Шкурный интерес

В иной раз зрелище полуобнажённой эльфийки, спешно натягивавшей одежду на своё изящное, тонкое тело, щекоча тканью нежную кожу, порадовало бы Эрестора. Вот только эта девушка перед ним на деле была клыкастым, вонючим орком, а это серьёзно портило настрой.
В каждом её движении Ваэллон подмечал орочьи повадки, в небрежности, в спешке, в резкости каждого взмаха кисти и в широко расставленных локтях…
А Вяз тем временем уже застегнул ворот блузы и схватив длинные, прямые словно водопад серебристые волосы, в одно движение кинжала укоротил их по плечи, бесцеремонно, почти вульгарно кинув обрезанную косу, достигавшую когда-то голени девушки, в очаг с тлеющими углями.
– Варвар – буркнул себе под нос светлый, скривившись от негодования и отвращения к этому поступку.
Ему пришлось взять себя в руки, мысленно он убеждал себя, что тайна превращения этого уруха в эльфийку может стать решающим открытием в магии, которое позволит ему вернуться в Эльвенор и забыть обо всём этом раз и навсегда.
– Идём, нам недалеко, хозяйка двора не подаёт еды, нам надо перейти улицу.
– А что, хотел косичек наплести? – Усмехнулся орк в ответ на "варвара" и убрал волосы в короткий хвост. Видать комментарий он счёл комплиментом, что ещё сильнее раздосадовало Эрестора.
Смеяться он перестал, когда пришлось с подбитым и перевязанным бедром спускаться по лестнице. Оглядываясь на ковыляющую девушку, маг практически ликовал, видя, как лицо неотёсанного уруха под эльфийской личиной вздрагивает от боли при каждом шаге.
Казалось, если прислушаться, то можно уловить тихий скрежет зубов бедолаги, и отборные ругательства, вырывающиеся тихим шёпотом сквозь стиснутые от боли зубы.
А маг прислушивался. Последнее что стоило делать, так это оставлять Вязгара без внимания. Одно неосторожное словцо, слетевшее с губ эльфийки на орочьем, одно чужое ухо, услышавшее это и слух расползётся по всей округе. Эльфы в этих краях гости редкие, а балакающие на чистом орочьем так и вовсе – невозможное новшество.
А уж если про новую гостью Белуджистана узнают ас'шабары города, то спокойные деньки превратятся в бегство и кровопролитие...
В общем, мысли у лорда были мрачные, а кряхтенье эльфийки лишь накаляло обстановку.
Они спустились по лестнице на первый этаж и вышли на улицу. Полуденная жара давно набирала обороты и душила спёртым воздухом. Солнце так и намеревалось поджарить любого, кто неосторожно высунется на улицу, а ведь на плечах обоих эльдаров были плащи, которые ну никак не способствовали спасению от удушающего пекла. Но обгоревшая кожа была хуже прилипшей от пота одежды, потому снимать жаркие одежды не спешил ни лорд, ни его спутница. Благо вывеска местного питейного заведения маячила в каких-то пятнадцати метрах вниз по улице.
– Давно ты в Белуджистане? – спросил чародей, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей.
– Пять лет. – буркнул в ответ Вяз. По напряжённому голосу и частому дыханию было видно, что и он не в восторге от жары, особенно с учётом того, что эльфийское тело не было приспособлено к такому климату совсем.
– Так зачем ты мне помогаешь? – спросил он. Видать был не прочь поговорить.
А вот Эрестор раскрывать своих настоящих причин не спешил.
– Много причин. Но лицо моей расы перед местными дикарями – основная – слукавил лорд.
– Я не алвская княжна, Эрестор. – хмыкнул орк. Впервые он обратился к магу по имени, чем удивил эльфа. Следующую свою фразу Вязгар сказал на два тона тише:
– Я орк. И я вижу, как ты косишься на меня, хотя я так и не выругался вслух. Но стоит мне это сделать, как уши тебе укоротят по самые плечи… Да. И мне за компанию. Так зачем ты рискуешь?
– Хочешь знать всё? – резко спросил эльф, прежде чем продолжить – Будь по-твоему. Во-первых, труп эльфийки или очередная эльфийская наложница плохо скажутся на желании и возможности союза с этим государством в будущем.
Маг запнулся, ведь это звучало не очень убедительно, но надо было придумать что-то ещё.
– Во-вторых, я не знаю, превратили тебя в эльфийку или поменяли с кем-то местами. Может девица, чьё тело ты занял, оказалась в твоём, или и того хуже, вас в этом теле двое, а ты просто не знаешь.
Третье он не озвучил. А ведь это был самый главный пункт...
В ответ урух лишь хохотнул звонким эльфийским голоском.
– Я не пойму, ты в цари метишь или бабу себе ищешь? Тебе-то какой со всего этого прок? – Особенно выделив "тебе" спросил орк.
– Я – лорд эльфийского дома, к своему сожалению – не самого "великого" в глазах других эльдаров. Если я смогу поспособстовать важным для Меллорафона союзам, то мой клан сможет занять более выгодную позицию и расширить своё влияние.
О том, что делами Барсов ныне занимается не он, чародей умолчал. Ни к чему было посвящать чужих в такие детали. Да и по поводу союзов он не сильно солгал. В своё время маги его дома тесно сотрудничали с тавантинскими, что позволило сгладить некоторые шероховатости в отношении двух государств, пусть даже косвенно.
– Хмх, лорд на побегушках…
Войдя в питейную первым, Ваэллон тут же скорчился. Воздух, хоть и был чуть прохладней уличного, оставался тяжелым. Вокруг витали запахи пота, перегара, пряностей, кальяна и гари. Смрад казался настолько невыносимым и гадким, что маг не удержался и создал для самого себя иллюзию, убиравшую запах этого амбре.
Вязгар так и вовсе прикрыл лицо рукой. Если его тело было привыкшим к мускусу подобных заведений, то в эльфийском обличии ему поплохело совсем. Чисто интуитивно он сдержался от ругательств, беззвучно сползая спиной по косяку вниз.
Видя, как подкосило спутницу, маг сотворил иллюзию и ей.
– Не хватало тебя потом отсюда на горбу тащить – тихо прошипел он.
– А ты рукоятью не бей и будет всё отлично.
– На этот раз не стану.
– Чудненько.
В полдень народу тут было много. Вокруг сплошь были низкие столики, окружённые бесчисленным количеством подушек, где восседали разного покроя гости, от опрятных ближе ко входу, до мерзких товарищей в глубине помещения. Пара столиков у стен были незаняты, потому Ваэллон направился туда.
– Лучше сесть с краю, у стены, так хоть не вся чайхана глазеть будет.
Орк ничего не ответил, а просто чуть ли не рухнул он на подушки и на несколько секунд с наслаждением прикрыв глаза. Маг тоже не собирался долго стоять, а как только сел, к их столику уже подбежала девушка, укутанная в тряпьё так, что видно было лишь глаза и пальцы рук.
Женщина учтиво склонила голову и внимательно посмотрела на эльфа, а потом на его "спутницу".
– Мяса, немного горячительного и воды – коротко продекламировал Барс, после чего разносчица сбежала, махнув напоследок подолом своей паранджи. Намечалась скучная и тихая трапеза, но это даже радовало. Едва ли Эрестор мог представить, что произойдёт дальше…
Через несколько секунд в чайхану вошла группа ас'шабаров из подгорных орков, судя по землисто-серому цвету их кожи. Один из них снял шлем и блод-урух в эльфийской шкуре явно узнал в нём кого-то знакомого. Вязгар беззвучно выругался, но старательно не обращая на них внимания. Делая вид, что они ему неинтересны.
– Что бы они не сказали, молчи, ты нема как рыба – злобно буркнул маг, видя всю эту орксландскую братию. Происходящее нравилось ему всё меньше, возможно они могли отыскать их после потасовки в переулке, но всё же, маг надеялся на то, что в этот раз пронесёт.
– Нем. Пока что я нем. – Шепнул в ответ орк, не желая смиряться со своим положением. Да, можно было сыграть это, но не смириться. Вязгар как бы невзначай поправил плащ, под которым у него покоилась сабля. Его сабля.
– Зачем ты её с собой поволок... – по-эльфийски выругался Ваэллон глядя на саблю. Редко какая эльфийская девушка умела обращаться с клинком, и ещё реже – с саблей, чересчур массивной для нежных женских рук.
Маг старался не привлекать лишнего внимания, дабы не провоцировать ас'шабаров. На миг он задумался о чарах отвода глаз, но вовремя вспомнил, что урухи не видят иллюзий.
– Если всё пойдёт по тому же месту, что выросло у меня сегодня утром, мне не сбежать. Расслабься. Твоя суета только привлечёт внимание, право дело. – с напускным спокойствием, и тоже по-эльфийски сказал Вязгар, прервавшись, когда на горизонте замаячила уже знакомая фигурка в парандже – О, а вот и еда.
Девушка с парой мисок принесла типичный для этих мест бараний кебаб с кус-кусом, что-то щебетнув из разряда "сейчас принесу питье".
Дабы и дальше не привлекать к себе внимания, маг заткнулся, решив больше внимания уделить еде, чем беседе. Вязгар же проводил девушку-разносчицу недолгим взглядом, скользнув по её силуэту, словно пытаясь угадать, а что там под паранджой. Но уже через секунду еда его заинтересовала куда больше.
Увы, орк сейчас не мог спрятать полностью оружие, он лишь прикрыл саблю и ножи плащом, но делал вид, что ничего такого не было, и почти с орочьим аппетитом ел мясо. Но тут раздался насмешливый голос одного из урухов с соседнего стола.
– Ты, цыпочка, там веретено прячешь, такое длинное?
– Мы едим, Урух – коротко и раздражённо резюмировал Ваэллон – и чем меньше мы будем говорить, тем приятнее будет всем.
– Так жри, алв, я не про тебя говорил. – Ответил ас'шабар, но спор продолжать не стал. Он и остальные его сотоварищи что-то обсуждали на орочьем, смеясь и прося побольше выпивки. Вязгар тихо мирно расправлялся с мясом, вроде как даже не обращая никакого внимания на орочью речь, на их редкие взгляды. Но в какой-то момент деревянная кружка в его тонкой эльфской ручонке характерно и звучно хрустнула, покрылась трещинами. Двое урухов это услышали, заметили...
Если сейчас не уйти, то быть беде. Ас’шабаров было семеро, и это пугало лорда. Один, быть может два орка не стали бы большой проблемой, но не целая толпа, которая могла без труда задавить и чародея и Вязгара. Надо было бежать подальше от этой братии…
– Уже все? Отлично, идём. – скомандовал чародей на эльфийском – чем раньше закончим с руинами, тем раньше покинем это пекло.
Ваэллон не знал, понимает ли кто-то из урухов его речь, но нередко орки изучали эльфийский, дабы различать приказы эльдаров на поле боя и предугадывать ход сражения, потому даже сейчас он на ходу пытался лгать.
– Я не доел... ла – Флегматично ответил Вязгар также на эльфийском, не шелохнувшись с места. Он отставил от себя прочь кружку, сквозь трещины которой тонкими красными ручейками лилось на стол разбавленное вино. Лишь спустя пару минут, когда он обглодал кости, то встал и медленно захромал вслед за магом и когда они уже подошли к выходу, в спину раздался возглас.
– Откуда у тебя эта сабля, курва?
– С рынка, ас'шабар. И это исключительно дело Дома Лазурного Барса, если тебе это не нравится, ты волен жаловаться своему нанимателю.
Барс старался найти самый безобидный ответ, но ситуация казалась безвыходной, и даже эта ложь едва ли оправдала бы их. Но ведь маг не мог сказать уруху прямо «Твоего собрата превратили в эльфийку, а я ему помогаю. И это сабля – его».
Он надеялся, что отговорка с рынком заставит всю семёрку отвязаться, но случилось худшее. Орк знал Вязгара лично, о чём, к удивлению Эрестора, не премянул упомянуть:
– Один из моих воинов бесследно исчез сегодня утром. И у него была сабля, слишком уж похожая на ту, что сейчас у твоей подружки. Зачем алвке орочья сабля? – Орк прищурился, подходя ближе и рассматривая девушку. – И насчёт одного ты прав, алв, мне это чертовски не нравится.
– Сувенир – зло процедил Ваэллон – и поверь, если бы я или моя спутница были замешаны в пропаже твоего ас'шабара, то мой клинок не был бы сейчас в ножнах.
Маг нарочито положил руку на эфес. Но увы, запугать семерых орков было практически невозможно. Даже будь он самым умелым Танцором Клинков, он бы не осилил такой бой…
Эрестор понял, что совершил фатальную ошибку.
– Давай, – орк подбодрил Эрестора, тоже берясь за саблю. Остальные, как по команде перестали жрать и пить, поднялись с мест. – Вынай зубочистку. Напади. Дай мне повод прикончить тебя...
– Давай, Вушнак! Что-то многовато алвов стало в Белуджистане... – начал поддакивать другой орк
– Бабу ток сразу не убивай
– Снимай саблю, курва. – продолжил орк названный Вушнаком. – Она не твоя! Это оружие моего гракха Вязгара. Если кто-то убил его и продал тебе оружие – он за это жестоко поплатится!
– Да дашь ты мне хоть слово сказать? – На эльфийском прошипел Вязгар, сильно раздражённый развитием событий. Затем он сказал на бединском. – Он лжёт. Утром на меня напали двое номмадов, я сбежала в Старый Город, а когда они загнали меня в угол, пыталась отбиться. Он. – Орк покосился на Эрестора. – Помог. Хотя один из шакалов успел меня зацепить. Я вскрыла им глотки и забрала оружие. То, что можно было назвать оружием, а не заржавевшей хренью.
Вушнак заскрипел зубами, да так громко, что слышал даже Ваэллон, пока осознавал, что Вязгар только что взял и накорню загубил все попытки лорда выкрутиться из непростой ситуации. Он уже начинал жалеть о том, что ввязался в эту канитель. Уж лучше бы он тогда не встревал, дал бы тем пустынникам отыметь Вязгара в эльфийском теле и прошёл мимо…
– Выгораживаешь своего цветолюба, курва? Сейчас мы узнаем кто лжет! Веди туда где убили тех, короткоухих.
Взгляд Вязгара стал щурким.
– Поклянись всеми мертвецами, что не тронешь нас. И не подставишь.
Эрестор стоял молча, и видно было, что развитие событий ему не по душе. Возможно лгать оркам было не лучшей затеей, но так он надеялся выкрутиться без лишних проблем, а честность Вязгара свела всё на нет. Он обречённо вздохнул, но больше не встревал. Пусть Вяз сам расхлёбывает последствия своей искренности.
– Я не дам тебе никакой клятвы, алвка. Но если обманула...
– Вушнак, я раненная эльфийка, которая сейчас практически в одиночку поведёт семерых ас'шабаров в район, где меня ещё утром чуть не оттрахали и не отправили к Праотцам. – Флегматичный вздох. Вязгар поднял свои большие эльфьи очи к потолку, а затем вновь на орка. – Ты и вправду думаешь, что у меня много поводов тебе лгать?
Внушат лишь расхохотался, вынудив Эрестора подать голос.
– В этом нет ничего смешного, орк. Хочешь правды – поклянись, что не тронешь нас. А мы пообещаем отвести тебя туда, где достали эту саблю. На этот раз без лжи, и солнцеликий Эру будет мне свидетелем.
Чародей был серьёзен, и, на удивление, спокоен. Хотя даже не верил, что это может сработать. И оно не сработало.
– Вы отведете меня туда немедленно. Или я прикажу схватить вас как пособников убийц!
– Хорошо, ас'шабар, отведём – процедил сквозь зубы эльф, направляясь к выходу. А заодно, размышляя, как поступить в случае если эта семёрка решит поквитаться за расовую вражду.
– Хм, нам ещё не поздно попросить их снести нам головы, – не удержался от шутки Вяз.
Но Эрестору было не смешно.

Дорога выдалась малоприятной и скучной. Уже с самого утра пустынное солнце припекало так, что испарина на лбу даже образовываться не успевала и тут же испарялась, не оставляя после себя ни капли прохлады. Спасала лишь тень, которую на путников изредка отбрасывали пальмы, стоявшие то тут, то там вдоль тропы и по линии побережья. Саму пустыню за ворохом этих пальмовых стволов, да ветвистыми кактусами было вообще не разглядеть, но даже это не спасало от зноя.
Вскоре пошли и обжитые края, где вдоль побережья тянулись белокаменные неприглядные домишки кишлаков, да арыки с грязной сточной водой, ведущей к оросительным каналам.
Люди здесь жили хуже, чем в городе. Сначала им повстречался худой старикан у колодца, недобро провожавший их взглядом, целая вереница рабов и их детей, черных как смоль, съедаемых заживо мухами и оводами, под лязг кандалов…
Видеть это было нелегко, но и вмешиваться нельзя. Эрестор старательно пытался ничего не замечать, отводить глаза и не обращать внимания на творившееся вокруг.
Вскоре у них появились попутчики. По началу, обществу четырёх пустынных кочевников Ваэллон значения не придал. Они говорили на бединском, но чародей не всегда мог уловить суть, всё-таки местные тараторили так быстро, что некоторые слова он не мог порой разобрать.
Доносившиеся обрывки фраз в основном касались лошадей, да мула, на которого пустынники то и дело бросали пристальные взгляды, прежде чем сравнить с помётом этого самого осла лошадь лорда. Было обидно, но маг понимал, что кобылка, которую он купил на рынке, звёзд с неба не хватала, и покорно несла его эльфийский зад в выбранном направлении.
Вскоре хаммады поравнялись с Барсом и начали говорить уже с ним, на что чародей лишь закатил глаза.
– Глаза у твоей подруги красивые. Как у хорошей кобылы. Я дам тебе за неё десять хороших овец, если отдашь прямо тут и сейчас. – начал с неудачного предложения пустынник, на что тут же получил взгляд полный ненависти от Вязгара.
– Даже дюжину дам! – заметив горячий нрав девицы улыбнулся пустынник.
Маг украдкой оглянулся, чтобы удостовериться, что урук от идеи не в восторге, после чего довольно вяло и незаинтересованно попытался отмахнуться от мужика:
– Прости, не продаю.
Было видно, как орк вот-вот сорвётся и отрубит тому башку, но видать заметил это только Эрестор, и то, лишь потому, что ждал такой реакции.
– Алуит покарает тебя за жадность, алялат! Больше 12 все равно никто не даст!
– Если хочешь разнообразия, обменяй своих овец на верблюда. Большего тебе и не светит – вмешался Вяз.
Хаммад же не обращал на неё вообще никакого внимания, явно ожидая ответа чародея. Последний, к слову, поспешил дать очередной отказ, снабдив его пояснениями, дабы назойливые кочевники наконец отстали от него:
– Цена тут не при чём, она уже обещана одному колдуну, ни я, ни ты с ним ссориться не захочешь, да и норовитая девица – устало протянул лорд, изображая высшую степень безразличия и пассивного недовольства.
– ТЫ своему колдуну коня подари! Как у меня, такой трёх зеленоглазых девиц стоит! Послушный, резвый как буря, такой шахской задницы достоин! – в подтверждение своих слов он, дёрнув поводья, заставил жеребца на пару шагов встать на дыбы.
– Да ты издеваешься... – закатил зелёные очи Вязгар, прежде чем Эрестор успел вмешаться.
– Я бы с радостью, но он хочет девку.
– Не довезет он ни наложницу, ни тем более коня – авторитетно заявил другой хаммад – там дальше владения Джамаль-Бека. его чауши отбирают все самое лучшее для него. Потому пусть лучше Алялат не выделывается, а продает им спутницу за дюжину овец. Из них жадный бек заберет восемь, а четыре овцы лучше, чем ничего.
– А колдуну скажет, что алялатка не выдержала жары – поддержал товарища третий из всей четвёрки.
– А кто этот ваш Джамаль-Бек? – попытался перевести тему Барс, чтобы хоть немного сбить интерес попутчиков к персоне Вязгара.
– Джамаль-Бек, правитель мавернского пашалыка, да столкнет его алуит в преисподнюю! Жадный и бесчестный.
– Далеко простираются его владения?
– К югу от Апра и до города Джисар. Но умные хаммадийцы его не боятся. И вобще, пусть подлый бек лучше следит за своими табунами, бо они собираются увести у него парочку. – явно намекая на себя и товарищей отрапортовал храбрец. На этой ноте в пору было бы задуматься, с кем судьба по одной дороге ведёт, но Эрестор пренебрёг осторожностью, надеясь, что пустынники сами отвяжутся.
– Они так бесстрашны, или бек у них не отбирает ничего?
– Хамадийцы все бесстрашны. Особенно если они из племени "красных". Алялат никогда не слыхал о "красных"? Алялат не познал счастья видеть настоящих джигитов, зря прожог жизнь.
На такую браваду ярче всех отреагировал Вязгар, заржав во всё своё девичье горло так, что иной бы шарахнулся от такой неуравновешенной девицы. Быстро смекнув, что совсем вышел из образа, орк спешно прекратил смех, сделав вид, что закашлялся. Эрестор же продолжил разговор:
– Из Эльвенора их не видать.
– Тогда пусть протрет глаза и смотрит на них внимательнее, пока есть возможность. Ибо скоро закат и с рассветом они уйдут чтоб незаметно подкрасться к табунам Джамаль-бека.
– Ну покажи, как ты хорош – хмыкнул маг, глядя на хастуна, словно бросая тому вызов доказать свою доблесть.
– Покажу, – пообещал кочевник, – но не сейчас.
Смеркалось. Жаркое полуденное солнце уже давно скрылось за горизонтом и лишь последние его лучи, рассеянные по небу, не давали тропе погрузиться в полный мрак. Пришлось остановиться на ночлег недалеко от хаммадийцев. Присоединяться к их костру эльфы не стали, но оставались в прямой видимости от кочевников, приглядывая за теми, ибо слишком уж мутный было народец.
Костёр устало потрескивал под небольшим котелком, в котором Вязгар умудрялся что-то готовить, но запах его похлёбки перебивал отвратный смрад со стороны пустынников. Те в какой-то красной гадости вываривали свои тюрбаны, чтобы покрасить их в алый цвет.
– Думаю, всё будет отлично и нас никто не наебёт. – оптимистично подметил орк, хотя было видно, что в своих словах он до конца не уверен.
И он был не один такой. Доверия у лорда к этой четвёрке было всё меньше, но нападать они пока не собирались, и атаковать первым было бы глупо.
– Я пока спать не собираюсь, присмотрю за этими джигитами. А завтра посмотрим, как пройти мимо этого Джамаль-бека. Надеюсь у него в подельниках нет местных колдунов. – буркнул чародей, вороша палкой угли под котелком.
– Что ж, доброго дозора. – выдохнул Вяз укутавшись и прислонившись спиной к сухостою. Казалось он задремал. Ему стоило отдохнуть, а Ваэллон не смыкал глаз до самого рассвета.
С первыми лучами слонца, кочевники очень тихо встали, рассаживаясь по коням. Копыта лошадей они загодя обмотали тканью, дабы копыта не издавали громкого звука. Двое направились в сторону пустыни, тогда как вторая пара хаммадийцев начала кружить вокруг костра Барса и Вязгара. Плохой знак.
Эрестор надеялся, что те лишь скажут пару колкостей на прощание, потому старался не проявлять агрессии. Впрочем, это не мешало ему сосредоточиться на одном из метательных кинжалов, дабы при первом же признаке опасности метнуть его в обидчика.
– Прощай алялат! – нарочито дружелюбно воскликнул один из кочевников.
Вязгар чуть приоткрыл глаза, а маг по-прежнему оставался неподвижен в оцеплении двух всадников.
– Ты хотел посмотреть на красных джигитов... – добавил второй.
Другая пара уже как раз шла мимо Вязгара, оглядываясь не товарищей
– Хотел. Но предпочту в другой раз. – коротко ответил чародей.
– Сегодня ты не раз услышишь о нас!
И в этот момент в затылок Эрестора прилетело что-то тяжёлое, но не очень твёрдое… Он был уже готов было ответить обидчику, но тело непослушно осело. В этот же момент на Вязгара накинули войлочный мешок, не дав тому даже опомниться.
– Надо было соглашаться на овец! – крикнул, уносясь в сторону пустыни главарь шайки, но Ваэллон его не услышал, потеряв сознание.
 
Маг очнулся лишь спустя пол дня, когда полуденное солнце не только оставило красный след на шее, но и изрядно напекло голову. Затылок, шея и плечи буквально изнывали от боли, а джигитов и след уже простыл.
Из всего, чем могли поживиться эти ворюги, они не тронули ничего, даже коня и мула оставили без внимания. Эрестор проверил каждую сумку, всё было на своих местах, вот только орка утащили невесть куда.
«Плевать на всё, просто поеду дальше… орк мне не приходится ни родственником, ни другом, да и особой пользы от него нет. Заклинание – так-себе трофей для паломничества в поисках могущества…» – думал чародей.
Поглощённый мрачными мыслями волшебник неспешно зачаровывал сумки на седле коня, расширяя их вместительность в десятки раз. На это ушло около получаса, а мысли тем временем не переставали донимать эльфа.
«Но ведь за чем-то я его уже однажды спас… и он доверился мне…»
Маг начал перекладывать всё содержимое вьюков с мула в сумки лошади.
«Даже если его удастся расколдовать, он может оказаться одним из немногих орков, кому не противны эльдары, как-никак, в эльфийской шкуре он побывает…»
«Нет, это глупость, ни один зеленорожий орангутан не сможет понять замысла солнцеликого Эру, и даже в эльфийском обличье остаётся отродьем Катмэ!»
«Вязгар заслуживает ещё шанс доказать, что не такой-как другие орки… Разве не к этому стоит стремиться? Война закончится лишь тогда, когда воины опустят мечи!»
«И ради него придётся разыскать и прирезать как минимум четверых… Как-то это плохо вяжется с опущенным мечом...»
Маг шлёпнул осла по крупу отправив животное восвояси, когда все вещи уже были распиханы по зачарованным сумкам его седла.
«В любом случае... плевать, они напали на чародея и за это они поплатятся».

Эрестор ничем не был обязан Вязгару, да и повод помогать орку был сомнительный, но за те две недели, что лорд провёл, общаясь с проклятым ас’шабаром, он успел прикипеть к этой саркастичной ухмылке и грубому тону. Верил он в это или нет, но всеми правдами и неправдами пытался обосновать, зачем ему вообще беспокоиться об орке.
В этот раз маг нашёл оправдание в нанесённом ему, лорду дома могущественных эльвенорских чародеев, оскорблении чести. Убеждая себя в этом, он буквально кипел от злости и былого хладнокровия уже было не видать на лице анарида.
Он безжалостно пришпоривал свою лошадь, гоня её туда, куда последний раз виденные им хаммадийцы направились, прежде чем подло ударить в спину. Вскоре диковатый пейзаж пальм сменился очередным посёлком с несуразными строениями. Можно было даже подивиться тому, как в этом царстве хаотичного быта выживали местные, но Эрестору было не до этого. Он приставал ко всем встречным с одними и теми же расспросами: «Видели ли они людей в красных тюрбанах?», «Куда те поскакали?» и «Была ли с ними пленница?».
В большинстве своём, ответы были отрицательны, а некоторые местные и вовсе убегали, не сказав ни слова Ваэллону. От бессилия и злобы уже начинали сдавать нервы, а руки просто тряслись от напряжения.
«Надо взять себя в руки… срываясь на других я этих aleegrosse (прим. автора: нецензурное и непереводимое эльфийское ругательство) не найду…»
Это стоило не малых усилий, вновь обрести хотя бы видимое спокойствие, и как на зло, ему решили помешать пятеро неизвестных. Они окружили эльфа плотным кольцом, явно не собираясь исключительно мирно поговорить.
– Ты кто таков? – спросил один из всадников в белой накидке, точь-в-точь как у Барса.
– И не видал ли троих джигитов с табуном лошадей? – в приказном тоне добавил добавил второй, похожий на первого как две капли воды. Видать – брат.
– Чародей из Эльвенора – раздражённо выдал маг, после чего уже чуть обернувшись к другому коннику – С табуном не видел, но четверо хаммадийцев в красных тюрбанах похитили... мою сестру.
Анарид, конечно, лукавил, но иначе описать Вязгара не смог, а потому остановился на этой версии. Впрочем, разговор о родственных связях эльфа не интересовал воинов бека.
– Как они называли себя? ты слышал их имена? Отвечай, или отведаешь плети! – рявкнул всё тот же всадник, видать командир.
– Не представились – коротко ответил Ваэллон, уже готовясь к предстоящей стычке.
И не прогадал. Вопрошавший довольно быстро выхватил плеть и уже отводил руку назад для удара, но лорду стоило лишь захотеть, и плеть словно схватили сзади трое бугаёв.
Чапуш не ожидал такого поворота и несколько секунд пучил глаза, надувая щёки и пытаясь тщетно перебороть магические усилия Барса.
До остальных довольно быстро дошло, что происходит, и заставив коней отступить на шаг, тот, что всё это время был справа подал голос:
– Колдовство! – выпалил он. Выхватывая саблю, но и та застыла в воздухе повинуясь приказу мага.
– Сразу же сказал, что я чародей – с нотками прежнего раздражения отозвался эльф – И ищу тех же, кто нужен вам. Поможете найти сестру – я помогу их убить.
Саблю и плеть после слов чародея отпустило, а воины собрались в небольшую кучку перед Эрестором, совещаясь, как поступить. Долетали лишь обрывки фраз, но было понятно, что нападать они передумали. Как только чапуши перестали шушукаться, главный спросил:
– Куда ускакали, те кто похитил твою сестру?
– Я не видел, они огрели меня по голове, прежде чем я что-то успел сделать, кричали, что я ещё услышу о "красных".
– Где это случилось? Покажи место – уже спокойней попросил воин.
Далеко идти не пришлось, уже через десять минут галопа по дороге они оказались на месте разбитого лагеря. Там, где Барс не разглядел ни зги, всадники очень быстро сориентировались, и на зависть выученным ищейкам тут же взяли след, уходивший короткой тропкой в пустыню.
– Айда, алялят! – с ноткой самодовольства скомандовал главный чапуш.
И приглашать Эрестора дважды не пришлось.
Вот только продираться сквозь пустынные пески пришлось долго и тяжело. Одному Эру известно, как они находили зацепки о том, куда направились джигиты, но видел он, след не теряли, без жалости гоня коней. Вскоре кобыла Ваэллона начала заметно отставать…
– Плохой конь у тебя, алялят, очень плохой. Лучше бы мула купил, толку было бы больше!
– Другого нет – обиженно отозвался эльф, стараясь не отставать.
Из жалости ли, но всадники сбавили темп, чтобы анарид со своей клячей не отставал.
– У Джамаль-бека много хороших коней, быть может за твою сестру он тебе отличного жеребца даст! – поддержал разговор другой конник.
– Даже за ваш табун я бы не отдал сестру – зло процедил эльф. Всё же, эти пятеро не сильно отличались от «красных».
– Мы уже близко, следы становятся чётче, видишь следы копыт, алялят?
– Не вижу…
– Тебе не место в пустыне, не выживешь один – хмыкнул командир, поддерживая беседу.
Чародей промолчал.
Уже в сумерках они обогнули большую скалу, после которой вдалеке замаячил костёр. Эрестор не мог разглядеть, кто был там, но дюжина лошадей не давала усомниться, что они нашли конокрадов. Вся пятёрка пришпорила коней, да так, что аж пыль полетела позади копыт.
Харкаясь от поднятой тучи песка Эрестор смог услышать лишь яростный боевой клич всадников и чавкающие звуки сабель, разрезавших плоть, что смешались с предсмертными криками «красных».
К тому моменту, как эльф добрался до места всё уже кончилось. Воины бека застали джигитов врасплох. Недалеко от костра лежало два обезглавленных тела в луже крови, которая быстро впитывалась в песок. Третий и последний вор пытался убежать, но всадники гоняли его словно мышь в клетке.
– Не сбежишь, сын шайтана! – хохоча от того, как мечется окружённый воинами вор, проорал чапуш опрокидывая на землю загнанного в угол хаммадийца копытами лошади.
– Отведём его Дамаль-беку! – не прекращая смеха рапортовал главный.
В десяти метрах от джигита Эрестор буквально спрыгнул с седла, на ходу распахнув пояс с метательными кинжалами. В глазах чародея полыхала ярость, потому как он наконец нашёл обидчиков, и одного даже оставили в живых!
Повинуясь мысленному приказу кинжал на всей скорости устремился к горлу джигита, пока трое всадников отсекали ему путь к отступлению. Двое других уже были рядом с Ваэллоном и наблюдали за спектаклем.
– Где моя сестра!? – переходя не-то на крик, не-то на рычание гаркнул чародей, остановив нож у самой шеи вора.
– Говори, пока можешь, aleegrosse!
Джигит гордо поднял голову, словно подставляя шею для более удобного удара, но не проронил ни слова.
– Говори, падаль, или буду резать медленно, пока ты не покроешься тысячей царапин и не истечешь кровью за сутки! – маг подходил всё ближе и уже почти мог дотянуться до бедолаги рукой.
– Её забрал Алу ад Дин, он разминулся с нами у одинокого баобаба и повёз её через пески. – сказал вор и перешел на тихий шепот. – Забери меня от них, сагир, и я покажу
– О чём ты с ним лапочешь, алялят? – настоятельно спросил главный.
Ваэллон же молча отошёл от пленника и начал переговариваться с командиром, так, чтобы пойманный вор не слышал его.
–  Если он сможет показать, где искать сестру, мне придется оставить его в живых... – он сделал паузу – Пока не покажет где ее искать.
– Нет, он пойдет с нами, чтобы бек покарал его справедливым судом! – возразил чапуш.
– Как карает воров бек?
– Сажает на кол – громко, чтобы джигит слышал, сообщил всадник.
Этот вариант мало устраивал Эрестора. Так он не отыщет куда забрал Вязгара последний джигит, а значит надо было как-то убедить конников отдать ему пленника…
– Мне все равно придется идти обратно через ваши земли. Но если он поможет отыскать сестру, значит выведет и на последнего, четвертого. И я смогу либо привести ему их обоих, либо принесу их головы.
– А если он сбежит от тебя? А если вы не вернетесь? Нет, колдун, он наш. Ты узнал, что хотел, теперь иди своей дорогой.
Всадники окружили Ваэллона полукольцом, оставив лишь одного товарища следить за джигитом. Смерив взглядом всю эту кавалерию, лорд спокойно поманил кинжал обратно в ножны и не менее смиренно ответил:
– Хорошо, забирайте
Эльф сделал вид, словно уже уходит к своей кобыле, краем глаза наблюдая, как чапуши поспешивались и уже обступили хаммадийца, пытаясь связать, словно дикого зверя. Идеальный момент.
В мгновение ока в шеи двух воинов бека устремились метательные кинжалы, с чавканьем и хрустом вонзившись между шейными позвонками. Два тела пошатнулись и завалились на пленника, придавив полу-связанного джигита.
Первым отреагировал воин справа, решивший броситься к колдуну с саблей. Опрометчиво. Последний кинжал из арсенала анарида тут же перешиб ему артерию, воткнувшись где-то позади. Двое других среагировали не сразу, но быстро поняли, что для ближнего боя слишком далеко. У одного за спиной был лук, а другой попытался метнуть чакрам…
Не так-то просто совладать с телекинетиком, кидаясь в него чем-то, и этого чапуши не учли. Чакрам фактически развернулся в воздухе и с силой отправился в лучника, отрубив тому кисть прежде, чем та дотянулась до стрел. Крича от боли и пытаясь тщетно остановить кровь он кинул лук на землю начал пятиться назад, пока его товарищ бросился к коню, чтобы сбежать…
Не успел. Чавкнув и испустив из двух трупов струйки крови, два метательных кинжала прочно всадились ему под колени, пока Эрестор уже совей рукой всадил безрукому чапушу клинок в грудь. Тот не успел выхватить саблю здоровой кистью, слишком далеко висела…
К последнему противнику чародей подошёл медленно, выслушивая отборные проклятия на бединском, которых не знал так хорошо.
– Надо было соглашаться на мою просьбу. Это всё-таки моя сестра – процедил сквозь зубы чародей, добивая последнего воина мощным ударом магии, сминая череп чапуша в кровавое месиво.
Наблюдавший за действом хаммадиец поступил разумно, не пытался убежать или освободиться, а просто ждал, пока эльф закончит свои кровавые разборки.
Уже по пути к пленнику Ваэллон возвращал свои метательные кинжалы на положенные им места, и спрятав клинок подошёл ближе к джигиту.
– Веди – зло прорычал Барс – и только подумай отвести меня не туда, не успеешь даже пискнуть.
– Умный хаммадиец всегда платит за спасение жизни – гордо ответил вор, освобождая руки от пут и, под пристальным взором волшебника, усаживаясь в седло своей лошади – и лучше возьми лошадь получше, алялят.
К несчастью эльфа, большая часть коней успела разбежаться, кроме пары кобылок самих хаммадийцев, копыта которых до сих пор были перевязаны тканью.
Уцелевший вор услужливо помог усмирить лошадь своего павшего товарища, после чего Ваэллон смог взять свои две зачарованные сумки. Жеребец попался не сильно послушный, видать не так просто переживал смену хозяина, но всё же через час стал вести себя лучше. Возможно животное успокаивало наличие знакомого человека неподалёку. С джигита Эрестор теперь не спускал глаз, а тот вёл его куда-то в пустыню.