"Убить их!". В коротких весёлых словах воплотились все желания, пожиравшие Нейтана последние несколько дней.
Одновременно со всеми он резко метнулся к ближайшему дикарю, вкладывая в колющий удар всю доступную сейчас силу, скорость... и ненависть. Брызнула кровь, лук выпал из татуированных рук, но здоровенный воин тоже среагировал мгновенно, выхватив из колчана стрелу и попытавшись всадить её во врага здоровой рукой. От контратаки навершием меча он ловко отклонился и навалился на Сюрена всем весом, пытаясь "дожать" более низкорослого оруженосца.
Борьба с раненым, но свирепым, ещё толком не ослабевшим двуногим медведем имела слишком очевидный исход, от которого Нейтан сразу отказался. Ослабив сопротивление, быстро переступил, перенёс вес на отставленную ногу, подаваясь немного назад и в сторону и позволяя напирающему оркену немного "провалиться" вперёд, и снова нанося удар - на этот раз в горло.
Оставив рухнувшего туземца разбираться с истинным богом, Сюрен наскоро огляделся, подсчитывая потери и шансы.
Недалеко Тобер продолжал решать свои разногласия с безумцем, когда-то бывшим ему братом. Но в целом, казалось, удача наконец соизволила показать им лицо; вернее, лица нескольких вставших спина к спине дикарей, которых уже зажимали в кольцо потрёпанные, но очень решительные люди бравого бородача.
- Окружаем их и добиваем, - выкрикнул Торвальд общую команду.
Вот только строптивая демонстрировала не только разрисованное кровью и татуировками личико. Но и очередной наконечник стрелы, лежащей на тетиве лука.
Рывок в сторону почти увенчался успехом. Плечо обожгло, но лишь по касательной. Густо сплетшиеся с корнями лианы оказались гораздо коварнее - небо и земля с шумным вздохом и треском опрокинулись, меняясь местами, пока чехарду не оборвал громкий плеск.
Тихо чертыхнувшись, Нейтан поднялся из воды, и, автоматически обтирая руки от ряски, поднял взгляд к вершине холма, теперь скрывающего от него остатки обоих отрядов.
И снова замер, пригнувшись в камыше и диковато следя глазами за людьми, выходящими из джунглей с другой стороны, в обход болота. Всеединый знает, что здесь считалось королевской добычей, но охотников за ней в округе гонялось неожиданно много.
Морейские шлемы, добротные, прочные, перемешивались ненавистными, украшенными перьями головными уборами. Один... пять... десять... И двигался отряд прямо туда, где только начала крепнуть вера в победу.
"Предупредить!" И он это сделал. Правда, не совсем так, как хотелось бы. Первое же движение было замечено зоркими глазами охотников. Чужаки закричали, в сторону Сюрена уставились указующие пальцы и арбалеты. Предупреждать было поздно, дёргаться - бессмысленно, как прыжок на выставленный меч. И всё же Нейтан успел вскинуть руки и выкрикнуть:
- Стойте!
Мокрый, без оружия, с синяками, оставленными, кажется, каждой проклятой корягой, попавшейся во время скоростного спуска вниз, больше он ничего не мог. Только смотреть, как чужаки рысью пустились вверх по склону, где, кажется, так и не успел завершиться бой, и безнадёжно понимать, что попытка пропала втуне.
Даже без проклятых оркенов было слишком очевидно - морейцы им не друзья.
- Ты! - солдат в железном колпаке ткнул в сторону Нейтана заряженным арбалетом. - А ну выходи на берег! Держи руки чтоб я их видел! - приказал арбалетчик с акцентом. - Иди! Вперед иди!
Спорить с нацеленным арбалетом на открытом месте - так же бессмысленно, как бороться с медведем. Оставалось лишь подчиниться. Подниматься наверх. Чтобы стать свидетелем, как в одну минуту удача делает крутой зигзаг.
Выжившим соратникам приказали бросить оружие.
- К Нарбо мы не вернёмся! - крикнул один из наёмников.
Все успели укрыться за стволами; воздух звенел от напряжения и туго натянутых стрел.
- Может скажешь им чего, Аарон?
Сюрен не видел, но смутно узнал голос; кажется, это был Торвальд.
Резкий приказ командира отряда оборвал острую паузу:
- Упьить их!
Это был уже не бой - бойня. Подкрепления превосходили их в несколько раз и численно, и в вооружении. Их просто смяли; вскоре среди деревьев остались лишь победители, трупы, и те, кто либо не принимал участия в схватке вовсе (...бедная девушка...), либо по каким-то соображениям был оставлен в живых. Может быть, каки раз в качестве "королевской добычи". Последним штрихом запомнился мрачный Тобер... нет - скорее всего, мёртвый Тобер, остающийся на окровавленной траве за спиной Руфуса, не оглядываясь, уходящего вместе с отрядом.
Во всяком случае, к городу их несли как добычу, прикрутив к палкам, как звериные туши.
Кажется, собратья по несчастью переговаривались, возмущались, кто-то призывал остальных к благоразумиях. Но приливающая к голове кровь и удары, на которые не поскупились под занавес чужие солдаты, сплавляли звуки в тяжёлый гул. Хотя, Нейтан и успел отметить, что Ниру несут бережнее, чем остальных, и по возможности ограждают от издевательств толпы, что (...бедная девушка...) совсем не казалось добрым знаком. Да пробивалась смутная тень совсем не исарианской мысли, как было бы здорово, если бы их еретический бог, не дожидаясь приглашения, вылез "поздравить" своих верных рабов лично.
Увы, процессия миновала городские ворота и проследовала по улицам, собирая за собой толпу зевак. Горожане что-то бурно праздновали, веселились и бражничали сильнее, чем накануне вечером. Несчастных пленников забрасывали мусором. Они приблизились к площади перед башней, крики становились все громче.
Подвешенных на шестах опустили на землю, палки убрали. По сигналу правителя толпа затихла. Воины подхватили пленников под руки и поставили на ноги. И вот тут... по ряду разминающих перетянутые запястья узников прокатился почти единый тихий выдох. А нейтан и вовсе перестал дышать, вглядываясь в холёное лицо, которого здесь не должно было, просто не могло быть.
Аммос Мирр. Имя всплыло в голове тяжёлым остывшим тавром. Губернатор какой-то морейской фактории, некогда радушно встречавший их с сиром Элиотом.
И теперь этот высокий, дородный индюк с холеным лицом и еще более холеной бородой, завитой по островитянскому обычаю бараньими кольцами, как ни в чём ни бывало торчал рядом с царьком чернейших из язычников, здороваясь с ними, словно вокруг царила цивилизация, благодать и благочестие.
- Аммос Мирр! - выдохнул Аарон. - Что это значит? Мы же расстались с тобой в Селиге, много месяцев назад! Как ты оказался здесь?
- За нами шел черный корабль, - уныло сказал гордландец. - Этот негодяй следил за нами с того самого дня, как мы вышли из его городишки. Я уверен.
- Мы заключили соглашение! - воскликнул ученый.
При этих словах губернатор от всей души рассмеялся:
- Я, что, ребенок? Неужели поверили, что я куплюсь на обещания каких-то проходимцев? Я, так или иначе, собирался разведать эти гиблые места. Вы мне не особо нужны. Разве, что как товар.
Выпавший кусок мозаики встал на своё место. Восток был ужасен и жесток. Но настоящее коварство царило совсем не здесь.
Тем временем сиятельный милорд обратил лицо к Нейтану.
- О, здесь и ты, хмурый юноша с пылким взором. Тебя с трудом можно узнать. А где же твой господин, сир как там его... Ланселот?.. клявшийся, что направит дикарей-нелюдей на путь исарианства? Что-то не видно его.
Каменное тавро начало наливаться тяжёлым жаром. Нейтан был уверен, что привольно держащийся Мирр вполне в курсе местных обычаев.
- Все такой же благочестивый, и перед лицом смерти, а, имперец? - продолжал изливаться губернатор. - Даже не попытаешься воспользоваться случаем и попросить о пощаде? Еще есть время, мой друг, царь Нарб, подарил вас всех мне.
"Мой друг". Смертельный враг обрёл третий по счёту лик.
- как ты общаешься с этой обезьяной? - не выдержал Торвальд.
- Видишь ли, варвар,- снизошел до ответа Аммос. - Я человек дела. И если дело сулит огромную выгоду, то никогда не доверю его толмачам.
Он сказал несколько слов на рычащем языке оркенов. Нарб ответил, но... Вопреки недавним заверениям в дружбе, оруженосец не мог не заметить явно раздраженного выражения, которое иногда набегало на лицо царя. Появление в его владениях чужака правителя вовсе не радовало.
Невольно Нейтан тоже повёл глазами, отвлёкшись от продолжавшегося разговора.
Слишком много чужих. Слишком много железа и оружия. И поймал себя на мысли, что милорд Аммос имеет действительно своеобразные представления от делах и дружбе, и, похоже, не собирается им изменять.
- Что ты собрался с нами сделать? - спросил Аарон. - Я гражданин Мореи и тебе не сделать меня рабом!
- О, конечно, я не собираюсь этого делать. Найдется более подходящее применение! Вот, например, я слышал, что здесь есть свой бог. Нет ничего лучше для будущей сделки, чем принести совместное жертвоприношение. Мне не дорого, а дикари это очень ценят. Да и потом, никогда не видел, чтобы бог приходил за дарами сам. Обычно их присваивают жадные клирикалы.
Нейтан повернулся и встретился с десятками уставившихся на него глаз. Понимание пришло, как ледяная приливная волна, смыв все чувства, слух, ощущения, кроме далёкого эха криков сира Элиота, звучащих на фоне ментальной пустоты особенно жутко. Душевных сил хватило лишь на то, чтобы остановить невольно попятившиеся ноги и не броситься прочь из зала.
Всё повторилось, как с сиром Элиотом. Только быстрее, проще, малолюднее и без участия самого великого проводника воли Чёрного Ужаса, Нарбо. Впереди, на ходу что-то вдохновенно вещал об "истинном боге" Руфус, сзади шагал придерживающий оруженосца здоровенный оркен. Справа и слева уже чернели маслянистые воды, ожидающие подношения.
Нет, не ожидающего. Впереди, в центре озера, уже начинало нарастать знакомое алое свечение, пока неяркое, но резанувшее, как хорошо наточенный нож. По глазам, по очнувшемуся мозгу. Реальность происходящего сработала, как удар кнута.
Резко развернувшись, Нейтан рванул связанными руками кинжал, висящий на поясе конвоира, и ударил его в бок. Оркен гортанно вскрикнул, начал заваливаться, а Сюрен уже мчался к краю террасы. Одним сильным прыжком он ушёл под воду, изо всех сил работая ногами и загребая под себя руками, продолжающими крепко сжимать оружие.
Выскочив на поверхность, промаргиваясь, сразу взял курс наискосок, стараясь держаться подальше от светящихся лучей-щупалец, но и не приближаясь к берегу.
Близкий плеск за спиной. Едва заслышав его, Сюрен остановился и перевалился на бок, крутясь в воде и судорожно высматривая источник.
Под идущей бурунами поверхностью мелькнуло большое тёмное тело, человеческие руки и огромная, усеянная зубами пасть. Беглец успел лишь подтянуть ноги и с силой ударить ими, метя ублюдку озёрного Ужаса в морду.
Получив удар, тварь отвалила и неспеша пошла на новый заход.
Отчаянно работая ногами, Нейтан начал разворачиваться за ней, стараясь всё время оставаться к ней лицом и готовясь отразить новую атаку.
В брызгах воды снова сверкнули иглообразные зубы; Нейтан отчаянно рванулся в сторону, уходя под углом под воду, и попытался нанести секущий удар кинжалом по боковой части рыбьего горла. Лезвие проехалось, вспарывая что-то натужно подавшееся его остроте; хищник дёрнулся в сторону, неровно разрывая дистанцию.
Отстала или нет? Как бы там ни было, не было сомнений, что запах крови, расплывающийся по воде, привлечёт новых желающих. И пусть их главным блюдом лучше станет эта скользкая тварь! Не оглядываясь, Нейтан удвоил усилия, стараясь оторваться от места схватки и выродка чудовищного Бога и побыстрее добраться до берега.
Вода за спиной ожила, как закипающая в огромном котелке, но страшные звуки чужой трапезы оставались всё дальше.
Как выбрался на берег, Нейтан почти не запомнил. Просто ноги в один момент коснулись дна, и задыхающийся, отфыркивающийся пловец сразу сел, зажав между колен кинжал и наскоро перепиливая ненавистные лианы.
Зато память отлично сохранила движение вдоль берега, издали напоминающее длинную чёрную гусеницу с огоньками факелов. Расстояние не внушало ложных надежд, пожирая дистанцию с не обнадёживающей быстротой.
Погоня; верные слуги не намеревались обманывать ожиданий своего Бога и свирепого царя. Вскочив на ноги, Сюрен просто помчался изо всех сил, держась под прикрытием джунглей.
Крепкая хватка, резко затормозившая разбег, ошпарила удивлением и отчаянной злостью испуга. Через несколько мгновений опутанный живой порослью, Нейтан взмыл вверх, с шелестом исчезая в кроне.
Полёт - это было что-то новое. В первый момент Нейтан инстинктивно вцепился в стебли у самой руки, стараясь то ли удержаться и не грохнуться вниз с высоты, то ли оспаривая конечность у слишком активной для травы растительности. Заслышав внизу топот погони, ненадолго затих, сведя шум противоборства к возможному минимуму. Но вкрадчивое касание к плечу снова пробудило волю к... воле и нежеланию быть задушенным, как какой-нибудь запутавшийся в плюще воробей. Задёргавшись, стараясь хоть как-нибудь стряхнуть, увернуться от новых зелёных "щупалец", Нейт изо всех сил полоснул по жгутам, крепко удерживающим его за руку, но только выронил кинжал. Потеряв единственную возможность разрезать лианы, напряг плечи, пытаясь раскачаться на своих путах и зацепиться ногами за ближайший более-менее крепкий сук - так, возможно, появился бы шанс получить в перетягивании с шелестящими "удавами" хоть какое-то преимущество.
- Сильно биться - сильно затягивать, - внезапно раздалось совсем рядом. - Человек хочет жить - человек перестать шевелиться.
Замерев, Нейтан повернулся - и увидел. Среди ветвей восседал один их них, каждый из которых теперь неизменно воспринимался им как смертельный враг. Только в отличии от остальных... говорил с ним безо всяких переводчиков, и не просто говорил, но и давал какие-то советы. И какой, собственно, сейчас был выбор? Нож где-то внизу, обе руки растянуты, как у жертвы в пыточной. Выравнивая дыхание, Нейт перестал биться как птица в силках и, пересиливая недоверие и инстинкты, постарался расслабиться, обвисая на гибких жгутах.
Оркен хмыкнул и ловко переместился на ветку выше. При его габаритах двигался он на редкость тихо и плавно, не задевая ни один из хищных отростков.
- Приготовься падать.
При слове "падать" Нейтан скосил глаза, пытаясь разглядеть, где там земля. И вскинул на ловко перемещающегося оркена недоверчивый взгляд
- Может, верёвку? - без особой надежды спросил он, мысленно почти уверенный, что хитрый серокожий гад решил его не просто убить, но ещё и посмеяться, показав, какие глупые и доверчивые эти слабаки из далёких земель слабаков.
- У человека свободны руки? - оркен снова хохотнул.
Раздался глухой деревянный удар, звук лопающейся струны и Нейтан полетел вниз.
- Человек идти со мной.
Из мути, оставленной ударом о землю, нехотя выплыла физиономия, смотрящая на него сверху вниз.
- Обратно не пойду, - с ненавистью просипел Нейтан, ради такого дела заставив лёгкие втянуть таки достаточно воздуха для такой длиной и насыщенной фразы.
- Обратно? Мой не ведет обратно. Человек может остаться и умереть, или идти следом за Зазунг.
Озадаченно моргнув, Нейтан поднялся на ноги,безуспешно поискал канувший в высокую зелень нож, и, стараясь не шуметь (хотя, куда там было до разукрашенного татуировками гиганта, скользившего в зелени с ловкостью тени), поспешил нагнать странного незнакомца. Некоторое время он просто шёл следом, недоверчиво приглядываясь, но затем всё-таки спросил:
- Ты не из Города Демона?
- Зазунг не знает о чём человек говорит.
Оркен подобрал из травы связку метательных копий и положил на плечо медный топорик на длинной ручке.
- Большие руины, больше, чем может построить человек. Вождь Нарбо, - лаконично описал Нейтан. - На берегу озера. В озере - огромная тварь, делает с людьми страшные вещи... хуже, чем просто убить. Они называют его "Ог".
Нейтан наконец нагнал оркена и теперь стоял рядом, пытаясь определить по разрисованному лицу, как тот отреагирует на прозвучавшие имена.
- А, Ог? Конечно! Зазунг знает Ога. - Оркен пошел сквозь кусты. - Ог думает что он бог, но Зазунг бывал в землях, где Ога не знают. Человек видел Ога - человек бывал в городе. Человек видел других, подобных себе?
- Да, - подавленно подтвердил Нейтан. - Там остались другие люди... такие как я. Часть из них - пленники. Боюсь, теперь их отдадут этому... этому дьяволу из озера вместо меня. Или просто убьют.
Нейтан вытер испачканное лицо; только сейчас, через какое-то время после дикого заплыва, беготни через лес, полётов с общительных деревьев, он почувствовал, насколько устал. И тут же заставил себя собраться.
- Меня зовут Нейтан, - запоздало представился он оркену. - Мы пытались сбежать, перебили отряд, который приставили к нам для охраны... Но пришли другие... такие, как я, много. И притащили нас обратно. И никакой он не бог, - с внезапным ожесточением выпалил Сюрен. - Он - чудовище, к которому они подлизываются, чтобы оно не сожрало их самих.
- Зазунг знает. Зазунг видел других богов.Зазунг видел дом бога людей. Высокий. Яркий. Богатый. Но Зазунг никогда не видел в том доме хозяина. У него много домов и он не успевает жить в каждом.
- Ней-Тан, - оркен обернулся, - встречал людей То-Бера и Нии-Ру?
Других богов. Час от часу не легче. Нейтан тихо закатил глаза, но тут же снова опустил их, глядя перед собой, словно оттуда, из крон, на него мог посмотреть очередной богохульный "бог", только не озёрный, а парящий над джунглями.
Хотел было с жаром возразить, что настоящему богу не нужны дома, дома бога построены для людей, а сам он...Но резко вскинул глаза на оркена.
- Тобер! - конечно, он помнил его, заросшего, угрюмого; кажется, его совсем доканало сумасшествие его полоумного братца. Свихнувшаяся еретическая тварь. Даже не озаботился предать тело брата земле, бросил, как падаль на съедение стервятникам.
- Тобера убили, - покачал головой Сюрен. - Там, во время стычки... Или нет, - озадаченно проговорил Нейт после небольшой паузы. - Кажется, его ударили мечом, или копьём... Потом нас сразу утащили, его бросили. Что, если он ещё жив?
Захваченный внезапной мыслью, Нейтан взволнованно обернулся, всматриваясь в месиво джунглей.
- То-Бер убит? Где происходить это?
- В джунглях, - мучительно напрягал память Нейтан. - Там ещё рядом было какое-то болото... Вожак воинов, которые нас сторожили, говорил, что дальше, за болотом, какие-то развалины... Похожие на их город. И что там очень опасно.
- Зазунг знает где.
Оркен развернулся и быстро зашагал в лес.
В лесу смеркалось быстрее, и к памятному холму они вышли уже почти в темноте.
- Прочь, тварь! - Нейтан швырнул в одну из крутящихся над трупами зверюг подобранным камнем и замахнулся увесистой палкой, подобранной по дороге через джунгли.
Он и сам был не прочь пожрать, да и хорошенько отдохнуть тоже. Несмотря на всю долгую подготовку к жизненным тяготам и тренировки, силы человеческие не беспредельны. Но мысль о ком-то, кто, возможно, всё ещё не отбыл в чертоги Всеединого, был здесь, среди месива зелени и мертвецов, продолжала тлеть в тупеющей от усталости голове, и Сюрен напрягал глаза, вглядываясь в раскиданные среди травы и жгутов лиан тела.
Это казалось чудом, но тот, кого они искали... пошевелился.
Рукояткой топорика, очень мягко оркен отвёл потянувшуюся к поясу руку Тобера от оружия.
- Твой его нести, - не оборачиваясь, обратился он к Сюрену.
- Не шевелись. Мы пытаемся тебе помочь.
Нейтан, который всё это время посматривал не только в сторону джунглей - не вернутся ли звери, - но и на оркена (которому до сих пор не мог доверять), кивнул и попытался сначала забрать у Тобера нож. Тому он всё равно был сейчас бесполезен, а по дороге.... могло случиться всякое.
Дорогу он снова не запомнил. Просто тупо шёл следом за легко шагающим серокожим, стараясь не спотыкаться и не уронить живой, тяжело дышащий груз. Даже вид другого города, похожего и непохожего на город Твари, не смог произвести на него прежнего впечатления. Лишь мельком, почти на грани инстинктов, отметил, что оружие не было таким же, как у воинов Нарбо. Не кость, не обсидиан. Сталь. Причём, самых разных эпох и народов. Эльфийские, орочьи, морейские...
Когда ворота закрылись за их спинами, проводник повернулся и проговорил:
- Город несогласных. Добро прийти.
Но и это не нашло должного отклика. Нейтан просто передал Тобера в чьи-то осторожные руки и пройдя несколько шагов, сел у какой-то стены.
Родная прецептория, сир Элиот, люди, оставшиеся в лапах дикого ублюдка и жадного ублюдка, казались далёкими, как разгорающиеся звёзды над головой. Вчерашний оруженосец сидел, плавая в мыслях и образах. Может быть, всего оказалось слишком много, и теперь оно перерождалось внутри подточенного перенапряжением и новым знанием тела во что-то важное, слишком большое, чтобы быть осознанным. Избежав щупалец чудовищного творца реальности по имени Ог, Нейтан проходил собственное перерождение, что-то стирающее, как безнадёжно раненные ткани, что-то наращивая, закладывая основу для будущей, почти неживой крепости. И никогда, никогда уже не позволящее Нейтану Сюрену быть прежним.