2-е бериала (мая), 3058 г.
республика Турл-Титл, Поречье, кр. Железная Засека
вместе с Хассаланом и Хайдом
Ворота глухо столкнулись створами. Всадников окружили, взяли под конвой. Дымя факелами, снова закрапал дождь.
— Ну, зато мы теперь не промокнем — едва первые капли застучали по шлему и броне, заметил Сэдригез, обнадёженный перспективой ночлега с крышей над головой.
— Да, мы теперь промокнем вместе, — видно, заслышав его, нервно дёрнул плечом один из конвоиров – безусый юнец, из каких, впрочем, и состояла их строгая стража, то ли из вредности, то ли повинуясь приказу откуда-то сверху, не дозволившая даже сойти со взмыленных коней, готовых рухнуть с ног. — А если он не в духе, так ещё и ссаться начнём...
Спустя больше четверти часа, от ворот цитадели отделились три темнеющих в ночных сумерках фигуры.
***
— Р-разошлись.
Минув тесный строй конвоя, чьи шлема и панцири поблескивали крупными каплями дождя в свете чадящих факелов, Драйк, капитан Мартен Хоган и сержант Бьяарна Скьеллиге бросили на пришлых длинные тени.
— Что здесь за хрень?.. — щурясь от резкого света пламени, Драйк оглядел всадников.
Ответил ему знакомый до аагховой срани голос с раздражающим привкусом усмешки не к месту:
— Здесь никакой хрени, кроме нас двоих, нет!
— Я вижу четверых, — про себя силясь припомнить, где бы он мог слышать голос раньше, Драйк сложил руки на груди, выжидая, наконец, объяснений.
— М-хм, — вдруг протянул Старик Хоган задумчиво. При этом хитрец как бы ненароком заглянул под шлема всадников и обнажил щербины в широкой улыбке, больше похожей на кривой оскал. — Знакомый еблет тут, кажись.
— Пить надо меньше, седой, — отозвался всё тот же голос, чью принадлежность, к своему немалому удивлению, Драйк уже определил для себя вполне сносно на вполпьяна. — Хотя и не седому тоже...
Капитан был непреклонен:
— Эй, с орлиным носом! — окликнул он всадника на гнедке. Тот, в отличие от прочих, носил добротный ламеллярный доспех, скованный в пластинах железными скобами. Видать, командир. — А ну сними шлем!
Мешкать незваный гость не стал. Чёрные завитые космы рассыпались по плечам. На Драйка устремилась сверху-вниз пара умных карих глаз.
— Привет, капитан. Или кто ты тут теперь? Алал, всегда путался в этих званиях...
Шторм охально буравил взглядом визитёра. Даже если он и был ошеломлён такой встречей, виду он не подал.
— Хорош, залётный, — наконец, качнул он головой, а про себя подумал: «Вот мы и встретились». — Вольно, конвой, — затем махнул он рукой, распуская строй. И с издёвкой кивнул на скакунов под пришельцами. — В коней вросли? Или так - на часочек и по домам?
Пара рейткнехтов, пришедшие с конюшен, взяли уставших животных под уздцы.
— Только если ты приглашаешь, эфенди.
Хасс медленно слез с коня. Снял и перевесил на плечо седельную сумку. Взгляд Драйка зелёным змеем скользнул по темнеющим на ней пятнам крови.
— О, а что, можно домой? — между делом отпустил шуточку Сэдригез, а это был именно он. — Я тогда, боюсь, не задержусь.
— Добро пожаловать, — вкрадчиво сказал ему женский голос с сухой хрипотцой. На локоть легла чья-то ладонь. Но вот ладонь сжалась в кулак и Бьяарна, двинула по тавантинской спине, слегка подталкивая Хайда вперёд. — Не спеши, у нас тут всегда рады гостям!
— Боюсь, я не способен отказать твоему очарованию.
— Раненые есть? — уже через плечо бросил Шторм Хассалану, приглашая следовать за собой к цитадели. Аль’Марид оглянулся на своих людей. Отрицательно покачал головой и, придерживая у пояса два клинка, так хорошо знакомых Драйку, зашагал вслед.
Кровавый шлейф, тянущийся за пришельцами, пахнул обманом. Так казалось Шторму, пьянством и чувством обречённости доведённого до паранойи.
Они миновали аванзал и устроенная в добротном свежем срубе комендатура встретила их грубоватым столом и тёмным зевом очага в его голове.
Пока гости располагались по лавкам, сонный солдатик, каких здесь называли «призраками» из едва начавшегося срока выслуги, уже принялся раздувать искру. Пламя затрещало смоляными поленьями пореченских рощ.
Драйк опустился в кресло с грубовато-резной спинкой, подставив плечи к огню и, по-хозяйски закинув сапоги на лавку, теперь отбрасывал на стол тяжёлую тень.
Вскоре на столе появились сало и пара кувшинов. Тут же плеснув себе, Шторм менее терпеливо, чем хотелось бы, приложился к краю чарки.
— А, сука, хороша, — и тряхнул головой, раскидав по лбу чёрные волосы. — Завозят из Саэтара. Дороги теперь тихие. Попробуйте и согрейтесь.
Хассалан принял чеканную посудину, отпил, зажмурился, явно борясь с искушением выплюнуть сикеру обратно. Но проглотил и крякнул. Отдал другим. К салу не притронулся. Хайд же шумно выдохнул, допил махом и, не скромничая излишне, закусил салом, заявив:
— Эх, и все же сикера слишком крепка! Веселье только начинается, а его главные лица уже заканчиваются.
Старик Хоган и Бьяарна, словно часовые, расположившиеся по флангам от Шторма, тоже отпили по глотку. Причём капитан Мартен скромно кашлянул, сонно тараща глаза в огонь, а Скьеллиге на манер Драйка выругалась. Блеснув серьгой в свете пламени, Шторм зыркнул на Хайда коротко. И усмехнулся. Немного помолчав, сказал:
— Никогда ты не умел пить, Сэдригез. Зато трепаться горазд был всегда. Гляжу, Хассалан подковал тебя на язык...
— Да, похоже на то, — начал Хайд на неганском, кой в его устах звучал, как собачий лай, но продолжил уже на привычном себе наречии. — Per jen ist scheise rodenlauf! Dare ist tet un tong doleur aus...
Что ж, кажется, это шанс. Не было пока причин бравировать собственными преимуществами, что должны были быть очевидны отряду аль’Марида, однако не умно было бы упускать возможность дойти до сути без грубой силы.
— А ты неплохо устроился, Драйк. — Хассалан меж тем кончил оглядываться вокруг. — Собственная крепость, сухо, тесновато, конечно, но зато с потолка не каплет. Сикера, салко... всё, чтобы спокойно досидеть до заслуженной пенсии по выслуге. Да?
Бьяарна медленно обернулась на Шторма, явно ожидая худшего.
— Кхм. Пойду-ка я, досплю своё, так сказать, — воскрес вдруг Хоган, приподнимаясь с лавки и, хромая, двинувшись к выходу.
— Иди, старик, иди, — бросил Драйк, снова приложившись к крепкой. И, не оборачиваясь, продолжил, обращаясь к Хассалану:
— Что ты, друг. Проклятое орочье племя не даёт мне здесь покою... — он всё не отрывал взгляда от сполохов пламени. С трудом не замечая болезненно ноющие воспоминания, а также взбаламученные старые соображения по поводу того, кому следовало бы нести за то ответственность вместе с ним. — Хеир главнокомандующий полагал, что отстранит меня таким образом от дел после того, — он усмехнулся, качнув головой, — что случилось.
— И ты отстранился? — не тратя времени даром, тотчас козырнул аль’Марид.
Дожевывая сало, Сэдригез поглядывал из стороны в сторону – с Хассалана на Драйка и обратно. И сказал, наконец, приподнимаясь на локтях и обнаруживая неплохую интуицию:
— Ну что ж, личные дела стоит оставлять наедине.
На что Драйк бросил недобро:
— Посиди пока. Naus habe ain to parlera, — затем он обернулся на Хассалана и, высекая взглядом кусачие искры, приподнял подбородок, на этот раз решая выйти с околиц ближе к торной дороге. — А ты всё ещё при делах? Похищаешь девиц и палишь по злодеям с крыш?
— Это всё в прошлом. Республика восстанавливается и оправляется от ударов. Теперь таким мразям как я там не место. Ныне я гонец, statore, — он похлопал себя по сумке. — Вот!
— Неужто. Впрочем, рад за тебя.
Словно бы потеряв интерес к предмету разговора, Драйк откинулся в кресло, прикрыл веки. — Расскажите мне о столице. Что слышно в последнее время?
Немного подумав, пока треск углей замещал собою тишину, аль’Марид затем произнёс загадочно:
— Беланс объявил охоту на ведьм.
Драйк молча кивнул, дав знак, что внимательно слушает его.
— По версии старого Эда, во всем виноваты эльфы. Гибель Морадина, убийства Дертанов, чума… а их невмешательство в войну? — говорил всё это Хасс медленно, словно нехотя.
— Хм. Бедняга Ибсен... — протянул Драйк и не спеша поправился, — капитан-магистр ван’Талль. Он был такого же мнения. Я всегда считал, что у него паранойя. Но что тебе до этого всего?..
— Мне - абсолютно ничего. Под эту лавочку в городе начали бить нелюдей. Сначала эльфов. Но и остальные, думаю, на очереди.
— Да, какое дело гонцу, аагх пьяного попутал... — и, немного помолчав, Шторм продолжил. — А что Сенат? Или его оскопили, вслед за той курвой сбросив и остальных в море?
— Сената почти нет. Беланс подмял под себя сомневающихся. Тайвинель и Финель почти исключены из него. Меднобородые не вмешиваются и смотрят, чем всё закончится... да, — аль’Марид вдруг подался вперёд, — тебе понравится эта новость. Ги Ангерран де’Эствер-и-Беланс прощён. Говорят, скоро он появится в Турл-Титле.
— Ха, знаешь, что мне напоминает всё это? — усмехнулась тогда Бьяарна, бывшая уже в не меньшем возбуждении, но не стараясь его скрыть. — Вспомни резню под Талонией. Как и Ала Саар тогда, этот Ангерран сейчас ведёт сюда войско.
— Хватит! — ладонь Драйка оглушительно врезалась в стол. — Ты пришёл сюда разжигать войну, как и тогда в столице! Ну же, покажи своё лицо, Ряженый[1] ! — он хотел было встать, но вместо этого разразился тяжёлым кашлем.
Очевидно, больше не намереваясь выжидать у моря погоды, Скьеллиге встала и кивнула Хассалану:
— Идёмте-ка на боковую. Он пьян и давно не с нами. Толку от этих разговоров...
— Да… пожалуй, — аль’Марид медленно поднялся. — А я уж нацелился просить у него помощи. Видать, придется ждать, пока он проснётся.
— Отчаливайте, давайте…
Выждав, пока стол опустеет и шаги на лестнице совсем стихнут, Шторм тяжело уронил голову набок. И уснул там же накрепко до тех пор, пока «призрак», не осмелев, а вяще сам притомившись ждать отхода на боковую, не растолкал его и не довёл сам до постели.
[1] - во время уличных сражений времён переворота власти, Хассалан аль Марид, скрывая личность под маской ряженого, устроил покушение на Шторма и его офицеров. В последствие Драйк и аль Марид стали союзниками на стороне сенатора Шелегор.
Сообщение отредактировал Драйк: 30 Октябрь 2023 - 18:20