По следу волка

Дата, время и место:  17 лютеня, 3052 год. Затерянная в лесах деревня Фихтедорф.
Участники: Гилберт и Таралан Даранте.

 

Когда-то Фихтедорф часто видел гостей, но вот прорубили новый тракт, и деревня потихоньку исчезла из памяти прочих. Обочины порядком заросли, а разбойники перебрались в места посуше. Метели лютеня и вековые леса зимою и вовсе скрывают от путников Фихтедорф - ну кто станет расчищать дорогу к никому не нужной деревне? И только двое братьев случайно сбились с пути да забрели в Фихтедорф. Старейшина назвал явление братьев даром божьим и даже согласился даром приютить и накормить в обмен на маленькую услугу...

  Путешествия зимой. Кто угодно скажет, что это дурная затея для людей, у который и в голове одна дурь. Время, когда дороги завалены снегом, а в любой момент может налететь вьюга, которая и похоронит незадачливых путников с головой. Время, когда даже костёр не может согреть по ночам, а по лесам бродят изголодавшиеся и озлобленные звери. Время, когда без нужды приличный человек и носа за порог дома не сунет. И всё же вот они, два брата, брели по занесённым снегом тракту, надеясь на удачу и благосклонность всех известных Богов и одного в частности.
  Некоторые пускались в путь, не взирая на снег из-за срочной новости, которую спешили доставить. Другие неслись слома голову, узнав о какой-то беде с близкими. У некоторых были чёткие приказы, которые следовало выполнить под страхом смерти. Но были и те, кто был вынужден сорваться в путь, убегая от чего-то. В случае с близнецами, этим чем-то оказались людские предрассудки.
  Магов многие не жаловали. Опасались их, презирали, считая их силу неестественной. Даже Инквизиция с удовольствием отправила бы всех чародеев на один костёр, если бы не та польза империи, которую несла магия. Но если религиозные фанатики и имели сдерживающий фактор в виде законов и приказов, то глупые суеверные деревенщины не имели никаких рамок для своих предрассудков. Братьев терпели. Таралана, как всегда, любили. Он помогал по хозяйству, развлекал детишек, да местных девиц. И со стороны сложно было сказать, что ему нравилось больше. Не будь рядом с ним брата, то молодой воин не знал бы бед до самого прихода весны. Спал бы в тёплой постели, ел бы горячую пищу в уюте.
  К Гилберту отнеслись настороженно с самого начала. Магов там не любили, но терпели, пока тот никому не мешал. Не желая оставаться в стороне, чародей предлагал помощь. Приготовить отвары, поделиться целебными травами, помочь с бессонницей и ночными кошмарами, успокоить разум и душу при помощи заклинаний. Он был даже уверен, что сможет исцелить сбрендившего лесника, который несколько лет назад провалился в берлогу к медведю, да так перепугался, что, лишь чудом уцелев и вернувшись домой, ходил, как неприкаянный и вскрикивал ни с того, ни с сего. Но от услуг мага ожидаемо отказывались, точно он предлагал навести порчу.
  Терпение селян лопнуло внезапно. Кто-то больше не мог выносить вида чародея, кому-то просто хотелось выместить злобу хоть на ком-то. Иные со страхом наблюдали, как он, сидя в выделенной им с братом комнате, часами сидел неподвижно и что-то бормотал в трансе. Пошли слухи и домыслы. А людская злоба и чёрствость вырвалась наружу. Им мало было просто выгнать братьев из своего дома. Они желали сжечь проклятого колдуна и не собирались его отпускать. Лишь заклятие ментального "Крика" позволило близнецам убраться подальше, схватив подготовленные заранее веши, вспрыгнув на свежих лошадей. Так они и оказались в дороге посреди зимы.
  Маг всю дорогу ехал, сохраняя мрачное молчание. Он старался не смотреть на брата, ощущая свою вину за то, что они оказались в таком положении. Потом же... Потом началась метель и все иные беды мгновенно отошли на второй план.

 

  Ветер жалил, словно впиваясь в кожу тысячами тончайшими иглами. Не спасал даже тёплый дорожный плащ, в который маг старательно пытался укутаться. Снег бил в лицо, не давая даже взглянуть вперёд, а потому Гилберту оставалось только положиться на брата. Как, в прочем, и всегда, когда дело касалось того, в чём маг был бессилен. Сейчас он больше всего на свете жалел о том, что увлёкся изучением магии Разума вместо того, чтобы постичь тайны огненного чародейства. Наверняка, можно было бы подобрать заклинание, чтобы спастись от холода и снега. Сейчас же Гилберт чувствовал себя абсолютно беспомощным.
  Даже если бы у мага было желание поболтать, погода всё равно не позволила бы это сделать. Ветер завывал, закладывая уши, а лицо приходилось прятать от летящих навстречу маленьких ледяных комочков, что усыпали всю округу, грозясь похоронить под завалами снега незадачливых путников. Думая о том, чем он сможет помочь, чародей вспомнил про заклинание высвобождения сознания. Он вполне мог бы покинуть своё тело и осмотреться, указывая брату верный путь. Но бушующая буря не давало Гилберту сделать даже это. О спокойной обстановке, которая требовалась для медитации, можно было и не мечтать. К тому же, безсознательное тело чародея могло свалиться с лошади и быть погребённым в каком-нибудь сугробе. И этого бы никто и не заметил. Поэтому Гилберту оставалось лишь больше нахмуриться и попытаться как можно плотнее вжаться в плащ.
  - Всё, привал, - пытаясь перекричать ветер, сообщил Таралан. Остальные его слова потонули в очередном завывании стихии.
  "Не лучшая затея, - отозвался голос Гилберта в сознании близнеца. - Но, похоже, у нас нет выбора. Нам нужно укрытие и огонь. Тогда я смогу осмотреться..."
  Таралан был прав. Солнце уже садилось, приближаясь к горизонту. И пускай затянувшие всё небо серые тучи не позволяли проследить за светилом, то, что становилось темнее, можно было легко заметить. И если в тёплое время года можно было ещё пройти несколько часов, то сейчас придётся потратить всё это время на то, чтобы ночью не замёрзнуть насмерть.
  Гилберт небрежно спешился, едва не упав. Ноги у него околели и сейчас плохо слушались. Но он смог опереться на посох и устоять. Чародей прекрасно понимал, что отсиживаться в этот раз у него не получится. И дело было не столько в том, что он поскорее хотел скрыться от ветра и сесть у костра, сколько в том, что прекрасно осознавал - если он не будет шевелиться, то замёрзнет насмерть. Поэтому не без труда, Гилберт пробирался сквозь снежные сугробы на помощь к брату. К счастью, "Безмолвный мост" не требовал слишком много сил и оба близнеца без каких-либо проблем общались, без необходимости перекричать ветер.
  Когда же временный лагерь был готов и оба брата смогли вытянуть окаченевшие руки к благославенному огню, метель снаружи напрочь закончилась, позволив даже выглянуть луне и звёздам.
  - Похоже, удача наконец улыбнулась нам, - хрипло проговорил маг, поднося к губам чашку с горячим отваром, который в этот раз не столько помогал с его недугом, сколько позволял согреться изнутри. - Если поблизости есть какое-нибудь селение, я смогу заметить его за много миль. Нужно только немного отдохнуть.
  И вправду, сознание чародея, покинувшее своё тело, пускай и не могло слишком далеко удаляться, но смогло заметить столбы дыма, да отблеск лучин в окнах всего в нескольких милях от их лагеря. Несомненно, Таралан сошёл с тракта, что было вовсе не удивительно, но он смог подвести их почти к самому порогу таинственной деревушки. Оставалось надеяться, что они не сделали круг и не вернулись туда, откуда бежали. Но, пройдя весь этот путь и промёрзнув до костей, Гилберт задумался, а так ли плохо было бы сгореть на костре? Ведь повторить такой подвиг, вновь пустившись в путь в буран у него не было никакого желания.
  - Завтра и узнаем... - прошептал маг, вернув сознание в тело, прежде чем рассказать брату всё, что он увидел.

Сообщение отредактировал Гилберт Даранте: 04 Январь 2021 - 13:59

  Возвращение сознания в физическое тело всегда сопровождалось некоторой слабостью. Было необходимо время, чтобы разум, обетший свободу и сбросивший с себя оковы заключения в бренное тело, приспособился вновь к тем ограничениям, которые представляла смертная оболочка. Гилберт прикрыл глаза и сосредоточился, чтобы унять головокружение. Он несколько раз сжал и разжал пальцы, вдохнул холодный лесной воздух и наконец вновь почувствовал себя уставшим и несчастным. А ещё голодным. Трудный путь заставлял всё тело изнывать от тупой боли, а мороз - трястись под мокрым от растаявшего у огня снега плащом. Придётся как следует высушить его, прежде чем высунуться из укрытия и пойти дальше. Пускай путь и должен был быть совсем недолгим.
  Маг обратил внимание и на брата, занятого чем-то и, что удивительно, даже не глядя в сторону близнеца. Таралан всегда внимательно слушал Гилберта, особенно, когда тот осматривал округу при помощи заклинания. Сейчас же, когда от этого зависели, без преувеличения, их жизни, безразличие воина и вовсе вызывало подозрение и негодование.
  - Мы можем больше никогда не выбраться из этого проклятого леса и замёрзнуть в какой-нибудь канаве, а тебе еда важнее возможности остаться в живых? - прошипел чародей, стрельнув в брата глазами.
  Он вскочил на ноги так резко, что едва не снёс добрую часть хлипкой конструкции из еловых веток, служивших им убежищем. Лишь в последний миг, опомнившись, Гилберт согнулся в три погибели, но всё же шагнул в сторону близнеца, грубо дёрнув того за плечо. Гнев на лице мага сменилось недоумением, когда тот увидел отвисший язык Таралана примёрзшим к лезвию топора. Некоторое время юноша просто не мог найти, что сказать в ответ, тупо вперив взгляд в близнеца.
  - Ты... - запнулся маг, не в силах подобрать нужные слова. - Ты самый большой кретин, которого я только встречал... А по пути нам встречались многие.
  Злиться на брата за столь бездумную выходку просто не оставалось сил. А учитывая то, что ему ещё предстояло объяснять всё, что увидел в округе, Гилберт просто обречённо вздохнул и уселся на своё место, придвинувшись чуть ближе к огню. Теперь он не обращал никакого внимания на нелепый вид Таралана.
  - Неподалёку есть деревня. Или селение. Не крупное. Я увидел столбы дыма и свет в окнах. Милях в четырёх к западу. Но дорогу занесло. Если выйдем пораньше, то может к полудню будем греться у очага, - отрешённо произнёс маг, вспоминая всё, что успел заметить. Немного помолчав, Гилберт добавил чуть тише: - Или на костре, если мы сделали круг, - его взгляд невольно вернулся к брату. Чародей закатил глаза, не выдержав. - Да поднеси ты этот топор ближе к огню - сам оттает!
  Провозившись с топором и языком Таралана, на который пришлось наложить заклинание, изменившее чувствительность нервных окончаний, чтобы воин смог поесть, Гилберт улёгся спать под нытьё брата о том, что он совсем не чувствовал вкуса еды. Несколько раз маг строго требовал, чтобы Таралан ложился спать, ведь утром им потребуются все силы.

Сообщение отредактировал Гилберт Даранте: 08 Январь 2021 - 20:06

  Усталость и переживания свалили мага, стоило ему лишь закрыть глаза. Такое происходило нечастно, ведь сны обычно никак не хотели приходить к нему и немалую часть ночи Гилберт проводил в раздумиях и бессоннице, лишь притворяясь спящим, чтобы брат не проявлял вспышки беспочвенной заботы. Но сейчас сон чародея был крепок, но далеко не спокоен.
  Молодой маг по своей привычке всегда пил свой омерзительный отвар непосредственно перед сном, чтобы оградить себя от нашествия ночных кошмаров и всегда столь внезапных приступов паники. Особенно, когда они находились в лесу. Обычно, этого было более, чем достаточно, чтобы не беспокоиться о том, что что-то может произойти. Но бывали и случаи, когда даже самые крепкие настойки не могли справиться с недугом псионика.
  В этот раз он вновь видел старый бревенчатый дом, со слегка покосившейся крышей, потрескавшимися стенами и скрипучей дверью из подгнивающих досок. Забор из прутьев клонился на один бок и его уже начал покрывать мох и лишайник. Гилберт видел его так отчётливо, словно снова был в родной деревне, перед домом, где родился и вырос. Он стоял посреди леса, окружённый со всех сторон угрюмыми рядами неимоверно высоких деревьев, шелест чьих листьев заглушал любые иные звуки.
  Гилберт невольно поёжился, он вновь чувствовал себя маленьким и беспомощным. Со страхом в душе он обнаружил, что вместо своего посоха сжимает простую скрюченную палку. Оглянувшись, он понял, что все соседние дома, также как и сама деревушка у подножия гор, пропали. Был только одинокий дом, затерянный посреди непроходимой лесной чащи. 
  Откуда-то послышался звериный вой, рычание и шелест листьев ростущего неподалёку кустарника. Страх заставил мальчишку броситься к родному дому и с грохотом захлопнуть за собой дверь. Сердце бешено колотилось, а перед глазами начали плыть чёрные круги, как часто бывало перед наступлением приступов. Гилберт собрал все свои силы, чтобы успокоиться. И осмотреться.
  Он увидел свою мать, которая стояла посреди комнаты, у собственной кровати и задумчиво рассматривала что-то на ней. Услышав тихие шаги младшего из близнецов, она оглянулась с той же тёплой и любящей улыбкой, которая всегда присутствовала на её исхудавшем лице.
  - Мама, - тихо позвал Гилберт, делая шаг за шагом, но он никак не мог приблизиться к ней. - Мама!
  В ответ лишь тишина, а взгляд на столь родном лице стал печальным. Женщина отвернулась, вновь став рассматривать что-то, лежащее на кровати. Гилберт пытался всмотреться более пристально, но чья-то рука коснулась его плеча. Это была Махот. Их с Тараланом сестра-полуорк. Она была напряжена и с серьёзным выражением лица, не сулящим ничего хорошего, смотрела в ту же сторону - на мать. Рядом с ней стоял и брат-близнец мага, но на его лице читалась скорбь. Он посмотрел на Гилберта и печально ему улыбнулся, на удивление не произнеся ни слова.
  Махот подтолкнула Гилберта в спину и все трое пошли к матери. Она не смотрела на своих детей, но коснулась другого плеча младшего сына, как только он поравнялся с ней рядом. Маг поднял на неё свои глаза, поняв только сейчас, что и мать о чём-то скорбела.
  - Бедный мой мальчик... - только и прошептала она, глядя на что-то, укрытое старым потёртым одеялом на её постели.
  Гилберт нерешительно сделал шаг ближе и дрожащей рукой коснулся края одеяла, отбрасывая его. Под ним лежал он сам. Бледный, с мёртвыми невидящими глазами, устремлёнными куда-то вдаль. И в них читался лишь непомерный страх. Именно такое лицо Гилберт запомнил у своей матери, когда она покинула этот мир. А теперь воочию смотрел на собстенное мёртвое тело. Маг оступил назад, словно ужаленный, но крепкая хватка сестры не позволила ему упасть. Всё вокруг начало меркнуть, погружаясь во мрак и стало настолько холодно, что рука, держащая Гилберта за плечо казалась обжигающе горячей. Вглянув на неё снова, он увидел лишь голые кости, обрачённые в рваный чёрный балахон. А вместо его брата и сестры, на мага скалились два черепа с горящими в пустых глазницах огоньками.
  - М-мама... - дрожащим голосом позвал маг, ища поддержки с другой стороны. 
  Но вместо матери, скорбно стоящей над телом мёртвого дитя, Гилберт увидел высокую фигуру, скрытую за чёрным балахоном и держащую огромную косу. 
  В следующий же миг всё пропало. Перед вглядом Гилберта предстал до смерти перепуганный Таралан. Всё то же наспех сделанное убежище и лютый холод, разбавляемый слабым теплом, исходящим от костра. Маг непонимающим взором смотрел на брата, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и восстановить дыхание. Вскоре ему это удалось.
  - До рассвета далеко? - только и спросил он, едва шевеля пересохшими губами.

  - Ничего не нужно, - поспешно ответил Гилберт осевшим голосом. 
  Маг осторожно лёг, плотнее укутавшись в плащ и прикрыл глаза, но вновь увидел ту страшную картину, которая предстала перед ним. И пугало него не смотрящие из пустых глазниц голых черепов огоньки, не загадочная фигура в чёрном балахоне с косой в руке, а его собственное лицо. Бледное, безжизненное с застывшим ужасом в невидящих глазах. 
  Гилберт долго слушал, как брат возится где-то за спиной и эти звуки приносили спокойствие. Словно ничто больше не могло с ним случиться. Ничто не могло его напугать. В какое-то мгновение магу захотелось поблагодарить Таралана и попросить прощения за своё поведение, но, повернувшись, Гилберт увидел, как его брат пытается прощупать собственный язык, к которому уже полностью должна была вернуться чувствительность. Это зрелище напомнило чародею о глупости близнеца и вновь разозлило его. Потому он и остался лежать на месте. Но в конце концов ему удалось уснуть.
  Проснулся маг уже на рассвете, но усталость никуда не ушла. От холода ломило всё тело и каждое движение отдавалось неприятным нытьём в конечностях, слишком уж нагруженных накануне. Если даже подняться было так сложно, то задумываться о том, как добираться до деревни и вовсе не хотелось. Но не просить же брата нести на плечах все четыре мили. Гилберт был слишком горд для этого. Выпив свой отвар и собрав сколоченный наскоро лагерь, братья отправились в путь.
  К счастью, метель не вернулась и даже ветер не морозил щёки, позволяя погреться под солнцем, насколько это было возможно зимним утром. Лошади бодро шагали вперёд, а снег по пути расчищался гораздо легче, чем накануне. Вскоре вдали стали видны столбы дыма из печей, а после и крики детей, резвящихся на улице. Деревушка была сокрыта чащей, чем напомнила Гилберту об их с братом доме. По крайней мере, это точно была не так деревня, из которой они бежали. И это радовало.
  - Если не возражаешь, на этот раз предоставлю разговор с местными тебе, - невесело улыбнулся маг. - Мне общения на много месяцев вперёд хватило.
  Так они въехали в очередную деревушку, встретив привычно любопытные взгляды, к счастью, без каких-либо признаков враждебности и даже подозрений. Пока что.

Сообщение отредактировал Гилберт Даранте: 01 Февраль 2021 - 20:34

  Гилберт ехал, низко склонив голову. Он не хотел, чтобы кто-то видел его лица, он не хотел, видеть лица других. В том, что он маг - не было ни малейшего сомнения даже несмотря на то, что на юноше был плотный дорожный плащ из меха. Посох, прикреплённый к седлу был куда красноречивее любых нарядов. А попасть в немилость к кому-то ещё из-за косого взгляда или, если кому-то покажется, что Гилберт бормочет себе под нос заклятия, призванные проклять кого-то или деревню в целом, ему уж точно не хотелось. Только не после такой трудной дороги.
  Пряча лицо, юноша вспомнил случай, когда их с братом схожесть приняли за колдовство. Один не сведующий в магии, но очень суеверный торговец заявил, что Таралан - это демон из потустороннего мира или поднятый колдовством мертвец, а Гилберт скрывает его безобразную внешность, насылая иллюзии. Потому-то "демон" и имеет то же самое лицо, что и маг. Вспоминая об этом сейчас, чародей слабо улыбнулся, пускай и хорошо понял о том, как тот торговец едва не натравил на них с братом инквизицию, вспомнив о которой у Гилберта тут же пропало настроение. Снова.
  Он слышал крики детей, буквально чувствовал на себе их любопытные взгляды, но лишь плотнее запахнулся в плащ, да натянул капюшон пониже на лицо. Сейчас Гилберту, как никогда прежде, хотелось стать просто тенью, не существовать ни для кого. Чтобы ни один человек не видел его, не знал о его присутствии. К сожалению, его желание исполнилось в точности, да наоборот - то тут, то там из окон повысовывались лица, а маг уже слышал скрипы дверей и хруст всё новых и новых шагов. Местные вышли полюбоваться на диковинку. 
  "По крайней мере, дымом не пахнет, - печально усмехнулся Гилберт, чуть подняв голову и увидев, как они наконец подошли к дому старосты. - Сейчас всё и решится..."
  Маг принял помощь брата, в этот раз не проронив ни одного язвительного слова. Гилберт посчитал за лучшее вовсе не разговаривать, пока к нему не обратятся.
  - Дяденька, дяденька! А Вы волшебник?! - послышался полувосторженный, полуошеломлённый возглас одной девчушки. 
  "Кроме детей," - дополнил свою мысль чародей, не удостоив ребёнка даже взглядом. Взяв свой посох он последовал за Тараланом, в душе обрадовавшись тому, что дверь за ними наконец закрылась и из любопытных взглядов остались только те, кто присутствовал в доме. И всё равно... Приятно было наконец почувствовать тепло очага.

  Столь радушный приём, который оказали жители этой деревушки, несколько поразил мага. Словно они с Тараланом сделали круг и попали в то же самое место, но, каким-то необъяснимым образом преобразившееся в точности, да наоборот. Вместо злобного оскала - приветливые улыбки. Вместо факелов - тепло очага. Гилберт слышал о магических парадоксах, аномалиях, петлях и пространственных разломах, но никогда не думал, что окажется в одной из них. 
  И всё же, что-то настораживало. Разумеется, чародей сразу же отбросил мысли о неестественном вмешательстве, ведь уж он-то заметил бы хоть какую-то магическую ауру, если дело действительно было бы в неконтролируемом или контролируемом чародействе. Здесь было что-то другое. И опыт прошедших миль и лет подсказывал, что неспроста жители деревушки столь радушны к чужакам. Особенно к магам. Но, каждый раз, замечая на себе взгляд старосты или его жены, Гилберт опускал взгляд, не желая нарушить сложившееся к ним с братом отношение своим подозревающим взглядом.
  Похоже, предоставить всё Таралану, вопреки обыкновению, оказалось неплохой идеей. Им принесли еды и, прежде, чем близнецам поведают истинную причину такой безграничной щедрости, - а маг был более, чем уверен, что это не заставит себя ждать, - можно было отогреться и поесть. И пускай Гилберт ель не спеша и оставил добрую половину порции, даже он мог бы сейчас признаться, что изрядно изголодался и был рад подкрепиться чем-нибудь тёплым и вкусным. Но, в отличии от брата, чародей не стал набивать желудок, предполагая, что в скором времени им так или иначе предстоит какое-нибудь непростое дело. Либо снова убегать от толпы разгневанных деревенщин.
  Пока Таралан разговаривал со старостой, Гилберт внимательно изучал и хозяина дома, и его жену, пытаясь по мимике, тону, взглядам и жестикуляции определить, насколько те откровенны. От магического вмешательства юноша предпочёл отказаться. Пока что. Ведь рассказ казался более, чем складным, да и чего-то подобного можно было ожидать. Настоящий подвиг... Спасти деревню от кровожадного чудища... Это звучало куда лучше, чем мог надеяться чародей, настроенный отнюдь не оптимистично.
  - Если позволите остаться до весны, то мы вам поможем, - впервые за всё время пребывания в этой деревушке, заговорил Гилберт. - Но это будет не так просто, как может показаться на первый взгляд. Вы сказали, что это зверь - один. Значит, и находили следы одного зверя. Это не стая волков - один едва ли сможет справиться с коровой достаточно быстро, чтобы никто этого не заметил. Это не медведь - ведь медведи не воют. А значит, нам предстоит столкнуться с чем-то, что находится за пределами простой охоты на хищника.
  Маг мосмотрел на брата оценивающим взглядом, словно уже точно знал, с чем им предстоит столкнуться и прикидывал, справиться ли с этим воин. Немного помедлив, он утвердительно кивнул, очевидно, оставшись довольным.
  "- А теперь скажи им, что уже имел дело с подобными монстрами, но тебе понадобится любая помощь, которую смогут оказать местные, - зазвучал голос чародея в мыслях воина. - Пусть покажут нам следы, если они ещё остались. И мне необходимо изучить раны, которые нанёс зверь. Если ты действительно собираешься им помогать. В любом случае, мы можем задержаться на пару дней, пользуясь их гостеприимством, и отправиться дальше."