собираясь так просто расставаться со столь полюбившимся и привычным оружием, просто дорогим, как память, для её сердца. Щит выскользнул из ослабившей хватку руки противника, из-за чего Юкки едва не упала, внезапно потеряв опору при рывке. Топорище продолжало крепко сидеть в дереве и решение проблемы пришло само собой.
Девушка присела на одно колено, гася инерцию от слишком ретивого порыва, и снова рванула к каннибалу, замахиваясь по широкой дуге чужим шитом, как минуту назад размахивал бугай своей палицей.
Старый щит, встретив лоб бугая, оказался словно между молотом и наковальней, затрещав, как разламывающееся яблоко, но вместо сока во все стороны брызнули щепки. Только металлическое кольцо окантовки, описав последний пируэт вокруг бороды топора, соскользнуло и улетело в сторону, пища от вибрации после удара на одной ноте, словно зажравшийся комар.
Юкки прикрылась щитом и оценила расстановку сил, опасаясь стрелы из темноты избы. - Алларик? - Горец не пришел на выручку, и до сих пор не показался.

Совершенно обезумев от своей ярости, девица, ещё недавно пытавшаяся всковырнуть брюхо Гаррета копьём, теперь полоумно бросилась на Ретана даже не обратив внимания на меч, который тот держал в руке. Мечник так и не успел понять, что же произошло на самом деле, но уже через мгновение людоедка попросту напоролась на полуторник своей грудью, выбив его из раненой руки воина, после чего грузно завалилась на него, свалив Гаррета на землю, прежде чем испустить свой последний вздох в безуспешной попытке укусить противника за плечо.
Покуда Ретан всеми силами здоровой руки пытался скинуть тело девица с себя, чтобы выбраться из-под неё.
Хорн же, достав на ходу лук и натянув стрелу на тетиву, поспешил в избу, только чтобы увидеть смазанные кровавые следы, ведущие в дальний тёмный угол жилища. Из угла слышалось не то сипение, не то сдавленный скулёж.
Решив не рисковать лишний раз своей собственной шеей, Хорн тут же спустил натянутую стрелу в сторону шуршания в углу.
Только после этого к нему подоспел Гаррет. Мечник вновь сжал свой клинок уже в здоровой руке, от чего тот вспыхнул ярким алым пламенем, заливая светом большую часть избы, включая тот самый тёмный угол, куда только что устремилась стрела Хорна.

Только сейчас Юкки разглядела лицо человека пришедшего на помощь. Это лицо она видела совсем не давно в крепости на границе. Разными путями они пришли в одно место, но их проявление было весьма своевременно, а то этот вечер мог закончиться совершенно иначе.
Северянка уже сама хотела росится на выручку, но только начала обходить распластавшегося на земле каннибала, как людоедка, пронзаемая сечем, навалилась на разведчика, ещё продолжая безуспешную попытку атаки. Словно бешеный зверь, окончательно растерявший остатки инстинкта самосохранения, а не человек.
Раз расстановка сил так резко изменилась, девушка остановилась и не долго примеряясь опустила топор на шею бугая, пока тот не пришёл в себя, если это было возможно. Остриё вгрызлось в плоть и увязло в позвонке. Пришлось несколько раз дёрнуть за рукоять, чтобы высвободить оружие.
От мысли, что эта безумная тварь не встанет больше сразу стало легче, и северянка почти бегом метнулась за угол избы, за которым исчез горец.
От самого навеса разлетелись посеревшие поленья, на который ничком лежал Алларик. Псина вылизывала его пустую ладонь, то и дело тыкаясь носом и обнюхивая руку. Пришлось ступать осторожно, чтобы не оступиться в сумерках.
- Алларик. - Северянка не хотела привлекать внимание, но когда увидела стрелы, торчащие из его спины, то не удержалась. - Алларик, ты как? - Девушка осторожно пихнула его ногой и прислушалась с звукам вокруг. Горец не ответил и даже если но жив, в одиночку Юкки его всё равно не сдвинет с места.
Северянка вернулась назад и заглянула в избу. Пришлось зажмуриться из-за яркого света, резанувшего по глазам и отступить.

Красный свет волшебного клинка озарил дальнюю от входа стену, выхватив из темноты сначала пару ног в стоптанных сапогах, а потом и самого их хозяина – скорчившегося людоеда со стрелой в теле. Кровавый след вел именно к нему, но шебуршал в темноте похоже не он. А кто же?
Второй находкой оказался связанный человек в изодранной одежде легионера. Он висел обмотанный веревкой за пояс и единственную уцелевшую руку, на крюке под потолком и судя по отчаянному брыканию был жив. Стрела Хорна чудом прошла в пальце от его лица, оставив на его щеке глубокую кровоточащую царапину. Рот легионера был предусмотрительно заткнут кляпом, а глаза выражали непередаваемую смесь страха и надежды.

Алларик лежал, не подавая признаков жизни, хотя стороннему наблюдателю могло на миг показаться, что тот едва заметно вздрогнул, когда сапожок северянки пнул его в бок. Волчехвостому откровенно не повезло и дико повезло одновременно. Не повезло словить две стрелы, в самом начале боя, одна из которых едва не воткнулась ему в позвоночник, а вторая, вонзившись в районе лопатки, прошла чуть в стороне от сердца. Повезло же ему в том, что он не погиб сразу, а если старые боги и вовсе будут на его стороне, то он даже сможет ходить после выздоровления! Ну, на ногах он по крайней мере стоял в тот момент когда пытался выдрать из себя первую стрелу…

Сложно представить ту самую гамму чувств, которую сейчас испытывал пленный. Никто из присутствовавших в избе, кроме него, даже не знал, через что ему пришлось пройти, а уж понять, что творится в его голове теперь – непосильная задача. Пущенная мгновение назад стрела Хорна оставила на щеке пленника глубокий порез, и до сих пор в его глазах оставался отблеск надежды.
– Черти дрянные, тебе повезло остаться в живых парень! – выдал Хорн, доставая из-за пояса короткий охотничий нож.
Перехватив его покрепче, разведчик, придерживая пленника за торс, перерезал верёвку. Удержать пленника удалось, но едва ли тот мог стоять на ногах, потому отпускать его седовласый следопыт не спешил, попутно освобождая того от верёвок.
– Прости, что выстрелил в тебя, думал ты вон тот негодяй – извинился Хорн, кивнув в сторону валявшегося неподалёку людоеда с луком.
– Кто-то кроме тебя ещё остался в живых? – решил подать голос Гаррет.
Вопрос, как оказалось, пришлось повторить ещё несколько рас прежде чем легионер пришёл в себя. Всё время, пока к нему возвращалось осознание того, что худшее уже позади, он лишь бормотал "Они хотели съесть меня по частям... по частям...", но уже через пять минут он смог поднять свой испуганный взгляд на Гаррета и ответить на заданный вопрос:
– Из тех кто был со мной остался только я один...
– Гаррет, рановато ему ещё вопросы задавать, давай ка лучше поскорее убираться отсюда, у нас не так много времени, к слову, у тебя из плеча кое-что торчит – отозвался вдруг Хорн.
Ретан наконец смог опомниться от всего происходившего и обратить внимание на своё ранение. Как оказалось, стрела прошла насквозь руки, чудом не задев кость. Крепко сжав зубы, мечник обломал наконечник, торчавший около подмышки и вытащил древко. Хорн помог Ретану перевязать рану, но на этом боль не утихла, хоть и теперь беспокоила не так сильно. Им ещё предстояло встретиться с кентурией в оговоренном месте.

Юкки выглянула из-за щита, убеждаясь в том, что бой закончился. Подкрепление уже разберётся в избушке, а северняка поспешила к Алларику.
Горец успел встать на ноги и, скрипя зубами от боли, пытался вытащить стрелу из своей спины. Пёс же опасливо поглядывал на него со стороны, не прячась, но сохраняя почтительную дистанцию.
- Давай помогу? - Девушка повесила топор на пояс и вынула руку из петель на щите.
Алларик вздрогнул и напрягся, не сразу признав голос северянки:
- Дикие? - Он говорил тихо, определенно опасаясь, что его могут услышать лишние уши.
- Пойдут на корм вОронам.
Горец вертелся, поэтому Юкки не торопилась вмешиваться, так как могла сделать только хуже неосторожным движением:
- Если ты перестанешь крутиться, то я смогу тебе помочь. - В её голосе мелькнули повелительные нотки, но если так будет продолжаться и дальше, всё это может затянуться до рассвета.
Горец взялся за одну из опора навеса, приготовившись к процедуре. Девушка прощупала стрелу у основания и начала осторожно вытягивать.
- Рви!. - Горец процедил через плотно сомкнутые зубы.
- Наконечник может отвалиться. - Только уверенно взявшись за металл наконечника, северянка вытянула его целиком. Звякнуло несколько звеньев кольчуги, разорванных наконечником стрелы. Юкки оценила острый наконечник почти в палец длинной. - Раны надо лекарю показать, а то могут загноится.
Она вытащила вторую стрелу, но уже с большей сноровкой, и они пошли в избу. В темноте раны всё одно не разглядишь.
Горец опираясь на стену избы пошёл во внутрь, а Юкки забрала свой лук и торбу Алларика, прежде чем войти следом за ним.
– Из тех кто был со мной остался только я один...- Один из легионеров выжил, но кажется он немного завидовал тем, кого убили в лесу сразу.
– Гаррет, рановато ему ещё вопросы задавать, давай ка лучше поскорее убираться отсюда, у нас не так много времени, к слову, у тебя из плеча кое-что торчит. - Кажется разведчики куда-то спешили.
- Ночь на пороге. - Сухо констатировала факт северянка.