Курсы атраванской медицины

Вот уже несколько ночей Арэтайрэ Метийлаир спал, не выпуская из рук ножен с мечом. Всякий раз, вскидываясь на подозрительный звук, он приоткрывал глаз, напряжённо вглядывался в окружающее пространство. Ночи, чернее, чем мрак Бездны. Он инстинктивно взглянул на небо, но даже Луна, верная и привычная спутница, решила покинуть его. Потом он смотрел на молодую женщину рядом с собой, слушал ее ровное дыхание и думал, какой безрассудно самоуверенной должно быть, чтобы отправиться в такой путь.

Ночью ему опять снился сон. Мрачный еловый лес, вдруг оживал и взрывался сонмищем закованных в железо врагов. Без вскрика они неслись на него, выставив блестящие копейные жала. А потом его накатывает оглушающая волна. Звон, лязг, крики, стоны и хрипы, треск, жуткий грохот. Ярким огнём горят обозные телеги. Люди и эльфы валятся в грязь, раненных затаптывают сапогами. Жалобно ржут и бьются запряженные кони. Жирный дым застилает пунцовое солнце и на фоне его взвивается хвостатый бунчук…  

Он лёг обратно, попытался доспать, но провалялся так до рассвета. С первыми лучами он встал и, оставив женщину досыпать, подошёл к распахнутому настежь окну. Навалившись на подоконник, стал изучать город внизу. Затянутые серым сумраком улицы, одинаковые невзрачные коробки домов, луковичные купола дворцов, острые шпили храмовых башен. Все незнакомое, непривычное и чужое. Горожан ещё не заметно, но их незримое присутствие ощущается. Там промелькнет тень, здесь хлопнет дверь.

Аратайрэ задумался над тем, какой нынче день. Решил, что должен быть Арвиэль (Апрель), но не был уверен, так как потерял счёт дням во время сидения в трюме. Вот уже более двух недель, как он и Ланиса покинули беспокойный Турл-Титл и пустились в долгое путешествие на Запад. Он покосился на мирно спящую женщину и покачал головой, дивясь ее целеустремленности и верности делу. Презреть все опасности, покинуть родные берега и ради чего?

Он вернулся к созерцанию города, смотрел, как медленно разливается новый день. И  я не отрекусь от клятвы,— повторил он себе, — что бы этот день не сулил. Постояв так некоторое время, он вернулся к постели. Девушка еще спала. Метийлаир взял и повесил на пояс меч и кинжал. Натянул сапоги. Была мысль пойти, отыскать хозяина гостиницы и приказать подать завтрак, но место ему не нравилось. Он не доверял здешним людям. Потому с сожалением прикоснулся к укрытому одеялом плечу спящей девушки и осторожно потряс.

 Сон совсем нехотя отпускал из своих объятий. Усталость от долгого морского путешествия, столь непривычного для жрицы, придавила ее как только она коснулась кровати. И сейчас, совсем сонная она что-то бормотала себе под нос, пряча его глубже под легкое одеяло. Устало разлепив веки, Ланиса глянула на, уже привычное, лицо энейра. 

— Утро? — тихо спросила она. Еще даже толком не открыв глаза, светловолосая села на кровать и осторожно потянулась. В горле стояла непривычная сухость. Лучезарный здесь чувствовался будто бы и жесточе, чем на родине, даже в закрытом здании, казалось, стояла жуткая жара. Лани подняла глаза на Арэтайрэ. 

— У нас еще осталась вода? — с легкой мольбой спросила она. 

 Арэтайрэ подал ей высокий глиняный кувшин со стола.

— Мне надо выйти, отыскать хозяина, — сказал он. — запри дверь за мной на засов.

 Жрица приняла кувшин двумя руками и послушно кивнула. Немного отпив она поставила его на пол. Когда воин вышел, сзади послышался звон железного засова о металлическую раму. 

 Столь ранним утром еще толком никого не было в гостинной. Практически царила тишь, если бы из глубин гостиницы не слышалась ругань. Полноватый мужчина с ровной бородкой, хозяин гостиницы, ругал служанку за разбитый кувшин. Делал он это эмоционально, размахивая руками, и вспоминая множество других косяков, возможно даже приписывая свои собственные. Его старый серый кот ходил у ног хозяина послушно мурча. 

— Эй! — громко позвал Арэтайрэ и помахал рукой. привлекая внимание. — Пакх ми.... этот... Джу! Нам еда нужна.

 И повторил ту же фразу на языке бединов

 Хозяин гостиницы обернулся. Обращаясь к энейру, он заметно переменился в лице, расплываясь в мягкой, как масло на солнцепеке, улыбке. Для гостей, тем более иностранцев, он старался говорить помедленнее, так же он говорил с собственным котом, что шло немного в разрез с его отношениям к собственным работникам. 

— Конечно, конечно, сейчас же займусь этим вопросом. Куда ее принести? 

— К нам в комнату, разумеется.

 Арэтайрэ поспешил вернуться к двери. Постучал.

— Это я, хейри! Откройте…

 Когда воин вернулся, то услышал глухой звон посуды за дверью и ругать на диалекте негантов. Жрица открыла дверь и встретила его в одном сапоге, второй же лежал около кровати и упавшего кувшина. 

— О, вы вернулись! — помимо сапога, Ланиса почти полностью успела одеться, — все хорошо? 

— Вроде бы.

Он вошел, придерживая рукой меч присел на кровать, наблюдая как Ланиса одевается.

— Вы не передумали, хейри? — вдруг спросил он. — Корабль еще в порту…

 Жрица бросила на Арэтайрэ косой взгляд, прежде чем вернуть свое внимание к поясу. 

— Ни капли. Таэ хотел бы, чтобы помогала всем нуждающимся, и его свет ведет меня, — она слабо улыбнулась, и начала собирать сумку. Конечно она сомневалась, причем с самого начала. Смелости сказать воину, что его сопровождение отчасти и придает ей уверенности, она не находила, - хватит ко мне так обращаться. Я не из благородных Домов. 

— Но почему это место? Почему Атраван?! Разве мало нуждающихся в том же Турл-Титле?

— Турл-Титл как раз показал мне, что нуждающиеся есть везде. А я не готова к этому. А может и не только я, - она прикусила сухую кожу с губ, - недостаточно знаний… Не всех удается вылечить. Спасти… 

Последние слова больше походили на бубнеж под нос. 

— Так вот зачем вы здесь? — догадался Арэтайрэ. — За знаниями?

Он помолчал думая о своем.

— С чего вы вообще взяли, что знания у них есть? Это варвары.

 Светловолосая осторожно глянула на энэйра. 

 Но прежде чем прозвучал ее ответ, дверь отворилась, и вошла служанка, с красным лицом и подносом с едой. Она молча поставила его на ближайший стол, поклонилась и поспешно ушла. Лани проводила ее взглядом, задумавшись. 

— Я слышала. И надеюсь. И много дней я спрашивала в молитвах о верности своего решения, но ответа “нет” так и не нашла, — она поджала губы и глянула на принесенную еду. Пара лепешек на здешний манер, что-то напоминающее суп, и молоко. 

Аратайрэ ничего не сказал.