Амалиррец, будь в курсе!

11.03.24 Делимся радостной новостью!
Вышла первая электронная книга по Амалирру! Все, кто хотел ещё больше погрузиться в наш мир - книга БЕСПЛАТНА для прочтения!
Автор ждёт Ваших отзывов: ЗДЕСЬ

16.12.22 Добавлено обновление Новогоднего стиля форума, с возможностью включения/отключения снега и тумана (кнопки в боковой панели смены стиля).

23.08.22 Новости об анкетах для НПС (только для принятых игроков)

20.08.22 Новости для старых игроков.

09.07.22 Нашему форуму исполнилось 11 лет!

ВНИМАНИЕ!
Новости по исчезнувшим картинкам. Нажми, чтобы прочитать.
В связи с исчезновением одного из бесплатных хостингов изображений, на форуме не отображается большое количество картинок в разных разделах! Мы знаем об этой проблеме и уже работаем над её исправлением!

Если в своих постах, подписях или масках вы обнаружите пропажу картинок, но при этом у вас сохранились оригиналы - напишите об этом Мэлодит в соц.сетях или в ЛС на форуме!
___________________________________________________

28.05.22 Обновление летнего стиля!

16.05.22 Добавлен новый инструмент для персональных настроек отображения текста на форуме! Инструкция по использованию уже ждёт вас для ознакомления!

01.05.22 Обновление системы рейтинга на форуме!

25.04.22 Ёлка покинула наш мир... Благодарим всех за участие! Не забудьте, для того, чтобы использовать некоторые полученные Вами артефакты необходимо отыграть их получение и отписаться об этом в теме Золотой Парась

19.03.22 Новости о Подарках, которые ВЫ заработали во время Новогодних празднований!

08.03.22 Наши восхитительные Дамы! С праздником!

23.02.22 Дорогие наши Мужчины! С праздником!

20.02.22 Зачарованный Дворец открывает свои двери! Не пропустите ПЕРВОЕ в истории Амалирра массовое боевое событие! Делайте ставки и следите за ходами участников!

02.02.22 Объявление о Новогоднем Древе!

01.02.22 Стартовал Конкурс Валентинок!

30.01.22 Голосование в конкурсе Новогодние рисунки ОТКРЫТО!

27.12.21 С наступающим Новым Годом!
Гремлины что-то воплотили...

01.05.21 Опрос по Текстовому редактору от Гремлинов!

30.04.21 Опрос по конкурсам 2.0!!!

Всем игрокам необходимо отметиться в теме Получения постоянных наград, если имеете необходимое кол-во Репутации/Времени на форуме.
Актуальное время игры: 3058 год. Начало года, зима.

3057г. Начало: в империи объявлено о создании нового духовного ордена. Его основатель объявил, что будет строго следовать заветам Исайи, с соблюдением обета бедности и объявил конечной целью постепенное распространение идеалов братства на всю исарианскую церковь. Такое понравилось не всем иерархам и вокруг нового проповедника начинают плестись интриги.

3057 год. Лето. Турл-Титл разорен войной с орками и недавней эпидемией чумы. Среди Великих Семей с новой силой началась борьба за власть завершившаяся смещением канцлера ван Дертана. Новая правительница Республики, для удержания власти ищет силы на стороне.
Тихо и буднично в Атраване вернулся к жизни древний лич Зулл Саракаш. Создания Ночи собираются к его цитадели, чтобы объявить о своей верности, в надежде поучавствовать в разделе завоеванных земель. В ближайшем будущем.
В Атраванской провинции Азрабея началась война. Авантюристы и расхитители могил случайно пробудили и выпустили из склепа царицу Фаргутту. Их высочество вышло на свет не одна, а с несколькими тысячами солдат, похороненных некогда с ней же. Она объявила о своих правах на Азрабейское царство и подкрепляет их, штурмуя и захватывая города

3057 год. Осень. В Турл-Титле произошла революция. Клан ван Дертанов, правивший страной более 10 лет был свергнут и почти полностью уничтожен. Новый правитель Республики Эдгар Беланс - подтвердил приверженностью союзу с Эльвенором и Хортией против орков, а так же подписал помилование и восстановление в правах опальному графу Ги де Эстверу.

3057 год. Зима. В результате трагических событий в начале осени на острове Голлор, в ходе которых Гильдия Магов оказалась обезглавленной, на остров из изгнания явился архимаг Клиберн.

3058 год начался на веселой ноте...

Вливаемся в игру Список текущих приключений
Сюжетные персонажи
Поиск соигроков
Заявки на собственный сюжет
Список сюжеток
Задания от НПС
Активные сюжеты
Прошлое героев
Прошлое мира
Добро пожаловать в Амалирр!

Амалирр - это форумная ролевая игра, события которой разворачиваются в авторской вселенной. Реальность мира - аналог Позднего Средневековья. Здесь Вы найдете отголоски культур Европы, Персии и Ближнего Востока, Японии и Китая, а также широкий набор мифических народностей.

Жанр: Тёмное фэнтези с элементами низкого
Рейтинг: 18+
Система: эпизодическая
Мастеринг: смешанный
Дата создания: 09.07.2011г.
Первая КНИГА по миру Амалирра.

P.S.
Как бы сильны не были Ваши персонажи на других ролевых — здесь это не значит ничего! Мы дадим вам обидное прозвище, крепко прищемим дверью, треснем табуреткой по голове, искупаем в испражнениях, а под конец заставим платить алименты!!!! Грррр.
Конечно, мы шутим. У нас дружелюбный АМС состав (кроме Крякена). Всегда поможем и подскажем. Обращайтесь в Гостевую

Слагатель - Отец Основатель форума. В личные сообщения НЕ писать. Все вопросы направляйте в тему Вопросы и ответы.
Зона ответственности: ИнфоБаза (всё, что касается исторической части мира), квесты, ответы в группе ВК и гостевой, проверка анкет.

Изольда - Мать Основательница форума.
Зона ответственности: конкурсы, реклама проекта, ивенты на ристалище, начисление и списание игровых очков и очков опыта, вестник Амалирра, квесты. Выносит решения о наказаниях за нарушение правил ролевой.

Мэлодит
Зона ответственности: тех.поддержка форума, проверка анкет, конкурсы, группа ВК, начисление и списание игровых очков и очков опыта.

Драйк
Зона ответственности: графическое наполнение форума, квесты, ответы в гостевой.

Энац
Зона ответственности: проверка анкет, квесты, ответы в гостевой.

Кристоф
Зона ответственности: графическое наполнение форума, ответы в гостевой, проверка анкет (в отсутствие других проверяющих).

Зилхар - В отпуске
Зона ответственности: -

Даурлон - В отпуске
Зона ответственности: -

Гремлины:
Мэлодит, Рэйвен, Гленн Рехтланц - технический отдел форума. В подчинении имеют Гремлина Младшего - от его имени может писать любой из Гремлинов.

Неписи:
НПС, Весть, Многоликий, Безликий - 4 вестника апокалипсиса. С данных аккаунтов в квестах отписываются Гейм Мастера.
Джед - распорядитель боев на ристалище.

• Подать жалобу • Сообщить об ошибке • Отблагодарить • Внести предложение
Добро пожаловать в Амалирр!

Амалирр - это форумная ролевая игра, события которой разворачиваются в авторской вселенной. Реальность мира - аналог Позднего Средневековья. Здесь Вы найдете отголоски культур Европы, Персии и Ближнего Востока, Японии и Китая, а также широкий набор мифических народностей.

Жанр: Тёмное фэнтези с элементами низкого
Рейтинг: 18+
Система: эпизодическая
Мастеринг: смешанный
Дата создания: 09.07.2011г.
P.S.
Как бы сильны не были Ваши персонажи на других ролевых — здесь это не значит ничего! Мы дадим вам обидное прозвище, крепко прищемим дверью, треснем табуреткой по голове, искупаем в испражнениях, а под конец заставим платить алименты!!!! Грррр.
Конечно, мы шутим. У нас дружелюбный АМС состав (кроме Крякена). Всегда поможем и подскажем. Обращайтесь в Гостевую
Рейтинг игроков
Вы последний раз заходили Сегодня, 11:38
Текущее время 29 Мар 2024 11:38
Отметить все форумы как прочтенные
Последние сообщения
Активные темы дня
Активисты дня
Активисты форума

И станут волки агнцами (с)



Слагатель
Слагатель

    Тот-Кто-Сдерживает-Неистовство-Творцов


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 09 Март 2020 - 18:20


  • 3

И станут волки подобно агнцам... (с)

Писание от св. Иезекиля,

строфа 16 стих 5


o10.jpg

Участники: Кристоф Моро, Гленн Рехтланц, Вирджиния Скрик, Азазель Странник, НПС (ГМ)
Описание: Скандал! В окрестностях Аустеннита стали находить обескровленные тела! Но, в отличие от всех прочих жертв вампиров, эти имели особенно странный вид. За выяснение обстоятельств дела обещают щедрую награду... но стоит ли оно этого?




Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 11 Март 2020 - 11:07


  • 4
Переход из сюжета «Беседы при свечах»
5 Соковика 3057  года IV Эпохи
Аустенит, утро
 
Дороги с приближением весны всегда становились хуже. Отступающие заморозки давали волю более теплым ветрам, а заледеневшая земля медленно оттаивала, обращаясь в густую, вязкую грязищу. Зоре непросто было пробираться по таким дорогам, а Кристоф успел изрядно обрасти и был теперь похож на бездомного. Если бы не добротный клинок за спиной, то точно приняли бы за попрошайку, но тут повезло, стража у ворот города-крепости с их намётанным глазом лишь сочувствующе поморщились и порекомендовали поскорее добраться до купальни.
Учитывая, что предстояло идти в церковь, к священнику, имя которого не раз упоминалось в грамоте с печатью епископа, припереться с налипшей на лице грязью и ощутимым амбре, было бы как минимум неуважительно. Да и кобыла после дороги явно была не прочь немного передохнуть, как и сам охотник.
Поводья вяло клацнули, и фигура наймита уже пропала за первым поворотом. В Аустените он бывал, но только проездом, а потому знал лишь где находится таверна с гостевым этажом, да местный бордель, где Моро успел однажды просадить половину своих сбережений. Тогда компания игривой брюнетки ему казалась идеальным вложением.
Не сказать, что трактирщица была рада визиту немытого и усталого путника, за комнату, купель и скромный завтрак из яиц и хлеба она содрала с него в два раза больше положенного, но Кристоф даже не торговался, настолько сильно ему хотелось перевести дух.
Банная была отдельной пристройкой, где в узких комнатушках были вёдра с тёплой водой и тазик на табуретке. Пол был двойной, сверху деревянный, с редкими решётками из металла, через которые виднелся «второй пол» представлявший из себя каменную плиту под небольшим наклоном.
У Моро ушло целых полтора часа, чтобы выйти из купальни со свежими, аккуратно выбритыми щеками и ровной бородкой, а самое главное, без грязи на лице и волосах и в чуть более чистой одежде, на которой осталось куда меньше дорожной пыли и комочков глины.
 
К полудню он уже успел добраться до церкви, про которую говорил епископ, там как раз закончилась служба. Быть может, это выглядело странно, но он пытался притормозить горожан, расспрашивая, где ему отыскать Отца Бартоломея. Кто-то отделывался парой фраз из разряда «мне некогда», а другие просто игнорировали приставучего бородача, пока на каменной ступеньке у входа не появился старец.
Капеллан аустенницкого монастыря отец Бартоломей оказался худым и длинным как жердь стариком, с желтой пергаметной кожей. Желтыми были даже белки глаз...
Молча протянутый свиток с печатью он принялся тут же читать, не отходя от порога.
Он смотрел на Криса, щурился и возвращался к письму Радика, пристально там что-то выглядывая. Наконец он кашлянул и свернул лист...
Монстроборец значит...
Голос старика оказался таким же «желтым» и слегка скрипучим, как и он сам, но он не был похож на старческое кряхтение, наоборот, выглядело так, словно он просто не привык разговаривать тихо.
Верно – сухо ответил охотник,стараясь стоически выдержать пристальный взгляд – Надеюсь, смогу помочь с проблемой.
С чем или кем мы имеем дело? Может есть зацепки? – слегка нетерпеливо выпалил Крис. Он явно не хотел тратить на расшаркивания и длинные знакомства время.
Капелан же вернулся к письму, чуть ли не водя по нему носом.
Таааак, – наконец протянул он, поднимая глаза и щурясь. – Я ждал, что кто-то приедет. Давно ждал. Это хорошо, что ты такой ретивый. Сразу к делу, значит... а то был тут недавно один... Сытно поел-попил, отдрых, эдак с недельку, и уехал восвояси... Похвальное качество. Сразу дьявола за рога... Редко встретишь такое. А знаешь ли ты, где находишься? Знаешь ли, что это за место, кроме того одного, что оно церковь?
На мгновение показалось, словно его пытаются проверить, убедиться в чём-то, это заставляло насторожиться. Врать настоятелю монастыря Моро не собирался, потому ответил ровно то, что думал:
Увы, но нет. Но почти уверен, что это не просто церковь. Сомневаюсь, что меня попросили бы отыскать священника простой церкви.
Не знаешь, – подытожил капеллан. – Так вот знай: это дом для сирот, обездоленных войной и внутренними распрями. Здесь воспитывают воинов. Будущих паладинов. Как думаешь, каким должна быть беда чтобы дело дошло до кхех... колдуна, хотя и на службе Церкви?
Отец Бартоломей замолчал, сплел пальцы и изучающе глядел на собеседника.
Я верю вам, отец, и не предполагал, что будет просто. Потому я могу обещать, что сделаю все что в моих силах... – охотник пытался казаться тактичным, но только потом понял, насколько глупым мог показаться его ответ
Оценивающий взгляд капеллана почти парализовывал, мысли спотыкались одна о другую, а повисшее молчание начинало практически давить на уши, но Кристоф пересилил мимолетную тишину и постарался вернуть разговор в более знакомое ему русло.
Вернёмся к беде. Что известно на данный момент? При таком количестве воспитанников, кто-то должен был пытаться докопаться до правды.
После того как мы потеряли нескольких воспитанников, я запретил им выходить ночами на улицы. Следуй за мной.
То ли Отец Бартоломей углядел, что искал, то ли просто прекратил свои попытки оценки персоны монстроборца, он развернулся и отправился в глубь монастыря. Крис лишь кивнул и не решился перебивать старика, следуя по пятам.
В церкви было очень темно. Витражные окна закрывали плотные шторы, огонь свечей развиднял алтарь и три постамента, укрытых белыми покрывалами. Только подойдя ближе Моро понял, что это трупы. Юноши лет 15 в полном боевом облачении, с бледными лицами. Вокруг стоял невообразимо удушающий запах ладана, воска и полыни.
Это погибшие послушники,— проскрипел голос невидимого в темноте отца Бармолея. — Подойди ближе. Посмотри.
Кристоф осторожно приблизился к тому, что был ближе всего и приоткрыл покрывало примерно до середины груди...
Видите? — спросил священник, неслышно подходя сзади. В руках он держал свечу. — Вот здесь. На шее...
Он отодвинул кольчужный хаурбек на шее у покойника, затем поднимая руку мертвеца и оголяя запястье — Есть еще на ногах, в районе ступни....
И вдобавок сломана шея... — коротко бросил Моро.



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 27 Март 2020 - 23:04


  • 4
5 марта 3057 года IV Эпохи
Аустенит, раннее утро
    Аустенит сейчас спал крепко. Улицы были пусты, хотя всего несколько часов назад по ним слонялось довольно много людей. Рехтланц приехал в этот городок вчера поздно - по-зимнему густая ночь успела опуститься на землю, подморозив грязь. Раскисающие в лучах солнца дороги отняли больше времени, чем ожидалось, но инквизитор не беспокоился, что опоздал - все планы учитывали и не такие задержки. Впрочем, в этой ситуации потерянное время измерялось не столько сдвигом работы, сколько телами. Рехтланц не мог позволить себе такой роскоши, и потому без сожаления проезжал деревню за деревней, пока не добрался до городских ворот. Стража сперва упрямилась, не желая пропускать припозднившегося путника в город, но сунутый десятнику в нос инквизиторский signum распахнул ворота быстрее, чем могло бы золото. Поняли, видать, что в их же интересах не задерживать столь полезного гостя.
    Слухи, стоит отметить, по городу ходили скверные, и, к сожалению, не были чистым вымыслом. Если пару найденных тел ещё можно как-то скрыть от народа, то дальше молчать намного труднее. Аустенит уже знал, что ночами происходят убийства. Наверное, только глухой здесь не слышал, что завёлся в городе вомпер, стриг, упырь - каждый называл тварь, что кормилась чужой кровью, по-своему, находя в закоулках души самые страшные сказки и предания. Рехтланц знал, что слухи довольно близки к правде, хотя тогда ещё не владел всей информацией.
    Гленн Рехтланц не стал никуда заезжать на отдых, хотя в последний раз ел много миль назад, а не спал и того дольше. Добравшись же до Церкви, сразу добился аудиенции нужного клира. Отец Бартоломей рассказал всё, что знал, и только после этого Рехтланц позволил себе ополоснуться от дорожной пыли, вычистить костюм, перекусить и немного отдохнуть - в любом деле важен чистый разум, не затуманенный усталостью.
    То было вчера. Сегодня же, условно наступившее после трёх часов сна, инквизитор начал с прогулок по улицам. Его сопровождал послушник - Гленн, плохо знакомый с городом, сразу попросил выделить провожатого. Молчаливый юнец покорно водил мастера инквизитора по местам, где ранее находили тела. По причине раннего времени прохожие на пути не попадались, что позволяло спокойно осмотреться. Правда, это было почти бесполезно - за прошедшее после убийств время все следы затоптало, смыло дождями, затёрло мириадами новых событий. Но знание мест преступлений давало представление об их распространении по городу и окрестностям.
    Город пробудился резко - сперва от ворот в сторону рынка потянулись телеги с товаром, после из домов выскользнули кухарки с корзинами, сонные подмастерья разбрелись по лавкам да местерским. Это шевеление жизни мешало спокойно бродить, и потому Рехтланц вместе с провожатым вернулся в монастырь. Гленн присоединился ко всем на малой трапезе, но после оной вновь вернулся к делу. Отца Бартоломея от забот он оторвал ненадолго - лишь попросил проводить к телам трёх послушников, что имели несчастье задержаться на улице сверх необходимого.
    Рехтланц осматривал тела тщательно, и надетое обмундирование не было особой помехой. Он не упустил ни единой раны. Гленну было жаль этих молодых людей. Должно быть, всю душу вкладывали в свою подготовку, чтобы через какое-то время пополнить ряды паладинов, чтобы защищать утонувший во грехах и пороках мир от напастей. Готовились к великому, а получили то, что получили. И всё же эти юноши не должны были умирать. Укрыв саванами тела как должно, Гленн обернулся к алтарю. Молитва звучала у него где-то внутри - с губ не срывалось ни единого звука. Инквизитор молился об усопших, но в то же время готовился духовно к будущей работе. Раз так случилось, что Исайя привёл его сюда, нельзя ошибиться.
    Гленн собрался было покинуть это место, но вдруг за дверью послышались шаги. Их было двое, и Рехтланц знал только Отца Бартоломея. Не особо задумываясь, инквизитор отошёл к стене. Его тёмные одеяния позволили слиться с царящим вокруг полумраком, и вошедшие его не заметили. Клира сопровождал мужчина, что явно был лишь гостем обители. В дрожащем слабом свете свечей лицо незнакомца было трудно разглядеть, но инквизитор определил, что перед ним не просто какой-то бюргер. А раз пришёл к телам, значит, рассчитывает получить награду, найдя бестию прежде других.
    Мужчина, как показалось Рехтланцу, не очень уверенно себя чувствовал в компании покойников. Однако осмотреть согласился, хотя к телам так и не притронулся. Основные детали прокомментировал священник, мужчина же отдельно отметил сломанную шею.
    - Все трое имеют одинаковые повреждения, - проговорил Рехтланц, отлипая от стены. Всё равно ему потребуются помощники в деле - тяжело одному охватить весь город. Но если вдруг этот мужчина вздумает искать самостоятельно... Вернее, не так. Если он самостоятельно найдёт бестию и уничтожит, это будет хорошо, пускай и заденет немного гордость инквизитора. Но дело будет сделано, и именно это - главное. - Гленн Рехтланц, Sanctum Officium. Я успел осмотреть все три тела. Возможно, следует поинтересоваться телами горожан (если, конечно, их ещё не захоронили), но кое-что уже есть. Primo, следы зубов есть на запястьях, на щиколотках, возле пяток. Secundo, если внимательно рассматривать раны, то можно заметить их отличия - расстояние между зубами, сила укуса, аккуратность. Conclusio: вероятно, мы имеем дело с несколькими особями.



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 29 Март 2020 - 01:38


  • 4
5 марта 3057 года IV Эпохи
Аустенит, после полудня
    Как-то так и началось сотрудничество инквизитора с охотником на монстров. Не особо добровольно, не особо принудительно, но началось. Рехтланц не знал, чем в итоге обернётся это сотрудничество. Возможно, окажется бесполезным, и даже мешающим. Возможно, поможет быстрее разобраться с делом. История знает случаи, когда взгляд со стороны давал бесценную подсказку, или когда ничего не смыслящий в деле человек выдаёт какую-то на удивление верную и подходящую идею, в то время как тренированные умы профессионалов тщетно пытались её отыскать.
    Наймит решил не откладывать работу, решив начать всё с осмотра мест, где были найдены тела послушников. Рехтланц отнёсся к этому спокойно, почти что благодушно - даже сам вызвался показать их, хотя был уверен, что делу это не особо поможет. Попутно инквизитор пытался понять, насколько можно доверять этому охотнику. Уверенность, что в случае чего к спутнику можно без опаски повернуться спиной многого стоит. Клир только и обмолвился, что монстроборец вдобавок ко всему колдует, и что прислан он не абы кем, а самой прецепторией Лавидии. Это довольно интересно, но никак не проясняет аспект доверия - только порождает новые вопросы.
    Первым делом Рехтланц отвёл охотника к мусорному рву. Хотя тело было найдено несколько дальше, наёмник решил, что ответ можно найти в кучах мусора. Инквизитор и здесь не стал спорить - уж больно занятными казались чужие методы расследования убийств. Впрочем, к своеобразной забаве присоединяться даже не думал - стоял в сторонке, оценивающе смотрел, ломая голову над чужим замыслом.
    - Что, церковь следит за чистотой перчаток? - не выдержал охотник. Конечно, мало кому нравятся бездельники, созерцающие работу других.
    - Что ты надеешься найти в этом дерьме, наймит? - поинтересовался Рехтланц, решив, что вопрос охотника можно смело оставить без ответа.
    - Улики.
    Ответ охотника был очевидным. Впрочем, инквизитор до этого и сам додумался, хотя предположить, что за прошедшее время в мусоре хоть что-то осталось - смешно. Даже если закрыть глаза на то, что отходов город производит довольно много, существует ещё и всякое отребье, наживающееся на свалках. Любая хоть сколько-то ценная вещь тут же пропадёт, а прочий хлам смешается с мусором. Видимо, охотник не подумал об этом, или же просто вспомнил какое-то из дел, где орудие убийства выкинули. Но предположить, что кровососы вдруг совершили акт самоубиения и закопались в мусоре...
    - Черт! Зря только измазался... - Наймит был явно не в духе после такого поражения. Рехтланц неопределённо повёл плечами - мол, всякое бывает на этой работе. Может, он и сказал бы что по делу, но не успел.
    - Эй! Ты, да! - раздался громкий оклик поблизости. Чуть повернув голову, инквизитор заметил мужика. Видок у того был тот ещё, но явно собственнический настрой давал все основания предположить, что господа следователи имеют счастье лицезреть местного золотаря. - Хули ты забыл на моей делянке?! - мужик был зол, лицо даже покрылось багровыми пятнами. - Что просрали - то моё, понял?!
    Королёк всех аустенитских отходов так яро отреагировал за посягательство на свою собственность, что даже не заметил Рехтланца. Заметив же, сдавленно ойкнул. Багровое лицо вмиг побледнело, стоило тому понять, что перед ним не какой бродяга, а облечённое властью лицо. Инквизитор же был вполне готов побеседовать, и потому даже потрудился в пару шагов сократить дистанцию. Более того, он почти по-дружески опустил ладонь на плечо золотаря и попросту не дал уйти.
    - Мне нужно не твоё говно, мил-человек, а след убийцы, - распрощавшийся с мусором наёмник стянул с рук перчатки. - Знаешь же, что произошло?
    - Как не знать. Весь город знает. - Золотарь с опаской покосился на инквизитора, но не замолчал. - Только убили святого воина не возле выгребного рва, а на пару улиц далече. Здесь только мусор да зараза всякая водится. Шли бы добрые господа отсюда подальше...
    - Как интересно, - протянул Гленн, не думая отпускать мужика. Ответ попросту не оставлял ему иного выбора... - Вы, разумеется, согласитесь нас туда проводить да показать всё?
    Рехтланц вёл мужика прочь от рва, по дороге расспрашивая о том, не видел ли он чего, не слышал ли. Мужик, кажется, был слишком взволнован, чтобы заметить интересный момент: инквизитор направлялся совсем не на искомую улицу, но к монастырю.
    - Вот честно и откровенно говорю. Поведаю я всё что знаю мил-чек, вот как на исповеди... Бухал я в ту ночь и знать ничего не знаю на чём крест целовать готов! И признаюсь тебе в этом честно, - увещевал Рехтланца золотарь. Эти слова звучали слишком поспешно, слишком натянуто, чтобы быть правдой. Трудно было бы их спутать с правдой. Опыт и интуиция будто уговаривали копнуть поглубже.
    - Я вам верю, - проникновенно проговорил Рехтланц, не разжимая пальцев, и даже улыбнулся. - Однако, сами понимаете, работа у нас не терпит случайностей. Полагаю, раз вы честны с нами, то без труда скоротаете время в обители.
    Упомянутая обитель показалась из-за очередного поворота довольно скоро. По просьбе инквизитора монахи любезно предоставили келью в подвале, и Рехтланц без угрызений совести завёл туда мужика. Он лично обыскал золотаря, отобрал какой-то ножик, укоризненно покачав головой, и отнял ремень. В келье не было окон, дверь же была крепкой, дубовой. У стенки сиротливо стояла широкая лавка, а в углу - поганое ведро. Вероятно, здесь коротали часы особо провинившиеся послушники, молитвами скрашивая себе заточение. Рехтланц повелел запереть мужика, не разговаривать с ним и не открывать дверь ни при каких обстоятельствах. В конце концов, не ребёнок - потерпит и без воды с едой несколько часов. Монахи возражать не стали.
    Охотник не оценил такой поступок и даже не понял, что инквизитор решил с ним делать. Весь его вид выражал банальную брезгливость. Рехтланц не стал попрекать Кристофа тем, что тот недавно сам рылся в мусоре, и никто ему под руку не вякал.
    - Хочешь применить эти свои... рабочие методы?
    - Это на тот случай, если за день ничего толкового не попадётся, - отмахнулся инквизитор. Не говорить же столь категорично настроенному монстроборцу, что если подозреваемого хорошенько потомить в заключении, то ответы выбить проще? В конце концов, если наймит так не любит допросы, Рехтланц и сам справится, не ставя того в известность. Потому Гленн решил смягчить действительность вполне обтекаемыми формулировками. - Честному человеку нечего скрывать, а золотарь явно темнит.
    - Можно предложить ему монетку-другую...
    - И он солжёт, - убеждённо ответил Рехтланц.
    - Почему церковники так уверены, что все им готовы солгать?
    - Мы просто знаем людскую натуру. Не сомневаюсь, есть те, кто за монету расскажет всё, что знает. Но многих к этому надо ещё подвести. До пыток вообще не всегда доходит - сперва человеку даётся время всё хорошо обдумать. Иногда требуется беседа с инквизитором, но лёгкая. За инструменты серьёзные браться приходится лишь тогда, когда малефики нарочно умалчивают нужную информацию, а время дорого... Впрочем, это хорошо для отдельной беседы, - прервал свои размышления инквизитор. - Есть ещё какие-то идеи?
    У охотника была просто замечательная идея - отмыться. После рва от него так разило, что окружающие невольно отступали, не желая перехватить столь дивный запах городских отходов. Рехтланц мысленно поощрил это рвение и решительно последовал его примеру, подавшись в монастырские мыльни. Пусть сам инквизитор "следил за чистотой перчаток", у рва он простоял достаточно, чтобы провонять, пусть и не так сильно, как охотник.
    Разобравшись с вопросами гигиены, Гленн немного побродил по территории обители, добрёл до кухни, где ещё осталась с ужина снедь. После перекуса отловил клира и убедился, что все послушники уже вернулись, и что ночью никто из них не сможет покинуть монастырь. Удовлетворённый таким ответом, Рехтланц отправился спать.
    Сегодняшний день не принёс никаких результатов. Быть может, стоило бы спуститься в подвалы, разговорить золотаря, но это всё можно было оставить и на более позднее время. Если клир не ошибся, то сейчас юным паладинам ничего не угрожает. Исходя же из того, что кровососы выбирали не самую простую в поимке добычу, за горожан можно не беспокоиться вовсе. Conclusio: спать можно спокойно. Завтра уже будет не до того - Рехтланц намеревался следующую ночь потратить на осмотр ночного города, и, быть может, подумать о ловле на живца. Разумеется, всё это предполагалось проводить в компании охотника - не всё же ему по мусорным свалкам шляться.
    Сон пришёл быстро. Надёжный, крепкий, но слишком короткий. Когда Рехтланц проснулся, весь монастырь спал, за исключением дежурных. Один из таких и разбудил мастера инквизитора довольно странным сообщением - какой-то незнакомец просил встречи. Рехтланц не припоминал, что уговаривался с кем-то о ночном свидании. Разве что охотник что-то нашёл... Попросив послушника подождать пару минут, Рехтланц довольно быстро оделся. Подумав, прихватил и кистень, поместив на поясе. Повязку на глаз он уже прилаживал на ходу - послушник вышагивал бодро, но это почти не мешало.



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 01 Апрель 2020 - 17:06


  • 6
6 марта 3057 года IV Эпохи
Аустенит, ночь
    Монастырские коридоры кончились быстро. Рехтланц криво усмехнулся - его ждал вовсе не охотник и не кто-то из тех, кого он видел за день. Какой-то сутулый сморчок ожидал инквизитора у ворот монастыря. Привратники следили за ним внимательно, благо тьма будто отступала от обители - помимо монастырских фонарей огонёк трепетал и в переносном фонаре ночного гостя. Одежда его была не нова - пажеская ливрея выцвела, местами поистёрлась. Видно, что вещи были не с чужого плеча - настолько хорошо они подходили владельцу. Явился по доброй воле? Отправили с поручением?
    Закончив рассматривать гостя, инквизитор вышел на светлое пятно. Показалось, что привратники немного успокоились.
    - Прошу вас, следуйте за мной Мастер Рехтланц, - прозвучало вместо приветствия.
    - Кто вы и чьи интересы представляете? - отозвался инквизитор, смерив ночного гостя недовольным взглядом. Значит, это не донос на хозяина. Значит, Рехтланц своими действиями заинтересовал кого-то. За день инквизитор вёл себя довольно тихо, и единственный заметный поступок - арест золотаря. Прочее же спокойно тонуло в суете городской жизни.
    - С вами желает поговорить мой хозяин. Он говорит, это связанно с вашей работой, - подтвердил подозрения Гленна гость.
    - Вот как? - задумчиво протянул инквизитор. - И далеко ли идти?
    - Нет.
    - Полагаю, и адрес вы мне не сообщите?
    - Я провожу.
    - Что ж, закономерно. Обождите минуту, - Рехтланц отвёл одного из послушников в сторонку и так, чтобы ночной гость не услышал, распорядился: - Передайте Отцу-настоятелю, что я отлучился по служебным делам. Если не вернусь к утру, пусть сообщит обо всём нашему общему знакомому. Запомнили этого пажа? Опишете его настоятелю. Ступайте. - Рехтланц не опасался, что ночной гость мог подслушать эти простые распоряжения. Даже если бы тот их разобрал, то ничего важного попросту в них не было, лишь трезвый расчёт любого человека, которого среди ночи выдёргивают неизвестно куда. Обернувшись к провожатому в ливрее пажа, инквизитор бросил короткое: - Ведите.
    Действительно, не далеко. Путь по тёмным улочкам растянулся лишь на несколько кварталов. Завершился он напротив какого-то постоялого двора - в темноте Рехтланц не разглядел вывеску. Впрочем, этого и не требовалось - дорогу инквизитор запомнил. Постоялый двор охранялся. Закрытые по причине позднего часа ворота после стука открылись. Два грозных здоровенных пса сидели по будкам; их глаза сверкали зловеще. Но ни нападать, ни лаять они не стали, хотя не было и скулежа. Просто молча следили. Такое поведение всегда настораживает больше.
    Следуя за слугой, Рехтланц вошёл в главное здание, поднялся на второй этаж. Безлюдным назвать его было нельзя - в тенях расположились охранники пренеприятнейшего вида - бледные, с колючим злым взглядом. Присутствие инквизитора им не нравилось, хотя это могла быть и простая нелюбовь к гостям вообще. Одеты эти мрачные личности также были в одежды слуг.
    - Хозяин ждет вас, - провожатый указал на дверь. Было ясно, что сам он туда заходить не собирался. А если ловушка? Всё может быть. Правда, если эти ночные знакомые умны, они не станут так грубо и глупо действовать. Должны же они понимать, что именно сейчас инквизитор насторожен, собран, готов к неожиданностям?
    Без лишних слов Рехтланц толкнул дверь. Будто случайно рука соскользнула на кистень - лишь перестраховка, не более.
    Оружие не пригодилось. На Рехтланца никто не набросился, не сработало никакое заклинание, не прилетел болт. Комната была темна, но расставленные в разных местах свечи позволяли не натыкаться на мебель и даже дали хоть как-то разглядеть обстановку. Ad notanda: свечи почти все новые, оплавлены одинаково слабо; на подсвечниках нет следов воска. Высветили они и фигуру... хозяина? Вероятно. Одежда хорошего кроя, ладно сидящая по фигуре - простолюдину не по карману. Лицо оставалось в тени.
    - Доброй ночи, святой отец. Надеюсь, не сильно потревожил ваш сон? - довольно учтиво заговорил дворянин.
    Кем он мог быть, этот мужчина? Явно не из простых ночных королей - те имели обыкновение окружать себя роскошью. Но в тени хватает и тех, кто предпочитает выглядеть как можно менее заметным. А если кто из дворян, желающий остаться in-cognitus?
    - Сон - лишь блажь, которой можно пренебречь, когда есть работа. Ночи, господин... - Инквизитор замолчал, ожидая, что новый знакомый представится. Зря - мужчина не пожелал раскрывать имени. А может, посчитал, что нет смысла лгать зря.
    - Есть нечто притягательное в работе по ночам. Когда большая часть тех, за кем вы обычно охотитесь слаба и беззащитна. - После некоторой паузы продолжил: - Уверен, вы уже знаете, о чём пойдёт речь.
    - Ночь благосклонна многим, - инквизитор беззвучно усмехнулся. - Догадываюсь.
    - Начнём с того, что у нас общий враг, - собеседник сделал слишком громкое заявление. А общий ли? А не решили ли под шумок руками инквизитора разобраться со своими проблемами?
    - Полагаете? И чем же этот враг вам так досаждает, что вы решились на беседу с инквизитором?
    - Вот уже полгода, он истребляет моих слуг. Винстал, Вердана, Вестен, Дорастон, Андуран, Тараскуза, Лохборд. Теперь он здесь, в Аустените, - начал перечислять города незнакомец. От самого Сандоррского моря и до севера Лавидии. - Нападает, оставляет трупы и уходит, не смотря на все наши усилия.
    - Тогда он истреблял только ваших слуг, или, как сейчас, страдали и другие? - поинтересовался инквизитор. О нападениях в упомянутых городах Рехтланц не слышал.
    - Имеете ввиду, нападал ли он на людей? Я об этом не знаю.
    "Замечательная оговорка," - заметил инквизитор, но виду не подал, лишь продолжил расспросы.
    - Как выглядели трупы? И есть ли у вас сейчас тела, которые я бы мог осмотреть?
    - Я знал, то вы захотите это увидеть. - Незнакомец встал, взял трикирий.
    По уверенным движениям чувствовалось, что темнота ему не помеха и свет он берет исключительно из вежливости к инквизитору. Рехтланц заметил и это. Обрывки информации давно уже сложились в нужную картину. Но озвучивать свои догадки или хвататься за кистень Рехтланц не спешил - пока что общение протекало спокойно, к тому же шло исключительно в интересах дела, ради которого инквизитор и приехал в Аустенит.
    Мужчина провёл инквизитора до следующей двери. За ней оказалась небольшая комнатка,вмещающая в себя стол, достаточно большой, чтобы разместить на нём гроб. Крышка была сдвинута. Незнакомец поставил подсвечник у изголовья и отошёл, словно не желал видеть мертвеца сверх необходимого. Кто знает - простая ли то брезгливость, или же просто крик души. В гробу лежало женское тело. Отсветы пламени свечей отражалось в меду, который сохранял плоть от преждевременного разложения. Возможно, эти двое когда-то были близки - одеяние женщины выдавало, что по положению она была не ниже незнакомца.
    - Как давно её убили? - поинтересовался Рехтланц, подходя к гробу ближе для осмотра.
    - Неделю назад, - коротко ответил собеседник.
    Лицо женщины было искажено мукой, а губы искривились словно в оскале. Инквизитор склонился над телом, чтобы внимательнее рассмотреть шею. На горле остались знакомые отпечатки вампирских клыков. Шея, впрочем, не была сломана. Проверяя свои догадки, Рехтланц приподнял верхнюю губу дворянки. На дёснах над подозрительно острыми клыками нашлась заметная припухлость. Впрочем, это не удивило Гленна. Инквизитор осмотрел запястья жертвы, и, не найдя следов новых укусов, бегло глянул на щиколотки. Результат тот же. Значит, единственные повреждения на горле... Интересно.
    - Все тела имеют одинаковые повреждения?
    - Всем порвали горло, - подтвердил дворянин.
    - Были ли смерти, отличающиеся от этих?
    - Нет.
    - Вы имеете какую-нибудь информацию об этом враге?
    - Если вы удовлетворены осмотром, то вернемся в другую комнату, - предложил собеседник. Вероятно, ему было неуютно находиться в одной комнате с трупом. Возможно, обострённое чутьё гнало прочь. Возможно, были и другие простые причины. Инквизитор не испытывал никакого дискомфорта, но спорить с хозяином не стал. - Я прикажу подать вино. Пьёте вино?
    - Да, я увидел то, что хотел, - ответил инквизитор. - Не откажусь.
    За время осмотра трупа в комнате произошли изменения - слуги внесли стол, пару кресел; расставили дополнительные свечи. Те также были совершенно новыми, недавно разожжёнными. По приказу дворянина молчаливые слуги принесли широкую бадью с колотым льдом. В нём торчали горлышки бутылок и кожаный мех.
    - Эквилийское вино, Эльвенорское фруктовое, — он указал на бутылки. – Я бы рекомендовал Лавидийский ликер. Настой на травах имеет превосходный вкус и, говорят, полезен для здоровья.
    - Последую совету, - кивнул инквизитор, слушая дальше. Разумеется, пить он не собирался.
    Хозяин взял кубок, поднёс к губам, замер, задумавшись. Рехтланц также взял в руки кубок, понюхал изысканный напиток. Сделал вид, что пригубил.
    - Я мало что о нём знаю, - заговорил он. - Мы ни разу не видели убийцу воочию. Могу сказать, что он одиночка, бродяга. Ведёт себя словно зверь, прячется днём и выходит на охоту лишь ночью.
    Дворянин взглянул прямо на Гленна. Инквизитор наконец увидел своего собеседника. Его лицо обрамлено черными бакенбардами; отличается густыми бровями, орлиным носом, красивым изгибом губ, но сами губы тонкие, бледные. В общем, и сам он весь бледный и нездоровый. Пламя свечей играло красными бесенятами в его глазах. Не испитый кубок вернулся на стол.
    - И вода не служит ему преградой. Это мы поняли в Лохборде, когда пытались устроить облаву. Он легко пересёк текущую реку и скрылся от нас на другом берегу.
    - Пробовали ли использовать для защиты серебро или святую воду? - поинтересовался инквизитор, удивлённый открывшимися сведениями. С чистой совестью он отставил кубок, заинтересованно подался вперёд.
    - Я использовал всё, что может помочь в охоте на вампира. Будь так легко, мои люди справились с эти без вашей помощи. Но... Здесь нужен охотник. Охотник на охотника... Коряво звучит...
    - Погибал ли кто из ваших здесь? - спросил инквизитор, подразумевая смерти именно в Аустените.
    - А чьё тело вы рассматривали только что?
    - Vampyrus, полагаю, - спокойно ответил инквизитор.
    - Именно, — подтвердил незнакомец. — Вижу, вы, наконец, догадались.
    - Это было не так трудно, - чуть улыбнулся Рехтланц. - И всё же. Тело, как вы сообщили, недельной давности.
    - Пригород Аустеннита. Баронесса ван Витольд пропала во время охоты. Тело найдено здесь в стенах города.
    - И пробовали ли вы укрываться в чьих-то домах?
    - Где есть один вампир, туда может прийти и другой.
    Незнакомец вылил содержимое кубка на пол. Молчаливые слуги тут же наполнили его чем-то тягучим, казавшимся чёрным в неверном свете.
    - Не может ли это быть вызвано разногласиями с каким-то из других Домов?
    - Нет.
    Вампир выпил содержимое кубка. Его тут же наполнили вновь. Он навалился локтем на стол, видимо, переходя к сути.
    - Вот, что святой отец... Достаньте мне голову этого выродка. Я не постою за ценой, ни вам ни вашей Церкви, - прямо заявил он.
    - Можете ли вы поручиться, что паладины - его рук дело, а не кого-то другого?
    - Да, определённо. Если он нападает на бессмертных, то может удержать его от обычной людской крови? Кого он ест, если не может напасть на бессмертных?
    - Характер травм отличается от того, что я видел сегодня, - счёл нужным сообщить Рехтланц.
    - Уверен, ван Витольд сопротивлялась, - настаивал на своём вампир. Картина же выглядела иначе, о чём и сообщил инквизитор:
    - Паладины также не сами сдавались.
    Вампир посмотрел в глаза инквизитора. Гленн почувствовал накатившую на него чужую тяжёлую силу, но когда потяжелевшие веки дрогнули и готовы были сомкнуться, сила отступила так же быстро, как и навалилась.
    - Не у всех людей крепкая воля, — сказал вампир, сморгнув. Красные бесенята в глазах кувыркнулись.
    - Не у всех инквизиторов крепкие нервы, - ответил Рехтланц, раздражённо дёрнув щекой. Будь он менее спокойным, вампир бы уже уворачивался от кистеня. - К чему это было?
    - Демонстрация. Почему вооруженные паладины не защищались. Тварь, которая может совладать с бессмертным, будет заведомо сильнее любого смертного.
    - Как вы оцениваете число жертв? Оно растёт, убывает, неизменно? - спросил инквизитор, припомнив, что укусов на телах паладинов было достаточно. Ради дела он решил замять собственную досаду на то, что какой-то кровосос осмелился повлиять на него. Не помогало даже осознание того, что вампир не смог одолеть сопротивление инквизитора, хотя он сам явно был не последним в своём Доме.
    - Обычно он убивает двух-трёх и уходит. По дороге из жертв можно проследить его путь. Он почему-то движется на Север. Возможно, в Серые Земли.
    - Страдает только ваш Дом?
    - В этой части империи только мой Дом.
    - С какой периодичностью появляются трупы?
    - Приблизительно раз в месяц. Так, что... Мы пришли к соглашению?
    - Я найду врага, - твёрдо сказал инквизитор. Правда, не уточнил, что под врагом подразумевает убийцу паладинов. - Также требую от вас содействия. Если станет известна информация, появятся новые трупы, или кто-то из ваших пропадёт, то вы найдёте меня там же.
    - Есть еще кое-что, - сказал вампир, когда инквизитор поднялся. Встал и вампир. - Если мы начнём нести потери, терять в своей численности, угадайте, кто станет нашим ресурсом для восполнения? Это не угроза. Я не хочу войны, но бегать от нее не буду.
    - Понимаю, - кивнул Рехтланц. - Лишние потери никому не нужны.
    На этом беседа и завершилась. До монастыря инквизитор решил дойти сам, а потому отказался от сопровождения. Шёл он неторопливо, рука покоилась на кистене. Рехтланц не намеревался быть живой приманкой, но именно в пути ему хорошо думалось. Было удобно собирать и обобщать информацию.
    Primo, убийца - вампир, не подражатель. Раны на телах паладинов похожи на раны дворянки, да и общее состояние жертв схожее. Вносит путаницу то, что у этого вампира (если принимать во внимание версию, что все четыре жертвыумерщвлены одним лицом) отсутствуют стандартные слабости к серебру, святой воде, текущей воде, осине. Возможно, крови мертвецов. Сила Дня не применялась, потому неизвестно. Также он сильнее многих других вампиров. Следует рассмотреть вариант, что этот вампир - князь. Древний, сильный, закрывающий глаза на многое. Не исключено, что другой ревенат, но эту версию рассматривать стоит в отдельно, если остальное будет выбиваться из картины.
    Secundo, этот вампир не из одного с ночным знакомым Дома. Не похоже, чтобы кого-то выгораживали. Но! Нельзя исключать, что Дом мог подстроить смерти паладинов, чтобы привлечь внимание инквизиции к своей проблеме. Следовательно, если даже начать расследовать дело этого странного вампира, паладины перестанут погибать. Задача будет выполнена. Причём привлекать других инквизиторов нельзя, равно как и открывать охотнику всю правду. Они могут неадекватно среагировать. Прав был собеседник. Война не нужна. Она не только отвлечёт всех от основных обязанностей, но и затронет мирное население. Победит инквизиция, и оставшиеся вампиры начнут биться за освободившиеся территории. Проиграет - это будет конец. Да и в ходе войны вампиры будут массово истреблять население, что, конечно же, тоже плохо. Так что пока придётся справляться самому, делясь лишь необходимой информацией.
    Tertio, у убийцы за время путешествия завелись птенцы - кто ещё может так кормиться на простых людях (если, опять же, допустить, что убийства паладинов совершены не ради привлечения внимания инквизиции)? Следует принять это во внимание.
    Conclusio. Следует сделать запрос про разные смерти в Винстале, Вердане, Вестенн, Дорастоне, Андуране, Тараскузе, Лохборде - одним словом, там, где он был замечен. До следующей смерти вампира в лучшем случае две недели. По паладинам информации нет. Также необходимо зайти к кузнецу и заказать серебряный торквес и какие-нибудь наручи - вампиры в Аустените всё-таки водятся разные, да и птенцы убийцы едва ли так же сильны, как и он.
    За размышлениями Гленн дошёл до монастыря. Разбудивший его послушник обрадовался, побежал успокаивать настоятеля (а также сообщать, что побеседовать мастер инквизитор будет готов утром). Гленн задумчиво посмотрел на коридор, а затем направился не досыпать, а в подвал, где держали золотаря. В темноте, без еды и воды, он должен был уже стать послушнее...



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 03 Апрель 2020 - 00:39


  • 3
6 марта 3057 года IV Эпохи
Аустенит, ночь
    Монастырь спал. Никуда не сновали послушники, не доносились с улицы отзвуки тренировок, из-за иных дверей монашеских жилищ доносился могучий храп. Но в одной келье кровать была аккуратно застелена, а на стены падали дрожащие тени, порождённые огоньком свечи. Тишина нарушалась лёгким поскрипыванием пера да спокойным дыханием сосредоточенного человека - Гленн Рехтланц писал отчёт.
    Так или иначе, но начальство потребует то, что потом можно будет убрать в архив - словесный ответ едва ли устроит всех. Если же Рехтланц погибнет, то пришедший ему на смену инквизитор уже будет знать хоть что-то.
    Письмо начиналось с самого приезда в город. Вернее, с краткой заметки о средствах, затраченных на путь - оплата комнат на постоялых дворах; оплата провианта; оплата коваля, когда сломалась подкова. Только после этого он кратко рассказал о городе и обители. Следующий день (по мнению инквизитора, проведённый бездарно) Рехтланц описал не менее точно, особое внимание уделив описанию охотника и попутно запросив информацию по тому, если такая у Ордена есть. Прецептория, возможно, и знает что-то, но может отмолчаться. Да и непосредственно из Ордена ответ получить спокойнее и надёжнее.
    В отчёте Рехтланц не стал утаивать ночную встречу. Наоборот, выводя ровным мелким почерком строчки, он старался припомнить как можно больше деталей. Не скупился он и на примечания от себя. За соблюдение секретности инквизитор не переживал - как только черновик письма будет составлен, Рехтланц зашифрует его. Посторонние просто так ничего не поймут из всего этого - шифр надёжный, так что в письме можно указать многое.
    Когда дело дошло до описания времени после встречи с вампирами, Рехтланц задумался, а затем вывел: "Беседа с золотарём ничего не дала. Без применения пыток по делу ничего не рассказал. Применять пытки не решился. Primo, не решился тревожить покой братьев криками. Secundo, рассчитываю на повторную встречу позже, вне стен монастыря. Посему отпустил золотаря на все стороны с просьбой не покидать город. Если нужны подробности, прилагаю копию протокола допроса.
    Рассчитываю получить ответ на все свои запросы. Выманивать убийцу приманкой считаю нецелесообразным до тех пор, пока не станет известно больше. В целом, действовать буду pro re nata."
    Закончив писать, инквизитор отложил черновик письма в сторону и притянул два листа - один с записью допроса, другой - чистый, под копию. Выведя в самом начале краткую информацию о допросе, его целях и обстоятельствах, Рехтланц прикрыл глаза, припоминая детали беседы - секретарём был послушник, мог что и упустить важного.
    "3057, соковик, шестое, ночь. Подозреваемый в утаивании сведений - местный золотарь. Взят под стражу около полусуток назад. Первый допрос (без применения пыток).
    Вопрос (Далее - В.): Ваше имя?
    Подозреваемый просит дать воды и отпустить. Утверждает, что невиновен, ничего не знает и ничего не видел. Инквизитор обещает выполнить просьбы после беседы. Подозреваемый умолкает. Инквизитор повторяет свой вопрос.
    Ответ (Далее - О.): Юрбен.
    Подозреваемый снова просит не трогать его, просит отпустить. Инквизитор обещает подозреваемому, что и пальцем не тронет, если тот будет искренен в своих ответах.
    В.: Кем вы работаете?
    О.: Золотарь я местный. Спросите стражу - я выгребные ямы ей вычищаю. Меня знают многие дворяне - я уже много лет постоянно дерьмецо выгребаю из ихних нужников.
    В.: Желаете ли вы мне рассказать всё сами?
    Подозреваемый сбивчиво твердит, что ничего не знает, ничего не помнит и не расскажет ничего. Инквизитор убеждает, что нет смысла молчать. Подозреваемый ничего не говорит.
    В.: Расскажите мне про то, что делали в ночь, когда около рва было найдено тело паладина.
    Подозреваемый не отвечает на вопросы и повторяет несвязные восклицания о собственной невиновности. Ad notanda: при задержании утверждал, что всю ночь пил, при допросе ничего подобного не прозвучало; в беседе инквизитор не выдвигал никаких обвинений. Применено выворачивание суставов фаланг; запястий; локтевых суставов.
    Подозреваемый начал бессвязно выдавать различные имена и обвинения.
    В.: Юрбен, поймите, я вас покину сразу после того, как получу ответы на свои вопросы. Вы мне верите?
    О.: Верю, конечно верю! Я не виновен! Я не убивал паладина! Я ничего не знаю!
    Инквизитор вправляет выбитые суставы.
    В.: Я вам тоже верю, Юрбен. Я знаю, что вы не виноваты ни в чём. Но вы что-то определённо знаете, Юрбен. Так поделитесь этим знанием со мной, облегчите свою душу. Расскажи мне всё. облегчи свою участь, Юрбен.
    Подозреваемый молчит. Инквизитор вправил последний из выбитых суставов.
    О.: Расскажу! Всё расскажу! Старая Дрина, что живёт по соседству, ведьма! От неё сдох мой пёс, у неё глаз дурной! Мартита, шлюха с Сапожной улицы, привораживает мужиков! Как есть привораживает - сама доска, рожа в оспинах, а увиваются за ней все мужики города! Как пить дать увиваются - вчерась с почтенным купцом утром кувыркалась, днём - с самим отцом Бартоломеем заместо исповеди, а вечером к ней начальник городской стражи хаживал! Приворот ведь! А мастер из кузнецов, что к ней наведывался чуть ли не каждый день втайне от жёнки, помер с месяц назад - не иначе как эта шлюха - вомперша! А нищие! Нищие, что к моему рву хаживают... Те вообще упыри! Господом нашим клянусь, упыри! Прикидываются живыми, а сами-то упыри! Уничтожьте их, мастер инквизитор! Кто ещё... А! Монашка с проказой! Она... Она упырица из упыриц! Жуткая, страшная, всех в округе нищих упырей за яйца держит! Ей-ей держит! Кто не хочет водиться с ней - жив, кто водится - дохнет!
    Подозреваемый умолкает.
    В.: Юрбен, поведай мне лучше про ту ночь.
    О.: Бухал! Бухал, мастер инквизитор!
    В.: Что ты видел, Юрбен?
    О.: Видел! Да, видел! На метле! В небе ночном! Летали...
    В.: Кто летал, Юрбен?
    О.: Дык эта... Ведьмы! И упыри! Нищие с монашкой! И... И...
    В.: Все на одной метле?
    О.: Они летали! Метла... да...
    В.: Юрбен, сколько тебе заплатили за молчание?
    О.: Заплатили... молчать...
    В.: О чём молчать, Юрбен? Что ты знаешь?
    О.: Демоны... С демоном сделка была, да! Комендант с наместницей душу продали демонам окаянным! Клянусь, мастер инквизитор! Я безгрешен, это они...
    В.: Никакого? Ложь тишины - тоже грех, Юрбен, как и простая ложь.
    О.: Я другое хотел сказать! Я не... Клянусь! Наместник с комендантш.. тьфу, комендант с наездни... наместницей... Клянусь! Я не грешил! Я не убивал паладинов! Я ничего не знаю!
    Инквизитор повторяет некоторые свои вопросы. Подозреваемый начинает выдавать бессвязный бред.
    В.: Юрбен, ты хочешь на свободу?
    О.: Да, мастер инквизитор!
    В.: Обещаешь ли ты не покидать Аустенит ближайший месяц?
    О.: Конечно.
    В.: В таком случае, вы свободны, Юрбен. Пока у Инквизиции нет к вам вопросов. Просим вас не покидать Аустенит ближайший месяц.
    В связи с тем, что дальнейшие расспросы без применения пыток нецелесообразны и не приведут к должному результату, решено отпустить подозреваемого и установить за ним слежку. На повторный допрос вызвать не ранее чем через три дня..."
    Этот протокол допроса Гленн переписал слово в слово. Рехтланц был доволен тем, как юный паладин записал всё - не очень криво, почти без ошибок, не упуская деталей. Стоило инквизитору сообщить, что золотарь знает что-то про смерти кого-то из трёх послушников, и секретарь даже ни разу не побледнел, когда слышался хруст выворачиваемых суставов. Он предлагал и попросту отпинать золотаря, но Рехтланц запретил - это уже вышло бы за рамки допроса без применения пыток, поскольку едва ли паладин сдерживал бы свои силы. А так вывихи (учитывая, что Гленн всё вправил) заживут довольно быстро и почти без последствий - разве что поноют в плохую погоду. Вот на повторном допросе можно будет разойтись вплоть до дробления суставов и переломов костей - Рехтланц ни на миг не поверил в невиновность золотаря...
    Но это всё позже.
    Гленн довольно быстро зашифровал письмо и приложил к нему копию допросного протокола, после чего запечатал всё. Это послание отправится в Орден Святой Инквизиции позже - послушник упоминал, что в городе есть курьеры, готовые за хорошую плату доставить что угодно когда угодно. Завершённая работа всё-таки улучшила настроение, подпорченное неудачным допросом. До завтрака ещё оставалось время, и Гленн решил посвятить его сну. Улёгшись поверх одеяла, инквизитор закрыл глаза.



Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 04 Апрель 2020 - 18:36


  • 3
6 Соковика 3057 года IV Эпохи
Аустенит, утро
Почти половину ночи охотник перебирал свои записи о вампирах, запершись в своей комнатушке. Еды он не брал в этот вечер, аппетита не прибавилось на фоне такого количества неизвестных деталей дела, да ещё и инквизитор, присланный для скорейшего разрешения вопроса, был явно не очень общителен. Рехтланц казался Кристофу чересчур надменным, и едва ли Гленн вообще считал, что Моро способен помочь, оставалось только найти способ доказать обратное и не ударить в грязь лицом.
Впрочем, запал и потуги кончились довольно быстро, а к середине ночи сон сковал веки прохладной и тягучей темнотой. Сновидений не последовало, для наймита остаток ночи пролетел словно миг, моргнул затемно, а выморгнул с первыми же петухами, когда в таверну уже стали подтягиваться первые пьяницы нового дня.
Сборы заняли всего пару минут, ведь Крис даже не потрудился раздеться, но благодаря этому без проблем добрался к монастырю с рассветом. Заходить он не стал, лишь предупредил одного из послушников, что ожидает мастера Рехтланца внизу.
Инквизитор вскоре спустился, выглядел он отдохнувшим и бодрым, хоть и не особо весёлым. Хотя, Кристофу ещё не доводилось видеть весёлых служителей ордена, потому удивляться было нечему.
Надеюсь, ночь была продуктивней моей? – игнорируя привычные пожелания доброго утра или любые другие приветствия отозвался наймит.
Да. Состоялась одна занятная беседа, – проговорил Рехтланц. Говорил ровно, без заминок. – Один из информаторов сообщил интересную информацию про нашего убийцу.
Столь быстрый переход к деловым вопросам слегка обрадовал охотника, он не любил слишком много говорить, как показали прошедшие сутки, его «партнёр» тоже.
И, с чем мы имеем дело?
Полагаю, это vampyrus. Только древний. Древний настолько, что к серебру, святой воде, рекам относится спокойно, будто и не ревенат вовсе. Он силён, ловок и быстр. И у него есть пара птенцов. Достаточно слабых - на охоту он их, должно быть, не отпускает, а сам приносит людей, ломая им хребет.
Инквизитор бросил взгляд на наймита, ожидая или новых вопросов, или предложений, и наверняка увидел на лице Криса крайнюю озадаченность. Из всех трактатов о нечисти, которые Моро успел проштудировать, нигде и никогда не встречалось упоминаний, что даже очень древние вампиры могли спокойно пересечь текучую воду.
Слишком странно. Не уверен, что возраст помог бы кровососу пересечь реку... Да и кровь молодым вампирам свежая нужна, убитая жертва полезна им от силы минут пять, не больше...
По-настоящему древних вампиров никто не исследовал никогда толком, – пожал плечами инквизитор. – К тому же река – не море и не океан. Всякое возможно. Что до крови, то не всегда свёрнутая шея ведёт к смерти. Зависит от способа – иной раз перелом шеи не смертелен... Хотя тогда он ломал бы именно спину, чтобы не сбегал. Возможно, так он добивает жертвы после кормёжки птенцов.
Или околдовывал бы... И почему только послушники?
Упорство, с которым Гленн отстаивал версию своего осведомителя, несколько настораживало. Как человек прямолинейный и, в большинстве своём, бесхитростный, Кристоф тут же выложил все свои сомнения, пусть и старался сделать это осторожно. – Кто твой информатор, говоришь?
Возможно, fétiche? Не знаю. Но для магов и ревенатов других он слишком... вампир, – Рехтланц чуть поморщился, явно недовольный формулировкой. А вот Моро такое утверждение изрядно удивило.
Интересно, с какими магами и ревенатами общался твой информатор, раз пришёл к такому выводу – недоверчиво процедил наймит.
Это уже всецело мои измышления, – спокойно отозвался Рехтланц, хоть это и не развеяло подозрений Криса о том, что инквизитор явно недоговаривает что-то. А Гленн тем временем продолжал:
Многие вампиры, прожившие хоть пару веков, предпочитают жертв с теми или иными характеристиками. Пол, возраст, внешность, эмоциональное состояние... Возможно, птенцы не такие слабые, и жертв им подбирают поинтереснее.
Стоит ли верить сказанному? Однозначно, Моро не видел ни одной причины для служителя ордена лгать о полученных сведениях, хотя оставалось большой загадкой, кто их ему передал. Факт оставался фактом, им предстоит изловить и убить древнего вампира с его свитой.
Допустим, но в такой ситуации мы даже с дюжиной обученных паладинов едва ли сможем что-то сделать. Я не архимаг, и не нечисть, чтобы с древним вампиром в одиночку совладать.
Мы знаем слишком мало, чтобы требовать сюда отряд паладинов, экзорцистов, демонологов, капелланов и с Исайей во главе. К тому же, если информатор ошибается (а такое, согласись, нельзя исключать), мы тем более не можем орать на всю округу запросы о помощи. Необходимо убедиться, что вампир вообще есть; пересчитать его птенцов; выяснить причины охоты именно на паладинов – кто знает, вдруг убийства – часть ритуала? Мелочей много.
На мгновение повисла тишина, пока Крис соображал, как можно проверить сведения информатора, и одна идея могла сработать. Пару лет назад один из ведунов помог отыскать болото с ундинами просто поговорив с погибшим в тех топях лесником. Это был не очень сложный, но довольно действенный ритуал, вот только стоит ли даже предлагать подобные средства инквизитору?
Есть у меня одна мысль, но тебе она не понравится – осторожно упомянул Моро.
Хочешь выставить кого-то из паладинов приманкой? – почти сразу попытался угадать Рехтланц, пока наймит собирался с мыслями и пытался в последнюю минуту решить: промолчать или предложить.
Хуже. Хочу поговорить с одним из покойных – крайне мрачно обронил Крис.
Гленн тотчас же переменился в лице, на котором теперь можно было разглядеть нотки удивления и просто тонну недовольства и праведного порицания.
Так... – выдохнул инквизитор. Сказанное наёмником оказалось весьма... неожиданным. – Значит, поговорить?
Назад пути не было, а вернуть сказанных слов невозможно, оставалось лишь осторожно гнуть свою линию.
Есть идея лучше? Готов услышать – выпалил монстроборец, посмотрев в единственный глаз инквизитора. – Я буду только рад, если не придется этого делать, но это лучше, чем использовать кого-то из послушников как жертвенную овцу.
И кто же будет исполнителем? – недовольно спросил Рехтланц. Казалось он был готов уже тут нацепить на наймита арматидовые кандалы и с чувством исполненного долга отправить гнить в темницу, дожидаясь незавидной участи… И всё же, Кристоф начинал понемногу сам убеждаться в том, что это самый простой, хоть и рискованный, вариант, который не займёт недели поисков новых следов. Оставалось убедить Гленна.
А что, ты видишь ещё кого-то кроме нас с тобой?
И почему я не должен тут же тебя арестовать и проводить в подвалы? – сумрачно взглянул на наёмника инквизитор.
Потому, что я ещё ничего не сделал, а лишь озвучил вариант. Без твоего согласия, как представителя церкви, я этим заниматься не стану. Мало приятного. – Крис сделал паузу. Подобных ритуалов он ни разу не проводил, хоть ведун и рассказал всё в деталях, но было не по себе от одной мысли, чего могла стоить ошибка. Возможно потому Моро несдержанно выложил остаток своих мыслей по этому поводу: – Мне без разницы, как мы докопаемся до истины, чтобы спасти жителей города. Или ты думаешь кровососы не позарятся на горожан?
Кто прислал тебя сюда? – спросил Рехтланц. Наймит ждал этого вопроса, хоть и раньше, но может имя епископа поможет слегка разрядить обстановку, накалившуюся пуще чугунной болванки в кузнечном горне.
Крис молча протянул письмо-грамоту Отца Радика, с полагающейся печатью Лавидийской прецептории. Текст там был незамысловатый:
«Сей человек, Кристоф Моро, колдун-монстроборец прислан в Аустенит от имени Церкви и Лавидийской Прецептории Святой Инквизиции.
Поставленная задача – выяснить причину загадочных смертей в городе и, по возможности, устранить. Препятствий его действиям не чинить и проявлять содействие при необходимости.»
Ниже находилась сургучная печать и подпись епископа. Было видно, что гнев Рехтланца это полностью не уняло, но следующий его вопрос показался чуть более спокойным:
Они знают о твоих способах?
Полагаю, что да. Иначе не прислали бы, особенно учитывая, что ты здесь.
Понятно, – буркнул инквизитор, сворачивая письмо и возвращая его наёмнику. – Что тебе для этого нужно?
Немного волос покойного и спокойное место.
Идём, тела ещё не убрали, – бросил инквизитор, направляясь в мертвецкую. – Место за пределами обители?
На миг Крис хотел было сказать, что «нет», но потом смекнул, что творя чары в монастыре мог оскорбить церковников, потому ответил коротко:
Хотелось бы.
Как далеко от людского жилья?
Без разницы, я не мертвых оживлять собрался, а лишь с духом общаться. Просто надо, чтобы нас не прервали.
Чем тебя не устраивает собственная комната в таверне?
 Крис быстро оценил этот вариант: комната закрывалась на ключ, была просторней типичной монастырской кельи, находилась в дальнем углу второго этажа, где шум и гул гулящей толпы почти не раздражал.
А я и не говорил, что не устраивает, но тебе придется в этом участвовать. У тебя ведь тоже могут быть вопросы.
Тогда к делу.
Когда они зашли в мертвецкую, Крис обогнал инквизитора, хотя тот старался не отставать. Уже знакомые тела пришлось тревожить вновь, отрывая у каждого небольшой пучок волос.
Закончив эту незамысловатую процедуру, охотник жестом указал на дверь.
Будем надеяться, что они видели хоть что-то. Хотя бы один из них.
Инквизитор последовал за наймитом. На высказанные робкие надежды ничего не ответил.
Кристоф шёл молча, обдумывая, как провести ритуал, при том не облажаться и получить хоть какой-то результат. От его умений зависело многое, а именно в них он был не очень уж уверен. Оказавшись в комнате, Моро запер дверь и практически уселся на колени посреди комнаты, закрыв глаза и плотно сжав волос одного из послушников в руке.
К удивлению инквизитора, не последовало ни каких особых пассов руками или чего-то ещё, но губами наймит шептал... молитву, обращённую к усопшему и богу. Она была проста, и по сути изобиловала извинениями перед духом погибшего за то, что его тревожат. Потом же в ход пошла магия. Заклинанием огня волос был сожжён прямо в ладони, отчего наймит слегка поморщился, но так и не отдёрнул руку, а этой же рукой коснулся лба и своих губ.
Вот только результата не последовало, что насторожило наёмника. Он выудил книгу из своей сумки и принялся листать её, на одной из страниц он записал тот ритуал, хоть и в общих чертах.
Надо было записать подробней… – недовольно буркнул он себе под нос.
Во время второй попытки, призыв удался, вот только… тёмные, словно сама бездна тени обступили наймита, шептали что-то, пытались дотянуться до него своими чёрными лапищами… Их голоса, скрипучие, как звук от лезвия, протягиваемого по камню, они сводили с ума, заполняли всё вокруг.
Гленн, похоже, тоже почувствовал их присутствие и, к тому же, проявил немалую осведомлённость, чем заставил Моро почувствовать себя полным неудачником:
Эй, заклинатель херов! Круг какой, часом, не забыл? – всё-таки нарушил молчание Рехтланц, недовольно оглядываясь.
В мгновение ока губы шепнули огненное заклинание, и пеплом от волос наймит очертитл круг вокруг того места где был, а после фактически затянул в него инквизитора.
Вот потому я и не очень хотел это делать – виновато пробурчал он.
Гленн лишь выругался и начал читать молитву. Стоять в стороне охотник не мог, да и не был уверен в том, что молитва поможет прежде, чем их поглотит тьма.
Luz – прошипел Крис, и в руке тут же возникла яркая вспышка магии духа. На миг в глазах побелело, но когда пелена слепящего света спала, от теней не осталось и следа… хотя, быть может это молитва Рехтланца сработала?
Оставалась последняя попытка. И Гленн уже не стоял в стороне, а недоверчиво поглядывая на монстроборца, помог начертить ровный круг мелом. В третий раз тени вновь вернулись, всё так же шептали, но голос их казался приглушённым, тихим, а руки не могли дотянуться до инквизитора и охотника. Чуть поодаль виднелось что-то не похожее на обитателей межмирья, словно светлое пятно в непроглядной темноте…
Luz – снова сорвалось заклинание с губ горе-призывателя, но в этот раз он постарался держать свет, чтобы рассеять тьму и не дать ей собраться вновь.
Отступившие чёрные силуэты дали дорогу духу, который подошёл ближе. Уже тогда было понятно, что это один из послушников, тело которого сейчас лежало в мертвецкой. Он казался спокойным, отрешённым, а облачён был в доспехи ордена.
Моро даже не знал с чего начать. Он не знал, насколько дух паладина был «живым» и как ощущал окружающий мир.
Прости, что потревожили твой покой... – начнал Крис – как тебя зовут?
Покой? – удивился дух первому вопросу – Я разве спал? Николас... Я – Николас.
Я... не знаю, – честно ответил наймит, ведь он действительно ничего не мог сказать о жизни по ту сторону и о том, как она выглядит. – Мы лишь хотим, чтобы ты помог нам, ответил на пару вопросов.
Здравствуй, Николас, – мягко проговорил Рехтланц, жестом предлагая наймиту молчать.
Николас же начал озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Наймит стоял молча, пока Гленн говорил.
Где я? И чего вы хотите? – недоуменно спрашивал паладин, продолжая смотреть по сторонам.
Я – инквизитор, – продолжил говорить Рехтланц. Спокойно, размеренно, как с ребёнком. – Не всё ли равно, где ты? Нам нужна твоя помощь. Скажи, ты помнишь, как вышел ночью в город на прогулку?
На патруль. – поправил послушник. – Мы патрулируем город каждую ночь, помогаем страже. За какую ночь вы хотите узнать?
За последнюю. В эту ночь произошло некоторое событие, свидетелем которого ты мог быть, пусть и неосознанно. Сколько паладинов помогает страже? Вы ходите группами?
Ходим по одному, но каждую ночь нас 15, не считая стражи.
Расскажи мне, как прошло твоё ночное дежурство?
Вы от отца Бартоломея? – задумчиво-хмурое лицо Николаса разгладилось. – Я все ждал, когда кто-то придет...
Да, отец Бартоломей обеспокоен, – подтвердил Рехтланц.
Поначалу все шло как обычно, – начал рассказ Николас. – Потом, недалеко от выгребного рва на несколько человек преградили дорогу. Они были без оружия. Я спросил кто они и что им нужно. Они не ответили, только один, саамый высокий снял капюшон...
Николас на мгновение замолчал, опустив взгляд куда-то вниз, мимо инквизитора.
У него были странные глаза. Потом они набросились на меня, скрутили и отобрали оружие. Я не мог сопротивляться. Тело перестало повиноваться мне. Что было потом, помню плохо. Они оставили меня и ушли.
Ты сказал, что у него были странные глаза. Что тебе показалось в них странным?
Я не мог оторвать от них взгляд.
Со стороны беседа казалась слишком уж длинной… обсуждение глаз кровососа, который загипнотизировал паладина, конечно, было увлекательным, но просто стоять и держать свет становилось не так уж легко, да и детали взгляда кровососа едва ли помогут отыскать паскуду.
Ты можешь описать его? – спросил, не выдержав тягомотины инквизиторского допроса Крис, чем тут же заслужил неодобрительный взгляд Рехтланца. – Того, что снял капюшон? Как он выглядел? – голос чародея звучал устало, с едва заметной отдышкой.
Я помню только глаза. Они словно светились, в то время как остальную часть лица скрывала тень
Ты помнишь, сколько их точно было? – спросил Гленн.
Их было пятеро…
Спасибо, Николас. Ты мне очень помог своими ответами.
Ты разглядел хоть что-то кроме глаз? Одежда? Пол нападавших? – уже тяжело дыша спросил Моро
Мужчины... женщины... – протянул дух. Было видно, что он не может сказать точно, но то, что он поведал уже помогло. Держать дальше свет охотник уже не мог, и тот медленно погас в его ладони. Дух же не исчез, как полагал Моро, а продолжил стоять.
Инквизитор уже начал было читать молитву, а сам наймит вспомнил про волосы, спалив их заклинанием. И всё же, он дождался пока Гленн закончит, и только потом вышел из круга, упав на стул неподалёку.
Больше я этим заниматься точно не хочу, ну его нахрен… – монстроборец откинулся на спинку – Выходит твой информатор, скорее всего, прав: один вампир и четыре птенца?



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 12 Апрель 2020 - 00:55


  • 3
    Магические эксперименты завершились. Инквизитор, взглянув, как наёмник развалился на ближайшем стуле, также покинул уже бесполезный круг, но не сел, а привалился спиной к стене. Рука невольно продолжила поглаживать нательный иссарианский крест, вытащенный из-за ворота во время молитвы. Рехтланц пребывал сейчас в несколько опустошённом и задумчивом состоянии. Сперва желание наёмника прибегнуть к малефиции, после - de facto дозволение на то от целого епископа. Впрочем, это не слишком сильно озадачило Рехтланца, хоть и не слишком сильно понравилось. Не секрет, что в своей работе Орден Святой Инквизиции временами прибегает к разнообразной помощи разнообразных личностей. Иногда сотрудничество разовое, как сейчас было у Рехтланца с местным вампирским Домом. Иногда - длительное. Например, Рехтланц не поручился бы, что Инквизиция не имеет какого-нибудь тайного уговора с вампирами. Если этот уговор может спасти чьи-то жизни и души от излишних страданий, то глупо было бы избегать его. Некоторая общность интересов также имеет место быть - например, целостность и спокойствие Империи. Впрочем, чтобы не забивать голову излишними думами и догадками, стоит хотя бы вспомнить, что постоянные осведомители и помощники также имеют место быть, и уж о контрактах с ними Рехтланц знает точно. Так почему же епископу Радику не иметь своего помощника? Нечисть и нежить шугануть, убрать неугодных или опасных людей - да мало ли задач можно взвалить на наёмника? Некоторые выгоднее и просто удобнее выполнять его руками, а не инквизиторскими. Неприятные мелочи, показывающие, как ещё много работы у Ордена есть в этом мире. Казалось бы, Аустенит - город, где существует Alma Mater паладинов, а собственного инквизитора в городе нет. А был бы, так по горячим следам и разобрались бы с кровососами, не ожидая, пока издалека пришлют инквизитора.
    И всё-таки... Всё-таки этот монстроборец пока что вызывал лишь недовольство. Так напортачить в ритуале! Ладно ещё в первый раз ничего не вышло, но забыть начертить круг?! Рехтланц, конечно, тоже хорош - сам не успел заметить, хотя знаком с правилами начертания различных магических вещиц. Пожалуй, было большой удачей, что за это время никто не пострадал от этих ошибок. Заключительный, правда, удачным вышел - появилась хоть какая-то информация. Вот только говорить с мёртвыми... Рехтланц весь разговор видел перед собой простого мальчишку. Только мёртвого. Нет, инквизитор не испугался, не смутился (хотя, возможно, просто не успел). Было просто неуютно от ощущения неправильности и несправедливости. Паладины ведь рассчитывают на иную смерть, а эта лишь оказалась нелепой случайностью. Троих несмышлёнышей, привыкших по вечерам и ночам разбираться с неосторожным ворьём, с пьяницами и прочими представителями местных низов, и знакомые с нежитью только со слов наставников, просто попались на глаза вампиру с выводком. Тот, конечно, мигом их пленил - не закалены ещё эти юнцы жизнью. Так, щенки, не выросшие в псов. Они не могли ничего сделать, даже если бы ожидали нападения. А вот вампирша... Вампирша могла бы не то что подробнее рассмотреть и хоть как-то оценить силу убийцы, но и перекинуться парой слов. Возможно.
    - Ты так любого вызвать можешь? - поинтересовался Рехтланц задумчиво.
    - Скорее всего, хотя с теми кто давно умер вряд ли так просто будет.
    - Понятно, - коротко бросил инквизитор. Дальше расспрашивать не следует - пока неизвестно, удастся ли добыть её волосы, да и вообще прежде следует всё тщательно обдумать. - Что до птенцов... Хотелось бы, чтобы их было именно четыре. Точное время всех смертей паладинов неизвестно, и кто знает, как оно всё было.
    - Число отметин одинаковое ведь?
    - А разве это показатель? Если это осуществляли разные вампиры, но по одной схеме, то укусы будут расположены одинаково.
    - Я не уверен, что такая большая группа организованных кровососов могла бы оставаться незамеченной, хотя отвергать твою версию тоже не стоит
    - Мы просто не имеем права отбрасывать предположение, что птенцов у вампира может быть больше, - терпеливо пояснил Рехтланц.
    - Ты прав, готовиться нужно к самой худшей из вероятных версий.
    - Есть предложения какие-нибудь?
    - Пока нету - устало опустил голову Крис.
    Рехтланц вздохнул, чуть нахмурился, раздумывая, и неторопливо начал проговривать план:
    - Значит, так... Необходимо проверить все постоялые дворы в городе и в сутках пути вокруг него, уточнить даты въезда постояльцев. Нам интересно всё с давностью от недели до месяца и большие компании без сроков. Из недостатков такого подхода только один важен - вампиры могли поселиться поодиночке, а также менять комнаты.
    - Можем начать прям отсюда, - предложил наймит.
    - А где возмущения, что мы и в жизнь не обойдём все дворы Аустенита? - хмыкнув, поинтересовался Рехтланц. Что его поражало в наёмнике, так это жажда действа. Копаться в дерьме, обыскивать весь город...
    - Ну, наверняка у инквизитора есть способ найти нам помощников, с паладинами, демонологии, экзорцистами и Иссайей во главе, - передразнил Гленна Крис.
    - Может и есть, - Рехтланц чуть усмехнулся. - Только вот не везде они пройдут - самим тоже придётся побегать изрядно. Сам понимаешь, двор двору рознь. Так что расспросим местного хозяина и пойдём созывать помощников.
    - Церковники вперёд - хмыкнул наймиту, вставая с места.
    Отлипнув от стены, инквизитор последовал вслед за наймитом - хозяина надо было расспросить. 
    - Спрашивай ты, у тебя лучше выходит, - предложил Моро. Гленн особо не стал возражать. Primo, ему просто нечего возразить - инквизитор имеет право спрашивать что и когда угодно. Не ответить ему чревато разного рода неприятностями. Secundo, этот наёмник и без того сегодня выложился. Колдовство отняло у него достаточно сил. Не поощряя малефицию, но сочтя полученную информацию полезной, инквизитор решил позволить Кристофу передохнуть. Немного.
    - А кто, к слову, здесь хозяин? - поинтересовался инквизитор, оглядывая зал.
    - Вон та дама в сером платье льняном, с вязаной жилеткой, - кивнул наймиту в сторону брюнетки в годах.
    С неё и начался допрос всех местных владельцев постоялых дворов. Все как-то быстро понимали, что перед ними инквизитор, и потому допросы проходили довольно легко, хоть и не слишком. Сперва многие замирали, натянув любезную улыбочку на бледнеющее лицо и лихорадочно перебирая в памяти все свои грешки. Затем начинали выкладывать некоторые из них, выгораживая себя. У некоторых бегали глазки. Некоторые пытались делать вид, что ничего не знают. Впрочем, когда доходило до конкретных вопросов, многие облегчённо вздыхали и с притворным сожалением выкладывали, что ничем не могут помочь. Всех не упомнишь. Компаниями? Редко. Дольше нескольких дней? Тоже редко. Увы, никто не подходил хоть сколько-то под роль ночного убийцы. К слову, вчерашний зубастый знакомый бесследно исчез - никто в таверне даже не помнил о таком постояльце, а инквизитор, будто случайно прошедшийся по комнатам, никаких следов не заметил.
    - У тебя есть одежда без символики ордена? - как бы невзначай буркнул наймит, когда очередная таверна дала нулевой результат. Уже не городская - загородная. - Народ явно побаивается тебя.
    - А она с символикой? - вскинул брови Рехтланц и бросил взгляд на грудь. На тёмной ткани гордо белел иссарианский крест. - А, забыл сменить плащ.
    Не забыл. Попросту счёл, что без символики узнает ещё меньше. Однако если бы инквизитор сказал об этом наёмнику просто так, тот ещё раз заметил бы про жёсткие и сомнительные методы Ордена. Увы, увы - мягкими уговорами информацию быстро не добудешь. И плевать на мнение наймита об инквизиции в целом - главное не отпугнуть его от себя, чтобы возможная предвзятость не мешала делу. Соратник, испытывающий к другому отвращение, может солгать, утаить, не повиноваться, попросту кинуть, предать. А хорошо расположенный с большей вероятностью окажет содействие. Много нюансов, безусловно, но в общих чертах...
    Очередная таверна неожиданно обрадовала. Не шибко богатый хозяин оказался на редкость честным. И хоть присутствие инквизитора его не слишком-то обрадовало, без лишних слов он поделился, что интересующий постоялец уехал вчера, аккурат под вечер. Жёнка хозяина подтвердила, что гости были, да странные. Карета не из дешёвых, сам господин важный, да и слуг толпа - аж девять человек. Трактир пускай и хороший, но столь богатые господа обычно до города доезжают - и кушанья там роскошнее, и комнаты просторнее. Служанки добавили, что скрывался господин - на кой честному человеку всегда в перчатках ходить, в капюшоне, да к тёмным углам жаться? Вот если б без кареты, прислуги, да в платье победнее... Одна девушка, отведя мастера инквизитора в сторонку, созналась, что у гостя были неприятные скрюченные пальцы и красноватые зубы. А на слуг не смотрела, потому и сказать нечего про них. Но вчера все они так и уехали прочь от Аустенита, по западному тракту.
    Поблагодарив за информацию каждого из собеседников монеткой (откровенность с Инквизицией надо поощрять!), Рехтланц не бросился в погоню, хотя и хотелось. Вместо этого он направился в обитель. По дороге можно всё обдумать. Для погони стоит ad minimum взять хорошего коня и свои вещи, а также обрисовать всю ситуацию для коллег, которые, возможно, будут продолжать его дело.
    - Что предлагаешь? - спросил Рехтланц. Быть может, хоть здесь наймит скажет что полезное?
    - Зависит от того, какие есть варианты. Сколько человек и как быстро ты можешь запросить?
    - Пока курьер доберётся, пока куратор примет решение... Это вопрос нескольких дней. А их, боюсь, у нас нет, - честно ответил Рехтланц. - Привлекать же паладинов не считаю правильным, хотя имею на то право. Однако могу привлечь стражу и просто наёмников. Как понимаешь, это всё мясо, и если помогут, то только выиграть время. Однако я могу выслать письмо с упреждением, и помощь явится не многим позже нас туда, куда уехал подозреваемый, - начал рассуждать инквизитор.
    - Идеи лучше у меня нет, как и других союзников. Но решение за тобой.
    - Сунемся туда, и, возможно, это окажется последним расследованием в жизни. Но промедление неизвестно чем может обернуться, - Гленн чуть поморщился. Ему не нравилось то, как складывается ситуация.
    - Окажется, вампиры быстрее и сильнее нас, и к тому же, их больше. Не сочти за трусость, но лезть к дракону в глотку ни один монстроборец не станет, такое только в сказках бывает.
    - С другой стороны, - продолжил Рехтланц, словно не услышав слова наёмника, - если мы покинем Аустенит, и окажется, что гонимся не за тем, дела лучше не станут.
    - Он уехал вчера, а убийства произошли куда раньше, зачем бы ему так долго оставаться тут?
    - Может, его интересовали именно паладины, и теперь он устал ждать, когда тех вновь выпустят. Может, ему не понравилось, что мы начали его искать. Может, как я только что сказал, это вообще не он покинул город. Вариантов хватает.
    Прохожие проходили. Вид служителя Ордена Святой Инквизиции был довольно мрачен - все понимали, что недовольный инквизитор - не лучшее, что может случиться в жизни. Только косились. А Рехтланц делал вид, что не замечает их поведение. Дела складывались паршиво. Броситься в погоню? Без поддержки против одного вампира не всегда выстоять можно, а тут их хватает. Также это может быть обманкой, и в городе снова убьют. Или ловушкой. Остаться в городе? Работа не будет сделана, а время просто пропадёт. Запросить подмогу и ждать? Всё та же потеря времени. За это время подозреваемый не только скроется, но ещё и убьёт кого-нибудь. Всё это множество вариантов развития событий было неполноценным. И Рехтланц не мог решить, чем готов пожертвовать. На наймита Рехтланц не полагался особо - тот попросту не поймёт, что и зачем. Впрочем... Впрочем, его всегда можно бросить в городе, поручив следить за всем - вдруг вампир не ушёл? Также в монастыре следует побеседовать с наставниками - наверняка среди них есть хоть сколько-то опытные паладины, покинувшие службу из-за травм.



Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 13 Апрель 2020 - 00:04


  • 6
Март, 3057г.
г. Аустенит


Нещадно бил по крышам домов затянувшийся ночной дождь. Вода быстро стекала по желобкам в специально подставленные бочки. Где-то квакала заблудившаяся жаба, раздувая здоровые щеки, и мучительно выла вымокшая насквозь и замерзшая собака. Не обращая внимания на непогоду, большинство жителей города Аустенит сидели благополучно дома. И лишь единицы рыли мокрую землю пьяной мордой. 
     Промокшая фигура равнодушной к дождю и холоду девушки вышла на свет, исходящий из окон. Она подошла к нему, с любопытством заглянула и увидела, как на небольшой кровати мужчина и женщина странно дергались. Он поднимал руки подобно храброму рыцарю, совершившего подвиг, а она кричала и улыбалась. Затем оба свалились на пол, тяжело дыша. Однако когда случайный взгляд женщины, накинувшей на себя серое покрывало, скользнул к окну, она снова закричала. Но уже без удовольствия. 
     - Чего ты орешь, дура?
     - Я видела... желтые глаза. Словно мертвеца
     Но когда мужчина побежал посмотреть, никаких глаз уже не было. 
     Вирджиния Скрик, некогда молодая девушка-служка, а ныне юное умертвие, побрела дальше. Звучно втыкался в мокрую землю посох, а многочисленные и казалось бесконечные капли сбегали вниз по глубокому мокрому капюшону. Внутри него хмурилось бледное личико ничего не понимающей Вирджинии. Безумно хотелось есть. Голод преследовал её везде, не отпускал ни на шаг. Однако еда, которую она съела несколько дней назад никак не утолила его. Стало только хуже. 
     Странно, думала девушка, бодро шагая в грязи, когда хочется есть, ешь и сразу же боль проходит. 
     Отчетливо в памяти всплывали моменты приема пищи, разная еда, питье, хлеб и каши, травяные отвары и вино, куски сыра и овощи. Ныне мысль о подобной трапезе вызывала чувство отвращения и позыв рвоты. Чертовщина. 
     Её ножки остановились, а желтые глаза посмотрели в сторону. Там, от страха вжавшись в стену, дрожала мокрая псина. Вирджиния всегда любила животных. Они казались ей свободными ото всех людских проблем существами. И она часто разговаривала вороными лошадьми в Мрачном Имении Мастера, когда расчесывала их черные гривы и давала красные яблоки. 
     - Привет, - ласково сказала девушка, присев, и протянула собаке руку. - Как теб…
     И тут резкий порыв голода накрыл её с головой, крича: “убей, убей сейчас же, убей”. Протянутая рука помощи и нежности обернулась дланью убийцы, чтобы молниеносно переломить шею животному, а затем разорвать на куски, выпотрошить и насладиться свежей кровавой кашей. Она как овсяная, но сочнее и красочнее. Но растерянная Вирджиния замерла, а собака, осознав ситуацию, забыв про холод и дождь, сорвалась в такой бег, какому позавидует любая королевская гончая. 
     Поднявшись, девушка ещё долго не могла заставить себя идти. Мастер сделал это. Это его награда. И она должна помочь в выполнение его распоряжения. Ах, милый Мастер, зачем ты такое сотворил? 
     И вновь вернулся Голод. Сильный и громкий как никогда. И закрыл он собой все звуки вокруг, все запахи. Кроме одного. В гробовой тишине её звал тихий запах, но с каждый сделанным шагом, он становился всё громче, всё отчетливее, всё понятнее. Пряность для мертвеца, как свежий хлеб, порхает и завлекает своим сильным ярким ароматом. О, нет мочи! Этот сладкий запах. Запах мяса. 
     На земле лежал человек, уткнувшись лицом в грязь так, что не было сомнений, он был мертв. Она присела рядом на колени, перевернула его и всмотрелось в лицо. Оно было бледное, рот открыт, глаза закатились. Капли стекали по ввалившимся небритым щекам, по суровому подбородку, по открытой шее, в которую Вирджинию тут же вцепилась зубами и, разбрызгивая кровь, вырвала горло. 
     Спустя некоторое время непредвиденной трапезы, удовлетворенный Голод ушел, оставив юную девушку под дождь рядом с окровавленным трупом мужчины.



Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 15 Апрель 2020 - 14:37


  • 4
Дорога тянулась вперёд, а солнце медленно поднималось в зенит, и пусть спутник наймита был немногословен, идти молча, не разговаривая о деле было просто невыносимо. Им удалось получить новую зацепку, а планов, как действовать дальше было чуть больше, чем нихрена. Возможно потому Моро и чувствовал себя так паршиво, перед лицом неизвестности, а полагаться на план инквизитора, не зная деталей не хотелось.
   – По итогу, кроме наводки на этого странного дворянина у нас ничего нет. – с обреченностью в голосе подытожил Крис. Признаться честно, вариантов он практически не видел. Промедлить с погоней, всё равно что отпустить потенциального гада, но броситься тотчас по следу без подготовки и плана – залезть к зверю в пасть и посыпать себя солью, для вкуса. Впрочем, по лицу своего товарища он мог сказать, что решение он тоже не принял.
   – Бросимся в погоню? – в надежде на отрицательный ответ спросил охотник.
   – Именно. Ничего, – раздражённо бросил Рехтланц, ему явно не нравилась болтливость монстроборца, а может сказывалось напряжение всей ситуации, – Это может оказаться пустышкой. Вот хороши будем, если сбежим из города, а здесь ещё что произойдёт! Но пока кроме погони иных приемлемых вариантов не вижу.
   – С теми же успехами, если не поедем, можем упустить гада, так что в обоих случаях есть шанс все просрать. – поделился своими измышлениями Моро.
   – De facto, вампир покинул город и вряд ли вернётся. Потому в какой-то степени твоя работа может считаться завершённой. – ответил Гленн, после чего продолжил – И не ты ли мне недавно говорил, что лезть к дракону в глотку ни один монстроборец не станет?
   – Говорил, и я от своих слов не отказываюсь. Сунемся просто так, без плана – огребем и похоронят в закрытых гробах, это в лучшем случае.
То, что по сути свою задачу Крис выполнил, он решил проигнорировать. Пусть это и не входило в план, но он был намерен помочь Рехтланцу. Кто знает, не вернутся ли кровососы снова? Не станут ли терроризировать другой город? Нет, оставлять их в живых явно было бы опрометчиво.
   – Город всё равно бросать не следует. Паладины пускай и предупреждены, но если ты останешься здесь, будет вернее.
   Аргумент был сомнительным, но Моро его принял, вряд ли он помешает вампиру напасть снова, если тот остался в городе, но так он может постараться сделать хоть что-то или хотя бы не упустить след. Иллюзий по поводу того, что он в одиночку способен справиться с разумным мертвецом он не питал, ведь до сих пор занимался лишь тупой нежитью и неразумными опасными тварями. Хитрый противник мог быть куда опасней. И уж тем более удивительным казалось рвение инквизитора отправиться в погоню одному. Кистень против кровососа – так себе оружие, слишком медленные удары, да и вреда не так много для нежити способной на сверхчеловеческие манёвры.
   – А ты один попрешь на десятерых? Если это действительно наш вампир с птенцами, то это просто самоубийство.
   – Двое – не лучше. К тому же не инквизиторская это работа. Моё дело – сбор информации. Достоверной информации. Так что, вероятно, я буду всего лишь их выслеживать, пока не придёт подкрепление, или пока они меня не заметят. Но если это окажется один из птенцов, а то и вовсе ряженый человек, то город окажется пуст.
   – И в таком случае, вся опасность окажется тут, и с ней я тоже вряд ли много сделаю. Но этот план лучше чем его отсутствие. Ты проверяешь там, я здесь, на рожон стараемся не лезть.
   – У тебя под рукой наставники из бывших паладинов. Пусть они нынче почти все или старики, или калеки, но помочь могут если не делом, то словом. К тому же можешь передать весточку епископу, уверен, он подскажет, что делать, или же призовёт из Ордена отряд паладинов, экзорцистов, демонологов, капелланов и с Исайей во главе. Я-то могу и не успеть вернуться.
   Упоминание Его Преосвященства из уст инквизитора в обращении к колдуну, да ещё и с уже трижды упомянутой шуткой, ощущалось как подлый удар под дых. Впрочем, в первых словах Рехтланца было зерно истины. Пусть паладины и не патрулировали улицы ночью, они могли всё равно помочь хоть как-то, а их наставники точно не станут сидеть сложа руки, если к ним обратятся за помощью от лица Ордена.
   – Значит буду разбираться по ходу, раз других вариантов нет. Я сомневаюсь, что Отец Радик успеет прислать людей быстро, так что придется искать среди местных.
   – Зависит от того, сколько сейчас людей из Ордена Святой Инквизиции поблизости и насколько они свободны. Но, полагаю, так или иначе они сами сюда придут – у меня уже готово одно послание в Орден. Опишу наши сегодняшние похождения и отошлю срочным курьером. Из местных привлекай кого потребуется. Если людям придётся работать, выжившие получат поощрение от Ордена.
   – На том и порешили.
   Остаток пути до монастыря они прошли молча.
 
***
   К полудню инквизитор собрал всё необходимое и отправился в погоню, оставив Моро в городе. Охотник уже успел придумать, как ему казалось, хороший способ защитить город от кровососов, если те удумают вернуться. Взяв половину послушников в качестве помощи, за оставшуюся половину дня, пока солнце ещё освещало улицы города, они смогли связать просто бесчисленное множество верёвок с узлами разного типа. Пусть это и не убьёт вампира, но позволит оградить людей от них. Таковы превратности жизни, опасные кровопийцы способны обогнать лошадь, отбросить человека на десяток шагов и загипнотизировать жертву, но не могут войти в чужой дом без приглашения, перейти простой ручей, а также, пройти мимо узлов.
   Именно этим и хотел воспользоваться Крис. Послушники по просьбе наймита ещё и просили людей оставаться после захода солнца дома. Многие соглашались, зная о событиях последних людей, но находились и упрямцы, чья упёртость казалась ребячеством. Но, в конечном итоге, не стоит спасать того, кто сам спасаться не хочет.
   Уже на закате послушники вернулись в монастырь, а наймит шёл самыми тёмными закоулками, дабы даже тут вампиры не могли укрыться. Эти паршивые узлы уже мерещились ему, когда он закрывал глаза, а глаза от такой монотонной работы почти сами собой слипались от скуки.
   Из этого «киселя» его выдернула тревожная картина, которую он увидел в переулке.
Под ночным дождём Кристоф заметил два силуэта, один, что больше, лежал на земле, а второй сгорбился над ним. Движения меньшей фигуры показались наймиту странными, голова двигалась так, словно некто зубами отрывал от трупа плоть… От трупа, потому как второй не шевелился, не бился в конвульсиях. С каждым шагом сердце начинало стучать быстрее… от страха…
   Такое чувство бывало уже у охотника, каждый раз как он противостоял неживым тварям, потому он не замедлился, доставая клинок и готовя заклинание.
Беглый взгляд на узелки в переулке – не распутаны, значит не вампир – отпускать нельзя, не хватало городу другой нежити.
   С пальцев наймита в миг сорвался пучок искр и горячего воздуха, но видимо адреналин уже успел сильно ударить в кровь, и он не учёл, что его огненный выброс окажется бесполезным под каплями дождя.
   Это только спугнуло мертвеца, отчего тот ринулся в переулок справа, но Кристоф слишком давно бродил тут, знал куда ведёт дорожка беглеца… вернее, беглянки, в темноте успели мелькнуть подолы длинного платья.
   Он бросился в ту же сторону, по параллельному проулку, который вёл к широкой и длинной улице, и уже на бегу готовил новое заклинание, на этот раз используя воздушную стихию, с которой было куда проще работать. Уже на углу он столкнулся нос к носу с мертвячкой, сходу спустив плотный сгусток воздуха ей в грудь. На таком расстоянии, заклинание, на подготовку которого ушло несколько секунд, оправдало себя, отбросив тварь на пару шагов, как от тяжёлого удара, и повалив на землю.
   Увы, но боли та не чувствовала, а потому вскочила почти сразу.
   – Зараза… – процедил сквозь зубы Моро и бросился следом. Бежать по узким улочкам было не так просто, но он не отставал, пока за поворотом нежить не пропала из виду.
   – ЗАРАЗА – ещё громче выругался Крис, перед тем как услышать крик в одном из небольших домиков. Окраина не пестрила шикарными особняками, простые крестьянские домишки, в которых ещё горел очаг и свет.
   По источнику шума было нетрудно понять, где скрылась мертвячка, и наймит ринулся туда, держа меч перед собой, но не сбавляя темп.



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 15 Апрель 2020 - 14:52


  • 4
6 марта 3057 года IV Эпохи
Окрестности Аустенита, западный тракт, после полудня
    Нельзя было сказать, что идея разделиться радовала Гленна. Да, она была разумной - догнать, выследить, проследить. При этом в городе оставался тот, кто имел ранее дело с богомерзкими тварями и кто вполне здоров, чтобы потягаться хотя бы с одной в бою, пусть и не с самой старшей. К тому же сам епископ не побоялся доверить этому Моро бумагу с собственной подписью и de facto позволением на все действия в пределах Аустенита. Вряд ли бы он осмелился развязать руки тому, кто ничего не может. Отец Радик не мог не знать, что к расследованию привлекут инквизиторов. Следовательно, он счёл, что или один инквизитор не справится, или же посчитал, что монстроборец с этим делом справится лучше, чем инквизитор. Каждый из вариантов всё-таки говорил, что доверить город Кристофу Моро - не самая большая ошибка, а что до причин, призвавших его сюда... Вопросов, конечно, много, но пусть ими пока занимается Орден Святой Инквизиции и кураторы в частности. В письме сказано достаточно. Сочтут нужным, и Рехтланц узнает мнение Ордена об этом монстроборце. Нет - разберётся сам.
    Если, конечно, выживет.
    Если смотреть правде в глаза, то монстроборец должен чувствовать себя в большей безопасности, нежели инквизитор. Он всегда может рассчитывать на помощь юных паладинов и их наставников. Может он и стражу городскую привлечь, и даже местных жителей, если вдруг потребуется. Именно туда придёт подкрепление от Ордена в первую очередь. Гленн же должен был ускакать в неизвестность. Без помощников, без подкрепления и без уверенности в том, что догонит беглеца и не потеряет. Да, невесёлые мысли сопровождали сбор лошади. Гнедок (он же "Сметанка, кобыла, верховая. Масть серая, морда чёрная. Родилась летом 3050", которую Рехтланц отдал другому инквизитору в обмен на более выносливого и флегматичного Гнедка) покорно позволял себя седлать. В этот раз перемётные сумки были лёгкими - инквизитор не рассчитывал на долгий путь и потому вполне мог позволить себе оставить часть вещей в монастырской келье. Впрочем, жеребцу было всё равно - он чувствовал дорогу, а монастырские левады порядком надоели.
    Когда Рехтланц только выехал за ворота обители, Гнедок пошёл уверенной рысью, даже не думая срываться в галоп. И правильно - галопом только коней загонять. А так, то рысцой, то шагом, идти можно совсем долго. Правда, неподготовленный всадник после такого забега и встать не сможет на утро, но нельзя было инквизитора назвать неподготовленным. Конечно, он не кочевник, проводящий в седле всю жизнь, и не курьер, но к седлу вполне привычен, равно как и к пути - не каждый выдержит безмолвное движение по безлюдным просторам, когда размеренная поступь усыпляет, а в тенях мерещатся всякие ужасы.
    Солнце постепенно опускалось. Теней прибавлялось и от того, что кругом простирались уже не поля, а леса, более редкие рощицы и неухоженные просторы с прошлогодней травой. Хотя кому нужны поля в пяти часах бодрой рыси от города? Привычная неторопливая вязь мыслей быстро разрушилась, когда на дороге впереди показалась карета. Она стояла без движения, а вокруг суетилось несколько человек. Сперва Рехтланц не понял, что эта карета принадлежит графу - тракт не был пуст, и временами встречались на нём пешие и верховые. Но чем ближе инквизитор подъезжал, тем больше в глаза бросалось высокое качество кареты и богатство украшений. Причина остановки была простой - на одной из колдобин ось не выдержала и треснула, и сейчас слуги попросту чинили поломку.
    - Вечер добрый, - довольно громко проговорил Рехтланц, привлекая внимание слуг. Все трое на миг прекратили работу. - Откуда путь держите?
    - Выехали вчера из Аустеннита, - спокойно проговорил кучер. После, будто спохватившись, спросил: - А чо господину надо?
    Господину было угодно продолжить расспросы, и кучер довольно покорно, пусть и коротко, отвечал, параллельно помогая другим слугам ремонтировать. Проезжали ли ещё кареты? Нет, другие кареты не проезжали. Где господин, который ехал в карете? Господин в лес пошёл с остальными. Как господин выглядит? И на этот вопрос кучер ответил. Получившийся портрет совпадал с тем, который описывали в таверне, хоть и выставлял господина несколько величественнее. И при господине сейчас шестёрка слуг. Выходит, ошибки быть не может, и Рехтланц сейчас находится перед вампирской каретой... А где, к слову, и когда господин нанял карету с извозчиком? Карета принадлежит господину, как и все слуги.
    - И кто же ваш господин? - поинтересовался Рехтланц несколько скучающим тоном.
    - Граф Дервелингер из Эквилии. Проездом в такой-то монастырь, - ответил кучер. Добавил: - Вот, пока колесо чиним, ушёл под тень леса, так как ему противопоказан солнечный свет.
    - Болезнь? - Кучер пожал плечами, и инквизитор задал новый вопрос: - В какую, говорите, сторону ушёл господин?
    - В сторону заросшего кладбища, тут недалече.
    Рехтланц ещё раз бросил взгляд на поломку. Нет, не выглядела поломка нарочной - не было надпилов или зазубрин топора, да и слом сам... Или вампир как-то воздействовал на ось, что та так удачно, аккурат напротив кладбища, трещину дала, или же это просто совпадение. Сейчас, в теории, есть два пути. Первый - поехать дальше, и из первого же населённого пункта выслать весточку в Аустенит. Второй - побеседовать с графом Дервелингером, посмотреть на него. Неразумно, но что если он действительно попросту болен? За время своего обучения Гленн встречал упоминания о том, что есть то ли болезнь, то ли проклятие, при котором кожа на свет реагирует ожогами. Целители как-то хотели исследовать такой случай, но не успели - толпа, поддерживаемая городской стражей, успела подпалить костёр. У мужика не выдержало сердце, хотя огонь едва-едва опалил его. А вскрытие только подтвердило, что умерший был человеком... М-да...
    Спешившись, Гленн стреножил лошадь и подошёл к кучеру:
    - Любезный, проводи меня к своему господину.
    - Пашёл накуй, - бросил мужик. На столь непочтительный ответ Рехтланц лишь поморщился и откинул с груди плащ, демонстрируя вышитый символ Ордена Святой Инквизиции.
    Явно недовольный кучер просто не мог не выполнить такую просьбу. Скрипя зубами, он бросил работу и повёл инквизитора в лес. Кажется, он ещё и жалел о своей разговорчивости. Может, опасался хозяйского гнева - кто знает? Лесок, отделявший кладбище от дороги, закончился быстро. Интересно, откуда это кладбище здесь, так далеко от городов? Слишком хорошее для сгинувшей деревеньки, и слишком маленькое, чтобы быть отпечатком войны. На открывшемся пустыре с редкими надгробиями и склепом гуляли распряжённые лошади, сидели странные укрытые плащами и вооружённые люди. Ad notam, именно люди на первый взгляд. Они спокойно чувствовали себя под лучами пусть и закатного, но солнца, а всё их недовольство наверняка относилось лишь к присутствию посторонних в лице Рехтланца.
    - Вам тудыть. В самый склеп значицца, - проговорил кучер, кивая на распахнутые двери склепа. И рад бы Рехтланц спуститься - там всё-таки вампир будет один, но не просто же так эти люди здесь стоят?
    - Добрый день, господа. Мне требуется переговорить с графом Дервелингером. Можете ли вы проводить меня к нему?
    - Граф никого не принимает, - ответил хмурый бородатый мужик. - Ты вообще кто?
    - Инквизитор из Ордена Святой Инквизиции, - не без важности в тоне сказал Рехтланц, помня, что один из слуг уже видел иссарианский крест на груди. - Когда, в таком случае, я смогу переговорить с ним? Или, быть может, с кем-то из вас?
    - И что? - равнодушно спросил тип на представление. - Если есть что сказать говори скорее и иди с миром, падре.
    - А вы куда-то торопитесь?
    - Тебе какое дело? Ты или говори, или уматывай. Не любим мы инквизиторов.
    В подтверждение своих слов мужик всё-таки слез с надгробия и недвусмысленно опустил руку на пояс, немногим выше рукояти меча. Рехтланц дураком не был, а нарываться сейчас - дело последнее. Что-то не нравилось ему в этих людях и в этой ситуации, но вот что? Впрочем, сейчас важно не это. Видать, очень не любят эти люди инквизиторов.
    - Ах, какая жалость, какая жалость. Впрочем, то проблема вашего приходского священника, а не моя, - сокрушённо вздохнул Рехтланц. - Просто хотел предупредить, чтобы вы в этих лесах аккуратнее ходили. Говорят, в них что-то водится. Понимаете ли, пока я здесь, пусть и проездом, моя обязанность - охрана подданных Империи, тем более графов. Если с вами здесь что-то случится, будет не очень хорошо. Говорят, чудище именно из леса пробралось намедни в город и задрало кого-то из стражей. Что ж, вас я предупредил. Не задерживайтесь, пожалуйста, в лесах - право, не стоит оно того. Графа с охраной и верхом отправить можно, а за каретой мужиков из деревни послать. Впрочем, решать вам. Всего доброго, господа.
    - Спасибо, падре. Учтём.
    Рехтланц повернулся спиной к кладбищу и направился к дороге. Он всё время ожидал удара в спину или окрика, но ничего не произошло. Ему позволили просто уйти.
    - Милейший, вы всё-таки сообщите господину об опасности, - сказал инквизитор кучеру. - По темноте здесь лучше не путешествовать - не ровен час случится что. Недобрые нынче эти края.
    После этих слов инквизитор сжал шенкелями бока лошади, высылая сразу лёгкой рысью вперёд. Через пару минут он приглядел обчину посуше, спешился, и сошёл вместе с Гнедком с дороги. После аккуратно заровнял рытвины копыт и разворошил придавленную прошлогоднюю травку. Если не вглядываться, то особо и не заметишь, что там что-то было. Впрочем, в этом деле инквизитор не был профессионалом. Тем не менее едва ли кто будет нарочно искать следы. Спешившись, Рехтланц прошёл вместе с жеребцом по лесу назад, в сторону кареты и кладбища, однако лишь половину пути. Вновь спутав ноги лошади, Рехтланц начал рыться в сумках. Увы, там не было ничего, что можно было бы пустить на узлы - сменное бельё осталось в Аустените, равно как и котелок. Увы, в нём лежала и так нужная сейчас верёвка.
    Да, именно узлы должны были не столько спасти инквизитора, сколько дать ему время на реакцию. Несколько раздосадованный своей непредусмотрительностью, Рехтланц распустил волосы - лента была достаточно длинной, чтобы разместить на ней несколько заметных узлов и зацепить на пальце левой руки. После, несколько замявшись, инквизитор принялся раздеваться. Лошади хорошо чувствуют, когда нежить вроде кровососов приближается. Они начинают волноваться и бесноваться. Вампиры же, желая сохранить своё присутствие в тайне, воздействуют на разум животных посредством гипноза. Гленн же надеялся использовать Гнедка для того, чтобы вовремя заметить приближение кровососов, но для того намеревался и ослепить коня на время ожидания, чтобы тот не подвёл ненароком. Завязать глаза коню, конечно, можно было и плащом, вот только погода стояла такая, что без плаща можно очень быстро застыть. А нижняя рубаха пусть и греет, но меньше плаща. Да и стоит, честно говоря, намного меньше.
    Гнедок сперва снисходительно наблюдал за инквизитором. После, когда тот с рубахой подошёл к нему, насторожился, но не помешал. Когда же Рехтланц завязал ему глаза, то какое-то время просто не мог понять, что произошло. Возможно, после горячей Сметанки он и казался туповатым, но именно спокойствие и требовалось зачастую инквизитору. Вот и сейчас, пока Гнедок думал, как отреагировать, Гленн заранее начал успокаивать его. Это вышло не особо хорошо - жеребчик всё-таки начал мотать головой и пытаться снять досадную помеху, почесавшись о ноги. Четверть часа ушла на мучения с Гнедком, и в конце концов тот смирился - спутанные ноги не давали убежать, инквизитор - снять повязку. Выждав ещё какое-то время, Рехтланц распутал ноги Гнедка и неторопливо повёл его дальше до тех пор, пока не стало хоть как-то видно карету. Кажется, работы подходили к концу, но издалека инквизитор мог и обознаться.
    Рехтланц не надеялся услышать обрывки разговоров или рассмотреть детали. Несколько метров ближе, и его наверняка заметят. Несколько шагов дальше, и ничего не будет видно. Увы, отродье Сатаниэля обладало более развитыми органами чувств, нежели люди. Затаив дыхание, Рехтланц просто ждал дальнейших действий графа со слугами. Продолжат путь? Вернутся обратно? Разделятся? И что после? Следовать за ними, неясно чего ожидая? Вернуться в Аустенит, поскольку едва ли эти шестеро наёмников - птенцы? Неопределённость лишь раздражала.



Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 16 Апрель 2020 - 23:47


  • 4
Март, 3057г.
г. Аустенит
Ночь

К её удивлению продолжительный бег не вызвал тяжесть в легких, не забил не готовые к таким марш-броскам мышцы ног. Ни усталости, ни боли после падения от магического толчка преследователя Вирджиния не чувствовала. Ведь она была, увы, мертва, и сей факт постоянно выскальзывал из её памяти. Однако очень многое сохранилось в ней: и сейчас девушка боялась, боялась за свою жизнь, несмотря на свою смерть. В критические, неблагоприятные ситуации непросто взывать к холодному расчету разума. Особенно, когда с подобными ситуациями практически никогда не сталкивался. 
     Некий тип крепкого телосложения, вооруженный мечом и магией, преданно преследовал Вирджинию, не давая ей и малого шанса скрыться в темноте улиц. 
     Неужели, думала неживая девица, шлепая по лужам, это из-за того самого человека. Но он уже умер. Сам. Зачем тогда преследовать того, кто не имеет отношения к смерти этого бедняги? Дикие люди. Мастер предупреждал, что мир вокруг велик, и величие его не уступает жестокости. 
     А она съела-то совсем чуть-чуть. Вырвала сперва глотку, поковырялась в развороченной грудной клетке, выуживая еще теплое сердце и залитую кровью печень. Последняя на вкус была отвратна, словно забродивший яблочный сок. Органы сочно лопались, когда зубы вгрызались в них, пачкая лицо и руки. Эйфория от насыщения была колоссальной. Никогда еще Вирджиния не чувствовала себя такой счастливой. Однако яркие воспоминания первого трупоедства скрылись за пеленой человеческих чувств, что остались в памяти. 
     Погоня привела её к тому самому дому, в окне которого она видела любовь между мужчиной и женщиной. Они всё еще были там и сильно удивились, когда незваный гость, ворвавшись, бессовестно прервал их утехи. Женщина завопила и, несмотря на наготу, вскочила, чтобы, попятившись, уткнуться в стену. Её любовник, более медлительный в вопросах отступления, сжал кулаки, чтобы не обмочиться. Вместе с хрупкой и мокрой фигурой в дом ворвался неописуемый ужас. Необъяснимо почему от неё веяло нечто подобным, что заставляло кровь стынут в жилах, а сердце бешено биться так, словно ему необыкновенно тесно внутри и нужно во что бы то ни стало разрушить эти стены. 
     Не обращая особого внимания на любовников, Вирджиния Скрик бегло осмотрела комнату и, в конце концов, притаившись, спряталась за дверь, чтобы нанести удар первому, кто перешагнет через порог. Её преследователь не заставил себя долго ждать. Скрипнула старая половица под его весом, когда он залетел сюда, в дом любви и отныне страха. Вложив все силы в удар, умертвие атаковало и тут же отскочила в сторону. Оправдав надежды, деревянный посох больно врезается в бедро мужчины. Однако тот не выпускает клинок и не поджимает хвост, спасаясь бегством, как рассчитывала наивная Скрик. Человек не отступает. 
     К тому времени, как неживая оказалась возле кровати, любовник, не стыдясь своего непокрытого тела, к слову, страдающего каким-то кожным заболеванием, храбро поборол свой страх и кротко ударил первого незваную гостью в плечо. Та, ничего не почувствовав, отшатнулась и, рассерженная, толкнула очередного обидчика к своего вооруженного преследователя с туманными целями. К сожалению, он почти избежал столкновения и чуть погодя небрежно отбросил от себя бедного голого мужика, который не по своей воли с грохотом врезался в стол и чихнул. Если бы его жена могла видеть, что творится сейчас в их доме, то жуткая аура страха, принесенная умертвием, померкла бы в сравнении с бешенством той, кому изменили. К её радости, в этот самый момент любовница мужа несла своё наказание. Вокруг её шеи уверенно сомкнулись ледяные пальцы, дышать из-за которых становилось всё сложнее. 
     - Брось меч, - Вирджиния удивлялась позже как она смогла так строго и жестко говорить да еще угрожать неизвестным людям. - Или я сломаю её
     Невысокая, худенькая она грозилась убить человека. Впервые в жизни и... в смерти. 
Мастер, что же ты наделал?
     Не выпуская из рук ни шею, ни посох, девушка выжидательно смотрела в глаза своего преследователя, и тот молниеносно ударил. Ударил магией. И очень неприятно. Обе, умертвие и её заложница отлетели от воздушного магического выброса, пасс которого человек с клинком выполнил безукоризненно быстро. Однако если любовница приземлила своё мягкое тело на кровать, то Вирджиния с треском встретилась с полом. В руке осталась зажата чужая прядь темных волос. 
     - Хватай жену! - раздался грубый голос откуда-то сверху. 
     Не успела девушка понять что к чему, как на неё напрыгнули и придавили ногами. Пытаясь хоть как-то защититься, она выставила вперед свой посох, но тот врезался в неё обратно под тяжестью человека с клинком. Скрик пиналась изо всех сил, но этого было недостаточно. Она чувствовала свою слабость. Её разрывала злоба и одновременно терзал её страх, который впоследствии и взял вверх, когда что-то острое небольно лизнуло её по ноге. 
     - Уйди от меня, прошу, - перестав сопротивляться, промямлила Вирджиния и выпустила посох. 
     - Чтобы ты ещё кого-то убила и сожрала!? - В оскале проревел человек, упирая конец отобранного посоха ей в грудь - Назови хоть одну причину не нашинковать тебя прямо тут, и не запихнуть в печь!
     - О боги, сударь! - Жёлтые глаза её выкатились от удивления и ужаса. - Я никогда не убивала, клянусь!
     - Ты меня совсем за идиота держишь? - нахмурился Моро. 
     - Нет, нет же! - Вирджиния потупила взгляд. - Тот, на земле, он был мертв. Я... Я просто его перевернула... Посмотреть. Пожалуйста, сударь, не трогайте меня.
     - Мертвечиной только гнилые упыри питаются, что-то ты на них не похожа, а я их изрядно повидал.
     Несправедливость высказанного нагрело тучную обиду. 
     - Я не упырка! - гневно вспалила девушка и резко двинула ногой в пах неприятелю. Но тот защитился верным клинком, который вновь резанул своей остротой. 
Не оставляя попыток навредить злотворному преследователю, Вирджиния ударила его первым подвернувшимся под руку предметом. Им оказался ночной горшок, который был к тому же полным. Медь звонкой мелодией отдалась о голову Моро, и тот, изменив точку опоры, потерял свою жертву, когда она прытко вскочила, оттолкнула его и, хромая, бросилась к двери. 
     Ночная тьма радушно приняла её в свои широкие объятия. Спотыкаясь, но совершенно ничего не чувствуя, Вирджиния Скрик бежала по пустынной улочке. Громко разносились брызги от торопливых, но спасительных шагов. Погоня вновь возобновилась. Она знала это, чуяла, как позади неё из дома выходит грозная и опасная фигура с острым клинком наголо. Не ведает ни жалости, ни милосердия. Он готов неистово рубить и кромсать всех неугодных его профессии. 
     Израненная нога плохо слушалась, волочилась и вообще никак не хотела слушаться. И из-за неё Скрик споткнулась и тяжело рухнула на камень улицы. Топот Моро становился всё ближе и ближе. 
     Конец, горько подумала Вирджиния, от досады сжимая грязные кулаки и отводя взгляд в сторону. 
     Вероятно в спину будет нанесён страшный удар не менее страшного человека. Клинок пронзит её насквозь, пригвоздит к земле, как тряпичную куклу, которую тут же предадут огню, как опасное чудовище, или же отрежут голову, чтобы потом показывать на увеселение глупой толпы. 
     Глупцы! Я не чудовище! 
     Её светящиеся глаза раскрылись, а тонкие бровки нахмурились, когда сторона, куда был устремлен некогда разочарованный взгляд, удивила нежданным спасением. Совсем рядом узкая каменная дорожка устремлялась вниз. 
     Заметив ступени, Вирджиния дернулась к ним и мешком покатилась вниз, где её встретили зловоние и писк крыс. 
     Фи! 
     Однако именно этот последний рывок во тьму городских катакомб и канализации вероятно спас девушку от злосчастной участи, что так долго преследовала её. 
     Она шлепала по отходам и сбивала со своего пути бесстрашных крыс, не смея обернуться назад.



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 18 Апрель 2020 - 17:47


  • 4
6 марта 3057 года IV Эпохи
Окрестности Аустенита, западный тракт, вечер
    Время шло неторопливо. Ранняя кусучая мошкара донимала его. Гнедка она не трогала - больно толста конская шкура. Разве что в ноздри залетала, на что жеребец лишь фыркал. Обнаружившийся поблизости муравейник также не был рад новому соседу. Правда, эти не кусали - во-первых, муравейник всё-таки был в отдалении от инквизитора. Во-вторых, кожа инквизитора была надёжно прикрыта одеждой. Не считая, пожалуй, лица, но муравьи особо и не заползали на человека. И вот ожидание окончилось. Посторонние мысли пропали - Рехтланц заметил, как устало, но вполне довольно слуги отходят от кареты. Кучер же пошёл в лес.
    Сперва на тракт из леса вывели лошадей. Упряжные, передохнувшие за время стоянки, вернулись - впрягли их бодро. Верховых же, на которых ездили охранники, пока не трогали - разве что подпруги подтянули да передали поводья паре слуг. Ещё через какое-то время из леса показалась интересующая Рехтланца компания. Первыми в глаза бросались охранники - некоторые из них просто шли впереди, готовые в случае чего отразить любую атаку; некоторые же учтиво и вполне привычно несли раскрытый навес, выполненный из плотного чёрного бархата. Под этим самым навесом и шёл граф. Им оказался сутулый высокий человек в широкополой шляпе. Вопреки довольно тёплой погоде граф Дервелингер надел довольно много одежды. Плащ, перчатки, даже платок, закрывающий нижнюю часть лица - всё было сделано только ради того, чтобы ни один коварный солнечный лучик не упал на кожу. Слуги предупредительно распахнули дверцу кареты, помогли графу расположиться. Рехтланц заметил, что окна кареты тщательно закрыты.
    Охрана споро вскочила в сёдла, кучер - на козлы, слуги - на запятки.
    - Смотреть в оба! - раздался зычный голос командира охранников. - Святоша говорил, здесь живут какие-то твари...
    Были ещё какие-то команды, но их Рехтланц не разобрал - видимо, охране просто отдавали какие-то приказания. Кто-то поехал по тракту вперёд, кто-то - за каретой. Рехтланц проследил, как мимо него прошла колонна. Охрана действительно часто вглядывалась в лес, но сумрак не дал им разобрать притаившихся в тенях наблюдателей - инквизитор был одет в тёмное, а Гнедок аккурат в это время опустил голову с закрытыми белой рубахой глазами вниз, чтобы пощипать скудную лесную травку, и потому также оставался невидим для прочих. Следует отметить, что Гнедок никак не отреагировал на карету - разве чуть повёл ушами, заслышав поскрипывание кареты.
    Выходит, едва ли этот граф причастен к смертям паладинов. Хотелось бы ещё проследить за ним, но это ли сейчас главное? Всё равно разделиться Рехтланц не может. Если город покинул не вампир со своими птенцами, значит, сейчас весь Аустенит без охраны, если не считать одного наёмника. Впрочем, и тот мог покинуть город, решив, что его работа окончена, пусть и утверждал обратное - инквизитор не успел узнать его достаточно хорошо. Значит, важнее именно вернуться в город... Впрочем, по пути следует осмотреться на кладбище.
    Инквизитор освободил морду Гнедка от рубахи, ноги - от пут. В поводу довёл его до кладбища - на тракт выходить не хотелось, да и не так велико было расстояние. На кладбище же Гнедка снова стреножили. Жеребец на это никак не отреагировал и вновь увлёкся кормом подножным. Склеп, где недавно побывал граф Дервелингер, сильно зарос - видно, что за ним ухода никакого нет. Грустная статуя с обломком меча в руках местами была покрыта мхом, в редкие трещины набилась пыль. В сам склеп вела небольшая калитка с решёткой. Она была приоткрыта. Инквизитор прошёл дальше и увидел самый обыкновенный склеп с не менее обыкновенным алтарём и иссарианским крестом. На досках были выведены имена погребённых здесь, но скудный свет не давал их рассмотреть. Граф же пользовался свечами - помимо ещё не пропавшего аромата воска и дыма повсюду хватало огарков. Белых. Ничего лишнего - ни разводов крови, ни убиенных младенцев, ни зловещих печатей.
    При обходе склепа Рехтланц за алтарём обнаружил какую-то дыру. Ветер дал понять, что из загадочного подземелья есть выход, а не самый приятный запах наводил на мысли о том, что там могут быть и трупы. Инквизитор нашёл на полу осколок какого-то камня и сбросил его вниз, пытаясь определить глубину пролома. Если камень и упал, инквизитор этого не услышал, потому как из дыры с диким писком, шорохом, хлопаньем крыльев вылетели летучие мыши. Рехтланц инстинктивно закрыл лицо локтевым сгибом и повернулся к дыре боком. Потревоженные мыши, впрочем, и не думали нападать. Когда в склеп вернулась тишина, Рехтланц вновь швырнул камешек и вновь прослушал звук от падения - поднятая пыль заставила его оглушительно чихнуть. Выругавшись, инквизитор кинул третий камень. Звук, размноженный эхом, раздался довольно быстро, и Гленн понял, что там не так глубоко.
    На этом бы и завершить осмотр, но... Если именно там проводятся жертвоприношения или ещё что? Бросить всё до появления свободного времени - следы могут зачистить, обеспокоенные интересом инквизитора. Потому Рехтланц не мог не спуститься. Он забрал из седельных сумок мешочек с огнивом, разжёг один из огарков свечи, несколько других же бросил в карман. После этого аккуратно спустился, сумев при этом не погасить огонь. Оглядевшись, он понял, что находится в простой крипте. Никаких заколотых девственниц, никаких магических печатей на весь загаженный летучими мышами пол Рехтланц не обнаружил. Только коридор. Вдоль стен тянулись ряды ниш, в которых покоились сгнившие гробы да истлевшие кости. Рехтланц пошёл дальше. На стенах сохранились и старые факелы. Хотелось бы, конечно, зажечь их, чтобы было больше света, но Гленн знал, что это не так безопасно. Если здесь много паутины и она вдруг вспыхнет... Приятного мало будет. Хотя что вообще приятного может быть в таком положении? Назад через пролом не забраться, света мало, да ещё и идти вперёд неизвестно сколько.
    Но Гленн не впал в панику, а просто пошёл вперёд по коридору, временами зажигая всё новые и новые огарки. Оглядываться не имело смысла - свечи давали слишком мало света.
    "И что ты ожидал здесь найти?" - раздался вдруг в голове голос. Гленн чуть вздрогнул - рядом никого не было. Вампир мысленно внушил? Исайя или ангелы его небесные? От этих мыслей Рехтланц даже чуть запнулся, но вскоре, кроя себя последними словами, продолжил движение. Это всего лишь Глас Рассудка. Вещь полезная, но уж очень ехидная и несвоевременная.
    Откуда-то спереди тянуло сквозняком. Стены и пол стали более грубыми. Основной коридор закончился, уступив место чему-то вроде шахты. Там тоже хватало костей, только на этот раз лежали они более беспорядочно, да и встречались среди них звериные. Причём не что-то вроде верных коней да псов, похороненных вместе с хозяевами. Видимо, какой-то зверь обустроил здесь логово. А что? Не так уж и сыро, глубоко, спокойно.
    Вонь усилилась, и показалось звериное логово. Оно было точно обитаемым и именно оно воняло гнильцой. К счастью, его хозяин где-то бродил - не бросился на инквизитора никто из вороха какого-то тряпья, мусора и объедков. Хищник, обустроившийся  в этом логове, не пренебрегал и людьми в качестве пищи, о чём говорили остатки одежды. Рехтланц беззвучно выругался, на миг подумав, что молитва пришлась бы лучше брани. Решив, что не следует дожидаться появления хозяина, Рехтланц направился туда, откуда тянуло свежим воздухом, регулярно останавливаясь и прислушиваясь. Постепенно лаз сузился настолько, что пришлось опуститься на четвереньки. Ещё немного осталось - впереди как раз было видно пятно вечернего неба. Собственно, свечу инквизитор затушил ещё тогда, когда был вынужден продолжить путь ползком.
    Рехтланц на миг замер, вслушиваясь. Кажется, посторонних звуков нет... Впрочем, и положенного пения птиц не наблюдалось - то ли время у них не певчее, то ли затаился кто. Правда, Рехтланц больше склонялся к тому, что он сам их спугнул своим копошением. Немного выждав, Рехтланц начал выбираться на свободу.
    Когда оставалось всего ничего, корешок, за который Гленн держался, ни с того ни с сего оборвался. Теряя равновесие, Рехтланц успел заметить, что небо оказалось вдруг закрыто чьей-то тушей, а совсем близко к голове просвистела когтистая лапа. Мелькнуло это быстро, поскольку инквизитор кубарем покатился по склону вниз. Что-то хрустнуло, и падение продолжилось. Инквизитор упал на кучу костей, сверху же его изрядно присыпало щепками да комьями земли. Перед потерей сознания никаких хоть сколько-то важных мыслей не мелькнуло.



Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 19 Апрель 2020 - 21:17


  • 5
6 Соковика 3057 года IV Эпохи
Улицы Аустенита, ночь

   Как оказалось, даже с перебитым суставом ноги, неживая беглянка проявляла чудеса прыти в своей борьбе за жизнь. Если это, конечно, было можно назвать жизнью. Спасая свою мёртвую шкуру, она довольно шустро доковыляла до лестницы, ведущей ко входу в местный коллектор. Вонь уже на подступах заставила глаза Моро слезиться, а нос набиться соплями. Такой вони он не испытывал с того момента, как лазил в пещеру к людоеду, что складывал ошмётки своих жертв в огромную кучу, но даже тогда это было можно хоть как-то терпеть. В этот раз вонища была гораздо хуже.
   Беглянку это не сильно заботило, жить хотелось больше, а потому, ни секунды не раздумывая, она рванула в царство смрада, распугивая по дороге крыс и прочих мелких любителей мусора с объедками и фекалиями.
   – Зараза… – процедил Кристоф, тут же закашлявшись, после того как горький привкус вони попал в рот. Лицо мностроборца уже было зелёным от отвращения и рвотных позывов, которые едва ли удавалось контролировать. Согнувшись от спазма он попросту проблевался, оставив на каменных ступенях скудные остатки завтрака.
   – Ну нахер… – сдавленно обронил он и взбежал по ступеням вверх, к свежему воздуху.
   Он ещё с минуту стоял, раздумывая, стоит ли так просто отпускать беглянку, уже успевшую облить его дерьмом из ночного горшка, но вновь пускаться в чрево зловоний он не решился, тем более, что у него остался посох умертвийки, который он мог потом использовать, чтобы её отыскать.
   Не стоит забывать ещё о том, что по городу всё ещё могут бродить кровососы, а любой из них в десятки раз опасней любого умертвия. Потому долго не раздумывая, охотник направился осмотреть тело, которым успела поживиться мертвячка. Не стоит исключать вариант, что она действительно его не убивала, а нашла уже бездыханным на улице, ведь после короткой стычки было ясно, что она могла и вовсе не пересилить здорового мужчину с одним лишь посохом.
  Собственно, дождь давно прекратился, а улицы уже даже не были похожи на расплывшееся болото, потому труп обнаружился быстро, в том самом переулке, откуда началась погоня. Первое, что приметил наймит – все узелки в округе были распутаны… эта деталь ускользнула от него, когда он погнался за мертвячкой, но теперь заставила напрячься, а клинок он так и не спрятал в ножны.
   Он осторожно склонился над трупом, рассматривая порванную глотку и выпотрошенный живот. Зрелище не из приятных, но это было куда лучше смрада из канализации, да и видел он подобное не в первый раз. Впрочем, труп стоило осмотреть поближе, вдруг нападавший оставил что-то?
  Около десяти минут ушло на детальный осмотр, но следов вампирьих клыков на теле жертвы он не нашёл, а если те были на шее умершего, то проклятая умертвийка сожрала все улики под корень, вместе с сердцем и печенью. А вот осмотр запястий дал неожиданный результат, ведь в правой руке трупа обнаружился клок чёрных волос. Эта улика была завёрнута в кусок ткани и спрятана в сумку. Моро так же вырвал ноготь у жертвы, столь же аккуратно сложив, чтобы потом использовать.
   Уже больше из интереса он решил осмотреть рот жертвы, где его ждал настоящий сюрприз.
   – Зараза – совсем уж негодующе выпалил он, когда увидел уплотнённые дёсны под вампирьими клыками.
   Версии в голове охотника множились как микробы, как вирус. Одна хуже другой.
   Позитивная. Кто-то из местных умудрился прикончить вампира, которого потом нашла мертвячка и подъела уже мертвого кровососа, лишив того возможности быстро восстановиться и сбежать. Маловероятна она была хотя бы потому, что не каждый вообще может распознать вампира, да и загипнотизировать опытный кровосос мог на раз-два. Этот вариант наймит отмёл почти сразу.
   Неприятная. Упырка куда опаснее, чем она показала, раз смогла управиться с кровососом, а значит её нельзя оставлять без внимания. Тут в пору порадоваться, что Моро не ринулся её догонять, где она могла бы показать всю свою силу. Не исключено, что Кристоф бы просто погиб в коллекторе Аустенита, и даже Гленн бы тела не нашёл. Остаётся только гадать, с чего бы она стала выставлять себя такой слабачкой в бою с охотником? Тоже не похоже на правду, иначе она бы не стала церемониться с погоней, да ещё и закусила бы монстроборцем на десерт.
   Неожиданная. Кто-то, или что-то тоже охотится на вампирова в Аустените, но не до конца ясно, друг это или враг. Неизвестных переменных, которые могли бы оправдать или опровергнуть этот вариант было меньше всего, а значит, исключать его было рано.
   – Интересно, откуда ты взялся, паршивец – пробубнил себе под Кристоф – вряд ли ты мне уже подскажешь, но не бросать же тебя на улице?
   Монстроборец издевательски хлопнул дохлого кровососа по щеке, а после, не без помощи ножа, выковырял оба верхних клыка. А затем последовало огненное заклинание. Его Моро готовил долго, основательно, и держал довольно долго, сжигая тело вампира до тла. Около получаса он размышлял о том, что делать дальше. Другие кровососы могут скоро явиться за товарищем, или же всё ещё бродят по улице распутывая верёвки, но если пойти по следу распутанных узелков, то можно либо найти ещё массу интересного, например, ещё живого кровососа, а может и мёртвого, или даже их логово…



Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 04 Май 2020 - 00:59


  • 6

3057 г.

Катакомбы г. Аустенита. 

 

 

Шлёп. Шлёп. Шлёп. 
     Нога слушалась плохо. Подгибалась не в ту сторону, цеплялась за канализационное искусство общества, бессовестно задевала толстых и неповоротливых крыс, совсем потерявших страх или в значительном степени обнаглевших как местная власть города. Спустя сотню хромых шагов, Вирджиния вновь упала. Но выставленные вперед руки не утопли в помоях, а коснулись холодного пыльного камня. 
     Приподнявшись на локтях, девушка посмотрела вперед: узкий коридор с облупившимися стенами разделялся несколькими ходами, черными, как глазницы мертвеца. 
     - Здесь должно быть темно, - тихо, словно боясь, что её услышат, проговорила Вирджиния. - Но я всё так чётко вижу. Вижу в темноте! Потрясающе…
     Воодушевляющая нота, эхом пронесшаяся последними словами в голове, мгновенно подняла девушку. Нужно как можно скорее выбираться отсюда, прочь из этого треклятого города со всеми его больными на голову героями, которые готовы кидаться с клинком наголо на каждого не приглянувшегося им встречного. 
     - Но, - бодро дойдя до развилки, неживая остановилась и виновато обернулась. - Но мне нужно в город. Ведь там… 
     Со стены некрасивым салютом слетела пыль, когда девушка прислонилась к  ней спиной, и медленно опустилась на светлые мокрые волосы. Порывшись в сумке, Вирджиния вытащила крупную книгу в кожаном переплете. Название, каллиграфически выписанное рукой мастера на языке мертвецов, гласило “Поваренная книга тёмных искусств”. Страницы звучно шелестели, навевая далекие воспоминания прошлых лет, и, встретив закладку, замерли. Пальцы девушки деликатно забегали по рисунку на левой стороне. На правой же записанный завитым почерком красовался рецепт с необходимым количеством ингредиентов. Местами и в нём были добавлены разнообразные иллюстрации. 
     - Да-а, - выдохнула она, не спуская глаз с качественного эскиза слева. - Нужны два таких острых зубика
     Иллюстрация, выполненная либо Некромантом либо очень талантливым слугой, изображала собой мужчину с угольными волосами и меловым острым лицом, на котором блестели две красные бусинки-глаза и четко выделяющиеся на тонких губах клыки. “Вампир”, - говорила надпись сверху. 
     Захлопнув книгу, на время загипнотизированная рисунком Вирджиния аккуратно вернула её на место. Рука коснулась чего-то ледяного, чего-то такого, что вызвало бы мурашки, не будь девушка мертвой. Однако она похожие ощущения передались ей и сейчас. То было зеркальце, любимое её зеркальце, в которое она часто смотрелась в редкое свободное время. 
     Сейчас отражение было не самым приятным и опрятным: бледная кожа, жуткие глаза, впалые щеки. В гроб краше кладут. Ах, какая самоирония!
     Встряхнув головой и распрощавшись с ворохом пыли, Вирджиния взяла себя в руки и, убрав своё волшебное зеркальце, зашагала в ближайший проход. 
     Старые шахты встретили её дальше, богатые пылью и коллекцией остатков от шахтёров. Давно забытые всеми скелеты, согнутые от горя, жались к стенам. Жалкие куски одежды, недоеденные крысами, уже стали единым целом с их бедными владельцами. Некоторые шахтёры были прибиты к стенам, их челюсти неестественно перекошены, словно они кричали под яростными ударами неизвестного. Чьи-то останки встречались на пути, прямо по середине хода. На одного такого Вирджиния случайно наступила, с хрустом разломав череп. 
     - Ох
     Бесконечный, казалось, тоннель кончился. Однако кончился очередной развилкой. Между двумя проходами из факельной чаши выглядывал серый череп с пробитым лбом, из трещины которого торчало нечто блестящее. Подойдя поближе, Вирджиния разочарованно убрала глаза от лезвия ножа и замерла на месте. Что-то закололо, словно несуществующие мурашки побежали по бледной кожи, крича отчетливо одно слово: 
     - Магия, - прошептала неживая и пошла вперед на это колющее чувство. 
     Спустя время оно привело её в небольшой темный зал, спрятанный под городом. Мертвая тишина обосновалась здесь давно. Толстый слой пыли скрывал очередной такой же слой. После девушки оставалась вереница следов. Её глаза изучали каменную залу, искали то, откуда шел легкий шлейф магии и в конце концов нашли. На полу была начерчена пентаграмма. По её краям расставлены черные свечи, уже потухшие и оплывшие после длительной работы. Всё случилось недавно, сделала вывод девушка, когда заметила на совсем свежие человеческие следы босых стоп. 
     Закусив губу и тщетно осмотревшись, она пошла по веренице незнакомых ног. Отпечатки, казалось, сами заблудились, поскольку больше часа Вирджиния крутилась за ними по подземным тоннелям, но вскоре они вывели её в какие-то катакомбы. Широкие и высокие потолки, древние стены, выложенный каменными плитами пол - весь этот архитектурный вздор был умертвии неинтересен. О нет, её взор привлекло совсем нечто другое. Такое, что обычного смертного заставило бы трястись и пускать от страха слюни.
     К Вирджинии Скрик шла странная фигура неровной, но размеренной походкой. Всё ближе, но всё также далеко, чтобы рассмотреть детально её происхождение и понять мотивы. Девушка сжала в руке нож и, не двигаясь, принялась ждать исхода. Её глаза едва не прожгли в незнакомце дыру, когда неожиданно Вирджиния поняла кто к ней направлялся. 
     Нежить, умертвие, живой мертвец - такой же, как и она. Отчего-то стало спокойнее, и хватка на рукоятке ножа ослабла. 
     - Кто ты? - неживая первая нарушила языковой барьер и даже сделала неуверенный шажок вперед. 
     Но в ответ она получила ничего. И на следующей подобный вопрос тоже. Мертвец молчал и монотонно шел вперед. Его перекошенная фигура приближалась. 
     - Остановись! - Вирджиния вытянула вооруженную ножом руку вперед, надеясь, что тот напорется на него, выпотрошится и упадёт безвольным мешком вниз. Однако этот всё ещё ходячий мешок не останавливался. 
     Вопрос о путях отступления жег голову, но выход был один. И был он за спиной мертвеца, который неожиданно быстро сумел оказаться с ней практически нос к носу. 
     - Убирайся, - жуткий бурлящий звук шел из недр его глотки. 
     - Почему? - неживая не посмела отвернутся от гнилого лица, рыбьи глаза которого смотрели словно сквозь неё. 
     - Это моё! - объяснил он и повторил с нажимом: - Убирайся!
     Нехотя девушка обернулась назад. Где-то там сквозь длинные и темные коридоры костей, пыли и гнили её ждал человек, готовый отрубить ей голову за то, что она такая. За то, что она предана своему Мастеру, своему делу. Безумный мир, безумные нравы. 
     - Там.. - начала она первые жалкие объяснения о точке невозврата. - На меня накинулся человек. С мечом. Хотел убить меня потому что я... мм.. мертвая, как и т…
     - Убирайся… 
     Его интонация голоса особо не менялась, но Скрик почувствовала, что этот очередной недоброжелатель вот-вот потеряет терпение. 
     Она робко опустила взгляд, разглядывая его ноги, убранные в старые-старые башмаки. Затем подняла глаза, заглянула за его косые плечи, с грустью напомнив себе о единственном выходе. Нежитью оказался худой мужчина средних лет и роста. Его серая кожа уже тронулась тленом, доходчиво говоря о длительности такого неживого состояния. К тому же у него не было целого бока, на месте которого зияла дыра, словно яблоко от укуса. 
     - Ну-у, - протянула девушка и резко, насколько позволяла её сноровка, дернулась в сторону, к выходу. 
     Однако мертвец оказался на удивление быстрее: его к рука остановила нарушительницу и откинула её подальше. 
     Небольно приложившись спиной о каменную плиту, Вирджиния сразу же поднялась и вновь вытянула нож вперед, готовая кромсать и резать противника. Она даже сделала несколько неуклюжих выпадов, которые вряд ли напугали ненормального мертвеца. Тот угрожающе шагал на неё и размахивал чьей-то полу обглоданной рукой. 
     А что если тому человеку, пронеслось в мыслях Скрик, посчастливилось прибыть сюда намного раньше меня. 
Лезвие ножа несколько раз оставило неглубокие порезы: жалкие старания. Отдели она голову этого мертвеца, его бы руки все равно отыскали её тонкую шею и мгновенно сломали. 
     Тем не менее первый удар она получила от руки неизвестного бедолаги по голове, а затем уже от разгневанного умертвия в живот. 
     Небольно. 
     Но она снова оказалась на каменном полу. 
     - Убирайся! - Его заутробный клокочущий голос прокатился эхом по катакомбам. - Вон! Вон!! Это МОЁ!!! 
     Загнанная обратно ко входу в эти зловещие залы, Вирджиния распрямилась, механически держась за последнее место полученного удара. 
     - Что? Что твоё?! Я ничего не хочу твоего! Дай мне пройти, пожалуйста!
     - Моё!!! - Его ответ был наиболее далек от вопроса. - Никто не смеет ходить сюда!
     Терпение самый непонятный добродетель. Им всё время прикрываются добродушные, толстощекие священники, накладывая на страждущего божественный жест, состоящий в основном из неестественно сложенных пальцев. Терпение никогда не должно иссякнуть у любящей матери, чей муж злостный пропойца, колотящий и её, и детей. Терпение, говорят, сродни сильным, которые стерпят и боль, и муки. Так говорят, такому верят. Но часто случается, что терпение больше не может терпеть само и, как большой, переполненный гнилью пузырь лопается. Лопается так, что заливает всех вокруг накопленной желчью. Так уставший от чужих трагедий священник оказывается в петле,  женщина устраивает самосуд, а сильные падают в грязь мертвыми. Терпение похоже на живое существо, оно имеет как начало, так и конец. А мертвое и мертвым не чуждо. 
     Распрощавшись с терпением, Вирджиния рванула прямиком на мертвеца, сбивая того с ног и оказываясь на нем сверху. Нож из-за темноты не смог блеснуть в руке, но обязательно бы это сделал, окажись поодаль хоть какой источник света. Короткий бытовой клинок резво понесся в глаз упавшего, но был искусно перехвачен, а гнилые, но еще крепкие зубы вонзились в кисть девушки и вырвали кусок мяса, обнажая кости. 
     Не ведая болезненных ощущений, Скрик что есть силы принялась давить пальцами свободной руки его глазные яблоки пока те звонко не лопнули. По пустым глазницам растекалась гнилая жижица. 
     - Пусти, - прохрипела девушка, продолжая сражаться с монстром. 
     В конце концов ей всё же удалось выдернуть конечность из цепкой хватки ослепшей нежити. 
     Они оба вскочили на ноги: Вирджиния - прижимая изувеченную кисть к сердцу, а мертвец - беспорядочно размахивая руками. 
     Она топнула ногой, привлекая звуком его внимание, а сама тихо побежала к наконец открытому выходу. 
     Но пробежав несколько шагов по свободному тоннелю, она поняла, что это еще не выход. 
     Её встретили свет, непривычный глазу после приключений во тьме, и чьи-то хриплые голосы, продолжающие беседу, которую она нескромно прервала. 
     - ...хольм, говорил много и по делу. Но он не сказал главного. Из-за событий в городе над нами нависла угроза окончательного упокоения
     Её удивленному взору открылся круглый стол, за которым сидели ровно двенадцать человек. Ровно двенадцать мертвецов. В течение неуклюжей краткой тишины она смотрела на них, а они - на неё. 
Наконец один прохрипел:
     - Ты кто
     - Моё имя...  Скрик, - растерянно ответила на вопрос Вирджиния. 
     - А где господин Вольстрам? - Вопросил другой. На нем была риза монаха. Белесый венчик волос обвивал на макушке голую кость черепа.
     - Наверное вы имеете ввиду того…, -  неуверенно ответила неживая. - Он там. У входа. Он напал на меня. Вот.
     И она показала обглоданную кисть.
     - Напал? -  возмутился мертвец в баронском гамбезоне и встал. - Ну конечно напал, его за этим туда и поставили! Откуда ты здесь взялась?!
     - В городе за мной гнался человек с мечом, - начала она. - Хотел... убить, обозвал упырем. Но я убежала сюда и он, в общем, он не полез сюда.
     Мертвецы переглянулись.
     - Она навела на нас охотника, - сказал барон в гамбезоне.
     - Но они ищут её, а не нас, - добавил второй, раздутый, что был в одежде купца.
     - Но если спустятся в катакомбы, то узнают о нашем Нетленном Братстве, - добавил третий, облаченный в кольчугу.
     - Если только не найдут её раньше, - задумчиво добавила черноволосая женщина в длинном кровавом платье. Легкое разложение успело тронуть её лицо спустя долгое время, когда в последний раз его касались искусные руки бальзамировщика. 
     - Гхм, - изрёк монах. - Мы не можем судить обо всем так уверенно.
     - Но и исключать худшее тоже нельзя, - возразил тому очередной мертвец в одеждах ремесленника. - Господин Ротроонт, мы не можем позволить себе потерять бдительность.
     Ремесленник возвел единственный глаз к потолку:
     - Особенно когда такое тяжелое время
     Вирджиния наблюдала за их разговором, потеряв дар речи. Она никак не ожидала наткнуться на таящуюся в катакомбах братию мертвецов. 
     - В любом случае, - сказал монах. - Она уже здесь и если мы выгоним ее, люди могут узнать о нас
     - Не узнают, - пробурчал мертвец из одежды которого уцелели одни штаны. - Если ей отрезать язык, голову и все пальцы.
     Но монах казалось и не слышал, что предложил последний оратор.
     - Потому проходи и садись, Скрик. Братья, кто-нибудь... найдите новенькой стул
     Новенький стул был поставлен, и Вирджиния, всё ещё не переставая удивляться, осторожно опустилась на него. 
     Кивком она поблагодарила всех за радушие, но под столом сжимала пострадавшую кисть. Слова о том, чтобы ей отрезали язык, голову и все пальцы не давали покоя даже уже будучи покойной. 



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 04 Май 2020 - 13:26


  • 6

7 марта 3057 года IV Эпохи

Окрестности Аустенита, западный тракт, ночь


    Гленн не знал, сколько времени провёл без сознания. Очнувшись же, вглядывался в темноту, не спеша двигаться, и вслушивался - не раздадутся ли чьи шаги? Но всё было тихо и спокойно. Рехтланц аккуратно сел, пытаясь понять, как сильно ему навредило падение на кости. В этот раз всё обошлось - осталась лишь ссадина на виске да наверняка несколько синяков. Возможно, помогла поддетая кольчужная рубаха. Возможно, старые кости и без его вмешательства рассыпались песком, не в силах пробить обломком слои одежды - костями было завалено всё вокруг. Должно быть, здесь просто хоронили когда-то бедняков. От богатых хоть украшения остаются, а тут разве что редкие металлические пряжки да совсем истлевшая одежда. Инквизитор не чувствовал никакой неловкости перед мёртвыми за вторжение в их последний приют - бессмертные души давно покинули этот мусор, эти оболочки, когда-то помогавшие странствовать по миру. Им уже всё равно, тем более Рехтланц ни единым действием не оскорбил их. А что упал да раскрошил - дело случайное.
    На миг пятно света заслонил чей-то невнятный силуэт, но быстро исчез. Рехтланц замер и даже задержал дыхание, поняв, что всё-таки не один он здесь. Это... Это было плохо. Это было очень плохо. Выход-то из этого склепа один-единственный, и тот находится под охраной какой-то твари. Может, просто волк, рассерженный вторжением инквизитора в логово? Мысленно попросив прощения у Единого и у мёртвых за свои последующие действия, Рехтланц поднял с пола чей-то череп и швырнул его на улицу, пытаясь понять, как близко расположился неведомый зверь. Это действие вынудило зверя нарушить тишину. Тот кинулся на приманку, но быстро потерял интерес. Рехтланц повторил бросок, но на этот раз тварь неведомая только головой мотнула. Да, именно тварь - в слабом свете едва-едва начавшейся ночи Рехтланц разглядел, что никакой волк таким быть не может. Быстрый, чем-то напоминающий медведя. Но не медведь. Рехтланц не разбирался в бестиях. Некоторых, конечно, мог узнать без труда, но сейчас явно был не тот случай. Быть может, даже самый юный из паладинов с первого бы взгляда опознал это существо, но на то он и паладин.
    Гленн нерешительно огляделся. надо было что-то делать, но что? Оставаться нельзя, потому что ни воды, ни еды у него нет, а ожидать, когда тварь уснёт - неразумно. Значит, снова приманить на что-то? Рехтланц поднял бедренную кость. Он хотел понять, как быстро тварь за неё ухватится, и по возможности использовать это знание в дальнейшем. Вот только всё случилось слишком быстро - тварь оказалась слишком быстра и сильна. Гленна почти выдернуло из норы, но, к счастью, он вовремя выпустил из рук кость. В норе появилась харя хищника, вновь перекрывая свет. В ней смешались людские и звериные черты, но так уродливо, что ни тем, ни другим инквизитор обозвать тварь просто не мог.
    Взрычав, зверь выбросил в яму когтистую лапу и вцепился в горло инквизитора. Быть может, кто-то другой, более опытный и более смелый, удивился бы, что зверь может что-то хватать такими лапами. Но Гленн, не в силах вдохнуть, заметил лишь то, что тварь его всё-таки вытащила на поверхность. От боли в шее и удушения перед глазами всё плыло и недобро темнело, в висках сильно стучала кровь. Зверь вроде бы и разжал хватку, бросая инквизитора на землю, но от того легче не стало - падение вновь вышибло воздух из лёгких и болью отдалось в когда-то давно раздробленной кости глазницы. На грудь навалился приличный вес твари, прижавшей жертву. Острые зубы показались слишком близко. Гленн инстинктивно прикрыл своё горло сгибом локтя, а правой, быстро выхватив нож из рукава, ударил в глаз твари.
    Тварь оказалась несколько быстрее. Мощные челюсти уже сошлись на левой руке, ломая кости, а кинжал лишь мигом позже погрузился в глаз твари. Удивлённо-негодующе хрюкнув и вздрогнув всем телом, тварь начала заваливаться на бок, в предсмертной агонии ещё сильнее стиснув челюсти. Боль оказалась слишком сильной и милосердно позволила инквизитору потерять сознание.
    Очнулся на этот раз Гленн из-за того, что его самым наглым образом обнюхивали. Он слышал сопение, он почувствовал на щеке прикосновение мокрого холодного носа и усов. Это оказалась какая-то лиса - облезлая, серая и трусливая. Гленну ничего не пришлось делать - мелкий лесной хищник сам убежал, не желая связываться с живым человеком. Впрочем, последнее весьма сомнительно - инквизитор чувствовал себя на редкость погано, будто уже отправился ad patres. Болела шея, болело горло. Дышать тяжело. Невольное шевеление левой рукой вызвало лишь волну боли.

    "Жив, Единый. Я всё-таки ещё жив..." - устало и без ликования подумал Гленн. Это позже накатят эмоции, страх и волнение, много позже. Пока же ощущалась тупая опустошённость и некое понимание того, что дольше лежать нельзя. Кто знает, что ещё здесь бродит?
    Но сперва следовало освободиться - челюсти твари по-прежнему смыкались на левой руке. Страшно было думать, что придётся всё-таки их размыкать. Primo, это может ещё сильнее повредить и без того искалеченную руку. Не исключено, что сжатые челюсти передавливают разорванные сосуды и не дают умереть от кровопотери. Secundo, это просто больно. Причём нет никакой уверенности, что при потенциальной потере сознания никто больше не позарится на столь лёгкую добычу. Но есть ли иной выход?

    Основную проблему инквизитор решил довольно просто - сняв с глаза повязку, он ею на манер жгута перетянул руку. Это было непросто с одной рукой, но Рехтланц справился. После же он принялся разжимать челюсти твари, помогая себе ножом. От боли перехватывало дыхание, а любая попытка подать голос оканчивалась нехорошим надсадным кашлем, от которого во рту появлялся привкус крови. Гленн безотчётно молился. То был не всплеск набожности, но некая привычка - наставник Хорас Лоран в своё время советовал не забывать о молитвах никогда. Он говорил, что при повторении молитв дыхание выравнивается. Ровное же дыхание несёт успокоение, дарует суждениям хладность и притупляет боль.
    Вероятно, так оно и было. В процессе вызволения руки Гленн не потерял сознания, не встретил нового хищника. Это уже много. Наконец, вышло аккуратно вынуть руку. Инквизитор в отвращением взглянул на тварь. Это оказалась на редкость нелепая помесь медведя с обезьяной, украшенная по хребту костяными наростами. Гленн примерился к туше и вырезал из башки язык. Трофей не трофей, но, возможно, это пригодится паладинам на случай, если тварь всё-таки ядовитая. Тащить же целую тушу или пытаться отрубить ей ножом голову или хвост сейчас явно не в его силах, равно как и возиться с когтями и клыками. К слову, не исключено, что один или два остались в руке - та болела слишком сильно, чтобы рассмотреть её нормально.
    Разместив трофей за поясом, Гленн кое-как поднялся на ноги и огляделся. Судя по всему, он всё ещё на кладбище. Только дальше от того места, где оставил Гнедка. Даже не в бедной части, а в неосвящённой. Там, где хоронят ведьм, их жертв и отлучённых от церкви людей и нелюдей. Имелся и какой-то памятник - большая глыбина, на которой были выбиты какие-то надписи. Но Рехтланц не был готов тратить время на изучение древностей. Позже, возможно, следует сюда направить паладинов. Но не сейчас.
    Сориентировался в лесу Гленн без особых проблем - он ещё видел нору, из которой выбирался на поверхность. Помня, как шёл в эту сторону, он определил, откуда пришёл. Направление оказалось верным. Примерно в то же время послышалось конское ржание - звук помог не сбиться с пути. В первое время, когда Гленн только потерял глаз, ему было трудно ориентироваться - при ходьбе он постоянно забирал в сторону. Позже он хоть как-то приноровился. Сейчас же, учитывая своё состояние, Гленн опасался пройти мимо. И снова удача улыбнулась инквизитору.
    Гнедок в полном порядке стоял там же, где Рехтланц его и оставил. Он успел хорошо отдохнуть - там, до куда он дотягивался, все ветки были обглоданы. Приход всадника был воспринят как должное - казалось, Гнедок даже не заметил, что у него ноги снова свободны. Рехтланц вытащил из седельных сумок рубаху, которой ранее закрывал глаза лошади, опасаясь встречи с вампирами. Ткань пошла на хоть какую-то перевязку руки прямо поверх рукава - лишь предосторожность. Рана кровила не больше допустимого. То ли жгут помог, то ли крупные сосуды были целы - кто знает? В любом случае, Гленн был доволен таким положением дел.
    Садился в седло инквизитор с правой стороны. Вышло это не с первого раза, но конь, следует отдать ему должное, перенёс все мучения спокойно. Он даже с места не сдвинулся, хотя полез было к карманам в надежде найти яблоко. Разумеется, яблок у Гленна с собой не было. Но бескорыстный Гнедок и без всяких наград согласился вернуться на тракт, а уже по нему - в Аустенит.
    Дорогу Гленн практически не запомнил. Он ехал в отупении, временами выдавая Гнедку команды. Левая рука отекла и уже только противно ныла - удалось найти положение, в котором боли почти нет. Дышалось уже немного легче. Лишь чуть кружилась голова да подташнивало - то ли от потери крови, то ли от возможного яда, то ли от того, что за день инквизитор прикладывался головой о землю чаще необходимого. Временами, когда приходила мысль, что до Аустенита он может и не доехать, Рехтланц поднимал Гнедка в рысь, но уже через несколько темпов вновь усмирял его.
    До Аустенита Гленн доехал уже тогда, когда начало светать. Кто-то из ранних посетителей города шарахнулся в сторону, завидев его. Какая-то девка что-то взвизгнула. Многие предпочли отойти на другую сторону дороги. Гленн не обращал на них внимания. Он даже не задумывался, что выглядит сейчас не лучше той твари, которую убил - волосы растрепались, перепачкались, как и одежда, в пыли крипты, крови твари и в земле; глаз без повязки только усугублял сходство, разве что у Гленна имелись ещё и отходящие в сторону виска шрамы от швов. Взгляд же не отрывался от маячивших впереди городских ворот. Рехтланц не беспокоился о том, впустят ли его - он просто направлял Гнедка вперёд.




Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 05 Май 2020 - 12:35


  • 5

7 Марта 3057 года IV Эпохи

Монастырь, Библиотека, Ночь

 
   Сколько бы Моро не топтал грязные улицы города, найти место откуда мертвый, а теперь ещё и сожжённый, кровосос начал своё чудное «путешествие» к собственной кончине так и не удалось. Возможно виной всему темнота, в которой отыскивать узелки было очень трудно, и уже через пол часа Крис решил перестать бесцельно шататься по переулкам.
   Первое же желание было двинуть в таверну, подняться в комнату и там завалиться спать, но после событий первой половины ночи, сон был бы отвратным, а на утро стало бы ещё паршивее. Нельзя было забывать и о вампирах. Нападавших было много, а мертвым оказался только один, значит другие могут всё ещё шастать по улицам Аустеннита. Спросонья в бой лучше не вступать, а вот сонливость легко отступает под натиском адреналина.
   Собственно, исходя именно из таких соображений, Кристоф направился к монастырю. Он хотел поскорее поведать обо всём отцу Бартоломею. Во-первых, если он будет в курсе дел Моро, то не будет потом задавать неудобных вопросов. Во-вторых, какими бы бумажками от Епископа не махал наймит, доверие за росчерк на бумаге не купишь, а благосклонное отношение настоятеля монастыря, в котором готовят паладинов, наверняка будет не лишним.
   О том, что охотник вернулся с новостями, послушники ведшие ночную службу доложили сразу, и отец Бартоломей не заставил себя долго ждать. По лицу было видно, что ему не впервой вставать среди ночи, а лёгкую толику раздражения скорее можно было отнести к самой персоне охотника, нежели к тому, что его растолкали среди ночи.
   – Отец, простите за потревоженный сон – начал было расшаркиваться Моро, в совсем не свойственной ему манере, но был остановлен жестом.
   – Я оценил учтивость, давай к делу – с легким недовольством отозвался отец Бартоломей.
   – Узлы в качестве ловушки для вампиров сработали, один из них был на улице во время дождя.
   – И вы убили его? – с некоторым предвкушением спросил священник.
   – Нет, но я сжёг его тело, дабы он не побеспокоил горожан снова. Он оказался мёртв, когда я наткнулся на тело, и умертвие, которое им питалось. Погоня не удалась, она скрылась в коллекторе, но у меня остался её посох – Крис демонстративно поднял палку, которой не так давно огрёб от мертвячки – Если будет нужно, я смогу её выследить, где бы она не пыталась спрятаться.
   – Это была девушка? – с интересом спросил отец Бартоломей.
   – Да, худощавая, невысокая, волосы светлые, длинные. Плоть ещё не слишком истлела, смею предположить, что как умертвие, она ещё молода. Утверждала, что никого не убивала, а вампира нашла мёртвым. Кстати, у того в руке был клок волос. Это явно не её, так что, вероятно, она не лжёт, и его кто-то успел прикончить, оставив лежать на улице.
  – Чем глубже в Ад, тем толще черти...  – на выдохе изрёк настоятель.
   Полагаю, я дождусь возвращения мастера Рехтланца – проигнорировав неожиданную остроту, ответил Крис – И хотелось бы выяснить, кто или что убило вампира, умертвия не так сильны. Но я не уверен, что кто-то из горожан рискнул бы. В монастыре есть бестиарий? Может там я смогу что-то найти?
   Хм... не знаю на счет бестиария...священник сухо усмехнулся.Но могу предложить библиотеку.
   Я был бы рад взглянуть – кивнул Крис. Всё-таки тут готовили паладинов, хоть что-то полезное быть должно.
   – Я передам брату Авраамию, что б он пустил тебя в либрарий. – настоятель, развернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился. – Да, я советую тебе почитать хронику Аустеннита Гонория Друза. Мне кажется, я знаю, с каким умертвием ты столкнулся.
   – Обязательно, только подскажите куда идти.
   – Ты как будто первый день в обителинедовольно буркнул отец Бартоломей – Следуй за мной.
   Моро лишь молча пошёл следом. По тёмным каменным коридорам они шли недолго, а вскоре попали в просторнейшую залу, вдоль всех стен и колонн заставленную книжными шкафами и полками. Они шли в самый дальний конец, казалось бы, целую вечность, под монотонный рассказ настоятеля:
   – Эту библиотеку начал собирать еще пра-прадед маркизы. Дед и отец приумножили ее, а Леди Люсия подарила нашему монастырю, чтоб освободить комнату под оружейную – возможно, это продолжалось бы и дальше, но они пришли, и священник прервался, обратившись к ещё одному обитателю монстыря    – Брат Авраамий, нашему гостю потребуется помощь в поисках книг и сведений. Полагаю, ему стоит начать с Хроники Аустеннита, а я вас оставлю.
   Уже через пять минут перед наймитом лежал здоровенный фолиант с потрёпанными страницами, а в подсвечнике приплясывал огонёк свечи. Чтиво оказалось на редкость скудным, нудным и просто безумно затянутым. Страницы сменяли друг друга, смешиваясь во всеобщую кашу, где высокоморальными эпитетами описано абсолютно всё, что когда-либо происходило в аустените, от ключевых исторических событий, до подробностей о том, где и когда с какой из простолюдинок очередной граф бастардов строгал. К слову, генеалогии автор уделял немало внимания, отчего таких историй в книге оказалось куда больше, чем ожидал Крис. Имена, фамилии, имена и фамилии, фамилии и имена… а ведь усталость брала своё, адреналин давно уже ушёл из крови, пламя свечи с его мерным подрагиванием да проклятая нудятина Гонория Друза сделали своё чёрное дело, и брат Авраамий уже через час мучений и бубнежа охотника услышал глухой и тихий удар, за которым последовала сначала тишина, а потом и протяжный храп, отдавшийся эхом под потолком библиотеки.
   Проснулся Кристоф только когда с первыми петухами и лучами рассветного солнца, библиотекарь пару раз пихнул охотника в плечо.
   – Валенна Таргон вышла замуж за Нормана Пирхета, но изменила ему с собственным братом Георгием Таргоном… – на автомате выпалил Моро, открывая глаза.
   – Бог ей судья – почти безучастно отозвался Авраамий – А вы заливаете слюнями книгу, я не хотел вас будить, но с такими успехами рукопись станет не читабельна.
   – Кстати, говорят мастера инквизитора видели у ворот города, полагаю вы с ним? – заискивающе спросил библиотекарь.
   – А? – всё ещё сонно протянул наймит, после чего до него наконец дошёл смысл – Да, точно, полагаю его стоит встретить. Не прячьте книгу, пожалуйста, и посох, если можно – бросил напоследок Крис и довольно спешно покинул читальню.
   Он ожидал увидеть что угодно, например, инквизитора, который тащит за волосы графа-вампира, пока тот изнывает от солнца. Жаль, но правда оказалась суровой, неприятной и выглядела крайне плохо. Рехтланц был похож на живого мертвеца, едва держащегося в седле, с почерневшей рукой и мутным взглядом. Инквизитор был бледен, а огромные синяки под глазами не предвещали ничего хорошего.
   Около минуты, Моро пытался вообще понять, не превратился ли Гленн в зомби.
   – Ё... – он осекся, прокашлялся – Жёванный крот... Кто тебя так?! – спросил  Кристоф, уже протягивая руку, чтобы помочь товарищу спешиться. Тот, однако, не-то не доверял наймиту, не то не хотел принимать помощь от колдуна, и жест проигнорировал, кое как спешившись самостоятельно.
Впрочем, судороги, лихорадка и общая слабость взяли своё, и попытавшись сделать пару шагов, Рехтланц всё равно схватился здоровой рукой за плечо Моро.
   Примерно так они и дошли до дверей монастыря.
   – Лекарь нужен, срочно! – громко крикнул Крист, отчего его голос прокатился эхом, отражаясь от каменных стен. В наличии лазарета он не сомневался, ведь не могло учреждение, где готовят паладинов обходиться без медицинского крыла.
   А помощь подоспела быстро. Уже через пару секунд, бодрой трусцой к охотнику и израненному инквизитору подоспел один из послушников. Он сменил Кристофа в качестве «опоры» для Рехтланца, позволив наймиту ещё раз осмотреть своего партнёра по расследованию. Как он не заметил этого сразу – загадка, но за поясом у Гленна торчал здоровенный, острый язык, который мог принадлежать лишь одной твари Амалирра.
   – Вурдалак... – негодующе прошипел охотник – Зараза...
   Это была неприятная деталь, ведь, как и большинство живых мертвецов, этот трупоед был силён, опасен, а главное – ядовит.
   Дотащив Рехтланца к лазарету и передав его в заботливые руки лекарей и монахинь, Крис почти сразу одёрнул за рукав послушника, хотя вопрос задал настолько громко, что слышали все, кто был рядом.
   – Кто-то тут умеет готовить снадобья от яда неживых?
   – Только если отец Бартоломей... Я приведу его – протараторил паладин и тут же испарился в коридорах монастыря. Настоятель явился быстро.
   – Вурдалак – Моро показал язык твари – нужно противоядие, я его готовить не умею.
   – И как ты только охотником стал? – недовольно процедил отец Бартоломей, уже разворачиваясь к выходу.
   Его спешку можно было понять. Яд нежити действует не быстро, зато любое промедление может оставить непоправимые повреждения на теле жертвы. Проникая в каждую клетку, эта дрянь медленно превращает отравленного сначала в труп, а потом и в нежить. Как долго будет длиться этот процесс зависит только от силы воли и организма жертвы.
   Никто не ждал, пока настоятель явится с отваром, наоборот, пока его не было, Рехтланцу вправляли вывихнутые кости, в буквальном смысле, по частям собирали руку, обеззараживали и зашивали. Аккурат пока открытый перелом зашивали, отец Бартоломей явился с ещё тёплым грибным взваром, спешно дав испить его инквизитору.
   Помочь в лазарете Кристоф ничем не мог, потому даже не ведал, что делали лекари, зато успел выйти следом за настоятелем и остановить его в коридоре.
   – Давно ли в городе и окрестностях такая дичь? Вампиры, Вурдалак, Умертвие посреди улицы? – с нескрываемым возмущением обрушился он на священника.
   – Вот пока вы, дети мои, оба трое не объявились, были только вампиры! И те активизировались прямо перед вами. Как будто спецально приехали – немедленно и с неменьшим напором отозвался тот. Вот только ответ его сильно озадачил монстроборца, а как человек прямолинейный, он задал свой вопрос как есть:
   – То есть вампиры были тут и раньше, но вы молчали и не докладывали в орден?
Некоторое время отец Бармолей смотрел на него как-то странно, а потом изрек:
   – От не доводи меня, грешник. Я ж не посмотрю на то что весь в святости пребываю, так за такой поклеп ввалю, что будешь до самого Айронхерту лететь пердеть и радоваться.
   Отвечать Моро не стал, всё что угодно могло лишь ещё больше вывести настоятеля из себя, потому он лишь хмуро проводил того взглядом, прежде чем вернуться в лазарет.
   – Я хотел бы поговорить с инквизитором, когда тот придёт в себя, буду в библиотеке – коротко бросил охотник, на что довольно быстро отозвался один из медиков:
   – Добро, а теперь не мешайте.
   В ожидании пока Рехтланц будет готов говорить, Крис вернулся в библиотеку, где по-прежнему лежала книга и посох мертвячки. Докопаться до правды об умертвии было просто необходимо, и он с завидным упорством продолжил изучать всю подноготную Аустеннита.
   Он успел не раз уже отлучиться из читального зала по естественным нуждам, а после обеда наконец наткнулся на интересную заметку летописца. Как оказалось, 50 лет назад в городе сожгли одну ведьму. Та была вроде бы и не страшной и не могучей, но изрекла предсмертное проклятие, согласно которому, все кто ее судил, присутствовал на казни или были к ней причастны, не будут знать покоя на освященной земле. В течении полугода после этого все, кроме одного умерли, а о последнем ничего не известно, так как тот покинул город. Список проклятых выходил довольно пёстрый, от палача и трёх присяжных судей и до священника с инквизитором и стражей. Имена и должности Моро на всякий случай переписал в свою книжицу, чтобы не забыть, и принялся читать дальше.
   Вскоре после всего этого, могилы умерших оказались разрыты, а тела найдены черте где. Ленд-лорд де Вилен посчитал это чей-то глупой шуткой и велел перезахоронить их всех в одном месте. А чтоб никто не откапал могилу, место захоронения придавили тяжелым камнем.
   За книгой он совсем потерял счёт времени, хотя за окном время близилось к полудню. Тишину библиотеки нарушили шаги одной из монахинь, а потом и её тихий мелодичный голос.
   – Мастер инквизитор уже может вас выслушать – коротко оповестила она и развернувшись направилась прочь. Оставив на столе и книгу и посох, Моро отправился в лазарет.




Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 07 Май 2020 - 13:52


  • 6

3057 г., 7 марта
 
Катакомбы г. Аустеннита. 
 
Совместно с ГМ
 
Круглый тронутый временем и термитами стол, горящие бледные свечи, чей мерцающий свет пляшет на серых стенах подземелья. Некоторых из последних прикрыты изношенными знамёнами Аустеннита. Зловещая атмосфера, тяжелая для любого авантюриста с сохранившейся способностью дышать и жить. Мертвая Вирджиния Скрик же ощутила себя словно дома, среди понимающих, а не осуждающих её людей, хоть и давно почивших. Прыгая взглядом с одного говорящего на другого, она с интересом изучали каждого из мертвецов. Все они были на удивление разные, со своим нравом и манерой речи, словно и не умирали вовсе. Так, монах в ризе, носил имя Рот Роонт. У него был слегка надтреснутый голос, наверняка в прошлом приятный, но в настоящем испорченный поврежденными легкими. Кроме него был еще один священник. Даже целый инквизитор - Отец Вермунд, - как почтительно называли его остальные. Он до сих пор носил поеденную молью сутану и золотой крест. В беседе он участвовал мало, больше с глубокомысленным видом молчал, лишь изредка вставлял фразы типа: “Истинно так!”, “Так хотел Бог!”. 
     Еще трое требовали чтобы к ним обращались не иначе как "господа присяжные судьи”. Среди них был раздутый мертвец, бывший при жизни купцом Пферцхендентаклем - богатейшим в Аустените, а ныне страдающим от нередких приступов ностальгии. В такие минуты он любил повторять: “Когда я был живой - такое не позволялось!”. Второй самоназванный  господин присяжный - господин в гамбезоне барона - не был, собственно, бароном, а всего лишь скромным охотником на нечисть по имени Франс Гордон. Он обладал жутко сиплым голосом и каждый раз перед тем, как что-то сказать, Гордон делал глубокий шумный вдох, что можно было подумать, что рядом работали кузнечные меха. Последним из господ судей был бывший Аустеннитский законник Аделмер. Он часто и к месту цитировал строки Тавантинского права.
     Единственной женщиной в Братстве, как заметила Вирджиния, оказалась графиня Аелла де Виллен, являющейся прямой родственницей нынешней хозяйки города Аустенит, а именно тёткой покойной её бабки. 
     Кроме них в Нетленном Братстве состоял бывший палач замка. Он отзывался на забавное имя: мастер Бубу. 
     Некоторые из дюжины Нетленного Братства выглядели на удивление прескверно. Мастер Аудульф, глава гильдии ткачей, постоянно сверлил девушку единственным глазом, от которого даже живому трупу было не по себе. Также судя по одеждам за столом сидели двое солдат: Манн и Нунн, и капитан городской стражи Харральд Ульгерац. Аустеннитский староста господин Бодан со скучающим видом сидел подле Харральда. Он вообще ничего не говорил, только прикидывался трупом. И весьма мастерски. 
     Последний нетленный, господин Вольстрам, привратник, отсутствовал по вполне понятным причинам. Однако его голос эхом долетал из коридоров и особо сильно бил по ушам Вирджинии, которая, будь она жива, почувствовала угрызения совести за неподобающую форму общения с привратником. 
     - Су-у-у-у-ка! - Вопил тот, всё ещё пытаясь руками отыскать мелкую дрянную девчонку, что посмела бессовестно вторгнуться в частные владения. 
     Однако та сидела, скромно положив руки на колени, и внимательно слушала прочих заседателей столь необычной подпольной организации. 
     - Ну вы и навели переполоху, госпожа Скрик,— говорил искусный купец с трудно запоминаемым и произносимым именем Пферцхендентакль, качая оплывшей головой в модном, эдак лет сто назад, берете. - Как вас угораздило нарваться на Охотника? Разве вас не учили соблюдать осторожность?
     - Я... - скромно начала неживая и замялась. - Зовите меня Вирджинией. И нет, меня не учили ничему, к сожалению. Мой Мастер совсем недавно, м-м, сделал это.
     Она указала взглядом на себя и, оглядывая кого-нибудь понимающего, глупо улыбнулась.
     - Я пришла в город несколько часов назад. Очень голодная, - в памяти вспышками промелькнули мгновения, полные тёмной сочной крови, кусков оторванного мяса и небывалая эйфория. Вирджиния замолчала на время и отстраненно посмотрела куда-то в пол, словно стыдясь произошедшего. - Первый раз испытывала нечто подобное. Я шла по улочке и увидела на земле, м-м, тело. Склонилась над ним, но тот господин был мертв, кажется. И я.. я...
     Воспоминания о жуткой трапезе вновь резко вернулись, и девушка осеклась.
     - Я его ела, - шепотом призналась Вирджиния и опустила взгляд. - А потом неожиданно появился этот человек с мечом. Охотник, да? И принялся размахивать и бить. Отнял даже мой посох
     Она почти встала, чтобы поделиться со всеми нанесенными клинком увечьями, но полный стенаний голос Вольстрама из тоннеля заставил её передумать.
     - А-а-а-а, су-у-у-ка
     - Ну конечно! - Проскрипел Франц Гордон. - Он охотник и это его работа! Вы сами виноваты, проникнув в город среди дня. Начали трапезу не позаботившись утащить пищу в укромное место. Просто вопиющая безалаберность со стороны мастера выпускать такого несмышленыша в мир.
     - Но я пришла ночью, - попыталась оправдаться Вирджиния. - Простите меня, я правда не знала..
     - Господин Франц, - графиня поморщилась. - Давайте не будем. Мы все знаем вашу ревность к работе. Не для этого мы собрались здесь, в сыром подземелье.
     - Это подземелье, - сказал монах, - единственное безопасное место, куда никогда не зайдет ни один паладин...
     - Ну так уж и не зайдет… - буркнул капитан Харальд.
     - До сих пор Вольстрам с ними успешно справлялся, - возразил Рот Роонт.
     - Су-у-у-ка.... Ку-у-у-рва-а-аа....
     - А с кем он не справлялся, тех надежно останавливала мерзость фекалий канализации.
     Десять с половиной  пар глаз как одно око уставились на Скрик, которая тут же с интересом принялась разглядывать одно из гобеленов на стенах. 
     - Возможно так было раньше, - буркнула графиня.
     - Там действительно было много говн... фекалий, - вступилась в защиту канализации неживая Вирджиния.
     - Сюда можно попасть не только через говно, - ненадолго "воскрес" староста Бодан и снова закрыл глаза и замолк.
     - Даже если его найдут, это произойдет не сейчас, - гнул монах. - У нас есть время...
     - Отрезать голову и подсунуть ее охотнику? - С надеждой спросил мастер Буба.
     - ...Провести наше собрание и решить, как поступить с нежданной проблемой, которой является отнюдь не наша гостья. Решить для наших же личных благ....
     - Ибо того хочет Бог!
     - Что мне эти блага! - Возмутился капитан. - В склепе я хорош и без них! Я явился сюда не ради золотых безделушек и пуховой подушки. Я не желаю чтоб какой-нибудь смертный отрубил мне башку за едой или замуровал в моей домовине. Залог нашей безопасности - спокойствие в городе и полная тайна нашего существования!
     - Милые господа, - аккуратно вмешалась девушка. - Могу ли я вам помочь в вашей проблеме?
     - Отрубить го... - заговорил мастер Буба, но один из солдат, - Мунн или Нунн, - пихнул его локтем в бок.
     - Хотите помочь, дитя моё? - Инквизитор молитвенно сложил руки на вздутом чреве. - К сожалению, это не в вашей власти.
     Капитан фыркнул. Купец прикрыл лицо рукой. Мастер Адульф извлек из глазницы свой глаз и внимательно изучал сам себя.
     - Гла-а-а-за-а-а… - стонал привратник.
     Монах и графиня молчали, очень внимательно смотря на Скрик.
     - Вы уже достаточно нам помогли. - Процедил после долгого молчания Законник.
     - Умри-и-и су-у-у-ка-а-а....
     - Может вы вспомните что-нибудь, что слышали или видели в городе? До того как на вас наткнулся охотник? - Спросил Франц Гордон. 
     - Не уверена, - девушка коснулась пальцами лба, очень сильно пытаясь вернуться во времени на несколько часов назад. - Но кажется что-то неладное творится в городе. Не видела никого. Только охотника. И ещё двоих голых людей, но они были дома
     В ожидании воцарилась молчание, не нарушаемое даже стонами лишенного глаз, но, к несчастью, не языка Вольстрама. 
     - А ещё кажется я слышала слово "инквизитор", но я не уверена, потому что стражники очень сильно обзывали его как-то скверно...
     - Бог Милостивый, - выдохнул инквизитор. - Все как обещала ведьма. Слово в слово!
     Графиня крутила на пальце перстень с рубином, словно любовалась игрой свечей на его гранях.
     - Ку-у-у-рва-а-а....
     - Братья, уймите кто-нибудь господина Вольстрама. - Попросил монах. - Его вопли мешают думать.
     - Я займусь им! - Один из воинов в кольчуге с готовностью подскочил.
     - Сделайте милость, господин Нунн...
     Умертвий вытащил из-за пояса небольшую, но увесистую булаву. Похлопал оголовком по ладони и уверенно пошел в тоннель.
     - Что вы задумали, господин Рот Роонт? - спросил купец.
     Вирджиния спрятала рот ладошкой.
     - Су-у-ук… - новое проклятие привратника оборвалось громким ударом. - А-а-а!
     Послышалась невнятная ругань. Потом голоса Вольстрама и Нунна начали спорить между собой.
     - Да, - задумчиво признал законник. - Так вправду лучше. Так, о чем вы думаете, господин Рот?
     - Скажи мне, дитя, - монах сцепил замком длинные пальцы. - Ты действительно хочешь помочь?
     - Мне неловко, что так получилось, - Вирджиния положила руки на стол, но одна безуспешно пыталась спрятать увечья другой.  - Мне хотелось бы как-то исправить это.
     - Как сильно ты хочешь это исправить? Готова для этого вступить в наше Нетленное Братство?
     - Господин Рот! - Мастер ткачей вставил обратно глаз и нахмурился.
     Монах смотрел на Вирджинию и ждал ответа.
     От неожиданного предложения она покраснела бы, будь она жива. Но увы, краснота щек была ей более не доступна. Поэтому девушка улыбнулась и выпалила:
     - Конечно! С радостью! Это было бы прелестно, милые господа!
     - Согласна вступить в братство и разделить все его интересы и принять на себя его беды?
     - Да!
     - Господин Капитан, достаньте ваш меч.
     - Вы что? - Харральд вытаращился на монаха как дед на репку. -Только не говорите, что я должен посвятить ее! Это невозможно!
     - Вы кажется совсем отлежали мозги, отец Рот, - покачал головой купец. - В дни моей жизни это было недопустимо.
     - Ошибаетесь! - Бодро возразил законник. - Году в 2985, осенью, был прецедент с посвящением дамы в рыцари. Исходя из хартии от 2955 года, любое решение сеньора, не противоречащее действующему закону, или в силу отсутствия оного становится историческим правом и закрепляется...
     - Идите нахрен со своим правом! Вы поняли о чем я...
     - Господин Рот, вы создаете опасный прецедент. Этак по вашей логике мы будем принимать к себе всех приблуд...
     - Она пришла к нам аки фелим Исайи, минуя преграды, значит того хочет Бог!
     - Бог - не бог, но если она знает как можно помочь, так пусть помогает. Хотя она и сама того толком не знает...
     - А может проще снять голову? Для охотника...
     - Назначим ей испытательный срок...
     - Хитро поступаете, господин Рот. - Староста приоткрыл глаз. - Заманиваете дитя, не сказав ей всей правды.
     - Правды? - Вирджиния подалась вперёд к старосте и вновь посмотрела на Рота. - Какой правды, господин?
     - Расскажите ей, - подбодрил ткач. - Так будет честно
     Рот Роонт посмотрел на них и вздохнул. Точнее это выглядело как вздох. Это было почти вздохом. Он с шумом втянул воздух, готовясь к долгому повествованию. Но начал, как всякий интриган издалека.
     - Как думаете Вирджиния, откуда мы здесь? Вас не удивляет наш пёстрый состав? Дворяне, смиренные служители церкви, миряне, купцы и воины
     - Честно, я не обратила внимания, - призналась девушка. - Ну, вы все умерли
     - В один день. А потом ожили с небольшой разницей по времени.
     - Роонт, хватит ходить вокруг да около, - сказал инквизитор. - Впустите Бога в своё сердце и говорите прямо, аки на страшном суде.
     - Мы прокляты, - буркнул капитан стражи. - И потому не можем умереть.
     - Очень даже можем.... - подал голос аустеннитский староста.
     И капитан быстро поправился:
     - Точнее мы не можем обрести покоя в посмертии.
     - Войдя в братство, ты примешь на себя часть нашего проклятия, дитя, - докончила графиня.
     - Это проклятие настоящая Божья Милость, - сказал инквизитор. - Фактически, благодаря ему мы бессмертны.
     - Проклятия? - настороженно переспросила Вирджиния. О, она помнила много проклятий, который в порыве гнева или раздражения бурчал себе под нос Мастер. Говорят, потом в ближайшей деревне начиналась чума. - То есть я не смогу умер... обрести покоя? Или как? Простите меня, господа, я не понимаю.
     - Никто из нас не может, - подтвердил монах. - Даже господин Вольстрам, а ведь ему разбойники раскрошили кистенем весь затылок.
     - Но, ведь я тоже мертва, - ответила неживая. - И на мне нет проклятия. Только воля Мастера.
     Монах молчал, давая Вирджини время все обдумать. Инквизитор перебирал четки, ткач снова занялся самоизучением, вынув тусклый глаз и зажав его пальцами. 
     - Решай. Выбор будет лишь твой,— поторопил купец.
     -  Милые господа! - Испугалась Вирджиния. - Я не отказывалась! Я правда очень хочу вам помочь. 
     - Тогда решено. Достаньте меч, господин капитан.
     Харральд встал, извлек меч - длинный клинок с клеймом известного мастера оружейника Аустеннита.
     - Не понимаю зачем...
     - Отрежьте у Вирджинии прядь волос. Потом сделайте то же самое со всеми братьями.
     Харральд перевел взгляд на графиню.
     - Просто сделайте это, капитан
     Пока мертвый капитан городской стражи выполнял поручение, молодое умертвие послушно сидело, рассматривало лица Братства и размышляло. У неё отняли жизнь около недели назад и вернули к нежизни практически сразу. Мастер не вдавался в подробности её нового вида и каких-то особых способностей, сообщив только, что подобная трансформация тела поможет завершить Его поручение намного быстрее. Помоги она этим мертвым страждущим от непонятного проклятия господам, она не уйдет ни на какой покой, поскольку воля её Мастера сильнее. Сильнее всех в этом странном мире. Она была в этом одержимо уверена. 
Отдавшись размышлением, Вирджиния не сразу заметила, как Харральд отрезал у неё светлую прядь. 
     Однако неожиданно вышла заминка. Оказалось, что у Пферцхендентакля голова под беретом лысая как яйцо. Капитан тщетно искал на ней хоть одну волосину и, вконец отчаявшись, выдернул ту, что торчала из уха. Привели Нунна и Вольстрама, к счастью оба были достаточно волосаты. Последний, узнав что требуется, сам безропотно вырвал у себя клок волос. Вместе с куском кожи. Всё это сложили на бронзовый поднос, над которым инквизитор прочел короткую молитву. Всё подожгли.
     - Господь Исайя, бесконечно прекрасный, да пребудет с теми, кто вкушает тело его… - нараспев зачитал инквизитор.
     Нунн и Мунн внесли тело. Или несколько тел. Если судить по грязным ногам это были какие-то бедняки.
     - ...Благослови нас, чтобы мы пришли и приняли тебя...
     Первое чувство омерзения, когда безжизненные тела были выложены аки блюда на светском ужине прошло на удивление быстро. Его место занял более сильный претендент - голод. Слабее, чем тогда, но достаточно убедительный, чтобы ранее спокойная милая девушка в мгновение ока изменилась в лице и накинулась на ближнего к себе бедолагу. Как говорится, аппетит приходит во время еды. 
     Вечерняя трапеза началась и продолжалась, сопровождаемая громким чавканьем, хрустом костей и тягучих жил, высасыванием холодной, но такой освежающей крови. Каждый оторванный кусок бодрил, словно труп делился своими последними силами, которые ему были уже не нужны. 
     То было самое вкусное, что Вирджиния когда-либо ела в своей жизни. Или нежизни. 
 

 



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 11 Май 2020 - 16:07


  • 5

8 марта 3057 года IV Эпохи

Аустенит, день

    В келье было темно, тихо и спокойно. Темнота не оборачивалась непроглядным мраком, хотя ставни оконные были прикрыты - на широком подоконнике слабо мерцал огонёк жировой лампы. Тишина тоже была условной - Рехтланц слышал, как временами старший лекарь покрикивал на своих помощников и на пару совсем ещё юных паладинов, которые имели несчастье сильно огрести во время тренировки. Но спокойствие было полноценным - инквизитора никто не дёргал, а местная суета просто проходила мимо. Другой, возможно, и заскучал бы, но Гленн ничуть не огорчался, что про него будто забыли. Было время подумать.
    Интересно, как скоро по городу расползётся рассказ о "триумфальном" возвращении инквизитора? Не может ведь народ смолчать. Не каждый день такое случается. Это всё сильно било по гордости и самолюбию. "Раньше надо было думать. Тогда, когда без всякой поддержки полез со всем разбираться, - сам себя одёргивал Гленн, но это не улучшало ни настроения, ни самочувствия. - Гордость - недозволительная роскошь для того, кто едва дополз до монахов." Впрочем, было бы ещё хуже, если бы рядом не оказалось наёмника - о растянувшемся на земле инквизиторе судачили бы ещё больше. И совсем уж смешно стало бы, если бы инквизитор испустил дух прямо под монастырскими воротами просто из-за того, что его просто не заметили вовремя.
    И всё-таки Гленну повезло.
    Повезло, когда он убил тварь. Повезло, когда доехал до Аустенита. Повезло, что стража у ворот не стала мешаться. Повезло, что наёмник встретился так вовремя. Повезло, что отец Бартоломей успел приготовить противоядие. Просто поразительное везение, позволяющее закрыть глаза на сопутствующие ему неудачи. Но об этом инквизитор почти не думал. Особо ударяться в размышления не было ни сил, ни желания - пускай монастырские лекари потрудились на славу, собрав раздробленную кость и выведя яд, Гленн чувствовал себя разбитым и морально, и физически. Если ему чего и хотелось, то только того, чтобы и дальше его не беспокоили, давая отдохнуть. Но когда кого-то волновали желания простого инквизитора? Работа сама себя не сделает. Твари, задравшей троих послушников, плевать на состояние инквизитора. И кураторам плевать - им нужен результат.
    Когда в маленькую келью зашёл лекарь, намереваясь проверить состояние инквизитора и напоить того какой-то полезной гадостью, Гленн попросил пригласить монстроборца. Для порядка поворчав, лекарь всё-таки пообещал выполнить просьбу. Возможно, исключительно из-за того, что в прочих вопросах Гленн оказался практически примерным пациентом: не спорил, не артачился, от всякой дряни, по какой-то непонятной ошибке целебной называемой, не отказывался. Возможно, Гленн помнил те недели, когда только потерял глаз, и только умелые лекари не дали ему умереть. Возможно, подобная покорность была лишь выражением благодарности за своевременную помощь - как только инквизитор попал в лазарет, им тут же занялись. Подробностей он не помнил - боль, яд и какой-то отвар тогда слишком затуманили разум. Сейчас же сознание прояснилось достаточно, и инквизитор надеялся, что новые снадобья уже не отнимут ясность мышления.
    В отдалении послышался голос лекаря - тот кому-то указывал, где сейчас находится инквизитор. Впрочем, почему "кому-то"? Монстроборца он сам просил позвать.
    - Рад что ты выжил. Вурдалак - сильная тварь, - весьма доброжелательно и весело поприветствовал Рехтланца Кристоф, переступив порог.
    - Вурдалак? Н-да уж, сильная сволочь, - отозвался инквизитор хрипло, но довольно бодро. До этого он не интересовался, что за тварь изволила его пожевать, и подсказка наёмника оказалась очень уместной. Но Рехтланц сразу перешёл к рабочим вопросам, полагая, что поговорить с Кристофом сможет и позже. - Как твои успехи в городе?
    - Не многим лучше. Нашел мертвого вампира, которого грызло умертвие. А убил его кто-то третий, чей клок волос я нашел в руке у кровососа.
    - Интересный город, как погляжу, - невесело усмехнулся Гленн. Такое положение дел его озадачило. Вампиры, вурдалаки, умертвия... И это под самым носом паладинов! - Я проследил за тем типом. Южный граф. Личность весьма интересная, но в нашем деле не замешанная. Ещё нашёл кладбище. Старое. И эту тварь, вурдалака. Неплохо бы направить туда после отряд паладинов и при свете дня осмотреться.
    - А так же поговорить с вампиром, чьи зубы я вырвал, найти его убийцу и наведаться к умертвию в коллектор. Вполне возможно, что там их много. В местной библиотеке я откопал сведения, что пятьдесят лет назад какая-то ведьма на смертном одре прокляла четырнадцать человек присутствовавших на казни. Вполне может быть, что умертвие, одно из этих несчастных.
    - Где их похоронили?
    - В разных местах, но согласно летописи, их тела потом нашли вне могил, и перезахоронили в одном месте, накрыв каменной плитой. - Моро пожал плечами. - Возможно это другое умертвие, и к ним отношения не имеет, а может они как-то выбрались, я не знаю.
    - Ведьм и их жертв хоронят на неосвящённой земле. Найди точные сведения о том, где именно их захоронили.
    - Хорошо, найду, если смогу. И прошу, поговори с отцом Бартоломеем, слишком много чертовщины для города с тридцатью паладинами в боевой готовности. На меня он лишь огрызнулся, для него мои подозрения - оскорбление неверного, может с тобой он будет более откровенен
    Это пожелание не удивило Гленна. У него самого хватало вопросов к настоятелю. Также он понимал и то, что подобные оскорбительные намёки от наёмника могли и разозлить отца Бартоломея. Но уж больно сумрачен был Моро для того, на кого просто огрызнулись.
    - И узнай про кладбище, что в лесу у северного тракта. Часов пять езды. Вероятно, это одно и то же место, - выдвинул излишне смелое предположение Гленн, и задал уже интересующий вопрос: - А что ты сказал отцу Бартоломею?
    - Спросил, откуда в городе с кучей паладинов столько нечисти. Он заикнулся, что до нашего приезда были только вампиры. Далее цитата: "да и те активизировались только как вы приехали". - наймит чуть замялся. - Я вслух предположил, что вампиры были тут и раньше, спросил, почему он не доложил ордену. - Наймит хмыкнул. - Меня пообещали отпинать так, что полечу до самой столицы.
    - Сжечь бы весь город разом, да нельзя, - вздохнул Рехтланц. Не понравился ему ответ отца Бартоломея, ох не понравился. - Хорошо, я поговорю с ним.
    - Я полагаю, я обязан доложить обо всём в прецепторию, могу подождать, пока ты не побеседуешь с нашим общим другом, но могу отправить уже то что мы успели выяснить. Тут я буду рад твоему совету.
    - Повремени пока с докладом, - быстро сориентировался Гленн. Даже скверное самочувствие не отняло у него способности не медлить с решениями, пусть он даже не ожидал, что наёмник вдруг попросит помощи в таком деле. Всё-таки у него явно был свой интерес в этом деле, а в столь быстро возникшую дружбу Гленн не верил. Впрочем, охотно подсказал наиболее выгодные Ордену слова: - Вернее, пока умолчи про отца Бартоломея, но опиши происходящее в городе. Местных вампиров тоже следует упомянуть, но осторожно. Я пока не получил никаких ответов от Ордена, но в ближайшее время курьер должен их привезти. После этого будет ясно, как действовать вернее. В этом деле любая ошибка имеет высокую цену.
    - Идёт. - подытожил охотник, переходя к другой теме - Как рука?
    - Рука на месте. Без неё, пожалуй, жить было бы потруднее, чем без глаза, - мрачновато усмехнулся Рехтланц, бросив мимолётный взгляд на повязки. Он мог бы пожаловаться, что рука болит. Разорванные и сшитые мышцы дёргает. Разбитые кости ноют. Что теперь в мерзотную погоду будет болеть не только когда-то раздробленный висок, но и рука. Но все эти переживания едва ли заинтересовали бы наёмника, а раны от стенаний меньше болеть не станут.
    - Возможно, с этим у меня пока, слава единому, опыта не было. Полагаю, вурдалака ты не сжёг?
    - Верно полагаешь. Если бы я и подумал об этом, то попросту не смог бы воплотить, - с лёгким раздражением заметил Рехтланц.
    - Претензий к тебе никаких, просто стоит иметь ввиду, что тварюга может оклематься, а значит кого бы туда не отправили, его может ждать неприятный сюрприз.
    - Ещё лучше. И что предлагаешь делать?
    - Предупредить об опасности на кладбище. Пусть местные обходят его стороной. Вампиры уже шастают по городу, так что это, на мой взгляд, приоритетнее
    - Местные там и не появляются, если по виду судить. А если предупредить, то переполошатся, и какой-нибудь идиот полезет проверить, не беспочвенны ли предостережения.
    - В любом случае, то, что ты выжил - большая удача. Даже будь ты цел и невредим, мы сильно бы рисковали, пытаясь упокоить эту бестию. Вдвоём туда лучше не лезть.
    - И не думал предлагать подобный бред, - решительно заявил Рехтланц. Его горло ещё помнило лапу вурдалака, а кости не успели срастись. - Я не паладин, чтобы кротом ползать по криптам и норам, выискивая тварей.
    - Ничего, у нас ещё есть вампиры и умертвия. У мертвячки я смог отобрать посох, найти мы её сможем, если захотим, а у вампира, прежде чем спалить тело, вырвал зубы, так что и до него мы можем добраться. Тут уж тебе решать.
    - Предлагаю начать с вампира. Если он согласится говорить, можем узнать что-то полезное.
    - Неплохой вариант, как только закончим тут, можем пойти в таверну, на этот раз я уж не облажаюсь.
    - Ещё неизвестно, сработает ли твой ритуал с кровососом. Так что рано ещё говорить об этом, - решил остудить наёмника Рехтланц. Тот на удивление легко согласился:
    - Ладно, это будет позже. Пойду искать информацию о кладбищах, ещё увидимся.
    - Удачи в поисках. И передай кому-нибудь из послушников, что я хочу видеть отца Бартоломея.
    - Угу - кивнул наймит, направившись выполнять взятые на себя задачи. Первого же попавшегося церковника он послал за настоятелем, сказав что инквизитор хочет что-то обсудить - Рехтланц это услышал.
    Гленн устало прикрыл глаз. Беседа отняла больше сил, чем он ожидал. Покрытое синяками и ушибами тело ныло. Переломы ныли. Болела шея, а голос срывался в хрип. Он с радостью перенёс бы следующую беседу на другой день, но нельзя. Слишком странны дела в Аустенните, чтобы с чистой совестью предаваться безделью. Слишком темны эти дела, чтобы не задаться тем же вопросом, что и наёмник: почему под боком паладинов развелось столько всякой дряни? Темнее всего под свечой. Именно это прежде всего приходит на ум, а не всякие оправдания. И потому проще просто поговорить с отцом Бартоломеем, чем строить догадки - подобные фантазии могут очень далеко завести.
    Настоятель пришёл не сразу, но оно и понятно - дел в обители всегда хватает, а Гленн уже не умирает, чтобы спешно всё бросать и бежать к нему. И ожидаемую беседу отец Бартоломей решил совместить с осмотром ран. Разумеется, спросил и про самочувствие.
    - Вашими молитвами, отец, - чуть усмехнулся Рехтланц. Конечно, можно было бы сказать больше - всё-таки интерес не праздный, но ничего, выходящего за рамки, не было. Да и не для бесед о руке пригласил Гленн настоятеля. Легко и с нотками удивления он проговорил: - Представляете, наткнулся на вурдалака.
    - Зачем вас понесло на старое кладбище?
    - То есть вы знали, что там обитает? - ухватился инквизитор за этот вопрос. Он чётко помнил, что никому не говорил про кладбище - только наёмнику, а тот едва ли горел желанием обсудить всё с настоятелем.
    - В таких местах всегда кто-то обитает. Старые брошенные кладбища, брошенные дома, капища, руины замков, их подвалы. Особенно подвалы, где раньше были камеры пыток - эти места притягивают всякую нечисть. Странно, что вы не знали о том.
    - Если бы каждое старое кладбище имело такого обитателя... Впрочем, не столь важно. Гораздо интереснее другое: что же произошло с этим кладбищем, что бестия обосновалась именно там?
    - То же что и обычно. Люди перестали там хоронить, выбрали новое место, поближе и побезопаснее. Это ведь в лесу, а в лесу есть не только вурдалаки, но и медведи, и волки. - отец Баротоломей споро и умело размотал руку, осмотрел раны. Гленн не сопротивлялся, хотя все эти манипуляции были весьма болезненными. - Я принес целебную мазь. Она снимет воспаление...
    Мазь пахла на удивление приятно - в её аромате угадывались травы и кора.
    - А бестия, - продолжил настоятель,- выбрала себе тихое обильное едой место. И пока вы с ней не встретились мы даже не подозревали о ней... Не всегда пропавшие на дороге люди являются жертвой сил тьмы. Иногда в этом виновны волки или простые разбойники. Да и болота, не забывайте о них... Болота здесь очень коварны. С виду лужок, а на деле гиблая трясина. Ступишь и... полный аминь.
    Говоря, отец Бартоломей не прекращал своего занятия, уверенно распределяя мазь по руке. 
    - Да, здесь вы правы. Хорошо, что мне повезло добраться до вас. Но эта ночь была полна самых разных встреч. Моро, монстроборец, повстречал умертвие.
    - Я знаю.
    - Вас не удивляет обилие тварей близ обители, где столько паладинов?
    - Скажу то же, что и монстроборцу. Раньше такого не было. Аустенит был глухим, но спокойным местом.
    - Тем не менее, сейчас спокойствие улетучилось. Вампиры ещё безобразия устраивают... К слову, вы знали, что вампиры есть среди дворянства Аустеннита?
    Настоятель долго смотрел на Гленна прежде чем ответить.
    - С чего вы так решили?
    - То есть я прав?
    - Сын мой, прости, что так тебя называю, но ты действительно годишься мне в сыновья, но то, что ты говоришь — полная чушь!
    Странное дело, но в речи настоятеля Рехтланц не почувствовал лжи. У инквизитора не было сомнений в том, что отец Бартоломей говорит правду. Вернее, то, что считает правдой. Инквизитору даже стало несколько неловко, что он усомнился в честности такого человека. Впрочем, никакие чувства не должны мешать делу. Потому Гленн уже мягче продолжил:
    - Боюсь, что правда. Что вы можете рассказать о баронессе ван Витольд?
    - В Аустените нет баронес с таким именем, - удивил настоятель Гленна.
    - Вы уверены? А что насчёт пригорода?
    - В Аустените есть барон де Вилен, но он вдовец, а сыновья его, насколько я знаю, не женаты.
    Пару мгновений Гленн обдумывал услышанное. Значит, ночной гость ему солгал. Или же эта ван Витольд была баронессой так давно, что отец Бартоломей не сумел застать ни её, ни слухов о ней. Быть может, эта женщина жила под другим именем... Но как-то странно всё это. И вызывает множество новых вопросов. Увы, на них ответить отец Бартоломей не сможет. Разве что в каких-нибудь старых документах фигурирует нужная фамилия. Но нельзя утверждать, что баронесса эта родилась именно в Аустенните. В него она могла прибыть и позже, нося новое имя. А ночной знакомый мог именовать её так, как впервые узнал. Рехтланц не разбирался в нюансах жизни вампирских Домов и вампиров, и потому просто не мог догадаться, солгал ли ему вампир, или же просто забылся, что баронесса обитала в Аустенните под другим именем.
    - Что ж... Аустенит перестал быть спокойным местом, отец. Здесь начали происходить странные события, цель которых мне пока неизвестна. Припомните, что вы там про вампиров говорили Кристофу?
    - Я много чего ему высказал. Теперь жалею.
    - Что вы подразумевали, когда говорили, что вампиры активизировались с нашим приездом?
    - Этот наглец обвинил меня в укрывательстве вампирского клана. В таком случае я либо сразу бью в маковку, либо беру на Душу грех и посылаю к Нечистому.
    Бартоломей был уверен в своих ответах, что Рехтланц задумался. Солгал ли охотник? Или отец Бартоломей его недопонял? Кому сейчас верить и насколько? Пока Рехтланц предавался невесёлым думам, настоятель закончил обрабатывать раны и туго стянул свежую повязку.
    - Через месяц-другой все заживёт. Будем молится Исайе, - обнадёжил он инквизитора.
    - Так уж и обвинил? - задумчиво переспросил Рехтланц. - Погорячились вы, отец, - вздохнул он, не дождавшись ответа. - Впредь настоятельно рекомендую вам внимательнее следить за словами. Сейчас такое время, когда надо оценивать каждую фразу, а с друзьями сохранять искренность. Иначе не будет сплочённости в рядах, а без неё и до истины докопаться труднее. Вспомните, пожалуйста, всю беседу с монстроборцем.
    Быть может, настоятель бы и ответил что, но ему помешали. Пришёл служка и что-то сообщил Бартоломею, после чего протянул письмо.
    - Хм... даж не знаю с чего начать... - проговорил настоятель, развернув письмо и прочитав.
    - Начинайте с самого начала, отец.
    - Тебя хочет видеть маркиза... - он помахал письмом. Гленн удивлённо вскинул бровь, не понимая, чем вызвал такой интерес. - Это письмо из замка, причём в довольно резкой форме.
    - Позвольте? - Рехтланц кивнул в сторону письма, желая лично ознакомиться с текстом.
    В письме говорилось, что маркизе очень хочется увидеть инквизитора Гленна. Отказ и опоздания будут считаться оскорблением власти и нещадно караться. Возможно даже анально. Рехтланц с некоторым недоумением перечитал письмо, поражаясь резкости письма и фривольности формулировок.
    - Ну... на кол у нас, конечно, давно не сажали... - Кашлянул Бартоломей.
    - Не много ли себе маркиза позволяет? Или такое поведение знати у вас в порядке вещей? - поинтересовался Гленн, потихоньку впадая в тихое бешенство. Подобный тон по отношению к инквизитору мог себе позволить мало кто. Маркиза явно не входила в их число.
    - Маркиза наместник Лавидии. Она здесь закон. Могу сказать, что судя по письму она очень зла. Вы... ничего не успели натворить? И это не всё... Там у ворот вас дожидается гонец. Он говорит, что приехал за вами. Вас хочет видеть некий друг. И он очень хочет срочно поговорить. Отказы не принимаются.
    - Закон здесь, может, и она, но братья Ордена выше наместника... De jure. И мне странно видеть, что вы будто бы согласны с таким положением вещей.
    - Я лавидиец, - ответил Бартоломоей так, словно сказал этим всё. 
    - Полагаю, Орден пришлёт кого-нибудь для беседы с наместником, - холодно заметил Рехтланц. Он уже обуздал непрошеный гнев, хотя желание поставить эту женщину на место не пропало.
    - Так и ответить герольду от маркизы?
    - Передайте, что я непременно навещу наместника. Разумеется, когда появится свободное время.
    С одним из тех, кто алчет встречи с инквизитором, Рехтланц разобрался. Но оставался второй. Гленн уже начал догадываться, что это наверняка тот самый ночной знакомый, что подсунул Рехтланцу тело баронессы. Но на всякий случай поинтересовался:
    - И что за гонец? От маркизы?
    - Не похоже.
    - Хорош друг, приглашающий к себе представителя Ордена с таким рвением, - заметил Гленн. Отказаться он не мог. Но и соваться туда одному сейчас было верхом безумия. Паладинов брать нельзя - одной из старых догадок было то, что этот безымянный вампир мог целенаправленно привлекать внимание Инквизиции, убивая юных учеников. А у монстроборца и опыт есть, и смерть его не так ударит по Ордену - слухи, что паладины не смогли защитить себя от какого-то кровососа, могут быть губительны. И никто не обратит внимание на то, что паладины - всего лишь юнцы, не завершившие толком обучение, и что вампир был не один. - Моро далеко ушёл?
    - Он в Библиотеке. Сидит, читает хронику города.
    - Хорошо. Друга я навещу вместе с ним - знаете ли, не в лучшем состоянии сейчас, чтобы путешествовать в одиночку. Предупредите его.
    Настоятель кивнул и удалился, оставив Гленну письмо и прислав послушника с уже чистой и целой одеждой. Юный паладин помог инквизитору хоть как-то одеться. Конечно же не хотелось никуда идти. Инквизитор чувствовал себя слишком скверно. Он был утомлён, рука не переставала напоминать о себе, пускай и не так сильно. Шея ныла. Всё это сказывалось на настроении, но Рехтланц старался держать себя в руках и не раздражаться ни на криворукого послушника; ни на гения, разместившего лазарет так далеко от инквизиторской кельи; ни на неведомого строителя, выстроившего такие неудобные ступеньки.
    Не тратя лишнего времени, Гленн взял лист пергамента и наспех изложил последние события, не беспокоясь ни о шифровке, ни об аккуратности. Он не подозревал, чем закончится эта ночная встреча - ночью убили вампира, и наверняка сейчас ночной знакомый в ярости. А чем это закончится для инквизитора - вопрос спорный. Письмо Гленн не стал никуда отправлять. Только свернул его и убрал в свои вещи - если его вдруг убьют, то пришедшие завершить его дело будут владеть хоть какой-то информацией.
    После всех этих манипуляций Гленн пошёл туда, где должен был ожидать его монстроборец - перед тем, как спуститься к гонцу, инквизитор намеревался сказать Кристофу несколько слов.




Кристоф
Кристоф

    Ведьмак местного разлива


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Сандорианец)
Специализация: Наёмник

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 18 Май 2020 - 11:14


  • 5

И вновь книга, снова библиотека, складывалось впечатление, что это уже не кончится и в пору поселиться тут, вместо того, чтобы заниматься поисками вампиров и умертвий. Пусть это и навевало немного тоски, но дело оставалось делом, и бросать его было рано. Страница за страницей нудятины автора уже давно слились для Криса в единый процесс, тягучий и усыпляющий, но он держался. Ровно до того момента как тишину читальной залы не нарушил послушник:

Мастер Инквизитор просит вас спуститься – коротко отрапортовал парень и тут же ушёл.

Большую часть полезной информации Моро уже нашёл, потому просто встал из-за стола, кивнул библиотекарю и вышел, прихватив с собой посох мертвячки и сумку с другими «ошмётками» нежити.

Охотник направился к коридору, ведущему в лазарет, но остановился на входе, прислонившись плечом к стене, однако Гленн появился с другой стороны, видать успел сходить в свою келью.

Выглядел он опрятно, чистая одежда, свежие перевязки… вот только лицо было бледным, усталым и какого-то чёрта на поясе висел кистень.

Готов прогуляться по городу? – спросил инквизитор наёмника

Этот вопрос, скорее, тебе задать стоит – отмахнулся Кристоф, сам-то он был с большего цел, не считая синяка на бедре, о котором он уже и не вспоминал.

А меня не спрашивают. Какая-то напыщенная дворянка полагает, что может распоряжаться временем инквизиторов, а какой-то хмырь, называясь другом, требует встречи, – прохрипел Рехтланц.

Зависит от дворянки, а также от причин претендовать на твое время – пожал плечами охотник – а вот незнакомые друзья до добра не доводят.

Дворянка – наместница области, чем-то недовольная. А незнакомый друг... У меня есть предположения, кто это может быть, но нет уверенности. Собственно, потому и не хотелось бы туда лезть одному. Составишь компанию?

К наместнице меня вряд ли пустят, а в остальном, почему бы и нет – протянул Крис, направляясь к выходу – но, пока мы идём, поделись своими предположениями, кистень ты вряд ли для украшения взял.

Намечтница пусть катится ко всем чертям. Насчёт предположений... Пусть они останутся моими. Ошибусь насчёт знакомого – замечательно. Окажусь прав – и без подсказок поймёшь. Могу посоветовать не смотреть им в глаза и быть готовым ко всему – не больше. Потом всё объясню в деталях, а сейчас надо идти – наш провожатый уже заждался.

Моро предполагал, что для большей части церковников за пределами прецептории он – еретик, которому нет веры и только грамота епископа заставляла настоятеля содействовать. Она же, наверняка, не дала Гленну просто послать монстроборца куда подальше и забыть, как ненужный балласт. Нет, на дружбу Крис не рассчитывал, но на толику доверия – да. Скрытничесвто инквизитора и явно недобрый настрой ему сильно не нравились, вызывало подозрения, а оставить полуживого члена ордена в опасной ситуации одного было бы опрометчиво, да и в прецептории такое вряд ли оценили бы. Пришлось молча согласиться, хотя от недовольства наймит негромко цокнул языком.

Дело не в недоверии, – понял суть молчания инквизитор, направляясь туда, где ожидал его гонец. – Дело в том, что я сам не успел во всём разобраться. Не хотелось бы вводить тебя в заблуждение ошибочными выводами. И если я заблуждаюсь насчёт этого самого друга, то лишняя информация тебе ни к чему.

Будь по-твоему – недовольно бросил Моро. Обсуждать дальше эту тему он не хотел, потому поспешил завести другую:

Кстати, проклятых судей перезахоронили там же, где ты повстречал вурдалака, это единственное кладбище за пределами Аустеннита.

Интересное дело. Пожалуй, всё-таки следует потом туда наведаться. Как считаешь?

Считаю, что идея – говно. – коротко отрезал Кристоф. Вурдалак – опасная и сильная нежить, с которой не каждый монстроборец решит потягаться в одиночку, и Моро не был исключением.

Опасаешься твари?

Опасаюсь – кивнул охотник – и тебе советую. Ты еле на ногах стоишь после встречи с ней.

Но на кладбище помимо неё можно и что интересное найти, – равнодушно пожал плечами инквизитор. – И проверить, на месте ли судьи. От ведьм добра не жди.

Спокойствие инквизитора скорее раздражало. Сам-то он будет в состоянии только выкриками подбадривать, если дело дойдёт до схватки с вурдалаком.

Легко говорить, когда не тебе с этой мразотой драться. – Крис сделал паузу. Возможно, упомянув это в отчёте епископу, он сможет и с этого получить хоть какую выгоду.

В любом случае, это лучше делать после того как решим вопросы в городе.

Я и не настаиваю на немедленном разрешении проблемы. Сейчас важнее убийства прекратить, а не ворошить могилы

Тогда не станем дожидаться вечера, тебя кажется ждёт "друг".

Я бы с радостью оставил его и дальше дожидаться, но нельзя исключать, что он может нам помочь, – спокойно проговорил Рехтланц, будто не замечая обиды.

В этот момент к монастырю подоспел ещё один человек, и он явно слегка запыхался. Он явно спешил, а количество пыли на плаще не давало сомневаться, он только приехал.

Кристоф Моро? – звонким, но уставшим голосом спросил он.

Да – коротко кивнул наймит.

Это вам – не менее коротко выдал гонец, протянув монстроборцу свиток с печатью прецептории.

Стоило его развернуть, как на лице бородача сошлись чуть ли не все тучи Лавидии.

Боюсь составить компанию я не смогу – напряжённо и недовольно бросил Крис инквизитору – дело срочное, отложить не могу, ослушаться тоже, тебе придётся продолжить без меня.

Крис снял с плеча сумку где держал найденные улики и протянул инквизитору посох мертвячки.

Вот, держи, волосы, зубы, посох… всё что я нашёл… и береги себя, я вернусь, как только смогу.

Он даже не дождался ответа, просто взлетев в седло и пришпорив кобылу.

 

 




Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 19 Май 2020 - 02:15


  • 5
3057 г., 7 марта
 
Катакомбы г. Аустеннита. 
 
Совместно с ГМ. 
 
ЯВирджиния Скрик, ныне и далее покойная…
       Голоса Рота Роонта и нового принятого члена Нетленного Братства разносились эхом по залам катакомб, когда он громко и четко произносил, казалось, придуманные на ходу строчки клятвы, а она вторила ему, слепо доверяя своему сделанному выбору. 
       - ...соблюдать верность и преданность Братству, невзирая ни на что... 
       Удивительно, но шорох потёртых городских гобеленов и скромное мычание привратника Вольстрама чудесно аккомпанировали клятве под загадочные, восторженные или расстроенные взгляды всех присутствующих. 
       - ...и даже смерть, - господин Роонт на мгновение замялся, но тем не менее бодро продолжил: - очередная, не остановит меня
       Мастер-палач Бубу с довольным видом поёрзал на стуле. 
       - ...отныне моя нежизнь навсегда связана с Братством. И да будет так во веки веков!
       Последовали грустные хлопки, поздравляющие Вирджинию с обращением. 
       Графиня недовольно хмыкнула, когда девушка, улыбаясь, вновь поблагодарила всех за радушие и доверие. 
       - Дитя, - начала она, казалось, издалека, но, подумав, сразу же перешла к делу: - Ты так уверенна в себе, в своих способностях. Но скажи, что ты умеешь? Как именно ты можешь нам
       Закатив глаза от осуждающего взгляда господина Роонта, Аелла де Виллен добавила:
       - ...и нашему Братству?
       - Ну, - застигнутая этим вопросом врасплох, девушка опустила голову. Смутившись, она принялась мять платье под столом и обнаружила, что её изувеченная зубами привратника рука зажила.
       - Моя рука! - Воскликнула Вирджиния, демонстрируя всем полностью исцеленную кисть. - Она, она…
       - Восстановилась, - закончил за неё охотник Франс Гордон и закивал. 
       - Помню, помню, когда я впервые восстановился, - вставил момент своей жизни купец Пферцхендентакль, возложив скрещенные руки на раздутый живот, - после того жуткого кризиса, который едва не сделал из меня банкрота
       - Чужая съеденная плоть, - договаривал своим сухим голосом Гордон, - теперь твой основной рацион, запомни. Только такие трапезы будут восстанавливать твои силы и твоё тело
       - Смотря насколько оно повреждено, - добавил Аудульф, глава гильдии ткачей, и едва не выронил свой зажатый между пальцами глаз. 
       - Так или иначе, - повысив голос, остановила мужское обсуждение графиня. - Так как ты можешь помочь?
       - Вот, - Вирджиния вытащила из сумки зеркальце и положила его на стол. Оно тут же приковало чужие взгляды. - Мастер дал мне его. Оно волшебное. Может сделать меня снова живой
       - Снова живой? - Роонт не поверил своим ушам и внимательнее присмотрелся к зеркалу. - Не может быть
       - Но это так
       - Господин Роонт, вероятно, наша новая Нетленная имеет в виду, что оно, - охотник лениво махнул в сторону зеркала, - накладывает иллюзию на носителя этого артефакта
       - Истинно так и хотел Бог! - воскликнул Отец Вермунд и возвел очи к потолку. 
       - Да, именно это я и имела ввиду, - смутясь, подтвердила девушка.
       - Прекрасно! Теперь я действительно уверен, что ты можешь помочь нам, - монах потер руки. - Новый, я бы сказал, незамыленный взгляд на привычные нам вещи. К тому же тебя не знают в городе и у тебя есть то, чего нет у нас - возможности бродить среди живых.
       - К тому же, проблемы Братства теперь и твои в прямом смысле слова, - обронила графиня. - Не справишься - умрешь вместе с нами
       Последние слова графини Аеллы де Виллен взволновали девушку и та промолчала ей в ответ, но поинтересовалась у монаха: 
       - Так как всё же я могу помочь? Вы, господин Роонт, так пока и не сообщили
       - Дело в том, что проклиная нас ведьма задала некие... условия... 
       - Это такой стишок, на который никто из нас не обратил внимания, - вставил капитан. 
       Вирджиния подалась вперед от любопытства.
       - Я право же плохо его помню
       - Его помню я, - инквизитор извлек из недр султаны обрывок пергамента и написанный от руки текст. - Вот, вырвал из городской хроники.
       - Тут что-то про рыжую луну, охотника, который станет добычей, рабов... ну, в общем почитай. Ты умеешь читать? Я умел, но уже почти не различаю букв.
       Кивнув, девушка аккуратно взяла протянутый кусок бумаги, словно тот мог в мгновение око рассыпаться в прах и унести всеми забытую роковую эпитафию по дюжине судей. Однако пергамент оказался даже прочнее, чем некоторые присутствующие за столом нетленные. Он с легкостью позволил себя развернуть, как будто ждал этого момента долгие-долгие годы томления в одеждах Отца Вермунда. Вирджиния нежно провела рукой по чудному почерку, вглядываясь в каждую выверенную закорючку, каждую мягкую петельку, поневоле импонируя писавшему этот текст. 
Все двенадцать судей внимали каждой строке, прочитанной Вирджинией, которая уделила внимание и интонации, и выражению, так словно читала для утверждения на роль в театральной постановке при дворе. 
       Когда она кончила, Рот Роонт сказал:
       - Мы считаем, что условия пророчества начинают исполняться
       - И мы все умрем, - мастер цеха ткачей грустно потер глаз. 
       - На этот раз окончательно, - вставил староста. 
       - Следовательно можешь умереть и ты, - добавила графиня, не стараясь скрыть ехидство в своем голосе. 
       Вирджиния, уверенная в своём Мастере, лишь пожала плечами. 
       - Но вы ведь не хотите умирать?
       - Конечно не хотим. А кто хочет? - Фыркнул один из солдат.
       - А что надо сделать, чтобы вам не умереть?
       - Не дать пророчеству исполнится, разумеется,  - проговорил купец. 
       Девушка отодвинула от себя выдранный из хроники лист пергамента и вопросительно стала смотреть на каждого из братства:
       - А вы мне поможете? Научите, м-м, быть неживой? А если меня вновь поймает Охотник? Он же может выследить? Он же охотник, да?
       - Ты можешь рассчитывать на нашу помощь,  - кивком приободрил её монах. 
       - Но только в том случае, если ее оказание не раскроет тайну нашего братства, - ввернул Пферцхендентакль.
       - Как могила, - отозвалась девушка и закрыла рот на невидимый замочек.
       - Господин Пферцхендентакль имеет ввиду, что если тебя схватят и запрут в темнице, - уточнил инквизитор. - Братство сможет помочь. Но если охотник решит уничтожить тебя на месте, то… 
       Не договорил Вермунд и многозначительно развел руками. 
       - А почему вы не можете подняться наверх? В капюшонах, в плащах. Вот вы, графиня, выглядите очень... живой. 
       Губы графини дрогнули. Она отвернулась.
       Капитан засмеялся, как скрипучая древняя цепь, и пояснял:
       - Когда стража видит кого-то в плаще с надвинутым капюшоном, она испытывает неодолимый соблазн под него заглянуть.
       - Довольно. Пора приступить к делу, - Рот Роонт жестом попросил к себе внимания. - Для начала дитя, от тебя требуется не много... 
 
Прошло несколько часов, как Вирджиния покинула холодные катакомбы Нетленного Братства. Кто бы мог подумать, что под город располагается штаб-квартира таинственного ордена, который существует не первый десяток лет и неистово жаждет продолжать это существование. Может даже расширить свои горизонты и владения. Они уже начали принимать новобранцев. Так и взятие Аустеннита не за горами. 
       Ход, по которому шла Вирджиния в сопровождении одного из солдат: - по её предположению, Муна, - петлял недолго и скоро закончился. Неразговорчивый стражник пожелал ей удачи и, склонив голову, попрощался. Оставшийся путь чувствительно принялся возвышаться, появлялись ступени, становилось всё светлее и светлее. Помимо собственных шагов и писка непонятного животного, которое по какой-то причине следовало за неживой всё это время, девушка уловила шум города. Люди топали и кричали, груженные телеги колесами хрустели по улочкам, своры юных разбойников свистели, отвлекали и воровали, а где-то даже играла музыка, бойкая, с удалью. 
       Тупик встретил Вирджинию. Обыкновенный тупик - серая стена из каменной кладки без каких-либо намёков на проход или окно. Стена шла овалом, точно являясь скрытой частью башни. Не знай, что следует нажать на определенный камушек, то единственной выход это повернуть назад. Девушка обернулась, вздохнула и, встав на мысочки, с трудом достала до необходимого места, скрывающего потайной механизм, что приводил в движение узкую дверцу. Та, позабыв когда последний раз ей доводилось открываться, угрожающе грохочуще отъехала в сторону. 
       С легкостью протиснувшись в сторону и нажав на другой камушек с обратной стороны стены, чтобы дверца вернулась на своё место, Вирджиния осторожно огляделась, но ничего не увидела кроме деревьев. Высокие сосны и могучие дубы росли тут и там, окружая Аустенит в восточной стороны. Черные глаза птиц, что сидели на ближайшей ветви, были прикованы к неожиданной гостьи, словно из ниоткуда вышедшей из стены. 
       - Кар, - сказала одна из них.
       - Кар-кар, - вторила ей другая и, расправив крылья, улетала прочь. 
       Когда Вирджиния вновь зашла в город, она не узнала его совсем. Как сильно солнечный свет менял воспоминания, как удивительно изменял восприятия видимого, которое в ночи выглядело совершенно по-другому. 



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 23 Май 2020 - 21:39


  • 6

8 марта 3057 года IV Эпохи

Аустенит, день


     Гленн не знал точно, кто его так нагло требует, но смутно догадывался, что это может быть и ночной знакомый. Но прямо предупреждать наёмника не стал, чем обидел. Подставлять Кристофа Гленн не собирался, пусть и умолчал о том, что, вероятно, придётся встретиться с вампирами. Нехорошо, конечно, оно вышло, но проще было дать наймиту лично разобраться в ситуации. К тому же времени на долгие объяснения нет - неведомый слуга уже заждался. Рехтланц попросту не хотел идти куда-то в город в одиночку. Трусом он никогда не был, но прекрасно осознавал, что сейчас он - слишком лёгкая добыча. Измотанный, раненый, едва ли способный защитить себя оружием. А ведь совсем отбитые могут и рискнуть прибить инквизитора... Хотя нельзя не отметить, что в Аустенните было на редкость мало всякого отребья. Рехтланца даже слегка позабавило, что опасается он не вампиров (а ведь рука ещё не зажила, кровью, должно быть, пахнет), а простых людей. Что, в общем-то, не так уж и безосновательно - в своё время ведь его не нежить какая наполовину ослепила. Не паладинов же с собой брать, право слово!
     Инквизитор сразу заметил слугу "друга". Это был тот самый сморчок в пажеской ливрее, что пару дней назад отвёл его к вампиру. Но не успел он и шага прочь ступить, как вдруг Кристофа окликнул гонец. Ещё не отдохнувший с дороги, весь в пыли, но решительно настроенный. Гленн и сам не раз от похожих весточки получал. Впрочем, из Ордена ответ придёт лишь через пару дней.
     Чем-то озадачило монстроборца полученное послание. Интересно, что же прецептории нужно от него? Разумеется, Гленн не глядел в чужие письма - просто уж совсем случайно краем глаза рассмотрел печать. Вероятно, было что-то срочное, поскольку Кристоф передал Гленну все те нехитрые предметы, что успел собрать по делу и мигом куда-то умчался верхом. Рехтланц не пытался ничего сказать и лишь провожал монстроборца задумчивым взглядом. Не вовремя исчез напарник, очень не вовремя. Совпадение? Возможно. Кто-нибудь другой из Ордена непременно бы провозгласил короткую молитву Единому, чтобы тот помог монстроборцу в его срочном деле и уберёг. Гленн же смолчал и в мыслях - что попросту тревожить Единого мелкими просьбами, с которыми люди и сами способны справиться?
     Повесив сумку Кристофа на плечо и заткнув посох за пояс, инквизитор неторопливо спустился по лестнице вниз, принял у послушника своего Гнедка и подошёл к слуге. Тот на коня покосился, но не стал возражать - должно быть, понял, что едва ли инквизитор далеко на своих двоих уйдёт. Тихо ругнувшись, Гленн всё-таки сел в седло - рука на перевязи мешала сильно. Кажется, за эти несколько секунд влезания на лошадь рука успела удариться обо всё, что только можно. И как же хорошо, что Гнедок такой спокойный! И стерпел всё, и покорно пошёл вслед за слугой вампира, практически не нуждаясь в командах всадника.
     На этот раз Гленна вели явно не к той таверне, где состоялась встреча в прошлый раз. Инквизитор не особо удивился - на дворе царит день, и далеко от гнезда уходить кровососам совсем не время. Но проводник поступил уж совсем неожиданно - стал настаивать на том, чтобы остаток пути Гленн провёл с завязанными глазами. Значит, или новое место слишком близко к логову, или вампиры решили довериться и пригласить инквизитора в само логово. Да уж, не рады были бы они, приведи Гленн с собой монстроборца...
     После некоторых колебаний инквизитор всё-таки согласился завязать глаза. Для этого пришлось спешиться - одной рукой с узлом не справиться, а для того, чтобы помочь с земли, слуга был слишком низок.
     На удивление чистая повязка к лицу прилегала плотно. Небольшой просвет оставался лишь у крыльев носа, но для наблюдения был слишком мал. Да и будь он больше, Гленн смог бы увидеть лишь конскую шею да дорогу - вещи не самые значимые. Поэтому Рехтланц прикрыл глаз и доверился остальным чувствам, которые стали восприниматься намного чётче. Например, стала сильнее ощущаться конская походка, хотя Гнедок продолжал двигаться как и прежде. Окружающие звуки стали будто бы громче. Не отвлекаясь на созерцание окружения, инквизитор пытался определить, куда его ведут, но пока безрезультатно - слуга, должно быть, петлял. Хорошей подсказкой стал колокольный звон. На разные лады разносилась выбиваемая звонарями мелодия. То ли слуга не рассчитал время, то ли не думал, что инквизитору это поможет, но факт есть факт. Аустенит не настолько велик, чтобы иметь две столь богатые колокольни, и не узнать большой собор было трудно. Вскоре путь был завершён, о чём и возвестил слуга.
     В очередной раз спешившись, инквизитор последовал за слугой. Тот любезно предупреждал о порогах и ступеньках, сообщал о поворотах. Рехтланц сохранял молчание и не оставлял попыток понять, куда его занесло. Если верить ощущениям, его завели в какой-то подвал - первоначальный подъём не мог сбить с толку, поскольку прохлада и застарелая плесень не любили свежий воздух поверхности. Рехтланц даже несколько устал от столь длинного перехода, но слуга уже объявил о завершении пути и позволил снять с глаз повязку.
     Вампиры! Трудно оказалось сохранить спокойствие. Трудно оказалось не вздрогнуть. Трудно оказалось улыбнуться без нервозности. Вампиры. Рехтланц догадывался, что его ведут в гнездо вампиров, но не ожидал столь близкой встречи с таким количеством кровососов. Вампиры были везде. Гленн чуть повернул голову, оглядываясь, но и без этого было ясно, что его попросту окружили. Вампиров было много. В полумраке комнаты их глаза отливали алым. В приоткрытых ртах белели клыки. Весь их вид выдавал нетерпение, голод. Вампиры алкали разделать зашедшего на их территорию инквизитора, но воля мастера их пока сдерживала.
     - И вам добрый день, господа, - не теряя спокойствия проговорил Рехтланц, нарочито неторопливо кивнув знакомому вампиру. Тот был очень сердит, и едва ли это было вызвано голодом.
     - Что это за херня?! - почти прошипел вампир, швыряя в инквизитора ворох верёвок. - Какого чёрта оно висело по всему городу?!
     Гленн подхватил одну и покрутил в руке, сохраняя невозмутимый вид, но не понимая, что это такое. Явно не попытка связать инквизитора и не намерение запутать. Оказывается, это ещё и по всему городу висело. Вроде бы никаких праздников, к которым требуется украшать город, не намечается. А для сушки белья это всё безобразие слишком короткое. И денег угрохали, должно быть, порядочно - верёвка пусть и не из лучших, но не гниль какая.
     - Это? Это верёвки, - терпеливо пояснил Рехтланц, пусть и не мог не понимать, что это только разозлит вампира. - И они висели, должно быть.
     - Висели? Серьёзно? Завязанные в узлы.... Из-за вас вчера погиб мой птенец. Из-за вас другие мои слуги не смогли прийти к нему на помощь, они распутывали чёртовы узелки!!! Весь город был перекрыт чёртовыми узелками!!!!
     Взъярился вампир не на шутку. Алые глаза так и сверкали гневом и желанием отомстить. Но эта же речь и прояснила ситуацию - должно быть, Кристоф именно так хотел выследить убийцу. Кого-то он поймал, да не того.
     - Это ваши проблемы, - пресёк недовольства инквизитор. - Если вы не в состоянии контролировать своих птенцов и держать их под замком в такое время, то мне больше нечего вам сказать. И без узелков едва ли вы смогли бы что-то сделать, даже собравшись всей толпой. Вы же уже пробовали.
     - Мои птенцы выслеживали убийцу. Того самого из-за которого мы все собрались здесь. Убитый ночью слуга шёл по следу. Он должен был обнаружить логово и дать знать о нём остальным
     - Вы мне не оставили возможности связаться. К тому же меры принимались против вампиров, потому как о своих действиях вы также не предупредили.
     - Я думал, мы с вами договорились объединить усилия, а не вставлять друг дружке палки в колёса. Вместо этого вы тратили время, пытались найти меня.
     - Объединение предполагает возможность поддерживать связь и сообщать о планах, чтобы союзники не попадали в ловушки, рассчитанные на врагов, - хладнокровно парировал Рехтланц. - К тому же параллельно проверялась иная версия, и тратить время на ваши поиски я даже не стал.
     Видимо, ситуация настолько выводила вампира из себя, что нечеловеческую трезвость рассудка тот утратил.
     Ошибочно было бы заподозрить, что инквизитору не страшны вампиры и прочие твари. Уж подавно его спокойствие и наглость ответов не были следствием бесстрашия. Но Рехтланц отчётливо понимал, что выскажи он хоть толику беспокойства, кровососы тут же ухватятся за эту мимолётную слабость. И ведь так со всеми. Инквизитору доводилось общаться с людьми, чьи поступки даже в сухом пересказе отчёта заставляли содрогнуться от ужаса, причём общаться не только в застенках Ордена, когда собеседник скован по рукам и ногам, а за спиной маячат два сильных и умелых бойца. Инквизитору доводилось переживать встречи с не самыми дружелюбными гостями, жаждущими замять дело. Случалось, его пытались использовать. Но то всё были люди, простые люди. Но с ними также приходилось сохранять маску безграничного спокойствия и уверенности. Это давно уже вошло в привычку инквизитора. К тому же сейчас, находясь в окружении вампиров, Рехтланц менее всего опасался умереть. Вампиры слишком умны, чтобы вот так просто уничтожить того, кто может помочь. Не могут они и не понимать, что исчезновение инквизитора не останется без внимания, а уж Орден и вовсе вытряхнет из Аустеннита те крохи спокойствия, что ещё остались.
     - Сейчас враг у нас один - тот, что убил паладинов, - снова проговорил Рехтланц, купируя чужую агрессию. - К слову, не встречали ли вы умертвий в городе?
     - Причём здесь мертвяки? - смена темы сделала своё дело, и вампир будто перестал так яро хотеть разорвать инквизитора на куски.
     - При том, что они также разгуливают по городу.
     - Они существуют в Аустенните уже лет шестьдесят. Тихие парни. Никому не мешают.
     - Один из них решил полакомиться трупом вашего птенца.
     - Я это знаю, но к нашим проблемам они отношения не имеют.
     Гленн промолчал. Значит, и умертвия тоже местные? Быть может, это связано как-то с убитой ведьмой, о которой вычитал наёмник? Вернее, те несчастные четырнадцать человек, проклятых ею, что покинули уже раз свои могилы. Опять же, почти шестьдесят лет умертвия обитают под носом паладинов! Или они действительно спокойные, или на их присутствие просто закрывают глаза.
     И вампиры себя тихо ведут, раз народ чувствует себя спокойно и не пугает приезжих жуткими легендами о кровопийцах. Значит, и со смертностью всё в полном порядке - заглядывают ведь в эту дыру инквизиторы, интересуются, что да как. А первый признак наличия вампира - смерти. Нет, не изорванные в клочья трупы, не обескровленные тела на улицах - то след новообращённых или совсем отбитых. Опытные и просто умные вампиры стараются как можно дольше сохранять жертве жизнь, и смерти такой "еды" тихие и не заметные, будто просто угасли люди от болезни, загнулись. Вот такие смерти и привлекли бы внимание. Если, конечно, вампиры не стариками питаются. Что, впрочем, тоже заметно - городок-то не из больших. Значит, питаются бедняками да бродягами. И тех, и других в городе не особо много - наместница пускает их в город лишь на церковные службы, это Гленн знал от одного из послушников. Что проще, чем схватить парочку таких и перекусить ими? Таких не хватятся даже.
     Окончательно убедившись, что его пока что убивать не собираются, инквизитор продолжил разбираться с делами насущными. Всё-таки Кристоф пропал на неопределённый срок, и едва ли кто-то кроме него может разговорить мёртвых. Поняв, что в случае неудачи он ничего не потеряет, Рехтланц продемонстрировал вампиру клок чёрных волос, что нашёл Моро в руке птенца. Вампир, бегло взглянув на них, пояснил, что они явно женские. После, немного подумав, поделился своими успехами в поисках. Оказалось, вампиры нашли лёжку одной из убийц. Особо много там не нашли - лишь шнурок с тесёмкой, да несколько длинных чёрных волос на гребне.
     - И где же нашли лёжку? - поинтересовался Рехтланц.
     Это вампиры тоже не стали утаивать. Оказалось, что лёжка располагалась в подвале склада свечной лавки. Лавка же сейчас закрыта. Без особых надежд Гленн спросил, были ли какие-нибудь свидетели, которые видели убийцу, или какие-то полезные для розыска зацепки. Увы, ни свидетелей, ни зацепок. Впрочем, во время беседы один из вампиров вышел из комнаты, чтобы позже вернуться с каким-то подносом. На нём лежали найденные вампирами вещи. Вопросительно взглянув на главного вампира и получив в ответ неопределённый жест, который можно было трактовать как позволение осмотреть, Рехтланц приблизился к подносу. Его прежде всего заинтересовал шнурок. Это добро явно полагалось носить вместе с монашеской рясой, причём вроде как такое носили в каком-то из южных орденов. С разрешения вампира Рехтланц забрал его и положил в сумку. Велика вероятность, что отец Бартоломей мог бы что-нибудь сказать по этому поводу или даже назвать орден. Впрочем, причастность монахов - вещь под вопросом. Ещё один кусочек мозаики, которую ещё только предстоит сложить. Возможно, убийца просто использовал чужой наряд или отдельно шнур. Возможно, монахи в этом деле замешаны больше, нежели просто элементом гардероба.
     Убрав шнур, Рехтланц сравнил волосы, найденные вампирами, с теми, что добыл монстроборец. Цвет, толщина и общая форма совпадали, и на первый взгляд можно было бы решить, что они принадлежат одному и тому же человеку. Причём женщине. Убийца - женщина? Или же эта женщина лишь сообщник? Но эту добычу вампиров он прикарманивать не стал, равно как и тесёмку - всё равно ему с ней делать нечего.
     - А у вас есть возможность связаться с умертвиями? - обернулся инквизитор к вампиру.
     - Зачем тебе они, церковник?
     - Тот, кто этой ночью ставил ловушку на убийцу, над трупом птенца застал умертвие. Нельзя исключать вероятность того, что умертвие могло увидеть убийцу. Кто знает, чем эта беседа может нам помочь, - пояснил Гленн. Всё-таки даже мёртвый свидетель остаётся свидетелем.
     - А ты довольно странный, церковник. Хочешь побеседовать... А ты уверен, что они захотят разговаривать с тем кто их.. хех.. может сжечь? Да и тебя они могут захотеть... хм.. скушать!
     - Я хочу узнать, кто убил паладинов. Остальное на данный момент меня не волнует,- твёрдо заявил инквизитор, пропустив насмешку мимо ушей. - А положительный исход беседы также в ваших интересах. Если желаете, можете составить мне компанию или же побеседовать с умертвиями лично. Вас-то скушать они так просто не решатся, - усмехнулся инквизитор.
     - Хорошо. Будь в монастыре следующей ночью. Мы пришлем за тобой слугу. И да.... Не вздумай еще раз повторить тот трюк, что твой компаньон откинул вчера. Иначе он станет твоим покойным компаньоном.
     - Договорились. К слову, если мне потребуется с вами связаться, как и через кого это можно сделать?
     - Оставь записку в Аустеннитском соборе, у статуи святого Овадия.
     - Хорошо. До встречи, господа, - кивнул вампирам инквизитор и обернулся к слуге. Тот без лишних слов завязал Рехтланцу глаза и повёл обратно.
     Расслабленно восседая в седле, Инквизитор уже не пытался понять, где именно поселились вампиры. Он лишь рассматривал полученную информацию и обдумывал, что и как применить лучше. Поводов для размышлений хватало. Далёкие можно было пока отбросить - позже будет время решить, как поступать с этим проклятым городком с вампирами и умертвиями. Разумеется, Ордену будет доложено в любом случае, но от формулировки будет зависеть многое. Но это всё потом - никуда эта нежить не убежит. А сейчас остаётся лишь надеяться, что умертвие что-то сможет внятное сказать. Шанс, что оно заметило убийцу, крайне мал - наверняка тот попросту убил бы лишнего свидетеля. Но не проверить нельзя. А пока... Пока следует показать отцу Бартоломею шнурок, ознакомиться с историей о ведьме в библиотеке и поспать хотя бы пару часов. Отвары отварами, но они никогда не смогут заменить нормальный отдых или мгновенно исцелить руку. Ещё немного, и бегать по Аустенниту, выслеживая убийцу, Рехтланц сможет только на чистом упрямстве и чувстве долга. А на них далеко не убежишь, если вдруг убийца решит избавиться от досады вроде инквизитора. Да и вообще вопрос" получится ли убежать, если убийца повстречается. Паладины вон ничего не смогли сделать. И вампиры - не похоже по ним, что сопротивлялись... Хотя судить можно только по баронессе - второй труп сожжён.
     На этот раз обошлось без долгих петляний по городу. Когда слуга позволил снять повязку, до обители оставалось всего ничего. Отказавшись от дальнейшего сопровождения, Рехтланц направился дальше.
     Монастырь встретил инквизитора своей умиротворённой неторопливой жизнью, в которой даже суета казалась какой-то спокойной. У всех были свои дела, но при том в обители не воцарялся хаос. Какой-то юный паладин помог Гленну спешиться, принял у него поводья. После недолгих раздумий он решил, что сегодня обойдётся и своими ногами - пусть Гнедок постоит в конюшне или прогуляется по леваде. Инквизитор сразу решил переговорить с отцом Бартоломеем по поводу находки вампиров. Послушники сообщили, что настоятель сейчас в келье.
     Это оказалось правдой. Отец Бартоломей скрашивал время, попивая чай. Вкусно пахло заваренными травами. Появление Гленна на него подействовало странно - тот едва не подавился.
     - Где вы были?! - воскликнул он.
     - Вы же сами прекрасно помните, что со мной хотел увидеться друг, - спокойно ответил Гленн.
     - За вами приходила стража наместницы.
     - И что же сей почётный эскорт хотел? - удивился Рехтланц.
     - Схватить вас и доставить силой перед очи маркизы, разумеется.
     - Что ж, бывает, - чуть поморщился инквизитор, понимая, что это может в дальнейшем создать массу проблем. - Впрочем, не до того сейчас. Отец Бартоломей, у меня появилось несколько вопросов. У вас есть время на беседу?
     - Слушаю вас. Самым внимательным образом.
     - Можете ли вы сказать, к костюму какого из орденов принадлежит этот шнур? - почти не потратив времени на поиски, Гленн вытащил из сумки упомянутый шнур. - Глубины моих познаний хватает лишь на то, чтобы припомнить, будто такие носят где-то на юге.
     Бартоломей принял шнур как змею. Положил на ладони. Кашлянул. Было понятно, что он знает ответ.
     - Это Благие Сёстры. Голубой шнур в плетении означает, что обладательница сего - целительница. Где вы его взяли?
     - Есть некоторая вероятность, что эта вещь как-то связана с убийцей, - выдал инквизитор.
     Гленн слышал про этот орден. Благие Сёстры чаще всего работают в госпиталях, больницах и прочих лечебницах. Некоторые из них даже отмечены даром целителей. Представительниц этого ордена можно много где встретить, однако их история корнями уходит в Эквилию и Винстал.
     - То есть? - Бартоломей нахмурился. Его желтушные глаза очень внимательно смотрели на Гленна. У инквизитора сложилось впечатление, что в мыслях отца-настоятеля промелькнуло обвинение в ереси - а чем ещё назвать столь грязное предположение, будто Благие Сёстры, те, что спасают жизни, могут быть причастны к убийствам?
     - Я точно ещё не знаю, какая связь здесь. Возможно, этим поясом просто завладели без ведома хозяйки, - успокоил отца Бартоломея Гленн. Но в свои слова он и сам не очень-то верил. Primo, история Благих Сестёр тесно связана с югом Империи, с Винсталом в том числе. Оттуда же и начались убийства вампиров, если верить загадочному знакомому. Secundo, волосы убийцы были опознаны как женские. Возможно, конечно, что всё это - совпадение. Что убийца лишь прячется под одеяниями монашки, ведь им открыты все дороги.
     Настоятель ничего не ответил. Зато зазвонили колокола в монастырской часовни. Настало время молиться, и братья отложили ради этого все свои дела. Гленн знал, что и отец Бартоломей скоро уйдёт, потому задал следующий вопрос:
     - Скажите, отец, вы местный?
     - Я уже, кажется, говорил, что лавидиец.
     - Лавидия велика, а Аустенит - один, - пояснил Рехтланц.
     - Я родом из Кальдсвола.
     Гленн знал, что Кальдсвол находится относительно недалеко от Аустеннита - что-то около пяти дней пути верхом бодрым аллюром, он без спешки. Именно туда сейчас инквизитор и писал куратору.
      - Не помните ли вы расследование, связанное с аустеннитской ведьмой? Вести о таких обычно расходятся далеко, а память живёт довольно долго.
     - Не помню. Это было до того, как добрая супружеская пара в Кальдсволе решила произвести на свет меня.
     - Неужели не появилось никаких местных легенд? - слегка удивился инквизитор. Обычно подобные события становились началом многих местных легенд. Где-то всё забывалось примерно через век, где-то сохранялось в фольклоре на многие века. - А когда вы здесь появились, не слыша ли ли про какие-нибудь суеверные страхи местных жителей, связанные со старыми событиями?
     - Вы о проклятии ведьмы? Ну есть такая. Я уже рассказывал о ней монстроборцу.
     Отец Бартоломей довольно коротко поведал то, что Гленн и без того уже успел узнать. Что около полувека назад в городе была казнена ведьма. Дело, видать, вершил кто-то не самый умный - с малефицией надо работать осторожно. А так ведьма успела проклясть всех своих судей - не все костры даруют быструю смерть, а ведьмы очень не любят умирать. Впрочем, кто вообще любит умирать? Любой, кого примутся жечь посреди площади перед толпой, будет браниться и проклинать всё и вся. Только вот ведьмы и им подобные наделены особой силой. Эта сила позволяет их словам воплощаться. Потому обычно к казням ведьм должен быть подход особый. Но эта ведьма, видать, была добра, раз её проклятие пало не на город, а на своих палачей. И такое в мире случается - не все ведьмы поступают плохо. Многие из них искренне верят в то, что делают лишь добро. Но в их помыслах таится зло. Зло, которое разрушает чужие души, вносит смуту в сознание горожан и которое подобно отраве пускает свои корни незаметно.
     - ...Говорят, что судьи с тех пор лишены посмертия и иногда покидают свои могилы. Иногда какие-нибудь безумцы или пьяницы уверяют, что видели кого-то из проклятых. Но от злоупотребления вином и не такое можно увидеть, - закончил свой рассказ отец Бартоломей. - А теперь извините. Слышите колокола? Я должен быть на молитве.
     - И часто о них вспоминают? - спросил Гленн, следуя рядом с отцом Бартоломеем.
     - Не чаще, чем о ведьмах, аагхах и прочей нечисти.
     - Благодарю за ответы, отец. До встречи, - проговорил Рехтланц.
     Он не собирался посещать молитву. Каждый по-своему служит Единому. Кто-то возносит ему молитвы и ходатайствует о всех живущих в мире. Молится о спасении их душ, даже если те черны от налёта греховности. У таких монахов хватает силы души, чтобы беспокоиться обо всех. Но есть и иное служение - служение делом. Сотни, если не тысячи, служат так. Кто-то исцеляет больных, и у него нет времени присоединяться к общему молитвенному правилу. Кто-то трудится, и плоха была бы его служба, брось он её ради молитвы - не всё ведь грядками монашескими, стиркой, уборкой да готовкой заканчивается. Кто-то защищает мир от врагов - не поймёт утонувший в неверии враг, если вдруг воин прервёт бой ради молитвы. А кто-то защищает мир от самого себя, борясь с ересью и малефицией. И слишком ценно время, чтобы проводить его без дела. Рехтланц своим служением полагал именно искоренение еретической смуты и малефиции. Сейчас же его целью было разобраться, кто осмелился оборвать жизни юных паладинов, и определить виновных, после чего вынести приговор.
     Вместо молитв Рехтланц направился в библиотеку. Сейчас она пустовала, однако инквизитор без посторонней помощи сумел найти Хроники Аустеннита. Объёмный фолиант включал в себя много событий, и читать всё подряд рискнул бы только историк. Гленну доводилось ранее иметь дело и не с такими книгами. Мириады записей он просматривал лишь по диагонали - интересующее его событие случилось гораздо позже, нежели была внесена самая первая запись в эту книгу. Бесчисленные "родился", "женился", "умер", "прославился", "отличился" не волновали его. И наконец появилась заветная страница, на которой описывалась история с ведьмой.
     Из нового оказался лишь перечень имён проклятых судий. Гленн несколько раз прочитал их, запоминая. Быть может, следовало бы их выписать, но зачем? Если его догадки верны, то проклятые судьи до сих пор где-то в Аустенните обитают. И именно с ними ему предстоит встретиться ночью. Не лезть же за бумажкой, чтобы убедиться, что собеседник - проклятый?
     Окончив чтение, Гленн просто ради интереса глянул на следующую страницу. Начиналась она странно - явно то была середина какого-то предложения. Присмотревшись, Рехтланц понял, что из книги попросту вырвали страницу - довольно аккуратно, чтобы это не бросалось в глаза, но не предусмотрительно. Нужна была информация - почему бы не переписать просто? Хотелось что-то скрыть - почему не заляпать чернилами? Впрочем, если первое, то у похитителя могло быть мало времени. Если второе, то он осознавал, что нарочно замаранный текст вызовет лишние подозрения. А книгу просто так не унесёшь - она велика. Да и загорится не сразу...
     Рехтланц решил поговорить с библиотекарем, когда тот вернётся с молитвы. Гленн откинулся на спинку стула. Он сперва рассчитывал просто подремать, но слишком много мыслей вертелось в голове. Тогда инквизитор взял перо, чернильницу и лист пергамента - это всё свободно лежало на столе, чтобы паладины, постигающие премудрости из книг, могли оставлять себе пометки на листе. Рехтланц вознамерился писать отчёт, но перо зависло над листом. А о чём, собственно, писать? Пока произошло слишком мало событий, чтобы оставлять очередную записку. Вот вечером, перед походом к умертвиям, надо будет написать хоть несколько слов. А так... Самому бы разобраться в происходящем. И разобраться, на каком же из шагов он сбился, потерял нить...
     Гленн покрутил перо в пальцах. Капля чернил упала на центр пергамента. Подумав, Гленн поставил около неё единицу и заключил в рамку. "Первое. Паладины. Всё началось с них. Три смерти в одну ночь. Раны от вампирских клыков на шеях, запястьях, щиколотках."
     В отдалении от единицы Гленн нарисовал двойку и соединил линией. "Второе. Осмотр окрестностей и встреча с золотарем. Мутный тип, пытающийся что-то скрыть." Инквизитор посмотрел немного на эту двойку, и вернулся к единице - к Юрбену у него вопросы есть, но сомнительно, что к убийствам он имеет прямое отношение.
     Отступив в сторону и нарисовав новую стрелку от единицы, Гленн вывел тройку. "Третье. Допрос... Нет. Сначала была встреча с вампирами. Целый Дом... Глава сам пригласил меня."
     Стрелка. Четвёрка. Некто, убивающий вампиров от самого юга почти до севера. У его жертв разодрано горло. Вероятно, он сам - вампир. Но без типичных фобий.
     Снова стрелка от тройки. Пятёрка. Жертва - баронесса ван Витольд. Укус только на шее. Отец Бартоломей не знает никого с такой фамилией. Линия к четвёрке - так называемый Некто замешан в этом. Но причастен ли он к смерти паладинов? Пунктирная линия с вопросом.
     От единицы стрелка к новой отметке. Шесть. Допрос души паладина. Николас немало поведал.
     Семь. Убийцы Николаса. Их пятеро - мужчины, женщины. Безоружные, но в капюшонах. Один из них хорош в гипнозе - Николас не смог отвести от них взгляд. Не смог побороть это. И умер. Глава вампирского Дома показал инквизитору, как этот гипноз действует. Жуткое ощущение.
     Глядя на свою схему из чисел и линий, Гленн начал понимать, что допустил ошибку. Впрочем, сперва он решил отметить и последующие события.
     Ни с чем не связанная восьмёрка - убитый вампир. У него Моро нашёл клок чёрных волос. Впрочем, связь есть. Даже две. Одна к тройке - потому что птенец. Другая к четвёрке. Должно быть, его убил Некто - Моро не упоминал ран на запястьях.
     Отдельная девятка. Умертвие, которое встретил монстроборец. Вернее, не так. Сперва ведьминское проклятье.
     Отдельная десятка. Маркиза. Не то чтобы Рехтланц был раздосадован её поведением или приписывал ей более длинные клыки, чем положено природой, но не станет же кто-то просто так мешать инквизитору? С другой стороны, избалованная вздорная бабёнка едва ли вообще соображает, что творит.
     Одиннадцать. Умертвия. Разумеется, связь с проклятьем - вампир ясно дал понять, что по срокам всё сходится. Связь и с тройкой - вампирский Дом явно поддерживает какое-то отношение с умертвиями.
     Двенадцать. Найденная вампирами лёжка в подвале свечной лавки. Вампиры там нашли волосы, шнурок от рясы, тесёмку и гребень. Вероятно, лёжка принадлежит тому, кто истребляет вампиров. Стрелка к четвёрке.
     Уже сейчас можно прийти к выводу, что Некто - женщина - одни и те же волосы были найдены и в руке птенца, и на гребне.
     Тринадцать. Благие Сёстры. В лёжке найден был шнурок от рясы целительницы - такие на дороге не валяются. Состоит ли Некто в этом ордене? Хватит ли факта наличия шнурка и женского пола для того, чтобы дать точный ответ? Пунктир к четвёрке.
     Инквизитор отложил перо и вновь взглянул на схему. Паутина была плотнее именно около тройки и четвёрки. Дом вампиров и убийца. Остальные события будто бы не при чём - и убийцы Николаса не отметились больше нигде, и золотарь не при делах. (Не стоит говорить про маркизу, она пока вообще здесь лишняя). И эта картина совсем не нравилась Гленну. Что же выходит - все улики ведут к женщине-убийце, на совесть которой можно записать лишь вампиров, и ничего не напоминает о той пятёрке, что выпила Николаса? Уж не верно ли самое первое предположение Гленна? Быть может, ночной знакомый сам и убил паладинов, чтобы привлечь внимание Инквизиции к своей проблеме? И ведь не спросишь так. А если эти пятеро не имеют никакого отношения к местным вампирам, то выходит, что инквизитор гонится уже за другой целью?
     Если этот Некто убивает вампиров, надо ли его останавливать, или достаточно лишь сообщить об этом в Орден и забыть? Тяжело, когда нет рядом того, с кем можно посоветоваться. Нет наставника - он далеко. Нет куратора - он тоже далеко и занимается, должно быть, не одним только Рехтланцем. Нет других инквизиторов. Есть отец Бартоломей, но он не может быть советчиком по причине излишней мягкости и скованности воображения. Есть монстроборец, но у него свои цели и интересы. К тому же он вообще охуел и неизвестно, вернётся ли. Нет даже помощников - паладинов выпускать боязно, а мальчишки уличные просто многого не умеют. Итого на один Аустенит имеется: Один инквизитор (не считая того умертвия, что шляется по городу из-за ведьмы); ноль помощников инквизитора (правда, если считать коня за помощника, то один); четырнадцать умертвий; один неизвестный убийца со способностями вампира; один глава вампирского Дома; пять неизвестных вампиров, убивших Николаса; пара дюжин просто вампиров (и не факт, что Рехтланц увидел всех); одна неадекватная Маркиза.
     Итого один (два, если считать Гнедка) против без малого полусотни неприятных рыл.
     Расклад дерьмовый.
     Самым разумным сейчас было бы запереться в монастыре и отказаться его покидать до тех пор, пока не придёт принопамятный отряд паладинов, экзорцистов, демонологов, капелланов и с Исайей во главе.
     Но отряда не будет. Чудо, если хотя бы дня через два-три хотя бы пара помощников подтянется... Или придётся всё-таки задействовать паладинов. Нет, не детей - кого-нибудь из их наставников. А что? Они достаточно опытны. А что стары или изувечены, так не беда... Но всё равно картина слишком мрачная вырисовывается. Ошибка, и все потенциальные враги его просто прибьют. Убийца, решив стряхнуть с хвоста инквизитора. Дом вампиров, если это он виноват в смертях паладинов. Умертвия, не желая покидать обжитое местечко. Маркиза, уязвлённая отказом. С каждым днём - да что днём? Часом! - всё сложнее становится сохранять хладнокровие и не сбиваться с пути.
     За спиной Рехтланца раздалось вежливое покашливание. Гленн поднял нарисованную схему и спалил в пламени свечи. Огонь быстро лизнул руку, но был потушен раньше, чем обжёг.
     - Доброго тебе дня, брат, - поздоровался с монахом Рехтланц. - Я не отниму много твоего времени. Скажи, ты не помнишь, что было на отсутствующем листе?
     Библиотекарь посмотрел на фолиант, заметил, что лист действительно отсутствует. Чуть нахмурился, припоминая.
     - Это было очень давно. Кажется, там было само проклятие.
     - А о чём оно было?
     - Дай подумать... - протянул библиотекарь. Но через непродолжительное время удручённо покачал головой: - Там было что-то про охотника который станет добычей, про месть и молитву, который вознесёт проклятый. Нет, не могу вспомнить больше деталей.
     - И за это спасибо, брат, - кивнул Рехтланц. Кажется, эту ведьму слишком долго убивали, что она даже успела сочинить целое проклятие, а не банальное "Чтоб вы сдохли, отродья, бросившие меня в костёр!"
     - Ах да! Ещё что-то там про дитя скупых, который найдет в добре чего-то там... Но на этот раз точно всё. Больше не вспомню.
     - Ещё раз спасибо! Хорошего дня тебе, - инквизитор подхватил свои вещи и ушёл к себе в келью. Там он оставил лишние вещи, прикинул, что до ночи ещё далеко, и решил всё-таки передать вампирам весточку. На куске пергамента он поинтересовался, не видели ли вампиры в городе монашек, перечислил их приметы. Также он сообщил, что намерен лично осмотреть лавку свечника, поскольку может лишь в силу опыта найти что-то, что упустили вампиры.
     Рехтланц покинул монастырь, намереваясь дойти лишь до храма и вернуться спать, набираться сил как физических, так и душевных перед встречей с умертвиями, а осмотр провести позже. Рука противно ныла, горло болело. Но как бы то ни было, сам Гленн на поиски подобной информации потратит неоправданно много времени, в то время как вампиры имеют все шансы справиться быстрее.


Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 07 Июнь 2020 - 02:13


  • 5
Стоял погожий летний день. Не омраченное серыми тучами небо, радостно ярко-голубое, простиралось над омраченным страшными происшествиями Аустеннитом. Тем не менее это не останавливало людей от своих ежедневных забот. Вооружившись колокольчиком, пройтись по улочкам, выкрикивая последние известия, порой совсем не подтвержденные. Навестить кузнеца с просьбой выдрать беспокойный зуб. Мимоходом заскочить в таверну промочить горло и остаться там до утра. Наведаться к доверительным лицам, чтобы получить добро на несогласованную торговлю не согласованных товаров. Или же помолиться о своих грехах во имя прощения. Привыкшие к своим повседневным делам, жители боялись перемен, поскольку оные обычно преследовались смертью, либо непонятными обывательскому сознанию корректировками в законах, что обычно также приводило к повышении смертности. 
         Вирджиния шла, едва не раскрыв рот, и наблюдала за каждым, кто попадался ей на глаза. Впервые она оказалась в оживленном месте помимо мертвой прислуги и уродливых траллов, что неуклюже шныряли по коридорам Мрачного Имения и имели привычку постоянно что-то задевать и портить. Всё творящееся вокруг было необычным и чужим, при этом воспламеняло любопытство. Мимо пробежали дети, катя деревянное колесо прутиком. Их смех еще долго громыхал в голове умертвии, даже когда она наткнулась на сурового стражника. Тот исподлобья посмотрел на молодую особу, маленькую, красивую и крайне зловонную. Поморщившись, он уступил ей дорогу и пробурчал невнятное себе под не раз сломанный нос. Иллюзия зеркала работала исправно - довольная Вирджиния благодарно похлопала по сумке, где покоился артефакт. 
         Вежливо поинтересовавшись у исправно выполняющего свой долг бродяги: протягивать руку и смотреть жалобными глазами лишенного способности ходить щенка, - где сейчас может находиться некий купец по имени Йова Аш’Рон. 
         Йова Аш'Рон был человеком больших категорий. Больших настолько, что, едва закончили акафист, с трудом вылез из дверей храма. Подтянув золотошвейный пояс он обернулся к «игольному ушку», коему должны быть подобны врата и в самое Царствие небесное, и широко перекрестился, словно отмахиваясь от исполинской мухи.
         С елейным лицом раздал по монете нищим у паперти. Хотя лицо лоснилось, возможно, от куска сала, которое Йова прикончил перед службой. 
         Получилось так, что одна из монет досталась Вирджинии, и она улыбнулась этому большому человеку, сказав:
         - Здравствуйте, господин, и спасибо вам большое
         - О! - зычно и громко протянул он. - Не благотарите, дорогая...
         - Йовик! - Его догнала какая-то богато разодетая на тавантинский манер старушенция. Она строго поправила "Йовику" ворот и вдвоём они двинулись к ждущим их у дороги дрожкам. 
         Оценив мерцающую на ладони монетку, Вирджиния положила её в руку бродяги, который бодро приковылял к храму вместе с ней. Самое прибыльное место, приободрившись заметил он, на манер философа подняв указательный палец вверх, и придвинулся ближе к дверям, одновременно просяще и торжественно вытягивая рабочие ладони. 
         Девушка же пожала плечами и медленно отправилась вслед за удаляющимися купцом и старушкой.
         - Опять ты не так целовал мир!
         - Путь терпелива, прошу тепя... терпение - есть топротетель!
         - И кто же ковыряет в зубах у алтаря, это тебе не придорожный трактир, а храм божий! Бессовестный
         Старушка всхлипнула, а Вирджиния ухмыльнулась. 
         Возница тоже ковырялся в себе, а затем с видом ученого осматривал выковыренные из себя липкие артефакты, которые тут же отправлялись под сиденье. Когда купец и брюзжащая дама приблизились к дрожкам, он грациозно спрыгнул на землю и помог им забраться. 
         - Э-э, - сказал возница, недоумевающе разглядывая незнакомую девушку, что стояла совсем рядом и наблюдала. 
         - Ну, эка да, - добавил он и не менее пластично вернулся на своё место. Тронул вожжи и пустил вороную лошадь трусцой. 
         Ничего не оставалась, кроме как бежать следом и внимательно слушать странный разговор, сути которого девушка не понимала совсем. 
         Чем этот приглянулся им, интересно, думала она, не отставая от экипажа. Ноги мертвеца без устали несли её вперед. 
         Обрывки фраз, таких как "не сквернословь", "сделаю пожертвование", "какая милая была собачка у...", "Исайя милостив" доносились до бегущей девушки, пока дрожки не остановились у трактира под речным названием “Раки”. Экипаж жутко накренился, пошатнулся, скрипнул, когда обладатель успешной купеческой фигуры выбирался из него. 
         - Тела коммерческие, - объяснил он, оборачиваясь к всё ещё сидящей внутри старушке. - Вернусь скоро
         - В таком заведении коммерсанты это распутные девки, - сухо отозвалась старушка.
         - Вечно ви всё испошляете, мама, - выдохнул Йова Аш’Рон и исчез в дверях. 
         Возница охнул, словно его толкнули тростью в ребра, и дрожки поехали дальше. 
         Трактир “Раки” встретил Вирджинию духотой и шумом. 
         У самого входа спал упершись лбом в стол пьяный бондарь. Время от времени он просыпался, стучал кулаком по столу, говорил: “Жив будь, Рейнар Второй!” и засыпал дальше, нежно держа небольшой бочонок в менее агрессивной руке. 
         Под окном какая-то барышня гладила кудри семинариста с потасканным видом. Рядом с ними три девки кричали через весь зал господину в шапероне и серьгой в ухе: “Жако, налейте нам по "лавидийской”!”
         Вот к этому Жако пропихнул свою задницу купец Йова.
         Протиснувшись вперёд, Вирджиния заняла одно из свободных мест рядом и, предельно вслушиваясь в начавшийся разговор, со скучающим видом смотрела в окно. Она никогда не подслушивала и не следила, но что-то подсказывало ей, что поступать необходимо именно так. 
         - ... печёнку виела, - между тем жаловался Йова своему приятелю. -  Кстати, есть тут печёнка с луком в сметане?
         Жако ухарски свистнул. На свист пришёл мальчик. Заказали печёнку.
         - Ти у меня в этих перифериях етинственный человек, - когда разносчик ушёл, продолжил жаловаться купец, давя мизинцем фруктовых мух на яблоке. - Тепе скажу. Такие расхоти... я и не тумал, что весь этот театр вийдет мне поком
         Кто-то швырнул монету, что та звонко опустилась на скромную платформу для менестреля..
         - Бузинку мою! - завизжала барышня с колен семинариста. 
         - Нет, "Солдатика"! - заспорили три девицы. 
         Лютнист по какому-то дьявольскому наущению, не иначе, ударил по струнам первый аккорд "Бузинка моя". И между вражескими столиками грозила разразиться война.
         Становилось слишком шумно.
         Вирджиния хмурилась и пялилась в окно, стараясь уловить больше и не встретиться взглядом с объектом своего наблюдения. В конце концов некто освободил место, что было ближе к купцу и его товарищу, и скрытое иллюзией умертвие сразу же заняла его. Не успела она опуститься на стул, как чья-то рука фамильярно и ласково ухватила её за локоть.
         - Не изволите ли к нам, душа? - к ней обратился пьяный матрос, которого Вирджиния ненароком задела бедром по пути к цели.
         - Ой, а куда? - Неуклюже спросила она, глядя на матроса и его не менее охмеленную компанию. 
         Без лишних слов, он ловко усадил её на колени, довольно раздувая ноздри, как жеребец-осеменитель. 
         - Твоя мамка права, ты и вправду последняя скотина, Аш’Рон! - тем временем загоготал Жако.
         Они теперь были всего через стол от неё.
         - Господа, прошу вас, будьте потише, - попросила Вирджиния матросов и прижала пальчик к губам. 
         Однако те играли в кости, увлекшись настолько, что недавно усаженная за их стол красивая девушка перестала быть объектом их пьяного внимания. Хотя обладатель колен, на которых сидела Вирджиния, иногда отвлекался от партии и щипал её ласково за ляжку или вот предложит "лавидийской":
         - Настоечки, красавица? - Матрос налил в кружку “лавидийской”. - Ну, по одной... 
         На соседний стол наконец прибыла желанная печёнка.
         - Надо тебе собрать манатки, мчаться в Республику и во всём признаться. Иначе ты натурально - банкрот, - со знанием дела высказался Жако.
         - Уфе не моху... - внушительные щеки купца по-хомячьи надувались, когда тот уплетал деликатес. - ОНА меня ис пот семли тостанет.
         - Ты знаешь кто? Тюфяк... Давай выпьем.
         Вирджиния шлепнула очередную руку с заготовленным щипком и цикнула:
         - Ну тихо же!
         Уж очень ей захотелось узнать кто эта ОНА.
         Йова и Жако выпили ещё и довольственно выдыхнули. 
         - И что собираешься делать? - лениво спросил Жако, разглядывая внутренности своей кружки.
         - А что мне остаётся, прат? - всхлипнул Йова и ногтем щелкнул по стакану. - Протолжу изопражать праветника, пока она не отступица и не простит мне толк кримса.
         - Экой ты всё-таки тюлень. Давай ещё по одной для храбрости.
         Они снова выпили и громко выдыхнули водочный огонь. 
         Матрос же тем временем становился всё более и более настойчив. Вцепившись словно в корабельный канат, он притянул хрупкую девушку себе и вытянул свои губы, пытаясь не промахнуться по симпатичному личику. 
         Ничего не понимая из слов купца и его товарища, Вирджиния продолжила прислушиваться и уже даже приглядываться, попутно отстраняясь от чмокующих губ матроса. На коленях сидеть было не очень удобно. Но мертвые не судят. С чем господин Рот Роонт не согласился бы от слова совсем. 
         Физиономия Йовы медленно поплыло от хмеля, но Жако повторял ему снова и снова, не давая дну показаться. 
         - Давай еще по одной! Ну, давай же. За то, послушай меня, тюлень, за что, чтобы хрен отсох у этих кредиторов
         За это Йов не мог не выпить. И он выпил, смачно икнув, и улыбнулся. 
         - Каре! - заорал матрос, который искусно использовал свои два глаза для двух разных дел: усладой красивой девушкой на коленях и слежкой за процессом игры, теперь уже карточной. Довольный как кот он притянул к себе выигранные деньги, опрокинул очередную  “лавидийскую” и смачно впился Вирджинии в губы, разя перегаром как алкогольный демон.
         - ... несёшь бред! - между тем стукнул кулаком по столу приятель купца и налил тому вновь. Сам он уже порядком набрался.
         - Эй! - девушка постаралась оттолкнуть от себя матроса, одновременно борясь с желанием откусить тому язык.
         - ... маржи никакой... мне конес...
         - Эй, девчонки, айда сюды, по лавидийской, - крикнул Жако, - да захватите картишки погадать, в общем, развеселите-ка этот морейский бочонок!
         - Что ты, что ты, милая, - захрапел в ухо Вирджинии матрос, - я сегодня... ик... богат, гуляй-не хочу. Ну, чего тебе, ягодка? Хошь, спляшем? - он неровно поднялся и утянул её, худенькую и маленькую, за собой. Ещё несколько монет упали к ногам лютниста, который тут же наполнил залу бойкой музыкой. 
         Надо заметить также, что с приближением вечера народу в "Раках" всегда становилось больше. Словом, постепенно тут начинался безудержный рейв.
         Упиралась Вирджиния всеми силам, но сила похоти оказалась крепче. Она не помнила танцевала ли вообще до этого, целовала ли кого-то так страстно. Но теплые губы матроса оказались очень возбуждающими, очень притягательными и… вкусными. Сознание покрывалось серой дымкой, но Вирджиния отгоняла навязчивые мысли и естественные потребности. Они кружились по зале, задевая не всех, но многих, кто не отстранился от пляшущих, под общие хлопки и топот. Зрители поддерживали задорный ритм музыки лютни и добавляли свои нотки. И в то же время, им было совсем не по себе. 
         На мгновение Вирджиния забыла о купце, о том, где он сейчас вообще и что происходит. Она кружила, разглядывая раскрасневшееся лицо матроса, и кусала губы. 
         За окном темнело, а веселье было в самом разгаре. 
         Упитый лавидийской купец то ли рыдал, то ли смеялся, сказать было сложно. Но верный своим принципам Жако всё подливал масла в огонь - начали играть в карты, причём ставили оба деньги Йовы. Затуманенный хмелём взор купца и раскосые от него же глаза не смогли сконцентрироваться на картах. Жако же хлопал друга по мягкой спине и подбадривал. В итоге они поставили по-крупному. И проиграли тоже по-крупному. 
         Драматический эпилог игры запомнился многим тем, что Йова Аш’Рон принялся рвать на себе волосы, хлопать ладонями с растопыренными пальцами по столу и хныкать:
         - Увеси меня томой, - он взял не особо расстроенного Жако за грудки. - В моё поместье Лемман. Попистрее.
         Призванный как по волшебству на свист мальчик выслушал поручение и побежал его исполнять. Спустя некоторое время и тягостную борьбу с равновесием, Йова Аш’Рон был всё же усажен в экипаж. 
         Подсобка, в которую была утянута напористым матросом Вирджиния, не отличалась от других подсобок практически ничем. Вёдра, мётла и бочки небрежно стояли возле стен, а едва ли всё свободное пространство на полках занимали пустые бутылки. Крысиный помёт был разложен в строгом порядке везде. 
         Его руки сновали везде. Пьяная голова не боялась ничего, а сердце не чувствовало страха. Того самого, что ненароком ощущали люди в зале. То самое, что исходило от живого мертвеца, искусно спрятанного иллюзией. Схватив её за горло, он придвинул её хрупкую голову к себе. Вирджиния ощутила вкус знаменитой лавидийской, а также вкус самого матроса. Нежный язык, сочный. Теплые руки, губы. Живые глаза, немного злые из-за решительного похотливого взгляда. 
         Он пришёл опять. Настойчивый, страшный, неописуемый голод. Когда жадный язык матроса вновь оказался во рту девушки её зубы резко сомкнулись. 
         Вопль разнесся по подсобке и вылетел за прикрытую дверь в залу. 
         Недожевав откушенный язык, умертвие сильнее прижалась к человеку и вгрызлась тому в открытое горло. Кровь, что брызнула из шеи умирающего матроса, успела окропить сбежавшихся на крик людей. С их румяных лиц еще не сошли веселье и хмель, когда хрупкая девушка с окровавленным ртом повернулась в их сторону. Они явно ожидали увидеть не то, что увидели. Непонятно зачем схватив ведро и всучив его первому попавшемуся ротозею, который тут же сблевал в него остатки пищи и выпивки, Вирджиния понеслась прочь из трактира. Растерянная толпа выпивал вяло кинулась за ней, но застряла в дверях. Кто-то подвернул ногу и упал. 
Протиснувшись на улицу, девушка побежала туда, где до этого видела вход в канализационные стоки. Не оборачиваясь, она слышала как за ней топают разгневанные люди, готовые убивать. Убивать жестоко и нещадно. Возглавлял компанию из пяти человек тот самый бочар, что спал при входе в трактире, славил Рейнара Второго, нежно держал в руке бочонок и стучал по столу. Сейчас в руках он сжимал топор. 
         Неслась девушка как лань, которой неведомы ни усталость, ни боль. Пьяные преследователи постепенно отставали, падали, кричали и в конце концов сдавались. Бондарь сдался после того, как споткнулся и перелетел через себя, едва не угодив на острие собственного топора. Пробубнив проклятия, он заковылял обратно, шатаясь из сторону в сторону. 
         На дворе стояла ночь, а в небе мерцали звезды. Маленькие, красивые и важные. 
         До входа в катакомбы было уже совсем близко. Вирджиния завернула за заветный угол, пробежала под акрой к нужной стене с подвальный решетчатым окошком, как вдруг рядом послышались голоса: мужской и женский. 
         - Прошу простить, что прерываю фашу молитфу, отес. Ви шелали фитеть меня?
         Нечто недосягамое пониманию заставило девушку замереть. Она отпустила подгнившие прутья решетки и обернулась на голоса. 
         Двор, в котором оказалась она и по стечению обстоятельств ещё двое, был забит кучей хлама. Корзины, телеги, бочки. Неживая опустилась на солому, коей была устлана каменная брусчатка, и аккуратно выглянула из-за двухколесной тачки. 
         Тень высокой худой фигуры скользнула через стену и мягко приземлилась. Люминесцентные глаза хищника мерцнули в ночной темноте. 
         Сильно горбясь, бросая рваную тень от лохмотьев на стены, она направилась в противоположный конец двора к такой же трехсторонней арке, где  статуя святого возвышается над преклонившим перед ней колено мужчины, одетого в рясу с глубоким капюшоном. 
         - Подойди ближе, сестра, - заговорил он, не поднимаясь и не поворачиваясь. - Я не собираюсь причинять тебе вред. Присядь рядом. Вознесем молитву Исайе вместе... 
         Тень сделала несколько шагов навстречу, подставляя свету звёзд бледное женское лицо, обрамлённое выбивающимися прядями черных волос под платком. 
         - Он меня не слышит... сачем ви меня посвали, отес? И как ви уснали обо мне
         - Господь наш Исая, слышит и видит все. И каждому воздает по заслугам, когда мы приходим к нему. - Ответил Отец. Его голос спокойный, уверенный, старческий. 
         Он встал с колен. 
         - Я узнал о тебе на исповеди....
         Женщина зашипела. Как будто выпускали воздух из бычьего пузыря.
         - Не бойся, - поспешно добавил Отец. - Я никому этого не раскрою. Тайна исповеди - священна. Кто ты?
         Она некоторое время молчала.
         - Мертвес. - Ответила она наконец. И продолжила после длительной паузы: - Кокта-то меня свали Ева, но сейчас это не имеет сначения
         - Мертвец, исчадие зла, не станет лечить своего ближнего. Юрбен упоминал, что раньше ты служила Господу, Ева. Это так?
         Ева ненадолго нахмурилась, словно вспоминая прошлое, посмотрела куда-то ниже, мимо монаха:
         - Так
         Вирджиния, затаив дыхание, пыталась заглянуть под капюшон монаха, решительно подползая немного ближе. 
         - Поклянись мне, сестра, именем Исайи, - Отец возвысил голос так, словно читал с Амвона, - что это не ты виновна в смерти трёх паладинов.
         Ева вскинула голову, словно пыталась тоже заглянуть под капюшон Отца, поймать его взгляд.
         Под руку Вирджинии попался железный прут, который тут же звякнул о камень. В тишине ночного Аустеннита этот тихий звук раздался неожиданно громко.
         - Ой, - подумала девушка и замерла на месте. 
         Ева резко повернулась, озирая горящими глазами двор за своей спиной.
         - Не я их убийца, отец, - ответила она, поворачиваясь к монаху. - И в этом дать готофа клятфу. Но... они стали препятствием на пути тех, кто шелал смерти мне. Софпатение... виновна ли я, отес?
         - Нет, ты не виновна, - ответил Отец, подумав. - Давно ли ты исповедывалась, сестра?
         - Не помню. Тогда я пыила ещё шива. Забыто... так давно...
         Ева казалось вздохнула, но на самом деле просто втягивала носом запах аки змеиное шипение. 
         - Ваша кровь, она пахнет хворью
         - Я знаю, - отмахивается Отец, явно не желая продолжать тему. - Если ты умерла без исповеди, я могу исповедовать тебя. Прямо сейчас.
         Ева сделала несколько шагов вбок, не глядя на мужчину. Словно собралась уходить, но в какой-то момент остановилась. Положила пальцы на жердину загона для овец, который сейчас пустовал. 
         - Ви добрый человек. Шаль, что тля меня всё слишком посно. Но я не боюсь пекельных чертогов, я... я... - жердина хрустнула в её пальцах, а голос дрогнул. - Меня... переполняет кнев.
         - Расскажи всё.
         - Мой путь лешал от места моей погипили. Я покинула её. Тавно... а мошет и нет. Черес море топралась то Таванты. Та-а... я фишу вопрос в ваших глазах, отес, - девушка кивнула, разворачиваясь, - течение - мне не стена. Черес Таванту я шла на сефер. Я убивала. Я пила их кровь... но прошу простить - я не чувствую раскаяния за их смертоубийства. Не могу почувствовать, - на бледном лице девушки заиграли желваки, - они были такие же, как я. Мёртвые. Порочные. Их кровь такая сладкая, их страх... страх волка, ставшего ягнёнком... рати неко я котова стать узницей Бездны
         Она почти перешла на крик. Губы её вновь дрогнули. 
         - Они... они веть не спрашифали меня, отес? Они не спрашифали, хочу ли я? хочу ли я это? - Взгляд Евы стал испуганным, беглым, она, словно ослабев, осела спиною к косяку, который до этого чуть не сломала. - Почему Он меня не услышал, когта я кричала имя его? Кокта молила сапрать меня? - Испуг её растаял, уступив едва сдерживаемой злости. - Почему... посволил стать... этим?!
         - Тише... Неисповедимы пути Господа. Кто знает зачем Он испытывает нас? Кто знает, какое место мы занимаем в Его замыслах?
         Он встал приблизился к ней, обошел кругом.
         - Господь дал нам свободу воли, с тех пор мы сами в ответе за свои дела. Мы сами выбираем то, кем нам быть, сестра. Тот, кто сотворил с тобой это зло, стал чудовищем, он сам выбрал свой путь и, даст Бог, уже жарится в Бездне. Но ты... ты пошла по иному пути.
         - Ты не чудовище, - докончил он. - Быть может Бог дал тебе в руки оружие, чтобы покарать Зло
         Неживая как можно тише подползла еще ближе на локтях.
         - Не мне сутить Его, не ф моём праве, - Ева прикрыла глаза, опустив голову. 
         Возникло обманчивое чувство, что она уснула. Но через долгую паузу она поднялась на ноги.
         - Я протолшу то, что и делала и раньше, отес. Покута в силах срашаться. Покута существую. Вне сависимостей от путей, что готовил мне Госпоть... Спасибо фам и прошу прощения са мою вспыльчивость.
         - Ты пробовала молиться? Мы можем это сделать вместе...
         Тихим вкрадчивым голосом Отец начал читать молитву Укрепления, которую читают солдаты перед боем. Немного поколебавшись, Ева вдруг опустилась на колени и присоединилась к нему. 
         Внезапно, откуда-то рядом с подслушивающей Вирджинией спрыгнула кошка, увидела умертвие, заверещала и рванула на утёк так, что опрокинула двуколесную тачку с жутким грохотом. 
         Ева подскочила и обернулась.
         Вскочил и Отец.
         - Кто здесь?!
         Ева не сказала ни слова, заметив шпионку, и рванула к ней.
         Крепкие белые пальцы вцепились в запястье Вирджинии, заломали ей руку. Неведомая сила прижала её лицом в землю. 
         - Кто ты?!
         - Мпф, фмп, - ответила девушка. Солома во рту была жесткой и кололась.
         Отец шокировано смотрел на происходящее.
         - Ева.. отпусти... - попросил он, явно не догадываясь, кто попал к ним в руки. 
         Ева послушно последовала просьбе и ослабила хватку. 
         - Она мертфа, как и я.
         - Вампир? - Монах ахнул.
         - Простите меня, - отозвалась Вирджиния снизу. - Я же просто лежала.
         Над ней девушка принялась принюхиваться, как зверь:
          - Не софсем
         Было видно, что Ева была готова разразиться гневной тирадой, но не стала, когда заговорил Отец.
         - Кто тебя послал? - Отец подошел ближе, и неживая увидела доселе скрытое капюшоном лицо: худое и желтое. 
         - Никто, я пряталась от людей
         - Ты лжешь.
         - Кто вы? - спросила вместо ответа Вирджиния.
         - Я - Святой Овадия, а это пророк Иезекил, - он возвел очи небу и перекрестился, как бы говоря "прости Господи". Посмотрел на Еву и едва заметно кивнул. 
         - А меня зовут Вирджиния, - представилась девушка. - Вы позволите мне подняться, господин Овадия?
         Однако всё пошло неожиданно не так, как рассчитывала наивная девушка. И вопросу не было суждено дождаться ответа. Жуткая Ева подняла её как тряпичную куклу и оторвала ей голову, затем разорвала её тело. 
         Отец смотрел, щурился, когда в лицо ему летели брызги и мелкие кусочки тела.
         Святой Овадия взял в руки оторванную белокурую голову, окрестил её и по обычаю зачитал заупокойную молитву. 
         Желтые глаза девушки внимательно следили за происходящим. Она открывала рот, но ни одно слово не покинуло её. 
         - Давай соберем это, - сухо проговорил он. - Кем бы ни была эта несчастная, её надо похоронить как подобает исарианам.
         - Фсё ещё... "шива", - голос Евы прозвучал холодно, когда Вирджиния перевела взгляд на неё. Молодая черноволосая девушка с серо-белой кожей, которую местами испещрили черные линии сосудов, смотрела на голову неестественно светлыми серыми глазами. 
         - Piere dominus, - сглотнув прошептал Отец. - Reddeno in quitatem abominatonem... Надо поговорить с кем-то из наставников. Они должны знать как... упокоить это.
         Они собрали останки неупокоённой в корзину, однако не проверили наверняка. Рука, что мудро отползла под одну из телег, уже просунулась сквозь прогнившую решетку подвального окошка. 



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 15 Июнь 2020 - 00:08


  • 5

     Аустеннитский собор встретил инквизитора своей размеренной суетой. Все были заняты, и появление Гленна никто не заметил. Или заметил, но не счёл важным - мало ли какие дела у представителя Ордена? Да что там у представителя - у простого человека. Инквизиторы порой тоже ходят в святые места, тоже участвуют в молитвах. Вот и здесь не стали отвлекать приезжего инквизитора, любующегося убранством собора и рассматривающего статуи. Конечно, святого Овадия Гленн узнал без труда, но и на остальных посмотреть было интересно - мастерство скульптора впечатляло.
     Оставив записку в указанном месте, Гленн покинул храм. Следить за тем, кто её заберёт, он не намеревался. Если где-то здесь ходит наблюдатель от вампиров, едва ли он подойдёт к инквизитору осознанно. Да и зачем? Вычислить всех упыриных слуг? Так новых наплодят. И сомнительно, что Орден решится на столь массовую зачистку в ближайшее время. А если решится, то всё равно проведёт разведку. И уж совершенно никакой пользы Гленн не принесёт, если будет выслеживать кого-то вместо поисков того, кто убил паладинов.
     Остановившись на ступенях Аустеннитского собора, Гленн огляделся. Было ещё светло, а город жил своей жизнью. Стоит ли так рано возвращаться в обитель? Конечно, отец Бартоломей и местный лекарь хором бы твердили, что покой, покой, покой и ещё раз покой необходим уже изрядно потрёпанному инквизитору. Но ленно пребывать на узкой кровати в келье, попивая отвары (к слову, замечательные по своим свойствам), листая томики из местной библиотеки и ждать, что все убийцы побегут каяться во всех грехах и добровольно взойдут на эшафот... Наивно. Глупо. Несбыточно. Сейчас, когда хоть какой-то напарник срочно покинул Аустенит по своим делам, Гленн просто не имеет права отлёживаться.
     Ещё раз взглянув на положение солнца и прикинув, что искомая лёжка где-то недалеко (кажется, провожатый, знакомивший Рехтланца с местами убийств, вскользь упоминал свечную лавку), инквизитор решительно направился по улице. Обитель подождёт. Да и идти действительно недалеко. Не заблудится же он...
     Горожане могли увидеть, как целеустремлённо вышагивает по запутанным улочкам старого города инквизитор. Должно быть, радовались, что инквизитор идёт не к ним, а куда-то прочь. Впрочем, Рехтланц уже начал подумывать, что неплохо отловить кого-нибудь из прохожих. Видимая уверенность обманывала любых наблюдателей - Рехтланц давно уже сбился с пути. Нагромождение домов не позволяло увидеть возвышающийся где-то там храм, а схожесть унылых фасадов лишь путала. Останавливало лишь то, что если спросить напрямую, в городе вообще невозможно работать станет. Созерцание представителя Ордена Святой Инквизиции в беспомощном состоянии плохо влияет на сознание горожан. Это вызывает лишние обсуждения и неуместное желание показать всячески пренебрежение к нелёгкому труду инквизитора. А долгие обстоятельные расспросы, от которых допрашиваемый будет дрожать и заикаться, приведут его не к лёжке вампирской, а к какому-нибудь храму (а где ещё клясться, что непричастен ни к чему?).
     Стемнело, и стало поздно пытаться кого-то отловить - добропорядочные горожане разбрелись по домам да тавернам, а недобропорядочные жались в тенях, не желая лишний раз общаться с инквизитором. Одного такого Гленн, кажется, уже встретил. Впрочем, то могло оказаться и крысой, и псиной - движение он отметил краем глаза уже тогда, когда миновал эту узкую щель между домами.
     И снова безликость улиц. В маленьком Кэльмвилле Гленн без труда угадал бы любую из улочек с первого взгляда - он там вырос. В Айронхерте, который так близко расположен к сердцу Ордена, Гленн бы тоже почти не плутал, поскольку неплохо успелего узнать. Да и в едва ли не дюжине иных городов, где доводилось проводить различные расследования, инквизитор бы разобрался, куда идти. Но Аустенит был ему ещё знаком мало. Тот же Моро успел его весь излазить, пока развешивал узелки. Городок маленький, да, но даже в нём по незнанию можно заблудиться.
     Инквизитор пребывал в скверном настроении. Раздражённый в злую крапинку, он едва сохранял спокойное выражение лица, будто кто-то его мог здесь увидеть, но нет-нет да проскальзывало недовольство во взгляде, а с губ срывались беззвучные ругательства, когда очередной поворот не выводил на какую-нибудь широкую или хотя бы знакомую улицу. Так произошло и в этот раз, однако очень быстро инквизитор переменил мнение - посреди улицы стояла довольно знакомая тележка. Золотарь Юрбен вышел на работу. Идя вперёд, Рехтланц уже скрывал не раздражение, а ликование.
     - Добрый день, милейший, - проговорил инквизитор, узнав в тёмном силуэте недавнего знакомого.
     Золотарь отчего-то не разделял хорошего настроения инквизитора. Он будто бы побледнел, это было заметно даже в сумраке ночи. Губы искривились в вымученной заискивающей улыбке. Чуть ли не в поклонах рассыпался, здороваясь с мастером инквизитором, да всё время понемногу пятился, всем своим видом пытаясь показать, что встреча случайная, все спешат по своим делам, да и вообще чего стоять? Подхватив тачку, Юрбен покатил её прочь.
     - Куда направляетесь, милейший? - не отстал от него Рехтланц и подстроился под торопливый шаг золотаря. Его ни капли не смущал факт недавней беседы в обители. В конце концов, он же отпустил этого мужика на свободу, поговорив? Да, узнал не всё, но и мучить дальше не стал. Это ли не человеколюбие? И хоть сей грешник не раскаялся, инквизитор не был на него зол, потому как знал, что следующей беседе быть. Правда, он представлял её иначе, но не всё ли равно?
     - Так ить... ить... самая работа мо сейчас, ваша святость! Надо вычистить выгребные ямы по улице Ткачей. Потом водосток у бань Алмера опять засорился...
     - Перестали добропорядочные аустеннитцы малефицию творить? Покаялись ли во грехах своих ведьмы, упыри и вампиры? - размеренно спросил Гленн, припомнив одну из бесед с золотарем.
     Гленн шёл рядом с Юрбеном. Тот старался смотреть или на руки, или на тачку, или вообще вперёд - главное не на незваного спутника. И потому он не мог видеть, с каким интересом инквизитор разглядывал его руки. Помнится, совсем недавно они были опухшими от недавних вывихов. От такого долго следы не сходят, ан нет, не в этом случае.
     - Творят, ваш-святость. Намедни старуха Бортишница на меня проклятиями орала и в спину зло плюнула. Не иначе как порчу навестить хотела!
     - А другие как себя ведут? - с живым интересом спросил инквизитор. По тону можно было понять, что он будто бы даже сопереживает несчастному золотарю.
     Телега попала колесом в яму, подскочила. На мостовую перед Гленном шмякнулся ком смешанного с соломой помёта. Золотарь без капли брезгливости взял его в руки, помял.
     - Как обычно, вас-сятость. Но Боришница самая настоящая ведьма! Думаю, она главная стерва в их шабаше, никак не ниже.
     - И что же, целый шабаш обосновался в городе? Полагаете, это связано со старой ведьмой, что жила когда-то в городе?
     - Старые, молодые — все они одинаковые, мастер. Разъезжают на метле, али на черном козле и как вши. Что мори их, что не мори - не выведешь. Потому что с демонами спят. А Борштницу поди сам Сатанакий дерёт.
     - А не тонешь ли ты вместе с ними, Юрбен? - мягко поинтересовался инквизитор, будто норовя голосом залезть в золотарскую душу. - Не затягивает ли тебя ересь?
     Видать, Рехтланц перестарался. Или наоборот, попал в точку. Юрбен уронил тачку. Содержимое вывалилось ему на ноги, инквизитора же забрызгало по колено. Рехтланц не сказал ни слова, но с укором посмотрел на золотаря. Раздражение не выплеснулось наружу, хотя Гленн мог бы сказать многое этому криворукому мужику. Впрочем, даже столь мягкий взгляд испугал грешника. Тот попросту развернулся и побежал прочь от инквизитора, бросив телегу.
     Даже не успев сообразить, что делает, Гленн побежал следом. Он очень не любил, когда кто-то намеревался скрыться. Сбежал - значит, виновен. И не столь важно, в чём. Честный человек просто так не побежит.
     Погоня... Зачем? Гленн осознавал, что шансы догнать золотаря не так высоки, как хотелось бы. Тот здоров, вполне бодр, разве что излишне толст. На одном упрямстве у инквизитора хватало сил лишь не отставать. Всё бы кончилось ничем, но золотарь решился ускользнуть в канализацию через водосток. Увидев, что беглец застрял в позорном положении, Гленн перешёл на шаг, стараясь выровнять дыхание.
     - Что же ты убегаешь, Юрбен? - снова без намёка на угрозу поинтересовался он, стараясь не выдать свою усталость голосом. Сердце колотилось сильнее, чем обычно после пробежек. В висках стучало. Если бы золотарь имел возможность видеть инквизитора, он бы наверняка осмелился предпринять ещё одну попытку побега, на этот раз более удачную. Но он не видел, и Гленн был этому рад.
     - Я не виноват, мастер! Не виноват! - Юрбен засучил ногами. Голос его из каменого мешка канализации звучал глухо. - Она единственная кто по доброму отнеслась. Я не знал, не знал, что она ведьма!
     - В чём ты не виноват, Юрбен? Расскажи мне всё, - всё тем же мягким тоном поинтересовался инквизитор. Усталость отступила на второй план.
     Юрбен перестал дёргаться. Попытался развернуться, но, кажется, застрял ещё больше - Гленн и не думал помогать. Ему надоело бегать по этому городу.
     - Эта та ведьма. Нищенка. Она добрая. Хоть и страшно рядом с ней иногда. Она говорила, что никогда не трогает людей. Только их...
     - Какая нищенка? Опиши мне её.
     - Высокая. Худая. В лохмотьях. И кожа у нее бледная, как рыбье брюхо...
     - А глаза? Ты видел её глаза?
     - Светлые. Очень светлые. Серые, - отрывисто проговорил золотарь. Должно быть, ему было очень неудобно.
     - Это она исцелила тебе руки, Юрбен?
     - Она...
     - Познакомь меня с ней, - попросил Гленн, начиная смутно догадываться о чём-то.
     - Я бы с радостью, мастер, да она мне голову оторвет, если расскажу кому. Пожалейте...
     - Юрбен, если она не трогает людей, я ей ничего не сделаю. Клянусь. Мы с ней делаем одно дело. Ты же знаешь, ради чего я приехал в этот город?
     - Да и не знаю я где она прячется, — продолжил он. — Сама находит меня кода надо. Она только по-ночам из логова выходит. Днём прячется и носа не кажет.
     Догадки постепенно начали обретать форму. Способность исцелять сразу напомнила недавний разговор с отцом Бартоломеем про Благих Сестёр. К тому же фраза "Она говорила, что никогда не трогает людей. Только их..." - что она значит? Уж не то ли, что её добыча основная - вампиры, и что именно за ней сейчас все гоняются? Солгала ли она? Очернена ли её душа убийством трёх юных паладинов? Может, это вампиры хотят уничтожить её чужими руками, и именно потому совершили это злодеяние? Или есть третья сила? Вопросы, вопросы, вопросы! Были бы на них ещё ответы!
     - Найди её и расскажи обо мне. Пусть найдёт меня, - проговорил инквизитор. Юрбен дёрнул задом. - Ты выполнишь эту мою просьбу?
     - Я сделаю все, что смогу, мастер, - сдался Юрбен.
     - Благодарю, Юрбен. - Гленн помог золотарю вылезти из трубы, хотя с одной рукой это было непросто. - Вот видишь, а ты убегал. Помни, что со мной лучше дружить и говорить откровенно. В конце концов, моё дело - найти убийцу, а не портить настроение добропорядочным аустеннитцам.
     Договорив, Гленн пошёл прочь. Вспомнил про то, что не знает дорогу, слишком поздно, и возвращаться уже совсем не хотелось. Но на этот раз плутания оказались коротки. Гленну повезло наткнуться на Аустеннитский собор, и уже от него добрёл до монашеской обители. Послушники на входе явно были удивлены столь поздним возвращением, но не сказали ни слова. Гленн как-то поднялся по лестницам, добрёл до своей кельи. Раздеваться сил не было - оставшихся крох хватило лишь на то, чтобы скинуть перепачканные в дерьме высокие сапоги да плащ. После этого Гленн завалился на кровать и провалился в глубокий крепкий сон, не думая ни о вампирах, ни об умертвиях, ни о золотаре.




Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 20 Июнь 2020 - 22:34


  • 5
3057 г., 8 марта
 
г. Аустенит
 
Совместно с ГМ. 
 
Темнота. Ничего больше. Черная тьма вокруг. И голоса за пределами этой густой тени. Говорят, спорят. Последние воспоминания - сплошной туман с резкими проблесками чудных сцен. Бледная женщина говорит с монахом, чьей желтокожее больное лицо старика сокрыто широким капюшоном рясы. Они замечают незваного гостя и безжалостного расправляются с ним. Силы бледной женщины не занимать: она руками рвёт её тело словно свежеиспеченный кусок хлеба. Монах со старческим ликом спокойно смотрит на беспрецедентное преступление, даже убийство. И также спокойно говорит “упокоить это”.
       Это?!
       Оскорбленная Вирджиния распахнула глаза и нахмурилась. 
       - Что значит “это?! - недовольно пробурчала она, но ни единого звука не сошло с её бледных губ. Сколько бы она не кричала, шептала, стонала, плакала - голос пребывал в забвении. 
       С досады она почесала рукой затылок. Рукой, которая лежала отдельно от её тела, где-то сверху, над головой. Конечность умело и беспрекословно слушалась её будучи даже оторваной. Ловко перебирая длинными пальцами, как паук, она побегала по крохотной тюрьме, в которой оказалась разорванная на части девушка. Стены были мягкие на ощупь, напоминали холщевину. Иногда даже они пропускали далекий слабый свет. Вероятно то были городские фонари, когда хозяева голосов несли мешок по улицам. Да, без сомнений Вирджиния была в мешке. Вся целиком и одновременно отдельно от себя. 
       Сейчас она чувствовала себя каким-то товаром, не особенно ценным. Судя по тому как грубо её несли. Несколько раз мешок даже кидали обо что-то твердое. А если есть товар, то должен быть безусловно купец. 
       Воспоминания о Мастере неожиданно нахлынули на девушку. Его суровое бледное лицо, которое хмурится, узнав, что она отвлеклась от важного поручения. Смысла её послежизни. 
       Рука подобно живому насекомому засела на, так называемом, потолке мешка, силясь развязать узел. Однако тщетно. Вся надежда оставалась на её сестрицу - конечность, которая спряталась под телегой и отправилась за помощью к Нетленному Братству в катакомбы города. 
       Раздался протяжный скрип, словно отворялись ворота, а затем чей-то голос поприветствовал их. Увы, через мешковину ничего разглядеть не удалось, и расстроенная голова Вирджинии вздохнула. 
       Мешок вновь потрясли, и рука, работающая взломщиком, упала, стукнув локтем девушку по лбу. 
       Бесспорно они находились внутри некоего здания, поскольку звуки улиц ушли. Говорил голос, голос, который принадлежал тому монаху - Святой Овадия, как он себя назвал при первой их встрече. Ему отвечал другой, более молодой, неуверенный, которого Овадия окрестил именем брат Алмер. Слов, к глубокому сожалению умертвия, было практически не разобрать из-за небольшого мешка, в котором с трудом ютились части тела девушки, плотно прижимаясь друг к другу. Однако темой их разговора безусловно была она: Вирджиния Скрик, мертвец, - судя по обрывкам фраз. 
       Вскоре узел мешка был развязан, и свет мгновенно пролился на голову девушки. Бесцеремонно её вытащили за волосы, как безделушку, как не живую игрушку для демонстрации зевак. 
       Горящие свечи осветили лица зрителей. И в этом слабом свете они казались злыми и мертвыми. Одно, старое и желтое, принадлежало Овадию, второе с лихо закрученными усами было ей незнакомо, но вероятно брат Алмер являлся его владельцем. 
       Хмурясь, Вирджиния продолжала осматривать мужчин. 
       - Господи Исайя... - выдохнул усач. - Она и вправду живая. Даже моргает! Где вы на нее наткнулись, отче?
       - В городе, -  соврал Овадия. - Увидел на земле возле телеги шевелящийся мешок. Поднял, ну и... развязал. Думал котят спрятали. А там оно
       Вирджиния возразила, но никто не умел читать по губам. 
       Мужчина вытаращил глаза, выдавив из себя нервный смешок, который больше походил на кудахтанье умирающего петуха. 
       - Простите... оно само... Гхм. Я вас понял. Дело действительно деликатное... - он протянул руки и аккуратно взял светлокурую голову, словно боясь, что та укусит. 
       - Её надо предать огню, - сохраняя спокойствие и хладнокровие служителя божьего, сказал Овадия. -  Пепел похороним на освященной земле. По-исариански...
       - И вы хотите чтоб это сделал я? - Усы священника затрепетали от ужаса, чуть не выронив голову. 
       - Ну.. брат Алмер. Вы ведь обучаете послушников, должны знать, как поступать в таких случаях… И еще...  
       Овадия перешел на шепот, чтобы ни одно слово не долетело до головы умертвия. Брат Алмер приник к нему ухом и некоторое время слушал. 
       - Вы уверены?
       - Совершенно, брат Алмер. У инквизитора и без нас довольно проблем
       - Клянусь мощами Иеноха, ему это не понравится!
       - Проблемы с инквизитором, - Овадия забрал у него голову девушки, - брат Алмер, я полностью беру на себя. Если он узнает, я же ему все объясню. Но лучше бы нам не забивать ему голову ходячими мертвецами.
       Последние слова эхом ударили по ушам Вирджинии и её снова вернули в мешок, но горловину не завязали. Она всё ещё слышала голоса священнослужителей. 
       - Я займусь ею, отче.
       - Благослови Вас Бог!
 
И снова темнота, сменяемая редкими проблесками встречающихся на пути свечных сборов. Куда её несли, где она находилась и как долго уже пребывала в холщовой тюрьме всё оставалось для Вирджинии тайной. Она подумала о Тленном Братстве. О том, как подвела их надежды, не справилась с простой задачей, как незамысловатая слежка. Купец по имени Йова Аш’Рон стал объектом их интереса. Почему? Из-за его чудном манеры не произносить разные звуки? Смешно, думала девушка, он разговаривал. Напился, правда, и всё гундел о своих проблемах. А потом уехал. В поместье…
       Милые морщинки появились на носике Вирджинии, когда та силилась вспомнить название места, куда отправился купец. 
       Лемман. Точно. Поместье Лемман. Его отвёз друг Жако. Хитрый тип… И тот матрос. Пьяный, но такой сочный… Мясистый… Кажется, кажется он был без языка и с оторванном глоткой, откуда хлестала во все стороны кровь. Такая тёмная и красивая… И потом эти двое. Монах и девушка. Быстрая, страшная. Она сделала это. Так легко. Она, она разговаривала точно также, как и купец. Чудно… 
       Мысли и воспоминания девушки прервались: мешок вновь раскрыли и даже слегка опустили его края. 
       С силой закатила Вирджиния глаза наверх, чтобы увидеть, как на неё глядит брат Алмер. Его молодое лицо с недурно закрученными усами и родинкой, напоминающей чернильную кляксу, подсвечивалось красными отблесками огня. Откуда-то со стороны доносился треск пламени. 
       В дружелюбной улыбке растянулись бледные губы девушки, а единственная рука выползла из-за головы и попыталась приветливо помахать. Однако любезность живого мертвеца, разодранного на части, не тронуло сердце священника. 
       Долго смотрел Алмер на голову Вирджинии, хмурясь от нерешительности и трусости. 
       Рука девушки поправила её так, чтобы священник целиком попал в поле её зрения. 
       - Здравствуй, - сказала неживая губами. - Я…
       Но в это мгновение брат Алмер резко дернулся с места, решительно завязал мешок и быстро поднял его, чтобы бросить в пламя. 
       С чувством горести, которое ещё теплилось в памяти, Вирджиния закрыла глаза, готовясь к концу. Умереть она не может. Но даже живым мертвецам не справится с силой вечно голодного пламени. 
       Время тянулось, брат Алмер мешкал, не решаясь исполнить свой долг. И вскоре, глубоко вздохнув, он повесил мешок на крюк, что торчал из стены. 
       - О Исайя, дай мне сил на это, - взмолился священнослужитель, и Вирджиния заметила, как тот вздернул руки к потолку, но потом почти тут же они безвольно упали. Он обратился к мешку: - Не могу. Не. Могу. Позже. Ты, нечистая, будешь сожжена позже
       Сказав это, Алмер подкинул дров в огонь, резво развернулся и скоропостижно покинул комнату. В этот миг брат Алмер совершил самую страшную ошибку, оставляя расчлененное чудовище в одиночестве. По крайней мере он так полагал, что в совершенном одиночестве. Поскольку спустя одно прогоревшее полено дверь тихо отворилась, впуская высокую и широкоплечую фигуру. Двигалась она осторожно, вымеряя каждый сделанный шаг, и поравнялась с висящем на крюке мешке. Сколько не вглядывалась Вирджиния, она не могла различить черты лица неизвестного. Мешок с хрустом содрали с крюка, части умертвия в нем подпрыгнули, поставили на стол и раскрыли. 
       Чьи-то руки взяли голову Вирджинии и подняли её так, чтобы она встретилась взглядом с незнакомцем. 
       - О, дорогой господин Мун! - Беззвучно воскликнула она, увидев перед собой знакомое лицо живого мертвеца из Нетленного Братства. 
       Или всё же это господин Нун, добавила она про себя. 
       Мертвый воин приложил палец к губам, призывая к тишине. Вирджиния незаметно кивнула и улыбнулась. На правом плече его гордо восседала прочая рука девушка, растопырившись как паук, и пальцем указывала на мешок. 
       Мун или всё же Нун вернул голову и руку Вирджинии на место, не забыв одобряюще похлопать последнюю, ухватился широкими ладонями за горловину мешка и бесшумно, насколько хватило его навыка, обвешанного кольчугой и клинком, покинул комнату. 
       В пламени с досадой хрустнуло поедаемое огнем полено.  



Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 22 Июнь 2020 - 02:51


  • 5

9 марта 3057 года IV Эпохи

Аустенит, день

 
    Гленн проснулся поздно. Солнце уже высоко стояло в небе - судя по всему, дело шло к обеду. Инквизитор не спешил вставать с кровати - он долгое время просто лежал, предаваясь размышлениям.
    Встречу с вампирами он, вероятно, проспал - Гленн не помнил, чтобы его кто-то будил. Впрочем, не исключено, что его просто не смогли разбудить. Или вампиры не прислали слугу. Или ещё что - гадать бесполезно и глупо, поскольку проще расспросить привратника. Можно (и даже нужно!) написать ещё одну записку вампирам и уже в ней объяснить, что к чему, а также договориться о новой встрече. Что касается дальнейшего... Всё зависит только от других. Уговорит ли Юрбен ту нищенку встретиться с инквизитором? Поможет ли эта встреча в расследовании?
    Инквизитор поморщился. Отчасти из-за того, что неосторожно пошевелил раненой рукой, и та отозвалась ноющей болью. Отчасти из-за того, что расследование оказалось в самом противном состоянии, когда от следователя ничего не зависит. Вроде бы есть факты, вроде бы предприняты какие-то действия, но результата пока нет, и нужно выжидать. Выжидать, пока случай подкинет новую информацию. Выжидать, пока придёт ответ на предпринятые действия. В такие моменты просто нечего делать - старых сведений уже мало, новых ещё нет. Бегать в надежде, что случайные действия дадут результат? Глупо. Просто ждать? Тяжко. Но будто есть выбор! Сложись всё иначе, и это время свободное можно было бы потратить на встречу с маркизой. Однако сейчас это бессмысленно - сия особа наверняка обиделась на отказ, и попадаться ей на глаза себе дороже.
    И всё же валяться на матрасе до самого вечера Гленн не собирался. Он всё-таки поднялся, привёл себя в порядок - повезло, что имелись чистые вещи, и отмывать пришлось только сапоги. Прочее могло спокойно подождать. В этот раз Гленн справился без помощников, потому как никуда не торопился, да и отёк на руке спал. Шея тоже ныла намного меньше. Самочувствие явно было лучше, чем сутки назад. Для полного счастья не хватало лишь набить желудок чем-нибудь, и потому Гленн направился к монастырской кухне.
    Если инквизитор и лелеял мечту о миске похлёбки, ломте хлеба да добавке, то Единый (или Сатаниэль - тут так просто не скажешь) распорядился иначе. К Гленну почти сразу направился один из братьев. От прочих он отличался закрученными усами и телосложением, выдающим не просто богослова, а бойца. Кажется, этот брат обучал юных паладинов искусству фехтования. Рехтланц даже вспомнил его имя: Алмер. Беседовать раньше не доводилось, но за четыре неполных дня в обители инквизитор со многими так или иначе встретился.
    - Доброго вам дня, брат Алмер, - первым поздоровался Рехтланц. - Что-то случилось?
    - Мне нужно с вами поговорить, брат Гленн, - вместо приветствия сказал брат Алмер. Инквизитор заметил на его лице некоторую озадаченность, волнение.
    - Конечно, я всегда готов вас выслушать, - спокойно кивнул Гленн. Кухня была достаточно просторна, чтобы разместиться подальше от прочих монахов.
    - Сегодня ночью отец Бартоломей кое-что принёс в мешке в монастырь и очень просил... просил это сжечь, - монах будто бы и был готов доверить Рехтланцу какую-то тайну, но всё равно был терзаем пока что непонятными инквизитору сомнениями. - Отец-настоятель очень не рекомендовал беспокоить вас... Однако я не рискнул действовать без беседы с вами, - произнесённое признание успокоило брата Алмера, отсекло сомнения.
    - Что сжечь? - нахмурился инквизитор, не успевший понять, что же так взволновало монаха. - Мешок ещё у вас?
    - Я оставил его в печной.
    - Ведите, - распорядился Гленн, мысленно попрощавшись с так и не съеденным обедом.
    В пути брат Алмер успел подробнее рассказать инквизитору обо всём. Он пересказал историю отца Бартоломея о нахождении этого мешка, о поручении и о том, как он всё-таки не смог выполнить задание. Инквизитор его не перебивал, следил за дорогой да размышлял. Правду ли отец-настоятель рассказал про то, как нашёл умертвие? По какой причине он не желал впутывать Гленна в это дело? Зачем перепоручил сжигание кому-то другому, если хотел сохранить это в тайне?
    Но вот показалась печная. Гленн вошёл в тёплое, почти жаркое помещение, огляделся. Никакого мешка он не видел. Не нашёл его и брат Алмер.
    - Куда он делся? Я же.. я же оставил его тут, на крюке. Богом клянусь!
    - Не поминайте имени Единого всуе, брат, - заметил инквизитор, пытаясь взглядом найти хоть какой-то след. Почувствовал он только запах креплёного вина. - Вы причащались недавно? - поинтересовался инквизитор, оглядываясь.
    - Утром, - сглотнул Алмер. - И потом принял немного. Не каждый раз от меня требуют сжечь оторванную голову девушки, которая мне подмигивает.
    - Это звучит... Необычно. Расскажите мне, Алмер, про это дело. Говорите, утром вам принёс мешок отец Бартоломей? - переспросил Гленн, нарочно допустив ошибку.
    - Ночью.
    - А когда примерно? В час Бдения, к Утрене, или ближе к первому часу?
    - Примерно через час после окончания Бдения, - уточнил Алмер.
    - Отец Бартоломей часто вас беспокоит различными поручениями, отличными от обучения паладинов?
    - Нет. Никогда, — добавил он чуть подумав. - Это было впервые, хотя я не удивился. Он всегда относился с приязнью к преподавателям приюта. Кто из учителей станет отказывать ему?
    - Вы с отцом-настоятелем в хороших отношениях?
    - У меня не было поводов для обид на него, - весьма двусмысленно ответил монах. Впрочем, сейчас инквизитора больше интересовало другое, и этот ответ монаха он решил обдумать позднее.
    Печная едва ли имела иные выходы. Ряд печей, крюки на стенах, поленницы дров, увесистый топор для их колки, кочерги. Но ни намёка ни на умертвие в мешке, ни на тайный ход.
    - Опишите мне содержимое мешка, Алмер, - попросил Рехтланц.
    - Там были оторванные конечности. Руки, ноги.. и они шевелились... Чёрт! - он вытаращил глаза и дернул себя за ус. - Я помню как покойница махала мне ручкой... Приветливо так... Исайя! Это что же она заигрывала со мной?
    Монах о чём-то задумался, выпучил глаза и сглотнул. Рехтланц не был совсем чёрствым типом, и потому искренне сочувствовал брату Алмеру. В этот раз он не стал даже одёргивать того.
    - А голову... кхм... помните?
    - Что? А.. да...
    Умертвие оказалось девушкой. Как монах заметил по виднеющимся из мешка обрубкам, девушкой молодой, худенькой и даже симпатичной. На этом месте описания монах чуть споткнулся, но Рехтланц сделал вид, что ничего не заметил. У девушки были очень светлые волосы, жёлтые глаза. У Алмера оказалась замечательная память на лица, и потому инквизитор не сомневался, что нашёл бы по услышанному описанию черт лица нужное ему умертвие даже среди толпы точно таких же светловолосых и желтоглазых ревенатов.
    - Вы верно поступили, Алмер, что всё-таки обратились ко мне, - улыбнулся инквизитор и одобрительно положил руку на плечо всё ещё задумчивого монаха.
    - Да.. я рад.. рад услужить Церкви, мейстер Гленн...
    - Сколько в обители выходов помимо главного? - перешёл инквизитор к делу.
    - Четыре.
    - Опишите мне их, пожалуйста. Полагаю, едва ли беглянка или её похититель решили задержаться в святом месте.
    Инквизитор в сопровождении брата Алмера осмотрел все выходы. У четвёртого им улыбнулась удача. Редко используемая дверь оказалась открыта. Быстро найденный ключник сообщил, что в его связке недостаёт ключа от этой двери. Обнаружил он это только сейчас - очень уж давно не приходилось отпирать эту дверь.
    Этот ход вёл к крепостной стене. Тьма узких глухих переулков не предполагала спокойных прогулок. Такое место будто бы создано, чтобы красться, воровать, сбегать, таиться. Должно быть, ступив туда, легко заблудиться - столь безлики во тьме все эти стены, развилки да повороты. Не жаловались только тощие монастырские собаки, лениво жрущие обрывок чьих-то штанов. Они подумывали зарычать на инквизитора, но добыча оказалась интереснее.
    К сожалению, пол следов не сохранил, по которым можно было бы вычислить путь беглеца. Чисто из интереса Гленн поинтересовался, есть ли в обители собаки, обученные брать след. Оказалось, что есть. Спрашивать, для чего они нужны простой обители, обучающей паладинов, Гленн не стал. Не стал он и просить привести такую собаку. Лишь прошёл немного дальше, осматриваясь. Никаких отпечатков не нашлось, однако Гленн заметил место, из которого, вероятно, похититель умертвия спустился в коллектор.
    Инквизитор замер, вглядываясь в этот лаз. Эта чернота не предвещала ничего хорошего. Что там может быть? Сколько тварей мог приютить этот подземный мир? Не так давно Гленн уже рискнул спуститься в похожий лаз. Там его поджидал вурдалак. Конечно, место было другое... Но не стоит ли вспомнить этот горький опыт? Вряд ли в канализации окажется больше следов, чем здесь. Одному идти? Глупость. Тащить ещё кого-то? Тоже глупость. Собаки из-за всех этих миазмов быстро окажутся бесполезны. Незнание дороги сделает только хуже.
    Резко развернувшись, Рехтланц вернулся к брату Алмеру и ключнику.
    - Распорядитесь, чтобы ту дыру закрыли чем-нибудь. Да и дверь... Покрепче закрывайте. Так будет лучше всем, - только и сказал он монахам.
    После этого Гленн распрощался с братьями и отправился искать привратника. Из-за сообщения об умертвии появился новый повод наведаться в сопровождении вампира к другим ревенатам. Поэтому неплохо было бы узнать, пытался ли вампирский слуга встретиться с инквизитором этой ночью.
    Оказалось, пытался, и не он один.
    Первыми возжаждали повидать инквизитора воины маркизы. Им ответили, что в монастыре Гленна нет, а через какое-то время сам отец Бартоломей отправился беседовать с маркизой.
    Вторым честно собирался выполнить обещание вампиров тот слуга. Привратник сообщил, что инквизитора запретил будить отец-настоятель. Это, конечно, было не очень хорошо, но если подумать... Вот что бы сумел сделать Гленн в таком состоянии, в каком он вчера вернулся в обитель? Не было бы пользы от встречи. А то и вред... Слуга попросил передать, что вернётся следующей ночью. Инквизитора обрадовал тот факт, что вампиры не отказались помогать ему.
    Поблагодарив привратника, Гленн вернулся в свою келью. Там он довольно сухо изложил события последних дней для отчёта в Орден. Возможно, нацарапал бы и больше, но смысла в изложении ещё не оформившихся размышлений не видел. Разве что добавил, что едва ли нищенка, встреченная золотарем, повинна в смерти паладинов. Скорее уж сами ревенаты устроили это безобразие. Но предположения предположениями, а конкретного результата пока нет.
    Над вторым сообщением Гленн думал дольше. Требовалось составить сообщение для вампиров. Но в итоге Гленн только сообщил, что ночью был занят расследованием, и потому не смог явиться на встречу. Написал, что необходимость встречи не уменьшилась, поскольку появились новые вопросы к умертвиям.
    Дописав, инквизитор оделся для выхода на улицу и неторопливо дошёл до храма, где и оставил записку. На обратном пути он заметил стайку играющих детей. Рехтланц захотел было просто пройти мимо, но донёсшийся детский голосок повторял стишок, который заинтересовал инквизитора. Гленн сделал вид, что занят совершенно другим, но слушал внимательно.

"Когда взойдёт на небо рыжая луна,
Когда охотник вечный станет вдруг добычей,
Когда ловец его - крови его раба,
Которой он напишет в мёртвых лицах вычет.
Когда на службу неживых придёт палач,
Когда дитя Скупых найдёт в добре погоду,
Когда надменных смех умрёт - и станет плач,
Когда погрязнувший во мраке вознесёт молитву Богу.
Когда вовеки Падшего настигнет Божий Пёс,
Но меч карающий его вернётся в ножны,
Так не познав нечистой крови или слёз,
Пока на небе зиждется луна, что цвета крови
- и срок тому седмица и не боле"

    Декламировавший стишок ребёнок вдруг сорвался с места, и прочие детишки бросились в рассыпную, крича: "Ведьма, ведьма!"
    Инквизитор простоял достаточно, чтобы услышать этот стих ещё раз, хотя и в первый узнал достаточно и запомнил. Библиотекарь из обители припоминал схожие детали. "Охотник станет добычей", "молитва, которую вознесёт проклятый", "дитя скупых"... Все эти обрывки из воспоминаний библиотекаря прекрасно расположились в простом детском стишке от какой-то игры. Как же быстро проклятье переползло с вырванной из книги страницы на улицы Аустеннита!
    И луна несколько дней уже красная... И вампиров поджирает другой вампир...
    Гленн резко одёрнул себя и направился в монастырь, больше не задерживаясь и не отвлекаясь на окружающие мелочи. Пророчество это или нет, не стоит подгонять к нему события реального мира. До добра никогда не доводило такое. Не доведёт и сейчас. Какое ему дело до какого-то пророчества, когда не найден убийца паладинов?
    Рехтланц вернулся в обитель и наконец перекусил. Пища монахов была горяча и сытна. После этого инквизитор наведался к лекарю. Тот сменил повязки на чистые и чем-то обработал раны. Дальше Гленн думал заглянуть в библиотеку, но встретился по пути с отцом Бартоломеем.
    - Приветствую вас, отец, - поздоровался с ним Рехтланц. Он не собирался подставлять брата Алмера, но жаждал поинтересоваться про маркизу и её поведение. - Не найдётся ли у вас время для беседы?
    - Время для беседы, говоришь? - Бартоломой внимательно посмотрел на него. - А что. Очень хорошо, что ты решил побеседовать со мной, брат Гленн. Есть время. Есть... Хоть сейчас есть!
    - Где будем беседовать?
    - Идём за мной.
    Отец Бартоломей привёл инквизитора в монастырский храм. Служба к этому времени прошла, братия разошлась по делам. Только в уголке смирено возюкал шваброй благообразный старичок. Ровно горели на алтаре свечи. Пахло миррой, ладаном, полынью и воском. Гленн, следуя за настоятелем, зашёл за алтарь, огороженный от остального зала ширмой.
    - Прежде всего, ответь, - Бартоломоей резко развернулся к Гленну. - За каким... Господь прости... демоном тебе понадобилось калечить единственного городского гвоночиста?!
    Рехтланц опешил и с недоумением взглянул на Бартоломея. Гленн в этом городке за последние несколько дней пережил многое. Он убил вурдалака ножом и выжил. Он спокойно улыбался, когда был окружён голодными вампирами. Он даже не ринулся выяснять, с какого перепугу настоятель монастыря ночью приносит в обитель разрубленное умертвие и просит учителя фехтования сжечь! Но при этом Рехтланц не мог понять, причём здесь золотарь и почему отец Бартоломей так сердит. 
    - Я хотел поговорить о маркизе... - начал было Рехтланц, но передумал, решив объяснить хоть что-то: - Впрочем, как пожелаете. Золотарь Юрбен пытался утаить ценную информацию. Повреждения он получил незначительные, потому как не далее чем вчера вечером мы с ним встретились и спокойно поговорили.
    - Незначительные? — Настоятель отпрянул. — Маркиза утверждала, что руки его были красные, как клешни вареного рака и широкие как лопаты. Из-за этого он не прочистил канализацию и замок едва не утонул в нечистотах! Надеюсь информация того стоила. Как твое расследование в отношении смертей паладинов? 
    - Маркиза? Интересно. Но вечером его руки были в нормальном состоянии. Полагаю, если вы его вызовете, то сможете сами в этом убедиться, - на этот раз спокойная маска инквизитора не выдала никаких лишних эмоций. -  Расследование ещё идёт. Следов достаточно, но они пока ещё слишком запутаны, чтобы что-то однозначно ответить. Ночью наведаюсь в пару мест, где надеюсь получить новые зацепки.
    - Наведаетесь? — настоятель сощурился. — Опять? Ну хорошо. Наведайся. Поспеши, брат Гленн, потому что времени у тебя аккурат до утра. Утром сюда придут солдаты маркизы чтобы вытолкать тебя из Аустеннита взашей, - отец-настоятель отвернулся. То ли он был огорчён, что инквизитор не успеет завершить расследование, то ли печалился, что беседа ни к чему не привела. — К сожалению, я не смог переубедить её...
    - Благодарю, отец Бартоломей, что сообщили. Постараюсь ускорить события и найти убийцу. В противном случае... Впрочем, незачем вам лишнее знать. Только помните, что я дела не бросаю, - уверенно проговорил инквизитор.
    - Вы уже знаете, кто убил?
    - Ночью будет ясно, - повторил свой недавний ответ инквизитор, покидая отца Бартоломея.
    Гленн не солгал настоятелю. Он не намеревался бросить смерти паладинов просто так. И пусть маркиза направит своих вышибал в монастырь, Гленн не дастся им. Уход со сцены будет преждевременным. Но Аустенит достаточно велик, чтобы затаиться в нём. Живут же здесь умертвия уже пятьдесят лет? Обитают же вампиры безнаказанно? Сейчас не столь важно светить официальным статусом и вламываться в дома аристократов. Хватит и незаконного существования - вампирам и умертвиям нет разницы, где будет жить Гленн, а золотарю и подавно.
    Он ушёл к себе в келью, где принялся собирать вещи. Что-то он возьмёт с собой. Что-то бросит. Коня и необходимые вещи придётся переместить на какой-нибудь постоялый двор - отсюда их потом уже не забрать будет, особенно если маркиза решит присвоить эти вещи себе. Одежду заменить на менее приметную - так потом будет проще слиться с толпой. Приготовления - сейчас. Окончательный уход из обители - потом.
    Инквизитору было плевать на всех местных правителей. Плевать на маркизу и её задетое самомнение. Плевать на местные законы, служащие удовлетворению желаний только одного человека. Плевать на тупые формальности. Плевать на возможные последствия. Единственное, что сейчас имело смысл - поиски виновного. Поиск того убийцы, что решил, будто может безнаказанно убивать паладинов. И дальнейшая кара. По Закону. По совести. По Долгу.




Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 24 Июнь 2020 - 23:27


  • 5
3057 г., 9 марта
 
г. Аустенит, поместье Лемман
 
Совместно с ГМ. 
 
 
Напевая под нос старую кабацкую песенку о молодом студенте, решившим прийти к любовнице, пока муж отлучился за пивом, мастер цеха ткачей Аудульф ловко работал иглой и ниткой. Прошло много лет, но руки не забыли дело, которому мастер отдал всю свою жизнь, также части послежизни       
       Уже сшитые части девушки ритмично двигались в такт мелодии. Пальцы, аккомпанируя, стучали по столу или щелкали друг о дружку.  
       - Дитя мое, - в помещение вошел Рот Роонт в своей неизменной сутане. - Рад, что ты осталась... кхм... с нами. Надеюсь, вы достаточно собраны чтоб ответить на вопросы. Вы, выполнили задание?
       - Спасибо, господин Роонт, - отозвалась часть девушки и помахала ещё не пришитой рукой. - Да, господин Роонт, у меня есть что вам поведать. Но не знаю насколько это будет вам полезно
       И она, деловито оперевшись одной уже пришитой рукой на отдыхающее в стороне бедро, рассказала все значимые и засевшие в хорошей памяти моменты. О пьющем, расстроенном купце с дефектами речи, который в конце концов уехал в своё поместье Лемман. О встрече с неким святым Овадием, и бледнокожей девушкой Евой, чью работу мастер ткац Аудульф сейчас наблюдал, и об их странном чудном разговоре в ночи. Не забыла Вирджиния упомянуть и про её манеру речи весьма схожую с купической. Словом, рассказал вышел подробный. 
       - … и они хотели меня… - Рот Роонт не смог увидеть маску смущения на лице девушки, поскольку именно в этот момент Аудульф заслонил её, пришивая вторую руку, - … сжечь. Отправить в костёр. Но милый господин Нунн вытащил меня из этих печей. Или это был Мун...
       - А еще, - прижала она в задумчивости пальчик к губам, - этот Овадия хотел сделать это всё в тайне. В тайне от сударя… м-м, инквизитора. Как будто боялся… 
       Рот Роонт не скрывал разочарования.
       - И как выглядел твой Овадия? - Поинтересовался он, сложив руки на груди словно в неприхотливой молитве на публике. 
       - Старый. С морщинами. Кожа какая-то жёлтая, нездоровая совсем
       Монах задумался, потёр облезлый подбородок.
       - Старый, сморщенный, желтый... хм... а я знаю кто это! - он вскинул руки и даже хлопнул в ладоши. -  Это же наш добрый настоятель Бартоломей. Страдалец.
       - Заканчивайте, мастер и приходите, - обратился Роонт к Аудульфу. - Мы кое-что должны обсудить. Со всеми
       Поддакнув нечто нечленораздельное ртом, полного уголок и толстых нитей, ткач ускорил темп процесса починки. Ему скорее хотелось вернуть за круглый стол дабы высказать своё мнение. Работал до конца он в тишине. Вирджиния тоже молчала. 
 
На мертвых произвело большое впечатление, что вампирша молилась рядом с монахом. Оно привело их в ужас. Затеялся жаркий спор. 
       - Голову ему с плеч! - Настаивал пыточных дел мастер Бубу и весело хлопал по столу. 
       - В моё время с напыщенными должниками так и поступали, - отозвался Пферцхендентакль, недовольно поелозив на стуле, что не до конца вмещал его раздутое тело. 
       - Не сделаем ли мы хуже столь радикальным действом? - Подняла беспокоящий некоторых присутствующих вопрос графиня. 
       - Слишком много условий уже сбылось, - хмуро сообщил капитан стражи Харольд Ульгерац. 
       - Умышленное убийство карается смертной казнью через повешенье каждый второй четверг месяца, - высказался Аделмер, законник города. - Готовы ли мы ступить на путь преступников
       - Хороший вопрос, - подтвердил Роонт. - Готовы ли переступить такую черту
       - Не-ет, - раздался шуршащий рокот и все удивленно посмотрели на привратника Нетленного Братства господина Вольстрама, коему некогда хрупкая девушка выдавила глаза. 
       Вдруг воздух вокруг словно начал втягиваться, но никто не забеспокоился, поскольку все знали о характерных Фанцу Гордону, охотнику на чудовищ, вдохах аки кузнечные мехи. 
       - А я готов, - сипло отозвался он и брезгливо смахнул пыль с красного комбинезона барона. - Черта уже давно переступлена другими. А мы всё никак. Вестимо сам купец из кровососов. Шуршит зубами, курва
       - Спокойнее, господин Гордон, - поправил его отец Вермунд. - Здесь же дамы
       Охотник лишь отмахнулся, так и не встретившись взглядами с инквизитором. 
       - Убийство есть грех, - закончил Вермунд, сжав в руке крест.
       Воцарилось неловкое молчание. 
       - Итак, - Рот Роонт поднялся с места и внимательно обвел всех взглядом. - Как же мы решим
       - Неужели этот купец такая птица, - Аудульф, глава гильдии ткачей в прошлом, взял слово, - что его пропажа так ударит по городу? Он же в долгах, как в шелках, да
       - Угу, - ответила Вирджиния на вопросительный взгляд единственного, но крайне грозного глаза ткача. - Ему даже посоветовали бежать прочь. Куда-то далеко. 
       - Так пускай катится далеко и надолго, - ворчливо подметил ткач и гневно  потёр глаз.
       - Собственного решения купца мы можем не дождаться, - заявила графиня. - Господин Аудульф, не забывайте, что эта птица, как вы высказались ранее, возможно вылетела из очень важных строк, которые вы, видимо, подзабыли.  Что если именно он и есть из пророчества? Лучше не рисковать
       - Солидарен с вами, графиня, - кивнул Роонт. - Мы не можем поставить под риск наше братство. Итак, еще будут высказаны доводы?
       Никто не ответил. 
       - Тогда проголосуем. Кто “за”  ликвидацию купца по имени Йова Аш’Рон
       Девять рук поднялись в воздух. 
       Отец Вермунд глубоко вздохнул и разочарованно закрыл глаза. Аделмер, законник, помотал головой, но не решился процитировать строку из сборника Тавантийского Права. Вольстрам лишь протяжно заныл, удрученный, что взял не ту сторону. 
       - Решено, - подвел итог монах и одобрительно покивал. -  Немедленно следует приступить в свершению, так сказать, суда. Господин Ульгерац, - Роонт повернулся к капитану стражи, - вы займетесь этим?
       - Конечно, - сказал капитан и тут же поднялся. - Мун и Нунн мне помогут
       - Безусловно, - снова покивал монах и добавил: - Возьмите нашего новичка. Чувствую, что она вам поможет
       - Истинно так, - тихо прошептал инквизитор, не открывая глаз. 
 
 
 
Поместье Лемман находился в стороне других домов, стоял особняком. Гордый и независимый, обнесенный высокой стеной, он имел большой внутренний двор с садом. Два этажа с обнесёнными ковкой стрельчатыми окнами и заросший плющом флигель с витражом едва выглядывали из-за стен. Раньше здесь жили сёстры-девицы, прославившиеся на весь город приданым, которое к ним прилагалось. Но когда их разобрали и в поместье осталась жить одна старуха, их мать, про это место горожане начали забывать.
       - Хм, - хмыкнула Вирджиния, когда они оказались рядом с поместьем. Она не смогла не провести сравнение с родным Мрачным Имением и сейчас размышляла который казался более зловещим. 
       - Сюда, - махнул в сторону увитой плющом стены Мунн и по дороге объяснил: - Раньше бывало лазил к одной из сестричек через задний двор. Там есть маленькая калитка под плющом
       И она действительно там была. Неприметная и забытая. 
       - Давай, девочка, - Харальд уперся руками в бок и кивнул на калитку. - Вызнай, что да как
       Оказавшись по ту сторону изгороди, Вирджиния, не отходя от стены, осмотрелась. Где-то при въезде во двор встрепенулся старый пёс и, сам того уже не понимая зачем, полаял три раза. Полаял, тяжело вздохнул, покрутился немного и снова уснул. Сидящий и исследующий недра своих ноздрей сторож в тесной сторожке лениво усмехнулся псу, мол, старый ты да безнадежный. 
       В цветущем и благоухающем от дивного сада дворе было тихо, а вот из поместья доносился громкий храп, словно там спал дракон, чахнущий над златом своим. 
       - Всё тихо, - прошептала Вирджиния, когда высунулась к ожидающим её умертвиям. 
       По очереди и тихо они пролезли за стену. Поозиравшись вокруг, четверо мертвецов подобрались к задней части дома. Нунн, как самый высокий, подтянулся и заглянул в зарешеченное окно. 
       - У, сколько мебели, - сказал он. - Аж глаза болят, как пестрит. Яблоку негде упасть, завалили, во воротилы... Ш-ш-ш
       Он резко втянул голову и слегка опустился.
       - Девка какая-то пол подметает, - шепотом объяснил солдат. 
       - Прислуга, - предположил капитан стражи и похлопал Нунна по спине, чтобы тот спустился. - Нам нужно найти Йову. Слышите храп? Мужской. Должно быть спит купечик и в ус не дует. Помните наша задача - Йова. Только он
       - А если кто-то встретится? - Спросил Мунн, оценивающе оглядывая двухэтажное поместье. 
       - Сделать надо так, чтобы никто не встретился, - холодно сказал Харальд. - Предложения?
       Недолгое молчание прервала Вирджиния, тихо предложив необычную идею. 
       - А ты далеко пойдешь, девочка, - усмехнулся капитан стражи, выслушав её, и мрачно добавил: - Если выберемся в более-менее сохранности. У господина Аудульфа огромные запасы ниток
       Улыбка не сходила с лица Вирджиния даже когда её идею привели в исполнение. Отвернувшись, чтобы не видеть всего процесса, она услышала хруст, и её несколько раз сильно дернули. 
       - Готово, - шепнул один из солдат, сжимая оторванную руку девушки. Та живо шевелила пальцами, совершенно не страдая от разделения с телом. - Теперь я
       Сказав это, Мун без колебаний вытащил из своей глазницы яблоко и протянул его к оторванной руке девушки, которая тут же обхватила его большим и указательным пальцами. 
       - Пошла, родимая, - сказал Мун и просунул кисть с глазом через решетку. Та аки чудное насекомое побежала по полу, мягко ступая подушечками пальцев. 
       Прикрыв оставшийся глаз ладонью дабы не отвлекаться от происходящего в доме, Мун давал указания, а Вирджиния поворачивала, останавливалась, запрыгивала, пряталась своей оторванной конечностью. Она даже мысленно окрестила её именем Мэри
       Мэри миновала прислугу, спряталась под казалось новой софой, а деле из-под её дна торчали жуткие пружины. Одна из которых едва предательски не кольнула глаз Муна, но тот вовремя успел дать команду замереть. В соседней комнате, куда они попали, ничего примечательного обнаружить не удалось, как и в остальных небольших помещениях. 
       Молодая девушка-прислуга компетентно мела пол. Не менее компетентная в своих делах пыль виртуозно взвивалась вверх и, медленно гарцуя, опускалась обратно и даже на широкую, напоминающую ёлку юбку прислуги. Юбка двинулась и открыла взор на поднимающуюся наверх лестницу. Мэри выжидательно пряталась под одним из груженых всячиной шкафов. Когда служанка принялась мести ступени, Мэри встала в стойку немедленной готовности, а когда метла избавлялись от пыли на последней ступени, она резко ринулась туда, используя ёлку-юбку как прикрытие. Три пальца работали как заведенный механизм. 
       Второй этаж отличался от первого большей захламленностью. Не подобает по соображением морали и культуры заваливать гостинные этажи. В одной из комнат, куда для начала заглянула Мэри мирно дремала старушка в пухлом кресле.
       - У, какая древняя краля, - усмехнулся Мун и описал портрет спящей.
       - Её я видела с купцом, - узнала старуху Вирджиния. - Он называл её матушкой. Но они совсем не похожи
       - Именно, - отозвался солдат. - У неё и сыновей не было
       Тем временем Харальд и Нунн, скучающие без дела, обнаружили подвальное окно, обнесенное старой решеткой. 
       - Если дело - дрянь громкая, бросаем, - тихо объяснил капитан стражи, и после они ухватились за края решетки. 
       Убитая временем и вероятно несколькими домушниками она быстро и беззвучно поддалась. Только они сунули во тьму головы, чтобы осмотреться, как их позвал настойчивый голос Вирджинии. 
       Они нашли его. 
       Купец спал на взбитых как облака перинах. Необъятное пузо его угрожающе вздымалось. Казалось, он не вставал еще с прошлой ночи. 
       Мун вспомнил господина Пферцхендентакля  и прошутил про купцов и о том, что все накопленное они видимо хранят в своих огромных как бочки животах. 
       - Вы остаетесь здесь, - наконец сказал Харальд, услышав описание комнаты и как к ней идти. - Мы с Нунном займемся Йошей
       - Йовой, - поправила его девушка.
       - Без разницы, девочка.
       - А давайте так, - Нунн сорвал с головы своё ухо и протянул его озадаченному Муну. - Чтобы я слышал тебя. Теперь вы наши глаза и уши
       - Тогда и мы должны слышать вас. Держи, - и теперь уже Мун оторвал своё ухо и протянул его своему товарищу. 
       Вскоре Харальд и Нунн скрылись в подвале. 



Вирджиния
Вирджиния

    Прохожий


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Раса: умертвие (лонгобад)
Специализация: коллекционер рецептов

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 27 Июнь 2020 - 23:14


  • 3
3057 г., 9 марта
 
г. Аустенит, поместье Лемман
 
Совместно с ГМ. 
 
Подвал оказался совсем непримечательным, как рассчитывал один из умертвий. С завидным упорством охотника, высматривающего дичь, Нунн оглядывал холодное помещение, но ничего захватывающего  кроме бочек со знаком морейского рома и разлитых луж яблочного сидра он не увидел. 
       Удивительно, но ни одна половица не скрипнула, когда оба мертвеца поднимались по ней. Единственный скрежет доносился из комнаты наверху. Скрежетала проснувшаяся старуха, беседуя с молодой девушкой-служкой. 
       Ступив обратно за угол, Харальд сделал знак солдату слушать. Тот тише поднялся выше и, прильнув к стене, навострил все имеющиеся при себе уши. 
       - ... хоть помирай теперь со спокойной душой, - говорила старая дама, в её голосе явно читалась искренняя улыбка.
       - Да что вы, госпожа, куда вам! - Мелодией беспокойства отозвалась девушка. 
       - Всё-таки, он очень хороший человек, - продолжала старуха. - Всё до последнего лея, милочка.
       - Как, всё до последнего? - Удивилась служка.
       - Конечно. Да благословит его Исайя. И уснул вчера, как ангелочек, так сладко, - старушка вздохнула, - своё добро всегда покоит душу.
       - Ой, смотрите, какая птичка, - девушка прильнула к окну. И они разговор разительно изменил своё течение. 
       Нунн тихо поднялся по лестнице и осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Старушка в строгом виде расположилась на кресле, словно ожидала важного гостя, а девушка - у окна, подпёрлась метлой, вглядываясь в цветную птаху на ветке. 
       На цыпочках проскальзнув мимо приоткрытой двери, прикрывая шаги разговором людей, умертвий зашел в нужную комнату, где всё ещё сладко, как ангелочек, спал купец Йова Аш’Рон. Его обильное пузо продолжало мерно надуваться и под аккомпанемент гнусавого сопения опускаться. 
Мертвец осторожно прикрыл дверь. 
 
Тем временем капитан давно почившей стражи оглядывал комнаты, в которых невзначай оказался. Он резко замер подле рабочего стола, к которому его притянуло любопытство, когда с улицы раздался вой пса, а сверху негодование юной прислуги.
       -  Сейчас как дам ему тапком! - Девочка с этими словами подобрала юбку и поспешила во двор, резво спускаясь по лестнице. 
       По неосторожности, дернувшись в тень, Харальд зацепил стол так, что тот громко пошатнулся. Но на его удачу шум никто не услышал. Однако незакрытая чернильница не сумела выдержать столь резкий толчок в своей унылой жизни и опрокинулась. Черная, как высоко бы выразились горемычные поэмы, кровь мерно растеклась по бумагам. 
       - Проклятье, - губами ругнулся Харальд и нагнулся над залитыми документами. Его глаза, давно отвыкшие от чтения, навыка которой капитан так и не сумел развить до значимого уровня, пробежалась по еще не залитым строкам. 
       - Ай-ай-ай, какой нехороший! - послышались из окон наигранно-сердитые поучения псу.
       Завещание сиротскому приюту - прочел по слогам мертвец и уже было напрягся дальше, но приближающиеся шаги служанки заставили вновь ступить в глубокую тень. Вернувшись на место, она вновь затеяла разговор без темы со своей хозяйкой. Харальд же вернулся к столу, где продолжил читать завещание.        Там упоминалась круглая сумма денег на незнакомое имя хозяина приюта, а в конце стояла завитая подпись купца: Йова аш’Рон, - прямиком над строкой, подтверждающей, что всё вышенаписанное сделано не по принуждения и в здравом уме. 
       Подумав, мертвец спрятал документ в складках плаща. На всякий случай. Тем не менее прочитанное не давало ему покоя. В его мертвой голове зародились искры сомнений: стоит ли убивать Йову аш’Рона. 
       В сомнениях он посмотрел на дверь, где некогда скрылся Нунн. 
 
       Тот в свою очередь, уверенный в свершении необходимого дабы выбраться из утягивающей пучины проклятия ведьмы, стоял у кровати купца. Бледная рука его сжимала старый клинок, не раз видавший сражения и причиняющий боль. Мертвец слышал все передвижения прислуги благодаря необычной помощи своих соратников и не беспокоился быть обнаруженным. Более того за коридором сейчас наблюдал глаз Муна, крепко сжатыми пальцами руки Вирджинии. Столь необычного использования своих возможностей, умертвие еще никогда не видел в своей послежизни. Его это забавляло. 
       Занеся клинок над купцом, Нунн резко рубанул. 
       Голова купца скатилась по белой перине, оставляя за собой красную дорожку. Простыни медленно приобретали интересный рубиновый оттенок, который, если верить слухам, был нынче в моде при дворе императора Рейнара. 
       - Купец мертв, - прошептал солдат в ухо Муна. Будь он жив, то дрожал бы в эйфории от свершенного благого для Братства дела. 
       Вытряхнув из наволочки все перья, Нунн засунул туда голову Йовы, завязал и, перекинув через плечо, подошёл к незакрытой двери. Он выглянул в коридор и увидел стоящего внизу Харальда. Тот был мрачнее серого надгробия. И даже окровавленный из-за отсеченный головы мешок не вызвал перемен в лице капитана стражи. Казалось, он расстроился еще больше, увидев, что голова купца теперь находилась отдельно от его тела. 
       Знаком Харальд указал в сторону подвала, и Нунн было уже вышел в коридор, как одна здравая мысль остановила его. Из мешка капала кровь. И марать свежим преступным следом чистым особняк было глупой идеей. Нунн вернулся в комнату и сразу же подошел к окну. Оно выходило как раз на задний двор, где должны были находиться Мун и Вирджиния. Смахнув крючок от нежелательных ночных посетителей, солдат раскрыл окно. 
       - Эй, - тихо позвал он, смотря вниз. 
       - Отлично, - Мун расплылся улыбкой, когда заметил кровавый мешок в руках товарища, который тут же полетел вниз. - Голова Йовы. Видишь, сударыня Скрик, чувствуешь? Мы изменили проклятие. Теперь мы в безопасности. Господин Роонт был прав. И… 
       Вирджиния не успела предупредить мертвеца, когда за его спиной показался старый сторожевой пёс. Он ворчливо сопел, крайне возмущенный чужими на своей территории. Однако больший интерес животного вызывал мешок с головой купца. Привлек его запах знакомого или свежей крови Вирджиния не знала. Она села на одно колено, вытянув вперед руку, чтобы ласково подозвать пса. 
       - Иди сюда, хороший, - сказала девушка и пошевелила пальцами, словно посыпая фантомное блюдо вкусной приправой. - Не бойся, малыш. Всё хорошо
       Удивленный Мун смотрел, как зверь подошел к Вирджинии и принялся облизывать её культю. 
       - Видишь? - Посмотрела она снизу вверх на солдата. - Он совсем не враждебн… Ах ты
       Пёс ухватился пастью за место, где недавно была кисть, и, отпрыгнув, зарычал. 
       - Плохой пёс! - Ругала его девушка, оглядывая неглубокие дырочки от собачьих клыков в конечности. - Плохой!
       Понимая, что доверие незнакомцев навсегда потеряно, сторожевой пёс завыл. Завыл не от горя, завыл, как исполняющий свой долг патриот. 
       - Что тут происходит? - Гневным тоном спросил Харальд, появившись вместе с Нунном из подвала. - Уходим. Живо
       Они кинулись в сторону забытой и увитой плющом калитке. 
       Рука, которую Вирджиния нарекла Мэри, перебралась к своей хозяйке и вцепилась ей в плечо. Глаз Мунна всё ещё находился у неё. 
       На лай псины, которая так и норовила вцепиться в убегающие голенища, встрепенулся доселе дремавший сторож и вылетел из своей крохотной башенки. 
       - Грёбанная детвора опять прибежала воровать нашу грёбанную вишню, - забубнил он себе в седые усы, сжимая в руках любимую алебарду. Ей было уже много лет, и слой ржавчины уже нещадно надругался на ранее светлой сталью. Но сторож был верен своему орудию и ни под каким предлогом не собирался искать ей замену. 
       Заметив убегающих в своей дворе людей, сторож разгневался еще сильнее. Ведь нежеланные гости не выглядели как дети. Воровство вишни в таком возрасте, полагал он, вверх преступления. Зная все ходы и выходы, он усмехнулся в усы, когда встретил непрошенных гостей у калитки за стеной. 
       - А ну, марш отседа по одному! - глаза боятся, а руки делают. Он вцепился в алебарду и казался весьма серьёзен в своих действиях. 
       - Дядечка, - взмолилась Вирджиния. - Дайте нам пройти, пожалуйста
       Она вышла первая, подняв безоружную тонкую ручку. Мэри попыталась сделать тоже самое, но чуть не свалилась с плеча. 
       - Ах ты, курва подколодная! - заорал сторож и насадил девушку на алебарду, словно сено на вилы. Жаль, ему ещё не приходилось иметь дела с умертвиями и он не знал, что сейчас просто лишился на время оружия, но не порешил своего оппонента. 
       Остриё ржавой алебарды с хрустом прошло насквозь тела девушки. Но та лишь содрогнулась от удара.
       - Ах, дядечка, - выдохнула Вирджиния и ухватилась рукой за древко. - Что же вы наделали
       Харальд уже успел выйти, чтобы успокоить сторожа мечом. 
       Страх всегда творит чудеса. Видя, что из калитки вылез ещё один бледный тип, сторож замахнулся на него алебардой с насаженной Вирджинией в попытках отвести меч нового противника.
       - Трупы-ы-ы! Здесь тру-упы! - Орал он, сражаясь. 
       Капитан стражи поймал Вирджинию, которая была всё ещё насажена на остриё, и наотмашь дал клинком по сторожу.
       Из калитки показался Нунн.
       Рука Мэри, растопырившись подобно дикому пауку из Тёмного леса, прыгнула в старую физиономию сторожа и попыталась закрыть тому вопящий рот.
       Нунн уже обходил сторожа.
       Из калитки показался Мун.
       Одурев от происходящего, сторож упал навзничь, как ясенево бревно.
       Путь был свободен. Пёс продолжал рычать и есть чью-то ногу. Это была нога Вирджинии. Она схватила пса и взяла его с собой.
       Харальд сделал тоже самое со сторожем. Вырубил его и взвалил на плечо.
       Они бежали к проходу в катакомбы
       Пёс лаял по дороге. И постепенно созывал свою братию. Вскоре за бегущими умертвиями устремилась целая стая дворняг.
       Зрелище бегущих от лающих и голодных собак мертвецов со сторожем и кровавым мешком в руках не могло остаться незамеченным. Окрест уже подняли тревогу и кто-то вышел с топорами и вилами.
       Пара псин настигла Нунна и вцепились в ноги Харальда.
       Пёс в руках Вирджинии вырывался и норовил откусить остаток руки. Бежать быстро при этом, конечно, едва ли возможно. Её настигла другая шавка и, показывая признаки полного бессердечия, вцепилась в ногу. На Харальде и стороже у него в руках повисла ещё пара разъяренных собак. Бессознательному телу в руках капитана, кажется, прокусили горло.
       Сбавив ход, Вирджиния прижала пса к себе сильнее, рассчитывая утихомирить его буйный нрав. Сердце зверя стучало так громко, так свирепо колотилось в груди и отдавалось эхом в сосудах горла, что Вирджиния не выдержала. Её неестественно передернула, перед глазами вновь возникла какая-то серая вуаль, и её зубы вонзились в горло собаки, выдирая мясо, пережевывая жилы и пачкая хлынувшей во все стороны кровью. Мгновение спустя, девушка ужаснулась, завидев в своих руках безвольное шерстяное тельце пса, так рьяно исполняющего свой долг. 
       - Прости, мой хороший, - с горечью в голосе просопела она и, скрепя мертвым сердцем, отбросила тело бездыханного зверя. 
       Харальд сделал тоже самое: тело сторожа полетело на преследующих их собак.
       Сторожевой пёс мёртв, а сторожа принялись рвать на части собаки. Однако некоторые противились легкой добычи. Так не отставшие звери висели на Харальде, желая отведать его вкусных костей, которые открыто торчали в некоторых местах. Нунн отбивался рядом и ругался, не стесняясь в выражениях. Какая-то очень удачливая псина увернулась от меча и кинулась прочь, унося голенища сапога вместе с частью ноги. Харальду повезло меньше - ему оторвали кисть небоевой руки. 
       Госпожа удача была на стороне Муна, которого ни одна псина не догнала. Он был ближе всех к цели, ко входу в катакомбы и поэтому основательно крепко держал мешок с головой купца, боясь потерять.  
       Шум и крик уже покинувшего мир сторожа пригнали людей. Они, несмотря на погожий весенний день, держали зажженные факелы. Помимо огня, толпа вооружилась дубьем, огнем, топорами и пожарными баграми и вилами. 
       Муну удалось ускользнуть от этих разгневанных шумом людей. 
       Капитан Харальд приказным тоном зарычал:
       - Все за Муном! Живее! Там, у холма есть старый лаз, он ведет в Аустенит
       Псы старательно висли на нём, трепали, пытались повалить.
       Он вырвался, оставляя в зубах псов плащ и перевязь с ножнами. 
       Однако отделавшись от собак, Харальд громко выругался, немного исказив известную присказку: из полымя да в пламя
       Самые ярые крестьяне отделились от толпы, чтобы быстрее всех настигнуть и покарать преступников, о преступлении которых им было невдомёк. 
       Пятеро резвых людей, вооруженных вилами и факелами, агрессивно наступали на тех, от кого им желательно было держаться подальше. 
       Боевой опыт капитана городской стражи Харальда и солдата Нуна не был забыт. Мертвые мышцы захрустели, когда оголённые древние клинки пошли по незащищенным головам крестьян. Вирджиния тоже вынула свой нож, но уверенно осталась в стороне. Рука Мэри вцепилась в её плечо. Кровь бедных крестьян без труда долетала до них. Более того вернулся никем не замеченный Мун и помог быстрее закончить горестное начатое. Двоим он вспорол кишки со спины. 
       Пятеро резвых людей, вооруженных вилами и факелами, жалко лежали в луже собственной крови. Очередная маленькая победа мертвецом. Однако толпа прочих людей была уже опасно близка, готовая сметать врагов числом. 
       Харальд метнулся к псам, рвущим его плащ. В его складах остались документы. Важные, как полагал он, документы. Собаки, казалось, считали также, отчего не тянули плащ на себя. 
       Мун схватил Вирджинию как соломинку и полетел с ней в сторону спасительного хода, что вёл в катакомбы Нетленного Братства.
       - Оставь! - Оплеуха широкой ладони Нунна вернула того в чувства. - Нет времени
       Широкими прыжками они скрылись с глаз дико ревущей толпы живых людей. Улочки сменились ежевичными кустами, что нещадно цеплялись за и так рваную одежду. 
       - Пергамент! - Зарычал от злости Харальд, когда они остановились перед проходом. -  В плаще был пергамент!
       Мун опустил Вирджинию, а та передала ему его глаз. 
       - Забудь о нём, - он потряс мешком с отрубленной головой. - Мы сделали главное!
       И их скрыла темнота начала катакомб. 



НПС
НПС

    Продвинутый пользователь


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

И станут волки агнцами (с)

Отправлено 01 Июль 2020 - 19:16


  • 6

9 марта. Вечер.

Катакомбы под Аустенитом

 

Повтори! — потребовал Рот Роонт, когда первоначальные восторги Братсва стихли и все уставились на монаха. — Повтори, что ты там говорил о завещании?

— Завещание… значить…— капитан Харальд наморщил облезлое чело. — Сиротскому приюту… Все деньги…

К аагху, прости меня Боже, приют! — монах быстро перекрестился. — Где сам пергамент?!

Я его потерял, — поник головой капитан. — Оно было в плаще, но его порвали собаки…

Собаки, — эхом повторили Мунн и Нунн.

Монах изменился в лице. Глянул на графиню. Графиня де Вилен прикрыла нижнюю половину лица рукавом. Он посмотрел на инквизитора. Его святейшество Вермунд покачал головой.

Дитя скупых найдет в добре погоду,— процитировал он по памяти. — Я вас предупреждал, брат Рот. Зло порождает еще больше Зло, но вы меня не послушали.

Рот Роонт не ответил. Он обхватил голову и уселся за стол. Вместо него подал голос господин Франс Гордон.

Странно слушать такие речи от инквизитора, спалившего более ста ведьм!

Девяносто восемь, — поправил отец Вермунд, немного подумав. — Но с годами человеку свойственно меняться, ибо, милостью Божией он становится мудрее, аки столетний дуб делается крепче и могучее незрелого ростка.

Так это…— единственный глаз Аудульфа смотрел на капитана и солдат так, как если бы место них ему явился сам Сатанакий с целым воинством Бездны. — Выходит, что мы сами… сами приблизили свой конец?!

А была ли на завещании печать нотариуса? — дотошно уточнил Аделмер. — Без печати это просто бумажка, коей мы вправе подтереться.

Не помню. — Харальд начинал злиться. — Кажется, не было.

Хвала Исайе!

Рано хвалите, господин Франс, —подал голос староста Аустенита, господин Бодан. — Цыплят считают по осени.

Вы, на чьей стороне, господин староста?! На нашей или…

На стороне Братсва, разумеется, — ответил Бодан. — Но я так же привык открыто смотреть Правде в глаза. Если завещание найдут, то за нотариусом дело не встанет.

Я не хочу умирать! — завопила Аелла. — Вы слышите?! Не хочу!

Ну что вы, ваша светлость, — бросились утешать ее купец и главный законник. — Еще ведь ничего не случилось…

В гулких переходах подземелья протяжно и тоскливо завыл господи Вольстрам.

Ему вторил мастер Бубу, принявшись гулко колотить лбом в стену.

Что вы замерли, идиоты?! — обрушилась на Братство графиня. — Сделайте что-нибудь! Я ваша госпожа! Я приказываю!

Смерть, — тихо проронил главный ткач, — как бы уровняла нас всех…

Тихо! Во имя Господа, заткнитесь вы все!

Все разом заткнулись. Даже Вольстрам оборвал вой на самой высокой ноте, потому что никто не ожидал, что сиплый голос Рот Роонта может так греметь.

Успокойтесь, — произнес он гораздо мягче. — У нас еще есть шанс помешать пророчеству. Вспомните, что было в последних строках…

 

Через час...

 

— Дитя мое, — Рот Роонт тронул Вирджинию за локоть.— Готова ли ты еще послужить Братству? Есть неотложное дело...


Сообщение отредактировал НПС: 01 Июль 2020 - 21:02



5bed6ee9fe17.png


Гленн Рехтланц
Гленн Рехтланц

    Domini canis


Игрок Игрок Персонаж Персонаж Заслуги Заслуги

Анкета
Инвентарь
Хроника
Книга заклинаний
Раса: Человек (Тавантинская Империя)
Специализация: Старший инквизитор


И станут волки агнцами (с)

Отправлено 02 Июль 2020 - 00:36


  • 5

9 марта 3057 года IV Эпохи
Аустенит, день

    До вечера Гленн успел приобрести простую одежду и отыскать подходящее место, чтобы укрыться там от внимания маркизы. Конечно же, не в таверне - если маркиза решит отправить на поиски инквизитора своих людей, те в первую очередь обыщут все места, где можно снять комнату. Гленн в не самой богатой и чистой части Аустеннита на три месяца выкупил комнату у какой-то старушенции. Та поначалу не хотела сдавать, но Рехтланц нашёл, как её убедить. Кроме всего прочего, из этой комнаты было удобно попадать на крышу, а по крышам уйти можно далеко. Рехтланц помнил про состояние своей руки, но даже с такой вполне можно попытаться выполнить столь простой для здорового человека трюк.
    Гнедка инквизитор вывел из монастыря под видом необходимости перековки и поместил его на какой-то постоялый двор, неплохо заплатив. Денег осталось в кошеле не так много, и на этом Гленн решил прекратить свои траты. Вернувшись в монастырь, он вновь посетил лекаря. Больше для беседы - Рехтланц не таил, что утром ему придётся покинуть обитель, и потому интересовался, как он может ухаживать за раной в пути.
    Бродя по городу, Гленн невольно вслушивался в беседы. Не искал он еретические мотивы в чужих речах, но все они сводились к одному. К зверскому убийству некого купца. Инквизитор, не желая пугать горожан посторонним вниманием, остановил скучающего стражника, патрулирующего город.
    - Не подскажете ли, любезный, о чём говорит весь город? Кажется, кого-то убили? - обратился он к стражнику.
    - Ха, убили! - невесело усмехнулся тот. - Настоящую бойню устроили, мастер инквизитор. Пятерых господ, сторожа местного и пса дорогого.
    - Ужас какой!
    - И не говорите! Средь бела дня! И, главное, кого?!
    - И кого же?
    - Купца одного, Йову Аш'Рона. Слухи идут один страшнее другого.
    - Как мало стоят нынче жизни, - вздохнул Гленн.
    - Оказывается, хорошим мужиком этот купец был. Он перед смертью успел завещание составить. Представляете, он сиротскому приюту целое состояние подарил!
    - Какой благородный поступок, - искренним тоном заметил Рехтланц. - Да только когда оно всё достанется сиротам с этими бюрократическими проволочками?
    - Все были так поражены и случившимся, и завещанием, что устроили уже всё! И утвердили завещание, и даже деньги перевели!
    - Да упокоится душа купца с миром. В этом бренном мире всё произошло слишком быстро, но там, - инквизитор набожно устремил взгляд в небеса, - там всё зачтётся. Уверен, в молитвах добрых не раз Йову упомянут.
    - Дай-то Единый, - вздохнул стражник.
    - Благодарю за ответы вас, любезный. Несите свою службу дальше, и пусть всякое зло обойдёт вас стороной!
    Распрощавшись со стражником, Гленн продолжил свой путь. Он не знал купца Йову. Не интересовался им. Есть ли какая связь между этим убийством и прочей бесовщиной, происходящей в городе? Возможно. Но Рехтланц не собирался влезать в это расследование. Нечего лишний раз мелькать под носом у людей маркизы и напоминать о своём существовании. Для того, чтобы просить у инквизитора помощи, она, должно быть, слишком горда.
    За этой всей беготнёй успело стемнеть, и уже привычно к инквизитору пришёл слуга вампиров. Не менее привычно этот слуга пригласил Гленна следовать за ним. Инквизитор привычно подчинился и позволил позже завязать себе глаза. До того, как единственный видящий глаз закрыла непроницаемая для света повязка, Рехтланц несколько раз успел заметить краем глаза появление слишком быстрых для человека силуэтов. Будто бы за ним кто-то следил. Возможно, это были вампиры. Возможно, ещё кто - в этом хаосе событий не оставили свой след только демоны. Конечно, инквизитору не нравилось всё происходящее, но был ли у него выбор? Как у человека - возможно. Даже совесть бы ни разу не проснулась. Как у инквизитора же, долг отсекал любые существующие решения. Все они лишь вредили делу. Вот и оставалось лишь следовать за вампирским прихвостнем и пытаться понять, что же творится вокруг.
    Вероятно, умертвия обосновались под землёй. Может, в каком-то подвале. Может, то была городская канализация. Гленн чувствовал лишь уходящие вниз ступени, сырость, плесень, вонь нечистот. Путь оказался долог, что, впрочем, не отметало вариант подвала - в городах, основанных в бывших крепостях, убежища, тайные ходы и просто подземелья могут вести достаточно далеко. Идти было неуютно. Инквизитора не покидало ощущение взгляда в спину, но повязка не давала ничего рассмотреть. Ступени были скользкими, и приходилось выверять каждый шаг. Но любой путь, хороший ли, плохой ли, где-то да кончается. Кончился и этот. Слуга снял с глаз инквизитора повязку. В нешироком каменном коридоре никого больше не было.
    - Вам вперёд, там вас встретят, - поспешил пояснить провожатый. - А у меня других дел помимо вас хватает.
    Рехтланц ничего не ответил, лишь досадливо поморщился. Коридор не внушал доверия. Не успокаивала и цель встречи. Кому в здравом уме захочется встретиться с умертвиями? К тому же когда эта встреча не так уж и необходима. Инквизитор почти не сомневался, что с вампирами расправляется та нищенка, что знакома с Юрбеном. И что едва ли она имеет птенцов, которых видел погибший Николас. А раз других претендентов вроде бы нет, то под подозрением местные вампиры. Но эту уверенность следует скрыть, потому что тягаться с целым кланом - чистое безумие.
    Был и другой повод для встречи. Умертвие, которое отец Бартоломей притащил в обитель для сожжения, и которое вознамерился утаить от инквизитора. Можно, конечно, было бы попытаться задать свой вопрос прямо, но велик был риск, что это ничего не даст. Вопрос породил бы новую ложь и ещё сильнее бы всё спутал. Или бы заставил заплатить откровенностью за откровенность, но можно ли доверять в этом городе вообще кому-то? Едва ли.
    Коридор (шахта?), по которому шёл инквизитор, тонул во тьме - никто не озаботился хоть как-то подсветить путь. Чтобы не сбиться с пути, Гленн вёл рукой по стене. Ощущение постороннего присутствия не пропало. Рехтланцу вновь казалось, что он различает мелькающие силуэты, прямо как те, что он замечал на улице. Слишком быстрые для человека. Самочувствие сегодня было не самое паскудное, и потому инквизитор не мог так просто всё приписать галлюцинациям и бреду. Однако когда Гленн вышел на некую площадку, кроме одиноко стоящего умертвия там никого не было. Когда-то это умертвие было мужчиной средних лет. Не особо высоким, но и не низким. Косой, потрёпанный жизнью и смертью, и богопротивно существующий.
    - Ты, штоль, инквизитор? - неприветливо поинтересовалось умертвие. Гленн не ответил - на его одеждах трудно было не заметить инквизиторский signum. - Следуй за мной, курва.
    И на это Гленн ответил лишь кивком. С шестёрками беседовать он не собирался. Однако то ли это умертвие по природе болтливое попалось, то ли это оно со скуки болтало, но тишину вновь прорезал его голос:
    - Мы тебя, курва, давно, понимаешь, ждём. Всё, курва, братство заждалось.
    Инквизитор беззвучно усмехнулся. Не от веселья - что уж тут веселиться. Но представить, что умертвия ждали инквизитора... Вампиры - ладно, им нужен был кто-то способный разобраться с врагом. Но умертвия... Неужели кто-то их ряды тоже прореживает? Ну не решили же они добровольно попросить Гленна устроить для них прощальный костёр да зрителей! Или этот интерес связан с похищенным из обители умертвием, которое - подумать только! - пыталось заигрывать с братом Алмером.
    - И много вас в братстве? - спросил Гленн.
    Ответа он не получил. Впрочем, умертвие всё равно не успело бы ответить, потому как Гленна уже поджидало другое. Мужчина в монашеской ризе держался уверенно, спокойно. Движением руки он дал понять первому умертвию, что оно может идти, и перевёл внимание на инквизитора.
    - Доброй ночи, инквизитор. Чем обязаны? - холодно спросило умертвие. Присутствие инквизитора его не радовало.
    - Приветствую, - инквизитор дёрнул головой, намечая приветствие. - Член вашего братства стал свидетелем преступления, в котором пострадал птенец нашего общего знакомого. Я желаю побеседовать со свидетелем.
    Гленн предпочёл не акцентировать внимание на именах. В этой ситуации именно он был просителем, и простой допрос пользы бы не принёс.
    - Ах, нам надо разобраться, кто из Братства мог бы помочь вам. Не желаете ли подождать?
    - Как вам будет угодно, - согласился Гленн. - Интересующее меня событие произошло три ночи назад.
    - В таком случае, пожалуйста, пройдите сюда и подождите, - умертвие пригласило инквизитора в какую-то комнату, где горела свеча.
    Рехтланц не удивился - сомнительно, что это самое братство дало бы узнать Гленну план их логова. Много проще ведь не устраивать экскурсию, а пригласить нужного свидетеля непосредственно к инквизитору.
    Стоило Гленну пройти в комнату, как дверь за его спиной закрылась. Что, впрочем, инквизитора не сильно удивило.
    - Пока что мы на одной стороне, господа, - достаточно громко, чтобы его услышали за дверью, заметил Рехтланц. - В мои планы не входило доставлять вам лишнее беспокойство. Поэтому рассчитываю на ваше благоразумие.
    Инквизитор сумел сохранить в речи спокойствие. Больших усилий стоило не отразить нервозность в поведении. Хотелось метаться по комнате. Хотелось ругаться. Хотелось снести всё вокруг. Хотелось услышать присутствие армии паладинов, разносящих это логово в прах. Вместо этого Рехтланц неторопливо обошёл всю комнату, ведя рукой по каменной стене. Дверь, попавшаяся под пальцы, оказалась деревянной. Рука мимолётно дрогнула - пришла мысль, что кистень, висящий на поясе, сумеет с ней справиться. Пришла, но тут же исчезла. Неоправданно шумно.
    Гленн замер, прислушиваясь, но не уловил постороннего присутствия. Впрочем, что ему слышать, даже если дверь кто-то охраняет? Умертвиям не обязательно дышать. Рехтланц устроился на табурете, взял в руки свечку и от безделья принялся играть с огнём, попутно размышляя.


Сообщение отредактировал Гленн Рехтланц: 02 Июль 2020 - 00:52



Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых


Рейтинг форумов Forum-top.ru Эдельвейс

На верх страницы

В конец страницы