Зимняя сказка

24 день освена, 3056 год
Холвудский лес
 

В комнате повисла напряженная тишина. Тобер стоял перед старостой деревни Холвуд в своем обычном походном облачении. В глазах мужчины читалась если не мольба, то отчаянная надежда, что наемник не откажет в помощи, хотя уже одним своим присутствием воин нарушал приказ своего господина.

Вместе со своим отрядом они возвращались из города Тараксис после выполнения воли своего повелителя - правителя Вердана - о сопровождении крупного торгового каравана. Надо ли говорить, что выделяя для такого задания людей из своей личной дружины, градоправитель имел в предприятии собственные интересы. И ходила молва, что немалые. Дороги близ Холвудского леса славились своей небезопасностью и в этом отношении могли поспорить даже с прибрежными областями, где орудовали пираты, да с подгорными трактами, куда зачастую спускалось всякое отребье. И это в самом сердце Эквилии! Да уж, ничего не скажешь - Холвудский лес был настоящей занозой в заднице наместника.

И вот, по дороге домой, на отряд наемников налетел гонец из Холвуда, донесший весть о зверском массовом убийстве в местном постоялом дворе. Язык парнишки заплетался, в глазах читался страх, он так мчался, что загнал свою лошадь еще на полпути до Тараксиса. Бойцы угрюмо взглянули на своего командира, почесывающего бороду в нерешительности. Все они уже грезили о мягкой перине и теплой женщине, но вместо этого напоролись на удручающую перспективу морозить задницу в Холвудском лесу.

- Слушай мою команду, отряд: идем через Холвуд.

- Командир, но...

- Барону бы не понравилось, что мы оставили соседей в беде. Узнаем, в чем там дело.

К счастью, Тоберу не требовалось ни одобрение, ни согласие спутников. Он был их командиром на этом задании, и его слова являлись приказами.

Зрелище было жутким. По всему главному залу таверны в неестественных позах и с застывшим выражением ужаса на лицах лежали тела селян и гостей поселения. Одни были убиты точными ударами в шею, либо голову. Другие жестокими множественными ранениями в торс и части тела. Кто-то пытался бежать, но был настигнут жестоким убийцей, кто-то пытался прятаться, но от судьбы не уйдешь. Конечно, все это не шло в сравнение с ужасами войны, но тут было и не поле брани.

- Господни Анктур... - начал было староста.

Наемник поднял руку:

- Просто Тобер. - его дико бесило, когда к нему обращались, как к господину, хотя никаких дворянских регалий он никогда не имел и меть не мог. - К сожалению...

Вдруг дверь хижины распахнулась и на пороге появился весь взъерошенный оголтелый местный житель. Он размахивал руками во все стороны и пытался отдышаться и говорить одновременно.

- Там! Староста! Там! Эта баба! Вся в крови! В доспехах! Из леса!

Староста посмотрел на Тобера, Тобер посмотрел на пришельца.

- Сука... - выругался наемник и направился к выходу.

Сообщение отредактировал Тобер Анктур: 16 Январь 2022 - 00:41

На лай собак и крики селянки сбежались остальные. И без того хлопот в деревне с ночной оказией у местных хватало, а тут еще и паладинша в крови да без памяти. Но в этом еще и разобраться стоит, а ну как это ее рук дело, бывает же, что душегубы и лиходеи возвращаются на места своих злодеяний. Но, покуда девка без сознания, с нее ничего не выспросишь, да и не ясно было, жива еще иль с концами.
Староста деревни нехотя подошел к толпе крестьян, пришикнул на пса и взглянул на развернувшуюся картину.
- Жива? Пошшупал кто ее? - крестьяне пугливо запереглядывались, да отступили на шаг назад, иметь дело с незнамо чем никто не горел желанием. На обветренном лице старосты, тронутом морщинами, отражалась несусветная усталость. В глазах его все было написано, все муки, обязывающие его нести ответственность за порядок и управление деревней.
- Мужики, берите за руки за ноги, ко мне несите. Бабы по домам, глаза просмотрите - он мученически взглянул на подошедшего сзади Тобера и его соратников и пожал плечами.
- А шо делать?

Наемник ударил кулаком по столу. Староста вздрогнул с тарелками в руках, пара наемников из отряда Тобера просто захлопнули варежки, намереваясь до этого продолжить диспут, жена старосты ойкнула и подобру-поздорову слиняла за занавеску в другую комнату избы. Изольда же не шелохнулась. Ее руки лежали на столе, сложены по-ученически прилежно. Беззлобный, чистый, словно лишенный людских пороков, темноокий взгляд немигая был устремлен на Тобера.
- Мне доводилось сражаться в лесах Ундервуда со славным Жаком де`Лавейни плечом к плечу - тихо ответствовала монахиня, - Да пребудет дух его во благости в сенях Всевышнего -, она с непосредственностью, свойственной детям, шмыгнула носом и утерла его тыльной стороной ладони, стянула стеганый капюшон с головы, безвинно глядя по сторонам, а после снова замерла, вперив в Анктура застывший взгляд.
- Мне не ведомо, какая напасть обуяла Холвудский лес и жилища этих добрый людей - будто бы являя собой ожившую статую девы святой с постамента, без эмоций и холодно молвила она. Карие глаза монахини словно дернулись какой-то пугающей поволокой, веющей не жизнью, тем не менее она оставалась недвижима, лишь чуть порозовевшие в тепле губы шевелились.
- Несколько дней назад, под протекцией капеллана Утера Манна, я покинула Прецепторию Святого воинства, дабы изведать, что за лихо тревожит Холвудский лес. Минувшей ночью мы встретили опрокинутый крестьянский обоз на тракте, лошади были растерзаны неведомой силой, крестьяне страшились. Дети одной женщины сгинули в лесу. Мы двинулись по следам, дабы распознать, что за страх терзает эту землю. Но дальше память моя прерывается - девушка наконец моргнула и мотнула головой, опустив взгляд в сторону. Она запнулась, нахмурилась, вновь взглянула на Тобера, но уже своим девичьим взглядом, растерянным и кротким, - Я п-помню, как что-то ударило в грудь.. потом в спину и...- она часто заморгала и расстроенно произнесла, - темнота и неведение.
   Изольда неуклюже поёрзала на скамье, смущаясь под таким количеством оценивающих и недоверчивых глаз.
- С рассветом разум мой воротился. Молитва вывела меня из лесу -, она замолчала и чуть зардевшись, добавила - Простите, что я доставила всем вам хлопот.
Как только лесная гостья замолчала, комната заполнилась гомоном. На лице старосты читалось явное негодование, он бы с удовольствием сейчас покуривал бы табаку, сидя на крыльце, а не вот это вот всё. Но, делать нечего, тарелки, что нашел в хозяйстве на стол таки поставил, смирившись с тем, что сегодня его запасы продовольствия поредеют.

На помощь старосте пришли его односельчане, которые доставили на радость гостям и потенциальным спасителям кто что мог - завтрак в итоге набрался приличный, зато наемники сполна утолили свой голод с дороги. За столом места всей ватаге не хватило, так что часть бойцов расселись по хате с тарелками и чарками в руках. В помещении царила тишина.
Тобер долгое время молча раздумывал о своём, пока его солдаты и Изольда ели. Староста бродил туда-сюда по избе как неприкаянный, ворча что-то себе под нос. Наконец, командир наёмников заговорил:
- Идём в лес в полдень. - воины замерли, уставившись на него. - Гарет, Карас, отправляйтесь с докладом в Вердан. Скажете, что останавливались мы в Холвуде на ночевку, а тут такое. Все под мою ответственность.
- Там лихо нечистое, - позволила себе вмешаться девушка. Ела она скромно, неспешно и немного, а настойку отвергнутую в первый раз, все же распробовала, щеки зарумянились. - Сила мечу неподвластная.
- Я был бы глупцом, если поверил тебе на слово, - честно признался Тобер. - Так что если ты не убийца, то он там. Поэтому ты тож идёшь.
Монахиня вздохнула так, как вздыхают родители над своим непослушным чадом, ничего не ответила.

Отблагодарив старосту и местных за радушный прием, наемники стали снаряжаться в пеший поход в лес. Сборы, нужно сказать, много времени не заняли, ибо отряд и так был с дороги, но Тобер взял на себя смелость выправить кирасу Изольды у местного кузнеца. Ремесленником имперец не был, но при легионе ему частенько доводилось работать с оружием и броней, и вот, навыки эти были полезны до сих пор.

Девушка вновь надела латы, которые теперь, хоть и потеряли свой изысканный вид, не сдавливали грудь и не мешали дышать и двигаться, что в конечном счете и требовалось. Она же настояла на посещении местной церквушки с целью освятить оружие. Идею эту члены отряда восприняли по-разному: большая часть положительно, несколько человек, в том числе и Тобер, равнодушно, а один и вовсе отказался, сетуя на недоверие к Изольде. Ее же собственную булаву, хоть и позволили освятить, но Тобер пока держал при себе.

Отосланные командиром бойцы тепло распрощались со своими товарищами и отправились в дорогу. Отправились и остальные. Вооруженный отряд двигался по деревне, преследуемый взглядами селян, староста провожал их, настроение в целом было гнетущее, будто провожали их в последний поход.

По пути на опушку (войти в лес решили с той же стороны, с которой несколькими часами раньше вышла Изольда), Тобер завел девушку в постоялый двор - место резни прошлой ночью. Тела к этому времени уже убрали, но вот отмывать кровь и разбирать бардак пока никто не решался. Они зашли внутрь вдвоем, и он, не утруждая себя какими-либо пояснениями, просто следил за реакцией спутницы.
 

   Изольда покорно следовала за Тобером, обвинения вменяемые ей были девушке неведомы. Когда они оказались внутри, она застыла, едва перешагнув порог. Следы ужасной расправы предстали глазам посреди развороченной залы. Дверь за спиной захлопнулась и в нос ударил запах крови и разложения, хоть тел убиенных там уже не было.
Ван Батильд замерла, как истукан, голова у нее пошла кругом, глаза закатились, ноги подкосились и она начала падать. Тобер обернулся и подоспел подхватить ее в последний момент перед падением.
- Тише-тише. Как ты вообще решилась лихо пойти бить с этим инквизитором?- посетовал он.

   В полусознании полубреду она крепко, с недевичьей силой, стиснула руку наймита, которой он ее поддержал от падения и, тихо и быстро заговорила не своим, каким то жутким голосом:
- Кровью невинных поругана земля, мать заплакала алыми слезами, вороны черные поживу сыскали, крест поруган и растоптан, имена святых хулит душегуб, святость не в чести, грехом руки омытые. Прочь! 
   С недюжинной силой она отбросила Тобера в стену, а сама упала на колени, упершись руками в пол, тяжело дыша и содрогаясь с всхлипами.
   Анктур припал на одно колено и тяжело втянул воздух, ударом о стену выбитый из лёгких. Кряхтя, он поднялся во весь рост и со смесью недоверия и ужаса взглянул на девицу. Говорить он ничего не стал, так как пока не мог дать оценку произошедшему.
Тут как раз распахнулась дверь и влетели двое бойцов Тобера, всполошившись на шум.
- Что стряслось, командир?! - они ошарашено переводили взгляд то на него, то на неё.
- Я, по-вашему, с бабой справиться не в состоянии, да ещё и безоружной? Выдвигаемся в лес, немедленно!
Он подошёл к Изольде, не без опаски помог ей подняться. Девушка безвольно повисла на плече наймита, машинально волоча ногами, споткнувшись через порог, так что Анктуру не без труда удалось ее вывести на свежий воздух. Стеклянный взгляд Изольды смотрел вникуда, по щеке скатилась слеза, а губы бормотали ее привычным робким голоском:
- Исайя сохрани, Исайя сохрани.
Покачав головой Анктур встряхнул девушку за плечи.
- Изольда, приди в себя. Идем - командный голос вывел ее из ступора, застывший взгляд сфокусировался на лице наемника. Девушка моргнула, растерянно кивнула и молча, не твердой походкой двинулась за ним. Староста, сжав в руках свою шапку провожал их взглядом, из двери его жилища выглядывала жена, перекрестила себя и уходящий отряд в след. Другие местные тоже таращились, в основном кто скорбно, кто с переживанием, словно провожали их в последний путь.
   Шли колонной. Всего наёмников осталось девять человек, не считая самого Тобера. Двое впереди, за ними ещё трое, потом Изольда, с ещё двумя бойцами и двое замыкающих. Командир шёл впереди, задавая направление. Так и вошли в Холвудский лес, вровень по следам Батильд, которые успело чуть припорошить.
 

Переступив незримую границу леса, каждый, хотя никогда бы и не признался в этом, ощутил пробежавший по спине кавалькадой мурашек холодок. Зябко, - успокаивали они себя. Сыро, - тешили лживыми отговорками. Страшно - боялись признать простую истину. Но это был не тот страх, что заставляет вас бежать прочь в панике, подгоняя красочными видениями о скорой и ужасной кончине, нет. Это был тот страх неизвестного, когда даже смерть могла оказаться вполне приемлемым вариантом по сравнению с теми перспективами, что ждали впереди, прячась за стволами бесконечных и сливающихся в непроницаемую стену темноты и дрожащих неразличимых образов.

 

Не нарушая строя (то бишь из самой головы колонны) Тобер негромко заговорил, обращаясь к Изольде:
- Так кого, говоришь, вы с тем капелланом или кто он там был искали?
В лесу царила мертвецкая тишина, лишь ветер блуждал и выл между стволов, поигрывая голыми скрюченными ветками. Никаких птиц или животных слышно не было, а посему даже сказанные негромко, слова легко достигали ушей слышавших их. Имеющий уши, да услышит, как говорится.
- Лихо… что чинит людям честным злокозненные деяния.

- Лихо… - недовольным тоном повторил наёмник. - А имя-то у него есть или название? И где твой этот приятель?
Шли они все так же по следам Изольды, которые постепенно становились все хуже различимы, заметаемые мелким сухим снегом. Один из наёмников, шедший в арьергарде оставлял на деревьях крестообразнее засечки ножом.
- Не ведомо мне ни одно ни другое, господин Тобер. Память в забытьи.
- Вот так понаделают делов, а потом всяк горазд на память сетовать. - буркнул один из воинов рядом с Изольдой.
- И правда, очень удобно. Вот бы нам в компанию мага какого, чтоб умел прямо из головы воспоминания доставать. Мож тебя в академию отправить учиться, Крейг? - ответил командир.
Наёмники хохотнули, а Тобер тем временем продолжил:
- А хоть где проснулась-то ты помнишь? Я конечно понимаю, что это чертов лес, куда ни глянь - все едино. Но хотя бы примерно. Сколько шла до деревни?
- Скоро дойдем, - спокойно ответила богослужительница, пропуская мимо ушей колкости в свой адрес. - Вон та макушка высокая, к ней ведите, - указав пальцем вперед, определила она.
- Так ты и есть та Изольда? - спросил боец, шедший прямо за ней.
Девушка перевела на него отрешенный взгляд.
- Какая такая та?
- Ну… та… шо заправляла справедливщиками?
- Дурной язык вместо молитв сплетнями занят, - беззлобно ответила девушка и добавила - Душой и телом я сражалась за честных людей, против тирании Лоссона. Каждый был ведом праведным огнем в своем сердце, а я лишь делала все, что могла. - Изольда опустила грустное лицо, глядя под ноги.
- Ладно, хорош трепаться. Пришли кажись.

Сообщение отредактировал Тобер Анктур: 25 Январь 2022 - 00:35

Перед ними раскинулась широкая поляна, со всех сторон укрытая пушистыми заснеженными кронами, но все же облюбованная светом из внешнего мира. В центре все еще виднелся припорошенный лед от девичьего тела и следы от него, были тут и другие более мелкие, принадлежащие по всей видимости лесным обитателям.
- Тааак… - Тобер присел, разглядывая еще один след, сильно отличающийся от других. Двое что шли следом обошли его и встали впереди трое следующих разошлись веером, двое с Изольдой, тревожно уставившейся вглубь лесной чащи, остались в центре, а замыкающие развернулись назад. - Я конечно не следопыт, но сказал бы, что след медвежий. Однако это Холвудский лес, так что смотрите в оба.
Больше никаких уточнений для бойцов не требовалось. Тобер двинулся дальше, осторожно, почти синхронно с ним двинулся и отряд. Теперь он с Изольдой находился в центре с двумя подчиненными, а остальные шли примерно в двух метрах вокруг. Командир отметил для себя, что девушка начало тихонько молиться.
Шли долго, солнце уже начинало клониться к западу, погружая мир в сумерки, а в лесу темнело и того быстрее. След петлял, пересекался с такими же (или тем же?), а также с другими поменьше. Никто в отряде не был следопытом, так что в конечном итоге они сбились. Разойдясь веером, пока того позволяла видимость, чтобы не потеряться, воины попытались отыскать верный путь, но вместо искомого нашли новый след. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - лыжня, а вот куда они ведет и кто ее оставил - оставалось загадкой. Долго предполагать не стали, дельных идей, кто мог поселиться в этой глуши, ни у кого не было, но сошлись на одном - лыжня ведет к жилищу.
- Это что, какой-то сраный оборотень? Были лапы, стали лыжи… - озадаченно произнёс Тобер. - Ладно, идём дальше по следу!
Еще пару часов и солнце начнет клониться к Аппенидам, чтобы вскоре скрыться за горными пиками, уступая место на небосводе луне. Пройдя не слишком долго по глубокому снегу рядом с лыжнёй, Тобер выбрал место для лагеря на небольшой поляне и наёмники Начали разворачивать лагерь. Все необходимое для ночлега каждый тащил на своём горбу, палаток не было, лишь спальники из жесткой кожи, да овчинные накидки.
Из веток собрали большой костер, чтобы тепла хватило всем. Ночью дежурили по двое, Изольду, разумеется, в расчёт не брали.
Перед самым ночлегом Тобер подошёл к монашке:
- Тут это, ребята не против, если ты займёшь чьё-то место. Спальное. Часовые будут менять… в общем так.
- Мне неудобно стеснять ваших бравых помощников, я тоже могу быть часовым.
- Зачем нам часовой без оружия?
- Сила слова божьего сильней железа, - кротко ответствовала Изольда.
Командир лишь покачал головой.
- В общем выбирай койку себе, нужно набраться сил, тебе так точно.
Два равно удаленных от костра лежбища пустовали, пока из владельцы стояли у границы света и тьмы с факелами, напряжённое осматриваясь по сторонам.
- Как будет угодно, - кивнула она и заняла один из лежаков, глядя в сумерки ночного леса.
 

   Изольда почти сразу задремала, пригревшись под овечьей шкурой. Часовые поддерживали костер, который не давал отряду замерзнуть и простирал свой отсвет далеко меж серых заснеженных стволов. Глубокой ночью лагерь разбудил крик. Кто-то напал на часового и утащил его в чащу, разметав костер по снегу, оставляя отряд Тобера в полумраке. Монахиня распахнула глаза, тут же приняла сидячее положение и привычным движением попыталась нащупать булаву или меч рядом, но оружия при ней не было. Девушка вскочила на ноги и подбежав к ближайшим спящим начала их расталкивать. Все повскакивали, обнажая оружие. Анктур принялся отдавать приказы. Несколько наемников подожгли факелы от остатков костра и сомкнулись в кольцо, спинами к затухающему кострищу.
- Дайте мне оружие - настойчиво попросила Изольда, оказавшись рядом с командиром отряда наемников.
- Нет, - наотрез отказался Тобер.
Он схватил ее за руку и толкнул к себе за спину, в центр образованного воинами круга. Мужики напряжённо потряхивали оружием и оглядывались по сторонам.
- Я могу вам помочь - спокойно продолжала настаивать Изольда, не поддаваясь всеобщему волнению.
Тобер рыкнул.
- Сомкнуться, - рявкнул он, покидая круговой строй, и шагнул к девушке.
- Слушай, мадам, ты вытащилась из леса, вся в крови, после резни крестьян, а теперь в этом проклятом лесу пропал один из моих бойцов -, он сделал паузу, будто давая ей время на выводы.
- Этот зверь не тронул меня минувшей ночью - парировала Ван Батильд, в ответ на обвинения.
- А вашего товарища, быть может, ещё можно спасти.
- Вот и отлично, будешь нашим талисманом. - он отвернулся. - Искать следы, не расходиться далеко, всем быть на виду.
Наёмники принялись шариться вокруг с факелами. По следам было видно, как бедолагу волокли по снегу и тот, кто его волок должен быть очень большой и сильный.
Чуть погодя, они наткнулись на большое красное пятно на снегу, в котором без труда можно было разглядеть человеческие внутренности. Изольда беззвучно ахнула и отвернулась, хватаясь за голову, чувствуя, как ярость начинает подкатывать к сознанию. Она немного посторонилась остальных, зная, что может причинить им вред, если ее накроет пелена боевого безумия.
- Дерьмо… - тихо выругался Анктур и велел всем возвращаться обратно.
Наемники собрали свой скарб, спать уже никто не хотел, да и не стал бы при всем желании. Воины были настороже. Стоять на месте смысла уже не было, так что, сформировав стой, отряд не спеша двинулся дальше по лыжной колее. Шли безмолвно, а Изольда поглядывала в лес с таким жутким взглядом, будто безумица, немного склонив голову на бок, словно зазывала зверя к себе.

- Местные это кто? - ворчливо уточнила Аделанда, помешивая в котелке растапливаемый снег.
- Звери? Они не подходт к человеческому жилью. Фралли из деревни? Эти так далко в лес не заходят. Граф и его колдун? А есть ли ему до нас дело?
- Давеча на крестьян у леса напали и расправу учинили, будто зверь какой лютый их растерзал - посетовала монахиня, скромно стоя у стеночки. Спросила она исключительно из желания показаться хоть сколько не безучастной, потому как неуютно ей было от суровости Тобера. Сама же она хотела уйти на Север, не в радость было оставаться в эквилийских краях, близ Прецептории, где ее не сказать, что взлюбили.
- Что, граф приехал? - глянув на Изольду и Тобера из под спутанных волос, сыронизировала лесная жительница.
- Его капитан тот еще зверь. Собака цепная. Можно на медведя без рогатины выпускать, да косолапого жалко.
- Давно тут обитаешь? - спросил Тобер, будто они только начали разговор. Изольда уловила, что капитан говорит сдержанно, хотя взгляд его становился сердитым.
- Давно -, женщина сняла со стены сушеный веник из трав и сыпанула их в котелок.
- Давно… - задумчиво повторил он. - Неплохой результат для Холвудского леса, в чем секрет?
- А что с лесом не так?
- Вчера ночью одного из наших знатно… как бы это сказать? Размотало. Ну, знаешь: кровища повсюду, потроха на ветках, тела мы и вовсе не видели, - он на мгновение задумался, продолжил, подобрав нужное описание: - В сборе. Вот и я думаю, что с этим лесом не так? 
Изольда молчала, разглядывая облако пара, поднимающееся от котелка под потолок.
- Не повезло, - хмыкнула Аделанда.
- И вот ты: живешь тут уже «давно», - он сделал акцент на последнем слове, - можно ли быть настолько удачливой! - Тон его становился резче, вместе с убывающим терпением.
По хате начал расползаться аромат вареных трав и ягод.
- Но ты же дожил как-то до своих лет в Харсисе, здоровяк? А ведь там можно потерять руки-ноги и голову куда чаще. Или вознестись к небесам на веревке. Или угодить на костер.
Тобер устало потёр глаза.
- Неужели я так о многом прошу? Просто скажи, что знаешь: что за тварь убила моего товарища, кто мог убить крестьян. Ты знаешь все, что творится в этом проклятой месте, - он глубоко вздохнул. - Или скажи, чего ты хочешь взамен, но хватит вести эту дурную игру.
- Пить будете, или нет? - она помешала ложкой в котле. - Отвар из трав и ягод...
Изольда активно закивала на такое предложение, Тобер проигнорировал, лишь угрюмо вперил взгляд на женщину, та помолчала и потом вздохнула.
- Какой ответ ты от меня ждешь? Может, признания, что именно я убила твоего человека? Ты пришел не в то место, здоровяк... Корень зла гнездится в замке. Здесь только пикси, волки, медведи, я и.... мой муж.
- Мы не трогаем никого, - продолжала она. - Давно не выходим к людям, не посещаем деревни. Все что нам нужно добывам сами в лесу. Я даже не знаю, жив ли старый граф Харсис или Демоны дерут в Бездне его душонку...
- А где ваш муж? - скромно поинтересовалась Изольда. Аделанда глянула на нее и коротко ответила: - Он ушел. И еще не вернулся.
- Понимаю, - Тобер сощурился. - Я пить не буду. Вижу, ты таишь обиду на местную власть, придётся дождаться твоего мужа, чтобы потолковать с ним тоже.

Он встал, поправил пояс, и вышел из хаты, чтобы дать указания отряду. На лавке рядом с Изольдой остался ее булава.

Изольда не пошла следом.
- Могу ли я чем помочь Вам? - учтиво предложила она Аделанде.
- Котел помоги с кашей в печь поставить... - они вдвоем сунули в печь чугунок с какой-то крупой, а после Аделанда налила для монахини в деревянную плошку того ароматного ягодно-травяного варева.
Тобер со своим отрядом тем временем развели пару костров поодаль от жилища лестной жительницы, да скромно доедали запасы сушеного мяса, запивая вином из общей фляги. Анктур поведал им о беседе с Аделандой. Изольда же показалась у их бивуака уже ближе к ночи. Сытая и отогревшаяся, она молча присела на бревно у костра, бесцельно глядя в пламя. Начиналась метель.

       — Теперь, когда он стал человеком, его голова ничего не стоит. А на его тело мне глубоко на… — Тобер повернулся к Изольде, чтобы сказать, что думает, но осекся, лишь взглянув в ее глаза.
       — Ты оправдана. — угрюмо буркнул он.

Изольда кивнула.
       — Простите, что доставила вам хлопот, — вздохнула монахиня с облачком пара, поднимая взгляд к небу, спокойному и бескрайнему, которое изумительно красиво окрасили лучи восходящего солнца в пурпур и золото.
       — Мы ничего не можем сделать для Аделаиды? Её дом разрушен, муж убит.

       — Мы ничего не будем для неё делать, — жестко отрезал Анктур.

       — На всё воля Всевышнего и на всё его суд, — подытожила девушка и протянула раскрытую ладонь, — Я могу забрать своё оружие?

Тобер протянул ей булаву.
       — Что будешь делать теперь?

       — Отправлюсь на север империи, — не задумавшись ни на миг, ответила Изольда и пристроив оружие на плясе, добавила, — Хочу вернуться в родную деревню. Ведь как говорят, если ты в чём-то запутался, вернись в начало, верно?

       — Наверное, — устало вздохнул он. — Но сначала нам с тобой нужно вернуться туда, откуда начали мы. Чтобы крестьяне не подумали лишнего.

       — Конечно, вы всё верно говорите, господин Тобер. Поторопимся? Все изрядно утомились, ночь была тяжелой.

       — Просто Тобер…— поправил ее командир отряда.
       Когда сборы немногочисленного скарба наёмников были закончены, отряд построился и уже был готов отправляться. Тобер бросил взгляд на избу, крыши которой уже коснулись золотистые лучи и мотнув головой, словно ведя мысленную борьбу с самим собой. Лешачиху решено было оставить наедине со своей судьбой, это и будет достаточным наказанием, а любые слова прощания Тобер счёл недостойным ее милосердием. Изольда тоже бросила взгляд на хижину и отвернувшись, пошагала прочь, загребая снег носками сапог.