Я люблю тебя, но...

Облокотившись о борт, полуэльфа с печалью наблюдала, как догорает тавантинский корабль вдалеке. Обломки дерева, обрывки парусины, не теряющие надежду выжить в открытом море имперские матросы, которым посчастливилось найти себе какую-то бочку или доску. Всё это расползалось по волнам, разносимое течением от уходящего под воду «Святого Троглафа».
Такая глупость, уповать на эфемерные выдумки, в надежде, что море тебя не приберёт.

Убей или будешь убитым – таков негласный закон среди братьев пиратов. И коль Эрика примкнула к ним, обросла своими байками, какой-никакой репутацией, она была обязана существовать по этим правилам. Её сердце не имело права на сострадание, иначе она потеряет уважение, положение и будет вынуждена прогуляться по доске.

Отвернувшись от удручающей картины, которую за собой оставило быстроходное морейское судно «Мирьям», Эрика направилась к капитану. Он осматривал улов с тавантинского корабля, то были: добротные ткани, пушнина, вино. В трюме «Святого Троглафа» оставалось еще много добра, в основном зерно, но оно ушло на корм рыбам. Пираты не стали забивать свой трюм, у них еще после вчерашнего отплытия с Турл-Титла половину было занято контрабандными ящиками, которые они почти неделю дожидались в титланском порту. Поэтому выбор пал только на самые ценные части груза, который моряки уже деловито растаскивали с палубы в трюм.

Откупорив бутылочку вина, полукровка понюхала его и попробовала на вкус.

— Не так сладко, как пойло остроухих, но не так мерзко, как ром — довольно улыбнулась она. Тейс ухмыльнулся и тоже отхлебнул вина.

— Я видел тебя в бою, ты меня не послушалась. — не с укором, но шутливо пожурив, молвил капитан.

— Разве я могла остаться в стороне? — мило улыбнулась Эрика ему в ответ и тот взглянул на неё с обожанием во взгляде. Непокорность подруги будоражила Тейса и иногда изводила все нервы, но всё же, не будь она такой, не была б она и подле него.

— Что там? — он указал на сумку, в которую Эрика успела припрятать пару магических книжек с захваченного корабля.

— Не знаю, цапнула не глядя, какие-то эльфийские каракули, можно дорого продать в порту. Или на край оставлю подтирать задницу. — Эрика засмеялась, а потом с видом, совершенно незаинтересованным уточнила, — Где дед? В арматид заключили?

— Да, в нижнем трюме, — занятый пересчетом реквизированного имущества, ответил он и неопределенно махнул рукой в сторону направления. — Не нравится парням твоя затея со стариком, Эри. Смотри, чтоб ни звука от него, иначе до Мореи не доедет. — без угрозы в голосе приказал аш`Барух и проводил её успевшим нагулять аппетит взглядом.

— Да, мой капитан! — отозвалась девушка, ныряя в трюм и проворно пробираясь между снующими потными пиратами, обсуждающими недавний бой и ворочающими тюки с палубы вниз, она направилась к старцу.

Словно забытый всеми за делами, в самом слабо освещаемом краю трюма, за решеткой небольшой клети, сидел старец. Мантию его извозили в грязи, рукав был порван, на бороде бурым клоком засохла кровь. Вид его был жалок и Эрика, до этого бодро шагающая в эту сторону замерла на пол пути, печально изогнув брови. То же и даже гораздо хуже, случиться с ней, если Тейс или хоть кто-нибудь из команды узнает, что она владеет магией. Вздохнув, она неслышно подошла к решетке и окликнула старика. Тот поднял на неё безучастный взгляд и промолчал.

— Ты понимаешь меня? — спросила она на морейском. Старец молча взирал на неё.

— Naiintindihan mo ako? — вопрос был повторён на титланском диалекте негантов. Снова тишина.

— Se henyar ime? — родная эльфийская речь прозвучала из уст полукровки и старик прохрипел:

— Ud. — что означало – да.

(Дальнейшие диалоги со стариком происходят на эльфийском)

— Как твоё имя, старик?

— Сэзар. — чины и родовые имена здесь были не в чести и ничего не значили, потому старик назвал лишь своё имя.

— Эрувен. — ответила Эрика, удивившись сама себе, что вообще решила представиться ему, да ещё и своим настоящим именем, данным при рождении.

— Что ты делал на корабле, Сезар?

— Я..Мои внуки…Они давно перебрались в республику, я попросился в команду к знакомому капитану, с которым раньше имел дела, взамен за защиту. Ваши стрелы, — голос его дрожал и был пропитан немощью, отчего сердце полукровки болезненно сжималось, — тот купол – моя работа.

— Что еще ты умеешь?

— Ничего. Я не был награждён даром при рождении, так что это, — он приподнял свои тонкие запястья, звякнув арматидовой цепью на оковах, — бессмысленно. Я лишь теоретик. Символы, их значения, сочетания, вот что я знаю. В этом и есть моя сила.

— Ты говоришь об этом? — Эрика на всякий случай оглянулась, убедившись, что не привлекла лишнего внимания и тайком показала одну из книг, которую прихватила с чужого корабля.

Старец согласно кивнул.

— Это мои работы, всё, что я узнал за годы жизни и запечатлел свои знания на бумаге.

Во взгляде белокурой пиратки вспыхнул огонёк заинтересованности, она пихнула книгу обратно в сумку.

— Чуть позже я принесу тебе еды, Сезар. А до того сиди тише воды и ниже травы. — Эрика строго кивнула ему и удалилась на палубу, чтобы припрятать книжки в каюте капитана так, чтобы никто не нашёл.

Тем же вечером, пользуясь уединением и тем, что Тейс празднует победу с командой, Эрика сослалась на дурное самочувствие и затаилась в капитанской каюте, дабы окунуться в записи Сезара. Книги были на незнакомом языке. К сожалению полукровки у неё не было ни словаря, ни просто алфавита, чтобы хоть отдалённо перевести для себя записи старика в книге, поэтому ей оставалось лишь изучать изображения, которых на желтых страницах было предостаточно.

Наблюдательность Эрики позволила ей выяснить одно, что чаще всего основной фигурой любого рисунка выступает круг, который, вероятно является базой для любой начертательной магии. Где-то он заполняется треугольными фигурами, иногда они пересекаются, иногда расположены с расстоянием друг от друга. Что это значит? Вот если бы не все эти морейские предрассудки, Эрика бы могла полноценно пообщаться со старцем и узнать много нового о магии, о которой даже не подозревала. Всю жизнь она считала, что творить её могут лишь обладатели Дара. А теперь у неё просто разрывало сознание от того, что магию можно творить лишь умея рисовать различные фигуры. Это удивительное открытие будоражило. Девушке хотелось всё об этом знать.

На всякий случай перерисовав на отдельный лист несколько изображений, полуэльфа спрятала книги понадёжнее и в задумчивости сидя за столом, покусывая костяшки пальцев, она пустилась в размышления на счёт Сезара. Ей было жаль старика и она понимала, какая участь его ждёт, если он будет доставлен в Морею, если конечно и вовсе не помрёт в суровых условиях, будучи узником пиратов. Может ли она помочь ему в обмен за знания не раскрыв себя? Рискованно, очень рискованно. Из дум её вырвал ввалившийся в каюту аш`Барух. Рубаха на его волосатой загорелой груди была распахнута, а в зубах он зажимал трубку. Выпустив клубы дыма он пошатываясь прошел к Эрике и грузно опустился на стол.

— Как поживает моя русалочка?

Эрика томно взглянула на него снизу вверх и улыбнулась, потершись щекой о протянутую к ней руку.

— Лучше всех, Тейс. Лучше всех. — она нежно поцеловала его ладонь и провела рукой по бедру капитана. Большего намёка ему было не нужно, он подхватил девушку в объятия и каюта закружилась у Эрики перед глазами.

Всё закончилось, как обычно. Тейс повернулся на бок и уснул, а полукровка оделась и поспешно улизнула из каюты. Удачный момент, чтобы пообщаться с пленником, пока пираты заняты пьянством и большинство из них уже выпило достаточно, чтобы завалиться в гамаки и захрапеть.

— Сезар, — взволнованным шепотом позвала полуэльфа. Старец согбенно сидел без движения и глубокий капюшон скрывал его лицо, а руки безвольно свисали с колен под тяжестью оков, — Сезар!

Издав сиплый вздох он наконец откликнулся и поднял на девушку мутный взор.

— Ешь, — сказала Эрика и просунула ему кружку и миску с едой, на спех собранной из остатков от пиратского застолья. Там даже было мясо. Девушке было важно, чтоб старик не отдал душу своему богу раньше времени. Дрожащими руками старик принял свой ужин и жадно испив воды с аппетитом стал есть.

— Расскажи мне про эти знаки, — выудив из за пояса свернутый свиток, девушка показала его старику и подсветила масляным фонарём. Он взглянул сперва на неё, потом на символы, которые Эрика старательно перерисовала с его книги.

— Зачем тебе это? Я думал, морейцы.., — девушка шикнула на него, прерывая.

— Я помогу тебе, если будешь болтать только по делу. Ты хочешь увидеть своих внуков? — Эрика выжидающе уставилась на старика, который прекратил жевать и застыл, поняв, что его надежда еще не погибла и стоит перед ним, отделяемая решеткой.

— Ты хочешь, чтоб я научил тебя? — Эрика решительно кивнула и просунула ему через решетку свиток и грифельный уголёк.

— Подпиши на эльфийском, что значат фигуры в твоих рисунках. Вина хочешь?

Отставив миску, дед кивнул и разложив листок на коленях принялся оставлять комментарии, сопровождая их монотонными пояснениями.

— Круг, это основа, без которой не будут работать другие символы. Треугольник приводит волю чертящего в действия. Все четырёхугольные фигуры несут в себе, — она закашлялся и прервался, а Эрика нервно заозиралась, боясь, что её поймают за беседой с узником.

— На, выпей, — она похлопала старика по спине и протянула ему фляжку с вином, — и продолжай, да поживей, у меня мало времени.

— Четырёхугольные фигуры в зависимости от наклона угла могут задать определенную силу или же завязанны на одной из стихий. Дитя, это очень сложная наука, в двух словах не рассказать. Я учился этому всю свою жизнь.

— Ничего, я быстро схватываю. Пиши скорей. На обратной стороне напиши мне ваш алфавит с переводом, хотя бы примерно.

Старец мученически вздохнул и принялся исполнять сказанное. А Эрика внимательно за ним наблюдала. Так длилось некоторое время, пока за спиной не послышались шаги.

— Жри, ведьмино отродье! — громко прикрикнула на старика Эрика на морейском, ударив ногой по решетке и развернулась, закрывая его спиной.

— Вот же вызвалась нянчиться с дряхлой развалиной, — усмехнулся Бацальёр, пришедший проверить узника.

— Выгодней, если в Морею он приедет живым, иначе Высокий совет ничего за него не заплатит. Решат, что мы вырядили пердуна в колдунские тряпки и хотим их провести, — за спиной она показала старику раскрытую ладонь и махнула пальцами, мол давай бумагу. Когда её пальцы сжали свиток, она бесшумно выудила кисть меж прутьев, — ты представляешь, как Тейса поднимут на смех?

— Твоя правда. — согласился красавчик и заглянул ей за плечо, Эрика посторонилась так, чтобы свиток в руке оставался у неё за спиной. Старик послушно доедал свой ужин и меланхолично глянул на пирата. Бацильёр прицыкнул и сплюнул, а Эрика свободной рукой приобняла его за плечо и уводя от решетки, показала старику большой палец вверх тайком и завела с пиратом непринуждённую беседу, чтобы его мысли больше не занимал пленный.

4 ноября 3057 год
Срединное море

В тусклом подрагивающем свете свечей девушка скурпулёзно изучала записи Сезара, каждый раз настороженно вздрагивая от любого шороха и всхрапа Тейса, боясь быть застигнутой за неугодным делом. Тавантинский алфавит был сложен для её восприятия, но Эрике удалось вычленить из писанины старца кое-какие данные. Перо скрипело по бумаге, отмечая вопросы, которые стоит уточнить у старца. Так Эрика просидела почти до самого утра, пока веки буквально не начали слипаться от накатывающего желания уснуть. Полукровка собрала все бумаги и спрятала вместе с книгами перед тем, как отойти ко сну.

Ближе к полудню полукровка спустилась в трюм, чтобы отнести пленному еды и, как и вчера, продолжила расспросы Сезара о начертательной магии. Оказывается, просто знать фигуры, их значения и расположения было недостаточно. Любой ритуал, выполняемый начертателем, должен включать в себя физические компоненты, будь то предмет, кровь или компоненты стихий. И приводилось к действию всё это при помощи прочтения определенных символов, которые девушке предстояло изучить.

— Почему ты хочешь помочь мне? — наконец спросил у неё старик.

— Потому что магия – это не грех и не проклятье. Магия – это дар. — ответила Эрика, вызвав изумление в глазах старика. Услышать подобные речи на морейском судне, было сродни тому, как если бы инквизитор сказал, что кровопийцы творения Всевышнего и заслуживают жизни, а не костра.

— Мой дар – это Жизнь, — решила поделиться Эрика из чувства солидарности к старику, который пребывал в том же положении, что и девушка. Сказав это, она почувствовала такое облегчение, поделившись наконец-то с кем-то своим секретом, кто мог понять её. Различало их с Сезаром лишь то, что он находился по ту сторону решетки и был обличен, как колдун, а Эрика вот уже пол года успешно скрывала свои способности.

— Я бы предпочла, чтобы это осталось нашей тайной, Сезар. Мне так же не легко, как и тебе.

Старик с пониманием кивнул и отдал Эрике новые записи.

— Я постараюсь тебя освободить, но ты должен сидеть тихо. Никто не должен об этом знать, иначе оба пойдем на корм рыбам.

Сезар прислонил узловатый палец к губам, изображая молчание и Эрика улыбнулась ему. Покидая трюм, пиратка думала о том, какая она ловкая и умная, что способна проворачивать под носом у морейцев тайное обучение начертательной магии. Но она жестоко ошибалась. Затаившись за ящиками с грузом, Бацальёр был свидетелем тайной беседы со стариком. И пусть пират не понимал их речь, заговор и предательство было легко определить по тому, что он увидел. Ему оставалось лишь решить, как донести эту новость капитану, чтобы не прослыть клеветником, ведь Эрика была любимицей Тейса.

Ночью случился шторм. Море бушевало так, как бушевало сердце капитана от негодования и непонимания, почему любимая женщина его обманула. Он отказывался верить в рассказанное Бацальёром и хотел выяснить всё сам.
К утру волны успокоились. Золотом бликовали лучи на воде и слепили глаза.

— Ну ты и соня, — склонившись над девушкой, с улыбкой сказал Тейс, щекоча ту своей бородой, — Тебя даже вчерашний шторм не разбудил. — Эрика сонно улыбнулась ему и обняла. Тейс сдержался, чтобы не отстранится.

— Иди проверь старика, — посоветовал он ей, — Не отдал ли он душу своему божку со страху.

Последовав наказу капитана, Эрика собрала еды для пленника и направилась к нему. Она могла поклясться, что общая атмосфера на палубе изменилась. Ловя на себе недобрые и подозрительные взгляды, полукровка попыталась разряжать обстановку стандартными фразами и моряцкими шуточками, тогда, собеседники вроде бы оттаивали и всё возвращалось к будничной корабельной обстановке, но осадок остался.

Когда она спустилась в трюм, то замерла на месте. Её пальцы дрогнули, но миску с едой девушка удержала и лицом сохранила спокойствие, хотя по спине пробежался холодок.

Старик стоял на коленях, побитый, измождённый и за плечи его удерживали братья Озз.

— Ты говорила с ним? — послышался за спиной голос Тейса, заставивший вздрогнуть. Эрика обернулась с равнодушным выражением лица.

— Не больше вашего. Он же ни черта не понимает, балакает на своём. Что это значит? — махнула она рукой в сторону колдуна. — Мне его с ложечки покормить? Зачем вы его выволокли из клетки?

Тейс подошел ближе, заглядывая Эрике в глаза, та не моргая вопросительно смотрела на него. Так длилась минута тишины, пираты, собравшиеся в трюме выжидательно наблюдали за этой немой сценой, пока девушка наконец не всучила миску с едой капитану в руки.

— Стараешься для твоего благополучия, а ты меня в чём то подозреваешь? Разве не ты говорил, что хочешь войти в Высокий совет? — аш`Барух не ответил, — Не подойду к клетке с дедом больше. — она картинно всплеснула руками и даже не глянув на пленника удалилась, оставив Тейса в сомнениях. Не солгал ли ему Бацальёр? Он не раз замечал, как тот косится на Эрику ревнивым взглядом.

От себя не убежишь. От того, кто ты есть и что изнутри рвётся наружу. Можно закрывать глаза, можно таится, отмалчиваться, бездействовать, но рано или поздно тебя раскусят. Семена сомнения уже посеяны. Тейс больше не доверяет ей безоговорочно. Сколько Эрика сможет отмалчиваться, юлить и придумывать отговорки?

Пленный старец Сезар, волею судьбы попавший на морейское судно, стал точкой невозврата, пройдя которую полукровке нужно сделать выбор. Отрицать до конца, позволить загубить старика и остаться безучастной, либо же шагнуть в мир новых возможностей. В мир, где Эрика не будет стыдиться собственной магии, сможет её развивать, познает большее, чем пиратская ругань и моряцкие узлы. Девушка еще сомневалась, но понимала, что глубоко внутри она уже сделала выбор. Она засиделась здесь, на этой посудине. Что сулит ей пиратская жизнь? Та же неволя, что и прежде, в доме отца, где её удостаивали лишь холодом, в доме Мориота, который надеялся вырастить из неё кроткую супругу в будущем? Это все сплошное дерьмо!

— Дерьмо, — сквозь зубы повторила Эрика свои мысли, остановившись и прекратив метаться по каюте. Она бросилась к столу и выглянула в распахнутое окно. Морской ветер взметнул белоснежные пряди и освежил, погрязший в тяжелых мыслях разум.

«Нужно бежать! Да. Медлить нельзя. Мы ушли от Титла три дня назад и есть шанс вернуться, пока Мирьям не вышла из залива в океан. Там течения опасней и меньше шансов выжить, бултыхаясь в шлюпке.»

План был составлен быстро. Эрика торопливо собрала небольшую сумку, куда припрятала книгу Сезара и свои записи. Вторую книжку она настойчиво искала, но после шторма та словно канула в воду. Плюнув на это и не желая терять времени, девушка откопала из сундука с тряпьём небольшой мешочек монет, который берегла в тайне от Тейса, словно заведомо знала, что однажды ей придется уйти и будут нужны средства. Оставалось лишь делать вид, что всё как обычно до самого позднего вечера и дождаться, когда все уснут. Не решеной в плане полукровки оставалась только одна задачка – как вырубить старпома, который несет ночную вахту за штурвалом и в случае опасности своим зычным басом мигом поднимает на ноги всю команду.  

Решив, что будет импровизировать по ходу событий, титланка спрятала свою сумку в нишу над дверью и покинула каюту, чтобы продолжить играть свою повседневную роль для окружающих. Лицо её мигом преобразилось, волнения и след простыл. Выйдя из каюты с надменно вздернутым носом, сейчас для этого тем паче был повод, её ведь несправедливо заподозрили в возможной измене, Эрика окинула палубу взглядом из под полуопущенных век и поднялась к Тейсу, чтобы с глазу на глаз переговорить о том, что всё это значит и как он вообще мог усомниться в её верности. Нужно было выдержать этот день в таком тоне, чтоб даже самый захудалый комарик носа не подточил.

Эрика, как и обещала, так и не наведалась за день к клетке с узником, про себя ужасно переживая за него. А вечером ужинала вместе со всеми, только вот вместе с остальными почти не пила. Её рассудок должен был оставаться наитрезвейшим. Позже, по обыкновению девушка возлежала с капитаном и была на этот раз с ним нежнее обычного. В ласках своих она старалась запомнить его таким, в какого она влюбилась. Эрика хотела сохранить о Тейсе теплые воспоминания и отдавшись чрезмерному чувственному порыву, возможно поставила свой план побега под угрозу.

Тихонько слинять от уснувшего Тейса не составило труда. Крадучись, как мышка, она застыла у выхода из каюты и через дверь прощупала палубу магией, чтобы определить, все ли находятся в покое и не ждет ли её какой сюрприз. Но всё было тихо. Лишь наверху она ощущала жизнь, находящуюся в движении – это был старпом. Осторожно стянув сумку из ниши и повесив через плечо, она приоткрыла дверь и тут же плотно закрыла следом, затаившись в тенях. Эрика прикидывала, как действовать дальше. Выйти к старпому и попытаться его вырубить дохлый номер. Тут нужно было действовать иначе. Приникнув к перилле, она тихонько выглянула, чтобы хоть одним глазком видеть мужчину в поле своего зрения. Сконцентрировавшись, пиратка-изменщица принялась магией воровать его жизненные силы, пока тот не зазевался и не сполз вниз. Убедившись, что обессилила старпома достаточно, Эрика метнулась наверх и отыскала у него на поясе связку ключей.

В трюме полукровка кралась на полусогнутых, готовая тут же спрятаться в какой-то затемнённый уголок. Но тут стоял храп. Моряки мирно спали. Оказавшись у клетки с Сезаром, на свою радость, она обнаружила его там и он был жив, хоть и избит. Разбудив старца импульсом жизни и тут же закрыв ему рот, протянутой через решетку рукой. Эрика показала старику, чтобы не шумел.

— Мы уходим сейчас. Ни звука. — едва слышно прошептала она ему и принялась освобождать от арматидовых оков и отворяя решетку. Вместе со старцем вновь проходить через трюм было ужасно страшно, но Эрика не могла повернуть назад. Она вывела Сезара на палубу и провела к борту.

— Сейчас мы спустим лодку, — проговорила она, подлечивая старика магией, а после наложила на обоих заклинание силы и ловко развязав узел, показала старику, что нужно делать.

— Я благодарен тебе за помощь. — тихо отозвался старик, стараясь выполнять всё в точности, как показывает Эрика.

— Рано благодарить. Давай. — Девушка не учла, что её магии не достаточно, чтобы преодолеть старческую немощь. Канат в руке Сезара быстро заскользил, руки его запекло огнем от трения и тот испуганно разжал их, отпустив канат. Проскрежетав по борту, шлюпка с плеском упала на воду, а Эрика прикусила губу и зажмурилась, предвкушая, как сейчас на палубу вылетят разбуженные шумом морейцы. 

— Придётся прыгать.

— Но я не умею плав.. — начал Сезар и его речь прервалась всхлипом. Девушка резко обернулась и увидела, как старик смотрит на неё застыв. Из груди его торчал кровавый наконечник стрелы. Растерянность в глазах старца быстро сменилась облегчением, освобождающим его дух от этого немощного тела, прерывающим страдания старости и неволи. Он немо шевельнул губами, как рыба и безжизненно завалился на бок.

— Нет! — вскрикнула Эрика. Её взгляд испуганно метнулся к Тейсу. Тот опустил лук, стоя на выходе из каюты в одних штанах. Ветер победно встрепенул его угольно черные волосы. В глазах пирата читалось непонимание, обида, ярость. На этот шум из трюма спешно поднимались матросы, шокировано глядя на развернувшуюся сцену.

— Эрика! Ты лгала мне всё это время! — прокричал разгневанно Тейс. Он видел колдовство девушки и наблюдал за её побегом до поры, пока она была отвлечена спуском лодки на воду. В груди его клокотало. Мореец отказывался верить своим глазам. Своим ушам, в которые Бацильор еще вчера донёс тревожные новости. Матросы замерли, не решаясь вмешаться без команды капитана. А капитан неотрывно смотрел на Эрику. В её больших серых глазах читался ужас. Ей нечего было ответить, поскольку аш`Барух был прав. В свете луны волосы полукровки переливались серебром и ветер подхватив пряди, резко взметнул их вверх. Это послужило негласным сигналом для Тейса. Он наложил новую стрелу и натянул тетиву. Эрике не хотелось верить, что он сможет выстрелить, но огонь вспыхнувшей в одночасье ненависти в глазах морейца говорил об обратном. Ни один разговор не мог исправить ситуацию. Девушка это понимала, как и то, что промедление отправит её на тот свет, разделить участь Сезара. Однако, Тейс медлил. Его руки дрогнули. На какое-то крошечное мгновение в их взаимных взглядах проскользнула тень надежды на всеобщее понимание, но Эрика знала, что это самообман. Пользуясь секундным замешательством, она резко развернулась, вскакивая на борт и щучкой прыгнула в воду, а прямо над ней просвистела в воздухе спущенная стрела. Что творилось на палубе дальше, она уже не слышала. Море обожгло кожу холодом, принимая Эрику в свои объятия.

Кто-то сказал, что человек в море никогда не бывает одинок, сейчас бы Эрика охотно поспорила с ним. Аквамарин бесконечных, и кажущихся бескрайними, тихих волн уходил далеко за горизонт, где сливался с бело-голубым безоблачным небом. Любой художник найдёт в этом вдохновение для картины, но полуэльфа уже утомилась от этих красок.

Лежа на спине, на дне лодки, она медленно дышала, будто экономила силы или вовсе была их лишена, и сквозь ресницы, не моргая, смотрела ввысь. Губы потрескались от ветра и соли, во рту пересохло и безумно хотелось пить. Но кругом лишь солёное море. Нелепая смерть – умереть без воды, находясь в самом её средоточии.

Сейчас, когда лодка дрейфовала на волнах в неизвестном направлении четвертый день кряду, девушка уже не считала идею своего побега удачной. Возможно, у неё был шанс объясниться с Тейсом, выторговать жизнь, переломить морейские предрассудки. Возможно...но, маловероятно.

Её кожа и волосы иссохлись на солнце. Да, осенью его лучи не были так нещадны, как летом, но в лодке попросту не было ни единой тени и от рассвета до заката девушка находилась под его упрямыми лучами, которые слепили, но не грели. Ночами Эрика ёжилась в сырой, промёрзшей лодке, в которой не было спасенья ни от холода, ни от ветра. И если по началу полукровка спасалась магией, то сейчас у нее просто не осталось сил, чтобы восстановить себя и противостоять стихии.

Без еды и воды Эрика утратила всякую надежду. Весло она потеряла вчера, когда решила вложить последние усилия в попытки своего спасения. В горле першило и скребло от надсадного кашля. Она успела крепко простудиться и её мучил жар. Когда полукровка сбегала с «Мирьям», то много времени провела в холодной воде и под водой, отдаляясь от корабля и спасаясь от стрел. Канат, удерживающий шлюпку, был выронен Сезаром, и к моменту, когда титланка прыгнула в воду, лодку успело снести течением, так что пришлось её нагонять, борясь с волнами. Кроме того, лодку успел подпалить стрелой кто-то из морейцев, поэтому Эрике пришлось тушить её и сейчас она плыла в шлюпке с опалённым носом. Но сейчас её более ничего не тревожило. Девушка безразлично глядела в небо и мыслей в её голове больше не осталось, как и магических сил, чтобы исцелить себя.

В ногах у неё лежала сумка, с записями старика Сезара. Сбегая, Эрика захватила его расшифровки и одну из книг, правда в воде всё вымокло и часть информации была утрачена – чернила расплылись. Чтобы сберечь хоть что-то, девушка раскладывала их по дну лодки и старательно сушила, изучала, пока голод, жажда и болезнь не лишили её сил.

Мерно покачиваясь на волнах, Эрика начала молить про себя небеса, чтобы её лодке встретился хоть чей-то корабль. Не важно, чей и не важно, что эта встреча ей бы сулила. Или пусть море разбушуется штормом и окончит эти пытки пленника в открытом море. Но море молчало, продолжая укачивать измученную душу.

То проваливаясь в зыбкую дрёму, то беспокойно вздрагивая, Эрика уже потеряла счёт времени. Сквозь морок неясного сознания и белые мушки в глазах от голода, полукровке казалось, что она слышит крики чаек и видит птиц в небе. Наверное, это отголоски надежды выдают желаемое за действительное. Веки её сомкнулись, а разум утонул в забытьи.

Кружа над волнами, белокрылая чайка спустилась и присела на обгоревший нос лодки, резко издав отрывистое «ка-ка-ка!», но Эрика не реагировала. Когда лодка с шуршанием уткнулась в песок, птица слетела с места. На побережье не было ни души, набегали и откатывали пенистые буруны, оставляя на песке волнистые рисунки.

Морская беглянка была найдена часами позже двумя мохольганскими жрецами. Они не бросили женщину без помощи и отнесли несчастную в храм своего Огненного бога. Новая веха в судьбе Эрувен Тилиа была отмечена золотым солнечным диском на груди жреца – первое, что она увидела, когда пришла в себя. Так начался её новый путь – с зимовки в храме Мохольгана, которая чуть позже закончится очень жарким событием, но это уже совсем другая история.