«К вышнему трону
До адских глубин
Скорей доберется,
Кто едет один».
Участники: Грузиус, Шарль Оливье, Летиф Асвани.
Дата: Конец рютэна, 3057
Сообщение отредактировал Грузиус: 20 Ноябрь 2020 - 20:47
|
Вы последний раз заходили Сегодня, 16:03 Текущее время 23 Апр 2024 16:03 Отметить все форумы как прочтенные |
Последние сообщения Активные темы дня Активисты дня Активисты форума |
«К вышнему трону
До адских глубин
Скорей доберется,
Кто едет один».
Участники: Грузиус, Шарль Оливье, Летиф Асвани.
Дата: Конец рютэна, 3057
Сообщение отредактировал Грузиус: 20 Ноябрь 2020 - 20:47
- Черт бы побрал тебя и твою чертову торопливость. Напомни, драгоценный Помпиду, почему мы сейчас не вкушаем жаркое в корчме, не играем в кости и не греем ноги у костра?
- До той корчмы не менее пяти миль. Остановись мы там, прождали бы целых полтора дня без толку!
- Ох, простите пожалуйста, ваше пунктуальнейшейство!
- Ваше чего?
- Ваше того! Нам же ни минуты потерять никак нельзя! Ведь каждое упущенное мгновение – это… Напомни, что это?
- Это шанс для этого обера-шнобера укрыться в Серых Землях.
Усталая перепалка продолжилась. Вспыльчивый Оливье без особого интереса бросался в Помпиду обвинениями, коренастый Помпиду флегматично повторял одно и то же.
Барон Ируанский, да благословит его Господь долгими годами жизни, получил от своих соглядатаев донесение. Мол де обер-гофмейстер его соперника, барона д’Эстора – человек искусный в интригах и колдовских обрядах – попал в баронскую немилость и решил бежать не куда-нибудь, а на самый север материка – в Серые Земли. «К чему упускать из рук такую возможность? Должно нам не оставлять доброго человека в ловушке Серых Земель, а самим предложить ему руку помощи» - говорил своим верным рыцарям барон Ируанский. Такой человек, как этот самый обер-гофмейстер, действительно очень полезен. В некоторых делах даже неоценим.
- Дражайший друг, извините мне мою недалекость, но что мешает нам повернуть обратно к корчме, прождать там, а затем приехать к его милости, якобы обера-бобера давно уж убили недоброжелатели?
Лед насмешек нисколько не поколебал Помпиду.
- Нам не позволяет этого клятва и наша дворянская честь. Напомню, прекрасный д’Оливьер, что его милость проявил к нам, как и прежде, свое большое доверие. Обмануть его – самый подлый и низкий поступок.
Полуденное солнце окончательно скрылось за облаками. От мерзкого холода даже выдержанный тон благородного Жоржа тронула искра раздражения.
- Какой же позор, что я должен читать тебе об этом морали!
Этого Шарль только и ждал.
- Конечно же, это мне надо рассказывать о чести и долге! Я один тут по зову сердца – бескорыстно откликнулся на просьбу друга! А что же мой друг?
- О нет, опять ты за свое…
- Нет, ты меня послушай! Меня ведут самые высокие чувства, а какие чувства ведут моего друга?
Жорж молчаливо надулся.
- Мой друг думает не о чести и долге, а о ложе с белокурой дочерью его милости, так ведь?
- Ты не прав, это другое.
- Конечно-конечно! Доблесть и верность – это не то, что соблазнительная Лиззи с богатым приданным и округлыми…
- Довольно!
Где-то вдали ударила молния. Прогремел первый гром. Морось сменилась суровым ливнем. Друзья хранили молчание, рассерженные и промокшие до нитки. И без того плохая дорога обратилась в сплошную грязь. Лошади утомленно ржали. Никому не нравится такая погода.
- Смотри, это же дуб!
- Дубов не видел?
- Дуб Клавдия, ориентир. Еще три мили по тракту, и окажемся «На стыке»
Всадники пришпорили коней и довольно скоро достигли знаменитого трактира. По правде сказать, знаменит он своей единственностью. Крайняя точка обитаемого мира. Дальше только Серые Земли.
В этом заведении людно, но стойла почти всегда пусты. Стражники и авантюристы, промышляющие делами в Серых Землях, не настолько богаты, чтобы держать лошадей. Да и овса здесь растят меньше: по расценкам за корм всадники в этом убедились.
"Нет ничего дороже на этой земле, чем настоящая дружба" (с) Г. Йоуханнессон
Не забывают старых обид, друзей – не оставляют. Честный за правду бывает бит, смотрит в глаза храбрый.
Полвека назад расправил грифон крылья, сверкавшие златом. Очи Отважному застит сон, друзей больше нет рядом.
Оставлен внукам богатый дар, но не наследуют гений. В усадьбе дедов пылает пожар, но роза растет средь терний.
Припомнит обиду старый друг, честный воспрянет гордо. Храбрый потушит жаркий огонь в усадьбе Рейнара Второго.
Сообщение отредактировал Грузиус: 22 Ноябрь 2020 - 12:11
"Нет ничего дороже на этой земле, чем настоящая дружба" (с) Г. Йоуханнессон
Не забывают старых обид, друзей – не оставляют. Честный за правду бывает бит, смотрит в глаза храбрый.
Полвека назад расправил грифон крылья, сверкавшие златом. Очи Отважному застит сон, друзей больше нет рядом.
Оставлен внукам богатый дар, но не наследуют гений. В усадьбе дедов пылает пожар, но роза растет средь терний.
Припомнит обиду старый друг, честный воспрянет гордо. Храбрый потушит жаркий огонь в усадьбе Рейнара Второго.
Имея счастье столкнуться с Орденом не единожды, сначала Грузиус насторожился, угрюмо взглянув на подошедших людей. Однако сомнения касательно двух личностей быстро развеялись, когда мечник более детально их осмотрел. Хотя внешность бывает обманчива, это Рубака знал как никто другой. За несуразностью и неуклюжими повадками может таиться опасность.
— Я не вижу на ваших одеждах символов исарианства. Если вы действительно инквизиторы, то покажите кресты. Приказ от Ордена тоже не будет лишним.- чем сильнее выпучивал глаза бочкообразный, тем сильнее морвиец убеждался в своей правоте — малохольным разве что в бродячем цирке выступать. Щегольские манеры усача так же не вызывали уважения, хотя и смотрелись презабавно.
— Сэр Грузиус прав.- одобрительно кивнул Конрад. — Позвольте увидеть печати из Прецептории, перед тем как мы будем обсуждать дальнейшее положение дел.
— А может оставим этот маскарад и любезнейшие расскажут их истинные намерения?- с нотками явного пренебрежения возразила Хильга.
—Наша цель, – отвечал тогда диакон брат Жорж ведьме (сердце толстяка оставалось верно прекрасной Элизабет, и потому Помпиду, был неподвластен хищному очарованию Хильги), —И наши намерения чисты.
Гораздо более внушительный крест верзилы придал ему уверенности. Помпиду не относился к истинно верующим, но, в отличие от Шарля, прочно связывал собственные провалы и неудачи с Божьим неудовольствием. Желая не прогневать Господа Миров, он трепетно исполнял те необременительные ритуалы, которые требовала Церковь – тем и ограничивался. Крестился он лишь на виду у всех, а в пост (необычайно тяжелый для большого любителя свиных шкварок) напускал на себя непомерно кислую мину, а потому действительно слыл человеком верующим. Крест ему под стать – тоже серебряный, но с искусной, пусть и небогатой, отделкой – витым узором и прочей ювелирной хитростью. Основание и перекрестие венчали два полудрагоценных зеленых камня. Помпиду говорил, что это изумруды – знак его большой мудрости – но, поскольку в большую мудрость Жоржа никто всерьез не верил, в изумруды не верили тоже, хоть никто и не знал, как эти самые изумруды выглядят.
—Нас заботит душа, – почтенный «диакон» косноязычно остановился, чуть не ляпнув «обера-шнобера», но благочестиво продолжил, —Адриана. Он нам не чужой человек.
Последняя фраза прекрасный образ сэра де Помпиду не украшала, но Шарль поспешил прийти на выручку своему «красноречивому» другу.
—Истинно так, ибо он – сын Божий.
Вопрос знаков исарианской веры разрешился, и, стало быть, дело сделано.
—А что же до Перцептории… – полез в карман Жорж. Казалось, что он готов достать тот заветный свиток, о котором и спрашивал стражник, но достал Жорж лишь весьма уместное замечание.
—Десятник называется десятником, поскольку он командует десяткой. Знамя несет знаменосец, и где нет знаменосца – там нет и знамени. – похоже, что, подобно пророку, скромный всадник заговорил глубокомысленной притчей. «И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите – и не услышите, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих…»
Цитату из священного писания прервало иносказательное продолжение. По правде говоря, никакого иносказания здесь не было – Помпиду сам носил почетное звание знаменосца, и говорил о том, в чем разбирался, а потому получалось складно.
—И у нас ни в Эндовеллине, ни в Сильвании нет прецепторов, и нет прецептории. – окончил мудрость Помпиду. Оливье понял эту фразу на свой лад, поскольку иерархию священнослужительского ордена знал он никак в соответствии своему статусу. Возможно, и есть в Эндовеллине свои прецепторы, но для Шарля пресловутая Прецептория служила всего лишь ориентиром на лавидийской карте, совершенно отсутствующим в том же Эндновеллине, Сильвании и уж тем более в Морвии.
—Понимая вашу осторожность, – продолжил всадник хитрую мысль своего друга, —Замечу, что Прецептория отстоит от нас в никак не менее чем полутора днях пути вдали от всякого тракта. Три дня пути ради одной лишь встречи с братьями – суть роскошество, когда Адриан де Верг в любой день и час может пересечь Воронову Гряду и скрыться от Тавантина.
Считая, что подтвердил свои слова исчерпывающе, Шарль наконец уселся на лавку. Его ноги успели порядком устать, а лоб – вспотеть от этого почти школьного допроса. Помпиду, бормоча благодарственную молитву, плюхнулся рядом.
—Впрочем, извольте, вот моя личная грамота. – Шарль достал из-за пазухи сложенный пергамент – дворянскую грамоту, удостоверявшую имя и род всадника. Буквы высокого шрифта, какими выцветшими от времени и трудных условий походов они ни были, уверенно подтверждали: «Месье Шарль д’Оливьер, крещеный 14-ого рютэна 3036, сын Жака д’Оливьера и его жены, Марии». В углу стояла травлёная – сургуч бы не выдержал таких странствий – малая имперская печать с фигурным исарианским крестом и мельчайшим узорным текстом, название этой печати подтверждающим. То же самое сделал благородный Помпиду.
—Теперь же, узнав наши имена, извольте представиться и вы.
Сообщение отредактировал Мэлодит: 07 Декабрь 2020 - 05:25
"Нет ничего дороже на этой земле, чем настоящая дружба" (с) Г. Йоуханнессон
Не забывают старых обид, друзей – не оставляют. Честный за правду бывает бит, смотрит в глаза храбрый.
Полвека назад расправил грифон крылья, сверкавшие златом. Очи Отважному застит сон, друзей больше нет рядом.
Оставлен внукам богатый дар, но не наследуют гений. В усадьбе дедов пылает пожар, но роза растет средь терний.
Припомнит обиду старый друг, честный воспрянет гордо. Храбрый потушит жаркий огонь в усадьбе Рейнара Второго.
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых