Сюжет: "Alase kan varkate!"

Турл-Титл.

Район Доков.

 

           – Убили! Бугра убили! – со скоростью летящей стрелы разнеслось над баррикадами.

            Гильдейские бойцы еще сражались, но согнанная ими шпана бросала оружие и разбегалась кто-куда. Бандиты сигали в воду с причалов, скрывались в стоках и коллекторах, не помышляя о сопротивлении.

            Помощники Клементины дочищали склады Химнериха — известного поставщика металла для республиканских цехов — таскали тяжелые литые чушки, и блоки прессованного арматида, когда до них дошла весть о смерти Загора.

            – Начальник, что делать?!

            К чести колдуньи она ни мгновения не колебалась:

            – Бежим!

            Капитаны судов, связанных с гильдией, панически сбрасывали сходни, рубили причальные концы и ставили паруса, спеша выйти из гавани прежде чем восставшие доберутся до башен, охраняющих вход в порт. Желающих взобраться на борт отпихивали баграми.

            Видя это Клементина быстро изменила решение. План взойти на корабль в такой панике был неосуществим. Немного подумав, она поспешила в северную оконечность доков, приказав оставшимся помощникам идти следом.

            К тому времени, как они пробились сквозь хаос узких кривых улиц, из десятерых помощников, с Вульф осталась всего половина. Северная часть доков была относительно спокойной — штурмующие еще не добрались сюда. Вульф и пятерке гильдейцев сравнительно легко удалось отыскать каменный короб водокачки и проникнуть внутрь, сбив замок на решетчатой двери.

            Под большинством городских районов располагалась густая сеть катакомб, оставшихся здесь с незапамятных времен. Никто, даже из эльфов-старожилов города, не помнил что послужило их началом. Одни считали, что это древние шахты гномов, заброшенные за ненадобностью, иные считали, что это была цепь естественных пещер — истину не ведал никто. Меж тем штреки и шахты приспособили под канализацию и подвалы, некоторые расширили, укрепили и прорыли новые. Несколько районов Турл-Титла целиком стояли над пропастью. На сколько помнила Вульф, тоннели простирались под городом не менее чем на десять миль. Многие из тоннелей были до сих пор не исследованы, заблудиться в них не составляло труда. К счастью у Клементины была с собой карта.

      Глотку обжог ром. Каспер сухо прокашлялся и вытер губы холодной ладонью, всё это время не сводя глаз с горизонта. Там, спустя двое суток пути его войска, наконец, замаячил сизый силуэт столицы.

      — Этот холод сковал дерьмо, вылезшее из-под снега, не то мы пёрли бы сюда вдвое больше, — заметил легат, на ходу протянув флягу обратно.

      — Я не заслуживаю всего этого, Гийот, — после десятка перестуков конских копыт вновь заговорил он, — теперь люди будут ненавидеть меня только потому, что жизнь как-то распорядилась приставить к моему имени это «ван’Дертан».

      Гийот ван’Айц был сыном фамильного лейтенанта, и на своём роду не привыкнув нести бремя чинопочитания, ответил, не думая:
      — Да, на старости лет наш канцлер правда напортачил без меры.

      Каспер резко обернулся на него, вскинув бровь. Но потом его лицо разгладилось, и гнев сменился на какое-то истинно праведное смирение. То же думал и он сам, а наигранно защищать старика хотя бы из родственного чувства просто не было сил.

      — Судьба не справедлива. Что нам остаётся? — в серых глазах блеснул дьявольский огонёк. Легат усмехнулся и поторопил коня.

17 онтинэля

 

      Словно грязная волна, от баррикад отхлынули последние отряды шаек. Оправдывая своё прозвище средь воров, титланская стража пошла на жестокое преследование, загоняя бандитов, как лисиц, в норы и отлавливая тех, кто спрятаться не успел.

 

      Но то доверили сержантам с отрядами, Драйк же пускаться вслед не спешил и, не переставая принимать доклады из штаба, продвигался вперёд медленно, по пути распоряжаясь о том, что делать с пойманными ворами и как распределить по Докам собственные укрепления и патрули.

 

      Он всё это время был мрачен и, как всегда, скуп на выражение хоть какого-либо воодушевления от успеха, да что уж говорить, лицо у него ещё с утра напоминало кусок серого гранита. Но когда, наконец, его отряд повстречал диверсантов Хассалана, Шторм расточился на мрачноватый смех. Он уже знал, кто убил Загора.

      — Метко стреляешь, — среди всех только они двое могли бы в полной мере оценить иронию.

      Наёмник сенатора, гордо держа подбородок, улыбнулся, обнажив зубы. Ольгерд Баальтур на ходу добро и беспардонно двинул его по спине, лишая момент истинного пафоса:

      — Орёл! А расскажи-ка ещё, как ты успел сходить к шлюхам! Припёрлись к баррикадам с копьями из штанов наперевес.

      — Я что-то не вижу обещанного селёдочьего хвоста… — в ответ поднял бровь Хассалан и, когда «вольные» отсмеялись, спросил серьёзно, — что будешь делать с Загором, Драйк?

      Теперь они поравнялись и шли вместе по направлению к береговой линии.

      — То, что послужит предупреждением для прочих.

 

      Когда солнце перевалило за полдень и пошло к западу, на площади в Доках начала расти тень от длинного столба. На нём был прибит большими гвоздями труп полуорка Загора Левши с пробитой стрелой шеей, а под трупом значилось: «враг Республики, убийца и вор». Его приспешников ждала похожая участь – те из них, кто был наименее удачлив и не успел уйти, были тут же повешены или посажены в подвесные клетки кормить вороньё на глазах у народа.

 

      Позже все береговые линии и южные рубежи были оцеплены дозорными патрулями. На юге отрядам было поручено докладывать обо всех возницах, прибывающих в город с продовольствием, чтобы штабные офицеры вели учёт того, что поступает на территорию восстания и в каких количествах.

      К тому времени, как отряды милиции во главе с бронзовыми уже ходили вдоль улиц Доков, Драйк лишь пересёк черту складов и вместе с небольшим отрядом оказался в портах, где ещё совсем недавно, по слухам, стояли зафрахтованные Гильдией судна. Оставляя за спиной своих людей, тут же переглянувшихся меж собой неоднозначно, но с пониманием дела, Шторм, как околдованный, зашёл на самые причалы.

 

***

      Запах моря сводил с ума. Холодный прибой остужал голову, но будоражил всё обострённое до предела нутро.

      Не он начал эту кровавую бойню, чёрный аполог титланской истории, но сбежать, как он и грезил в ту пьяную ночь после встречи с Белансом, было невозможно. Теперь не возможно.

      — Магистр, от капитана Мартена вести, — это из штаба примчался вестовой. Драйк открыл глаза и обернулся, подставляя спину прибою, — в город вошли войска Каспера ван’Дертана. «Золотая» конница. Скоро они начнут штурм.

вместе со Слагателем

      Дела в Доках отдалённо начали напоминать порядок.

      Свита Шторма уже возвращалась к левобережным казармам, как вдруг Хассалан, идущий рядом с Драйком, был настигнут жадно глотающим воздух парнишкой-гонцом, чья тень пронеслась в сумерках из переулка напротив. Тот протянул аль’Мариду сложенный в трубку пергамент с печатью. Сломав её и быстро пройдясь по строчкам, наёмник ругнулся:   

      — Курва! Канцлер арестовал сенатора Шелегор. Мне надо вернуться. Срочно!

      — Не вовремя, — остановившись, обернулся к нему Драйк. Да, всё это было очень некстати. Не то чтобы он ещё питал надежды на своевременный ход кого-либо из сенаторов. Хассалан, дело было в нём самом. Непостижимая комбинация безумной отваги и здравого смысла. Странно, но с ним он чувствовал себя спокойнее. Хоть и сам бы не смог себе ответить толком – почему. — И что ты намерен делать?

      Глядя в сторону, аль’Марид швырнул надломленную печать под ноги, явно срывая злость на несчастном куске воска.

      — Пока не знаю. Но кое-какие мыслишки есть…

      В пару тяжёлых шагов Драйк поравнялся с ним, оставляя людей за спиной.

      — Я не стал удерживать тебя, когда ты полез с парнями в Доки, и, дело показало, не зря. Но сейчас, —  он понизил голос, перехватывая тёмный взгляд наёмника своим – упёртым и злым, — я не понимаю, какие ещё «мыслишки»? Сенатор задержана по действующему закону. Я давно не полагаюсь ни на одного из них, наше дело – сражаться, а мы теряем время на тех, кто, может быть, вообще плевал на нас, как и Менлих…

      Стоило ему упомянуть «закон», Хассалан рассмеялся в зубы. Это чертовски взбаламутило кровь, но Драйк сдержался, сердито выдохнув.

      — Мы сражаемся за одно дело, капитан, но каждый чуток по-своему, —  сказал аль’Марид.

      Драйк долго смотрел на него в упор. И сдался.

      — Ты умнее меня, — наконец, сказал он, на вдохе загребая пятернёй выбившийся грязный волос у виска, где уже едва-едва проступила пепельным по чёрному седина. — И ты прав, у каждого своё место. Просто береги себя.

      — Ещё чуть-чуть и ты полезешь ко мне целоваться, — Хассалан обнял его за плечи, что заменило рукопожатие. Быстро развернувшись – ушёл, чтобы забрать своих людей и вновь отправиться на какое-то дьявольски отчаянное предприятие.  

 

Катакомбы города

 

Вульф никогда и никому бы в том не призналась, но катакомбы пугали ее. Кромешная тьма, журчание воды. Грохочущее эхо, разносило их шаги по подземелью, не смотря на попытки идти тихо. Она почти физически ощущала направленные на нее взгляды из темноты, слышала хлюпающие звуки, тихий писк, шорох и скрежет. «Это крысы,— убеждала она себя, выше поднимая фонарь.— Всего лишь мерзкие крысы, живущие в подземельях».

            На них никто не нападал. Не смотря на это, всю дорогу Вульф не выпускала из рук короткий меч, удобный для схваток в тесноте. Она остановилась у развилки. Отсветы фонаря породил пляску теней на растрескавшихся сводах. Под ногами шуршал мусор, какие-то перья и мелкие кости. Нужная им штольня выделялась темным пятном. Под легким наклоном она уходила в глубину, ныряя под текущую через город реку.

Через пару сотен шагов они уперлись в стену, но это как раз не обескуражило Вульф. Поставив фонарь, вперед вышел громила с кайлом на плече. Поплевав на руки он взялся за рукоять и несколькими ударами проделал в казавшейся незыблемой кладке большую брешь. Еще некоторое время ушло чтобы расширить дыру.

Дальше дорога пошла под уклон вверх. Несколько напряженных часов блужданий и сквозняк донес до людей запах рыбы и морской соли. Воспрянув духом они пошли быстрее, не обращая внимания на грязный ручей нечистот под ногами, и вскоре уперлись в ржавую-прержавую решетку с замком. Вульф передала фонарь, достала отмычки, честно раскрошила ими половину замка, потом уступила месту бандиту с кайлом. Один удар и дорога свободна. Они попали в коллектор. Тонкие лучики света пробивались сквозь ливневые решетки над головой. Дальше — покрытая плесенью лестница. Люк... Яркий свет ударил в глаза, ослепляя Вульф. Удивлённые возгласы. И хохот.

Чья-то сильная рука схватила женщину за шиворот и выдернула из люка словно морковку.

— Вот так дела, хеир капитан! — воскликнули гулким басом.— Быть мне гоблюком поганым, если это не сама Клементина Вульф!

— Ха! Попалась, красотка! — ответил басу другой голос, веселый и звонкий, явно принадлежащий эльфу.— А кто там лезет еще?

— Эй! А ну вылазь, не то хуже будет!

В этот момент глаза Клементины привыкли к свету и она увидела множество людей и нелюдей в дешевой, но практичной броне, с отличительными знаками городской стражи. В бессильной злости, она закатила глаза и застонала сквозь зубы. Надо же так глупо попасться!

17 онтинэля 

вместе со Слагателем

 

      Жрецы Мохольгана только что закончили вечернее бдение – проводили светило за горизонт, о чём известила пара коротких ударов в медные тарелки большого кемпула^[1] в башне. Время самое подходящее для делового визита.

      Однако, вопреки ожиданиям, дорогу Драйку и его свите негостеприимно заступил младший жрец. Под маской их лиц обыкновенно не разглядеть, но ясно было, что мужчина молод и крепок.

      — Остановитесь, грешники. Вы на пороге храма.

      Собственно, и не мня себя праведным настолько, чтобы попытаться оспорить сказанное, Драйк всё же был раздосадован и бросил ему исподлобья:

      — Ясно, что не в стойлах, — время, как всегда, было слишком ценным ресурсом, чтобы тратить его на пререкания и высказался он коротко и ясно. — Я хочу говорить с верховным жрецом.  

      — Я тебя знаю. Зачем тебе Его Милость? — тут же поинтересовался храмовник, и не думая освобождать путь отряду.

      — Мы пришли не за милостью, — не нарочно Драйк с досады истолковал его слова на свой лад. — Хотите вы того или нет, храм на территории восстания. И мы с вами на одной стороне реки, — он коротко повёл головой вниз и прямо глядел теперь в прорези маски, заранее зная, как именно будут поняты его слова.

      — Мохольган всегда на стороне правды, но в гражданской войне правды нет. Если ты пришёл за военной помощью, то уходи. Его Милость не примет тебя.

      — Правды нет, вы исключительно правы! —  пока Драйк силился вновь найти слова, в разговор нашёл правильным вмешаться Айзекиль. Снимая шлем, он крайне убедительно изобразил некое подобие раскаяния и готовности подвизаться благочестием. — Нам бы исповедаться Его Милости. Нагрешили. Каждому и да воздастся по делам его, — при этом он перекрестился, как набожный исайрит, каким на деле никогда не был. Драйк тяжело выдохнул, поняв, что тавантинца просто распирает желчь и дипломатической помощи от него ждать не следует.  

      А жрец, очевидно, принявший всё слишком серьёзно, не сразу нашёлся с ответом.

      — Назначить искупление могу и я, — наконец, запахнул он красный плащ. — Вы лгали? Воровали? Лжесвидетельствовали и нарушали данные клятвы?

      — Лгали, — едва дав тому закончить, подхватил Рауш. — Я вот лично очень много, особенно, когда давеча спрятал лишнюю порцию с полевой кухни под кроватью в казарме. Воровали? Да ясно же, что без одного только сладкого слова кашевару не обошлось, я спёр этот паёк! Этим же я нарушил данную мной клятву, военную присягу, святой расчёт по кондотте, хеир, а потом лжесвидетельствовал, когда свалил всё на капитана Мартена…

      К его разочарованию, жрец слушал этот словесный понос с предельным вниманием. А Драйк, бросив всю надежду получить желаемое переговорами, подался вперёд. Но был встречен тут же распростёртой ладонью жреца, упёршейся ему в латы.

      — Послушай же, —  тембр невольно соскочил вниз. Это уже не было попыткой убеждения. Из глубин будто прорвался голос искреннего негодования, и он продолжал сурово, — простые люди гибнут почём зря. Скоро здесь будут «золотые» сотни, и, если не встретят сопротивления, эти улицы закипят кровью. И уже не из-за того, что кто-то развязал эту бесчестную войну, а из-за того, что мы не можем пойти за голосом разума и вместе остановить её. Мохольган не выносит человеческих жертв, и я тоже не хочу лишней крови, так будь же благоразумен. Я не собираюсь использовать ваши силы в военных целях. Это я могу обещать.

      — Вы – Драйк? — в дверях появился худой высокий мужчина с песочной бородкой, выглядывающей из-под маски. — Пропусти его, брат Каудин.

      Этот отличался от Каудина так же, как свет солнца от ночного фонаря. Обилие начищенного золота впечатляло. Драйк даже обронил мысль, что его собственные доспехи весят меньше одежд верховного жреца. Он сбавил напор на брата Каудина, выпрямился. Отвесил короткий поклон. Жрец увлёк его за собой сдержанным жестом ладони. Когда вслед за капитаном двинулась его свита, младший жрец задержал их. Драйк обернулся и дал знак своим людям ждать его снаружи.

      Они миновали череду мраморных колонн с резными пьедесталами. Каждый из них нёс короткую историю о тех, кто ушёл доблестно и не посрамился в веках, словом, по разным причинам отказавшихся почить ещё и в народной и государственной памяти. Драйк мог бы назвать всех по именам.

      Оказавшись в зале, в периметре фундамента заложенного большой окружностью с десятком несущих колонн, они остановились подле алтаря. В день летнего солнцестояния, когда светило было в зените, прямой луч падал через прореху вверху прямо в его чашу без помощи сложной системы медных зеркал над куполом. 

      Жрец, наконец, обернулся к нему:

      — Говорите.

      Драйк бывал здесь. Уважая это место хотя бы за память о былом, когда юношеская страсть праведныя ещё не загнулась под тяжестью амбиций, он готов был соблюдать все необходимые условности. И начал учтиво:

      — Я хочу быть откровенен, Ваша Милость. Знаю, какое впечатление произвожу на вас, пока мои люди строят баррикады и ходят в строю у вашего преддверия, — он смотрел прямо и сам дюже верил, что искренен. — Признаюсь, раньше я действительно многого желал и, в ином случае, мной могли бы руководить только собственные амбиции. Но не теперь. Ещё немного – и промедлением и беспечностью мы добьёмся гражданской войны. А пока на улицах города есть весомая сила, ни один клан не посмеет обнажить мечи легионам. Мне нужна ваша помощь, хеир.

      Молча выслушав его, жрец предугадал:

      — Вам нужен посредник в переговорах?

      — Я бы хотел иметь ходатая, а не посредника, — не кривя душой, ответил Драйк. Тяжело выдохнув, он теперь явно боролся с самим собой, чтобы не потерять спокойный тон разговора. — Но не могу просить вас занять мою сторону. Поэтому вы правы, и это наш единственный шанс решить всё без кровопролития.

      — Не уверен, что канцлер пойдёт с вами на переговоры, — честно, после раздумий ответил жрец. — Власть – сладкое блюдо, чтобы кто-то добровольно отказывался от него. Разве что вы попробуете выторговать прощение себе и своим людям в обмен на сложенное оружие. Я бы мог поспособствовать этому. Клятву, данную Мохольгану, не посмеет нарушить даже ван’Дертан.

      Пальцы сложенных за спиной рук медленно сжимались в кулак. Скулы дрогнули, когда жрец упомянул канцлерское «прощение». Но холод разума всё же сумел сдержать тон в узде. Драйк заметил спокойно, сорвавшись на брань только там, где без неё смысл его негодования остался бы не вполне ясен:

      — Вы переоцениваете значение моей фигуры. Если бы даже я, как последняя сука, решил выторговать своей шкуре милость, как вы остановите тех, кто за моей спиной? — вяще успокаивая себя парой медленных шагов, он приблизился к алтарю и заглянул вверх – на круглую прореху в куполе. Сейчас там виднелось только сумеречное небо. Продолжил, спустя несколько глубоких вдохов. — Когда темно, все кошки серы. Мы все и вы, не знаем, где сейчас правда, хеир. Сложить оружие, сдаться? Кажется, нет ничего проще, чтобы избежать крови. Но, уверяю вас, это не так. Я всё ещё держу меч в руках, чтобы эта кровь не пролилась ни сейчас, ни в будущем, когда из-за границы к нам придёт настоящий враг, на которого канцлер закрыл глаза. Он не пойдёт на переговоры со мной, но я прошу вас от лица всех, кто за мной. А их уже не остановить.

 

***

 

      — Как всё прошло?

       Приободрившись при виде капитана, Айзекиль поднялся со ступеней. Драйк, не останавливаясь, обвел всех ровным взглядом, призывая снова следовать за ним.

      — Он согласен, — ответил чуть погодя. И следом, косо взглянув на квартирмейстера, — это правда, что ты спёр лишний паёк?

      — Нет. Разумеется, нет, — сказал Айзек тоном, исключающим всякое сомнение, и наигранно перекрестился, — Исайя свят, когда я вас обманывал?

      — Тогда для тебя ещё новости, — оборвал его Драйк, в задумчивости глядя перед собой, — Ты пойдёшь на Правый берег в качестве парламентёра.

      — Я? Я не…— Айзек обомлел, — я всего лишь герольд, Драйк, магистр! И то в прошлой жизни, кажется…

      — Ты сметлив. И знаешь, как заболтать любого. А это всё, что мне сейчас нужно.

 

[1] - ударный музыкальный инструмент, имеющий конструкцию массивного корпуса с литыми подвесными дисками.

Сообщение отредактировал Драйк: 03 Июль 2020 - 10:54

Переход из эпизода "Последний рубеж"

17 онтинэля,

3057 г.

Трущобы Титла,

Поздняя ночь.

 

 

      Вот уже больше недели они с алимом обретались в Трущобах. Столица кипела, и выходить из своей старой лачуги не было ни желания, ни нужды. Их старый схрон за городом оказался цел.

      Они много пили, спорили, курили, опять пили и прикармливали трущобных кошек рыбьими костями. Словом, бездельничали, и до творящегося за дверью им не было никакого дела.

      «Мне, знаешь ли, птичка, всё равно кто там всем заправляет. Трущобы навсегда останутся Трущобами», - сказал как-то Случай, засовывая хвост в широкие холщовые шаровары и наматывая на рогатую голову тюрбан: он иногда всё же уходил в ближайший шинок – надо было откуда-то брать дешёвую самогонку и табак.

      Но в один день алим не вернулся. Руди, скрипя подгнившей дощатой лестницей на порожке, вышла покурить, тотчас собирая ближайших мурлык. Серое сумеречное небо заволокли морские тучи, слабо веял ветер, полоща седину у лба и висков.

      Только глухой ночью две фигуры, неся в руках какой-то свёрток, замаячили под пригорком, на котором стояла хата.

      — Чего надобно? — проскрипела старуха, выйдя на порог с огарком и недобро щурясь.

      — Там была толчея в Гнезде. Стража да ополчение давили шайки, — заметила одна из фигур, оказавшаяся кожемякой с соседнего двора.

      — Мы нашли его под «Уклейкой» ^{(прим. трактир)}, кто-то, видать задел случаем, — отозвалась другая – портной, выгнанный давеча бандитской швалью из собственного дома в тех кварталах.

      Они положили завёрнутого в холстину Макиса на деревянный уступок.

      — Д-да, ни один лекарь сейчас не примет, — нудно протянул кожемяка, скосившись на старуху, тотчас кинувшуюся осматривать бессознательное тело, но вот её ладонь посырела от крови, взмочившей одежду на боку Случая.

      — Валите отсюда, — мрачно бросила она, не оборачиваясь, — кхм… спасибо.

 

Переход в эпизод "Железа с камнецветом сплав"

Сообщение отредактировал Рудинья: 14 Июль 2020 - 01:31

Лион весь пошёл в мать. Высокий, для своих лет, блондин с вихрами, которые так отличали его от других детей Дертана. Порой он чувствовал себя особенным! Сейчас был один из таких моментов. Одетый пусть и в лёгкий, но от того не менее дорогой доспех с наплечными щитками и украшенный поясом-перевязью, в которой красовался его собственный меч, юноша буквально источал благородство и гордость. Остановив свиту на пороге родного особняка, он с долей ностальгии огляделся по сторонам, пока его взгляд наконец не наткнулся на столь знакомую фигуру сестры.
Айрис стояла посреди беседки, укрытая от посторонних глаз едва начавшими обзаводится листвой кустами, самозабвенно играя на скрипке. Глаза девушки были закрыты, она явно не замечала нечего вокруг. Лион замер жестом приказав своим спутникам последовать его примеру и лишь спустя пару минут, когда смычок окончательно распрощался со струнами, ознаменовав окончание мелодии, он наконец позволил себе поприветствовать сестру под аккомпанемент собственных аплодисментов. 
— Как всегда великолепно, Айри, ты даже не представляешь как же сильно я скучал по тебе и твоей музыке  — Сказал он с улыбкой.
Тепло улыбнувшись брату в ответ, Айри положила скрипку на одну из лавочек и плавной будто бы даже плывущей походкой направилась в его сторону. Приблизившись в плотную девушка заключила Леона в объятия, взъерошив волосы заметно подросшему за эти годы юноше которого она запомнила еще мальчишкой.
— Оставь это, ты позоришь меня перед остальными! — запротивился он, безуспешно пытаясь скрыть от сестры промелькнувшую во взгляде радость. — Жаль, Айзек не смог отлучиться, вот с кем такое уже точно не пройдёт! – Со смешинкой в голосе продолжил Леон, после чего его тон стал предельно серьезным.
- Ты слышала, что отец собирается идти на штурм? Жаль, что мы добирались так долго, проклятье! Надеюсь тебя никто не обидел? —толи в шутку толи всерьез спросил он. Айрис указала взглядом в сторону стоявшей на пару шагов позади нее телохранительницы, с уже собранной в футляр скрипкой. Порой Сильвия умевшая быть еще более незаметной чем ее госпожа с почтением поклонилась Леону.
- Ваша светлость, ни одна живая душа не посмеет обидеть вашу сестру пока моя рука способна держать оружие.
— Я рад, — бросил он Сильвии, даже не удостоив ту взглядом и бережно подхватив сестренку под локоть повел ее в сторону дома. Она была одним из не многих людей с кем, не отличавшийся особой болтливостью, Леон мог говорить часами . — Знаешь, я всё время беспокоился за тебя и не мог сомкнуть глаз. Теперь ты в безопасности, завтра от баррикад ничего не останется - мы не будем церемониться с мятежниками. — его лицо стало серьезным — отец рад был бы увидеть тебя в целости. Это он отправил меня за тобой, — добавил он гордо.
Айри улыбнулась брату и мягко высвободив руку из его захвата протянула ее в сторону Сильвии, через несколько секунд пальцы девушки сомкнулись на деревянном ободке небольшой дощечки. Выуженным из небольшого мешочка на поясе мелком она начала быстро выводить на ней буквы, когда же дело было сделанно дощечка была повернута лицевой стороной к Леону.
«Нужно собрать вещи, дай мне пол часа»
— Собирайся. Мы подождём тебя внутри, надеюсь, в наших старых погребах ещё сохранилось то эльвенорское вино! – Ответил ей брат направившись в сторону малого обеденного зала.
Айрис же поспешила в собственную спальню где с помощью Сильвии довольно быстро переоделась в более подходящий для долгих прогулок наряд. Черное платье с длинными рукавами и юбкой доходящей примерно до середины икры, пару белоснежных чулок скрытых длинными черными сапожками и тонкие перчатки белого цвета.
Спустя примерно час Леон со свитой и Айрис в сопровождении Сильвы пробирались по городским улицам, в сторону Дворца правительства. Окружающая их картина больше напоминала полевой лагерь чем ухоженные «Артерии» столичного города. Туда-сюда снуют вестовые, уставшие солдаты живо квартируются по домам, чтобы так же скоро явиться по зову офицеров, когда, настанет время штурма; ржут кони, бряцают доспехи и отовсюду доносится речь перемежаемая матом. Всю дорогу Айрис нервно сжимала отобранный у Сильвии футляр со скрипкой в левой руке, наличие инструмента всегда ее успокаивало. Взгляд девушки то и дело становиться отрешенным, будто бы даже не видящим. Впрочем это не было так уж и далеко от истины, она время от времени окидывает родной город глазами несущейся в сотнях метров над землей птицы. Именно в один из таких моментов вдалеке мелькнул алый плащ со столь знакомым гербом. С того мига взгляд Айри снова и снова возвращался к мужчине на чьих плечах покоился тот изысканный прямоугольник из ткани. Он и был той целью к которой так уверенно шел ее брат и чем меньше становилось расстояние тем сильнее смыкались пальцы девушки на многострадальной ручке чехла, подрагивая в такт бешено стучащему от волнения сердцу. Сам Дворец сейчас как никогда напоминает настоящую крепость. Всё из-за внушительного количества стражи, дозволяющих пройти внутрь лишь особым лицам и по особому случаю. Часовые на входе приветствуют их небольшой отряд, почтительно но весьма скупо и даже немного казённо. Но ее брат явно не замечает этого увлеченный разворачивающимся действом по уши, глаза парня горят от предвкушения настоящей битвы. Войдя внутрь и минуя анфилады компания попадает во внутренний двор цель их прогулки достигнута. В воздухе витает довольно расслабленное настроение. Каспер не сразу замечает новоприбывших из-за загораживающих их спин свиты и грянувшего хохота - кто-то из офицеров пустил скабрезную шутку по поводу... Менлиха? Должно быть, послышалось. Единственный, кому не смешно - это Айзек. Темноволосый юноша стоит молча, опустив взгляд.
— Отец! — окликнул Леон, очень спеша присоединиться к весёлой компании.
— А, вот и вы, наконец, — Каспер махнул рукой офицерам и вышел навстречу.
Глава семейства выглядит измотанным – трое суток пути явно сказались на нем не лучшим образом. В отличие от братьев папа практически не изменился если не считать синих кругов под глазами.
— Айри, — заключает он дочку в крепкие отцовские объятия.
Та же замирает в удивлении, сбитая с толку поступком отца. Когда он в последний раз обнимал ее? Пять? Десять лет назад? Из глубин памяти всплыло изрядно подзабытое воспоминание о дне смерти матери, когда они в четвером стояли на ее могиле прижавшись друг к друг, будто бы пытаясь таким образом разделить боль от постигшей их утраты.
Из омута нахлынувших мыслей девушку вырвали слова отца:
— Прости за этот шум, всё встало с ног на голову, ожидал вас немного раньше. Теперь надо утрясти кое-какие дела, пойдём, Леон, введу тебя в курс дела, - Каспер развернулся направившись в сторону дворца будучи уверенным что сын непременно последует за ним и Леон не обманул его ожиданий, бросив на сестру извиняющийся взгляд юноша поспешил вслед за отцом. Глаза Айри сверкнули мрачной решимостью, взяв в руку заранее протянутую догадливой телохранительницей, великолепно научившейся за все эти годы понимать чего хочет ее госпожа порой даже раньше нее самой, табличку. Чертя на ходу нужные символы Айри увернулась от попытки Айзека ее обнять, коварно воспользовавшись тем что братец не был готов к подобным действиям со стороны любимой сестренки. Обогнав отца она с решитильным видом протянула ему исписанную табличку.
Каспер Ван'Дертан удивленно взглянул на два ряда ровных, красивых букв:
«Я могу помочь тебе в штурме»
— Милая, — не сразу нашёлся он с ответом, — ты уже помогаешь мне одним лишь присутствием. Сильвия, проводите хейри внутрь, здесь холодно, да и разговоры не для нежного слуха. Мы присоединимся к вам, как только закончим здесь.
Телохранительница припала на одно колено со словами:
- Хейр, прошу простить меня за дерзость но ваша дочь способна исцелять и накладывать великолепные щиты держащиеся до нескольких часов. Ей не нужно участвовать в битве чтобы спасти жизни многих верных вам солдат. Тем более это могло бы стать для нее неплохой тренировкой магических способностей - Каспер остановился и бегло смерил женщину взглядом, с досадой махнув рукой в сторону ожидающих его офицеров и младшего сына.
— Магия. Замечательно, — тоскливо и немного растерянно выдохнул он, переводя взгляд на Айрис.
— Хеир, — и вот его снова отвлекли. На этот раз вестовой, взмыленный, как боевой конь в чаду сражения, — явились парламентёры с Левого берега. С ними верховный жрец. Он выступает посредником. Хеир канцлер...
— Хеир канцлер пусть выдохнет, — прервал его Каспер раздраженно, — я явлюсь сам. Передайте это отцу немедленно. Парламентёров пусть примут, как положено, даже смешно, что они там себе навоображали... к чёрту, идите уже!
Он что-то переговаривает с офицерами, один из них - высокий тип с залысиной хлопает Леона по плечу и втягивает парня в общую беседу. Сам Каспер спешно уходит, явно позабыв о просьбе дочери.
— Прости его, — раздался из-за спины Айри тихий голос Айзека, — Все мы сейчас на взводе.
Наконец обняв брата девушка быстро протерла табличку поданной все той же телохранительницей тряпочкой и написала на ней новую фразу повернув ее к Айзеку:
«Отведи меня к месту где собираются штурмующие»
— Солдаты расквартировались по Правому берегу, они измотаны переходом, — спокойно объяснил брат. — Все офицеры здесь. Неподалёку от моста, рядом с баррикадами, встали обозы, оттуда мы и начнём штурм, но сейчас там только небольшой гарнизон. Немного подумав, внимательно глядя в глаза сестры, он добавил:
— Раз уж ты так рвешься помочь нам, тогда пойдём, я познакомлю тебя кое с кем.
Заинтригованная Айрис согласно кивнула. Выйдя из Северного предела Дворца и пройдя сквозь зимний сад Айзек привел ее на небольшое поле, прозванное в народе "Пятак" в это время года представляющее из себя противный островок замерзшей грязи. Сейчас здесь стоят палатки и мерцает небольшой бивачный костерок, рядом с которым сидят люди в каких-то хламидах. Еще до того как они вышли из леса, Айрис, при помощи вороньих глаз смогла распознать в них коллег по ремеслу - в похожих одеждах ходили гильдейцы.
— Ты знаешь Скьяла Като? Говорят, он один из бывших учеников хеира Мароля. Потом он служил в Азарисе при лазаретах. – оторвал ее от разглядывания магов брат. Айри лишь отрицательно покачала головой, этот человек не был ей знаком. Стоило им подойти ближе к костру как один из собравшихся - сухой жердь с живыми карими глазами, бросил в их сторону равнодушный взгляд, сложив на груди руки с длинными пальцами.
— Опять пришли мозги промывать?
— Прошу смените тон, хеир, хотя бы в присутствии дамы, — отозвался Айзек, кивая на сестру. — Это хейри Айрис, моя сестра и прекрасный маг. Айри, это господин Като, - Скьял оценивающе оглядел её, словно заранее зная, что коллегу к нему привели не просто так.
— Слышал кое-что о вас, вечер добрый. Маги мне нужны, тем более, если умеют не только калечить.
Мило улыбнувшись новому знакомому Айри корябает на табличке новую фразу:
«Вы поведете магов на штурм?»
Скьял Като долго пытался сдержать рвущийся на ружу смех, краснея, как рак, но потом всё же громко прыснул сквозь зубы:
— Поведу на штурм? Ха-хах, огненный бог, Селуния и Меллар, простите, хейри, — он отдышался. — Нет. Я - целитель. И блюду хренов нейтралитет. И если одной рукой я буду перевязывать "золотого", то другой - накладывать швы повстанцу. То, что я пока на Правом берегу, ничего не значит. Плевать, что вы мне на это скажете, господа.
Обернувшись к безмолвно следовавшей за ними телохранительнице Айрис уставилась на нее с мольбой во взгляде. Кивнув Сильвия подошла чуть ближе и вежливо поздоровавшись с магом коротко но не упуская важных деталей описала тому какими заклятиями владеет многоуважаемая хейра. В это время Айри успела вновь сменить надпись на табличке.
«От этого будет толк?[font='times new roman', serif]»
— Неплохо-неплохо, — Като деловито потёр ладони, — я, признаться, знаю о вас некоторые подробности, хейри. Рад, что доведётся лицезреть вашу магию в действии... Вы останетесь с нами?
Окинув взглядом лагерь целителей Айри сжала губы издав звук отдаленно напоминавший хмыканье после чего вернулась взглядом к Скьялу и утвердительно кивнула. Вновь принявшись что-то выписывать на табличке, закончив девушка повернула ее лицом к целителю:
«Думаю нам стоит обсудить мое место и задачи до того как сюда начнут прибывать раненые»

Сообщение отредактировал Мэлодит: 22 Апрель 2022 - 13:31

18 марта, 3057 г.

Турл-Титл, районы контролируемые канцлером

Утро

 

 

Каспер ван Дертан не был шибко одарённым полководцем своего времени. Стратегию он понимал так: «Двигаем туда, где враг и вваливаем ему как следует», или «По жидкому плыть, по твердому маршировать». Чуть глубже он разбирался в тактике: «Лошадь бежит туда, куда повёрнута её морда»; «Лошади нужна равнина, без лесов, гор и крепостных стен, потому, что лазить по лестницам она не умеет». И всё же он был не круглый дурак и понимал, что город не лучшее место для кавалерии.

            Сейчас он, сияя позолотой доспехов, смотрел на городскую карту, пытаясь разобраться в мешанине черточек и квадратиков и всей душой ненавидел Турл-Титл. Это поле боя? Это лабиринт узких переулков, с глухими дворами. Он видел перегораживающие улицы баррикады. Демоны побери — их даже поджечь нельзя! Запылает сразу весь город.           Он посмотрел на своего помощника Тора фон Дука, щекастого и коренастого крепыша, прозванного за характер «Железный Орех».

            Железный Орех усмехнулся. На столько ехидно на сколько умел усмехаться лишь он.

            — Держите кавалерию на поводу, магистр, до тех пор пока моя пехота не размечет их баррикаду. А вот когда мы вытесним их с улочек на площади — ударите вы. Конечно, будь моя воля, я бы обстрелял эти городушки из катапульт. Ничего так не поднимает настроение как запах горелого врага по утру. Мы — победим!

            — Не сомневаюсь,— важно заявил Каспер.— Возможно, вашей пехоте даже не придется никуда наступать, хеир. Вчера бунтовщики передали мне послание через жрецов. Они предлагают переговоры.

            Железный Орех неприязненно сморщился, как морщился всегда, когда при нем упоминали о договорах, перемириях и парламентерах, но с болью в сердце признал.

            — Да-а… это сохранит город.

            — Посредником в переговорах вызвался быть сам верховный жрец. Даже хотел предоставить нам для этого территорию храма...

            — На территории врага? Как мило, магистр.

            — Нет, он выбрал часовню в Рабочем квартале. Она как раз между баррикадами бунтовщиков и усмиренной частью города.

            — Я прикажу выделить вам эскорт.

            — Мне? Дорогой мой Тор, вы поедите вместе со мной!

Сообщение отредактировал НПС: 16 Июль 2020 - 18:41

18 марта, 3057 г.

Турл-Титл, районы контролируемые канцлером

Утро

 

17-18 соковика (март)

3057 г.

Турл-Титл, лагерь восстания

 

Судно плавно качалось по волнам, приближаясь к городу. Только что их отпустил какой-то патруль: это точно была не простая стража, даже не портовая инспекция, но какое-то сборище идейных вояк и неравнодушных местных. «Меры на время переворота» – говорили они. Естественно, когда корабль выходил из гавани, ни о каких переворотах и бунтах слышно не было. Но дела это в общей сложности не меняет.

Всех досмотрели, взяли под опись тех, кто сходил на берег. Ничего необычного для осаждённого города.

Но всех красот осады с моря было не рассмотреть. Обычные дома, никакого дыма, никакой мясорубки. С берега это можно принять за обыкновенный вечер в обыкновенном городе. Делу не помогали и тёмные тучи, заволокшие небо. Тень погружала Турл-Титл в ещё больший мрак, скрывая небольшие выбивающиеся элементы.

Только при приближении можно было увидеть неладное. Пустой берег, видна набережная площадь, но и она пуста. На ней столб, на столбу кто-то прибит. Рядом качаются от ветра клетки. А вороны уже пробовали на вкус мертвечинку. «Обычное военное время», – снова подумал Сэдригез.

Корабль причалил, его швартами привязали к кнехтам, спустили трап. Тут же был выпнут Хайд и отпущен на все четыре стороны. Капитан пошёл говорить с человеком стоящим на пристани, видимо он был каким-то заведующим склада. Эквилийцу было это неведомо. Он встал прямо за капитаном, в ожидании их разговора и вдруг засмотрелся на казнённых. Глаза у них уже были выклеваны, вороньё кружилось над ними не спеша.

- А вам что нужно? – наконец капитан ушёл.

- А за что этих «счастливчиков» повесили? – Хайд кивнул на столбы.

- А, эти. Ворьё. Шторм велел, чтоб неповадно было – он снова вернулся к записям. Сэдригез решил сыграть в дурачка.

- Так, а какой шторм, если мы на берегу? – он бросил взгляд на море, оно было немного неспокойным, но ухудшения погоды точно не ожидалось.

- Какой Шторм? – повторил он про себя, в конец исписывая восковую табличку. – Драйк который. Магистр стражи.

- И где магистра можно найти?

- У моста перед храмом, за баррикадами, – он махнул пальцем куда-то северо-восточнее. Имперец поблагодарил того и отправился дальше.

Свою легенду он придумал ещё на корабле. Раз в городе мятеж, а он является наёмником, то можно прикинуться добровольцем, пошедшим на звуки битвы. Видок у него был, конечно, соответствующий. Потрёпанная ламеллярная броня, под ней кимоно. Единственное что он мог себе позволить, когда ушёл из армии. И, конечно, верный клинок, сидящий за поясом.  

В самом городе последствия драки были куда более очевидными, повсюду выбитые двери, пустые окна, остатки от баррикад, перевёрнутые телеги и куча разные предметов, потерянных впопыхах. Улицы были пусты, редкие бродяги ходили по переулкам, ища то небольшое, что поможет им выжить. Но дорога продолжается вперёд, солнце садится всё больше, всё чаще в окнах появляются редкие робкие огоньки. Будто хозяева, недавно вынужденные бежать из своих домов, вновь вернулись в старые стены. Патрули уставших солдат становились всё более частым явлением.

Вот уже виднелась река, солнце полностью спряталось за горизонт. Пусть за тучами этот процесс было крайне сложно наблюдать, в какой-то момент на улицах воцарилась абсолютная темень. Подходя к левобережным баракам, Хайд наткнулся на очередной патруль. На этот раз они были заинтересованы в снующем бродяге. Доспехи у них были посерьёзнее, лица посуровее, неподалёку виднелись настоящие укрепления – баррикады, рвы, рогатки. Передовики – подумал Сэдригез.

Его окликнул один из солдат, но говорил он, конечно же, на другом языке.

- Тавантийский понимаете? - последовало от Хайда. Солдаты переговорили недолго.

- Ты кто такой, чего надо? - окрикнул его какой-то седоусый мужик с пересечённым шрамом левым глазом. Сэдригеза это вдруг немного подбесило, будто, пусть и ветеран, так открыто хвастается своими достижениями. Он решил того немного подтрунить.

- Ух ты, какой страшный, - он тоже показал на шрам на лице и негромко усмехнулся. Тот был не настолько внушительным, но боевые заслуги тоже мог продемонстрировать.
- Чешу к Драйку Шторму по поводу службы наёмником, - он похлопал по висящим за поясом ножнам. Выпрямился. Расправил плечи, демонстрируя свою пригодность.

- Ему щас не до тебя, сынок, — командир патруля приблизился, Хайд вдруг отметил , что мужик уже довольно стар для таких потасовок. — Если хошь помочь - дуй к сержанту ван’Дахсу, он найдёт для тебя работёнку, — и он махнул рукой куда-то в сторону.

- Не серчай, старче, - он взял руку старика и опустил, открывая для себя проход, - встреча на пару минут не отвлечёт его от дел мирового масштаба, - он усмехнулся, шагнул в сторону и пошёл мимо патруля, дальше к мосту. Рука его лежала на ножнах, походка была размашистая. Неторопливая. Солдаты попереглядывались, их командир тут же рассердился не на шутку.

- А ну стой! — сурово окрикнул старик. Хайд остановился. Закатил глаза, постоял с пол секунды. Обернулся, раскинув руки в стороны.

- Ну что ещё?

— Здесь я начальник,  ясно, парень? Не создавай проблем, их здесь и без тебя много.

- И без тебя вижу. Но будь уверен, я тут, чтоб решать проблемы, - он наклонился и ткнул пару раз себя в грудь, - а не создавать их.

— А, иди к чёрту! — старик скривил губы и махнул рукой, отворачиваясь и уже на ходу отдавая приказ, — Тило, Бринн, парни, проводите этого сукина сына, буду я на него ещё время тратить. –тут же отделились двое, Сэдригеза окружили, беря под конвой.

— Отдай оружие, – это требование показалось эквилийцу очень дерзким, по каким-то причинам.

- Ну, что ж, - он рассмеялся, - я думаю вам стоит попробовать забрать его, - на лице появилась насмешливая ухмылка.

— Ты, вроде, не хотел создавать проблем. Надо к магистру - будь умницей, отдай меч, — крепкий вояка твёрдо уставился на него измотанным взглядом и вытянул ладонь вперёд.

- Хитрец, - он рассмеялся доставая из-за пояса ножны с катаной. Вложил их в ладонь солдата.

- Я сказал ВСЁ оружие. – Хайд вздохнул и достал танто.
- Ну, веди – обезоруженный, он стоически сложил руки на груди. Солдат утвердительно кивнул и развернулся. Похоже, из двоих конвоиров тавантийский знал только один. Другой смотрел на их разговор тупо, понимая суть только из-за привычности действий, а не слов. Старик с отрядом куда-то исчезли, но новообразованная группа из трёх человек продолжила свой путь. Они пересекли баррикады. Вдруг послышался звук вынимаемого из ножен меча. Оба солдата подивились непривычной, для них, формой и, естественно, цвета. Перекинулись на титланском. Один из них спросил что-то, глядя на Хайда, а второй пояснил:

- Спрашивает что за клинок. Форма интересная – и снова его спрятал.

- Эхх, чтоб вы понимали, друзья! - он с ухмылкой поглядел сначала на одного, потом на другого конвоира.
- Неужто никогда не были на Тьессе? - вопрос был, конечно же, риторическим.

— Была у меня баба с Тьесса, но они, вроде узкоглазые. Сам-то откуда?

- С другого берега моря - пока солдат с трудом припоминал географию империи, тут же добавил. - Эквилия. – на этом с вопросами было покончено. К этому времени они минули новую линию укреплений у казарм и подошли к небольшой площади. На медных зеркалах над купольной конструкцией внушительного белокаменного храма тускло поблёскивали огоньки костров. У подножий храма по линии набережной и моста громоздились здоровые блиндажи. Кое-где стояли бивачные палатки. И повсюду кипела сапёрная работа.

- Что у вас вообще происходит? – имперец, конечно же, понял основную суть происходящего: мятеж и его организация. Но ни причины, ни воюющие стороны ему не были известны. Перед встречей с командующим он решил немного углубиться в вопрос.

Конвойные посторонились сами и подвинули за собой Хайда на обочину выходящей на площадь улицы, пропуская солдат с вёдрами смолы и корзинами щебня. Ответил ему тот, что владел тавантинским, пока другой выискивал что-то глазами. Или кого-то. В такой-то темени.
— О, если ты действительно из Таванта, ясно, почему до сих пор не в курсе. У нас тут небольшая ссора с канцлером. – а впрочем, что мог знать простой солдат про тонкости? Хайд это осознал достаточно неожиданно для себя, поэтому решил оставить политические вопросы Шторму.

- А сам-то откуда? – решил он мягко перевести русло разговора. К тому же он не знал, был ли это его сородич по происхождению или не был. Ведь если не был, то очень интересно узнать, где он выучил имперский. Тот уже хотел что-то ответить, но его на секунду прервал второй конвоир. Они перекинулись фразами. И двинулись вперёд.

- Республиканцы - это кровь, просоленная вольным морским ветром, — улыбнувшись в зубы выдал по дороге вояка.

- Да-да, где-то я это уже слышал - Хайд смотрел по сторонам и явно быстро разочаровался в теме разговора, которую сам и завёл. Солдат, слава Исайе, не стал настаивать. Они подошли к одной из палаток, что была с караулом.

В нём стояли трое, видно из офицеров, нависли там над столом с картой. Один - высокий в воронёных доспехах мужик с усами и вымотанными глазами качнул головой, выпрямился и проворчал:
- Мало. Даже если Айзек вернётся после рассвета, – голос показался немного огрубевшим, но всё тем же, драйковским.
- А что, если Дертан сразу пустит конницу? — спросил с лёгкой усмешкой хрипловатый женский. В этом отношении имперец был достаточно предвзят, искренне считая, что военное дело – исконно мужское. Но если и баба в нём хороша, то почему же нет? И всё же были какие-то сомнения по этому поводу.
- Надо быть готовым к худшему. Всегда.

На самом деле ничего из вышесказанного Хайд не понял, а потому и прерывать столь важный разговор он не постеснялся. Тут же растянулся, в улыбке, сделал шаг вперëд и почувствовал, как один из конвоиров останавливает его за плечо. Тряхнув, он сбросил ладонь и встретил взгляд который прямо говорил "пеняй на себя".
- Ты представляешь, - он сделал ещë несколько шагов вперёд, выкидывая руки в стороны, - первое имя, которое я услышал, когда приплыл - Драйк Шторм - он рассмеялся, прекрасно понимая, что на него сейчас будут смотреть все. И не ошибся. А баба ещё и палаш достала, направляя остриё в шею Хайда:
— Это что за чёрт?! – к своему удивлению эту фразу он понял. Звучала она на родном языке, но с гордландским акцентом. Ему, человеку с юга, это точно было заметно.
Драйк обернулся, а ладонь, стоило Хайду подать голос, легла на рукоять. Замер. Вообще, как заметил эквилиец, Шторм сильно изменился. Перед ним точно был не тот крепко сбитый парень со Спрайта - сухое лицо с немного впавшими холодными глазами, спокойный и выдержанный взгляд, хоть в нём до сих пор плясал тот же непокорный бес. А у чёрных висков прошлась словно мороз инеем по траве, первая седина. «Похоже, он узнал, каково это, когда ты за кого-то ответственен, - серьёзно подумал имперец, – Не приведи Исайя».
— Хайд?..
Теперь все обернулись на Шторма.

- Ну что ты смотришь, как баран на новые ворота? - он снова растянулся в улыбке, не обращая внимания на остриё палаша у подбородка. Одну руку положив на ножны, другую протянув Драйку, продолжил.
- Неужели не рад увидеть старого друга? – друзьями их, конечно, можно было назвать постольку поскольку, но фраза была слишком хороша.
- Ты кто такой-то вообще, нахрен?...
- Бьяарна. Подожди, — Драйк вскинул ладонь, но вторую с рукояти не убрал. Смотрел настороженно. — Если это какая-то дурацкая волшба, то ты точно не скажешь мне, в каком именно шинке тот самый Сэдригез начистил мне морду...  – вопрос был достаточно сложный. Как признался себе эквилиец, он даже не помнил, было ли у того трактира название. Решил вспоминать поэтапно, для пущей убедительности.

- Ох, дай-ка подумать... - он переместил руку к подбородку, взгляд его ушëл куда-то в сторону. Перед глазами проплывали картинки, но всё ещё мутные. 
- Это было лет... - он обернулся обратно к Драйку, - восемь назад или двенадцать? Ч-черт - он почесал затылок в небольшой растерянности. В одном он был уверен точно.
- Жара была лютая, дело было точно летом, по Серпену. - взгляд его снова стал задумчивым. Затем растерянность перешла в небольшое раздражение, из-за нависшего молчания и напряжения.
- Блять, ты правда помнишь такие мелочи? - в вопросе ощущалась небольшое недоумение, и, конечно же, насмешка, призванная разрядить обстановку. Шторм медленно шагнул вперёд и смерил незваного гостя суровым взглядом с ног до головы.
— Курва, здесь какой-то тьессарский диверсант втирает мне дичь, – однако от Хайда не скрылась едва заметная улыбка под усом. Он сразу всё понял.

- Ох, - сказал он, глядя заискивающе, - тогда я думаю вам лучше меня арестовать, - он снова попробовал выдержать суровый штормовский взгляд. Драйк отвёл рукой палаш гордландки. Схватил наглеца за плечи и со стальным лязгом припечатал к собственной груди.
- "Только свои", – чёрт, как он мог забыть? К тому же, такое простое название.

— Чё тут происходит, бля? — гордландка негодующе сунула палаш обратно в ножны, кто-то из конвоиров сдержанно прыснул.

- Ну ладно тебе, здоровяк, - он рассмеялся, - мне спина ещë целая нужна, - и вырвался из цепких объятий. Вблизи усталые глаза Шторма были ещë более усталыми.

 - Ты когда в последний раз дрых, дорогуша? - он стряхнул что-то с его плеч.

— Не важно, — от его вопроса он отмахнулся. — Так, ты и ты - всё, свободны, — и махнул рукой ребятам из патруля. Те отдали оружие Сэдригезу и на подъёме ускакали обратно в дозор. - Господа сержанты, это свой парень, — держа Хайда за плечо, Драйк развернулся к гордландке и рыжеволосому человеку с немного заострёнными ушами. — Славный вояка из Таванта, мы как-то бились с оркландскими пиратами. Какими судьбами? – на этот раз не так громко, обратился он к товарищу.

- Хотел расширить послужной список, но расширился только список проблем. И вот я тут - Хайд засунул Сантом обратно за пояс, ведь плечи его, наконец, были свободны от крепких рук.
- Вижу, тебе нужна помощь. Считай я весь твой, – кажется, он поймал очередной недовольный взгляд гордландки.

- Ладно, расскажешь потом. Садись, гостем будешь. — Шторм выдвинул ногой сундук из-под стола. — Жаль только пожрать да выпить толком нечего, здесь везде так сейчас, – он повернулся обратно к офицерам.

- Нам не впервой - тихо сказал он себе под нос, сел на жёсткий сундук и стал слушать. Они какое-то время говорили на титловском, поэтому Сэдригезу оставалось только догадываться о предмете их разговора. Наконец, Драйк обернулся к нему.

— Готовимся на рассвете встречать "золотую" конницу и пехоту за блиндажами, — пояснил он. 

 

— Я оставлю вас, — ободряюще приобняв Айрис за плечи, сказал брат и добавил тише. — Хеир Като на самом деле очень порядочный человек, — после чего ушёл.

Трещит костёр, с темнотой спускается холод. Кто-то, протянув руки в широких рукавах к пламени, греет ладони, кто-то прикладывается к горячительному - на костре только что вскипел котелок с мутно-янтарным наваром. Его черпают кружками, флягами, а кто-то, наверное не без помощи Силы огненной стихии, под одобрительный гомон остальных пьёт кипяток прямо из пригоршни.

— Грогу, хейри? Вы присаживайтесь, торопиться никогда не надо. Ненавижу суету, — проворчал Скьял и жестом пригласил Айрис поближе к костру. Девушка последовала его совету, отрицательно помотав головой. Позади нее раздался немного чепорный голос Сильвии.

- Хейри предпочитает чай.

Ее охранница осталась стоять, внимательным взглядом окидывая окрестности. Айри же, примостившись на отобранном у телохранительницы плаще, скрестила ноги и вновь принялась что-то писать на своей дощечке, после чего повернула ее к Скьялу.

«Расскажите немного о себе, вы ведь когда-то были учеником Мароля, верно?»

Скьял в отличие от хейри не был приверженцем трезвого образа жизни, поэтому прежде чем продолжить "разговор", хорошенько жахнул грога. Прокашлялся, прочитал, морща лоб. На и без того вытянутом титланском лице изобразилось что-то скучное, схожее с тем, если бы речь зашла о чем-то посредственном, например о погоде.

— Экхм. Да, были времена, — и добавил, — уникум, правда? — при этом не понятно было, шутит он или говорит серьёзно.

Айрис вопросительно изогнула одну бровь приглашая собеседника продолжить. Като выпил ещё и заглянул ей в глаза выразительным взглядом. Положив тёплые пальцы на сложенную на коленях девичью ладонь, пригнулся почти к самому её уху. И сказал доверительно:

— Когда умные люди творят глупые вещи или в нужный момент не творят ничего, тем самым доказывая, что они не стоят и гроша - меня это удручает, хейри. Порой даже жить не хочется.

- Хеир Като, при всем уважении к вам, постарайтесь соблюдать приличия, вы все же разговариваете с членом семьи Дертан, - голос Сильвии хоть и звучал вполне сдержанно но в нем явно сквозили холодные нотки вперемешку с угрозой. Айри же казалось вообще не обратила внимания ни на слова телохранительницы ни на действия Скьяла вновь взяв в руки дощечку.

«Вас настолько сильно удручает поведение Архимага, но почему? Вы ведь тоже не рветесь занять одну из сторон.»

— Да, что-то ты распоясался! — вслед за словами Сильвии залихватски усмехнулся кто-то из людей напротив. Из-под капюшона, какие были тут у многих, лица было не разобрать.

— Виноват, — сказал Скьял немного казённо, отпрянул и кашлянул. Шмыгнул носом. Прочёл.

— Мои руки способны только штопать, исцелять мелкие раны, в крайнем случае, кхм, простите, хейри, пилить сепсисные конечности. В них нет власти, понимаете?

«Думаете его вмешательство могло бы остановить конфликт?»

— Я думаю, — Като уронил голову в ладонь руки, подпёртой коленом, отвёл взгляд куда-то в сторону, — такие люди могли бы попытаться. А не сидеть сложа руки, боясь завтра оказаться э-э... с проигравшими.

Кто-то с другой стороны костра негромко запел.

— Ох, ну, к чёрту теперь, — лекарь махнул рукой. — Что у вас за инструмент? Неужели правда магическая скрипка? — он как-то воодушевился. — Или она лишь, исполняет роль посоха?

Айри улыбнулась и взяла в руки футляр с инструментом, как всегда заранее протянутый Сильвией. Целитель не был уверен показалось ему или нет, но глазах телохранительницы на секунду мелькнула тщательно скрываемая нежность. Тем временем молодая Ван'Дертан успела подняться оставив пустой футляр лежать на плаще и проверив натяжение струн затянула плавную красивую мелодию, сидящие у костра маги практически синхронно вздрогнули ощутив слабое, едва различимое дуновение силы. Постепенно вокруг Айри собиралась небольшая любопытная кучка. Скьял почесал за ухом, отхлебнул из фляги, запрокинув голову. И опустил её, упёршись затылком в подвод позади. Кто-то за спиной Айри даже ударился подпевать. Тихо, немного нестройно. Помимо самой заклинательницы лишь Сильвия догадывалась что сейчас произойдет, поэтому неотрывно смотрела на огонь горящего рядом костра, ее подопечная несколько месяцев оттачивала этот практически бесполезный но весьма красивый трюк.

Пламя поплыло меняя форму, его языки превратились в лишенную снега вершину горы на плоской макушке которой плавно вальсировали две фигурки - мужчина в длинной котте и женщина в бальном платье, хоть их образы и были лишены мелких деталей но Телохранительница была практически уверенна что Айрис изобразила здесь своих родителей. Закончив мелодию девушка убрала смычок от струн, возвращая огню его привычный вид, кажется ее глаза слегка блестели в свете костра.

Да, это было по-настоящему волшебно. Кто-то даже всплакнул. Когда Айрис закончила, за её спиной раздался тот самый голос, прежде с насмешкой упрекнувший Като в том, что лекарь "распоясался".

— Красиво, хейри! Нет слов и поверьте мне искренне жаль но...

В следующее мгновение, Айрис окружила темнота. В тонкую кожу на девичьей шее впился кончик клинка. Чья-то сильная рука грубо потянула её назад.

— Полегче-полегче! — продолжил все тот же голос голос. Раздался лязг обнажённых клинков, удар, звук падающего на землю тела и сдавленный хрип Като. — Спокойно! Мы просто хотим мира, господа! И мы уже уходим.

Айрис тотчас оказалась в чьих-то руках. Кажется, те, кто несли её бежали со всей возможной скоростью, что позволяла им их ноша. Похитители удалялись все дальше от костра, а девушка изо всех сил пыталась сдержать хихиканье от осознания того факта что ее опытную и умелую телохранительницу похоже вырубили банальным ударом по голове. Кар все так же продолжал кружить в небе, исправно заменяя глаза временно лишившейся возможности видеть хозяйке. Скорее всего похитителям она нужна как способ надавить на отца или канцлера, принудив тех к подписанию мира. По крайней мере такой вывод можно сделать исходя из слов нападавших, а значит вряд ли ее жизни и здоровью что-либо угрожает, по крайней мере пока. Хотели бы навредить то просто убили бы на месте. Даже не смотря на осознание этого факта Айрис все равно удивляло то насколько спокойно она воспринимает сложившуюся ситуацию, ей бы сейчас впасть в ступор или начать паниковать, а вместо этого она расслабилась и хихикает. Вот только в глубине души девушка, всю свою жизнь окруженная заботой и комфортом, не верила что с ней может что-то случится. Ну кто в здравом уме рискнет трогать дочь семьи Ван'Дертан?

Сообщение отредактировал Айрис: 22 Июль 2020 - 04:55

18 онтинэля (март)

вместе с Хайдом

 

      Четвёртый день восстания, третья ночь. За последние два дня прибыло тридцать восемь с Докером и двадцать три ополченца с Левого, пятеро ранены, да десятеро ушло. Десятеро и один, считая Хассалана.

      За последний час прибыл один. Чего стоит один, когда скоро пойдёт отсчёт на десятки? А, может быть, и больше, на сотни. Чего стоит один?

 

      Они занимали надёжную позицию у моста. Дома обступали его слева и справа, давая намёк на крепостную стену, с которой можно вести обстрел и поливать штурмующих всеми непотребствами, на кои благодаря осадам сподобилась военная история. Камни, кипяток, горячая смола – часы переговоров позволили наладить бесперебойную подачу этого добра на крыши, а из окон уже поглядывали штормовские стрелки. Сам же мост был заставлен валом с частоколом, за которым удобно было скрываться и в то же время бить стрелами –  внутри уровень грунта был выше, чем снаружи.

      Даже принимая всё это в расчёт, Драйк не питал надежд на то, что первый рубеж безусловно выстоит. Всегда нужно быть готовым к худшему исходу, а потому вторая линия баррикад, что перегораживала прилежащие к площади у храма улицы, была подготовлена в суровом полевом духе. Ещё прошлой ночью ребята из «Ночного гостя» под начальством его сапёров соорудили здесь ров и насыпь с рогатками. Кто-то заикнулся раз о том, что негоже раскидывать мостовую, но ханжу тотчас привели в чувство крепким пинком под жопу, и больше о благовидности столичных улиц никто не заикался.

      — Защита – это славно, — когда всё было готово и проговорено, Драйк обвёл взглядом собравшихся в полевом шатре. — Но, как бы ни хотелось избежать жертв, этого мало и нам придётся жертвовать, — его десятники, «бронзовые» сержанты – Коли и Дак, все они оказались здесь не случайно, за выбором каждого стоял личный мотив или верность ему и ротной Присяге, и это единило. Все они встречали его взгляд в серьёзном молчании, в глазах каждого было мрачное, но решительное принятие. Шторм оглянулся на Сэдригеза. Медленно кивнул тавантинцу и продолжил. — Выдержим их напор так долго как сможем, утомим, заставим пойти на перестроение. И возьмём инициативу. Тогда и только тогда наш шанс придёт к нам, и всё будет не напрасно.

      Именно Хайд вдохнул эту решимость – пересказав пару собственных стычек в Таванте, он напомнил тем: законы боя – где бы то ни было одни и те же. С трудом, но Драйк, наконец, признался себе, там – враги. И теперь всё стало на свои места. Потому вот уже час, как бригада сапёров готовила четыре больших плота для переправы через Келдуин. Они понадобятся, когда придётся обратить защиту в наступление.

 

      — Научи меня, как будет по-титлански “ты меня даже не задел!”. Или “ничтожество”!

      Когда офицеры разошлись на позиции, Шторм молча навис над планом расположения сил на местности.  Уперев рассеявшийся взгляд в стрелки, кресты и пунктиры, смешавшиеся теперь перед ним в одну неясную сатану, просьбу он расслышал не сразу. Текучий неганский тавантиниш прозвучал сухо:

      — Зачем?..

      — Надо! — взгляд эквилийца спустился к ножнам. — Хочешь потренироваться?

      — Оставим до лучших времян.

      Он явно ожидал услышать что-то более оптимистичное. Пламя факела плясало в зрачках, уставившихся на него с просьбой. Подумаешь, задать пару титланских матюгов, посахарить на его себялюбие. Нет. Это не его война, зачем он ведёт себя здесь так по-свойски. Конечно, дело в манере сражения, в том, как он привык и как считает действовать верным, чтобы добиться профита. Драйк понимал всё, но отрезал лишь:

      — Ты позёр. Зачем тебе это дерьмо.

      — Я тебе говорю, как сражаться? Нет?

      — Нет. Мать твою, Хайд, нет! — кулак Драйка с треском опустился на карту ровно туда, где они скоро будут месить друг друга. «Золотые», те, чьего прихода так ждали на Ауксине, этих славных ребят придётся резать, рубить и колоть, чтобы они того же не сделали с ними первыми. Зубы проскрежетали от нового прилива негодования, сердце как-то нехорошо скакнуло, напоминая о том, что телу бы нужно выспаться. Драйк выдохнул, опустил голову и махнул рукой вон. — Ступай, попроси Бьяарну. Она кроет всех блестяще.

      — Ну и хуй с тобой, — Сэдригез не спеша поднялся, стряхнул что-то с колен, — я тебе потом докажу, что это работает.

      — Иди-ка ты.

      И он правда ушёл. Прибрав с собой запах моря. Сколько же он шёл по нему? Наверняка больше трёх недель, достаточно, чтоб просолиться насквозь и разъесть его, Драйка, старые шрамы. Тогда всё было гораздо проще и честнее. Держать ответ только перед собой, не думать наперёд. Казалось, Хайд остался таким же, каким был одиннадцать лет назад. Да, что-то не меняется, остаётся прежним. А разве не в этом сила? Гнуться, но не быть сломанным. Переходить пороги, но не черту, не изменять самому себе. Надо бы выспаться, когда всё закончится. Просто выспаться.

 

***

 

       Бьяарна Скьеллиге

     

      Она сидела на разбитом приступке и попивала из фляги. Под утро морозило знатно, хорошо ещё, что солдаты заняты делом – кровь не застоится и будет в схватке резвой, как игривая кобылка. Самой бы не замёрзнуть.

      Кто-то вышел к ней с площади из предрассветных сумерек. Может быть, от атамана? Она прищурилась. Сплюнула.

      — Чё надо, соплёныш имперский?

      Кто-то оказался тавантинцем. Тем самым, к которому Шторм отчего-то питал тёплые чувства. А заслужил ли? Кто он здесь, чтобы во время планирования заваливаться в штаб, как голодная конина в стойла с просом, да ещё панибратски называть атамана «старым другом»?

      — Единственное, что у тебя хорошо выходит – материть людей, — на ходу откликнулся тот. Остановился рядом, окинув её насмешливым взглядом синих глаз. — Научи, — и выжидающе сложил руки накрест. Да что он о себе думает?.. Однако, это раззадоривало – с каким удовольствием она бы поставила его на место, а тут и случай приглянулся. Что ж, посмотрим, каков он в деле!

      — А ты такой дерзкий, да, засранец? — отложив флягу на ступени, она медленно встала и начала разминать кисти рук. Смекнув, к чему всё идёт, тавантинец заметно приободрился.

      — Заебись! — и махнул рукой в сторону, на небольшой немощёный пятак перед крыльцом, — ну, к делу. Сама знаешь, где этот мат мне будет нужен.

      Уже разогрев мышцы и суставы локтей, она мрачно улыбнулась ему:

      — Потанцуем? — и обнажила палаш.

      — Потанцуем! — тотчас отозвался он, отдаляясь от неё на расстояние пяти шагов, но пока не спеша вынимать клинок, но наблюдая за ней. Она чувствовала на себе его взгляд, прошедшийся вдоль изогнутого улыбкой шрама на щеке, по телу, выверяя заранее силу и потенциал будущих атак.

      — Ну, ты так и будешь там стоять? — рассмеялся тавантинец.

      «Как же он любит провоцировать», – подумала она и встала в стойку.            

      — Повторяй, sithhig'ir harf! Или ссыкуешь? — она с усмешкой вскинула подбородок, сделала пару шагов вправо, оказываясь по его левому флангу. Ладонь противника как бы невзначай легла на рукоять странного тьессарского клинка.

      — Извини, просто потаскухи со шрамами меня не возбуждают, — аккуратный шаг назад, и вовремя выскочившая из ножен тьессарская сталь отвела палаш, без замаха летящий в его левое плечо. В ответ колющий в торс, но она уже успела вернуться на свою позицию, и алый кончик клинка лишь слегка задел латный нагрудник.

      — О, какая сталь! Она красная - потому что стыдится тебя, rach?! ^[1]

      — Нет, ей просто стыдно сражаться против мусора, — он снова отступил на шаг. Снова рассмеялся, положив клинок на плечо и взяв в руки ножны. Она бегло смерила его взглядом, медленно, хищно сокращая дистанцию.

 — Quara le ellu? 

      Выпад и укол палаша вполсилы. Красный клинок снова отвёл серую сталь и тотчас нырнул обратно в ножны, поднимаемые для удара в голову. Проведя тело вслед за силой прежнего выпада, она легко поднырнула под плечи тавантинца, вцепляясь ему в левый локоть, и, упершись лопатками в его грудь, перебросила через плечо.

      Тот с шумом приложился лопатками об стылую землю. Споро подсобрался и намеревался ударить в голень, сбить её с ног. Она рысью отпрыгнула в сторону. И с усмешкой протянула ему руку.

      — Вставай, девочка.

      — Не волнуйся, сам справлюсь, — он опёрся на ногу, встал, встряхнулся. — Этот я тебе дарю. — Подобрал ножны и сунул их обратно за пояс.    

      Что, неужели всё? Она убрала палаш. Лукаво улыбнулась, вызывающе глядя в глаза тавантинца.

      — Хм. Я бы разогрелась с тобой по-другому... — подняла подбородок и выкрикнула с задором, — будь ты немного посноровистее!

      — Далеко не убирай клинок, — он спиной отошёл назад, снова набирая между ними воздух. И добавил. — Я могу быть быстрее, если хочешь, — а затем вдруг резво подался вперёд. Красная сталь с бешеной скоростью сверкнула перед глазами крестовиной – первый блок слева, второй - … как?!

      Она вскрикнула и упала назад, чтобы спасти себя от удара сверху.

      — Что за?.. — поднимаясь, бросила изумлённо, — колдунство, блять?

      — Никакого колдунства! — тавантинец рассмеялся, заложив клинок за плечи.

      — Не верю. Колдунство, — она вскинула брови и склонила голову набок.

      — Мы ведь просто разминались, верно?

      Бьяарна резко убрала палаш, скрестила руки.

      — Да, верно.

      Если он решил обдурить её, у него не выйдет. Интересно, Шторм знает о том, что его «старый друг» подколдовывает и не моргает?

      Внезапно со стороны моста до них долетел беспокойный клич

      — Они вернулись! Парламентёры вернулись!

      — Скоро всё будет по-серьёзному, — она кивнула ему. И провела ладонью по плечу, заменяя этим рукопожатие. — Бывай.

 

***

 

      — Как давно ты знаешь его?

      Выходя навстречу Айзекилю, он вдруг наткнулся на Бьяарну.

      — Почему ты не на месте? Поговорим позже.

      — Просто знай, атаман, — она выровняла свой шаг, не отставая от него, — тавантинец творит волшбу. Хотелось бы верить, что это лишь зачарованная сталь.

      Он взглянул на неё искоса.

      — Яснее.

      — Я немного поразмялась с ним – его удары быстры, как плеть. Короче. Держи его на коротком поводу.

      Драйк промолчал. Она тронула его за локоть, сказала серьёзно:

      — Просто береги себя.

      — Чтоб нам всем пережить этот день, — тогда отозвался он и, ускоряя шаг, сказал уже громче, с едва заметной улыбкой глядя на идущего навстречу Рауша. — Смотри, этот наглец, кажется, доволен собой.

      Айзекиль действительно выглядел браво, однако, как всегда скрываясь за прохладной иронией в физиономии.

      — Всё по плану, магистр. Только я не ожидал, что те рулоны полетят мне в лицо. Было немного обидно.

      — Мы разозлили его. Это хорошо.

      Стоило им поравняться, над городом пронесся гул боевых труб. Бьяарна вскинула голову вверх, провожая взглядом вспугнутых с крыш птиц.

      — Началось.  

[1] - "ch" - читается, как в немецком, грубоватая "х".

Сообщение отредактировал Драйк: 22 Июль 2020 - 19:05

18 онтинэля (март)

 

Лоривэль - начало игры

 

 

Первые пару дней с начала восстания, алья вместе со своей маменькой ведьмой занимались очень важным делом – паковали вещи, а также все ценное что возможно было унести с их алхимической лавки, а что нельзя – прятали по тайникам и накладывали маскирующие чары. Кто бы не победил в предстоящем противостоянии, все-равно после битвы в городе начнутся грабежи пока новая-старая власть будут наводить порядки и преследовать неугодных. 

 

Ведьма планировала переждать столь острый период очередных интриг Домов за городом у подружек с шабаша, а вот её дочь-волшебница все же добилась разрешения маменьки остаться в бунтующем городе, дабы посмотреть на происходящее изнутри, да попрактиковаться в магии и целительстве на уйме добровольцев. Конечно, не обошлось без криков и пары ссор, но после череды уверений, что в случае серьезных проблем Лори всенепременно сбежит, благо магией нужной владеет, шальная стрела для неё не страшна с её-то регенерацией да и, опять же, магией исцеления, да и вообще что кого-кого, а целителей трогать будут в последнюю очередь, так как лекари нужны будут каждой стороне, Симилла все же сдалась и разрешила своей непоседливой дочурке творить что та хочет. Конечно, не обошлось без угрозы, что если Лори все же умудриться умереть, то на свалку отправиться и вся её коллекция разукрашенных черепов инквизиторов, на что впечатленная алья лишь молча кивала и поспешила ретироваться, покуда вслед не последовали аргументы повесомее.

 

Скрывшись вдали за углом одного из домов, от доносящихся вслед причитаний бывалой ведьмы, Лоривэль достала зеркальце, да и занялась обновлением иллюзии своего облика, удостоверяясь чтобы демаскирующие её рога и хвост не выдали её в самый неожиданный момент.

 

Занятая сим делом, алья в очередной раз задумалась – а зачем она в действительности намеревается впутываться в эти неприятности? Ответ был, хоть он и банален – кроме как Турл-Титла ей особо и жить-то с комфортом негде, а значит имеет смысл остаться и попытаться повлиять на развитие событий в лучшую для неё сторону. Конечно, её иллюзии хороши, но не идеальны, рано или поздно она попадется и её демоническое происхождение станет известно. Во всех иных странах мира её ждет за это либо сожжение на костре, либо рабство, а в Турл-Титле, если обзавестись хорошей репутацией и надежными покровителями, она вполне смогла бы жить припеваючи. Вот таким вот нехитрым образом не отягощенная излишней моралью и принципами полудемонесса осознала себя ярой и искренней титлчанкой.

 

И так уж вышло, что самый лучший момент проявить себя как раз и выпадает здесь и сейчас. Можно было бы, конечно, попытаться ослабить восстание изнутри, но Дом Дертан за последнее десятилетие растерял былую репутацию и даже в случае их победы никто совершенно не заметит её вклада в это дело. С другой стороны – Беланс и Шелегор, их прижало знатно и в случае успеха продвинуть себя будет сравнительно просто, а значит и помощь восстанию становилось целью Лоривэль.

 

Взвесив еще раз риски и возможности, разочаровано вздохнув, Лоривэль отогнала подальше идею освобождения Сейрены Шелегор из лап Дертана и получения её покровительства столь героичным способом, у неё банально не было времени на поиск информации и на проникновение с целью её спасения. В итоге волшебница все же остановилась на своих навыках владения магией Жизни как наиболее толковым вкладом, что она могла предложить бойцам перед сражением здесь-и-сейчас, а посему и направилась к местным героям-мятежникам, дабы предложить свои услуги.

 

Следовало приступить к делам как можно быстрее, покуда было еще на что влиять. Идя по улицам уже не столь гостеприимного города, Лоривэль осуждающе качнула головой, глядя на развешанных то тут то там тела разбойников – ведь столь материала пропадает зря! Определенно, возможно еще удастся убедить командующего восстанием попридержать казнь преступников – их жизни еще пригодятся для её работы, ведь своих сил для исцеления уймы раненных ей явно не хватит, а наличие таких вот добровольцев под рукой, готовых поделиться своими силами и жизнью, ради быстрого исцеления бойцов – будет очень кстати.

 

Предстояло много работы…

Сообщение отредактировал Лоривэль: 26 Август 2020 - 22:29

Мысли девушки были прерваны холодными объятиями метала. Даже Айрис, никогда прежде не касавшаяся его, с легкостью определила что это арматид, теперь на ее запястьях  покоились арматидовые кандалы. Мир что Айри наблюдала с высоты птичьего полета померк - нить связывавшая ее с Карром лопнула, оствив девушку в объятьях кромешной тьмы. Оно из двух: либо похитители знают о ней слишком мало и не в курсе что без скрипки она все равно не сможет колдовать либо слишком много и таким образом они решили избавится от птицы. Девушка слышала как ее похитители с хрустом прорываются через лес. Наконец один из них соизволил подать голос.
— Аллуит, эти деревья словно живые.
— Она шум не поднимет? То, что у девчонки нет языка - не значит, что она не сможет закричать, - вторил ему второй.
Айрис почувствовав как ее преслонили к чему-то, здраво предположила что этотим чем-то был ствол дерева. Пробормотав не особо внятные извенения один из похитителей снял с головы девушки мешок после чего замотал ее рот тряпкой. Его же подельник, все это время переминавшийся с ноги на ногу нервно заметил.
— Мне здесь не нравится.
— Ждём, - с явным раздражением отметил любитель завязывать девушкам рты.
Она появилась неслышно. Словно одна из теней деревьев вышла из-под полога утренних сумерек.
— Аль'Марид, — тонкий палец легко скользнул по смуглой скуле война. — Когда придёт зима, птичка залетит и в избу.
— Если не хочешь, чтобы нас увидели, Сула, лучше поторопись.
Одетая в зелёное женщина с венком из молодой вербы склонилась над Айрис с интересом изучаяя ее лицо.
— Изумительная пташка. Снимите с нее арматид.
Запястья освободили от совсем не долго пробывших на них кандалов. С сосредоточенным лицом женщина ослабила пояс и тесьму на одежде Айрис, сняла обувь. Совсем скоро по телу девушки прокатилась странная дрож. Запахи вдруг резко обострились а вот мир перед глазами и так серый от сумерек, и вовсе начал терять естественный цвет. На несколько мгновений стало совсем темно но девушку это мало волновало, в этот момент, ее разум пронзила резкая словно удар кнута вспышка страха, оставившая после себя кровоточащий рубец тревоги в ее сознании. 
— Ты уверен, что это необходимо? — девушка все еще отчетливо слышала слова похитителей но была слишком шокированна навалившимися ощущениями что-бы хоть как-то воспринимать сказанное.
— Если её найдут раньше, чем мы вернём сенатора - у нас не будет шансов. Теперь пусть хоть днем с факелами бегают, нечего у них не выйдет. Тихо!
Говоривший обернулся куда-то в сторону и двое из его воинов, обнажив клинки двинулись в том направлении. Зрение наконец начало возвращатся к девушке. Первым что она увидела сквозь неясный туман это бледнокожее лицо селунитки. Что-то неприятно кололо в живот и бёдра. Кажется, это прошлогодняя сухая трава. Ах, нет, есть тут и свеженькая, зелёная, вкусная... Но что за вздорные мысли? Кто-то обхватил её за шею. С трудом поднял на ноги. Голова кружится и, кажется, земля вот-вот уйдёт из-под копыт. Копыт? Осознание того факта что теперь у нее вместо ног и рук четыре копыта, да и все остальное тело утратило человеческий облик превратившись в лань, для девушки, всю жизнь проведшей в размеренном и привычном уюте родного особняка это стало последней каплей, мысленно свернувшись калачиком Айрис хотела лишь одного, чтобы все это оказалось обычным кошмаром и тот поскорей закончился.
В это же время из глубины рощи с юго-запада доносится лай и шум множества шагов.
— Уходим! — прошипел аль'Марид.
Они подобрали всё, что выдавало их присутствие, и в то же мгновение один из воинов в стороне захрипел и упал с пронзённым горлом.
— Уведи её. Береги, как зеницу ока. 
Её уводит селунитка. Новое тело сопротивляется движениям, поэтому жрице то и дело приходится поддерживать и направлять её вперёд, обеими руками ухватившись за тонкую шею. Приближающийся лай и шум позади невыносимо пугает, заложенные в тело инстинкты тянут скорее укрыться в чаще, но Айрис слишком устала чтобы реагировать на их зов. Даже промелькнувшее на краю сознания мысль что скорее всего это поисковый отряд который ищет ее не смогла разжать склизкую хватку апатии сковавшей разум.
 

                          Карр
Дух старого ворона круживший над местом действа находился в не меньшем смятении в котором еще недавно была его хозяйка. Карр был рядом с Айрис всю ее жизнь начиная с рождения. Старый ворон живший при особняке Ван'Дертан помнил далеко не одно поколение этой семьи мирно спящими в своей колыбельке и когда до его ушей вновь донеслись характерные звуки детского плача, отличавшаяся немалым умом даже среди других представителей своего вида, птица осознала что похоже в этом гнезде стало на одного безперого обитателя больше. Ворону было глубоко плевать на внешние данные или немоту девочки, а вот ее привычка подкармливать пернатого соседа по особняку свежим хлебом и мясом со своего стола моментально завоевала его расположение. Карр чувствовал что его время уходит, с каждой весной подняться в воздух становилось все сложней, пока в один из дней ворон не смог этого сделать. Айрис первой обнаружила его упавшее с дерева тело и остаток отведенного ему времени ворон доживал в ее покоях наслаждаясь вкусной едой, уютным теплом и теми прекрасными звуками что его новая хозяйка умела издавать используя одну из немалого числа странных и непонятных штук которые безперые зачем-то держали в своих гнездах и теперь Карр знал о предназначении еще одной из них. Момент своей смерти ворон помнил смутно он просто закрыл глаза, а потом очнулся в новом, полном сил теле с осознанием того что хозяйка не бросила свою любимую птицу даже после смерти. Теперь он мог не только видеть но и чувствовать Айрис, а также ту связь между ними, что удерживает Карра в этом мире. Благодаря возможности понимать что чувствует его хозяйка за эти несколько лет ворон узнал о людях больше чем за всю свою жизнь.

И сейчас он отчетливо понимал что происходит нечто очень странное. Мало того что люди, насколько Карр знал, не обладали способностью превращаться в иных животных, а в том что находящаяся внизу лань и есть его хозяйка ворон был абсолютно уверен, связывающая их магическая нить не оставляла простора для сомнений. Так еще и с эмоциями его любимой безперой было что-то не так, а если точнее то их не было, там где раньше бушевала целая буря из чувств теперь ворон чувствовал лишь пустоту. 
Вскоре хозяйку и идущих с ней бесперых окружили псы, конкретно эти, насколько он знал, служили служили важным безперым, помогая тем выслеживать как разных животных так и других безперых. Обычно таких не держали внутри большого гнездовья безперых, они были за пределами высоких каменных холмов напоминавших ворону огромную змею проглотившую собственный хвост. Псы метались вокруг, поливая хозяйку и ее спутников звонким лаем. Безперая в зеленой шкуре покрепче обхватила шею хозяйки. Вдруг собаки смолкли, сложили уши. Карр уловил всплеск силы.
— Остановись, именем канцлера! — раздалось из рощи.
Женщина и не собиралась уходить. Поведя темноволосой головой в сторону настигших её, она легко усмехнулась:
— Дерзкие, вы находитесь в храме. Ваши зверушки пугают птиц.
К ним вышли важные безперые следовавшие за псами. Вперёд выступил один из них с длинной, напомнившей Карру сома шерстью выше рта и сердитым взглядом водянистых глаз. Он как и все кто пришел с ним носили одинаковые шкуры, которые насколько понимал Карр должны были защищать их от железных когтей и клыков которыми некоторые безперые умели убивать гораздо лучше даже чем стая волков.
— Лютый! Хват! Бой! — отзвался важный безперый, которому служили собаки, подтверждая выводы Карра псы перестали лаять и поспешили назад:
— Видела ты здесь кого-то кроме нас? - прещурившись спросил тот чья шерсть над ротом напомнила Карру сома.
— Таких же святотатцев? Нет, — безперая качнула головой. На некотором отдалении послышались голоса, лай и вслед разнесенное окрест эхо:
— Здесь кто-то есть!
Важный бесперый окликнул псов:
— Лютый, вались!
Собаки встрепенулись, сорвались с места и унеслись прочь. Напоминавший сома безперый бросил хмурый взгляд в сторону той что вела хозяйку и ушел вслед за остальными. Ровно тогда, над рощей пронёсся рёв который получался когда безперые дули в металлические рога. Где-то вдалеке запахло скорой кровью и смертью.

18 онтинэля (март)

вместе со Слагателем

и Олафом

Сани Спарк

с Правого берега

 

      Достав и щёлкнув ногтями вошку, Сани Спарк в очередной раз передал из рук в руки тяжёлое ведро горячего смоляного вара и снова прильнул к «бойнице». Так он называл окно фасада, от весенних паводков поросшего понизу мхом. Окно смотрело в сторону старого каменного моста через Келдуин. Свинцовая река молча несла безвольный мусор вниз по течению.
      За спиной стоял напряжённый гул, пока, наконец, с крыш домов не донеслось: «Идут! Золотые идут!». И всё стихло.

      Глаза впились в подёрнутый утренним туманом родной Правый берег. От предвкушения и тревоги засосало под ложечкой. Но вот чья-то рука оттеснила его от окна как раз в тот момент, когда тусклый блеск лат «золотого» строя отозвался горячим биением в груди. Восторг смешивался с обжигающей ревностью: вот они, «золотые», почётный легион, доблестные мужи, чьи пики бьют любую конницу, кавалеристы, чья мощь ломает любой строй! И все они не с ними. Против них, простых парней из Гнезда и Доков.
 

      Внутри, в полумраке комнатушек, сверкали белки глаз на грязных, измазанных в саже лицах, стоящий колом жар покрывал виски крупными каплями пота, лепил рубашку к взмокшей груди. Сани вспомнил работу на рудных шахтах.

      Из угла комнаты послышался тихий стон. Спарк подался туда, споткнувшись раз в полумраке о лавку, и наощупь нашёл живущую здесь старушку.

      — Не бойтесь! Мы надерём канцлеру зад! — горячо прошептал он ей, почесав макушку.

      — Парень! Подь сюды! — окликнули его у подвесных желобов на окнах в другой комнате.

      Желоба эти были устроены так, что одним сильным толчком пара человек могли выдвинуть их на улицу, чтобы тотчас пустить вниз поток кипятка или вара.

      — Смотри, заменишь меня, коль чего.

      Он беспрекословно встал рядом с крепким скорняком, пришедшим вместе с ним с Правого берега в отряде сержанта Коли Докера. Сани сразу узнал его, потому что многие из правобережных носили синие шапероны, что шили под Колиглазом. Он только понаслышке знал об участи тех, кто оборонял тамошние баррикады, не верил до конца, насколько, по рассказам, свирепствовала стража, злился, что сам не поспел к ним вовремя.

      — Смотри, смотри! Как замуровались, гады! — сказал камнетёс с улицы Гончаров.

      — Под карнизы! — раздался откуда-то со дворов матёрый крик офицера.

      Сани едва успел увидеть что «золотые» обнесли строй прямоугольными щитами, словно стеной, как залп навесных стрел с моста пробарабанил по крышам и каменной мостовой.

      — Нас не взять! — выпалил он с широкой улыбкой.

      — То ли ещё будет, — мрачно заметил скорняк.

      Снаружи, вот уже у самых баррикад, послышался ритмичный стук лат. В щель ставен Спарк увидел, как легионеры быстро соорудили под укреплением помост из собственных щитов, по которому теперь взбирались их товарищи.

      Когда первые из них готовы были перебраться за баррикаду, послышалось «пора!», и крепкие парни у «бойниц» напрягли руки, плечи, ногами уперевшись в пол, под дружное «и-и р-раз!» выдвинули желоба из окон. Прогромыхав цепями, те угрожающе нависли прямо над «золотым» строем, втянувшемся в улицу с моста.

      — Сегодня сам Титл против вас! — вдруг, сам от себя не ожидая, выкрикнул Сани Спарк, почти высовываясь в окно вслед за жёлобом. — Да здравствует Революция!

 

Хоган Мартен

 

      Порыв ледяного ветра с реки принёс с собой вопли и стон.

      «Напросились вы, братцы», — Хоган с остервенением сплюнул под ноги, скорым шагом пересекая узкий дворик, чтобы передать новую команду отрядам ополчения у блиндажей.

      «Собачье вымя, ещё хоть раз я буду вести ополченцев, — вместе с небольшим отрядом штормовских рондошьеров они скрылись под аркой как раз в тот момент, когда с моста полетел новый залп стрел, — мало нам было одного Ауксина».

      — Щиты! — проорал он, лишённый обыкновенной возможности отдавать немые команды. Надсаживать глотку было две причины, первая: не видно было ни хрена, короткие переулки ломались углами, едва успевая начаться, карнизы и арки нависали потолком; вторая - ополченец не понимает немых команд.
 

      Вот и первая кровь восстания. Прямые снаряды «золотых» влетали в окна и били без разбору.
      Прикрываемый щитами, Хоган вздёрнул голову вверх, выглядывая из арки. К южным стенам домов по береговой линии были приставлены лестницы, с выжидающими на них арбалетчиками из «бронзовых» с павезами за спинами.

      Едва шквал стрел с моста утих, Хоган молча отдал команду им строиться и произвести залп по лучникам. «Отдушина вы моя. Абсолютно бесполезная сволота». О том, что десяток, пусть и обученных, арбалетчиков наведут погоду над вновь надвигающимся строем и речи не было.

      «Вот как мы рады с тобой обманываться, Шторм».

      — Держать укрепления!

      Эта команда вывела к баррикаде отряд пикинёров.

      Но долго сдерживать намуштрованных действовать в строю «золотых» не было возможности. Словно поток, преодолев укрепления, «золотые» легионеры, тесня копьями восстание, хлынули в глубь улицы; в воздух взвились крючья и вцепились в блиндажи. Их тросы натянулись напряжёнными жилами, и баррикада у моста была сметена.

 

Ольгерд Баальтур

 

      Вскоре вслед за боевым рогом с Правого берега и неожиданным отступлением «золотой» пехоты, едва та успела отогнать отряд восстания к храмовой площади, землю покрыла мелкая дрожь. Перерастая в грохот, она сотрясла землю, как молния разгневанного Всеотца.

 

      Единственное, что Ольгерд сумел разглядеть из переулка, был бронированный поток конников, хлынувший из «коридора», ведущего с моста на площадь. Он мог только догадываться, какая участь постигла фалангу пикинёров и копейщиков, поставленную преградить путь всадникам. И домысливать это не хотелось вовсе.

      Залп лучников из-за второй линии укреплений предшествовал атаке гордландских отрядов под командованием Бьяарны.

      Раздался грохот. Крики и удары по дереву щитов слились в боевой ритм. «Южные» северяне наступали слева и справа по флангам конницы. Перехватывая щитами удары всадников, они рубили ноги коней, но не смешивались, сохраняя свободный строй.

      — Ольгерд! Если не отправлюсь к Всеотцу... — меднобородый молодец Олаф сделал короткий рывок вперёд и вонзил меч между шеей и грудью скакуна, мечущегося в тесном смешавшемся строю «золотых всадников». Затем - снова рывок назад, чтобы не рушить строй. — Я сам из тебя русалку сделаю!

      Конь захрипел, завалился на бок, всадник оказался подмят умирающей животиной.

      — И какой полудурок растрепал всё так скоро, что об этом знают даже прохиндеи вроде тебя?! — видя клевец всадника, занявшего место павшего соратника, Ольгерд с опаской отскочил ближе к лошадиной заднице, не подставляясь под предполагаемый удар, и, не забывая прикрываться щитом, уколол животное в сочленение бедра и живота снизу. Меч скользнул по кожанному вальтрапу. Лошадь пронеслась мимо, и над ним тотчас навис страшный полуторник. Завалившись набок, Ольгерд кувырком вытолкнул себя из под копыт и удара в сторону. Рывком поднялся вновь на ноги, вскидывая над собой щит. Краем глаза заметил, как Олаф тем временем вонзил меч в зад коня под воином с клевцом. Конь заржал и, едва не сбросив седока, свечкой сорвался вперёд.
       Над площадью пролетел резкий, словно ветер во фьордах, командирский рог Бьяарны. Условный сигнал для командования других отрядов, он не мог остаться незамеченным и рядовыми бойцами. Бегло стрельнув глазами в сторону звука, Ольгерд гаркнул, сплёвывая кровь:

      — Олаф! Как тебе вон те барышни?!

      В центре беспорядочного построения всадников особняком выглядели конники в нарядных доспехах.

      — Хорошенькие, но не в моём вкусе. У меня, знаешь ли, чуйка на бл... — Олаф едва успел пригнуться от просвистевшего над головой меча, — ...ять, подери Висмах их!

      Всадник с полуторником вклинился меж ними, пуская лошадь вкруг себя, лишая гордландцев возможности подступиться.

      — Ну и хуй с ними! — Ольгерд отпрянул от крутящегося коня. Вместо щита поднял лежащее на земле копьё, оброненное «золотым» и зашвырнул в шею животного. Копьё отскочило, лишь едва царапнув шкуру, конь фыркая и храпя, резко толкнул крупом уже замахнувшегося на него Олафа, сбивая меднобородого с ног. Его меч вылетел из рук и со звоном ударился о камень мощёной площади...

Сообщение отредактировал Драйк: 20 Август 2020 - 23:35

18 онтинэля (март)
 

Идя по улице Лоривэль вскоре услышала шум битвы в центральных кварталах.
Рефлекторно обновив чары отвода глаз, волшебница все же направилась в сторону неприятностей с целью все же попробовать зарекомендовать себя как целителя. В сечу лезть она явно не намеревалась, а вот пробовать лечить раненых - вполне.
Через минуту путь её уперся в линию укреплений. Под их защитой - отряды ополченцев, голья с оружием из палок и вырванных из железной ограды жердин, вперемешку с более серьёзно снаряжёнными бойцами, в которых любой горожанин безошибочно распознает "бронзовую" стражу. Раненых выносили окольными путями через узкие дворы. Штабелями укладывали прямо на землю. Пока их немного, но все на грани - у кого-то чем-то тяжёлым пробит череп, у кого-то переломанные кости торчат наружу, всем им явно осталось недолго. Над ними вьётся пара женщин, но они явно не понимают, что делать.
Видя данную картину алья довольно кивнула, развеяла отвод глаз, оставив лишь свои стандартные чары иллюзорной личины, да и поспешила присоединиться к круговороту тел на поле боя. Собственные навыки целительства у Лори были никакие, она отчасти и отправилась это делать, чтобы научиться на тех, кто не может убежать. Все же даже ее начального мастерства в магии жизни хватит, чтобы останавливать кровотечения, давать заряд бодрости, да исцелять легко-средне раненых. Для спасения сложных случаев и экономии сил в целом - нужны или пленники или смертники - дабы перелить их жизненные силы в других, это все маги жизни могут. О чем и поведает местным спасающим, дабы ей доставляли пленных или преступников, если есть.
Одна из баб посмотрит на неё тупо. — Какие пленники, милочка?.. Сами тут как енти самые. Вот увидишь, церемониться с нами не будут, когда всё кончится. Она выпрямилась, опустила закатанные рукава, закрывая руки в крови по локоть. Сплюнула.
Пожав плечами, Лори повторит это кому-либо из более деловитых бойцов если таковые рядом будут действующие, а не только раненые. Если нет, то сосредоточится на лечении магией жизни тех, кого может спасти, в приоритете бойцам, а не мирным жителям, если только там не окажется кто-либо явно важный. По большей части алья импровизирует - если видит, что кто-то явно помрет, а помочь не в силах - выкачает жизнь и перельет в тех, кому еще можно помочь.
Мешать ей не стали, позволив помогать, чем может. Вслед за ранеными вояки ведут под руки седоусого мужичка с жёлтым лицом. Он выглядит лучше многих. Его сажают на покошенную лавку у стены. Тот отсутствующе смотрит на лежачих. В основном это ополченцы, осмотрев их, Лори должна осознать, что шансы есть лишь у одного-двух к десяти.
В свою очередь полудемонесса продолжает занимается теми, кому точно может помочь, попутно завязывая беседу с приведенным старичком, раз уж тот сбежать не сможет.
 — Денек интересный сегодня, да? В чем твоя проблема, жить пока будешь?
Старик отвечает, не оборачиваясь.
 — Сержант стражи. "Золотая" конница топтала людей. Кто-то поскользнулся в луже крови, голова хрустнула под копытом, как спелая тыква. Я видал многое, но такого. Я сам из "золотых". Долго мы не вытянем. Всё должно закончиться сегодня или, — он, наконец, оглянулся на Лоривэль одними глазами. — Вы, молодые, не заслуживаете такого будущего.
 — Согласна, но вот работаю с тем что есть. - слегка отстраненно поддержала беседу Лоривэль, скорее просто приглашая его изливать душу и далее. Это хоть немного отвлекало от неприятной перспективы, что скоро она начнет терять пациентов. Все же она не была настоящим целителем и соотношение тех кому удавалось помочь к тем кто умрет заставляло сомневаться в тщетности подобных усилий. Впрочем, это все-равно было лучше, чем ничего.
 — Где-то еще помощь нужна, как думаешь? Здесь я не многих еще смогу вытащить... - недовольно ворчала алья, глядя на очередной случай, где пара лежащих перед ней тяжелораненых того гляди отдадут души богам. Не зная кому помочь в условиях постоянно утекающего времени, Лори пробурчала под нос простенькую считалку. Победитель сего импровизированного состязания в итоге получил ее заботу с попыткой стабилизировать его, использовав жизнь вытянутую из умирающего товарища. Девушка испытывала сомнения, что это всерьез повлияет, но давало какой-никакой, а шанс.
 — Да уж, это сложнее чем я думала...

Работа делалась, кровь текла, а некоторые из пациентов Лори даже умудрялись выживать к её немалому удивлению. Из отрывочных фраз от то и дело поступавших раненых, алья узнала, что всадников удалось остановить, зажать на узких улочках и вытеснить за баррикады.

Затем последовал новый вал бойцов и слухи, что пехота золотого легиона контратакует. Потом еще одна волна раненных, но с улыбками на лицах — золотые отступают за мост!

Затем последующие два часа для Лори были относительным затишьем, так что он смогла спокойно отойти в сторону, справить естественные надобности, перекусить и снова взяться за дело…

Сообщение отредактировал Лоривэль: 29 Август 2020 - 12:52

      Свалка. Грязная, поганая, она, однако, имела свою чёткую логику. Находясь в глубине строя «вольных» рондошьеров, предстоящих перед второй линией баррикад, Драйк ясно видел одно: всадники, рассеяв строй по храмовой площади, потеряли скорость и мощь, и уже не представляли реальной угрозы. А отряды гордландцев безбожно их щучили.

      Командирский рог Бьяарны, бритвой прорезавший монотонный шум драки, привлёк внимание сержантов по всем позициям. Будучи к замесу ближе остальных отрядов, Шторм вскоре определил причину сигнала: посреди добротных «золотых» латных нагрудников красовались теперь полные гравированные доспехи и начищенные шлемы-арметы.

      Вид пятерых «жемчужных» вызвал в нём прилив чёрного злосчастья. Заявившись сюда самолично, Дертан приехал всенародно продемонстрировать зарвавшуюся глупость, не иначе.

      — Сами подписывают себе казнь. Снимайте этих куропаток, — сказал он ровно и холодно, обернувшись за спину, где засела у блиндажей кучка арбалетчиков. Пути назад не было. Пока на площади у храма бывшие соратники пускали кровь друг другу, никакое из убийств не переходило черту законности.

      Арбалетчики живо наладили снаряды. Щелкнули предохранители. Прожужжав над головами, болты пронеслись над свалкой. Двое жемчужных тотчас пали с коней, повиснув на стременах, под третьим насмерть ранило коня, и всадник упал куда-то в самую давку. Оставшиеся, обратив разнервничавшихся лошадей вспять, вняли голосу разума и теперь ретировались к мосту.

      — Клянусь Мохольганом, если среди них был сам Дертан, мы имеем право надеяться на что-то кроме виселицы, — кивая в сторону удаляющихся «жемчужных» безрадостно отозвался Драйк на тавантинском. Не мог себе позволить, чтобы это слышал кто-то кроме Хайда по левое плечо.

      Фаланга и отряд «вольных» тем временем выдвинулись вперёд. Рондашьеры набирали интервал в глубине, постепенно окружая конницу дугой.

      — Надо же, час назад ты проявлял полную уверенность в победе, — набирая воздух в лёгкие, усмехнулся Сэдригез. — Ну что, из огня да в полымя?

      Наконец, «вольные» разделились надвое и они вдвоём оказались в левом фланге. Не оборачиваясь, Драйк ответил спокойно:

      — Я говорю тебе это, потому что ты мне друг. Хоган, Бьяарна, Дахс, — он перечислил ещё нескольких из офицеров, — они не должны знать исчерпывающей правды. Где-то должно быть место надежде, и я обманываю сам себя, — он поднял голову, охватив взглядом передовые шеренги «вольных», уже сменявшие уставших гордландцев. — Так что не из огня да в полымя, а сухими из воды, Хайд.

Сообщение отредактировал Драйк: 30 Август 2020 - 23:45

- Сухими из воды, а-а? - протянет с ощущаемым предвкушением грядущего. Сэдригезу ужасно нравилось всё происходящее, наконец, за долго время он нашёл что-то, что цепляло его душу. Ну и адреналин, конечно. Он пьянил лучше любого вина и любой сикерки, вызывал адское желание дальше жить.
- Ты когда-нибудь видел тех, кто выходил? Мне вот не доводилось, – снова издевался над уставшим капитаном солдат. Говорить приходилось с большими паузами, воздуха в лёгких не хватало, чем больше дышалось тем больше хотелось дышать. Драйк же впервые взглянул на него после драки. Прошёлся взглядом по пятнам крови на доспехах, видимо, убеждаясь, что кровь вражья. Хайд впринципе сохранился достаточно хорошо, как и Шторм.
— Ты сам из тех, – коротко подвёл он.

- О, правда? - искренне переспросил Хайд, закатившись смехом. Долго не смог, снова начал восстанавливать дыхание. Но фраза его эта позабавила. Видимо я слишком мало смотрюсь в зеркало – снова посмеялся про себя он.
- Я просто ещё не попадал в настоящие передряги, - он тоже глянул на командира стражи, - но я думаю ты меня этому научишь, - у него-то точно это получалось лучше всех. Шторм недоверчиво поднял бровь, поправляя подкладку на время снятого шлема.
— Тогда с почином. А что до науки, лучше найди того, кто умудрит не попадать в них вовсе.

- Тогда мы будем совсем скучно жить, - снова попробует отшутиться бродяга. Резким движением достанет красное лезвие, покрутит меч в руках, проверит, всю ли он вытер кровь. Было бы неплохо посмотреться в него, в алых отблесках собственное лицо виделось крайне мутным.
- Ладно, давай начистоту. Насколько у нас большие шансы выбраться из этих руин живыми? – под руинами он, естественно, подразумевал сам Титл. После всех этих сооружений баррикад, перестрелок арбалетчиков, сражениях на площадях, это место и вправду несло разрухой. Драйк тем временем отдал пару команд по флангам, перестраивая теперь рондошьеров по крайним рядам фаланги.
— "У нас"? Вопрос в следующем: у тебя или у меня? – он даже не перевёл своего взгляда, рассматривая не то ещё живых, не то уже убитых солдат. Хайд проследил за перестраивающимся строем. На пару секунд представил себя кем-то вроде правой руки главы столичного восстания. От небольшой приятной шалости он легко усмехнулся.
- Любишь ты всё усложнять. Ну если завернут тебя, то что же, меня не прихватят как соучастника? – попытался он легонечко перевести русло разговора.

— Ты не понял, — оборвал и его фразу и его план Драйк. — Тебе не обязательно быть здесь до конца.

- Я прекрасно тебя понял. Но, возможно, я не хочу отсюда уходить, - он взглянул на перетоптанные конницей трупы, - возможно это именно то, что я искал.

Шторм глянул на него искоса. Так обычно смотрят на помешенных. Или на сифилитиков... Промолчал. Хайд ждал чего-то такого. Скорее он ожидал какую-то недовольную фразу, очередную маленькую метку издёвку. Но и молчание он тоже принял за нужный ответ.

- Я так и знал что ты меня не поймёшь. – вздохнул и как-то посредственно отмахнулся рукой, как от назойливой или глупой идеи. Драйк только тяжело выдохнул, отвернулся. Надел шлем, проверил ремни доспехов (ему помогает драбант).
— А теперь встань в строй. Держись всегда по левое.

Золотые, ушедшие за мост, уже  перегруппировывались вместе с пехотой. По плану, Драйк сейчас должен был перейти вместе со своими рондашьерами через мост, дать связывающий бой. После этого другая часть армии сядет на плоты и переправится через реку, завязывая стычки в переулках. Остальное планировалось планировать на месте, ведь ситуация крайне сложная и не однозначная. Но главной их целью было достичь дворца, чтоб показать боеспособность восстания и подбить на бунты других, или заставить канцлера принять их условия. Эту часть плана Сэдригез понял плохо, да и не то чтобы очень стремился понять. Сейчас он один из первых шёл в отряде, думая о том, как именно ему стоит сражаться. Пускай опыт ведения войны в строю Хайд имел, стоило пройти небольшому количеству времени как он его абсолютно забыл. Ему больше нравились дуэли, где исход решали мастерство, стремление выиграть.

Но стычка долго не длилась – главное для них было связать боем, а не отправиться убиваться на копья. Отряд ждал подкреплений от высаживающихся по бокам солдат но… их не было. Подозрительно долго не было. Поливаемый стрелами, болтами и иногда камнями Драйковский отряд во главе сним, в недоумении, отступил на свою сторону моста. Хайд хотел бы ему что-то сказать, но тот был мрачнее предгрозового неба. На этот раз он решил оставить его в покое.
— Почему не спустили плоты? — десятники, приставленные к отрядам на переправе предпочли красноречиво промолчать. Однако среди них была Бьяарна, которой всегда было не занимать духу. Она легко бросила едкий взгляд на Хайда, но его рожа хоть и была уставшей, всё выдала ей насмешливую ухмылку.
— Остынь, капитан. Это самоубийство, не видишь? Слава Всеотцу, у тебя хватило ума отступить... -
Шторм злобно рыкнул. Хоган нагнал его со спины. Старик был ранен в бедро и хромал. От этого вида сложно было сказать, рассердился ли ещё сильнее, или необорот, пришёл ли он в себя. Хайд Мысленно посочувствовал раненному командиру, но виду не подал. 
— Хватит себя обманывать, Драйк, — сказал он вполголоса. — Мы делаем это с тех пор, как ты побратался с аль'Маридом. Играем в честных парней, уверяем себя, что на нашей стороне справедливость.
— Не вовремя ты решил отступиться, — обернулся на него Шторм с горечью в голосе. Увидел древко обломанной стрелы, виднеющееся в пробитом доспехе старика. И с ним что-то произошло.
— Бери солдат, пускай тебя проводят к лекарям, - вновь обернулся к сержнтам. — Я верю в то, что прав. Верю до последнего вздоха, потому что там, — он махнул рукой куда-то на восток, — там наш враг и он не будет снисходителен к тем, кто закрыл на него глаза. – сержанты поддержали его парой одобрительных хлопков, все были с понимающим, полным решимости взглядом. Драйк же, намереваясь перевести дыхание и придумать новый план, отошёл ближе к берегу и начал с задумчивым видом смотреть на воду.  Хайд подойдёт неспеша, развязной походкой. Одна рука у него снова на подбородке, другая как подставка для первой. Наравне с Драйком не становится, но говорит ему из-за плеча.
- Я ничерта не понял из того что ты там сказал, своим солдатам. Но ты выглядел так уверенно! – пускай звучало эот как очередная подколка, она таковой не являлась в полной мере. Отчасти Хайд и вправду был впечатлён умение Шторма изобразить такую уверенность. Шторм обернула, не сразу сосредоточил взгляд
— Потому что не могу иначе, проклятье. Я видел их. Отряды племенных вождей. Они разбили нас, как вшей, там под Ауксином. Я верю в то, что словом, силой, кровью, чем угодно - мы должны убедить всех взглянуть этой угрозе в лицо. Это мой дом, Хайд. – эквилиец прекрасно его понимал. Сменит свой насмешливый тон на тон посерьёзнее, взглянет как-то испытывающе на Шторма. Руки уберёт, одна останется лежать на ножнах.
- Ты знаешь, я видел таких командиров. Давно это было, в самых разных местах. Тех кто сражается не за родину и за идею, а за людей. Неужели ты был и на той ауксинской мясорубке? Я, конечно, слышал... Похоже это уже личная война? - Драйк опустил взгляд, ответил нехотя.
— Был. Командовал фаэмарским ополчением. Когда я вспоминаю лица тех парней, которые вчера пасли коз, а сегодня взялись за копья, — он понизил голос, — меня бросает в дрожь.

- Убивать своих просто не бывает, - довольно коротко заметил Сэдригез, - мне никогда не приходилось этого делать.

Он вдруг как-то слишком явственно подумал об этом, представив такую же ситуацию на своей же родине. От такого и вправду могло бросить в дрожь.
- Ну что же, в любом случае, - немного приободрившиеся глаза смотрели на глаза Драйка - теперь я с тобой. И война это, тогда, наша. – он похлопал его по плечу, как бы советуя тому расслабиться.
— Ты знаешь, давеча нас покинул один наймит по имени аль'Марид. Я тогда подумал, один человек ничего не значит. Когда отсчёт идёт на сотни. Но я рад, что ты здесь. Несмотря на то, что не понимаю твоих мотивов и вообще... — Шторм слабо усмехнулся, — иногда хочется врезать тебе по старой памяти. Эквилия далеко отсюда. Это не твоя война.
- Весь мир – мой дом, – как-то туманно ответил он, - а в собственном доме любая война – твоя. – и громко рассмеялся. Драйк только неодобрительно покачает головой. Скоро события продолжатся, но той короткой передышкой, которую они получили, жертвовать нельзя.

Лоривэль, видя, что по истечении двух часов труда целительницей обстановка у неё стала более-менее спокойная, вдумчиво занялась свои потребностями и нуждами, перекусила, да умылась.
От пришедших вскоре важных людей, что навестили их полевую лечебницу, Лори не пряталась, все же ради возможности проявить себя она и занялась сим делом с зарабатыванием репутации лекаря.

— Есть кто-то умеющий обращаться с целительными чарами?
Вопрошающий был высок, худ, широкоплечь. Острые усы и острая бородка придавали его сухому лицу воинственный вид. На бедре важного господина висел старый рыцарский меч с потертой рукоятью

— Да, приветствую, я магией исцеления владею. Не то чтобы хорошо, но лучше, чем ничего.

Важный господин осмотрел Лоривэль и других целительниц, прежде чем вынести вердикт.
— Не густо. Но, действительно, лучше, чем совсем ничего... — он усмехнулся. — Именем Республики призываю вас в действующую революционную армию. Пойдете с штурмовыми отрядами, будете оказывать помощь раненным прямо на месте...

Кроме Лори вызвалось еще несколько селуниток, всего их набралось пять. Посмотрев на реакцию девушек, Лори, подумав, кивнула, да и пристроилась в их компанию. Обменявшись скомканными любезностями, алья выпросила себе у одной из жриц запасной комплект одежды, дабы чуть более внешне походить на селунитку-целительницу, да и старалась держится поближе к ним, дабы смотреть как исцелять правильно надо.

Их повели и пристроили к фаланге Драйка. Задача была проста: она и другие селунитки оттаскивали раненных, подлечивали кого можно, пока в один момент внезапно отряд мятежников с боковых улочек не атаковали легионеры. Это произошло так неожиданно, что первые ряды оказались смяты.

Для самой Лоривэль это выглядело, как: шум, крики, прямо на нее, бросая оружие, бежит толпа ополченцев. Ближайших селуниток просто сбивают с ног. Но ей самой все же удалось устоять на ногах, хоть ее и прижало к стене. Сориентировавшись, алья все же выискала закоулок и смогла туда нырнуть, чтоб переждать хаос.

Дальнейший бой для неё предстал в весьма скомканном виде: звон, топот, выкрики, покуда мимо щели громыхая железом тянется толпа с крепкими щитами, в доспехах. На щитах герб республики - кентавр с луком.

Пережидая суматоху, Лори накинула на себя заклятье отвода глаз, попутно тихо и неспешно залечивая свои синяки и ушибы. Когда снаружи стало спокойнее и она смогла осмотреться, выяснилось, что одна селунитка затоптана, вторая заколота. Видимо кто-то из солдат бездумно ткнул копьем, где остальные неизвестно, а сама алья уже, выходит, по другую сторону линии фронта.

На высунувшуюся Лори внезапно кто-то налетел и сбил с ног боец, впрочем, он и сам упал с ног. Заклинание отвода глаз спало.

— Ты! — бегун повернул голову, собираясь выругаться. Тут увидел рогатые украшения, зеленое платье и опознал селунитку.— Какого орка тут делаешь, баба?! Дружкам своим помогала, а?

— Эй, я тут и так, как только так сразу, лучше бы отвел где помощь целителя нужна! – искренне возмутилась Лоривэль, чье недолгое бытие в стане восставших не слишком-то её вдохновило, учитывая полученные синяки и поражения места её предписания.

— Работаю я тут, а из-под палки не поспоришь!

— Работаешь! Мятежникам помогаешь! — Он замахнулся, но кулак так и не встретился с моськой Лори. Загрохотали копыта. Кулак легионера перехватил всадник. Ради разнообразия, всадник на черном коне.

— Селунитка, хеир! — тут же доложил солдат не дожидаясь вопроса. — Мятежникам помогала!
— Селунитки всем помогают. На то они и жрицы. — Сухо ответил всадник, явно какой-то командир. — Тебе заняться чтоль больше нечем?

— Никак нет! Я посыльный к...
— Вот и иди куда шел. А жрицу не тронь.

 Солдат нехотя отпустил её, салютовал и убежал. Офицер нахлестнул коня и поскакал по своим делам, на Лори не обращая внимания. Она остается одна, посреди заваленной трупами улицы.

— Определенно, в этих восстаниях что-то есть. – задумчиво пробормотала Лори, любуясь картиной побоища, достала зеркальце, критично осмотрела свое личико, да под обновила свои чары личины, попутно скрывая грязь и синяки, раз уж умыться пока негде.

Впрочем, алья быстро взяла себя в руки, да и направилась далее вглубь контролируемых легионерами территорий. Разве что теперь, точно зная статус селуниток по эту сторону баррикад, не скрывалась. Идея была, что врятли организация у двух противоборствующих сторон так уж сильно отличается, а значит и наткнуться на аналогичный полевой штаб с целителями должна скоро.

Предоставленная сама себе, Лоривэль побродила вокруг, но то что увидела позволило понять, что, как ни странно, у мятежников лучше в плане организации. А у вояк полный хаос. Из окон летят оскорбления. С крыш кидаются черепица. Жестокие расправы и порки не помогают - только усугубляют ненависть.
Вскоре блуждание по улицам прерывает новый солдат.
— Селунитка? Быстро за мной!

Начинающая шпионка-перебежчик лишь довольно кивала мыслям, что не зря они с маменькой первые дни восстания потратили на то, чтобы вынести из своей алхимической лавки все ценное, а что нельзя вынести – попрятали и скрыли чарами, подобный хаос явно здесь надолго. Лори не споря последовала на зов где она нужна, это было всяко перспективнее, чем искать кого-либо вслепую.

Ее привели на площадь перед Судом. Там, на камнях, лежали раненные солдаты, но ее провели мимо них, прямо в здание. Там, на столе судьи, заливая кровью наверняка очень важные документы, лежал какой-то важный командир. Над ним усердно хлопотал хирург.
— Наконец-то! — обрадовался он, увидав селунитку. — У него сильное кровотечение. Никак не удается пережать артерию...
в подтверждение его слов в лицо хирургу бьет красный ручеек...

 — Я начинающая, исцелять могу, но с таким сложным не работала. Помогу чем могу… та-а-а-ак… ну кровотечение сейчас приостановлю, исцелю от заражения, но зашивать надо вручную… есть какой-либо пленный или преступник? Могу перелить в него жизненных сил с “добровольца”, так себе решение, но время выиграем…

— Чего?
Хихрург смотреть с недоверием. Раненный хрипит и кашляет.
— Вы кого привели? — накидывается командир на солдат. — Я просил селунитку!
Кто-то бронированный хватает Лори за руку и разворачивает к себе. Она видит красный плащ и большущий знак солнца на груди. А еще она видит золотую маску, закрывающую лицо бронированного.

— Ты не жрица! Кто ты такая?!

— Целитель я, волшебница! Селуну почитаю, попросила подруг поделиться одеждой, чтобы на улице не зарезали сходу. - Лори хоть и струхнула, но возмущенно отбивалась, все же она хоть и не с самыми благими, пусть и эгоистичными, намерениями, но помогает, а ей тут мешают возвыситься путем спасения важной шишки.
— Так лечить будем или и так сойдет, привереда? 

Бронированный молчит. Слышно, как он шумно дышит сквозь маску. А потом встряхивает Лори так, что у нее лязгают зубы
— Нахалка. Лжешь в лицо мне. Ты не видишь кто пред тобой?

— Прости, что мне не хочется быть застреленной каким-нибудь ретивым арбалетчиком! Так хоть думают, иногда. – все же рефлекторно огрызнулась Лори, аккуратно мацая свою челюсть и проверяя целостность зубов.

— Но серьезно, раз на ноги сами не поставили, значит сложно дело, а я помогаю чем могу. Нет преступника – сойдет животное, коня там хромого или собак пару, хоть с час времени выиграем, пока кого порукастее ищете.

— Ложь исторгается с твоих уст как черный туман.

Жрец показывает кулак. В кулаке вспыхивает пламя.
— Я вскрою твой череп и сделаю из него лампу, плутовка!

Лори оказывается в кольце офицеров, ее окружают со всех сторон.

— Стоп-стоп, не надо, верю-верю, прошу прощения, я когда нервничаю всегда лишнее говорю! Но я действительно пришла, чтобы исцелять. Да, навыков мало, но магией владею, потому и пришла, чтобы научиться лучше, да славу целителя заработать! Показать на ком-то кто по проще на площади? – затараторила алья исключительно правду и только правду, если уж жрец Мохольгана умел чуять полуложь или привирание для красоты словца, то только так, видимо, и надо было. Сама Лори ни в коей мере не боец и не боевой маг, а посему действительно сразу сдаваясь подняла руки, показывая, что в них ничего нет и никакие жесты заклинаний она не творит.

— Ты из гильдии? — спросил черноволосый офицер с надменным лицом. — Волшебница?

— Волшебница, нет не из гильдии. Идти туда без связей так заклюют, подучилась на стор... - чуть успокоилась Лоривэль, понадеявшись, что сиюминутное линчевание хотя бы откладывается. Впрочем, понадеялась зря и долго говорит ей не дал и её словоохотливость была прервана ударом офицера.
— Ты слишком много болтаешь!

— Лекарь, который лечит убивая другого,— прогудел жрец. — Ни одна селунитка не прикажет убить другого, хотя бы ради того чтоб спасти жизнь...

— Спасать надо, моих сил мало, а животных тут не найти. - осторожно попытался вставить чуть более длинную фразу Лори, впрочем, готовая мгновенно заткнуться при первых же признаках рукоприкладства.

Жрец молчал. Сопел из-под маски. Надменный кривился.
— Хейры! — Подал голос из-за спины лекарь. — Если вы не найдете кого-то, кто может срастить сосуды, доблестный Ванн Кромм умрет! Поторопитесь!

Смекалистая алья уже поняла, что говорить что-либо жрецу без хотя бы намека на вопрос с его стороны – повод для внеочередного тычка, а посему лишь слегка наметила вопросительный кивок в сторону стола с бумагами с полутрупом, да и молча ждала вердикта.

— Легат ванн Дертан! Где легат ванн Дертан?! Ему срочное письмо! –послышался голос с улицы.

— Что встали? - заорал надменный. — Живо на улицу, найдите настоящую селунитку! А эту под стражу. Я еще поговорю с ней. Кому там ванн Дертана? Давайте его сюда!

Лори увели, но не далеко, в соседнюю комнату, так как камер в здании Суда нет. В дверях она сталкивается со взмыленным гонцом.

— Хеир, легат! — слышит она. — Вам письмо от канцлера!
Что дальше она не ведает. Ее уводят. Запирают в какой-то комнате отдыха. Топчан, столик, шкафчик. Большущий "Свод Законов и Правил Республики Турл-Титл".

— Странные люди, как друг-друга резать просто так – так без вопросов, а стоит только предложить резать с толком – так сразу против. Не понятно. – причитала себе под нос Лоривэль, задумчиво обходя свои новые апартаменты по периметру и изучая обстановку на наличие путей бегства.

— Да и жрец этот… привереда… теперь Ванн Кромм пойдет на корм. Червям, да… хотя жаль, звучал как кто-то важный… но, видимо, не очень. - шкафчик любопытная алья тоже не обошла вниманием, заглянув во внутрь. Книга с законами удостоилась лишь мимолетного вгляда и к ней девушка думала вернуться только если ее поиски не принесут ничего более интересного.

Внутри шкафчика она обнаружила кубок и бутылку вина. Над шкафчиком оказалось слуховое окно, забранном декоративной решеткой, видимо, чтоб отдыхающий судья слышал, что говорят в зале. А в зале ругались.

Послушав доносящиеся снаружи попытки прийти к какой-либо дельной мысли, алья осуждающе покачала головой, переставила бутылку на стол, да провела импровизированное гадания - открыла наугад книгу законов Титла и ткнула в абзац примерно в центре. Почитав и полистав результат с минуту, Лори все же поняла, что её смущает и уделила чуть более внимания двери. Как-то эта комната и правда походила на место где судья мог бы закрыться от других и подумать, а не место где могли бы запереть кого-то еще: вот она и решила проверить - оставили ли за ней в попыхах возможность покинуть это место столь банальным способом или нет.

Увы, другого выходе не обнаружилось, зато гадания дали неожиданный ответ:
— ...прилюдное сожжение, развеивание праха по ветру и троекратное проклятие. Троекратное и ни разом меньше!

--...от города не останется камня на камне,— слышит она из слухового окошка
— Кого вам жалеть? Попрошаек и портовых бродяг? Честные жители всегда могут укрыться в стенах храма.

— Так, погоди-ка… это что… кто такой умный? Что-то тавинтизмом попахивает и не спроста… - Лори подхватила книгу законов, да и листнула страничку назад, перепроверяя начало отрывка, на что именно тут намекает ей её удача. А отрывок сей был посвящен некромантии, раскапыванию трупов и вызыванию Сатаниэля в субботу. Видимо в другой день вызывать его можно.

Впрочем, долго предаваться чтиву она не смогла, ибо услышала речи схожего содержания от горе-командиров в основной зале.

— Какого... либо это совпадение, либо… либо… как я буду героиней, если они прибьют всех, кого я лечила? Мне нужны живые свидетели моего успеха! Ишь… умники, лишь бы сжечь все мое… - искреннее возмутилась Лоривэль, мигрируя к шкафу, дабы опереться на него спиной и слушать спор, попутно удерживая дверь в поле зрения.

— И долго они проживут, окруженные дымом? Подумайте, хеир, что будет если огонь перекинется на правый берег?
— Ерунда! Дома правого берега каменные. И вы как будто сочувствуете этим мятежникам, блаженный Тахмадриз. Напоминаю же вам, что они первые преступили все известные законы войны! Они осмелились похитить мою сестру!

— Хорошо, что мы с маменькой все ценное вывезли из лавки в первые дни. Хотя это было от грабежей победителей, а оно ишь ты как, поворачивается… так… тот-что Корм-фон-червей на столе, Тахмадриз блаженный… тот жрец что ли? Если он, то может еще вменяемый, раз против сжигания части города с моей лавкой… так, раз похищение сестры, и это, почему-то важно, то он все решает…кто-то из Дертанов? Все же они посты занимают из важных чуть меньше чем все, только и делали что плодились… - размышляла вслух Лори, пользуясь моментом, что раз уж на стороне подслушивающего она, то врятли есть кто слушающий её, а стресс спустить хоть так было надо.

— Я не оправдываю похищения невинных, но...
— Тогда перестаньте пререкаться. Вы жрец или где? В конце концов как быстрее прийти к богу как не через огонь? И ему проще отобрать своих... Идите и соберите своих братьев.
— Нет.
— Что?
— Нет!
— Вы, отказываетесь?!
— Да. Отказываюсь. Надевая эти одежды и маску я навек запретил себе лгать и потому говорю вам как есть правду в глаза. Вы - безумны, если думаете, что спалив город сможете помочь сестре. Если мятежники и впрямь захватили ее, то искать Айрис следует там, на левом берегу. Который вы так рьяно торопитесь сжечь!

— … но если она стоит в очереди на наследство, то это неплохой ход, а списать подобную горячность на горе легко будет… аж пламенеющую горячность, хе-хе. Но, вообще удачно меня тут заперли, я бы наверняка запорола бы фон Корма, отвлекшись, а это плохое первое впечатление, а так еще не все потеряно… - ехидничала в одиночестве алима, достав зеркальце и обновляя свое заклятье личины.

— Пустые разглагольствования, хеир! Пустые! Но... Благодарю за честность. А теперь идите.... Идите и позовите мне фон Дука. Не с вами так без вас, но я разнесу эти баррикады по камешкам! Таков приказ канцлера!

— Крики-крики-крики… не уверена, что смогу в таком же стиле повелевать своим феодом… интересно, Серена тоже ведет дела так или у неё подход все же спокойнее? Надо будет проверить… - задумчиво постукивая кончиком хвоста по полу, алья покинула свой пост под слуховым окошком и пересела на топчан.

— Помни, Лори, ты уже знаешь, что они все какие-то странные, потому не ржи, когда этот жрец снова начнет молоть чушь. Мы милые и добрые, мы не режем глупцов при свидетелях, мы милые и добрые…

Чуть позже, главный затребовал привести к нему шпионку. Дверь неожиданно раскрылась и на пороге появилось два солдата с кентаврами на груди. Ее грубо вытащили из "камеры" и потащили по коридору.

— Хорошо-хорошо, иду-иду! Там на столике, кстати, бутылка вина осталась, но я вам этого не говорила. – подчинилась слегка под успокоившаяся алимка, обрадовавшаяся что наконец-то сможет поговорить с кем-нибудь по вменяемей жреца…

Сообщение отредактировал Лоривэль: 02 Сентябрь 2020 - 12:37

18 онтинэля (март)

здание Суда, ночь

вместе со Слагателем

 

Воины отвели Лоривэль из комнаты, где она отбывала свое краткое заключения, в другую. Нет, не в ту, где истекал кровью доблестный Кромм. Зато здесь находился надменный легат, уже можно догадаться, что это Каспер ван Дертан. С ним находился жрец в маске, два крепких низкорослых типа мрачной наружности, писарь. Споро надетые на запястья девушки арматидовые браслеты, развеяли заклятье личины, и теперь алимка щеголяла не только декоративным убором селуниток из древесных веток, но и своими собственными рожками, хвостом, не говоря уже о пурпурной коже. Подобная перемена внешности вызвала настороженные взгляды к бесовке со стороны людей, но повелительно взмахнув рукой, Дертан перешел к делу.

— Времени мало, потому не будет тратить его впустую. — Каспер кивнул на стол, где мрачные типы раскладывали набор щипцов, клейм, плеток и зазубренных игл. — Кто ты такая, зачем пробралась в наш лагерь под видом селунитки. Сразу хочу предупредить, что отпираться нет смысла. Я знаю почти все, но твои слова добавят лишь некоторых деталей.

— Не надо пыток, я сама все расскажу! Я была на левом берегу, когда меня, как владеющую целительной магией, поставили лечить солдат, вместе с другими селунитками. Ну, тех что с копьями. Я не жрица и боялась, что меня подстрелят с арбалета, вот и попросила одежду сестер, чтобы никто не пырнул в суматохе. Но там прошел бой и когда окончился, я оказалась на правом берегу. Я хотела получить славу целителя, вот и пошла лечить легионеров, меня отвел сюда какой-то солдат, сказал что человеку требуется помощь срочная, вот я и пошла. Мне показали того человека, Кромма, но случай сложный и я такое лечить не умею! Вот я и предложила поддержать его жизнь сколько смогу, перелив в него силы с какого-нибудь пленного или животного, было бы время найти кого по способнее меня и того лекаря! Но жрец понял что я не жрица и запер. Ну, пожалуйста, я просто хочу приносить пользу! Турл-Титл мой дом, я не понимаю зачем эта война, я лишь хочу, чтобы это быстрее закончилось! – откровенно ныла алья, не желая допускать даже вероятности начала пыток. Ведь стоит палачам только понять, что она крайне живуча и способна оправиться практически от любых травм, то простыми методами ей не отделаться и покалечат её всерьез и надолго, что даже с её регенерацией восстановление будет крайне болезненным и займет не один месяц.

— Она не лжет. — проскрежетал жрец.

— Не лжет? — Каспер обернулся к нему. — Неужто? А мне кажется, она мастерски лжет. Волшебники умеют говорить искренне и при этом не говоря ни слова правды!

— Ты! — он обернулся к Лори. — Что ты знаешь об Айрис?! Где она? Отвечай!

— Я не знаю кто это! Я только слышала, что вы её ищите, так как она пропала! Там окошко в комнате где меня заперли, я узнала о ней только сейчас с чужих слов. Пожалуйста, смилуйтесь, я помогу чем могу! – сжалась алья, откровенно труся, стоя так близко, самым что ни на есть буквальным образом – в шаге – от проблем, что даже ей было бы затруднительно пережить. А потому отчаянно цепляющаяся за любую надежду выболтать себе спасение от неприятностей, в кои влезла сама из-за своего любопытства.

Каспер бросил взгляд на жреца. Тот кивнул. Во взгляде легата появилось сомнение.

— Может, ты слышала о ее пропаже еще от кого-то? Может, о том говорил кто-то из главарей бунтовщиков? Расскажи все, что знаешь. 

— Я не слышала ни слова о том, чтобы там кого-либо захватили. Они в основном недовольны, что зря во всё это ввязались. – осторожно ответила алья, явно неуверенная, что это тот ответ, который желал бы услышать де-юре правитель Турл-Титла, но опасливо взглянув на жреца, Лори не стала рисковать и продолжила придерживаться правды.

Каспер смотрел на жреца. Тот молчал, скрестив на груди руки и сопел сквозь маску.

— Жалеют, что ввязались? — передразнил легат. — Да совсем недавно они пытались штурмом взять мост через Келдуин. Среди них есть гордландцы и предатели из бронзового легиона, польстившиеся на морейские деньги...

Поумневшая за последнее время алья уловила главное правило беседы с теми кто тебя сильнее – не говори пока не спросят, а потому лишь молча льстиво кивала, соглашаясь что да – таки все проблемы от морейцев.

Отворилась дверь. В помещение сунулся крепкий невысокий человек с бритой головой.

— Хеир! — сказал он. — Катапульты для обстрела города готовы! Прикажите начинать?

— Да, дурак! Зачем двести раз спрашивать?!

Каспер встал напротив Лори, заложил руки за спину, вгляделся в ее глаза. Прошипел.

— Жрец говорит, что ты не врешь. — он ударил рукой по арматидовым браслетам на руках демонессы. — А это не дает тебе колдовать чтобы скрыть правду. Но при этом, я все же не верю тебе... Уверен, что ты все же кое-что знаешь. Может, просто забыла об этом? 

Жрец шевельнулся, хотел что-то сказать, но легат остановил его нетерпеливо вскинув руку.

— Молчите Тахмадриз! Я знаю, что вы пытаетесь сказать и мне это не интересно.

Алья испуганно отшатнулась от Каспера, да нервно облизнулась, переводя зашуганный взгляд с Дертана на слугу Мохольгана, да обратно к хеиру. Она явно терялась, пытаясь вспомнить хоть что-то важное. В конце-концов, осознав, что молчанием она разозлит его куда больше, чем говоря хоть что-то, Лори спешно затараторила то немногое, что видела.

— Был какой-то бывший сержант “золотых”, он причитал, что они так долго не продержаться, он старый да седой был. Да рыцарь один, он нас с селунитками отправил лечить кого можем у боя на мосту, он моложав, с острой бородкой и усами. Более никого не видела, не слышала. Прошу, отпустите меня к селуниткам, я с ними никуда не денусь, а пользу принесу. – заныла рогатая, поняв, что отвлеченный посыльным Каспер вот-вот вынесет решение и лучше-таки предложить хоть что-то, чем смолчать и вновь попасть в заключение.

— С острой бородкой и усиками? — прищурился Каспер. — Не Драйк ли? Драйк Шторм. Магистр... бывший магистр городской стражи..

— И правда, теперь понимаю, что то был Драйк… я просто видела его очень давно и он тогда был голым… голым наймитом, да. – подумав, подтвердила Лоривэль догадку хеира, вспомнив события пятилетней давности.

— Видите, Тахмадриз? Достаточно правильно формулировать вопросы и она выкладывает всю правду как есть. Нам попалась любовница предателя!

Жрец озадаченно молчал, да и отрицательно качнул головой.

— Селунитки, волшебницы... все это ложь чтобы проникнуть к нам. Пусть вас не смущает ее мнимая правдивость. Уверен, она сама искренне верит в ту ложь, что говорит нам. После откровенного предательства Теодора, ей могли это внушить.

— …но это было на восьмое онтониэля, лет пять назад. Он на праздник Селуны не одну меня тогда отодрал, да и врятли я была у него последней за столько-то лет… – немного недоуменно возразила Лоривэль, даже на минуту забыв об угрозе своей жизни, слишком уж была озадачена стремлением Каспера так вызнать об их любовных похождениях. Все же колдунья не предавала череде любовников и любовниц, добровольных и не очень, такое уж большое значение.

Впрочем, на ее болтовню не обратили внимания.

— Что же вы собираетесь делать, хеир?
— Нам нужен маг. Настоящий маг, в чьей лояльности мы уверенны. Только он может докопаться до правды. — Каспер не смотрел на нее. — Я уверен, она появилась здесь не просто так... но допросы потом. Сначала надо покончить с анклавом мятежников...

— Велите отвести ее в городскую тюрьму?

— Разумеется нет, идиот! Оттуда не сбегает только ленивый. Отправь ее с хорошим конвоем к моему дяде. Его подвалы надежнее чем этот... "постоялый двор" Ванакиле…

Недоуменно переводя взгляд с Дертана на Тахмадриза, алья облегченно вздохнула, уловив из их планов, что её не собираются пытать так вот сразу, а потому покорно ждала действий своих пленителей. Все же, возможность посмотреть на Дворец Правительства изнутри выпадает не каждый день.

Слуги Каспера не стали мешкать и уже вскоре Лоривэль была отконвоирована ко дворцу Дертанов, где и с неохотой, после краткого переругивания, все же вовнутрь пропустили золотые легионеры, под командованием ван Сайна…

Сообщение отредактировал Лоривэль: 12 Сентябрь 2020 - 17:37

18 онтинэля (март)

анклав восстания

вместе с Хайдом

 

      — Весь мир – мой дом, а в собственном доме любая война – твоя, – смех Сэдригеза утонул в шуме возведения новых баррикад. Штормовые отряды под командованием Бьяарны разбирали плоты, и теперь перед мостом росла куда более внушительная, но беспорядочная конструкция. Чтобы снести её кошками, как то было в прошлый раз, понадобилось бы гораздо больше времени и усилий. Казалось, наступило затишье. Увести раненых, перераспределить арсеналы и созвать совет командования. Не всё ещё потеряно. Но по-прежнему нужна атака. Рывок.

 

      — Ты как борзой кобель, Шторм, я вижу тебя насквозь, — старуха выпустила клубы дыма из носа. Вторые сутки их дромон шёл вдоль сужающегося берега Беленголн. — Не думай, что сможешь отступиться так просто – либо мы поимеем за шамана куш, либо сдохнем там. Из-за твоего упрямства, — Руди протянула ему трубку. — Но мне это нравится, курва.

 

      Отдалённый грохот на Правом берегу. Тот, кто хоть раз бывал при крупных осадах, непременно отличил бы в нём звук пошедших в оборот механических орудий. 

      Алые блики сверкнули во вскинутых к небу зрачках: оставляя за собой хвосты чёрного дыма, серое небо расчертили огненные снаряды катапульт. Канцлер перешёл черту.

      — Вот мы и приплыли, ебать его в загривок…

      Драйк замер, уставившись в раненое пламенем небо. Первые снаряды с треском врезались в улицы за храмовой площадью, отрезая их от Гнезда.

      Шум вокруг слился в пульсирующий в висках гул. Кажется, кто-то дёрнул его за локоть. Что-то пытался сказать, но лица, их смысл словно бы на короткое мгновение перестали существовать.

      — Грёбаный пиздец нахрен, тавант, дай ему в рожу! Драйк!

      Бьяарна, во время оказавшаяся рядом, на ходу едва не снеся их, схватила Шторма за плечо, а другой рукой задержала кулак Хайда, по простоте собравшегося привести её слова в действия.

      — Пиздуй тушить! — в ответ прикрикнул на неё Сэдригез.

      — Тушить?! Ты в своём уме?!

      «Гнездо. Юго-западный ветер. Отец».

      Драйк тряхнул головой. С трудом концентрируя взгляд на лицах соратников, сказал, наконец, на титланском:

      — Люди. Выводите их.

      Хлопнув его по латам, Скьеллиге вскинула руку:

      — Молодец, капитан, уже похоже на план, блять, — и обернулась к Сэдригезу, брызжа слюной. — Как тебя там, Хайд! Марш ко второй заставе, пускай бросают арсеналы и уводят людей к Адаир! Приказ капитана!

      — Я не умею говорить на титланском, дура! —  справедливо запротестовал тот.

      — Кретин, там командует Брандль! Почему ты ещё здесь, скотина!

      — Сама иди на хуй! — собрав кулак в соответствующем жесте, он уже через плечо, уносясь за площадь, ткнул им в гордландку.

      Взгляд коротко проводил его, встречая занимающуюся на юге стену пожара. Вид горящих крыш окончательно вернул его к действительности.

      — Бери своих, от торговых кварталов пусть уводят людей через Доки к морю, — уже на ходу чётко бросил он Бьяарне. — Я возьму отряд – пройдём через Храмовый переулок к Гнезду – скоро пламя перекинется и туда. И помни, сначала люди, позже оцепим очаги и будем делать всё, что в наших силах.

 

 

Хайд мигом рванулся в сторону арсеналов. Кто-кто, но он точно знал что в таких ситуациях медлить нельзя. Бессмысленно заживо спалённые люди, укрывающиеся в своих дома, точно никому не нужны.

Рядом стоял храм, из которого тоже начали бежать люди, увидев летящие огненные снаряды. Рано или поздно пострадает и он. На храмовой площади тоже начали собираться люди, прямо по ней сейчас и бежал эквилиец. Напуганные, не понимающие что происходит, люди искали то ли своих родственников, то ли места где можно будет укрыться. Но на них сейчас нечего тратить время – Сэдригез понёсся дальше.

Только миновав площадь, на пока что пустующем побережье он встретил человека, живо направляющегося в его сторону. На голове небольшая залысина, сам достаточно крепок, но не молод. Возможно тавантинец видел его перед сражением, он не мог вспомнить. Остановился.

- Фух! – шумно выдохнул, переводя дыхание. Ноги его забились слишком быстро, не привыкнув к нагрузке после нескольких месяцев корабельной апатии.

- Брандль? – обратился к спешащему в его сторону человеку. Тот задержит шаг, прищурится – не то вспоминая Хайда, не то думая, почему его окликают на тавантинском.

- Да, это я, где капитан? – он подошёл чуть поближе. Сэдригез был рад этому – ему не пришлось искать его по всей береговой линии, с круглыми глазами слушая незнакомую титланскую речь.

- Я как раз с его приказом! Отводи людей из арсеналов в… блядь… - он на секунду забыл название места. Теперь уже мысленно ругнулся на придурковатость незнакомого языка. –… Адаир!

Он хотел уже было махнуть рукой, как бы говоря тому возвращаться, но в небе сверкнули новые огненные снаряды. Снова послышался до ужаса знакомый грохот, на этот раз гнев канцлера обрушился на береговую линию, находящуюся чуть дальше храма. Огня, похоже, там было пока что немного, но пока все люди соберутся и пойдут туда он займёт всё пространство. Первым это, конечно же, понял Штормовский офицер, смотря на заливаемые заревом мраморные колонны.

- Теперь не выйдет. Времени нет, - он подался чуть ближе к эквилийцу – передай что я увожу бронзовых, ополчение и местных к морю.  

- Чёрт… хорошо, - терять время в такой ситуации нельзя, поэтому без лишних пререканий он побежал обратно. Только сейчас он поймал себя на мысли, что не знает что такое этот Адаир и где он находится, поэтому о причинах отвода людей Хайд мог догадываться только из чисто логических соображений.

Когда он наконец вернулся, то не обнаружил ни Бьяарну ни Шторма. Несколько других офицеров, полуэльф и титланец командовали эвакуацией. Здесь и штормовцы и бронзовые помогали с организацией процесса, направляя толпу и выгоняя её из домов. Если они и имели хоть какую-то дисциплину, с мрачными лицами ходя по домам, то весь простой люд имел крайне подавленное настроение. Старики, которые еле-еле могли передвигать ногами, дети, забывшие не то свои вещи, не то своих питомцев, обычные люди, которые просто бесцельно шли.

Ответ Брандля всё ещё нужно было передать, для этого всё ещё нужна была Бьяарна или Драйк. Узнать где они можно было только у двух командующих офицеров, которых, кстати, Сэдригез видел прямо перед первыми стычками. Они, вероятнее всего, тоже его узнают.

- Где Драйк? – очевидно, они его поняли не сразу. Переспросив несколько раз, нарисовав его фигуру – показав примерный рост, острые усы, бороду. На третий раз, когда он изобразил вечно уставше-недовольную рожу, они его мгновенно поняли, сказали что-то и рукой показали куда-то на юг. Из их речи он, вроде, ловил только одно слово, которому научила его Бьяарна. Значит матерное. Это было, конечно, мутным направлением, но в нём было куда проще искать, чем во всей половине города.

По мере приближения к югу всё больше становилось огня, дыма, гари, всё больше путей застилались огнём, дым закрывал глаза, гарь прилипала к коже. Пожар распространялся всё всильнее и сильнее, неба уже не было видно – только чёрный дым уходящий куда-то вверх. От горячего воздуха лёгкие «высыхали» и драли горло всё сильнее. Медленно но верно огонь перекидывался и на вторую линию баррикад, перелезть через которую Сэдригезу удалось, но с большим трудом.

Продвигаясь дальше и дальше он упёрся в очередную стену огня. Тут уже были слабо разлчимы очертания зданий, от адского жара одежда полностью прилипла к коже, лицо горело, будто кожа вот-вот начнёт с него лезть.

- Ссссука! Неужели эти дурни меня не поняли?! -  раздражение его достигло пика. Глаза уже устали слезитсья, а когда он их закрывал то осевшая гарь начинала их ужасно сильно разъедать.  Оторвав с рукава кусок, он намочил его водой из бурдюка и начал дышать через него. Помогло, но не сильно. Решив оглянуться, в поисках следующего свободного направления, он был сбит каким-то бронзовым, с вытаращенными глазами.

- Linte! Ana muire! Linte, usciall! – он схватил его за руку и потянул, выводя из самого задымлённого места, где дым уже не так сильно вваливается в глаза и лёгкие. Только сейчас Хайд увидел что у него полностью покрыто сажей лицо. Когда они вышли в более-менее терпимое место, Сэдригез одёрнул его.

- Драйк – он снова нарисовал руками его портрет и оглянулся, как бы спрашивая где он. По лицу бронзового не было понятно, понял ли он.

- Un ista. Ce vania an Hass... – Похоже он узнал имя Драйка, но только покачал головой.  

- Hass - это Шторм? Черт, до чего же хуево что ты не знаешь тавантинского - он снова начал смотреть в сторону огня.

— Jur. Jur alur ja laet, — ответил человек, и, в последний раз взглянув на Хайда, бросился прочь. Как и другие жители, он пошёл в сторону доков, к морю. Уж там-то пожаров не будет. Возможно и Драйк пошёл туда, собирает народ, организовывает бронзовых и своих десятников. Всё равно идти больше некуда. Постояв ещё с пол минуты, сомневаясь не пойми о чём, он таки собрался.

Подходя к берегу, он, наконец, услышал знакомый командный голос Бьяарны. Он отдавал приказы солдатам, те занимались утихомириванием собравшейся толпы, толпа отчаянно пыталась понять что происходит. Но Сэдригез направился сразу к Штормовскому офицеру.

- Бьяарна! Где Драйк? – раз команды отдаёт она, а не он, значит его тут нет. Логично. Тогда надо попробовать узнать куда он отправился. Всё равно оставаться рядом с этой… дамой… ему не очень хочется.

— А, вот и ты, засранец... — она ненадолго опёрлась ладонью о его плечо, тяжело дыша. — Он взял людей в Гнездо. Пока огонь не перекинулся, надо вывести оттуда народ.

- Отлично. Ну что, стерва, командуешь? - он осмотрел толпу собравшихся, давая и себе время передохнуть.

— Пошёл ты, Хайд, не до смеху. Нам повезло, что ветер западный. – Онасложила стоически руки на груди. Сэдригез повернулся в сторону моря, наблюдая за серым небом.
- Надолго ли? Похоже Дертанв насрать чем править, городом или руинами. Он даже не повëл войска, правый берег пуст.

 — Это давно было ясно, хотя я предпочитаю не лезть в те интриги, понял? Уже собираем отряды, чтоб попытались остановить пламя. Но, хуй там, пока не прогорит, это бесполезно.

- Я думал он нас просто припугнет катапультами... Ладно, - он отлип от Бьяарны, сбрасывая еë руку с плеча, - я пойду за Штормом. Боюсь, он единственный кто может найти применение моему "таланту". Где гнездо?

— Как хочешь, мне всё равно, — она развернула его спиной к морю. — Бери сейчас южнее, а у столбов-позорников - прямо. По улице Каменщиков выйдешь.

- Отлично. Кстати, Брандель тоже отводит людей к морю, –  и он ушёл в сторону Гнезда.

Сообщение отредактировал Хайд Сэдригез: 13 Сентябрь 2020 - 23:03

      «Проклятье, ты должен быть там, старик, должен».

      Крики и треск пожара смешались в ровный шум, за которым он слышал теперь только бег собственной крови. Сталь нагрелась, потому драбанту пришлось снять с него доспех. Горячий ветер обжигал тело.

      Сгорбленная хромая фигура в дверном косяке. Палка в руке, рубище и седые волосы, налипшие на лицо. Треск прогоревшей балки, волна жара.

      — Помоги, сынок, — подхватив старика под плечо, он вывел его в тесный переулок, постепенно принимающий вид пекельного горнила. «Сын, да не твой», - с досадой, почти с обидой, непривычной, чёрной подумал он.

      На выходе из переулка уже скопилась толпа, которую  парни из «вольных» и «бронзовых» теперь уводили через Доки к береговой линии.

      Собираясь передать погорельца кому-то из отряда, он вдруг столкнулся взглядом со взмыленным Сэдригезом с покрытым сажей ламеллярным доспехом. Тяжело дыша, тот кинулся навстречу и, должно быть, хотел что-то сказать, но Драйк всучил ему ношу прежде.

      — Помогай, — переложив руку старика на его плечо, он кивнул ему и тотчас развернулся обратно к переулку.

      В конце него, словно мишень, маячило колесо водяной мельницы, пока не занявшейся пламенем. Это и вселяло надежду. Мохнатые хлопья тлеющего пепла в потоках горячего ветра кружили над головой.

 

      Когда-нибудь наступали на муравейник? Порядок, который муравьи устанавливали на протяжении всей своей короткой жизни, вдруг нарушается в один миг. Растерянно шевеля лапками, маленькие твари бегут спасать то, ради чего был построен муравейник и установлен порядок, и ненадолго открывается смысл всех чаяний.

 

      — Магистр, там моя дочь! Пожалуйста, — из-за плеча его окликнула женщина, с осыпанными пеплом белокурыми волосами. Красные глаза уставились на него сквозь дым.

 

      Хватая зубами белые тельца нежных и таких ничтожных личинок, они пытаются оставить за собой право на продление рода, право на существование. Кто внушил им эту идею? Почему всякая тварь верит в то, что должна защищать это право?

 

      Детский визг вырвал его из чёрного транса, в котором он искал глазами хотя бы намёк на знакомый ему силуэт де’Морона. Он стоял в проёме двери собственного дома впервые за двадцать лет. Крыша уже занималась огнём и опасно трещала кровля. Упав на соломенный тюфяк в углу, искра вспыхнула стеной, преградившей дорогу вперёд. Снова крик – кажется, ребёнок был где-то у мельницы.

 

      Колесо пылало и ускоренно крутилось, подгоняемое за лопасти потоками горячего воздуха. Впереди – узкий выход из переулка. Частое дыханием разъедало лёгкие дымом.

      Улыбчивая рожа Сэдригеза возникла перед ним в тот момент, когда, казалось, бежать и дышать всем этим уже не будет сил.

      — На, держи, — Драйк разогнулся, откашливаясь, с трудом передал другу светловолосую девчонку лет шести, вцепившуюся ему в рубашку.

      — Герой! — то ли серьёзно, то ли в шутку, впрочем, как обычно, воскликнул Хайд, принимая из его рук ребёнка.

      На перекрёстке отряд уже разводил последних из тех, кого пришлось вытаскивать из пекла.

      — Надо уходить, — продолжая идти прочь от пылающего колеса водяной мельницы, бросил Драйк.

      — Рванули.

 

      Когда они шли через Доки, Сэдригез отпустил девчонку, возвращая её матери, которую солдаты Шторма оттащили подальше от угара. И, наконец, обернулся к Драйку.

      — Я тебя по всему городу искал. Ты куда так рванул-то? — в его потемневшем от дыма лице стояло искреннее негодование.

      Драйк только молча мотнул головой и подозвал к себе одного из сержантов.

      — Горит Каменка и Верхний Ряд, огонь идёт на юго-восток, капитан. Отряды Скьеллиге налаживают подачу воды к очагам, но… нас не хватает, кто-то должен оставаться у второй заставы – Дертан не долго будет сидеть сложа руки, — доложил он, с сомнением оглянувшись в сторону пожираемого огнём северного предела Гнезда, а затем куда-то на север.

      — Делаем всё что можем, пусть продолжают. Передай, я отправляюсь к рубежам, пускай Брандль соберёт три копья и направляется ко мне. Идём со мной, — сказал он уже Сэдригезу.

 

      И Дертан явился. Сухой горячий ветер принёс с собой гул и рёв.

      Долго держать оборону было невозможно. За четверть часа «золотые» заняли Храмовую площадь и снова вторглись на территорию анклава, отгоняя восстание всё дальше. Сперва к Торговому кварталу, где штормовцы некоторое время сдерживали их на тесных улицах, затем к Докам. Сражаясь скованно, без энтузиазма, канцлерские войска оттягивали этим время капитуляции. А время это уже стояло на пороге.

Сообщение отредактировал Драйк: 14 Сентябрь 2020 - 12:58

18-19 онтинэля(март)

Дворец Правительства, ночь-утро

 

Сопровожденная из дома Суда во дворец Дертанов, алимка с оживлением вертела своей рогатой головой, утоляя свое любопытство, да покорно следовала указаниям своих конвоиров. Множество гвардейцев, облаченных в золотого оттенка броню, весьма непрозрачно намекали, что внутри сего здания определенно находятся важные персоны, раз уж бойцы не задействованы в борьбе с повстанцами.

Впрочем, долго любоваться ей окружающими не дали и, после краткого переругивания стражей с легионерами под командованием ван Сайна, их все же пропустили вовнутрь дворца. Лоривэль так толком не смогла осмотреть внутреннее убранство сего примечательного строения, так как путь её лежал не в наполненные роскошью и комфортабельной мебелью внутренние залы, а к лесенке в подвал. Там-то бесовку и закрыли одну в полнейшей темноте, что, впрочем, нисколько не помешало алимке рассмотреть убранство своих новых покоев. Справедливости ради следовало отметить, что подвал был весьма уютным и явно строился для хранения чего-либо, а не содержания заключенных. Более точно установить не представлялось возможным, так как что бы тут ни хранилось ранее, ныне подвал был по больше части пустым, с лишь парой ящиков, да потрепанного вида комодом, которые могли похвастаться лишь всеобъемлющей пустотой в качестве своего содержимого, оставляя любопытную алью с носом.

Последующие часы Лоривэль страдала– не имеющая возможности ни развлечься за чей-то счет, ни утолить свое любопытство подслушивая что-либо, ни излить свое раздражение на кого-либо, алимка все более и более раздраженно металась по своим подземным покоям, нервно похлестывая себя хвостом. Стук в дверь ничего не дал, а попытка излить свою жажду деятельности, через ублажение самой себя также ни к чему не привела, так как мерный перестук цепи арматидовых наручей постоянно сбивал Лори с настроя, напоминая о том, что подобному скучному времяпровождению она обязана своей недальновидности, что лишь подбрасывало дров в огонь её недовольства сложившейся ситуацией.

Обрадовалась пленная волшебница лишь тогда, когда за ней все же явились с целью отвести её на новый допрос. На этот раз это была небольшая комната, вроде кабинета, с окном, да круглым столом на львиных ножках.

— Всё, хватит трепаться, — с такими словами Каспер ван Дертан влетел через дверь вовнутрь и сразу приступил к делу.

— Ещё раз, пекельная тварь. — навис над скрученной по рукам полудемницей. — Ты лично знакома с предателем, всё верно?

Изведенная длительным периодом ничегонеделанья, алья была несколько нервной и резкой, потому и на налет Каспера, ответила раздраженно закаченными глазами.

— Да, я ведь уже говорила. Мы лет пять назад познакомилась во время праздника селуниток… мы, тогда...

Поток слов болтливой алимки Дертан прервал звонкой пощёчиной.

— Что он делал, перед тем, как мы начали штурм? — он больно схватил её за подбородок, разворачивая к себе фиолетовое, от удара румяное на одну щеку лицо, и так же резко отпустил, продолжая сыпать вопросами.

— Какие поручения давал вашей селунитской гвардии шалашовок?!

На пару секунд ошеломленная оплеухой бесовка замолкла, сбитая с толку, но все же, нервно облизав губы, пришла себя и сумела хотя бы осознать последний вопрос Дертана, да и поспешила ответить.

— Он взял нас и поставил лечить раненых. На мосту, тех что с копьями. Мы лечили...

И ещё один удар. Рука у него оказалась тяжёлой. Лоривэль с грустью осознала, что за сегодняшний день уже начала привыкать к побоям, но радостью её это не наполняло.

— Здесь нет его милости Тахмадриза, — со злой иронией продолжил он. — Не у кого вызвать жалость своими выдумками о раненых и прочем вздоре! — схватив за рог, склонил её ухо к своим губам, продолжил, разделяя каждое слово.

— Вам поручили выкрасть мою дочь! Где её держат, рогатая, это мой последний вопрос перед тем, как я перейду на серьёзный тон...

— Но… но я… - попыталась была оправдаться паникующая волшебница, испуганно сжавшись в ожидании нового удара, но скрученная за руки и удерживая на месте за многострадальную голову, это было тщетно.

— …мятежники на левом берегу… наверное, там? Не знаю, там же порт? Тогда на лодке? Может, уплыли из города? Я не знаю, я скажу, что хотите!

— Какой лодке, сучка?! — отшвырнув её обратно, бросил своим людям. — Что это? Кочерга? Принесите-ка мне её сюда.

Алимку развернули, опрокинули плечами на стол.

 — Вот это, — краем глаза, Лори видит у своего лица кривую обугленную чугунную палку, — окажется у самых твоих гланд, когда пройдёт через задницу. Где держат мою дочь?!

От подобной перспективы хвостатая испуганно задергалась в нервных попытках если не освободиться, то хотя бы отодвинуться от подобного подарка как можно дальше.

— … нет-нет-нет, не надо! Порт, лодка, э-э-э… где-то там? Драйк знает, берите его! Нет-нет-нет-нет-нет!

— Что он знает?

— Хеир, позвольте, но вы так её убьёте прежде, чем получите хоть что-нибудь весомое... — сказал кто-то из людей, прежде чем с Лори слезли портки.

— Да! Нет! Не знаю! Но он ведет восставших, значит он знает! – паникующая алья все равно пыталась отдалиться от Дертана как можно дальше, да рефлекторно придерживала свои штанишки хвостом, явно не желая переходить к более интимному знакомству с кочергой.

— Пожалуйста, нет-нет, не надо! Я скажу, что знаю, но я не знаю, что не знаю!

— Она просто повторяет ваши же фразы, хеир, — снова попытались образумить Дертана.

— Почему бы не послать за хеиром Андриком? Пускай ей займётся кто-нибудь из этой пресловутой коллегии, даром кормятся из наших рук?..

— А, Пекло. Ты прав. Охрана!

Лоривэль облегченно выдохнула, переводя дух и собираясь с мыслями, лежа все на том же столе, опасаясь лишний раз шевелиться и привлекать к себе внимание столь скорого на решения хеира. Вместо этого бесовка попыталась незаметно оглядеться, в поисках выхода или путей к спасению: уже накопившийся опыт плена намекал, что отсрочка лишь временная, а значит следовало бежать. Краткий осмотр дал понять, что ключ от её оков висит на поясе того, кто держит её слева. А сама комната была с одним окном. Кажется, они были высоко, но не слишком.

На окрик Дертана никто не пришёл.

— Где эти ослы?! Иди проверь...

Спустя некоторое время томительного ожидания, слуга явился и виновато кланяясь доложил, что охраны нет.

— Чем там занят этот ван Сайн! Пусть немедленно явится!

Вдруг кто-то ворвался в комнату.

— Гаетан? Какого...

Со своего ракурса Лори толком не видела происходящее, но раздались звуки короткой борьбы, стон, падение наземь чего-то тяжелого. Удерживающие Лори руки исчезли. Поднявшись со стола, она увидела подле себя Каспера и его слуг в луже собственной крови, да тройку людей с кинжалами.

— Это ещё кто?..

Косясь на неё бросил какой-то офицер с острой чёрной бородкой и аристократически-правильными чертами лица.

— Свидетель, магистр?... — неуверенно предположил один из убийц, вытирая нож о гобелен на стене.

— Я ничего не знаю-знаю-знаю! – нервно взвизгнула Лоривэль, с трудом осознав столь быструю перемену ситуации, но усвоившая лишь одно, что чем больше люди болтают, тем хуже ей приходиться. Посему рогатая поспешила скатиться со стола к телу стража с ключами от её оков, дабы прихватить оный в свое владение.

— Все, хватит с меня, сами драйте Драйка, драйщики! – накрученная за день алимка недолго думая поспешила воспользоваться шансом – крутанулась через стол, да прыгнула в окно, не тратя время на такие мелочи как попытки его открыть или определить безопасность данного маневра. Оставаться явно было бы идеей куда хуже.

— А ну стой! — раздалось ей вслед. — Живо, за ней!

Падение вышло кратким, колким и довольно неприятным. Как результат, Лоривэль подвернула левую ногу в лодыжке, а на её плече была резаная рана от стекла. Но тем не менее, бежать она могла, хоть и медленно, оставляя за собой капельки крови.

Скрывшись за углом из виду, волшебница перво-наперво сняла с себя арматидовые наручи, оставляя их при себе, да на скорую руку остановила кровотечение магией, после чего поспешила дальше и, завернув за один из поворотов... врезалась рогами в грудь молодой симпатичной девушки.

Окрававленная хромающая рогатая, рефлекторно продолжила движение головой, стремясь ударить внезапную преграду своими рожками в подбородок, но встретила лишь пустоту, ибо цель отличалась низким ростом и умудрилась упасть в результате их столкновения.

Ошалело оглянувшись через плече, алья воспользовалась единственным оружием что у неё было - обернула цепью на арматидовых наручах девочке шею, да придавила, чтобы та прочувствовала серьезной ситуации.

— Пискнешь - голову оторву. Встала и пошли...

Лихорадочно спешащая прочь Лоривэль, с одной стороны теперь перемещалась медленнее из-за внезапной обузы, с другой – воспользовалась моментом, чтобы опереться на неё и несколько снизить нагрузку с подвернутой ноги. Регенерация алимов, конечно, была хороша, но даже её телу нужна было время, чтобы прийти в себя.

Но пока алья намеревалась ковылять со своей внезапной заложницей далее куда-либо за угол, в поисках других укрытий и укромных мест…

Сообщение отредактировал Лоривэль: 21 Сентябрь 2020 - 07:40

Сражение толпа на толпу всегда были достаточно грязными и неразборчивыми. Без щита в нём приходилось крайне сложно, ведь отражать атаки одним лишь мечом в достаточно тесном пространстве было достаточно сложно, но Сэдригез справлялся. Отразив очередную атаку мечом, он сумел эфесом сломать какому-то бедолаге нос. Те несколько появившихся в его распоряжении секунд он хотел посвятить добиванию несчастного, но взгляд его вдруг встретился с запыхавшимся Драйком. Тот, видимо, только что избавившись от противника, обращался к эквилийцу.
— Хайд! — встретившись взглядом, убедился, что соратник видит и слышит его. — Возьми отсюда семерых парней, нужно вытолкать тех гражданских к причалам, пока драка нахрен не отрезала нас от Доков.

Ещё чего! – тотчас  появился ответ в голове, но не на устах. Он был отвлечён вновь активизировавшимся титланцем. Обменялись ещё одной парой выпадов и финтов.
- Я там только мешаться буду – отрезал Сэдригез, пытаясь найти воздух в лёгких для слов. Раз он просит меня. То, похоже, остальные заняты – попытался впервые за несколько дней применить логику Хайд.

— Что ты несёшь, нет времени! Бери людей и веди к морю! – Драйк тоже говорил на выдохе, блокирую новые, но, тем не менее, не очень сильные удары «золотого» оппонента. То ли весь отряд канцлеровских войск уже безбожно устал, то ли не хотел сражаться. Неясно.
- Да я тут нарежу людей больше, чем там спасу! – приняв на себя удар на передовой он ценой своих сил сможет спасти других солдат, это, по крайней мере, так работало в голове тавантинца. Но на самом деле не хотел он уже никуда идти и спасать каких-то людей. На них, конкретно сейчас, ему было по большей степени всё равно. Адреналин в жилах заставлял его бесконечно чему-то радоваться, ощущение живости грохотом барабанов войны отдавалось где-то за ушами.

— Проклятье, да слушай же меня!  - Он оттолкнул щитом одного из противников и, притянув гардой кацбальгера застрявший клинок другого, плечом повалил его на землю. Хайд же, недовольно зарычав, вновь заблокирует клинок оппонента, и быстрым движением спрячет меч в ножны. В несколько рывков, прорываясь через толпу, он выйдет из сражения.
- Ёбаный рот этого Драйка, блядь! – вырвалось из его глотки, когда он оказался на свободном пространстве. Оглядевшись, он нашёл семерых человек, уже тоже истощённых и вышедших их боя. Он жестами позвал их за собой и пошёл в сторону застрявших людей.
- Ты кто такой, сука, чтоб такие приказы отдавать?! - будет идти и ругаться на всю улицу Сэдригез. Но ни идущие за ним солдаты, не Драйк, сражавшийся в толпе, его ругани не поняли. Они шли мимо ещё не сгоревших кварталов, прошли мимо свалки, свернули через тесный проход на небольшой дворик. Там, держась кучкой и со страхом озираясь на небольшой переулок, стояла толпа из человек двадцати. Они хотели пройти к Докам, к остальным, но были отрезаны сражением.

Хайд, осмотрев толпу, кивнул на неё тем семерым, что пошли вместе с ним. Обведя их, он затем тыкнул на себя. Не то чтобы из его мутных жестов было хоть что-то понятно, просто титланские солдаты и сами, без лишних разговоров, поняли что нужно делать. Всего лишь то, что нужно.

Спустя несколько минут толпа превратилась в организованное сборище, готовое следовать за эквилийцем. Скорее всего золотые уже в переулке, и им каким-то образом придётся принимать бой. Но как, что и где – совсем не понятно, поэтому он решил это отложить.

Тавантиец махнул кучке и устремился в тёмный переулок. Как только они все вышли, то сразу же обнаружили «золотых», заполонивших переулок. Это они отрезали отход, и они сейчас идут в тыл к Драйку. Но, благо, они не заметили простых людей и прошли мимо. Сэдригез позвал одного из солдат, указав на идущих в обход солдат, затем на примерное место стычки, скорчил рожу драйка и отправил его докладывать о предстоящей атаке в тыл. Это единственное, что он мог сейчас сделать.

Теперь он осмотрелся. Справа и слева виднелись арки. Правая, по логике, должна была вести к реке, левая – глубже в город и, соответственно, к докам. Сэдригез повернул туда, надеясь найти дорогу к морю. И не прогадал: побродив ещё какое-то время он, наконец, нашёл верную дорогу и вскоре оказался перед Доками. Тут же он увидел идущий отряд Бьяарны, с ней же во главе. Она остервенело подгоняет своих, кто занимается пожаром. Видит Хайда с кучкой погорельцев.
— Кто это, почему ты ушёл с позиций?! – тут же послышался её командирно-приказной тон. Видимо, привычка.

- Я уже собираюсь обратно! - рассмеялся Хайд. Он кивнул на людей, которые, как ему казалось, приободрились.
- Отведëшь их к Докам? – идти осталось недолго, но пусть этот короткий путь они пройдут под присмотром.

— Какого... — сейчас эквилиец заметил, что она сжимает кулаки, еле-еле сдерживая себя врезать нахалу. — Где Шторм? Какая обстановка?

- Я абсолютно хуй его знает - он развел руки в стороны, ещë больше захохотав, видя реакцию Бьяарны. Про готовящуюся атаку в тыл он решил не говорить, опасаясь полного срыва башни командирши.

 - Как раз собираюсь сходить и узнать, - он, балуясь, театрально разворачивается на пятках и начинает идти обратно.

— Я придушу тебя! Вот этими, блять, руками! — не соврала. Вцепилась в ворот, разворачивая обратно к себе. Хайд, со скучающим лицом, повернулся.

 — Что ты себе позволяешь, мы все тут нахуй рискуем, мотылёк ебучий...  – как будто он не знает.

- Ну и чем я могу помочь тебе, лампочка моя? - скорчил снисходительную мину, вопросительно подняв брови. Их взгляды встретились. В её взгляде словно бы сходила снежная лавина гнева и разочарования. И сходила прямо на Хайда, целиком. Медленно так накатывала, пока она держала его. И наконец...
— Помоги себе... — она грубо отпихнула его и, напоследок метнув зрачками молнию, ушла дальше подпинывать своих. Не то чтобы он не умел держать такие взгляды. Умел сдержать и командирский и вражеский. И взгляд Бьяарны смог.

Как он устал от нравоучений! Каждый встречный пытается ему что-то сказать, вдолбить в голову, не подкрепляя слова действиями. Только Драйк это делает. Только он не нравоучает. Только его следует уважать. Во всяком случае пока.
- Я-то уж точно себе не помогу. Ну, бывай, - он проводил еë коротким взглядом, ухватил ножны Сантома покрепче и бегом направился к последним Штормовским позициям. За то недолгое время их разговора он успел немного восстановиться. Мышцы всё ещё были забиты, грудь требовала воздуха, во рту был привкус металла. Этот вкус был, пожалуй, самым приевшимся.

Добежав, наконец, до Штормовских позиций, он сразу охренел от нескольких вещей: первая – они ещё держались, вторая – какого хрена?! Тыловой атаки нигде не было видно. То ли Шторм смог её как-то перехитрить, то ли она заблудилась и ушла хрен пойми куда. В любом случае, шансы на победу ещё оставались. Ухватив ножны покрепче он снова рванулся в бой, выискивая человека с острыми усами и бородой.

 

      Именно тогда прозвучала рог, сигнал к отступлению. Отступал «золотой» легион.

      Стена из прямоугольных щитов-скутумов, мерцая красными бликами огня на шлемах, ретировалась к мосту, оставляя прижатых у полыхающего Гнезда повстанцев с поистине идиотски замершим в руках оружием.

      Покуда не было приказов – преследовать ли, позволить ли продолжить отход, грязные рожи скалились друг на друга сквозь прорези шлемов, жадно забирая ртами горячий воздух.

 

      Он видел их глаза. Смятение, неуверенность. Разве это – привилегия победителей?..

 

      — Да ты распугал их одним своим видом!

      Кто это, откуда здесь тавантинцы?

      Драйк медленно обернулся на знакомый голос, загнанный дракой и бегом. Это вернулся Хайд. Ладонь ослабла и выпустила щит, который безвольно повис в ней на крайнем ремне предплечья. Затем взгляд снова вернулся к сомкнутому строю, под равнодушный ритм лат оставляющему его на произвол голодного пламени.

      Это не только моя вина! Предатели!

      — С-суки-и! — сам не понимая, что творит, заорал он вслед.

      — Что? Что происходит? — глухо и отдалённо, словно над толщей воды, вновь послышался голос Сэдригеза. — Мы идём на тот берег? Людям нужны приказы, шеф.

      Не оставляйте меня с этим всем.

      — Паскудные выродки-и, — из ободранных лёгких вырвался уже не крик, а стон, вой.

      Он преследовал «золотых» парой неровных, усталых шагов, пока щит, а затем и кацбальгер не выпали из пальцев в истоптанную стальными сабатонами грязь развороченной накануне мостовой.  

      — С-суки-и-и...

      Нечем было дышать.

      Как оказался на земле, он вспомнить не мог. Должно быть, ноги сами подкосились, потому что обнаружил после, что словно бы от удара болят колени. Неделя без нормального сна, схватки одна за другой, работа на износ, и город, его город в огне.

      Так и стоя на коленях и пытаясь заглотнуть воздуха, он механически стянул шлем, бряцнувший о вывороченный из земли камень. И не мог понять, почему по лицу, вдоль скулы и щеки, прошлась дорожка холода, и почему так пялится на него Хайд. Кровь? Нет, голова цела.

      — Эй, эй, — эквилиец подёргал его за плечо, озираясь по сторонам. — Они ведь уходят, что не так?

      — Капитан? Да полно, доспех тебе перетянули, — подтянув его за локти, пара солдат из «вольных» быстро сообразили, что к чему и, подняв на ноги, вернули в чувства.

      — Этот город… — начал он на титланском аагх весть о чём, одёрнул себя, сквозь кровавую муть в голове осознав, что отчего-то хотел говорить именно с Сэдригезом, и перешёл на тавантиниш. — Почему они отступают?..

      — Потому что прозвучал рог? — не задумываясь ответил Хайд, пожав плечами и неуверенно заглядывая в глаза. В голубых зрачках плясали сполохи огня за их спинами.

      — Надо уходить. Куда-нибудь. Ты вывел людей? — всё больше собираясь с мыслями и духом, продолжил он, пока пара солдат справлялась с ремнями воронёного нагрудника.

      — Я отдал их Бьяарне. — бросил тавантинец. — А куда идти? В Доках и для войск уже места мало.

      — Идём на Правый берег, — надышавшись как мог в том угаре, наконец, сказал он, не отрывая глаз от улицы, ведущей к мосту.

      Такая резкая смена позиций «золотых», когда победа уже была у них в руках, могла означать только одно.

Сообщение отредактировал Драйк: 30 Сентябрь 2020 - 12:45

      — Знаешь, у нас есть кое-что похожее, — заметил Хайд, когда, отослав вестовых к офицерам и попросив прислать Рауша на случай переговоров, Драйк с отрядом уже направлялся к мосту. Время от времени тавантинец бросал косые взгляды в чёрные высаженные окна, выломанные двери, на погнутые ограды и грязные трупы, разбросанные по пути. Насаженный на кованую изгородь кавалерист был ещё жив. Подоспевшая горстка добровольцев из полевого госпиталя снимала его, как жирный кусок мяса с вертела. Сам Шторм смотрел перед собой, изредка оглядываясь на Хайда, с кем вёл разговор только затем, чтобы поддержать ясный ум. Сэдригез продолжил, переступив через мертвеца со стрелой в глазнице. — Я тоже держал в руках пепел собственного дома.

      — Кто это был?

      — Без малейшего понятия, — с усмешкой пожал он плечами. — Когда я пришёл, всё уже было решено. Я ничего не мог сделать. Ты – можешь.

      — Это мои соратники, — когда миновали отряд санитаров, отозвался Драйк. Насаженный издал короткий стон, и острая жердина с лязгом взрезанного латного нагрудника вышла из поясницы. — Мы бились вместе. Там, на границе.

      — Я знаю. Но ведь они жгли не чужие дома, убивали не чужих людей. Они убивали своих братьев, уничтожали свой дом, — Хайд повёл чернявой головой в сторону вялой склоки посреди переулка. Четверо «вольных» добивали там ногами кого-то из сержантов Дертана. — Они всё ещё твои соратники. Никогда не переставали ими быть.

      — Вот этого я и не смогу простить – пойти против своих...

      — Знаю, Драйк, знаю. Но люди не поделены на плохих и хороших. Они чувствуют твой гнев, твоё разочарование. И кому-то это повод быть на твоей стороне. По крайней мере, они так убеждают себя.

      Они шли теперь по мосту, оставляя за собой чёрные следы вмятого в грязные лужи белого пепла.

      — Этот город, эта земля. Она никогда не будет прежней. Что нас ждёт? — взгляд сам собой опустился вниз – к безразличным потокам грязной воды Келдуина, мерцающего слабыми отблесками пожара вдалеке.

      — А какая на самом деле разница? Час назад мы были уверены, что уже не выберемся живыми.

      Тогда впервые за долгое время Шторм сделал попытку улыбнуться. Всё же бродяга был прав.

      — Ты славный сукин сын. Я говорил тебе?

      — Тройку раз, ага, — в ответ усмехнулся Хайд. И добавил, смеясь. — Думаю, ты заслужил пару дней отдыха. Не волнуйся, я займу пока чем-нибудь Бьяарну.

      — Надо пережить этот день для начала, — возразил Драйк. Уверенности в том, что его ждёт помилование от кого бы то ни было там, во Дворце Правительства, у него не прибавилось, несмотря на то, что отряд уже безнаказанно рассекал Правый берег. Оборвав мысли о собственном бессилии в таком положении дел, на последние слова Хайда Шторм небрежно отшутился. — А эту бабу. Занять можно только войной.

      — Я с этим справлюсь!

      — Помнишь, перед тем, как отбыть из Сандориана, — нарочно отдавшись сторонним мыслям, продолжил тогда Драйк, припомнив былые не омрачённые бременем ответственности деньки. — Я говорил, мы идём на Гордланд? С тех пор она ходит со мной. Несмотря на всё – у меня нет более преданных людей.

      — А я? — делано возмутился Хайд. — И всё же я не понимаю. Тебе правда не было скучно таскать за собой целый ворох людей?

      — Я же сказал тогда, лет десять назад, что собираюсь сколотить отряд. Просто держу слово, которое дал сам себе.

      — Может, ну его? Мы с тобой, где-нибудь в Атраване, — размечтался бродяга. — Чёрт, мы можем даже вернуться в Тавант!

      — Может, ты меня замуж позовёшь ещё? — Драйк поднял бровь, косясь на Сэдригеза. — Нет, здесь мой дом. Возможно, объясню тебе позже. Но всё, что происходит здесь, касается лично меня.

      — Расскажешь, никуда ты у меня не денешься, — рассмеялся тогда Хайд. — Но, похоже, мы подошли к Дворцу.

 

      Белеющие во мгле пики выплыли из облаков дыма. Открылась взгляду также и Дворцовая площадь, заполонённая зрелищами смятения, поисков крайнего и самосуда – били офицеров, гнавших на баррикады.

      Подтвердив у первых встречных догадки о том, что кто-то вырезал Дертанов, Драйк повёл отряд переулком, сторонясь беспорядков. Был лишь один человек, гражданская судьба которого интересовала его сейчас не меньше, чем своя собственная. И, доверившись слухам, Шторм вскоре нашёл Ибсена ван’Талля в одном из кабинетов штаба командования.

      Некогда моложавое, а теперь посеревшее лицо временно исполняющего обязанности генерала армии и глубоко запавшие глаза с чернотой вокруг выдавали бессонные ночи, должно быть, занятые какой-то штабистской галиматьёй, на которую старика обрёк готовящийся переворот. Седая борода вздрогнула, словно приклеенная, когда Ибсен потянулся через стол за пергаментом и поднёс его прямо к горящей свечи.

      — А. Капитан Драйк, — он поднял серые глаза на вошедших. Вместе с жёлтым бликом пламени в них сверкнуло нечто недоброе. — С чем пришли, командир? Арестовать меня хотите именем своей революции?

      Шторм только махнул рукой, с порога раздражившись на обстоятельства, в которых им теперь довелось увидеть друг друга.

      — Оставьте, это пустое, хеир, — он сделал к нему пару тяжёлых шагов, нависнув над столом, загромождённым грудами документов. Решив на всякий случай удостовериться, что сию минуту перед ними нет явной опасности, он кивнул в окно, выходившее на площадь. — Там солдатский самосуд над офицерами из «золотых» и «бронзовых». Вижу, вы не в их числе.

      — До поры до времени. Пока кто-то из них не вспомнит, что я кого-то, по их мнению, несправедливо наказал, — резонно заметил Ибсен. Что ж, его относительное спокойствие подразумевало наличие у них хотя бы нескольких минут. Пергамент занялся весёлым оранжевым пламенем. Старик перевернул его, держа за край, чтобы огонь справлялся охотнее.

      — Что это за бумаги? — снова обернулся к нему Шторм.

      — Те, что не должны попасть в руки врагам республики. Счета на тайную агентуру, пароли, имена...

      — Политика! — тем временем громко и некстати вздохнул из-за их спин Сэдригез, между делом разглядывающий гобелены, развешанные по стенам. — Вы, парни, никогда не меняетесь.

      Ибсен вскинул на него взгляд из-под седых бровей, но промолчал.

      — Хайд. Во имя Мохольгана, не здесь и не сейчас... — вполголоса упрекнул Драйк, уже беря в руки один из пергаментов. Бегло пройдясь взглядом по строкам, он не нашёл ничего, что спорило бы со словами ван’Талля.

      — Что скажешь? — подался он ближе к Айзекилю. Умудрённый клерк кивнул и, вскинув чёрнявые брови, ответил на тавантинском:

      — Скажу, что старик хренов гений. Никто теперь не знает, кому всё это попадёт в руки...

      — Однако, мы медлим зря, — глянул Драйк на увлечённого своим занятием капитана-магистра. — Проклятье, хеир, мы тут как в мышеловке.

      — Да, нахрен мы здесь торчим? Если вам нужно всё это сжечь, просто возьмите пару факелов, — скучающе протянул Сэдригез, поглядывая на улицу, с которой только что донёсся чей-то вопль. Взбунтовавшаяся солдатня не скупилась на жестокости.

      — Можно и по-быстрому, — тогда отозвался ван’Талль. — Но в огне всеобщего пожара сгорит не только архив, а вообще всё. Но, в общем, вы правы. Времени мало и дело надо ускорить...

      Он сделал пару шагов к камину, собираясь заняться розжигом самолично, но на полпути Драйк схватил его под руку.

      — Ну же, не валяйте дурака, — отдав короткий приказ своим людям, Шторм уже направился с ним к выходу, но старик упёрто вырвался.

      — Оставьте меня! Если вы не собираетесь меня арестовывать, то хотя бы не мешайте! У вашего человека нет права совать нос в тайны республики…

      — Я не допущу, чтоб вас тут порвали как грелку из-за одного упрямства, боги, идёмте, Ибсен! — теряя терпение, Драйк рыкнул и вытолкал его за порог штаба, бросив через плечо Хайду, затеявшему какую-то нелепую игру с высеканием искры из собственного клинка. — Быстрее-то нельзя?!

      «Мохольган, да что у него в голове порой».

      — Нудные вы! — усмехнулся тавантинец и потянулся за кресалом.

      Айзек тем временем без лишних разглагольствований с азартом спихнул бумаги в топку. Искра Хайда взыграла на них бодрым пламенем.

      — Всё, умник, идём, догоним их, не то нами и растопят, — Рауш взял его за плечо и подтолкнул к выходу.

 

      — Может и хорошо. Пусть они сожгут всё. Весь архив. Так труднее будет установить, чего не хватает, — уже спустившись в улицы, Ибсен проводил взглядом валящий из трубы дым. — Жаль только историю города. О, мой любимый Турл-Титл, что с тобой теперь будет? — он тяжко выдохнул и обернулся, наконец, на Драйка, стоящего подле. — Зачем вы пришли ко мне?

      Тот ответил с готовностью. Присутствие этого человека рядом вселяло некоторую уверенность:

      — Вы единственный, кому я всё ещё могу доверять, — перестав предавать значение условным жестам субординации после всего, что произошло в штабе, он взял его за плечо, заглядывая в глаза. — Этот город... он ещё дышит, понимаете, о чём я? И поэтому не важно, кто кого поимел. Пока не важно. Остались у вас верные люди? Собирайте их и сделаем, всё, что можем.

      — Что вы собираетесь делать?

      — То, что должны делать республиканцы. Сначала справимся с пожаром. Потом попробуем навести порядок.

Сообщение отредактировал Драйк: 30 Сентябрь 2020 - 12:43

Открыв глаза Айрис с удивлением осмотрелась вокруг. Ветхая обстановка небольшой комнаты - совершенно не складывалась с картинками из памяти. Поеденный молью соломенный матрас, несколько уродливых стульев и не менее уродливый столик на котором стоял глиняный кувшин. Это точно не Дворец Правительства, где она, кажется, находилась вечером, перед штурмом. Вспомнив про своего питомца, который, судя по ощущениям, находился поблизости, девушка взглянула на мир его глазами. Что лишь добавило еще больше тревоги и вопросов, похоже, сейчас она находилась на правом берегу, в одном из многоквартирных домов бедняцкого квартала, где-то на краю города. Когда же Карр слегка поднял голову ее взору предстало виднеющееся вдали зарево пожара. Айрис завороженно наблюдала за подымающимися над домами левого берега дымом и пламенем.
Буйство огненной стихии завораживало, на ее фоне жизни разумных казались такими хрупкими, тем удивительнее было осознавать что им удалось, пусть и не полностью, но обуздать столь разрушительную стихию, заставив ее мирно гореть живительным теплом в каминах и кострах, заковав ее разрушительную ярость в оковы кузнечных горнов, вынудив служить на благо созидания.
Внезапное наваждение схлынуло, отогнанное скрипом открывающейся двери, на пороге стоял человек в шутовской маске. Отшатнувшись от незнакомца, Айри с испугом уставилась на него.
Странный субъект поднял руку в успокаивающем жесте.
— Хейри. Не бойтесь. Я не причиню вреда, — его голос звучал тихо и не был знаком девушке. По крайней мере вспомнить кому он принадлежал, молодая Дертан не могла, но чувство что она когда-то давно уже слышала этот баритон ее не покидало. Человек присел на ближайший стул и приглашающим жестом указал в сторону второго аналогичного предмета мебели.
Поняв что прямо сейчас убивать ее не будут, Айрис успокоилась и последовала просьбе незнакомца, поудобнее устроившись на стуле. Примерно в тот же момент когда платье девушки коснулось грубо обработанного дерева, в подоконник открытого окна впилась пара вороньих лап. Некоторое время человек в маске молчал, явно подбирая слова.
— У меня вести. Кому-то они показались бы... обнадёживающими. Но вряд ли такими же они покажутся вам.
Оторвавшись от разглядывания узоров на маске собеседника Айри внимательно всмотрелась в его глаза, они казались ей смутно знакомыми.
— Я не убийца, — продолжит он.
Не найдя на привычном месте любимой таблички, девушка, вместо того чтобы написать на ней фразу «Я вижу». Выразительно оглядела себя и комнату, после чего вновь уставившись на собеседника и с легкой смешинкой в глазах изогнула дугой правую бровь.
— Просто выслушайте, — качнул тот головой. — Ваш отец - убит. И ваши братья. Они тоже убиты. Канцлера Дертана больше нет.
На несколько секунд лицо Айри застыло во все том же насмешливом выражении, после чего девушка вскочила со скамейки опрокинув на пол кувшин с водой
Вздрогнув от звука бьющейся посуды, девушка неверяще уставилась на собеседника. Ей не хотелось верить его словам но что-то в глубине души подсказывало что он говорит правду, на глаза Дертан навернулись слезы, в груди что-то кольнуло, а ноги принялись дрожать.
Когда Айри уже почти была готова рухнуть на колени, позади раздалось хлопанье крыльев. На плече девушки опустился черный ворон. Карр потерся о ее щеку, едва слышно каркнув.
Айри прижалась виском к его боку, запустив пальцы в жесткие перья, дрожь в коленях, сменилась всхлипыванием. Ворон не понимал что происходит, но чувствовал что сейчас хозяйке как никогда нуждалась в крыле на которое могла опереться.
Некоторое время незнакомец безмолвно наблюдал за истерикой девушки поняв убедившись что та пришла в себя и немного продолжил:
— У меня есть подозрения. Касательно того, кто мог сделать это, — он опустил лицо, пальцы легли на маску. — Думаю, не стоит убеждать вас в том, что я не лгу. — искусно сделанная вещь покинула его лицо. Айрис смогла наконец различить темно-карий оттенок, внимательных и умных глаз, расположившихся на явно молодом бединском лице. — Не лгу и не хочу вам вреда, мне это не интересно. И если хотите могу поделится некоторыми соображениями по поводу произошедшего.
Несколько секунд Айрис всматривалась в лицо собеседника. В конце-концов девушка уверенно кивнула.
— Я знаю только одного человека, кому это может быть выгодно в таких вот обстоятельствах. Вам он тоже прекрасно знаком. Это Эд Беланс, хейри. Вот увидите. Он теперь займёт место вашего деда. Его вам стоит опасаться больше всего.
Айри вновь кивнула, истерика явно миновала и теперь, вероятно последняя представительница главной ветви семьи Дертан, лишь периодически шмыгала носом, машинально продолжая перебирать правой рукой жесткие вороньи перья. Девушка вновь прошлась взглядом по комнате, после чего изобразив руками будто-бы что-то пишет на своей ладони вопросительно уставилась на собеседника. Встав, тот приблизился молча протянув Айри её же табличку с некоторыми другими вещами, вынутыми из-за пазухи.
С укоризной посмотрев на незнакомца, который мог бы и сразу вернуть ей привычный инструмент для общения, Дертан принялась привычно царапать мелком по дощечке.
«Как я здесь оказалась?»
— Я выкрал вас. И держал здесь. Пока это имело смысл. А теперь - нам пора расстаться, уходите. Советую поискать помощи у тех, кто теперь окажется в опале. Помните, вы на одной стороне.
Так и не представившийся «спаситель» проследовал к столу после чего, достав валявшуюся под ним тряпку, принялся убирать воду и глиняные осколки оставшиеся от разбитого сосуда. Решив не искушать судьбу, вдруг еще передумает, Айрис направилась к выходу отправив Карра через окно на улицу дабы с его помощью контролировать окружающую обстановку. Девушка брела в сторону родного особняка размышляя о том что ей теперь делать дальше когда, минуя один из кварталов и заходя за угол небольшого двухэтажного здания, получила болезненный удар в грудь... фиолетовыми рогами?!

Сообщение отредактировал Айрис: 02 Октябрь 2020 - 23:27